Соединение силовых механизмов власти с маркетинговыми коммуникативными практиками "мягкой силы" как необходимое условие устойчивости российских властных структур

В плане устойчивости российских структур, помимо налаживания коммуникации важную роль играет культурный и языковой фактор. Так учитывая факторы сокращения роли финансирования образования на постсоветском пространстве и внутри границ собственной территории. Важным здесь является то, что учитывая постоянный миграционный поток и отсутствие программы развития культурного влияния «мягкой силы», в дальнейшем может нарушить устойчивость институтов власти, посредством отсутствия консолидации между различными группами, у которых нет лингвистических каналов связи и понимания культурных основ государства. Речь идет о планомерном развитии и сохранении роли русского языка как средства межнационального общения многонациональной общности народов России и постсоветского пространства.

Для примера цифры о снижении поддержки говорят, о плохом планировании и отсутствии стратегического базиса в сфере развития «мягкой силы». Продолжающееся с 1990-х гг. сокращение русских школ обостряет ситуацию с продвижением российского образования на русском языке. Число владеющих русским языком в ближнем зарубежье, включая страны Балтии, сократилось с 1990-х гг. вдвое. Не владеют русским языком 8 млн. человек на Украине и 1 млн в Грузии. Вместо 20 тыс. русскоязычных школ на постсоветском пространстве действует около 7 тыс., число детей, обучающихся на русском языке, сократилось более чем на 2 млн. человек - до 3,1 млн.

Фактор снижения поддержки развития данной сферы, в купе с принимаемыми законами об упрощении в получении гражданства75 дают проблемы в построении диалога, что в свою очередь усложняет процесс стратификации и усложняет процесс построения качественных отношений между властью и обществом. На этом фоне можно сделать вывод, что силовые и коммуникационные практики становятся недееспособны без потери имиджа и легитимности в глазах социума. Как следствие необходимость просчитывать политические и стратегические ходы приобретает первостепенную важность.

Важную роль в становлении диалога власти-общества играет, прямая линия с президентом76, поскольку данный метод коммуникации напрямую позволяет социуму контактировать с главой государства, то в данном случае фактор устойчивости будет только расти в периоды политического и экономического кризисов, о чем свидетельствует статистика по приросту числа зрителей прямой линии, с 400 тыс. в 2001 году, до 2,8-3 млн. в 2013-2016 годах. В совокупности с реализацией механизмов силового давления, фактор усиления бренда В.В. Путина в социуме, позволяет проводить в систему меры по регулированию обществом самой системы власти, через диалог о проблемах на региональном, административном и прочих уровнях. В данном случае речь идет о перестановках в регионах, министерствах и аппаратах власти, что в одном случае затрагивает механизм применения властных ресурсов главой государства, а в другом позволяет усилить доверие среди общества и тем самым создать положительный бренд власти.

Факторы соединения различных ресурсов власти активно прослеживались в период 2014-16 гг. В данные временные рамки, потребность в устойчивости была как никогда важна, и первостепенность решения проблем внутри общества приняло главную задачу. Первичная задача была в необходимости решить проблемы в сфере экономики, низкие цены на нефть, инфляция и вводимые санкции показали несовершенство сложившейся структуры, поскольку многие ведомства показали свою несостоятельность перед различными вызовами. Вернуть степень доверия к институтам государства стало возможным благодаря кадровым перестановкам и изменению системы планирования, что дало возможность и время для адаптации к текущей ситуации. Благодаря стабилизационным механизмам, и удержанию цен удалось предотвратить реальный дефолт, который мог возникнуть на фоне всех сложившихся обстоятельств. Что позволило через СМИ реализовать комплекс мер по урегулированию настроений в стране. О чем в дальнейшем свидетельствовали результаты голосования на выборах 2016 года в государственную дума, по которым партия от власти набрала 54,2% (140мест) по общепартийным спискам, а так же 203 места по одномандатным округам.

В данном случае были применены ресурсы власти в частности силовой (как форма законодательного принуждения), для голосования по одномандатным округам79. Что можно считать частью преадаптивных технологий, и что дало возможность применения маркетинговых практик, и культурно-информационных ресурсов. Примером может служить проводившийся 22 мая 2016 года праймериз «Единой России», что позволило вести коммуникацию на региональном уровне, областях и субъектах страны. Прямой диалог представителей власти и социума в данном случае стал фактором повышения легитимности правящей партии в глазах общества.

Используя структурно-функциональный анализ можно проследить взаимосвязь между отдельно взятыми событиями, так создание рос. Гвардии80 можно считать основой стабильности политической системы, а с другой элементом механизма реализации силовых ресурсов, по части предупреждения, прежде всего внутренних угроз. В совокупности с созданием рос. Гвардии велась информационная поддержка через СМИ, и делался упор на тот факт, что данная структура фактически будет исполнять роль поддержания правопорядка, борьбе с терроризмом, оказанию содействия различным ведомствами т.д. Но по факту это было одно из средств, необходимых в условиях затянувшейся стагнации в экономической сфере, которое может быть расценено лишь как фактор создания легитимного права на насилие со стороны государства. В средствах массовой информации в данном случае пытались как можно более гладко освещать законы на эту тематику, так, к примеру закон о применении оружия81 освещался по большей части через сеть интернет. Что дает право сделать вывод о коммуникационных попытках уменьшить разногласия с общественностью.

С началом войны на территории Донбасса на Украине, необходимость в использовании ресурсов власти возросла. Так вводимые санкции, потенциальные расходы на гуманитарную помощь, и распространяемые слухи о прямом военном вмешательстве армии России подрывали доверие и как следствие возможность манипулирования и диалога власти и общества. Процесс коммуникации, проводимый в данный период, был схож по своей природе со стандартной стратагемой распространения информации, в данном случае была применена форма предубеждения и фреймовая подача информации в определенном контексте. Который дал эффект восприятия и лояльности со стороны общества и как следствие одобрения действий власти. Проблематикой в данном случае следует считать возможные вбросы информации из оппозиционных СМИ для дестабилизации обстановки. Примером может служить загадочное убийство Б. Немцова, который не за долго до смерти контактировал с журналистами и собирался предоставить и данные о пребывании и использовании российский войск на территории Донецка и Луганска. В рамках структурно-функционального анализа данные события в купе могут быть использованы для изучения специфики ресурсов власти и стабильности системы, поскольку данные события имеют под собой качественное влияние на дальнейшие события в рамках устойчивости российских властных структур. Пример убийств или же насильственной ликвидации субъектов власти может быть описан лишь как возможное событие, поскольку прямых доказательств причастности власти найти практически не возможно. Соответственно делать выводы можно, опираясь на структуру подачи и реакции средств массовой информации на произошедшие события. Так применяя психологические методы, становится понятным, что специфика использования была направлена на внедрение восприятия через смягчение подачи информации, а именно уменьшение комментариев от официальных представителей, целенаправленные информационные блоки о поиске исполнителей и их причастности к террористическим группировкам и т.д. На этом примере можно сделать вывод, что уровень внедрения информации изменился с прямой пропаганды и манипулирования. В данном контексте на фоне резонансного по последним событиям убийства, применялся метод информационного прайминга, который с точки зрения психологии влиял на более мягкое восприятие информации о произошедшем событии, если перед подачей информации об убийстве, демонстрировали совершенно нейтральную информацию или события в мире.

Тем самым наблюдается взаимодействие ресурсного потенциала власти для достижения определенного результата, и этим результатом является применение силового механизма в отношении субъектов политики в виде Б. Немцова и общества, на которое было направлено культурно-информационное взаимодействие, исключающее коммуникационный диалог, и не затрагивающее брэндинговую составляющую легитимности российской власти.

По характеру развития и применения силовых ресурсов, можно определить возможные перспективы для успешного развития стабильности системы. 2017 год ознаменовался резонансным видео в видео в сети интернет, в котором изоблачались, коррупционные схемы Д.А. Медведева, автором ролика «Он вам не Димон» стал А.А. Навальный, который призывал приходить, и организовывать митинги против коррупции во всех городах России. Следствием митингов прошедших по всей стране 26 марта 2017 года84, стал подрыв легитимности и доверия к власти, что в свою очередь можно считать одной из предпосылок к реализации ресурсов власти в дальнейшем. Коммуникация с прессой период активного нарастания недовольства и протестного движения была сведена к минимуму. Но при этом моделирование политического поведения, исходя из реализации силовых механизмов власти и создание ситуационного поведения, для лучшего внедрения культурно- информационных технологий, что в дальнейшем облегчает задачу по стабилизации обстановки. Используя метод воронки причинности, и структурно-функциональный анализ можно исследовать взаимосвязь между событиями 26 марта и террористическим актом 3 апреля 2017 года. Взяв за основу моделирование поведенческой психологии и модели развития ситуации, то применяя междисциплинарный метод по аналогии с экономикой можно выявить факторы искусственного допущения сложившейся ситуации. Если брать за форму реализации устойчивости властных структур, то необходимость применения ресурсов стала очень важной задачей в ближайшей перспективе. Учитывая специфику освещения в СМИ и открытый коммуникационный диалог, между властью и обществом, после террористического акта, складывается перспективная возможность формирования положительного имиджа политических институтов, заложенная форма страха после взрыва, и организация митингов против терроризма 6 апреля, стали фактором стабилизации политической системы, и общество стало дистанцироваться от оппозиционных настроений сложившихся в ходе акций 26 марта. Данная система устойчивости стала возможной, поскольку поведенческая составляющая людей принципиально лучше реагирует на создание образа внешнего врага, а консолидация в ходе информационного освещения закладывают паттерны ограничивающие общество и социум от дальнейших форм протестного движения.

Исходя из специфики Российской модели политического маркетинга, главным составляющим фактором реализации и применения является мобилизационная модель коммуникации общества и власти, отсюда следует что, большинство механизмов коммуникации, пропаганды, внедрения паттернов и развитие модели брэндинга имеют циклический характер, что можно проследить исходя из анализа применения ресурсов власти, в отдельные периоды развития политической ситуации и обстановки. В свою очередь силовые механизмы применяются как фактор сдерживания или предупреждения возможной дестабилизации системы. Как следствие применение и взаимодействие, силовых механизмов власти с культурно информационными ресурсами, маркетинговыми практиками коммуникации, и внедрения положительного образа власти в общественное сознание является реакционной формой исходящей из вызовов, которые несет изменение современного миропорядка. Следствием открытости системы и появлением возможности внедрения идей, культуры, и многих других форм влияния из вне, приобретает важность соединение механизмов власти и постепенное внедрение их как части реализации политики на долгосрочной основе. Это первостепенная задача, которую предстоит решить власти в ближайшие годы, что бы устойчивость политической системы была постоянной и не зависела, от переменных дефиниций на фоне изменения в политическом пространстве.

Выводы по главе: Таким образом, на современном этапе развития российской политической системы можно выделить следующие характерные черты, которые влияют на факторы ее устойчивости в совокупности с механизмом реализации взаимодействия силовых механизмов власти и маркетинговыми коммуникативными практиками мягкой силы, наряду с культурно-информационными технологиями. Так основными чертами являются: отсутствие диалога, и зачастую внедрение в общество интересов, поведенческих моделей и восприятия политических событий; распространение информации через средства массовой информации на основе различных психологических приемов, таких как прайминг, реверсивная психология и др.; принятие законодательных актов в отсутствии коммуникации с обществом, с учетом действующей в данный момент обстановки, и освещение информации в нужном контексте с помощью фреймовых механизмов восприятия информации индивидами и обществом в целом.

Главными проблемами как уже называлось выше, являются неправильно выстроенные каналы взаимодействия, властными институтами и обществом, и по этой причине, в совокупности с политической психологией, сложившейся в российском социуме, на данном этапе вертикаль властных отношений и коммуникации, скорее всего имеет положительный аспект. Но как следствие в дальнейшем при реализации долгосрочных программ развития общества и государственных институтов, необходима консолидация и переход на горизонтальный уровень коммуникации, для достижения баланса в обществе и государстве, что несомненно будет императивом устойчивости российской системы власти и позволит ограничить колебания в различные периоды резких изменений в обществе и мире.

Заключение

Подводя итоги необходимо, прежде всего отметить, что в современных быстро меняющихся условиях для устойчивости властных институтов необходимо использовать все имеющиеся ресурсы власти, включая маркетинговые технологии, особенно в периоды дестабилизации, в целях сохранения политической системы. На протяжении истории развития институтов власти и механизмов реализации властных полномочий, менялись представления об объекте, направленности и формах реализации власти в политической сфере. Под влиянием прогресса, структурных и качественных изменений, связанных, прежде всего с информатизацией и маркетизацией общественных отношений возникает необходимость в разработке новых комбинаций форм реализации властных полномочий по отношению к различным субъектам политики.

Анализ представлений о генезисе силовых механизмов власти как постоянной, развивающейся области политических отношений, свидетельствует о том, что их роль в обеспечении стабильности политических институтов сохраняется, особенно это очевидно для российского общества.

С середины ХХ в. в область интересов политической науки включаются культурно-информационные практики, коммуникативные модели диалога субъектов политики. В сферу политики, на уровне теории и практики приходит маркетинг с его базовыми концептами товара, потребителей и производителей, спроса и предложения, рекламы и т.д. Со своими трактовками эгоистической природы принятия решений в сугубо индивидуальных интересах потребителя политического товара, отождествлением избирателей и политических лидеров.

В российском политическом пространстве использование маркетинговых практик и коммуникативных технологий имеет специфическую форму реализации.

Факторы, обусловленные социокультурной детерминацией и выражающиеся, прежде всего, в подданническом типе политической культуры населения, пока что не позволяют развивать институты гражданского общества, и каналы двустороннего диалога. Это в свою очередь, приводит к реализации властными структурами по сути мобилизационной модели управления, хотя и в комбинации с маркетинговыми технологиями. Также сохраняется практика открытых форм манипуляционного воздействия власти на социум. Таким образом, каналы взаимодействия в российской политической сфере формируются лишь и непосредственно субъектом, в отношении пассивного объекта. Наиболее ярко, это проявляется в агитации и пропаганде как не маркетинговых формах влияния, и видов коммуникации. Их отличает главным образом то, что они действуют вне зависимости от информационных потребностей общества, и реализуются при помощи совокупного системного давления через средства массовой информации.

Для российской политической модели проблема устойчивости властных структур, является крайне острой и важной. В ситуации нарушенных механизмов развития демократии, гражданского общества и коммуникативных форм диалога социума и власти, прямое воздействие на социум со стороны власти является наиболее распространенной формой воздействия. Российская практика взаимодействия различных властных ресурсов строится с учетом механизма преадаптации к возможным вариациям развития политической обстановки. В случае необходимости, для корреляции используются методы влияния, основанные на поведенческой психологии, на реверсивных моделях внедрения информации, дополняемых при этом законодательными актами, нормами, и всем арсеналом имеющихся средств начиная от судебных преследований и заканчивая прямыми формами проявления насилия.

Таким образом, нельзя не отметить, присутствие в российской политической сфере всех форм характерных для практик мягкой силы.

Особенно это очевидно в периоды выборных компаний, при конструировании образов, отдельных политиков, силовых ведомств, а также в постоянно осуществляемой поддержке максимально привлекательного имиджа главы государства.

Список литературы

Книги и монографии

1. Аристотель. Политика. Соч. в 4-х т. - М., 1983.- т.З.

2. Бурдье П. Социология политики. - М., 1993.

3. Гоббс Т. Левиафан // Избранные произведения в 2-х томах. Т. 2. М.: Мысль, 1991.

4. Данилова А. А. Манипулирование словом в средствах массовой информации. М., 2009.

5. Дарендорф Р. От социального государства к цивилизованному сообществу // Полис. - 1993.

6. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.:«Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001.

7. Макиавелли Никколо. «Государь» Изд-во «Астрель», М., 2002.

8. Мелешкина Е.Ю. Политический процесс: основные аспекты и способы анализа. - М., изд-во "Весь мир", 2001. - 186 с.

9. Морозова Е.Г. Политический рынок и политический маркетинг: концепции, модели, технологии.М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1999. - 247 с.

10. Недяк И.Л. Политический маркетинг: Основы теории. М., 2008.

11. Платон. Государство. Соч. в 3 т. - М., 1971.- т.4

12. Соловьев А. И. Политические коммуникации /. М., 2004.

13. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М.: ACT, 2003.

14. Arendt H. Communicative Power // Power / ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986.

15. Buchanan J.M., Tollinson R.D. (eds.). The theory public choice. - Ann Arbor, 1984.

16. Dahl R. The Concept of Power // Political Power A Reader in Theory and Research / ed. by Roderick Bell, David V. Edwards, and R. Harrison Wagner. New York: The Free Press; London: Collier-Macmillan, 1969.

17. Downs A. An Economic Theorv of Democracy. - New York, 1957.

18. Katz E., Lazarsfeld P. Personal Influence. - New York, 1955.

19. Kotler Ph. Marketing for Non-Profit Organisations. - Englewood Cliffs, 1975.

20. Lasswell H.D., Kaplan A.K. Power and Society. New Haven: Yale University Press, 1950.

21. Morriss P. Power: A Philosophical Analysis. Manchester: Manchester University Press, 1987.

22. Morgenthau Hans Joachim. Politics Among Nations: The Struggle for Power and Peace A. A. Knopf, 1948.

23. Nye J. Soft Power: The Means to Success in World Politics (New York: Public Affairs Group, 2004).

24. Nye Jr. Joseph S. Bound to Lead: The Changing Nature of American Power. New York, Basic Books, 1991.

25. Parsons T. Power and the Social System // Power / ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986.

26. Pratkanis A. Age of Propaganda: The Everyday Use and Abuse of Persuasion. Paperback - March 14, 2001.

27. Simon H.A. Human Nature in Politics: the Dialogue of Psychology with Political Science. // American Political Science Review. - 1985.

28. Shubik M. Voting or a price system in a competive market structure. // Ibid. 1970, March.

29. Self P. Government by the Market? The Politics of Public Choice. - London, 1993.

30. TOFFLER A . Powershift; Knowledge, wealth, a. violence at the edge of 21at century. - N.Y.; L.:Bantam books, 1990. - 551 P

31. Weber M. The Theory of Social and Economic Organization. New York: Oxford University Press, 1947.

Статьи из периодической литературы

32. Аюпов М. Политический процесс в современной России. Власть 2010. 12. С. 10-13.

33. Батанина И.А., Лаврикова А.А. Параметры политической системы как фактор развития политического участия в регионах ЦФО // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. - 2013. - № 1. С. 134-145.

34. Бобрик Д.С. теоретико-методологический анализ политического маркетинга/Современные исследования социальных проблем, 2010, №3(03). С. 61-62.

35. Водяницкий В. А. История становления института президентства в России. Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2012. Том 13. Выпуск 3. С. 192-195.

36. Гришин О.Е. Устойчивость политической системы: понятие, подходы, регуляторы // Современные проблемы науки и образования. - 2015. - № 1-1.

37. Гундарь О.Н. Ресурсы политической власти в борьбе с современным экстремизмом// Общество: политика, экономика, право. - 2015. -С. 10- 12.

38. Дискин И.Е., Федоров В.В. Респонсивность современной российской политической системы // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. -2010. - № 6 (100). С. 4-11.

39. Ильин М.В., Аркадьев Е.О. Интернет-сообщества как инструментарий политического маркетинга //Проблемы правовой информатизации. - 2007. - № 1(13). С. 10-11.

40. Капустина Е.Г. Коммуникативные практики власти и молодежи// Историческая и социально-образовательная мысль. 2014. № 3 (25). С. 182-190.

41. Кириллов А.Н. Политический пиар в сетях социальной коммуникации

вестник северного федерального университета- 2013. - № 6. С. 38-42.

42. Котляров И. Д. Комплекс маркетинга: попытка критического анализа// Современные исследования социальных проблем. №4(12).- 2012.

43. Кузьмин Д.А. Коммуникативное взаимодействие власти и общества в современной России как фактор стабильности политического режима. ВЕСТНИК ПАГС. 2015. С. 22-26.

44. Логинов А.В. Политическая стабильность и перспективы эволюции российской системы власти / А. В. Логинов // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Общественные науки. - 2009. - № 1 (9). - С. 59-68.

45. Лукьянова Н.А. Признаки коммуникативных практик делибиративной политики//Вестник Томского государственного университета. 2014. № 3 (27). С. 97-103.

46. Манойло А.В. Роль цветных революций в демонтаже современных политических режимов. Национальная безопасность -- № 3(32) 2014.

47. Най Дж. Умная сила : эссе // Политическая наука. 2012. № 4.

48. Русакова О.Ф. «Умная сила» («Smart Power») как государственная стратегия // Политический вектор-PRO. Комплексные проблемы современной политики. 2013. № 1. С. 87-97.

49. Рустамова Л.Р. «Умная сила» России набирает обороты // Право и управление. XXI век. 2014. № 3. C. 53-57.

50. Семченко О.Р. Научные достижения исследователей политической стабильности // Известия Иркутского государственного университета. Серия «Политология. Религиоведение». 2015. С. 34-40.

51. Ткаченко А.Н. Концептуальные особенности политического маркетинга и его функции в развитии российского общества//Теория и практика общественного развития. 2011, № 3. С. 185-187.

52. Фурсов К.К. «МЯГКАЯ», «ЖЁСТКАЯ» и «УМНАЯ» сила в политическом дискурсе международного кризиса вокруг Украины//Дискурс-Пи. 2014. С. 129-131.

53. Харкевич М.В. «Мягкая сила»: политическое использование научной концепции. Вестник МГИМО Университета. 2014. № 2. С 22-28.

54. Шиняева О.В. Коммуникация населения и власти - ключевая проблема формирования солидарного общества // Формирование солидарного общества в регионе как фактор предотвращения социальных конфликтов и напряженности //И.Г. Гоношилиной. Ульяновск, 2011.

55. Alesina A., Rosenthal H. Partisan Cycles in Congressional Elections and the Macroeconomy. // American Political Science Review. - 1989, June. P. 374-396.

56. Blerald Ph.-A. Theorie du marche polilique et rationalite des politiques publiques // Revue francaise de science politique. - 1991, avril. - V. 41. - № 2. P. 260-261.

57. Golubkov E. P. Marketing v Rossii i za rubezhom, no. 6 (1999).

58. Ham P. Van. The Rise of the Brand State: The postmodern Politics of Image and Reputation // Foreign Affairs. 2006. Vol. 80. No. 5.

59. Kholodkovskiy K.G. K voprosu o politicheskoy sisteme sovremennoy Rossii // Politicheskie issledo-vaniya. 2009. No. 2.

60. Simon H.A. Human Nature in Politics: the Dialogue of Psychology with Political Science. // American Political Science Review. - 1985. P. 293-304.

Размещено на Allbest.ur