Юридическая психология

создание типовой информационной модели сексуального убийцы и формирование поискового портрета по конкретным делам в целях розыска.

Программистами НИИ МВД России разработана автоматизированная информационно-поисковая система (АИСП «Монстр»), предназначенная для анализа информации о серийных убийствах и использования при построении поисковых портретов неизвестных преступников. В 1994 г. введены в эксплуатацию созданные в ГИЦ ГУУР и НИИ МВД России автоматизированные системы «Насилие» и «Досье» федерального банка криминальной информации, предназначенные для сбора и первичного анализа необходимых поисковых сведений.

В каждом конкретном случае поисковый портрет является результатом комплексного междисциплинарного анализа, отраженного в материалах дела криминального события. Как и в случае западного профилинга, направленность анализа данных, собранных в ходе осмотра места происшествия, содержащихся в показаниях свидетелей, различных экспертных заключениях, - получение сведений о личности преступника, информации, позволяющей создать вероятностный портрет преступника с характерными чертами его психического и внешнего конституционного облика, профессиональной ориентацией, стилем жизни, увлечениями и прочим. Совпадение подозреваемого с моделью поможет изобличить преступника, а несовпадение - отвести подозрение от невиновного. А до того, как появится конкретный подозреваемый, возможно создание его психологической модели, образа.

В составлении упомянутых портретов (моделей) принимают участие научные и практические работники, специалисты различных «поведенческих» отраслей - криминалисты, криминологи, психологи и психиатры. Плодом их совместной деятельности является заключение (справка), имеющее рекомендательный характер. Главными заказчиками при этом выступают службы криминальной милиции УВД и следственные подразделения прокуратуры. По мнению разработчиков, в зависимости от характера и содержания информации поисковый портрет устанавливаемого преступника может содержать следующие данные:

общая характеристика личности и преобладающая мотивация поведения;

привычки, склонности, навыки и другие индивидуальные признаки личности;

возрастная группа;

район проживания;

район места работы, службы, учебы;

уровень образованности и профессиональная деятельность;

особенности происхождения (родительская семья) и история личной жизни;

семейное положение и наличие детей;

отношение к службе в армии, спорту, работе с людьми и т. д.;

наличие судимости в прошлом;

наличие психической и иной патологии;

антропологическая и функциональная характеристика (тип внешности, телосложение, пантомимика и др.).

Возможности разработки и использования поисковых психологических портретов обсуждались на научно-практическом семинаре «Нетрадиционные методы раскрытия преступлений» (организатор - НИИ МВД России, 25 - 26 мая 1994 года, г. Москва) и на трех конференциях, организованных в 1994, 1998 и 2001 гг. Министерством здравоохранения и медицинской промышленности Российской Федерации, ГНЦ ССП им. В.П. Сербского и лечебно-реабилитационным центром «Феникс». На семинаре в Москве, в частности, говорилось о разработанной автоматизированной системе «Диалог», позволяющей осуществлять сбор, обработку, интерпретацию и выдачу рекомендаций (совпадаемость заключений - 68 %).

Помимо накопления внутреннего научного и практического опыта Россия поддерживает отношения со странами, где также применяется рассматриваемый метод.

Указанной группой отечественных специалистов направлено обращение к полицейским органам государств - членов Интерпола с предложением о сотрудничестве, установлен контакт с Национальным центром ФБР по анализу насильственных преступлений (США), МВД Германии и Австрии, проведены совместные семинары с научными и практическими работниками полиции Великобритании и осуществлен обмен разработанными методами сбора и анализа материалов, построения психологических портретов.

Вышеназванные мероприятия не могли не заинтересовать юридическую общественность России. В научных изданиях чаще стали появляться публикации правоведов, криминологов, психологов, криминалистов, посвященные тем или иным аспектам борьбы с серийной преступностью.

И хотя крупного прорыва на этом фронте пока еще не произошло, определенные позитивные сдвиги наметились. Одно из свидетельств этому - выход в свет работ, в которых рассматривается технология психологического профилинга и приводятся рекомендации по реализации разрабатываемых поисковых психологических портретов преступника. Так, А.А. Протасевич предложил свою типовую модель поискового портрета преступника, состоящую из трех блоков.

Первый - признаки, характеризующие преступника как объект реального мира и как личность (социально-демографические, функциональные, психические и др.).

Второй - признак типа связей и отношений (отношений преступника к потерпевшему, похищенному имуществу, местности, где расположено место происшествия и т. д.).

Третий - признаки преступника как субъекта криминальной активности и объекта, участвующего в процессе следообразования (действия до, в ходе и после совершения преступления, следы на теле, одежде преступника и на взаимодействовавших с ним объектах и т. д.).

Существуют и более детальные исследования этого вопроса. Так, разработчикам психологических поисковых портретов серийных убийц рекомендуется учитывать время нападения преступников на жертв. При этом целесообразно зафиксировать день недели и его особенности (рабочий или выходной, праздник).

Кроме того, необходимо указать возможную связь времени преступления с рабочим режимом данного пункта местности: окончание работы средней школы, предприятия; увеличение количества людей в месте совершения преступления или, наоборот, снижение их количества.

Рекомендуется также принимать во внимание:

Особенности погодных условий в момент совершения преступления (шел ли дождь, каким было атмосферное давление, в какой фазе находилась Луна и т. п.).

Маршрут движения жертвы. Особый интерес представляют передвижения жертвы в пределах последнего часа до момента нападения, а также маршрут от предполагаемого места контакта жертвы с преступником до места совершения преступления, обнаружения трупа.

Маршрут движения преступника. При отсутствии данных целесообразно сделать заключение о возможных путях и способах его передвижения, отметив: а) возможные пути прибытия в данный район и отхода; б) место, с которого преступник выслеживал жертву, ее передвижение.

Данные о жертве преступления и способе обращения с ней преступника. Наряду с анкетными данными жертвы необходимо зафиксировать, какому возрасту она соответствовала по своему виду, какие имела особенности внешности, на кого по расовым, другим анатомическим и внешним признакам была похожа. «Почерк» преступника часто проявляется в характере обращения с жертвой, в связи с чем надо обращать внимание на степень обнажения; возможные варианты сексуальных контактов с необнаженной жертвой (процесс обнажения также специфичен - одежда разорвана, разбросана, сложена либо просто отсутствует, сама жертва может быть связана и т. п.); повреждения, наносимые жертве, характер ранений, их количество, область поражения и т. д.

5. Особенности места происшествия. При описании места происшествия отмечается возможность подъезда транспорта, наличие остановок транспорта и какого именно, а также выясняется, какой вид попутного транспорта используется населением. Важным является описание маршрута движения транспорта в удалении до 2 км (в сельской местности) и 1 км (в черте города).

Для сотрудников правоохранительных органов, осуществляющих розыск и задержание лиц, подозреваемых в совершении преступлений по сексуальным мотивам, наибольший интерес представляет вопрос о том, где и когда можно задержать преступника при попытке совершения очередного нападения.

Несмотря на то, что место совершения преступления является как бы произвольным, заданным самим маршрутом жертвы, следует отметить, что в сознании преступника место преступления и требования к нему бывают выбраны заранее, и если жертва не окажется там, то преступление, вероятнее всего, совершено не будет. Мест, удовлетворяющих требованиям преступника, немного. Уже после первого преступления можно охарактеризовать предпочитаемые места преступлений, поэтому возможно и необходимо определить подобные места на местности и взять их под наблюдение. Преступник обязательно «обходит» территорию, нередко возвращается на место преступления.

Предпочитаемые места преступления и прилегающие территории определяются по следующим критериям:

ограниченность пространства (открытое пространство или помещение);

вероятность того, что предполагаемая жертва окажется именно в этом месте в одиночку;

отсутствие подозрений по поводу присутствия в этом месте самого преступника;

освещенность;

время;

расстояние до жилых домов;

степень удаленности от путей следования жителей (посещаемое место или нет);

расстояние до ближайшей пешеходной дорожки, дороги.

Эти условия индивидуальны и, как правило, остаются неизменными. Наиболее стабильной характеристикой места преступления является определение «открытое (парки, лесопарки) - закрытое (лифты, подвалы и т.п.)» пространство, которое имеет для преступника принципиальное значение и сохраняется с поразительным постоянством.

Как свидетельствует практика, для того чтобы достоверно описать критерии выбора места преступления, требуется в среднем 5 - 6 таких мест, хотя приемлемые результаты возможны и при анализе меньшего их количества.

В условиях города для нападения с целью изнасилования или убийства по сексуальным мотивам наиболее часто выбираются (в порядке убывания) лифты многоэтажных домов, чердаки, подвалы, подъезды, черные лестницы, лестничные площадки, скверы, лесополосы, строящиеся или заброшенные здания.

Прогнозирование места совершения возможного очередного преступления включает в себя определение, во-первых, границ территории, на которой наиболее реально проявление активности «серийника», во-вторых, конкретных участков территории, где следует сосредоточить оперативно-разыскные мероприятия.

В условиях крупного населенного пункта возможны три варианта географии мест нападений:

на всей территории города;

на ограниченной территории;

имеются несколько мест нападений, сгруппированных на нескольких (2 - 4) ограниченных пространствах (наиболее часто встречающийся вариант).

В третьем варианте для каждого из отдельных районов определяются собственные границы, а затем центр окружности каждого из выделенных районов принимается за самостоятельную точку. Полученные точки берутся за основу для построения схемы всей территории района действия преступника. В условиях крупных городов, в которых хорошо развита транспортная сеть, центром фигуры, образующейся от соединения точек, более правильно считать станцию метро, электрички, откуда для совершения нападений предположительно появляется преступник.

После выделения всего района действий преступника необходимо конкретизировать и обозначить те места, где наиболее вероятно его появление и где, соответственно, следует прежде всего организовывать оперативно-поисковые мероприятия по задержанию.

При анализе места совершения нападения важно учитывать особенности освещенности, возможность подъезда транспорта и другие обстоятельства.

Сопоставив маршрут движения с аналогичными данными, полученными в отношении других жертв, представляется возможным вероятностно определить место, где преступник может вновь предпринять попытку войти в контакт с потенциальной жертвой. При этом важно получить данные о маршруте передвижения жертвы во времени. Сопоставление маршрутов с учетом времени необходимо, поскольку место выхода на преступление, время нападения на жертву чаще всего являются постоянными.

При отсутствии каких-либо данных о маршрутах преступника следует сделать заключение о возможных способах его передвижений, отметив:

Вероятные пути прибытия в данный район и отхода.

Место, с которого преступник выслеживал жертву, маршрут его передвижения. Необходимо учитывать, что места нападений и выслеживания жертв специально выбираются преступниками так, чтобы обеспечить максимальное количество потенциальных жертв. Это могут быть остановки транспорта, пути следования после работы или учебы, магазины.

Наряду с местом преступления существует место начала преступления («место старта»). Мест выслеживания жертвы может быть несколько, они, в отличие от места совершения преступления, более стабильны как по своим характеристикам, так и в географическом отношении.

Чтобы определить место (или места) выслеживания жертв, необходимо знать, где в последний раз видели потерпевших, изучить маршрут их движения. Сопоставление маршрутов движения жертв позволяет прогнозировать, в каком месте преступник может вновь предпринять попытку войти в контакт с очередной жертвой.

В то же время возможны ситуации, когда преступник устраивается на соответствующую работу (парикмахерская, ателье, бассейн, баня), где он может беспрепятственно выбирать очередную жертву, действуя стационарно.

Практика показала, что преступник удаляется от исходной точки (станции, остановки) приблизительно на одно и то же расстояние во всех случаях нападений, и если попытаться понять, почему он действует на одинаковом расстоянии от исходной точки, то оказывается, что одинаковым является не расстояние, а время. Преступник как бы определяет время, которое он намерен выделить для выхода (поиска) на место. Обычно оно составляет 5 - 15 минут ходьбы или езды.

Время совершения нападений не является чем-то случайным, оно несет достаточно много информации о преступнике, особенно если удается выявить закономерности в его выборе последним.

Закономерность выбора времени совершения преступления определяется по двум направлениям: время суток нападения и периодичность совершения нападений (в какие дни, месяцы и т. д.). Эти позиции не связаны друг с другом и рассматриваются по отдельности.

На выбор времени суток совершения преступления влияет вероятность появления жертвы в месте, подходящем для нападения. На периодичность совершения преступлений воздействуют характер и уровень нереализованных потребностей преступника, что, в свою очередь, зависит от погодных условий, времени года, фазы Луны, режима работы, учебы и т. д. Обобщенные данные показывают, что нападения с целью изнасилования в крупных городах совершаются преимущественно в 11, 14, 19 часов и 22 часа. Примечательно, что после 22 часов количество нападений по сексуальным мотивам незначительное, хотя среди населения указанное время в этом плане считается наиболее опасным.

Пики роста числа нападений по сексуальным мотивам оказались обусловлены, прежде всего, появлением на улице одновременно наибольшего количества потенциальных жертв (14 - 15 часов - время окончания занятий в школах, 16 - 17 часов - занятий в группах продленного дня, училищах, институтах, 18 - 19 часов - работы, на 22 часа приходится время возвращения с вечерних гуляний, из гостей).

Важно не время само по себе, а то, чем обусловлен выбор именно этого времени для нападений. Исследуя проблему временного фактора уже совершенных преступлений в целях увязки с ним намеченных мероприятий по захвату преступника, важно учитывать, совершены ли преступления серии в одно и то же время суток или в разное, насколько отличаются временные моменты сравниваемых преступлений, не «увязаны» ли они с началом или временем окончания занятий в местных учебных заведениях, работы предприятий и организаций, обеденными перерывами, временем проведения музыкально-зрелищных мероприятий и другими событиями культурной, профессиональной, иной социальной жизнедеятельности в регионе. Проводя изучение времени нападений преступника, важно обратить внимание на то, в какой день недели совершались нападения и чем он примечателен для данной территории.

Наличие или отсутствие выходных, праздничных дней в числе дней недели, выбираемых для совершения нападений, указывает на семейное положение преступника, степень его привязанности к семье, имеется ли таковая вообще.

Следующим важным моментом, характеризующим время совершения преступления, являются погодные условия. На криминальную активность серийных сексуальных преступников влияет не столько сама погода, сколько изменение атмосферного давления. Для большинства преступников сезоном наибольшей сексуальной активности является весна, затем в ряду убывания активности следует осень. Меньше всего нападений совершается зимой, что не трудно объяснить.

13. Психология преступника-террориста

Неблагополучие общества способствует не только росту психических расстройств и их выявлению. Из представителей маргинальной по психическим расстройствам части населения нередко формируются различные объединения, представляющие угрозу для окружающих, выдвигаются отдельные представители, становящиеся лидерами определенных групп населения. Не менее интересна и проблема психических расстройств при резких социальных сдвигах. Как и у части населения, но в большей степени, у многих психических больных растет агрессивность. Крайнюю опасность представляет такое набирающее в последнее время силу явление, как терроризм, имеющий транснациональную распространенность.

Как отмечается в литературе, появление террора было знаком того, что наивный либеральный индивидуализм XVIII века завершился. Начался период, когда из-под оболочки цивилизации, прогресса в общественной жизни стали проглядывать древнейшие пласты, таящиеся в глубинах человеческой психики. В частности, с точки зрения культурологии, современный террор восходит к жертвоприношению. Главная черта нового террора - доминирование насилия. Обоснование, каким бы правдоподобным оно ни было, оказывается вторичным. Этот феномен подробно изучен психологами и философами, которые работали с немецкими и французскими террористами 70 - 80-х годов. Выяснилось, что мотивы у людей, занимавшихся террором, абсолютно произвольны - от личной обиды на кого-то до сложнейших политических теорий. Серьезность этих теорий на поверку оказывалась фальшивой - человек мог месяцами развивать свои идеи, а потом вдруг от них отказаться.

Чаще всего террористическим действиям дает толчок ощущение безвыходности из той ситуации, в которой оказались какие-то люди, некое меньшинство, психологический дискомфорт, побуждающий их оценивать свое положение как драматическое. Это может быть меньшинство национальное, как, скажем, баски, корсиканцы, бретонцы, ирландцы, или меньшинство, объединяющееся по каким-то идеологическим убеждениям или религиозным мотивам. Во всех случаях мотивация схожая: наш народ, наша культура, наш язык, наша вера на грани исчезновения и т. д., а поскольку нашим доводам никто не внемлет, остается одно - язык ответного насилия, язык бомб. Но тут надо очень тонко отличать реальность от ее фантасмагорических восприятий. Двадцать пять лет назад в Англии возникла таинственная «бригада гнева», объявившая, наподобие итальянских «Красных бригад», войну существующему строю и учинившая два десятка взрывов в публичных местах, а спустя год Скотленд-Ярд арестовал четырех ее членов... и это был весь ее наличный состав!

От малого числа участников террористическая группа не становится менее опасной. Достаточно вспомнить секту «АУМ Синрике»: если бы ее первая атака в токийском метро удалась в полной мере, погибло бы 40 человек. Но коллективный бред поистине не знает границ: ведь подобные же акты секта планировала провести и в других странах, где eй удалось обосноваться, включая Россию. Патологический терроризм совершенно иррационален, абсурден, он всегда дело рук людей, явно пребывающих «вне нормы». В то же время было бы опасно его недооценивать. В ближайшие годы можно даже предвидеть серьезный рост патологического насилия в мире. Смена тысячелетий способствует нагнетанию страхов, связанных с представлением о «конце света». Отмечается, что мы можем столкнуться в предстоящие годы с новой патологией террора, и в этом смысле «АУМ Синрике» стоит воспринимать, скорее всего, как грозное предзнаменование.

Анализ криминогенной ситуации в Российской Федерации, приводимый в прессе, свидетельствует о том, что преступные посягательства на жизнь и здоровье людей продолжают оставаться одной из самых острых проблем. Преступники физически устраняют не только не угодных им крупных хозяйственников, предпринимателей и финансистов, но и, оказавшись под угрозой возможного разоблачения, организовывают убийства сотрудников правоохранительных органов, журналистов.

Терроризм - это не только прокламация целей и методы их осуществления. Это еще и «рецепты кухни» - как похищать людей, как устанавливать бомбы, используя при этом достижения электроники, и многое другое. Третья волна терроризма, прокатившаяся по Европе за последнюю четверть века (условно обозначим ее термином «политический терроризм») оставила свои рецепты преступным организациям, общий признак которых явно и неопровержимомо приводит к определению «криминальные структуры». Когда правительство Италии «прижало» Сицилийскую мафию, та ответила серией бомбовых взрывов против правительственных учреждений - почерк для нее совершенно новый, однако хорошо нам знакомый по деятельности «идеологических» боевиков. Равным образом и «АУМ Синрике» взяла на вооружение насильственные методы политических групп, считавших, что их «безвыходное положение» оправдывает любые средства достижения цели. Двадцать лет назад в мотивациях политических и уголовных группировок существовало отчетливое различие, теперь эта граница стерлась, не говоря уже о том, что уголовный мир, даже если он прямо не претендует на власть, неизбежно стремится ее контролировать. В годы «холодной войны» от 80 до 90 % международных террористических актов так или иначе исходили из стран Ближнего Востока. Терроризм нес на себе явный отпечаток идеологической и политической вражды разделенного мира. С наступлением нового порядка или, вернее, к сожалению, беспорядка, место поверженного предшественника занимает еще более беспощадный, неразборчивый в средствах, криминальный, патологический терроризм. Почерк его хорошо виден даже по тем политическим целям и национальным лозунгам, которые декларируют участники большинства конфликтов, возникших на территории России, не говоря уже о методах, которыми они не брезгуют действовать.

14. Психология сексуального убийцы-маньяка

Психологический профиль насильников характеризуется такими чертами, как склонность к доминированию и преодолению препятствий. У них самая низкая чувствительность в межличностных контактах (черствость) и в наименьшей степени выражены склонность к самоанализу и способность поставить себя на место другого. Интеллектуальный контроль поведения такой же низкий, как и у корыстно-насильственных преступников. Для них характерна нарочитая демонстрация мужской модели поведения, о чем свидетельствует и характер совершенного ими преступления (изнасилование), в котором сексуальные мотивы выражены в меньшей степени, а в большей - утверждение себя в мужской роли. Им присущи также импульсивность, ригидность, социальная отчужденность, нарушение адаптации.

Существует еще одна категория преступлений, которая вызывает, пожалуй, наибольший общественный резонанс, - многоэпизодные сексуальные убийства, которые в последние годы стали совершаться все чаще.

Сексуальные убийцы-маньяки обычно выслеживают жертву, внезапно нападают на нее, приводя в состояние шока, насилуют, наносят множество телесных повреждений, вспарывают грудь и живот, выворачивают внутренности, совершают надругательство над половыми органами, отрезают отдельные куски тела, поедают их или разбрасывают в разные стороны и т. д. Эти кровавые злодеяния поражают своей немыслимой жестокостью, неумолимостью и цинизмом, числом жертв, среди которых немало детей.

В числе таких преступников - Бруно Людке, убивший в Германии по сексуальным мотивам 85 женщин в период с 1928 по 1943 гг., а жертвами Педро Алонсо Лопеса стали более 100 малолетних девочек в возрасте до 10 лет. Среди отечественных кровопийц рекордсменами являются Чикатило, убивший в разных регионах России 53 человека (1978 - 1991 гг.), Михасевич, уничтоживший в 80-е годы в Белоруссии 37 женщин, а также Кузнецов, который убил в Москве и на Украине 20 женщин.

Серийные сексуальные убийства имеют свою специфику. Она, прежде всего, выражается в следующем: 1) число жертв - не менее двух;
2) жертвами становятся подростки и дети обоего пола, взрослые женщины; 3) большинство убийств совершается с особой жестокостью; 4) все убийства связаны с сексуальными переживаниями; 5) в большинстве случаев жертва специально не выбирается, нападение часто совершается и на случайно подвернувшихся лиц; 6) убийства совершаются с разной периодичностью, различными способами и орудиями; 7) иногда сексуальные убийства сопровождаются актами каннибализма; 8) все серийные сексуальные убийства совершаются в условиях неочевидности.

Что представляют собой эти современные сексуальные убийцы-маньяки? Это, прежде всего, особая жестокость многоэпизодных убийств по сексуальным мотивам. Способы их совершения и поведение преступников, число жертв всегда вызывают у представителей правоохранительных органов сомнение в психической полноценности людей, которым инкриминируются указанные преступления.

Анализ состояния психического здоровья лиц, обвиняемых в совершении такого рода убийств, показал, что их преступное поведение в той или иной мере связано с наличием различных расстройств психической деятельности. Однако, по данным современных исследований, лишь 17,7 % преступников, подвергнутых стационарной судебно-психиатрической экспертизе в НИИ им. В.П. Сербского, были признаны невменяемыми.

В то же время среди лиц, признанных экспертами вменяемыми, только 28,6 % или практически каждый третий не имели никаких расстройств психики, а 71,4 % обнаруживали те или иные психические аномалии в рамках вменяемости. В их числе психопатия - 46,6 %, шизофрения - 16,7 %, олигофрения в степени дебильности - 15 %, органические заболевания центральной нервной системы или их последствия - 15 %, хронический алкоголизм в различной степени - 5 % и эпилепсия - 1,7 %.

Следует отметить, что среди психопатов, многократно совершивших убийства, 11,7 % обнаружили склонность к сексуальным перверсиям (парафилиям), т. е. к нарушениям сексуального поведения. 60,4 % преступников находились в момент совершения преступления в состоянии алкогольного опьянения. Алкоголь как бы развязывал им руки, снимал внутренние тормоза, актуализировал бессознательные переживания и давние психотравмы. 40,2 % преступников ранее привлекались к уголовной ответственности, из них 22 % - за половые преступления.

Возрастные характеристики преступников распределились следующим образом: лица в возрасте до 16 лет составили 1,6 , от 17 до 18 лет - 6,9 %, от 19 до 24 лет - 31,4 %, от 25 до 29 лет - 29,4 %, от 30 до 39 лет - 16,7 %, от 40 до 49 лет - 11,8 % и старше 50 лет - 1,9 %. Таким образом, больше всего серийных убийств на сексуальной почве совершают преступники в возрасте 19 - 29 лет, хотя среди них есть и исключения - тот же Чикатило начал свои злодеяния, когда ему было за 40 лет, и продолжал их совершать 12 лет.

Среди указанных преступников преобладают лица с неполным и полным средним образованием. Рабочие среди сексуальных убийц составили 59,8 %, служащие - 14,7 %, учащиеся - 3,9 % и неработающие - 21,6 %.

Среди многоэпизодных убийц 36,3 % состояли в браке, 10,8 % - в повторном браке, 43,1 % не имели семьи и 9,8 % были разведены.

Приведенные статистические показатели позволяют получить некоторую общую модель личности преступника, совершающего многоэпизодные убийства по сексуальным мотивам. Это молодой человек в возрасте от 19 до 24 лет, не состоящий в браке, принадлежащий к рабочей среде, закончивший 7 - 9 классов общеобразовательной школы, не привлекавшийся ранее к уголовной ответственности, страдающий расстройством психической деятельности в форме психопатии.

Что касается психологических особенностей указанных лиц, то они характеризуются ранимостью, внутренней напряженностью, тревожностью, ригидностью (застреваемостью аффективных переживаний), подозрительностью, злопамятностью, высоким уровнем агрессивности. Наличие аффективных установок, проявления нетерпимости, враждебности не позволяют им изменить стереотип поведения, обусловливают нарушения социального взаимодействия, плохую социальную приспособляемость. Им присущи импульсивность, непосредственная реализация в поведении возникающих побуждений, крайний эгоцентризм с сосредоточенностью на собственной личности, собственных переживаниях, пренебрежение к интересам и чувствам других людей, иногда с ощущением собственной необычности, постоянным желанием самовыражения, привлечения к себе внимания.

Серийных сексуальных убийц отличает бессознательное стремление к психологической дистанции между собой и окружающим миром, уход в себя. Эти данные можно интерпретировать как глубокое и длительное разрушение отношений со средой, которая с какого-то момента начинает выступать в качестве враждебной и в то же время часто непонятной силы, несущей угрозу для данного человека. С этим, несомненно, связаны подозрительность, злопамятность, повышенная чувствительность к внешним воздействиям, непонимание среды, что повышает и поддерживает тревожность и страх смерти.

По данным А.О. Бухановского, с 1993 по 1998 гг. количество серийных убийств увеличилось более чем в четыре раза. Как отмечалось на проводившейся в 1998 году 2-й Международной научной конференции на тему «Серийные убийства и социальная агрессия», только в Ростовской области за последние 10 лет разоблачено 28 серийных убийц, на счету которых почти 120 жертв.

Общеуголовные преступления в России совершаются лицами разных национальностей. В криминально-криминогенном отношении нет «чистых» наций и народностей. Национальный вопрос для российской преступности не актуален. Но так обстоит дело только на усредненном уровне общей уголовной статистики. Преступления, о которых идет речь в данном случае, являются исключением из правила. «Кроваво-сексуальные сериалы» в России в основной своей массе совершаются представителями славянской расы. Этот доминирующий показатель сопрягается с другим - невиданной жестокостью отечественных потрошителей.

Известный криминолог и психолог Ю.М. Антонян описывает совершаемые ими преступления следующим образом: «Орудуя чаще всего под покровом ночи, сексуальные убийцы, как первобытные охотники, обычно выслеживают свои жертвы, внезапно нападают на них, наносят множество телесных повреждений, неистово вспарывают грудь и живот, выворачивают внутренности, совершают надругательства над половыми органами, отрезают отдельные куски тела. Эти злодеяния поражают своей неимоверной жестокостью, неумолимостью, большим количеством жертв, среди которых немало детей. Создается впечатление, что на свет вырвались невиданные чудовища, грозные слуги смерти, не знающие чувства жалости и сострадания. Это впечатление еще больше усиливается, когда обнаруживаются факты съедения ими отдельных частей тела убитых».

По мнению Ю.М. Антоняна, жестокость в структуре преступного поведения убийцы выступает в качестве средства его самоутверждения. «Терзая, пытая, уничтожая другого, - подчеркивает Ю.М. Антонян, - принося ему неимоверные страдания, без остатка порабощая его, преступник ощущает всю полноту и значимость своей личности, подтверждает свое место в жизни... Уничтожая другого, пытаясь буквальным образом втоптать его в землю или сжечь, преступник стремится компенсировать все те страдания, а подчас и унижения, которым ему по его субъективным ощущениям пришлось подвергаться ранее».

Число сексуальных маньяков неуклонно растет. Этому способствуют многие обстоятельства: сращивание власти и уголовной преступности, алкоголизация и духовная деградация, вырождаемость населения, расцвет наркомании, разрушение исторической памяти народа, распад семей, экономическая разруха и т. д.

Как подчеркивает А.О. Бухановский, людей с психосексуальными аномалиями гораздо больше, чем принято об этом думать. Если не принять решительных мер, то в ближайшие годы следует ожидать соответствующего криминального взрыва.

И этот печальный прогноз известного ученого и практика представляется, к сожалению, реальным. Не менее печально и то, что раскрываемость преступлений сексуальных маньяков оставляет желать много лучшего. Далеко не во всех случаях они оказываются за решеткой, слишком часто преступления раскрываются с огромным запозданием - уже после того, как пролилась кровь невинных жертв. Причем установление преступников и пресечение их преступного промысла имеют, в большинстве своем, случайный характер.

Исследуя вопрос о том, почему долгое время «ростовский» Чикатило оставался неуязвимым для правоохранительных органов, генерал-майор МВД России Н.П. Водько приводит конкретные данные об огромном количестве ошибок и упущений, допущенных оперативно-разыскными и следственными органами. По его мнению, затянувшейся на долгие годы безнаказанности Чикатило способствовали и «проколы» консультантов-медиков при разработке поискового психологического портрета устанавливаемого преступника.

Всего этого во многом можно было бы избежать, если бы сотрудники правоохранительных органов имели на вооружении полноценный типовой «портрет» сексуального убийцы. И хотя интенсивные исследования в этом направлении ведутся, они еще далеки от завершения.

Основная часть работы еще впереди. Но и то, что уже достигнуто, может быть реализовано с пользой для науки и практики.

По мнению Ю.М. Антоняна, при разработке разыскных и предупредительных мероприятий следует учитывать, что при кажущейся внешней одинаковости серийные сексуальные убийства в действительности весьма существенно отличаются друг от друга. Можно выделить следующие их группы.

Убийства лиц женского пола и подростков (обоего пола) с целью сломить их сопротивление.

Убийства с целью обеспечения собственной безнаказанности после совершенного изнасилования.

Убийства, во время соверешения которых преступник получает половое удовлетворение от мучений и агонии своих жертв (это наиболее опасная категория сексуальных преступников).

Убийства женщин до, во время и после совершения изнасилования, когда потерпевшие говорят или делают нечто, что воспринимается преступником как тяжкое оскорбление.

Определить, к какой группе преступников относится данный убийца, можно на самой ранней стадии предварительного следствия, что позволяет построить правильную версию, увязать данное убийство с другими подобными деяниями.

Результаты исследования Ю.М. Антоняна изложены в виде следующих основных положений.

Сексуальные посягательства на женщин, сопровождаемые проявлениями особой жестокости, определяются не столько половыми потребностями преступников, сколько необходимостью решения своих личностных проблем, в основе которых лежит бессознательное ощущение зависимости от женщин (при этом имеется в виду не конкретное лицо, а женщина вообще).

Социальное или биологическое неприятие женщинами таких индивидов порождает у них страх утратить свою социальную и биологическую определенность в жизни, т. е. фактически стать отверженными. Преступник не может согласиться с такой ролью. Насилуя и убивая потерпевшую, т. е. полностью господствуя над ней, он возвышается в собственных глазах, подтверждая свое право на существование. Следовательно, здесь действует мотив самоутверждения, обладающий огромной стимулирующей силой.

Нападение на подростков и особенно детей детерминируется бессознательными мотивами снятия или подавления тяжких психотравмирующих переживаний собственного детства, связанных с унижениями, перенесенными, в основном, благодаря родителям. Избрание же сексуального способа преступного посягательства определяется тем, что у данного человека сексуальные отношения вызывают наибольшие затруднения. Эти затруднения, переплетаясь с нежелательными образами детства, мощно стимулируют указанные тяжкие посягательства. Понятно, что в указанных случаях ребенок или подросток также выступают в качестве символов.

Приведенные суждения важны не только для ученых, но и для практических работников, поскольку их учет может оказаться полезным при построении версий и проведении соответствующих поисковых и следственных мероприятий.

Вместе с тем необходимо учитывать, что не все «сексуально-кровожадные монстры» строго вписываются в те или иные научные типологические группы по «интересам».

Тем не менее, сравнительный анализ данных отечественных и зарубежных специалистов, полученных при изучении сексуальных маньяков-убийц, позволяет судить о том, что по основным показателям характеристики рассматриваемого типа лиц в России и за ее пределами совпадают. Прежде всего это касается социально-психологических параметров личности маниакальных убийц с сексуальной патологией, генезиса, мотивационного механизма, закономерностей, лежащих в основе их противоправного пред- и посткриминального поведения. Данное обстоятельство создает предпосылки для совершенствования практики борьбы с маниакально-сексуальной преступностью на основе международного обмена передовым опытом, накопленным в указанной области. Наряду с этим открываются возможности и для дальнейшего развития научных исследований психологов, криминалистов, криминологов путем обмена идеями, творческой реализации эмпирических данных и достижений их зарубежных коллег.

Профессиональная деятельность сексуальных преступников в России, как правило, отражает трудности общения таких лиц с окружающими и, возможно, с людьми их возраста. Поэтому в наиболее типичном варианте это - работа с ограниченным числом контактов с окружающими. Возможен обратный вариант, когда под видом профессиональной деятельности преступники стремятся к общению с интересующими их в сексуальном отношении объектами.

С точки зрения психологии криминального поведения, преступники делятся на тех, кто предварительно вступает с жертвой в контакт, и тех, кто этого избегает. Приведенная характеристика поведения преступника при всей ее внешней малозначимости является важной. Для большинства преступлений этого вида данный вопрос является принципиальным. Лица, вступающие в контакт, относятся к общению с жертвой как к обязательному ритуалу. Лица, предварительно не вступающие в контакт, нередко даже отказываются от своих преступных намерений, если бывают вынуждены общаться с предполагаемой жертвой. Поэтому и те, и другие придерживаются своей тактики.

В целях завладения жертвой используется стандартный набор - хитрость, сила, соблазн, угрозы. Одежда преступника в большинстве случаев после нападения хранит следы преступления. Специальное оружие практически не применяется - преступник совершает насильственные действия либо посредством бытовых предметов (кухонные ножи, отвертки, веревка), либо импровизированных (камень, платок жертвы и т. п.).

Если орудия убийства готовятся заранее, то преступник использует их многократно. Российские исследователи обращают внимание на дисгармоничность семей, в которых выросли сексуальные преступники (например, где мать, властная женщина, подавляет отца). Будущие серийники растут в ситуации эмоционального отчуждения со стороны родителей. Когда же преступники вырастают во внешне благополучных семьях, отмечается, что родители часто уделяют много внимания интеллектуальному и физическому развитию ребенка, оставляя без внимания эмоциональную сферу.

Преступники могут иметь жену, детей. Часто жертвы серийных убийств одинакового возраста с детьми преступников. Последние нередко совершают развратные действия со своими детьми. Среди преступников, совершающих серийные убийства по сексуальным мотивам, встречаются лица, судимые в прошлом за аналогичные преступления. Первые преступления они совершают преимущественно в подростковом возрасте, после отбывания наказания (иногда и до окончания срока) - серию преступлений. Практически всегда слово «изнасилование» ассоциируется с действиями сексуального характера. Однако основа трагедии - не совершенный с жертвой половой акт, а факт принуждения, унижения, обмана. Но прежде чем говорить о том, как устранить последствия этой психотравмы, рассмотрим «психологический портрет» возможного насильника и потенциальной жертвы.

Условно насильников можно разделить на две группы. Первая - это люди «не от мира сего» (находящиеся на грани психического расстройства или имеющие крайне нестандартные взгляды на жизнь). Они очень тщательно готовят свое нападение, отрезая намеченной жертве все возможные пути к бегству, могут стремиться изнасиловать именно определенную жертву, причем не обязательно причинившую ему какие-то неприятности. Именно к этой группе относятся насильники типа Чикатило - «избавляющие мир» от проституток, геев или женщин в черных колготках.

Вторая группа - лица, которые порой даже не понимают, что совершают насилие, а делают то, что им хочется в данный момент. Как дети: что вижу - то хочу. Иногда преступник руководствуется некими упрощенными догмами: если при нем женщина разделась хотя бы до купальника, значит, обязана отдаться. И его не волнует, что она может иметь иное мнение.

Представитель первой группы может быть (точнее, считаться) прекрасным мужем и отцом, боготворить одну женщину - это не помешает ему унижать всех остальных. Представитель же второй группы, придя к знакомой, нередко набрасывается на нее (независимо от ее возраста) только потому, что она осталась с ним наедине.

15. Психологический портрет женщины-преступницы

Определенный интерес представляют психологические особенности женщин-преступниц. Хотя удельный вес женской преступности неизмеримо ниже мужской, но и он в последнее время растет. Так, если в 1991 году удельный вес женщин-преступниц в общем числе выявленных преступников составлял 10,6 %, в 1993 - 11,2 %, то в 1995 году - 14,9 %. Кроме того, с 1991 по 1995 год число женщин-преступниц выросло почти в 2 раза, в то время как число преступников-мужчин возросло чуть более, чем в 1,5 раза, то есть темпы роста числа женской преступности перегнали темпы роста преступности мужской.

Каков же психологический портрет современной женщины-преступницы? В целом можно сказать, что основной массе женщин-преступниц, по сравнению с преступниками-мужчинами, в меньшей степени свойственны асоциальные установки, у них нет устойчивых преступных убеждений, социально-психологическая адаптация хотя и нарушена, но глубоких дефектов нет, чего, конечно, нельзя сказать о рецидивистках, которые давно утратили социально позитивные контакты и стали по сути дезадаптированными личностями. Психологическую специфику указанным лицам придает то, что у многих из них имеются психические аномалии и расстройства, в том числе и из-за возрастных изменений.

Известно, что женской психологии свойственно такое качество, как стремление обращать на себя внимание. Демонстративность присуща и преступницам, однако у них она, определяя главным образом агрессивные преступные проявления, выполняет функцию самоутверждения. Потребность в самоутверждении, являясь одним из самых мощных стимулов человеческих поступков, становится у преступниц навязчивой, застревающей, существенно влияя на весь их образ жизни. Это не просто стремление нравиться мужчинам или выглядеть лучше других женщин, а потребность в подтверждении, как бы в фиксации своего существования, бытия, места в жизни в целом. Такая потребность, как правило, не охватывается сознанием.

Свойственная женщинам-преступницам, в основном совершившим насильственные преступления против личности, ригидность (застреваемость и стойкость психотравмирующих переживаний, нередко достигающих аффективного уровня), а также высокая импульсивность, неспособность адекватно воспринимать и оценивать возникающие жизненные трудности побуждает их в ситуации фрустрации к необдуманному, дезорганизованному, часто преступному поведению.

В отличие от преступников-мужчин женщинам-преступницам, как правило, свойственно чувство вины, беспокойство за свое будущее. Им свойственна также повышенная тревожность, эмоциональная ранимость. Преступному поведению женщин в целом присуща импульсивность, мужскому - логичность.

Среди осужденных женщин много таких, кто имеет невротические нарушения, характерны для них и тревожно-депрессивные состояния. Интересны данные психологического обследования в отношении отдельных категорий насильственных преступниц. Женщин, совершивших убийство своих мужей (сожителей) или причинивших им тяжкие телесные повреждения, отличает высокий уровень эмоциональности, упрямство, отсутствие чувства вины или раскаяния в совершенном преступлении. Отличительной чертой женщин-детоубийц является дисгармоничность их личности, которая выражается в сочетании двух противоречивых тенденций: с одной стороны, испытываемые ими депрессивные состояния побуждают их стремиться к общению с людьми, а с другой - подозрительно относясь к большинству людей, они боятся общения. Наиболее типично это для женщин, убивших своих внебрачных новорожденных детей. Указанное преступление, как правило, связано с боязнью осуждения со стороны окружающих людей и в то же время со стремлением заслужить их уважение и признание.

Таким образом, в результате исследований были выявлены следующие закономерности: среди умышленных преступников имеется значительное число лиц, которые обладают однородными психологическими чертами, такими, как импульсивность, агрессивность, асоциальность, гиперчувствительность к межличностным взаимодействиям, отчужденность, плохая социальная приспособляемость. Психологические особенности умышленных преступников можно рассматривать как предрасположенность к совершению преступления, то есть как свойства личности, понижающие криминогенный порог.

С учетом рассмотренных данных о нравственных и психологических чертах преступников можно утверждать, что личность преступника отличается от личности законопослушного гражаднина негативным содержанием ценностно-нормативной системы и устойчивыми психологическими особенностями, сочетание которых имеет криминогенное значение и специфично именно для преступников. Эта специфика их нравственно-психологического облика является одним из факторов совершения ими преступлений, что отнюдь не является психологизацией причин преступности, поскольку нравственные особенности складываются под влиянием тех социальных отношений, в которые был включен индивид, то есть имеют социальное происхождение.

Проведенными исследованиями установлено, что лица, совершившие неосторожные преступления, принципиально отличаются по своим психологическим особенностям от совершивших умышленные преступления.

Для неосторожных преступников характерны интрапунитивные реакции на ситуации фрустрации, т. е. возложение вины за неудачи, потери, на себя, в отличие от умышленных преступников, для которых характерны экстрапунитивные реакции в фрустрирующих ситуациях, т. е. склонность во всем винить окружающих.

Неосторожные преступники характеризуются также высоким уровнем тревожности. Лица, отличающиеся таким свойством, обнаруживают неуверенность в себе, склонность к волнениям при стрессе и избыточный самоконтроль. В экстремальных ситуациях они легко теряются и склонны к эмоциональной, а не рациональной, спокойной реакции на угрозы. Все это приводит к дезорганизованному поведению в аварийной ситуации, увеличению количества ошибок. Нахождение таких лиц в состоянии алкогольного опьянения максимально способствует повышению аварийности в условиях дорожного движения.

16. Несовершеннолетние преступники

Преступность несовершеннолетних в последние годы росла в семь раз быстрее, чем изменялась численная характеристика этой возрастной группы. Доля групповых преступлений, совершаемых несовершеннолетними, в несколько раз выше аналогичного показателя взрослой преступности и составляет от 20 до 80 % в структуре преступности в зависимости от различных видов преступлений, их территориального происхождения и т. д. Можно утверждать, что несовершеннолетние - одна из наиболее криминально пораженных категорий населения.

Анализ динамики преступности несовершеннолетних в России позволяет выявить ряд важных факторов.

Россия имеет высокий уровень преступности несовершеннолетних и отличается интенсивными темпами ее роста - этот показатель увеличивается в среднем на 14 - 17 % каждые пять лет.

Рост преступности несовершеннолетних происходит на фоне сокращения или крайне незначительного в отдельные годы увеличения общей численности этой возрастной группы.

Рост преступности несовершеннолетних происходит на фоне общего роста преступности в стране, охватывающего и другие возрастные группы, но отличается большей интенсивностью.

Преступность несовершеннолетних росла, несмотря на то обстоятельство, что в отдельные периоды в России карательная практика в отношении этой категории населения была достаточно суровой.

Определенную поправку в картину состояния преступности следует внести в связи с существованием такого явления, как латентность. Латентность обусловлена дефектами регистрации и реального выявления преступлений несовершеннолетних. По оценкам специалистов-экспертов, преступность несовершеннолетних реально в 3 - 4 раза выше, чем говорит официальная уголовная статистика.

К основным причинам роста преступности несовершеннолетних часто относят:

неудовлетворительные условия воспитания детей во многих семьях;

слабую помощь родителям в деле педагогического воспитания детей и подростков;

неудовлетворительные условия воспитания во многих школах и других детских учреждениях;

слабую подготовку кадров, ведущих воспитательную работу в этих учреждениях;

неудовлетворительные условия воспитания во внешкольных учреждениях;

неудовлетворительную работу комиссий по делам несовершеннолетних;

формализм в деятельности общественных организаций, призванных содействовать семье, школе, детским учреждениям, культурным и другим учреждениям в воспитании детей и подростков, а также милиции, прокуратуре и суду в вопросах предупреждения правонарушений несовершеннолетних;

недостатки в работе правоохранительных органов по борьбе с преступностью несовершеннолетних.

Необходимо сказать несколько слов об особенностях социализации и формирования личности несовершеннолетнего правонарушителя. Социализация представляет собой процесс формирования личности в определенных социальных условиях, социальных группах и приобретения жизненного опыта, усвоения ценностей, норм и правил поведения. Часто выделяют ряд стадий социализации: 1) первичная, или ранняя, социализация (от рождения до подросткового возраста); 2) стадия индивидуализации, характеризующаяся стремлением индивида выделить себя среди других, критически осмыслить общественные нормы поведения; 3) стадия интеграции, отражающая желание человека найти свое место в жизни, «влиться» в общество; 4) трудовая стадия; 5) послетрудовая стадия.