17. ГОРШОК

Жили-были мужик да баба. Оба были такие ленивые... Так и норовят дело на чужие плечи столкнуть, самим бы только не делать... И дверь-то в избу никогда на крюк не закладывали: утром-де вставай и руки протягивай, да опять крюк скидывай... И так проживем.

Вот раз баба и свари каши. А уж и каша сварилась! Румяна да рассыпчата, крупина от крупины так и отваливается. Вынула баба кашу из печи, на стол поставила, маслицем сдобрила. Съели кашу и ложки облизали... Глядь, а в горшке- то сбоку да на донышке приварилась каша, мыть горшок надобно. Вот баба и говорит:

- Ну, мужик, я свою дело сделала - кашу сварила, а горшок тебе мыть!

- Да полно тебе! Мужиково ли дело горшки мыть! И сама вымоешь.

- А и не подумаю!

- И я не стану.

- А не станешь - пусть так стоит!

Сказала баба, сунула горшок на шесток, а сама на лавку. Стоит горшок немытый.

- Баба, а баба! Надобно горшок-то вымыть!

- Сказано - твое дело, ты и мой!

- Ну вот что, баба! Уговор дороже денег: кто завтра первый встанет да перво слово скажет, тому и горшок мыть.

- Ладно, лезь на печь, там видно будет.

Улеглись. Мужик на печи, баба на лавке. Пришла темна ноченька, потом утро настало. Утром-то никто не встает. Ни тот, ни другой и не шелохнутся - не хотят горшка мыть. Бабе надо коровушку поить, доить, да в стадо гнать, а она с лавки-то и не подымается. Соседки уже коровушек прогнали.

- Что это Маланьи-то не видать? Уж все ли поздорову?

- Да, бывает, позапозднилась. Обратно пойдем - не встретим ли...

И обратно идут - нет Маланьи.

- Да нет уж! Видно, что приключилося!

Соседка и сунься в избу. Хвать! - и дверь не заложена. Неладно что-то. Вошла и огляделась.

- Маланья, матушка!

А баба-то лежит на лавке, во все глаза глядит, сама не шелохнется.

- Почто коровушку-то не прогоняла? Ай, нездоровилось?

Молчит баба.

- Да что с тобой приключилось-то? Почто молчишь?

Молчит баба, ни слова не говорит.

- Господи, помилуй! Да где у тебя мужик-то? Василий, а Василий!

Глянула на печь, а Василий там лежит, глаза открыты - и не ворохнется.

- Что у тебя с женой-то? Ай, попритчилось?

Молчит мужик, что воды в рот набрал. Всполошилась соседка:

- Пойти сказать бабам!

Побежала по деревне:

- Ой, бабоньки! Неладно ведь у Маланьи с Василием: лежат пластом - одна на лавке, другой на печи. Глазоньками глядят, а словечушка не молвят. Уж не порча ли напущена?

Прибежали бабы, причитают около них:

- Матушки! Да что это с вами подеялось-то? Маланьюшка! Васильюшка! Да почто молчите-то?

Молчат оба, что убитые.

- Да бегите, бабы, за попом! Дело-то совсем неладно выходит.

Сбегали. Пришел поп.

- Вот, батюшка, лежат оба - не шелохнутся. Глазоньки открыты, а словечушка не молвят. Уж не попорчены ли?

Поп бороду расправил - да к печке:

- Василий, раб Божий! Что приключилось-то?

Молчит мужик. Поп - к лавке:

- Раба Божия! Что с мужем-то?

Молчит баба.

Соседки поговорили, поговорили - да и вон из избы. Дело не стоит: кому печку топить, кому ребят кормить, у кого цыплята, у кого поросята. Поп и говорит:

- Ну, православные, уж так-то оставить их боязно, посидите кто-нибудь.

Той некогда, другой некогда.

- Да вот, - говорят, - бабка-то Степанида пусть посидит, у нее не ребята плачут - одна живет.

А бабка Степанида поклонилась и говорит:

- Да нет, батюшка, даром никто работать не станет! А положи жалованье, так посижу.

- Да какое ж тебе жалованье положить? - спрашивает поп да повел глазами-то по избе. А у двери висит на стенке рваная Маланьина кацавейка, вата клоками болтается.

- Да вот, - говорит поп,- возьми кацавейку-то. Плоха, плоха, а все годится хоть ноги прикрыть.

Только он это проговорил, а бабка-то, как ошпарена, скок с лавки, середь избы стала, руки в боки.

- Это что же такое? - говорит. - Мое-то добро отдавать? Сама еще поношу да из своих рученек кому хочу, тому отдам!

Ошалели все. А мужик-то этак тихонько ноги с печи спустил, склонился да и говорит:

- Ну вот, баба, ты перво слово молвила - тебе и горшок мыть.

Сюжет сказки строится на чрезмерном увеличении главной черты характера высмеиваемых персонажей (в данном случае - лени), что позволяет поставить их в комичную ситуацию, которая противоречит здравому смыслу. Здесь нет ничего фантастического, кроме беспредельной лени Василия и Маланьи. В сказке используется речь персонажей для их характеристики. Язык сказки приближен к бытовому разговорному языку простонародья.

18. ЖЕНА - СПОРЩИЦА

У одного мужика была жена сварлива и упряма. Уж что, бывало, захочет, так муж дай ей, и уж непременно муж соглашайся с ней. Да больно она завистлива была на чужую скотину. Как, бывало, зайдет на двор чужая скотина, так уж муж и говори, что это ею. Страшно надоела жена мужу. Вот однажды и зашли к ней на двор барские гуси. Жена спрашивает:

- Муж, чьи это гуси?

- Барские.

- Как, барские?

Вспылила со злости, пала на пол.

- Я умру,- говорит, - сказывай: чьи гуси?

- Барские.

Жена охает, стонет. Муж наклонился к ней:

- Что ты стонешь?

- Да чьи гуси?

- Барские.

- Ну, умираю, беги скорей за попом.

Вот муж послал за попом, уж и поп едет.

- Ну, - говорит муж, - вот и священник едет.

Жена спрашивает:

- Чьи гуси?

- Барские.

- Ну, пущай священник идет, умираю!

Вот исповедовали ее, приобщили, поп ушел. Муж опять:

- Что с тобой, жена?

- Чьи гуси?

- Барские.

- Ну, совсем умираю, готовь домовище!

Изготовили домовище. Муж подошел:

- Ну, жена, уж и домовище готово.

- А чьи гуси?

- Барские.

- Ну, совсем умерла, клади в домовище.

Положили в домовище и послали за попом. Муж наклонился к жене, шепчет:

- Уж домовище подымают, нести хотят отпевать в церковь.

А она шепчет:

- Чьи гуси?

- Барские.

- Ну, несите!

Вот вынесли домовище, поставили в церкви, отпели панихиду. Муж подходит прощаться:

- Уж и панихиду, - говорит, - отпели, выносить хотят на кладбище.

Жена шепчет:

- Чьи гуси?

- Барские.

- Несите на кладбище!

Вот и вынесли. Подняли домовище опущать в могилу, муж нагинается к ней:

- Ну, жена, уж тебя в могилу опущают и землей тотчас засыплют.

А она шепчет:

- Чьи гуси?

- Барские.

- Ну, опущайте и засыпайте!

Домовище опустили и засыпали землею. Так уходили бабу барские гуси!

Сказка на распространенный сюжет: упрямая жена с досады притворяется мертвой и дает похоронить себя. Сюжет начинается с экспозиции, в которой сообщается о недостатках жены: была упрямой спорщицей и завистливой на чужую скотину. Развитие действия строится на повторяющемся диалоге и чередующихся эпизодах, в которых упрямство жены - спорщицы нарастает. Кульминация: гроб опускают в могилу, а жена упрямо спрашивает, чьи гуси. Развязка - гроб опустили и засыпали землею. В конце сказки мораль-ирония: вот до чего довели бабу барские гуси.

19. МУЖ ДА ЖЕНА

Жили муж с женой, по виду будто хорошо, да как-то жена была мудрена: уйдет муж - она весела, придет - захворает, так и старается ему дело найти, куда-нибудь с рук сбыть. Нынче пошлет его туда, завтра в другое место, а без него у нее гулюшки, пирушки! Придет муж - и чисто, и прибрано, сама охает, больна, на лавочке лежит. Муж верит, чуть сам не плачет. Вот раз придумала жена послать его за лекарством в Крым-град. Муж пошел. На дороге ему встрелся солдат:

- Куда ты, мужик?

- В Крым-град за лечбой!

- Кто болен?

- Жена!

- Воротись, воротись безотменно, я сам дока, я пойду с тобою!

Поворотил его налево кругом, и очутился мужик опять у своего гумна. «Сядь же ты здесь, - говорит дока, - я спроведаю, какова хворая?»

Вошел на двор, приложил ухо к избе - там игры, там скоки, гульба! Забилась солдатская грудь, ударил в дверь, растворилась изба - хозяйка по ней лебедем носится, перед ней молодой парень вприсядку рассыпается, зелено винцо по столу разливается. Пришел солдат вовремя, выпил чарку и пошел вприсядку. Полюбился хозяйке: что за солдат, что за детина! Угодлив, догадлив, словно век тут жил! Поутру надо пирожки печь. «Солдат, сходи на гумно, принеси соломки вязаночку».

Солдат пошел, набрал соломы, завернул туда мужа, скрутил веревкой, вскинул за плечи и принес к хозяйке. Хозяйка рада, затянула песенку:

- Пошел муж во Крым-град зелья купить, жене зельем живот лечить! Туда ему не доехать и оттуда не приехать!.. Солдат, подтягивай мне!

Солдат начал свою песню:

- Чуешь ли солома, что деется дома?

- О, твоя нехороша, моя лучше, давай вместе: «Пошел муж во Крым-град зелья купить, жене зельем живот лечить».

Она поет громко, а солдат еще громче:

- Чуешь ли, солома, что деется дома? Плеть висит на стене, а быть ей на спине!

Солома почуяла, затряслась, веревка лопнула, вязанка распалась - и выскочил муж, схватил плетку и давай стегать хозяйку. Как рукой сняло - вылечил жену.

Сказка на популярный сюжет: муж в мешке и притворно больная жена. Существует былина - скоморошина на подобный сюжет. В сказке солдат-дока играет роль, подобную роли веселых скоморохов в былине - скоморошине. Истинные чувства неверной жены к мужу раскрываются в ее песне. Юмор ситуации усиливается тем, что, якобы подпевая неверной жене, солдат дает советы мужу -рогоносцу, как наказать жену.

20. КАШИЦА ИЗ ТОПОРА

Пришел солдат с походу на квартиру и говорит хозяйке:

- Здравствуй, божья старушка! Дай-ка мне чего-нибудь поесть.

А старуха в ответ:

- Вот там на гвоздике повесь!

- Аль ты совсем глуха, что не чуешь?

- Где хошь, там и заночуешь!

- Ах ты, старая ведьма! Я те глухоту-то вылечу! - И полез было с кулаками.

- Подавай на стол!

- Да нечего, родимый!

- Вари кашицу!

- Да не из чего, родимый!

- Давай топор, я из топора сварю!

«Что за диво! - думает баба. - Дай посмотрю, как из топора солдат кашицу сварит!»

Принесла ему топор. солдат взял, положил его в горшок, налил воды и давай варить. Варил-варил, попробовал и говорит:

- Всем бы кашица взяла, только б малую толику круп подсыпать!

Баба принесла ему круп. Опять варил-варил, попробовал и говорит:

- Совсем бы готово, только б маслом сдобрить!

Баба принесла ему масла, Солдат сварил кашицу:

- Ну, старуха, теперь подавай хлеба да соли да принимайся за ложку: станем кашицу есть!

Похлебали вдвоем кашицу. Старуха спрашивает:

- Служивый! Когда ж топор будем есть?

- Да, вишь, он не уварился,- отвечал солдат,- где-нибудь на дороге доварю да позавтракаю!

Тотчас припрятал топор в ранец, распростился с хозяйкою и пошел в иную деревню. Вот так-то солдат и кашицы поел, и топор унес!

Один из самых популярных сюжетов о ловком солдате и жадной старухе. Варианты: солдат варит суп (щи, борщ) из топора, жарит яичницу из гвоздя и т.д. В данном тексте используется традиционный прием - разговор с мнимо глухим. Жадная старуха притворяется сначала глухой, а затем бедной, чтобы не угощать солдата. Речь солдата подчеркнуто грубовата. Говорит в основном он. Старуха в предвкушении дармовой еды "из топора" молчит и носит все, что он ни потребует. И в конце ожидания, когда уже каша съедена, она задает свой единственный вопрос: когда ж топор будем есть?

21. ВОР КЛИМКА

Был старик со старухою, у них сын Климка. Думали-гадали, в какое мастерство отдать его учиться, и придумали отдать вору на выучку. Долго ль, коротко ль ... жил Климка у мастера-вора, да и выучился воровать на славу, не ведал только, как у сороки яйца красть. «Пойдем,- говорит мастер Климке, - я покажу тебе, как у сороки яйца крадут. Показал бы я тебе, как штаны с живого человека снять, да сам не умею!» Вот полез мастер на дерево, яиц у сороки украсть не удалось, а Климка штаны с него стибрил. «Нечему мне тебя учить,- говорит мастер Климке,- ты сам меня научишь!»

Пришел Климка к отцу, к матери и стал кормить их своим мастерством. Что ни увидит - так в избу и тащит. Повесят ли бабы сорочки сушить, станут ли холсты белить - он все к рукам приберет. Собрались крестьяне миром и пошли жаловаться барину:

- Появился-де вор Климка, богатых мужиков разорил, а бедных совсем оголил.

- Что же вы, дурачье, его не изловите?

- Не такой вор, батюшка! Так востер, так хитер, что, кажись, из-под птицы яйца выкрадет!

Захотелось барину попробовать Климовой удали, велел позвать его. Пришел Климка.

- Можешь ли украсть у меня барана?

- Могу!

Вот барин и наказал пастухам беречь баранов от Климки-вора. Пастухи погнали стадо в поле, а Климка-вор забежал вперед, сделал петлю. Да такую хитрую, что повиснуть на ней можно, а удавиться нельзя, взлез на березу и надел на шею петлю, будто повесился. Как увидали его пастухи - и беречься перестали. А Климка соскочил с дерева, забежал опять вперед, взлез на осину и зацепил веревку на шею. Подошли пастухи, глядь - Климка-вор и здесь висит! Один пастух говорит: «Врешь, это не он. Климка на березе повесился!» Спорили-спорили и побились об заклад. Побежали смотреть, кто повис на березе. Тем временем Климка соскочил с дерева, барана за рога, да в кабак. Наутро призывает барин Климку:

- Ты украл барана?

- Я.

- Где же он?

- Продал.

- А деньги где?

- Пропил.

- Украдь же теперь у меня шкатулку с деньгами.

- Изволь!

Барин взял шкатулку, нарочно у окна поставил, себе ружье достал, а лакеям дал сабли: «Пускай-ка сунется, мы его примем по-своему!» Ночью Климка-вор украл козла, поднял окно, просунул в горницу козлиную голову и тычет прямо на барина. Барин и лакеи думают: сам черт лезет. Пороняли ружье и сабли и попадали со страстей на пол, а Климка за шкатулку, да и был таков! Наутро призывает барин Климку:

- Ты унес шкатулку?

- Я.

- Где ж она?

- Разломал.

- А деньги где?

- Промотал да пропил.

- Теперь украдь у меня лошадь.

- Изволь.

Наказал барин конюхам беречь лошадь пуще своего глаза: одному велел за хвост держать, другому за поводья, третьего верхом посадил, еще двух у дверей поставил с дубинами. Климка надел барское платье, и только стемнело - пошел в конюшню.

- Вы здесь, ребята? - закричал Климка и голос свой переменил - точь-в-точь как у барина.

- Здесь, - отвечают конюхи.

- Небось, озябли?

- Озябли, барин!

- Ну, вот погрейтесь, я принес вам водки, только смотрите, стеречь хорошенько!

- Рады стараться!

Напоил Климка всех конюхов допьяна, верхового посадил на жердь, который за поводья держал - тому дал веревку, который за хвост - тому пук соломы, а что у дверей стояли - тех за волоса скрутил друг с дружкою. Сам вскочил на лошадь, приударил плеткою - и след его простыл.

Утром приходит барин в конюшню: лошадь украдена, а конюхи спят с похмелья. Как прикрикнет, затопает ногами - что тут было только! Один конюх с жерди упал, все кишки отбил, другой спросонок забормотал: «Стой, одер! Тпррру!» А двое, за волоса связанные, потянулись в разные стороны и давай рваться, давай угощать друг друга тумаками да подзатыльниками. Плюнул барин и послал за Климкою.

- Ты украл лошадь?

- Я.

- Где ж она?

- Продал.

- А деньги где?

- Промотал да пропил.

- Ну черт с тобой!

Традиционный сюжет о воре. В других вариантах вор крадет на спор и вынуждает каждый раз проигравшего спорщика платить ему деньги. В других вариантах встречаются самые разнообразные эпизоды: он похищает собаку, барыню, вырезает подметки из сапог своего вора-учителя. В одном из вариантов сказки учитель иносказательно говорит о своей профессии: «Я ночной портной: туда-сюда стегну, шубу с кафтаном за одну ночь сошью».

22. ПРО НУЖДУ

Вот как бедный мужичок в худенькой своей одежонке, в дрянненькой обувчонке и работает в мороз, и резко рубит - не нагреется, лицо его от морозу разгорается. И въезжает в селение барин ... с кучером, и остановились.

- Бог помочь тебе, мужичок!

- А спасибо же, сударь!

- В какую стужу ты рубишь!

- Эх, сударь, нужда рубит.

Барин этому делу изумился, спрашивает кучера:

- А что, кучер, какая это Нужда? Знаешь ли ты ею?

- Я только сейчас, сударь, слышу.

Спрашивает барин мужичка:

- Какая же это, мужичок, Нужда? Охота бы мне ее поглядеть, где она у тебя?

- На что тебе, сударь?

- Да охота мне ее поглядеть.

И в то же время в чистом поле, на бугрине, стояла со снегом былина.

- А, - сказал мужик, - а вон, сударь, на бугре Нужда стоит! Вон она как от ветру шатается, и никто не догадается!

Барин и говорит:

- Нет ли времячка тебе нам ее указать?

- Пожалуй, можно, сударь.

Сели на тройку лошадей и поехали в чисто поле Нужду глядеть. Выехали они на бугрину и проехали эту былину, а другая-то дальше стоит. И указывает мужик рукой:

- А вон, сударь, она в стороне - нам ехать нельзя: снег глубок.

- Покарауль-ка, - сказал барин, - наших тройку лошадей: я схожу погляжу.

Барин слез да и пошел, а кучер-то говорит:

- Да, сударь, возьмите и меня: и мне охота поглядеть.

- Пойдем, кучер.

И полезли по снегу два дурака. Эту былину пройдут, другую найдут, а еще Нужду не видят.

Вот мужичок-то был не промах, выстегнул тройку лошадей, сел да и полетел. Только они его и видели. И не знают, куда уехал. Вот полазили по снегу два дурака, тут их постигла Нужда. Оборотились этим следом, на дорожку вышли, к повозочке подошли, а лошадушек след простыл. Думали-думали барин с кучером ... Что делать?Лошадей-то нет, и повозку бросить жалко. Говорит барин кучеру:

- Впрягайся-ка, кучер, в корень, а я хоть на пристежку.

Кучер говорит:

- Нет, вы, барин, посправнее, немножко посильнее. Вы - в корень, я- в пристежку.

Ну, нечего делать, запрягся барин в корень. Вот и везут да везут, повезут да пристанут.

Этот же мужичок припрятал ихних лошадей, надел одежку другую и пошел навстречу. И говорит мужик:

- Что это вы, барин, повозку на себе везете?

Барин сердито говорит:

- Уйди, это Нужда везет.

- Какая же это нужда?

- Ступай, вон там в поле, на бугре!

А сам везет да везет. До села доехал, лошадей нанял. Приехал домой на троечке, на чужих. Нужду увидал: тройку лошадей потерял.

Сказка на распространенный сюжет о находчивом мужике, который проучил глупого неопытного барина, забрав его лошадей и заставив на себе везти повозку. Барин, никогда не знавший, что такое нужда, считает, что это какое-то всесильное живое существо, которое смогло заставить мужика работать в мороз, и любопытствует увидеть его.

4. Несказочная проза

4.1. ПРЕДАНИЯ

1. ПРЕДАНИЕ О СМЕРТИ ОЛЕГА

И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея со всеми странами. И пришла осень, и помянул Олег коня своего, которого когда-то поставил кормить, решив никогда на него не садиться. Ибо когда-то спрашивал он волхвов и кудесников: «Отчего я умру?» И сказал ему один кудесник: «Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь,- от него тебе умереть!» Запали слова эти в душу Олега, и сказал он: «Никогда не сяду на него и не увижу его больше». И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков.

А когда вернулся в Киев, и прошло четыре года,- на пятый год помянул он своего коня, от которого когда-то волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов, и сказал: «Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?» Тот же ответил: «Умер». Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: «Не право говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив». И приказал оседлать себе коня: «Да увижу кости его».

И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал: «От этого ли черепа смерть мне принять?» И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер он. Оплакивали его все люди плачем великим, и понесли его, и похоронили на горе, называемой Щековица. Есть же могила его и доныне слывет могилой Олеговой. И было всех лет княжения его тридцать и три.

Предание о Вещем Олеге, одном из первых русских князей, дошло до нас в составе древнейшей русской летописи «Повести временных лет...» Оно имеет несомненно народное происхождение и входит в цикл других летописных преданий об Олеге, в которых приводятся разные эпизоды из жизни князя, полной военных приключений и блестящих побед. В этом предании рассказывается о драматической гибели князя, любимца судьбы. Пренебрегнув предсказанием волхвов и кудесников (прорицателей и колдунов) и пытаясь избегнуть того, что ему предначертано судьбой, Олег погибает именно так, как ему было предсказано.

2. РАЗИН И МАСТЕР

В Саратове, когда на красный собор ставили кресты, в это время к берегу с Волги ехал на кошме Стенька Разин для того, чтобы посмотреть. Мастер, который ставил крест, увидал Стеньку сверху, и, видно, силой Божьей остановил Стеньку сажен на 50 от берега. Полость под Стенькой стала тонуть. Стенька бросил кошму и на руках доплыл до берега. Когда вышел на берег, то он волшебной силой узнал, кто это над ним пошутил, и в отместку мастеру устроил змея, и этот змей к ужасу всего народа, быстро пополз прямо наверх по канату, а потом обвился около той веревки, на которой был привязан мастер. Мастер взял топор и тяп по змею, веревку на себе и перерубил, затем следом за ударом топора полетел вниз и расшибся вдребезги.

Одноэпизодное историческое предание о Степане Разине, историческом деятеле второй половины XVII века. В нем присутствуют фантастические элементы: персонажи наделяются сверхъестественными способностями. В разинском цикле народных преданий образ его противоречив. Будучи есаулом шайки разбойников, Разин отказывается грабить бедноту, ссорится с атаманом Ураком и, убив его, становится во главе народного движения на Волге и Дону. Разин не жалеет сил для того, чтобы помочь обездоленным, обиженным и бесправным.

Другие предания отразили представления о нем как о еретике и отступнике от христианской веры. В Поволжье записано предание, объяснявшее, почему Разин потерпел поражение от царских войск: "Симбирск Стенька потому не взял, что против Бога пошел. По стенам крестный ход шел, а он стоит да смеется: "Ишь чем,- говорит,- испугать хотят!" Взял и выстрелил в святой крест. Как выстрелил, так весь своей кровью облился, а заговоренный был, да не от этого. Испугался и побежал".

3. ПЕТР ВЕЛИКИЙ И КУЗНЕЦ

Вот Петр Первый приезжает к кузнецу на лошади.

- Подкуй-ка мне коня!

- Можно,- говорит.

- Только сделай подкову хорошую!

Ну, вот кузнец занялся подкову делать. Сделал подкову и подает ему:

- Что, хороша будет эта подкова?

Петр Первый усмехнулся:

- Хороша, да не совсем.

- Почему не совсем?

- Она,- говорит,- слабая.

- Ну, не знаю,- говорит,- что она слабая.

Он берет в руки и разгинает эту подкову. Кузнец видит:

- Да, действительно слабая.

Берется работать вторую.

- Ну, а эта - хороша будет?

Он и говорит:

- Да так себе.

И эту разогнул. Он берется третью делать. Третья готова.

- Ну, этой, пожалуй, можно подковать.

Кузнец сделал четыре подковы и подковал. Петр Первый спрашивает:

- Сколько тебе за подкову?

- Четыре рубля.

Он дает ему рубль серебряный. Кузнец взял и сломал этот рубль.

- Да у вас и деньги фальшивые.

Он подает ему второй, он и второй сломал.

- Да дайте, - говорит, - мне деньги хорошие.

Петр Первый вынимает двадцать пять рублей и подает ему:

- На, не ломай денег. То мы наехали коса на камень. Я подкову взломал, а ты рубли поломал. Видать, что сильней ты меня. Ты знаешь, кто я такой?

- Нет, не знаю.

- Я Петр Великий, ваш государь. Ну дак вот, работай, как работал, и сказывай людям, что государь поломал подковы, а я - его рубли. Вот мы с им и познакомилися.

Петр Первый сел и поехал, и сказал:

- До свиданья, кузнец, ты - хороший молодец!

И после того его не видал.

Исторические предания о Петре Первом рисуют его как справедливого государя, уважающего мастеровых людей. В данном тексте отмечаются такие качества царя, как огромная физическая сила и любовь к шутке, розыгрышу. Гнуть и ломать подковы может только очень сильный человек, но сломать монету еще труднее. Кузнец физической силой превзошел царя и тоже «пошутил» над ним.

Здесь явно проявились демократические тенденции. Как бы народ ни уважал царя, он все равно стремится показать свое превосходство над власть имущими в некоторых вопросах. Царь, по представлению народа, не может быть сильнее простого кузнеца. Человеческие качества Петра здесь проявляются в том, что он не постыдился признать превосходство труженика, а также то достоинство, с каким кузнец вышел из ситуации, и щедро одарил его.

4. ПРЯНИЧНАЯ ГОРА

За Волгою, недалеко от границы Симбирской и Самарской губерний, возле слободы Часовни тянутся небольшие горы и в одном месте прерываются овражком. В старые годы, сказывают, на этом месте Пряничная гора была. Шел один великан и захотел ее скусить, взял в рот (а у него зуб-то со щербинкой был), откусил, а щербинкой-то борозду и провел, так она и по сие время осталась.

Топонимическое предание, объясняющее происхождение особенностей рельефа и названия местности. Существует довольно большое количество преданий, в которых действуют огромные богатыри, великаны, якобы населявшие землю в далеком прошлом. Как бы ни был неправдоподобен образ исполина, и рассказчик, и слушатель принимают его как реально существовавший.

4.2. ЛЕГЕНДЫ

5. О ПРОИСХОЖДЕНИИ РЫБЫ КАМБАЛЫ

Когда архангел Гавриил возвестил Пресвятой Деве, что от нее родится божественный Искупитель, она сказала, что готова поверить истине его слов, если рыба, одна сторона которой уже была съедена, снова оживет. И в ту же минуту рыба ожила и была пущена в воду. Это однобокая камбала.

Зоогоническая легенда. В основе сюжета один эпизод, в котором главную роль играет мотив чудесного. Многие зоогонические легенды очень кратки, лаконичны, небольшие по размеру. Характеры персонажей не разработаны, ибо главное в легенде - объяснение происхождения того или иного животного.

6. КАК РАНЬШЕ ЛЮДИ ЖИЛИ

Был-жил какой-то царь, ездил-гулял по полям с князьями и боярами, нашел житное зерно величиной с воробьиное яйцо. Удивился царь, собрал князей и бояр, стал спрашивать: давно ли это жито сеяно? Никто не ведал, не знал. И придумали взыскать такого человека из старых людей, который мог бы про то сказать. Искали-искали и нашли старика - едва ходит о двух костылях, привели его к царю и стали спрашивать:

- Кем сеяно это жито и кто пожинал?

- Не памятую,- отвечал старик,- такого жита я не севал и не знаю. Может, отец мой помнит.

Послали за отцом, привели к царю об одном костыле. Спросили о зерне, он тоже говорит: «Я не севал и не пожинал, а есть у меня батюшка, у которого видел такое зерно в житнице». Послали за третьим стариком. Будет ему от роду сто семьдесят годов, а пришел к царю легко, без костыля, без вожатых. Начал его царь спрашивать:

- Кем это жито сеяно?

- Я его сеял, я и пожинал,- сказал в ответ старец,- и теперь у меня есть в житнице: держу для памяти! Когда был я молод, жито было большое да крупное, а после стало родиться все мельче да мельче.

Спросил еще царь:

- Скажи мне, старик! отчего ты ходишь легче и сына, и внука?

- Оттого,- сказал старец,- что жили по-Божьему: своим владел, чужим не корыстовался.

Социально-утопическая легенда о «золотом веке», когда люди были честнее и счастливее. Воплощением богатой жизни является огромной величины зерно, которое было когда-то в колосе. Легенда прибегает к любопытному приему: говоря о внуке, сыне и деде, она изображает их возрастные особенности как бы с обратным знаком. Все получается наоборот: чем старше человек, тем здоровее и моложе он выглядит. В легенде есть сходное со сказкой: зачин «Был-жил» и трехкратное повторение эпизода с поиском старика, знающего, откуда взялось огромное зерно.

7. ЧУДЕСНАЯ МОЛОТЬБА

Раз как-то принял на себя Христос вид старичка- нищего и шел через деревню с двумя апостолами. Время было позднее, к ночи. Стал проситься он у богатого мужика: «Пусти, мужичок, нас переночевать». А мужик-то богатый говорит:

- Много вас попрошаек здесь таскается! Что слоняетесь-то по чужим дворам? Только, чай, просить и умеете, а небось не работаете... И отказал наотрез.

- Мы и то идем на работу,- говорят странники,- да вот застала нас в дороге ночь темная. Пусти, пожалуйста! Мы ночуем хоть под лавкою.

- Ну, так и быть! Ступайте в избу.

Впустили странников, ничем-то их не покормили, ничем-то их не напоили, (сам хозяин-то поужинал вместе со своими домашними, а им ничего не дал), да и ночевать им довелось под лавкою.

Поутру рано стали хозяйские сыновья собираться хлеб молотить. Вот Спаситель и говорит:

- Пустите, мы вам поможем за ночлег, помолотим за вас.

- Ладно, - сказал мужик, - и давно бы так! Лучше, чем попусту без дела слоняться-то!

Вот и пошли молотить. Приходят, Христос и гутарит хозяйским сыновьям: «Ну, вы разметывайте адонье, а мы приготовим ток». И стал он с апостолами готовить ток по-своему: не кладут они по одному снопу в ряд, а снопов по пяти, по шести, один на другой, и наклали почитай целое поладонье.

- Да вы такие-сякие совсем дела не знаете! - заругались на них хозяева, - зачем наложили такие вороха?

- Так кладут в нашей стороне, работа, знаешь, от того спорее идет,- сказал Спаситель и зажег покладенные на току снопы. Хозяева ну кричать и браниться, дескать, весь хлеб погубили. Ан погорела одна солома, зерно осталось цело и заблистало в большущих кучах крупное, чистое да такое золотистое!

Воротившись в избу, сыновья-то и говорят отцу: так и так, батюшка, смолотили, дескать, поладонья. Куда! и не верит! Рассказали ему все, как было. Он еще пуще дивится: «Быть не может! от огня зерно пропадет!» Пошел сам поглядеть: зерно лежало большими кучами да такое крупное, чистое, золотистое - на диво! Вот покормили странников, и остались они еще на одну ночь у мужика.

Наутро Спаситель с апостолами собирается в путь-дорогу, а мужик им гутарит:

- Пособите нам еще денек-то!

- Нет, хозяин, не проси, некогда, надо идти на работу.

А старшой хозяйский сын потихоньку и говорит отцу: «Не трожь их, батька, пусть идут. Мы теперь и сами знаем, как надо молотить».

Странники попрощались и ушли. Вот мужик-то с детьми своими пошел на гумно, взяли наклали снопов, да и зажгли: думают - сгорит солома, а зерно останется. Ан вышло не так: весь хлеб взялся огнем, да от снопов бросилось пламя на разные постройки, начался пожар, да такой страшный, что все до гола и погорело!

Легенда о наказании Христом жадных хозяев, нарушающих закон гостеприимства, который обязывал каждого христианина принять на ночлег и накормить нищих странников. Христос, пришедший в дом вместе с апостолами, совершает чудо, с помощью огня отделяя зерно от соломы и мякины. Попытка хозяина повторить чудо приводит к беде.

8. ЧУДО НА МЕЛЬНИЦЕ

Когда-то пришел Христос в худой нищенской одеже на мельницу и стал просить у мельника святую милостыньку. Мельник осерчал: «Ступай, ступай отселева с Богом! Много вас таскается, всех не накормишь!» Так-таки ничего и не дал. На ту пору случилось - мужичок привез на мельницу смолоть небольшой мешок ржи, увидал нищего и сжалился: «Поди сюда, я тебе дам». И стал отсыпать ему из мешка хлеб-то. Отсыпал почитай с целую мерку, а нищий все свою кису подставляет. «Что, али еще отсыпать?» - «Да, коли будет ваша милость!» - «Ну, пожалуй!» Отсыпал еще с мерку, а нищий все-таки подставляет свою кису. Отсыпал ему мужичок и в третий раз, и осталось у него у самого зерна так самая малость. «Вот дурак! сколько отдал,- думает мельник,- да я еще за помол возьму, что ж ему-то останется?» Ну, хорошо. Взял он у мужика рожь, засыпал и стал молоть. Смотрит, уж много прошло времени, а мука все сыпется да сыпется! Что за диво! Всего зерна-то было с четверть, а муки намололось четвертей двадцать, да и еще осталось, что молоть: мука себе все сыплется да сыплется... Мужик не знал, куда и собирать-то!

Легенда о награде Христом милосердного бедняка, готового поделиться последним зерном с тем, кто беднее его. Христос творит чудо, подобное евангельским, когда он из воды сделал вино или сумел тремя хлебами накормить множество людей. Зло в легендах всегда наказывается, а добро вознаграждается.

9. КАСЬЯН И НИКОЛА

Раз в осеннюю пору увяз у мужика воз на дороге. Знамо, какие у нас дороги, а тут еще случилось осенью - так и говорить нечего! Мимо идет Касьян-угодник. Мужик не узнал его и давай просить:

- Помоги, родимый, воз вытащить! -

- Поди ты! - сказал ему Касьян-угодник,- есть мне когда с вами валандаться! Да и пошел своею дорогою. Немного спустя идет тут же Никола-угодник.

- Батюшка,- завопил опять мужик,- батюшка! помоги воз вытащить.

Никола-угодник и помог ему.

Вот пришли Касьян-угодник и Никола-угодник к Богу в рай.

- Где ты был, Касьян-угодник? - спросил Бог.

- Я был на земле,- отвечал тот. -Прилучилось мне идти мимо мужика, у которого воз завяз, он просил меня: помоги, говорит, воз вытащить, да я не стал марать райского платья.

- Ну, а ты где так выпачкался? - спросил Бог у Николы-угодника.

- Я был на земле, шел по той же дороге и помог мужику вытащить воз,- отвечал Никола-угодник.

- Слушай, Касьян! - сказал тогда Бог, - не помог ты мужику - за то будут тебе через три года служить молебны. А тебе, Никола-угодник, за то, что помог ты мужику воз вытащить - будут служить молебны два раза в год.

С тех пор так и сделалось: Касьяну в високосный только год служат молебны, а Николе два раза в год.

Легенда очень точно отражает отношение к этим двум святым. Никола Милостивый - так называют самого почитаемого в России святого, иконы которого раньше были в каждой крестьянской избе. Иное отношение к Касьяну, праздник в честь которого бывает только в високосный год: куда Касьян глянет - там все вянет. Поэтому високосный год в России считается самым несчастливым.

10. СОЛДАТ И СМЕРТЬ

Жил да был один солдат, и зажился он долго на свете, попросту сказать - чужой век стал заедать. Сверстники его понемногу отправляются на тот свет, а солдат себе и ухом не ведет, знай себе, таскается из города в город, из места в место. А по правде сказать - не солгать: Смерть давно на него зубы точила. Вот приходит Смерть к Богу и просит у него позволения взять солдата: долго де зажился на свете, пора де ему и честь знать, пора умирать! Позволил Бог Смерти взять солдата.

Смерть слетела с небес с такою радостью, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Остановилась у избушки солдата и стучится.

- Кто тут?

- Я.

- Кто ты?

- Смерть.

- "А! зачем пожаловала? Я умирать-то не хочу.

Смерть рассказала солдату все, как следует.

- А! если уж Бог велел, так другое дело! против воли Божьей нельзя идти. Тащи гроб! Солдат на казенный счет всегда умирает. Ну, поворачивайся, беззубая!

Смерть притащила гроб и поставила посреди избы.

- Ну, служивый, ложись, когда-нибудь надо же умирать.

- Не растабаривай! знаю я вашего брата, не надуешь. Ложись-ка прежде сама.

- Как сама?

- Да так. Я без артикула ничего не привык делать, что начальство прикажет: фрунт - что ли там, аль другое что - то и делаешь. Уж так привык, сударка моя! не переучиваться же мне: старенек стал!

Смерть поморщилась и полезла в гроб. Только что расположилась она в гробу, как следует, - солдат возьми да и нахлопни гроб-то крышкой, завязал веревкой и бросил в море. И долго-долго носилась смерть по волнам, пока не разбило бурей гроба, в котором она лежала.

Первым делом Смерти, как только она получила свободу, опять была просьба к Богу, чтоб позволил ей взять солдата. Бог дал позволение. Снова пришла Смерть к солдатской избушке и стучится в двери. Солдат узнал свою прежнюю гостью, и спрашивает:

- Что нужно?

- Да я за тобой, дружище! теперь не вырвешься.

- А врешь, старая чертовка! не верю я тебе. Пойдем вместе к Богу.

- Пойдем.

- Подожди, мундир натяну.

Отправились в путь. Дошли до Бога. Смерть хотела было идти вперед, да солдат не пустил: «Ну, куда ты лезешь? Как смеешь ты без мундира... идти? Я пойду вперед, а ты жди!» Вот воротился солдат от Бога.

- Что, служивый, правду я сказала? - спрашивает Смерть.

- Врешь, солгала немного. Бог велел тебе прежде еще леса подстригать да горы ровнять, а потом и за меня приниматься.

И солдат отправился на зимние квартиры вольным шагом, а смерть осталась в страшном горе. Шутка ли! разве мала работа - леса подстригать да горы ровнять? И много, много лет трудилась Смерть за этой работой, а солдат жил себе да и жил.

Наконец в третий раз пришла за солдатом Смерть, и нечем ему было отговориться - пошел солдат в ад. Пришел и видит, что народу многое множество. Он то толчком, то бочком, а где и ружье наперевес, и добрался до самого сатаны. Посмотрел на сатану и побрел искать в аду уголка, где бы ему расположиться. Вот и нашел. Тотчас наколотил в стену гвоздей, развесил амуницию и закурил трубку.

Не стало в аду прохода от солдатика, не пускает никого мимо своего добра: «Не ходить! вишь, казенные вещи лежат, а ты, может, на руку нечист. Здесь всякого народу много!» Велят ему черти воду носить, а солдат говорит: «Я двадцать пять лет Богу и великому государю служил, да воды не носил, а вы с чего это вздумали... Убирайтесь-ка к своему дедушке!» Не стало чертям житья от солдата. Хоть бы выжить его из ада, так нейдет: «Мне,- говорит,- и здесь хорошо!»

Вот черти и придумали штуку: натянули свинячую кожу, и только улегся солдат спать - как забили тревогу. Солдат вскочил да бежать, а черти сейчас за ним двери и притворили, да так себе обрадовались, что надули солдата!.. И с той поры таскался солдат из города в город, и долго еще жил на белом свете, - да вот как-то на прошлой неделе только помер.

Легенда о жизни и смерти, близкая к социально-бытовым сказкам, в которых действует ловкий солдат. Здесь он сумел обмануть не только Смерть, но и обитателей ада, которым от солдата житья не стало. В легенде присутствует неувядаемый народный оптимизм, жизнелюбие и юмор. Смерть в подобных легендах выступает не как грозное неумолимое существо, ее можно обмануть, если имеешь смекалку.

В легендах подобного типа разработан сюжет: здесь есть и экспозиция (жил на свете долго солдат), и завязка (смерть на него зубы точила), и развитие действия (смерть трижды приходит за солдатом и только в третий раз ей удается отправить его в ад), кульминация (солдат в аду не дает чертям житья) и развязка (черти хитростью выдворяют солдата из ада обратно на землю). Легенда заимствует от сказки зачин: «Жил да был...», концовку, напоминающую сказочную, и формулу: «ни в сказке сказать, ни пером описать».

4.3. БЫЛИЧКИ

11. ПРО ЛЕШЕГО

Нашински мужики не однова в лесу Лешего видали, как в ночное ездили. Он месячные ночи больно любит: сидит, старик старый, на пеньке, лапти подковыриват, да на месяц поглядыват. Как месяц за тучку забежит, темно ему, знашь, - он поднимет голову-то, да глухо таково: «Свети, све-тило»,- говорит.

Одноэпизодная быличка о лешем, хозяине леса. Любопытная деталь - леший работает, плетет лапти из лыка.

12. ЛЕСОВИК

А то раз заночевал человек в лесу. Сидит у костра да шаньгу ест. И вдруг слышит и треск, и гром, идет кто-то. Посмотрел это он, а лесовик идет, а перед им, как стадо, и волки, и медведи, и лисы бегут. Так и лоси, и зайцы, и всякое зверье лесное. Как же он испугался - и, Боже мой, а тот к нему подходит: «Что,- говорит,- человек, шаньги дай кусочек».

Дал он ему шаньги половину. Тот давай ломать да зверям давать, так и шаньга у него не меньшится. И волки сыты, и медведи сыты, и зайцы сыты. Вот лесной и говорит: «Ты домой иди, не бойся, если волки тебя стретят, ты им скажи: шаньги моей кушали, а меня не трогайте». Ну, он и пошел, а звери за ним. Тот человек тоже домой пошел - жила у него вся дрожала. А бегут ему навстречу волки, таки страшенны - сейчас съедят. А он и скажи: «Мою шаньгу кушали, а меня не троньте». Ну, они и убежали. Так он и домой пришел. И зверя никакого не боялся.

Бывальщина о лешем или лесовике. В ней сюжет больше разработан, появляется мотив договора человека с духом леса. Мужик угощает лешего, он спасает его от волков.

13. В ПАЛАТАХ ВОДЯНОГО

Один парень купался да и нырнул. Как нырнул, так и угодил прямо в дверь и очутился в палатах Водяного. Тот его у себя задержал, говорит: «Живи здесь!» Ну, парню уйти некуда - он и стал у него жить. Водяной его пряниками, сластями кормил. И заскучал парень, стал проситься домой на побывку. Водяной говорит: «Хорошо, только поцелуй у меня коленку!» (Значит, если бы он ее поцеловал, так вернулся бы беспременно назад). Парень, не будь глуп, взял, начертил ногтем на руке крест да заместо коленки-то к нему и приложился.

Как только поцеловал, схватил его кто-то за ноги и выбросил из воды прямо к его избе. Вернулся он домой - жена рада, все в удивлении. Пропадал он три года, а ему за три дня показалось. Он все рассказал, позвал попа. Стал поп над ним Псалтырь читать, отчитывать его. Только стал отчитывать, приподнялся у избы угол и полетела у парня вся нечисть изо рта, стал он, как ни в чем не бывало. А поцелуй он коленку у Водяного,- быть бы ему опять под водой.

В бывальщине человек проявляет смекалку и с помощью оберега - креста получает избавление от власти сверхъестественного существа. Облик водяного здесь неопределенный. Водяной кормит парня сладостями - обычной едой. Характерное для былички изображение времени: оно не соответствует земному - пробыл под водой три дня, а на земле прошло три года.

14. РУСАЛКА

Ребятишками мы еще тогда были. Сидели на бережку. Темно уж было. Глядь, а на той стороне реки девка идет и поет. Потом всплеск слышим, и плывет она на этот берег. Вышла из воды, вся черная. Села на камень, волосищи длинные распустила и давай чесать, а сама поет. Расчесалась, бульк в воду - и ушла. Покуда она чесалась, мы все смотрели. А потом подбежали к этому камню, а гребень-то лежит.

Шура Попова взяла его и домой понесла. А мать-то как заругается: «Отнесите его обратно, а то она сама придет за ним». Побежали мы опять и положили его у камня. А потом-то этого гребня не стало. Взяла она его, видно. Шура-то все время потом боялась проходить мимо того камня.

Быличка о русалке. Мотив забытого русалкой золотого гребня устойчив. В некоторых вариантах русалка приходит по ночам к тому дому, в который унесли ее гребень, и начинает вредить, иногда утаскивает в воду похитителя гребня.

15. ДОМОВОЙ

...Это уж я своими ушами слышала.

Построил в Травяной пади один наш мужичок зимовье. Скот там пасти, то, друго... Скотину перегнал. А перед тем попросил у домового: «Хозяин-хозяин, пусти меня к себе и скотину мою жалуй». На ночь каши наварил полный горшок, сам не тронул, а на шесток домовому поставил. Ну вот. Загнал во двор скотину, стал жить, пасти.

И как-то раз дождь был. Он промок весь, к вечеру загнал скот во дворы, пошел, согрелся и уснул. Спит, вдруг кто-то его за плечо встряхнул: «Хозяин-хозяин! А быки-то твои стамовник разбили, ушли вверх по пади!» Соскочил он. Выбежал: правда, дворы пусты. Он - на коня и вверх по пади! И уже в вершине догнал, заворотил.

Потом снова как-то... Спит, слышит: « Хозяин, у тебя зимовье-то горит!» Проснулся: вот беда! - все огнем занялось! «Дедушка домовой, помогал бы мне тушить-то». И сразу дело лучше пошло, затушил скоро, ничего как-то не погорело.

Бывальщина на сюжет о договоре человека с домовым, который во всем помогает хозяину. Характерная для жанра ссылка на очевидцев происшествия. Облик домового не описывается.

16. ДОМОЖИРИХА

Как в дому несчастье будет, так доможириха под полом плачет. Уж ходи не ходи, уж роби не роби, уж спи не спи, а все слышать будешь. Вот как у меня хозяин-то помереть должон, я все слышала, будто плачет кто, так жалобно. Знамо, доможириха чула. А как в дому прибыток будет, уж тут доможириха хлопочет, и скотинку пригладит, и у кросон сидит.

Вот я раз ночью выйтить хотела, встала, смотрю - месяц светит, а на лавке у окошка доможириха сидит, и все прядет, так и слышно нитка идет: «дзи» да «дзи», и меня видала, да не ушла. А я сробела, поклонилась ей да и говорю: «Спаси Бог, матушка». А потом вспомнила, как меня мать учила относ делать. Взяла шанечку да около ей и положила. А она ничего - все прядет. А собою, как баба, а в повойнике. Только смотреть все-таки страх берет. А она ничего - все прядет. И много у нас тот год шерсти было, так мы поправились, даже сруб новый поставили.

Одноэпизодная быличка о доможирихе, или кикиморе, жене домового.

17. ПРО ИВАНОВ ЦВЕТ

Один парень пошел Иванов цвет искать, на Ивана на Купалу. Скрал где-то Евангелие, взял простыню и пришел в лес, на поляну. Три круга очертил, разостлал простыню, прочел молитвы, и ровно в полночь расцвел папоротник, как звездочка, и стали эти цветки на простыню падать. Он поднял их и завязал в узел, а сам читает молитвы. Только откуда ни возьмись медведи, начальство, буря поднялась... Парень все не выпускает, знай себе читает.

Потом видит: рассветало и солнце взошло, он встал и пошел. Шел, шел, а узелок в руке держит. Вдруг слышит - позади кто-то едет, оглянулся - катит в красной рубахе прямо на него. Налетел, да как ударит со всего маху - он и выронил узелок. Смотрит: опять ночь, как была, и нет у него ничего.

По народным поверьям, в ночь на Ивана Купала расцветает волшебный цветок папоротника, дающий нашедшему его чудесные способности. Найти его трудно, но возможно, а сохранить не удается почти никому, т.к. сверхъестественные существа охраняют его и стремятся отнять, как это происходит в данном варианте.

18. У ЧЕРТА НА РОДИНАХ

Одну бабку-повитуху звали к попадье. Попадья собиралась родить. Вот старушка собралась, не благословясь, пошла, не помолясь Богу. Идет возле болота, видит: ползет брюхатая жаба и не может никак влезть на кочку. Старушка остановилась, взяла палочку и помогла лягушке взобраться на кочку.

Попадья родила, старуха возвратилась домой. Вечером подъезжает тройка лошадей ко двору этой старушки. Входит в хату человек: «Бабушка, скорей собирайтесь, пожалуйста, моя жена собирается родить». Вот старушка села на воз, и поехали. По кочкам, по буреломам вихрем понеслись.

Приехали. Стоит избушка. Вошли. Лежит женщина и говорит старушке: «Ну, бабушка, днем ты меня рятувала, рятуй и сейчас». Старушка и думает: «Где ж я ее рятувала?» А женщина та продолжает: «Помнишь, бабушка, ты меня на кочку подсаживала?» Тут бабушка наша вспомнила про жабу и догадалась, что она на родинах у черта, потому что только в болоте водятся черти. Тут она стала возиться возле роженицы, не творя молитвы. Потому что если бы стала творить молитву, то все исчезло бы, она очутилась бы в болоте.

Вот родила женщина ребенка, и ребенок такой крикливый, что прямо ужас. Роженица и говорит: «Скорее едьте к той женщине, - указала на соседку старушки, - у ней бураки намочены, не перекрестясь. Возьмите буракового рассолу. Пускай бабушка покупает в рассоле том ребенка, он перестанет кричать». Человек тот поехал, привез рассолу. Бабушка наша покупала ребенка, а он все равно кричит.

Тогда роженица говорит: «Скорее едьте к попадье, возьмите у нее ребенка, а ей положите моего, у той спокойный ребенок». Поехали, привезли. Вот бабушка стала его купать да воткнула ему булавку в палец. Этот стал орать еще хуже того. Роженица и говорит: «Скорей отвезите этого обратно, этот еще хуже орет». Отвезли и повезли бабушку обратно. Вдруг на дороге петух: «Ку-ка-ре-ку!» Все пропало, а старушка сидит на краю болота на кочке.

Пришла домой. От попа приходят звать ее: «Бабушка, идемте, покупайте ребенка. Спокойный был, а теперь отчего-то кричит и кричит». Бабушка пошла и говорит: «Я знаю, чего он кричит. Посмотрите». Посмотрели, в пальчике торчит воткнутая булавка. Тут бабушка рассказала все про жабу и про то, что была на родинах у черта. «Теперь никуда не пойду, не помолясь Богу».

Бывальщина с хорошо развитым сюжетом, напоминающим сказку. В тексте отразилось поверье, что если начинать какое-то дело, не перекрестясь, могут быть плохие последствия. По народным поверьям, в болоте могут жить только черти, они могут принимать облик лягушек, жаб и других существ.

19. ПОКОЙНИЦА

Это мне один студент из политехнического рассказывал. Поехали они, значит, в каникулы со стройотрядом в одно село коровник строить, чтобы денег подзаработать. Вот приехали, устроились где-то жить, в старом клубе вроде бы. А там по соседству какая-то тетка жила, вроде как ведьма. Вот один раз идет один студент, а она навстречу, ну он отвернулся и не поздоровался с ней. А ей это за обиду показалось: в деревне все друг с другом всегда здороваются, а эти-то не знали деревенских порядков. А она так посмотрела на него скоса и говорит: «Ну, ты меня вспомнишь, как не здороваться!»

Тут как-то вечером его товарищ пошел на танцплощадку в деревне, а он устал, что ли, после работы или просто не захотел идти, спать лег. И вот на другой день утром его товарищ говорит ему: «Зря, - мол,- ты не пошел со мной, там такая девушка красивая была, ну просто красавица писаная». И показывает ему фотографию. Парню очень эта девушка понравилась: надо же, какая красавица, зря я не пошел, познакомился бы с ней. И потихоньку забрал у того фотографию и к себе в карман пиджака положил.

И вот вечером он побрился, нарядился, пошел, значит, на танцы, а сам все эту девушку выглядывает. Смотрит - она, ни с кем не танцует, а сама в его сторону поглядывает. Он пригласил ее, и весь вечер только с ней танцевал, ни на одну девчонку больше и не посмотрел. Ну ладно, пора по домам, он говорит: «Можно, я вас до дому провожу?» - «Ну проводи, если хочешь». Вот пошел он ее провожать, а он деревню-то не очень хорошо знает, куда она его ведет.

Вот шли они, шли через всю деревню, а там, в конце, еще другая большая деревня, улицы, дома. Она завела его в оградку, а там столик стоит, скамеечка. Они сидят, разговаривают, как полагается. Ну, он это пить захотел, и просит, чтобы к ней в гости зайти и чайку или хоть воды попить. А она ему говорит: «Нет, тебе ко мне в дом заходить не положено, я сама тебе сейчас воды принесу». Ну, ушла, значит, за водой, а он сидит, ждет ее. Тихо, темно, в доме свету нет никакого. И слышит - где-то далеко в деревне петухи запели. И тут он огляделся и видит - сидит он на кладбище в ограде у могилки за столиком, а на памятнике - ее фотография. Ну, парень от страху дал деру! Так бежал - думал, сердце из пяток выскочит.

Вот как бывает-то. А это ведьма все ему подстроила, чтоб в покойницу влюбился. Вот ведь как бывает-то. И не то еще бывает.

Довольно распространенный сюжет бывальщины об оживающих покойниках, в которых может влюбиться живой человек. Сохранились в бытовании до настоящего времени, и даже в молодежной среде.

5. Несказочная поэзия

5.1. БЫЛИНЫ

1. ВОЛХ ВСЕСЛАВЬЕВИЧ

По саду, саду по зеленому

Ходила, гуляла молода княжна Марфа Всеславьевна.

Она с камени скочила на лютого змея, -

Обвивается лютый змей

Около чебота зелен сафьян,

Около чулочика шелкова,

Хоботом бьет по белу стегну.

А втапоры княгиня понос понесла,

А понос понесла и дитя родила.

А и на небе просветил светел месяц,

А в Киеве родился могуч богатырь,

Как бы молодой Волх Всеславьевич:

Подрожала сыра земля,

Стряслося славно царство Индейское,

А и синее море сколыбалося

Для-ради рожденья богатырского

Молода Волха Всеславьевича;

Рыба пошла в морскую глубину,

Птица полетела высоко в небеса,

Туры да олени за горы пошли,

Зайцы, лисицы по чащицам,

А волки, медведи по ельникам,

Соболи, куницы по островам.

А и будет Волх в полтора часа,

Волх говорит, как гром гремит:

«А и гой еси, сударыня матушка,