Философия и методология науки

Источником космической эволюции Э. Янч называет нару-шение симметрии, выражающееся в преобладании вещества над антивеществом, повлекшее за собой возникновение раз-личного рода сил - гравитационных, электромагнитных, сильных, слабых. На следующем этапе эволюции возникает жизнь - «тонкая сверхструктурированная физическая реаль-ность», усложнение которой приводит к коэволюции организ-мов и экосистем, в результате чего впоследствии происходит социальная эволюция, при которой возникает специфическое свойство, связанное с мыслительной деятельностью. Тем са-мым Э. Янч включает в самоорганизующуюся Вселенную чело-века, придав глобальной эволюции гуманистический смысл.

Становление постнеклассической науки не приводит к уничтожению методов и познавательных установок класси-ческого и неклассического исследования. Они будут продол-жать использоваться в соответствующих им познавательных ситуациях, постнеклассическая наука лишь четче определит область их применения.

§ 7. Понятия науки, научного знания.

Ориентируясь на сложившееся к сегодняшнему дню понимание науки как объекта исследования, т.е. науки о науке, или рефлексии науки, или самосознания науки, или философии науки (что в прин-ципе одно и то же), можно выделить следующие подходы к иссле-дованию и пониманию предмета «наука» или «научное познание мира».

1. Наука в контексте становления человеческой культуры может рассматриваться как:

v наука знание,

v наука деятельность,

v наука институт.

При более подробной характеристике это: наука как система знаний о мире (Вселенной, обществе, человеке), наука как человече-ская деятельность по получению новых знаний, наука как одна из организационных форм (институт) функционирования общества, го-сударства.

Функционированием науки как системы уже полученного зна-ния занимается сама наука. Именно в сфере науки происходит полу-чение, отбор, систематизация, обобщение, популяризация научных знаний и представление их на общее (внешнее) или дальнейшее внутреннее использование. В первом случае знания используются в материально-практической жизни общества или же его духовном обогащении, во втором - для постановки новых научных исследова-ний, формирования новых исследовательских программ. Промежуточным вариантом является система образования, в которой науч-ные знания служат как для внешнего, так и для внутреннего (по от-ношению к науке) использования.

Исследованием науки как специфической человеческой дея-тельности, направленной на познание мира (природы и духа, мате-риального и идеального) занимаются философия, методология и ло-гика науки, а также философская теория познания.

Исследованием науки как особого социального явления (сооб-щество ученых) или как специфического социального института (учреждения) занимается науковедение.

Особая дисциплина - история науки, которая имеет отношение ко всем ее «ипостасям», хотя чаще всего историко-научные исследования ограничиваются фактологическим описанием по типу «что, где и когда?».

Надо отметить, что как и все членения (аналитические схемы) предмета исследования, данное разделение приблизительно. Напри-мер, проблемы дисциплинарной организации науки: становления и функционирования различных областей знаний и научных дисцип-лин, взаимосвязь и взаимодействие научных знаний с процессами их интеграции, синтеза и дифференциации, - есть проблемы и направ-ления анализа науки и как деятельности, и как системы знания, и как организационного (в данном случае дисциплинарного) ее уст-ройства.

Рассмотрим основные подходы к пониманию науки как особого социального явления и института.

Для простоты и ясности понимания науки как формального со-циального учреждения (института), которое организационно оформляет (можно сказать, формализует) естественно складываю-щееся сообщество ученых (можно сказать, «естественный орга-низм»), нужно иметь в виду, что науке как «институту» и науке как «сообществу» присущи все характерные черты «государства» и «со-циальных групп».

В первом случае мы имеем систему учреждений и организаци-онных форм: систему управления (административные должности руководителей и подчиненных); систему иерархии (степени и зва-ния), систему организации (кафедры, научные институты, общества, академии, системы семинаров, конференций, конгрессов, съездов, совещаний); систему правового регулирования (законы и уложения об авторском праве, статусе ученых и научных коллективов); систе-му средств производства (инструментально-экспериментальное обо-рудование, лабораторные помещения, информационные системы).

Во втором случае мы можем увидеть в сообществе ученых ти-пичные черты любого человеческого сообщества. В научном сооб-ществе живут и работают люди (и все человеческое им не чуждо, как бы сказал Сенека). В этом сообществе адептов истины есть и «генераторы идей», и простые исполнители, есть рабы и господа (отношения, которые основаны на той или иной форме материаль-но-административной зависимости ученых друг от друга), есть и не-гласные традиции и нормы поведения, есть и общепринятая этика и протокол официальных отношений, есть ретрограды с обскурантами (придерживающиеся старого и препятствующие новому), есть нор-мы и идеалы научного познания, есть «внутринаучные идеологии» (например, «математическая идеология» в естествознании, «физиче-ская идеология» в химии), есть воры и жулики (воровство идей, пла-гиат, разработка псевдозначимых для науки и практики тем - рас-пространенное и, к сожалению, часто очень замаскированное явле-ние), есть и мошенники (сознательно шельмующие эксперимен-тальные результаты или теоретические выкладки), есть судьи и су-ды (рецензенты и экспертные советы), есть конъюнктурщики и сле-дователи моды (выбирающие направление исследований не по «на-учной совести», не по «приоритетам Истины», а по внешним при-оритетам, сейчас это проявляется в массовой экологизации и ком-пьютеризации науки). Наконец, в научном сообществе есть, просто говоря, не только умные, но и дураки.

Нетрудно увидеть, что названные особенности и формы отно-шений в сообществе ученых и институте науки предполагают мно-жество сложных проблем, требующих специального анализа. По-скольку проблемы науковедения не являются предметом настоящей работы, мы ограничимся вышесказанным и ниже будем преимуще-ственно анализировать проблемы философии и методологии науки с опорой на историко-логические реалии становления научного зна-ния.

Наука и научное знание как целостные образования (системы) состоят из частей (элементов), научных областей или дисциплин. В первом приближении по предмету познания научное знание и науку можно разделить на два основных раздела: естественные науки и науки о духе.

Естественные науки - это науки о «естестве» - природе (по-гречески природа physis, по-латыни - natura). Объекты естественных наук преимущественно материальные (за исключением пространст-ва и времени, однако согласно некоторым концепциям пространство и время связываются со свойствами материальных объектов). Мате-риальные объекты состоят из вещества и поля. Вещество имеет мас-су покоя и пространственно-временные измерения. Поле (гравита-ционное, электромагнитное) не имеет массы, но имеет пространст-венно-временные измерения. По объект-предметным областям есте-ственные науки подразделяются на физику, химию, биологию, гео-логию и, соответственно, на множество частных их разделов и ин-тердисциплинарных областей (частных наук) . Для примера назовем механику, электродинамику, молекулярную физику, органическую химию, аналитическую химию, физическую химию, биофизическую химию, биохимию, зоологию, орнитологию, физиологию, биогео-химию, экологию. Можно сказать, что естественные науки изучают Природу и ее творения.

Науками о духе с середины XX в. называются все сферы науки, в которых исследуются творе-ния духовно-культурной деятельности человека и идеальные объек-ты природы (интеллект, сознание, Бог, платоновские идеи): религия, искусство, общество, государство, право, экономика. Отсюда нау-ками о духе будут теология, религиоведение, эстетика, социология, этика, экономика, правоведение. Как видно, науки о духе - это науки об идеальных объектах. Идеальные объекты, какими бы они не бы-ли, существуют, реальны (т.е. их можно выделить как объекты), но они не имеют массы и не имеют пространственных измерений.

Надо оговориться, что все науки можно назвать естественными, поскольку человек есть часть природы и, соответственно, вся его духовная и материальная деятельность естественна, как естественна деятельность любых живых организмов. Но такое обобщение было бы формальным, поскольку человек наделен свободой воли и, соот-ветственно, свободой сотворчества с Природой.

Кроме наук о природе и наук о духе выделяются некоторые науки, которые можно отнести и к естественным наукам, и к наукам о духе: психология, антропология, этнография, социобиология, экология и эсхатология (в современной постановке). Можно сказать, что к таким промежуточ-ным наукам относится и математика. Немало ее важных положений генетически связан с естествознанием, например, дифференциаль-ное и интегральное исчисления, заложенные Лейбницем и Ньюто-ном, а ряд других положений представляются как творения чистого разума, свободной игры человеческого ума.

Существенно также подчеркнуть, что если первичное разделе-ние науки на те или иные области мы производим преимущественно по объект-предметной их направленности, то более частные дисци-плины могут иметь другие классификационные инварианты.

При рассмотрении вопроса зарождения новых научных дисцип-лин на предметно-логическом уровне можно выделить три основ-ных компонента, которые, оставаясь инвариантными (по отдельно-сти или в сочетании), обусловливают автономизацию некоторой об-ласти знания в системе науки: предмет, метод, познавательная цель. Выделение такой триады компонентов , конечно, схематизация и упрощение проблемы, но в первом приближении такой подход представляется достаточно правильным и, пожалуй, достаточно распространенным (проблемы дальнейшего оформления новых об-ластей знания в институте науки, т.е. оформления в социально-организационном плане - особый и дополнительный вопрос).

Другая сторона исследований в сфере предметных областей, обозначаемых понятиями «наука» и «научное знание», выражается в выделении при их методологическом анализе фундаментальных и прикладных областей. На проблемах и нюансах такого разделения следует остановится особо.

Исследования в области философско-методологических вопро-сов техники, в том числе и проблем взаимодействия естественнона-учных и технических знаний, в настоящее время начали развиваться достаточно интенсивно, хотя и далеки от охвата всего спектра со-временных проблем.

Существует множество определений понятий «техника» и «тех-ническая наука». Мы согласны с тем, что «...практически все десят-ки и сотни определений техники весьма полезны, отражают или уровень научного или теоретического анализа и знания данной эпо-хи, или определенные материальные, научные или социальные связи техники, или ее культурный контекст» Арзаканян Ц.Т. Горохов В.Г. Предисловия // Философия техники в ФРГ. 1989. с. 4.

Для рассмотрения проблем взаимодействия наук в сфере техни-ки нам, однако, следует произвести рабочее, более или менее одно-значное разделение понятий «естественная наука» и «техническая наука». Содержание понятия «естественная наука», или «наука о природе», достаточно и не будет здесь обсуждаться в деталях, так как эти детали - вопрос специальный и его обсуждение входит в рамки настоящего исследования. Исходя из деятельностного подхо-да, ориентируясь на работы по «философии естествознания» и «фи-лософии техники», под технической наукой мы подразумеваем в первую очередь научную деятельность по созданию искусственных («антропогенных») материальных образований для реализации пре-образующих природу целей человека и общества.

Нетрудно заметить, что названный выше признак является не-обходимым, но не достаточным для разделения естествознания и техники, естественнонаучной и технической научной деятельности. Действительно, естествознание и внутри собственного института во многих его разделах создает искусственные материальные образо-вания: синтез элементов в ядерно-физических установках, синтез химических веществ, создание биосистем с помощью методов ген-ной инженерии и др., причем это может делаться для реализации познавательных (духовных) целей, а не обязательно с практической целью преобразования природы в интересах общества. Последнее замечание дает нам как раз возможность сформулировать второй признак технической науки, который в совокупности с первым со-ставит уже необходимое и достаточное условие для более или менее однозначного разделения понятий «естествознание» и «техника». Этот признак - центральная целевая установка познавательной дея-тельности. Для естествознания такой центральной целевой установ-кой является познание природы во всем ее многообразии вне обяза-тельной связи с практическими задачами человека и общества, для техники - познание природы и создание искусственных материаль- ; ных образований с целью решения практических задач преобразо-вания природы для человека и общества.

Два названных признака технического знания, технической нау-ки дают важные методологические ориентиры для рассмотрения как проблемы взаимодействия естествознания и техники в целом, так и проблемы взаимодействия естественнонаучных и технических зна-ний в той или иной технической сфере. Здесь имеется в виду рас-смотрение как актуальных взаимодействий, так и взаимодействий в аспекте исторической обусловленности технического знания естест-веннонаучным, и наоборот.

В методологическом отношении одним из центральных и чрез-вычайно часто обсуждаемых является вопрос о соотношении в соот-ветствующей области технического знания фундаментальных и прикладных исследований. Здесь специально выделяется, что поня-тия «фундаментальное исследование» и «прикладное исследование» не являются полярными по содержанию и противоположными по смыслу. Это хорошо видно при рассмотрении фундаментальных и прикладных исследований по таким их составляющим, как предмет, метод и цель исследования, а также его результат. Например, при-кладные исследования тепловых машин привели к получению фун-даментального научного знания - второму началу термодинамики и, наоборот, фундаментальные исследования генетического кода при-вели к становлению высоконаучной технологии - генной инженерии как основы современной биотехнологии. В истории таких примеров очень много.

Ошибочное противопоставление, противоположение фундамен-тальных и прикладных исследований (лингвистически выражаемое союзом «и») проистекает из того, что часто в области прикладной инженерно-технической деятельности фундаментальные знания не получаются и не используются (или используются мало); соответст-венно, в области фундаментальных исследований многие разделы получаемого нового знания не находят реальных прикладных при-менений. В силу этого можно прийти к выводу, что противоположе-ние исследований на фундаментальные и прикладные может осно-вываться не на различении предмета или метода (они могут и сов-падать), а на различении цели исследовательской деятельности и со-ответствующих ей ценностных ориентации.

Цель «чисто фундаментальных» исследований - получение но-вого знания о мире с элементами его вечности, духовной познава-тельной ценности. При этом фундаментальное научное знание мо-жет быть и эмпирическим (заряд электрона, структура ДНК и т.п.), и теоретическим (теория относительности, принцип соответствия и т.п.), и теоретико-экспериментальным (квантовая химия, термоди-намика и т.п.). При этом фундаментальное знание может быть и прикладным, и неприкладным в зависимости от конкретных обстоя-тельств как во время его получения (если цель практическая, при-кладная), так и после того, по мере созревания социального заказа.

Следует также отметить, что нефундаментальное знание (т.е. не вечное, преходящее) может быть во всех вариантах и: теоретиче-ским, и прикладным, и неприкладным. Например, учения о тепло-роде и флогистоне могут быть охарактеризованы как теоретико-экспериментальные и прикладные (на основании учения о теплоро-де вполне можно решать многие задачи теплопередачи). Нужно еще раз подчеркнуть, что полярными по содержанию являются поня-тия «фундаментальное знание» - «нефундаментальное знание», «прикладное знание» - «неприкладное знание», «теоретическое знание» - «эмпирическое знание», «духовная цель» - «практиче-ская цель»; но никак не противоположны понятия «фундамен-тальное знание (исследование)» - «прикладное знание (исследование)». Отличие здесь только по цели. Цель «чисто приклад-ных» исследований в отличие от «чисто фундаментальных» - не духовно-познавательная, а утилитарная - практический резуль-тат, удовлетворяющий социальному заказу.

Таким образом, выбор путей реализации исследовательской деятельности и отбор результатов исследований в фундаментальных исследованиях регулируется такими ценностными критериями, как достоверность, точность, соответствие имеющейся системе досто-верного знания и т.д. В прикладных исследованиях регуляция осу-ществляется на основании других ценностных критериев: потреби-тельскими характеристиками продукта-результата и технико-экономическими характеристиками технологического процесса (технологичность, материалоемкость, энергоемкость, надежность и т. п.). Последнее обстоятельство часто приводит к тому, что в при-кладных исследованиях минуется сложный этап фундаментальных исследований и предпочтение отдается получению эмпирических методик, практических рекомендаций, опытных правил и прочим случайно обнаруженным взаимосвязям конструктивных и техниче-ских параметров и т.п., если они дают возможность выполнить со-ответствующий социальный заказ.

К сказанному полезно привести рассуждения М.В. Ломоносова, высказанные два столетия назад и вполне отчетливо разделяющие области фундаментального и технического знания (как известно, греческое слово «тэхне» - искусство, мастерство). В лекции «Слово о пользе химии» он говорил: «Учением приобретенные познания разделяются на науки и художества. Науки подают ясное о вещах понятие и открывают потаенное действий и свойств причины; ху-дожества к преумножению человеческой пользы оные употребляют. Науки довольствуют врожденное и вкорененное в нас любопытство; художества снисканием прибытка увеселяют. Науки художествам путь открывают; художества происхождение наук ускоряют. Обои общею пользою согласно служат. В обоих их коль велико и коль не-обходимо есть употребление химии, ясно показывают исследование натуры и многие в жизни человеческой полезные художества» Ломоносов. Собрание социнений. М. 1951. С 351-352. У Ломоносова художества - все области деятельности по созданию искусственных объектов, творений чело-века: технические устройства, металлургия, архитектура и изобрази-тельные искусства. Это понятно из вышеприведенных слов, а также следующих: «Между художествами первое место, по моему мнению, имеет металлургия, которая учит находить и очищать металлы и другие минералы... Ибо металлы подают укрепление и красоту важнейшим вещам, в обществе потребным. Ими украшаются храмы Божий и блистают монаршие престолы, или защищаются от нападения неприятельского, или утверждаются корабли и, силою их связаны, между бурными вихрями в морской пучине плавают» Там же с 359-360. В словах Ломоносова обсуждаемые выше проблемы взаимоотношений фундаментальных и технических зна-ний обозначены достаточно отчетливо, в том числе выделяются и разделы химии как естественнонаучной и технической области зна-ния, которая «показывает исследование натуры» и «полезные худо-жества».

Далее при рассмотрении «жизни научного организма» (наш ак-цент на естествознании) в его истории выделяют натурфилософию (в период синкретической фазы становления человеческого миропо-нимания в рамках единого знания - философии). Из натурфилосо-фии выделились естествознание, особенно начиная с работ Г. Гали-лея и И. Ньютона, а также и философия и методология науки, начи-ная с работ Р. Декарта и Ф. Бэкона.

Прежде чем приступить к рассмотрению вопросов методологии науки, проведем анализ известных определений (дефиниций) этой специфической области познания мира, отличающейся по ряду осо-бенностей от эстетического, практического и религиозного позна-ния человека и мира.

Есть много определений понятий «наука» и «научное знание», в которых выделяются не всегда одни и те же родовые и видовые при-знаки. Что касается «родовой принадлежности» науки, то здесь схо-димости в различных определениях больше, чем в определениях ее видовых признаков: как правило, наука рассматривается как со-ставная часть человеческой культуры, цивилизации, как реализа-ция основного видового признака человека наделенность ра-зумом. (Homo sapens - Человек разумный).

Вначале приведем устоявшиеся определения, введенные в спра-вочные издания.

В «Философском энциклопедическом словаре» 1983 г. издания дано следующее определение понятия «наука»: Филосфский энциклопедический славрь. М. 1983. С 403.«Наука - сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности. В ходе исторического развития наука превращается в производительную силу общества и важнейший со-циальный институт. Понятие «наука» включает в себя как деятель-ность по получению нового знания, так и результат этой деятельно-сти - сумму полученных к данному моменту научных знаний, образующих в совокупности научную картину мира. Термин «наука» употребляется также для обозначения отдельных отраслей научного знания» [Словарь, 1983, с.403].

В «Краткой философской энциклопедии» 1994 г. издания при-водится схожее определение: «Наука (греч. episteme, лат. scientia) - сфера человеческой дея-тельности, функцией которой является выработка и теоретическая схематизация объективных знаний о действительности; отрасль культуры, которая существовала не во все времена и не у всех наро-дов. Родоначальниками науки как отрасли культуры, выполняющей самостоятельную функцию, были греки, передавшие затем ее в ка-честве особого идеала культурной жизни европейским народам (точнее сказать, европейские народы приняли этот идеал). Наука образует сущность человеческого знания» Краткий энциклопедический славарь М. 1994. С 287-288.

Рассмотрим в связи с этим некоторые известные дефиниции по-нятий «наука» и «научное знание», даваемые известными мыслите-лями. Вполне понятно, что, выделяя характерные признаки научно-сти знания, мы одновременно решаем вопрос и об отнесении той или иной деятельности к научной и ненаучной сферам, смотря по тому, какого рода знания получаются в результате соответствующей деятельности.

Основным признаком научности знания и науки И. Кант считал систематичность. По Канту, научные знания - это знания, представ-ляющие собой обязательно систему согласно «архитектонике чисто-го разума». Особенно ясно эти мысли выражены в разделе «Транс-цендентальное учение о методе» в «Критике чистого разума»: «Под архитектоникой я разумею искусство построения системы. Так как обыденное знание именно лишь благодаря систематическому един-ству становится наукой, т.е. из простого агрегата знаний превраща-ется в систему, то архитектоника есть учение о научной стороне наших знаний вообще, и, следовательно, она необходимо входит в учение о методе» [Кант, 1994а, с.486]. Важно, что во всех определе-ниях Кантом науки выделяемым инвариантом является ее система-тичность. Так, он пишет: «Что касается сторонников научного мето-да, то перед ними выбор: действовать либо догматически, либо скептически, но они при всех случаях обязаны быть систематичными» Кант И. Критика чистого разума. М. Мысль. 1994. С. 591. Что касается идеала научности знания, то для Канта, как мы знаем, это была математика: «В любом частном учении о природе можно найти науки в собственном смысле столько, сколько имеется в нем математики» Кант И. Метафизическая начала естествознания //. Кант. Соч. М. 1963. Т.8-543с..Шопенгауэр, отрицая идеал математического знания как эталона научности, близок к Канту в выделении основного признака научно-го знания. Если у Канта это систематичность, то у Шопенгауэра близкое по смыслу понятие общности. Шопенгауэр писал: «...цель науки не большая достоверность (ибо последнюю может иметь и самое отрывочное отдельное сведение), но облегчение знаний по-средством его формы (вспомним здесь об «архитектонике» Канта) и данная этим возможность полноты знания. Поэтому ложно рассматривать мнение, что научность знания заключается в большей достоверности, и столь же ложно вытекающее отсюда утверждение, будто лишь математика и логика - науки в подлинном смысле слова, так как только они, в силу своей априорности, обладают неопровер-жимой достоверностью познания. Этого последнего преимущества у них нельзя оспаривать , но оно вовсе не дает им особого права на научность, которая состоит не в достоверности, а в систематической форме познания (прямая преемственность с мыслями Канта - В.К.), основанной на постепенном восхождении от всеобщего к особенно-му» Шопенгуаер А. Мир как воля и представление //. Собр.. Мыслитель XX в. К. Ясперс сходится с Кантом и Шопенгау-эром, выделяя один из главных признаков науки - общезначимость, но принципиально расходится с Шопенгауэром в том, что выделяет еще и достоверность научного знания, а также наличие методов. В разделе «Характеристики современной науки» он писал: «Науке присущи три необходимых признака: познавательные методы, дос-товерность и общезначимость.

Я обладаю научным знанием лишь в том случае, если осознаю метод, посредством которого я это знание обретаю, следовательно, могу обосновать его и показать в присущих ему границах.

Я обладаю научным знанием лишь в том случае, ес-ли полностью уверен в достоверности моего знания. Тем самым я обладаю знанием и о недостоверности, вероятности и невероятно-сти.

Я обладаю научным знанием лишь тогда, когда это знание об-щезначимо.

В силу того, что понимание научных знаний, без сомнения, дос-тупно рассудку любого человека, научные выводы широко распро-страняются, сохраняя при этом свое смысловое тождество. Едино-душие - признак общезначимости. Там, где на протяжении длитель-ного времени не достигнуто единодушие всех мыслящих людей, возникает сомнение в общезначимости научного знания» Ясперс К. Смысл и назначение истории. М. Респ.. Заметим, что общезначимое или «единодушное» знание не есть Удовлетворительный критерий достоверности и тем более истинности, т.е. объективности знания. Скорее это конвенциалистский кри-терий, а здесь мы уже приходим к точке зрения конвенционализма, выраженного наиболее определенно А. Пуанкаре. В неопозитивизме критерием научности знания является его подтверждаемость (верифицируемость), что связывается с логически непротиворечивыми языком и логикой описания данных опыта, представленных в «про-токольных суждениях» (т.е. суждениях, описывающих непосредст-венный опыт).

В свою очередь, представителем постпозитивизма К. Поппером был выдвинут противоположный позитивистскому критерий науч-ности знания - так называемый «принцип фальсификации, согласно которому знание может приниматься как научное, «если класс его потенциальных фальсификаторов не равен нулю».

Наконец, в «анархистской теории научного знания» П. Фейерабенда утверждается, что для подлинной науки должна быть свойст-венна «пролиферация научных теорий», т.е. не только допустимо, но и необходимо создавать самые разные варианты для описания и объяснения тех или иных исследуемых в науке объектов.

К этому надо также добавить преемственность научного знания, что выражено в известном принципе соответствия.

Если теперь выделить инвариантный видовой признак научного знания из всех вышеприведенных определений и характеристик, то это будет, безусловно, общность и систематичность, а не достовер-ность, как представляется многим на первый взгляд. История науки подтверждает это: многие знания, получаемые в сфере науки, уста-ревали, пересматривались заново, просто опровергались, но они входят в контекст научного познания как научные ввиду их претен-зии на общезначимость и систематичную форму представления. Ес-ли же говорить словами Канта, то специфика научного знания и на-учного метода - это специфическая архитектоника.

В итоге можно перечислить основные критерии научности знания:

v общность и систематичность,

v общезначимость (интерсубъективность),

v объективность (независимость от субъекта познании),

v наличие специальных осознанных познавательных мето-дов (теоретических и экспериментальных),

v достоверность (верифицируемость),

v критикуемость (фальсифицируемость),

v дополнительность (от корпускулярно-волнового дуализма до методологического анархизма П. Фейерабенда),

v преемственность (выражается принципом соответствия).

Вначале среди отобранных критериев научности знания попро-буем выбрать абсолютно инвариантные. К таковым не будут отно-ситься, казалось бы, с первого взгляда «самые научные» критерии: объективность и достоверность. Действительно, если понимать объ-ективность знания как наличие в нем элементов знаний об объекте каков он есть на самом деле, «сам по себе», без влияния познава-тельной системы (человека с экспериментально-теоретическим ин-струментарием), то этот идеал уходит по мере развития науки. Можно ориентироваться, например, на периодизацию изменения норм научности знания в терминах: классическая наука, некласси-ческая наука и постнеклассическая наука (соответственно: класси-ческое, неклассическое и постнеклассическое научное знание) [Степин,1992]. Наблюдая развитие науки от классического периода (классическая механика, электродинамика) к неклассическому пе-риоду (квантовая механика как описание единой системы «иссле-дуемый объект-человек и его инструменты»), а далее к постнеклас-сическому периоду (человек во взаимодействиях с открытыми са-моразвивающимися системами, возрастание роли аксиологических критериев оценки научного знания), мы видим утрату классического идеала объективного знания. В физике микрочастиц, квантовой ме-ханике «наблюдаемую систему» (объект и его окружение) и «на-блюдающую систему» (субъект и его инструменты) невозможно разделить ни в экспериментальной ситуации, ни в теоретическом описании.

Здесь знание остается объективным только в смысле, придавае-мом этому понятию Кантом как общезначимому знанию, имеющему основания в пределах возможного опыта (т.е. можно сказать, что научное знание XX в. весьма приблизилось к критериям Канта). По-нятие «объективное» у Канта поясняется так: «Таким образом, объ-ективное значение и необходимая всеобщность суть тождественные понятия, и хотя мы не знаем объекта самого по себе, но когда мы придаем суждению всеобщность и через то необходимость, то этим самым придаем ему и объективное значение» Кант И. Пролегомены ко вской будущей метафизике, могущей возникнуть в смысле науки. М. 1993 С. 240. Что касается достоверности, то в истории науки имеется масса примеров научных знаний, которые потом были опровергнуты или принципиальным образом пересмотрены (отсюда они не стали не-научными, иначе большую часть истории науки следовало бы вы-черкнуть как не ее историю: геоцентризм, учение о стихиях и эфире в античности, учения о флогистоне и теплороде).

Надо отметить, что научное знание, строго говоря, не претенду-ет на постижение Истины, поскольку в науке принимаются не абсо-лютные, а условные критерии достоверности знания (критерии верифицируемости): практичность (характерна для экспериментальных наук), прагматичность (характерна для технических наук), по-нятийно-терминологическая строгость и логическая непротиворечи-вость (характерны для теоретических наук, особенно для математи-ки, логики, теоретической физики), простота (один из вариантов - принцип экономии мышления у Э. Маха), очевидность, красота, со-ответствие здравому смыслу. Эти критерии принимаются различ-ными группами ученых в различные времена, как правило, на осно-вании ситуационных предпочтений (определяемых областью зна-ния, традициями, исторической ситуацией), что подтверждает их условность и относительность.

Не всякое научное знание преемственно, не всякие научные описания одного и того же объекта можно считать дополнительны-ми (если одно явно ошибочное, или же просто не воспринимается представителями альтернативной концепции, или же вообще ника-кого дополнительного описания объекта нет, а есть пока только од-но). Не всякое научное знание общезначимо (особенно это касается принципиально новых идей, которые могут быть длительное время значимы только для единиц или только для автора).

Что касается принципов верификации и фальсификации, то их можно объединить в принцип проверяемости знания: любое знание может считаться научным, если его можно потенциально подтвер-дить или опровергнуть. Но проверить, к сожалению, можно не все знания, которые относятся традиционно к научным: космогониче-ские теории, исторические реконструкции, ненаблюдаемые элемен-тарные частицы (реальность которых постулируется для «склейки» теоретических и экспериментальных положений физики элементар-ных частиц).

В результате инвариантными критериями научности знания яв-ляются критерий его общности (систематичности, системности), на-личие осознанного метода (системы познавательных методов, по-знавательного экспериментального иили теоретического инстру-ментария),

Третьими по значимости критериями научности знания можно назвать их историческую преемственность и фальсифицируемость. Это обусловливает общенаучную значимость «принципа соответст-вия» и «принципа фальсификации)).

Наконец, системность (целостность, а не агрегативность) науки и научного знания возможны только при наличии определенного осознанного метода. Об этом хорошо сказано в «Логике» И. Канта: «Познание как наука, должно руководствоваться методом. Ибо нау-ка есть целое познание в смысле системы, а не в смысле лишь агре-гата. Поэтому она требует познания систематического, следователь-но, осуществленного по обдуманным правилам (т.е. на основании осознанного метода) ...Как учение об элементах имеет в логи-ке своим содержанием элементы и условия совершенства познания, так, напротив, общее учение о методе в качестве другой части логи-ки должно трактовать о форме науки вообще или о способе и виде соединения многообразия познания в науку» Кант И. Логика // Соц. в 8-т. Т 8. М. 1994. С. 266. В результате мы приходим к тому, что единственным инвариан-том науки и научного знания является их основа на определенном и осознанном методе, или же можно сказать и так: только та область познавательной деятельности является наукой в собственном смыс-ле слова, которая включает в себя методологию, или учение о собст-венном методе.

Что касается философии и философских знаний, то нетрудно заметить, что философское знание не соответствует основным кри-териям научности знания, представленным выше. В философском знании есть, безусловно, общность и систематичность, есть и специ-альные познавательные методы (гносеология), есть и верифицируемость с фальсифицируемостью, есть и дополнительность, но не бы-ло и нет таких существенных признаков, как общезначимость и пре-емственность. В физике подавляющим большинством представите-лей научного сообщества принимаются, например, законы класси-ческой механики Ньютона, электродинамика Максвелла, уравнение Шредингера, законы сохранения, равно как в химии атомно-молекулярное учение или в биологии учение о наследственности и молекулярных носителях генетической информации (нуклеиновых кислотах РНК и ДНК). В философии, напротив, во все времена культивировались противоречащие друг другу учения, полностью принимаемые одной группой мыслителей и полностью отвергаемые другими.

Философия, являясь основой методологии всех других областей человеческой деятельности, не лучшим образом обеспечивает мето-дологическими разработками свою собственную область - методо-логию философского образования. Это видно по содержанию курсов философии у нас в стране в недавнем прошлом. Избыток препода-вания диалектического материализма был обусловлен не только идеологическими причинами, но и тем, что философия считалась наукой, хотя наукой она является только в некоторых ее областях. Отсюда и взгляд на развитие философии как на науку с последова-тельной заменой старого и несовершенного знания новым более со-вершенным, в котором старое знание присутствует как составная часть, элемент, момент. Другими словами, развитие философии рас-сматривалось с точки зрения принципа соответствия. В этом случае, конечно, как и при преподавании других наук (математики, физики, биологии), в курсах философии основной акцент делался на изуче-нии ее последних достижений - диалектического материализма. Но философия не во всех важных частях есть наука, это очевидно уже по тому неоспоримому факту, что в философском знании не наблю-дается прогрессивного развития на основе принципа соответствия (прежнее знание не входит как составная часть в более новое и со-вершенное, а сохраняет свою актуальность). Так, для философа изу-чение диалогов Платона, «Метафизики» Аристотеля, «Исповеди» Августина, «Рассуждений о методе» Декарта не менее (а иногда и более) важно, чем изучение трудов современников. В то же время образование хорошего физика может состояться без изучения «Диа-лога о двух важнейших системах мира» Галилея или «Математиче-ских начал натуральной философии» Ньютона. Этот аспект является хорошим примером важности философско-методологических про-блем образования, в том числе и философского образования.

При этом важно подчеркнуть, что философская мысль, в том числе и такие ее «прикладные» области, как, например, социальная философия, не предназначены, вопреки распространенному мне-нию, в своем высшем человеческом назначении создавать для прак-тиков ((технологию) переустройства общества или ((руководства» по влиянию на ход истории (вспомним неудачный опыт применения философских концепций в социальной практике в историческом размахе от Платона в Сиракузах до Ленива в России). Философия выполняет более существенную и несуетную задачу - она открывает путь к пониманию человеком смысла истории и самоопределению себя в ней. Для такого самоопределения человек обладает свободой воли и сверхприродной сущностью, что дает ему возможность при-ближения к свету Истины и Добру. То есть и в той части, где фило-софию можно отнести к науке, она - наука, призванная производить духовные ценности и удовлетворять духовно-познавательные, а не материально-практические запросы человека.

Наконец, важно сказать об общей черте всех областей человече-ского познания мира: философского, научного, технического, эсте-тического, обыденного. Знания во всех этих областях не имеют пол-ного завершения и это хорошо для человека тем, что человеческая любознательность всегда может удовлетворяться постижением еще не постигнутого нового и интересного.

С точки зрения деятельностного подхода мы на основании про-веденного анализа содержания понятия «наука» можем предложить следующее краткое определение:

Наука - целенаправленная познавательная деятельность, вырабатывающая системное знание на основании осознанных познавательных методов.

Здесь напомним, что, например, по Канту, «метод есть способ действия согласно основоположениям».

Проблемы самопознания (рефлексии) науки и образования, ос-ложняемые их собственной исторической динамикой, хорошо вы-ражены у Хайдегтера: ((Пути осмысления постоянно изменяются смотря по месту начала движения, смотря по отмеренной доле пути, смотря по далекости открывающихся в пути перспектив на достой-ное вопрошание. Хотя науки на своих путях и своими средствами как раз никогда не могут проникнуть в существо науки, все же каж-дый исследователь и преподаватель, каждый человек, занятый той или иной наукой, как мыслящее существо способен двигаться на разных уровнях осмысления и поддерживать его... Осмысление тре-буется ему как отзывчивость, которая среди ясности неотступных вопросов потонет в неисчерпаемости того, что достойно вопрошания, в чьем свете эта отзывчивость в урочный час утратит характер вопроса и станет простым сказом» Хайдеггер М. Время и бытия. Статьи и выступая М. Республика 1993. 447с.

§ 8. Динамика научного знания

Важнейшей характеристикой знания является его динамика, т. е. его рост, изменение, развитие и т. п. Эта идея, не та-кая уж новая, была высказана уже в античной философии, а Гегель сформулировал ее в положении о том, что «истина есть процесс», а не «готовый результат». Активно исследовалась эта проблема основоположниками и представителями диалектико-материалистической философии - особенно с методо-логических позиций материалистического понимания исто-рии и материалистической диалектики с учетом социокультурной обусловленности этого процесса. Однако в западной философии и методологии науки XX в. фактически - особенно в годы «триумфального шествия» ло-гического позитивизма (а у него действительно были немалые успехи) - научное знание исследовалось без учета его роста, изменения.

Дело в том, что для логического позитивизма в целом были характерны: а) абсолютизация формально-логической и язы-ковой проблематики; б) гипертрофия искусственно сконстру-ированных формализованных языков (в ущерб естествен-ным); в) концентрация исследовательских усилий на структу-ре «готового», ставшего знания без учета его генезиса и эволюции; г) сведение философии к частнонаучному знанию, а последнего - к формальному анализу языка науки; д) игно-рирование социокультурного контекста анализа знания и т. д.

Развитие знания - сложный диалектический процесс, имеющий определенные качественно различные этапы. Так, этот процесс можно рассматривать как движение от мифа к логосу, от логоса к «преднауке», от «преднауки» к науке, от классической науки к неклассической и далее к постнеклассической и т. п., от незнания к знанию, от неглубокого, не-полного к более глубокому и совершенному знанию и т. д.

В современной западной философии проблема роста, раз-вития знания является центральной в философии науки, пред-ставленной особенно ярко в таких течениях, как эволюционная (генетическая) эпистемология и постпозитивизм. Эволюционная эпистемология - направление в западной философско-гносеологической мысли, основная задача которого - выяв-ление генезиса и этапов развития познания, его форм и меха-низмов в эволюционном ключе и, в частности, построение на этой основе теории эволюции науки. Эволюционная эписте-мология стремится создать обобщенную теорию развития науки, положив в основу принцип историзма и пытаясь опосредовать крайности рационализма и иррационализма, эмпиризма и раци-онализма, когнитивного и социального, естествознания и соци-ально-гуманитарных наук и т. д.

Один из известных и продуктивных вариантов рассматри-ваемой формы эпистемологии - генетическая эпистемология швейцарского психолога и философа Ж. Пиаже. В ее осно-ве - принцип возрастания и инвариантности знания под влиянием изменений условий опыта. Пиаже, в частности, считал, что эпистемология - это теория достоверного познания, ко-торое всегда есть процесс, а не состояние. Важная ее задача - определить, каким образом познание достигает реальности, т. е. какие связи, отношения устанавливаются между объек-том и субъектом, который в своей познавательной деятельно-сти не может не руководствоваться определенными методоло-гическими нормами и регулятивами.

Теистическая эпистемология Ж. Пиаже пытается объяс-нить генезис знания вообще, и научного в частности, на основе воздействия внешних факторов развития общества, т. е. социогенеза, а также истории самого знания и особенно психоло-гических механизмов его возникновения. Изучая детскую пси-хологию, ученый пришел к выводу, что она составляет своего рода ментальную эмбриологию, а психогенез является частью эмбриогенеза, который не заканчивается при рождении ребен-ка, так как ребенок непрерывно испытывает влияние среды, бла-годаря чему происходит адаптация его мышления к реальности. Фундаментальная гипотеза генетической эпистемологии, указывает Пиаже, состоит в том, что существует параллелизм между логической и рациональной организацией знания и соответствующим формирующим психологическим процес-сом. Соответственно этому он стремится объяснить возник-новение знания на основе происхождения представлений и операций, которые в значительной мере, если не целиком, опираются на здравый смысл.

Особенно активно проблему роста (развития, изменения) знания разрабатывали, начиная с 60-х гг. XX столетия сто-ронники постпозитивизма - К. Поппер, Т Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд, Ст. Тулмин и др. Обратившись лицом к исто-рии, развитию науки, а не только к формальному анализу ее «застывшей» структуры, представители постпозитивизма стали строить различные модели этого развития, рассматривая их ясак частные случаи общих эволюционных изменений, совершающихся в мире. Они считали, что существует тесная аналогия между ростом знания и биологическим ростом, т. е. эволюцией растений и животных.

В постпозитивизме происходит существенное изменение проблематики философских исследований: если логический позитивизм основное внимание обращал на анализ структу-ры научного познания, то постпозитивизм главной своей про-блемой делает понимание роста, развития знания. В связи с этим представители поспозитивизма вынуждены были обра-титься к изучению истории возникновения, развития и сме-ны научных идей и теорий.

Первой такой концепцией стала концепция роста знания К. Поппера.

Поппер рассматривает знание (в любой его форме) не толь-ко как готовую, ставшую систему, но также и как систему изме-няющуюся, развивающуюся. Этот аспект анализа науки он и представил в форме концепции роста научного знания. Отвергая агенетизм, антиисторизм логических позитивистов в этом вопросе, он считает, что метод построения искусственных мо-дельных языков не в силах решить проблемы, связанные с ро-стом нашего знания. Но в своих пределах этот метод правоме-рен и необходим. Поппер отчетливо осознает, что выдвижение на первый план изменения научного знания, его роста и про-гресса может в некоторой степени противоречить распростра-ненному идеалу науки как систематизированной дедуктивной системы. Этот идеал доминирует в европейской эпистемологии, начиная с Евклида.

Однако при всей несомненной важности и притягательно-сти казанного идеала к нему недопустимо сводить науку в ее целостности, элиминировать такую существенную ее черту, как эволюция, изменение, развитие. Но не всякая эволюция означает рост знания, а последний не может быть отождест-влен с какой-либо одной (например, количественной) харак-теристикой эволюции. Для Поппера рост знания не является повторяющимся или кумулятивным процессом, он есть процесс устранения оши-бок, «дарвиновский отбор». Говоря о росте знания, он имеет в виду не накопление наблюдений, а повторяющееся ниспровержение научных теорий и их замену лучшими и более удовлетворительными теориями.

Таким образом, рост научного знания состоит в выдвиже-нии смелых гипотез и наилучших (из возможных) теорий и осуществлении их опровержений, в результате чего и решают-ся научные проблемы. Для обоснования своих логико-методологических концепций Поппер использовал идеи неодарви-низма и принцип эмерджентного развития: рост научного знания рассматривается им как частный случай общих миро-вых эволюционных процессов.

Рост научного знания осуществляется, по его мнению, ме-тодом проб и ошибок и есть не что иное, как способ выбора теории в определенной проблемной ситуации - вот что дела-ет науку рациональной и обеспечивает ее прогресс. Поппер указывает на некоторые сложности, трудности и даже реаль-ные опасности для этого процесса. Среди них такие факторы, как, например, отсутствие воображения, неоправданная вера в формализацию и точность, авторитаризм. К необходимым средствам роста науки философ относит такие моменты, как язык, формулирование проблем, появление новых проблем-ных ситуаций, конкурирующие теории, взаимная критика в процессе дискуссии.

В своей концепции Поппер формулирует три основных требования к росту знания. Во-первых, новая теория должна исходить из простой, новой, плодотворной и объединяющей идеи. Во-вторых, она должна быть независимо проверяемой, т. е. вести к представлению явлений, которые до сих пор не наблюдались. Иначе говоря, новая теория должна быть более плодотворной в качестве инструмента исследования. В-треть-их, хорошая теория должна выдерживать некоторые новые и строгие проверки. Теорией научного знания и его роста явля-ется эпистемология, которая в процессе своего формирования становится теорией решения проблем, конструирования, кри-тического обсуждения, оценки и критической проверки конкурирующих гипотез и теорий.

Свою модель роста научного познания Поппер изобража-ет схемой: Р1 - ТТ - ЕЕ - Р2, где Р1 - некоторая исходная проблема, ТТ - предположительная пробная теория, т. е. те-ория, с помощью которой она решается, ЕЕ - процесс устранения ошибок в теории путем критики и экспериментальных проверок, Р2 - новая, более глубокая проблема, для решения которой необходимо построить новую, более глубокую и болee информативную теорию.

Общая схема (модель) историко-научного процесса, предложенная Л[ун(ш, включает в себя два основных этапа. Это «нормальная наука», где безраздельно господствует па-радигма, и «научная революция» - распад парадигмы, кон-куренция между альтернативными парадигмами и, наконец, победа одной из них, т. е. переход к новому периоду «нор-мальной науки». Кун полагает, что переход одной парадигмы к другой через революцию является обычной моделью разви-тия, характерной для зрелой науки. Причем научное разви-тие, по его мнению, подобно развитию биологического мира, представляет собой однонаправленный и необрати-мый процесс. Что же происходит в ходе этого процесса с правилами-предписаниями?

Допарадигмальный период характеризуется соперниче-ством различных школ и отсутствием общепринятых концеп-ций и методов исследования. Для этого периода в особенно-сти характерны частые и серьезные споры о правомерности методов, проблем и стандартных решений. На определенном этапе эти расхождения исчезают в результате победы одной из школ. С признания парадигмы начинается период «нормаль-ной науки», где формулируются и широко применяются (правда не всеми и не всегда осознанно) самые многообраз-ные и разноуровневые (вплоть до философских) методы, при-емы и нормы научной деятельности.