Критерии незаконности владения вырабатываются судебной практикой. Так, по мнению одного из судов, к числу юридически значимых обстоятельств, подлежащих установлению судом при рассмотрении виндикационного иска, относятся наличие права собственности истца на истребуемое имущество; наличие спорного имущества в натуре и нахождение его у ответчика; незаконность владения ответчиком спорным имуществом; отсутствие между истцом и ответчиком отношений обязательственного характера по поводу истребуемого имущества.

Представляется, что указанные критерии вытекают из смысла законодательства, однако нет уверенности в том, что судебная практика пойдет по пути их единообразного толкования. Таким образом, полагаем, что отсутствие легального и однозначного понимания термина "незаконное владение" следует трактовать как дефект механизма правового регулирования вещных отношений.

Истребование вещи из чужого незаконного владения зависит от ряда обстоятельств.

1. Прежде всего имеет значение, возмездно или безвозмездно было приобретено имущество. У безвозмездного приобретателя имущество может быть истребовано во всех случаях независимо от каких-либо условий. Такое законодательное решение объясняется весьма просто и отвечает принципу справедливости: безвозмездный приобретатель при отобрании у него вещи ничего не теряет, тогда как собственник при отказе в иске несет неоправданные убытки. Как видим, для удовлетворения иска к безвозмездному приобретателю не имеет значения его добросовестность или недобросовестность. Но в этом случае утрачивает правовое значение деление приобретателей на добросовестных и недобросовестных, так как имущество может быть истребовано у любого из них45. Следует добавить, что добросовестность безвозмездного приобретателя не вовсе безразлична законодателю, поскольку учитывается при расчетах при возврате имущества из незаконного владения (ст. 303 ГК РФ).

2. Другим признаком, влияющим на виндикацию имущества, следует назвать добросовестность или недобросовестность приобретателя. Добросовестным, согласно п. 1 ст. 302 ГК РФ, признается такой приобретатель, который приобрел вещь у лица, не имевшего права ее отчуждать, о чем приобретатель не знал и не должен был знать. Нельзя согласиться с мнением Ю.А. Ламейкина, который включает в определение добросовестного приобретателя признак возмездности приобретения, «Согласно этому определению добросовестный приобретатель - это лицо, которое приобрело имущество, произвело оплату (предоставило иное встречное предоставление) и в момент приобретения не знало и не могло знать о правах третьих лиц на это имущество, если не доказано иное». Безвозмездность и добросовестность для целей ст. 302 ГК РФ - это два самостоятельных признака приобретения имущества, наличие или отсутствие которых влечет различные последствия. При безвозмездном приобретении, независимо от того, является приобретатель добросовестным или недобросовестным, вещь может быть у него виндицирована. При возмездном только добросовестном приобретении вещь не может быть отобрана у приобретателя.

В абзаце 4 п. 37 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22 указывается, что возмездность приобретения имущества сама по себе не свидетельствует о добросовестности приобретателя. В соответствии с п. 38 данного Постановления приобретатель признается добросовестным, если докажет, что при совершении сделки он не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, в частности принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества.

Таким образом, как и в Постановлении Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление Пленума ВАС РФ N 8), в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 10/22 установлено, что приобретатель должен доказать свою добросовестность.

В научной литературе отмечается, что такая интерпретация п. 1 ст. 302 ГК РФ полностью отвергает закрепленную в ст. 10 ГК РФ специальную презумпцию добросовестности участников гражданских правоотношений, что влечет ошибочное толкование рассматриваемой нормы и в юридической литературе. Ю.А. Ламейкин утверждает, что Постановление Пленума ВАС РФ N 8, действовавшее на момент высказанного суждения, нуждается в соответствующих изменениях, так как содержит не толкование нормы ГК РФ, а по сути, новую норму, что противоречит Федеральному конституционному закону от 31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" и приводит на практике к неправильному распределению бремени доказывания.

Приобретатель не может быть признан добросовестным, если на момент совершения сделки по приобретению имущества право собственности в ЕГРП было зарегистрировано не за отчуждателем или в ЕГРП имелась отметка о судебном споре в отношении этого имущества. В то же время запись в ЕГРП о праве собственности отчуждателя не является бесспорным доказательством добросовестности приобретателя.

Вопросам добросовестности приобретателя уделено много внимания в Обзоре судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения48 (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 N 126; далее - Обзор).

Так, согласно п. 9 Обзора, "поскольку совершению сделки сопутствовали обстоятельства, которые должны были вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества (в том числе явно заниженная цена продаваемого имущества), суд пришел к выводу, что приобретатель не является добросовестным". Сама по себе заниженная цена в договоре не является доказательством недобросовестности приобретателя, поскольку в силу статей 421 и 424 ГК РФ стороны вправе по своему усмотрению определять цену в договоре, тем более что снижение цены может объясняться самыми разными личными обстоятельствами продавца.

Обращает на себя внимание совершенно справедливое утверждение суда апелляционной инстанции, что в данном случае ответчик, проявляя обычную степень осмотрительности, должен был принять дополнительные меры, направленные на проверку юридической судьбы вещи.

Целый ряд судебных дел позволил Президиуму ВАС РФ сделать вывод о том, что, "разрешая вопрос о добросовестности приобретателя и определяя круг обстоятельств, о которых он должен был знать, суд учитывает родственные и иные связи между лицами, участвовавшими в заключении сделок, направленных на передачу права собственности.

Кроме того, суд учитывает совмещение одним лицом должностей в организациях, совершавших такие сделки, а также участие одних и тех же лиц в уставном капитале этих организаций, родственные и иные связи между ними" (п. 8 Обзора).

Принцип добросовестности имеет большое значение при осуществлении права собственности и регулировании так называемых соседских отношений. Он непосредственно влияет на истребование вещи из чужого незаконного владения. Если от недобросовестного приобретателя имущество может быть истребовано в любом случае, то от добросовестного - только в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому оно было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Такие различия в научной литературе объясняются по-разному. Р.О. Халфина считает, что собственника, утратившего вещь по своей воле, можно упрекнуть в известной неосторожности при выборе контрагента, в то время как добросовестного приобретателя, который не мог знать, что лицо, у которого он приобрел вещь, не вправе было ее отчуждать, нельзя упрекнуть в неосмотрительности; именно поэтому законодатель в этом случае защищает интересы добросовестного приобретателя, а не собственника49.

В.А. Тархов возражает против такого объяснения. Он считает, что, когда вещь утеряна собственником и даже в ряде случаев когда она у него похищена, такого собственника с большим основанием можно упрекнуть в неосторожности50. Однако законодатель в этих случаях защищает интересы неосторожного собственника. В.А. Тархов видит причину в том, что законодательное решение основывается на учете возможностей сторон избежать имущественных потерь. И эту позицию следует признать более убедительной.

В литературе была высказана мысль о справедливости виндицирования вещи собственником от всякого приобретателя, что, по мнению В.А. Рыбакова, повышало бы уровень гарантии осуществления и защиты права собственности и способствовало бы развитию гражданско-правовой активности граждан и юридических лиц.

Вряд ли с мнением В.А. Рыбакова можно согласиться. Развитие современных правовых систем пошло по пути ограничения виндикации в пользу добросовестных приобретателей, что обеспечивает стабильность гражданского оборота и разумный баланс интересов его участников.

3. Согласно п. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.

Выбывшим из владения собственника помимо его воли считается имущество, изъятое у собственника на основании решения суда, принятого в отношении этого имущества, но впоследствии отмененного (п. 11 Обзора).

Таким образом, дефектность института защиты вещных прав должна оцениваться, по нашему мнению, с позиции концепции гарантированного осуществления гражданских прав: результатом защиты права должна стать не только формальная защита субъективного вещного права (вынесение решения суда), но и его реальное осуществление (получение блага). В случае с виндикационным иском итогом действия механизма защиты прав должно стать получение имущества собственником или иным титульным владельцем. Иное следует рассматривать в качестве существенного изъяна механизма гражданско-правового регулирования вещных отношений.

Таким образом, важным условием защиты права собственности при помощи виндикации является законность имущественного права лица на виндицируемое имущество.

2.3 Негаторный иск как вещно-правовой способ защиты

Собственник имущества вправе защищать принадлежащее ему право всеми доступными способами, не противоречащими закону. Положения ст. 304 ГК РФ расширяют указанные гарантии за счет предоставления ему права требовать устранения всяких нарушений, даже если они не сопряжены с лишением владения. В большинстве случаев реализация указанного требования осуществляется в судебном порядке. Выбор способа защиты вещного права, квалификация спорного отношения судом и в итоге разрешение конфликта зависят от того, в чьем фактическом владении находится спорное имущество.

Негаторный иск вполне может считаться одним из классических способов защиты вещных прав. Его история уходит в глубины римского права, испытав на себе значительное влияние пандектного права, различные интерпретации научного мира и подходы правоприменительной практики правопорядков германского типа.

Многие из проблем, связанных с понятием, значением негаторного иска, остаются не решенными до настоящего времени, образуя межвременную проблематику. В частности, речь идет о происхождении, области применения, предмете, субъектах, юридическом основании иска, толковании источников римского права.

В современных условиях специфика и сложность практического применения негаторного иска напрямую связаны с усложнением имущественного оборота, появлением новых объектов, ранее неизвестных гражданскому праву, субсидиарным распространением негаторной защиты на правовые отношения, не относящиеся непосредственно к предмету вещного права. Полагаем, что в последнем случае речь идет об осознанной попытке повышения эффективности защиты гражданских прав за счет расширения области применения институтов исковой защиты, которым придается универсальный характер действия. В результате этой операции негаторный иск преображается из "специального" средства защиты права собственности и других вещных прав в "универсальный" способ защиты субъективных гражданских прав. По сути, право собственности понимается при этом абстрактно как имущественно-правовой статус лица, наделенного конкретными правомочиями, что само по себе не является бесспорным.

Правовая ценность и необходимость подобных решений, как правило, не попадает в орбиту научной оценки и критики. Существенные практические затруднения в этом случае должны быть связаны с возможностью и обоснованностью абстрактного толкования правовых норм: ведь защите негаторным иском в данном случае подлежат правовые ценности, не имеющие прямого отношения к предмету вещного права. Эта особенность характерна не только для российского законодательства, допускающего возможность защиты виндикационным и негаторным иском любого титульного владения (ст. 305 ГК РФ), но и германского права, исторически ориентированного на широкое применение негаторного иска в защиту личных неимущественных, интеллектуальных, конкурентных прав.

Текущие российские законотворческие новеллы, связанные с реформированием положений о негаторном иске, допускают взаимную защиту негаторным иском собственника и субъекта ограниченного вещного права в случаях, когда тот или другой выходят за пределы предоставленного права, ущемляя права и законные интересы друг друга (п. 2, 3 ст. 230 проекта изменений в ГК РФ). Важно, что в этом случае спор рассматривается между лицами, которые могут быть связаны договорными отношениями, а это противоречит общепризнанной идее о недопустимости применения в этом случае вещных исков. Сам по себе факт существования договорных отношений между субъектами вещных прав не противоречит действию принципа numerus clausus, способствуя конкретизации взаимных прав и обязанностей участников такого соглашения, но никак не возникновению новых видов вещных прав, не известных законодательству, что представляется весьма существенной оговоркой. Новеллой российского правотворчества следует считать закрепленное в п. "б" ст. 2.7 Концепции развития гражданского законодательства положение о том, что субъект вещного права, не дающего владение вещью, обладает возможностью предъявить только негаторный иск.

Предмет и субъекты негаторного иска. Согласно легальному определению (ст. 304 ГК РФ) негаторный иск способствует устранению препятствий в осуществлении права собственности, которые не связаны с лишением владения вещью. То есть согласно буквальному подходу законодателя негаторный иск неразрывно связан с правом собственности в условиях его нарушения.

Вместе с тем российское законодательство (ст. 305 ГК РФ) предоставляет любым титульным владельцам право защиты негаторным иском как от самого собственника, так и третьих лиц. Полагаем возможным разграничить иск, предъявляемый собственником на основании ст. 304 ГК РФ и титульным владельцем, руководствующимся при заявлении требований ст. 304, 305 ГК РФ. Думается, речь идет о принципиально различных правовых явлениях. В одном случае защищается непосредственно право собственности, в другом имущественно-правовой статус титульного владельца.

Объектом правовой охраны в случае защиты титульного владения иском, основанным на ст. 304, 305 ГК РФ, выступает не правомочие пользования и распоряжения титульного владельца непосредственно как доказательство вещности его прав, а сам статус или правовая позиция титульного владельца как субъекта имущественных отношений вообще, гарантирующая неприкосновенность его интересов и правомочий. Соответствующие притязания в порядке ст. 304, 305 ГК РФ являются особыми исковыми требованиями о прекращении влияния на вещь и не могут квалифицироваться как негаторные в чистом виде. В данных притязаниях, по сути, скрыт предмет исковых требований, по форме, но не по содержанию аналогичный негаторному иску: требование о прекращении любого несанкционированного влияния на вещь.

С аналогами ст. 305 ГК РФ не знакомы законодательство и судебная практика Германии, которые предоставляют титульному владельцу широкие возможности посессорной и петиторной владельческой защиты, не усматривая необходимости расширения сферы применения виндикационного и негаторного исков по кругу субъектов активной легитимации54.

В юридической литературе одной из существенных характеристик права собственности принято считать возможность собственника постоянно воздействовать на вещь. Речь идет не о постоянном воздействии на вещь до правонарушения как необходимом условии предъявления негаторного иска, а о сфере правового контроля управомоченного лица. Собственнику принадлежат все законно допустимые возможности использования и обладания вещью по собственному усмотрению с правом исключения любого от влияния на нее. Спокойное осуществление данных правомочий гарантировано в системе исковой вещно-правовой защиты особым средством - негаторным иском, целью которого является устранение воздействия на право собственности. Буквально речь идет об отрицательном иске, призванном исключить чужое воздействие на вещь. Поддержим уточнение, сделанное ВАС РФ, в том, что право на негаторную защиту имеет не только титульный владелец вещи, но не утрачивает и собственник вещи, что соответствует интересам как собственника, так и титульного владельца вещи, способствующим всемерной защите и охране гражданских прав. Однако отметим: ВАС РФ считает того и другого владельцами спорной вещи55, что необходимо в соответствии со ст. 304 ГК РФ для применения негаторной защиты. Полагаем, что в каждом конкретном случае этот вывод нуждается в уточнении.

Так, ВАС РФ счел надлежащим истцом по негаторному иску сервитуария и собственника холла, в котором был расположен спорный торговый прилавок56. Чем же обусловлена сохранность длящегося владения обоих? Редакция ст. 304 ГК РФ квалифицирует негаторный иск как требование собственника устранить нарушения, которые не были связаны с лишением владения. Следовательно, истцом по иску, основанному на ст. 304, 305 ГК РФ, должен являться владеющий собственник или титульный владелец вещи. Сервитуарий изначально не является владельцем чужой вещи, обремененной сервитутом, его право пользования ограничено лишь возможностью извлечения некоторой пользы из свойства вещи (проход, проезд), а следовательно, возможные притязания со стороны сервитуария должны ограничиваться требованием об устранении препятствий в осуществлении принадлежащих ему правомочий. Аналогичным образом собственник холла не является владельцем установленного на этой территории без согласования с ним чужого торгового прилавка, которым пользуется третье лицо, а значит, по букве закона не может быть истцом по негаторному иску.

Удовлетворение негаторного иска предполагает обязательное выявление и квалификацию действий ответчика. Эти действия могут быть разнообразны, но они должны исходить непосредственно от ответчика (уход или посадка дерева, склонившегося на участок соседа, финансирование строительства мусороперерабатывающего завода на соседнем участке, оплата, принятие и согласование строительных работ заказчиком57 и т.д.). Действия ответчика не должны в обязательном порядке являться противоправными или незаконными, поскольку решающим является отношение и реакция на них со стороны управомоченного лица (например, сосед на своем земельном участке тщательно ухаживает за зловонными растениями, кажущимися ему уникальными и источающими благовония). Достаточным для предъявления негаторного иска в этой ситуации в судебной практике нередко считается несогласованность и нежелательность таких действий непосредственно для управомоченного лица - соседа, который считает невозможным использовать вследствие этих причин свои земельный участок и строения на нем, расположенные по целевому назначению, но никак не противоправность или противозаконность действий садовода. Иное мнение высказано в литературе, где утверждается, что "причинение ущерба может быть предотвращено при помощи негаторного иска, только если поведение было противозаконно. Это не следует непосредственно из закона, но соответствует общественному мнению и предполагает, прежде всего, что причинение ущерба произошло против воли собственника. Противозаконность обычно объясняется причинением ущерба".

Принимая во внимание особенности содержания негаторного иска, с теоретической точки зрения можно выделить два вида правонарушений, различающихся по характеру неправомерного воздействия на вещь: 1) отрицательный тип правонарушения как фактическое основание негаторного иска, при котором потерпевший собственник лишается возможности осуществления каких-либо правомочий; 2) положительный тип правонарушения, вследствие которого самому объекту вещного права нанесен вред неправомерными действиями ответчика.

Сфера применения негаторного иска. В первую очередь речь идет о систематическом физическом воздействии на вещь: присвоение права осуществления сервитута, загрязнение вод, распространение копоти и гари, незаконное вселение, несанкционированное воздействие электро- и радиоволн, всевозможные шумовые эффекты (громкая музыка или звериные возгласы, исходящие от ближайшего зоопарка) и т.д. К числу подобных нарушений германские цивилисты также относили такие специфические явления, как длительное нахождение дирижабля над земельным участком собственника или назойливые предложения третьего лица относительно вещи, ему не принадлежащей.

Во-вторых, в качестве достаточного основания для удовлетворения негаторного притязания может рассматриваться объективная вероятность совершения физического воздействия на субстанцию вещи вопреки воле собственника последней. Внешние формы проявления подобного вмешательства могут быть различны, однако в большинстве случаев имеет место угроза (наличная и действительная). При условии соблюдения названного требования возражения и заверения ответчика о своей субъективной ненамеренности использования стесняющих механизмов и устройств во вред собственнику вещи едва ли будут приняты судом во внимание. По данной категории споров притязание собственника направлено на предупреждение опасности путем принуждения к воздержанию от совершения конкретного действия. Современная российская судебно- арбитражная практика рассматривает угрозу причинения ущерба в качестве основания для предъявления негаторного иска. ВАС РФ рассматривает это положение на конкретном примере заявленного иска о запрете соседу продолжения строительства котлована для бассейна в связи с возможным обрушением строений и зданий, возведенных истцом на своем земельном участке59. Однако следует помнить, что выводы суда в этом случае всецело основываются на судейском усмотрении, вероятностных и предположительных выводах, предложенных истцом, в то время как для ответчика этот запрет может повлечь существенные неудобства и убытки.

В-третьих, посредством негаторного иска можно прекратить влияние "идеальных" факторов (несанкционированное фотографирование и последующее массовое распространение фотоснимков). К подобным правонарушениям уместно отнести организацию непристойных увеселительных заведений (публичный дом) на близлежащей территории.

Впрочем, в теоретической обоснованности и необходимости практического применения негаторного иска во всех приведенных случаях возникают сомнения. Так, в правоприменительной практике с восприятием подхода о применении негаторного иска к урегулированию споров, предметом которых выступают "идеальные факторы" влияния, возникли серьезные затруднения. В частности, эта позиция не была воспринята судебной практикой, в материалах которой подчас наличие "идеального фактора" не признается достаточным основанием к удовлетворению заявленного негаторного иска в связи с невозможностью достоверного установления факта причинения вреда праву собственности и его объекту вследствие действий ответчика.

Аргументы правосудия в данном случае не лишены здравого смысла. Дело в том, что факторы идеального влияния не имеют прямого отношения к ухудшению правового положения собственника в материальной картине имущественных отношений. Поведение правонарушителя психологически уничтожает личность собственника, что парализует способность осуществления им соответствующих правомочий относительно вещи, не позволяя в итоге господствовать над вещью лишь в эстетическом, но не формально-материальном смысле. Так, если ответчик устроил на смежном участке с отелем склад металлолома, то это, бесспорно, ухудшает пригодность эффективного использования земельного участка для истца - собственника отеля (например, вследствие нелестных отзывов постояльцев), но все-таки не влияет на статус земельного участка, свободного в данном случае от непосредственного неправомерного воздействия и притязаний третьих лиц. Из этих же соображений представляется небезосновательным мнение о том, что лай собак на участке соседа не дает оснований к удовлетворению негаторного иска, а дает лишь повод к предъявлению иска об убытках, конечно, если истцу удастся их доказать.

На основании изложенного можно прийти к следующим выводам:

1. Негаторный иск относится к группе вещных исков и является специальным способом защиты вещных прав от правонарушений, не повлекших утрату владения управомоченным лицом.

2. Обоснованность и эффективность применения негаторного иска видятся в противодействии длящимся правонарушениям, совершение которых приводит к угнетению или стеснению правомочий пользования и распоряжения вещью.

Отсутствуют основания для однозначного признания возникшей угрозы будущего нарушения вещного права достаточным основанием для негаторного иска.

3. Негаторный иск является специальным способом защиты вещных прав и не может пониматься как общий способ исковой защиты нарушенных прав. Необоснованными видятся попытки его рассмотрения как субсидиарного способа защиты прав обязательственных, исключительных, конкурентных прав.

4. Владение сособственников является их совместным правомочием. Узурпация владения общей вещью одним из сособственников, в том числе и в случае нарушения последним заключенного соглашения о порядке владения и пользования общим имуществом, образует не незаконное владение, а спор об осуществлении вещного права.

Споры о защите нарушенных вещных прав между сособственниками могут разрешаться посредством негаторного, а не виндикационного иска.

2.4 Определение надлежащего способа защиты вещных прав в судебной практике

Согласно ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. В связи с этим для правоприменительной практики актуален вопрос: обладает ли субъект правом выбора требования при обращении за защитой нарушенного или оспоренного права?

Несомненно, что выбор надлежащего способа защиты производит сам истец в момент заявления исковых требований. Однако нет однозначного ответа на вопрос: может ли суд переквалифицировать требование? Или выбор одного из способов защиты принадлежит истцу, который и определяет в исковом заявлении избранный им способ защиты своего права? В связи с этим указание судом на способ защиты, который, по мнению суда, следует избрать истцу, недопустимо. Как не раз отмечалась в судебной практике, в соответствии с п. 2 ст. 1 и п. 1 ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации выбор способа защиты нарушенного права является прерогативой истца.

Интересен пример из практики. Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в Постановлении от 27 августа 2012 г. по делу N А19-3210/2011 указал, что выбор способа защиты нарушенного права осуществляется истцом, однако этот выбор является правомерным и может быть поддержан судом только в том случае, если он действительно приведет к восстановлению нарушенного права или защите законного интереса.

Не менее интересная трактовка законодательства предпринята в Постановлении Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29 сентября 2011 г. по делу N А05-2302/2010, где сказано, что суд нижестоящей инстанции, ссылаясь на ст. 12 ГК РФ, обоснованно разъяснил, что способ защиты своих прав и законных интересов является исключительным способом и применяется в случае, если иные способы не приведут к более быстрому и эффективному восстановлению нарушенных либо оспариваемых прав и интересов. При этом выбор способа защиты гражданских прав является прерогативой заявителя, между тем он должен осуществляться с таким расчетом, что удовлетворение заявленных требований приведет к более быстрому и эффективному восстановлению нарушенных и (или) оспариваемых прав и законных интересов путем удовлетворения заявленных истцом требований.

Важно понимать, что выбор производится под "страхом" негативных последствий выбора ненадлежащего способа защиты в форме отказа в удовлетворении требования. Наглядный пример приведен в п. 1 информационного письма ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения"62. Обществом с ограниченной ответственностью (продавец) и акционерным обществом (покупатель) заключен и исполнен договор купли-продажи нежилых помещений. Исходя из ничтожности этого договора, общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к акционерному обществу об истребовании из его незаконного владения переданных во исполнение договора помещений. Как установлено судом, стороны совершили и исполнили ничтожную сделку. Возвращение каждой из сторон всего полученного по недействительной сделке осуществляется в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 167 ГК РФ, согласно которому возвращение полученного носит двусторонний характер. Это означает, что решение суда по требованию, заявленному в соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ, должно разрешать вопрос об обязанности каждой из сторон вернуть все полученное по сделке. Ввиду того что законом предусмотрены специальные последствия недействительности сделок, правила об истребовании имущества из чужого незаконного владения к отношениям сторон применению не подлежат. На основании изложенного в исковых требованиях было отказано по мотивам ненадлежащего выбора способа защиты.

Несмотря на складывающуюся практику, Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ предприняли попытку изменить обозначившийся подход и сформулировали правовую позицию о возможности переквалификации заявленных истцом требований.

Как указано в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ N 10/22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", если на стадии принятия иска суд придет к выводу о том, что избранный способ защиты права собственности или другого вещного права не может обеспечить его восстановление, данное обстоятельство не является основанием для отказа в принятии искового заявления, его возвращения либо оставления без движения.

В этом же пункте Постановления указано, что ссылка истца в исковом заявлении на не подлежащие применению, по мнению суда, в данном деле нормы права сама по себе не является основанием для отказа в удовлетворении заявленного требования. Такое положение объясняется тем, что, согласно п. 3 ч. 4 ст. 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ)63, арбитражный суд указывает также в мотивировочной части решения мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

Конечно, такая правовая позиция судов высшей инстанции достаточно уязвима для критики, хотя бы со ссылкой на состязательность процесса. В гражданском законодательстве как не запрещается выбор способа защиты, так и отсутствует императив в отношении применения конкретных мер защиты в определенных ситуациях. Следовательно, исходя из диспозитивности гражданского права и открытости перечня способов защиты, можно сделать вывод о возможности выбора истцом способа защиты.

Подчеркнем, что выбор способа защиты происходит непроизвольно, он определяется четкими критериями. Когда речь идет о выборе, имеется в виду не абсолютная свобода в выборе средства защиты, а свобода, имеющая конкретные материально-правовые рамки. В случаях если закон предусматривает для конкретного правоотношения определенный способ защиты, лицо, обращающееся в суд, вправе воспользоваться именно этим способом защиты64. При этом при формулировании требования основания иска должны соответствовать его предмету.

Порядок и пределы применения конкретных способов защиты зависят от содержания защищаемого (равно нарушенного) материального субъективного права65 и характера помехи в его реализации (нарушения, оспаривания - ст. 11 ГК РФ).

Указывая, что выбор способа защиты остается за субъектом нарушенного права, В.В. Витрянский предлагает следующие критерии такого выбора: 1) характер нарушения, 2) субъект, допустивший нарушение, 3) предусмотренные законодательством последствия применения того или иного способа защиты нарушенного права66. Кроме указанных, к критериям выбора надлежащей меры защиты следует отнести интерес субъекта нарушенного или оспоренного гражданского права.

Аналогичные критерии выбора гражданско-правового требования используются арбитражными судами для определения надлежащего способа защиты. Так, арбитражные суды исходят из того, что избранный истцом способ защиты должен соответствовать содержанию нарушенного права и спорного правоотношения, а также характеру нарушения67. Зависимость выбора определенного требования от характера защищаемого права подтверждается и в судебной практике.

Важным моментом в определении возможности выбора надлежащего способа защиты частных прав является понятие "правовая цель". Цель есть и др. будущий результат, то, к чему стремится субъект в своей деятельности, своем поведении. А.В. Малько указывает, что понятие "правовая цель" охватывает цель в праве и цель в юридической практике. Первая - это официальный ориентир, закрепленный на нормативном уровне, а вторая - ориентир конкретного субъекта правоприменительной деятельности68. Под первым в нашем случае понимается защищенность вещных прав для достижения стабильности гражданского оборота, а под вторым - цель конкретного истца при применении того или иного способа защиты нарушенного вещного права. При этом в идеале эти два компонента должны совпадать.

Цель раскрывает содержание и значение юридического средства, т.е. правового явления, выражающегося в инструментах и действиях, с помощью которых удовлетворяются интересы субъекта и обеспечивается достижение социально полезных целей. Юридические средства (к которым относится и иск) выражают собой способы обеспечения интересов субъекта и достижения поставленных целей. Только определив цель, субъект может установить тот способ, которым он будет защищать нарушенное право. Таким образом, на первоначальном этапе важно установить желаемую цель, так как именно она обусловливает способ защиты права.

Складывается интересная ситуация - цель одна, а механизмы для ее достижения разные. При этом для лица, защищающего право собственности, главным является восстановление положения, существующего до нарушения, т.е. определенный результат. Следовательно, возможно предоставить лицу право выбора между реституцией и виндикацией, кондикцией и виндикацией. В зависимости от обстоятельств дела в каждом конкретном случае можно выбрать наиболее оптимальный вариант - тот, который соответствует характеру защищаемого права и специфике нарушения. Таким образом, допущение выбора способа защиты будет только способствовать защите права собственности и стабильности гражданского оборота.

Судебная практика исходит из свободы граждан и юридических лиц в выборе способа защиты нарушенного или оспоренного права, в том числе и способов защиты прав, предусмотренных ст. 12 ГК РФ69. В Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева" сформулирована следующая правовая позиция: "Гражданский кодекс Российской Федерации - в соответствии с вытекающими из Конституции Российской Федерации основными началами гражданского законодательства (п. 1 ст. 1 ГК РФ) - не ограничивает гражданина в выборе способа защиты нарушенного права и не ставит использование общих гражданско-правовых способов защиты в зависимость от наличия специальных, вещно-правовых, способов; граждане и юридические лица в силу статьи 9 ГК Российской Федерации вправе осуществить этот выбор по своему усмотрению".

В последующем Конституционный Суд Российской Федерации не раз указывал, что выбор наиболее эффективного способа защиты своих прав может быть осуществлен самим заявителем в соответствии со ст. 12 ГК РФ70. Проблему соотношения исков и выбора надлежащего способа защиты следует рассматривать в двух ракурсах: объективно и субъективно. Так, если использовать субъективный подход, необходимо учитывать общую диспозитивность гражданско-правового регулирования (разрешено все, что не запрещено законом), а также нормы гражданского законодательства, предусматривающие, что физические и юридические лица осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (ст. 1 ГК РФ), по своему усмотрению (ст. 9 ГК РФ). Указанные положения не запрещают субъекту вещного права осуществлять свое право на защиту по своему усмотрению (выбирать способ защиты (ст. 12, гл. 20 ГК РФ) в зависимости от конкретной ситуации), более того, он свободен в выборе способа защиты нарушенного права, поскольку законодательство в императивных нормах не предписывает, какой способ защиты можно использовать в той или иной ситуации.

Объективно же - необходимо учитывать правовую природу вещных прав, имманентно присущую им абсолютную защиту, а также динамику вещных правоотношений. Это дает возможность применение вещно- правовых способов защиты не ставить в зависимость от наличия или отсутствия обязательственных правоотношений между сторонами. Так, в юридической литературе указывается, что характер самого требования о защите права определяется характером нарушенного материального права, содержание и назначение которого в основном определяют и способ его защиты, Как отмечает Е.М. Тужилова-Орданская, если стороны состоят в одном, но смешанном правоотношении, именно допущение конкуренции исков позволяет учитывать указанную особенность с тем, чтобы истец мог выбрать для себя оптимальное средство защиты.

Таким образом, необходимо допустить возможность выбора способа защиты, что будет только способствовать обеспечению более эффективной защиты вещных прав.

Заключение

Переход нашей страны к новым формам хозяйствования, к рыночной экономике приводит к расширению сферы гражданско-правового регулирования. Гражданское право имеет в своем арсенале уникальный, веками отработанный юридический инструментарий, обеспечивающий организованность и порядок в общественном производстве, нормальный ход гражданского оборота.

Именно право собственности в экономической и социальной жизни право современного цивилизованного рынка, оформляет и юридически обеспечивает права и законные интересы участников экономической деятельности.

Институт защиты вещных прав был и остается одним из самых важных и необходимых институтов гражданского права. Поэтому от полноты его использования на практике, зависит не только уровень благосостояния отдельных граждан, но и экономика государства в целом.

Защита вещных прав осуществляется в рамках общей гражданско- правовой защиты и связана с использованием предусмотренных законом способов защиты гражданских прав, которые устанавливается ст.12 ГК РФ и не является исчерпывающим. Закон предусматривает возможность расширения круга способов защиты, а также существование разновидностей защиты отдельных гражданских прав.

Под защитой права собственности понимается использование предусмотренных законом гражданско-правовых способов защиты в целях устранения препятствий к осуществлению этого права. Отношения собственности охраняются при помощи закрепления в гражданско-правовых нормах пределов осуществления правомочий владения, пользования и распоряжения принадлежащим субъектам гражданских правоотношений имуществом и установления неблагоприятных последствий для лиц, нарушающих права собственников.

Конституционно закреплено право каждого - защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Данное положение в равной степени относится и к защите вещных прав. Однако главными, наиболее действенными способами защиты являются те из них, которые реализуются посредством обращения в суд с иском о защите нарушенного или оспариваемого права собственности.

Способы защиты гражданских прав перечислены в ст. 12 Гражданского кодекса РФ. Установленный перечень не является исчерпывающим. В зависимости от особенностей нарушенных прав могут применяться и иные способы защиты, если это предусмотрено законом. Предназначение специальных способов защиты состоит в защите только конкретных видов гражданских прав либо в защите от определенных нарушений.

Право собственности и иные вещные права защищаются также специальными способами, предусмотренными в главе 20 ГК РФ. Все эти средства направлены на восстановление положения, существовавшего до нарушения, и могут рассматриваться как развивающие положения абзаца 3 ст. 12 ГК РФ".

Следовательно, право собственности и иные вещные права защищаются не только вещными исками, но и с помощью других средств защиты. Следует оговорить, что классификация гражданско-правовых способов защиты права собственности и иных вещных прав может быть различной. Так, некоторые авторы предлагают два пути защиты: вещно- правовой и обязательственно-правовой. Другие исследователи в качестве самостоятельной группы называют иски к государственным органам (органам местного самоуправления). Третьи используют классификацию способов защиты на общие, к которым относят иски о признании права собственности или иного вещного права, неприменение судом противоречащего закону акта государственного или муниципального органа, нарушающего вещные права, и другие способы, которые могут быть применены при нарушении любых гражданских прав, и специальные способы защиты вещных прав, среди которых выделяют собственно классические вещно-правовые способы, а также иные гражданско-правовые способы защиты вещных прав.

Ряд других авторов средства защиты вещных прав сводят к четырем группам: 1) вещно-правовые средства защиты; 2) обязательственно-правовые средства защиты; 3) средства защиты, которые не относятся ни к вещно- правовым, ни к обязательственно-правовым, но вытекают из различных институтов гражданского права; 4) гражданско-правовые средства, которые направлены на защиту интересов собственника при прекращении права собственности по основаниям, предусмотренным в законе.

Таким образом, наблюдается отсутствие в науке единого подхода к классификации способов защиты вещных прав и остается неясным вопрос относительно того, какие именно способы защиты вещных прав входят в систему защиты права собственности и других вещных прав.

Традиционно большинство исследователей называют вещные и обязательственные способы защиты; такое деление исков на вещные (абсолютные) и обязательственные (личные) возникло еще в римском праве. Римские юристы говорили о различии actiones in rem (иски вещные) и actiones in personam (иски личные). При этом классификация имущественных прав на вещные и обязательственные не упоминается в римском праве и была выработана значительно позднее.

В отечественных цивилистических исследованиях вплоть до 50-х гг. прошлого столетия доминировала позиция, согласно которой вещные права защищаются исключительно вещными исками. В научных исследованиях советского периода большее внимание уделялось экономической составляющей отношений собственности. Была разработана теория охраны права собственности, и авторы в своих работах отмечали, что охрана и укрепление социалистической собственности неразрывно связаны с охраной и укреплением социалистической системы хозяйства в целом.

Вследствие этого, основываясь на таком широком понимании охраны права собственности, получило обоснование деление способов защиты на вещные и обязательственные.

Вещные иски имеют меньшее распространение на практике, однако наиболее эффективны в плане сохранения вещного права. Вещно-правовые средства защиты характеризуются тем, что они направлены непосредственно на защиту права собственности как абсолютного субъективного права, не связаны с какими-либо конкретными обязательствами и имеют целью восстановить владение, пользование и распоряжение собственника принадлежащей ему вещью либо устранить препятствия или сомнения в осуществлении этих правомочий.

К обязательственным искам относятся, например, иск о возмещении причиненного собственнику вреда, иск о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, иск о возврате вещей, предоставленных в пользование по договору, и т.д.

Различие вещных и обязательственных исков некоторые исследователи видят в объекте их защиты, если вещные иски направлены на восстановление самого субъективного вещного права, то обязательственные иски защищают нарушенные интересы, другие классифицируют вещные и обязательственные иски по содержанию требований, третьи разграничивают иски в зависимости от характера нарушения права.

Формула "вещному праву соответствует вещный иск, обязательственному праву - обязательственно-правовой иск" была введена в гражданское право, основываясь на разработках римских юристов.

Именно тезис о том, что вещные права защищаются исключительно вещными исками, а обязательственные права - обязательственно-правовыми, привел к тому, что большое внимание в научных исследованиях отводится проблеме так называемой конкуренции исков. Дискуссионными были и остаются вопросы о конкуренции реституционного и виндикационного исков, кондикционного и виндикационного исков, о давностном владении и т.д.

Одна из существенных проблем данной области также связана с вопросом о соотношении виндикационного иска и исков титульных владельцев в силу ст. 305 ГК РФ. Воспользоваться вещными исками в защиту своих прав и интересов могут не только собственники, но и субъекты иных прав на имущество - все титульные владельцы. Отметим, что даже в случае если владелец и предъявит иск об изъятии вещи из чужого незаконного владения, то при современной редакции закона истцу придется доказывать свой титул владения, который не может противостоять всеобъемлющему титулу собственника. Защитить права титульных владельцев, а также разрешить проблему в аспекте конкуренции вещных и обязательственных исков, по мнению некоторых ученых, поможет возрождение в российском законодательстве института владельческой защиты. Так, в проекте изменений в ГК РФ в качестве одного из положений предлагается ввести в ГК РФ правовые нормы, посвященные институту владельческой защиты.

Таким образом, в настоящее время вещно-правовые способы представлены в законодательстве пока только двумя - виндикационным и негаторным - исками. Тем не менее некоторые исследователи к вещным искам относят требование собственника о признании его права и иск об исключении имущества из описи. Указанные иски также отражены и в проекте изменений в ГК РФ.

Надеемся, что исследования в этой области поможет установить окончательные законодательные формулировки и сделает стабильным имущественный оборот и правоприменительную практику.

Список использованных источников

Нормативно-правовые акты:

1. Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993)(с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // "Собрание законодательства РФ", 04.08.2014, N 31, ст. 4398.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 31.01.2016) // «Российская газета», N 238-239, 08.12.1994.

3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 N 138-ФЗ (ред. от 30.12.2015) // "Собрание законодательства РФ", 18.11.2002, N 46, ст. 4532.

4. Указ Президента Российской Федерации от 18.07.2008 N 1108 "О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. N 29 (ч. 1). Ст. 3482.

Судебная практика:

5. Информационное письмо ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения" // "Вестник ВАС РФ", N 1, январь, 2009.

6. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 15.01.2013 N 153"Обзор судебной практики по некоторым вопросам защиты прав собственника от нарушений, не связанных с лишением владения" // "Вестник ВАС РФ", N 4, апрель, 2013.

7. Постановление Пленума ВАС РФ от 29 апреля 2010 г. N 22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 2010. N 6.

8. Постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 10 сентября 2012 г. по делу N А19-20947/2011, от 6 августа 2012 г. по делу N А58- 1538/2011, от 12 июля 2012 г. по делу N А19-3213/2011 // СПС «КонсультантПлюс».

9. Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 15 апреля 2008 г. N 323-О-О, от 17 июля 2007 г. N 588-О-О, от 25 января 2007 г. N 88-О-О, от 21 декабря 2006 г. N 634-О // СПС «КонсультантПлюс».

Литература:

10. Аверченко Н.Н. Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева. М.: ТК "Велби", 2009. 1008 с.

11. Агешкина Н.А., Баринов Н.А., Бевзюк Е.А., Беляев М.А., Бирюкова Т.А., Вахрушева Ю.Н., Гришина Я.С., Закиров Р.Ю., Кожевников О.А., Копьев А.В., Кухаренко Т.А., Морозов А.П., Морозов С.Ю., Серебренников М.М., Шадрина Е.Г., Юдина А.Б. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ (постатейный) // СПС КонсультантПлюс. 2014.

12. Агутин С. Особенности применения виндикационных исков в правоприменительной практике // Жилищное право. 2015. N 2. С. 101 - 112.

13. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2 т. Т. 1. М., 2010.

14. Ахметьянова З.А. Вещное право: к вопросу о понятии // Нотариус. 2014. N 1. С. 33 - 37.

15. Ахметьянова З.А. Признаки вещных прав // Юрист. 2008. N 3. С. 58 - 60.