Защита прав добросовестного приобретателя

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Категория добросовестного приобретения имущества в гражданском праве

1.1 Определение добросовестного приобретателя в российском гражданском праве

1.2 Судебная практика по вопросам приобретения имущества, находящегося в залоге, добросовестным приобретателем

Глава 2. Особенности защиты прав добросовестных приобретателей недвижимого и движимого имущества

2.1 Защита прав добросовестного приобретателя недвижимых вещей

2.2 Защита прав добросовестного приобретателя движимых вещей

2.3 Перспективы усовершенствования защиты прав добросовестного приобретателя

Заключение

Список источников и использованной литературы

Введение

Положение добросовестного приобретателя на протяжении веков представляет собой одну из наиболее спорных проблем в науке гражданского права. Изучение развития положений о защите прав этого участника гражданского оборота представляет собой весьма интересную задачу, как с точки зрения законодательных установлений (начиная с римского права и заканчивая положениями современных законодательств континентальной Европы и стран системы общего права), так и с точки зрения доктрины. Азаревич Д. И. Система римского права. Т. 1. СПб., 2012. С.134.

Данная проблема, представляющая собой один из «труднейших и новейших вопросов права, глубоко затрагивающих уклад человеческих отношений», с конца девятнадцатого века находилась в центре внимания виднейших европейских, в том числе и российских цивилистов. В советский период развития отечественной цивилистики данный вопрос несколько утратил свою актуальность в связи с существенным снижением роли гражданского оборота и сведения значения данного вопроса к весьма ограниченной сфере обращения имущества, находящегося в личной собственности граждан, в то время как в отношении государственной собственности действовал принцип неограниченной виндикации, в том числе и от добросовестных приобретателей.

Настоящая работа посвящена изучению проблем, связанных с регулированием положения добросовестного приобретателя в контексте предоставления ему гражданско-правовой защиты его прав, в первую очередь ограничения виндикации и приобретения им права собственности на предоставляемую ему вещь, с учетом накопленного опыта регулирования этих отношений в российском и европейских законодательствах. При этом учитывается и семидесятилетний период советской истории нашего государства, а также события последних лет, которые привели к коренной реформе всего гражданского законодательства, в первую очередь, положений о праве собственности.

Продолжительный период отрицания права частной собственности привел к тому, что в результате перехода к рыночным ценностям в правосознании произошел резкий поворот в отношении к праву собственности: очевидно стремление законодателя и ученых-цивилистов предоставить собственнику максимальный объем защиты и гарантий его права. При этом нельзя не заметить некоторой тенденции к тому, что подчас право собственности воспринимается в том либерально-ортодоксальном духе, который был характерен для эпохи раннего капитализма; в то время как уже в конце девятнадцатого века понятие собственности претерпело эволюцию, в результате которой собственность стала пониматься не как право неограниченно и исключительно от других пользоваться, владеть и распоряжаться, а как относительно полная защита пользования благами в пределах тех ограничений, которые установлены в интересах всего общества.

В этом смысле развитие положений о защите добросовестного приобретателя - это путь эволюции, по которому шло человечество от индивидуальности римского права» до ограничения виндикации под влиянием социальных идей и запросов современной жизни.
Опыт законодательного регулирования различных стран свидетельствует о том, что возможность разрешения проблемы соотношения прав собственника и добросовестного приобретателя - это во многом вопрос компромисса, который зависит от ряда условий, в первую очередь, от уровня развития общественных отношений, а применительно к области регулирования гражданского права - от уровня развития гражданского оборота, который за последние десятилетия заметно коммерциализировался.

В связи с этим позиция, в соответствии с которой защита собственника может быть расширена за счет ограничения прав других лиц, что применительно к добросовестному приобретателю означает, в частности, возможность использования в качестве защиты исков о применении последствий недействительности ничтожных сделок, представляется нежелательной крайностью, пусть и вызванной благородным стремлением законодателя и судей воздать должное праву собственности за долгие годы его отрицания со стороны правовой науки.

Несомненно, вопрос о защите добросовестного приобретателя как полноправного участника гражданского оборота - это вопрос о безопасности и стабильности всего гражданского оборота в целом, в чем проявляется социальная значимость гражданского права в самом широком смысле этого слова. Проблема эта в первую очередь сводится к признанию за добросовестным приобретателем права собственности на получаемое им по сделке имущество, а также к определению места этого основания приобретения права собственности в системе других способов, предусмотренных действующим гражданским законодательством.

Действующее законодательство регулирует этот вопрос нечетко, что на практике приводит к неоднозначным решениям. Поэтому появляется необходимость в анализе и подробном рассмотрении данного аспекта, чем занимались и занимаются многие представители науки гражданского права, чьи труды использовались в написании работы. Положение добросовестного приобретателя на протяжении долгого времени представляет собой одну из наиболее спорных проблем в науке гражданского права.

Сложность вопроса заключается в том, что любое его решение предполагает ущемление интересов одной из сторон, а анализ различных институтов права, регулирующих отношения в этой сфере, выявляет их взаимное несоответствие. Поэтому необходимо найти согласованное решение.

Предметом работы является общее обоснование необходимости предоставления добросовестному приобретателю защиты в контексте общественной значимости этой проблемы.

Объектом исследования стали понятие добросовестного приобретения, его защиты; опыт регулирования прав добросовестного приобретателя в римском праве, в современном законодательстве и в современной правоприменительной практике.

Цель работы - исследование защиты прав добросовестного приобретателя.

В соответствии с этим задачами предпринятого исследования являются:

1) определение добросовестного приобретателя в российском гражданском праве;

2) анализ судебной практики по вопросам приобретения имущества, находящегося в залоге, добросовестным приобретателем;

3) раскрытие защиты прав добросовестного приобретателя недвижимости;

4) изучение защиты прав добросовестного приобретателя движимых вещей;

5) просмотр перспектив усовершенствования защиты прав добросовестного приобретателя.

Методологической базой исследования являются историко-правовой, сравнительно-правовой, системно-структурный, логико-теоретический методы изучения социально-правовых явлений, метод правового моделирования и другие методы.

Теоретическая, база работы основывается на трудах представителей советской и современной науки российского гражданского права: Е.В. Богданова, Б.Б. Черепахина, Г.Н. Амфитеатрова, Ю.К. Толстого, А.В. Бенедиктова, Д.М. Генкина, О.С. Иоффе, К.И. Скловского, В.В. Витрянского и др.

Глава 1. Категория добросовестного приобретения имущества в гражданском праве

1.1 Определение добросовестного приобретателя в российском гражданском праве

Прежде чем перейти к рассмотрению истории развития и отдельных проблем защиты добросовестного приобретателя, представляется необходимым остановиться на общих понятиях, определить ключевые термины и обосновать постановку вопроса, являющегося предметом нашего рассмотрения в настоящей работе.

Во-первых, нужно определить само понятие добросовестного приобретения и добросовестного приобретателя имущества, поскольку от того, насколько широким окажется это понятие, будет зависеть объем рассматриваемых проблем.

Во-вторых, необходимо будет отнести рассматриваемые положения законодательства к отдельному институту и определить его место в контексте двух систем гражданского права - вещной и обязательственной. Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2015. С.35.

Наконец, коль скоро говорится о защите прав, следует выяснить, о каких правах мы говорим, а также определить иные особенности статуса данного лица в системе других норм о защите прав различных участников гражданского оборота.

Следует заметить, что теория гражданского права до сих пор не выработана единого универсального определения понятия «добросовестное приобретение» и «добросовестный приобретатель», хотя и были сделаны определенные попытки вывести это понятие как на основании действующего законодательства, так и на основании более широкого толкования.
Сначала обратимся к рассмотрению действующего законодательства на предмет того, имеются ли в нем легальные дефиниции, прямо или косвенно определяющие предмет нашего рассмотрения. Из анализа ряда норм ГК РФ следует, что он в различных случаях оперирует как понятием «добросовестный приобретатель», так и понятие «добросовестный владелец» в зависимости от конкретного института. Так, применительно к нормам об истребовании имущества из незаконного владения (ст. 302 ГК РФ) ГК используется термин «добросовестный приобретатель», в то время как «добросовестный владелец» появляется в статье, посвященной приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ). Далее коснемся вопроса о том, каким образом соотносятся эти два понятия в рамках соответствующих отношений.

Легальное определение добросовестного приобретателя дано в п. 1 ст. 302 ГК РФ для целей его определения в контексте возможности истребования у него имущества собственником: указанная норма установила в российском законодательстве институт ограничения виндикации в пользу добросовестного приобретателя, рассмотрению которого мы посвятим основную часть данной работы. Согласно п. 1 ст. 302 ГК РФ, добросовестный приобретатель - это лицо, которое не знало и не могло знать о том, что другое лицо (его контрагент) не имеет право на отчуждение имущества. Из данного определения следует ряд важных положений, которые способны надлежащим образом определить наш предмет: во-первых, формулировка ст. 302 ГК РФ свидетельствует о том, что добросовестный приобретатель - это лицо, которому имущество было передано в собственность. Гражданский Кодекс Российской Федерации. (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.

Этот вывод следует из того, что ГК РФ использует термин «отчуждать», который, как следует из систематического толкования других норм ГК РФ, используется только в контексте передачи имущества в собственность. Например, ст. 209: Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия. Не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Очевидно, что термин «отчуждение» имущества только в том случае, когда речь идет о передаче права собственности на это имущество; когда же законодатель говорит о передаче имущества на другом праве, то он использует другие термины: например, «предоставить» имущество по договору аренды - ст. 606 ГК РФ, «передать» предмет залога - ст. 338 ГК РФ. Таким образом, когда мы говорим о добросовестном приобретателе какого-либо имущества, то мы имеем в виду, что это лицо, которое имеет animus domini в отношении данного имущества. Кроме того, из систематического толкования норм статей 301 и 302 ГК РФ следует, что добросовестный приобретатель должен быть владельцем данного имущества. При этом под владением в данном случае мы понимаем то, что в науке гражданского права получило название самостоятельного владения. Так, например, если имущество было приобретено по договору купли-продажи добросовестным приобретателем, который впоследствии передал его в аренду другому лицу, во владении которого оно находится в настоящий момент, то кому собственник должен вчинить иск об истребовании из незаконного владения и чью добросовестность должен будет оценивать суд? Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2015. С.38.

Исходя из норм ГК РФ, этот иск должен быть адресован добросовестному приобретателю по договору купли-продажи, хотя он и не является фактическим владельцем. Этот вывод основывается на том, что арендатор по определению не может быть добросовестным приобретателем, поскольку у него отсутствует animus domini, а владение его производится от владения собственника, хотя и защищается вещными исками.

Таким образом, если титул арендатора достаточен для его защиты с помощь вещных исков в соответствии со статьей 305 ГК РФ, то он недостаточен, чтобы ссылаться на свою добросовестность для целей статьи 302 ГК РФ, поскольку в данном случае речь может идти только об оспариваемом праве собственности. Права же арендатора защищаются с помощью норм обязательственного права. Однако в юридической литературе было высказано мнение, что «возможность приобретения права от неуправомоченного лица не исчерпывается сферой права собственности».

А.Л. Маковский еще на основании ГК РСФСР 1964 года говорил о возможности применения правила об ограничении виндикации к добросовестному залогодержателю, которому вещь была передана в залог неуправомоченным лицом.Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М., 2015. С.85. В.А. Рахмилович считает возможным сделать этот же вывод и на основании действующего ГК РФ. Однако, на наш взгляд, формулировка ст. 302 ГК РФ не дает ни оснований для такого толкования. В.А. Рахмилович сам признает, что такое решение можно рассматривать и как выходящее за пределы буквального смысла ст. 302 ГК РФ. Однако, на наш взгляд, такое решение невозможно сделать и на основании.Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права от неуправомомченного лица). // Проблемы современного гражданского права: сборник статей. / Под ред. В.Н. Литовкина, В.А. Рахмилович. - М., 2015. С.143.

Данный вопрос о целесообразности закрепления на законодательном уровне конструкции двойного владения (владения самостоятельного и зависимого, как в данном случае) обсуждается в юридической литературе.

Однако этот вопрос выходит за рамки рассмотрения нашей работы - ограничимся лишь указанием на то, что владение лица, которое не стремиться к обладанию данной вещью как своей собственной, считается зависимым более широкого, в частности, систематического толкования нашего гражданского законодательства, а также оно противоречит духу закона, который четко разграничивает вещно-правовые и обязательственные способы защиты. Статья 305 ГК РФ, которая распространяет вещно-правовые способы защиты на законных владельцев, говорит о виндикационном и негаторном иске, а отнюдь не о праве добросовестного приобретателя ссылаться на свою добросовестность. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 305.

ГК РФ исходит из положения о том, что добросовестный приобретатель - это лицо, получившее имущество по сделке, направленной на передачу ему права собственности. Распространение же этих норм на добросовестных правоприобретателей остается на сегодняшний день вопросом теоретическим, к рассмотрению которого мы обратимся ниже в соответствующей главе.

Однако определение добросовестного приобретателя, установленное в ГК РФ, не является на сегодняшний день единственным в нашем законодательстве. Так, статья 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 года № 39-ФЗ11 также содержит определение добросовестного приобретателя как «лица, которое приобрело ценные бумаги, произвело их оплату и в момент приобретения не знало и не могло знать о правах третьих лиц на эти ценные бумаги, если не доказано иное». Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг». // СЗ РФ от 22.04.1996, № 17, ст. 2.

Сравнивая это определение с уже рассмотренным нами определением в статье 302 ГК РФ, можно установить, что в определении, данном в законе «О рынке ценных бумаг», присутствует еще одно, дополнительное условие «добросовестности» - обязанность приобретателя оплатить ценные бумаги. Подобное «дополнение» представляется весьма спорным, хотя его появление в данном законе может быть вызвано, по меньшей мере, двумя факторами. Во-первых, общеизвестно, что данный федеральный закон писался под значительным влиянием традиций написания англосаксонских статутных актов - эта тенденция проявилась, в частности, даже в самой структуре нашего закона: все определения, используемые в данном законе, в том числе и определение добросовестного приобретателя, вынесены в одну статью - статью 2, что является характерной чертой английских и американских статутов. В связи с этим представляется логичным, что влияние англосаксонского права сказалось и во включение в формулировку понятия «добросовестный приобретатель» элемента «consideration» - встречного предоставления, которое, как известно, является обязательным условием действительности большинства сделок по англосаксонскому праву. Кроме того, возможно и другое объяснение: осознавая необходимость обеспечить интересы приобретателей ценных бумаг, разработчики, таким образом,
просто хотели объединить в указанном определении все имеющиеся условия применения защиты добросовестного приобретателя в виде ограничения виндикации, одним из которых является возмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем. Однако такое «уточнение» понятия добросовестного приобретателя, на наш взгляд, ничем не обосновано: условие возмездности приобретения имущества, безусловно, является важным условием для обеспечения защиты добросовестного лица, однако оно никак не может повлиять на сам факт его добросовестности. Маковская А.А. Судебная защита прав добросовестного приобретателя. // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. - 2015. - №2-3. - С.28.

Однако гораздо важнее другое последствие рассматриваемой нормы: такое объединение двух отдельных условий защиты добросовестного приобретателя в одном определении способно привести к значительным затруднениям в практическом применении этой правовой нормы. Так, факт неоплаты добросовестным покупателем ценных бумаг на момент предъявления виндикационного иска не всегда свидетельствует о безвозмездности сделки, однако исходя из буквы указанной нормы, такому лицу в защите следует отказать на основании того, что им не была произведена оплата предмета договора - ценных бумаг, не принимая в расчет правовую природу договора купли-продажи как договора по определению возмездного.

Такая формулировка не соответствует понятию, заложенному в ГК РФ; следует также заметить, что данный федеральный закон не устанавливает никаких других специальных норм в отношении добросовестного приобретателя: еще раз данный термин употребляется в законе по поводу невозможности отказа внесения записи в реестр в отношении добросовестного приобретателя (ст.8). Таким образом, данная формулировка, поскольку она ухудшает положение добросовестного приобретателя и не соответствует конструкции ГК РФ не должна применяться при решении споров, затрагивающих интересы добросовестного приобретателя ценных бумаг. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 305.

А.А. Рубанов предложил под «приобретением» в ст. 302 ГК РФ считать «передачу вещи (ст. 224 ГК), совершаемую неуправомоченным отчуждателем добросовестному приобретателю в связи с возможным договором между ними. В литературе уже указывалось на несовершенство этого определения: во-первых, в нем есть логическая ошибка - одно неизвестное понятие (приобретение) определяется через другое неизвестное понятие (приобретатель); во-вторых, вызывает возражения ссылка на «возможность» договора между участниками данного правоотношения, поскольку, на наш взгляд, наличие сделки между указанными лицами обязательно, и при этом не любой, а предусматривающей передачу права собственности на данную вещь. Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. М., 2015. С.106.

Определение, предложенное В.А. Беловым, заключается в следующем: «Приобретение имущества в контексте ст. 302 ГК РФ - это получение одним лицом (приобретателем) от другого (отчуждателя) вещи по гражданско-правовому основанию, вследствие чего возникает право собственности на эту вещь у первого лица и прекращается право собственности у второго». На основании этого В.А. Белов дает определение приобретателя как владельца, получившего вещь по основанию, предусмотренному законом для возникновения и прекращения права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления). Белов В.А. Зашита интересов добросовестного приобретателя ценной бумаги. // Законодательство. - 2015. - № 6. - С.25.

Последнее определение представляется нам более приемлемым, поскольку они действительно включает в себя весь юридический состав: «приобретение - это юридический состав, в который входит один юридический факт (передача вещи) и одно юридическое обстоятельство или условие (передача должна иметь целью приобретение права собственности)».

Более лаконичное определение приобретателя было предложено Д.М. Генкиным, согласно которому под приобретателем понимается «лицо, получающее вещь от не собственника по сделке, имеющей целью перенести право собственности».

На первый взгляд, данные определения практически тождественны, однако это не совсем так. Так, последнее определение отличается от приведенного выше определения В.А. Белова следующим: во-первых, упоминанием о неуполномоченности лица, отчуждающего вещь, во-вторых, отсутствием упоминания о переходе права собственности к получателю вещи. Определение, предложенное В.А. Беловым, носит универсальный характер и может применяться ко всем случаям приобретения, кроме приобретения имущества недобросовестным лицом, которое не влечет перехода права собственности в силу возможности истребования этого имущества собственником. Там же. С.26.

Однако обращает на себя внимание то, что в основании каждого из определений лежит тот факт, что имущество должно перейти в реальное владение лица, приобретающего его. Данное обстоятельство обусловлено, очевидно, самой природой виндикационного иска, как иска об истребования имущества из чужого незаконного владения. Однако, если мы будем говорить о приобретении как об универсальной категории, то такое определение будет являться не полным, поскольку статья 223 ГК РФ (пункт 1) предусматривает две системы приобретения права собственности приобретателем по договору. Прежде всего, это так называемая «система передачи», согласно которой право собственности у приобретателя возникает с момента передачи вещи, являющейся предметом данного договора; однако данная норма является диспозитивной, поскольку та же статья 223 ГК РФ предусматривает, что законом или договором может быть установлено иное - данное положение дает нам право сделать вывод о существовании в российском гражданском праве и другой системы передачи права собственности по договору - «системы соглашения», в соответствии с которой право собственности может перейти к приобретателю вещи по договору в любой момент, установленный сторонами: например, в момент заключения договора, после уплаты приобретателем цены вещи и т.д., коль скоро это положение не противоречит императивным нормам закона.

Следует заметить, что в современной науке гражданского права существует иная точка зрения, не соответствующая приведенной нами. Так, К.И. Скловский утверждает, что в российском гражданском праве существует только первая из указанных нами систем передачи права собственности - система передачи. Данное мнение, представляющее эту систему как единственно возможную, является неверным в силу диспозитивности нормы закона (вышеуказанной статьи 223 ГК РФ) в этом отношении. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2015. С.85.

Таким образом, уже исходя из данной статьи ГК РФ, мы видим, что определение приобретения и приобретателя может быть по объему более широким, чем представленные понятия, основывающиеся на положении статьи 302 ГК РФ, поскольку в таком случае оно не будет включать в себя передачу вещи как один из юридических фактов, входящих в вышеуказанный юридический состав. Неуправомоченным отчуждателем может быть, например, похититель, укравший чужую вещь, или лицо, нашедшее потерянную вещь. Это может быть лицо, находящееся с собственником в договорных отношениях, которые, однако, не предусматривали отчуждение имущества, например, наниматель или арендатор имущества отчуждает его другим лицам без разрешения собственника, представитель или руководитель юридического лица, отчуждающий имущество в нарушение полномочий, предоставленных ему доверенностью или учредительными документами. Неуправомоченным отчуждателем может быть и судебный пристав, если торги признаны в установленном законом порядке недействительными. Это могут быть и родители (законные представители) несовершеннолетних, отчуждающие их имущество без соблюдения установленной законом процедуры - согласия органов опеки и попечительства. Все эти случаи объединяет то, что имущество было отчуждено в нарушение полномочий, предоставленных собственником или законом. Добросовестный приобретатель признаётся тот, кто не только не знал, но и не должен был и не мог знать о неправомерности своего приобретения. Шершеневич Г.Ф. Русское гражданское право. http://download.nchti.ru

Выражение «не мог знать» говорит об отсутствии у приобретателя должной осмотрительности, т.е. предполагает вину в форме неосторожности. Но из этой формулировки не ясно, какой из двух видов неосторожности имеется в виду: простая или грубая неосторожность. По общему мнению, для наличия недобросовестности недостаточно простой неосмотрительности, а необходимы умысел или грубая неосторожность. При этом «при разграничении простой и грубой неосторожности следует опираться на фактические обстоятельства каждого конкретного случая, принимая во внимание как обстановку и условия приобретения вещи, так и субъективные свойства самого приобретателя - его жизненный опыт, юридическую грамотность и другое».

Важно выяснить, возлагает ли формулировка «не мог знать» на приобретателя обязанность совершить какие-либо активные действия, с целью выяснить управомоченность отчуждателя (например, собрать информацию об отчуждаемой вещи, потребовать от продавца доказательств права собственности и др.). Полное отсутствие вины в таком случае должно означать, что приобретатель обязан потребовать от отчуждателя неопровержимых доказательств права собственности на вещь или управомоченности на ее отчуждение. А это во многих случаях будет невозможно, а в остальных - затруднит оборот вещей, т.е. такие требования не соответствуют общей цели ограничения виндикации. С другой стороны, если приобретатель, не смотря на все предпринятые им меры предосторожности не смог обнаружить неуправомоченность отчуждателя, то в такой ситуации следует говорить о полном отсутствии вины в поведении приобретателя, а не о простой неосторожности.

Таким образом, можно сделать вывод, что закон, применяя выражение «не мог знать» имеет в виду, что, с одной стороны, приобретатель не обязан совершать каких-либо активных действий для получения дополнительной информации об отчуждаемой вещи. Но, с другой стороны, если фактическая обстановка, в которой совершается сделка, дает разумные основания для подозрений (например, приобретение вещи по явно заниженной цене), то наличие любой степени вины должно свидетельствовать о недобросовестности приобретателя.

Говоря о добросовестности как условии защиты прав приобретателя вещи, необходимо отметить, что это правовое явление, которое имеет значение не само по себе в силу собственной самоценности, а о явлении, примененном в правой материи, то есть в реальном правоотношении. Добросовестность как морально-этическая категория самоценна, но только в сфере морали и этики. Данное явление становится социально ценным, когда оно имеет значение для оценки поведения лиц в связи с их особым правовым состоянием. Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точки зрения догмы и политики гражданского права. М., 2012. С.113.

В п.3 ст.10 ГК РФ закрепляется презумпция добросовестности. Содержание данной презумпции это определенное процессуальное предположение, имеющее, прежде всего значение для распределения бремени доказывания. Богданов на основании анализа ст.10 делает вывод, что в гражданских правоотношениях презумпция добросовестности имеет место лишь тогда, когда закон связывает защиту гражданских прав с добросовестностью участника правоотношения. Следовательно, если из закона не вытекает прямая связь между защитой права и добросовестностью участника правоотношения, в данном случае нет и презумпции добросовестности. Если в законе есть прямое указание на защиту права в зависимости от добросовестности - действует презумпция добросовестности. Эта презумпция может быть только законной, но не общей. Богданов Е. В. Категория «добросовестности» в гражданском праве. // Российская юстиция. - 2014. - №9. - С.36.

Таким образом, если законодатель не ставит защиту гражданских прав в зависимость от наличия или отсутствия добросовестности в поведении участников, то ему безразлично присутствует ли в поведении лица характеристика морально-этического плана. В таких ситуациях добросовестность теряет свое правовое значение и может не являться элементом гражданского правоотношения. Объективной границей такого безразличия является недобросовестность.

Как принцип, с точки зрения его содержания, добросовестность - это система построения правовых норм, которая предполагает определенное использование составляющей его идеи как основных руководящих начал, в данной ситуации начал, позволяющих определенным образом характеризовать поведение участника гражданского оборота. Его содержание (как принципа) можно определить на основе древнеримских взглядов - как элемент, определяющий поведение лица на стыке правовой и внеправовой сфер, то есть через этические, нравственные категории. Невозможность обойтись без этих понятий демонстрирует определение добросовестности как субъективной оценкой поведения лица, характеризующей совесть человека, отягощенной или не отягощенной знанием о возможном причинении вреда другому лицу. Так словарь по общественным наукам определяет добросовестность, как честное соблюдение обязательств и нравственных норм. Добросовестность с положительной стороны характеризует лиц старательно и ответственно выполняющих обязанности; и тщательно следящих чтобы, не причинить вреда интересам других.

Такие характеристики поведения отдельных членов общества, являются элементами, которые должны обеспечивать стабильное и здоровое состояние общественных отношений.

добросовестный приобретатель залог имущество

1.2 Судебная практика по вопросам приобретения имущества, находящегося в залоге, добросовестным приобретателем

Нормы гражданского законодательства о залоге не относятся к числу наиболее популярных у обращающихся в Конституционный Суд Российской Федерации (далее - КС РФ) заявителей, однако дискуссия о сохранении залога при переходе права на заложенное имущество к добросовестному приобретателю нашла свое отражение и в практике конституционного судопроизводства.

В практике арбитражных судов в целом господствует точка зрения, согласно которой переход права на заложенное имущество даже к приобретателю, не знавшему о залоге, не прекращает право залога, хотя некоторые арбитражные суды иногда исходили из противоположного подхода. В то же время практика судов общей юрисдикции (насколько можно судить по доступным решениям) была более однозначной, чему способствовала позиция Верховного Суда Российской Федерации, выраженная в Определении № 11В07-12. Верховный Суд РФ указал, что такое основание прекращения залога, как приобретение заложенного имущества лицом, которое не знало о его обременении залогом, не указано в статье 352 ГК РФ, регулирующей прекращение залога. Бевзенко Р.С. Добросовестное владение и его защита в гражданском праве. Самара. С.45.

Переход права собственности не прекращает право залога: правопреемник залогодателя становится на его место. При этом каких-либо исключений, позволяющих освободить лицо, приобретшее заложенное имущество, от перешедших к нему обязанностей залогодателя на основании того, что при заключении договора купли-продажи оно не знало о наложенных на него обременениях, не предусмотрено. Правовые нормы, содержащиеся в статьях 301, 302 ГК РФ, регулируют правоотношения, связанные с истребованием собственником своего имущества из чужого незаконного владения, в том числе и от добросовестного приобретателя, и к залоговым правоотношениям применены быть не могут. С учетом этих требований закона независимо от перехода права собственности на вещь к третьим лицам залогодержатель не утрачивает право обратить на нее взыскание по долгу, а права третьего лица (нового приобретателя) могут быть защищены в рамках иных отношений - между новым приобретателем (третьим лицом) и бывшим собственником (залогодателем) по поводу возмещения продавцом убытков, причиненных при изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 301,302.

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в Определении от 10.04.2008 № 4585/08 также указал на то, что в соответствии с пунктом 1 статьи 353 ГК РФ в случае перехода прав собственности на заложенное имущество или права хозяйственного ведения им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества или в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу. Ссылка приобретателя заложенного имущества на то, что он является добросовестным приобретателем, не может быть признана обоснованной, так как нормы статьи 302 ГК РФ применяются лишь при рассмотрении исков об истребовании имущества, а не требований об обращении взыскания на предмет залога. В последнем случае отношения сторон подлежат регулированию нормами параграфа 3 главы 23 ГК РФ. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302, 353.

Таким образом, можно выразить надежду на то, что в судебной практике определился единообразный подход к рассматриваемой проблеме, с которым, безусловно, следует согласиться. В то же время дискуссии о сохранении права залога при переходе имущества, находящегося в залоге к приобретателю, не осведомленному об этом обременении, продолжаются в юридической литературе. Неудивительно, что норма пункта 1 статьи 353 ГК РФ, которая не освобождает добросовестного приобретателя заложенного имущества от обременения в виде залога, явилась объектом обжалования в КС РФ.

На сегодняшний день КС РФ по рассматриваемому предмету вынесены Определения от 17.07.2007 № 588-О-О, от 20.03.2007 № 215-О-О, от 15.04.2008 № 319-О-О, от 15.04.2008 № 323-О-О. Во всех случаях жалобы были вызваны обращением взыскания на автомобиль, приобретенный за счет полученного от банка кредита и находящийся в залоге у банка. Суды общей юрисдикции признали обращение взыскания на заложенное имущество законным. Нестолий В.Г. Критерии добросовестности узукапиента. // СибЮрВестник. - 2015. - №1. - С.47.

При обращении в КС РФ основной довод заявителей сводился к тому, что на добросовестного приобретателя, приобретшего обремененное залогом имущество, должны распространяться гарантии, предоставляемые статьей 302 ГК РФ. Так, в Определении от 17.07.2007 № 588-О-О суд указал, что заявитель фактически ставит вопрос о возможности применения к спорным правоотношениям, связанным с неправомерным отчуждением имущества, находящегося в залоге, положений статьи 302 ГК РФ, касающихся истребования имущества от добросовестного приобретателя, с учетом правовой позиции, сформулированной КС РФ в Постановлении от 21.04.2003 № 6-П, и, таким образом, как о необходимости закрепления приоритета в защите прав покупателя транспортного средства, которому не было и не могло быть известно о существовании права залога на него в момент приобретения, так и о предотвращении возможного обращения взыскания на спорное имущество по требованию залогодержателя. Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 №6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».

В противном случае, по мнению заявителей, возникает не отвечающий конституционным принципам дисбаланс прав: в сходных ситуациях права лиц, не являющихся собственниками, подлежат правовой защите, а права собственников (приобретателей имущества, находящегося в залоге) не защищаются. Между тем говорить о нарушении конституционного принципа равенства всех перед законом не приходится, поскольку существующие различия в правовом положении этих лиц объективно обусловлены. Очевидно различие между истребованием собственником своего имущества из чужого незаконного владения при помощи виндикационного механизма и обращением взыскания на заложенное имущество. В последнем случае законность владения и титул приобретателя имущества не оспаривается (судебная практика преимущественно исходит из того, что отчуждение предмета залога без разрешения залогодержателя, когда такое разрешение необходимо, не влечет недействительности как сделки по отчуждению имущества, так и перехода права на него). В этом кроется и принципиальное различие между рассматриваемыми ситуациями. Гражданский процесс. Учебник. / Под редакцией В.А.Мусина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. - М., 2015. С.225.

При добросовестном приобретении в смысле статьи 302 ГК РФ нет места правопреемству, которое необходимо для того, чтобы право нового собственника существовало с теми же обременениями (залог, аренда), что и право "предшествующего" собственника. Напротив, при приобретении заложенного имущества речь идет о производном приобретении права, при котором в силу принципа "Никто не может передать другому больше прав, чем имеет сам (Nemo dat quod non habet)" право собственности переходит к приобретателю со всеми обременениями, в том числе и обременением залогом. В силу этого "механическое" распространение на отношения по обращению взыскания на заложенное имущество норм, гарантирующих интересы добросовестного приобретателя при виндикации, невозможно. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.

В обращениях в Конституционный Суд РФ порой подчеркивается, что существующее положение "дестабилизирует гражданский оборот, подрывает доверие его участников друг к другу". Случаи, "когда в противоречие с требованиями закона владеющий предметом залога залогодатель отчуждает имущество покупателю, который не знает и объективно не может знать о наличии обременения права на отчуждаемую вещь, вызваны допущением отечественным законодателем оставления движимой вещи во владении залогодателя (в отличие от некоторых иностранных правопорядков, например § 1205 ГГУ)". Как бы то ни было, право на движимую вещь может быть заложено без передачи самой вещи во владение залогодержателя и без государственной регистрации этого обременения. В таких условиях без свойства следования (выражающегося в том, что переход права на заложенное имущество не влечет прекращение залога, а продолжает обременять право собственности) предмет залога либо нельзя оставлять у залогодателя, либо он просто не будет выполнять своих функций. Пашков А.В. Содержание категории «добросовестность» в современном гражданском праве. // Юридический аналитический журнал. - 2012. - №3 (4). - С.50.

Говорить же о значимости института залога не только для обеспечения интересов кредиторов в отдельных обязательствах, но и для всей экономической системы излишне. Статья 33 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-1 "О банках и банковской деятельности" называет залог в качестве одного из основных способов обеспечения возвратности предоставляемых банками кредитов, то есть в конечном итоге самой способности банков выдавать кредиты. Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности. // СЗ РФ. - 1996. - № 6. - Ст. 33. В таких условиях "отказать в защите интересов залогодержателя. в современных условиях хозяйствования было бы неразумным. Последнее скорее нанесло бы удар по доступности кредита, что является вредным, особенно с макроэкономических позиций". С учетом этого КС РФ в Определении от 15.04.2008 № 319-О-О отметил, что сохранение залога при переходе права на заложенное имущество к другому лицу, установленное статьей 353 ГК РФ, составляет конституирующий элемент этого института, без которого залог не может выполнять свои функции обеспечения кредита, в том числе и публично значимые.

В итоге позиция Конституционного Суда РФ по обозначенному вопросу заключается в том, что рассматриваемые в системной взаимосвязи со статьей 346 ГК РФ, предписывающей, что залогодатель вправе отчуждать предмет залога только с согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога, статьей 460 ГК РФ, предусматривающей обязанность продавца передать товар свободным от прав третьих лиц, статьей 461 ГК РФ, устанавливающей ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя, положения статьи 353 ГК РФ не нарушают интересов заявителя, который при этом не лишен возможности прибегнуть к иным средствам защиты своих прав. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 346, 353, 460, 461.

Разумеется, свойство следования залога движимой вещи при сохранении владения залогодателем увеличивает риски покупателей; "приемлемым выходом из положения... является введение системы регистрации непосессорного обеспечения, как это делается в современном законодательстве ряда стран (Норвегия, Словакия, Испания, Новая Зеландия и др.). С учетом стремительно развивающихся информационных и коммуникационных технологий, их доступности, особенно в коммерческом секторе оборота, существования технического и иного учета отдельных видов объектов данное направление развития отечественного законодательства выглядит вполне перспективным". Надо полагать, что не только законодатель, но и сами банки могли бы пойти навстречу как устойчивости оборота, так и самим себе, создав общедоступную электронную базу данных об автомобилях, находящихся в залоге (без данных о залогодателях).

Поскольку иск о признании права служит средством устранения неопределенности в принадлежности права на имущество, то наличие либо отсутствие фигуры добросовестного приобретателя спорного имущества является определяющим при рассмотрении указанного требования, так как и ГК РФ, и названным постановлением осуществляется защита интересов добросовестного приобретателя». Как видим, в приведенном постановлении кассационная инстанция прямо указала на то, что у добросовестного приобретателя возникло право собственности.

Для полноты картины нелишним будет привести пример иного подхода к титулу добросовестного приобретателя -- постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 02.07.03 № КГ-А40/4141-03 . Содержание его таково. ООО обратилось с иском о признании права собственности на часть здания на том основании, что оно является добросовестным приобретателем этого имущества, что было установлено судом, рассматривавшим иск о виндикации спорного имущества у ООО. Пашков А.В. Содержание категории «добросовестность» в современном гражданском праве. // Юридический аналитический журнал. - 2012. - №3 (4). - С.51.

Решением суда первой инстанции, подтвержденным постановлением апелляционной, иск был удовлетворен. Суды обеих инстанций сослались на упоминавшийся пункт 25 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.02.98 № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав». Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. №8 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.

Кассационная инстанция отменила решение и постановление, указав на следующее. Такое основание приобретения права собственности, как добросовестное приобретение имущества, статьей 218 ГК РФ не предусмотрено. Право собственности не может быть признано за незаконным владельцем независимо от его добросовестности, поскольку незаконное владение -- это обладание имуществом без надлежащего правового основания либо по порочному основанию.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что суды часто расценивают невозможность виндикации как основание перехода права собственности к добросовестному приобретателю. В других случаях отказ в иске о признании права собственности основывается на отождествлении виндикации (иска о присуждении) и установительного иска. Можно предположить, что в подобных случаях суды, не ссылаясь в обоснование решения на то, что добросовестный приобретатель стал собственником, его таковым и не считают. Однако отказ в иске о признании права на том основании, что закон предписывает отказывать в виндикации, вряд ли можно считать обоснованным. Кроме того, с учетом упоминавшейся позиции Конституционного Суда подобный полный отказ собственнику в какой-либо судебной защите можно тоже считать неконституционным. В результате оба подхода не основаны на нормах позитивного права. В то же время нельзя не признать, что суды подобным образом пытаются устранить явную недоработку законодателей (а точнее, разработчиков Гражданского кодекса), которым необходимо прислушаться к голосу практики.

В качестве иллюстрации к подобному случаю, когда формально собственник сохраняет титул, но не может ни защитить, ни реализовать свое право, можно привести позицию Европейского Суда по правам человека. В постановлении по делу Папамихалопулос против Греции (24.06.93) ЕСПЧ отметил, что «ситуация, при которой собственник, сохраняя титул, фактически не может ни пользоваться, ни владеть, ни распоряжаться своей собственностью, де-факто является лишением права собственности». Поэтому, похоже, что с точки зрения ЕСПЧ законодательный отказ в виндикации должен означать прекращение права собственности у лица, которому отказано в истребовании имущества. Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 2014. С.94.

Если наметившаяся тенденция сохранится, можно будет констатировать, что судебная практика de facto уже дополнила гражданское законодательство новым основанием приобретения права собственности. Тем проще должно быть законодателю внести соответствующие изменения в позитивное право. Вмешательство законодателя в этот процесс представляется необходимым, поскольку российская специфика такова, что ширма «добросовестного приобретения» может быть использована для легализации незаконно изъятого у собственника имущества, а потому вопрос требует весьма тщательной проработки на уровне закона.

Добросовестный приобретатель не наделен правом обратиться в суд с иском о признании права собственности или с иском о признании его добросовестным приобретателем, поскольку, в силу сложившейся правовой конструкции, добросовестный приобретатель может быть исключительно ответчиком по виндикационному или реституционному иску. Право собственности он может приобрести только в случае отказа в этих исках. Поэтому защита владения добросовестного приобретателя осуществляется не путем признания права, а путем ограничения виндикации и реституции. Однако не всегда права такого приобретателя могут быть защищены.

На основании ст.302 ГК РФ можно выделить случаи, когда собственник может истребовать имущество:

Вещь выбыла из владения собственника помимо его воли;

Вещь приобретена безвозмездно;

Приобретатель знал или должен был знать, что отчуждатель не управомочен. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.

Существенное значение имеет тот факт, что собственник должен передать имущество неуправомоченному отчуждателю по своей воле. Если виндикационный иск заявлен собственником, который в свое время произвел отчуждение имущества по недействительной сделке, то имущество не может быть истребовано от добросовестного приобретателя, поскольку отчуждение имущества происходило по воле собственника, хотя и по недействительной сделке. В то же время если имущество выбыло из владения без воли собственника, то он вправе требовать неограниченной виндикации.

Вещь считается выбывшей из владения собственника помимо его воли, если она была потеряна, похищена у него, либо выбыла иным образом. В теории, главным образом, споры возникают по поводу понятия « хищение». Это понятие в основном уголовно-правовое. УК РФ предусматривает пять форм хищения: кража, грабеж, разбой, мошенничество, растрата и присвоение. Уголовный Кодекс Российской Федерации. // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954. Считается, что понятие «хищение», применяемое в УК, шире «хищения», о котором говорится в ГК. В частности, сюда не относят присвоение и растрату. Обоснованно исключение из этого понятия растраты и присвоения, т.к. в этих случаях собственник растраченных или присвоенных вещей по своей воле вверяет их виновному. Однако мошенничество тоже должно учитываться. Поскольку здесь вещь отчуждается в связи с обманом со стороны мошенника, т.е. против воли собственника. Он не может нести ответственность за то, что не обладает достаточной проницательностью, чтобы понять обман. Отсутствие такой проницательности - объективное, а не субъективное явление, поэтому не может быть поставлено в вину собственнику. Ст.302 ГК РФ предусматривает иные пути выбытия имущества помимо воли собственника, к ним можно отнести как отдельные виды преступлений, не считающихся хищением (например, вымогательство), так и правомерные действия, например, случаи вынужденной поклажи, поскольку здесь лицо передает вещь на хранение в чрезвычайных условиях, вынужденно, поэтому его нельзя обвинить в неосторожном выборе контрагента. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.