Латинская антиязыческая поэзия конца IV - начала V веков как исторический источник

Литературное наследие Афанасия весьма велико, епископ не жалел пергамента для обоснования своих действий в длинных письмах своим сторонникам, противникам и императорам, однако наиболее пристальное внимание стоит обратить на его «Послание к монахам повсюду пребывающим о том, что сделано арианами при Констанции», или как ее называют иначе «Историю ариан». Работа эта, по мнению Т. Барнса, «долгое время имела зловещую репутацию», как недостоверная и содержащая многочисленные передергивания фактов, однако она просто четко и ясно подчеркивает то, что Афанасий считал необходимым завуалировать или подчеркнуть в политике, когда он писал, чтобы защитить или оправдать себя, обращаясь к нейтральной или враждебной аудитории. Книга была адресована, если для нее подразумевалась определенная аудитория, монахам, которые симпатизировали автору. Сам текст начинается коротко, без предисловия, рефреном назад к тому, что этому предшествовало. «История», как кажется, продолжает основную линию второй части «Защиты против ариан», следовательно, возможно, прав Т. Барнс, полагающий, что что «История ариан» - это остатки рукописи, которую Афанасий не закончил и не собирался публиковать в существующей форме. Ее написание можно отнести к заключительным месяцам 357 г Barnes T. D. Athanasius and Constantius. Theology and Politics in the Constantinian Empire. - Cambridge: Harvard University Press, 1993. P. 126.

«История ариан» - это политическая сатира или политическая карикатура, и поэтому она интересна нам именно в этом качестве, а не как точная хроника прошедших событий. По мнению Т. Барнса, она вполне заслуживает того, чтобы ее сравнивали с такими работами как «О царстве» Синезия, который атакует министров императора Аркадия, или с «Тайной историей» Прокопия, написанной во времена правления Юстиниана Barnes T. D. Athanasius and Constantius. Theology and Politics in the Constantinian Empire. - Cambridge: Harvard University Press, 1993. P. 126. Так же, как и они, это произведение относится к оппозиционной литературе, написанной в век панегириков и церемониальных поздравлений. Здесь точно так же, как и в тех работах, Афанасий не показывает ни малейшего знакомства с техникой памфлетов, развитой в длительной греческой и латинской литературных традициях. Вместо раскрепощенного и изящного искусства он использует естественное остроумие. Само произведение получилось более живым и эффективным, поскольку было написано под влиянием момента.

Афанасий не ставил себе задачей описать полную или частичную канву событий. В течение своей жизни и карьеры между 337 и 346 годом он опирался на существующие материалы в «Защите против ариан», конкретизируя и выделяя, добавляя дополнительные детали. Касательно же более текущих событий он продвигал свое видение темы Констанция как преследователя. Внутри всего этого контекста он выделял и делал акценты, развивая наиболее шокирующие эпизоды. В результате «История ариан» - это достаточно обманчивая работа: при восстановлении событий по другим источникам эти искажения фактов очень легко распознаются, но точная реконструкция комплекса церковной политики между 337 и 357 годами не может быть основана только на «Истории ариан», хотя Афанасий включает много деталей и частных эпизодов, которые не упоминаются в других источниках Ibidem. P.129..

Рассматривая эту безусловно специфическую и интересную работу, следует обратить более пристальное внимание на некоторые пассажи, которые наиболее полно и прозрачно отражают не только личные политические взгляды самого Афанасия, но и являются своеобразным «детектором» религиозно-политической проблематики того времени на востоке империи.

«Епископы, выслушав и весьма удивившись, воздев руки к Богу, с великим дерзновением обратили к нему речь, поучая, что царство не его, но даровавшего ему Бога, и умоляли убояться Бога, чтобы не отнял оного внезапно; угрожали ему днем суда, советовали ему не расстраивать дел Церкви и римского народоправления не смешивать с церковным постановлением, не вводить арианской ереси в Церковь Божию» Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великого, архиепископа Александрийского. Т.2 - Сергиев посад, М.: Свято-троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 131.. «Перестань, умоляю тебя, вспомни что и ты человек смертный, убойся дня судного, сохрани себя на оный чистым. Не вступайся в дела существенно церковные и не давай нам приказаний относительно них, а лучше принимай учение от нас. Тебе Бог вручил царство, а нам вверил дела Церкви» Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великого, архиепископа Александрийского. Т.2 - Сергиев посад, М.: Свято-троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 141. . Оба этих пассажа достаточно ясно отражают одни и те же идеи. Первая заключается в том, что раз власть императора дана от Бога, то Бог может ее и забрать, поэтому, хотя император обладает большой властью, он не всесилен, а такой же смертный человек, как и все остальные. Вторая логически вытекает из первой: раз император смертный человек, то и он является частью паствы, которую должно наставлять клирикам, не имеет права вмешиваться в дела церкви и выбирать «правильную догму».

«Они злые кровопийцы, дерзостнее других еретиков, гораздо ниже язычников, лучше же сказать, далеко отстоят от них. Ибо я слышал от Отцов и верным почитаю слово их, что вначале, когда произошло гонение при Максимиане, Констанциевом деде, язычники скрывали у себя отыскиваемых братьев наших христиан, и часто сами тратили деньги, терпели заключение в темницах, только бы не стать предателями бежавших». Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великого, архиепископа Александрийского. Т.2 - Сергиев посад, М.: Свято-троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 157. «Новая подлинно ересь, нечестием и делами всеми представляющая собою дьявола! ... При сем иной наипаче подивится их новому и лукавому предприятию и превосходству их ереси над всеми другими. ... И язычники, как говорил Апостол, действуют превосходством и убедительностью слов и правдоподобными умствованиями. ... Но ариане большею дерзостью отличаются пред всеми другими ересями». Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великого, архиепископа Александрийского. Т.2 - Сергиев посад, М.: Свято-троицкая Сергиева Лавра, 1902. С. 159.

Как видим, смысл этих рассуждений Афанасия сводится к простому, пусть и удивительному для многих тезису, что даже язычники были лучше и честнее еретиков. Для восточной церкви, судя по всему, проблема борьбы с язычниками стояла куда менее остро, нежели проблема арианской ереси, и этому есть вполне логичное объяснение. Причина такого, казалось бы, нелогичного отношения объясняется тем, что на западе Римской империи языческую оппозицию составляли преимущественно представители сенаторской аристократии, занимающие важные должности в системе административного управления западных провинций и состоявшие в числе жрецов языческих храмов.

Ядром этой оппозиции были те, к тому иногда применяется термин «Римляне Рима» - прекрасно образованные представители аристократических семей, которые сделали все возможное для того, чтобы сохранить свой статус «pars melior generis humani» «Лучшие части человеческого рода». в культурном и общественно-политическом плане. В восточной же части империи знать была преимущественно служилой, а не родовой, и поэтому она более просто подчинилась общеимперскому решению о смене религиозных воззрений: будучи полностью зависимой материально от государственной администрации, для восточно-римской бюрократии и знати вести дискуссии по острым и болезненным для империи вопросам веры было небезопасно.

На западе же, как мы и отметили выше, дело обстояло с точностью до наоборот. Проблемы с языческой оппозицией начались там еще с 350 года, а именно с узурпации Магна Магнеция, чье восстание в некотором роде можно считать весьма запоздалым ответом на эдикт свергнутого им Константа о запрете жертвоприношений в 341 году и начавшееся с 342 года разрушение языческих храмов, принявшее к 50-ым годам массовый характер. В целом, воспитанные в христианском духе, императоры из династии Константина продолжили укреплять начавшийся при их отце процесс христианизации, что не могло понравиться знатным фамилиям западной части империи, уже почувствовавшим первые ущемления в своей вере со стороны Константина.

Примерно с 337 года этим активно начали пользоваться противники династии Флавиев, используя религиозную политику в качестве средства, которое могло привлечь на их сторону крупных землевладельцев и армейских военачальников, обеспечив тем самым прочный фундамент их правлению.

Магнеций отменил эдикт Константа о жертвоприношениях, хотя и не решился на издание каких-либо законов против христиан. После победы над Магненцием Констанций II запретил ночные жертвоприношения, которые были разрешены узурпатором, и закон 356 года устанавливал серьезное наказание за проведение жертвоприношений и обожествление образов. Также Констанций был ответственен за первое удаление Алтаря Победы из сената, где тот находился в течение столетий Arnheim M.T.W. The senatorial aristocracy in the Later Roman Empire - Oxford: Claredon Press, 1972. P.75.. Все эти законы, необходимо отметить, были выпущены на Западе. И хотя все эти постановления, принятые во времена правления Констанция, соблюдались непоследовательно (к примеру, не было известно ни одного случая применения смертной казни к язычникам, застигнутым при исполнении своих религиозных обрядов), Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в.: дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи). М., 2003. Т.1. С.239. следует отметить, что сенаторская аристократия была крайне недовольна складывающимся для их религии положением. Это заложило прочную основу для рассматриваемой нами в данном исследовании полемики язычников против христиан и христиан против язычников.

Следует заметить, что при всех намечающихся противоречиях, Констанций II все же желал избежать окончательной враждебности со стороны его языческих подданных, и в первую очередь - знати Западной половины империи. Косвенно наш вывод подтверждается тем фактом, что сыновья Константина сохранили начатую им практику назначения представителей знатных фамилий на высокие административные должности. Кроме того, ни один из преторианских префектов при Константине II, среднем сыне Константина I Великого, правившего в Галлии, за исключением одного персонажа, не был назначен им лично, ведь все, кто получил эту должность еще от Константина Великого, сохранили ее за собой Arnheim M.T.W. The senatorial aristocracy in the Later Roman Empire - Oxford: Claredon Press, 1972. P.76. . Пять из семи преторианских префектов, которых мы знаем во времена Константа, младшего сына Константина I Великого, правившего в Италии, принадлежали к высшим слоям знати. У нас нет данных ни об одном преторианском префекте Константа, который не обладал бы знатным происхождением. Иллирик, по крайней мере, совершенно определенно находился под управлением префектов из сенаторского сословия в 340-350 годах Ibidem. .

Окончательный же поворот к христианству, вызвавший бурю негодования среди языческой знати, произошел уже при императоре Грациане в конце 70-х - начале 80-х гг. IV в. Интересы Римской империи требовали в тот момент поддержки никейской ортодоксии, в противовес варварам, приверженным арианству и язычеству. Грациан был первым императором, который отошел от веротерпимости и отказался от язычества как государственной религии Римской империи. Для начала император сложил с себя звание Великого Понтифика, который носили все императоры, начиная от Цезаря и Августа Подробнее об этом см: Cameron A. Gratian's Repudiation of the Pontifical Robe. // The Journal of Roman Studies. Vol. 58. Parts 1 and 2. 1968. P. 96-102. . Далее последовала целая серия мероприятий против языческих культов, которые были направлены на отделение старой религии от государства, и превосходили все, что было сделано до него: было отказано в государственных расходах на языческие обряды и жертвоприношения, языческие храмы и их жрецы были лишены всех привилегий, проведена секуляризация земель храмов и служителей культов, из зала заседаний римского сената был удален алтарь Победы. Все эти меры не запрещали поклонения богам и отправления культа, они были направлены не против отдельных лиц, а против язычества в целом и его учреждений Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в.: дис. докт. ист. наук. М., 2003 (на правах рукописи), Т.1 С.267-268. .

Немаловажную роль в действиях западноримского Августа сыграл Амвросий Медиоланский - один из четырёх великих латинских учителей церкви, обративший в христианство и крестивший блаженного Августина, который также обладал таким авторитетом, что к нему прислушивалось несколько императоров, начиная от Валентиниана I и заканчивая Феодосием. Именно его полемика с Квинтом Аврелием Симмахом вызывает у нас наибольший интерес в рамках этого исследования, поскольку она и была прямой предшественницей того комплекса анти-языческих поэтических памфлетов, которые мы рассматриваем в нашей работе. Их непрямая дискуссия произошла на фоне борьбы римского сената за возращение в курию Алтаря Победы, вторично удаленного из нее Грацианом. Сенат воспринял эту меру не только как оскорбление религиозных чувств язычников, но и как посягательство на остатки былого величия сената как политического органа. И хотя во время этой борьбы сенат действовал исключительно конституционными методами, ее конечный исход все равно оказался решен кровопролитием.

Первым шагом сената после известия о мерах Грациана стало экстренное заседание, на котором было принято решение собрать делегацию и направить ее с прошением об отмене несправедливого решения к императору в Медиолан. Однако до императора прибывшая в город в самом конце 382 г. делегация допущена не была. Причина этого видится исследователям в том, что римский папа Дамасий успел предупредить Амвросия о готовящемся мероприятии, тот оправил Грациану контрпетицию сенаторов-христиан и судьба первой петиции язычников была, т.о., решена Ранович А. Б: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства.-- М.: Полит-издат, 1990. С. 451.. Но в 384 г., уже после смерти Грациана, дело, казалось, повернулось в пользу сенаторов. Префект претория Претекстат добился указа о том, что разграбленное имущество храмов, оказавшееся в руках частных лиц, должно быть отнято, а лица эти -- преданы суду как грабители. Тогда сенат решил вновь поставить вопрос об алтаре Победы. По поручению сената Симмах летом 384 г. выступил с обращением к императорам Письмо, по свидетельству Амвросия, было адресовано, естественно, римскому императору Валентиниану II; однако в известных нам рукописях в заголовке указано либо только имя Феодосия, либо имена Феодосия и Аркадия., известным как Реляция Симмаха Там же..

Эта письменная речь была составлена по всем канонам ораторского искусства, однако подробное ее рассмотрение не входит в цели данной работы, а потому ограничимся краткими тезисами. Главной идеей реляции было то, что язычники не мыслили своей религии оторванной от государства, для них ее роль была прежде всего в принесении пользы наиболее важному для сознания античного римлянина института, и политика религии не могла быть отделена от политики государства RELATIO III SEECK (ер. X 54). 3. Использован перевод А.Б. Рановича в издании: Ранович А. Б: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства.-- М.: Полит-издат, 1990. С. 452. . Сам алтарь победы был для него не просто украшением курии, символизировавшим завоевания Рима, но своеобразным индикатором политической благонадежности, потому как именно у этого алтаря сенаторы приносили клятву императору RELATIO III SEECK (ер. X 54). 5. Использован перевод А.Б. Рановича в издании: Ранович А. Б: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства.-- М.: Полит-издат, 1990. С. 453. . Сам консерватизм аристократии, проповедуемый Симмахом, в широком смысле следует понимать как выражение лояльности императору, что представлялось особо важным в условиях «краха античных мировых порядков». Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. М., 2003 (на правах рукописи), Т.1 С.277. Следует также отметить, что хотя Симмах подчеркивает в своей Реляции, что выступает в роли просителя, RELATIO III SEECK (ер. X 54). 10. Использован перевод Рановича в издании: Ранович А. Б: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства.-- М.: Полит-издат, 1990. С. 454. он несколько раз пытается опереться на авторитет сената, выделяя его роль и значение как главного политического органа Римской империи. Вероятно, для самого Симмаха и его окружения борьба за Алтарь Победы была борьбой за сохранение хотя бы видимости былого значения сената, и именно в этом наглядно выступает политическая сторона борьбы между язычеством и христианством Ранович А. Б: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства.-- М.: Полит-издат, 1990. С. 451..

Необходимо также обратить внимание на тот факт, что Симмах даже ни разу не упоминает христиан, не говоря уже о каких-либо выпадах в адрес враждебной религии. Вероятно, к этому моменту церковь уже была слишком сильным и опасным противником для того, чтобы выступать против нее с открытой полемикой. Защита старой религии в Реляции никак не связана с ее возможными преимуществами против новой, за исключением, пожалуй, аргумента о покровительстве богов, которым Рим обязан своим могуществом.

Симмах ссылается на римское право, взывает к беспристрастию и веротерпимости императоров, но не применяет никакой критики противника. Более того, сенатор отстаивает религиозный синкретизм, говоря о том, что существуют различные пути познания божественного, и даже христианство может быть одним из них RELATIO III SEECK (ер. X 54). 10. Использован перевод Рановича в издании: Ранович А. Б: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства.-- М.: Полит-издат, 1990. С. 454. , а потому его речь можно считать одним из последних выражений открытой борьбы против христианства и переходом к новому типу литературы, хотя и антихристианской по тенденции, но уже не выступающей прямо против христианства Ранович А. Б: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства.-- М.: Полит-издат, 1990. С. 457. .

В конечном итоге можно выделить три основных пункта Реляции: что Рим требует исполнения старых обрядов, что жрецам и весталкам нужно платить жалование и что отказ платить жрецам повлечет за собой голод и различные стихийные бедствия RELATIO III SEECK (ер. X 54). 11- 15. Использован перевод Рановича в издании: Ранович А. Б: Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства.-- М.: Полит-издат, 1990. С. 454-456. .

Речь Симмаха была зачитана в консистории в присутствии императора и была воспринята достаточно благосклонно: красноречивые обороты знаменитого оратора тронули не только язычников, но даже и христиан. Его аргументы выглядели достаточно убедительно, созвучны чувствам и идеалам истинных римлян, воспитанных на традициях предков, поэтому многие историки небезосновательно полагают, что если бы не решительное вмешательство Амвросия, просьба была бы удовлетворена Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в.: дис. докт. ист. наук. М., 2003 (на правах рукописи), Т.1 С.279. .

Известно, что и Симмах и Амвросий еще по время первого столкновения по поводу алтаря Победы имели реальные основания к спору: Амвросий возражал против того, что Симмах говорил от лица всего сената, включая христианскую его часть, а сам Симмах имел полные основания говорить именно так, поскольку решение отправить делегацию к императору было принято на полноценном заседании Там же. С. 273. . В ответ же на Реляцию Симмаха Амвросий написал императору два письма. Первое было написано еще до ознакомления с текстом Реляции и представляет для нас интерес только тем, что содержит, в отличие от Реляции, множественную и жесткую критику язычества, а также многочисленные похвалы христианству Амвросий Медиоланский. Письмо XVII,4. / Пер. М. М. Казакова. // История Древнего Рима. Тексты и документы: Учебное пособие. Ч. 1. -- М., 2004. С. 407.. Кроме того, чтобы убедить Валентиниана, Амвросий прибегает к своеобразному политическому шантажу. По сути, смысл письма обязывает императоров служить Богу и вере наравне с подданными Амвросий Медиоланский. Письмо XVII,1. / Пер. М. М. Казакова. // История Древнего Рима. Тексты и документы: Учебное пособие. Ч. 1. -- М., 2004. С. 407., а если император не поступит в соответствии с советами епископа, то войдя в церковь, он может встретить сопротивление Амвросий Медиоланский. Письмо XVII,13. / Пер. М. М. Казакова. // История Древнего Рима. Тексты и документы: Учебное пособие. Ч. 1. -- М., 2004. С. 411.. Эти идеи в целом созвучны с приведенными выше идеями Афанасия на востоке, но созвучны именно в том, что касается отношений церкви и императорской власти. Хотя на западе именно в этот период также были некоторые проблемы с арианством, масштаб этих затруднений совершенно не сопоставим с силой и опасностью языческой оппозиции, особенно после решительных мер Грациана, предпринятых против ариан Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. М., 2003 (на правах рукописи), Т.1 С.264. незадолго до начавшегося анти-языческого наступления.

Второе письмо было написано уже после знакомства с текстом Реляции, и в плане аргументов представляет собой разработанный ответ на петиции язычников. Амвросий доказывает преимущества христианства по сравнению с язычеством, и не только дает развернутый ответ на все три основных положения Реляции, но и отвечает на те выпады против христиан, которые не были затронуты Симмахом, но которые, вероятно, были обычным делом в это время Sheridan J.J. The Altair of Victory. Paganism's Last Battle // L'Antiquite Classique. Vol. 35. 1966. P.204.. В этом письме стоит выделить несколько основных аргументов, на которые следует обратить боле пристальное внимание:

«Прошу тебя, взвесь и исследуй высказывания язычников; они говорят весомо и возвышенно, но защищают то, что далеко от истины. Они говорят о Боге, а поклоняются идолам. » Амвросий Медиоланский. Письмо XVIII,1. Цит. по изданию: Памятники средневековой латинской литературы IV-VII веков. - М.: Наследие, 1998. С. 59. Здесь Амвросий прямо называет всех языческих богов идолами, не имеющими ничего общего с божественным и обвиняет Симмаха если не во лжи, то как минимум в защите неправедного дела.

«Итак, эта отвратительная жалоба римского народа исчерпана. Рим не поручал язычникам ее произносить. Напротив, он обращается к ним с совсем иными словами. Для чего, - говорит он,-- вы ежедневно обагряете меня кровью, принося в жертву целые стада невинных животных? Не в гаданиях по внутренностям, а в доблести воинов залог вашей победы. ... В одном только я был подобен варварам - что до сих пор не знал Бога. Ваше жертвоприношение есть обряд окропления кровью животных. Почему вы ищете глас Божий в мертвых животных?» Амвросий Медиоланский. Письмо XVIII, 7. Цит. по изданию: Памятники средневековой латинской литературы IV-VII веков. - М.: Наследие, 1998. С. 60. Епископ с отвращением осуждает языческие обряды, принесение жертв и говорит о том, что до прихода христианства Рим не знал Бога. Кроме того, здесь сделана очень интересная попытка посмотреть на прошедшую историю без религиозной предвзятости, и доказать что судьбы римского народа вершили не боги, а сила римского оружия и доблесть самих граждан.

«Ваши пути отличаются от наших. Вы просите у императора мира для своих богов, мы же испрашиваем у Христа мира для самих императоров. Амвросий Медиоланский. Письмо XVIII, 8. / Пер. М. М. Казакова. // История Древнего Рима. Тексты и документы: Учебное пособие. Ч. 1. -- М., 2004. С. 412.» В этом пассаже содержится крайне важный для нас аргумент. Амвросий говорит о политическом преимуществе христианства перед язычеством, то есть применяет те методы убеждения которые не рискнул использовать в своей Реляции сам Симмах.

«Если им приятны древние обряды, почему одновременно в Риме имеют успех чужеземные культы? Я умалчиваю о земле, покрытой дорогими строениями и пастушескими хижинами, сопротивляющимися фальшивому золоту. К чему, чтобы я мог ответить непосредственно на то, о чем они жалуются: что они приняли статуи захваченных городов, и побежденных богов и иноземные обряды богослужения в подражание чужому суеверию? Тогда откуда пример, что Кибела моет свою колесницу в реке, изображающей Альмон? Откуда фригийские прорицатели и всегда ненавистные римлянам несправедливые карфагенские боги? Амвросий Медиоланский. Письмо XVIII, 32. / Пер. М. М. Казакова. // История Древнего Рима. Тексты и документы: Учебное пособие. Ч. 1. -- М., 2004. С. 415. » Категорически важный пассаж для понимания дальнейшего пути развития христианства. Амвросий не только пытается подорвать идею традиционализма римской религии, указывая на многочисленные заимствования из других культов, но и относит веротерпимость к числу недостатков старой религии

«Мы начали свое дело давно, а они уже давно хватаются за то, чего нет. Мы гордимся пролитой кровью, их волнуют расходы. Никогда язычники не принесли нам большей пользы, чем в то время, когда по их приказу мучили, изгоняли и убивали христиан. Религия сделала наградой то, что неверие считало наказанием. Какое величие души! Мы выросли благодаря потерям, благодаря нужде, благодаря жертвам, они же не верят, что их обычаи сохранятся без денежной помощи... Амвросий Медиоланский. Письмо XVIII, 11. / Пер. М. М. Казакова. // История Древнего Рима. Тексты и документы: Учебное пособие. Ч. 1. -- М., 2004. С. 412. » Последний из приводимых здесь и крайне важный аргумент Амвросия заключается в том, что он указывает на очевидную слабость и корыстность язычества как религии по сравнению с христианством. Гонения и лишения только укрепили новую веру, стойкость христиан перед ними создала церкви положительную репутацию, использованную впоследствии для нахождения новых сторонников, а прежня вера уже настолько несостоятельна, что не может прожить без государственных дотаций. Надо также отметить, что в последующих пассажах Амвросий больше старается исправить неправильные, по его мнению, представления о церкви, а не отвечать Симмаху. Личное богатство некоторых представителей клира на тот момент уже ставило его в неловкое положение, поэтому он явно старался обойти острые темы в своих речах Sheridan J.J. he Altair of Victory. Paganism's Last Battle // L'Antiquite Classique.Vol. 35. 1966. P. 202..

Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что в двух своих письмах Амвросий коснулся практически всех вопросов, вызывавших полемику между христианами и язычниками, сформулировав и озвучив четкие и прямые аргументы одной из сторон в отношении другой. Идеологической области взглядов Симмаха он противопоставляет идею молодой и динамичной церкви, непримиримой по отношению к конкурентам и энергично растущей. Идеям о религии как о политическом инструменте государства - мысли о независимой церкви, а также идеи о разделении политической и религиозной власти. В последнем тезисе есть одно, пусть и неявное противоречие - Амвросий, в отличие от Афанасия, все же полагает необходимым вмешательство государства в дела церкви, если речь идет о безопасности христианства, однако это, возможно, связано с тем, что его полемика разворачивалась не против враждебной ветви той же самой по сути религии, а против иноверцев.

Письма XVII и XVIII были также зачитаны в императорской консистории и решительно изменили мнение придворных. Помимо убедительности аргументов Амвросия, следует также учитывать и политические соображения: согласие с доводами Симмаха могло вызвать сильную оппозицию со стороны христианства, а поддержка церкви была необходима государству в условиях опасной политической ситуации с узурпатором Максимом Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в.: дис. докт. ист. наук. М., 2003 (на правах рукописи), Т.1 С.285..

Спор об алтаре Победы вышел далеко за рамки частного вопроса о наличии или отсутствии алтаря в сенаторской курии, явившись столкновением двух враждебных идеологических и политических концепций, а также вылился в борьбу за политическое преобладание между двумя религиями Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в.: дис. докт. ист. наук. М., 2003 (на правах рукописи), Т.1 С.285.. Победа Амвросия в это полемике продемонстрировала слабость язычества как религии, однако сам этот спор имел далеко идущие последствия, продемонстрировав силу и сплоченность аристократии как класса. Хотя Симмах подвергся нападкам как префект Рима и был вынужден просить у императора отставки, язычество не прекратило борьбу. Язычники все еще оставались на государственных постах и в сенате, далеко не все они отреклись от религии предков в угоду императору, и хотя спор об алтаре Победы был проигран, языческая оппозиция ожидала нового благоприятного момента для продолжении борьбы. Именно о таком моменте, породившем новый жанр в христианской критике язычества, и пойдет речь в следующем параграфе.

§ 4. Восстание Евгения 392-294 гг

После поражения в споре об алтаре Победы языческая оппозиция в течение нескольких лет не возобновляла попыток вернуть древней религии утраченные привилегии. На второй план борьба я язычеством отошла и для христиан, в связи с противоборством между Амвросием и арианами, а также во время войны Феодосия с Максимом Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.320. . В отношении язычества на востоке политика Феодосия в целом не выходила за рамки веротерпимости его предшественников, и несмотря на то, что ему, вероятно, было известно о полемике Симмаха с Амвросием, в источниках нет никаких сведений о прямой реакции востока на события в Риме и Медиолане. Тем не менее, следует заметить, что политика Феодосия не была напрямую направлена против язычества, борьба с ним проводилась «снизу» при явном попустительстве властей Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.321.. Так, например, с 384 по 388 гг. преторианский префект Востока Цинегий провел беспрецедентную акцию по уничтожению языческих храмов, поддержанную фанатичными христианами и монахами, часто действовавшими по своей инициативе, и трудно поверить в то, что префект действовал без согласия или хотя бы молчаливого одобрения императора.

После победоносной кампании на Западе, его политика в отношении язычества тоже не выходила за рамки веротерпимости и была подчинена общей цели - обеспечить политическую стабильность. Терпимое отношение Феодосия к древней религии дало язычникам новые надежды и явилось поводом для новой петиции о восстановлении алтаря Победы в 388 г., т. е. сразу после победы над Максимом и до столкновения Феодосия с Амвросием. Подробнее о столкновении императора с епископом Медиоланским по поводу беспорядков в Калиннике см: Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.302-319. Но и на этот раз, благодаря вмешательству епископа, петиция была отвергнута.

Решительный поворот в политике Феодосия по отношению к язычеству произошел только в начале 391 г., когда позиции императора на Западе значительно укрепились, а в империи наметилась определенная политическая и социальная стабильность. Закон от 24 февраля 391 г. был адресован префекту Рима и запрещал жертвоприношения, как публичные, так и частные, закрывал доступ в языческие храмы, осуждал почитание образов, созданных человеческой рукой, и устанавливал штраф в золоте тем должностным лицам, которые уклонялись от соблюдения этого закона. Этот закон выходил за рамки всего предшествующего законодательства против язычества и открывал новый, последний этап борьбы с древней религией Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.324..

Осенью 391 г. Феодосий вернулся в Коснтантинополь. Арбогаст, военачальник, фактически перехвативший власть у Валентиниана II, был язычником, что, по-видимому, сыграло решающую роль в организации нового, уже четвертого по счету, посольства языческой части сената с целью восстановления утраченных привилегий язычества. Однако Валентиниан незадолго до смерти отверг это прощение. Неясными остаются мотивы Арбагаста и, возможно, фактор языческой оппозиции при имеющейся у нас информации о вероисповедании самого военачальника сыграл в этих событиях определенную роль, но а этом случае Арбогаст постарался убедить всех, включая императора востока, что Валентиниан покончил с собой и что языческая оппозиция к его смерти никакого отношения не имеет. Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.327-328.

Евгений был провозглашен императором 22 августа 392 г., по свидетельству языческих источников, против его воли, и хотя его политика на первом этапе совершенно определенно диктовалась Арбогастом, реставрация язычества в качестве первоочередной цели не ставилась. До того, как консул Рихомер рекомендовал его Арбогасту, Евгений был преподавателем риторики в Риме. С тех пор как Грациан возвысил своего учителя Авзония, социальный класс «мужей слова» занимал на западе более высокое положение, а сам Арбогаст, будучи франком, не мог стать императором, поэтому возвышение Евгения, в целом, не вызывает удивления Bloch. H. A new document of the last pagan revival in the West, 393-394 A.D. // The Harvard Theological Review. V. 38. N. 4. 1945. P. 226..

В конце 392 г. Арбогаст совершил поход против франков: Евгений стал последним римским императором, который пересек Рейн с армией. Следуя традициям своего времени, Евгений назначил консулами себя и Феодосия в 393 г., однако Феодосий проигнорировал это жест и предоставил этот титул своему военачальнику Абундацию Bloch. H. A new document of the last pagan revival in the West, 393-394 A.D. // The Harvard Theological Review. V. 38, N. 4. 1945. P.227., что показало его нежелание признавать власть Евгения легитимной и убило последние надежды на компромисс. В начале ноября 392 г. император востока в равной мере показал, что не отменил своей политики и по отношению к язычеству, более того, им был издан знаменитый впоследствии закон, фактически упразднивший языческий культ: по существу, с выходом этого юридического документа была завершена законодательная борьба с язычеством на Востоке. Кроме того, в 393 г. был нанесен еще один серьезный удар по античному наследию - полностью запрещены Олимпийские игры Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.330.. В том же 393 г. Феодосий назначил своего сына Гонория августом Запада, что автоматически делало Евгения узурпатором.

После ситуации с консулатом, Евгений решил пойти на соглашение с языческой знатью. На переговорах с преторианский префектом Вирием Флавием Никомахом соглашение было достигнуто и Евгений передал языческим лидерам государственные субсидии на поддержание культа, тем не менее, представив это как личный дар, чтобы предупредить недовольство христиан вновь возрожденной поддержкой языческих культов империи. Bloch. H. A new document of the last pagan revival in the West, 393-394 A.D. // The Harvard Theological Review. V. 38, N. 4. 1945. P.227. К сожалению, неизвестна точная датировка момента, когда Евгений вступил в союз с языческими культами, равно как и то, как это хронологически соотносится с анти-языческим законом Феодосия ноября 392 г.

В любом случае, весной 393 г. Евгений пересек Альпы и был признан в Риме. Несмотря на это, Евгений старался быть осмотрительным, следовать принципу веротерпимости и таким образом максимально расширить свою социальную базу Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.332.. Амвросий покинул Милан и переехал во Флоренцию, откуда направил письмо Евгению с критикой его про-языческой политики, Bloch. H. A new document of the last pagan revival in the West, 393-394 A.D. // The Harvard Theological Review. V. 38, N. 4. 1945. P.228. которая могла рассматриваться как фактическое отлучение императора-вероотступника от церкви. Прибытие узурпатора в Италию отменяло последние ограничения, которые, возможно, препятствовали языческой аристократии сделать последнюю попытку восстановления древних культов. Можно признать, что лидером последнего полного языческого возрождения был префект Италии Вирий Флавий Никомах. Он был назначен консулом в 394 г., когда Евгений не стал называть второго консула, рассчитывая на то, что это назначение все же сделает Феодосий, и, так как император востока провозгласил консулами своих ставленников, Флавий оставался фактически «единственным консулом коллегии» в Италии. Чтобы увеличить влияние Никомаха, его сын, Флавий-младший, был назначен префектом города. Bloch. H. A new document of the last pagan revival in the West, 393-394 A.D. // The Harvard Theological Review. V. 38, N. 4. 1945. P.229. Биографию Флавия Вира Никомаха и его сына см.: PRLE I, Virius Nicomachus Flavianus 15, p. 347-349, и Nicomachus Flavianus 14, p. 345-347. Симмах же держался в тени, возможно, умудренный негативным опытом 388 г, во всяком случае, он не занимал никакой высокой должности. Именно отец и сын Флавии развернули в 393-394 гг. активную деятельность по реставрации язычества на западе.

Судя по источникам, Евгений не участвовал в организации языческих мероприятий, фактически вся власть находилась в руках Арбагаста и Никомаха. При этом следует отметить, что они не только возродили пышные языческие празднества, но и обеспечили бесперебойное снабжение Рима зерном из Африки. Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.336.

Император востока выступил в поход в мае 394 года и столкнулся с армией Евгения на реке Фригид 5 сентября 394 года, где он одержал решительную победу над своими противниками. Христианская пропаганда сразу же объявила, что победа Феодосия была одержана с помощью Бога и, что она символизирует собой окончательную победу христианства над язычеством. Феодосий сам придал религиозный оттенок этой победе тем, что не стал праздновать триумфа, а вместо этого совершил молитву и приготовил пожертвования Богу. Кроме того, по отношению к сторонникам Евгения он проявил гуманность, которая должна была соответствовать такому толкованию его успеха: некоторым лицам давалось прощение при условии их перехода в христианство, части аристократов были возвращены их поместья и другая собственность. Чувствуя поддержку со стороны христианской церкви, ставший единственным для востока и запада императором, Феодосий окончательно подавил последние очаги язычества на западе империи, распространив свое восточное законодательство на вновь завоеванные провинции Казаков М. М. Христианизация Римской империи в IV в. : дис. докт. ист. наук. (на правах рукописи), М., 2003. Т.2. С.339. . На наш взгляд, именно эти сюжеты отразила в своем содержании первая из рассматриваемых в этом исследовании анти-языческих поэм, а именно - «Carmen de contra paganos».

§5. Carmen de contra paganos как родоначальник анти-языческой поэзии в христианской литературе

Carmen de contra paganos ценна для нас в первую очередь как источник, обрисовывающий язычество не как культурную оппозицию развивающемуся христианству, но как оппозицию политическую, возвращение к язычеству на государственном уровне в конце IV в. В своей поэме автор выступает с нападками на священнослужителей, являвшихся предводителями языческих культов и их защитниками перед христианской религией, на лидеров римского сената, известных историкам и по другой литературе того же периода Mommsen Th. Carmen Codex Parisini 8084 // Hermes. Bd. 4. Hft. 3. 1870. P. 358.

Идентификация личности префекта, против которого была написана эта поэма, крайне важна для нас, поскольку от этого зависит не только датировка самой поэмы, И в этом случае требуется учесть, что некоторые исследователи использую ее саму как один из аргументов для датировки тех или иных литературных произведений, относящихся к V в. и далее. но и интерпретация предоставленной в ней информации, пусть и нечетко, но обрисовывающей один из важнейших периодов истории поздней Римской империи. Именно поэтому во всех исследованиях поднимался вопрос об идентификации персонажа, который подвергается в строках поэмы наиболее острой критике - анонимного префекта, к моменту написания текста уже ушедшего в мир иной Shanzer D. The Anonymous Carmen contra paganos and the Date and Identity of the Centonist Proba // Revue des Etudie Augustiniennes. 32. 1986. P. 237. .

В своей публикации текста поэмы Т. Моммзен назвал 5 возможных кандидатов на идентификацию с личностью анонимного префекта, и все эти кандидаты были, как видно, реальными историческими персонажами, исповедовавшими языческие культы: Аврелий Авин Симмах (отец), префект в 364 г., был консулом и умер в 376 г.; Квинт Аврелий Симах (сын), префект в 384 г., был консулом в 391 г., умер в 402 г.; Веттий Агорий Претекстат, преторианский префект в 367 году, префект Рима в 384 г., умер в том же году; Вирий Флавий Никомах, префект Рима и консул в 394 г., умер в 394 г.; Габиний Барбарий Помпеан, префект в 408-409 гг., умер в 409 г. Cameron A. Last Pagans of Rome . - New York: Oxford University Press, 2011. P. 274 Рассмотрев каждого из персонажей, Т. Моммзен предположил, что анонимным префектом поэмы Вирий Флавий Никомах. Matthews. J.F. The Historical Setting of `Carmen contra paganes' (Cod. Par. Lat. 8084) // Historia: Zeitschrift fur Alte Geschichte, Bd. 19, H. 4. 1970. P. 465 Этой же точки зрения придерживается Дж. Мэттьюз, к ней же склоняются Г.А. Блох и Д. Шанзер, хотя последняя не исключает возможности идентификации личности префекта с Претекстатом.

Анализируя те аргументы, которые приводят исследователи, можно сделать несколько первых и основополагающих выводов. Во-первых, все, кто когда-либо исследовал Carmen, отмечают ее низкую художественную ценность, а также заимствования из Вергилия Особо это относится к строке 52 Carmen : «mile inocendi uias, totidem conquireret artes», происхождение и соответствия которой будут позже разбираться более подробно, которые очень часто приводятся как аргумент в доказательство того или иного мнения, благодаря множеству более ранних (или же наоборот более поздних) копирований подобного типа заимствований. Во-вторых, Carmen имеет, несомненно, фундаментальную важность как исторический источник, поэтому, безотносительно к временному контексту, его использование открывает для исследователей далеко идущие перспективы. Matthews. J.F. The Historical Setting of `Carmen contra paganes' (Cod. Par. Lat. 8084) // Historia: Zeitschrift fur Alte Geschichte. Bd. 19. H. 4. 1970. P. 466.

Т. Моммзен в своей работе приводит несколько основополагающих признаков, от которых можно отталкиваться в доказательствах Здесь и далее: Mommsen Th. Carmen Codex Parisini 8084 // Hermes. Bd. 4. Hft. 3. 1870. P. 360. Все цитаты на текст поэмы будут даны по изданию, которое Т. Моммзен опубликовал в этой статье. .

Префект, названный в 25 строке, был префектом Италии, Иллирика и Африки, а также покровительствовал предыдущему (в тексте «смененному») проконсулу: Leucadium fecit fundos curaret Afrorum, perdere Marcianum, sibi proconsul ut esset Применительно к этому фрагменту мы предлагаем следующий перевод: «кто сделал, чтобы Левкадий заботился о поместьях африканцев, / а Марциан их погубил, чтобы самому стать проконсулом». (CCP 85-86)

Волнение в Италии в описанный поэтом промежуток времени было настолько серьезным, что городской плебс призывался к оружию постановлениями римских мятежников: Quis tibi iustitium incussit, pulcerrima Roma, ad saga confugerent, populus quae non habet olim? Применительно к этому фрагменту мы предлагаем следующий перевод: «Кто тебе внушил траур, о наипрекраснейший Рим, / чтобы народ прибегал к помощи плащей, которых у него давно не было?». (CCP 32-33). Слово «saga» в этом контексте следует понимать как «военный плащ», соотнося этот пассаж со строками из Филлипиков Цицерона: rem ... confestim gerendam censeo: tumultum decerni, iustitium edici, saga sumi dico oportere Применительно к этому фрагменту мы предлагаем следующий перевод: «Я оцениваю дело, которое нужно привести к завершению тотчас же: я говорю, что надлежит брать в свои руки военный плащ, вынести приговор мятежу и объявить траур». (Cf. Cicero Philipp. 5, 12, 32)

После того, как через три месяца префект, о котором идет речь, пребывал на «военном пути», он погиб насильственной смертью: quem Iouis ad solium raptum tractatus abisset,cum poenas scelerum tracta uix morte rependat? Применительно к этому фрагменту мы предлагаем следующий перевод: «кто, ведомый, ушел к похищенному трону Юпитера, / - когда он наконец-то долгой смертью отплатит наказания за преступления?». (ССР 26-27), и получил скромное погребение: sic, miserande, iaces paruo donatus sepulcro Применительно к этому фрагменту мы предлагаем следующий перевод: «Так, жалкий человек, которого одарили, ты возводишь (фундамент) для небольшой могилы». (CCP 111).

Поэт называет в тексте некоего «наследника Симмаха»: conposuit templum nuper cui Symmachus heres Применительно к этому фрагменту мы предлагаем следующий перевод: «для которой (т.е. для Венеры - Ю.Г.) недавно возвел храм наследник Симмах». (CCP 114). Это может относиться к какому-либо другому наследованию, но вероятнее всего, имеется в виду все тот же Квинт Аврелий Симмах, который был союзником и ближайшим сподвижником Никомаха Флавиана, и который, обладая значительным достатком, разделял с Никомахом Флавианом лидерство в языческом культе.

Таким образом, успешный кандидат на идентификацию с личностью префекта из Carmen de contra paganos должен соответствовать следующим требованиям: он должен быть консулом (стих 112), префектом (стих 25), он должен был умереть жестокой смертью (стих 27), если мы выделим еще и 121 строку от водянки, он должен был быть язычником и он должен был находиться в дружественных отношениях с Квинтом Аврелием Симмахом, который восстановил храм Флоры (112-114) (Симмах, как известно, умер ок. 402 г. - см. PRLE I, Symmachus 4, p. 868). И в общем, обстоятельства его жизни и смерти должны соответствовать духу памфлета в целом. Но мы не должны ожидать, что все эти условия будут объединены наиболее очевидным и прямым путем. Поэма - это, в конце концов, памфлет, полный гипербол и жесткой иронии. И, как и во многих других памфлетах, многие из обвинений ложные, некоторые парадоксальны, а некоторые просто придуманы. Cameron A. Last Pagans of Rome . - New York: Oxford University Press, 2011. P. 274.

Тем не менее, на кажется, что кандидатура Вирия Флавия Никомаха соответствует всем вышеперечисленным признакам. Во время восстания Евгения этот человек занимал пост преторианского префекта, более того, его карьеру можно восстановить не только по Carmen de contra paganos (в том случае, если мы принимаем его кандидатуру как главного действующего лица этого источника), но также и по письмам Симмаха, кодексу Феодосия и нескольким сохранившимся латинским надписям, сообщающим об основных вехи его политического продвижения Подробнее о политической карьере Никомаха см:O'Donnell J.J. The Career of Virius Nicomachus Flavianus // Phoenix, Vol. 32. N. 2. 1978. P. 132-134. . Кроме того, важной движущей политической силой во время событий 392-394 гг. была языческая оппозиция против христианской секты, а их вождем и принцепсом был не император Евгений, сам являвшийся пусть нетвердым, но христианином, а именно Флавиан Mommsen Th. Carmen Codex Parisini 8084 // Hermes. Bd. 4. Hft. 3. 1870. P. 360. . Dicite, praefectus uester quid profuit urbi,quem louis ad solium raptum tractatus abisset Применительно к этому фрагменту мы предлагаем следующий перевод «Скажите, префект ваш, что помог городу, / кто, ведомый, ушел к похищенному трону Юпитера». (CCP 25-26) - эти строки, согласно контексту, можно трактовать как несомненное свидетельство о сотрудничестве, союзе Евгения и Никомаха Флавиана, когда император-узурпатор обратился для поддержки своей власти за помощью именно к префекту, который ранее занимал важные позиции в центральной администрации западной части империи. Надписи, подтверждающие, эти предположения подробно рассмотрены в статье Дж. О'Доннела, потому мы приведем только некоторые основные примеры, являющиеся важными доказательствами.

Надпись CIL VI 1782, посвященная свадьбе сына оратора Симмаха с внучкой Флавиана и датированная примерно 401 г., O'Donnell J.J. The Career of Virius Nicomachus Flavianus // Phoenix. Vol. 32. N. 2. 1978. P. 129. позволяет сделать вывод, что кто-то из родственников Флавиана определенно мог являться не только политическим преемником, но и законным наследником части собственности Аврелия Симмаха. Тот факт, что во время тех же событий, т.е. в 392-393 гг., сын Вирия Флавия Никомаха, также Флавий Никомах, занимал должность префекта города Рима (см. PRLE I, Nicomachus Flavianus 14, p. 346), добавляет еще немного веса этому предположению. Другая надпись, CIL VI 1783, содержит текст императорского декрета, выпущенного от имени Феодосия II и Валентиниана III в честь старшего Флавиана и дает пример восстановления его репутации, сильно пошатнувшейся вследствие причастности к событиям 392-394 гг. Более официальная версия надписи сокращена и отмечает только должности «consularis Siciliae», «vicarius Africae», «quaestor aulae divi Theodosii » и «praefectus praetorio Italiae Illyrici et Africae iterum».

В той же надписи Флавий-младший отмечен как «консулярий Кампании, проконсул Азии, еще раз префект города, и сейчас префект претория», более того, до 431 г. ни в одном источнике не встречаются упоминания о Флавиане-младшем как о префекте города, но это может быть связано с тем, что должности, занимаемые при Евгении, продолжали и после смерти узурпатора оставаться источником нестабильности, следовательно, можно предположить, что надпись 431 г. CIL VI 1783, 1-6: Nicomacho Flaviano cons(ulari) Sicil(iae) vicar(io) Afric(ae) quaest(ori) aulae / divi Theodosi praef(ecto) praet(orio) Ital(iae) Illyr(ici) et Afric(ae) iterum / virtutis auctoritatisq(ue) senatoriae et iudiciariae ergo / redita in honorem filii Nicomachi Flaviani cons(ularis) Camp(aniae) / procons(ulis) Asiae praef(ecti) urbi saepius nunc praef(ecti) praet(orio) / Italiae Illyrici et Africae. служила целью скрыть первые три префектуры Никомаха-младшего O'Donnell J.J. The Career of Virius Nicomachus Flavianus // Phoenix, Vol. 32. N. 2. 1978. P. 130-131.. Некоторые сомнения вызывает пункт о смерти префекта, для которой поэт выбирает такой эпитет, как «tracta» - учитывая эмоциональную насыщенность текста и его ярко выраженную сатирическую направленность, подобные сравнения вполне можно признать художественным преувеличением.