Международные отношения в рамках Евразийского союза

Обязательства, взятые одним из государств - членов ТС ЕврАзЭС в рамках международных договоров, заключенных между государством - членом ТС ЕврАзЭС и государствами, не являющимися государствами - членами ТС ЕврАзЭС, могут противоречить как интересам других государств - членов ТС ЕврАзЭС, так и ТС ЕврАзЭС в целом и затрагивать правовое регулирование отношений, связанных с перемещением товаров через таможенную границу ТС ЕврАзЭС. Понимая потенциальные риски, но принимая во внимание значимость заключения некоторых международных договоров, обязательства по которым могут нарушить консенсус, достигнутый в рамках ТС ЕврАзЭС, государства - члены ТС ЕврАзЭС заключили Договор о функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней торговой системы (подписан в г. Минске 19 мая 2011 года). В соответствии с указанным Договором государства - члены ТС ЕврАзЭС обязались согласовывать условия вступления во Всемирную торговую организацию (далее - ВТО) и соблюдать обязательства, которые взяли на себя государства - члены ТС ЕврАзЭС при присоединении к ВТО. Однако даже наличие такого Договора не может гарантировать достижение компромисса. Например, ВТО может поставить перед Республикой Беларусь условие о значительном снижении ввозных таможенных пошлин на легковые автомобили. Для экономики Республики Беларусь выполнение такого условия не имеет существенных рисков, при этом интересы Российской Федерации могут быть соблюдены лишь при высоких ставках ввозных таможенных пошлин на легковые автомобили. Каким способом и какой ценой будет найден компромисс в этой и иных подобных ситуациях, предсказать невозможно. Не исключено, что одним из способов может стать разработка национальных нормативных правовых актов, ограничивающих перемещение товаров внутри ТС ЕврАзЭС. Например, Правительство Российской Федерации рассматривает вопрос о разработке нормативных актов, "предусматривающих установление ограничений на ввоз физическими лицами на территорию России из Казахстана и Белоруссии алкогольной продукции"Кузьмичев В. Водка может поссорить членов Таможенного союза // Сайт информационного агентства "Росбалт": http://www.rosbalt.ru/business/2013/10/29/1193323.html (дата обращения: 10.11.2014).. В то же время в соответствии с абз. 1 ст. 3 Договора о создании единой таможенной территории и формировании таможенного союза (подписан в г. Душанбе 6 октября 2007 года) с момента создания единой таможенной территории государства - члены ТС ЕврАзЭС не должны применять во взаимной торговле таможенные пошлины, количественные ограничения и эквивалентные меры, хотя не исключены различные меры, направленные на защиту национальных интересов государств - членов ЕврАзЭС. Принятие подобных нормативных правовых актов государствами - членами ТС ЕврАзЭС может стать началом конца одного из самых успешных интеграционных объединений.

Таким образом, международные договоры государств - членов ТС ЕврАзЭС с третьими государствами в той мере, в какой они применимы к регулированию таможенно-тарифных отношений в ТС ЕврАзЭС, необходимо включать в международно-правовую базу таможенно-тарифного регулирования в ТС ЕврАзЭС, а процесс подписания таких договоров должен обязательно проходить стадию согласования с государствами - членами ТС ЕврАзЭС.

При определении международно-правовой базы регулирования таможенно-тарифных отношений в ТС ЕврАзЭС необходимо определить место решений Евразийской экономической комиссии в системе нормативных правовых актов. В соответствии с ч. 1 ст. 3 Таможенного кодекса ТС ЕврАзЭС, решения Евразийской экономической комиссии как органа, наделенного правами Комиссии Таможенного союза, не являются международными договорами, но входят в таможенное законодательство ТС ЕврАзЭС. Такое деление закреплено в том числе в п. 1 ст. 13 Статута Суда Евразийского экономического сообщества, утвержденного решением Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 27 апреля 2003 года N 122. В противоречие вышеприведенным нормам, в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 5 Договора о Евразийской экономической комиссии (подписан в г. Москве 18 ноября 2011 года) решения Евразийской экономической комиссии входят в договорно-правовую базу ТС ЕврАзЭС. Согласно ст. 1 Протокола о порядке вступления в силу международных договоров, направленных на формирование договорно-правовой базы таможенного союза, выхода из них и присоединения к ним (подписан в г. Душанбе 6 октября 2007 года) договорно-правовая база включает в себя только международные договоры. Усложняет ситуацию позиция Российской Федерации, озвученная на переговорах о присоединении к ВТО, в соответствии с которой "решения Комиссии Таможенного союза имеют такую же юридическую силу, как и акты, принимаемые (издаваемые) теми государственными органами или должностными лицами государства - члена Таможенного союза, которые были уполномочены выносить решения по соответствующему вопросу до того, как данные полномочия были переданы от национальных органов государства - члена Таможенного союза Комиссии Таможенного союза" (абз. 175 Доклада Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Всемирной торговой организации).

Таким образом, в нормативных правовых актах отсутствует однозначный ответ на вопрос о юридической природе решений Евразийской экономической комиссии.

Исследователи отмечают, что "юридическая природа решений некоторых органов межгосударственных интеграционных объединений не определена, что не всегда положительно сказывается на их имплементации". А.А. Каширкина и А.Н. Морозов считают, что описанная проблема касается в том числе решений Комиссии Таможенного союза и Евразийской экономической комиссии, которые, по их мнению, не являются международными договорами, но исследователи не дают ответа, какую правовую природу имеют решения этих наднациональных органов. Авторы предлагают конструкцию, в соответствии с которой "решения Евразийской экономической комиссии входят в "ткань" национального правопорядка" через Договор о Евразийской экономической комиссии, в соответствии с п. 1 ст. 5 которого решения Евразийской экономической комиссии имеют обязательный характер для государств - членов ТС ЕврАзЭС. Предложенная конструкция позволяет объяснить, почему решения Евразийской экономической комиссии имеют прямое действие на территории государств - членов ЕврАзЭС, но не дают ответа на вопрос о юридической природе решений Евразийской экономической комиссии.

Если решения Евразийской экономической комиссии не являются международным договором, то на каком основании они входят в договорно-правовую базу ТС ЕврАзЭС? Если решения Евразийской экономической комиссии не являются международным договором, то каким видом нормативного правового акта они являются и необходимо ли решения рассматривать как новый вид нормативного правового акта? Если это новый вид нормативного правового акта, то необходимо выделить характеристики, которые отличают решения Евразийской экономической комиссии от иных видов нормативных правовых актов, например, как это пытаются сделать для технических регламентов межгосударственных интеграционных объединенийМорозов А.Н. Международно-правовые аспекты технического регулирования в Таможенном союзе // Журнал российского права. 2012. N 4. С. 77.

Не исключено, что проблема определения юридической природы решений Евразийской экономической комиссии состоит в том, что в начале формирования ТС ЕврАзЭС роль Комиссии Таможенного союза, а сейчас Евразийской экономической комиссии, недостаточно ясна. Косвенным подтверждением этому являются все еще возникающие попытки рассматривать Евразийскую экономическую комиссию не как наднациональный орган, а как "международный межправительственный автономный орган, созданный на основе норм международного права в целях обеспечения условий функционирования и развития Таможенного союза и Единого экономического пространства, а также выработки предложений в сфере экономической интеграции в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства"Бекяшев К.М. Правовой статус Евразийской экономической комиссии // Lexrussica. 2013. N 3. С. 286. Более того, главы государств - членов ТС ЕврАзЭС еще не пришли к единому мнению об объеме полномочий, передаваемых этому наднациональному органу, о чем высказывалась озабоченность в ходе переговоров о вступлении Российской Федерации в ВТО (абз. 187 Доклада Рабочей группы по присоединению Российской Федерации к Всемирной торговой организации).

Принимая во внимание, что договор "означает международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом" (подп. "а" п. 1 ст. 2 Венской конвенции о праве международных договоров (заключена в Вене 23 мая 1969 года), а также то, что в решениях Евразийской экономической комиссии defacto отражается воля государств - членов ТС ЕврАзЭС, существуют предпосылки относить решения Евразийской экономической комиссии к международным договорам.

Спор о юридической природе решений Евразийской экономической комиссии носит теоретический характер до тех пор, пока не встанет вопрос о правоприменении. Это может случиться в том случае, когда решение Коллегии Евразийской экономической комиссии будет противоречить интересам одного из государств - членов ТС ЕврАзЭС. В этом случае отсутствие консенсуса приведет стороны в Суд ЕврАзЭС и дальнейшее развитие событий будет зависеть от юридической природы решений Евразийской экономической комиссии.

Если признать решения Коллегии Евразийской экономической комиссии международным договором, то решить спор может Суд ЕврАзЭС, а в случае необходимости остается возможность обратиться в Международный Суд. Также в этом случае решение Евразийской экономической комиссии не может быть рассмотрено Судом ЕврАзЭС на соответствие международным договорам, составляющим договорно-правовую базу ТС ЕврАзЭС. Если же решения Коллегии Евразийской экономической комиссии рассматривать как нормативный правовой акт иной юридической природы, то в соответствии с п. 1 ст. 34 Статута Международного Суда (подписанного в Сан-Франциско 26 июня 1945 года) государству - члену ТС ЕврАзЭС, не согласному с решением вопроса в Суде ЕврАзЭС, остается только выйти из состава ТС ЕврАзЭС или искать пути внесудебного урегулирования вопроса.

Принимая во внимание, что наименование нормативного правового акта не имеет значения для отнесения его к международным договорамКучеров И.И. Международное налоговое право: Академический курс. М., 2007. С. 71., включение решений Евразийской экономической комиссии в договорно-правовую базу ТС ЕврАзЭС, а также реальные условия правотворчества в рамках этого органа, есть основания рассматривать решения Евразийской экономической комиссии если не как международные договоры, то нормативные правовые акты, входящие в международно-правовую базу таможенно-тарифного регулирования в ТСЕврАзЭС.

Особое место в международно-правовой базе таможенно-тарифного регулирования занимает ТК ТС ЕврАзЭС, являющийся приложением к Договору "О Таможенном кодексе таможенного союза". В ТК ТС ЕврАзЭС определены: виды ставок таможенных пошлин, льготы по уплате таможенных пошлин, порядок исчисления таможенных пошлин, объект обложения, ставки, плательщики, возникновение и прекращение обязанности по уплате таможенных пошлин, сроки и порядок уплаты, обеспечение уплаты, возврат (зачет) излишне уплаченных или излишне взысканных сумм таможенных пошлин, порядок взыскания таможенных пошлин. Однако в ТК ТС ЕврАзЭС большое количество норм являются бланкетнымиТкаченко И.Е. О некоторых проблемах деятельности таможенного союза, вызванных несовершенством законодательства // Правовые вопросы Евразийского таможенного союза. М., 2012. С. 255, что требует принятия нормативных правовых актов, в том числе составляющих международно-правовую базу.

Вследствие присоединения Российской Федерации к ВТО Генеральное соглашение о тарифах и торговле 1994 года включено в правовую систему ТС ЕврАзЭС. Генеральное соглашение о тарифах и торговле 1994 года регулирует различные аспекты таможенно-тарифных правоотношений: порядок определения таможенной стоимости, освобождения от уплаты таможенных пошлин; снижения или повышения ставок таможенных пошлин и др. При этом положения таможенного законодательства ТС ЕврАзЭС и законодательства государств - членов ТС ЕврАзЭС не должны противоречить Генеральному соглашению о тарифах и торговле 1994 года и другим обязательствам, которые государства - члены ТС ЕврАзЭС взяли или возьмут на себя в рамках присоединения к ВТО.

Все государства - члены ТС ЕврАзЭС присоединились к Международной конвенции об упрощении и гармонизации таможенных процедур, положения которой устанавливают правовой минимум, который должен быть обеспечен при регулировании в том числе таможенно-тарифных отношений. Например, установлено, что в законодательстве должны быть определены условия возникновения обязательства по уплате таможенных пошлин; определено, что ставки таможенных пошлин должны быть опубликованы в официальных изданиях; определено требование к установлению минимальной стоимости и минимальной сумме таможенных пошлин, ниже которых таможенные пошлины не взимаются и т.д.

Международно-правовая база регулирования таможенно-тарифных отношений включает в себя Международную конвенцию о Гармонизированной системе описания и кодирования товаровПостановление Правительства Российской Федерации от 3 апреля 1996 года N 372 // Собрание законодательства РФ. 1996. N 15. Ст. 1619., к которой присоединились все государства - члены ТС ЕврАзЭС. Эта Конвенция лежит в основе Единого таможенного тарифа Таможенного союза, утвержденного решением Совета Евразийской экономической комиссии от 16 июля 2012 года N 54 и основанного на:

- гармонизированной системе описания и кодирования товаров;

- комбинированной номенклатуре Европейского союза (для большинства позиций);

- товарной номенклатуре внешнеэкономической деятельности Содружества Независимых Государств.

Принципы и порядок формирования Единого таможенного тарифа ТС ЕврАзЭС определены в Соглашении от 25 января 2008 года "О едином таможенно-тарифном регулировании" . Этим Соглашением также определяются: виды ставок таможенных пошлин; условия предоставления тарифных льгот; порядок разрешения споров и т.д.

Приоритет таможенного законодательства ТС ЕврАзЭС "должен стать базовым принципом формирующегося права Таможенного союза в рамках ЕврАзЭСКозырин А.Н. К вопросу о соотношении наднационального и национального регулирования в таможенном союзе в рамках ЕврАзЭС // Правовые вопросы Евразийского таможенного союза. М., 2012. С. 54., что реализуется положениями п. 2 ст. 1 ТК ТС ЕврАзЭС, в соответствии с которым регулирование таможенных правоотношений в соответствии с законодательством государств - членов ТС ЕврАзЭС осуществляется только до установления соответствующих правоотношений на уровне таможенного законодательства ТС ЕврАзЭС. Поэтому роль международно-правовой базы в регулировании таможенных, в частности таможенно-тарифных, отношений будет возрастать.

Однако стоит воздержаться от форсированного перехода с регулирования на национальном уровне на международный и наднациональный до тех пор, пока у государств - членов ЕврАзЭС не будет сложившегося понимания структуры правовой системы в рамках ТС ЕврАзЭС, пока не будут решены проблемы с иерархией нормативных правовых актов по юридической силе и их места в национальных правовых системах государств - членов ТС ЕврАзЭС.

2.2 Особенности и специфические черты Евразийского экономического союза

Несколько соглашений, заключенных между государствами СНГ, имели целью содействовать развитию интеграционных процессов между ними. Так, основы формирования и функционирования Таможенного союза (ТС) между Республикой Беларусь, Республикой Казахстан и Российской Федерацией были сформулированы 6 января 1995 г., когда главы государств подписали в г. Минске Соглашение о Таможенном союзе между Российской Федерацией и Республикой Беларусь, 20 января того же года к данному Соглашению присоединилась Республика Казахстан, в 1996 г. присоединилась Кыргызская Республика, а в 1999 г. - Республика Таджикистан. В дальнейшем правовая база ТС была дополнена такими соглашениями, как Договор об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях (1996 г.), Договор о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве (1999 г.), и рядом иных. 10 октября 2000 г. международно-правовая и институционная основа ТС была усилена путем подписания в г. Астане Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС), международной организации, поставившей своей целью эффективное продвижение процесса формирования его государствами - членами ТС и Единого экономического пространства, а также реализации других целей и задач, определенных в ранее упомянутых Соглашениях о ТС, Договоре об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях и Договоре о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве, в соответствии с намеченными в указанных документах этапами.

В названии новой международной организации в качестве определяющего использовано понятие "сообщество", что наводило на мысль о наличии смысловых параллелей с Европейскими сообществами, предшественниками нынешнего Европейского союза (ЕС). Существенной характерной особенностью Европейских сообществ признавался наднациональный характер, проявляющийся как в их институционной основе (наднациональные органы, наднациональные полномочия), так и в международно-правовой основе (формирование оригинальной наднациональной правовой системы - "коммунитарного права"). Однако ничего подобного нельзя было сказать про ЕврАзЭС, который по своим институционно-правовым характеристикам не выделялся среди других ММПО, что, возможно, объяснялось следующим: он не ставил своей задачей формирование какого-либо интеграционного сообщества, а преследовал более скромную цель - "продвижение процесса формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства". Это обстоятельство и предопределило в известной мере его временный, промежуточный характер, что подтвердилось в решении, принятом на заседании Межгосударственного совета в г. Минске 10 октября 2014 г., когда главы государств-членов (России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Таджикистана) приняли решение о прекращении деятельности Евразийского экономического сообщества в связи с началом функционирования с 1 января 2015 г. ЕАЭС.

Следует остановиться на институционном аспекте сложившейся в ЕврАзЭС ситуации. Использование государствами-участниками принципа "разноуровневой и разноскоростной интеграции" привело к тому, что из пяти государств - членов ЕврАзЭС участниками ТС и ЕЭП стали только три государства-члена, экономики которых были подготовлены к объединению в ТС и созданию ЕЭП. Понятия Таможенного союза и Единого экономического пространства, сформулированные в международных соглашениях, принятых в рамках ЕврАзЭС, имели экономический смысл, подразумевая общепризнанные этапы или формы рыночной экономической интеграции национальных экономик объединяющихся государств (Таможенный союз, общий рынок и т.д.). В международно-правовом смысле подобное межгосударственное экономическое объединение может рассматриваться как специфический международно-правовой режим, основанный на международном договоре (или группе международных договоров), цели которых достигаются путем соблюдения международных обязательств, принятых их государствами-участниками. Специфика подобного международно-правового режима состоит в том, что его участники соглашаются использовать специфические методы имплементации своих международных обязательств, целью которых является сближение национального законодательства государств-участников путем унификации и гармонизации в сферах, регулируемых указанными международными соглашениями. Отсюда следует, что как ТС, так и ЕЭП не являлись органами ЕврАзЭС, следовательно, их нельзя рассматривать в качестве структурных подразделений данной международной организации. Их также нельзя воспринимать в качестве самостоятельных международных организаций, поскольку у них отсутствует ряд системообразующих признаков ММПО, признанных в теории и международно-правовой практике (внутренне взаимосвязанная автономная организационная структура, самостоятельные права и обязанности, отличные от прав и обязанностей государств-членов и др.) Капустин А.Я. Международные организации в глобализирующемся мире. М., 2010. С. 152. Это были, как указывалось выше, сформированные на основе международных соглашений международно-правовые режимы.

Вместе с тем для управления интеграционными процессами и обеспечения функционирования ТС и ЕЭП в рамках ЕврАзЭС были учреждены особые органы - Евразийская экономическая комиссия и Межгосударственный совет ТС и ЕЭП (на уровне глав государств и глав правительств участников ТС и ЕЭП), который после начала функционирования ЕЭП стал именоваться Высшим Евразийским экономическим советом, понимаемым как Межгосударственный совет ЕврАзЭС (Высший орган ТС) на уровне глав государств и глав правительств. Это свидетельствует о том, что организационно-правовая структура ЕврАзЭС приобрела гибридный характер. В самом деле ЕврАзЭС как традиционная ММПО сохраняла свою организационно-правовую структуру и продолжала функционировать в обычном режиме. В то же время стало наблюдаться некоторое организационно-правовое обособление ТС и ЕЭП, поскольку ЕЭК все более приобретала черты не просто международного органа ММПО, а мини-международной организации, формально не зависимой от ЕврАзЭС. Согласно Договору о ЕЭК последняя становилась единым постоянно действующим регулирующим органом ТС и ЕЭП. Анализ полномочий ЕЭК (право заключать международные договоры и др.) давал все основания предполагать наличие у нее признаков международной правосубъектности, что обычно не характерно для органов международных организаций. Совершенно очевидно, что подобная "институционно-правовая аномалия" сложилась в результате особенностей развития интеграционного процесса в ЕврАзЭС, она носила временный характер до решения вопроса о выборе новой международно-правовой модели евразийской интеграции.

Одним из наиболее интересных теоретических вопросов, возникающих в связи с подписанием Договора о ЕАЭС, является определение его международно-правовой природы и роли в международно-правовом обеспечении интеграционного процесса на евразийском пространстве.

В Декларации "О евразийской экономической интеграции" от 18 ноября 2011 г. ее участники заявили о своем стремлении "завершить к 1 января 2015 года кодификацию международных договоров, составляющих нормативно-правовую базу Таможенного союза и Единого экономического пространства, и на этой основе создать Евразийский экономический союз". В тексте данной Декларации ни слова не говорится о подписании какого-либо специального договора, учреждающего новое межгосударственное объединение. В ней предлагается завершить кодификацию международных договоров, составляющих нормативно-правовую базу ТС и ЕЭП, т.е. можно предположить, исходя из общеправового смысла термина "кодификация" Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских. М., 2009. С. 280., что речь должна идти о систематизации, сведении к единству различных международно-правовых актов, кодифицирующих нормы материального и процессуального права, но не нормы, относящиеся к институционно-правовым вопросам международных организаций Каламкарян Р.А. Кодификация международного права и современный миропорядок. М., 2012. С. 18.

Действительно, если обратиться к тексту Договора о ЕАЭС 2014 г., то следует признать, что он представляет собой достаточно сложный по структуре, объему, да и общей композиции международный договор.

Договор состоит из четырех частей, 28 разделов и 118 статей. Кодификация международных договоров, составляющих нормативно-правовую базу ТС и ЕЭП, не только состоялась в отношении содержания самого Договора, но и получила выражение в 33 приложениях, дополняющих текст Договора. Таким образом, документ, на основе которого сформирован ЕАЭС, представляет собой довольно объемный международно-правовой акт, содержащий нормы самого различного характера. Часть первая "Учреждение Евразийского экономического союза" включает четыре раздела, посвященных целям и принципам, компетенции и праву ЕАЭС, его международно-правовому статусу, институционно-правовым вопросам Союза, включая принципы его финансирования.

Часть вторая "Таможенный союз" посвящена функционированию ТС. В нее включены разделы, закрепляющие принципы информационного взаимодействия, формирования и распространения официальной статистической информации, а также принципы функционирования ТС, общего рынка лекарственных средств и медицинских изделий. В ней также закреплены принцип осуществления таможенного регулирования в ЕАЭС, цели и принципы внешнеторговой политики Союза, положения о техническом регулировании, нормы проведения согласованной политики в области защиты потребителей.

Часть третья "Единое экономическое пространство" определяет основные направления согласованной макроэкономической политики, цели и принципы согласованной валютной политики. В ней урегулированы вопросы торговли услугами в ЕАЭС по различным способам поставки услуг, определяются цели и принципы регулирования финансовых рынков, принципы взаимодействия государств в сфере налогообложения, принципы и правила конкуренции для трансграничных и национальных рынков. В отдельном разделе отражены единые принципы и правила регулирования деятельности субъектов естественных монополий. Там же зафиксированы положения о формировании общих энергетических рынков, проведении скоординированной (согласованной) транспортной политики, закреплены цели и принципы регулирования в сфере государственных (муниципальных) закупок. В названной части также закреплены положения о сотрудничестве в сфере охраны и защиты прав на объекты интеллектуальной деятельности, цели и принципы осуществления промышленной политики в рамках ЕАЭС, цели, задачи и основные направления согласованной (скоординированной) агропромышленной политики, включены положения, касающиеся перемещения трудовых ресурсов.

Часть четвертая "Переходные и заключительные положения" содержит переходные положения, касающиеся некоторых разделов Договора, и заключительные положения, регулирующие порядок вступления в ЕАЭС других государств или получения статуса государства - наблюдателя при Союзе, а также иные реквизиты, присущие международным договорам.

В приложениях к Договору содержатся либо положения о статусе, функциях и компетенции его органов (ЕЭК, Суда ЕАЭС), либо нормы, регулирующие отдельные вопросы, включенные в сферу действия ТС или ЕЭП.

Международно-правовую природу Договора о ЕАЭС следует определить как учредительный акт, на основе которого создается международная организация региональной экономической интеграции (ЕАЭС), которая, как указано в п. 2 ст. 1 Договора, обладает международной правосубъектностью. Международная правосубъектность, т.е. обладание международной организацией самостоятельными и независимыми от государств-членов международными правами и обязанностями, формирует международную правовую личность международной организации, позволяя ей самостоятельно вступать в международные правоотношения с другими субъектами международного права от своего собственного имени. Перечень международных прав и обязанностей, присущих субъектам международного права, довольно широк и не ограничен какими-либо международно-правовыми актами. Наличие в учредительном акте международной организации четкой формулировки о международной правосубъектности выгодно отличает ЕАЭС от иных подобных организаций (например, Европейских сообществ или ЕС), учредительные акты которых чаще всего говорят о юридической личности соответствующей международной организации в широком смысле, подразумевая наделение ее как правами юридического лица по внутреннему праву государств-членов или всех иных государств, так и правами и обязанностями субъекта международного права.

На наш взгляд, учредительный характер Договора о ЕАЭС следует понимать двояко, во всяком случае, его прочтение позволяет сделать такой вывод. Прежде всего, этот Договор создает международную организацию (ЕАЭС) с системой определенных органов, направленных на реализацию целей Договора. В качестве таких органов указаны: Высший Евразийский экономический совет (уровень глав государств-членов); Евразийский межправительственный совет (уровень глав правительств); Евразийская экономическая комиссия, которая будет являться постоянно действующим регулирующим органом Союза; Суд ЕАЭС, основная функция которого направлена на обеспечение единообразного применения государствами - членами Договора международных договоров в рамках Союза и решений органов ЕАЭС.

Помимо этого, в п. 1 ст. 1 отмечено, что настоящим Договором учреждается Союз, в рамках которого обеспечивается свобода движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, проведение скоординированной, согласованной или единой политики в отраслях экономики, определенных данным Договором и международными договорами в рамках ЕАЭС. Иными словами, на основе Договора создается не просто международная организация, а определенное экономическое пространство (общий рынок, проведение скоординированной, согласованной или единой отраслевой политики), которое с учетом его правовых основ можно назвать экономико-правовым пространством и содержание которого может определяться как учредительным договором, так и иными международными договорами в рамках Союза, а территориальная сфера действия включает территории всех государств-членов без каких-либо изъятий согласно ст. 2 Договора о ЕАЭС. На данном пространстве функционируют сходные (сопоставимые) и однотипные механизмы регулирования экономики, основанные на рыночных принципах и применении гармонизированных или унифицированных правовых норм, и существует единая инфраструктура.

Таким образом, заключение Договора о ЕАЭС имеет своим результатом формирование двух крупных групп международных правоотношений, в которые вступают государства - члены ЕАЭС. Внутри самой международной организации - это отношения между государствами-членами по поводу участия в работе и деятельности органов ЕАЭС, а также их отношения с указанными органами и отношения между органами. Это будут своего рода первичные международно-правовые отношения в рамках ЕАЭС. Однако наряду с этим между ними складывается и вторая группа правоотношений, касающихся реализации прав и обязанностей, вытекающих из второй и третьей частей Договора и иных международных договоров в рамках Союза, и решений органов ЕАЭС, регулирующих отношения по поводу функционирования экономических механизмов регулирования экономики. Это своего рода вторичные отношения в связи с отношениями членства в международной организации, и они будут иметь смешанный характер (международно-правовой и национально-правовой), поскольку их реализация предполагается в рамках национальных правовых систем государств - членов ЕАЭС.

Таким образом, учредительный характер Договора о ЕАЭС 2014 г. будет проявляться в его значении как системообразующего акта всей правовой системы данной международной организации. Это следует из того, что учредительный договор занимает особое место в формирующейся правовой системе ЕАЭС. Так, в нем различаются три вида международных договоров, которые могут выступать источниками права ЕАЭС. Как указано в ст. 6 названного Договора, к ним относятся учредительный договор, международные договоры в рамках Союза и международные договоры Союза с третьей стороной. Учредительный договор, судя по всему, обладает высшей юридической силой в системе международных договоров ЕАЭС. В пункте 3 ст. 6 Договора указано, что в случае возникновения противоречий между международными договорами в рамках Союза и данным Договором приоритет имеет последний. Вместе с тем указанную формулировку вряд ли можно признать удачной в силу не очень четкого смысла понятия приоритетности одного договора над другими. Если речь идет о приоритете применения положений учредительного договора по отношению к положениям иных международных договоров в рамках Союза, то даже в этом случае допускается не приоритетное, а последующее применение, что в принципе в международном праве недопустимо, если стремиться к определенности международно-правового регулирования.

Международные договоры в рамках ЕАЭС по смыслу ст. 2 Договора заключаются между государствами-членами по вопросам, связанным с функционированием и развитием Союза. Иными словами, они не изменяют положений основного договора, а дополняют их, т.е. имеют свой собственный предмет регулирования, правда, не выходящий за пределы, установленные учредительным договором. Вместе с тем, если государства-члены захотят внести изменения в учредительный договор, такая возможность им предоставляется ст. 115 рассматриваемого Договора, предусматривающей, что в него могут вноситься изменения и дополнения, которые оформляются отдельными протоколами и являются его неотъемлемой частью. Возникает закономерный вопрос: а в чем состоит замысел такой сложной схемы правового регулирования функционирования экономических механизмов интеграции в рамках ЕАЭС? Вероятнее всего, это объясняется исторически сложившейся особенностью регулирования отдельных вопросов ТС и ЕЭП, когда после заключения основных международных соглашений, регулирующих те или иные вопросы взаимодействия, государства-члены по истечении определенного времени находили необходимым дополнять или изменять их положения путем заключения новых международных соглашений по близким или смежным вопросам. Такая традиция "многодоговорного" регулирования вопросов сохранена в целях удобства и предоставления "свободы рук" государствам-членам для отнесения тех или иных вопросов к первоочередным или второстепенным. Вполне возможно, что второстепенные вопросы лучше включить в отдельные соглашения, чтобы не перегружать учредительный договор излишней детализацией.

Международные договоры ЕАЭС с третьей стороной заключаются с третьими государствами, их интеграционными объединениями и международными организациями. Судя по всему, такого рода международные договоры согласно ст. 7 Договора о ЕАЭС могут быть двух видов: международные договоры, заключаемые Союзом самостоятельно с другими субъектами международного права, и международные договоры так называемого смешанного характера, когда подобного рода договоры будут заключаться совместно с его государствами-членами. При этом вопросы заключения международных договоров ЕАЭС с третьей стороной будут определяться отдельным международным договором в рамках Союза. Правовой статус международных договоров ЕАЭС с третьей стороной в праве Союза определен весьма оригинально. Такие международные договоры не должны противоречить основным целям, принципам и правилам функционирования Союза. При этом если основные цели Союза, его основные принципы функционирования в учредительном договоре четко определены, то за понятием "правила функционирования Союза" трудно признать подобное качество. По сути, речь может идти о всей совокупности правовых норм, регулирующих деятельность Союза (учредительный договор, международные договоры в рамках ЕАЭС, решения и распоряжения органов ЕАЭС (Высшего Евразийского экономического совета, Евразийского межправительственного совета, Евразийской экономической комиссии)). Однако, несмотря на некоторую расплывчатость данной формулировки п. 2 ст. 6 Договора о ЕАЭС, нельзя не отметить ее огромный креативный потенциал, поскольку она дает достаточно широкую свободу усмотрения при ее толковании Судом ЕАЭС в случае обращения к нему за разъяснением.

Наконец, в п. 3 ст. 6 Договора ЕАЭС установлено, что решения и распоряжения органов ЕАЭС не должны противоречить учредительному договору и международным договорам в рамках Союза. Для разрешения противоречий между решениями органов установлен приоритет решений Высшего Евразийского экономического совета над решениями Евразийского межправительственного совета и Евразийской экономической комиссии, в свою очередь, решения Евразийского межправительственного совета имеют приоритет над решениями ЕЭК.

ГЛАВА 3. Практика деятельности и перспективы развития Евразийского экономического союза

3.1 Таможенный союз Евразийского экономического союза

Идея создания Единого экономического пространства на постсоветском пространстве давно пробивала себе дорогу. Предпринималась не одна попытка объединить бывшие союзные республики СССР и нацелить интеграционные процессы на создание в перспективе экономического союза, дорога к которому должна начаться с формирования таможенного союза и единого экономического пространства.

Однако идея эта реализовывалась не просто, поскольку к собственно экономическим аргументам неизбежно добавлялись аргументы политические, которые на определенных этапах развития региональных интеграционных процессов приобретали то центробежную, то центростремительную направленность.

Одним из ранних выходов на проблему формирования Единого экономического пространства (далее - ЕЭП) можно считать Договор между Российской Федерацией, Республикой Белоруссия, Республикой Казахстан и Киргизской Республикой об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях. Договор, подписанный в Москве 29 марта 1996 года, предполагал в перспективе создание Сообщества интегрированных государств. Четыре государства на постсоветском пространстве, признавая государственную независимость, суверенитет и территориальную целостность каждой из сторон, подтверждая свое участие в Содружестве Независимых Государств и готовность осуществлять в его рамках интеграционные процессы, договорились "направить совместные усилия на поэтапное углубление интеграции участников настоящего Договора в экономике, науке, образовании, культуре, социальной сфере и иных областях при соблюдении суверенитета Сторон, принципов равноправия и взаимной выгоды, нерушимости существующих между ними государственных границ, невмешательства во внутренние дела друг друга" (ст. 1).

В качестве одной из целей интеграции было названо формирование Единого экономического пространства, предусматривающего эффективное функционирование общего рынка товаров, услуг, капиталов и рабочей силы, развитие единых транспортных, энергетических, информационных систем (ст. 2).

Преследуя цель правового обеспечения реализации положений Договора об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях (1996 г.) и Договора о Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве (1999 г.), правительства государств - участников интеграционного процесса подписали Соглашение о правовом обеспечении формирования Таможенного союза и Единого экономического пространства. Соглашение было заключено в Москве 26 октября 1999 года пятью государствами СНГ - Россией, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном Соглашение вступило в силу 6 августа 2003 года. Россия ратифицировала Соглашение (Федеральный закон от 5 июня 2003 года N 64-ФЗ). Соглашение вступило в силу для России 6 августа 2003 года..

Новый этап интеграционной политики, нацеленной на формирование Единого экономического пространства, был ознаменован совместным заявлением президентов Республики Беларусь, Казахстана, Российской Федерации и Украины об учреждении совместной Группы по созданию Организации региональной интеграции (Москва, 23 февраля 2003 года). В этом документе главы четырех государств сформулировали ближайшую задачу совместной интеграционной политики - подготовка соглашения о формировании Единого экономического пространства и создании единой регулирующей межгосударственной независимой Комиссии по торговле и тарифам. Конечной целью определялось создание Организации региональной интеграции.

Вскоре после сделанного заявления все теми же четырьмя государствами было подписано Соглашение о формировании Единого экономического пространства (Ялта, 19 сентября 2003 года). В 2004 году это Соглашение было ратифицировано парламентами всех четырех государств, включая Верховную Раду Украины (с оговорками участия Украины в ЕЭП в формате, который не будет противоречить Конституции Украины) Хейфец Б.А. Российский бизнес в странах ЕврАзЭС. Модернизационный аспект. М., 2011. С. 243.. Однако произошедшая впоследствии смена политического курса украинского правительства привела к тому, что Украина вышла из процесса формирования ЕЭП.

В ялтинском Соглашении встречается дефиниция ЕЭП (ст. 1): "Под Единым экономическим пространством Стороны понимают экономическое пространство, объединяющее таможенные территории Сторон, на котором функционируют механизмы регулирования экономик, основанные на единых принципах, обеспечивающих свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы, и проводится единая внешнеторговая и согласованная, в той мере и в том объеме, в каких это необходимо для обеспечения равноправной конкуренции и поддержания макроэкономической стабильности, налоговая, денежно-кредитная и валютно-финансовая политика".

Фундаментом для формирования ЕЭП должен был стать Таможенный союз, формируемый в рамках ЕврАзЭС. Именно на его создание и были мобилизованы основные усилия России, Белоруссии и Казахстана в "нулевые" годы. Логика интеграционных процессов исходит из того, что экономический союз может возникнуть на базе таможенного союза Пащенко А.В., Хрешкова В.В. Таможенно-тарифные правоотношения в Таможенном союзе ЕврАзЭС // Реформы и право. 2012. N 1. С. 15.

Государства - члены ЕврАзЭС, определив в качестве приоритетной задачи евразийской интеграции на тот период формирование Таможенного союза, не останавливались в создании благоприятных предпосылок для продвижения интеграционных процессов по другим направлениям.

По мере завершения формирования Таможенного союза в ЕврАзЭС активизировалось формирование нормативно-правовой базы Единого экономического пространства, на базе которого впоследствии должен быть создан Евразийский экономический союз.

8 - 19 ноября 2010 года в Санкт-Петербурге на заседании Межгоссовета ЕврАзЭС на уровне глав правительств были подписаны четыре Соглашения:

- о единых принципах и правилах технического регулирования в Республике Беларусь, Республике Казахстан и Российской Федерации;

- об обеспечении доступа к услугам естественных монополий в сфере электроэнергетики, включая основы ценообразования и тарифной политики;

- о сотрудничестве по противодействию нелегальной трудовой миграции из третьих государств;

- о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей.

9 декабря 2010 года в рамках мероприятий по проведению заседания Межгоссовета ЕврАзЭС - высшего органа Таможенного союза на уровне глав государств были подписаны оставшиеся международные договоры и соглашения, входящие в пакет договорно-правовой базы ЕЭП:

а) на уровне глав государств:

- о согласованной макроэкономической политике;

- о согласованных принципах валютной политики;

- о создании условий на финансовых рынках для обеспечения свободного движения капитала;

б) на уровне вице-премьеров:

- о единых принципах и правилах регулирования деятельности субъектов естественных монополий;

- о единых принципах и правилах конкуренции;

- о единых правилах предоставления промышленных субсидий;

- о единых правилах государственной поддержки сельского хозяйства;

- о государственных (муниципальных) закупках;

- о торговле услугами и инвестициях в государствах - участниках Единого экономического пространства;

- о единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности;

- о порядке организации, управления, функционирования и развития общих рынков нефти и нефтепродуктов Республики Беларусь, Республики Казахстан и Российской Федерации;

- о правилах доступа к услугам субъектов естественных монополий в сфере транспортировки газа по газотранспортным системам, включая основы ценообразования и тарифной политики;

- о регулировании доступа к услугам железнодорожного транспорта, включая основы тарифной политики.

Таким образом, принятием 17 вышеназванных актов завершился стартовый этап формирования договорно-правовой базы ЕЭП ЕврАзЭС.

Наиболее успешным интеграционным проектом последних двенадцати лет стало учреждение Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) в составе России, Белоруссии, Казахстана, Киргизстана и Таджикистана в 2000 г., на базе которого был создан Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана.

Целью ЕврАзЭС провозглашалось повышение «эффективности взаимодействия в целях развития процессов интеграции» между сторонами и «координации подходов при интеграции в экономику». Высшим органом ЕврАзЭС является Межгосударственный совет, который собирается в составе глав государств или глав правительств стран-участниц. Межгоссовет «рассматривает принципиальные вопросы Сообщества, связанные с общими интересами государств- участников, определяет стратегию, направления и перспективы развития интеграции и принимает решения, направленные на реализацию целей и задач ЕврАзЭС» (ст. 5 Договора). Договор предусматривал создание нормативноправовой базы Сообщества, обязательной для всех стран-участниц, что стало важным шагом вперед по сравнению с более ранними форматами экономической интеграции.
В процессе развития многостороннего взаимодействия государствами -- участниками ЕврАзЭС было принято решение, что углубление сотрудничества будет проходить среди наиболее заинтересованных и подготовленных стран в соответствии с принципом разноскоростной интеграции. Этот принцип не исключает в дальнейшем присоединения к углубленным форматам сотрудничества новых членов. Реализация принципа нашла свое практическое воплощение в подписании 6 октября 2007 г. Договора о создании Таможенного союза , в который вошли Россия, Казахстан и Белоруссия. Целью формирования Таможенного союза было заявлено создание единой таможенной территории, единого таможенного тарифа и мер регулирования торговли с третьими странами. Страны -- участницы ТС представляют более 60% населения и производят более 85% ВВП всего постсоветского пространства.

Отличительной особенностью функционирования Таможенного союза трех государств является работа наднационального органа -- Комиссии Таможенного союза, которой будет передана часть полномочий государств участников ТС. Комиссия принимает решения большинством в /г голосов. У России в Комиссии 57 голосов, у Казахстана и Белоруссии -- по 21,5. Согласно Договору о Таможенном союзе 2007 г. Комиссия является «единым постоянно действующим регулирующим органом Таможенного союза» и «обеспечивает в пределах своих полномочий реализацию международных договоров, формирующих договорно-правовую базу Таможенного союза» (ст. 1, 6).

Заложенный в функционировании Комиссии принцип принятия решений формирует широкий спектр вопросов, которые не могут быть заблокированы мнением одного государства. Формирование принципа наднациональности в процессе принятия решений призвано способствовать более эффективному развитию конвергенций национальных экономик.
Вступление в силу с 1 июля 2011 г. единого таможенного тарифа для стран Таможенного союза создало базу для свободного перемещения товаров трех стран на условиях внутренней торговли. Это привело к повышению на 40% объемов торговли внутри общей таможенной территории. Очевидная заинтересованность национальных бизнес-структур, представителей производств, финансовых кругов в интенсификации сотрудничества способствовала принятию решения о создании Единого экономического пространства на базе Таможенного союза. Успешная реализация создаваемой нормативно-правовой базы ЕЭП позволила с 1 января 2012 г. заложить правовые основы общего рынка с беспрепятственным передвижением товаров, капиталов и услуг между странами-участницами. Достижению намеченных целей способствуют уже существующие договоренности по либерализации социально-экономических связей. Дополнительными шагами по сближению в социальной сфере стали соглашение о взаимных безвизовых поездках граждан, закрепившее фактическое положение, а также создание механизмов взаимного признания аттестатов и дипломов о школьном, среднем специальном и высшем образовании, ученых степеней, что внесло дополнительный элемент консолидации рынков труда. Согласно экспертным оценкам, взаимодействие России, Белоруссии и Казахстана в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства содержит существенный потенциал для развития инновационной сферы. Об этом свидетельствует и динамика структуры товарообменов между сторонами, и общность целей в области модернизации национальных экономик. Новый этап многостороннего сотрудничества, связанный с созданием Единого экономического пространства, призван способствовать расширению базы модернизационного взаимодействия. Видимые уже на сегодняшний день результаты сотрудничества между Россией, Белоруссией и Казахстаном приводят к повышению внимания других государств постсоветского пространства к вдохновляемым Россией интеграционным инициативам. Свое желание вступить в Таможенный союз/ЕЭП высказали Таджикистан и Киргизия. Заинтересованность в углублении сотрудничества, но без вхождения в Таможенный союз, демонстрирует Украина.

Дальнейшее развитие идея региональной интеграции на постсоветском пространстве нашла в представленном В. В. Путиным проекте формирования Евразийского союза, который должен создать интеграцию «на новой ценностной, политической и экономической основе» . Ясное целеполагание, заложенное в инициативы Таможенного союза, Единого экономического пространства и будущего Евразийского союза, является основой для эффективной интеграции национальных экономик, необходимой для повышения уровня жизни населения, а также увеличения доли национального и регионального ВВП в мировой экономике. Развитие интеграционных форматов между странами СНГ не исключает, а скорее способствует углублению экономического и политического сотрудничества с другими заинтересованными государствами. Признание доминирующего влияния правил ВТО, стремление к расширению внедрения мировых технических стандартов и регламентов свидетельствует о признании принципа «открытого регионализма» на постсоветском пространстве. Государства, задействованные в региональных интеграционных процессах, не замыкаются в узких форматах, а расширяют круг своих партнеров.

Наиболее успешным можно считать институционализированное в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) партнерство с Китаем. Организация, созданная в 2001 г., стала инструментом поддержания экономической и политической стабильности на обширном пространстве, выходящем за пределы бывшего СССР. Результаты ее деятельности демонстрируют значительный потенциал для сотрудничества в различных областях: гуманитарной, культурной, социально-экономической сфере, в области повышения координации экономических политик стран-участниц и их позиции по вопросам международно-политической повестки дня. Дальнейшее развитие существующих форматов интеграционного сотрудничества на базе принципа «открытого регионализма» позволит перевести на новую ступень взаимодействие с Европейским союзом, в частности в рамках строительства «общего экономического пространства» РФ--ЕС. Унификация технических норм и стандартов контроля не только будет способствовать более активным торгово-экономическим, технологическим обменам между Россией и европейскими странами, но и поможет преодолеть ситуацию искусственной необходимости выбора между альтернативными интеграционными проектами для государств «общего соседства»: Белоруссии, Украины и Молдавии.