Крайняя необходимость - это правовая оболочка идеи рациональности, существующей в праве. Определяя крайнюю необходимость, уголовный закон устанавливает право разумной инициативы. Законодатель предоставляет гражданину, столкнувшемуся с опасностью, свободу выбора поведения. Субъект имеет право причинить вред охраняемым законам интересам, если считает, что совершаемые им действия в складывающейся ситуации являются адекватными и необходимыми.

Решение о причинении вреда принимается субъектом на основании изучения обстановки крайней необходимости. Целесообразность и разумность совершения защитных действий определяется с учетом общих принципов уголовного законодательства, в соответствии с фактическими обстоятельствами сложившегося конфликта. В процессе принятия решения об устранении опасности лицо вправе руководствоваться нравственными нормами, а также логикой "здравого смысла". Крайняя необходимость оправдана только в том случае, если вред, нанесенный охраняемым законом интересам, в содержательном плане является прецедентом прогрессивного развития общества.

В дореволюционной доктрине уголовного права вопрос о возможности использования критериев выгоды и целесообразности совершаемых защитных действий долгое время оставался дискуссионным. Далеко не все русские юристы принимали рационалистическую концепцию крайней необходимости.

Противником теории "перевешивания благ и интересов" был Н.Н. Розин, который считал, что коллидирующие (сталкивающие) блага всегда относительны. Блага всегда зависят от оценки тех лиц, кому они принадлежат. Вследствие этого всегда трудно говорить о целесообразности тех либо иных действий.

В подтверждение выдвигаемых взглядов ученый приводил следующие, характерные для своего времени, примеры: "Лошадь упала и поранила ногу. Я вправе взять для перевязки кусок полотна, хотя бы для собственника он был единственным воспоминанием о его покойной бабушке, но я не могу взять для той же цели кусок брюссельских кружев. Я могу убить кошку, рвущую ценную для меня рукопись, хотя бы эта кошка была величайшим сокровищем для старой девы, но я не могу убить сенбернарскую собаку, рвущую мой ковер" ^{1 1} Розин Н.Н. Указ. соч.С. 163. . С такой точки зрения (с позиции теории коллидирующих благ и интересов)"правомерно действует Раскольников, убивающий старуху-ростовщицу, чтобы на добытые разбоем деньги облагодетельствовать страдающих бедняков, ибо благо этой массы бедняков несомненно выше жизни наслаждающейся видом накопленных денег никому не нужной старухи" ^{2 2} Там же.С. 151. . "Здоровый бродяга, спасающий свою жизнь за счет лица, имеющего какое-либо положительное общественное значение, несомненно представляет "полезность" более низшего порядка" ^{3 3} Там же.С. 155. .

В настоящее время с доводами Н.Н. Розина трудно согласиться. Во-первых, большинство изложенных примеров основаны на расширительном толковании крайней необходимости. Подобная интерпретация крайней необходимости - грубейшее нарушение закона. Во-вторых, современной теорией уголовного права достаточно глубоко разработано учение о фактической и юридической ошибке, наличие которой всегда следует учитывать при рассмотрении ситуации крайней необходимостью. В-третьих, большинство приводимых примеров скорее иррациональны по своей сути (в частности, убийство Раскольниковым старушки-ростовщицы). В-четвертых, доводы Н.Н. Розина в настоящее время опровергаются указанием закона на непосредственный характер опасности.

В теории уголовного права значительно расширено мнение о том, что в число обязательных элементов крайней необходимости включается признак причинения вреда третьим лицам, т.е. юридическим и физическим лицам, которые не вызвали опасность и обычно не связаны с ее созданием ¹¹ См.: Козак В.Н. Указ. соч.С. 101. .

Представляется, что этот признак действительно отражает наиболее распространенные (типичные) случаи крайней необходимости. В большинстве случаев в структуре этой группы отношений присутствуют три стороны:

1) причинитель вреда,

2) лицо, интересы которого защищаются актом крайней необходимости, и 3) лицо, интересам которого наносится ущерб. Однако это обстоятельство характеризует далеко не все возможные ситуации крайней необходимости.

Сложно найти третье лицо в случаях, когда кто-то спасает свои личные интересы за счет причинения вреда интересам других лиц; в ситуации, когда одно лицо спасает интересы другого лица за счет причинения вреда правоохраняемым благам того же лица; когда нарушается одна обязанность с целью исполнения другой, более важной, обязанности. Следует признать более правильным мнение тех авторов, которые считают, что причинение вреда третьим лицам является существенным, но все же необязательным элементом крайней необходимости.

С.А. Домахин допускал причинение вреда в состоянии крайней необходимости не только интересам третьих лиц, но и интересам, связанным с возникновением устраняемой опасности. В качестве примера он приводит случаи защиты от нападения невменяемого, малолетнего, лица, действующего под влиянием фактической ошибки ¹¹ См.: Домахин С.А. Указ. соч.С. 41. . Другие авторы также не относят причинение вреда третьим лицам к обязательным признакам крайней необходимости ^{2 2} См.: Слуцкий М.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. Л., 1956.С. 48 - 49; Тишкевич И.С. Условия и пределы необходимой обороны. М., 1969.С. 23; Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. М., 1997.С. 277. .

В дореволюционной литературе долгое время велись споры о допущении защиты актом крайней необходимости интересов третьих лиц. Н.Д. Сергиевский видел в неограниченном распространении института крайней необходимости на охрану всех третьих лиц нечто несогласное с юридическим строем человеческого общежития. По его мнению, закон не может дозволить всем и каждому спасать блага и интересы одних граждан за счет причинения вреда другим. "Это означало бы отдать права и блага граждан в распоряжение первому встречному, который бы пожелал спасать других от беды за чужой счет" ³³ Сергеевский Н.Д. Указ. соч.С. 260. .

Таким образом, следует признать, что причинение вреда третьим лицам является обязательным признаком крайней необходимости только в случаях, когда действия субъекта направлены на спасение интересов лиц, не связанных с опасностью. В остальных случаях, когда вред причиняется для спасения собственных интересов; нарушается одна обязанность с целью выполнения другой, более важной; одно лицо спасает интересы другого лица за счет причинения вреда его же интересам, третьего лица при крайней необходимости не существует. Признание обязательности признака причинения вреда третьим лицам создает юридические препятствия в сферах реализации и защиты законных прав граждан.

Целесообразно определить круг возможных ситуаций крайней необходимости. В литературе в качестве случаев крайней необходимости приводятся следующие примеры. Лицо, находящееся под угрозой оружия со стороны преступников, оказывает содействие в совершении хищения. Шофер, во избежание аварии с серьезными последствиями, совершает менее тяжкое дорожно-транспортное правонарушение. Группа туристов, доставляющая раненого товарища в больницу, насильственно захватывает автомашину, принадлежащую другим лицам. Должностное лицо с целью предотвращения производственной аварии, связанной с большими потерями, расходует вверенные материальные ценности не по назначению. Капитан корабля при кораблекрушении выбрасывает часть груза в море с целью спасения судна. Врач, спасающий жизнь беременной женщины, совершает аборт и уничтожает плод ¹¹ См.: Уголовное право. Часть Общая/Под ред.В.Д. Меньшагина. М., 1948.С. 379. .

При тушении пожара начальник подразделения отдает распоряжение отрубить одному из пожарников руку, придавленную упавшей балкой. Лицо, подвергшееся разбойному нападению, разбивает витрину магазина с сигнализацией с целью вызова наряда полиции. Пожарные создают встречный поток огня с целью тушения пожара посевов хлеба или леса ²² Уголовное право Российской Федерации. Общая часть/Под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996.С. 323 - 328. . Машинист поезда, видящий машину, застрявшую на переезде, не применяет экстренной меры торможения поезда с целью предотвращения крушения пассажирского поезда, в результате чего погибают люди, находившиеся в автомобиле. Для предотвращения прорыва плотины рабочие используют щебенку, песок и рельсы, предназначенные для строительства железной дороги ³³ См.: Уголовное право. Общая Часть/Под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 1993.С. 234 - 237. .

Купающийся, у которого украли вещи, завладевает чужой одеждой, чтобы не прийти в город раздетым. Путник вторгается в жилище в морозную ночь. Лицо крадет продукты для того, чтобы не умереть с голоду ⁴⁴ См.: Розин Н.Н. Указ. соч.С. 21. .

Представляется, что невозможно создать исчерпывающий перечень возможных ситуаций крайней необходимости, однако описание ее типичных случаев несомненно является фактором, повышающим активность граждан в обстановке крайней необходимости.

Важным теоретическим моментом крайней необходимости является проблема нравственного выбора, неизбежно возникающая в процессе реализации принципа "выбора меньшего зла". Уголовный закон является выражением морали, существующей в обществе. По выражению Н.С. Таганцева, "области безнравственного и преступного представляют собой два круга, наложенные друг на друга, но взаимно не покрывающиеся" ¹¹ Таганцев Н.С. Русское уголовное право. В 2 т.Т. 1.С. 26. .

Нравственные заповеди приобретают уголовно-правовое значение, в частности, в ситуациях, когда устранение опасности неизбежно связано с лишением жизни другого человека. Так, врач при отсутствии возможности принять естественные роды либо достать ребенка из утробы матери с помощью кесарева сечения, спасает жизнь матери за счет умерщвления жизнеспособного младенца. В соответствии с нормами врачебной этики жизнь матери более ценное благо, чем жизнь еще не родившегося ребенка.

Рассуждая о нравственных началах уголовного законодательства Н.Н. Розин писал: "Введение в уголовный закон наказаний, не соответствующих народным представлениям, достигает как раз противоположных целей. Это неизбежно влечет деморализацию уголовного правосудия, ибо неизбежно вызывает искусственные оправдательные приговоры. А такое зло выше, нежели зло от безнаказанности известного деяния" ²² Розин Н.Н. Указ. соч.С. 191. .

Целям познания правовой природы института крайней необходимости может служить определение его функций. Всесторонний анализ направлений правового воздействия исследуемого института позволяет выявить четыре такие функции:

1) воспитательную;

2) правотворческую;

3) регулятивную;

4) корреспондирующую.

Норма уголовного законодательства, закрепляющая институт крайней необходимости, выполняет важные воспитательные функции. Сформулированные в ней положения формируют социально полезные мотивы поведения. Предоставляя право гражданам жертвовать личными интересами для достижения общественно полезной цели, законодательство о крайней необходимости содействует укреплению мысли о том, что общественная мораль осуждает лиц, живущих исключительно личными интересами.

Большое воспитательное значение имеет практика судебной оценки случаев крайней необходимости. Так, если на основании судебного решения от уголовной ответственности освобождается конвойный, который под угрозой расправы выдал заключенным ключи от камеры с сообщниками, то возникает нежелательный для права прецедент. Приговор подобного содержания создаст представление о том, что побег из мест лишения свободы можно совершить путем запугивания представителей тюремной администрации. Общественное мнение подобного содержания нельзя признать целесообразным элементом системы уголовно-правовых средств борьбы с преступностью. Закон должен требовать от работников правоохранительных органов борьбы до последних пределов.

Правотворческая функция выражается в том, что с учетом положений института крайней необходимости построено содержание достаточно большого количества нормативных актов. Законодатель, осуществляя правотворческую деятельность, заранее предвидит ситуацию крайней необходимости в деятельности субъектов права и конкретно описывает ее в законе либо в подзаконных нормативных актах. В частности, в Правилах дорожного движения закреплено положение о том, что все участники дорожного движения должны пропускать транспортное средство с проблесковым маячком. Очевидно, что право первоочередного движения у лица, управляющего транспортным средством, возникает вследствие наступления состояния крайней необходимости.

В ст.185 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации говорится о том, что в случае необходимости следователь имеет право наложить арест на почтово-телеграфную корреспонденцию, а также произвести ее досмотр и изъятие. При проведении этого следственного действия неизбежно возникает конкуренция двух правоохраняемых интересов:

1) право граждан на тайну переписки и 2) быстрое и полное раскрытие преступления, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона. Опасность, угрожающая последнему правоохраняемому благу, устраняется за счет причинения вреда первому объекту. Таким образом, необходимость принятия ряда правовых норм возникла вследствие существования в общественном сознании социального института крайней необходимости.

Регулятивная функция проявляется в том, что институт крайней необходимости является регулятором поведения человека в обществе. Он содержит указание на то, как поступать лицу при столкновении с опасностью, определяет правила разрешения споров относительно обоснованности защиты охраняемых законом интересов.

С учетом положений института крайней необходимости нередко осуществляются и организационные мероприятия. Так, врач должен оказать первоначальную медицинскую помощь больному, находящемуся в более тяжелом состоянии; следователь в случае необходимости обязан выехать на место преступления, отложив иные, менее важные мероприятия. На положениях, формулируемых институтом крайней необходимости, основывается мероприятия, связанные с реквизицией имущества.

Корреспондирующая функция. Институт крайней необходимости является межотраслевым институтом. Его признаки содержатся как в уголовном, так и в гражданском законодательстве. Об институте крайней необходимости говорится и в Кодексе об административных правонарушениях Российской Федерации. Частные случаи крайней необходимости описаны в ряде законодательных, подзаконных актов, регламентирующих деятельность оперативных, спасательных служб, войсковых подразделений, органов внутренних дел. Поэтому допустимо утверждать, что посредством института крайней необходимости происходит корреспонденция норм уголовного, гражданского, административно-правового законодательства, межотраслевых законодательных актов.

1.3 Институт крайней необходимости в зарубежном уголовном законодательстве

В настоящее время крайняя необходимость признаётся обстоятельством, исключающим преступность (наказуемость) деяния, во всех странах мира. В подавляющем большинстве государств этот институт четко регламентирован в Уголовном кодексе. В других странах он основан на уголовно-правовой доктрине, судебной практике или судебном прецеденте. В частности, не регламентирован законодательно институт крайней необходимости в Англии и некоторых штатах США, где в данной сфере действуют многочисленные прецеденты. В Нидерландах, Турции и во Франции большинство условий правомерности действий в состоянии крайней необходимости по-прежнему определяются судебной практикой, а не УК.

При общем подходе к сущности института крайней необходимости в современном уголовном праве его формулировки в конкретных национальных законодательствах имеют определенные различия, которые будут рассмотрены ниже. В УК большинства стран СНГ данный институт сформулирован следующим образом: "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, т.е. для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости".

Терминологически рассматриваемый институт обозначается как собственно "крайняя необходимость" в странах СНГ и Балтии, "внезапная или чрезвычайная критическая ситуация" (УК Австралии), "оправданное причинение вреда" (УК некоторых штатов США) или просто "необходимость" (УК Испании, Италии, стран Латинской Америки, некоторых штатов США и ряда бывших британских колоний).

Уголовное законодательство и судебная практика современных стран предусматривают целый ряд условий правомерности действий, совершенных в состоянии крайней необходимости, которые относятся как к предотвращаемой грозящей опасности, так и к защите от нее.

Такими условиями являются:

1. Необходимо существование реальной опасности правоохраняемым интересам. Источником опасности могут быть общественно опасные действия человека, стихийные силы природы (наводнение, пожар), неисправность механизмов (отказ тормозов у машины), нападение животных, физиологические процессы в организме человека (болезнь, голод). Эта опасность должна быть действительной, а не мнимой.

2. Опасность должна быть наличной, т.е. существующей в настоящее время, а не возможной в будущем или имевшей место в прошлом. При этом собственно "наличной" опасность названа в уголовном законе Германии, Греции, Италии, Парагвая, Японии. УК большинства стран СНГ характеризуют опасность как "непосредственно угрожающую", УК Эстонии - как "непосредственную или непосредственно угрожающую". УК некоторых других стран говорят об опасности как о "наступившей или неминуемой" (Колумбия, Франция) или просто как о "неизбежной" (Армения, Куба, Молдова, Норвегия, Румыния).

3. Состояние крайней необходимости не должно быть добровольно создано или спровоцировано самим причинителем вреда. Специальная оговорка об этом имеется в УК Испании, Италии, Колумбии, Кубы, Литвы, Португалии, Республики Сербской, Сан-Марино, Судана, Швейцарии, некоторых штатов США. Хотя в некоторых из указанных стран (например, в Литве) лицо все же может использовать защиту крайней необходимости, если угроза была им создана по неосторожности.

4. Правомерность причинения вреда в состоянии крайней необходимости имеет место только в том случае, если опасность не могла быть устранена иными средствами, кроме как причинением вреда охраняемым уголовным законом интересам. Это требование зафиксировано в уголовном законодательстве (судебной практике, доктрине) всех стран мира.

5. Причинение вреда не должно превышать пределов крайней необходимости. Таким превышением признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным правоохраняемым интересам причиняется вред равный или более значительный, чем предотвращенный. По УК Испании и Японии превышение имеет место, только если нанесенный вред больше предотвращенного (в УК Беларуси аналогичная норма действовала до 2003 года) ¹¹ Додонов В.Н. Сравнительное уголовное право. Общая часть. М., 2009.С. 228 - 229. .

В ряде стран законодатель при определении пределов крайней необходимости исходит не из размеров причиняемого вреда, а из соотношения ценности защищаемых благ (интересов) и тех, которым наносится вред (Польша, Португалия, Эстония).

Как правило, уголовный законодатель не устанавливает никаких конкретных ограничений в отношении действий, которые могут совершаться при наличии крайней необходимости. Исключение составляет УК Судана (ст.15), согласно которому крайняя необходимость "не может служить оправданием для совершения убийства за исключением тех случаев, которые связаны с исполнением долга" ²² Там же. С. 229. .

По УК стран СНГ превышение пределов крайней необходимости влечет за собой ответственность лишь в случаях умышленного причинения вреда. При этом по УК Украины (ч.3 ст.39) лицо не подлежит уголовной ответственности за превышение пределов крайней необходимости, если вследствие сильного душевного волнения, вызванного угрожавшей опасностью, оно не могло оценить соответствие причиненного вреда этой опасности.

Напротив, в § 503 УК штата Пенсильвания (США) прямо указано, что если "исполнитель небрежен или неосторожен в ситуации, требующей выбора, связанного с причинением вреда или зла, или в оценке своего поведения, то оправдывающие обстоятельства, предоставленные данным параграфом, исключаются в случае преследования за любое преступление, при совершении которого для установления виновности достаточно небрежности или неосторожности" ¹¹ Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательные акты. М., 1993.С. 459. . Таким образом, в указанном штате (и не только в нем) лицо вполне может быть осуждено за неосторожное причинение вреда в состоянии крайней необходимости.

По общему правилу превышение пределов крайней необходимости признается смягчающим обстоятельством. По УК Польши (§ 3 ст.26) в этих случаях суд может применить чрезвычайное смягчение наказания и даже отказаться от его назначения. УК KHP, Кубы, Македонии, Республики Сербской и Японии также предусматривают возможность не только смягчения наказания, но и полного отказа от него.

В ряде государств к условиям правомерности действий в состоянии крайней необходимости законодатель отнес отсутствие у причинителя вреда обязанности подвергаться риску или проявлять самопожертвование в определенных ситуациях. Необходимость такого условия на практике является достаточно очевидной. Например, пожарный обязан спасать имущество и жизнь других лиц даже в условиях, когда его собственной жизни угрожает реальная и непосредственная опасность.

Соответствующие нормы содержатся в УК Болгарии, Боливии, Федерации Боснии и Герцеговины, Бразилии, Венгрии, Гватемалы, Германии, Израиля, Италии, Йемена, КНР, Колумбии, Кубы, Литвы, Македонии, Парагвая, Польши, Республики Корея, Сан-Марино, Уругвая, Швейцарии, Японии.

Так, по УК Испании (п.5 ст.21) уголовная ответственность исключается только в том случае, "если профессиональной обязанностью лица, находящегося в состоянии необходимости, не является самопожертвование в защиту чьих-либо прав" ²² Уголовный кодекс Испании/Под ред. Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Решетникова.М., 1998.С. 28. . Согласно УК Литвы (ч.3 ст.31)"лицо не может оправдать неисполнение своих обязанностей пределами крайней необходимости, если оно по профессии, занимаемой должности или иным причинам обязано действовать в экстремальных условиях" ¹¹ Уголовный кодекс Литовской Республики. СПб., 2002.С. 38. . В УК Болгарии (ч.2 ст.13) та же самая идея сформулирована иначе: "Состояние крайней необходимости отсутствует, если само уклонение от опасности составляет преступление" ²² Уголовный кодекс Болгарии. СПб., 2001.С. 52. . При этом последняя формулировка представляется более правильной, поскольку пожарный, спасатель и т.д. также могут действовать в состоянии крайней необходимости, если предотвращаемый вред грозит интересам третьих лиц.

Также довольно удачно сформулирована анализируемая норма в § 4 ст.26 УК Польши, согласно которому положение о крайней необходимости не применяется в случае, "когда исполнитель жертвует благом, охрана которого особо вменена ему в обязанность, даже если при этом он лично подвергается опасности" ³³ Уголовный кодекс Польши. СПб., 2001.С. 18. .

2. Система юридических признаков крайней необходимости по российскому уголовному праву

2.1 Условия правомерности крайней необходимости

2.1.1 Условия, определяющие состояние крайней необходимости

1. Общественная опасность правоохраняемым интересам. Состояние крайней необходимости предполагает, что субъект действует для сохранения охраняемых уголовным законом интересов.

Если лицо причиняет вред для спасения противозаконных интересов (например, для удержания похищенного имущества), юридически нейтральных интересов (поддержание собственного имиджа в глазах окружающих), законных интересов, но охраняемых не уголовным правом (право на выдел доли из общего имущества), то о состоянии крайней необходимости не может быть и речи.

Таким образом, объектом охраны при крайней необходимости могут быть лишь те блага, которые уголовный закон обозначил как потенциальные объекты конкретных составов преступлений. Вопрос о том, имело ли лицо право в рамках института крайней необходимости причинять вред, охраняя конкретное правоотношение, решается просто: если данное общественное отношение предусмотрено законодателем в качестве объекта конкретного преступления, то вопрос решается положительно; если нет - то нет.

Рассматриваемое требование к крайней необходимости имеет и обратную сторону. Грозящая субъекту необходимости опасность не должна быть результатом чьих-либо законных действий. Так, если судебный пристав-исполнитель описывает имущество, то сокрытие имущества от описи по мотивам охраны своего права собственности или необходимости исполнения обязательств имущественного характера перед третьими лицами является ничтожным.

Также не должны рассматриваться по правилам крайней необходимости случаи причинения вреда для устранения опасности, вызванной предшествующими умышленными действиями самого причинителя вреда. То есть субъект необходимости не может быть сам преднамеренным источником опасности. Такую ситуацию вполне можно назвать провокацией крайней необходимости, когда лицо преднамеренно создает угрозу каким-либо правоохраняемым интересам для того, чтоб иметь легальный предлог для причинения определенного вреда другому человеку якобы в целях спасения более ценного блага.

Например, кладовщик отказывает в надлежащем хранении прибывших пищевых продуктов (не размещает их в холодильные агрегаты) и в дальнейшем якобы для того, чтоб спасти их от порчи, а их собственника от имущественного крупного ущерба, реализует товар на свои подставные фирмы по демпинговым ценам, при этом занижение цены, повлекшее убытки собственника, мотивирует необходимостью скорейшей продажи груза.

Оценка ситуации меняется, если субъект необходимости создал опасность своими неумышленными или невиновными действиями. Если в рассмотренном выше примере кладовщик отказал в надлежащем складировании продуктов питания в результате объективной производственной необходимости (поломки холодильных агрегатов), то его действия безупречны в плане уголовной ответственности.

Перечень охраняемых благ, защита которых способна породить состояние крайней необходимости, не ограничен, он подлежит самому расширительному толкованию (жизнь, здоровье, честь, достоинство, имущество, половая свобода и т.д.).

Охране подлежат блага, принадлежащие как причинителю вреда, так и иным лицам, обществу и государству.

Более того, эти блага могут принадлежать самому потерпевшему. Так, врач для спасения жизни больного гангреной ампутирует ему конечность: жизнь спасается причинением вреда здоровью (весьма распространенная ситуация). При этом согласия лица, чьи интересы охраняются, для осуществления данных действий не требуется; не требуются также и их последующее одобрение, и даже его уведомление о свершенном факте спасения его блага. Выгодоприобретатель может проявить черную неблагодарность в отношении своего спасителя и даже порицать за оказанную услугу, но это не может влиять на правомерность причинения вреда. Такой признак позволяет отграничивать изучаемый институт от гражданско-правового института действия в чужом интересе (гл.50 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее - ГК РФ). Но общим для этих двух институтов является требование, что действия по защите чужих интересов должны совершаться с учетом очевидной выгоды или пользы и действительных или вероятных намерений заинтересованного лица.

Таким образом, если обладатель прав демонстративно проявил свое намерение не защищать определенное право, то любые усилия по его сохранению, а тем более посредством причинения вреда другим благам не пользуются покровительством закона.

Как уже отмечалось, источником опасности при крайней необходимости может быть самый широкий спектр действия различных сил, явлений и субъектов. К ним могут относиться:

1) стихия - силы природы: землетрясение, наводнение, сель и т.д.;

2) действия физических или химических процессов: электрический ток, радиационное излучение и т.д.;

3) действия механизмов (неисправные тормоза у транспортного средства);

4) поведение животных: понесшие кони, сорвавшийся с цепи пес и т.д.;

5) неделиктное поведение людей; когда человек поставил под угрозу чье-то право невиновно;

6) деликтное, но не преступное поведение людей - когда угроза исходит от гражданско-правового проступка;

7) состояние крайней необходимости может возникнуть и при коллизии двух обязанностей (например, одновременный вызов врача к двум тяжелобольным);

8) физиологические процессы (кража продуктов голодающим);

9) источником опасности могут выступать действия самого субъекта крайней необходимости, когда лицо само поставило правоохраняемые интересы в опасность, а затем предприняло активные меры по устранению опасности посредством причинения меньшего вреда третьим лицам (например, оказание помощи раненому им человеку посредством использования чужого транспортного средства).

Представляется неубедительной точка зрения некоторых ученых, утверждающих, что источником опасности, порождающей состояние крайней необходимости, может быть неосторожное преступление иных лиц ¹¹ См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Расширенный уголовно-правовой анализ с материалами судебно-следственной практики/Под ред.В. В. Мозякова. М., 2004.С. 75. . Подобное утверждение справедливо в отношении деяний, характеризующихся разовым фактом поведения, порождающего необратимые последствия, длящиеся во времени. Во всех иных случаях необходимость в причинении вреда отсутствует, достаточно объяснить "оппоненту" нежелательность его действий.

Порождающая право крайней необходимости опасность (угроза) может быть двух видов:

безусловной (например, когда при бандитском нападении лицо скрывается от преследования посредством угона чужого автомобиля, угон в этом случае преступлением не является);

условной - конклюдентной (когда лицо под угрозой убийства принуждают совершить кражу, в этом случае ответственность за совершение кражи будут нести по правилам посредственного причинения лица, осуществляющие принуждение).

Отдельные авторы полагали, что нападения невменяемого или лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, также являются надлежащими источниками опасности, порождающими право крайней необходимости ¹¹ См.: Паше-Озерский Н.Н. Указ. соч.С. 84. . Однако подобные посягательства подлежат пресечению по правилам института необходимой обороны.

Угроза, создающая право на причинение вреда при крайней необходимости, может исходить от пассивного поведения источника опасности - бездействия. Для обеспечения сохранности правомерных интересов требуется активное действие конкретного лица, чего он не может или не желает делать, хотя это является его обязанностью. Только силовое вмешательство способно подвигнуть его к исполнению обязанности. В таком случае вполне подпадает под состояние крайней необходимости создание угрозы или причинение вреда интересам такого бездействующего субъекта или иным лицам, чтобы побудить их к действию.

2. Наличность опасности. Угроза наступления общественно опасных последствий должна быть наличной.

Наличность - это признак, характеризующий непосредственную и неизбежную, уже возникшую и еще не прекратившуюся угрозу каким-либо правоохраняемым интересам. Как вероятная, возможная, так и устраненная или миновавшая опасность не создают состояния крайней необходимости.

Угроза должна совпадать во времени с ответными действиями субъекта по ее предотвращению. Необходимость должна быть крайней: временные условия происходящего не позволяют оттягивать принятие решения и откладывать действия по спасению благ, любая отсрочка чревата негативными последствиями. Опасность признается наличной, если она реально существует на момент действий субъекта необходимости, либо настолько близка, что надобность в немедленных действиях для защиты охраняемых законом интересов очевидна. Наличие существенного временного разрыва между угрозой и предполагаемым моментом наступления неблагоприятных последствий вполне может свидетельствовать о том, что в это время возможно изыскание иного, не связанного с причинением вреда, способа устранения опасности.

Если же очевидно, что ни при каких условиях независимости от достаточности времени для принятия охранительных мер, устранение угрожающей опасности невозможно без причинения вреда правоохраняемым интересам и благам, то преждевременность действий субъекта необходимости юридического значения играть не может.

Так, если очевидно, что избежать летального исхода при гангрене можно только путем ампутации конечности, то не следует ожидать наступления предельного срока проведения операции, а можно на законных основаниях провести ее заблаговременно По аналогии с необходимой обороной на несвоевременность необходимости распространяются те же правила и исключения в аспекте ее преждевременности и запоздалости. .

Опасность не должна исходить из требований закона, если опасность для какого-либо блага произошла как следствие осуществления законного права или исполнения предписаний закона, то действия, совершенные для спасения данного блага, не подпадают под признаки крайней необходимости. Столкновение с опасностью не должно быть следствием исполнения профессиональных функций либо служебных обязанностей, предполагающих повышенный риск. В частности, не вправе ссылаться на крайнюю необходимость лицо, которое по своему служебному положению обязано претерпеть грозящий ему вред. Так, пожарный не может под этим предлогом отказаться от тушения пожара, а работник полиции - отказаться от задержания преступника.

Своевременность действий напрямую связана с наличностью опасности. Защита не должна начаться раньше, чем появилась угроза правоохраняемым интересам, и прекратиться не позднее, чем опасность исчезла. При этом не имеет значения, миновала опасность в силу объективных причин, устранена самим лицом или кем-либо другим. Вред, причиненный до или после, выходит за рамки состояния крайней необходимости, и защита в зависимости от этого считается преждевременной либо запоздалой, что лишает ее правомерности.

Состояние крайней необходимости, как уже отмечалось, характеризуется неизбежностью грозящих негативных последствий. Поэтому и действия, направленные на устранение опасности путем причинения вреда, должны быть единственно возможным, крайним (отсюда и название института) средством избежать угрозы. Стало быть, возможность устранить опасность без причинения вреда другому правоохраняемому интересу исключает правомерность действий; в этом состоит одно из принципиальных отличий данного института от необходимой обороны, которая допускает причинение вреда при наличии другой возможности. А именно, лицо должно предусмотреть возможность скрыться от угрожающей опасности, обратиться за помощью, устранить опасность любыми доступными средствами, но без причинения вреда чужим правоохраняемым интересам. И только когда все это становится невозможным, закон допускает совершение внешне противоправных действий. При этом по смыслу закона из всех возможных вариантов причинения вреда предпочтение должно быть отдано меньшему из них.

3. Действительность (реальности) опасности. Опасность должна быть действительная, а не мнимая.

Действительность опасности - это ее реальность, объективность. Действия в состоянии мнимой, т.е. воображаемой, угрозы, существующей только лишь в сознании субъекта, должны квалифицироваться как фактическая ошибка. При этом вступают в действие правила неосторожного (небрежного) поведения. Если лицо должно было и могло правильно оценить обстановку, но действовало неадекватно ей, якобы в состоянии крайней необходимости, то оно подлежит ответственности за неосторожное преступление. Если же по обстоятельствам дела, с учетом физических и психических особенностей личности вся обстановка происшедшего свидетельствовала о возникшей угрозе, хотя фактически ее и не было, лицо считается действовавшим по правилам крайней необходимости.

Как уже отмечалось, состояние крайней необходимости исключается в случае ее провокации. Провокация крайней необходимости - это преднамеренное, искусственное создание опасности с целью умышленного причинения вреда правоохраняемым интересам под предлогом крайней необходимости. Подобная провокация предполагает уголовную ответственность за умышленное причинение вреда на общих основаниях.

Например, товаровед с целью скрытия недостачи, образовавшейся в результате совершенных им хищений, инсценирует пожар в офисе и в процессе его тушения заливает водой всю документацию, приведя ее в негодность. В результате становится невозможным провести инвентаризацию и ревизию и установить размеры недостачи. Подобные действия являются не чем иным, как способом сокрытия преступления. Применение института крайней необходимости недопустимо ¹¹ См.: Энциклопедия уголовного права. В 35 т.Т. 7. Обстоятельства, исключающие преступность деяния.С. 266. .

4. Неотвратимость опасности. Опасность должна быть юридически неотвратимой.

Опасность сама по себе миновать не может. Без причинения вреда охраняемым законом благам устранить ее нельзя. Опасность при данных обстоятельствах не может быть устранена иными, не связанными с причинением вреда средствами. Если человек не предпримет срочно соответствующих действий, параллельно причиняющих вред иным правоотношениям, то наступят более тяжкие последствия. Если же меньший вред причиняется тем же самым правоотношениям, которым угрожает большая опасность, то об отвращении опасности говорить нельзя; имеет место лишь минимизация вреда - ситуация нейтральная для уголовного права (например, когда мучительно умирающему человеку для избавления его от страданий вводят наркотик и он спокойно переходит в мир иной). Если же имелись способы устранения опасности без причинения вреда, то предотвращение угрожающей опасности посредством повреждения правоохраняемых благ является противоправным и оправдано крайней необходимостью быть не может.

Таким образом, состояние крайней необходимости исключает преступность деяния только в том случае, если причинение вреда было неустранимо другими средствами и способ, избранный в критической ситуации, был вынужденным и единственно возможным способом устранения большего вреда.

Так, К. ехал на машине по правой стороне, не нарушая правил дорожного движения. Около автобусной остановки на дорогу неожиданно выбежал гражданин, как впоследствии выяснилось, Р. Наезд на него был неизбежен, и, чтобы предотвратить это, К. резко свернул влево. В то же мгновение ехавший навстречу мотоцикл, управляемый Т., столкнулся с машиной и Т. получил телесные повреждения. Учитывая все обстоятельства дела, суд кассационной инстанции признал, что К. действовал в состоянии крайней необходимости, чтобы не наехать на Р., и прекратил дело за отсутствием в его действиях состава преступления ¹¹ См.: Завидов Б.Д. Об обстоятельствах, исключающих преступность деяния. М., 2003//СПС "Консультант Плюс".

2.1.2 Условия правомерности действий при крайней необходимости

1. Допустимость причинения вреда. В отличие от необходимой обороны вред причиняется не источнику опасности, а третьим лицам.

При крайней необходимости страдают ни в чем не виновные люди. В силу чего, на основании ст.1067 ГК РФ вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, подлежит возмещению причинителем. Но поскольку субъект действовал в общественно полезных целях, размер возмещаемого ущерба может быть судом уменьшен. Требование причинения вреда только третьим лицам не является безусловным. Вред в состоянии крайней необходимости может причиняться и лицу, создавшему опасность (за исключением преступного нападения, что характерно для необходимой обороны).

Например, при тушении в доме пожара, возникшего в результате действий владельца, в целях предупреждения распространения огня на соседние домостроения демонтируются надворные постройки, принадлежащие виновному.

2. Обязательность причинения вреда. Крайняя необходимость предполагает обязательное причинение вреда. Это позволяет утверждать буквальное толкование ст.39 УК РФ. Так, если для спасения блага осуществляется только лишь нарушение уголовного запрета без наступления вредных последствий (т.е. в действиях субъекта необходимости внешне содержатся признаки формального состава преступления), то с точки зрения законодателя это не должно подпадать под институт крайней необходимости.

3. Уменьшительность вреда. Вред причиненный должен быть строго меньше вреда предотвращенного.

Проблема сравнения всегда является весьма сложной. Оценка одного и того же блага разными индивидами может быть не просто различной, но и противоположной. Для одного честь дороже жизни, а для другого это - пустой звук. Один оценивает благо высоко, другой его и в грош не ставит. Кроме того, в самом процессе развития событий оценка одного и того же блага может меняться, оно может прямо на глазах обесцениться или, наоборот, приобрести более высокое значение.

Н.С. Таганцев полагал при оценке вреда причиненного и вреда предотвращенного ориентироваться на следующие показатели: качественная характеристика сталкивающихся благ, количественные показатели глубины их поражения, особенности ситуации (пространство, время, динамика интересов) ¹¹ См.: Таганцев И.С. Русское уголовное право. В 2 т.Т. 2. Тула, 2001.С. 445. .

Полагаем, что подобные рекомендации ясности в проблему не внесли: вместо одного оценочного понятия предложено три. Буквальное толкование закона позволяет утверждать, что и охраняемые, и повреждаемые при крайней необходимости блага являются отношениями, охраняемыми уголовным законом, т.е. потенциально могут выполнять роль объекта конкретного преступления.

В этой ситуации сравнение можно осуществлять по уровню общественной опасности, отраженной в санкции конкретной нормы Особенной части уголовного закона. Абстрагируясь от состояния крайней необходимости, подвергаем самостоятельной квалификации угрожающую опасность (в аспекте ее конечной реализации) и причиненный ответно вред и по максимальным границам санкций определяем соразмерность.

Такая рекомендация, однако, приемлема только для работников юрисдикционных органов, постфактум оценивающих уже совершенное деяние. Конкретному субъекту необходимости, принимающему решения и действующему в экстремальных условиях, приходится ориентироваться на внутреннее наитие. Это структурный порок эксцесса любого обстоятельства, исключающего преступность деяния.

В связи с изложенным представляется излишне категоричным утверждение Н.В. Лысака о том, что "какого-либо метода, который можно было бы взять за основу при сравнении количественных параметров двух видов вреда в природе не существует" ¹¹ Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Расширенный уголовно-правовой анализ с материалами судебно-следственной практики / Под ред. В.В. Мозякова. С. 78. .

При оценке вреда причиненного и вреда предотвращенного в тексте ч.2 ст.39 УК РФ усматривается внутреннее противоречие.

С одной стороны, говорится, что "превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности", следовательно, неявное (незначительное) превышение, а тем более равный вред, все-таки возможны.

С другой стороны законодатель категорично отрицает это: "Превышением пределов крайней необходимости признается <. >, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный". Очевидно, что законодательное употребление термина "явного не соответствия" в данном случае неудачно. По всей вероятности, законодатель преследовал иную цель, употребляя его: определить несомненный характер доминирования благ спасенных над причиненным вредом.

Ситуация кардинально изменится, если термин "явность" поместить в другое место определения. "Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности <. >, когда указанным интересам был причинен вред явно равный или более значительный, чем предотвращенный". В такой интерпретации крайняя необходимость предполагает, что в момент причинения вреда для субъекта необходимости было явно (несомненно), что вред, им причиняемый меньше вреда предотвращенного.

В свое время С.А. Домахин поставил проблему, которую так окончательно и не разрешил ни он, ни его последователи. Проблема ответственности лица, которое стремилось предотвратить больший вред посредством причинения вреда меньшего, но его действия не увенчались успехом: и меньший вред причинил, и больший не предотвратил (вместо одного вреда стало два - т.е. только усугубил ситуацию) ¹¹ См.: Домахин С.А. Указ. соч.С. 35 - 37. . Полагаем, что в подобных случаях уголовная ответственность должна быть исключена тогда, когда предотвратить ущерб не удалось по не зависящим от субъекта причинам, если он добросовестно полагал, что избранный им путь приведет к положительному результату.

Например, для спасения тяжелобольного с целью доставления его в медицинское учреждение субъект угнал чужой автомобиль, но по дороге больной скончался. С.А. Домахин полагал, что говорить о крайней необходимости в этом случае нельзя, упомянутый институт исключает уголовную ответственность в силу общественной полезности регулируемых им действий, а польза в данном случае очевидно отсутствует. Должно присутствовать иное основание освобождения от ответственности - социальная полезность самого субъекта, причинившего вред ²² Там же. С. 37. .

Но ни современное уголовное законодательство, ни ныне действующее не предусматривают такого института.

Полемизируя с С.А. Домахиным, Н.А. Беляев справедливо отмечал, что причиненный в таких случаях ущерб может быть настолько велик, что ссылки на положительные мотивы действий лица, причинившего его, явно недостаточны. Но если причинитель вреда объективно не мог предполагать наступления такого результата и, наоборот, имелись все основания считать, что он совершает правильные действия, то данное событие должно рассматриваться по правилам казуса (невиновного причинения вреда) ¹¹ См.: Курс советского уголовного права. В 5 т.Т. 1/Отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шаргородский. М., 1968.С. 367. .

В литературе было высказано мнение, что закон не устанавливает для состояния крайней необходимости обязательного достижения цели устранения угрожающей опасности, а считает достаточным, что совершаемые действия были добросовестно направлены на достижение этой цели ²² См.: Энциклопедия уголовного права. В 35 т.Т. 7.С. 272. . С точки зрения учения об юридических фактах, буквальное толкование текста уголовного закона: "причинение вреда <. > для устранения опасности" позволяет утверждать, что отечественный законодатель закрепил институт крайней необходимости не как результативный факт, а как факт-действие.

Требование же соразмерности вреда причиненного и вреда предотвращенного (первый должен быть меньше второго), раскрывая сущность института крайней необходимости, служит определению направленности действий, а не итоговой констатацией достигнутого. Вышесказанное относится к ситуации, когда субъект необходимости добросовестно полагал, т.е. был уверен, что его действия увенчаются успехом. Но в действительности же практика приводит множество примеров того, что только страдающие психической патологией люди не знают сомнений. В основном, предпринимая какие-либо действия по предотвращению вреда, лицо, как правило, сомневается (не уверено) в успешности своего начинания. Очень часто встречаются случаи, когда шанс успеха при предотвращении вреда крайне незначителен, но субъект "хватается за соломинку", пытается использовать его.

Так, врач столкнулся с запущенной болезнью и понимает, что шанс спасти больного крайне невелик, но трансплантирует ему донорский орган; в результате и больной умирает, и здоровью донора причиняется вред. Полагаем, что такие случаи в силу их позитивной целевой направленности также охватываются институтом крайней необходимости.

Причиняемый вред должен соответствовать обстоятельствам, при которых опасность устранялась.

Решая вопрос о возможности устранить опасность иными средствами и о размере допустимого при этом вреда, необходимо ориентироваться на пространственно-временную и субъектно-содержательную специфику ситуации. То, что в данной ситуации может сделать один, то не в состоянии сделать другой; что в одной ситуации способен сделать конкретный человек, то в другой ситуации он сделать не в силах. Но рассматриваемое требование нельзя интерпретировать как условие минимизации вреда в зависимости от особенностей ситуации. Специфика ситуации определяет факт возможности причинить вред для спасения более ценного блага; размеры же этого вреда устанавливаются иным, рассмотренным выше правилом соразмерности вреда причиненного и предотвращенного.

4. Вынужденность вреда. Защитные действия при крайней необходимости должны иметь вынужденный (крайний) характер. Лицо имеет право на причинение вреда правоохраняемым интересам лишь в случаях, когда "давление" необходимости достигло крайних пределов. Необходимость действительно стала крайней, т.е. высшей степени напряженности. Когда опасность еще не достигла критического состояния, право на причинение вреда отсутствует. Таким образом, ситуация крайней необходимости сопровождается состоянием эмоциональной и нравственно-психической напряженности: ни временные, ни психические резервы человека не позволяют откладывать более решение проблемы, которая достигла высшей степени актуальности.