Средневековая арабская письменность в Казахстане в X-XVII в.

Мас'уд бен Усман Кухистани широко использовал "Таварих-и гузида-йи нусрат-наме". Некоторые главы заключения "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани" представляют собой развернутое изложение соответствующих параграфов "Таварих...". Значение последнего источника как сырой заготовки для написания сочинений шайбанидского цикла показано нами во вводной статье к сборнику. В. В. Бартольд еще в начале нынешнего столетия говорил о "зависящих от этого источника сочинениях".

Развертывание глав заключительной части, являющейся биографией Абу-л-Хайр-хана, произведено Мас'уд бен Усманом Кухистани за счет введения в текст сочинения значительного количества стихотворных вставок, широкого использования велеречивой стилистики фарси, в конечном счете -- посредством "разбавления водой" сухого и лаконичного языка "Таварих-и гузида-йи нусрат-наме".

Одним из приемов распространения текста явилось у автора многократное повторение списка основных сподвижников Абу-л-Хайр-хана. Список этот весьма длинен, в него введены многие имена эмиров, беков, биев, которые отсутствуют в таких сочинениях, как "Таварих-и гузида-йи нусрат-наме", "Шайбани-наме", "Футухат-и хани" и др. При именах сподвижников Абу-л-Хайр-хана употребляется терминология, указывающая на социальное и служебное положение этих лиц: тархан, диван, ходжа, бек, бий. Ознакомление с этой терминологией в значительной мере будет полезно для изучения социальных категорий и административного устройства государственных образований в казахской степи не только времени Абу-л-Хайр-хана, но и последующего периода, когда возникают собственно казахские ханства, так как, по-видимому, с большой долей уверенности можно утверждать, что больших изменений в соответствующих сферах в связи с образованием ханств Гирея и Джанибека, Бурундука и Касима не произошло.

Списки имен сподвижников Абу-л-Хайр-хана имеют особо важное значение по той причине, что к их именам, как правило, прилагаются названия племен, из которых эти лица произошли. Сопоставительное изучение списков даст не только возможность в значительной мере установить родоплеменной состав узбеков Восточного Дашт-и Кипчака, но и выявить различные этнонимы, использовавшиеся для наименования одного и того же племени, так как есть основания утверждать, что в разных источниках, а иногда и у одного и того же автора, одно племя может обозначаться несколькими названиями.

В биографии Абу-л-Хайр-хана, которая состоит из введения, двенадцати глав и заключения, имеется и оригинальный материал. Многие исследователи считают "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани" основным источником по истории узбеков Восточного Дашт-и Кипчака XV в. Хотя в этом источнике, если "выжать из него воду", конкретно исторического материала не так уж много, но значение его трудно переоценить, так как он в значительной мере уникален.

В сочинении подробно рассказывается о предыстории воцарения Абу-л-Хайр-хана в Восточном Дашт-и Кипчаке, о разгроме мятежными эмирами его предшественника Джумадук (Йумадук)-хана, о восшествии на трон Абу-л-Хайр-хана. В тексте приводятся отдельные даты по хиджре и двенадцатилетнему животному циклу, а также иногда указывается, в каком возрасте Абу-л-Хайр-хан совершил то или иное действие. Поскольку в источнике зарегистрировано соответствие его возраста определенному году хиджры, то и выяснение всех остальных дат, фиксированных посредством указания возраста Абу-л-Хайр-хана, не представляет трудности. В. В. Бартольд высказал недоверие к хронологии истории Восточного Дашт-и Кипчака в том ее виде, в каком она зафиксирована в "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани". Он исходил из того, что двенадцатилетний животный цикл един на всем пространстве расселения тюрко-монгольских народов и не нарушался с течением времени; поэтому отвергал многие даты по хиджре как в сочинении Мас'уд бен Усмана Кухистани, так и во многих других сочинениях и документах. Между тем он был неправ.

В "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани" рассказывается о вступлении Абу-л-Хайр-хана в г. Тура. В научной литературе возникла даже дискуссия относительно идентификации этого топонима: г. Тура ли это, или г. Тара. Сопоставление текста труда Мас'уд бен Усмана Кухистани с другими сочинениями шайбанидского цикла показывает, что речь идет ни о том, ни о другом городе, а о г. Чимги-Тура или Чинги-Тура, т. е. о г. Тюмени.

В "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани" приведены пространные рассказы о войнах Абу-л-Хайр-хана с Махмуд-ходжа-ханом, с братьями Ахмад-ханом и Махмуд-ханом, с Мустафа-ханом. Эти рассказы свидетельствуют о политической раздробленности казахских степей во второй четверти XV в. Указание на места сражений позволяет уточнить нахождение отдельных улусов на территории Казахстана XV столетия. В согласии с другими источниками, "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани" говорит о восшествии Абу-л-Хайр-хана на трон Саина, т. е. на трон Бату-хана. Последнее указание очень важно, так как оно говорит об утверждении этого шайбанида, пусть даже кратковременном и, по-видимому, номинальном, на престоле Золотой орды. Значительное место в его биографии занимают рассказы о его взаимоотношениях со Средней Азией и тимуридами.

Повествования о завоеваниях Хорезма и городов по Сыр-Дарье имеют целью не только показать реальные достижения его завоевательной политики, но и доказать права шайбанидов на эти территории. Так, утверждается, что только чума заставила Абу-л-Хайр-хана удалиться из Хорезма, но не какие-либо другие причины. Если бы не чума, то шайбаниды владели бы Хорезмом. Тимуридские "казаки" -- Султан Хусайн-мирза, Мухаммад Джуки-мирза и другие -- находили у Абу-л-Хайр-хана приют в степях, он выступал арбитром в их междоусобицах, бросал на чашу весов в определенные моменты силу своей армии. Между строк сквозит мысль, что Абу-л-Хайр-хан возвысился над тимуридами, стал их патроном, а тимуриды, собственно, превратились в его вассалов. Эта великодержавная точка зрения, настойчиво проводимая как в "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани", так и в других сочинениях шайбанидского круга, имеет целью не только доказательство давности притязаний шайбанидов на владения тимуридов, но и легитимности их воцарения в Мавераннахре. Сочинение Мас'уд бен Усмана Кухистани проникнуто ярко выраженной политической тенденцией и идеологической целеустремленностью, что должно обязательно учитываться исследователем.

Списки "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани" довольно многочисленны. Они имеются в рукописном отделе ЛО ИНА АН СССР 10, в восточном отделе библиотеки ЛГУ 11, в ИВ АН УзССР 12, в Британском музее в Лондоне.

Из восточных историков "Та'рих-и Абу-л-Хайр-хани" было широко использовано, например, автором "Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахйар" Махмудом бен Вали. Из исследователей наших дней данные биографии Абу-л-Хайр-хана использовали в своих работах В. В. Бартольд, П. П. Иванов 14, С. К. Ибрагимов, Б. А. Ахмедов, А. А. Семенов 16, Н. Д. Миклухо-Маклай и др.

Утемис Хаджи - "Шынгыснаме" Научный труд, в котором описана история Южного и Западного Казахстана 13-14вв. Написана в середине 16в. в книге повествуется об истории династии Джучи. Первые главы посвящены анализу легенд и былей, широко распространенных в народе. Рукопись полностью не сохранилась. Сохранились лишь фрагменты о времени правления Тохтамыша.

"Чингиз-наме" относится к числу тех сочинений по истории Золотой Орды и Казахстана, которые все еще остаются вне поля зрения исследователей. Объясняется это, по-видимому, нераспространенностью списков этого произведения. На сегодня, как известно, в стране выявлен только один его список 1. Переплетен он в один том вместе с семью другими сочинениями, в основном богословского содержания, и, по всей вероятности, относится к XVIII -- началу XIX в. К сожалению, он не отличается полнотой и прерывается на рассказе о Тохтамыш-хане (1380--1395). Написан этот текст по поручению Шайбанида Иш-султана (убит в 1558 г.) в первой половине XVI в.

Автор -- Утемиш-хаджи, сын маулана Мухаммада Дости; выходец из влиятельной семьи, бывшей в услужении у Ильбарс-хана (1512--1525). Предки же его были подданными Иадгар-хана, Шайбанида, улус которого в 80-х гг. XV в. располагался в низовьях Сырдарьи. Сам же Утемиш-хаджи служил вначале у вышеупомянутого Ильбарса, по-видимому, в должности дворцового писаря.

Первыми сведениями о "Чингиз-наме" и его авторе мы обязаны Е. Ф. Калю, В. В. Бартольду, и А.-З. Валидову, которые отметили его научную значимость 3.

Большой вклад в изучение "Чингиз-наме" внес видный казахстанский востоковед, ныне покойный В. П. Юдин. Это произведение было использовано им как один из основных источников при написании ряда работ, посвященных истории Казахстана XIV в. Три из них -- "Переход власти к племенным биям и неизвестной династии Тукатимуридов в Казахских степях в XIV в.", "Неизвестная версия гибели Урус-хана" и "О строительстве мавзолея Кыйата Джир-Кутлу на Сырдарье.

XIV в. в связи с историей Дашт-и Кыпчака" публикуются впервые. И, наконец, В. П. Юдин подготовил памятник к печати на русском языке, снабдив его содержательными текстологическими примечаниями и транскрипцией оригинального текста.

Сведения "Чингиз-наме" представляют важное значение для решения проблем политической, этнополитической, хозяйственной, социально-культурной жизни населения средневекового Казахстана, проблем историографии и источниковедения. Сочинение Утемиша-хаджи охватывает время правления Чингизхана и Чингизидов--XIII--XIV вв. и содержит сведения о ханах Золотой Орды, начиная с Бату-хана и кончая приходом к власти Тохтамыш-хана. Оригинальность его представляет несомненный научный интерес для исследователей Золотой Орды и, в частности, для изучения Казахстана XIV в, -- наименее исследованного периода.

Заслугой В. П. Юдина является то, что он первый выделил этот первоисточник в ряду других письменных сочинений, основанных на устной традиции, "степной устной историографии", по его определению. К ним он относит, кроме труда Утемиша-хаджи (XVI в.), и другие сочинения XVI--XVII вв.: "Таварих-и гузида", "Джами ат-таварих" Джалаира, сочинения Абу-л-Гази. Они дополняют материалы письменной историографии и, кроме того, написаны в соседних регионах -- Хиве, Мавераннахре, Касимове, доносят до наших времен конкретные реалии жизни насельников Казахстана более ранних веков, в частности быт, идеологию, хозяйство, военное дело, язык кочевников Восточного Дашт-и Кыпчака XIV в.

"Чингиз-наме" написано в основном на материале преданий и устной информации. "В исторических сочинениях, -- писал В. В. Бартольд, -- он (автор "Чингиз-наме". -- Б. А.) находил только имена некоторых ханов, без всяких подробностей об их царствовании; большая часть ханов не была даже названа по имени. Поэтому он (Утемиш-хаджи. -- Б. А.) стал собирать из уст знающих людей предания о прошлых временах... Скоро он прославился как знаток преданий...". Собранный буквально по крупицам материал подвергался анализу. И только после этого он ложился в основу повествования. "Поскольку у меня было желание надлежащим образом знать об их (ханов Золотой Орды. -- Б. А.) обстоятельствах, -- писал по этому поводу Утемиш-хаджи, -- по этой причине отправлялся к тем, о ком говорили, что такой-то старый человек хорошо знает предания, и расспрашивал егои устанавливал истину, и, взвесив на весах разума, приемлемое сохранял в памяти, а неприемлемое отвергал". Судя по его словам, у автора "Чингиз-наме" среди прочих информаторов были путешественники, вельможные люди, ханы (из числа последних он упоминает Ильбарс-хана), астраханцы Хаджи Нияз и Баба Али-бий из племени хитай, находившиеся на службе у Султан Гази-султана, и др.

Автор много путешествовал по Хорезму и южным областям Золотой Орды, по окрестностям Каспийского моря и Нижнему Поволжью. И многие события в его книге описаны очевидцем. Так, рассказывая о сражении Берке-хана (1257--1266) с вторгшимся на территорию Золотой Орды войском Ильхана Хулагу-хана (1256--1265), Утемиш-хаджи пишет: "На том пути из Кулзумского (Каспийского.-- Б. А.) моря многочисленными рукавами выходят заливы. Путь проходите пересекая головы этих рукавов. Там есть высокие песчаные бугры. Я, бедняк, видел те места. Их называют Кыр-мачак...".

Излагая некоторые события, автор ссылается на хронику и дафтары Дост-султана 10, старшего брата Иш-султана, правившего Хорезмом всего лишь один год (1557--1558). Приведем здесь эти места:

"Некоторые говорят, что в этом войске был сам Хулагу-хан (имеется в виду вышеупомянутое сражение Берке-хана с войском Хулагу-хана. -- Б. А.). Когда войско это было разгромлено, он (Хулагу-хан. -- Б. А.) был убит. Никто однако не знал о его гибели. Но в хрониках его величества Дост-султана говорится: "С тоски по этому войску, что было разгромлено в походе, он заболел и через два месяца умер". Ниже, в рассказе о Туглы-Тимуре сообщалось следующее: "В дафтаре, который находится у гордости султанов его величества Дост-султана, говорится, что Туглы-Тимур этот стал великим государем, правил Самаркандом и Бухарой".

В сочинении Утемиша-хаджи содержится немало сведений, представляющих интерес для исторической науки. К ним можно отнести данные о Шайбане и его потомках, пришедших к власти в Золотой Орде после Бердибека (1357--1361).

Для специалиста ценны и данные "Чингиз-наме" о смутных временах, наступивших при правлении Бердибека. "В его время,-- пишет Утемиш-хаджи, -- было много смут. Мамай из племени кийат забрал правое крыло и ушел с племенами в Крым, а левое крыло увел на берег реки Сырдарьи Тенгиз-Буга, сын Кийата Джир-Кутлы. Хан Бердибек со своими близкими слугами (ички) находился в Сарае. Три года он был государем в городе Сарай, затем скончался".

Обращают на себя внимание и сведения Утемиша-хаджи (здесь он следует за Минхадж ад-Дином Джузджани) о времени распространения ислама на территории Золотой Орды. До настоящего времени считалось, что население Дашт-и Кыпчака было обращено в ислам в первой половине XIV века, во времена Узбек-хана (1312--1340). По словам же автора "Чингиз-наме", этот исторический факт имел место намного раньше-- во времена правления Берке-хана. "Когда вилайет Дашта подчинился Берке-хану, -- пишет он, -- то большую часть неверных он обратил в ислам... После него же обратилось оно опять в племя отступников и стало неверным".

Укажем еще на один момент, на который Утемиш-хаджи может пролить свет. Как известно, взаимоотношения Джучи с его отцом в последние годы его жизни и обстоятельства смерти первого, в источниках преподносятся по-разному. По "Табакат-и Насири", "когда... (Джучи. -- Б. А.) увидел воздух и воду Кыпчакской земли, то он нашел, что во всем мире не может быть земли приятнее этой, воздуха лучше этого, воды слаще этой, лугов и пастбищ обширнее этих, в ум его стало проникать желание восстать против своего отца; он сказал своим приближенным: ,,Чингиз-хан сошел с ума, что губит столько народа и разрушает столько царств. Мне кажется наиболее целесообразным умертвить отца на охоте, сблизиться с султаном Мухаммадом, привести государство в цветущее состояние и оказать помощь мусульманам"; далее историк рассказал о том, что Чагатай отцу донес о намерении Джучи. Чингиз-хан послал против сына группу людей.

О противостоянии отца и сына говорил Рашид ад-Дин: "После покорения Хорезма Джучи-хан направился в сторону Ирдыша, где находились его обозы, и присоединился к своим ордам. Еще раньше Чингиз-хан приказал, чтобы Джучи выступил в поход и покорил северные страны, как то: Келар, Башгирд, Урус, Черкес, Дашт-и Кипчак и другие области тех краев. Когда же он уклонился от участия в этом деле и отправился к своим жилищам, то Чингиз-хан, крайне рассердившись, сказал: "Я его казню, не видать ему милости" 30. Чингизхан послал против непокорного сына войска во главе с Чагатаем и Угедеем, но "в это [самое] время прибыло известие о печальном событии с Джучи" (т. е. о смерти). Рассказ Махмуда ибн Вали в целом аналогичен вышеприведенному. Абу-л-Гази отмечает только тот факт, что Джучи-хан умер за шесть месяцев до кончины Чингиз-хана.

Автор же "Чингиз-наме" сообщает об этом моменте следующее:

"Джучи-хан был старшим среди сыновей его (Чингизхана.-- Б. А.). Он дал ему большое войско и отправил, назначив в вилайет Дашт-и Кыпчак, и сказал: "Пусть сей вилайет будет кормом для твоих лошадей. Дал [ему также] вилайет Хорезм. Когда Джучи-хан отправился в вилайет Дашт-и Кыпчак, он достиг Улуг-Таг, который известен. Однажды, когда он охотился в горах, ему повстречалось стадо маралов. Преследуя его и пуская стрелы, он свалился с коня, свернул себе шею и умер". На наш взгляд, комментарии излишни. Здесь следует только обратить внимание на место гибели Джучи -- Улуг-Таг, ведь охота в те времена была часто практикуемым способом избавления от нежелательного человека.

Мы затронули лишь отдельные моменты в связи с интересующим нас источником. Но и по приведенным фактам, очевидно, что произведение Утемиша-хаджи может пролить свет на нерешенные проблемы в определенной области исторической науки.

2.2 Рукописи произведений Рузбихана и Мухаммад Хайдар Дулати

О жизни и деятельности Фазлаллаха б. Рузбихана, как и о подавляющем большинстве деятелей средневекового Востока, до нас дошло немного сведений. Его биография уже не раз являлась предметом внимания ряда ученых. Из советских ученых, писавших на эту тему, в первую очередь следует назвать А. А. Семенова и затем М. А. Салье, которые, основываясь на известных им источниках, попытались дать краткий свод биографических сведений об авторе "Записок бухарского гостя". Последнему посвятили свои статьи иранские филологи Мухаммад Казвинй, Са'ид Нафиси и Мухаммад Амин Хунджи 6.

Имя данного автора и названия его сочинений встречаются также в иранских и европейских каталогах рукописей и книгах.

Автор во всех своих произведениях называет себя Фазлаллах б. Рузбихан, по прозванию Хаджа Маулана Исфахани. Все историографы XVI и последующих веков называют Ибн Рузбихана этим же именем. Иранский филолог Мухаммад Казвини (1877--1949) именует его Фазлаллах б. Рузбихан б. Фазлаллах ал-Хунджи-йи Исфахани. Современный иранский ученый Саид Нафиси добавляет еще лакаб и кунью, называя полное имя: Аминаддин Абу-л - Хайр Фазлаллах б. Рузбихан б. Фазлаллах Хунджи - йи Исфахани-йи Ширази, а сокращенно -- Амин Хаджа Мулла или Хаджа Мавлана. В книге Ахмада Иктидарй даются и другие прозвища и нисбы Ибн Рузбихана, как-то: Паша, Амин, Кашани. Мухаммад Амин Хунджи указывает полное его имя в следующем виде: Афзаладдин Фазлаллах б. Джамаладдин Рузбихан Фазлаллах б. Мухаммад Хунджи.

Если принять во внимание все сведения, заключенные в названных источниках, то краткая биография Фазлаллаха ибн Рузбихана представляется в следующем виде. Автор "Записок бухарского гостя" родился в 862/1457 г. в городе Хундже, в Ларистане, в одном из районов области Фарс, в семье, принадлежавшей к исфаханской знати. Отец Ибн Рузбихана, Джамаладдин Рузбихан, считался в свое время известным улемом. В пору правления династии Ак-Коюнлу он входил в сословие садров и сардаров Исфахана. После прихода к власти султана Йа'куба (1487--1490) представители этого сословия, и среди них Джамаладд н Рузбихан, были вызваны в Тебриз. Там он добился высокого положения при дворе султана Йа'куба и написал книгу "Плоды древес" (Самарат ал-ашджар), которую поднес султану. Со стороны матери Ибн Рузбихан состоял в родстве с семейством Саиди Исфахани, везира Пир-Будака из династии Кара-Коюнлу, впоследствии ставртего дабиром Узун-Хасана из династии Ак-Коюнлу.

Детство и юность нашего автора протекли в Ширазе и Исфахане. Завершив учебу на родине, он в возрасте семнадцати лет предпринял свое первое путешествие в Хиджаз и в Мекке продолжил образование. Затем, вернувшись в Шираз, продолжил изучение разных наук. В возрасте двадцати пяти лет Ибн Рузбихан совершил второе путешествие в Мекку 20 и изучал там Коран и арабскую литературу.

Приехав из второго путешествия обратно в Шираз, Ибн Рузбихан занялся литературной деятельностью и по мере роста своей научной подготовленности написал свои первые произведения: "Разрешение вопросов абстракции" (Хилл-и таджарид); "Комментарий на невероятное" (Та'ликат бар мухалат) и комментарии на книги по шариату. Здесь же в Ширазе он написал книгу "Чудо времени а разъяснение повести о Хаййе, сыне Йакзана" (Бади' аз-заман фа кассат Хайй ибн Йакзан). Дж. Стори и Э. Блоше в своих каталогах указывают, что она была написана автором в 892/1487 г. Эта же дата указана и у Хаджи Халифы.

По мнению М. А. Салье, книга Ибн Рузбихана "Чудо времени" представляет собой подражание трактатам знаменитого Ибн Сины и арабо-испанского философа XII в. Ибн Туфайля.

Оба эти произведения, однако, являются не трактатами, а сказками или психологическими повестями, и И. Ю. Крачковский относительно Хайй ибн Йакзана Ибн Туфайля указывает, что по своему содержанию произведение последнего совершенно отлично от повести Ибн Сины. Произведение Ибн Рузбихана до нас не дошло, но в "Украшающей мир истории Амини" сохранились слова автора об утраченном произведении. Он пишет: "На досуге, после занятий и чтения, я некоторое время уделял составлению книги "Чудо времени". В ней повествуется о том, каким образом мыслительная способность человека совершает восхождение по ступеням силы умозрительной и деятельной согласно с установленными правилами и исследованиями современников. Написана она по-персидски, фразы и метафоры составлены так, что не затрудняют чтение. Таких исследований в истинных науках до сего времени очень мало". Из этих слов можно сделать вывод, что "Чудо времени" заключает в себе философские размышления нашего автора о повести Хайй ибн Йакзан. В 892/1487 г. Ибн Рузбихан принял решение в третий раз совершить путешествие в страны Ближнего Востока. Заехав по пути в Тебриз, он в месяце ша'бане этого же года поднес книгу "Чудо времени" султану Йа'кубу. По просьбе последнего он написал к ней предисловие, в котором изъявил свое желание написать историю правления этого султана. По - видимому, Ибн Рузбихану пришлось отказаться от своего намерения поехать в Хиджаз; он остался в Тебризе и стал исполнять должность секретаря в диване султана Йа'куба. Султан Йа'куб по ознакомлении с предисловием к книге "Чудо времени" выразил уверенность в том, что если Фазлаллах б. Рузбихан напишет историю его жизни, как обещал, то "затмит истории царей всего мира". Наш автор сопровождал Йа'куба в его поездках и путешествиях по стране, составлял отчеты, имел доступ к государственному архиву и ко двору. Поэтому у него была полная возможность с большой достоверностью отображать в своей книге происходившие события. Назвал он ее Ta'pux-u 'аламара-йи Амини, т. е. "Украшающая мир история Амини". Как отметил В. Ф. Минорский, в одной из частей этой книги Ибн Рузбихан касается предков Сефевидов и событий, связанных с шейхами Джунайдом и Хайдаром, причем отзывается о них нелестно. Книга содержит обильный материал о событиях поры правления султана Йа'куба, состоянии различных областей, в том числе Грузии и Азербайджана, находившихся под властью династии Ак-Коюнлу, а также о военной организации государства. Начатый в 892/1487 г. первый том книги Ибн Рузбихан окончил в 897/1491 г., т. е. уже после смерти султана Йа'куба, и она была с новым посвящением поднесена султану Абу-л-Фатх - мирзе Байсункару, сыну и преемнику Йакуба.

У Ибн Рузбихана было намерение написать и второй том книги "Украшающая мир история Амини", где должна была быть изложена история правления молодого правителя. "Эти (события) будут рассказаны во второй части настоящей истории, если жизнь не оборвется (раньше)",-- писал он. Однако осуществить свое намерение автору, по-видимому, не удалось, так как до сих пор второй том этого сочинения нигде не обнаружен, и никто из восточных авторов ничего о нем не сообщает. Не следует упускать из виду и то обстоятельство, что в мае 1492 г. Байсункар был свергнут с престола и произошли события, которые повлияли на дальнейшую жизнь Ибн Рузбихана и, возможно, заставили его отказаться от осуществления задуманного.

Сейчас известны только два списка "Украшающей мир истории Амини". Один список находится в Стамбуле в библиотеке Фатих под номером 4431 36. В "Каталоге" рукописей стамбульских библиотек автором "Украшающей мир истории Амини" неправильно назван Рузбихан ал-Бакли 37, живший на три столетия раньше Ибн Рузбихана, причем указывается тот же шифр, что у Ф. Тауэра -- 4431. Второй экземпляр этого произведения находится в Париже в Национальной библиотеке под номером 473 38. В 1957 году в Лондоне вышел в свет уже упомянутый выше сокращенный английский перевод его, сделанный В. Ф. Минорским.

Мухаммад 'Али Табризи называет Ибн Рузбихана казийи расмийи Макка ва Мадина, т. е. официальным судьей Мекки и Медины, но в какой степени это сообщение достоверно -- установить не удается, ибо другие авторы, упоминающие Ибн Рузбихана в своих работах, ничего не говорят об этой его должности. Если действительно Ибн Рузбихан был назначен казием этих городов, то это могло быть в бытность его на службе у султана Йакуба.

Книгу "Отказ от неверного пути" автор написал на арабском языке в течение двух месяцев и закончил ее 3 джумада II 909/23 ноября 1503 г., т. е. за два месяца до прихода в Кашан войск Исмаила I. Она направлена против сочинения шиитского теолога Хасана б. ал-Мухаййад б. Йусуф б. ал- Мутаххира ал-Хилли (1250--1325) "Дорога правды и открытие истины" (Нахдж ал-хак ва кашф ас - сидк) и носит полемический характер. В 1605 г. Нураллах Шуштари (ум. в 1610 г.) в ответ на книгу Ибн Рузбихана написал трактат "Установление истины", в котором защищал ал-Хилли от полемических нападок нашего автора. Трактат Ибн Рузбихана упоминается у Э. Блоше под номером 6723.

1504 г. был последним годом пребывания Ибн Рузбихана в Иране -- при вступлении в Кашан войска шаха Исмаила I наш автор был вынужден бежать в Хорасан 46 вследствие массового избиения суннитов, "независимо от того, являлись ли они султанами, эмирами, помещиками и учеными или дихканами и раийатами". Об этом сообщает и Махмуд б. Вали. Сам Ибн Рузбихан также говорит, что он "в 910/1504-05 г. в конце месяца раби I, будучи в Хорасане, посетил Мешхед и Тус". (Это тоже косвенно подтверждает, что книгу "Отказ от неверного пути" он написал в Кашане, а не в среднеазиатском Касане.) Свое пребывание в Хорасане наш автор отмечает в касыде, посвященной турецкому султану Салиму I. Из Мешхеда он направился в Герат, по крайней мере этот город называют некоторые восточные авторы, например Гийасаддин Хандамир и Хасан-бек Румлу.

Как известно, при Султане Хусайн-мирзе в Герате значительного расцвета достигли литературам искусство. Город при нем превратился в крупный культурный и литературный центр. Сюда собирались деятели науки, искусства и литературы со всех концов Маверан-нахра и Ирана. Мухаммад Хайдар среди людей придворного круга Султан - Хусайн-мирзы назвал и Ибн Рузбихана -- последний, без сомнения, вошел в круг ученых богословов при дворе этого султана. Однако Ибн Рузбихану не пришлось там остаться надолго. В первые годы XVI в. произошли события, вызвавшие перемены в жизни нашего автора. Мухаммад Шайбани-хан, завоевав северные области владений Тимуридов, готовился к захвату раздираемого внутренними неурядицами обширного государства Султан-Хусайн-мирзы. Многие поэты и ученые придворного круга Хусайн - мирзы, видя неминуемую гибель его государства, постепенно стали покидать Герат и переходить на сторону Шайбани-хана. Так, например, ушел из Герата поэт Камаладдин Бинаи, получивший у Шайбани-хана звание "царя поэтов". К Шайбани-хану без колебаний перешел и Ибн Рузбихан. К сожалению, мы не располагаем ни одним источником, который сообщил бы о деятельности нашего автора при дворе Султан-Хусайн-мирзы. Вероятно, в это время он никаких литературных произведений не создал. Это можно объяснить, видимо, тем, что писать ему мешало смутное, беспокойное время. Ни один источник не сообщает также и о том, когда именно он перешел к Шайбани-хану: до или. после захвата Герата узбекским ханом.

В Мавераннахре Ибн Рузбихан становится историографом этого хана. В годы пребывания при дворах узбекских ханов он написал несколько произведений исторического и юридического характера. В 1509 г. автор создал наиболее значительное и ценное для истории Узбекистана произведение -- "Записки бухарского гостя" {Михман-наме-йи Бухара). Как явствует из слов самого Ибн Рузбихана, в его "Записках бухарского гостя" он несколько ранее написал еще два не дошедших до нас сочинения: "Трактат о Землепашце" (Рисала-йи харисийа) и "Родословная его величества наместника всемилостивого" (Насаб-наме-йи xacpam-u халифат ар-рахман).

Ибн Рузбихан при дворе Шайбани-хана выполнял ту же функцию, что и при дворе султана Йакуба. Он сопровождал узбекского хана во всех его походах и поездках, подавал советы и выполнял поручения этого хана. В этом кругу, как явствует из "Записок бухарского гостя", он встретил со стороны хана и его приближенных хорошее отношение к себе. Ни одно собрание, которое устраивал Шайбани-хан, не проходило без его участия, его присутствие было постоянным. Хан часто давал ему всевозможные поручения. Даже когда Ибн Рузбихан однажды чувствовал себя нездоровым, Шайбани-хан поручил ему ревизию вакфов в Самаркандской области. Об этом известно со слов самого Ибн Рузбихана, который в "Записках бухарского гостя" пишет: "Было дано высочайшее указание, чтобы [я], бедняк, совместно с самаркандским казием проверил имущества, обращенные в вакф, и степени мударрисов и студентов этой области и истинное положение дела доложил августейшему собранию".

После смерти Мухаммад Шайбани-хана в 1510 г. Ибн Рузбихан оказался не у дел и жил в Самарканде. Вскоре его пригласил к себе племянник Шайбани-хана Убайдаллах-хан, советником которого нашему автору приходилось бывать и раньше. Между прочим, под руководством Ибн Рузбихана Убайдаллах в Бухаре прочел сборник преданий "Неприступная крепость" (Хисн-и хасин) и другие книги.

В 1512 г. недалеко от Кули Малика произошла битва между 'Убайдаллах-ханом и Захираддин Мухаммад Бабуром, где Бабур потерпел окончательное поражение. Ибн Рузбихан в книге "Правила поведения государей" (Сулук ал- мулук) знакомит читателей со своей самаркандской жизнью до этого события, т. е. до вступления в Мавераннахр кочевых узбеков под предводительством 'Убайдаллах-хана: "Одним из необычных происшествий является то, что я, ничтожный бедняк, в этом году (918 г. х.) в богохранимом Самарканде был собеседником скуки и тоски и пленником носителей еретических учений и заблудших. Ни пути ухода куда-либо, ни средства связаться с друзьями и товарищами не было. Все время, темными ночами, устремив взор ожидания на большую дорогу узбекских султанов, я зажигал факелы печали на всех путях ожидания. Каждый день птица Рух летала на небесном просторе желания, авось какой-нибудь голубь принесет с той стороны весть, или облако со стороны Туркестана обронит благодатную каплю на долину жаждущих". Узнав о победе Убайдаллах-хана над Бабуром, Ибн Рузбихан написал хронограмму на это событие и послал ее вместе с лирическими стихами к хану. Хан пригласил нашего автора к себе в Бухару. Ибн Рузбихан записал: "После того как [Убайдаллах - хан] утвердился в Бухаре, пришло августейшее повеление, чтобы [я], ничтожнейший бедняк, приехал из Самарканда в Бухару, и я вместе с семьей немедленно выехал в Бухару". С этого времени жизнь Ибн Рузбихана снова протекает при ханском дворе. Снова ему пришлось сопровождать хана в походах и подавать советы. Не имея возможности вернуться на родину и питая непримиримую ненависть к шаху Исмаилу, Ибн Рузбихан побуждает хана к войне с шахом. В честь победы турецкого султана Салима, одержанной под Чолдераном над Исмаилом I в 1514 г., он написал две касыды. Эти касыды включены Фаридун-бием вместе с разными оттоманскими государственными бумагами в "Собрание султанских документов". Одна из касыд сочинена на староузбекском языке.

Находясь на службе у Убайдаллах-хана, Ибн Рузбихан написал упомянутую нами выше книгу "Правила поведения государей" и "Комментарий к "Поэме о плаще" ал-Бусири". "Правила поведения государей" представляют собой этико - юридический трактат, написанный по предложению Убайдаллах-хана. Труд содержит правила управления государством на основе шариата. Сочинение разделяется на 15 глав, трактующих о назначении должностных лиц и об их обязанностях, о порядке паломничества, о раздаче милостыни, о введении и сборе налогов, о находках, о подавлении восстаний.. Мирза Салим-бий б. Мухаммад Рахим в своей книге "Сума нищего" (Кашкул) упоминает такую деталь: "Убайдаллах-хан, будучи недоволен положением своих дел в управлении [государством], попросил Маулана Фазлаллаха б. Рузбихана, одного из выдающихся улемов того времени, написать книгу-руководство на основе учений Абу Ханифы и Шафии, чтобы ею можно было пользоваться. Вышеназванный написал книгу, называемую "Сулук ал-мулук", и украсил ее именем хана. Ею руководствуются по сей день". Сам Ибн Рузбихан пишет об этой книге следующее: "Книга, называемся Сулук ал-мулук, представляет собой ответы на вопросы: из чего надо исходить в государственных делах, на чем должно основываться во взаимоотношениях с мусульманами, чем руководствоваться при назначении правителей и дару , при взимании хараджа, ушра, джизьи и как поступать с неверными. Эта книга Сулук ал-мулук написана как ответ в меру знания автором канонов двух учений, ханифитского и шафиитского".

В 921/1514-15 г. Ибн Рузбихан, как уже было упомянуто выше, сочинил в честь победы османского султана Салима I хвалебную касыду и отправил ее в Стамбул. В том же году он написал "Комментарий к "Поэме о плаще" ал-Бусири". М. А. Салье считает, что рукописи этого сочинения Ибн Рузбихана "крайне редки", что кроме экземпляра, хранящегося в ИВАН УзССР), в литературе упоминается лишь один его список, обнаруженный в Эдинбурге. На самом же деле списков этого сочинения гораздо больше: в Ленинграде имеются два экземпляра, а в ИВАН УзССР, кроме указанного М. А. Салье, еще два.

О дальнейшей жизни Ибн Рузбихана ничего не известно, ни он сам, ни другие восточные авторы не сообщают о ней позднее 1515 г. Мир Хамид в своей книге "Жизнеописание шейхов", касаясь Хазрат-и Хаджжи (шейха ордена Кубравийе) и его жизни в период с 1517 по 1529. г., упоминает, что Хазрат-и Хаджжи, побывав в Хорезме, Мангышлаке и Хорасане, из Бухары переехал в Самарканд и "на пути в Кермине имел приятную встречу с Ходжой Муллой Исфахани". Им мог быть только наш автор, так как все историографы XVI в. упоминают Ибн Рузбихана именно под этим именем, да и он сам во всех своих произведениях писал о себе "известный [по прозванию] Хаджа Мулла [Маулана] Исфахани".

Опираясь на сообщения Мир Хамида, можно полагать, что Ибн Рузбихан последние годы своей жизни тоже провел в Мавераннахре и жил в Бухаре или в Кермине. Хасан-бек Румлу, Хасан Нисари и Гийасаддин Хандамир единогласно утверждают, что Фазлаллах б. Рузбихан Исфаханй умер в Бухаре и похоронен в Хийабане 5 джумада I 13 апреля 1521 г.. Однако о дате смерти Ибн Рузбихана мнения расходятся. Мухаммад Казвини считает, что Ибн Рузбихан умер в пределах 1523 --1533 гг., а Мухаммад Амин Хунджи -- в 1530 г. в Самарканде. М. А. Хунджи считает, что Ибн Рузбихан кроме названных нами выше произведений написал еще комментарий к книгам Муваккаф и Кашшаф и что будто бы он намеревался после "Украшающей мир истории Амини" написать комментарий на Сахих Муслима. Хаджи Халифа, автор Кашф аз-зуннун, а за ним и М. А. Хунджи указывают еще следующие труды Ибн Рузбихана: ("Диар Бакриа") -- история династии Ак-Коюнлу; описание событий, происшедших при Узун-Хасане и его преемниках. Книга написана на персидском языке. Однако В. Ф. Минорский утверждает, что М. А. Хунджи неправильно приписывает авторство этой книги Ибн Рузбихану и что автором ее является Абу Бахрам Тихрани. По сведениям В. Ф. Минорского, эта книга готовилась к изданию в Анкаре Фарухом Сюмером .

О духовном облике Ибн Рузбихана, его убеждениях и взглядах дают довольно точное представление его собственные произведения. Пользуясь своим именем крупного ученого богослова, наш автор стремился создать себе прочное положение на службе лицам, стоявшим у кормила власти, которые по существовавшей традиции окружали себя известными учеными и литераторами, чтобы их трудами популяризировать свой авторитет. Такое стремление Ибн Рузбихана вначале привело его ко двору султана Йакуба (1487--1490) из династии Ак-Коюнлу, в диване которого наш автор занимал пост секретаря(катиб). Как сообщает Хасан Нисари, султан Йакуб был большим любителем поэзии и искусства, окружившим себя толпой ученых, историографов и поэтов, среди которых оказались Камаладдин Бинаи и Ибн Рузбихан. Сопровождая этого султана в его походах, наш автор как секретарь вел путевой журнал, составлял реляции и собирал материал, послуживший основой для составления упомянутой нами выше исторической книги "Украшающая мир история Амини". Затем мы видим его в придворном кругу Султан-Хусайна-мирзы, а в Мавераннахре Ибн Рузбихан исполнял роль советника и наставника узбекских правителей, Шайбани-хана и Убайдаллах-хана. Выполнение подобного рода обязанностей могло быть под силу только разносторонне подготовленному человеку, а Ибн Рузбихан, получив в свое время в разных культурных центрах Ближнего и Среднего Востока соответствующее той эпохе высшее духовное и светское образование и обладая к тому же немалым литераторским талантом, вполне подходил к избранной им деятельности. Достаточно ознакомиться с содержанием одних только "Записок бухарского гостя", чтобы убедиться, что он был отлично осведомлен в философии, цикле мусульманского права, истории, литературе, риторике и поэтике.Мухаммед Хайдар Дулати (1499 - 1551) - "Тарих - и-Рашиди" Написан на персидском языке в 1541-46гг, считается летописью истории казахских племен. Сведения из книги точны, понятны и высоконаучны. Считается летописью истории казахских племен и народов Могулистана.

К числу значительных исторических памятников, содержащих ценные сведения по истории народов Центральной Азии, относится "Та'рих-и Рашиди" ("Рашидова история") Мирзы Мухаммад Хайдара дуглата (род. в 905/1499 -- уб. в 958/1551 г.). Этот труд, составленный очевидцем и участником многих описанных им событий, содержит богатый материал для историков, этнографов, географов и других специалистов, изучающих общественный строй, быт и топонимику феодальных государств указанного региона в XV -- XVI вв. Это уникальный первоисточник при изучении прошлого народов Узбекистана, Казахстана, Восточного Туркестана (совр. Синьнзяна КНР) и частично Афганистана, Тибета, Индии; в нем содержится разнообразный и оригинальный материал по истории узбеков, казахов, киргизов, ойратов (калмаков) и уйгуров, проливающий свет на их взаимоотношения в эпоху средневековья.

Автор "Та'рих-и Рашиди", о жизни которого мы черпаем сведения в основном из его настоящего труда, -- Мирза Мухаммад Хайдар, чаще именуемый современниками Мирза Хайдар, принадлежал к высшим слоям могольского общества.

Мирза Хайдар получил прекрасное по тому времени образование -- сначала им занимался Бабур, затем Султан Са'ид хан, о чем Мирза Хайдар подробно сообщает в "Та'рих-и Рашиди" (л. 149б, 171б -- 173а). Кроме исторического сочинения, до нас дошел еще тюркский стихотворный трактат по географии "Джахан-наме", также принадлежащий перу Мирзы Хайдара.

Труд Мирзы Хайдара "Та'рих-и Рашиди" получил широкое распространение на Востоке. В настоящее время его списки есть во многих рукописехранилищах мира, и все последующие восточные авторы исторические и географические сведения по Центральной Азии, Восточному Туркестану, Индии и др. черпали у него. Так, Амин б. Ахмад Рази в "Хафт иклим" (напис. в 1002/1593 -- 1594 г.) почти полностью заимствовал у Мирзы Хайдара сведения о Восточном Туркестане; Хайдар б. Али Рази в "Тарих-и Хайдари" (напис. в 1028/1618 -- 1619г.) при освещении чагатайских правителей Иарканда (Яркенда) и Кашгара опирался на материалы "Та'рих-и Рашиди"; использовали сочинение Мирзы Хайдара Хайдар Малик в "Та'рих-и Кашмир", Махмуд б. Вали в "Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахйар" (напис. около 1050/1640 -- 1641г.) и Шах Махмуд Чурас (XVIII в.), который первую часть своей "Хроники" фактически построил на материалах "Тарих-и Рашиди".

Труд Мирзы Хайдара привлек к своему сочинению "Та'рих-и Аминийа" и Мулла Муса б. Мулла Иса Сайрами. Мухаммад Касим Фиришта в истории Индии описание Кашгара приводит по "Та'рих-и Рашиди". На этот труд опирались также Мухаммад А'зам в "Истории Кашмира" и Хафиз Таниш в "Абдаллах-наме".

В XVIII -- XIX вв. "Тарих-и Рашиди" Мирзы Хайдара был переведен на уйгурский язык Мухаммад Садиком Кашгари и Мухаммад Нийазом б. Абдалгафуром. Список перевода с продолжением истории до середины XIX в. хранится в Институте востоковедения АН РУз.

Из западноевропейских ученых впервые сочинение Мухаммад Хайдара привлек к своим исследованиям В. Эрскин. Он воспользовался его сведениями при освещении истории Центральной Азии и Восточного Туркестана XV -- XVI вв., привел выдержки из "Та'рих-и Рашиди" при изложении истории моголов и дал ссылки на эту книгу в своих комментариях. В дальнейшем материалы из "Та'рих-и Рашиди" по истории моголов, Центральной Азии и Восточного Туркестана были использованы в трудах Г. М. Эллиота и в книге Скрайна.

Широкую известность среди западноевропейских ориенталистов сочинение "Та'рих-и Рашиди" получило после выхода в свет в 1895 г. его английского перевода, осуществленного Е. Д. Россом.

В. В. Бартольд отозвался на данное издание рецензией, в которой приветствовал появление в свет труда Мухаммад Хайдара в английском переводе и одновременно указывал на некоторые неточности в нем и недостатки.

Русских востоковедов сочинение "Та'рих-и Рашиди" Мирзы Хайдара привлекло еще задолго до появления его английского издания. Впервые как основной и ценный источник его использовал в своем труде В. В. Вельяминов-Зернов. После него сведениями данного сочинения пользовались А. Н. Куропаткин в своем историко-географическом очерке о Кашгарии и В. И. Масальский при описании Туркестанского края.

В последующий период из "Та'рих-и Рашиди" были извлечены и изданы в двух сборниках материалы о казахах, а ряд таких исследователей истории казахов, как В. Л. Вяткин, Т. И. Султанов, К. А. Пищулина, привлекли данные Мухаммад Хайдара к своим трудам.

Сведения Мухаммад Хайдара о киргизах вошли в такой фундаментальный труд, как "История Киргизии", в котором глава "Феодальная раздробленность на Тянь-Шане во второй половине XIV -- начале XVI в." полностью основана на "Та'рих-и Рашиди", а также использованы в работах К. И. Петрова и С. М. Абрамзона.

Материалы Мухаммад Хайдара по истории Моголистана привлечены в работах Б. А. Ахмедова, О. Ф. Акимушкина и К. А. Пищулиной. Обращались к [12] "Та'рих-и Рашиди" и составители "Истории народов Узбекистана" и последующих ее изданий при освещении вопросов о происхождении узбеков и событий, связанных с Шейбани ханом.

Не прошли мимо "Та'рих-и Рашиди" историки и при изучении кочевых племен Центральной Азии, их откочевок и военных дружин, а также в решении вопроса о происхождении термина "казах".

Свидетельства Мухаммад Хайдара об участии туркмен в битве при Кул-и Малике в 918/1512 г. приведены в "Материалах по истории туркмен и Туркмении"; его сведения об уйгурах использованы и в работе Д. И. Тихонова.

К труду Мухаммад Хайдара обращались историки и при освещении некоторых социально-политических вопросов той далекой эпохи. Так, исследователь эпохи правления Бабура С. А. Азимджанова при изложении вопроса о применении рабского труда во второй половине XV в. в феодальном обществе Тимуридов преимущественно опиралась на сведения, извлеченные ею из "Та'рих-и Рашиди".

Богатый материал, содержащийся в сочинении Мухаммад Хайдара, широко используют и археологи при изучении средневековых городов Центральной Азии. Обращаются к "Та'рих-и Рашиди" и уйгурские историки, ибо значительная часть данного труда посвящена вопросам истории Кашгара.

И, наконец, "Та'рих-и Рашиди" послужил основным источником для ряда исследовательских работ В. В. Бартольда, который привлек сведения Мухаммад Хайдара ко многим своим научным публикациям, посвященным политической истории, истории культуры, городов, этнических групп и народов Центральной Азии.

Исторический труд "Та'рих-и Рашиди" Мирза Хайдар писал в Кашмире на протяжении нескольких лет. Сочинение состоит из двух частей -- "дафтаров" (книг). Первый, в котором в систематическом порядке излагается история ханов-Чагатаидов Моголистана и Кашгарии со времени Туглук Тимура (год вступления на престол 748/1347 -- 1348 г.) до 'Абдаррашид хана (940/1533 год - начало правления), был написан в 952/1546 г. (л. 85б), позже второго. Второй "дафтар", завершенный в 948/1541 -- 1542 гг. (л. 92а), по объему почти в четыре раза превышает первый и представляет собой мемуары автора, которые наряду с известным сочинением Захираддин Мухаммад Бабура (род. в 888/1483 -- ум. в 937/1530 г.) "Бабур-наме", написанном на узбекском языке, является образцом мемуарной литературы XVI в. на фарси.

Оба этих автора принадлежали к одному и тому же правящему кругу людей, даже были двоюродными братьями. Захираддин Мухаммад Бабур -- известный правитель ряда центральноазиатских областей, основатель государства Бабуридов в Индии, был образованным человеком, оставившим яркий след в истории культуры народов Центральной Азии. Мирза Хайдар, как и Бабур, был высокообразованным человеком своего времени, сочинял стихи, которыми изобилуют его мемуары. Оба труда -- и "Бабур-наме", и "Та'рих-и Рашиди", -- написанные на основе личных наблюдений; авторов, освещают один и тот же исторический период, часто касаются одних и тех же событий и лиц и существенно дополняют друг друга.

Выдающийся исследователь истории Центральной Азии В. В. Бартольд писал о том, что труд Мирзы Хайдара во многом напоминает записки его двоюродного брата Бабура, ибо историческое повествование Мирзы Хайдара отличается такой же правдивостью и беспристрастностью, а главы географического содержания -- такой же ясностью и наглядностью.

... Сопоставляя оба сочинения, историки приходят к выводу о том, что, хотя по систематичности изложения, точности хронологии, описанию мелких деталей "Та'рих-и Рашиди" и уступает "Бабур-наме", в первом содержатся уникальные сведения по истории Моголистана и ни один источник их почти не дублирует, в то время как события, нашедшие отражение в "Бабур-наме", в значительной мере получили освещение в ряде других сочинений. Однако если "Бабур-наме" Захираддина Мухаммада Бабура неоднократно издавалось в тексте и в переводах на современные европейские языки, то "Та'рих-и Рашиди" Мирзы Хайдара, кроме ряда извлечений из него, полностью увидел свет только в английском переводе Росса в прошлом столетии (1895г.), переизданном без изменений в 1972г.

Мемуарная и историческая части "Та'рих-и Рашиди" представляют собой единое и неразрывное целое. Так, история современных автору могольских ханов, начиная с Йунус хана (866/1462 г. -- начало правления), во второй книге сочинения иногда описывается с большими подробностями, чем в первой, и Мирза Хайдар в таких случаях отмечает, что "эти события изложены во втором "дафтаре".

Во вступлении к первому "дафтару" Мирза Хайдар оговаривает три причины, по которым он дал сочинению название "Та'рих-и Рашиди": первая -- в честь шейха Аршададдина, обратившего в ислам Туглук Тимура; вторая -- в честь правильного пути (рушд), по которому вел свой народ Туглук Тимур, и третья -- в честь могольского хана 'Абдаррашида.

Значимость сочинения "Та'рих-и Рашиди" Мирзы Хайдара для исторической науки весьма велика, о чем свидетельствует постоянное обращение к нему исследователей истории Центральной Азии и сопредельных стран XVI в. Так, известный историк Востока В. В. Бартольд назвал "Та'рих-и Рашиди" едва ли не самым любопытным памятником мусульманской исторической литературы XVI в. и одним из важнейших источников по истории Восточного Туркестана. Исследователь истории Центральной Азии П. П. Иванов писал, что "Та'рих-и Рашиди" -- единственный источник, на котором основываются наши сведения о жизни Моголистана XV -- XVI вв.

Русский востоковед В. В. Вельяминов-Зернов так отзывался о данном сочинении: "Та'рих-и Рашиди", в особенности вторая часть его, составляет труд весьма значительный. Это -- источник единственный в своем роде для позднейшей истории Джагатаидов... Рассказ его везде добросовестен и отчетлив. Впрочем, этих достоинств и следовало ожидать от автора "Та'рих-и Рашиди". Само общественное положение его давало ему возможность знать происшествия и изображать их а настоящем виде".

Следующим произведением Мирзы Хайдара был стихотворный трактат "Джахан-наме", написанный на тюркском языке во время пребывания в Бадахшане в 1529-1530 г. Ему не была чужда и поэзия: он одинаково свободно писал на тюркском и по-персидски, носил поэтический псевдоним "Айяз" [5]. Поэма отличается глубоким гуманистическим содержанием. Это, вероятно, можно объяснить тем, что сам Мирза Хайдар в жизни испытывал много трудностей и горя, и очень часто ему на помощь приходили в основном добрые и простые люди, которым он сам был очень благодарен.

В поэме имеется неоднократное напоминание о том, что правители должны любить свой народ, творить благо для него. Не должно быть места среди людей злобе, алчности, грубости, жадности, воровству и многим другим человеческим порокам. Словом, стремление показать каким должно быть идеальное общество прослеживается на протяжении всей поэмы. Из источников известно, что и сам Мирза Хайдар был честным, справедливым правителем. Он был близок к народу, за это его все любили и уважали.

Исторические наследие ученого проникнуто размышлениями о добродетели, нравственности, о духовном совершенствовании человека. В книге "Казахи Исторические личности" имя Мирзы Мухаммед Хайдара Дулати названо и числе людей, составивших "золотой фонд" нации, тех, "кто оставил неизгладимый отпечаток и яркий след в истории и духовной культуре казахского народа". Мы уверены, что изучение педагогических идей великого мыслителя пополнит и обогатит сокровищницу национальной культуры Казахстана.

Из творчества Мухаммед Хайдара Дулати следует, если государство хочет быть независимым, а люди свободными, необходимо, чтобы народ обладал общенациональной идеей, стоящей выше других корыстных интересов и выгод. То есть, народ, глубоко осознающий общенациональные интересы целеустремленно преодолевает трудности и невзгоды. Эти мысли созвучны с требованиями сегодняшнего дня.

Поэтому изучение жизни и творчества Мухаммед Хайдара Дулати способствует формированию у подрастающего поколения чувства национальной гордости и национального достоинства.