Лингвистические средства выражения иронии в романе О. Генри "Короли и капуста"

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

НАБЕРЕЖНОЧЕЛНИНСКИЙ ФИЛИАЛ

федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования

«НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. Н.А. Добролюбова»

Кафедра иностранных языков

Лингвистические средства выражения иронии в романе О.Генри «Короли и капуста»

Курсовая работа по Лингвистике

Специальность 031201 «Теория и методика преподавания

иностранных языков и культур»

Научный руководитель:

Е.М. Иванов, кандидат филологических наук, доцент

Набережные Челны-2014

Оглавление

Введение

Глава I. Ирония как языковая категория

1.1 Место иронии в системе изобразительно-выразительных средств языка

1.2 Языковые средства выражения иронии в художественном произведении

Глава II. Ирония как художественная форма критического освоения действительности в творчестве О.Генри

2.1 Жанровые особенности романа О.Генри «Короли и капуста

2.2 Способы выражения иронии в романе О. Генри «Короли и капуста

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

Настоящая работа посвящена изучению иронии в рамках ее выражения с помощью лингвистических средств, на материале художественного произведения американского писателя О. Генри «Короли и капуста».

Актуальность исследования обусловлена самим объектом работы - иронии в художественном произведении. Феномен иронии, несмотря на свою распространенность и долгую историю, до сих пор остается малоизученным. Это становится особенно заметным на фоне теоретических исследований предыдущих лет, в которых ирония рассматривается либо как чисто стилистический приём (Салихова А.В.), либо как неотъемлемая часть литературоведения (Болдина М.Н., Леденёва М.А.). В отдельных случаях исследование строится на симбиозе комического и стилистического потенциалов иронии (Усманова Н.Н.).

Ирония рассматривается в разных аспектах: философско-эстетическом, стилистическом и литературоведческом. В связи с этим ирония предстаёт как многомерное явление, обладающее сложной, но в тоже время упорядоченной структурой. В данной курсовой работе делается попытка углубить и частично обновить представления, сложившиеся в отношении иронии, что позволяет говорить о ее научной новизне.

Новизна исследования обусловлена также тем, что существует потребность в определении лексико-семантических и сверхфразовых средств выражения иронии и тенденций развития данного феномена в художественных текстах.

Рациональное осмысление способов создания иронического эффекта возможно только при умелом использовании автором языковых средств выражения иронии, позволяющих анализировать художественные или иные тексты.

Имея в виду, что ирония неразрывно связана со смехом, с комическим, следует отметить, что смех как знаковая реакция является неотъемлемой частью доброжелательного общения, формой неприятия и осуждения людьми того, что их окружает, насмешкой над чем-либо, непосредственно-эмоциональном постижением неких противоречий, которые тонко граничат с комическим. В лингвистической науке затрагиваются различные аспекты изучения иронии - от стилистической интерпретации тропа до рассмотрения иронии как концептуальной категории текста. Следует отметить, что оперирование понятием «ирония» в традиционном смысле не укладывается в рамки современных исследований.

Так, традиционная интерпретация данного феномена (О.Я. Палкевич, Т.Ф. Лимарева) позволяет рассматривать ее как ментальное и лингвокультурное образование (Е.А. Брюханова), определяющее функции иронии в формировании особенностей национального видения мира.

Известно, что лексико-семантический уровень рассматривает функционирование разновидностей иронии, но до сих пор в научно-теоретических исследованиях не в полной мере всесторонне освещено функционирование иронии как языковой единицы в художественном тексте, в общем, и особенности адекватной интерпретации иронического контекста в художественных текстах романа О. Генри «Короли и капуста», в частности. Ироническое оценивание становится необходимым в плане антропоцентрического переосмысления лингвистических идей.

Таким образом, изучение лингвистического механизма и специфики функционирования иронии в художественном тексте требует тщательного исследования.

Объектом исследования является языковое пространство писателя О. Генри.

Предметом анализа выступают языковые единицы, отражающие иронию.

Основной целью работы является раскрытие механизмов создания иронии и классификации языковых средств ее выражения в исследуемом тексте.

Для достижения поставленной цели в работе необходимо было решить следующие задачи:

- установить статус иронии в свете традиционных и современных научных исследований; выявить ее особенности как составляющей категории комического и средства эмоционально-оценочной критики;

- определить контекстуальные условия репрезентации и интерпретации иронического смысла;

- выявить средства репрезентации иронии в художественном тексте романа О. Генри «Короли и капуста» и определить критерии его иронической маркированности. ирония генри комический

Материалом исследования послужили языковые единицы художественного текста О. Генри «Короли и капуста».

Практическим языковым материалом работы послужили контексты, отражающие исследуемый лингвистический феномен - иронию, извлеченные из романа О. Генри «Короли и капуста».

Методологической основой курсовой работы являются труды отечественных и зарубежных лингвистов С.Д. Кацнельсона, Г. Гегеля, Ф. Шлегеля, А. Эйнштейна, А.А. Потебни, И. Бодуэна де Куртэне, Р. Якобсона, Э. Бенвениста, В. Гумбольдта, В.В. Виноградова, О.С. Ахмановой, М. Хайдеггера.

Теоретическая значимость исследования заключается в многомерности отражения лингвистической категории иронии в романе О. Генри «Короли и капуста», на базе которого обосновываются теоретические позиции по следующим частным проблемам: многофункциональность иронии в составе категории комического; особенности разновидностей иронии на лексическом уровне; контекстуальная обусловленность иронического смысла; специфика интерпретации иронического контекста; языковые единицы как средства репрезентации иронии в анализируемом тексте.

Методы и методики исследования выбраны с учетом специфики объекта, целей и задач работы. Проводится метод сплошной выборки и контекстуальный анализ; выбраны общепринятые совокупности теоретических установок, приемов исследования, связанные с теорией иронии и интерпретацией иронических смыслов.

Структура работы. Данная курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Глава I. Ирония как языковая категория

1.1 Место иронии в системе изобразительно-выразительных средств языка

Ирония, как языковая категория, играет важную роль в эстетической и литературно-художественной системах произведения; в художественных текстах она относится к элементам, обладающим особым весом.

В лингвистике существует несколько вариантов дефиниций иронии.

Исследователь О.С. Ахманова, которая относит иронию к тропам, считает, что «ирония состоит в употреблении слова в смысле, обратном буквальному с целью тонкой и скрытой насмешки; насмешка, нарочито облеченная в форму положительной характеристики или восхваления». Автор рассматривает иронию как изобразительно-выразительное средство, выражающее насмешку и лукавое иносказание, когда «слово или высказывание обретают в контексте речи значение, противоположное буквальному смыслу или отрицающее его, ставящее под сомнение» [6, 9].

По мнению исследователя О.Г. Петровой, ирония, которая всегда является средством реализации субъективно-оценочной модальности, представляет собой художественную форму авторской оценочной позиции [4, 10].

Многие лингвисты рассматривают иронию и как стилистический прием, и как категорию текста: Н.М. Салихова выделяет явную и скрытую иронию (Салихова 1976); С.И. Походня исследует ситуативную и ассоциативную иронию (Походня 1989); Ю.В. Каменская рассматривает в своей работе контекстуальную и текстообразующую иронию (Каменская 2001).

Исследователи Ю.М. Скребнев, М.Л. Брандес, И.В. Арнольд рассматривают иронию как вторичное обозначение, осуществляемое по принципу замещения, что отличается от таких стилистических средств, как метафора и метонимия, принцип построения которых - на основе противоположности [16, 89].

Ирония, по словам Л.И. Тимофеева, употребление слов в контрастном контексте, благодаря чему они приобретают обратный смысл [16, 89].

Ирония трактуется также такими авторами как В.А. Кухаренко, Л.В. Чернец, как стилистический прием, посредством которого в каком-либо слове появляется взаимодействие двух типов лексических значений: предметно-логического и контекстуального, основанного на отношении противоположности (противоречивости) [5, 36].

Изучение иронии на текстовом уровне удалось осуществить С.И. Походни. Благодаря привлечению к анализу иронии таких текстовых категорий, как когезия, ретроспекция, проспекция, подтекст, модальность, стало возможным исследование сложных форм иронии (ассоциативной с её подвидом - цитационной). Выводы о существовании сложных текстовых форм иронии, а также о весомой роли текстовых средств в её реализации и особом месте иронии в идейно-образной структуре текста обусловили введение С. И. Походнёй в научный обиход в 1984 г. термина «иронический смысл». Этот термин дает возможность включить в область исследования текст и широко пользоваться им при исследовании текстовых форм иронии. Собственно, обозначение «смысл» понятно и применимо как к предложению, так и к единицам большим, чем предложение. «Иронический смысл - смысл такого предложения, высказывания, предикативно-релятивного комплекса, текста в целом, в котором субъективнооценочная модальность отрицательного характера содержится в подтексте и находится в отношениях противоречия, противопоставления с поверхностно выраженным содержанием, которое, в свою очередь, создается несоответствием традиционно и ситуативно обозначающего (узуального и окказионального, прямого и переносного значений языковых единиц)». Создание иронического смысла обусловлено интенцией автора выразить свое отношение к действительности косвенным, опосредованным путем, то есть сказать что-то, фактически формально этого не говоря - иными словами, стремлением скрыть модальность высказывания [8, 112].

Введение термина дало возможность С. И. Походне классифицировать иронию на два типа по новому принципу - в зависимости от условий и способов её реализации. Каждый тип реализуется в специфически организованных контекстах, параметры которых можно достаточно четко определить. Оба типа по-разному реализуют коммуникативное задание, а значит, и создают несколько отличающиеся друг от друга структуры текстов, занимая тем самым разные места в идейно-образной структуре произведения. По этому принципу иронию можно разделить на ситуативную и ассоциативную. «Ситуативная ирония - явный, эмоционально-окрашенный тип иронии; это ирония, которая осознается немедленно. Контраст между ситуативным контекстом и прямым значением (смыслом) слова, словосочетания (предложения) сразу же порождает значение (смысл), противоположное прямому» [8, 112].

Ситуативная ирония служит созданию ярких деталей, моментальных зарисовок в системе художественного произведения. Как правило, этот тип иронии зависит лишь от линейного контекста, который редко превышает рамки абзаца.

Значительно сложнее по способу и условиям реализации, а также весомее по месту в системе художественного произведения ассоциативная ирония. «Это скрытый, тонкий тип иронии; реализация переносных значений в этом случае происходит постепенно, новые значения возникают градуально. Градуальное приращение новых значений требует больших контекстов, поэтому ассоциативная ирония реализуется чаще всего в мегаконтексте (в рамках всего рассказа, повести и т. д.). При ассоциативной иронии организуются структурно сложные контексты с контактным и дистантным расположением значимых элементов. Ассоциативная ирония служит действенным средством создания образов произведения, выражения авторской характеристики персонажей и его собственного мировоззрения. Роль её в создании целостной системы произведения значительно больше, нежели роль ситуативной иронии».

С точки зрения концепта исследует иронию в современной лингвистической науке И.Б. Шатуновский. В своем труде он представляет понятие «ирония» как сегментный концепт. Ядро концепта представлено образом насмешливого человека. Далее следуют такие когнитивные признаки, как «скрытая насмешка», «притворная похвала», «противопоставление», «противоположный смысл», «двусмысленность». Данные признаки, так или иначе, проявляются в определениях иронии, предлагаемых разными источниками [36, 22].

Все приведенные выше дефиниции взаимодополняют друг друга и расширяют семантику понятия «ирония» в лингвистике.

В литературном произведении ирония может иметь более широкий и значительный смысл - она придает художественному произведению особую окраску и своеобразно раскрывает неудовлетворенность автора окружающим миром.

Представляется, что иронический взгляд на мир многих англоязычных писателей обусловлен стремлением отмежеваться от социальной действительности, противопоставить индивидуум, себя как личность реальным условиям и возвыситься над ними.

Термин «ирония», как стилистический приём, не следует смешивать с общеупотребительным словом «ирония», обозначающим насмешливое выражение [30, 18].

К.А. Воробьева, в своем исследовании, выделяет понятия «авторской иронии», и «иронии от персонажей».

Под авторской иронией, исследователь понимает ироническое описание, комментирование и ремарки автора или рассказчика. При этом в понятие «автор» она включает, вслед за М. П. Брандес, три значения слова «автор», которые органически связаны между собой: «автор как создатель произведения; автор как субъект, представленный в самом произведении наряду с другими его персонажами; автор как художественная личность писателя» [16, 89].

Интересно отметить точку зрения А. Г. Гуковского, согласно которой автор - это «не только более или менее конкретный образ, присутствующий в каждом произведении, но и некая образная идея, принцип и облик носителя речи, некая точка зрения на излагаемое, носитель оценок, носитель разума, понимания изображённого. Это - образ носителя сочувствия или неприязни, носителя внимания к изображённому и носителя речи, её характера, её культурно-общественной, интеллектуальной и эмоциональной типичности и выразительности» [16, 89].

Понятие авторской иронии противопоставляется иронии от персонажа, которая заключается в иронических репликах и оценках самих героев и встречается в диалогах. Помещая ироническую реплику в уста героя, писатель пытается абстрагироваться от повествования, быть менее заметным, и, следовательно, читатель выступает в большей мере как сторонний наблюдатель и может дать собственную оценку, как самой личности героя, так и его поступков.

Таким образом, можно сделать вывод, что ирония - явление многоплановое и полифункциональное в лингвистике, и ее природу можно определить в конкретных ситуациях, на примере отдельно взятого контекста. Современная лингвистическая наука устанавливает диалогическую природу иронии и анализирует отношения между сознанием автора и адресата, а также предметом иронического высказывания. Исходной позицией большинства современных исследований является постулат о том, что в самой сути иронического общения заложена необходимость активного интеллектуального контакта его участников, и для объяснения сути иронии важнее всего обратить внимание на ее знаковую природу и парадоксальность.

1.2 Языковые средства выражения иронии в художественном произведении

Ирония, как отмечает С.И. Походня, в тексте чаще всего планируется автором, актуализируется в соответствии с заранее обдуманным планом, поэтому и выявляет тесную зависимость от способа организации текста: «…ирония руководствуется общей темой, развивая каждый отдельный её момент» [10, 22].

Поскольку коммуникация не существует вне контекста, логичен вывод и Г.В. Колшанского о том, что «контекст предопределяет вместе со смысловой установкой, или, другими словами, коммуникативным заданием, всю смысловую структуру высказывания» [10, 22].

Таким образом, реализация иронического смысла происходит по следующей схеме: интенция автора (замысел создания иронического текста) - конструирование определенного контекста в соответствии с объективными нормами, действующими на уровне сознания и на уровне языка, - текст (от предложения и выше), компонентом смысловой структуры которого является ирония. Здесь следует подчеркнуть, что при создании иронического текста речь идет не о случайном внесении контекстом дополнительного (в данном случае переносного) значения лексической единицы, а именно о соответствующем конструировании контекста, которое состоит в сознательном выборе тех значений языковых единиц и такой их комбинации, которые воплощали бы иронический смысл, тем самым отражая определенный аспект действительности и его восприятие автором.

В. В. Виноградов справедливо заметил: «Состав речевых средств в структуре литературного произведения органически связан с его «содержанием» и зависит от характера отношения к нему со стороны автора» [4, 85].

Интересно мнение Х. Вайнриха, которое представляется особо применимым к анализу иронии: «При лингвистическом рассмотрении очень важно связать явление с контекстом, либо ситуационным, либо языковым, либо метаязыковым. Изоляция представляет собой пограничный случай». Что касается иронического смысла, то его воплощение неразрывно связано со способностью языковых единиц обретать в процессе реализации коннотативные и ассоциативные значения. А на уровне высказывания к формированию иронического смысла присоединяется еще один важный фактор, хорошо сформулированный Г. В. Колшанским: «Любое высказывание имеет содержание, отражающее какие-либо фрагменты действительности. Высказывание всегда помещается в рамки какого-либо коммуникативного акта, где субстанциональный смысл высказывания вступает в определенные отношения со смыслами окружающих высказываний и получает свою реляционную характеристику» [10, 29].

Формирование иронического смысла также касается коммуникативной направленности высказывания. Зависимость структуры высказывания, места в ней той или иной языковой единицы от цели коммуникации на данной стадии исследования представляется несомненной.

Основным классифицирующим признаком языковых средств выражения иронии является их принадлежность к различным уровням языковой структуры. В этом случае соответствующим образом организованный контекст вместе с коммуникативным заданием определяет ироническую смысловую структуру текста.

Исследователь М.Е. Лазарева предлагает классификацию языковых средств выражения иронии, учитывая уровни языковой структуры (таблица 1) [10, 35].

Таблица 1. Языковые средства выражения иронии

№	Уровни языка	Языковые средства создания иронии
1	Фонетический	Фонетические и просодические средства создания иронии.
2	Морфологический	Использование множественного числа Использование превосходной степени прилагательного Использование императива
3	Лексический: а) Лексико-семантические средства создания иронии б) Ироническое словообразование	Использование омонимии и полисемии для создания иронического эффекта (игра слов) Лексическое противопоставление реального изображаемому Антитеза Использование имен собственных Словосложение Аффиксация Прецедентное словообразование Парадоксальное словосложение
4	Синтаксический: а) Логико-синтаксические средства создания иронии	Повторы Риторические вопросы, косвенная речь Градация Синтаксическая игра слов Притворные восклицания Парцеллят Перечисления Вводные конструкции
	б) Интонационно-графические средства	Использование многоточия Использование кавычек
5	Уровень текста Стилистические средства создания иронии	Ассоциативная и прецедентная ирония Пародия и гротеск как средство создания иронии Намеренное завышение стилевого фона (Использование архаизмов, использование патетической лексики) Намеренное занижение стилевого фона (Использование жаргонизмов, использование сниженной лексики) Создание собирательного иронического образа с использованием комплекса лексических и синтаксических средств Использование символического значения слов и словосочетаний Необычные словосочетания Олицетворение Овеществление отвлеченных понятий Иронический перифраз Фразеологические сочетания Разрушение фразеологизмов Иронический фразеологизм Парадоксальные сочетания Иронические тропы Метафора и клише Гипербола и литота, Иронический эпитет

Поворот в трактовке иронии как сложного явления культуры, философско-эстетической категории, которая служит раскрытию ценностного смысла предметов и явлений окружающего мира, позволил рассматривать ее как форму комического, как способ мировосприятия. «Комическое - это категория эстетики, выражающая в форме осмеяния исторически обусловленное (полное или частичное) несоответствие данного социального явления, деятельности и поведения людей, их нравов и обычаев объективному ходу вещей и эстетическому идеалу прогрессивных общественных сил» [13, 237].

Комическое по своему происхождению, сущности и эстетической функции носит социальный характер. Его истоки коренятся в объективных противоречиях общественной жизни. Комическое может проявляться по-разному: в несоответствии нового и старого, содержания и формы, цели и средств, действия и обстоятельств, реальной сущности человека и его мнения о себе. Видом комического является, например, попытка безобразного, исторически обреченного, бесчеловечного лицемерно изображать себя прекрасным, передовым и гуманным. В этом случае комическое вызывает гневный смех и сатирическое, отрицательное отношение. Комична бессмысленная жажда накопления ради накопления, поскольку она находится в противоречии с идеалом всесторонне развитого человека. Комическое имеет также различные формы: сатира, юмор и т. д.

Иронию не следует смешивать с юмором. Как известно, юмор - это такое качество действия или речи, которое обязательно возбуждает чувство смешного. Юмор - явление психологического характера. Ирония не обязательно вызовет смех. Наоборот, здесь может быть выражено и чувство раздражения, недовольства, сожаления и др. [36, 19].

Юмор может использовать иронию как один из своих приемов, и в этом случае ирония, естественно, будет вызывать смех.

Смешное обычно является результатом неоправданного ожидания, некоторого столкновения положительного и отрицательного. В этом смысле ирония как языковый прием имеет много общего с юмором. Использование контекстуальных значений, обратных основным предметно-логическим, также есть своеобразное сталкивание положительного и отрицательного, причем это столкновение всегда бывает неожиданным. Вот почему чаще всего ирония вызывает чувство смешного. [36, 20].

Ирония иногда используется в целях создания более тонких, едва уловимых оттенков модальности, т. е. выявления отношения автора к фактам действительности. В этом случае ирония не столь прямолинейно реализует отношение контекстуального значения слова к предметно-логическому.

Таким образом, можно сделать вывод, что для выражения иронии в тексте используются различные языковые средства в соответствии с языковыми уровнями: фонетика, лексика, морфология, синтаксис и т.д., а также на текстовом уровне. Ирония рассматривается как форма комического. Основная функция иронии - вызвать юмористическое отношение к сообщаемым фактам и явлениям.

Глава II. Ирония как художественная форма критического освоения действительности в творчестве О. Генри

2.1 Жанровые особенности романа О. Генри «Короли и капуста»

Выражение иронии рассматривается в настоящей работе на примере художественного произведения О.Генри «Короли и капуста» выдающегося новеллиста, прославившийся блестящими юмористическими рассказами. «Король американской новеллистики», О. Генри (O. Henry 1862-1910) - один из создателей национального кода, в котором отразились приметы того понимания жизни, какое отличало людей его эпохи и его страны, так называемого «американского образа жизни» [27, 29]. В его новеллистике утверждались принципы «закона и порядка» человеческого общежития во имя торжества, национального духа. В его произведениях осваиваются национальные локусы, используются национальные мифологемы.

«Короли и капуста» является по существу соединением самостоятельных рассказов. Произведение построено по принципу циклизации с «лоскутной конструкцией». В основе - восемь ранних рассказов об американцах в вымышленном, очевидно, центрально-американском государстве.

В нем писатель резко сатирически рисует жизнь маленького выдуманного государства Латинской Америки, в котором хозяйничает американская фруктовая монополия. В этом романе ярко проявилось художественное мастерство писателя; соединение юмора с мелодрамой, остроумный стиль, яркость красок, социальная острота тематики.

Что касается жанровых особенностей романа О. Генри «Короли и капуста» (1904), то можно сдеалать вывод, что они отличаются от традиционных представлений о романе как разновидностей рода литературы.

По определению Г.К. Косикова, роман - это разновидность эпоса как рода литературы, один из больших по объёму эпических жанров с элементами диалога, иногда и с включением драмы или литературных отступлений, сосредоточенное на истории отдельной личности в общественной среде.

Как отмечает Е.В. Мелетинский, в отличие от эпопеи с её интересом к становлению общества - к событиям и положительным героям национально-историческое значения, роман проявляет интерес к становлению социального характера отдельной личности в её собственной жизни и в её внешних и внутренних столкновениях со средой [10, 22].

Роман - эпос нового времени; в отличие от народного эпоса, где индивид и народная душа нераздельны, в романе жизнь личности и общественная жизнь предстают как относительно самостоятельные; но «частная», внутренняя жизнь индивида раскрывается в нем «эпопейно», т. е. с выявлением ее общезначимого и общественного смысла. Типичная романная ситуация - столкновение в герое нравственного и человеческого (личностного) с природной и социальной необходимостью. Поскольку роман развивается в новое время, где характер взаимоотношений человека и общества постоянно меняется, постольку его форма по существу является «открытой»: основная ситуация всякий раз наполняется конкретно-историческим содержанием и находит воплощение в различных жанровых модификациях.

Несмотря на исключительную распространенность этого жанра, его границы до сих пор недостаточно ясны и определенны. Наряду с произведениями, носящими это имя, встречаются в литературе последних столетий крупные повествовательные произведения, которые называются повестями. Некоторые писатели дают своим большим эпическим сочинениям название поэмы (Н.В. Гоголь «Мертвые души»).

Исследователь творчества О.Генри А. Аникст, из послесловия к двухтомнику отмечает по поводу романа «Короли и капуста», что «…романа в подлинном смысле не получилось, ибо повествование распадается на отдельные, не всегда органически связанные между собой куски, обладающие самостоятельным содержанием. И это закономерно вытекало из особенностей художественного метода О.Генри» [2, 258].

Композиционно роман построен как цикл новел, каждая из которых может иметь самостоятельное значение (некоторые из них и публиковались ранее как отдельные новеллы). Они связаны, однако, одной общей интригой, которая, впрочем, не всегда просматривается как сюжетный центр. Концептуально роман значительно расходится с появившимися на рубеже веков произведениями американской литературы на тему отношений США с южноамериканскими государствами. Это откровенная пародия на произведения, романтизирующие колонизаторскую политику США в Латинской Америке. Сатира его направлена в равной степени и на «литературу красной крови», и на лицемерие властей и бизнесменов, прикрывающих свои захватнические цели громкими фразами о цивилизаторских целях своей политики в Южной Америке, и на сами «опереточные» государства юга.

Писатель в своём романе противопоставляет две картины мира, две модели мировосприятия, две системы ценностей, определяющие образ жизни деловых янки и «естественных людей» - латиносов. О'Генри интересуют не столько местные обитатели, сколько судьбы северян, заброшенных в тропики. Сонная, полурастительная жизнь местных жителей, простота нравов, жара и размеренность действуют на деловых янки усыпляюще. Через весь роман проходит тема забвения, связанная с мифологическим образом лотоса - цветка забвения. Местное население погружено в dolce far niente - сладостное безделье. Это не случайное обстоятельство, а образ жизни. Анчурийцы полунищи, оборванны, почти первобытны, но это настолько же следствие агрессивной экономической политики США, насколько - их собственного менталитета. Приехавшие сюда янки хозяйничают в стране потому, что в ней нет настоящего хозяина. Откровенно ироничен О'Генри и по отношению к политическим событиям, происходящим в Анчурии, «в этой бакалейной лавочке, которую здесь называют страной». Ирония автора по отношению к аборигенам не остаётся неизменной: в романе противопоставляется деловая хватка трезвых и практичных янки и «естественных людей» - не слишком умных, но неизменно стоящих на защите своих положительных нравственных ценностей.

2.2 Способы выражения иронии в романе О. Генри «Короли и капуста»

Ярко и изобретательно О. Генри использует иронию как форму комического в своем романе «Короли и капуста».

Прежде всего, иронию О. Генри можно разделить на две большие группы: авторскую иронию и иронию от персонажей.

Точное количество авторских иронических контекстов (описаний и комментариев), присутствующих в романе О. Генри, сложно подсчитать из-за особенностей самого феномена иронии, которая наряду с её явной структурной организацией имеет достаточно широкую гамму неявных проявлений.

В романе авторская ирония заключена в характеристиках, оценках ситуаций и поступков персонажей. Так, в главе «The Proem By the Carpenter», где описывается, как после смерти своего богатого мужа, донна Изабелла Гилберт стала задумываться о своем дальнейшем состоянии, явно чувствуется авторская ироническая оценка:

They will relate further that Dona Isabel, her adventurous bark of fortune shoaled by the simultaneous loss of her distinguished admirer and the souvenir hundred thousand, dropped anchor on this stagnant coast, awaiting a rising tide.

В данном контексте используется прием овеществления отвлеченных понятий с целью ироничного описания утраты богатого обеспечителя и началом поиска героиней нового.

Далее автор иронизирует в описании скорейшего исправления сложившейся ситуации:

The Senorita Guilbert, you will be told, married Senor Goodwin one month after the president's death, thus, in the very moment when Fortune had ceased to smile, wresting from her a gift greater than the prize withdrawn.

Ирония в контексте выражается при помощи способа разрушения фразеологизма the smiles of fortune - when Fortune had ceased to smile и обозначается как стремление героини к еще большей наживе, чем прежде.

В тексте ирония может выражаться также на синтаксическом уровне, с помощью языкового средства - перечисления:

They say, in Coralio, that she found a prompt and prosperous tide in the form of Frank Goodwin, an American resident of the town, an investor who had grown wealthy by dealing in the products of the country - a banana king, a rubber prince, a sarsaparilla, indigo and mahogany baron.

Автор иронически называет так нового возлюбленного героини, используя преувеличение a banana king, a rubber prince, a sarsaparilla, indigo and mahogany baron.

Авторская ирония выражается также с помощью языкового средства - синтаксической игры слов. Например:

Her spirit was one to chafe under any curb; she was Eve after the fall, but before the bitterness of it was felt. She wore life as a rose in her bosom.

Причем автор изобретает такую игру с самого начала произведения, опираясь на балладу «О Морже и Плотнике» Л. Кэрролла из сказки «Алиса в Зазеркалье», в которой Морж предлагает устрицам послушать рассказ о многих вещах:

So, there is a little tale to tell of many things. Perhaps to the promiscuous ear of the Walrus it shall come with most avail; for in it there are indeed shoes and ships and sealing-wax and cabbage-palms and presidents instead of kings. Add to these a little love and counterplotting, and scatter everywhere throughout the maze a trail of tropical dollars-dollars warmed no more by the torrid sun than by the hot palms of the scouts of Fortune - and, after all, here seems to be Life, itself, with talk enough to weary the most garrulous of Walruses.

А также пример из самого начала романа:

«The time has come», the Walrus said,

«To talk of many things:

Of shoes - and ships - and sealing-wax

Of cabbages - and kings

And why the sea is boiling hot -

And whether pigs have wings».

Притча Л. Кэрролла мотивирует названия новелл в «Короли и капуста».

В романе «есть глава про корабли, есть глава про башмаки, в ней уже во второй главе фигурирует сургуч, и если чего в ней нет, так только королей и капусты. Можно сказать, что эти слова поставлены в заглавии книги не случайно. Но автор как бы утешает читателя тем, что вместо королей у него президенты, а вместо капусты - пальмы.

Еще один важный элемент иронии О. Генри (который перейдет и в его рассказы) - это введение метатекста - в виде авторских объяснений. Например:

It would seem that the story is ended, instead of begun; that the close of tragedy and the climax of a romance have covered the ground of interest; but, to the more curious reader it shall be some slight instruction to trace the close threads that underlie the ingenious web of circumstances..

Сам автор создает комедийную условность, театральность своего текста. Эта степень художественной условности, еще более усилена завершающей главой «The Vitagraphoscope». Прием использования необычных словосложений, так как название, скорее всего, придумано О. Генри, оно - явный синоним кинематографа.

Здесь признание автора в фрагментарности и раздробленности, его программы, похожей на поэтику мюзик-холла.

Среди логико-синтаксических средств создания иронии используемые автором, можно выделить также прием притворных восклицаний:

It is characteristic of this buoyant people that they pursue no man beyond the grave. "Let God be his judge!" - Even with the hundred thousand unfound, though they greatly coveted, the hue and cry went no further than that.

Иронически поданная эффектная концовка «Королей и капусты» дает тройную разгадку: захваченный Гудвином и покончивший с собой президент - не Мирафлорес, а мистер Варфильд, жена Гудвина - не актриса Изабел-ла Гильберт, а дочь Варфильда, деньги не взяты Гудвином (как уверен Вельзевул и склонен думать читатель), а возвращены им страховому обществу. Из этих трех разгадок только последняя определенно ожидается читателем - и то не в своем содержании, а в том, что она должна быть; другие две оказываются совершенно неожиданными. Правда, крошечные намеки, как всегда у Генри, есть - начиная с «присказки», где говорится о странной могиле и об «этом человеке» (т. е. Гудвине), который почему-то следит за чистотой могилы и часто приходит на это место; но при чтении романа читатель склонен видеть загадку в любом пункте - только не в том, где она есть.

Также важно отметить использование в романе приема создания собирательного иронического образа с использованием комплекса лексических и синтаксических средств. Здесь имеется ввиду забавный колорит как основной стилистический прием Генри (сказывающийся и в диалогах и в самой сюжетной конструкции) - сталкивание очень далеких, друг с другом как будто не связанных и в этом смысле неожиданных слов, понятий, предметов, чувств:

Now to cause laughter to echo from those lavish jungles and frowing crags where formerly rang the cries of pirate's victims; to lay aside pike and cutlass and attack with quip and jollity; to draw one saving titter of mirth from the rusty casque of Romance--this were pleasant to do in the shade of the lemon-trees on that coast that is curved like lips set for smiling.

Неожиданность, как пародийный прием, служит, таким образом, принципом построения самой фразы. Недаром он так избегает последовательных, добросовестных описаний, а герои его иногда говорят совершенно бессвязно, причем такой набор фраз мотивируется особенными обстоятельствами или причинами.

The game still goes on. The guns of the rovers are silenced; but the tintype man, the enlarged photograph brigand, the kodaking tourist and the scouts of the gentle brigade of fakirs have found it out, and carry on the work. The hucksters of Germany, France, and Sicily now bag in small change across their counters.

Писатель таким образом пытается забавно и разнообразно столкнуть два менталитета: «латинос», с его близостью к природе, естественностью, наивностью, и северо-американский, для которого характерна деловитость, верность слову, но какая-то «механичность» души.

Писатель отдает должное латиноамериканским романтикам, которые иногда выглядят слишком уж наивными людьми. Это главы «The Admiral», «The Flag Paramount», которые выглядят как юмореска, как история, казалось бы, тупого моряка Фелипе Каррера:

Felipe Carrera was sent upon earth with but half his wits. Therefore, the people of Coralio called him "El pobrecito loco" the poor little crazed one"--saying that God had sent but half of him to earth, retaining the other half.

В этой же главе и прямое высказывание автора об одной из сторон латиноамериканского менталитета:

The southern races are lacking in that particular kind of humor that finds entertainment in the defects and misfortunes bestowed by Nature. Owing to this defect in their constitution they are not moved to laughter (as are their northern brothers) by the spectacle of the deformed, the feeble-minded or the insane.

Ирония в главе «The Flag Paramount» перерастает в драму несчастного адмирала убитого бандитом. Это почти гоголевская тема - драма «маленького человека».

И еще один важный элемент - интертекстуальная взаимосвязь текстов - Анчурия - «страна лотоса»,

He told himself that he had conquered the distress that had sent him, a voluntary exile, to this far land of the lotus». Those old days of life in the States seemed like an irritating dream. He hoped Ida would be as happy as he was. The climate as balmy as that of distant Avalon; the fetterless, idyllic round of enchanted days; the life mong this indolent, romantic people--a life full of music, flowers, and low laughter; the influence of the imminent sea and mountains, and the many shapes of love and magic and beauty that bloomed in the white tropic nights - with all he was more than content.

В «Odyssee» Гомера мотив забывания собственной Родины репрезентируется в эпизоде, когда жители страны лотофагов угощают Одиссея и его спутников плодами лотоса. Так же, как и спутники Одиссея, которые попробовали плоды лотоса, забыли о своем доме и не желают покидать страну лотофагов, он навсегда хочет остаться в стране Анчурии, восходит к одному из древнейших в мировой культуре мотивов - мечта о стране - утопии, о зачарованном царстве, жители которого, поев вол-шебного лотоса, забывают о всех печалях и прибывают в блаженном состоянии, похожем на сон наяву. Этому состоянию способствует тропический климат, влияние которого огромно, оно опять-таки объясняет (пусть частично) национально латиноамериканский менталитет.

Писатель не устанавливает какой-либо иерархии, не принижает однозначно тот или иной менталитет, но показывает через иронию их достоинства и недостатки, отражая реальные контакты культур. В героях романа воплотилась специфика психологического склада американца с его практицизмом и энергией, жизненной стойкостью и романтизмом.

Авторской иронии противопоставляется в исследовании ирония от персонажа. В диалогах персонажей иронические высказывания различаются по направленности на объект. Можно выделить три типа «иронии от персонажа»:

1) прямая ирония;

2) косвенная ирония;

3) взаимонаправленная ирония.

Прямая ирония всегда направлена непосредственно на личность второго участника коммуникации или его действия и поступки.

You don't have much travel here, do you?"

"Travel?" queried the consul. "I suppose you mean passengers on steamers…

Говорящий иронизирует над неосведомленностью своего собеседника. Языковым средством выражения иронии здесь является повтор travel. Эмоция, которая стоит за иронической репликой героя, - это усмешка и недоумение, а в оценке говорящего чувствуется пренебрежение ко второму участнику коммуникации.

В речи персонажей встречается косвенная ирония, как ироническое высказывание, объектом которого являются не участники коммуникации, а третьи лица. Косвенная ирония может быть направлена как на одушевлённое лицо, так и на неодушевлённый предмет.

Frank, did you ever see the 'bundle of muslin' that His Excellency has wrapped up and carried off?"

"Isabel Guilbert?" said Goodwin, laughing. "No, I never did. From what I've heard of her, though, I imagine that she wouldn't stick at anything to carry her point. Don't get romantic, Billy.

"I never saw her either," went on Keogh; "but they say she's got all the ladies of mythology, sculpture, and fiction reduced to chromos. They say she can look at a man once, and he'll turn monkey and climb trees to pick coconuts for her.

В данном контексте герои обсуждают героиню Изабель Гилберт в ироническом тоне. Оценочную эмоцию в этих высказываниях персонажей можно определить как насмешку, издёвку.

Также в следующем контексте дается ирония при помощи оценочной эмоции ненависти:

"A very ignorant race of people, sir," said the doctor, as he slipped the watch into his pocket. "He seems to have mistaken my directions for taking the physic for the fee. However, it is all right. He owes me an account, anyway. The chances are that he won't bring the other watch. You can't depend on anything they promise you. About that drink, now? How did you come to Coralio, Mr. Smith? I was not aware that any boats except the Karlesfin had arrived for some days."

Таким образом, ирония от персонажа отличается от авторской иронии тем, что она, как правило, ограничена лексическим и синтаксическим уровнями. Это обусловлено меньшей значимостью персонажа в произведении, нежели ролью автора, а также тем, что ирония от персонажа чаще реализуется в условиях микроконтекста. Структура её относительно проста: ироническая реплика героя следует как реакция на слова другого персонажа, т. е. фраза или действие одного героя и ироническое комментирование их другим героем всегда располагаются контактно. Понимание этого типа иронии вписывается в конкретный линейный контекст, редко превышающий рамки абзаца. При этом ирония от персонажа отражает преимущественно отрицательные эмоции по отношению к происходящему: гнев, обиду, презрение.

Авторская ирония может проявляться на всех языковых уровнях: лексическом, синтаксическом, текстовом уровнях, включая сюжет. Сложность авторской иронии заключается в том, что реализация переносных значений часто происходит постепенно, а новые значения возникают градуально по мере развития повествования. Так что ирония от автора может развёртываться на протяжении всего текста через дистантное расположение значимых для иронической оценки элементов. Благодаря этому авторская ирония служит более действенным средством создания образов произведения, их характеристики, а также выражением авторского мировоззрения в целом. Кроме того, сложная структура авторской иронии способствует выражению широкого диапазона эмоций, как отрицательных, так и положительных. Синтезируя их на протяжении всего произведения, читатель убеждается, что за иронией автора стоит не издёвка, а сочувствие герою, иногда даже симпатия к нему, что смеётся над ним не автор, а судьба, общественное устройство или закон, от которых простой человек не защищён.

Таким образом, авторская ирония намного сложнее иронии от персонажа: во-первых, для её понимания необходим мегаконтекст, во-вторых, она передает не только отрицательные, но и положительные эмоции к своему объекту, в-третьих, её влияние на оценку читателем описываемых событий сильнее, так как читатель воспринимает происходящее в авторском повествовании как объективную данность.

Заключение

В лингвистике существует несколько вариантов дефиниций иронии. Все приведенные в работе дефиниции взаимодополняют друг друга и расширяют семантику понятия «ирония» в лингвистике.

Ирония состоит в употреблении слова в смысле, обратном буквальному с целью тонкой и скрытой насмешки; насмешка, нарочито облеченная в форму положительной характеристики или восхваления. Ирония выражает насмешку и лукавое иносказание, когда слово или высказывание обретают в контексте речи значение, противоположное буквальному смыслу или отрицающее его, ставящее под сомнение.

В литературном произведении ирония может иметь более широкий и значительный смысл - она придает художественному произведению особую окраску и своеобразно раскрывает неудовлетворенность автора окружающим миром.

В работе также были выделены понятия «авторской иронии», и «иронии от персонажей».

Под авторской иронией понимается ироническое описание, комментирование и ремарки автора или рассказчика. При этом в понятие «автор» включает три значения слова «автор», которые органически связаны между собой: «автор как создатель произведения; автор как субъект, представленный в самом произведении наряду с другими его персонажами; автор как художественная личность писателя».

Понятие авторской иронии противопоставляется иронии от персонажа, которая заключается в иронических репликах и оценках самих героев и встречается в диалогах. Помещая ироническую реплику в уста героя, писатель пытается абстрагироваться от повествования, быть менее заметным, и, следовательно, читатель выступает в большей мере как сторонний наблюдатель и может дать собственную оценку, как самой личности героя, так и его поступков.

Таким образом, можно сделать вывод, что ирония - явление многоплановое и полифункциональное в лингвистике, и ее природу можно определить в конкретных ситуациях, на примере отдельно взятого контекста. Современная лингвистическая наука устанавливает диалогическую природу иронии и анализирует отношения между сознанием автора и адресата, а также предметом иронического высказывания. Исходной позицией большинства современных исследований является постулат о том, что в самой сути иронического общения заложена необходимость активного интеллектуального контакта его участников, и для объяснения сути иронии важнее всего обратить внимание на ее знаковую природу и парадоксальность.

Основным классифицирующим признаком языковых средств выражения иронии является их принадлежность к различным уровням языковой структуры. В этом случае соответствующим образом организованный контекст вместе с коммуникативным заданием определяет ироническую смысловую структуру текста. Для выражения иронии в тексте используются различные языковые средства в соответствии с языковыми уровнями: фонетика, лексика, морфология, синтаксис и т.д., а также на текстовом уровне. Основная функция иронии - вызвать юмористическое отношение к сообщаемым фактам и явлениям.

Поворот в трактовке иронии как сложного явления культуры, философско-эстетической категории, которая служит раскрытию ценностного смысла предметов и явлений окружающего мира, позволил рассматривать ее как форму комического, как способ мировосприятия.

Список использованной литературы

Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике / И.В. Арнольд. - М.: Высшая школа, 1991. - 140 с.

Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (Стилистика декодирования) / И.В. Арнольд. - М.: Просвещение, 1990. - 300 с.

Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык / Н.Д. Арутюнова // Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. -М.: Наука, 1988. С. 298-314.

Балалыкина Э.А. Семантические законы и история слов / Э. А. Балалыкина // Русская и сопоставительная филология: Лингвокультурологический аспект / Казан, гос. ун-т. филол. фак-т.-Казань: Казан, гос. ун-т, 2004. - С. 31-38.

Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин. М.: Художественная литература, 1975. - 285 с.

Бергсон А. Смех / А. Бергсон. -М.: Искусство, 1992. - 127 с.

Блумфилд Л. Язык / Л. Блумфилд. - М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

Блягоз З.У., Мамышева 3.3. Народная мудрость адыгов. Майкоп: АГУ, 2003.-186 с.

Болотова Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в художественном тексте / Н.С. Болотова // Филологические науки. 1992. №4.-С. 75-87.

Борев Ю.Б. Основные эстетические категории. - М.: Высшая школа, 1960.-424 с.

Бреева JI.B. Синтаксические средства создания иронии / JI.B. Бреева // Романо-германская филология, - Саратов: Изд-во Сар. ун-та, 2000, Вып7. С. 130-132.

Валгина Н.С. Теория текста. - М.: Логос, 2003. - 215 с.

Введенская Л.А. Языковая свобода в акте коммуникации: pro et contra / Л. А. Введенская // Филологический вестник Ростовского государственного университета. 2001. №1. - С. 64-67.

Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997. - 416 с.

Виноградова В.В. Словообразовательные средства иронии / В.В. Виноградова// РЖИ. 1987. №3. С. 75-80.

Воронцов Б.Н. Авторские окказионализмы как способ реализации игровой функции языка / Б.Н. Воронцов // Лингвистические исследования. К 75-летию профессора В.Г. Гака. - Дубна: Феникс, 2001. С. 79-85.

Ермакова O.JI. Ирония и проблемы лексической семантики / O.JI. Ермакова // Известия АН. Серия литературы и языка, М., 2002. - С. 30-36.

Зарайский АЛ. Проблема значения в зарубежном языкознании / A.JI. Зарайский. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1996. -150 с.

Зверев А. Смеющийся век / А. Зверев // BJI. 2000. С. 3-37.

Карасев Л.В. Философия смеха / Л.В. Карасев. - М.: Искусство, 1996. -256 с.

Николина Н.А. К вопросу о речевых средствах иронической экспрессии и ее функциях в художественном тексте / Н.А. Николина // РЯШ. 1979. №5. - С. 79-83.

Орлов М.Ю. Текстообразующая ирония в русской и англоязычной прозе: автореф. дис. канд. филолог. наук/М.Ю. Орлов. - Саратов, 2005. - 17 с.

Пивоев В.М. Ирония как феномен культуры / В.М. Пивоев. - Петрозаводск: ПетрГУ, 2000. - 106 с.

Пигулевский В.О. Символ и ирония / В.О. Пигулевский, ЛА. Мирская - Кишинев: Штииница, 1990. - 167 с.

Плясунова С.Ф. Ирония в прагматическом аспекте. Рецепция иронического смысла / С.Ф. Плясунова, И.Г. Грянина

Походня С.И. Языковые виды и средства реализации иронии / С.И. Походня. Киев: Наукова Думка, 1989. - 128 с.