У Ф. Энгельса можно найти указание на еще одну важную особенность процесса труда. Содержание и характер труда детерминированы социальными и биологическими свойствами субъекта труда. Развитие биологических свойств человека как субъекта труда, в свою очередь, определяется не столько влиянием собственно биологических факторов, сколько социальными условиями [191]. Таким образом, совершенствование общественных отношений становится важнейшим фактором развития естественной основы труда. Например, свободный (т.е. не связанный с непосредственным принуждением) труд в большей степени способствует формированию новых способностей и росту умений у субъекта труда, чем принудительный труд.

В свете предложенной Марксом методологии можно сформулировать ряд основных принципиальных идей, которые необходимы для выработки обобщающего определения понятия "труд".

Первая идея. Труд - целесообразный и осознанный процесс.

В свете этой идеи труд предстает как такой процесс, который внутренне присущ человеческой природе, как процесс, в ходе которого происходит реализация "родовой сущности" человека.

Вторая идея. Труд - процесс активного воздействия человека на природу и реального взаимодействия людей в ходе общественной жизни.

Данный тезис указывает на социальный характер труда. Труд - это не только процесс изменения предмета труда, но и абсолютно необходимое условие реализации общественных отношений.

Третья идея. Общественная функция трудового процесса - удовлетворение материальных, познавательных, эстетических и социально-политических потребностей человека.

Этот важнейший момент проигнорирован в большинстве работ западных исследователей, выделяющих в качестве первостепенной лишь одну функцию труда - удовлетворение базовых жизненных потребностей, общественное воспроизводство человека. Марксистское понимание социальных функций трудового процесса является эффективным методологическим основанием научного исследования трудовой мотивации.

В отечественной социально-философской литературе предпринято немало попыток дать обобщенное определение труда, базируясь на принципах марксистского анализа. С нашей точки зрения, наиболее полное определение дано С.С. Товмасяном.

"Труд, - пишет названный автор, - это социально обусловленный, целесообразный и осознанный процесс, направленный на создание материальных и духовных ценностей, способных удовлетворить всю сумму разнообразных потребностей общественного человека" [164, c. 60].

С.С. Товмасян выделяет два уровня анализа трудового процесса. Во-первых, труд может рассматриваться как естественное и необходимое условие существования человека, независимое от общественных формаций и присущее всем им. Такая постановка вопроса является важной предпосылкой для анализа труда в собственно философском отношении и для нашей работы второстепенно.

Но существует и другой уровень анализа трудового процесса: на основе особенностей его функционирования в определенных социально-экономических условиях, которые предполагают различные специфические формы отношения людей в процессе труда, определенные отношения к собственности, определенные отношения "по социальной вертикали".

В соответствии с этим труд выступает в неразрывной связи с социально-экономическим строем общества. В капиталистическом обществе, в связи с господством частной собственности происходит подчинение труда капиталу, превращение труда в средство получения прибыли. В некапиталистических общественных системах - как доиндустриального, так и индустриального уровня развития - трудовая деятельность ориентирована на иные цели.

Неплохой иллюстрацией к вопросу о характере труда в условиях современного капиталистического общества могут служить слова А. Гора. Бывший вице-президент США пишет: "Там, где конкурирующие идеи затмевают или подвергают риску это чувство, безопасность окружающей среды уменьшается. Например, когда фермер, имеющий краткосрочный кредит, вынужден максимально увеличить прибыль, его земля страдает от эксплуатации. Когда у рабочих лесодобывающей компании ежегодные премии зависят от размеров ежеквартальной прибыли, они начинают вырубать все более молодые деревья, уменьшают количество саженцев под будущие заготовки и меньше обращают внимание на часто сопутствующую этому эрозию почвы" [36, c. 301].

Трудовая деятельность является процессом соединения двух противоположных начал в человеке - природного и социального. Характер взаимоотношения этих двух начал во многом определяет структуру трудовой мотивации, следовательно, нам представляется целесообразным проанализировать природную и социальную составляющие в процессе труда, рассмотреть возможные варианты их взаимосвязи в зависимости от различных внешних и внутренних факторов. Данной проблематике посвящен следующий параграф нашей работы.

1.2 Природное и социальное в труде

В предыдущем параграфе мы рассмотрели сущность трудовой деятельности и сделали вывод о том, что труд есть двуединый процесс преобразования внешней среды человеческой жизнедеятельности и самого человека. Сущность человека социальна, но было бы ошибкой абстрагироваться от природных предпосылок человеческого бытия, его физической организации. В самом общем виде, взятый исключительно в биологическом смысле, труд представляет собой напряжение сил человека, энергетические затраты организма, приводящие к утомлению. Человек коренным образом отличается от животных, но он не является для природы "инородным телом". Человек произошел из животного мира, ему свойственны все фундаментальные свойства живого. В определенных границах вполне уместно рассматривать человека как биологический вид, обладающий специфическим набором признаков, - Homo sapiens.

Социальное начало в труде можно рассмотреть с разных сторон. Например, развитие трудовой деятельности диалектически связано с развитием общественных отношений: трудовая деятельность, постоянно усложняясь, создает предпосылки для развития более сложных общественных отношений, и, в свою очередь, общественные отношения определяют характер и содержание труда. Социальное начало в труде прослеживается и в том плане, что труд является условием для социального взаимодействия личностей, а также важнейшим каналом передачи социального опыта.

Труд сыграл исключительную роль в процессе развития общества (социогенеза). Она раскрыта Ф.Энгельсом в работе "Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека" [192]. Согласно Ф. Энгельсу, трудовая деятельность является первичным и центральным фактором, обусловившим формирование членораздельной речи, социальных отношений, рационального мышления и языка. Гипотезу Энгельса не следует трактовать упрощенно, как отрицание им обратного влияния на труд таких факторов социализации, как язык, сознание, мифология, религия, ритуальная практика.

Труд вообще не может существовать вне общества, как и общество без труда. В животном мире встречается деятельность, внешне похожая на трудовую. Так, бобры строят плотины, а птицы вьют гнезда. Но эта деятельность, во-первых, является сугубо инстинктивной. Так, ласточки всегда лепят свое гнездо из глины одним и тем же образом в любой местности и при любых условиях. Во-вторых, в этой деятельности отсутствует потенциал саморазвития. Бобры строили свои плотины миллион лет назад точно таким же образом, каким они это делают в наши дни. Никакого совершенствования "строительной техники" не произошло.

У животных существует непреодолимый "биологический барьер", не позволяющий усложнять и совершенствовать приемы деятельности. Механизм биологической эволюции может, в принципе, порождать новые виды с иными, более совершенными формами адаптации к окружающей среде, но никогда более биологическая эволюция не приведет к возникновению вида, способного изменять среду в соответствии со своими целями.

Тем не менее, нельзя преуменьшать значение природной основы человека. Биологически каждый из когда-либо живших или живущих ныне человеческих индивидов является уникальным, единственным в своем роде. Уникальность каждого человека, в том числе и с точки зрения его биохимического статуса, - факт первостепенной мировоззренческой важности. Признание бесконечного многообразия рода человеческого, а, следовательно, и бесконечного разнообразия способностей и дарований, которыми могут обладать люди, есть один из основополагающих принципов гуманизма.

По вопросу о соотношении биологического и социального в человеке существует широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями человека, которые принято называть биологизаторскими, или натуралистическими, сторонники которых абсолютизируют роль естественных, биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его социальных отношений, их пассивное порождение.

Теории, абсолютизирующие биологическую сторону труда, следуют методологии биологического детерминизма (например, теория имманентной жизненной активности Х. Ортега-и-Гассета [125]). Жесткий социальный детерминизм, напротив, приводит к абсолютизации социальной стороны трудовой деятельности (например, теория экономического человека А. Смита [150]).

Собственно, наличие в труде биологического и социального начала не является в науке предметом спора. Дискуссии не утихают по вопросу об их соотношении. Обратимся в указанной связи к получившей большую известность работе В. Райха "Психология масс и фашизм" [142]. Автор утверждает, что в ХХ веке общество охватил процесс экономизации, который заключается в том, что в целях увеличения экономической прибыли общество не заботится о сохранении рабочей силы, которую можно легко обновить в виду ее избытка, созданного техническим прогрессом. На фоне этого процесса перед учеными стоит следующая задача: как изменить характер труда так, чтобы превратить его из тягостной обязанности в приятное удовлетворение потребности? По мнению В. Райха, причиной значительных социальных потрясений ХХ века является именно тот факт, что большинство работников трудится в связи с необходимостью добывать средства к существованию, а не ради получения удовольствия. Это модель принудительного труда, труда по принципам долга и совести, который противодействует органически присущему человеку стремлению к удовольствию. Так в трудовой деятельности социальная сторона труда (труд как средство заработка, труд как реализация общественного долга) остро противопоставлена биологической природе человека. Возникшее противоречие ведет к потере продуктивности в экономическом отношении и потери интереса к труду. Интересно, что подобные выводы автор распространяет и на капиталистическое общество, и на социалистическое общество, которое он рассматривает на примере СССР.

Пытаясь найти причину создавшегося противоречия, В. Райх отмечает: "Ясно, что механический, биологически неудовлетворительный труд является следствием широко распространенного механического мировоззрения и машинной цивилизации. Можно ли примирить биологический и социальный аспекты труда? Такое примирение можно осуществить, но для этого в первую очередь необходимо радикально изменить укоренившиеся идеи и институты" [142].

Широко распространено представление, что труд приносит удовлетворение сам по себе, потому и является не просто видом деятельности, а важнейшей человеческой потребностью (эта точка зрения будет подробнее рассмотрена нами ниже). В. Райх разделяет данное представление, но считает, что рыночная экономика в условиях механизации и экономизации придает труду такие формы, которые уничтожают это естественное удовольствие. При капитализме человек отделен от продукта своего труда, что мешает ему почувствовать радость достигнутой цели. Из подобной логики неизбежно следует вывод, что в традиционном обществе и на ранних стадиях развития капитализма препятствия для получения удовольствия от труда были гораздо менее значительными или вообще отсутствовали. Этот вывод, на наш взгляд, далеко не очевиден. Вряд ли труд раба, свободный от механизации и экономизации, мог приносить какое-либо "естественное удовольствие". По-видимому, В. Райх переоценивает фактор экономической закрепощенности труда, свойственной рыночной экономике ХХ века. Или, наоборот, идеализирует труд в условиях докапиталистических порядков. Уязвимость концепции Райха наглядно проявляется тогда, когда он пытается дать объяснение факту массового трудового энтузиазма в СССР, без которого было немыслимо провести индустриализацию в невиданно короткие сроки.

Принципиальное значение для оценки позиции В. Райха имеет его трактовка потребности человека в труде. Указанную потребность он выводит из биологического начала в человеке. При этом В. Райх отождествляет удовольствие от труда с сексуальным удовольствием. Отношение человека к труду, по его мнению, вообще относится к сфере сексуальной энергетики, так как источником труда и сексуальности служит одна и та же биологическая энергия. Удовольствие от труда определяется сексуально-энергетическими условиями, то есть связью между половой жизнью трудящегося и выполнением им своей работы. Степень удовольствия от сексуальной жизни определяет степень удовольствия от труда, так как удовлетворенная половая энергия спонтанно преобразуется в жажду деятельности.

Психосексуальная теория труда Райха является по своему существу фрейдистской. Ее несостоятельность вытекает как из несостоятельности мировоззренческих принципов фрейдизма, так и связанной с ними неверной трактовки двойственного характера труда. Он понимает взаимоотношение социального и биологического начал в труде не как диалектическое единство, а как искусственное противоречие. В. Райх абсолютизирует сексуальность в качестве важнейшей предпосылки положительного отношения к труду. Умозрительный, доктринерский характер концепции В. Райха наглядно проявляется в том, что он не останавливается перед практической рекомендацией обеспечивать полноценную половую жизнь трудящихся масс на уровне государства в целях повышения удовольствия от труда.

Главное заблуждение В. Райха и других представителей биологического детерминизма состоит в недиалектической трактовке соотношения природного и социального. Биологизаторский подход не позволяет понять, что снижение удовольствия от труда, то есть снижение мотивации к труду, происходит не из-за того, что социальные отношения уничтожают естественную тягу к труду, а по той причине, что различные социальные отношения создают неодинаковые условия для реализации потребности человека к труду. Поскольку биологизаторский подход непомерно преувеличивает роль биологического начала в человеческой жизни, постольку он ведет к серьезной недооценке социальных условий удовлетворения естественных потребностей, к принижению социальных факторов и стимулов трудовой деятельности.

Глубокий анализ социального характера трудовой деятельности можно найти в трудах К. Маркса [98], [99]. С его точки зрения, трудовую деятельность нужно рассматривать в системе общественных отношений, то есть, прежде всего, в системе материальных производственных отношений. Именно в материальных производственных отношениях трудовая деятельность людей обретает конкретные социальные качества. Рассматривать деятельность "в себе", то есть вне определенности общественными отношениями, - некорректно; любая деятельность протекает в определенных социально-исторических координатах, отвлекаться от них при социально-философском анализе общественных отношений - значит становиться на почву абстрактно-внеисторического подхода к анализу общества. (Это вовсе не означает, что такое отвлечение противопоказано всегда и везде). В исследованиях менее высокого уровня обобщения абстрагирование от социально-исторических координат допустимо и даже порой необходимо. Труд как социально значимое явление, как процесс преобразования вещества природы не тождествен труду как работе, то есть напряжению нервов, мышц и мозга. Важнейшей заслугой Маркса явилось детальное описание социального характера человеческого труда, более того, утверждение общества в качестве результата и предпосылки труда [99]. Предчеловеческий труд оставался деятельностью, направленной на удовлетворение биологических инстинктов, а коллективное существование животных предков человека носило характер биологической стадности.

Формирование человека означало превращение деятельности, совершаемой биологической особью, принадлежащей к стаду, в деятельность индивида, которая является моментом существования коллектива. Именно коллектив является подлинным субъектом трудовой деятельности, а отдельный человек - субъект лишь постольку, поскольку он принадлежит к социальному целому. Деятельность членов человеческого коллектива регулируется не биологическими инстинктами, но отношениями иного рода - отношениями собственности. Это и понятно: результаты труда воплощаются в предметы потребления; по поводу этих предметов возникают отношения, которые и есть отношения собственности. Таким образом, собственность есть результат предшествующего труда; в процессе дальнейшего исторического развития она становится предпосылкой и основой формирования общественных (в первую очередь, производственных) отношений. Развиваясь и изменяясь, эти отношения и определяют характер труда в истории общества.

Марксова идея диалектического единства природного и социального начал в труде проливает свет на проблему потребности человека в труде.

Труд является основной деятельностью человека. Но на заре антропогенеза труд имел характер случайных манипуляций с объектами природы. Для превращения отдельных попыток преобразующей деятельности в породивший человека систематический труд требовалось какое-то мощное стимулирующее начало, которое бы увлекало и захватывало нашего далекого предка.

Использование орудий в процессе преобразования окружающей действительности дало человеку возможность активного воздействия на мир, возможность преодоления извечной непосредственной зависимости всех живых организмов от природной среды. Постепенно формировалось новое отношение к миру, о котором В.И. Ленин писал: "…Мир не удовлетворяет человека, и человек своим действием решает изменить его" [85]. Первоначально труд был деятельностью, продиктованной необходимостью выживания в суровых природно-климатических условиях. Постепенно происходит "очеловечивание труда", превращение его в деятельность, обусловленную внутренними побуждениями человека. Иначе говоря, труд из внешней необходимости превращается во внутреннюю потребность. Человек получает удовольствие от своей деятельности уже потому, что он созерцает себя со стороны и наслаждается своими силами, своей способностью к действию. Так укрепляется потребность в труде вообще [39, c. 35].

Развитие предчеловеческой деятельности в собственно человеческую происходило не благодаря, а вопреки действию биологических факторов. У наших далеких предков был выбор между отказом от трудовой деятельности и ее продолжением. Выбор в пользу труда требовал преодоления стремления к покою, преодоления лени. Вероятно, какие-то отдельные существа и некоторые предчеловеческие общества не захотели или не сумели принудить себя к необходимому напряжению. Расплатой за такой выбор стали деградация и вымирание.

Вовлечение в труд новых предметов, изобретение новых методов манипулирования ими, переход от отдельных действий, ведущих к случайным успехам, к систематической деятельности, требующей особых усилий, привели к изменению первоначальной потребности в труде. Если на первом этапе эта потребность была продиктована необходимостью решения конкретной задачи (добыть пищу, спастись от угрозы голода, укрыться от непогоды), то в последующем появилась потребность человека воздействовать на природу активно, освоить ее всесторонним, универсальным образом. Процесс эволюции потребности человека в труде и влияние на эту потребность разнообразных биологических и социальных факторов, весьма подробно и последовательно прослежен в работе Г.С. Григорьева "Труд как первая жизненная потребность" [39, c.33-73].

Поскольку духовное развитие личности воспроизводит в обобщенном виде основные этапы духовной эволюции человека, имеет смысл обратиться к данным детской психологии. Так, хорошо известно, что на первых порах ребенок выполняет простейшее, не приводящее к созданию продукта действие (например, наполняет ведерко песком), но через некоторое время он обязательно попытается перейти к новой деятельности, ведущей к какому-то конкретному результату. (Если продолжить наш пример, это будет, скорее всего, формовка песчаных "пирожков").

Описание процесса эволюции потребности в труде по необходимости абстрагируется от массы конкретных социальных факторов, влияющих на характер труда. В конкретных социальных условиях потребность в труде может подавляться нуждой, заботой о существовании, социальным притеснением и принуждением разного вида и интенсивности. Под влиянием подобных факторов труд превращается в тягостную необходимость. Подавление потребности в труде может происходить в различных формах. Самой простой формой является внеэкономическое принуждение, более утонченный характер носит принуждение экономическое. Потребность в труде может подавляться и путем лишения человека возможности приложить свои физически и интеллектуальные силы в соответствии со своими способностями и задатками. Так, реформы в современной России привели к характерному для любой рыночной экономической системы росту безработицы, что порождает массовое вынужденное безделье, и, соответственно, препятствует реализации потребности человека в творческом, созидательном труде. Находясь в ситуации вынужденного безделья длительное время, человек утрачивает самоуважение, теряет деятельную творческую активность, переходит к паразитической смысложизненной стратегии.

Общество объективно нуждается в создании таких условий, которые не подавляли бы потребность человека в труде. Эту мысль можно проследить и в сексуально-трудовой теории В. Райха. Но он понимает эту потребность как сугубо биологическую, поскольку отождествляет ее с сексуальностью (трактуемой, кстати, в биологизаторском духе). На самом деле удовлетворение от труда нельзя свести к физиологическому удовольствию, труд приносит удовлетворение более высокого порядка, связанное с осознанием человеком себя как социального существа. Таким образом, возникая в процессе взаимодействия человека с природой, потребность в труде приобретает характер социальной потребности. Следует, однако, помнить о том, что социальная по своей природе потребность имеет в качестве своей предпосылки факторы биологического порядка.

В отличие от биологических, социальные потребности не являются врожденными. Социальные потребности не передаются по наследству, а вырабатывается прижизненно, под воздействием среды и самовоспитания. Сам процесс формирования человеческих потребностей и способностей длился много тысяч лет. Накопленный человечеством на протяжении этих тысячелетий опыт усваивается отдельным человеком в детском и юношеском возрасте по мере обретения социальной зрелости.

Диалектические отношения биологического и социального в труде наглядно обнаруживают себя, когда мы предпринимаем социально-философский анализ феномена лени. В некоторых работах [59] утверждается, что человеческая лень имеет естественные, биопсихические предпосылки. В качестве главной биопсихической предпосылки можно выделить сниженную энергетику, проявляющуюся во всех сферах жизни человека, и конкретно в нежелании работать, действовать. Существует также точка зрения, что лень, проявляющаяся в реальной жизни человека, есть отражение того пассивного состояния, в котором он находился в пренатальный период.

Любой биологический организм устроен таким образом, что трата энергии происходит только для удовлетворения важнейших жизненных потребностей и инстинктов. Но деятельность человека, носящая преобразующий характер, далеко выходит за естественные пределы, поэтому человеку приходится преодолевать собственную биологическую природу.

Утверждение о том, что лень присуща каждому человеку с рождения, на наш взгляд, является сугубо умозрительным. Факты говорят о том, что отдельным индивидам изначально свойственна деятельная активность. Если допустить, что лень имеет только биологические источники, то остается необъяснимым следующий факт: в различных конкретных общественно-исторических условиях можно четко проследить тенденцию к повышению или снижению проявлений лени. Очевидно, лень имеет и социальные источники. Попытаемся их проанализировать.

Очевидно, что для преодоления влияния факторов, снижающих потребность в труде или вообще блокирующих развитие этой потребности, нужны мощные силы. Природа этих сил социальна и определяется, в конечном счете, производственными отношениями. Общество как единый организм для своего выживания и развития объективно заинтересовано в создании благоприятных условий для формирования потребности в труде. Историческая практика породила немало способов решения этой проблемы; до сих пор, однако, нельзя утверждать, что проблема нашла свое окончательное решение. Не вызывает сомнения тот факт, что наиболее перспективной является та социальная система, которая способна обеспечить формирование глубокой потребности в труде у всех членов общества или хотя бы у подавляющего большинства.

В классово-антагонистическом обществе труд является уделом низших классов. Высшие классы присваивают результаты чужого труда, что создает для них возможность удовлетворять свои материальные потребности, не трудясь. Так возникает соблазн лени. Низшие классы, принуждаемые к труду внешней необходимостью, находятся вне ситуации этого соблазна. (Речь идет, разумеется, о трудящихся классах. Люмпен-пролетариат также ведет паразитический образ жизни, поэтому добродетель трудолюбия там может сформироваться не благодаря, а вопреки обстоятельствам).

В современном российском обществе лень получил, к сожалению, значительное распространение. Чтобы убедиться в справедливости этого утверждения, достаточно пройтись вечером по улице типичного российского города. Мы увидим толпы праздношатающихся людей, преимущественно молодых; каждый второй держит в руках початую бутылку пива и время от времени из нее прихлебывает; на лицах, в значительной части отмеченных печатью порока, - выражение блаженства.

Чем этот факт можно объяснить? По-видимому, ответ заключается в следующем. В дореволюционной России капитализм зародился слишком поздно, поэтому такие мотивы к труде, как стремление извлечь личную пользу, добиться успеха не успели стать основой сознания русского человека. В последнем господствовали мотивы общинного труда, сильно было влияние крестьянского сознания и православия, не поощрявших труда ради личной выгоды. После революции произошел возврат к прежнему общинному отношению к труду, связанный с появлений целой системы коллективных и общественных мотивов. Формировалась новая, а, в сущности, старая трудовая мораль, которая предполагала сознательное трудолюбие, преодолевающее лень.

Сторонники либеральных ценностей активно внедряли в советское общественное сознание идеологический миф об "уравниловке", якобы несправедливом принципе распределения материальных благ. "Уравниловка" объявлялась главной причиной общего снижения трудовой активности, работы "с прохладцей". Действительно, в советском обществе были сглажены различия в материальном вознаграждении. Но само по себе это явление не может стать источником лени, скорее наоборот, человек, получающий гарантированную зарплату, освобождается от необходимости искать побочный заработок. Это дает ему возможность направить свои силы в иное русло, например, заняться творчеством. И чем сложнее и квалифицированнее труд, тем в большей степени проявляется эта закономерность.

В современном российском обществе имеют место негативные экономические процессы: падение производства, скрытая и явная безработица, возникновение крупного криминального капитала, резкое обогащение одних за счет других. Указанные процессы неблагоприятны для формирования сознательного отношения к труду. Можно со всей определенностью констатировать тот факт, что в современной России трудовая мораль, препятствующая росту лени и социальной пассивности, еще не сформировалась. К сожалению, у современного российского государства не существует никакой внятной идеологии, нет общественно значимых целей, ради которых люди были бы готовы проявлять трудовой энтузиазм. Нельзя считать нормальным такое положение вещей, когда ученые, педагоги, люди других творческих профессий в своей основной массе живут на уровне бедности или даже ниже этого уровня. Это способствует формированию негативного отношения к сложному квалифицированному труду, переходу к более примитивным формам труда, как, например, перепродажа товаров или выращивание овощей на приусадебных участках. С помощью таких видов труда можно обеспечить элементарное выживание, но нельзя добиться динамичного экономического прогресса общества.

Диалектика биологического и социального в трудовой деятельности проявляется и в трудовой мотивации. Мотивация труда также имеет биологические предпосылки. Схема функциональной системы психологического механизма принятия решения действовать у человека и у представителей животного мира в основных позициях тождественна: наличествует внешний раздражитель (для человека - стимул), обстановочные факторы (оценка и учет собственного состояния и ситуации), память (какой была реакция на данный стимул прежде) и потребность [63, c. 15]. Однако, это лишь формальное сходство. Мотивация человека и мотивация животного принципиально различны.

Витальные потребности человека являются абстрактно общей предпосылкой человеческой деятельности. Но человек трудится (и вообще действует) не ради удовлетворения этих потребностей. В трудовой мотивации человека всегда присутствует определенная общественная цель: сварить шов на подводной лодке, написать диссертацию и т.д. За этими конкретными целями вырисовываются смысложизненные, стратегические цели. Рабочий может приняться за трудное задание для того, чтобы хорошо заработать, а может и потому, что хочет "проверить свои силы". Этот тактический выбор определяется системой ценностей, мироотношением личности, то есть выбором жизненной стратегии.

Человек проявляет активность не только ради наслаждения собственными силами и не только ради потребления произведенных им благ. Удовлетворение материальных и культурных потребностей при всей их первостепенной значимости само по себе еще недостаточно для ощущения полноты личного бытия, хотя это, конечно, основная предпосылка для полноценной духовной деятельности человека. Человек по природе своей не только потребитель, но и творец материальных и духовных ценностей. Потребность в творческой деятельности - одна из самых первичных, глубоких и неискоренимых потребностей человека.

Однако, как ни сильна потребность человека в труде, как ни велико удовлетворение, вызванное участием в реализации созидательных целей, этого недостаточно для того, чтобы побудить человека преодолевать трудности, с которыми ему приходится сталкиваться в процессе усложнения и развития труда. Прекрасной иллюстрацией данного тезиса может служить роман французского экзистенциалиста Жана Поля Сартра "Тошнота" [145]. Главный герой этого произведения, Антуан Рокантен, получает небольшую, но стабильную ежемесячную ренту, и поэтому он фактически избавлен от необходимости трудиться. Исследование биографии маркиза де Рольбона он предпринимает без экономической мотивации. Поначалу труд над исследованием захватывает Антуана, приносит ему удовлетворение. Однако, по мере продвижения работы автор сталкивается с рядом трудностей, что несколько усложняло его труд. Не найдя достаточных мотивов для преодоления возросших трудностей, Антуан бросает начатое дело. В конце романа Антуан аккуратно подсчитывает свой скромный бюджет, решает урезать потребности и заключает, что работа для него не является необходимостью.

Трудовая мотивация обладает сложной внутренней структурой, заслуживающей специального рассмотрения. К нему мы сейчас и переходим.

1.3 Структура трудовой мотивации

1.3.1 Сущность и структура мотива

Проблема мотива деятельности является классической проблемой психологии. Поэтому совершенно не случайно, что именно в психологии она получила наиболее основательную проработку. Социальная философия не вправе пренебрегать результатами, полученными в рамках психологического исследования. Вместе с тем, не следует упускать из виду, что задачи исследования мотивации в психологии и социальной философии различны. Психология интересуется внутренним миром личности (душой), социальная философия - тем, как этот внутренний мир связан с социальными реалиями. Психология изучает личность как микрокосм, социальная философия изучает личность как узел пересечения социальных связей.

Рассмотрев в предыдущем параграфе соотношение биологических и социальных моментов в трудовой деятельности, проанализировав сущность потребности в труде, мы пришли к предварительному выводу, что преодоление многочисленных трудностей, которые возникают в процессе трудовой деятельности и нарастают при ее усложнении, требует воздействия целого комплекса факторов. Существует большое количество подходов к выявлению, наименованию и описанию этих факторов. Вся совокупность этих факторов большинством исследователей называется "трудовой мотивацией". Что она представляет собой по существу?

Исторически первым в изучении мотивации стал потребностный подход. Еще Демокрит [106] рассматривал нужду, то есть потребность, как основную движущую силу, которая делает ум человека изощреннее, позволяет приобрести язык, речь и потребность к труду. Мысль о том, что вне потребностей человек не смог бы выделиться из природы, остается актуальной и в наши дни. Сократ говорил [152], что важнее всего, не то, какие стремления и потребности есть у человека, а то, какое место они занимают в его жизни. По его мнению, люди, не способные укрощать свои влечения, становятся рабами телесных страстей, следовательно, человек должен стремиться к минимизации потребностей и удовлетворять только самые насущные. Сэкономленные таким образом силы направлять на познание смысла жизни. В общем виде Сократ предвосхитил учение об иерархии мотивов и мысль о том, что идеальные мотивы имеют более высокий статус в сравнении с материальными. Близкую мысль мы встречаем и у Платона [129], который разделял "желающую душу" (низменные потребности) и "разумную душу", призванную укрощать естественные для человека вожделения.

Важная роль в осмыслении сущности мотивации принадлежит Аристотелю [5], который сделал вывод о целеполагающем характере человеческой деятельности. Стремление к действию связано с целью, но определяется потребностью и чувствами удовольствия и неудовольствия.

Особое значение потребностям как основе мотивации деятельности придавали французские материалисты XVIII века. П. Гольбах [35] сделал важный вывод о том, что потребности имеются у человека на протяжении всей его жизни и являются источником постоянной активности индивида. К. Гельвеций [33] таким источником активности считал страсти, которые возникают в результате удовлетворения или неудовлетворения потребностей.

Н.Г. Чернышевский [182] считал, что только через понятие потребности можно определить роль социально-экономических условий для психологического и нравственного развития личности. В его концепции также проводится мысль об иерархии потребностей. Первичными являются органические потребности, которые ведут к появлению потребностей более высокого порядка, а именно, нравственно-эстетических. Эта мысль развивалась в 20-е и последующие годы XX столетия. В работах К. Левина [84] помимо органических потребностей выделяются и психогенные потребности, возникающие в результате обучения и воспитания (в этом тезисе отражена диалектика биологического и социального в природе потребностей человека). К психогенным потребностям, согласно К. Левину, можно отнести потребность в достижении успеха, в агрессии, потребность в независимости и противодействии, в уважении и защите, в привлечении внимания и т.д.

Во всех вышеперечисленных концепциях понятия "мотивация" и "потребность" остаются тесно связанными. Отдельные потребности в свете таких теорий можно считать мотивами, которые, выстраиваясь в определенной последовательности, и создают всю сумму детерминирующих факторов деятельности человека в любой сфере жизни. В зависимости от различных обстоятельств, в том числе и от смены вида и условий деятельности, степень актуализированности тех или иных потребностей может меняться.

Потребностным теориям мотивации противопоставлены бихевиористские теории [16], которые всякое поведение человека рассматривают через схему "стимул - реакция". Под мотивацией бихевиористы понимают механизмы различия в способности организмов реагировать на внешние раздражители, но сводят эту способность к сугубо физиологическому порогу ощущений. Пригодность бихевиористской теории мотивации к анализу трудовой деятельности представляется нам крайне проблематичной, так как человеческое действие в ней рассматривается лишь как элементарная психическая реакция, при этом совершенно не учитывается наличие цели, идеального плана действия. В реальности труд может быть направлен на создание несуществующих ситуаций и предметов, и, таким образом, несводим к реагированию на них.

Еще один ряд теорий мотивации основывается на когнитивном подходе (У. Джемс [43], Р. Кеттелл [199]), в рамках которого в качестве ведущего фактора, детерминирующего деятельность человека, рассматривается сознание, а под мотивами понимаются объекты мысли, способствующие или препятствующие принятию решения действовать.

В связи с появлением учения З. Фрейда [173] стало развиваться новое направление в изучении мотивации, основанное на психоаналитическом подходе. Фрейдисты отводят основную роль в детерминации человеческой деятельности бессознательному и подавлению этого бессознательного со стороны "Сверх-Я". В ряде работ биологизаторского толка мотивация понимается как активизация жизненной энергии организма, который в естественном состоянии пассивен. Коренным недостатком биологизаторских, когнитивных и психоаналитических подходов к пониманию мотивации является рассмотрение лишь отдельных сторон этого сложного явления без попыток их объединения. Представители этих подходов принципиально отрицают саму возможность создания сложной, универсальной мотивационной модели.

Впервые термин "мотивация" употребил А. Шопенгауэр [187] в статье "Четыре принципа достаточной причины". Этот термин прочно вошел в обиход ученых различных направлений для объяснения поведения человека и животных. Так, биологи и физиологи под мотивацией понимают детерминацию поведения, выделяя внешнюю и внутреннюю мотивацию. В психологии мотивация трактуется по-разному. Самая простая трактовка мотивации состоит в сведении последней к совокупности мотивов. Согласно более сложному представлению, мотивация есть система психических процессов, отвечающих за побуждение и деятельность. В современной психологии все большее распространение получает трактовка мотивации как динамического процесса формирования мотива [63, с. 67].

Все названные концепции мотивации созданы и развиваются в русле психологии. Наши попытки найти социально-философские концепции мотивации, не увенчались, к сожалению, успехом. Поэтому мы рискуем предложить научному сообществу результаты собственных размышлений по этому вопросу.

Итак, под мотивацией мы понимаем систему мотивов как побудительных факторов социально значимой деятельности человека, составляющих иерархическое единство. Отношения внутри этой системы определяются как индивидуально-психологическими, так и социальными обстоятельствами и, следовательно, зависят от конкретных общественно-исторических условий. Фактически, в данном определении мы обобщаем понимание мотивации как системы мотивов, подчеркивая их взаимосвязь. Вторая отличительная черта нашего подхода состоит в акцентировании социального характера человеческой мотивации.

Раскрытие специфики социальной обусловленности мотивации труда - важнейшее условие реализации социально-философского подхода к данной проблеме. В какой-то степени эту задачу решили социологи А.Г. Здравомыслов и В.А. Ядов, предложив следующую схему [56, с. 137]:

Рис. 1. Схема социальной обусловленности мотивации труда (по А.Г. Здравомыслову и В.А. Ядову)

Приведем необходимые пояснения. Данная схема выполнена в рамках требований социологического анализа конкретных ситуаций. То есть, структура мотивов определяется и конкретной ситуацией, в которую попал работник. Так, например, в условиях конфликта в коллективе или в условиях недостаточной материальной компенсации на первый план выступают иные мотивы, нежели в нормальных трудовых условиях. Однако, приведенная схема показывает, что влияние конкретной ситуации на структуру трудовой мотивации носит менее значимый характер, нежели влияние общих социальных условий существования, то есть конкретных общественно-исторических условий.

Гораздо более трудной задачей является социально-философское истолкование принятого в психологии разделения мотивации на внутреннеорганизованную и внешнеорганизованную. В зарубежной психологической мысли [176] часто упоминается выделение экстринсивной, т.е. внешней мотивации, обусловленной факторами и обстоятельствами, лежащими вне личности субъекта, а также интринсивной мотивации, связанной с организацией личностных диспозиций - потребностей, установок, интересов, влечений. В рамках психологии такое разделение выполняет полезную функцию, но в социально-философском исследовании польза от него, по меньшей мере, неочевидна. Это связано с двумя обстоятельствами. Первое состоит в том, что личность в социальной философии трактуется, как об этом было уже сказано выше, как узел пересечения социальных связей. Поэтому внутренний мир личности рассматривается в его связи с внешней действительностью, а внешняя по отношению к человеку реальность осмысливается как поле реализации внутренних качеств личности. Поэтому более продуктивной нам представляется не идея разделения мотивов на внешние и внутренние, а идея взаимосвязи всех реально существующих мотивов. Второе обстоятельство таково. Сами понятия внутреннего и внешнего в философии имеют несколько иной смысл, чем в психологии. Под внутренним понимается то, что вытекает из сущности данной системы, под внешним - то, что относится к уровню проявлений данной сущности или связано вообще с другой системой. Так, в философии принято различать случайность как форму проявления необходимости и случайность как ее дополнение. В первом случае случайность относится к внутренним факторам бытия объекта, во втором - к внешним. Существует даже термин "внешняя случайность".

В социально значимой деятельности актуализируется целый ряд мотивов, часть из которых связана с личностными установками и системой идеалов, а часть связана с внешними стимулами. Очень показательной в этом отношении является именно трудовая деятельность, мотивация к которой может сочетать в себе материальное стимулирование извне, мотив повышения социального статуса в глаза общества (также внешний мотив) и личностную установку на трудолюбие, идеал бескорыстного труда на благо общества (внутренние мотивы). Однако говорить о строгом разделении мотивов на внешние и внутренние в социально-философском аспекте в силу соображений, изложенных нами выше, весьма затруднительно. Любой мотив всегда внутренне обусловлен, отражаясь в сознании субъекта. Так, в труде систематическое и последовательное использование похвалы в качестве поощрения может способствовать появлению внутренней установки на труд как средство повышения собственного статуса. В сущности, внешние побудительные силы социально значимой деятельности являются внешними обстоятельствами, факторами, которыми могут влиять на актуализацию тех или иных внутренних мотивов, а также на силу и устойчивость мотива. Поэтому внешние мотивы более целесообразно понимать как факторы воздействия на мотивацию субъекта со стороны другого субъекта или группы субъектов или общества в целом (например, по каналам СМИ). В психологии выделяют следующие группы внешних факторов влияния на мотивацию: информирование (главным образом, влияет на представления индивида о наиболее вероятных последствиях своих действий), инструктирование (влияет на выбор способов выполнения действия), стимулирование (направлено на усиление мотива) и интердикция (связана с запретами, ограничениями, правилами). Данная классификация предложена Е.П. Ильиным [63, с. 89]. Но наряду с внешними выделяются и внутренние мотивационные факторы: собственно мотивационные факторы профессии (предмет труда, привлекательность процесса труда, индивидуальность-коллективность труда, связь с результатом труда); условия труда (физическое напряжение, самостоятельность-подчиненность, социальные условия, возможность профессионального роста); возможности для реализации внепрофессиональных целей (возможности для создания материального благополучия, для отдыха и развлечений, возможности для общения) [57]. В мотивации деятельности участвуют большое количество внешних и внутренних факторов, взаимодействуя с личностными установками и потребностями субъекта. В результате этого процесса актуализируются те или иные мотивы, и осуществляется деятельность. Данные классификации удовлетворяют методологическим требованиям психологии, но для социальной философии такой подход к описанию мотивационных факторов был бы неполным, так как в нем не учтены особенности реализации тех или иных факторов в зависимости от конкретных социально-экономических условий и национальных традиций трудовых отношений.

Понимание мотивации как системы мотивов позволяет говорить об уровне трудовой мотивации как ее важнейшей характеристике. Уровень мотивации определенной деятельности будет тем выше, чем больше мотивов этой деятельности актуализировано и чем, соответственно, выше их суммарная сила. В этом отношении следует говорить о высоком уровне мотивации или о ее низком уровне.

Центральным понятием при изучении мотивации является понятие "мотив". Нам необходимо уточнить определение этого понятия, во взглядах на которое существенно расходятся точки зрения многих исследователей. Если говорить кратко, под мотивом обычно понимают психологическое явление, побуждающее к действию. Что касается вопроса о природе этого явления, то она трактуется по-разному. В различных концепциях на первый план выдвигаются разные феномены. Истолкования сущности мотива сводятся к следующим основным случаям: 1) потребность [143], 2) предмет [87], 3) побуждение [18], 4) намерение, состояние, свойство личности [131], [89].

Мы особенно подробно остановимся на связи категорий мотива и потребности, так как в отечественной психологии именно в анализе соотношений этих категорий и проводится мысль о социальной сущности мотива.

Понимание потребности как мотива развивалось, в частности, С.Л. Рубинштейном [143] и рядом других исследователей, которые полагали (Л.И. Божович [18], К.К. Платонов [131]), что потребность объясняет, почему возникает деятельная активность, откуда берется энергия для деятельности. Потребность, несомненно, является источником активности, но не конкретной, а общей, то есть потребность суть побуждение к деятельности без определенной направленности на конкретные действия по удовлетворению этой потребности. Это, естественно, не распространяется на инстинктивные биологические потребности (например, в дыхании), которые связаны с врожденными механизмами их удовлетворения, и которые более правильно определять понятием "нужда". Вероятно, потребность в этом смысле корректнее считать важнейшей предпосылкой мотива, но не отождествлять с последним.

Тем не менее, связь потребности и мотива очевидна. На основе осмысления этой связи было предложено немало интересных точек зрения на сущность и природу понятия "мотив".

Так А.В. Веденов считает, что деятельность человека нельзя сводить к удовлетворению им своих собственных потребностей, так как человек зачастую действует на основе потребностей всего общества или конкретной общественной группы, например, трудового коллектива [26]. Такой подход раскрывает социальную природу мотива, опосредованную специфическими общественными потребностями. На вопрос о соотношении личностных и общественных потребностей существует также несколько точек зрения. Некоторые исследователи (например, В.Н. Колбановский) полагают, что личностные и общественные потребности - явления одной природы, так как одинаково выражают необходимость в действии. Этот тезис оспаривает Ш.Н. Чхартшвили, считая, что потребности личности являются сугубо психологическим феноменом, а потребности общества имеют социально-экономическую природу [184].

Среди множества определений сущности потребностей, с нашей точки зрения, наиболее полное и точное принадлежит Е.П. Ильину. Он определяет потребность как: "отражение в сознании нужды, часто переживаемое как внутреннее напряжение и побуждающее психическую активность, связанную с целеполаганием". [63, c. 38]. Именно такой точки зрения мы и будем придерживаться в нашей работе.

Кратко остановимся на иных подходах к истолкованию сущности мотива.

Некоторые исследователи под мотивом понимают предмет деятельности. С этой точки зрения, представленной работами А.Н. Леонтьева [87] и С.П. Манукяна [95], определенные предметы и явления порождают потребность с конкретным предметным содержанием. Так, стакан воды для сторонников такой точки зрения является мотивом, так как именно он как объект реальности побуждает человека к утолению жажды (удовлетворению потребности). С.П. Манукян объявляет спорным мнение Аристотеля и других античных материалистов о том, что нужда заставляет человека создавать предметы ее удовлетворения.

Понимание мотива как предмета вызвало критику со стороны ряда ученых (Л.И. Божович, И.В. Имедадзе). Л.И. Божович, например, считает, что потребность сама по себе не может определить целенаправленное действие человека, а вызывает так называемую "неорганизованную активность", которая придает конкретному объекту реальности статус предмета потребности. В дальнейшем некоторые предметы, постоянно удовлетворяющие ту или иную потребность, по механизму условного рефлекса могут актуализировать эту потребность, побуждая человека к деятельности [18].

Понимание мотива как побуждения основывается на трактовке побуждения как самостоятельного психологического феномена. Мотив - это не любое возникшее в организме человека побуждение (которое традиционно понимается как состояние), а осознанное побуждение, отражающее готовность человека к действию или поступку. Мотив при такой постановке вопроса рассматривается как промежуточное звено в организации человеческого действия. Некий предмет реальности, выступая как внешний стимул, актуализирует мотив, а мотив является побуждением к действию или поступку [73].