Библейские мотивы в творчестве Леонида Андреева

В этом эпизоде на первый план выходит образ Бесконечного, которое будто поглощает всё вокруг без следа. На смену жизни появляется пустота и необъятный мрак. Время будто мчится с бешеной силой, и на месте жизни и процветания общества остаётся пустота. «Как призрачные великаны, быстро падали и исчезали в пустоте города, государства и страны, и равнодушно глотала их, не насыщаясь, черная утроба Бесконечного» (Т.2, с.207).

После встречи с Елеазаром в душе императора поселились пустота и мрак - побежденным, но не убитым остался повелитель Рима. От смерти Августа спасли мысли о народе, щитом которого он должен быть, о своём великом предназначении - повелителя и спасителя Рима. На другой день по приказу самого императора Елеазару выжгли глаза, чтобы больше никто не испытал на себе их губительную силу. Ослепление Елеазара становится кульминационным моментом в рассказе, но это не влечет за собой развязку - страшное знание остается в глубине, в сознании главного героя. Действие продолжает двигаться по спирали. Только вторая смерть может развеять тайну Елеазара.

Елеазар отправляется в пустыню, всеми отвергнутый навсегда. «Загнанное каленым железом в глубину черепа, проклятое знание его таилось там точно в засаде; точно из засады впивалось оно тысячью невидимых глаз в человека, - и уже никто не смел взглянуть на Елеазара» (Т.2, с.208).

Главный герой одновременно напоминает и Иисуса Христа, и Вечного Жида, проклятого в веках. Но кто же такой Елеазар - злое подобие смерти или мученик? Как мы могли убедиться, главный герой выступает в рассказе игрушкой в руках вышних сил. Зло и погибель, которые исходят от него, не являются осознанными. Он становится слепой субстанцией без мысли, без чувства, без желания. Над всем миром тяготеет лишь одна власть - власть Бесконечности. Вынужденное одиночество, ненависть людей - всё это тяготит Елеазара: ему открыта тайна, которую не способен выдержать и осознать смертный человек.

В связи с этим получают развитие мотивы мученичества и распятия. Елеазар осмысливается как великий мученик, несущий в себе заразу смерти, но не имеющий сил противостоять велению высших сил. Он не держит в душе зла на людей, ослепивших его, никогда из его уст не слышно ни слова роптания на жестокую судьбу. Он стойко переносит всё, что с ним происходит.

Мотив распятия в рассказе воплощается в апокалипсический символ: «на красном пологе зари его черное туловище и распростёртые руки давали чудовищное подобие креста» (Т.2,с.209). Не по своей воле Елеазар стал воплощением зла и смерти среди людей.

М.Волошин сравнивал рассказ Л.Андреева «Елеазар» с произведениями мировой литературы. Он считал, что Л.Андреев в своём произведении хотел ответить на вызов Леона Дьеркса, написавшего поэму «Лазарь»: «Кто сможет поведать нам нечеловеческое страдание твоё, о ты, вышедший из могилы» (9, с. 450). М.Волошин полагал, что по ту сторону Елеазар ничего не видел, и ему нечего рассказать о тайнах иного мира, если бы он и мог говорить. Это просто труп, в котором приостановлен процесс разложения: «Ужас андреевского рассказа зародился в анатомическом театре, а не в трагедии человеческого духа» (9, с.451). М.Волошин пишет: «…чудо воскресенья, совершившееся над Елеазаром, является не радостным евангельским обетом, а какой-то диаволической силой, которая трупу вернула жизненную силу, но не могла вселить в него отлетевший дух» (9, с.452). Поэт считает кощунством такую трактовку библейского сюжета: «...художественная правда требует, чтобы описанная нам трагедия <…> была так или иначе связана с воскресением самого Христа» (9, с.455). В рассказе Л.Андреев даёт только ужас трупа, идея же смерти совершенно чужда ему, он оскорбляет таинство смерти. Весь ужас в рассказе заключается в усилении темпа времени. «Но ускорение же течения времени, как чувствовал не раз каждый, логически связано с интенсивностью и полнотой жизни» (9, с.453-454). М.Волошин считает, что такие произведения Л.Андреева, как «Елеазар», «Красный смех», «Жизнь Василия Фивейского» производят впечатление богохульства (9, с. 455-456).

В своём отклике на рассказ Л.Андреева «Елеазар» Л.А. Иезуитова приводит несколько критических замечаний по поводу статьи М. Волошина: «Рассказ «Елеазар» Волошин осмысливает в кругу произведений мирового искусства на темы воскресения. Стиль письма кажется ему излишне натуралистическим, а философскую концепцию рассказа он охарактеризовал как глубоко пессимистическую, основанную на идее «дурной бесконечности; Андреев показал якобы бессилие и тщету искусства и жизни перед лицом всё обессмысливающей и над всем царящей смерти» (15, с. 3).

Во многом сходным с волошинской трактовкой «Елеазара» было понимание его Горьким. В октябре - ноябре 1906г. он писал Андрееву: «И снова скажу: это, на мой взгляд, лучшее из всего, что было написано о смерти во всемирной литературе. Мне кажется даже, что ты как бы приблизился и приближаешь людей к неразрешимой загадке, не разрешая её, но страшно близко знакомя с нею. <…> Превосходно выдержан стиль. Вообще - как литература, как произведение искусства - эта вещь даёт мне огромное наслаждение и вызывает славную радость за тебя. <…> Как философия - это для меня неприемлемо. Я заражен жизнью и силами лет на шестьсот и - чем дальше - тем более оптимистично смотрю на жизнь. <…> Но философия твоего рассказа тонет в красоте его формы…» (9, с. 280).

Л.Андреев в рассказе «Елеазар» трансформирует библейский сюжет, который служит для раскрытия авторской концепции бытия. Тематическая, идейная направленность произведения полностью противопоставлена содержанию Евангельской притчи. Ведь Л.Андреев по сути отрицает идею бессмертия человеческой души. В рассказе происходит чудесное воскрешение, как и в Библии, но, по Андрееву, жизнь после смерти невозможна, человек ведет лишь жалкое существование, он сам в себе несет мрак и разрушение. Такой авторский взгляд на философские проблемы жизни и смерти противоречит христианскому, где утверждается вечная жизнь и вечное благо.

Глава 3. Переосмысление образа предателя в рассказе «Иуда Искариот»

В 1907 году Леонид Андреев, возвращаясь к библейской проблеме борьбы добра со злом, пишет рассказ «Иуда Искариот». Работа над рассказом об Иуде предваряла работу над пьесой «Анатэма». Критика признала высокое психологическое мастерство рассказа, но отрицательно отнеслась к основному положению произведения «о низости рода человеческого» (Луначарский А. Критические этюды).

Л.А.Смирнова отмечает: «В Евангелии, сакральном тексте, образ Иуды является символическим воплощением зла, персонажем, с позиций художественной изобразительности условным, целенаправленно лишенным психологического измерения. Образ Иисуса Христа - образ праведного мученика, страдальца, которого погубил корыстный предатель Иуда» (26, с.190). В библейских рассказах повествуется о жизни и смерти Иисуса Христа, о чудесах, которые он вершил на земле. Ближайшие ученики Иисуса проповедники истин божьих, деяния их после смерти Учителя были велики, они исполняли волю Господню на земле. «О предателе Иуде в Евангельском учении сказано очень мало. Известно, что он был одним из ближайших учеников Иисуса. По словам апостола Иоанна, Иуда в общине Христа выполнял «земные» обязанности казначея; именно из этого источника стало известно о цене жизни Учителя - тридцать сребренников. Из Евангелия также следует, что предательство Иуды было не результатом эмоционального порыва, а вполне осознанным поступком: он сам пришел к первосвященникам, а потом дожидался удобного момента, чтобы исполнить свой замысел. В сакральном тексте говорится, что Иисус знал о роковой предопределенности своей судьбы. Он знал о темных замыслах Иуды» (6, с.24).

Леонид Андреев переосмысливает библейский сюжет. Евангельские проповеди, притчи, Гефсиманская молитва Христа не упоминаются в тексте. Иисус находится как бы на периферии описываемых событий. Проповеди передаются в диалогах Учителя с учениками. История жизни Иисуса Назарянина трансформируется автором, хотя библейский сюжет в рассказе не изменен. Если в Евангелии центральный персонаж - Иисус, то в рассказе Л.Андреева - Иуда Искариот. Большое внимание автор уделяет взаимоотношениям Учителя с учениками. Иуда не похож на верных спутников Иисуса, он хочет доказать, что только он достоин быть рядом с Иисусом.

Рассказ начинается с предостережения: «Иуда из Кариота - человек очень дурной славы и его нужно остерегаться» (Т.2, с.210). Иисус ласково принимает Иуду, приближает его к себе. Другие ученики не одобряют ласковое отношение Учителя к Искариоту: «Брезгливо отодвинулся Иоанн, любимый ученик, и все остальные <…> неодобрительно потупились» (Т.2, с.212).

Характер Иуды раскрывается в его диалогах с остальными учениками. В разговорах он высказывает свое мнение о людях: «Хорошими людьми называются те, которые умеют скрывать свои дела и мысли» (Т.2, с.215). Искариот повествует о своих грехах, о том, что на земле нет безгрешных людей. Эту же истину проповедовал и Иисус Христос: «Кто из вас без греха, пусть первым бросит в нее (Марию) камень» (Т.2,с.219). Все ученики осуждают Иуду за греховные мысли, за его ложь и сквернословие.

Искариот противостоит Учителю в вопросе отношения к людям, к роду человеческому. Иисус полностью отстраняется от Иуды после происшествия в одной деревне, где Искариот с помощью обмана спас Христа и его учеников. Но поступок его был осужден всеми. Иуда хочет быть близким к Иисусу, но Учитель будто не замечает его. Обман Иуды, его предательство - стремление к одной цели - доказать свою любовь к Иисусу и разоблачить трусливых учеников.

Согласно евангельскому сюжету, у Иисуса Христа было много учеников, которые проповедовали Святое писание. Активную роль в произведении Л.Андреева занимают лишь некоторые из них: Иоанн, Петр, Филипп, Фома и Иуда. В сюжете рассказа также упоминаются Мария Магдалина и мать Иисуса, женщины, которые тоже находились рядом с Учителем во время событий двухтысячелетней давности. Остальные спутники Христа не участвуют в развитии действия, они упоминаются только в массовых сценах. Л.Андреев не случайно выводит на первый план этих учеников, именно в них концентрируется все важное, что необходимо для понимания проблемы предательства, которая является основополагающей в произведении. Признанные церковью евангелисты подробно изображаются автором, именно их откровения являются истиной; Евангелия от Иоанна, Фомы, Петра, Матфея стали основой христианского вероисповедания. Но Л.Андреев предлагает совсем иную точку зрения на события того времени.

Л.Андреев изображает учеников Иисуса реалистично, по мере развития сюжета раскрываются образы евангелистов. Автор уходит от идеального образа мученика, признанного в Библии, а «Иуда весь создан из разрушенных привычностей, и не слитых даже, а только уродливо вцепившихся впечатлений» (3, с.75). У Л.Андреева Иисус Христос и Иуда Искариот - это, прежде всего, реальные образы, в которых над божественным преобладает человеческое начало. Иуда становится у автора личностью, сыгравшей величайшую роль в истории. В Иисусе Л.Андреев видит прежде всего человеческую сущность, утверждает в этом образе деятельное начало, уравнивает Бога и человека.

Все герои Л.Андреева делают выбор между жертвой во имя спасения рода человеческого и предательством Сына Божьего. Именно от этого выбора зависит авторская оценка и решение коллизии: верность духовному идеалу или предательство. Автор рушит миф о преданности учеников Иисусу. Через душевные испытания писатель ведет всех героев к высшей точке в развитии сюжета - выбору между служением высшей цели и предательством, которое останется в истории народов на века.

В описании Л.Н.Андреева характер Иуды полон противоположностей, что соответствует его внешности. Он одновременно не только корыстолюбив, зол, насмешлив, коварен, наклонен ко лжи и притворству, но и умен, доверчив, чуток и даже нежен. В образе Иуды автор совмещает два, казалось бы, несовместимых характера, внутренних мира. По Андрееву, «первая половина» души Иуды - это лжец, вор, «дурной человек». Именно этой половине принадлежит «подвижная» часть лица героя рассказа - «остро всматривающийся глаз и крикливый, как у женщины, голос». Это «мирская» часть внутреннего мира Иуды, которая обращена к людям. И люди недальновидные, коих большинство, видят только эту открытую половину души - душу предателя, проклинают Иуду-вора, Иуду-лжеца.

«Однако в трагическом и противоречивом образе героя автор стремится создать в нашем сознании более полный, целостный внутренний мир Иуды. По Андрееву, не менее важна для понимания души Иуды «оборотная сторона медали» - та часть его души, которая скрыта от окружающих, но от которой не ускользнет ничего. Ведь на «застывшей» половине лица Иуды ничего нельзя было прочесть, но, вместе с тем, «слепой» глаз на этой половине «не смыкался ни днем ни ночью». Именно этот мудрый и скрытый ото всех Иуда имел «мужественный и сильный» голос, который «хотелось вытащить из ушей, как гнилые, шероховатые занозы». Потому что произносимые слова - безжалостная, горькая правда. Правда, которая оказывает на людей худшее воздействие, чем ложь Иуды-вора. Эта правда указывает людям на ошибки, которые они хотели бы забыть. Этой частью своей души Иуда и полюбил Христа, хотя эту любовь даже апостолы не могли понять. В итоге и «добрые» и «дурные» отвергли Иуду» (18, с.2-3).

Взаимоотношения между Иисусом Христом и Иудой очень сложны. «Иуда был из «отверженных и нелюбимых», то есть тех, кого Иисус не отталкивал никогда» (6, с.26). Сначала, когда Иуда только появился среди учеников, Иисус не побоялся злых слухов и «принял Иуду и включил его в круг избранных». Но отношение Спасителя к Искариоту меняется после происшествия в одной деревне, где Иисусу угрожала смертельная опасность, и Иуда, рискуя собственной жизнью, с помощью обмана, мольбы, дал возможность Учителю и ученикам уйти от разъяренной толпы. Искариот ждал похвал, признания его смелости, но все, в том числе и Иисус, осудили его за обман. Иуда обвиняет учеников в том, что им не нужен Иисус, и правда им не нужна.

С этого момента отношения Христа к Иуде резко изменились: теперь Иисус «глядел на него, точно не видя, хотя по-прежнему - даже упорнее, чем прежде, - искал его глазами всякий раз, когда начинал говорить к ученикам или к народу» (Т.2,с.210). «Иисус пытается помочь ему в происходящем, объяснить своё отношение к нему с помощью притчи о бесплодной смоковнице» (6, с.27).

Но почему же теперь Иисус кроме шуток Иуды и его рассказов стал видеть в нем что-то важное, что заставило Учителя относится к нему более серьезно, обращать к нему свои речи. Может быть, Иисус именно в этот момент понял, что только Иуда, любящий Иисуса искренней и чистой любовью, способен пожертвовать всем ради своего Учителя. Иуда же переживает этот перелом в сознании Иисуса очень тяжело, он не понимает, почему никто не оценит по достоинству его столь смелый и прекрасный порыв спасти своего Учителя ценой собственной жизни. Так поэтично говорит Искариот об Иисусе: «И для всех он был нежным и прекрасным цветком, благоухающею розою ливанскою, а для Иуды оставил одни острые шипы - как будто нет сердца у Иуды, как будто глаз и носа нет у него и не лучше, чем все понимает он красоту нежных и беспорочных лепестков» (Т.2, с.215).

Комментируя этот эпизод, И.Анненский отмечает: «Повесть Л.Андреева насыщена контрастами, но контрасты эти - только ощутимые, и возникают они непосредственно и даже неизбежно в плывущих дымах его фантазии» (3, с.58).

После происшествия в деревне в сознании Иуды тоже намечается перелом, его терзают тяжелые и смутные думы, но автор не раскрывает читателю тайные переживания Искариота. Так о чем же он думает, пока другие заняты хлопотами о еде и питье? Может, он думает о спасении Иисуса Христа, или его терзают мысли о помощи Учителю в его тяжелом испытании? Но помочь Иуда может, только совершив предательство, причем предательство поневоле. Искариот любит Учителя чистой, искренней любовью, он готов пожертвовать своей жизнью, своим именем ради высшей цели. «Но для Иуды любить означает, прежде всего, быть понятым, оцененным, признанным. Ему мало расположения Христа, ему еще нужно признание правоты его взглядов на мир и людей, оправдание тьмы своей души» (6, с.26).

Иуда идет на свою жертву с большим страданием и пониманием всего ужаса, ведь муки Иуды столь же велики, как и муки Иисуса Христа. Имя Спасителя будет прославлено в веках, а Искариот останется в памяти народов на многие сотни лет предателем, его имя станет олицетворением лжи, измены и низости поступков человеческих.

Много лет прошло, прежде чем в мире появились доказательства невинности Иуды, и еще долгое время будут существовать споры о достоверности евангельских сведений. Но Л.Н.Андреев в своем произведении пишет не исторический портрет, в повести Иуда - трагический герой, искренне любящий своего Учителя и страстно желающий облегчить его страдания. Автор показывает реальные события двухтысячелетней давности, но «Иуда Искариот» - это произведение художественной литературы, и Л.Андреев переосмысливает проблему предательства Иуды. Искариот занимает центральное место в произведении, художник рисует сложный, противоречивый характер в период больших жизненных потрясений. Предательство Иуды воспринимается нами не как измена ради корыстных интересов, в рассказе изображаются сложные душевные испытания главного героя, чувство долга, готовность Иуды к жертве ради своего Учителя.

Автор характеризует своего героя такими эпитетами: «благородный, прекрасный Иуда», «Иуда победитель». Но все ученики видят только некрасивое лицо и помнят дурную славу. Никто из спутников Иисуса Христа не замечает преданности Иуды, его верности и жертвенности. Учитель становится с ним серьезным, строгим, как будто начинает замечать, где истинная любовь, а где ложная. Иуда же любит Христа именно потому, что видит в нем воплощение непорочной чистоты и света, в этой любви «сплелись и преклонение, и жертвенность, и то «женственное и нежное» материнское чувство, природой предписывающее оберегать безгрешное и наивное своё дитя» (6, с.26-27). Теплое отношение проявляет к Иуде и Иисус Христос: «С жадным вниманием, по-детски полуоткрыв рот, заранее смеясь глазами, слушал Иисус его порывистую, звонкую, веселую речь и иногда так хохотал над его шутками, что на несколько минут приходилось останавливать рассказ» (Т.2, с.217). «Кажется невероятным, но Иисус у Л.Андреева не просто смеется (что уже являлось бы нарушением христианского предания, религиозного канона) - он хохочет (18, с.2-3). По традиции жизнерадостный смех расценивается как освобождающее начало, очищающее душу.

«Между Христом и Иудой в рассказе Л.Андреева существует таинственная подсознательная связь, не выраженная словесно и тем не менее ощущаемая Иудой и нами - читателями. Эта связь ощущается психологически и Иисусом - Богочеловеком, она не может не найти внешнего психологического выражения (в загадочном молчании, в котором ощущается скрытое напряжение, ожидание трагедии), причем абсолютно явственно в преддверии смерти Иисуса Христа» (18, с.2-3). Спаситель понимает, что великая идея, возможно, стоит страданий других людей. Иисус знает о своем божественном происхождении, знает, что нужно пройти через тяжкие испытания, чтобы осуществить «божий план», помощником в осуществлении которого он выбирает Иуду.

Искариот испытывает душевные муки, ему тяжело решиться на предательство: «Иуда забрал в железные пальцы всю душу и в необъятном мраке её, молча, начал строить что-то огромное. Медленно, в глубокой тьме, он поднимал какие-то громады, подобные горам, и плавно накладывал одна на другую; и снова поднимал, и снова накладывал; и что-то росло во мраке, ширилось беззвучно, раздвигало границы. И нежно звучали где-то далекие и призрачные слова» (Т.2, с.225). Что это были за слова? Может быть, Иуда обдумывал просьбу Иисуса о помощи в осуществлении «божественного плана», плана мученической смерти Христа. Если бы не было казни, люди бы не поверили в существование Сына Божьего, в возможность рая на земле.

М.А. Бродский полагает: «Евангельскую версию корыстного расчета Л.Андреев демонстративно отбрасывает. Предательство Иуды, скорее, последний аргумент в его споре с Иисусом о человеке. Свершились ужас и мечты Искариота, он победил, доказав всему миру и, конечно, прежде всего, Самому Христу, что люди недостойны сына Божия, и любить их не за что, и только он, циник и изгой, единственный, доказавший свою любовь и преданность, должен по праву сидеть рядом с Ним в Царствии Небесном и вершить суд, безжалостный и всеобщий, как Всемирный Потоп» (6, с.29).

Иуде не легко дается решение предать человека, которого считал лучшим на земле. Он долго и мучительно размышляет, но Искариот не может пойти против воли своего Учителя, потому что слишком велика его любовь к нему. Автор прямо не говорит о том, что Иуда решился на предательство, но показывает, как меняется его поведение: «Так прост, мягок и в то же время серьезен был Искариот. Он не кривлялся, не шутил злоречиво, не кланялся, не оскорблял, но тихо и незаметно делал свое хозяйственное дело» (Т.2, с.229). Искариот решился на предательство, но в его душе все же оставалась надежда, что люди поймут, что перед ними не лжец и обманщик, а Сын Божий. Поэтому он говорит ученикам о том, что нужно спасти Иисуса: «Нужно беречь Иисуса! Нужно беречь Иисуса! Нужно заступиться за Иисуса, когда придет на то время» (Т.2, с.239). Иуда принес украденные мечи ученикам, но они ответили, что они не воины, а Иисус не военноначальник.

Но почему выбор пал именно на Иуду? Искариот много испытал за свою жизнь, он знает, что люди грешны в естестве своем. Когда Иуда только пришел к Иисусу, он старался показать ему, насколько греховны люди. Но Спаситель был верен своей великой цели, он не принял точку зрения Иуды, хотя знал, что люди не уверуют в Сына Божьего; они сначала предадут его мученической смерти, а затем только поймут, что они убили не лжеца, а Спасителя рода человеческого. Но без страдания не было бы Христа. И крест Иуды в его испытании так же тяжел, как и крест Иисуса. Не каждый человек способен на такой подвиг, к Спасителю Иуда испытывал любовь, уважение, он предан своему Учителю. Искариот готов идти до конца, принять мученическую смерть рядом с Христом, разделить его страдания, как и подобает верному ученику. Но Иисус распоряжается по-иному: он просит его не о смерти, а о подвиге, предательстве поневоле, ради высшей цели.

Иуда переживает тяжелые душевные муки, совершив первый шаг к предательству. С этого момента Искариот окружает своего Учителя нежностью, любовью, он очень трепетно относится ко всем ученикам, хотя сам испытывает душевную боль: «И выйдя в место, куда ходили по нужде, долго плакал там, корчась, извиваясь, царапая ногтями грудь и кусая плечи. Ласкал воображаемые волосы Иисуса, нашептывал тихо что-то нежное и смешное и скрипел зубами. И так долго стоял он, тяжелый, решительный и всему чужой, как сама судьба» (Т.2, с.237). Автор говорит, что судьба палачом сделала Иуду, в его руку вложила карающий меч. И с этим тяжелым испытанием Искариот справляется, хотя противится предательству всем своим естеством.

В произведении Л.Н. Андреева «Иуда Искариот» библейский сюжет полностью переосмысливается. Во-первых, автор на первый план выводит героя, который в Библии считается великим грешником, виновным в смерти Иисуса Христа. Л.Андреев реабилитирует образ Иуды из Кариота: он не предатель, а верный ученик Иисуса, страдалец. Во-вторых, образы евангелистов и Иисуса Христа Л.Андреев отводит на второстепенный план повествования.

Л.А. Смирнова полагает, что «обращение к мифу позволило избежать частностей, сделать каждого героя носителем сущностных проявлений самой жизни на её изломе, крутом повороте». «Элементы библейской поэтики усиливают весомость каждого малого эпизода. Цитаты из высказываний древних мудрецов придают всеэпохальный смысл происходящему» (26, с.186).

В произведении автор ставит вопрос о предательстве героя. Л.Андреев изображает Искариота как сильную, борющуюся личность в период больших душевных потрясений. Писатель дает исчерпывающие психологические характеристики своему герою, что позволяет увидеть становление внутреннего мира Искариота и найти истоки его предательства.

Проблему предательства Л.Андреев решает так: виноваты и ученики, не защитившие своего учителя, и люди, осудившие Иисуса на смерть. Иуда же занимает в рассказе особое положение, евангельская версия предательства ради денег полностью отвергается. Иуда у Л.Андреева любит Учителя искренней, чистой любовью, он не может совершить столь жестокий поступок ради корыстных интересов. Автор раскрывает совсем иные мотивы поведения Искариота. Иуда предает Иисуса Христа не по своей воле, он остается верен своему Учителю и исполняет его просьбу до конца. Не случайно образы Иисуса Христа и Иуды воспринимаются писателем в их тесном соприкосновении. Андреев-художник рисует их распятыми на одном и том же кресте.

Ученые по-разному осмысливают тему предательства в рассказе Л.Андреева «Иуда Искариот». А.В. Богданов в своей статье «Между стеной бездной» считает, что Иуде осталась одна возможность - пойти на заклание при всем отвращении к жертве, «страданию для одного и позору для всех», и сохраниться в памяти поколений только предателем (5, с.17).

К.Д. Муратова предполагает, что предательство совершается Иудой с целью проверить, с одной стороны, силу и правоту гуманистического учения Христа, а с другой - преданность ему учеников и тех, кто так восторженно слушал его проповеди (23, с.223).

В.П. Крючков в своей книге «Еретики в литературе» пишет о том, что божественное и человеческое начала предстают в повести Л.Андреева во взаимодействии. По Крючкову, Иуда становится у парадоксалиста Андреева личностью, сыгравшей огромную роль в истории, Иисус представлен в своей человеческой плоти, телесности, в этом образе преобладает деятельное начало, уравнивание Бога и Человека (18, 2-3).

Несмотря на различие взглядов, исследователи сходятся в одном общем мнении - любовь Иуды к Иисусу была велика по своей силе. Поэтому возникает вопрос: мог ли человек, столь верный своему Учителю, предать его ради корыстных интересов. Л.Андреев раскрывает причину предательства: для Иуды это был вынужденный поступок, жертва ради свершения воли Всевышнего.

Л.Андреев смело перекраивает библейские образы, чтобы заставить читателя заново осмыслить устоявшееся в мире и в христианской религии мнение о предателе, злодее Иуде. Ведь вина лежит не только на отдельном человеке, но и на людях, легко предающих своих кумиров, кричащих «Распни!» столь же громко, как и «Осанна!».

Глава 4. Религиозные искания героев в драматургии Л. Андреева

Драматические произведения Л.Андреева открывают ещё одну грань его богатого дарования. Он стремился широко ставить острые социально-философские вопросы, волновавшие общество, творческую мысль писателя занимала проблема свободы личности от государственных, религиозных оков.

В драмах Л.Андреева изображается герой, который борется за свободную жизнь. Тема рока, бессмысленности человеческого существования не покидает творческую мысль писателя, она занимает большое место в его пьесах.

Появление в драматических произведениях Л.Андреева образа борца обусловлено общественной ситуацией - революцией 1905 года, высоким идейным подъёмом интеллигенции. Но писатель никогда не принимал революционных идей до конца. «Тяготение к революционной среде, к Горькому и «знаньевцам», и в то время - в начале века, в 1905 году, - сочеталось у Андреева с частыми отклонениями в сторону индивидуалистических идей и мотивов, характерных для декадентских литературных кругов» (12, с. 94). После поражения революции 1905 года Л.Андреев отходит от среды демократов и реалистов и сближается с декадентскими кругами. В это время на страницах его произведений появляется новый тип героя, проповедующий индивидуалистическую мораль. Новые взгляды Л.Андреева воплотились в произведениях, написанных им в годы поражения революции. Это пьесы «Жизнь человека» (1906), «Анатэма» (1909), «Савва» (1906), «Царь-Голод» (1908).

А.Дымшиц считает: «Большинство пьес Леонида Андреева той поры представляют собой драматургию отвлеченных идей, абстрактных философских проблем, разрешение которых было не по силам писателю и не могло быть достигнуто на почве идеалистических воззрений, свойственных его философским кумирам (Гартману, Шопенгауэру, Ницше). Неверие в человека, в силу и мощь его разума и воли, страх перед жизнью, перед судьбой и роком запечатлелись в большинстве пьес» (12, с.97-98). Однако, на наш взгляд, проблематика пьес Л.Андреева гораздо сложнее. Драматургия писателя интересна своим углубленным психологизмом, тонким проникновением в сферу подсознательного. Наряду с острыми социальными, философскими проблемами в пьесах присутствуют романтические порывы, которые обогащают произведение высокой эмоциональностью.

Пьесы Л.Андреева называют драматургией нового типа. Новаторство произведений проявилось не только в содержании, но и в области формы. «Широкое использование коллективных монологов, восходящих по своему построению к античным хорам, в сочетании с монологами протагониста, приёмами гротеска, гиперболы, антитезы, особой - экспрессивной, патетической речи, густой символики, - всё это сплавилось в творчестве Андреева в тот «высокий эклектизм», что стал отличительной чертой его творчества в целом» (28, с.140).

Пьеса Л.Андреева «Жизнь человека» (1906) - типичная драма идей, в которой персонажи превращены в марионеток. Индивидуалистический, пессимистический характер пьесы сближает её с драматургией символизма, с её идейным миром и художественными принципами. Л.Андреев выступал против драматургии, рассчитанной на театр сценического действия. Театр, по его мнению, должен был показывать прежде всего духовные переживания человека. Свои взгляды Л.Андреев выразил в работе «Письма о театре». Такие мысли относительно задач театра сближали писателя с театральным декадансом, развившимся в период между 1905 и 1907 годами. Эти взгляды воплотились в драме «Жизнь человека».

Критик И.Лежнев высказал интересное суждение о символических драмах Л.Андреева, об объединяющей эти драмы проблематике: «Сгустите весь мир образов, населяющих книги Андреева, и вы увидите, что при всех индивидуальных отклонениях лиц и событий всюду действуют только два героя: Некто в сером и Человек, необходимость и свобода. В единоборстве двух героев почти неизменно побеждает рок. Судьба с фатальной неизбежностью несёт с собой катастрофу, а на долю человека остаются кошмары. Рок - человек, катастрофа - кошмар - вот несложная схема андреевской драмы» (20, с.194).

Такая схема господствует и в драме «Жизнь человека». В этом произведении, состоящем из пролога и пяти частей, жизнь человека «с её тёмным началом и тёмным концом» изображается поэтапно. В ней выделяются самые важные моменты: рождение, юность, процветание, несчастье и смерть. Всё время рядом с человеком находится Некто в сером, который сам не принимает участия в его судьбе, его влияние неведомо человеку, он словно марионетка в руках вечности. Неслучайно Л.Андреев не даёт имени своим героям, жизнь всех людей, по мысли автора, имеет одно начало и один конец, человек находится во власти высших сил. Жизнь сравнивается с огнём, который держит в руках Некто в сером. Метафора огня имеет двойной смысл: пламя огня - это нечто хрупкое, быстротечное, но в то же время это свет и тепло, если огонь выходит из-под власти, он может перейти в огромный пожар. У Л.Андреева человек не может разорвать оков неизвестных ему сил, он слепо подчиняется голосу вечности, поэтому огонёк жизни не превращается в бушующее пламя. Мотив быстротечности, предопределенности жизни человека является ведущим в этой драме: «Так умрет Человек. Придя из ночи, он возвратится к ночи и сгинет бесследно в безграничности времён, не мыслимый, не чувствуемый, не знаемый никем» (Т.2, с.444).

Первая картина «Рождение человека и муки матери» открывается разговором старух, которые говорят о муках матери при родах, о неумолимом жизненном круге - одни должны умереть, а другие родиться. Старухи, ведущие тихий разговор, словно древнегреческие богини судьбы Парки пророчествуют о жизни новорожденного. Над всеми стоит строгий и безмолвный Некто в сером, в руках которого теплится слабый огонёк жизни только что родившегося человека. Люди безвольны и слабы перед лицом вечности, слабость их заключается в незнании законов бытия.

После рождения ребёнка старухи со смехом покидают комнату, действие продолжает разговор родственников. Они говорят о легкомыслии отца, о том, что он, не имея достаточно средств к существованию, раздаёт деньги в долг людям, не достойным доверия. Эти люди ведут разговоры о бытовых проблемах, они осуждают расточительность отца ребёнка. Людей не тревожат вопросы жизни и смерти, мирового устройства, их знание о мире ничтожно перед лицом вечности. Человек изображается слабым, безвольным, он слепым рождается и слепым умирает, не узнав главную истину бытия.

После рождения ребёнка отец, обращаясь к углу, где стоит Он, благодарит Бога за сына и здоровье жены, обещает стать верующим, посещать храм. В минуты душевных потрясений он ощущает власть высших сил, хотя и не может узнать до конца тайну бытия.

Вторая картина называется «Любовь и бедность». Эта часть пьесы открывается диалогом соседей, пришедших в бедное жилище влюбленных. Действие в этой картине развивается в доме, где живет человек со своей женой. Тусклые серые цвета, которые присутствуют в первой части, здесь сменяются светлыми, розовыми. Человек вступает в брак, создает семью, он полон силы и энергии. В углу по-прежнему стоит Некто и держит свечу, которая убыла на одну треть.

В дом влюбленных входят соседи, они говорят о бедности молодоженов, о их великодушии, красоте и таланте. Они оставляют в подарок мужу и жене молоко, хлеб, сигару и розовую ленту для украшения прически. Розовый цвет является олицетворением молодости, жизненной силы. Соседи приносят в жилище влюбленных луговые цветы, дубовые и берёзовые ветки, дом наполняется светом, жизнью, и образ серого высокого человека, держащего свечу, на миг исчезает.

После ухода соседей появляется жена, она говорит о своей тяжелой жизни, о бедности, о безработице. Из её уст мы узнаём, что муж рано осиротел, его воспитывали родственники, но, несмотря ни на что, он вырос талантливым и добрым человеком. Он стал архитектором, но в жизни ему не повезло, и его талант оказался никому не нужен.

Жена молится, просит Бога о помощи, о том, чтобы в их доме была еда, необходимая одежда, чтобы её муж нашел достойную работу. Она полна уверенности, что Всевышний исполнит её просьбы: «Правда, отчего богу не дать, когда его так просят?» (Т.2,с.458). Молитва Жены не похожа на традиционную христианскую молитву, это просьбы, идущие из глубины души, близкие по содержанию к дохристианской языческой вере. Наполняется жизнью и душой и земля, источник благ на земле, и солнце, дарящее тепло и свет, и звёзды, кажущиеся такими счастливыми. Некто в сером говорит о бедности человеческого знания, у людей есть надежда, но нет уверенности в будущем, беда и счастье настигают их внезапно. Человек верит в Бога, но управляет человеческой жизнью нечто неподвластное сознанию. События в жизни не хаотичны, а подчинены воле высшего существа, которое всегда находится рядом с Человеком. Возникает мотив безысходности человеческого бытия, все знания человека о Боге являются лишь мифом, успокоением для людей. Некто в сером говорит о том, что желания Жены человека исполнены, хотя об этом не догадываются ни он, ни она.

На сцене появляется Человек, взгляд его полон гордости и силы. Изображая главного героя, Андреев подчеркивает, что люди близки к животному миру, но единственное, что возносит их над всеми живыми существами - гордое стремление к деятельности и свободе. Возникает мотив борьбы, Человек ощущает в себе силу бороться за свободу: «Эй ты, как тебя там зовут: рок, дьявол или жизнь, я бросаю тебе перчатку, зову тебя на бой. Малодушные люди преклоняются перед твоею загадочною властью. Твоё каменное лицо внушает им ужас, в твоём молчании они слышат зарождение бед и грозное падение их. А я смел и силён и зову тебя на бой» (Т.2,с.461). Человек противопоставляет косности бытия свою живую душу и жизненную энергию, он полон силы и решимости изменить вековой ход времени, истребить оковы вечности. Но «равнодушно смотрит Некто в сером, держа в окаменелой руке пылающую свечу», желание обрести свободу - лишь временный порыв Человека, он слаб и ничтожен перед лицом вечности и вездесущего Некто.

Благородный порыв Человека к свободе сменяется разговором о житейских трудностях и лишениях, муж и жена мечтают о вкусной еде, хорошей одежде и достойном положении в обществе. В драме Андреева человек изображен слабым и одиноким, его воля и разум находятся под властью высших сил. Такой авторский взгляд на философские проблемы жизни и смерти противоречит христианскому миропониманию, где утверждается свобода выбора, где человек - подобие Бога на земле.

Третья картина, которая называется «Бал у Человека», посвящена новому жизненному этапу андреевского героя. Мечты юности сбылись, он стал очень богатым, имеет высокое положение в обществе. В цветовой гамме картины преобладает жёлтый цвет, символизирующий увядание и смерть.

Действие происходит в необычайно богатом доме Человека, но вместе с богатством и общественным признанием на смену теплу и уюту приходят холодность и безразличие. Человек и его Жена не произносят ни слова во время бала, всё проникнуто холодной белизной, которая будто остудила сердца влюбленных. На сцене появляется Человек, его Жена, Друзья и Враги. Человек идёт «со спокойным достоинством и некоторой холодностью», он правильно построил свою жизнь - его окружают Друзья, а Врагов он укротил. Вскоре свет сменяется полумраком, появляется Некто в сером. Эта картина проникнута ощущением близкой опасности, эфемерности бытия. Хотя никаких событий в этой части драмы не происходит, тревожное настроение усиливается. Действие в драме движется по спирали, финал третьей картины готовит читателей к дальнейшему развитию событий.

Четвертая картина называется «Несчастие человека», действие развивается в доме героя, где окна поглощают свет, где царит хаос и мрак. Некто в сером по-прежнему стоит в безмолвии и наблюдает, «свеча в его руке не больше как толстый оплывший огарок, горящий красноватым колеблющемся огнём» (Т2, с.474). Человек лишился денег, друзей, люди забыли его талант, он почти ничего не создает. В его старом, обветшалом доме царит мрак и одиночество, но у Человека остаётся еще последняя радость в жизни - его сын. Однако злой рок распоряжается по-иному: кто-то смертельно ранит сына Человека камнем.

Несчастье заставляет людей обратиться к Богу, просить о помощи, когда уже не остаётся надежды. Человек и его Жена молятся, уповают на милость Божью, прося о спасении своего единственного ребенка. Герои Л.Андреева, обращаясь ко Всевышнему, не произносят канонической молитвы, они воспринимают Бога равным себе. Лишь во время сна забывается Человек, но краткий миг человеческого счастья проходит, новое горе поражает душу главного героя - умирает сын, затем жена. Человек бросает вызов неведомым силам: «А ты, я не знаю, кто ты - бог, дьявол, рок или жизнь - я проклинаю тебя!» (Т.2,с.483).

Действие в драме движется по кругу, последний акт называется «Смерть Человека». На сцене появляются старухи, пьяницы, они ведут разговоры о жизни Человека. В диалоге пьяниц воплощается идея хаоса во Вселенной, где время изменило свой ход и человек погибает от ужаса и страха. Находясь в одном шаге от смерти, Человек горит желанием борьбы: «Где мой меч? - Где мой щит? - Я обезоружен! - Скорее ко мне! - Скорее! Будь прокля…» (Т.2, с.490). Мертвенно-синие блики на лице Некто и догоревшая свеча говорят о близком конце Человека, но дух его не смирился, он готов бороться во имя свободы и жизненной гармонии.

Позднее Л.Андреев создаёт вариант заключительного акта, в котором появляются новые герои - Наследники, которых влечет жажда наживы, они желают смерти Человеку. Главный герой уже не хочет вести бесполезную борьбу, он одинок перед небом и перед людьми, которые предали его; единственное его желание - скорее обрести покой, он жаждет смерти.

В драме идея бессмысленности человеческого существования тесно связана с проблемой быстротечности жизни. Человек живёт лишь мгновение по сравнению с бесконечностью Вселенной, его окружают лишь тьма и пустота, судьба людей предопределена, и борьба бесполезна. Жизнь человека подобна игрушке в руках высших сил. Но люди не могут смириться с безысходностью своего существования, они всю жизнь продолжают борьбу, желая обрести гармонию внешнего и внутреннего мира, уверенность в завтрашнем дне. Л.Андреев чувствовал общественное настроение в период революционного подъёма, но сам автор не верил в силу человека, его возможности, считал, что всякая борьба бессмысленна, наша судьба находится в руках высших сил. Даже в такой отвлеченной, аллегорической пьесе, как «Жизнь Человека», присутствует социальный протест против законов общества, против христианской морали.

Пьеса Л.Андреева «Анатэма» вышла отдельным изданием в октябре 1909 года с подзаголовком «Трагическое представление в семи картинах». Драматург говорил, что в основу своей пьесы он положил жизненную историю о том, как в одном из южных городов умер богач еврей, раздавший при жизни состояние нищим.

В драме «Анатэма» Л.Андреев обращается к библейской традиции. Сюжет пьесы напоминает эпизод из Нового Завета «Искушение Иисуса Христа». В пьесе евангельский сюжет - лишь внешняя оболочка, которая наполняется новым смыслом.

А.Дымшиц указывает: «Мировоззренческая концепция Андреева в «Анатэме» пессимистична, как и в «Жизни Человека»: смерть наносит свои удары жизни, любви, порывам к добру и счастью, - и тщетны стремления к борьбе и бунту. И всё же есть в этой пьесе при всём её мрачном колорите проблески активной романтики» (12, с.103).

Как в «Жизни Человека», так и в «Анатэме» Л.Андреев сочетает широкий символический замысел, символико-аллегорические сцены и образы с эпизодическими бытовыми зарисовками. В этих последних (начало второй и третьей картин) отчетливо сказались традиции раннего Андреева - искусство реалистической детали, реалистической индивидуализации речевых характеристик действующих лиц, тонкое проникновение в душевный мир персонажа. «Однако реалистические тенденции играют здесь исключительно подчиненную роль. Они нужны, чтобы выявить и подчеркнуть ничтожество и пошлость действительности, служащей фоном для борьбы идей, для столкновения вселенских вопросов и тайн. Они играют подчиненную роль в системе символистической поэтики, характеризующей «Анатэму» - природу её проблемных образов, развитие её действия, стиля авторских ремарок, отчетливой авторской тенденции, авторской мысли и сомнений, выступающих за эпизодами и лицами этой трагедии» (12, с.105).

«Философский план трагедии вводится автором в реальную обстановку, в обыкновенную нищенскую жизнь бедняка Давида Лейзера. В этом новое качество андреевской трагедии: условное абстрактно-философское принадлежит только Анатэме, его идеям, заклинаниям, его отношениям к «Некто, ограждающему входы», а действие трагедии протекает в пространстве и времени самой обыденной жизни; в пяти картинах последовательно воплощен трагический конфликт, составляющий замысел пьесы» (29, с.165).

Главные герои произведения, Анатэма и Давид Лейзер, противостоят друг другу. Анатэма, дьявол-искуситель, мечтающий о власти на земле и на небе, приходит к железным вратам, за которыми обитает «Начало всякого бытия и Великий Разум вселенной». Анатэма познал земную тайну - все люди грешны, они изнемогают под бременем зла, они лишены счастья. Он приходит к железным вратам, чтобы узнать тайну бытия, имя великого судьи. Анатэма сначала убеждает Некто в безысходности человеческой жизни, затем, одержимый гневом, он требует открыть врата, чтобы услышать правду о бессмертии. Некто отвечает своему гостю: «Нет имени у того, о чем ты спрашиваешь, Анатэма, нет числа, которым можно исчислить, нет меры, которою можно измерить. <…> Всякий, сказавший слово: любовь - солгал. Всякий, сказавший слово: разум - солгал.

И даже тот, кто произнес имя: Бог - солгал ложью последней и страшной» (Т.3,с.400). В этой реплике выражается мировоззрение автора и идейная направленность произведения: жизнь человека быстротечна, полна горести и бед, люди на земле не могут надеяться ни на мудрость, ни на любовь, ни на Бога, все эти понятия пустой звук, так как не дают высшего блага - вечной жизни.

Л. Ланщиков отмечает: «Л.Андреев утверждал, что человек одинок на земле, когда не видит путей к другим людям, но такие пути существуют. Восприятие же сущностной значимости человека как бунтарской приводило писателя к мысли, что человек субъективно не столь уж зависим от осознания своего трагического исчезновения. Зная о своей обреченности, он, тем не менее, предан борьбе за жизнь» (19, с.350).

Мотив жертвенности, избранничества сближает образ Давида Лейзера с образом Иисуса Христа. В сознании народа бедный еврей обретает божественную силу, к нему относятся как к Богу, сошедшему на землю. В Библии всевышнего на испытания посылает его Отец, Давид Лейзер же находится во власти темных сил. Анатэма хочет из простого, честного человека сделать подобие Иисуса Христа. Он полон жажды отомстить небу и всему человеческому роду. Этот тёмный человек хочет доказать, что у людей не осталось ни любви, ни сострадания, они обречены духовную гибель.

«В пьесе создан двоящийся образ дьявола. Он наделён гордой надменностью, беспокойным умом, желающим познать тайны бытия, и сознанием своего бессилия; жалостью к человеку и презрением к нему: Анатэма жаждет воцарения социальной справедливости и отрицает возможность её» (19, с.348).

Вторая картина открывается бытовой зарисовкой - эпизодом торговли, автор изображает бедность семьи Давида Лейзера. Вскоре он появляется на сцене, и первая его фраза, в которой он выражает своё предчувствие близкой смерти, становится пророчеством. Сообщение Анатэмы о богатом наследстве огорчает Давида, он отказывается от денег: «Гоните его - это дьявол. Вы думаете четыре миллиона рублей он принёс? Нет он принёс четыре миллиона оскорблений! Четыре миллиона насмешек он бросил на голову Давида <…> Нет, мне не надо денег. Мне не надо денег, говорю я вам, я, старый еврей, умирающий от голода. Здесь я не вижу Бога» (Т.3, с.414).

В третьей картине Давид изображен богачом, но мысли его стали еще мрачнее и тяжелее, он по-прежнему чувствует дыхание смерти. Анатэма ставит Давида перед выбором, предлагает помочь бедным, раздать им все деньги и обрести тем самым бессмертие. Одновременно преданный заклятию говорит о низости рода человеческого, о том, что люди недостойны милости и снисхождения. Давид Лейзер решает довериться воли Всевышнего, он хочет помогать обездоленным. Но в своих монологах он просит Бога избавить его от тяжелого испытания, лишить его богатства.

Прошение Давида напоминает молитву Иисуса Христа в Гефсиманском саду. Душа спасителя, потрясенная предвидением предстоящих ужасных страданий, поражена была беспредельной скорбью. Иисус обращается к своему Отцу: «Отче Мой! Если возможно, да минует меня чаша сия; впрочем не как я хочу, но как ты» (Евангелие от Матфея 26:40). Молитвы укрепляют веру Христа, и он в третий раз обращается к отцу своему: «Отче Мой! Если не может чаша сия миновать меня, чтобы мне не пить её, да будет воля твоя!» (Евангелие от Матфея 26:42). Веру в свои силы обретает и Давид Лейзер, но не Бог укрепляет его дух, а темный человек, воплощение дьявола на земле, искушает его душу. Мученичество Иисуса становится великим благом, спасением народным, Давид же находится под властью темных сил, его жизненный путь - слепое подчинение Высшему Разуму вселенной.

Давид Лейзер жаждет помогать бедным, его душой руководит любовь к умершим от голода и холода детям. Давид хочет спасти мир от бедности, голода, он раздает своё богатство всем страждущим. Несчастный еврей находит умиротворение в своем великодушном поступке, он уверен, что им руководит Бог: «Веселитесь же сердцем, несчастные, и улыбкой уст ответьте на милость неба» (Т.3,с.427).

В четвертой картине собравшиеся на площади люди восхваляют Давида Лейзера, он воспринимается общественным сознанием как божество. Л.Андреев в драме поднимает проблему личностных и общественных интересов. Народом Давид воспринимается как исключительная личность, как божество. Давид Лейзер отказывается от всех материальных благ во имя общественного блага, но у него есть одна заветная мечта - отправиться вместе с женой Сурой в священный город Иерусалим, чтобы там в умиротворении окончить свое земное существование. Но ему приходится отказаться от своей мечты: он отдаёт последние сбережения бедной женщине.

Давид Лейзер говорит о том, что, благодаря людям, он обрёл бессмертие: «Какая смерть? Что такое смерть? Кто, печальный, выдумал это слово - смерть? Может быть, она и есть, не знаю - но я, Нуллюс… я бессмертен» (Т.3, с.440).

В конце пятой картины Давид Лейзер бежит от несметной толпы, пришедшей к его дому, люди возлагают слишком много надежд на несчастного человека, Давид для них является сошедшим на землю Богом, который способен искоренить все беды и несчастья на земле. Такой же мотив поклонения Мессии наблюдается и в ранней трагедии «Владимир Маяковский» (1913).

В пятой картине шествие народа принимает вселенский масштаб: живые люди несут на руках мёртвых, обезумевшие от горя и нужды они ждут милости от Бога, которым стал Давид. Но несчастный еврей не может утолить все страдания земли: «Мало крови в моих жилах, но разве не отдал бы я всю её до последней свернувшейся капли - если бы мог утолить вашу горькую жажду. Как губку сжал бы я сердце моё между жерновами ладоней моих - и единой капли не посмело бы утолить лукавое сердце, жадное до жизни» (Т.3, с.462).Но толпа видит в благородных порывах Давида презрение к народу, слышит в его словах угрозу, уже доносится вопль: «Ты обманул нас, еврей!» (Т.3, с.463).

Анатэма знает законы жизни и смерти, он играет на религиозных страстях в обществе: Давиду он внушил мысль о возможном обретении бессмертия, общество заставил поверить в божественную сущность Лейзера. Но по сути всеми движет одно стремление - желание обрести вечную жизнь без несчастий, уверенность в завтрашнем дне. Анатэма так говорит Давиду о людях: «О жалкий род, в костях твоих измена, в крови твоей предательство и в сердце твоем ложь!» (Т.3, с.458). Свирепая толпа бросает в Давида камни, он умирает, но в его душе даже в предсмертный миг нет ни капли ненависти к людям: «Я тихо лягу на пороге, и только взгляну в щелочку, как кушают… маленькие дети…» (Т.3, с.464). Драма имеет кольцевую композицию. В седьмой картине снова железные врата, знаменующие собою предел умопостигаемого мира. Анатэма требует от Некто, охраняющего врата, имени «Того, Кто погубил Давида и тысячи людей» (Т.3, с.467). Но Анатэма проиграл, некто говорит о бессмертии Давида, «который живет бессмертно в бессмертии огня» (Т.3, с.464).