Лингвистические средства речевого информационно-психологического воздействия текстов в современной публицистике

Данный аспект широко представлен у О.С. Иссерс, приведем несколько примеров приема грамматического контраста, описанных исследователем.

Единственное/множественное число:

Очень трудно быть человеком -- все время люди мешают; Это была не единственная ложь. Это была одна из лжей… Формы времени:

Их покупали, покупают и будут покупать;

Мы повышали, повышаем и будем повышать цены на квартиры в лучших жилых комплексах Москвы. 15 октября повышение цен на квартиры в лучших домах DE LUXE.

Совершенный/несовершенный вид:

Партия власти зрела, зрела несколько циклов и вот созрела;

Чехова можно изучать, но нельзя изучить [Иссерс, 2011, с. 131-133].

Прием овеществления -- данный прием строится на подмене понятий одушевленного и неодушевленного. В целях воздействия к неодушевленным предметам относятся те люди и события, которые должны быть представлены в отрицательном свете, а к одушевленным относят тех, кто является, как правило, пострадавшим, обиженным и обездоленным кем-либо.

Приведем очень показательный пример из работы А.А. Даниловой, которая исследовала прессу США на предмет информационного воздействия на читателя.

«...при освещении конфликта в Косово в 1999 г. о жертвах говорилось только как о неодушевленной мишени.

The aircraft did get through to their targets last night1 (англ.). -- Авиация добралась до мишеней вчера ночью.

United States and NATO aircraft entered the fourth day of strikes on Serbian targets(англ.). США и НАТО начали свой четвертый день ударов по сербским мишеням.

NATO hits passenger train (англ.). -- НАТО наносит удар по пассажирскому поезду. NATO warplanes intensified their assault on Serbian targets (англ.). -- Воздушные силы НАТО усилили свои удары по сербским мишеням.

II у aura davantage de sorties, et davantage d'avions contre davantage de cibles1 (франц.). -- Будет больше вылетов и больше самолетов против большего количества мишеней.

L'Otan elargit ses cibles et vise desormais les infrastructures civiles en plus des objectifs militaries (франц.). -- НАТО расширяет круг своих мишеней и отныне держит под прицелом гражданские объекты наряду с военными.

То, что военная кампания направлена и против мирных жителей, детей, женщин и стариков, больницы, детские сады и пассажирские поезда, именуется словосочетанием «расширить круг мишеней». Однако, когда речь заходит о противоположной стороне косовского конфликта -- албанцах, человеческий масштаб трагедии передается в полном объеме, с использованием экспрессивной лексики, с подробным описанием страданий мирных жителей. Здесь авторы статей не прибегают к приему овеществления:

Serb troops have continued attacks on unarmed men, women and children (англ.).

— Сербские военные продолжали нападать на невооруженных мужчин, женщин и детей.

Down a narrow dirt road, the perimeter fence is patrolled by armed guards who stop anyone leaving, even refusing to let sick children go to hospital (англ.). -- Забор в конце узкой проселочной дороги патрулируется вооруженными военными (сербскими -- А. Д.), которые не дадут никому выйти, не выпустят даже больных детей в больницу.

The lives of pregnant women and newborns are at particular risk among refugees fleeing Kosovo. Most of the refugees are women and children, and many of the women are pregnant or are breastfeeding (англ.). -- «Особому риску среди косовских беженцев подвержены беременные и новорожденные. Большинство беженцев

-- женщины и дети, многие женщины беременны или кормят грудью» [Данилова, 2011, с. 93].

Соответственно, если речь заходит о косовских албанцах, описывается буквально каждый человек, причем во всех красках, показываются жесточайшие поступки сербских военных, которые направлены на албанцев. Интенсивно используются одушевленные существительные: погибающие младенцы, роды беженок, насилие. Как только необходимо описать ситуацию, в которой находится сербское население, все краски резко исчезают и появляются приемы овеществления: сербы -- не люди, сербы -- мишени. Такое преподнесение информации заставляет читателей забыть о том, что сербы ничем не отличаются от албанцев, о том, что в Сербии очень много таких же невинно погибших детей, стариков, беременных женщин. В итоге трезвое воспринятие информации просто невозможно, события преподносятся искаженно в связи с установками правительства США.

Многосоюзие -- намеренное увеличение числа союзов или предлогов в предложении, обычно для связи однородных членов. Замедляя речь вынужденными паузами, многосоюзие подчеркивает роль каждого слова, создавая единство перечисления и усиливая выразительность речи: В этот праздник Победы мы вспомним, конечно, и о тяготах войны, об огне пулеметов, о бомбах, о танках, о лютом холоде, о землянках, о похоронках…; Масса -- это всякий и каждый, кто ни в чем

-- ни в добре, ни во зле, ни в интеллекте, ни в антиинтеллекте -- не измеряет себя особой меркой, а ощущает таким же, «как все» [Филиппова, 2012, с. 49].

Прием использования сложных синтаксических конструкций -- согласно теории Н. Хомского (трансформационно-порождающая грамматика, которую разработал Н. Хомский ) данный прием заключается в том, что простые предложения намеренно усложняются, в связи с этим происходит преобразование глубинных структур сознания в поверхностные (фонетические) структуры.

Возьмем самый простой пример: художник написал картину -- глубинная структура (самая понятная, простая, не нуждается в расшифровке); картина, написанная художником -- поверхностная структура (сложная, нуждается в переводе на глубинную структуру сознания). Речь идет о том, что предложение построенное посредством сложной поверхностной структуры (пассивная конструкция), сразу попадает в подсознание индивида и начинает воздействовать. Это связано с тем, что, для полного понимания таких текстов нашему сознанию необходимо затратить определенное количество времени и энергии (в зависимости от сложности текста) на перевод информации с поверхностной структуры на глубинную, понятную нам. Необходимо отметить и то, что один и тот же смысл могут выражать сразу несколько различных поверхностных структур.

В рамках данного приема отметим интересную закономерность, о которой говорит доктор филологических наук И. Ю. Черепанова. Она выявила, что при положительной установке говорящего, длина и глубина предложений больше, чем при отрицательной установке (в ней превалируют более простые предложения).

К этому же приему отнесем категорию залога, использующуюся в синтаксисе. При помощи грамматической формы залога и порядка слов возможна актуализация активного и пассивного действия. Возможности активного и пассивного залога рассмотрены в работе О.С. Иссерс, она приводит следующий пример:

«“Партия жизни” объединила в своих рядах “Партию пенсионеров» и «Зеленых», и“Партия пенсионеров” и “Зеленые” объединились с “Партией жизни”» [Иссерс, 2011, с. 144]. В первом случае в фокусе внимания -- активное действие партии, во втором примере это не очевидно -- напротив, создается видимость того, что две другие партии вынудили «Партию жизни» объединиться с ними. За счет изменения залога события имеют разную интерпретацию, что сильно влияет на итоговую оценку.

Словообразовательный прием речевого воздействия -- речь идет об употреблении окказионализмов, такие новые, интересные слова сильно привлекают внимание, надолго внедряются в память общественности. И, как правило, в целях манипуляции окказионализмы несут в себе положительную или отрицательную оценку объекта, по отношению к которому они используется. Нередко их используют в заголовках, помимо привлечения внимания к материалу, оценочный окказионализм будет указывать на фон всего сообщения и сформирует у реципиента определенное видение того или иного события. Например: «Россиян объЕГЭрят на 100%» [МК 20.10.2005] -- о введении единого государственного экзамена в стране. Окказионализм явно носит негативную оценку, и читатель заведомо настраивается на отрицательное восприятие всего материала, что в конечном счете влияет на изменения в его картине мира. «В Современнике был труппный разговор» [МК 1.10.06] -- возможно, что в данном случае планировалось создать комический эффект и придать материалу ироничности, но ассоциативный ряд, возникающий, после прочтения данного заголовка является крайне неприятным и вызывает негативные эмоции, поэтому шутливым заголовок не получился.

3.4 Речевое воздействие на уровне стилистических средств выразительности языка

Стилистические приемы, пожалуй, обладают самым мощным потенциалом в рамках речевого воздействия. Стилистические средства представляют собой отклонения от речевого стандарта, благодаря их использованию создается образность и выразительность текста. Сообщение, построенное с помощью тропов, гораздо сильнее воздействует на индивида, чем сообщение нейтральное. Средства выразительности речи позволяют выстроить у реципиента широкое ассоциативное поле, а также наглядно представить некие события и явления. За образное мышление отвечает правое полушарие головного мозга, соответственно подобного рода тексты воспринимаются нами более эмоционально, затрагиваются чувства, а значит, понижается порог критичности, что позволяет манипулятору воздействовать на наше подсознание, необходимым ему образом. В данном случае, мы также можем говорить о том, что стилистические приемы достаточно сильно влияют на построение картины мира индивида, а также на ее трансформацию. В связи с этим, мы рассмотрим наиболее эффективные, на наш взгляд, приемы использования стилистических средств языка в целях модификации мировоззрения человека и манипулятивного воздействия на него.

Метафора -- представляет собой самый распространенный, наиболее действенный универсальный стилистический прием, основанный на употреблении слова в непрямом значении. Является наиболее тонким инструментом психологического воздействия, позволяет углубить содержание сообщения с помощью ярких, специфичных образов. Как отмечают исследователи, используя определенную метафорическую модель, манипулятор может построить выгодную для него картину мира в сознании человека. Использование метафор не является приемом открытой пропаганды, это прием скрытого завуалированного информационно-го воздействия, при котором индивид не осознает манипулятивного характера сообщения и изменения в своем мировоззрении приписывает ходу собственных логических рассуждений. Как заметил С.Г. Кара-Мурза: «Хорошая метафора очаровывает и загоняет мышление в узкий коридор, выход из которого (умозаключение) предусмотрен манипулятором» [Кара-Мурза, 1997, с. 357].

По словам американского философа Макса Блэка, метафора не только подмечает реальное сходство предметов, но и сама создает его, подсказывает новый взгляд на предмет, заставляет увидеть похожее в обычном [Теория метафоры: сборник статей, 1990, 162-167]. «Смысл употребления метафоры в манипуляционных целях сводится к подмене рационального обоснования суждения иррациональным, а также аргументом к авторитету, имеющим формальные признаки выражения общеизвестного факта или непреложной истины» [Данилова, 2011, с. 106].

В настоящее время использование большинства метафор сводятся к принципу построения, основанном на четком делении между «добром» -- «злом», «своими -- чужими», «светом -- тьмой». В рамках этих противопоставлений одна сторона представляется в качестве добродетеля, другая является воплощением зла. В своем исследовании А.А. Данилова приводит следующий пример использования метафоры в качестве построения картины мира по принципу «добро»

— «зло»: «America was targeted for attack because we are the brigh-test beacon for freedom and opportunity in the world, and no one will keep that light from shining1 (англ.). -- Америка была атакована, потому что мы -- самый яркий в мире маяк свободы и возможностей, никому не удастся погасить этот свет». В данном случае мы видим, как США позиционируются с точки зрения мирового созидателя и добродетеля, в то время, как «атакующие» Америку являются неоспоримым злом.

Очень часто ключевое значение метафоры имеют именно в политическом дискурсе. В этом аспекте О.С. Иссерс говорит о том, что «...важное свойство метафоры -- ее способность не просто менять отношение к ситуации, но и управлять поведением людей. Метафорические модели являются важнейшим, если не решающим фактором принятия решений» [Иссерс, 2011, с. 164]. Приведем несколько примеров: «Сейчас мы сидим не просто в худой лодке -- мы тонем. Подумайте сначала о береге, на который выйдете, а потом будете расставлять приоритеты: кому сидеть по правую, а кому по левую сторону» (В. Зорькин, председатель Конституционного суда). Эта метафора навязывала вполне определенные версии возможных политических решений: можно сменить курс, заменить часть команды, выкинуть за борт капитана (М. Горбачева), вздернуть кого-то на рею, но невозможно перестраивать сам корабль (пример А. Баранова). С.Г. Кара-Мурза подробно исследует многие политические метафоры в своей книге «Манипуляция сознанием» и отмечает, что: «...придя к власти в СССР в 1985 г., демократы вбросили в сознание целый букет метафор и просто подавили на время способность к здравому мышлению -- всех заворожили. “Наш общий европейский дом”, “архитекторы перестройки”, “нельзя быть немножко беременной”, “пропасть не перепрыгнуть в два прыжка”, “столбовая дорога цивилизации”, “коней на переправе не меняют” и т. д. И хотя все это товар с гнильцой, плотность бомбардировки была такой, что основная часть общества была подавлена. Она не ответила практически ничем, кроме наивной ругани» [Кара-Мурза, 2001, с. 78]. Также в политическом дискурсе очень часто метафоры используются в целях оскорбления или дискредитации образа какого-либо политика, партии, государства. Этот эффект достигается за счет самых разнообразных сравнений. Например:

1) модель «они как дети»: В. Рыжков сказал о новом, быстро организованном объединении: «Единство» еще писается в пеленки», а Руцкой посоветовал самому В. Рыжкову: «Пойди сначала высморкайся, мальчик! Куда ты лезешь? Иди рассказывай бабушке эти замечательные истории» (Пример М. А. Ягубова);

2) модель «политики -- актеры, политическая жизнь -- спектакль, игра»: «В течение более 6 лет Горбачев проделывал трюк изощренного канатоходца»;

3) модель «политики -- бандиты», криминальная сфера: «А. Собчак -- «крестный отец» города»;

4) модель «политики -- сверхъестественные существа» запредельный мир: «Он совратил молодую российскую демократию. Дьявол во плоти, да и только»;

5) модель «политики -- животные», мир животных страстей: «Вокруг него собираются другие невежды -- голодные пираньи»; «Горбачев с лета заглотил наживку» (Примеры О.С. Иссерс).

В эту же группу приемов отнесем сравнение -- на основе сравнений и строится метафора. В отличие от метафоры, в сравнении обязательно присутствуют слова «как», «как будто», «словно» и прочие, например: Финансы как градусник. Они показывают температуру больного. Если мы собираемся бороться с болезнью, то зачем бороться с градусником и температурой? Больного надо лечить (пример А. Чудинов, Е. Чудинова, 1999).

Синекдоха -- прием, представляющий «целое» через его «часть». В данном случае по одной (наиболее главной) детали, восстанавливается «целое». Исследователь А.А. Данилова подводит к тому, что «...одна из наиболее частых реализаций этого приема в СМИ -- отождествление политического лидера страны с ее народом. Так формируется модель, в рамках которой критика лидера государства может служить моральным оправданием военной кампании против этого государства». Далее исследователь приводит следующий пример: «“Мы атаковали его телестудии, так как они являются частью его военной машины, продолжающей и усугубляющей военный конфликт, так же как его армия и средства безопасности”, -- объяснил генерал Уэсли Кларк. Слово “его” указывает на С. Милошевича. Однако при бомбардировках 23 апреля убит был не С. Милошевич, а 20 мирных жителей» [Данилова, 2011, с. 96]. Сюда же относятся все выражения типа «Москва приняла решение...», «Вашингтон заявил...», «Российская Федерация ответила...» и прочие.

Эпитеты -- разновидность определения, отличающаяся от обычного экспрессивностью, переносным характером (по определению словаря лингвистических терминов). Эпитет подчеркивает какой-либо признак предмета, обладает экспрессивностью и выражает эмоциональное отношение к чему-либо. В рамках нашего исследования эпитет является не только украшением речи, а инструментом речевого воздействия на индивида. Примеры эпитетов, призванных вызвать самые негативные эмоции у людей по отношению к действиям тех или иных структур, органов, государств...: мародерствующая милиция, геноцидное нападение, систематическое уничтожение и прочие.

Гипербола и литота -- прием явного и намеренного преувеличения (приуменьшения) события, явления. В аспекте речевого воздействия соответствует поговорке «делать из мухи слона» (гипербола). Не будем останавливаться на этих приемах подробно, так как их действие было нами подробно описано выше в рамках стратегии «преувеличения» и «приуменьшения». «Событие, которого ждала вся Россия» -- о концерте певицы Валерии (Пример гиперболы О.С. Иссерс).

Повторы -- главной задачей речевых повторов является акцентировать внимание на той или иной идее, а также добиться лучшего запоминания и, в конечном счете, воздействия на реципиента. Речевые повторы могут вводиться в рамках одной фразы, а также в рамках целого сообщения. В сообщении повторяющиеся элементы выносятся в наиболее сильные позиции (сильные с точки зрения запоминания и воздействия): «Пришло время открытого разговора с американцами, которым я обязан самой этой возможностью высказать сегодня свои мысли и чаяния. Пришло время говорить, пришло время для каждого из нас задуматься»; «Президент Клинтон считает, что Милошевич продолжает устраивать репрессии и продолжает быть непреклонным.

В следующем примере в сочетании с повтором используется параллельная конструкция для усиления воздействующего эффекта: «Мы используем каждую нашу возможность -- каждое дипломатическое средство, каждый разведывательный ресурс, каждую юридическую меру, каждое финансовое средство и каждую военную единицу -- для поражения и разрушения глобальной террористической сети».

Разновидностью повтора является Анадиплосис -- повторение конечного слова одной части высказывания в начале следующей его части. Создает приподнятость, воодушевление. «Именно такие люди создают высокое достоинство нации и являются источником силы государства -- государства, у которого есть сегодня и необходимые ресурсы, и четкое понимание своих национальных интересов...».

Антитеза -- противопоставление двух противоположных мыслей или образов. Встречается в политических речах, рекламе. «Главный недостаток капитализма -- неравное распределение благ; главное преимущество социализма -- равное распределение лишений» (У. Черчилль) [Филиппова, 2012, с. 48].

Градация -- прием, при котором слова или словосочетания выстраиваются в синонимический ряд таким образом, что интенсивность каждого последующего члена нарастает или убывает. Данный прием подробно описывает А.А. Данилова: «“Мы лишим террористов их финансовых средств, натравим их друг на друга, заставим их скитаться с места на место, так что не будет им ни спасения, ни отдыха”. Высказывание строится по правилам восходящей градации, усиленной параллелизмом. Основной целью первого коммуниканта в данном высказывании является не призыв к справедливому возмездию, а провоцирование реакции толпы, возбуждение негативных и деструктивных эмоций аудитории, в то время как объект этих эмоций имеет смутные очертания для самого первого коммуниканта» [Данилова, 2011, с. 138].

Парадокс -- высказывание, которое построено (как может показаться) на противоречии здравому смыслу: мы не настолько богаты, чтобы покупать дешевые вещи; язык дан человеку для того, чтобы скрывать свои мысли.

Эмфазис -- данный прием выражается в построении фразы, которая означает больше, чем сумма ее слов, т. е. содержит в себе подтекст, обусловленный ситуацией речи. Вы предлагаете сухой закон? Это уже было! («и ничего не вышло»); У нее уже внуки! («она уже далеко не молода»). Побуждает слушателя к домысливанию недосказанного и к положительной/отрицательной эмоциональной оценке предмета высказывания [Филиппова, 2012, с. 50].

Итак, мы рассмотрели наиболее распространенные стилистические приемы выразительности речи, использующиеся с целью эффективного воздействия на индивида посредством образного, эмоционального видения ситуации, объекта, явления.

3.5 Речевое воздействие на уровне текста

В данном параграфе мы рассмотрим приемы речевой манипуляции на уровне общего построения текста. В публицистике композиционные приемы, как правило, играют решающую роль в воздействии на общественное сознание. Под композиционными приемами мы понимаем способ построения информации, расположение элементов в тексте, акцентируемые и скрытые взаимосвязи между ними, способы введения цитат.

Итак, цитирование является важным текстообразующим компонентом и способствует объективному выстраиванию информации. В большинстве случаев цитаты представляют собой высказывания политиков, ученых, бизнесменов, деятелей культуры, знаменитых людей и прочих участников общества. Т.Г. Добросклонская отмечает, что «...включение в текст большого количества аутентичных высказываний известных людей позволяет придать новостному тексту столь необходимый для данного жанра оттенок объективности и непредвзятости. Можно сказать, что и сам характер цитирования в новостном тексте отличается от использования цитат в других видах текстов» [Добросклонская, 2008, с. 103].

Аспект цитирования широко представлен кандидатом филологических наук А.А. Негрышевым, где он отмечает, что старым действенным приемом является

— выдергивание цитат из контекста, их усечение или изменение последовательности фрагментов цитаты. Профессор выделяет два вида цитат: фоновые (арсенал фоновых знаний представителей национально-культурного общества) и актуальные (оперативные тексты источника информации). Рассмотрим несколько приемов введения цитат с целью манипулятивного воздействия на реципиента.

Документирование авторитетом -- к такому цитированию прибегают в случае познавательной ценности информации и ее личной значимости для каждого из индивидов. Как правило, это факты из области здравоохранения и медицины, политические новости, данные различных социологических опросов.В таких случаях указывается ссылка на источник и приводится само высказывание: «Как рассказал «АиФ» директор Института клинической иммунологии СО РАМН академик РАМН В. Козлов, технология лечения такова: у онкологического больного берут раковые клетки, обрабатывают их по особой технологии и вновь вводят в организм. В результате вырабатывается иммунитет к данной опухоли, рост злокачественных клеток замедляется или прекращается вовсе».

Формирование общественного мнения -- такой прием применяется в целях формирования определенного общественно мнения. В большинстве случаев это относятся к пиар-компаниям по созданию имиджа политиков, общественных деятелей, партий, различных промышленных предприятий, банковских структур и прочих. А.А. Негрышев приводит в качестве примера следующую заметку:

«Россия и Армения подписали вчера соглашение в области энергетики. Для этого глава РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс приехал в Ереван. “В рамках соглашения ключевые энергетические объекты Армении переходят под нашу ответственность”, -- пояснил Чубайс. Кроме того, в рамках своего визита Чубайс намерен достигнуть договоренности с руководством Армении о том, “чтобы ближайшую зиму республика прошла устойчиво, чтобы не повторилась тяжелая ситуация прошлой зимы”, -- сообщил глава РАО ЕЭС. Глава РАО ЕЭС подчеркнул, что сотрудничество России и Армении в энергетической сфере «позволит резко повысить надежность всех энергосистем Закавказья и обеспечить возможности экспорта-импорта, которых ранее не существовало» [Негрышев, 2009, с. 63]. Из данного примера видно, что все цитаты направлены именно на формирование положительного имиджа политика, основной акцент делается на эффективности и перспективах развития.

Прием аргументации (контраргументации) -- данный прием также нацелен на формирование общественного мнения. Но в отличие от предыдущего приема цитирования, в этом случае какое-либо событие освящается сразу с нескольких точек зрения, одна из которых выступает в качестве аргумента (контраргумента). «Михаил Зурабов подписал приказ, согласно которому в России появится новая медицинская специальность -- семейные врачи. В их обязанности вменят наблюдение за беременными и новорожденными. Минздравсоцразвития РФ утверждает, что они ни в коем случае не заменят педиатров. Но, как считает известный детский доктор Л. Рошаль, это -- обман. Семейный врач автоматически окажется на месте педиатра -- ведь дополнительных средств на расширение кадров никто не выделял. Известно, что система придумана Центром стратегических разработок Г. Грефа, где не работает ни один медик». На примере мы видим, как в первой части сообщения вводится факт (случившееся событие), а далее приводится контраргумент специалиста, мнение, которого оказывается более весомым и воздействует на читателя.

Акцентирование внимания -- прием заключается в фокусировке внимания на особо значимых событиях, связанных, как правило, с политиками и общественными деятелями. А. А. Негрышев отмечает, что «...из речей или текстов интервью и пресс-конференций отбираются лишь отдельные высказывания, обещающие тот или иной общественный (внутригосударственный или международный) резонанс» [Негрышев, 2009, с. 67]. Таким образом, отдельному высказыванию придается статус самостоятельного события.

Цитирование с целью развлечения общественности -- объектами данного приема цитирования являются не политические деятели, а представители шоу-бизнеса и культуры. Чаще всего можно встретить в светских хрониках и периодической продукции развлекательного характера.

Об использовании цитат в построении определенной композиции текста говорит и Г.А. Копнина, такой метод филолог называет смешением фактов и мнения. «Cмешение информации и мнения происходит и в том случае, когда имя политика или цитата из его речи ставится в иронический контекст, способствующий снижению образа политического деятеля» [Копнина, 2012, с. 62].

На данном этапе мы остановимся на рассмотрении способов цитирования и перейдем к разбору других композиционных приемов построения текста с целью более эффективного воздействия на индивида.

Антитеза -- заключается в резком противопоставлении каких-либо понятий, событий, явлений для общего усиления эмоционального фона читателя. Чем сильнее антитеза, тем ярче будет впечатление у человека и результат воздействия на него. «Трудно подобрать настолько разных противников, как спикер Законодательного собрания и губернатор Таймыра. Они качественно разнятся, как нарцисс и карбюратор. Один предпочитает и умеет замечательно говорить, другому милее реальные дела. Один находится у кормила власти уже 10 лет и все это время умудряется избегать какой-либо ответственности за содеянное, другой стал государственным управленцем всего полтора года назад, но уже привык отвечать за то, что взял на себя...» (Пример: Г.А. Копнина).

В процессе восприятия индивидом информации выделяют два момента повышенного внимания -- начало и конец текста. В связи с этим для манипулирования сознанием и памятью используются такие методики построения текста, при которых в начало или в конец сообщения выносится, необходимая автору для внедрения, информация.

Принцип перевернутой пирамиды -- в тексте, построенному по такому принципу, вся самая ценная и важная информация располагается в начале текста, а основная смысловая нагрузка заключается в первой фразе, содержащей в себе важнейшие элементы текста. Далее текст представляет собой лишь описание дополнительных элементов действия, его обстоятельств и деталей. Информационная нагрузка после введения первой фразы постепенно ослабевает. По такому методу строятся оперативные новостные тексты. Т.Г. Добросклонская указывает на то, что «...приверженность многих журналистов, создающих новостные тексты, принципу “перевернутой пирамиды” обусловлена тем, что новостной текст, построенный таким образом, удобен как для читателей, так и для выпускающего редактора. Читателю достаточно взглянуть на первый абзац текста, чтобы понять интересно ему данное сообщение или нет. Редактор же всегда может отбросить несколько последних фраз, сократив материал в соответствии с требованиями верстки без серьезного ущерба для содержания» [Добросклонская, 2008, с. 76].

Принципом «обычной» пирамиды можно назвать противоположный предыдущему метод, по которому, как правило, строятся публицистические статьи. В данном случае окончание статьи здесь не менее, а более важно, чем ее начало. Самые весомые аргументы и доводы выносится именно в конец текста, а стратегия убеждения разворачивается по нарастающей, все больше и больше заинтересовывая читателя, чтобы в конце окончательно убедить в чем-либо или модифицировать картину мира реципиента.

Сопоставление двух конфликтов -- еще один из композиционных приемов, в котором с помощью проводимой аналогии между двумя конфликтами одна сторона сравнивается с отрицательной сторонней структурой. Как, например, политика сербского правительства во время войны в Сербии сравнивается с преступными действиями местной французской администрации на Корсике. Такой случай в качестве примера приводит А.А. Данилова и описывает построение теста таким образом: «...композиционная организация статьи, строящейся по принципу параллелизма, дает автору формальное право приравнять друг к другу несопоставимые факты: преступные, провокационные действия местной администрации в заморском департаменте Франции и борьба суверенного государства против несанкционированной военной агрессии. Благодаря такой подмене автор статьи подводит читателя к выводу, что устранение “варварства” в образе тоталитарной политики есть благое дело, следовательно, цель оправдывает средства» [Данилова, 2011, с. 87].

Построение текста по принципу «золотого сечения». Данный аспект речевого воздействия очень подробно исследован доктором филологических наук и основателем суггестивной лингвистики И.Ю. Черепановой, а результатом ее исследования явилась книга «Дом колдуньи. Заговор народов». «Золотое сечение» есть гармоничная пропорция, в которой одна часть относится к другой, как все целое к первой части. Это одна из «формул красоты», известных человечеству с древних веков. Принцип «золотого сечения» обнаружен во всех сферах человеческого творчества: архитектура, живопись, искусство фотографии, музыка, скульптура, литература -- это лишь основные области применения данной пропорции. В нашу же задачу входит рассмотреть данный принцип с точки зрения построения текстов, несущих в себе манипулятивную цель.

И.Ю. Черепановой было доказано, что во всех текстах, построенных по данному принципу в точке «золотого сечения» (напомним, что данное значение ровняется 0,618 или 62 к 38 в процентном соотношении, текст делится на две неравные части, он ассиметричен) содержится кульминация, главная мысль всего сообщения. Именно этот кульминационный элемент (в зависимости от объема текста: слово, предложение, абзац) и содержит в себе очень сильный суггестивный воздействующий эффект. Самым важным является то, что информация, находящаяся в точке «золотого сечения» влияет непосредственно на подсознание, минуя цензуру психики и само сознание соответственно.

Данная теория оспаривается многими учеными и филологами, но в нашу задачу входит рассмотреть все известные теории механизмов речевого воздействия и разработать алгоритм анализа публицистического текста, а затем его преминить.

Принцип построения микротекста по теории Н.В. Анисиной -- филологом Н.В. Анисиной была разработана теория построения микротекста, заключающаяся в синхронизации мышления автора и читателя. Теория реализуется в структуре процесса разрешения проблемных ситуаций, при котором микротекст делится на 5 частей:

1. возникновение проблемной ситуации;

2. поиск решения в известном знании -- припоминание, полученной ранее и хранящейся в глубинах мозга, информации;

3. разрешение проблемной ситуации;

4. проверка гипотезы (следствие из догадки);

5. вывод.

Главная мысль микротекста (как правило, 5 предложений) содержится в центре, соответственно доминантой является информация, находящаяся в 3-4 предложениях и причинно-следственная связь между ними. Данный принцип является наилучшим для построения логически верного хорошего текста, но в рамках речевого воздействия мы можем говорить о намеренном искажении алгоритма в целях манипуляции со стороны авторов [Анисина, 1999, с. 78-110].

Таким образом, мы рассмотрели наиболее распространенные стратегии и механизмы речевого воздействия на лексическом, грамматическом, стилистическом и текстовом уровнях языковой системы.

3.6 Алгоритм анализа текста

На основании вышеизложенной теоретической базы мы выстроим собственный алгоритм анализа лингвистических средств речевого воздействия популярной публицистической литературы и проверим его эффективность на примере текстов исторической тематики.

1. Анализ способа подачи информации -- дробление, несистематизированность данных, характер неотложности и прочие.

2. Проверка деления участников на «своих -- чужих».

3. Анализ лексики, относящейся к описанию каждой из сторон, события или явления, а также лексики, описывающей действия каждого исторического деятеля.

4. Анализ построения предложений на грамматическом уровне по теории Н. Хомского, т. е. выделения подлежащих и сказуемых как позиций, в которых автор располагает смысловые элементы и лексические единицы, на которых хочет сделать акцент.

5. Анализ стилистических средств выразительности, использующихся в тексте.

6. Анализ композиционного построения текста -- принцип золотого сечения, перевернутой пирамиды и прочие.

7. Анализ приведенных цитат, проверка источников на подлинность

манипуляция лингвистический публицистика сознание

4. Анализ фрагментов книги В. Суворова «Ледокол»

4.1 Анализ параграфа «Зачем Сталин разделил Польшу»

В рамках данного параграфа, нами будет проанализирован фрагмент из книги Виктора Суворова «Ледокол» под названием «Зачем Сталин разделил Польшу», расположенный в издании на страницах с 17 по 20.

Применяя теорию перевернутой пирамиды (см. 3.5), проанализируем заголовок параграфа: «Зачем Сталин разделил Польшу» -- уже в самом заголовке нам преподносится как факт единоличный поступок конкретного человека по отношению к целой стране. Изначально у читателя даже не возникает сомнений в том, что данное действие имело место быть. В данном случае можно говорить об умышленной манипуляции. Итак, построим сравнительную таблицу между участниками событий.

Таблица 1 Участники событий, описываемых в тексте

Участники событий
Германия	СССР	Франция и Великобритания
Наименования, относящиеся к данным участникам в тексте
Германия (10 раз)	Советский Союз (14 раз)	Франция и Великобритания
Гитлер (15 раз)	СССР (3 раза) советские войска Сталин (26 раз) Красная Армия	Запад
Действия участников
Германия напала на Советский Союз	Сталин публично назвал Гитлера людоедом	Франция и Великобритания не должны защищать Советский Союз
Гитлер открыто объявил о своих намерениях	Сталин принял предложение	Западу наплевать, пойдет Гитлер на Восток или нет
Гитлер обратился к Сталину с предложением сделать пролом в стене	Сталин ломал польскую стену навстречу Гитлеру	Все западные соседи стали жертвами Сталина
Гитлер проломал коридор и занялся другими проблемами	Сталин не искал союза с Восточной Европой
Гитлеру было достаточно одного пролома в стене	Советский Союз не выполнял своих союзнических обязательств
Гитлер уничтожил государственную власть только в одном из государств	Сталин бил топором в спину тех, кто боролся с фашизмом
Гитлер стремился сделать только один пролом в стене	СССР прекратил производство противотанковых и зенитных пушек
пойдет Гитлер на Восток или нет	Советский Союз делал местность более доступной для нападения
	Советский Союз свернул производство мин
	Сталин занимался разрушением собственной обороны и барьером нейтральных государств
	Сталину было не достаточно одного пролома в стене
	Сталин уничтожил государственную власть в трех государствах и активно готовился сделать это в еще двух
	Сталин оторвал огромный кусок территории Румынии
	Сталин стремился сокрушить всю стену
	Сталин своего добился (разрушил разделительный барьер)
	Сталин создал условия для нападения
	Сталин захватил в рабство Литву
	Советские войска вышли к границам Восточной Пруссии
	Сталин сам рубил коридор на запад

Посмотрев на наименования стран-участниц, уже можно сказать о том, что в данном параграфе Советский Союз фигурирует в наибольшем объеме, при этом Германия названа исключительно нейтрально по сравнению с различными наименованиями СССР. Интересно отметить и то, что две западные страны упоминаются в тексте только в связке «Франция и Великобритания», отдельно ни одна из стран не представлена. Также при выборке участников из текста мы не могли не заметить тот факт, что у Виктора Суворова Польша участником событий не является вообще. Страна, захват которой (по мнению Суворова-Резуна) послужил основной причиной нападения Германии на СССР, предстает в роли несущественного, неодушевленного предмета, которая никак не влияет на ситуацию и не совершает никаких действий, что говорит нам о необъективности автора.

Итак, рассмотрим действия Германии за весь период раздела Польши. Обратим внимание на то, какие немногочисленные поступки совершил Гитлер, а главное, что линия его действий сугубо миролюбивая. Гитлер (по словам СувороваРезуна) обратился к Сталину с предложением о разделе Польши, которое Сталин принял. Складывается четкое представление о Гитлере в роли младшего брата СССР, который спрашивает разрешения и предлагает вместе решить проблему, а СССР ему охотно во всем помогает. Далее Виктор Суворов на протяжении всего параграфа говорит только о том, что после договоренности со Сталиным о разделе Польши, Гитлер желал сделать только один пролом, уничтожить власть только в одном государстве. Иными словами -- автор всеми способами оправдывает действия Гитлера, которых он так и не описал (касаемо раздела Польши) и выставляет его, как незначительного пособника Советского Союза.

Если мы посмотрим на действия Сталина, описанные Виктором Суворовым, то не останется никаких сомнений в том, что именно СССР является истинным мировым агрессором, потому как Сталин захватывал нейтральные государства в плен, уничтожал страны, пытаясь прорубить стену между СССР и Германий, и делал все для того, чтобы Гитлер напал на Советский Союз.

Действия западных стран являются довольно неоднозначными, исходя из выборки действий участников. Автор пишет о том, что им «наплевать» пойдет Гитлер на Восток или нет. Это не поддается никакой логике -- если СССР является угрозой для всего мира, а особенно для передовых западных стран, им не могут быть безразличны действия Германии по отношению к Советскому Союзу. Исходя из анализа действий, мы видим явную стратегию «приуменьшения» в отношении действий Германии и явную стратегию «преувеличения» относительно действий Советского Союза.

Далее рассмотрим данный параграф с точки зрения речевого воздействия на уровне лексики. Автор использует достаточно большое количество грубой, просторечной и негативно окрашенной лексики: сокрушить (самое частотное употребление), агрессор, рубить коридор (4 раза), чудовищного уровня, пролом (6 раз), разрушением барьера, оторвав огромный кусок, жертвами, рабство, людоедом, ломал, растерзав и утопив в крови, ударив топором, наплевать, бил топором в спину, проломав коридор, сокрушить всю стену. Необходимо отметить, что из всех вышеперечисленных лексем к описанию действий Германии было применено только одно словосочетание «проломав коридор», которое является скорее разговорным, чем носящим негативную окраску. Также лексемой «наплевать» было описано отношение Франции и Великобритании к польскому конфликту, а это очень важно, так как у читателей формируется четкое понимание непричастности данных стран к этой ситуации, что является ложью. Все остальные слова и словосочетания относились к описанию действий Советского Союза и И. В. Сталина. Употребление такого большого количества подобной лексики в отношении одной стороны конфликта, говорит только о намеренном преподнесении данной стороны в качестве яркого отрицательного персонажа, и неизбежно формирует в сознании читателей крайне негативное отношение к СССР. Перед нами четкое построение текста по принципу «своих» и «чужих» (см. 3.5).

Укажем, что, так часто употребляемое автором, слово «пролом», которое также использовано намеренно, является приемом «семантической пресуппозиции». Пролом -- это разрушение стены. Польша Ї пролом, значит, разрушена сама Польша.

Также автор использует лексику высокого стиля, тем самым все больше убеждая читателя в своей версии изложения событий. Рассмотрим это в рамках следующего предложения: «Наоборот, та страна, которая советско-германской войны не желала, должна была всей мощью своих вооруженных сил, всей своей государственной мудростью, всей силой своего международного авторитета не допустить своего противника на польскую территорию, в крайнем случае начать войну против него еще в Польше, не допуская к своим границам» [Суворов, 1992, с. 17]. Прием эмоциональной аргументации -- автор намеренно показывает потенциал и возможности страны (и читатель понимает, что речь о СССР) за счет введения возвышенной лексики. Вызываемые эмоции еще больше заставляют читателя согласиться с точкой зрения автора, который далее сообщает о том, что, несмотря на все возможности И. В. Сталин делает строго противоположное, -- допускает противника на свою территорию, что усиливает контраст и создает специфический эффект.

Также отметим употребление эвфемизма «противник». Как мы указали выше, автор не употребляет данное слово в виде открытого наименования Германии, однако в тексте два раза оно нам встречается. Первый раз -- это предложение, рассмотренное выше. Как мы видим автор описывает некую возможность развития событий, это не факт, это рассуждения на примере абстрактных стран. Второй раз слово «противник» употребляется в следующем контексте: «Несколько позже, в 1943 году на Курской дуге, Красная Армия готовилась к отражению наступления противника» [Суворов, 1992, с. 18]. Дело в том, что по мере прочтения текста, автор постоянно описывает события конкретным образом, называя страны и их лидеров. В связи с этим читатель имеет представление о поступках и их тяжести, совершенных СССР и Германией. По итогам прошлых выводов мы знаем, что с позиции автора СССР -- мировой агрессор. Поэтому, когда вводится параллель описания будущих событий (непосредственной войны между Советским Союзом и Германией) автор применяет нейтральную лексему, дабы скрыть прямую логическую связь: Гитлер -- противник. Такие же немногочисленные и лояльные наименования Германии, указанные в таблице, доказывают нам желание автора скрыть всю тяжесть преступлений и, в какой-то степени, оправдать Адольфа Гитлера.

Далее приведем из текста лексику, которая вызывает положительные эмоции в независимости от контекста: восторг, предложение, огромный энтузиазм, навстречу. Теперь же предлагаем рассмотреть данные слова в их непосредственной связи с предложением, в котором они употребляются: «Сталин с восторгом принял такое предложение и с огромным энтузиазмом ломал польскую стену, прорубая коридор навстречу Гитлеру» [Суворов, 1992, с. 18]. Мы видим, как слова потенциально несущие в себе положительный окрас, в контексте имеют вдвойне ударный, прямо противоположный эффект. Тем самым, вызывая у читателя еще большую подсознательную неприязнь к И. В. Сталину и СССР. Любой русский человек, не имеющий какой-либо базы исторических знаний по данному вопросу, прочитав такое произведение, будет испытывать негативные чувства к своей стране и своим предкам.

Обратим внимание еще на одно предложение: «Каждый, кого интересует дата 22 июня 1941 года, перед тем как проклинать Гитлера и обвинять его в вероломстве, обязан хотя бы самому себе дать честный ответ на два вопроса: -- кто сокрушил разделительный барьер нейтральных государств между Германией и Советским Союзом? -- Зачем?» [Суворов, 1992, с. 17]. И снова приемы игры на эмоциях читателя, «семантической пресуппозиции» по теории О. С. Иссерс. Слова «проклинать» и «обвинять в вероломстве» сами по себе являютсяэкспрессивными, а в данном контексте с помощью этих лексем автором усиливается абсурдность самого факта неправомерности поступков Адольфа Гитлера. А фраза «хотя бы самому себе дать честный ответ» подразумевает под собой ложь окружающих всем вокруг и самим себе о том, что Гитлер является виновником Великой Отечественной войны. «Честный» же ответ (по рассуждениям Суворова-Резуна) -- в развязывании Второй мировой войны виноват И. В. Сталин.

Проанализировав текст на грамматическом уровне, мы обнаружили, что самым частым приемом, который применяет автор, является намеренное использование большого количества однородных членов в одном предложении. Приведем несколько примеров: «Проломав коридор в разделительной стене, Гитлер посчитал это достаточным и занялся своими западноевропейскими, африканскими, средиземноморскими, атлантическими проблемами»; «Каждый километр был перенасыщен окопами, траншеями, ходами сообщения, укрытиями, огневыми позициями»; «Нужно было срочно минировать дороги, мосты, поля, рыть противотанковые рвы, прикрывать их противотанковой артиллерией» [Суворов, 1992, с. 17-19]. Такое использование малозначительных однородных членов предложения обусловлено желанием автора, отвлечь внимание читателя от важных аспектов, блокировать логическое мышление и занять его несущественными деталями.

В этом же пункте опишем вводные конструкции, применяемые автором, которые носят манипулятивный характер: «Гитлер (с помощью Сталина) уничтожил государственную власть только в одном из государств разделительного барьера. Сталин (без посторонней помощи) сделал это в трех государствах...» [Суворов, 1992, с. 19]. В данном случае автор напоминает читателю о своей позиции и снова направляет ход его мыслей, расставляя акценты таким образом, чтобы еще раз показать агрессивность и вероломность И. В. Сталина.

Далее мы рассмотрели текст, используя теорию Н. Хомского (см. 3.3) и выявили целый ряд предложений, составленных посредством сложных поверхностных структур (пассивных конструкций), которые, как отмечал Н. Хомской, минуют цензуру психики и воздействуют сразу на подсознание, закладывая в него определенные установки. Итак, приведем данные предложения: «Мотивы Гитлера понятны»; «Всего через десять месяцев после подписания пакта “о ненападении” усилиями Сталина разделительный барьер был полностью сокрушен от Ледовитого океана до Черного моря»; «Появление советских войск в Литве, означало, что они вышли теперь уже к настоящим границам Германии»; «Засчет Германии? Но с ней же подписан пакт...», -- мы видим, что в каждом предложении речь идет о Германии. Если выявлять возможную связь между предложениями, мы сможем понять установки, внедряемые автором: все предложения вместе имеют общий смысл -- Сталин готовил нападение на Германию.

Еще одним важным аспектом является категория одушевленности/неодушевленности. Мы уже отмечали выше, что главный участник событий, которому посвящен данный параграф, у Виктора Суворова не представлен никак. Это Польша -- страна, действий которой мы не наблюдаем в течение всего текста. Вместо прямого наименования Польши, как непосредственного «одушевленного» участника событий, Виктор Суворов использует наименования предметные, не являющиеся одушевленными: «барьер», «стенка», «разделительная стена». Такое игнорирование действий страны невозможно назвать случайным, данный прием применяется автором намеренно, чтобы скрыть истинное положение дел.

Далее рассмотрим композиционную составляющую текста и стилистические средства выразительности языка, использованные Виктором Суворовым. Повторы (см. 3.4) -- как мы уже описывали в первой части нашей работы, главной задачей повторов является фокусировка внимания читателя на той или иной идее, а также эффект лучшего запоминания и, в конечном счете, воздействия на реципиента. Именно вышеуказанные цели и преследуются автором в построении следующего сообщения: «Польша -- единственная страна, которая имела одновременно границы и с Советским Союзом, и с Германией. Польша -- самый короткий, самый прямой, самый удобный путь между СССР и Германией. Польша -- самая тонкая часть разделительной стены» [Суворов, 1992, с. 17].

В итоге, помимо наилучшего запоминания и акцента на данной информации, нагнетается эмоциональное состояние человека, и воздействие осуществляется.

Также автор несколько раз ввел в текст риторические вопросы. «Чем занимался Сталин кроме разрушения своей собственной обороны?», -- Виктор Суворов использует такой прием для направления хода мыслей читателя. Помимо этого, таким образом он подчеркивает факт действий во вред собственному государству со стороны И. В. Сталина. Также подобная формулировка содержит в себе негативно-насмешливую оценку действий и формирует негативное настроение у читателя.

Автор на протяжении всего текста использует иронию и насмешку, соответственно подобный текст уже нельзя считать объективным и достоверным. Например: «Тут уж никак нельзя сказать, что людоед-Гитлер рубил коридоры на восток, а глупый Сталин ему помогал. Нет, Сталин сам рубил коридоры на запад без посторонней помощи» [Суворов, 1992, с. 19].

Больше всего из всевозможных стилистических приемов в данном фрагменте автор употребил метафор и сравнений. Потому как их достаточно много, мы приведем наиболее яркие:

«Представьте себе, что за стенкой живет людоед, который громогласно объявил о своем намерении вас сожрать. Убедившись в том, что вы совершенно четко уяснили его людоедские намерения, он начал разделительную стену ломать. Какова будет ваша реакция? Представьте себе, что людоед, ломая стену, встретил определенную трудность и просит вас помочь ему в его трудном деле. Без вашей помощи он просто не может сделать пролом в стене, а следовательно, не сможет вас сожрать. Как вы будете реагировать на такие предложения?» [Суворов, 1992, с. 18]. Виктор Суворов-Резун с помощью такого сравнения показывает взаимодействие И.В. Сталина и А. Гитлера в польском конфликте. В достаточно грубой и насмешливой форме, с использованием большого количества экспрессивной лексики он убеждает читателя в абсурдности действий правительства СССР на польской границе по отношению к политике Германии. За счет эмоционального и выразительного высказывания, а также введения вопросов, направляющих мысль человека посредством логичных ответов на эти вопросы, достигается необходимый автору эффект -- Гитлер, конечно, очень нехороший (сравнивает его с людоедом), но ведь Сталин помогал ему, как мог и сделал все для скорейшего и легкого нападения Германии на СССР. В итоге читатель встает перед выбором: либо главнокомандующий Советского Союза слепой глупец, либо коварный преступник.