Заключение под стражу: проблемы законности и обоснованности применения

При избрании заключения под стражу судом должны быть приведены обоснования («мягкие доказательства») разумного подозрения в виновности. «Наличие фактов или информации, убеждающих объективного наблюдателя в том, что подозреваемый мог совершить преступление, является неотъемлемой частью гарантий от произвольного ареста или заключения под стражу». Так, со ссылкой на решения Европейского суда определил Конституционный Суд РФ См.: п. 2 Определения Конституционного Суда РФ от 12 июля 2005 г. № 330-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Мошнина И.А. на нарушение его конституционных прав ст. 108 УПК РФ»..

Европейский суд высказывал позицию и по вопросам процедуры избрания заключения под стражу. Она должна быть судебной и предоставлять гарантии, соответствующие рассматриваемому виду лишения свободы См.: п. 31 Постановления Европейского суда по делу Райнпрехт против Австрии (Reinprecht v. Austria).. Исходя из прецедентной практики Европейского суда, п. 4 ст. 5 Конвенции гарантирует лицам, лишенным свободы в результате ареста или заключения под стражу, право на рассмотрение судом правомерности их заключения под стражу, провозглашает также их право на безотлагательное вынесение судом решения по вопросу о правомерности заключения под стражу и об освобождении в случае, если заключение под стражу окажется незаконным См.: Постановление Европейского суда от 24 марта 2005 г. по делу Стоичков против Болгарии (Stoichkov v. Bulgaria), «Вачев против Болгарии».. В Постановлении от 11 октября 2007 г. по делу Насруллоев против России Европейский суд признал нарушающими п. 4 ст. 5 Конвенции действия российских властей, которые не обеспечили право на рассмотрение судом законности содержания под стражей лицу, арестованному для экстрадиции в другое государство.

Вопрос о правомерности заключения под стражу и жалоба на решение о заключении под стражу должны рассматриваться в соответствии с п. 4 ст. 5 Конвенции безотлагательно. При этом безотлагательность означает не только необходимость соблюдения сроков, установленных в российском законодательстве, но их разумность с учетом сложности дела. Так, например, в Постановлении от 19 июля 2007 г. по делу Рожков против России Европейский суд хотя и согласился с тем, что российские сроки рассмотрения жалобы были соблюдены, однако отметил, что течение сроков рассмотрения жалобы по российскому законодательству начинается не с момента подачи жалобы, а с момента получения судом материалов. В такой ситуации суд признал необоснованной проверку законности заключения под стражу через 1 месяц после подачи жалобы. В Постановлении Европейского суда от 9 января 2003 г. Кадем против Мальты было установлено, что требование безотлагательности было нарушено отложением проверки законности содержания под стражей на семнадцать дней после подачи жалобы См.: п. 45 Постановления Европейского суда от 9 января 2003 г. Кадем против Мальты (Kadem v. Malta) // Справочная правовая система «КонсультантПлюс»., а в Постановлении по делу Ребок против Словении - на двадцать три дня См.: п. 82 - 86 Постановления Европейского суда от 28 ноября 2000 г. по делу Ребок против Словении (Rehbock v. Slovenia)..

Судебное разбирательство должно иметь состязательный характер, а стороны должны обладать равными правами и обязанностями. В случае если заключение под стражу подпадает под подпункт «с» п. 1 ст. 5 Конвенции, требуется провести судебное заседание См.: п. 74 Постановления Европейского суда от 11 июля 2000 г. по делу Жаска против Польши (Trzaska v. Poland), жалоба № 25792/94.. Возможность для заключенного высказать свое мнение лично либо через законных представителей является одной из фундаментальных процессуальных гарантий, применяемых в случае лишения свободы См.: п. 47 Постановления Европейского суда от 13 июля 1995 г. по делу Кампанис против Греции (Kampanis v. Greece), Series A, № 318-B..

Обвиняемый должен своевременно извещаться о времени и месте судебного заседания, в котором будет решаться вопрос о заключении под стражу, продлении меры пресечения и рассмотрении в вышестоящей инстанции жалобы на заключение под стражу. Обвиняемому должна быть дана эффективная возможность представить свое дело на слушании. Суд обязан рассмотреть вышеуказанные основания для избрания (продления) содержания обвиняемого под стражей, дать оценку аргументам сторон, имеющим отношение к законности избрания (продления) содержания под стражей, обосновать и мотивировать свое решение со ссылкой на предусмотренные законом основания и установленные в судебном заседании доказательства, подтверждающие необходимость заключения под стражу. Указанные гарантии должны предоставляться заключенным так же и в кассационной инстанции, как и в первой инстанции См.: п. 28 Постановления Европейского суда от 23 ноября 1993 г. по делу Наварра против Франции (Navarra v. France), Series A, № 273-B; п. 84 Постановления Европейского суда от 12 декабря 1991 г. по делу Тот против Австрии (Toth v. Austria), Series A, № 224..

Анализ деятельности Европейского суда по правам человека и российской правоприменительной практики свидетельствует о том, что, несмотря на стабильность и определенность вышеуказанных стандартов, они не воспринимаются большинством российских судей как положения, обязательные для исполнения. В решениях судов практически отсутствуют ссылки на нормы Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод», прецеденты Европейского суда по правам человека. Для решения указанной проблемы требуется комплекс организационных и процессуальных действий, включающих в себя повышение квалификации судей, проведение научно-практических конференций по вопросам применения Европейской конвенции, методическое обеспечение, и, безусловно, четкая позиция Верховного Суда РФ, выраженная не только в Постановлениях Пленума, но и в конкретных решениях о необходимости соблюдения стандартов, выработанных в практике Европейского суда по правам человека.

4. Отдельные проблемы реализации института заключения под стражу в России

4.1 Роль прокурора при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу

На протяжении нескольких десятилетий с момента начавшейся демократизации общественной жизни нашей страны, с принятием 24 мая 1955 г. Положения о прокурорском надзоре в СССР именно на Генерального прокурора СССР возлагался надзор за точным исполнением законов всеми государственными органами и учреждениями, должностными лицами, а также гражданами. Его Приказом от 4 августа 1955 г. № 76 прокуроры, санкционирующие аресты, обязаны были лично знакомиться с материалами расследования, глубоко изучать собранные доказательства виновности, при этом в необходимых случаях производить личный допрос подследственных, в отношении которых испрашивалась санкция на арест.

В то время законодательство СССР рассматривало прокурорский надзор как высший и всеобъемлющий, а мнение прокурора в уголовном процессе имело доминирующий характер.

Концепция судебной реформы в Российской Федерации, принятая в 1991 г., предложила перераспределение в пользу судебного контроля некоторых надзорных полномочий прокурора в досудебном производстве и создала тем самым основы для судебного контроля над уголовно-процессуальной деятельностью.

С принятием в 2001 г. УПК РФ полномочия прокурора начинают меняться.

Для применения меры пресечения в виде заключения под стражу и продления сроков содержания под стражей теперь требуется решение суда. Согласно ст. 22 Основного Закона Российской Федерации «арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов». Данное правило является важнейшей гарантией охраны конституционных прав и свобод человека и гражданина. Федеральным законом от 18.12.2001 № 177-ФЗ «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», вступившим в законную силу 01.07.2002, законодатель, наделяя следователя правом принимать участие в судебном заседании при рассмотрении вопроса о мере пресечения, главную роль и ответственность за принятое решение возложил на прокурора, поскольку указанные ходатайства возбуждались только с его согласия.

Масштабное реформирование органов прокуратуры с целью выделения следствия в отдельную самостоятельную структуру началось в конце 2006 г.

Вопросы о разделении следствия и прокуратуры возникали давно.

Так, «еще в 1970-е годы министр внутренних дел Н.А. Щелоков поставил вопрос об изъятии всего следствия из органов прокуратуры. Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко, отстаивая процессуальную независимость прокуроров и следователей, в буквальном смысле «бился» за следствие, противился попыткам вмешательства в деятельность органов прокуратуры.

За создание самостоятельного Следственного комитета ратовал в 1991 г. последний Генеральный прокурор СССР Н.С. Трубин, соответствующий проект закона был внесен на рассмотрение в Верховный Совет Российской Федерации в 1993 г. Однако в те годы идея о создании единого следственного органа воплощения не получила» Звягинцев А.Г. Законоблюстители. Краткое изложение истории прокуратуры в лицах, событиях и документах. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2012. 418 с., ил..

05.06.2007 приняты Федеральные законы № 87-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и в Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» и № 90-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации».

В соответствии с ними Следственный комитет при прокуратуре Российской Федерации с 07.09.2007 начал функционировать самостоятельно. Федеральным законом от 28.12.2010 № 403-ФЗ указанное ведомство отделилось от прокуратуры.

Именно в этот период происходит окончательное изменение и, с нашей точки зрения, ослабление надзорных функций прокурора, несмотря на то что сущность его деятельности остается прежней - осуществление уголовного преследования от имени государства.

Как справедливо отмечает заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор В.П. Рябцев, принятие указанных законов привело к «разрушительным последствиям для прокурорской системы. Этот закон ослабил не только прокурорский надзор за следствием, лишил прокурора полномочий по возбуждению уголовных дел и ведению расследования, но и ослабил функцию прокуратуры по координации деятельности правоохранительных органов» Рябцев В.П. Правовой статус прокуратуры: тенденции и противоречия развития // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2009. № 3(11)..

Теперь согласие на возбуждение соответствующего ходатайства следователя возлагается на руководителя следственного органа, наделенного законом давать следователю указания о направлении расследования. Участие прокурора в суде необязательно, поскольку неявка без уважительных причин сторон, своевременно извещенных о времени судебного заседания, не является препятствием для рассмотрения ходатайства.

Таким образом, функции прокурора при принятии решения о мере пресечения фактически сведены на «нет».

Между тем, в соответствии с ранее действовавшим Приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 06.09.2007 № 136 на прокуроров возлагалось обеспечение обязательного участия в судебном заседании при рассмотрении ходатайств следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, продлении срока содержания под стражей.

И только 02.12.2008 Федеральный закон № 87-ФЗ (более года спустя), закрепляя обязательное участие прокурора при рассмотрении в суде постановлений следователя, на законодательном уровне обеспечил выполнение прокурором функций надзора за обоснованностью возбуждения следователем соответствующего ходатайства по мере пресечения.

Принимая участие в судебных стадиях уголовного судопроизводства со стороны обвинения, прокуроры строго соблюдают положения ныне действующего Приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 02.06.2011 № 162 и указания Генерального прокурора Российской Федерации от 09.11.2011 № 392/49 Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия: Приказ Генерального прокурора РФ от 02.06.2011 № 162 // СПС «КонсультантПлюс»; Об усилении прокурорского надзора за исполнением требования уголовно-процессуального законодательства о задержании, заключении под стражу и продлении срока содержания под стражей: Приказ Генерального прокурора РФ от 09.11.2011 № 392/49 // СПС «КонсультантПлюс»..

Согласно новым изменениям в уголовно-процессуальный закон руководитель следственного органа и следователь вправе принимать участие в судебном заседании со стороны обвинения при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения либо продлении срока содержания под стражей.

Судебная практика в настоящее время складывается таким образом, что участие представителей следственных органов становится обязательным.

Так, п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.10.2010 на суд возлагается обязанность при разрешении ходатайств о продлении срока содержания обвиняемых под стражей выяснять обоснованность утверждений органов предварительного расследования о невозможности своевременного окончания расследования по объективным причинам.

Пунктом 13 указанного Постановления Пленума в случае задержания в порядке ст. 91 - 92 УПК РФ лица, объявленного в розыск, на суд возлагается обязанность обеспечить участие в судебном заседании представителя следственного органа О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.10.2009 № 22 // СПС «КонсультантПлюс»..

При таких обстоятельствах «отсутствие представителя следственного органа может стать причиной отмены принятых судебных решений» Абрамочкин В.В. Заключение под стражу подозреваемых, находящихся в розыске, в случае их обнаружения // Уголовный процесс. 2011. № 5..

Вместе с тем правами участников судебного процесса названные должностные лица законодателем не наделены: они не вправе заявлять отводы, ходатайства, обжаловать состоявшиеся судебные решения, приносить возражения.

Из этого следует, что решающее слово как участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения по-прежнему остается за прокурором.

Однако для следственных органов мнение прокурора о законности ходатайств, направленных в суд в порядке ст. 108, 109 УПК РФ, не является определяющим. В случаях признания им постановления незаконным нередко в судебном заседании стороной обвинения - прокурором и следователем - высказываются две противоположные позиции.

Заведующий отделом НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации, профессор А.Г. Халиулин считает подобную ситуацию недопустимой, поскольку суд, удовлетворяя ходатайства следователей вопреки позиции прокурора, «превращается в арбитра в споре двух участников судопроизводства со стороны обвинения, хотя в соответствии с принципом состязательности сторон он должен разрешать спор между сторонами. Тем самым суд сам становится органом уголовного преследования» Халиулин А.Г. Правовое регулирование досудебного производства по уголовным делам нуждается в исправлении системных ошибок // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 11; СПС «КонсультантПлюс»..

Полагаем, что именно этот критерий не учтен профессором кафедры уголовного права и уголовного процесса Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Н.Н. Ковтуном, подвергшим критике статью А.Г. Халиулина о необходимости наделения прокурора дополнительными полномочиями Ковтун Н.Н. К дискуссии об «утраченных» полномочиях прокурора. Есть ли предмет для дискуссий? // Российская юстиция. 2010. № 5..

При этом, как показывает практика, спор в судебном процессе между участниками со стороны обвинения в последнее время возникает нередко и, к сожалению, ведет к негативным последствиям.

Так, в производстве Следственного департамента МВД России находилось уголовное дело, возбужденное по ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 174.1 УК РФ.

По подозрению в совершении указанных преступлений 27.10.2010 задержана П., в отношении которой постановлением Тверского районного суда г. Москвы избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. В дальнейшем срок содержания под стражей неоднократно продлевался.

В ходе судебных заседаний прокурором ходатайства следователя не поддерживались, поскольку обвиняемая, как следовало из материалов дела, ранее избранной меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении не нарушала, систематически являлась по вызовам следователя и участвовала в следственных действиях. Кроме того, прокурором обращалось внимание, что предмет расследования сводился к спору хозяйствующих субъектов о выполнении либо невыполнении субподрядчиком строительных работ, их стоимости, наличии оснований для взаиморасчетов между сторонами сделки оспариваемым имуществом.

Спустя год данное уголовное дело и уголовное преследование было прекращено в связи с отсутствием в действиях П. состава преступления.

По уголовному делу, возбужденному 15.02.2011 в отношении Н., М. и др. по ч. 4 ст. 159 УК РФ, мера пресечения в виде заключения под стражу обвиняемым изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении спустя 4 месяца в связи с переквалификацией их действий по ч. 2 ст. 171 УК РФ.

Как и в предыдущем случае, прокурор возражал против удовлетворения ходатайства следователя.

Обвиняемый Е. был освобожден из-под стражи администрацией СИЗО-2 ФСИН России в связи с отсутствием решения о продлении предельного срока содержания под стражей. И снова за 3 месяца до этого прокурор отказался в судебном заседании поддержать соответствующее ходатайство следователя.

А по уголовному делу в отношении Д., К. и др., расследуемому Главным следственным управлением Следственного комитета РФ, прокурором дважды не поддерживались ходатайства о продлении сроков содержания под стражей в связи с волокитой и нарушением норм ст. 6.1 УПК РФ о разумном сроке уголовного судопроизводства.

Анализируя подобные ситуации, профессор А.Г. Халиулин предлагает предоставить прокурору, участвующему в судебном заседании, право отзывать ходатайство следователя с рассмотрения суда. В случае неподдержания прокурором постановления об избрании меры пресечения или о продлении срока содержания обвиняемого под стражей суду следует прекращать производство поданному ходатайству («по аналогии с отказом прокурора от обвинения») Халиулин А.Г. Указ. раб..

Мнение о возвращении прокурору дополнительных полномочий, которыми он обладал до принятия ФЗ от 05.06.2007, высказал А.П. Кругликов, профессор кафедры уголовного процесса и криминалистики Волгоградского государственного университета. Обосновывая свою позицию, он акцентировал внимание на том, что ч. 1 ст. 21 УПК РФ предписано осуществление преследования от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения в первую очередь за прокурором, а затем - следователем и дознавателем. При этом «если исходить из буквы и духа закона», то, по мнению автора, именно на прокурора в первую очередь возлагается обязанность осуществления уголовного преследования Кругликов А.П. Проблемы уголовно-процессуальных отношений прокурора со следователем и руководителем следственного органа // Российская юстиция. 2011. № 10; СПС «КонсультантПлюс»..

По утверждению профессора кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД РФ, доктора юридических наук А.С. Александрова, «публичные органы уголовного преследования, относящиеся к стороне обвинения, выступают как «процессуальные средства», с помощью которых прокурор осуществляет функцию обвинения. Органов уголовного преследования может быть много. Обвинительная власть должна быть одна, и распоряжаться ею должен прокурор».

Адвокат МКА «Адвокатское партнерство», первый вице-президент Гильдии российских адвокатов Ю.А. Костанов, рассуждая о последствиях реализации предложения председателя Следственного комитета Российской Федерации А.И. Бастрыкина, высказанного в январе 2012 г. на расширенном заседании коллегии СК России, об исключении следователя из стороны обвинения и наделении его полномочиями самостоятельной стороны, считает, что подобная ситуация приведет к «снижению объективности судебного разбирательства» Костанов Ю.А. Необходимость возвращения прокурорского надзора за следствием // Уголовный процесс. 2012. № 5..

Несмотря на многочисленные споры между сторонниками «за» и «против» о целесообразности дискуссии об «утраченных» полномочиях прокурора, полагаем, что в настоящее время назрела необходимость внесения изменений в уголовно-процессуальное законодательство по вопросам избрания и продления меры пресечения.

Так, постановления следователя о возбуждении ходатайства перед судом об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продлении срока содержания под стражей обязательно должны согласовываться с прокурором в том порядке, который предусматривался Федеральным законом от 18.12.2001 № 177-ФЗ.

В противном случае принцип состязательности сторон в том понятии, которое в это вкладывал законодатель, теряет свой смысл.

4.2 Особенности применения заключения под стражу в отношении несовершеннолетних

Производство по делам о преступлениях несовершеннолетних находится постоянно в центре внимания ученых и практических работников. Причем одним из наиболее дискуссионных является вопрос о применении мер пресечения в виде заключения под стражу в отношении несовершеннолетних. Насколько обоснованным и эффективным является применение данной меры пресечения к несовершеннолетним?

Заключение под стражу - самая строгая мера пресечения, которая состоит в содержании под стражей обвиняемого (подозреваемого) в целях обеспечения его надлежащего поведения Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.В. Смирнова. СПб.: Питер, 2008. 1008 с. и может быть избрано лишь при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 окт. 2009 г. № 22 // СПС «Гарант»..

К несовершеннолетним обвиняемым и подозреваемым заключение под стражу применяется лишь в качестве крайней меры и в течение кратчайшего периода времени. При этом содержание под стражей по возможности должно быть заменено другими альтернативными мерами Минимальные стандартные правила Организации Объединенных Наций, касающиеся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила): приняты 29 нояб. 1985 г. Резолюцией 40/33 на 96-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Ст. 13 // СПС «Гарант».. На данный факт обращает внимание и Пленум Верховного Суда РФ в п. 6 Постановления от 1 февраля 2011 г. № 1 «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних».

В отношении несовершеннолетних лиц закон предусматривает дополнительное условие избрания рассматриваемой меры пресечения: заключение под стражу может применяться только в случае, если он подозревается или обвиняется в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления средней тяжести (ч. 2 ст. 108 УПК РФ Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 дек. 2001 г. № 174-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. № 52. Ч. 1. Ст. 4921.). К сожалению, на данном этапе законодательно не определено, какие обстоятельства относятся к исключительным. Не дано разъяснений по этому вопросу ни в постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ, ни в каких-либо действующих документах следствия и прокуратуры, что, безусловно, оказывает отрицательное влияние на правоприменительную практику. В такой ситуации каждый следователь принимает решение о необходимости обращения в суд с ходатайством об аресте, исходя из понимания исключительности, которая основана на личном опыте, оперативных интересах и требованиях прокурора и суда.

Считаем, что законодатель необоснованно ограничивает возможности следователей применять эту самую эффективную и строгую меру пресечения в случаях, когда другими способами ненадлежащее поведение несовершеннолетнего пресечь нельзя. Тем самым создается препятствие для достижения целей мер пресечения.

В то же время уголовно-процессуальный закон предусматривает единые основания для избрания меры пресечения в отношении всех обвиняемых и подозреваемых, независимо от их возраста, что закреплено в ст. 97 УПК РФ.

Выводы следователя при выборе меры пресечения должны быть реальными и обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями. Это могут быть сведения, полученные процессуальным путем, а также оперативная информация. В большинстве случаев следователю приходится основывать свое решение о применении меры пресечения на сведениях, лишь косвенным образом указывающих на намерения обвиняемого. Конечно, не представляет трудности сделать обоснованное предположение о том, что обвиняемый может скрыться от следствия, если он не имеет постоянного места жительства или после совершения преступления какое-то время уже скрывался от полиции. Иногда при расследовании дела может быть получена информация о том, что обвиняемый или его родственники пытаются оказать давление на свидетелей, потерпевших с целью добиться изменения их показаний в выгодную для себя сторону. Может быть также установлен факт совершения обвиняемым нового преступления в период следствия, или получены сведения о том, что обвиняемый выражал намерение совершить новое преступление, или когда лицо ранее уже неоднократно совершало преступления, преступление носит групповой характер, а ведущую роль в нем играет именно подозреваемый (обвиняемый). Несовершеннолетний не имеет родителей, опекунов, попечителей и других заменяющих их лиц, не желает жить дома, что порой толкает его на побеги из дома и долгое бродяжничество. Достоверно установлено, что несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый противодействует производству по уголовному делу, злостно нарушает условия ранее избранной в отношении его меры пресечения, не связанной с заключением под стражу.

Однако зачастую таких конкретных данных у следователя нет, поэтому решение вопроса о выборе и избрании в отношении несовершеннолетних меры пресечения представляет на практике значительную трудность. Это обусловлено ограничением времени, данного следователю законодателем. Чтобы получить по вышеуказанным обстоятельствам полную информацию, необходимо провести в течение нескольких дней ряд следственных действий, направленных как на выяснение конкретных обстоятельств совершенного преступления с учетом его тяжести, выполнения неотложных следственных действий, направленных на сбор и закрепление доказательств, так и на установление данных о личности несовершеннолетнего, совершившего преступление, условий его жизни и воспитания, отношений с родителями и т.д. Нередко же с мерой пресечения нужно определиться в кратчайшие сроки. Во время расследования уголовного дела при установлении лиц или задержании лиц, совершивших преступление, как правило, мера пресечения избирается после истечения срока задержания лица в порядке ст. 91 УПК РФ, а это 48 часов или допроса его в качестве подозреваемого на основании п. 3 ч. 1 ст. 46 УПК РФ. В связи с этим суд отказывает следователю в удовлетворении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, ссылаясь на недостаточность и обоснованность оснований для избрания данной меры пресечения. Тем самым, выполняя требования п.п. 6, 7 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста», согласно которым, рассматривая ходатайство органов предварительного следствия о применении в отношении несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу, судье следует тщательно проверять обоснованность изложенных в нем мотивов необходимости заключения несовершеннолетнего под стражу и невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения, судам же необходимо выполнять требование ст. 423 УПК РФ об обязательном обсуждении при решении вопроса о применении меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого возможности отдачи его под присмотр.

На практике часто избираются неадекватные меры пресечения. Доказать это можно на примере несовершеннолетнего С. 1996 года рождения, которому за преступление, предусмотренное п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. Однако он вновь совершил ряд преступлений, предусмотренных уже п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, за которые спустя время был задержан. В отношении его была избрана мера пресечения - заключение под стражу Архив Ленинского районного суда г. Краснодар..

Меры пресечения являются мерами государственного принуждения и применяются в уголовном процессе в целях наилучшего осуществления задач правосудия. Правильность избрания меры пресечения реально гарантируется точным указанием в законе условий, допускающих их применение, наличием определенного процессуального порядка, надзора прокурора и суда за соблюдением органами предварительного следствия условий и порядка их применения.

Несовершеннолетний, достигший возраста 16 лет, осознает происходящее уже как практически взрослый человек. В этом возрасте он находится на границе между подростковым возрастом и совершеннолетием. Понимая это, он старается мыслить как взрослый человек. В данном возрасте он старается стремиться к общению не только со сверстниками, но и с лицами старшего возраста, поэтому его поведение, даже если оно проявляется в совершении преступления, достаточно осознанно. Подросток, умышленно совершая общественно опасное деяние, не думает о тяжести совершаемого им преступления. Его действия направлены на удовлетворение его потребностей и получение выгоды от совершенного поступка. Как писал Л.Л. Каневский, «при совершении противоправных действий несовершеннолетнего не интересует, какой вред будет причинен его действиями и какие последствия при этом наступят. Только одного он желает - привлечь внимание ребят к своей личности, показать свое превосходство над сверстниками, создать определенное впечатление о своих действиях и о себе в коллективе» Каневский Л.Л. Криминалистические проблемы расследования и профилактики преступлений несовершеннолетних. Красноярск: Изд-во Красноярс. ун-та, 1991. С. 99.. Оставление на свободе такого несовершеннолетнего может привести к осознанию безнаказанности его поступков, совершению им ряда тяжких или особо тяжких преступлений, вовлечению других несовершеннолетних, податливых и способных подражать ему как лидеру, в совершение противоправных действий.

Считаем, что мера пресечения в виде заключения под стражу должна применяться в отношении несовершеннолетнего, достигшего возраста 16 лет, не только за совершение тяжких или особо тяжких преступлений, но и за преступления средней тяжести, если он не имеет постоянного места жительства или после совершения преступления какое-то время уже скрывался от полиции; ранее судим и имеет меру наказания, не связанную с изоляцией от общества; преступление носит групповой характер, а ведущую роль в нем играет именно несовершеннолетний подозреваемый (обвиняемый); у него отсутствуют определенные занятия (не работает, не учится), что порой толкает его на побеги из дома и долгое бродяжничество; несовершеннолетний не имеет родителей, опекунов, попечителей или других заменяющих их лиц.

Наиболее сложным является вопрос о применении меры пресечения в отношении несовершеннолетних, не достигших 16 лет. В соответствии с ч.ч. 1 и 2 ст. 108 УПК РФ и ч. 6 ст. 88 УК РФ избрание меры пресечения в виде заключения под стражу не допускается в отношении несовершеннолетнего, не достигшего 16 лет, который подозревается или обвиняется в совершении преступлений небольшой или средней тяжести впервые, а также в отношении остальных несовершеннолетних, совершивших преступления небольшой тяжести впервые О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: Постановление Пленума Верхов. Суда Рос. Федерации от 1 февр. 2011 г. № 1 // СПС «Гарант».. Аналогичная позиция закреплена и в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. № 22.

Из сказанного видно, что законодатель связывает порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемым (обвиняемым) и порядок назначения наказания осужденным. Попытки сделать меру пресечения мерами процессуальной ответственности за ненадлежащее поведение в процессе расследования не соответствуют их действительному назначению. Цель применения мер пресечения - предотвратить возможные нарушения со стороны обвиняемого (подозреваемого), а не наказать за них Смирнов В.В. Арест как мера пресечения, применяемая следователем ОВД. Хабаровск, 2007. С. 24.. Однако судебная практика пошла по однозначному пути, то есть в отношении несовершеннолетних в возрасте до 16 лет меру пресечения в виде заключения под стражу не избирают вообще. Данный подход представляется весьма сомнительным.

Считаем целесообразным использование центра временной изоляции несовершеннолетних при решении вопроса о применении меры пресечения именно для несовершеннолетних в возрасте от 14 до 16 лет. В настоящее время в центре временной изоляции несовершеннолетних (далее - ЦВИН) содержатся несовершеннолетние в возрасте до 14 лет. Там они лишены возможности продолжать свое противоправное поведение, им может быть проведено полное медицинское и психологическое обследование.

Использование помещения ЦВИН в качестве меры пресечения в виде ограничения свободы позволит разрешить несколько проблем. Во-первых, несовершеннолетние не будут содержаться в учреждении вместе с более старшими по возрасту несовершеннолетними и взрослыми лицами, совершившими преступления. Необходимы будут отдельные помещения для лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, которые не должны содержаться с несовершеннолетними, помещенными по другим основаниям. Во-вторых, нахождение в ЦВИН не является мерой пресечения - заключением под стражу. В связи с этим ее можно применять в отношении несовершеннолетних, совершивших преступления небольшой и средней тяжести. В-третьих, необходимо создать условия для несовершеннолетних, которые бы позволяли им, находясь в ЦВИН, продолжать обучение. Помещение в ЦВИН должно осуществляться только по судебному решению, что позволит обеспечить защиту прав и законных интересов несовершеннолетних.

Учитывая то, что помещение в ЦВИН несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого является мерой пресечения, следует закрепить ее в главе 13 УПК РФ как помещение несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого в специализированное учреждение для несовершеннолетних.

К сожалению, судебная и следственная практика в настоящее время идет по пути, согласно которому лицо, к которому была применена мера пресечения в виде заключения под стражу, по результатам судебного заседания получает реальный срок лишения свободы, даже если потенциально имелась возможность назначения наказания в виде лишения свободы с его отбыванием условно. Таким образом, заключение под стражу приобретает карательную функцию, что, по нашему мнению, в корне не правильно. Если удастся обеспечить корректировку сложившейся практики, то применение меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении несовершеннолетних может стать реальной превентивной мерой со значительной долей в том числе и воспитательного эффекта.

4.3 Обоснованность избрания заключения под стражу заочно

Уголовно-процессуальный закон сегодня ориентирует органы предварительного расследования на строгое соблюдение как порядка избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, так и сроков содержания подозреваемых, обвиняемых под стражей. Таким образом обеспечивается одна из важнейших гарантий своевременного доступа граждан к правосудию, возмещения причиненного преступлением вреда. Отмеченный процессуальный порядок также содействует реализации правовой нормы, закрепленной в п. 2 ст. 2 Декларации о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы (1998 г.). Она гласит, что каждое государство обязано принимать законодательные, административные и иные меры в целях обеспечения эффективных гарантий общепризнанных прав и основных свобод человека Декларация о праве и обязанности отдельных лиц, групп и органов общества поощрять и защищать общепризнанные права человека и основные свободы. Минск: Представительство ООН в Республике Беларусь, 2000. С. 20..

Одновременно заметим, что в сфере применения заключения под стражу отмечаются проблемы, которые существенно осложняют производство по уголовному делу. В качестве одной из них можно выделить законодательный запрет заочного избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования и объявленного в федеральный розыск. Запрет на заочное вынесение судом решения о заключении лица под стражу обусловливается необходимостью соблюдения положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. Собрание законодательства РФ. 1998. № 14. Ст. 1514.. В частности, п. 3 ст. 5 указанной Конвенции гласит, что каждый задержанный или заключенный под стражу незамедлительно доставляется к судье.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что данный запрет влечет увеличение сроков досудебного производства по уголовному делу, что ведет к нарушению права граждан на судопроизводство в разумный срок. Так, согласно официальной статистике за 2004 - 2009 гг. из числа объявленных в федеральный розыск лиц более 120 тыс. подозреваемых, обвиняемых остались не найденными. С большей долей вероятности можно утверждать, что указанные лица совершали новые преступления, в том числе тяжкие и особо тяжкие, испытывая чувство безнаказанности, а поэтому - вседозволенности. На необходимость закрепления в УПК РФ возможности заочного ареста подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования и объявленного в федеральный розыск, указывает также О.И. Цоколова См.: Цоколова О.И. Теория и практика задержания, ареста и содержания под стражей в уголовном процессе: Дис. ... докт. юрид. наук. М.: ВНИИ МВД России, 2007. С. 20..

Отмеченная проблема актуализируется в связи с необходимостью выполнения требований Европейского суда по правам человека по созданию комплекса мер, направленных на предотвращение несоблюдения разумных сроков судопроизводства и исполнения судебных актов См.: Бурдов против Российской Федерации: Постановление Европейского суда по правам человека от 15 января 2009 г.; Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 3 июля 2008 г. № 734-О-П., а также принятием Федеральных законов от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» Собрание законодательства РФ. 2010. № 18. Ст. 2144. и № 69-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» Собрание законодательства РФ. 2010. № 18. Ст. 2145..

Действующее федеральное законодательство закрепляет отдельные процессуальные средства розыска подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования. В частности, согласно ч. 3 ст. 210 УПК РФ в случае обнаружения обвиняемого (подозреваемого) он может быть задержан в порядке, установленном гл. 12 УПК РФ. Более того, при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ, в случаях, предусмотренных ст. 108 УПК РФ, в отношении разыскиваемого обвиняемого (подозреваемого) может быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Процессуальный порядок заключения под стражу указанных лиц регламентируется также ст. 108 УПК РФ.

Однако, несмотря на то что процессуальный институт задержания и заключения под стражу скрывшегося от органов предварительного расследования подозреваемого, обвиняемого действует более семи лет (с 2003 г.), единообразие в его применении, как показывает изучение следственной практики, отсутствует. Отмечаются следующие варианты вовлечения в процесс расследования уголовного дела подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования и объявленного в федеральный розыск:

1) лицо задерживается до 3 часов в порядке, установленном ч. 1 ст. 92 УПК РФ, территориальным органом внутренних дел по месту обнаружения у него отбираются объяснения и обязательство о явке к следователю по месту расследования уголовного дела;

2) для задержания лица по месту обнаружения направляется следственно-оперативная группа с места расследования уголовного дела, которая доставляет задержанное в соответствии со ст. 91 УПК РФ лицо в орган предварительного расследования, расследующий уголовное дело, в том числе для решения вопроса о заключении его под стражу;

3) орган предварительного расследования, в производстве которого находится уголовное дело, направляет территориальному органу внутренних дел по месту обнаружения разыскиваемого лица постановление о его задержании. Указанный орган осуществляет задержание в порядке ст. 91 УПК РФ. Прибывший с места расследования уголовного дела конвой доставляет задержанное лицо к месту расследования преступления, в том числе для решения вопроса о заключении его под стражу;

4) территориальный орган внутренних дел задерживает обнаруженное лицо в порядке ст. 91 УПК РФ и на основании соответствующих материалов, поступивших от следователя, осуществляющего производство по уголовному делу. После задержания указанное лицо заключается под стражу судом по месту его задержания См.: О практике применения органами предварительного следствия в системе МВД России положений ч. ч. 3 и 4 ст. 210 УПК РФ // Информационный бюллетень Следственного комитета. 2007. № 1..

Наряду с указанным следует отметить, что нередко анализируемый процессуальный институт остается невостребованным в следственной практике, хотя процессуальные основания к его применению имеются.

Определенного рода правовой предпосылкой для реализации вносимого автором предложения о снятии законодательного запрета на заочное заключение подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования и объявленного в федеральный розыск выступает решение Верховного Суда РФ, принятое 29 октября 2009 г. № 22 (в ред. 2010 г.) БВС РФ. 2010. № 1.. В частности, п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» уточняет: «В случае задержания в порядке статей 91 и 92 УПК РФ лица, объявленного в розыск, суд по месту его задержания вправе рассмотреть ходатайство о применении в отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу». В отмеченном Постановлении указывается перечень документов, которые необходимо предоставить суду в данном случае (копии постановления о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и материалов, подтверждающих его обоснованность, надлежаще удостоверенных руководителем следственного органа по месту задержания подозреваемого или обвиняемого), а также уточняется круг участников судебного заседания, на котором рассматривается ходатайство о заключении объявленного в розыск лица под стражу по месту его обнаружения (п. 13).

Однако судьи по месту задержания подозреваемого, обвиняемого, объявленного в федеральный розыск, по-прежнему отказываются рассматривать ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении указанных лиц, несмотря на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, данные им в своем Постановлении от 29 октября 2009 г. № 22. Судьи свой отказ мотивируют следующими причинами:

1) представленные в суд материалы не являются документами-оригиналами;

2) следователь, обосновывающий в суде по месту задержания лица ходатайства о заключении лица под стражу, не является надлежащим субъектом, поскольку не принял уголовное дело к своему производству;

3) не определен процессуальный статус лица, в отношении которого заявлено ходатайство о заключении под стражу как подозреваемого;

4) преступление совершено не по месту задержания разыскиваемого; и др.

Очевидно, что в большинстве случаев указанные причины являются надуманными, а решение судей - не просто необоснованным, а вступающим в противоречие с правовыми позициями Верховного Суда РФ, содержанием уголовно-процессуального законодательства.

В связи со складывающейся следственно-судебной практикой по реализации процессуальных норм, закрепленных ч. ч. 3 и 4 ст. 210 УПК РФ, особое внимание следует обратить на следующее обстоятельство. Российское государство отличается от других государств не только большими территориальными размерами, но и недостаточно развитой транспортной инфраструктурой. Поэтому обеспечить соблюдение установленного ч. 2 ст. 94 УПК РФ срока задержания (48 часов) подозреваемого, обвиняемого, объявленного в федеральный розыск, в течение которого его необходимо доставить в орган предварительного расследования, осуществляющего производство по уголовному делу, собрать и представить в суд необходимые материалы достаточно проблематично.

Чтобы не нарушать конституционное право подозреваемого, обвиняемого быть задержанным без судебного решения на срок не более 48 часов (ч. 2 ст. 22 Конституции РФ), при обнаружении разыскиваемого лица территориальный орган внутренних дел, как правило, ограничивается только отобранием у него объяснения и обязательства о явке к следователю по месту расследования уголовного дела. Как отмечает Б.Я. Гаврилов, в соответствии с требованиями Приказа МВД России от 5 мая 1993 г. № 213-дсп, регламентирующего розыскную деятельность органов внутренних дел, розыск подозреваемого, обвиняемого прекращается. И в большинстве случаев он не является к следователю. Поэтому возникает необходимость в повторном объявлении указанного лица в розыск См.: Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. М.: Проспект, 2008. С. 190.. В связи с отмеченным заслуживает внимания и имеет практический интерес для отечественной следственной практики мнение европейских экспертов. Они считают, что для Европы приемлемым сроком задержания лица до судебного решения можно считать 96 часов См.: Предъявление обвинения в уголовном судопроизводстве будет отменено? // Юрид. консультант. 2010. № 3. С. 13..

Указанные выше обстоятельства, а также необходимость соблюдения положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.), соответствующих конституционной и уголовно-процессуальной норм, ограничивающих время задержания лица без судебного решения сроком 48 часов, обусловливают потребность в законодательном закреплении возможности заочного заключения лица, объявленного в федеральный розыск.

В заключение отметим, что внесение в УПК РФ изменений, предоставляющих суду право на заочное избрание заключения под стражу в отношении подозреваемого, обвиняемого, скрывшегося от органов предварительного расследования и объявленного в федеральный розыск, с соблюдением определенных правовых процедур, выступающих в качестве процессуальных гарантий защиты его конституционных прав и основных свобод, должно способствовать обеспечению неотвратимости наказания за совершенное преступление и соблюдению разумных сроков расследования уголовного дела.

Заключение

В заключении хотелось бы обобщить основные выводы, к которым пришел автор настоящей работы в ходе ее написания.

Существующие в науке определения мер пресечения в той или иной степени правильно характеризуют меры пресечения. Однако они отражают лишь некоторые признаки и цели применения, являющиеся, по мнению автора, наиболее значимыми.

Меры пресечения - это процессуальные средства, применяемые уполномоченными государственными органами и должностными лицами к обвиняемым (подозреваемым) в строгом соответствии с порядком и на основаниях, закрепленных уголовно-процессуальным законом, при соблюдении их прав и законных интересов, в целях содействия быстрому и полному раскрытию преступления, обеспечения неотвратимости уголовной ответственности за совершенное деяние, законность и обоснованность которых гарантируется судебным контролем и комплексом уголовно-процессуальных гарантий.

Меры пресечения не могут быть признаны началом, элементом уголовной ответственности.

Во-первых, меры пресечения применяются в рамках уголовно-процессуального правоотношения и урегулированы процессуальными нормами, уголовная ответственность, напротив, как институт материального права, реализуется в рамках уголовно-правового правоотношения.

Во-вторых, различны и основания применения мер пресечения и привлечения к уголовной ответственности. Так, в соответствии со ст. 8 УК РФ, «основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления», в свою очередь основаниями применения меры пресечения, согласно ст. 97 УПК РФ, могут служить «наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый: 1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда; 2) может продолжать заниматься преступной деятельностью; 3) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу».

Основной, главной целью мер пресечения является пресечение действительного или возможного ненадлежащего поведения подозреваемого, обвиняемого, которое может проявиться в различных формах и видах.

Представляется верной дифференциация оснований и условий избрания меры пресечения в виде заключения под стражу на материально-правовые и формально-правовые.

В ходе судебного заседания при решении вопроса о заключении под стражу, потерпевший в ходе допроса может дать необходимую информацию, которая позволит суду объективно проверить наличие или отсутствие достаточных оснований для избрания именно данной меры пресечения. Полагаем, что п. 4 ст. 108 УПК РФ следует изложить в следующей редакции: