Благодаря собирателям русского фольклора в ХIX в., в особенности П.Н.Рыбникову и А.Ф.Гильфердингу, нам стали известны, конечно в ограниченном количестве, имена некоторых носителей народного творчества.

«Мы знаем по именам целый ряд замечательных сказителей, о которых сохранили память их потомки. Таковы, например, старик Илья Елустафьев, у которого выучились былинам Т. Г. Рябинин, К. Романов и многие другие; Конон с Зяблых нив -- учитель многих других певцов, с которыми встречался Гильфердинг; калика Мещанинов, учитель певца Фепонова; слепой калика Мина Ефимов из Андомы, у которого перенял былины дед певца П. Т. Антонова. Таковы отец Пом ромского, мать Тимофея Антонова, отец Никифора Прохорова, дед и дядя В. П. Щеголенка, отец Чукова, отец Лядкова, дед Швецова, дядя Т. Г. Рябинина -- Игнатий Иванович Андреев, и многие, многие другие. Об этих замечательных певцах рассказывали Гильфердингу те сказители, от которых Он записывал былины; благодаря этому обстоятельству мы знаем их имена, но репертуар их остается нам частью совершенно неизвестным (а Мещанинов, например, по словам Фепонова, знал семьдесят былин), частью известен лишь в передаче их учеников, то есть уже в дальнейшей творческой переработке».

Одним из самых знаменитых исполнителей былин является Трифон Рябинин. Был воспитан в «духе православия». Так как мальчиком еще остался сиротой, его воспитанием занимались, сначала, Илья Елустафьев ? известный знаток былин, и Т. Рябинин начал учиться именно у него; позднее, будучи уже работником у своего дяди, Игнатия Андреева, стал также перенимать знания былин. О своем дяде Рябинин говорил, как о более опытном знатоке народного эпоса.

Количество былин, зафиксированных собирателями за Рябининым, насчитывается около 26 текстов. Повествование его складное, тексты не усложняет эпизодами. Все повествование ведет плавно и соразмеренно, строго придерживается эпического изложения, песенного размера, использует и повторения, и параллельные обороты. Свои былины передал Т.Рябинин по наследству сыну Ивану Трофимовичу. Его творчество описывал Е.А.Ляцкий. В своей работе он подчеркивал, что часть былины И.Рябинин пел, а другую часть «сказывал». «Это тихая естественно-мерная речь, произносимая чуть-чуть приподнятым тоном, который также выдержан и своеобразно гармоничен, как и в пении», пишет Е.А.Ляцкий.

Другой собиратель народного творчества А.В.Марков записывал былины 45-летней Аграфемы Матвеевны Крюковой. Ее репертуар составляет более 10 000 стихов, которые она переняла от своей матери, дяди, свекра и многих других знатоков народного стиха. Ее отличает феноменальная память, т.к., услышав один раз, она запоминала и воспроизводила тексты былин с точностью, и лишь изредка обдумывала перед пением, чтобы чего-либо не добавить, не убавить. Только частичные фрагменты она называла «враками»: действие в Киеве у нее происходит в Москве, Добрыня привозит воду для «анпиратора» Петра первого из Почай-реки и проч. Свое изложение Крюкова освежает пояснительно-бытовыми приемами.

Нам известна еще одна хранительница народного достояния в лице Марьи Дмитриевны Кривополеновой. Её записывали А.Д.Григорьев и О.Э.Озоровская. По их словам, М.Кривополенова ? лучшая сказительница на Пинеге. Её репертуар достигает 14 былин и исторические песни. Она была настоящей артисткой и выступала в Москве, Петербурге, на Кавказе и Украине. Её особенностью в исполнении былин было, энергичность, резкие ударения и отрывистость, быстрый распев и, самое главное, она свято верила в правдивость рассказываемых ею былин. Свидетели рассказывают, как она часто сопровождала свой сказ замечаниями: «Этакой богатырище! сохрани его бог! его и судить никто не может», или: «Как нам с тобой эти старины дороги, так им слово доброе», «Пир срядили, пировать стали. Не осудите бабушку» и т. п.

Собиратели народного эпоса сталкивались не только с певцами, но и с настоящими «сказителями», которые, вероятнее всего, утратили особенности былинного напева. В. Харузина, присутствовавший на состязании «певца» и «сказителя», отмечает, что обычно «певец» имеет больший успех.

Ученые собиратели пришли к выводу, что эпический текст не всегда связан с напевами, в отличие от лирического. Спетый текст былины всегда более пышный по своей структуре за счет слов, не имеющих особой смысловой нагрузки, или за счет дополнительных частиц. Но исполнителю такого текста всегда очень сложно абстрагироваться от мелодии. «Сила напевного исполнения в том, что оно ? одно из основных средств сосредоточения внимания слушателя на содержании былины и отрыва его от окружающей обстановки, ? пишет в своих заметках А.М.Астахова в наблюдении за исполнителями северных народов. ? Короткая однообразная мелодия, повторяемая с каждым стихом или через несколько стихов, подчиняет себе слушателя, как бы завораживает его своим мерным возвращающимся ритмом».

Ф.А.Рубцов, касаясь вопроса напевного исполнения былин, отмечает, что он позволят определить общий характер былины, и используется одинаково для тех былин, которые сходны своей структурой стиха различных по содержанию. На позднейшем этапе жизни былин, сказители уже утрачивают, исконно сложившийся напев, лишь изредка используют попевки, взятые из различны жанров народного творчества.

На сегодняшний день былина продолжает свое существование. Мастера исполнители передают свое творчество по наследству (Т.Рябинин своему сыну Ивану Трофимовичу, А.М. Крюкова своим дочерям ? Павле и Марфе и т.д.), обогащают новыми деталями и эпизодами. Благодаря этому возникают новые тексты, которые больше напоминают сказки и песни.

Наша задача в данной работе составить полную картину повествования, его сюжет, завязку, развитие и развязку. Также мы должны определить идею или замысел народа вложенный в повествование, что позволит нам увидеть в совокупности композицию сюжета. Не исключено, что определенный архетип сюжета, может предстать перед нами в многочисленных вариантах. Для этого мы уделяем отдельное внимание фактуре произведения. Благодаря сравнению таких сюжетов мы получаем возможность увидеть какой замысел был вложен в того или иного героя, кто он для народа, участником каких событий он является и какими качествами он обладает; в чем заключается суть конфликта, который так беспокоит людей. Все это дает нам полную картину художественного замысла.

Особое внимание в русском героическом эпосе уделяется русским богатырям. Они являются отражением стремлений русского народа в борьбе с врагом, отразителями народного героизма. Илья Муромец ? ключевая фигура русского народного эпоса. В данной работе мы будем рассматривать былины об этом героическом персонаже, в контексте борьбы народа за освобождение от татаро-монгольского нашествия, и сравним былины об Илье с традициями восточного эпоса об Алпамыше. Для начала обратимся к истории борьбы русского народа с татаро-монгольским нашествием, которая отразилась в былинах об Илье Муромце.

Монголо-татарское нашествие, которое обрушилось на молодую Русь, было потрясением. В своей поэзии русский народ отражал свои стремления, свое желание свергнуть татаро-монгольское иго. Рассматривать народный эпос с точки зрения «исторической» школы, искать факты об исторических личностях или отдельные исторические события, нельзя. Русский эпос был исключительно выразителем народного отношения к происходящему и его желание победить. «Не у всех младенчествующих народов есть прекрасная и богатая народная поэзия. Чем же обусловливается ее расцвет? Энергиею народной жизни. Только там являлась богатая народная поэзия, где масса народа волновалась сильными и благородными чувствами, где совершались силою народа великие события... Такими периодами жизни были у испанцев война с маврами, у сербов и греков война с турками, у малоруссов война с поляками», писал Чернышевский. Это говорит о том, что именно в дни великих потрясений, особо велико выражение народной воли, чем и объясняется в указанный период наступление выраженного подъема народного эпоса.

Нашествие монголо-татарского ига заметно тормозило историческое развитие русского народа, что нельзя сказать о развитии народного эпоса, который в данный период обретает новые свойства: новое идейное содержание об отражении татар и художественная зрелость песни. Народ больше не интересуют темы сватовства и чудищ. На примере былин об Илье Муромце и Соловье разбойнике мы уже видим стремление героя освободить город от иноземных врагов:

А как поъезжаёт к городу к Черним-городу, -

Тут стоит-то под Черни-городом сила великая, А хотят-то разбить, разорить-то город Чим женец,

А божьи церквыхочут да под конюшни взеть.

А сидит-то старой на добром м коним да призадумалсе:

-А шьто клал-то я себе-то заповедь великую, Шьто от Мурома до Киева да палечи-ты не отковывать;

Как прости меня господь да в таковой вины!

Я не буду боле-то класть заповеди великия. (стр.50)

В былинах периода татаро-монгольского нашествия мы видим отражение в героях самых лучших качеств: отвага, храбрость, мудрость и любовь. Тема защиты своей родины от врага были затронуты и ранее, но борьба с татарщиной -- это абсолютно новое явление, закрепившее за собой первенство защиты родной земли над другими сюжетами.

Рассматривать былины о татаром-монгольском нашествии необходимо с цикла былин о бунте Ильи Муромца против князя Владимира. Эта необходимость заключается в том, что данный цикл указывает нам на социальный конфликт внутри государства, с которым русичи встретили татарское нашествие. Борьба с монгольским нашествием осложняется в связи с социальной нестабильностью отношений между простыми людьми и князем Владимиром и его приближенными боярами.

Исследователи допускают возможность, что классовая борьба в былинах была отражена намного позднее былин о борьбе с татарами т.к. социальный конфликт нарастал постепенно и мог быть описан задним числом. Мы же, в данной работе, будем рассматривать цикл былин об Илье Муромце, начиная с социального конфликта, сопутствующего борьбе с татарским нашествием, которая является не только борьбой с внешним врагом, но и борьбой с внутренним - великим князем Владимиром. В военном эпосе о нашествии татар мы видим не объединение власти и народа, а наоборот их разъединение.

Борьба Ильи Муромца с князем Владимиром носит ярко выраженный классовый характер. У народа и у князя разные цели в битве с недругом. На примере былин об Алеше Поповиче, князь Владимир ищет дружбы и сотрудничества с Тугариным, а народ хочет избавиться от монгольского нашествия. Илья Муромец, является выразителем воли народа, его не хотят принимать бояре и о нем всегда забывает князь, поэтому в цикле былин об Илье, сюжет бунта, между князем и богатырем, является одним из основных. К примеру, в былинах об Илье и Соловье-разбойнике, бояре не желают принимать богатыря в княжеские палаты:

Говорят тут могучие богамтыри:

? А ласково солнце, Владимер-князь!

В очах детина завирается,

А где ему проехать дорогою прямоезжею? (стр.24)

Или:

Злые бояре подмолчивые Говорят таковы слова:

? Мужик ты, мужик, деревенщина,

Хвастаешь не быльемй своей, Чужим именем называешься:

Где тебе похитить Соловья, вора-разбойника! (стр.46)

Борьба с князем Владимиром отражена также в отдельном цикле «Бунт Ильи Муромца против князя Владимира», где князь устраивает пир для своих приближенных, но забывает позвать Илью. Здесь мы видим некое пренебрежение к «лучшему» богатырю, которого князь то забывает пригласить, то не хочет сам идти извиняться и звать казака, поэтому посылает послов к Илье с приглашением. Илья же, собирает «пьяниц да пропоиц», «мещан стрелецких», «мужичков деревенских», «лапотников да балахонников», «мужчин да женщин» и устраивает свой пир для простого люда, а на пир к князю по приглашению не возвращается:

? Двор мне княжеский не нужен, Не пиров держусь,

Я мужик не прихотливый, Был бы хлеба кус. (стр.251)

Былины, в которых Илья отказывается от княжеского пира или почестей, обычно заканчиваются тем, что Илья совсем уходит из Киева, иногда за ним уходят и все остальные богатыри.

В былине подчеркивается связь Ильи с народом, это своего рода лейтмотив связи богатыря с «бедняцким народом». Данная былина, записанная за Анной Пашковой, единственная не заканчивается примирением князя с богатырем. Так же, в данной былине, важен эпизод зазывания. Сатирически изображены все «зазывальщики»: Васька Долгополый (напивается на пиру у Ильи так, что не может подняться к князю), Алеша Попович (призирает пир у Ильи т.к. «А не честь-хвала да молодецкая/ Сидеть русскому могучему богамтырю/ С голь кобацкою да с нищетой бедняцкою (стр.249)». За это Илья его «угощает» кулаками и прогоняет с пира), Чурила Плёнкин. Только брат крестный, Добрыня Никитич, оказался к столу у Ильи, и так они вместе остаются пировать с народом.

Княжеский пир в эпосе является своеобразной формой общения князя с народом. Здесь присутствуют разные классы: бояре, купцы, дружина и обычный люд. На таком мероприятии принимаются законы, приближенных одаривают подарками:

Гости сидят все дорогие, Князья, попы, бояры, архиереи. Они пьют, едят, прохлаждаются,

Промеж собой похваляются.

Нищие же похваляются «своими корками, да своими крючьями». Богатыри в былинах на пирах являются народом, который противопоставлен знати и Владимиру - феодальному монарху и союзнику этой знати. Их союз определяется подарками, которыми князь задаривает бояр и купцов:

Полно вам, бояры, хвастати!

Стану я вас дарити, жаловать.

Кого буду дарить чистым серебром, Кого буду дарить красным золотом, Кого жаловать скатным жемчугом.

(Кир.I, 66)

Помимо золота и серебра, в качестве подарков, князь использует раздаривание русских земель. Академик Греков пишет: «В обществе, где основной отраслью производства было земледелие, господствующий класс, постепенно складывающийся вместе с ростом имущественного неравенства, мог быть лишь классом крупных землевладельцев, и таковыми стали князья и окружающая их знать».

В былине, записанной А.Харитоновым, мы встречаем сюжет, в котором забыли пригласить Илью т.к. считали, что он находится на заставе. Илья случайно попадает на пир, на князь его совсем забыл, и Илья представляется князю Никитой Заолешаниным. Князь сажает его за самый скромный стол «с детьми боярскими» или как говорит Илья с «воронятами». Для богатыря это оскорбление его воинских заслуг, т.к., в XV в. Детьми боярскими являлись мелкопоместные бояре, которые несли свою личную воинскую службу. С другой стороны, князь не виноват, но сам факт такого забвения говорит нам о том, что Владимир не особо дорожил Ильёй. Здесь мы видим конфликт «неучествования» богатыря, неузнанного по его виду и имени. Богатырь гневается и обижает князя словами:

Не по чину место, не по силе честь: Сам ты, князь, сидишь с вом ронами,

А меня садишь с воронятами. (стр.229)

Обиженный князь начинает испытывать неизвестного Никиту, чтобы проучить, подсылает к нему три раза по три богатыря:

? Ежели хошь, князь Владимир, позабавиться, Подавай еще трех богамтырей!

Разбил всех посланников Муромец, а узнал его крестный брат, Добрыня,

объяснил все князю. Князь вспомнил Илью, стал извиняться, место около себя выделил:

Хоть по праву руку, аль по левую, А третьё тебе место - куда хошь садись!

Илья Муромец реагирует на отсутствие гостеприимство князя буйным поведением. В одних записях он стреляет и сбивает золотые маковки на церквах и часовнях, в других, стреляет и сбивает золоченые маковки боярских и царских хором. После, созывает «голь кобацкую», призывает продавать и покупать «вина зеленые», «пиво пьяное», «мед сладкий» и идти свой пир пировать на самой лучшей площади перед княжеским дворцом. Для народного сознания церковь и дворец взаимосвязаны, Илья противостоит основным устоям феодальной власти. «На самом же деле Илья хочет, как мы видели, даже убить Владимира, и смысл всей песни в столкновении, а не в примирении. Если же в былине Илья не убивает Владимира и не берет власть в свои руки, то это происходит потому, что исторический момент для свержения монархии тогда еще не настал. В эпоху феодальной монархии задача свержения монархии в пользу власти народа еще не могла ставиться. Тем не менее смутные антимонархические стремления уже имелись».

Тут мы видим также две альтернативы, две власти. Одна власть, на пиру у Владимира, отражает внешнюю сплоченность феодального класса с князем; другая власть, власть народа, внешняя сплоченность, отраженная в былине гуляньями на площади.

В некоторых сюжетах мы встречаем, то как княжеские слуги, бояре, доносят небылицу на Илью. Так о подарках, отправленных Илье, они рассказывают, что богатырь обхулил дары князя.

Берет он шубу за один рукав И бьет о кирпищат пол,

А сам к шубе приговаривает: Велел бог бивать шубу о кирпищат пол,

Велит ли бивать князя Владимира?

(Гул. 361)

Мы можем встретить и реальные оскорбительные слова Ильи по отношению к князю и власти, и слова, выдуманные боярами. Так или иначе, бояре выделяют основной мотив и настроение богатыря в отношении не только Владимира, но и в отношении к самим боярам.

Владимир же всегда внимает боярам, наказывает Илью либо темницей, либо страшной смертью:

Посадить его в погреб глубокие, В глубок погреб да сорока сажен,

Не дать ему ни пить, ни есть да ровно сорок дней, Да пусть он помрет, собака, и с голоду.

(Гильф. 257)

Иногда, когда Илью сажают в погреб, многие богатыри разъезжаются от князя:

Они прогневались на князя на Владимира Да думных-то бояр да толстобрюхиих.

(Григ.III, 98)

Приказы князя всегда с точностью исполняются. Но правда и апофеоз всегда за главным героем. В этом случае былина связывается с былиной о татаро-монгольском нашествии. Князю приходится обратиться за помощью к великому богатырю, который должен был погибнуть, но спасся, благодаря жене Владимира - Евпраксии, которая во все время заключения богатыря, поддерживала его жизнь. Такой сюжет мы увидим в былине о Калине. Чтобы примириться с Ильёй, князю приходится собирать пир в честь богатыря.

Как бы не закончилась та или иная былина о борьбе Ильи с князем Владимиром, мы видим, что классовый конфликт между народом и феодальной властью, это та обстановка, в которой Русь находилась к началу нашествия монголо-татар.

Выводы:

Многие литературоведы (В.М.Жирмунский, О.Туманян, М.М.Плисецкий, В.Я.Пропп) рассматривают былинный эпос как один из источников знакомства с историей и культурой народов. Это определяется, во-первых, отражением культурного опыта народа в былине, во-вторых, былина является источником обогащения словарного запаса, и в-третьих, является своего рода «руководством» по воспитанию нравственных идеалов и ценностей человека.

С помощью сопоставления культурных, исторических и лингвистических особенностей эпоса можно обеспечить на уроке точки соприкосновения различных культур, отметить уникальность той или иной национальности и обеспечить воспитание толерантности в классах с полиэтническим составом.

В данном параграфе мы знакомимся с особенностями русского эпоса, который отражает национальную культуру, историю и традиции народа, познакомимся с ключевым сюжетом русской былины.

Так как конкретного определения понятия русский эпос не существует, ученые выделяют определяющие особенности, присущие только эпосу и оделяющие его от духовных стихов, песен балладного характера, скоморошины, исторической песни и т.д. (на основе статьи Проппа В.Я.

«Русский героический эпос»):

• Героический характер содержания

• Былинный стихотворный размер

• Музыкально-песенное исполнение

В данной работе представлено изучение былины как главного эпического жанра. Происхождение данного слова является для нас до сих пор загадкой т.к. ученые разделяются на два лагеря для его определения. И.П.Сахаров впервые вводит в обиход слово «былина» в 1839 г., что свидетельствует о его искусственном происхождении. Но собиратели русского фольклора (Рыбников, Савваитов, Астахова и др.) свидетельствуют о том, что слово уже давно используется крестьянами различных областей.

Отдельный вопрос относится к способам выделения былины среди других жанров (мифологическая школа во главе с Афанасьевым, Буслаевым, Миллером и др., компаративистская школа, историческая школа, Белинский, Добролюбов, Чернышевский, революционные демократы, формальная школа). Определения у былины, как и у эпоса как такового нет, но она выделяется как отдельный жанр от сказки или исторической песни следующими характерными чертами: стихотворно-музыкальная форма, отражение обобщенного спектра исторических событий и обращение к фантастике и вымыслу. Широта и многообразие русского былинного эпоса не всегда позволяет увидеть границы между былиной и смежных ей жанров, к чему мы стремимся. В основную тематическую группу выделяются: воинские и новеллистические былины. Но некоторые ученые (Н.Андреев) выделяют дополнительные группы: сказочно- фантастические, о богатырях, не связанных с Киевом, Новгородом и князем Владимиром, былины о преданиях и шуточно-скоморошные былины.

Вышеперечисленные деятели и школы занимались определением всех указанных вопросов касаемо былины, но ни одна из них не давала четких ответов. Так или иначе, каждая школа внесла свой особый вклад в развитие теории о былине. Белинский отмечает в своей работе, тот факт, что народ уже сам давным-давно определил, что былина выделяется среди других жанров своей особенной поэтикой:

• Героика былины проявляется в гиперболичности главного героя, его друзей. врагов.

• Эпичность повествования, которая отражается в запеве, концовке, изложении сюжета.

• Былина это песенное произведение. Ее исполнение может быть одноголосным, хоровым и песенным.

Отдельное рассмотрение относится вопросу стиха былины. Ряд ученых внесли свой вклад в просвещение данного вопроса (А.Востоков И. Срезневский, Н.Цертелева, А.Ф.Гильфердинга, А.Кубарев, Н.Надеждиным, Ф.Е.Каршин, В.М.Жирмунский, А.П.Квятковский, М.П.Штокмар и др.), и в конечном итоге было выделено три незыблемых положения:

1. Былинный стих не подчиняется классическим литературным формам метра и стоп.

2. Необходимо учитывать народно-песенную ритмику для определения ритма стиха, но не как основную.

3. Ритм стиха опирается на «упорядоченность больших словесных групп, синтаксически завершенных, а вариации ритма обусловлены изменениями в распределении ударений разной силы».

Благодаря мастерам-сказителям (Г. Рябинин, К. Романов и др.), которые получили в наследство дар исполнения былин от таких же мастеров и были воспитаны тяжелым крестьянским трудом, и фольклористам-собирателям (П.Н.Рыбникову и А.Ф.Гильфердингу и др.), которые отправлялись в дальние уголки нашей страны за древними памятниками культуры нам известны многие былины древности.

Особое место в русском эпосе выделяется русским богатырям, как выразителям народной воли и стремлений в борьбе за свою родную землю. Главной ключевой фигурой, известной нам и сегодня, является богатырь Илья Муромец, выходец из крестьянской семьи. Он является олицетворением народной воли в период монголо-татарского нашествия. Через него мы видим, как поднимается энергия народной жизни против произвола власти, и наступления врагов.

Основной закономерностью литературного фольклора является сходство общего исторического развития человечества. Сравнение сходных исторических явлений в литературе различных народов неизбежно пересекается с вопросом национального и интернационального начала в фольклоре различных культур. Не составляет труда представить себе такую картину: где-то сложилась культурно-историческая традиция, с течением времени эту традицию перенимают на соседней местности -- при таком перемещении данная традиция обогащается новыми особенностями, творческими моментами. Такая преемственность может приобретать либо локальную модификацию, под чем мы понимаем «проявление местного бытования фольклора», «все что отмечено печатью местности, порождено спецификой местных социально-бытовых условий», либо региональную при автономности, которая имеет «качественное отличие общерусской фольклорной традиции», и является не просто модификацией заимствованного, она облекает «местное творчество в самостоятельный тип, что позволяет говорить о его региональной неповторимости.

Данную концепцию отстаивает указанный выше ученый Гильфердинг:

«Каждая былина вмещает в себя наследие предков и личный вклад певца», «Но сверх того она носит на себе и отпечаток местности». По его мнению, для того чтобы в фольклоре определять общее, локальное и региональное не достаточно записей одного лица, необходимо повествование и других сказителей. Только после сравнения мы сможем выделить ключевые моменты, которые сближают их. Такими моментами могут быть 1. традиция -- «наследие предков», личность сказителя -- «вклад певца», 3. локальность -- «отпечаток местности». При таком сопоставлении мы обнаруживаем сходства компонентов жанра, сюжета и мотива. Но при этом художник остается избирательным в сюжете.

Когда фольклор вступает в межэтническую связь, выделяется ряд особенностей. На будущий тип пограничного произведения влияет контакт культур, при котором нам необходимо обратить внимание на национальный состав исполнения, степень проникновения литературного творчества одного народа в другой и исторические факторы, которые повлияли на местную традицию.

1.3 Восточный героический эпос как объект изучения в литературоведении

Литература разных национальностей всегда пользовалась интересом нашим государством и обществом. Благодаря этому существует необходимость в популяризации народных произведений, что содействует обмену культурно- исторических богатств, которые были накоплены народами, населяющими наше государство на протяжении всей истории.

Первым исследователем, который обратился к изучению эпоса тюркоязычных народов южной Сибири и Средней Азии был В.В. Радлов. В своей работе он отразил исполнение фольклора у казахов, киргизов и у тюркских народов Сибири. Новым толчком к изучению национального фольклора, особенно фольклора Средней Азии, послужила Великая Октябрьская революция. Народы Союза становятся равноправными участниками строительства культуры, и возникает необходимость в изучении памятников прошлого национальных республик.

Особые достижения в годы революции были сделаны в изучении киргизского эпоса. Эпопея «Манас» до революции была известна нам только лишь отдельными эпизодами. На сегодняшний день это своего рода энциклопедия истории киргизского народа и превосходит своими объемами все известные на сегодняшний день поэмы Востока. В нем отражена многовековая борьба народа за независимость. В случае киргизского эпоса «Манас» принято выделять два разных определения:

1. Непосредственно сам эпос «Манас».

2. Трилогия «Манас», «Семетей», «Сейтек». Каждая часть в отдельности имеет свое продолжение.

По сюжету произведение начинается с описания родословной Когой-хана до его внука Жакыла, который долгое время оставался бездетным. Вещий сон указывает Жакылу, что скоро у него родится сын Манас. С детства Манас проявляет себя очень сильным и мудрым человеком. В пятнадцать лет он становится ханом. Он борется и побеждает врагов - кара-кытаев и калмыков, расстраивает заговор против него и женится на красавице Каныкей. Долгое время у Манаса не было детей, и лишь на старости лет у него рождается сын Семетей. По этому случаю он направляется в Мекку. В это время Канубай, предводитель катаев, нападает на кыргызов, разбивает их, а сам Манас умирает. В «Семетее» и «Сейтеке» рассказывается о дальнейших подвигах, уже сына и внука Манаса.

Для киргизов, эпос «Манас», является особой летописью народа.

«Конечно, специфика эпического материала не дает возможности достоверно определить год сложения «Манаса». И все же я думаю, что он вполне мог сложиться под воздействием событий X в., когда начали свою агрессию кара- кытаи. А сам текст эпоса, на мой взгляд, в художественной форме и в своеобразном эпическом стиле отразил исторические события и этнографические реалии из жизни кыргызов начиная с гуннского (с III в. До н.э.) времени и до поздних наслоений начала XX в.», пишет И.Б. Молдобаев. В нем отражена структура государственного строя, элементы письменности народа. Отражена культура и традиции людей. Образ главного героя, также, как и в русском фольклоре, является собирательным образом великой силы народа против общего врага.

В 30-е гг. XX в. стали известны произведения таджикского народного эпоса. Цикл поэм «Гороглы», записанный за сказителями Курбана, Джалила, Бобоюнуса, Хиктама Ризо и др. известен и встречается в литературе большого количества народов Передней и Средней Азии. Таджикская версия «Гороглы» неразрывно связана с узбекской версией, там также встречается сюжет об «Алпамыше».

Узбекский эпос стал открытием послереволюционным. До этого момента считалось, что узбекский эпос, особенно старинный, не сохранился до нашего времени, его вытеснила современная поэзия и городская культура. Он стал открытием советского времени. В начале XX в., активные собиратели узбекского фольклора, перед нами был открыт богатый репертур узбекских сказителей:

1. богатырский эпос («Алпамыш»)

2. воинская повесть («Юсуф и Ахмед»)

3. народный роман героико-романтического, авантюрного, сказочно- фантастического содержания («Кунтугмыш», «Ширин и Шакар», «Орзигул», цикл «Рустам-хана» и др.).

Наряду с военной повестью «Юзув и Ахмед» были опубликованы романы в период Второй мировой войны под редакцией Б.А.Каррыева: «Шасенем и Гарып» (туркменский вариант «Ашик-Гариба», записанного Лермонтовым в Тбилиси в 1831 году), «Тахир и Зухра», «Сейпел-Мелек» (сюжет сказки из

«Тысячи и одной ночи») и др. «Записано около шестидесяти различных по своему сюжету народных эпических поэм, так называемых «достанов», из которых каждый насчитывает несколько тысяч стихов. Наиболее интересные и распространенные сюжеты записаны в нескольких вариантах от разных народных сказителей. <…> Фольклорный архив Академии наук Узбекской ССР хранит более восьмидесяти записей достанов, сделанных со слов различных сказителей в Самаркандской и Бухарской областях, в Ферганской долине, в Хорезме и других частях Узбекистана».

Узбекские достаны состоят из стихотворных и прозаических фрагментов, которые являются переходным звеном между сюжетами. Такая форма изложения характерна для эпоса всех тюркоязычных народов. Стихосложение основана на принципе «бармок» (сложение слогов): используется одиннадцатисложный и семисложный стих (для быстрого описания богатырской скачки или боя). Стих складывается рифмой в тирады либо в четверостишия. Важной характеристикой такого стиха являются повторения, которые мы можем встретить в завершение строфы или тирады:

…Что с моим отцом случилось - не пойму!

Расцвела, как роза, я в родном дому, - Как листок осенний, стану я желта!..

Что с моим отцом случилось - не пойму! Трудно ли жене придумать что-нибудь, Обмануть его, на верный путь вернуть? Что с моим отцом случилось не пойму!.. (пер. Л. Пеньковского)

Исполнители тюркского народного творчества, бахши, исполняли дастаны под аккомпанемент народного инструмента - дамбры или кобуза. Бахши является выходцем из народа, он такой же трудяга, как и все, земледелец, пастух и т.д. он связан с народом «общей трудовой жизнью и мировоззрением».

Обучались будущие мастера у выдающихся сказителей, которые отбирали лучших учеников, в основном из бедных семей, брали с собой в творческие поездки и обучали своему мастерству. Юноши заучивали особые фрагменты достанов (например, поездки богатырей в походы, скачки, бои и т.д.), основанные на традиционном сюжете, композиции и эпическом стиле, и вносили свою творческую особенность, импровизацию в их исполнение. Особенностью речи исполнителя дастанов является спокойствие, там, где необходимо. Рифма и ритм возникают с использованием синтаксического параллелизма с глагольным окончанием. Прозаическая часть дастана сказывается под инструмент речитативом. Важно отметить, что самого интересного бахши-импровизатора нарекают почетным званием - шаир.

Ключевой фигурой в исполнении народного узбекского эпоса и в частности былины «Алпамыш» является знаменитый Фазил Юлдашиев. С детства Фазилу приходилось работать пастухом и у баев в соседних деревнях. У пастухов он выучился играть на домбре. В конце XIX в. Фазил сделался учеником знаменитого Юлдаша-шаира, известного как «учитель певцов». Он перенял репертуар своего учителя и выступал уже сольно. От него, фольклористы смогли записать около двадцати одного дастана и опубликовать девять из них. Он продолжал сочинять песни о Великой Октябрьской революции («Очилдав», в Узбекистане 1916 год «Маматкарим-палван и «Джизахское восстание») и Великой Отечественной войне. «Узбекский «Алпамыш» в исполнении Фазила с полным правом может быть поставлен в один ряд с лучшими памятниками мирового эпоса».

Народы Средней Азии неразрывно связаны между собой этническим и культурным соприкосновением, языковой общностью. На протяжении всей истории они находились в тесном культурном взаимодействии не только с русским народом, но и между собой, эта связь народов - узбеков, казахов, киргизов, туркменов - содержит в себе огромный пласт богатств в литературе и в фольклоре, в частности. Мы несем ответственность за сохранность культурно-исторических литературных памятников нашего народа, поэтому перед нами стоит сложная задача активно собирать и изучать фольклорный материал, подаренный нам этими народами. Нам открыт новый культурный пласт через литературу народов Средней Азии в художественных переводах на русский язык, которая несомненно, обогатила нашу литературу «живыми голосами» содружественных нам народов. Ученыйе-переводчики, взявшие на себя ответственность за то, чтобы открыть нам фольклор народов Средней Азии (Л. Пеньковский, С. Липкин, А. Тарковский, В. Державин и др.), «показали высокий уровень поэтической техники, но и внимание к национальному своеобразию материала, его содержания и художественного стиля».

В данной работе мы будем сравнивать с русским эпосом об Илье Муромце, узбекский эпос об Алпамыше. Для этого в данной главе мы дадим общую характеристику былине «Алпамыш».

Богатырский эпос «Алпамыш» является одним из самых древних памятников узбекской литературы. Существует огромное количество исполнителей этого эпоса в Самаркандской, Бухарской, Сурхандарьинской, Ташкентской, Кашкадарьинской и Ферганской областей. Самым прославленным сказителем былины является Фазил Юлдашаев, его версия была впервые опубликована в 1938 году под редакцией Хамида Алимаджана и переведена Л.М.Пеньковским [См.: Юлдаш оглы, Фазил,Жирмунский 1974].

Помимо узбекского «Алпамыша», мы существуют похожие по содержанию казахский и каракалпакский вариант данного эпоса. Так или иначе все три версии являются достоянием конгратцев. Герои принадлежат к племени из шестнадцати поколений родов Конграт. Из исторических источников известно, что данное племя впервые появляется в эпоху монгольского завоевания в области Темеза с XVI века и проникает в Южный Узбекистан Шейбани-хана. Этот период и был отражён в «Алпамыше» как период столкновения узбеков с калмыками. Агрессивные набеги калмыков в Средней Азии продолжались с XV по середину XVII века. Эти войны били свидетельством распада Мощной Монгольской империи (Золотой Орды и государства тимуридов) и образованием новых племенных объединений кочевых народов - каракалпаков, кочевых узбеков, киргизов, казахов и нагайцев.

Тема борьбы с недоброжелательными завоевателями, калмыками - историческое воспоминание. В период образования вышеперечисленных племен наблюдается высокий рост государственного и исторического сознания, и борьба с недругами за родные места, отраженная в эпосе, является тому прямым подтверждением. Главным врагом для народа Средней Азии является «язычник»-калмык, как и в русском эпосе - татары, и в киргизском «Манасе», и многих других.

Самой древнейшей версией сюжета «Алпамыша» является версия, переведенная В.В.Бартольдом за тюркским народом огузов под названием «Книга моего деда Коркуда». Один из рассказов данной книги совпадает сюжетом и многоми именами героев с «Алпамышем». Но в ней отсутствует калмыцкая тема, сам Конграт и Байсун, брачные состязания заменяет бой жениха и невечты (богатырской девы) в езде, борьбе и стрельбе из лука.

То же эпическое сказание мы встречаем среди алтайских богатырских сказок, под названием «Алып-Манаш», записанная от сказителя Н.Улагашева. Представляет собой сказочно-мифологическую версию сказания об Алпамыше, отправившемся в брачную поездку. Алып-Манаш способен превращаться «встряхнувшись всем телом», подобно богатырю, богатырский конь наделен сверхъестественными способностями: может превращаться, наделен сверхчеловеческим разумом. Конь является помощником и спасителем богатыря.

Со временем, «Алпамыш» прошёл ряд последовательных переоформлений, и уже в конгратско-байсунской редакции мы видим рационализацию многих моментов, связанных с волшебными перевоплощениями, отражение военно-политической действительности и культуры.

Сказание об «Алпамыше» пользовалось большой популярностью, среди народов, населяющих Среднюю Азию, поэтому узбекские сказители создали эпическую поэму о сыне Алпамыша - Ядгаре. Казахские же акыны сложили песни, воспевающие подвиги Алатая и Жапаркуля, сыновей Ядгара и внуков Алпамыша.

«Алпамыш» был создан скотоводами-кочевниками, которые в своем творчестве запечатлели условия патриархальных родоплеменных отношений (конфликт с конгратцами, которые при расселении вытаптывали земли, принимая их за пастбища), их разложение (Байбури хочет, чтобы его брат Байсары выплачивал зякет как и все) и зарождение государственности. Мы можем увидеть места расселения кочевых конгратцев, «пастбищ на берегах Аму» Алпамыша - местность Байсун, которая находится в нынешней Сурхандарьинской области. Таким образом можно сделать вывод, что эпос об «Алпамыше» это своего рода реалистическая картина жизни узбекского народа в эпоху преобразований внутри государства и его психологии «героического века».

Героический век -это век борьбы за свободу и независимость народа от чужеземных завоевателей («язычников»-калмыков). Борьба эта заключается в силе любви, мужестве и красоте, самоотверженности человека. Все эти качества и многие другие отражены в лице героя богатыря Алпамыша. Выше было сказано, что узбекский эпос более рационален, чем эпос оргузов, но если мы обратимся к тексту, то все же увидим, что личность Алпамыша обладает сверхчеловеческими способностями: он (и его жена Барчин) рожден по необычному случаю, от бездетных родителей; с детства проявляет богатырскую силу («Взял Хаким тот четырнадцатибатманный лук, поднял - натянул тетеву, стрелу пустил. … Слава пошла о Хакиме: батыр!»); обладает магической неуязвимостью, великанским ростом и чудовищной силой. И только в фрагментах поездки за невестой, возвращение из плена герой и события становятся более реалистичными.

С судьбоносным событием в жизни Алпамыша мы впервые встречаемся сюжете о выборе коня Байчибара. Как это принято, конь выглядит старой клячей. Мы видим контраст между способностями, качествами и внешностью друга и помощника богатыря.

Если ты другого не нашел конька,

…Здесь тебя враги убьют наверняка..!

…Мечен видно ты злосчастною судьбой: На таком коне паршивом выйдешь в бой…»

Так высказывается о коне Караджан о старой кляче, которая оказывается богатырским конем с крыльями без изъяна, сказочный тулпар. «Благодаря скакуну Алпамыш добивается победы в брачном состязании и получает руку своей суженой. Так пересекаются сюжетные линии «судьбоносных» коня и невесты».

Невеста Алпамыша соответствует главному герою своим богатырским характером и физической силой. Но это не самое главное в Ай-Барчин, в первую очередь она девушка, которая готова бороться за свою любовь, честь, достоинство и счастье.

Нам калмыки жить спокойно не дадут

Будут притеснять, жестоко угнетут, Вашу дочь, быть может, в рабство продадут!

Несмотря на конфликт между братьями Байсары и Байбури, родителями Алпамыша и Ай-Барчин, девушка остается верной своему нареченному мужу и в чужой стране оказывает жестокое сопротивление калмыцким женихам.

Через образ Ай-Барчин, народ показывает, как любовь спасобна породить в душе героя наивысшее мужество, стойкость и героизм. В сюжете, где возлюбленные встречаются, девушка не теряет голову, не поддается своим чувствам, а заставляет героя совершать доблестные поступки перед ней и всем народом, показать, что он достойный жених. Во второй части любовь Алпамыша и Барчин - это свидетельство верности героев друг другу, несмотря ни на что.

Женские образы в «Алпамыше» являются свидетельством очень интересного исторического факта. В мусульманстве женщина обречена на постоянное затворничествов семье, но на примере героини Калдыргач (сестра Алпамыша), которая подначивает брата пойти против воли отца, мы видим, что это правило узбекском кишлаке не работает. Влияние мусульманства было «поверхностным» на территории Средней Азии. Женщина в качестве жены, матери и работницы, хозяйки дома выделяется как независимая, к ней следовало обращаться с уважением. Этому свидетельствует то, как Барчин самостоятельно решает, подходит ли ей жених, т.к. она достигла 14-ти летнего возраста и ей позволяет обычай.

Народный эпос об «Алпамыше» повествует нам о многих реалиях жизни народа, его патриархальном быте, многих культурных обычаях и традициях, которые представлены во всей своей широте и красках. Благодаря сказителю Фазилу Юлдашаеву, эта кладезь знаний о быте узбекского народа дошла и до нас. В наших силах донести каждую крупицу этих знаний и творчества до нашего подрастающего и будущего поколения.

Выводы к третьему параграфу первой главы:

На сегодняшний день существует необходимость в популяризации произведений, ставших общенародным достоянием. Первым, кто обратился к изучению тюркоязычных литературных памятников, стал В.В.Радлов. После Октябрьской революции, все народы нового Союза стали строителями великой национальной культуры. Все это послужило новым толчком к изучению фольклорного достояния народов союзников.

Большое количество переводчиков и ученых собирателей фольклора взяли (Л. Пеньковский, С. Липкин, А. Тарковский, В. Державин и др.) на себя ответственность за сбор и изучение народной литературы Средней Азии. Были сделаны достижения в области изучения «энциклопедии» киргизского народа эпопеи «Манас», которая отражает специфику государственного строя, культуру, традиции и язык народа. В 30-е года XX в. стала известна таджикская «Горгола», которая по своему сюжету неразрывно связана с узбекским эпосом об «Алпамыше». Узбекский эпос стал открытием послереволюционным, так в начале XX в. стали известны: богатырский эпос, воинская повесть и роман героико-романтического, авантюрного, сказочно- фантастического содержания. Самым древним историческим памятником узбекской литературы является эпос «Алпамыш».

Узбекские достаны состоят из прозаических и лирических переплетений: используется одиннадцатисложный и семисложный «бармок». Также, как и в русском эпосе, дастаны исполняются бахшой с музыкальным сопровождением - дамбры или кобуза. Обучались будущие мастера у выдающихся сказителей, которые отбирали лучших учеников, в основном из бедных семей, брали с собой в творческие поездки и обучали своему мастерству. Ключевой фигурой в исполнении народного узбекского эпоса и в частности былины «Алпамыш», которая была впервые опубликована в 1938 году и переведена Л. Пеньковским, является знаменитый Фазил Юлдашиев.

Так как тюркские народы на протяжении многих веков были взаимосвязаны между собой, мы можем встретить похожие сюжеты эпоса об

«Алпамыше» в казахском варианте или каракалпакском. Самая древняя версия встречается у огузов и среди алтайских богатырских сказок. Так или иначе, их объединяет тема борьбы за независимость народов от калмыков. Главным врагом для народа Средней Азии является «язычник»-калмык, как и в русском эпосе - татары, и в киргизском «Манасе», и многих других.

«Алпамыш» пользовался большой популярностью в Средней Азии, поэтому были созданы эпическая поэма о сыне Алпамыша - Ядгаре, песни о внуках Алпамыша - Алтая и Жапаркуля.

Скотоводы-кочевники, создатели сказания об «Алпамыше», запечатлели в своем творчестве запечатлели условия патриархальных родоплеменных отношений, их разложение и зарождение государственности. Несмотря на присутствие фантастических элементов в образе героев и сюжете, узбекский эпос об «Алпамыше» наиболее рациональный и реалистичный, если сравнивать с его предшественниками.



Глава II. Сопоставительное изучение русского и восточного героического эпоса в полиэтнических классах

2.1 Проблема сопоставительного изучения народного эпоса в программах, учебниках и методических трудах

«В российском образовании провозглашен сегодня принцип вариативности, который дает возможность педагогическим коллективам учебных заведений выбирать и конструировать педагогический процесс по любой модели, включая авторские». Одной из важнейших причин глобальных изменений в сфере российского образования является процесс интернационализации в российских школах. Для того, чтобы различным национальностям, населяющим наше государство стабильно и дружно взаимодействовать, необходима грамотная политика в отношении межэтнических отношений. Воспитание толерантности, которая заключается не только в уважении по отношению к человеку-носителю другой национальности, она также заключается в знании основных особенностей культуры и религии этого человека. Школа, как маленькое государство, также является «пространством активного межкультурного диалога, расширяющего границы, определяемые многонациональностью самой России».

После распада СССР одной из главных проблем стало возникновение многочисленных национальных конфликтов и появление территориальных претензий между бывшими республиками. Подобные строки мы можем встретить в книге С. Алексиевич: «До распада СССР в единой семье жили… так нас учили на политзанятиях… Тогда они были «гости столицы», а сейчас «чурки», «хачи». Мне дед рассказывал, как он вместе с узбеками под Сталинградом воевал. Верили: братья навек!», «Это мой родной город. Моя столица. А они приехали сюда со своим шариатом», «Маленький был… Я не стрелял. Мама рассказывала, что до войны жили так: на одной свадьбе говорили по-таджикски, по-узбекски и по-русски. Кто хотел - молился, а кто не хотел - не молился. Скажи, сестра, почему люди так быстро научились убивать друг друга? Они все Хайяма в школе читали. И Пушкина», «А ты знаешь, что у нас была большая война? После падения СССР сразу стали стрелять… Хорошо жил только тот, у кого был автомат. Я в школу ходил… Каждый день я видел два-три трупа». Это примеры отзывов и межнационального конфликта, все они различны и все являются последствием обиды, отсутствия уважения к соседствующему народу. На сегодняшний день в наших силах устранить данный конфликт, воспитать в наших детях толерантное отношение по отношению к различным национальностям и обеспечить условия для поликультурного литературного образования в школах.

Воспитание у граждан чувства толерантности по отношению к другим народам и их культуре необходимо начинать со школьной скамьи. Большинство школ обходят стороной обучение, построенное на принципе обмена культурной информацией между русскими учениками и детьми иностранцами, которые составляют на сегодняшний день 20%. О причине, по которой учителя избегают на уроках диалога культур, пишет Е.В. Гетманская:

«Как известно, воспитание установок толерантности в среде детей школьного возраста - сложная, многоуровневая система, включающая знакомство с традициями, культурой и искусством и литературой других национальностей, а также системой морально-этических ценностей, исповедуемых этими народами». Чтобы не усложнять учебный процесс, мы закрываем глаза на детей с другой культурой, и чем дальше, тем сложнее говорить с ними о толерантности, потому что дети не интересуются и ничего не знают о культурах своих инонациональных одноклассников.

На весь образовательный процесс проецируются особенности культуры и мышления различных эпох. Но знакомство детей с культурами и традициями народов обычно происходит через уроки литературы и истории. Данные дисциплины способны в полной мере отразить быт и нравы, общечеловеческие идеалы и ценности. Через уроки литературы и истории учитель способен создать все условии для диалога культур, воспитывать толерантность в своих подопечных через литературные памятники народов.

Наиболее точную отсылку к вечным идеалам и ценностям человека мы можем встретить в литературных произведениях. Если обратиться к российской методике школьного образования, то мы увидим, что стремление методистов и преподавателей, приобщить школьную аудиторию к иноязычным культурам и связать отечественную литературу с сопредельными и европейскими культурами, было достаточно велико с незапамятных времен. Но не смотря на такой интерес, долгое время культура и литература российских этносов не находили своего места в школьных программах, методических пособиях и учебниках.

В 1934 году А.М.Горький, на открытии Первого Всесоюзного съезда советских писателей, обратился со своей речью к учителям-словесникам с просьбой учитывать факт многонациональности нашего государства и обратил внимание на необходимость в воспитании единодушия среди наших граждан с помощью литературы т.к. «литература всего легче и лучше знакомит народ с народом». Н.М.Соколов выделяет в своей работе метод этнического истолкования текста с помощью иллюстраций, картин и оснащения литературного класса. В своем стремлении понять культуру в процессе постоянного развития, он нередко обращается к культуре различных народов (татары через изучение Л.Толстого «Кавказский пленник»).

В своей работе «Работа словесника в школе» М.А.Рыбникова указывает на необходимость учителя, идущего в ногу со временем и стремящегося к отражению на своих уроках живой действительности. «В первый год войны, когда воздух был насыщен интересом и сочувствием к трагической судьбе Бельгии, мы играли, разбирали Метерлинка и Роденбаха, изучали фламандскую школу живописи; это были бельгийские собрания. Затем война выдвинула шире вопрос национальный; и в прошлом году, когда само "время славянофильствовало", мы занялись изучением самих себя, как народного целого; вопрос национальный - "Россия и русские" - вот наша прошлогодняя тема», рассказывает методист. В своей работе М.А.Рыбникова совмещала изучение русской литературы с литературой и культурой других стран, стремилась погрузить учащихся в народный быт через посещение музеев и литературные постановки для установления связи «со стихией народной устной поэзии». Особую значимость предает методу сопоставления в литературе, как например труды Серафимовича и Куприна с Киллерманом и Синклером.