Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Глава 1. Подходы к изучению пространства и времени

1.1 Локальность и темпоральность в современной науке

1.1.1 Понятие локальности

1.1.2 Понятие темпоральности

1.2 Классификации показателей темпоральности

1.3 Классификации показателей локальности

1.4 Специфика категорий пространства и времени в средневерхненемецком периоде

1.5 Выводы

Глава 2. Показатели локальности и темпоральности в средневерхненемецком языке

2.1 Способы выражения пространственных отношений

2.1.1 Абсолютная локальность

А) имена собственные

Б) ландшафт

2.1.2 Относительная локальность

А) дейктичные слова

Б) придаточные предложения места

2.2 Способы выражения временных отношений

2.2.1 Природное время (время суток и времён года)

2.2.2 Отсчёт от определённого события

А) обозначение события при помощи лексемы

Б) обозначение события при помощи придаточных предложений времени

2.2.3 Точечное указание на определённый момент

2.3 Способы выражения пространственно-временных отношений

2.3.1 Относительные темпоральность и локальность

2.3.2 Относительная темпоральность и абсолютная локальность

2.4 Выводы

Заключение

Список литературы



Введение

Категории пространства и времени и то, как они воспринимаются человеческим сознанием, давно занимают умы многих учёных. Существуют различные теории, имеющие целью объяснить, каким образом данные категории находят отражение в языке и как эти данные обрабатываются человеческим мозгом для правильной их интерпретации.

Средневерхненемецкий язык представляет собой весьма интересную базу для исследования плана выражения локальности и темпоральности, так как на тот период языковая система только формировалась, и средства выражения пространства и времени, существовавшие на тот момент, имеют свою специфику.

Материалом исследования являются авентюры из средневековой эпической поэмы «Песнь о Нибелунгах». Она была записана лишь в 13 веке, но существовала и до этого в устном варианте. Сохранилось три рукописи: А, В и С, которые хранятся в Мюнхене, Санкт-Галлене и Донауэшингене соответственно. В настоящей работе анализируется материал рукописи В, так как она занимает промежуточное положение между двумя другими по длине и по предположительному году возникновения.

Особенностью данного материала является то, что пространство и время в нём - вымышленные. Как пишут многие исследователи, пространство в «Песни о Нибелунгах» не совпадает с реальным географическим пространством, несмотря на упоминание множества существующих и сейчас географических объектов. То же относится и ко времени. В исследуемом произведении действующими лицами являются исторические личности, жившие в разное время. Тем не менее, в «Песни…» они предстают современниками. Такое переплетение реального и вымышленного создаёт особый колорит пространственно-временного фона в германской героико-эпической песни.

Актуальность работы обуславливается интересом учёных к таким категориям человеческого мышления, как пространство и время, а также тем, что настоящая работа выполнена рамках антропоцентричного подхода, занимающего центральное положение в современной лингвистике.

Объектом исследования служат категории пространства и времени, а предметом - средства выражения локальности и темпоральности.

Целью настоящей работы является выделение и описание языковых средств выражения пространственно-временных отношений в произведении немецкого средневекового эпоса на примере «Песни о Нибелунгах».

Для достижения поставленной цели необходимо выполнение следующих задач:

1) рассмотреть понятия локальности и темпоральности в лингвистике;

2) рассмотреть существующие классификации средств выражения пространственно-временных отношений;

3) исследовать значение категорий пространства и времени в Средние века;

4) выявить лексические, грамматические и синтаксические средства выражения локальности и темпоральности;

5) классифицировать и проанализировать выявленные средства.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней рассматривается не только функционирование средств создания пространственного и временного фона произведения, но также их взаимосвязь и взаимовлияние.



Глава 1. Подходы к изучению пространства и времени

1.1 Локальность и темпоральность в современной науке

Пространство и время изучаются разными науками, так как они являются важнейшими категориями человеческого мышления. На данную тему написано множество трудов учёными физиками, философами и лингвистами. Многие говорят о тесной взаимосвязи между этими двумя категориями. С. Цеман обосновывает эту связь с лингвистической точки зрения. Она исходит из того, что пространственная система координат образована тремя логическими сущностями: объектом локализации (локатум), объектом, который используется для указания местонахождения локатума (релатум) и началом системы координат, определяющим перспективу, с которой рассматриваются локатум и релатум. Эти три сущности также отражены в теоретическом подходе касательно временной семантики. Ссылаясь на Х. Рейхенбаха, Цеман говорит, что время характеризуется различиями в отношениях между тремя точками на временной шкале, а именно точкой события (point of event), точкой говорения (point of speech) и точкой соотношения (point of reference). [Zeman: 161] Таким образом, мы видим, что в основе пространственной и временной систем координат лежат соотносимые точки отсчёта.

С другой стороны, некоторые специалисты склонны подчёркивать разницу между локальностью и темпоральностью. Анна Мозер подчёркивает, что время необратимо движется от прошлого к настоящему. Тремя важными характеристиками времени являются момент времени, длительность и направление. В пространстве можно двигаться во множестве направлений, а во времени лишь в одном. Время движется и без часов, но пространство существует лишь во взаимосвязи с объектами. [Moser: 132]

У обеих категорий есть свои системы координат, опираясь на которые мы можем обозначить положение точки в пространстве и во времени. В каждой из систем должен быть ориентир, по которому выверяются сделанные указания. Во многих случаях этим ориентиром выступает человек, совершающий действие, поэтому для правильного понимания заданных системой координат нам так важно знать его позицию, его «здесь» и «сейчас». Последние два понятия являются центральными в антропоцентричном подходе, который положен в основу данной работы.

1.1.1 Понятие локальности

Рассмотрим подробнее категорию пространства и то, как она понимается современными исследователями. Большинство учёных склонны выделять определённые особенности этого сложного и неоднозначного понятия и исходить из них в своей интерпретации. Также многие указывают на то, что данный предмет до конца не исследован и не существует теории, способной объяснить все, что мы связываем с понятием пространства.

Начнём с обсуждения составляющих понятия «пространство». В данном вопросе среди лингвистов наблюдается относительное единодушие. В центре данного понятия всегда находятся локализуемый объект и система координат, основываясь на которой происходит локализация. Обозначить местоположение объекта можно, указав на одну из трёх осей: горизонтальную, вертикальную или боковую. Указание происходит при помощи средств, представленных лексико-семантическими полями, ядро которых выражается лексемами перед, позади, над, под, рядом, слева, справа. Помимо этого существуют ещё различные системы соотношения. Чаще всего говорят об абсолютной и относительной, но Р. Бертеле выделяет также внутреннюю. [Berthele: 11]

Абсолютная система соотношения базируется на общепризнанных данных, таких, как стороны света, государственные границы, географические объекты и т д. В относительной центральной фигурой является говорящий, а именно, его положение в пространстве. Соответственно, положение других объектов описывается исходя из позиции говорящего. В этом заключается суть антропоцентричного подхода при изучении категорий пространства и времени.

Выделяемая Р. Бертеле внутренняя система соотношения занимает промежуточное положение между абсолютной и относительной. Основным ориентиром здесь является то, что в повседневной жизни обычно принимают за исходную точку. Таковыми являются предметы, о которых мы по умолчанию знаем, где у них передняя или задняя сторона, а где лево и право. Например, говоря о транспортных средствах, нет необходимости всякий раз уточнять, что мы считаем передней или задней стороной. Каждому это известно априори, а потому мы делаем правильные выводы, когда нам сообщается, что объект находится позади машины.

Само положение объекта в пространстве можно обозначить либо как статичное, либо как динамичное. Статичный объект можно локализовать, передав информацию о точке в пространстве, где этот объект находится. Для этого используются предлоги и существительные с соответствующей семантикой, а также глаголы стоять, лежать, сидеть, висеть и др. Положение движущегося объекта указывают, называя пункты отправления и назначения движения, а также употреблением глаголов ставить, класть, сажать, вешать и др. Иногда можно сообщить о движении, перечислив места, через которые проходит объект. В немецком языке разница между статичными и динамичными объектами выражается также в употреблении падежей: дательного при обозначении статики и винительного при обозначении динамики. Часто правильной интерпретации положения объекта способствуют и другие указатели, как правило, наречия и дейктичные слова, и, конечно, контекст.

Предметы также могут обладать пространственными характеристиками. Они имеют внутреннюю направленность, выражающуюся разными способами. [Kessler: 111] Если объект имеет черты, схожие с человеческими, говорят о направленности, основанной на антропоморфизме. Например, фары у автомобиля, напоминающие глаза, располагаются спереди, на той стороне, которой объект движется вперёд.

Другим способом выражения внутренней направленности является характерное направление движения. Здесь передней считается сторона, которой объект предпочтительно движется куда-либо. В эту категорию входят, в первую очередь, транспортные средства. Их направленность основана на том, как ими пользуются люди.

На том же принципе базируется направленность третьей категории объектов. Отличие от предыдущей заключается в том, что здесь важно, как человек обращён к предмету при работе с ним. Передней называется сторона, расположенная напротив человека. В эту категорию входят такие предметы, как шкаф, компьютер и т д.

Здесь мы подходим к одному из важнейших пунктов, характеризующих неоднозначность пространства, а именно, к различию между относительной и внутренней системой координат. Уместно будет вновь обратиться к С. Цеман, которая отмечает, что различие между «относительным» и «внутренним» зависит от того, с какой перспективы мы наблюдаем объект. [Zeman: 159] Относительная система отсчёта предполагает взгляд с точки зрения воспринимающего, в то время как локализуемый объект и объект референции не совпадают с ней. Во внутренней системе отсчёта, наоборот, локализация независима от точки зрения наблюдателя. В этом отношении, данное различие влечёт за собой другое, которое является ключевым: в то время как внутренняя система отсчёта характеризуется совпадением референцируемого объекта и того, относительно которого это происходит, описания, основанные на относительной системе отсчёта, рассматриваются относительно точки отсчёта и объекта референции.

Вместо терминов «относительная» и «внутренняя» система координат К. Кесслер употребляет понятия первичного и вторичного пространственного дейксиса. [Kessler: 110] Под первичным пространственным дейксисом понимается система, в центре которой находится говорящий. Он же принимается за точку отсчёта, поэтому положение объекта в пространстве описывается с его угла зрения. При этом важны такие характеристики, как удалённость или близость к говорящему, что находит выражение в наречиях там и здесь и других слов, принадлежащих к данным лексико-семантическим полям.

Вторичный пространственный дейксис образуют горизонтальное и вертикальное измерения, причём первое подразделяется на два вида. Задавая положение объекта на горизонтальной поверхности, мы говорим, что объект находится впереди или позади, либо справа или слева от чего-то. В отношении вертикали можно сказать, что он находится над чем-то или под чем-то. В данном случае важны пространственные качества, присущие описываемому объекту.

Однако лингвисты обращаются к понятию пространства не только с теоретической и практической точек зрения. Анна Мозер справедливо замечает, что кроме физического пространства существует пространство вымышленное, в воображаемом нами мире. [Moser: 149] Исследования литературоведов доказывают, что пространство может отражать умонастроение героя, его развитие на протяжении всего повествования. Также оно может характеризовать отношение героев друг к другу, к объектам, окружающим их. [Янина: 502] Указание на пространство не только локализирует события или объект, оно создаёт фон художественного произведения, создаёт в нём «вымышленную реальность». Учитывая специфику настоящей работы, этому нельзя не придавать значения, поскольку в данной работе исследуется именно то, каким образом пространственные отношения находят своё отражение в художественном произведении.

Вымышленное пространство обладает рядом специфических черт. Во-первых, оно может быть придумано полностью. В таком случае могут упоминаться несуществующие географические объекты и придуманные названия, тем не менее, некоторые реалии окружающего нас мира всё равно будут присутствовать в произведении. Во-вторых, местом действия может быть выбрано реально существующее пространство. Но даже в таком случае оно не совпадает полностью с «оригиналом» по различным причинам.

К похожему выводу приходит Е. С. Дьяконова: «Вымышленное пространство фантастического произведения не требует указания на конкретный денотат, но, поскольку текст создаётся языковой личностью - автором, который, в свою очередь, является носителем определённой культуры, вымышленное пространство, создаваемое этим автором, будет обнаруживать связь со своим референтом - реальным пространством». [Дьяконова: 517]

Также Е.С. Дьяконова добавляет, что локализация предмета или события в тексте происходит при помощи лексических, морфологических и грамматических средств. К лексическим средствам формирования категории пространства она относит лексику с локативной семантикой - топонимы и лексику, прямо или косвенно номинирующую местоположение какого-либо объекта - имена существительные, предлоги пространственного значения, глаголы пребывания в пространстве, бытия, движения и т д. К морфологическим средствам - морфемы в составе слова со значением названий топографических объектов; к грамматическим - обстоятельственные предложения с локальным значением и обстоятельственные предложения пространственной семантики. [Там же и сл.]

В когнитивной лингвистике существует понятие «ментальных пространств», которые представляют собой ситуационные модели. Ментальные пространства создаются языком, и, по мнению исследователей данного вопроса, совпадают в различных языках и культурах. Согласно теории, именно ментальные пространства ответственны за передачу смыслового содержания текста; языковые средства выражения всего лишь кодируют информацию, чтобы её было возможно передать от отправителя реципиенту. [Скребцова: 168]

Суммируя всё вышесказанное, следует отметить, что, несмотря на согласие лингвистов касательно основных составляющих категории пространства, всё ещё существуют разногласия по поводу терминологии, которую следует употреблять, описывая локальные отношения между объектами. Кроме того, при описании данной категории следует учитывать различия между физическим и вымышленным пространством. Тем не менее, вопрос о том, какие средства служат для выражения локальных отношений, не является спорным.

1.1.2 Понятие темпоральности

Время является предметом изучения различных наук. Но даже в пределах одной науки к нему подходят с различных точек зрения. Предметом лингвистики является рассмотрение того, каким образом категория времени находит своё выражение в языковых средствах, в чём заключаются отличия между ними; изучается разница между временем существующим и временем, описываемым в художественных произведениях. Е.С. Тихонова указывает, что представления о времени бывают двух видов [Тихонова: 23]:

1. Абстрактно-обобщённое, рациональное, где время выступает как бесконечная, непрерывная, равномерно текущая субстанция, существующая сама по себе, независимо от совершающихся в мире событий и взаимоотношений между ними.

2. Чувственно-наглядное, конкретное, эмпирическое как неотъемлемый реляционный атрибут бытия конкретных конечных и дискретных явлений (событий, фактов) и отношений между ними (по Ю.Б. Молчанову 1990 : 37 и сл.)

Под абстрактно-обобщённым временем понимается то, которое протекает вне зависимости от того, осознаём ли мы его. Его можно назвать также абсолютным временем, которое мы пытаемся постичь, условно разбив его на годы, месяцы, недели и т д до минут и секунд. Эти меры исчисления используются в попытке дать точные сведения о времени. Чувственно-наглядное время мы переживаем, совершая какие-либо действия, переживая различные ситуации. Мы находимся в центре происходящего с нами, поэтому соотносим события с нашим восприятием действительности, с нашим положением во времени и пространстве. Время, сообщаемое нами с учётом нашей позиции, можно назвать относительным.

Итак, указание на время может происходить точно, при помощи упоминания общеизвестных фактов, а может даваться опосредованно. Тогда требуется ориентир, которым обычно выступают говорящий и момент, в который он совершает действие. Время делится относительно текущего момента для говорящего, его «сейчас», на предшествовавшее, одновременное и последующее.

Е. В. Боднарук говорит о дейктическом и анафорическом понятиях времени. Дейктическое время, оно же субъективное, указывает на события относительно момента речи. При анафорическом времени события характеризуются как происходящие параллельно или в различны временные периоды. [Боднарук: 29]

Как уже упоминалось выше, пространство и время составляют три логические сущности, по словам С. Цеман. [Zeman: 161] Напомним, что для времени этими сущностями являются точка события, точка говорения и точка соотношения. И пространство, и время зависимы от третьей сущности - говорящего, который является центром коммуникации. Место, где он находится, и время, в которое он совершает действие, служат ориентирами для слушателя, осмысливающего сделанные указания. При этом актуальный говорящий не обязательно является нужной точкой отсчёта, всегда нужно иметь в виду реальный момент произнесения. Особенно наглядно это демонстрируется в литературе, где при указании на время действия нужно исходить не из позиции автора-повествователя, а из позиции героя, о котором повествователь сообщает.

Для передачи темпоральности в языке существует множество средств. Они могут быть прямыми и косвенными, имплицитными и эксплицитными. К.М. Яшцольт на материале различных языков показывает, что одно временное понятие может быть выражено по-разному в разных языках, и, соответственно, существует множество средств для выражения времени в пределах одного языка. Эти способы варьируются от использования лексических и грамматических маркеров времени до автоматического определения в наиболее понятных трактовках, выражений, лежащих вне времени и задействования сознательного активного вмешательства адресата во временной контекст ситуации.

Грамматическими маркерами времени К. Яшцольт называет время, вид, модальность, лексическими маркерами - темпоральные адвербиалы, темпоральные коннекторы и другие частицы и другие очевидные маркеры. В дополнение к этим очевидным способам, присутствующим в лексике и грамматике, существуют также средства, которые мы можем назвать прагматическими. Одним из таких средств является задействование сознательного или бессознательного автоматического распознавания временного контекста реципиентом. [Jaszczolt: 96]

К. Яшцольт делит прагматические средства на два типа: универсальные и характерные лишь для определённого языка и культуры. [Jaszczolt: 100-104] К универсальным относятся те средства, которые присутствуют в большинстве языков. Наличие одних и тех же или схожих показателей времени в разных языках может быть связано с тем, что, как уже говорилось, время существует для всех одинаково, вне зависимости от того, как мы его воспринимаем. У времени есть прошлое, настоящее и будущее, и, чтобы как-то отграничить их друг от друга, нужны определённые языковые средства. Средства, существующие только в отдельных языках, связаны с чувственно-наглядным переживанием времени. У каждого народа своё восприятие окружающей действительности, а поскольку особенности культуры находят своё отражение в языке, то и отношение ко времени также выражается во временных показателях. Например, они могут характеризовать такие детали, для обозначения которых нет специальных средств в других языках, где эти детали не играют большой роли.

Кроме того, информация о времени может передаваться не только языковыми средствами, но и при помощи экстралингвистических факторов. Источниками темпоральной информации, выделенными К. Яшцольт, служат:

ь Знания о мире

ь Значение слова и структура предложения

ь Ситуация дискурса

ь Свойства человеческой логики

ь Стереотипы и предположения об обществе и культуре [Jaszczolt: 109]

Взаимодействие всех факторов, лингвистических и экстралингвистических, в совокупности даёт наиболее полное представление о временном фоне события. Языковые средства (лексические, грамматические и синтаксические) служат эксплицитными показателями темпоральности. В то же время, человеческое сознание устроено так, что оно оценивает и общий контекст ситуации, по которому восстанавливается время сообщаемого события. При этом, осознанно или нет, подключаются знания и представления индивидуума о мире, а также об обществе и культуре. Каким образом это происходит - не выяснено до сих пор.

Говоря о понятии локальности, мы уже касались вопроса о различии между пространством физическим и вымышленным. Подобное различие существует и в отношении понятия темпоральности. Вымышленное время отличается тем, что в нём могут переплетаться пласты из разных эпох. В рамках одного и того же произведения мы можем встретить исторических лиц, живших в разное время, как это и происходит в «Песни о Нибелунгах». Кроме того, у повествователя нет возможности одновременно описывать события, параллельно происходящие в разных местах. Поэтому ему постоянно приходится возвращаться назад, чтобы рассказать о том, что происходило с другими героями во время уже описанной им сцены. Иногда повествователь забегает вперёд, намекая на последующие события. В результате время в художественном произведении движется неравномерно.

О времени как о череде событий и процессов говорит А. В. Бондарко. При этом время может описываться динамично и статично. В динамике события постоянно сменяют друг друга, а во время статичного изложения сообщается о данной конкретной ситуации. План выражения данных значений создаётся в немецком языке при помощи предельных и непредельных глаголов.[Бондарко: 6, 8]

Похожую точку зрения излагает немецкий лингвист Кай Шпанке. Согласно ему, для изображения времени необходимы события, указывающие на это время. [Spanke: 260] Время состоит из событий, последовательность которых образует историю. Происходящее событие отделяет предшествующее от последующего. Таким образом, событие становится своеобразным временным маркером. Это верно в отношении вымышленного времени. Чтобы создать у слушателя впечатление динамичности, показать ему, что время движется вперёд, рассказчик и описывает всю цепочку событий. Для времени реального такая точка зрения, однако, неприменима. Если мы хотим сообщить кому-то, когда произошла ситуация, мы можем не только описательно выразить это через другие события, но и воспользоваться точными, установленными обществом, указаниями, такими как даты, часы, минуты, сроки выполнения действия.

К тому же, события обладают не только временными, но и пространственными показателями. Они совершаются не сами по себе, а с участием объектов, которые занимают определённое положение в пространстве. [Langacker: 194] Здесь снова прослеживается тесная взаимосвязь между категориями пространства и времени, уже не в системе их координат, а по способу их выражения.

Таким образом, можно сделать вывод, что при указании на время событий или при локализации предмета отправной точкой явялется позиция говорящего, либо всем известные данные (например, общеизвестные даты при выражении темпоральности и внутренняя направленность объектов при локализации). Говоря о способах выражения времени в немецком языке, обратим внимание на то, что в центре поля темпоральности находится глагол, то есть поле является лексико-грамматическим, в то время как поле локальности является лексико-семантическим. С целью сузить материал исследования, а также сделать его более однородным, в данной работе будут учитываться, в основном, те показатели времени и пространства, которые будут характерны для обеих категорий.

1.2 Классификации показателей темпоральности

Поскольку темой данной работы является отражение пространственно-временных отношений в тексте, представляется целесообразным определить, по каким критериям будет оцениваться конкретный языковой материал. Для этого рассмотрим подробнее классификации пространства и времени, приведённые в работах других исследователей.

Временные отношения рассматривают либо с литературной точки зрения, и тогда за основу берётся противопоставление персонаж - автор (иногда в данное поле включают читателя), либо с языковой, где основными критериями для разделения средств служат их грамматические признаки. В этой работе будут рассматриваться, главным образом, классификации по грамматическому признаку.

Согласно общей классификации средств выражения темпоральности, они относятся к одному из следующих уровней: лексическому, лексико-грамматическому, морфологическому и синтаксическому. [Пивоварова: 14-20] Данная классификация представляется интересной в формате настоящей работы, тем не менее, она требует уточнения и выделения подуровней, поскольку простое распределение материала по грамматическому признаку не описывает полноценно сложную структуру временных отношений.

На лексическом уровне способы выражения темпоральности рассматривала Л. И. Ларина. Она отмечает, что помимо привычного нам выражения времени через глагольную категорию, а также при помощи специальной лексики и обстоятельств времени, существуют и иные средства. Например, фоновая лексика, а именно упоминание исторических лиц, событий; употребление архаизмов, историзмов, неологизмов; описание пейзажа в различные времена года, динамика характера персонажей. [Ларина: 8-11] Однако настоящее исследование основывается на материале немецкого средневекового эпоса, поэтому из перечисленных выше средств будут рассматриваться, в частности, упоминание исторических лиц и событий, поскольку именно подобные сведения представлялись важными человеку того времени.

И. В. Ключникова говорит о включённости значения времени в лексическое значение слова: «у существительного признаки локативности и темпоральности могут входить в ядро лексического значения как одна из составляющих сем» (здесь приводятся примеры В диссертации примеры даны на английском языке котёнок - кошка, чердак - подвал и т.д.), а также «находиться на периферии, являясь частью импликационала» (с примерами кольцо (т.е. то, что находится на пальце), удобства (обычно в городе, в отеле) и т.д.). [Ключникова: 6] Подобный анализ является, на наш взгляд, весьма полезным при узком рассмотрении темы, например, при изучении лексем, входящих в поля темпоральности и локальности. Однако в данном исследовании он представляется излишне подробным, поскольку концентрируется на одной части речи, здесь же по возможности будет охватываться более широкая группа средств выражения пространственно-временных отношений.

Изучением грамматических средств выражения темпоральности занималась Е. С. Тихонова. Она исходит из классификации Е. В. Гулыги и Е. И. Шендельс и делит обстоятельства времени на группы с учётом их семантики:

§ показатели, уточняющие время действия:

v соотнесение действия с моментом речи как «вчера - сегодня - завтра»

v обозначение времени суток в форме грамматикализованных генетивных конструкций

v обозначение точных временных ориентиров

v обозначение неопределённой точки на временной оси

v соотнесение действия с точкой отсчёта как «рано - поздно»

v конкретизация темпоральных отношений

§ показатели, уточняющие соотношение между действиями

v отношения следования

o соотнесение действия с точкой отсчёта как «позже, после»

o непосредственное следование одного действия за другим

o темпоральные существительные в предложных конструкциях

o показатели, передающие синкретичное темпорально-модальное значение «быстро»

v отношения предшествования

§ показатели, уточняющие длительность действия:

v эксплицитно называющие количественное измерение времени действия

v выражающие семантику «вечности»

v передающие антонимичные значения «долгий/краткий отрезок времени»

§ показатели кратности действия

v характеризующие ритм повторов действия:

o с уточнением интервалов между действиями

o без уточнения интервалов между действиями

v эксплицитное указание на количество повторов

v «имплицитная кратность»: показатели называют лишь одно из повторяющихся действий, соотносимое с моментом речи, при этом не исключаются, но не называются предшествующие и последующие повторы [Тихонова: 54-181]

Данное расширенное описание обстоятельств времени представляется весьма полезным, поскольку при этом учитываются широкие возможности выражения временных отношений в языке. Более того, принимаются во внимание особенности языка средневерхненемецкого периода, поэтому данная классификация является важной при работе с исследуемым материалом.

Темпоральность рассматривается учёными и с точки зрения способа протекания действия во времени. Е. А. Демина указывает, что структура времени делится на внешнюю и внутреннюю. Внешняя соотносится с моментом совершения действия (т.е. отвечает на вопрос «когда?»), а внутренняя - с периодом его совершения (отвечает на вопрос «как?»; например, быстро/медленно). Сюда же примыкает длительность события (например, «в течение часа»). [Демина: 9] В рамках настоящего исследования подобная неоднородность также будет учитываться, поскольку одной из наших задач является общее описание того, какие временные отношения отражены в «Песни о Нибелунгах».

О протяжённости действия во времени пишет О. В. Петрянина. По её мнению, эта протяжённость может задаваться глаголом. Точнее, действие может быть растянутым во времени, если обозначающий его глагол является непредельным, и ограниченным во времени, если глагол предельный. Более того, в том же исследовании говорится, что обозначение времени может содержаться и в глагольных лексемах:

v при соединении глагола перемещения с локальным именем

v при использовании бытийного или стативного глагола с локальной семой

v при употреблении перцептивного глагола с локальной семой

Присоединение к глаголу темпоральных наречий может сужать или расширять временной отрезок, необходимый для действия. [Петрянина: 13-16] Таким образом, глагол может выражать временные отношения не только при помощи времени грамматического. Учитывая данное явление и неоднородность временной структуры, о которой говорит Е. А. Демина, можно точнее раскрыть способы выражения времени, присутствующие в анализируемом материале.

При описании временных отношений также не останется незамеченным то, что они могут быть выражены имплицитно. Например, некоторые предложные группы можно развернуть в придаточные предложения, таким образом появляется указание не только на место в пространстве, но и во времени. Помимо этого, время действия может быть указано косвенно или при помощи контекстуальных (или синсемантичных) средств. [Петрянина: 7-8]

Неоднородность временной структуры рассматривалась и Ц.Д.Бидагаевой на примере наречий времени. Она разделяет их на три большие группы:

Ш темпоральные адвербиалы, локализирующие действие

Ш темпоральные адвербиалы-корреляторы, соотносящиеся с действием

Ш темпоральные адвербиалы-модификаторы, описывающие способ протекания во времени [Бидагаева: 8-9]

В свою очередь, каждая из этих трёх групп делится на более мелкие подгруппы, точнее описывающие то, каким образом наречия могут указывать на время. Представленная классификация направлена на изучение возможностей выражения временных отношений конкретной частью речи. В данной работе предложенная Ц. Д. Бидагаевой типология будет рассмотрена частично, так как специфика исследуемого материала требует расширения данной классификации.

Рассмотрев приведённые выше критерии описания структуры времени, можно уточнить параметры, по которым будет оцениваться материал в данной работе. Прежде всего, нужно сразу отметить, что в большинстве случаев не будет рассматриваться глагол, стоящий во временной форме, в качестве показателя темпоральности, так как глаголы являются неотъемлемой частью немецкого предложения, и тогда настоящее исследование основывалось бы в основном на конкретной части речи, чего хотелось бы избежать. Исключения будут делаться для тех глаголов, временное значение которых будет важно для контекста.

При работе с материалом мы будем учитывать несколько критериев, изложенных в работах Е. С. Тихоновой, Е. А. Деминой и Ц. Д. Бидагаевой, описывающих следующие возможности выражения темпоральности:

Ш через природное время (а именно, время суток и времена года);

Ш через указание на определённое событие;

Ш через точечное указание на определённый момент

Частично будут рассмотрены способы отражения временных отношений, выраженные в виде указания на то, как протекает действие: его время, длительность, повторяемость, а также соотношение между действиями.

Объединив эти критерии, можно учесть тот широкий спектр возможностей отражения темпоральных отношений, который открывает одно из самых значимых произведений средневерхненемецкого периода - «Песнь о Нибелунгах».

1.3 Классификации показателей локальности

Теперь рассмотрим критерии описания локальности. Классификаций пространственных отношений существует на порядок меньше, чем классификаций временных отношений. Некоторые из них были упомянуты выше, когда речь шла о признаках локальности и темпоральности, включённых в семантику существительных, но находящихся на периферии их лексического значения (по диссертации И. В. Ключниковой). Также стоит обратить внимание на характеристику локальности, предложенную Т. Н. Кулаковой. В своей классификации она исходит из функций пространственных предлогов:

· первая функция - номинативная: выделение определённых сегментов пространства, соответствующих объектам («сторона», «поверхность»)

· вторая функция - дейктическая: обозначение различных пространственных ориентаций, т.е. предлог определяет местоположение на одной из горизонталей [Кулакова: 5]

При этом автор работы подчёркивает, что семантическое содержание пространственной лексики является отражением особенностей восприятия пространства человеком. Эти особенности включают в себя:

§ определение местоположения одного объекта относительно другого

§ три горизонтали пространства: вертикальную (верх/низ), фронтальную (тыл/перед), латеральную (боковые сегменты)

§ выделение видов ориентаций: эгоцентричной, относительной, абсолютной [Кулакова: 8]

Однако в данной работе объектом исследования являются не только служебные части речи, а также возможности выражения пространства в целом. Поэтому данные критерии оценивания не полностью согласуются с целями данного исследования, следовательно, они будут учитываться лишь частично.

Весьма интересным представляется антропоцентричный подход к концепции пространства, изложенный в статье С.Б. Фоминой «Семантико-когнитивный подход к анализу концептуального поля пространства в художественном дискурсе» Статья из электронного источника http://sci-article.ru/stat.php?i=1415216895 дата обращения 4.11.2015. Согласно статье, пространство можно разделить на следующие категории:

ь географическое пространство, включающее в себя географические названия

ь ландшафтное пространство

ь антропное пространство (данная категория включает особенности человеческого пространства)

ь земное пространство, включающее характеристики природы, погоды, фауны и т.д.

Помимо вышеперечисленных категорий пространство обладает признаками:

Ш размера (большой, малый, высокий, низкий)

Ш ширины/толщины

Ш близости, глубины (близкий, глубокий, мелкий, длинный)

Ш ограниченности/бесконечности

Данные категории и признаки мы положили в основу систематизации пространственных отношений, на основе которой будет рассмотрен материал в настоящей работе.

К. Деннерляйн высказывает мнение, что пространство в описываемом мире может быть обозначено топонимами, именами собственными, наименованиями вида, рода, дейктичными словами и другими конкретными существительными. Дейктичными словами она считает наречия hier, da, dort. К конкретным существительным же относит такие слова, как auЯen (снаружи), innen (внутри), Heimat (Родина), Fremde (чужбина), das Freie (свобода), das Dunkle (тьма), die Finsternis (мрак), das Zuhause (родной дом), Osten (восток), Westen (запад) и т.д. [Dennerlein: 77]

Локальное значение может быть заложено и в других частях речи, а не только в наречиях и конкретных существительных. Помимо них, пространственными характеристиками могут обладать глаголы, особенно, обозначающие направленность. В немецком языке к ним относятся глаголы с приставками hin и her, а также глаголы движения. Немаловажную роль в описании пространства играют предлоги, предложные фразы и дейктичные слова. При этом есть разница в употреблении: в отличие от предлогов и предложных фраз дейктичные слова зависят от контекста.

Отношения между объектами в пространстве могут характеризовать включение, близость и контакт, которые в немецком языке выражаются в основном предлогами in (в), an (на), bei (у). [Dennerlein: 80] Без предлогов, указывающих на эти отношения, точная локализация объекта весьма затруднительна.

Помимо топологической системы выделяется ещё геосистема, которая включает в себя широту, долготу, стороны света. [Там же] Это очень важные пространственные характеристики, которые мы будем учитывать, анализируя материал настоящего исследования.

Встречаются также частные случаи указания на пространство, каковыми являются, например, метафоры: etw geht mir unter die Haut (хватает за душу). [Dennerlein: 82] Но такие указания кажутся нам излишними, поскольку в наши задачи не входит рассмотрение переносных средств локализации объектов.

О.О. Кандрашкина в своей диссертации «Средства создания пространственно-временного фона в современных англоязычных североирландских романах» Статья из электронного источника http://pandia.ru/text/78/106/782.php дата обращения 11.12.2015 выделила следующие средства для отображения времени и пространства в литературных произведениях:

· предложно-падежные формы со значением времени

· темпоральные детерминанты

· хронологические пометы

· имена исторических деятелей, мифологических героев

· номинации исторических событий

· видовременные формы глагола

· топонимы

· антропонимы

· литературные и исторические аллюзии

Аллюзивное имя собственное автор диссертации, вслед за М.А.Захаровой определяет как «имя, которое, в отличие от общего корпуса имен собственных, имеет определенную уникальную референциальную отнесенность, что объективно сужает область его означивания». В данной работе не рассматриваются литературные и исторические аллюзии как средства для выражения локальности и темпоральности. Глагол как средство указания времени также исключён из поля зрения. Другие же средства, выделенные О.О. Кандрашкиной, представляются применимыми для классификации нашего материала.

Рассмотрев типологии локативности, предложенные другими исследователями, можно перейти к описанию критериев локальности, на которых будет строиться классификация, принятая в данном исследовании. Опираясь на категории пространства, приведённые в статье С. Б. Фоминой, а также на положения, изложенные К. Деннерляйн, выделим следующие способы выражения пространственных отношений:

Ш через имена собственные:

· географические названия

· имена правителей/народов

Ш при помощи описания ландшафта:

· географический ландшафт

· городской ландшафт

Ш при помощи конкретных существительных и дейктичных слов

Таким образом, классификация, принятая в настоящей работе, основывается на антропоцентричном подходе, в основе которого лежит картина мира, воспринимаемая человеком как центральной фигурой языка. При выборе классификации была предпринята попытка учесть максимальное количество способов описания пространства и времени для наиболее точной характеристики материала. Для этого было рассмотрено, какие понятия и критерии другие исследователи данного вопроса брали в качестве основы для своих работ.

1.4 Специфика категорий пространства и времени в средневерхненемецком периоде

Поскольку материалом для данной работы служит произведение немецкого средневекового эпоса, необходимо более подробно остановиться на том, как пространство и время воспринимались человеком той эпохи.

В течение длительного периода временные отношения не играли особой роли в сознании людей. Только в раннее Средневековье эта категория начала развиваться, что объясняется влиянием социальных и политических факторов. В связи с этим язык тоже начал обогащаться средствами выражения времени. Е.С. Тихонова перечисляет следующие типы средневекового времени:

1) Мифологическое время. Есть только настоящее, прошлое и будущее резко не отграничены. Соотнесено с мифическим прошлым, которое вечно длится (по А.Я.Гуревичу).

2) Аграрное время. В аграрном обществе время регулировалось природными циклами. Не изменение, а повторение являлось определяющим для сознания и поведения. Отсутствовала постоянная потребность в определении точного времени. Средневековое время - продолжительное, медленное, время дней, недель и лет. Именно неторопливым, цикличным ритмом жизни объясняется размытость и неточность временных показателей в древневерхненемецком и средневерхненемецком (далее двн и свн соотвественно), а также обилие лексем с общим дейктическим значением «тогда» и «потом».

3) Эпическое время. Время, когда происходили поворотные события в истории племён и народов и совершались подвиги великих героев. Для германских народов Эрманарих, Атилла, Теодорих, центральный эпизод - разрушение Бургундии гуннами. Время не столько осознаётся, сколько непосредственно переживается. Время - это длительность, заполненная конкретным содержанием, какими-то событиями. Время, не заполненное сколько-нибудь важными, примечательными событиями - пустое время. [Тихонова: 15-16]

Особенное внимание обратим на аграрное и эпическое время. Аграрное время рассматривается как природное время, время суток и времён года, характеризуемое постоянным повтором. Его значимость в жизни средневекового человека обуславливалась связью последнего с природой и природными циклами, от которых зависело существование человека, основанное на земледелии. Эпическое время, характеризуемое указанием на важнейшие исторические события, передаёт довольно точную информацию о времени протекания действия. Однако его употребление будет скорее исключением, чем правилом.

Положения Е.С. Тихоновой о типах средневекового времени разделяет Е.А. Либба. Она также говорит о том, что время, с одной стороны, было цикличным и мыслилось «в качестве извечно повторяющейся величины». С другой стороны, существовало понятие сакрального времени, которое появлялось в религиозном контексте и приобретало линейный характер. Только это время обладало подлинной реальностью. Е.А. Либба утверждает, что в данном контексте рассматривалось понятие вечности. [Либба: 12]

Говоря об особенностях темпоральности в Средние Века, помимо отличного от сегодняшнего отношения ко времени стоит учитывать также лингвистический фактор, а именно, систему времён средневерхненемецкого языка (далее свн). С. Цеман рассматривает систему свн времён как парадигму «прошедшее и не-прошедшее», так как тогда существовали два времени: презенс и претерит. Развитие перфекта происходило из результативных конструкций со значением настоящего времени. Неизвестно, на каком уровне грамматикализации находился перфект в период свн, и можно ли его уже рассматривать как форму прошедшего времени. Претерит указывал на события в определённое время в прошлом, которые дистанцированы от говорящего. Ясным указанием для такой интерпретации служит частица dф «тогда». Эта частица обычно использовалась, чтобы заполнить подынтервал в теме конкретного эпизода. Как правило, она использовалась для исключения изначальной временной соотнесённости, так как она обозначает удалённость от дейктического источника. В таком контексте свн перфект никогда не использовался, так как он не употребляется вместе со специфичными для прошедших времён наречиями. Поскольку такой вид ограничения часто наблюдается в отношении семантики прототипичного перфекта, он является доказательством результативного значения перфекта. Контекст, в котором используется свн перфект, характеризуется окружением форм настоящего времени и наречий, которые указывают на текущую релевантность. Перфект и претерит семантически дополняют друг друга, т к свн перфект привязан к дейктическому источнику как точке ориентации, в то время как события, обозначенные претеритом, находятся в прошлом изолированно от дейктического источника. [Zeman: 162-170]

Автор статьи также указывает, что претерит часто встречается в не-диалогических (non-dialogic) отрывках, а перфект - в диалогах (dialogic). В отличие от претерита, свн перфект не указывает на временную последовательность событий. События, обозначенные перфектом, не закреплены в пространственно-временном плане, в отличие от свн претерита. То есть нельзя сделать вывод, что система свн времён представляет собой оппозицию «диалогическое» - «не-диалогическое», она возвращает нас к релятивной позиции о точке соотнесённости, которая может быть объединена с абстрактной нулевой точкой или нет. [Там же]

Далее С. Цеман приходит к следующим выводам касательно свн системы времён:

1) им свойственна бинарная структура (презенс и перфект в диалогах и претерит и плюсквамперфект в повествовании);

2) претерит и перфект дополняют друг друга, так как они принадлежат к разным системам отсчёта. Претерит используется анафорически, поскольку он указывает на последовательность событий в повествовательном (т. е. определённом, особенно относящемся к прошедшему) контексте. Перфекту же недостаёт пространственно-временной закреплённости. Следовательно, указанные события не связаны между собой по времени, а привязаны к дейктическому источнику - нулевой точке;

3) временная дистрибуция не может быть прямо связана с актуальной ситуацией коммуникации, но возвращает нас к различию между «нарративным» и «не-нарративным», где «нарративное» характеризуется анафорической структурой, тогда как в «не-нарративном» дискурсе метод темпорального маркирования событий связан с дейктическим источником. Кроме того, выбор времени не зависит от того, является ли текст устным или письменным, как в совр нем яз. [Zeman: 171]

По результатам исследования Е.С. Тихоновой, основной формой свн эпоса является повествование, а основным временем - претерит. Подчёркивается и тот факт, что «формальным содержанием КРФ является временная последовательность действий, а её главным признаком - динамичность, которая выражается с помощью разных временных форм глагола, обстоятельств времени, а также некоторых союзов». [Тихонова: 28]

Об особенностях представлений о пространстве в Средние Века известно меньше. Е.А. Либба говорит: «как и время, пространство в Средние века было неразрывно связано с религиозно-моральными ценностями. В связи с этим география земного и сверхъестественного мира переплетается. Наряду с территориями земного пространства существовали также территории мира Божественного, соответственно, пространство также может быть хорошим и плохим. Граница между этими пространствами проходит везде - в человеке, во всех вещах, в мире в целом. Кроме того, между разнородными типами пространства устанавливалась качественная иерархия: иной мир полагался лучшим во всех отношениях». [Либба: 13]

В ранней средневековой литературе географическое пространство представлено как религиозно-мифологическое. [Гуревич, 1984: 51] Всё, что окружало средневекового человека, переосмыслялось им в контексте его представлений о мире. Пространство населялось персонажами из мифологии, природа обожествлялась. В эпоху рыцарского романа вымышленное пространство наполнялось различными чудесами, которые воспринимались скорее как нечто обыденное, чем выдающееся.

М. М. Бахтин соединил понятие времени и пространства в общем понятии хронотопа. Причём ведущим является время. По мнению М.М.Бахтина, именно хронотопу отведена роль создания формы и героя художественного произведения как носителя определённой культуры и представлений об окружающем мире. [Бахтин: 235]

В литературе время насыщено. Представления о прошлом и будущем питают настоящее, при этом будущее представляется как идеальное. В рыцарском романе отдельный временной отрезок равен одной авентюре. Пространство же представляется как мир, полный удивительных событий. Кроме того, он повсюду один и тот же: куда бы герой ни отправился, он повсюду встречает схожие представления об устройстве этого мира и о том, что хорошо и что плохо. [Бахтин: 297 - 304]

Что касается представлений о пространстве, то, как говорит Е.Г.Кошкина, важную роль в сознании средневекового человека играло понятие дома как постоянного убежища от врагов и природных катаклизмов. Также основополагающей является оппозиция свой - чужой. «С развитием государства и права более значимым становится восприятие своего пространства как важного политического, экономического, правового, культурного центра», пишет автор. В то же время чужое пространство воспринималось как «далёкое», «плохое», «дикое/пустое», «внешнее», «тёмное/опасное», т.е. чужому пространству давалась негативная оценка. [Кошкина: 9-21]