Особенности репрезентации языковой личности в военном дискурсе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Кубанский государственный университет» (ФГБОУ ВПО «КубГУ»)

Кафедра немецкой филологии

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ (ДИПЛОМНАЯ) РАБОТА

ОСОБЕННОСТИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В ВОЕННОМ ДИСКУРСЕ

Работу выполнила А.Б. Обертас

Краснодар 2014

Содержание

Введение

1. Языковая личность и аспекты ее изучения

1.1 Понятие языковой личности в лингвистике

1.2 Модель языковой личности

1.2.1 Модель языковой личности в отечественной лингвистике

1.2.2 Теория «языкового круга» В.И. Карасика

2. Оппозиция текст/дискурс

2.1 Определение понятия «текст»

2.2 Признаки текста

2.3 Определение понятия «дискурс»

2.4 Типы дискурса

2.5 О соотношении понятий «текст» и «дискурс»

3. Особенности репрезентации языковой личности в военном дискурсе

3.1 Военный дискурс как пример институционального дискурса

3.2 Типы военного дискурса

3.2.1 Военный юмор как разновидность неформального военного дискурса

3.3 Репрезентация языковой личности в военном дискурсе на примере романа Нолля Дитера «Приключения Вернера Хольта»

3.3.1 Проявление языковой личности в рамках «курсант - курсант»

3.3.2 Проявление языковой личности в рамках «курсант - офицер/учитель

3.3.3 Проявление языковой личности через монологическую речь

3.3.4 Влияние военной среды на формирование языковой личности военнослужащего

Заключение

Список использованных источников

Приложение

Введение

«Есть такая профессия - Родину защищать» кинофильм «Офицеры»

«Есть такая профессия - Родину защищать» - так говорят о военных. Профессия эта престижна, благородна, но и опасна. Эти люди первыми идут в бой, стоят на защите независимости нашей страны и обеспечивают ее безопасность. Но это общее представление о военных. Так кто же эти люди в погонах? Кто такие военнослужащие и что мы знаем о них?

Издавна военнослужащие считаются особой кастой. Их профессия имеет необычную и неповторимую историю развития. Точной даты возникновения этой профессии нет, но каждый знает, что армия была, есть и будет.

На сегодняшний день армия является одним и важнейших общественных институтов в каждом государстве любой страны. Этот институт характеризуется своими отличительными чертами. В данной работе речь пойдет об особенностях военного общения - о репрезентации языковой личности в военном дискурсе.

Сфера военной коммуникации привлекает наше внимание по следующим причинам:

1) социально-профессиональная группа военнослужащих имеет специфические черты с точки зрения коммуникации;

2) неподготовленный психологически, социологически и лингвистически человек сталкивается с трудностями при общении в военной сфере;

3) добровольно (курсант) или принудительно («срочник») проходит школу становления языковой личности в условиях такой социальной организации, которая жестко регламентирует все стороны жизни индивидов.

Актуальность данной работы обусловлена малоизученностью понятия «военный дискурс». Сам термин «дискурс» является предметом спора большинства ученых, а изучению военного дискурса посвящено незначительное количество работ. На наш взгляд, особенности коммуникации среди военных могут представлять большой интерес для лиц гражданских.

В нашем исследовании мы обозначаем следующие цели:

1) выявить и описать особенности структуры и характерные признаки военного дискурса;

2) установить, как проявляется языковая личность в данном дискурсе.

Для достижения поставленных целей, в данной работе мы решаем следующие задачи:

1) исследование феномена «языковой личности»;

2) изучение понятий «дискурс». Рассмотрение различных точек зрения, касающихся этого термина и выявление его особенностей;

3) изучение понятия «текст». И установление его сходств и различий с термином «дискурс»;

4) выявление речевых особенностей в военной сфере общения.

Объектом исследования данной работы стал военный роман в двух томах немецкого писателя Нолля Дитера «Die Abenteuer des Werner Holt» (русск. «Приключения Венера Хольта»). Данное произведение было выбрано не случайно: именно здесь мы наблюдаем развитие и изменения главного героя, пройденный им путь от курсанта до рядового солдата немецкой армии. Также в поле исследования попали личные заметки, сделанные в результате общения с курсантами военного института.

Предметом исследования является специфика военного дискурса: лексические, психологические особенности при изучении языковой личности в военном дискурсе.

Исследовательская работа представлена двумя частями: теоретической и практической. Теоретической базой послужили научные труды Караулова В.И., Карасика В.И., Кубряковой Е.С., Тхорика В.И. и Москальской О.И. и т.д., Практическая часть опирается непосредственно на работу с текстом произведения.

В основу нашей работы положены теория дискурса и теория языковой личности, предложенные В.И. Карасиком. Нами были изучены и использованы при анализе практического материала статьи Юсуповой Т.С., Дубровой Ю.Ю., Уланова А.В.

Методы исследования обусловлены спецификой объекта, языкового материала, а также целями и задачами работы. В данной дипломной работе используется метод лингвистического наблюдения и описания, метод сплошной выборки, метод сопоставительного анализа дискурсивный анализ

Результаты исследования позволяют глубже рассмотреть такой вид институционального дискурса как военный дискурс. А практический аспект позволяет выявить особенности формирования языковой личности в военном дискурсе.

Сформулированные цели и задачи обусловили структуру данной исследовательской работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

1. Языковая личность и аспекты ее изучения

«За каждым текстом стоит языковая личность» Ф. де Соссюр

В последние несколько лет в науке наблюдается повышенный интерес к роли человека в языке. В связи с этим современная лингвистика обращает свое внимание именно на носителя языка, человека говорящего. Поэтому сегодня в лингводидактике большое количество научных работ направлено на изучение понятия «языковая личность».

1.1 Понятие «языковая личность» в лингвистике

Первое упоминание лингвистического феномена «языковая личность» связано с именем немецкого ученого И. Вейсгербера. В отечественной лингвистике этот термин впервые появился в 1930 г в работе В. В. Виноградова «О художественной прозе». Разрабатывая понятие языковой личности, Виноградов ставил перед собой задачу тщательно рассмотреть язык художественной литературы во всем его многообразии, учитывая все особенности его функционирования в данном типе текста. Так в своей работе, связанной с «системами речи» литературных произведений, ученый концентрирует внимание главным образом на языковой личности. Автор пишет: «Проблемы изучения типов монолога в художественной прозе находятся в тесной связи с вопросом о приемах конструирования «художественно-языкового сознания», образа говорящего или пишущего лица в литературном творчестве. Монолог прикрепляется к лицу, определительный образ которого тускнеет по мере того, как он ставится все в более близкие отношения с всеобъемлющим художественным «я» автора. А чисто образ авторского «я», все же являющийся фокусом притяжения языковой экспрессии, не появляется. Лишь в общей системе словесной организации и в приемах «изображения» художественно-индивидуального мира проступает внешне скрытый лик «писателя» [4, c. 78]. Таким образом, Виноградов представил языковую личность с позиций личности автора и личности персонажа.

Наиболее активное развитие в языкознании термин «языковая личность» получил уже в 80 - 90 годы XX века. Другими вопросами теоретической стороны языковой личности занимались также такие ученые как А.А. Леонтьев, который писал о говорящей личности, освещал проблемы языковой способности и создал словарь ассоциативных норм. Г.И Богин создал модель языковой личности, где человек рассматривается с точки зрения его «готовности производить речевые поступки, создавать и принимать произведения речи» [3, с. 79]. Так, О.Н. Чарыкова понимает языковую личность «как самодеятельную активную сущность, реализующую себя через создание и восприятие речевых произведений (текстов)» [33, c. 192]. Исследователь видит суть языковой личности в осуществлении ее коммуникативной способности.

Наиболее широкую популярность термин «языковая личность» приобрел благодаря Ю.Н. Караулову, который ввел это понятие в научный обиход. Ю.Н. Караулов рассматривает языковую личность как «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание им речевых произведений (текстов)» [14, c. 3].

Таким образом, в современной лингвистической науке языковую личность рассматривают как модель, объединяющую вербально-когнитивные структуры, реализующиеся в ряде способностей. Для того чтобы создать модели языковой личности, следует учитывать уровень развития языка в соответствующий период времени, а также социальные, психологические и другие особенности личности.

1.2 Модели языковой личности

Словарь-справочник лингвистических терминов дает следующее определение понятию «модель»: модель - (франц. modele от итал. Icodello - образец). Схема или образец какой-либо языковой единицы, показывающие последовательное расположение составляющих ее частей. Модель словообразовательная. Модель предложения [23, c. 289].

1.2.1 Модель языковой личности в отечественной лингвистике

Существует несколько моделей языковой личности. Так Ю.Н. Караулов [14], опираясь на художественный текст, предлагает уровневую модель языковой личности. Данная теория стала достаточно распространенной в российской лингводидактике. Автор данной модели выделяет следующие уровни:

1) вербально-семантический уровень;

2) когнитивный уровень;

3) прагматический уровень.

Первый уровень - вербально-семантический, представляет собой способность человека нормально владеть обыденным языком. Второму - когнитивному уровню, присущи понятия, концепты и идеи, которые у каждой личности складываются в более или менее систематизированную и упорядоченную индивидуальную «картину мира». Третий уровень - прагматический, включает в себя мотивы и цели, а также их характеристики, движущих развитием языковой личности.

Другие исследователи также опираются на модель трех уровней. К примеру, И.П. Сусов в языковой личности обозначает такие уровни как:

1) формально-семантический;

2) когнитивно-интерпретационный;

3) социально-интерактивный [4].

Другой позиции по этому вопросу придерживается В. Д. Лютикова: «Уровневая модель языковой личности, разработанная исследователями, отражает обобщенный тип личности, поэтому она не всегда применима для изучения конкретной личности. В индивидуальной речевой ситуации вербальный, когнитивный и прагматический уровни идентифицируются. Кроме того, любая личность соединяет в себе элементы стабильности и изменчивости, она подвержена внешнему влиянию и не лишена внутренних конфликтов. Наличие устойчивости и непостоянства языковой личности, испытывающей воздействие различного рода фактов, еще более усложняет структуру языковой личности» [19, c. 9]. Она понимает языковую личность как совокупность языковых свойств, типичных для какого-либо конкретного человека.

В исследованиях Тхорика В.И. и Фанян Н.Ю. [29] языковая личность рассматривается как личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств. Ученые обозначают пять аспектов речевой организации человека:

1) языковая способность как органическая возможность научиться вести речевое общение;

2) коммуникативная потребность, то есть адресатность, направленность на коммуникативные условия, на участников общения, языковой коллектив;

3) коммуникативная компетенция как выработанное умение осуществлять общение в его различных регистрах для оптимального достижения цели. Компетенцией человек овладевает, в то время как способности можно лишь развить;

4) языковое сознание как активное вербальное «отражение во внутреннем мире внешнего мира» (Лурия);

5) речевое поведение как осознанная и неосознанная система поступков, раскрывающих характер и образ жизни человека (В.И. Карасик).

Еще один интересный подход к изучению коммуникативной личности предлагает А.Г. Баранов и его ученики Мальцева, Ломинина и Кунина. Его теория основывается на синтезе трех аспектов языковой личности: вербально-семантическом, когнитивном и мотивационном. Смысл данного подхода заключается в том, что комплекс знаний о чем-либо, существующий в определенном языковом обществе и вытекающий из потребностно-мотивационных характеристик деятельности (потребность, мотив, цель), реализуется через индивидуальные когнитивные системы в текстовой динамике. В каждой конкретной ситуации общения человек использует как лингвистические, так и экстралингвистические знания, которые содержат весь опыт индивида, приобретенный им в течение его жизни.

1.2.2 Теория «языкового круга» В.И. Карасика

Модель языковой личности, разработанная В.И. Карасиком, основывается на научной метафоре, а именно «языковом круге»: «Так как восприятие и деятельность человека зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком… каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, из пределов которого можно выйти только в случае, если вступаешь в другой круг» [13, c. 12].

Следовательно, концепция В.И. Карасика опирается на неразрывные связи этнокультурных и социокультурных начал в человеке, с одной стороны, и индивидуальные особенности - с другой. Под языковой личностью исследователь понимает личность коммуникативную - «обобщенный образ носителя культурно-языковых и коммуникативно-деятельностных ценностей, знаний, установок и поведенческих реакций» [13, c. 22].

В.И. Карасик, исследуя языковую личность как личность коммуникативную, выделяет в понятии «языковой круг» ценностный, познавательный и поведенческий планы.

Ценностный план коммуникативной личности содержит этические и утилитарные нормы поведения, свойственные определенному этносу в определенный период. Эти нормы закреплены в нравственном кодексе народа. Это негласные правила, взращенные определенной общностью людей, отражающие их историю и мировосприятие, объединенных общей культурой и общим языком. К числу языковых (и шире -- коммуникативных) индексов нравственного кодекса относятся универсальные высказывания и другие прецедентные тексты (тексты, считающиеся значимыми для данной культуры, на которые ссылаются многие), составляющие культурный контекст, понятный среднему носителю языка. Это правила этикета, коммуникативные стратегии вежливости, оценочные значения слов. В ценностном аспекте выделяют общечеловеческие ценности (как этические, так и утилитарные); ценности, свойственные определенному типу цивилизации (например, нормы поведения согласно тому или иному вероучению); ценности, характеризующие определенный этнос, а также подгруппы внутри этноса (такие этногрупповые ценности лингвистически выявляются в региолектах и социолектах). Также отмечают ценности, свойственные малым группам, и индивидуальные ценности личности. Соответственно коммуникативную личность можно охарактеризовать в ценностном аспекте по соотношению доминантных ценностей, по степени их дифференциации и т.д. [18].

Познавательный (когнитивный) план коммуникативной личности выявляется путем анализа картины мира, свойственной конкретной личности. На уровне культурно-этнического рассмотрения выделяются предметно-содержательные и категориально-формальные способы интерпретации действительности, свойственные носителю определенных знаний о мире и языке [13].

В своей теории языковой личности, В.И. Карасик указывает на поведенческий план коммуникативной личности. Для поведенческого плана характерно наличие специфических средств намеренных и помимовольных характеристик речи, а также паралингвистических средств общения. Такие характеристики могут рассматриваться в социолингвистическом и прагмалингвистическом аспектах. В первом выделяются индексы речи мужчин и женщин, детей и взрослых, образованных и менее образованных носителей языка, людей, говорящих на родном и неродном языке. Во втором - речеактовые, интерактивные, дискурсивные ходы в естественном общении людей. Эти ходы строятся по определенным моделям в соответствии с обстоятельствами общения. Соответственно выделяются ситуативные индексы общения (расстояние между участниками общения, громкость голоса и отчетливость произношения, выбор слов, типы обращений и т.д.). К числу таких индексов относятся и отношения ситуативного неравенства (например, в речевых актах прямой и косвенной просьбы, извинения, комплимента). Поведенческий стереотип включает множество отличительных признаков и воспринимается целостно (как гештальт). Любое отклонение от стереотипа (например, чересчур широкая улыбка) воспринимается как сигнал неестественности общения, как знак принадлежности партнера по общению к чужой культуре или как особое обстоятельство, требующее разъяснения [6. с. 20].

Данные аспекты коммуникативной личности, разработанные В.И. Карасиком, можно сопоставить с трехуровневой моделью, предложенной Ю.Н. Карауловым (вербально-семантический, когнитивный и прагматические уровни). Различие состоит в том, что уровневая модель Ю.Н. Караулова предполагает иерархию планов. Высшим является прагматический уровень, который включает в себя цели, мотивы, интересы, установки и интенциональности. Средний уровень представляет собой картину мира, включающую понятия, идеи, концепты и отражающую иерархию ценностей. Низший же уровень - это уровень владения естественным языком, уровень языковых единиц [13]. В.И. Карасик же не выделяет четкой иерархии. Он, в свою очередь, видит тесную взаимосвязь между «кругами» в рамках языковой личности.

Таким образом, под языковой личностью мы понимаем совокупность лингвистических особенностей и набор экстралингвистических характеристик, присущих конкретному человеку. Также важным условием в формировании языковой личности является степень воздействия отдельных людей на формирование языка, в первую очередь литературного.

Коммуникативная личность, прежде всего, проявляет себя в общении. Но общение - это не просто разговор двух индивидуумов. Необходимо также учитывать и культуру того или иного народа, общества, так как языковая способность рассматривается как социальное образование. То есть на ее формирование и развитие влияют общественно значимые факторы.

Исследование языковой личности, помимо лингвистики, очень тесно связано еще и с теми науками, которые изучают человека с различных точек зрения. Важным признаком языковой личности является ее динамичный характер, а это значит, что актуальность проводимых исследований в этой области будет только возрастать. Благодаря возможности и способности познавать личность через язык, в науке открываются новые горизонты.

2. Оппозиция текст/дискурс

«За каждым текстом стоит система языка». Ф. де Соссюр

Источником для изучения языковой личности является художественный текст. И здесь мы можем рассматривать как языковую личность автора, так и героев произведения. Ведь именно автор дает «жизнь» своим героям, они - плод его воображения. Автор наделяет их теми или иными качествами, а тем самым проявляет себя в тексте через слово. Создавая персонажей, автор вкладывает часть своей языковой личности в своих героев.

2.1 Определение понятия «текст»

В процессе своего общения человек, так или иначе, создает и воспроизводит речевые произведения - тексты. Мы говорим текстами и даже не задумываемся об этом. Тексты бывают большими или маленькими, это зависит от того, насколько нам близка и интересна тема данной беседы. Но это в любом случае будет текст. Так что же такое «текст» с исследовательской точки зрения?

Если мы обратимся к толковым словарям, то, к примеру, Ожегов трактует текст как всякую записанную речь (литературное произведение, сочинение, документ). Ушакова дает следующее определение понятию «текст»: текст - ( латин. textum, букв. сотканное) всякая запечатленная в письменности или в памяти речь, написанные или сказанные кем-нибудь слова, которые можно воспроизвести, повторить в том же виде. Как мы видим, единого мнения по определению данного понятия нет. И действительно, ученые никак не могут дать термину «текст» общепринятого определения. Каждое исследование, проводимое в этой области, начинается с размышления о том, что же такое текст, какие признаки присущи этому понятию, какова структура текста.

Л.Г. Бабенко [2] отметила в своей работе о лингвистическом анализе художественного текста, что общепризнанной дефиниции текста до сих пор не существует, а потому каждый автор указывает на разные стороны этого явления. Так, например, Д.Н. Лихачев - на существование его создателя, реализующего в тексте некий замысел; О.Л. Каменская - на основополагающую роль текста как средства вербальной коммуникации; А.А. Леонтьев - на функциональную завершенность этого речевого произведения и т. д. Но чаще всего в научной литературе, занимающейся изучением текста, ученые прибегают к цитированию определения, которое предложил И.Р. Гальперин в 1981 г. Он пишет: «Текст - это произведение речетворческого процесса, обладающее завершенностью, объективированное в виде письменного документа; произведение, состоящее из названия (заголовка) и ряда особых единиц (сверхфразовых единств), объединенных разными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, имеющее определенную целенаправленность и прагматическую установку" [5, с. 18-19].

Однако Е.С. Кубрякова в своей статье о тексте и критериях его определения ставит под сомнение указанные признаки. Про целый ряд текстов мы можем сказать, что они так и не были завершены авторами и остались незаконченными; нередко текст отдельного стихотворения завершается многоточием, предполагающим, очевидно, что окончание стиха следует додумать. Наряду с письменными текстами можно, по всей видимости, выделить и тексты устных выступлений (про них часто говорят "текст доклада/сообщения/речи и т. п. так и не был опубликован"), а также тексты, записанные на звукозаписывающей аппаратуре и предназначенные для прослушивания. Далеко не у всех текстов есть заголовки (отдельные стихотворения, рекламные тексты, объявления, анонсы). Наконец, не все тексты могут быть представлены в виде последовательности сверхфразовых единств - во всяком случае, если признавать, что и надписи типа "Вход воспрещен" или "Рвать цветы категорически запрещается" тоже являют собой особые тексты [17].

О.И. Москальская определяет текст как:

1) макротекст (в широком смысле слова) - целое речевое произведение;

2) микротекст (в узком смысле слова) - сверхфразовое единство (сложное синтаксическое целое) [21, c. 14].

И все-таки, несмотря на неточности в определении, это не помешало развиваться лингвистике, грамматике текста, более того ученые достаточно успешно проводят лингвистический анализ текстов различных жанров, стилей и разных функциональных предназначенностей. Если людям ясна общая идея, положенная в основу категории и осознана ее прагматическая целесообразность, если категория строится вокруг определенного концепта, а сам концепт укоренен в нашем сознании, в понимании такой естественной категории люди часто довольствуются достаточно гибкими и подвижными границами, да и расширение границ такой категории происходит достаточно просто [17].

Многообразие речевых произведений, по отношению к которым мы используем термин «текст» невообразимо велико. Исходя из того, что текстом может считаться «всякая записанная речь», в пример приводятся сочинения, различные документы, произведения литературы. Тогда вполне понятны трудности, с которыми сталкивается наука: «сведение всего множества текстов в единую систему так же сложно, как обнаружение за всем этим множеством того набора достаточных и необходимых черт, который был бы обязательным для признания текста образующим категорию классического, аристотелевого типа» [17, с. 74].

2.2 Признаки текста

Так какими же признаками должно обладать речевое произведение, чтобы называться текстом? Можно ли считать текстами названия произведений, вывески магазинов или дорожные знаки? Существует мнение, что текст может состоять из одного предложения, фразы или даже просто из слова. Тогда стоит подчеркнуть, что самостоятельный речевой акт получает статус текста вне зависимости от его протяженности. В таком случае, текстом может считаться любое словесное произведение. Так, Р. де Богранд и В. Дресслер пишут: «STOP - это текст, находящийся на дорожном знаке»; К. Уэйлз полагает, что «текст может состоять лишь из одного предложения или высказывания, как, например, надпись Выход или дорожный знак STOP»; Г. Уиддоусон трактует дорожный знак Р «Parking» как «однословный текст» [цит. по 24]. И действительно эти тексты несут определенную информацию, они самодостаточны для интерпретации, просматривается адресат, эти тексты преследуют вполне понятные цели. Однако такие минимальные тексты следует считать только исходным пунктом в изучении природы текста. Но даже они указывают на такие критерии текста как:

1) информационная самодостаточность (текст должен быть содержательным отличаться смысловой завершенности и прагматической целостностью);

2) адресатность (текст должен быть ориентирован на определенный круг людей);

3) прагматическая ориентация (текст должен содержать установку, исходящую от говорящего, предполагать реакцию адресата);

4) интенциональность (текст должен создаваться для осуществления какого-то замысла, должен преследовать какую-то цель).

Исходя из этого, вышеуказанные признаки позволяют рассматривать текст как результат речемыслительной деятельности человека, который имеет определенный замысел и направлен на определенного читателя, слушателя.

Но рассматривать примитивные тексты, состоящие из одного слова или предложения в качестве материала для более глубокого исследования понятия «текст» считается нецелесообразным, поскольку еще одним главным признаком текста является когезия и когерентность.

Когерентность - это смысловая связность частей, подводящая к факту наличия содержания, темы и смысла. Когезия же рассматривается как лексико-грамматическая связность и тут нельзя обойтись без следующих примечаний: данная идея неприложима к монофразовым текстам (состоящий из одного слова); текст может быть нарочито бессвязен; наличие когезии не приводит к связности текста при отсутствии когерентности. Поэтому когезию следует считать формальным следствием когерентности, ее «языковым проявлением» [24].

Как уже было сказано выше, каждый текст должен нести какую-то информацию для адресата, но также необходимо, чтобы содержащаяся в тексте информация была воспринята и понята, а также могла быть извлечена. С этой точки зрения текст должен быть рассмотрен как такое произведение, такая протяжeннocть, которая по всей своей архитектонике и организации, по всем использованным в нем языковым средствам и т.д. должна обеспечить у адресата формирование его ментальной модели. В этом смысле он должен также обеспечить адресату выход за пределы непосредственно данного в самом тексте и послужить источником дальнейших возможных интерпретаций текста [17].

Текст рассматривается не просто как комплекс взаимосвязанных элементов, не только как последовательность нескольких предложений, связанных между собой по смыслу и грамматически, а как некое единство, которое отвечает неким социальным потребностям и направленно на достижение успешной коммуникации. Общение представляет собой процесс порождения, восприятия и интерпретации различных текстов в разных ситуациях. Но тут уже речь идет о таком понятии как дискурс.

2.3 Определение понятия «дискурс»

Дискурс - понятие, получившее широкую популярность в последнее время в лингвистической науке. О дискурсе много говорят и спорят. Споры, как правило, касаются точного определения данного понятия. В данной главе мы постараемся осветить наиболее часто встречающиеся теории, признаки и виды дискурса, а также постараемся прийти к единому мнению на этот счет.

Общепринятого и четкого определения понятия «дискурс» не существует. Но стоит отметить междисциплинарное положение дискурса в науке. Помимо теоретической лингвистики изучением дискурса занимаются компьютерная лингвистика и искусственный интеллект, социология, психология, логика и философия, литературоведение и этнология теология, семиотика и юриспруденция, педагогика и практика перевода и многие другие. Каждая из этих дисциплин подходит к изучению дискурса со своей точки зрения.

С прагматической точки зрения под дискурсом понимается как интерактивная деятельность участников общения, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга, переплетение моментально меняющихся коммуникативных стратегий, их вербальное и невербальное воплощение в практике общения [40].

В свою очередь социолингвистический подход к исследованию дискурса предполагает анализ участников общения как представителей той или иной социальной группы и анализ обстоятельств общения в широком социокультурном контексте [39]. В то же время с близких нам позиций лингвофилософии, дискурс - это конкретизация речи в различных модусах человеческого существования, поэтому правомерно, например, выделение таких типов как политический и деловой дискурс, назначение которых ориентировать человека в реальном мире [35]. Лингвостилистический анализ дискурса выделяет регистры общения, разграничивает устную и письменную речь в их жанровых разновидностях, изучает характеристики функциональных стилей [40]. Лингвокультурное исследование дискурса устанавливает специфику общения в рамках определенного этноса, определяет формульные модели этикета и речевого поведения в целом [12].

Принято считать, что термин «дискурс» в науку пришел благодаря бельгийскому ученому Э. Бюиссансу и его работе «Язык и дискурс», которая была опубликована в Брюсселе в 1943 г. В бинарную оппозицию язык/речь Бюиссанс включил третий член - дискус. Этот термин автор раскрывал как механизм перевода языка как знаковой системы в живую речь. В общем же вплоть до 1960-х гг. это понятие приравнивалось и использовалось наравне с текстом и речью, то есть являлось их синонимом. Популярность, приобретенную этим термином, связывают с так называемым лингвистическим поворотом, который по большей части был вызван распространением структуралистской методологии и возникновением структурной лингвистики.

Значительный вклад в разработку структурно-лингвистического подхода к изучению дискурса внесла французская школа дискурс-анализа. Наиболее выдающимися в этой сфере стали работы Мишеля Пешо: «Автоматический анализ дискурса» (1969), «Прописные истины» (1975), «Дискурс - структура или событие?» (1988) и прочие. По его мнению, «дискурс - это точка, где встречаются язык и идеология, а дискурсивный анализ - это анализ идеологических аспектов использования языка реализации в языке идеологии». Смыслы слов меняются в зависимости от классовых позиций в политической борьбе. Дискурсивный процесс Пешо рассматривает как часть идеологических классовых отношений. Он также является автором модели автоматического анализа дискурса. В основе этой модели положена идея о неустранимом влиянии места, времени и социокультурного контекста на условия производства дискурса. Примером может служить, описанный О.Ф. Русаковой и В.М. Русаковым в работе «PR-Дискурс: теоретико-методологический анализ» опыт использования предложенного Пешо метода автоматического анализа дискурса, продемонстрированного им в 1973г. В ходе эксперимента было установлено, что огромное влияние на формирование точек зрения у участников эксперимента оказывают внешние условия, например, мнения, намеки со стороны других людей. В итоге, два совершенно одинаковых текста, рассматриваемые с разных политических позиций, стали, в конечном счете, абсолютно противоположными. Мнения участников по одному и тому же тексту разделились, что и сформировало содержание политического дискурса, основанное на расхождениях во взглядах.

Деятельность Пешо оказала определенное влияние на современников французской школы дискурса, а именно: П. Серио, Э.П. Орланди, Д. Мальдидье и других.

Так Патрик Серио обозначает восемь значений понятия «дискурс»:

- эквивалент понятия «речь» в соссюровском смысле, то есть любое конкретное высказывание;

- единица, по размеру превосходящая фразу, высказывание в глобальном смысле; то, что является предметом исследования «грамматики текста», которая изучает последовательность отдельных высказываний;

- в рамках теорий высказывания или прагматики «дискурсом называют воздействие высказывания на его получателя и его внесение в «высказывательную ситуацию» (что подразумевает субъекта высказывания, адресата, момент и определенное место высказывания);

- при специализации значения «дискурс» обозначает беседу, рассматриваемую как основной тип высказывания;

- у Бенвениста «дискурсом» называется речь, присваиваемая говорящим, в противоположность «повествованию», которое разворачивается без эксплицитного вмешательства субъекта высказывания;

- иногда противопоставляются язык и дискурс (langue/discourse) как, с одной стороны, система мало дифференцированных виртуальных значимостей и, с другой, как диверсификация на поверхностном уровне, связанная с разнообразием употребления, присущих языковым единицам. Различается, таким образом, исследование элемента «в языке» и его исследование «в речи» как «дискурсе»;

- термин дискурс часто употребляется также для обозначения системы ограничений, которые накладываются на неограниченное число высказываний в силу определенной социальной или идеологической позиции. Так, когда речь идет о «феминистском дискурсе» или об «административном дискурсе», рассматривается не отдельный частный корпус, а определенный тип высказывания, который предполагается вообще присущим феминисткам или администрации;

- по традиции Анализ Дискурса определяет свой предмет исследования, разграничивая высказывание и дискурс [25. с. 26 - 27].

Стоит обратить внимание на трактовки дискурса, предложенные отечественными исследователями. В современной лингвистике дискурс объясняют с позиций деятельностного подхода. Исходя из этого, дискурс рассматриваю как единство текста, контекста, а также лингвистических и социокультурных признаков. Наиболее типичным в этом смысле является определение В. В. Красных: «… Дискурс есть вербализованная речемыслительная деятельность, понимаемая как совокупность процесса и результата и обладающая как собственно лингвистическими, так и экстралингвистическими планами» [16, c. 200 - 201].

Необходимо указать на тот факт, что дискурс имеет два плана рассмотрения - лингвистический и лингво-когнитивный. Первый разбирает дискурс как результат, второй - как процесс.

В.В. Красных выделяет среди множества трактовок дискурса его широкое и узкое понимание: «Дискурс в узком понимании является проявлением речевой деятельности (наряду с текстоидами) в разговорно-бытовой речи и представляет собой обмен репликами без особого речевого замысла… Дискурс в широком понимании трактуется как проявление речедеятельностных возможностей отдельной языковой личности..., как система коммуникации…» [16, c. 200 - 201]

Как правило, дискурс определяет ситуация, отсюда и политический дискурс, педагогический, a в нашем случае военный дискурс и т.д. Ситуативное понимание дискурса раскрывается в «Лингвистическом энциклопедическом словаре». Здесь дискурсом назван «связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное, социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, «погруженная в жизнь» [1, с. 136 - 137].

В нашем исследовании мы рассматриваем дискурс именно как «речь, погруженную в жизнь».

2.4 Типы дискурса

При исследовании дискурса возникает вопрос о его классификации: какие типы и разновидности дискурса выделяют в современной лингвистике.

Каждый тип дискурса предполагает наличие каких-то определенных правил, которые следует выполнять, и наличие ситуации, определенной социальной сферы, в которой, собственно, и протекает дискурс. При исследовании типов дискурса основной задачей является описание структур наиболее предпочтительных и типичных для дискурса данного вида [12].

Основными отличительными признаками при типизации дискурса называют степень формальности общения и противопоставление устного и письменного дискурсов.

Опираясь на тип носителя информации, можно выделить такие разновидности дискурса в современной науке как печатный дискурс, переписка по электронной почте, телефонный дискурс, общение в социальных сетях. Каждый из этих видов имеет свои особенности, которые изучают ученые в области современного дискурсивного анализа.

В качестве конститутивных признаков дискурса выделяют:

- цель исследования, на основе которой выделяют деловой дискурс, политический дискурс, массово-информационный, административный, феминистский дискурс и неограниченное количество других, вычлененных по определенным критериям, направленным на выявление характеристики коммуникативного своеобразия того или иного агента социального действия;

- формы общественного сознания, как то политическое, правовое, мораль, искусство, философия, наука, религия;

- вид деятельности и общественных отношений, которые возникают исключительно на основе общественной потребности [13].

Особую роль в создании типологии дискурса сыграл отечественный ученый В.И. Карасик. В своей работе о типах дискурса он подчеркивает наличие двух типов - это персональный (личностно-ориентированный) и институциональный (статусно-ориентированный) дискурс. В первом случае говорящий выступает как личность со своим богатым внутренним миром, во втором случае - как представитель той или иной социальной группы. Персональный дискурс, в свою очередь, делится еще на две разновидности: бытовое и бытийное общение. Специфика бытового общения находит свое отражение в исследовании разговорной речи. В бытийном дискурсе общение преимущественно монологично и представлено произведениями художественной литературы. Статусно-ориентированный дискурс представляет собой институциональное общение, т.е. речевое взаимодействие представителей социальных групп или институтов друг с другом, с людьми, реализующими свои статусно-ролевые возможности в рамках сложившихся общественных институтов, число которых определяется потребностями общества на конкретном этапе его развития.

Важно отметить, что институциональный дискурс исторически изменчив -- исчезает общественный институт как особая культурная система и, соответственно, растворяется в близких, смежных видах дискурса свойственный исчезающему институту дискурс как целостный тип общения. Например, в современной России вряд ли можно установить охотничий дискурс [13].

Основными критериями институционального дискурса считаются:

- цели общения (военный дискурс - установка на достижение цели, захват здания, ликвидация боевиков)

- участники общения (солдат - офицер, врач - пациент, адвокат - клиент)

- прототипное место общения (казарма, поликлиника, храм, школа)

Интересно подчеркнуть, что в институциональном дискурсе рассматриваются люди, которые могут и не знать друг друга, но коммуникация все равно осуществляется в соответствии с нормами данного социума. «Институциональный дискурс есть специализированная клишированная разновидность общения» [13, c. 124].

С позиции структуры дискурса выделяют макроструктуру или глобальную структуру и микроструктуру или локальную структуру. Макроструктура представляет собой членение на крупные составляющие. Эти фрагменты составляют единство - тематическое, временное и т.д. Микроструктура дискурса - это членение его на минимальные составляющие, относящиеся к дискурсивному уровню.

В заключении хотелось бы подчеркнуть, что такое понятие как дискурс предполагает собственную точку зрения на изучение языка и языкового общения.

2.5 О соотношении понятий «текст» и «дискурс»

Общеизвестно, что в современной лингвистике понятия «текст» и «дискурс» являются взаимодополняемыми: ученые всегда рассматривают их параллельно. Потому актуален вопрос о сходстве и различиях между этими терминами.

В начале 70-х гг. была предпринята попытка дифференцировать понятия «текст» и «дискурс». В результате была предложена следующая формула: дискурс - это текст плюс коммуникативная ситуация. Соответственно, текст трактовался как дискурс минус коммуникативная ситуация [20]. Дискурс определяют как интерактивный, диалогический способ общения, в свою очередь, текст рассматривают преимущественно как монологическую речь.

Макаров М.Л. подчеркивает: «Во многих функционально ориентированных исследованиях видна тенденция к противопоставлению дискурса и текста по ряду оппозитивных критериев: функциональность - структурность, процесс - продукт, динамичность - статичность и актуальность - виртуальность. Соответственно различаются структурный текст - продукт и функциональный дискурс как процесс» [20].

Е.И. Шейгал указывает на следующие варианты соотношения данных понятий в лингвистических исследованиях. Текст рассматривается как «словесная запись», а дискурс - как речь, погруженная в жизнь, как язык живого общения. Дискурс же представляется как явление деятельностное, процессуальное, связанное с речевым производством, а текст - как готовый продукт, результат речепроизводства, имеющий завершенную форму. Дискурс и текст связаны отношением реализации: дискурс находит свое выражение в тексте; дискурс трактуется как речевое событие, в ходе которого творится текст в качестве ментального конструкта. В противоположность тексту, где речь рассматривается в ее письменной форме, дискурс ассоциируется только с устной речью. Термин «дискурс» является истоком таких понятий как «речь» и «текст»; дискурс объединяет все параметры, свойственные и речи и тексту (речь связана со звучащей субстанцией, бывает спонтанной, ненормативной, текст же отличается графической репрезентацией языкового материала, текст подготовлен, нормативен);

Таким образом, Шейгал трактует дискурс как коммуникативное событие, заключающееся во взаимодействии участников коммуникации посредством вербальных текстов и других знаковых комплексов в определенных контекстах общения; данный подход можно представить в виде следующей формулы: «дискурс = текст + интерактивность + ситуативный контекст + культурный контекст” [34, c. 10].

Итак, понятие «дискурс» определяется лингвистами через понятие «текст». К примеру, Т. Ван Дейк понимает дискурс как речевую реализацию языковой сущности - текста. Текст по отношению к дискурсу может рассматриваться как его фрагмент, как элементарная (базовая) единица дискурса (Звегинцев 1976; Степанов 1995), а дискурс как целый текст или совокупность объединенных каким-либо признаком текстов (Арутюнова 1990; Серио 1999); текст также может рассматриваться как определенный результат функционирования дискурса (Бенвенист 1974; Борисова 2001), или может приравниваться к дискурсу (Николаева 1978).

В начале работы мы уже говорили о том, что человек говорит текстами, а дискурс по своей сути есть речь в какой-то определенной ситуации, то есть обмен теми же текстами в определенной обстановке. Отсюда следует следующая иерархическая структура:

Дискурс, представленный как «совокупность всего говоримого и понимаемого в определенной конкретной обстановке в ту или другую эпоху жизни данной общественной группы» (Щерба 1974: 26), следует считать общим. В общем дискурсе можно выделить частный дискурс, опирающийся на тематическо-ситуативный принцип. Частный дискурс основывается на одной теме-ситуации. К примеру, частный дискурс армии включает в себя весь речевой материал, который возникает в ситуации армии. В свою очередь частный дискурс состоит из дискурсов, рассматриваемых как нечто говоримое, которое объединено общей заданной темой в конкретном непрерывном промежуток времени. С этой точки зрения дискурс представляется как завершенное отдельное речевое произведение, которое мы будем называть конкретным дискурсом. Таким образом, конкретный дискурс входит в состав частного дискурса и в то же время является единицей общего дискурса. В конкретном дискурсе как результате речевой деятельности уже выделяют тексты, из которых собственно и состоит дискурс.

Частный дискурс, конкретный дискурс и текст объединяет одна тема-ситуация, единый объект описания. В частном дискурсе общая тема-ситуация представлена одной частной подтемой (например, «армия»), которая, в свою очередь, в конкретном дискурсе может быть представлена конкретными темами (например, «полигон», «боевые действия», «учения» и т.п.). Все тексты в составе конкретного дискурса также имеют свою основную тему (например, «сборка-разборка автомата», «операция по захвату здания»), реализующуюся через набор различных подтем каждого отдельного текста («комплектация», «назначение» и т.п.). Однако в любом случае, частный дискурс, конкретный дискурс и текст имеют общий объект описания - общую тему-ситуацию, на которую «работают» все остальные подтемы и конкретного дискурса, и всех входящих в него текстов. Прикрепленность каждого текста в составе конкретного дискурса к теме-ситуации реализуется с помощью развертывания частных подтем. Это развертывание частных подтем возможно в разных текстах. Таким образом, цельность как одно из основных свойств текста, обнаруживает себя в полной мере и в дискурсе, только в более широком плане.

Отношения между общей темой-ситуацией и частным дискурсом строится как одно многозначное соответствие: общая тема-ситуация может быть описана разными конкретными дискурсами и, соответственно, разными текстами; в то же время, каждый конкретный частный дискурс всегда посвящен только одной теме-ситуации. Заканчивается общая тема-ситуация - кончается данный частный дискурс. Однако он продолжается с точки зрения его включенности в культурно-исторический процесс (в общий дискурс), и с этой точки зрения можно говорить только об относительной завершенности частного дискурса.

Если для завершенности частного дискурса важны только экстралингвистические факторы (например, окончание боевых действий, выполнение поставленной задачи и т.п.), т.е. те коммуникативные условия, которые ограничивают продолжение данной ситуации во времени и пространстве), то критерием для завершенности конкретного дискурса наряду с ними важны и лингвистические ограничители - наиболее общие для всего дискурса экспозиция и постпозиция, которые, по сути, могут явиться началом нового конкретного дискурса. Только при наличии совокупности экстралингвистических и лингвистических факторов происходит изменение общей темы-ситуации в конкретном дискурсе. Такой экстралингвистический фактор, как смена состава коммуникантов является показателем отдельности одного текста от другого в составе конкретного дискурса, при этом конкретный дискурс не заканчивается, так как его общая тема остается прежней. Смена состава коммуникантов в частном дискурсе не влечет за собой его отдельности от другого дискурса и не является признаком исчерпанности темы в широком культурно-историческом процессе, т.е. в общем дискурсе.

В конкретном дискурсе тексты, входящие в его состав, могут быть формально отдельны друг от друга, однако часто они переходят друг в друга, т.е. постпозиция предыдущего текста служит экспозицией следующего: они образуют определенный "континуум" со связками. Сам же конкретный дискурс может быть также включен в цепочку дискурсов, образующую частный дискурс и т.д. Поэтому правомерно утверждать, что наличие такого признака текста как связность имеет место и в дискурсе.

На основании вышеизложенного мы приходим к выводу, что дискурс рассматривается как речевой материал, где экстралингвистические факторы являются его неотъемлемой частью. Текст вычленяется из дискурса без учета экстралингвистических факторов. Он являет собой лингвистическое образование, которому свойственна определенная структура, связность и цельность. В свою очередь, эти признаки считаются основными свойствами текста.

3. Особенности репрезентации языковой личности в военном дискурсе

3.1 Военный дискурс как пример институционального дискурса

На данный момент армия является одним из главных социальных институтов многих государств. В этой связи возникает потребность комплексного изучения военного дискурса с целью его структурирования и выделения характерных черт.

Военный дискурс является институциональным, поскольку ему присущи некоторые характеристики последнего.

В качестве характерных особенностей военного дискурса следует отметить следующие:

- историческая изменчивость. Военный дискурс имеет межвременной актуальный характер. Речь военнослужащих имела место во все времена, с той лишь разницей, что в каждом периоде эпохи она приобретала свойственный тому времени колорит. На протяжении всей истории в военном деле меняются структурные части армейской системы, появляются новые или же, наоборот, исчезают звания и знаки отличия. Так в русской армии больше нет звания унтер офицера, а на погонах генерала армии теперь одна большая звезда, хотя ранее знаком отличия генералов армии являлись четыре звезды;

- отношения между участниками в рамках военного дискурса строго регламентированы. В армии понятие субординации четко отражает статусно-ролевые отношения участников коммуникативного процесса. Субординация является ключевым аспектом в армии;

- четкость и структурированность проявляется во всем, начиная от распорядка дня, постановки задач подчиненным, формулировки приказов, и заканчивая процессом общения и построения текста;

- ярко выраженная маскулинность семантики - «служба в армии и участие в боевых действиях традиционно считаются одним из основных средств формирования настоящей мужественности» [6, c. 110]. Однако в современном мире мы наблюдаем повышенный интерес женщин к военной службе;

- тесная взаимосвязь с другими смежными видами дискурса - военно-политическим, военно-патриотическим.

Г. Кресс отмечает, что члены определенного социального института говорят на «особом» языке, т.е. используют общую для всей группы терминологию, синтаксические и грамматические конструкции, кроме того, для данного института, как правило, характерен определенный набор типичных текстов, отражающих типичные ситуации коммуникации в рамках этого дискурса. Предназначение и функции социального института отражаются в специфике употребления языка [цит. по 6].

В рамках военного дискурса рассматривают тексты, для которых характерными являются такие языковые признаки, как: