Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение
• Глава 1. Теории гендерных различий, концепции мужественности и российский опыт ее исследований
• Биоэволюционные, "ролевые" и конструктивистские теории маскулинности
• Концепция гегемонной маскулинности
• Концепция инклюзивной маскулинности Эрика Андерсона
• Исследование мужественности в России
• Исследования маскулинной идеологии и гендерных ролей в современной России
• Теоретическая схема исследования
• Глава 2. Методология исследования
• Проблема и цель исследования
• Задачи и ключевые предположения исследования
• Объект и предмет исследования
• Описание метода исследования
• Модель выборки исследования
• Глава 3. Анализ полученных данных
• Замечания по итогам полевого этапа
• Университет как гендеризированное пространство
• "Идеальные представления" мужественности и женственности
• Новые значения и типы маскулинности
• Мужественность и женственность в различных социальных контекстах
• Проявления гендерной идентичности в близких отношениях
• Современное состояние гендерных отношений и проблемы мужественности
• Основные выводы по анализу данных
• Заключение
• Список литературы
• Приложения

Введение

Первые публикации, в которых упоминалась ситуация "кризиса маскулинности", появились еще в 70-80 годы XX века Кон И.С. Мужчина в меняющемся мире. - М.; Время. 2009. 496 с. , и эта тема продолжает возникать в дискурсе социальных наук и в настоящее время: например, недавно о нем стали говорить психологи в контексте распространенности суицидов Coleman D. Traditional Masculinity as a Risk Factor for Suicidal Ideation: Cross-Sectional and Prospective Evidence from a Study of Young Adults // Archives of Suicide Research. 2015.Т. 19. № 3.С. 368.

Кризис маскулинности может пониматься как некая социальная болезнь, выражаясь в демографических и социальных проблема, например высокой мужской смертности Елена Здравомыслова, Анна Темкина. Кризис маскулинности в познесоветском дискурсе [Электронный ресурс]. URL: http: //www.owl.ru/win/books/articles/tz_m. htm (дата обращения: 25. 05.2016). . С другой стороны, он может пониматься как ситуация невозможности исполнения традиционных ролей, приводящее к неспособности реализовать единую нормативную модель мужского поведения, и, как следствие, разрушение этой модели. Приведенные ниже данные статистики и результаты эмпирических исследований показывают, что справится с этими аспектами кризиса мужественности пока не удается, а значит, исследования мужского гендера необходимо продолжать.

В социологической теории существует несколько подходов к пониманию гендера и мужественности среди которых можно выделить те, которые апеллируют к существованию гендерной идентичности как "роли", основанной на социальных и биологических различиях пола, возникших в процессе эволюции. В рамках этого подхода кризис маскулинности действительно представляет собой серьезную проблему: разрушение мужской роли, либо же все большее увеличение числа мужчин, которые с этой ролью не справляются.

гендерный маскулинная идеология идентичность

С другой стороны, существуют социологические теории гендера, например теория социального конструирования, в которой постулируется существование множества маскулинностей и женственностей, различия между которыми создаются в процессе взаимодействия. В этом плане кризис маскулинности можно рассматривать как процесс их трансформации и возможные противоречия между разными типами мужественности и существующими в обществе социальными ожиданиями и нормативными конструкциями, или "канонами" маскулинности.

При этом большое число социологических работ, посвященных проблемам гендерной идентичности и мужественности в России, в основном касалось изменений существующих гендерных ролей и нормативных конструкций в связи со становлением в нашей стране постсоветского общества и сопутствующим этому социальным изменениям и потрясением, например работы И. Тартаковской Тартаковская И.Н. Мужчины на рынке труда // Социологический журнал. 2002. № 3.С. 117. . Однако сейчас в активный трудоспособный возраст вступает поколение, для которого переходный период (90 годы) прошлого века пришелся лишь на раннее детство. Это поколение выросло в обществе глобализации и получило возможность в полной мере ознакомится с доминирующими образцами массовой культуры, современными медиа и средствами коммуникации, тем самым получая информацию о глобальных социальных проблемах, политических и социальных движениях, в том числе относящихся к гендерной проблематике. Однако эти молодые люди продолжают жить в России и российском контексте гендерного порядка, который изменяет в том числе через политику государства, которое, с одной стороны, продвигает подчеркнуто мужественные образы во внешней политике Рябова Т.Б. «Путин vs Обама»: противопоставление национальных маскулинностей как фактор современного российского антиамериканизма // In Russian society. 2014.С. 63. , в то время как в семейной политике воспроизводятся традиционные образы гендерных ролей (образ матери, традиционной нуклеарной семьиБороздина Е.А., Здравомыслова Е.А., Темкина А.А. Как распорядиться «материнским капиталом" или граждане в семейной политике // Социологические исследования. 2012. № 7.С. 117. ).

Таким образом, для нас остается неясным то, как повлияли на современную молодежь такие факторы как существующие в российском обществе модели маскулинности, сформированные в 90-ые годы, культурные образцы современной массовой культуры, государственная политика, активно использующая маскулинные образы, и при этом ориентирующаяся на воспроизводство современных семейных ценностей.

В связи с этим основной проблема данного исследования - недостаток знания о множественных типах маскулинности, существующих на данный момент, а также их соответствия существующим социальным ожиданиями по отношению к мужчинам, выражающиеся в различных нормативных конструкциях мужественности.

Здесь следует отметить, что в данном исследовании термин "мужественность" используется только в значении ассоциации с мужской гендерной идентичностью, и может по значению быть приравнен к термину "маскулинность", вне коннотаций с мужеством как моральной категорией.

Хотя проблема исследования сформулирована относительно непосредственно мужественности, оно неизбежно будет затрагивать некоторые значения, связанные с женственностью, так как рассматривать гендерные идентичности вне соотнесения их друг с другом чревато игнорированием значимых аспектов гендерных отношений. Поэтому исследование значений маскулинности в некоторых социальных контекстах либо дублируется сходным анализом значений женственности, либо же они рассматриваются одновременно и на равных.

Вопросы гендерного неравенства зачастую вызывают горячие дискуссии. При этом обычно их обсуждение вращается вокруг положения женщин, за счет чего может выстраиваться неполная картина ситуации и общественное обсуждение становится менее эффективным. Данное исследование призвано рассмотреть ситуации гендерных отношений с точки зрения мужской гендерной идентичности, тем самым стремясь получить более полное знание о современном гендерном порядке в России.

Значимость исследований мужественности

Демографические и социальные аспекты кризиса маскулинности остаются релевантными для России и сегодня: по показателям мужской смертности Смертность мужчин трудоспособного возрасте намного выше, чем женщин, но смертность женщин несколько увеличилась [Электронный ресурс]. URL: http: //demoscope.ru/weekly/2015/0653/barom07. php (дата обращения: 27. 05.2016). , а также распространения преступности и насилия БГД - Женщины и мужчины России - 2014 г. [Электронный ресурс]. URL: http: //www.gks.ru/bgd/regl/b14_50/Main. htm (дата обращения: 01. 06.2016). (значимые различия в значениях показателей, разная структура причин смертности для мужчин) видно, что демографическая и социальная ситуация мужчин далеко не безоблачна. Это свидетельствует о том, что проблемы мужской гендерной идентичности имеют макросоциальный характер.

С другой стороны, данное исследования служит преимущественно разведывательным целям и не претендует на исследование мужской гендерной идентичности в подобных масштабах. Оно ориентировано на исследование представлений о мужественности в узком контексте, что совпадает с исследовательским ракурсом конструктивного подхода к гендерной идентичности: ее проявления могут варьироваться в пределах конкретной культуры, исторического периода, среди представителей отдельной возрастной группы в различных ситуативных контекстах, быть тесно связано с такими характеристиками, как национальная идентичность, сексуальность, материальный статус.

Таким образом, данное исследование посвящено представлением о маскулинности, существующим среди студентов отдельного учебного заведения (НИУ ВШЭ). При этом в исследовании учитывается особенности университета как гендеризированного института, в связи с чем в качестве эмпирического объекта были выбраны студенты трех образовательных программ, отобранных принципу разной пропорции студентов на программах, их гуманитарной/технической направленности, престижности. Для того, чтобы получить более-менее цельную картину представлений о мужественности в современной России, необходимо продолжать исследования, расширяя эмпирический объект и используя другие, возможно количественные методы исследования для получения репрезентативных результатов.

Основные этапы работы

Основные результаты исследования

· как значения гендерной идентичности проявляются в процессе обучения и выбора специальности у студентов НИУ ВШЭ

· каковы особенности идеалов мужественности и женственности, конструируются молодыми людьми

· какие типы мужественности можно выделить среди студентов на основе полученных значений

· как отличаются представления студентов о гендерных ролях в разных социальных контекстах

· какие значения маскулинности проявляются в контексте описания близких отношений

· то, как студенты видят существующий в России на сегодняшний день гендерный порядок, возможности его изменения и проблемы мужчин и женщин

Ограничения исследования

Глава 1. Теории гендерных различий, концепции мужественности и российский опыт ее исследований

Как уже было сказано во введении, исследовательская проблема данного исследования звучит как недостаток информации о существующих на сегодняшний день среди молодых людей типах маскулинности, а также о том, как они соотносятся с конструируемым в российском обществе каноном мужественности. Из этой формулировки очевидно, что в данное исследование опирается на базовое предположение того, что в современном обществе существует не одна модель маскулинности, но некое множество ее типов. Другой базовой предпосылкой является тезис о том, что канон (или каноны) мужественности - социально конструируемый феномен. Обе эти посылки в целом укладываются в общее русло теорий социального конструирования гендера. Это теоретическое направление заслуживает внимание из-за того, что во многом служит основой для современных социологических исследований мужественности (как части men studies) а так же представляет собой достаточно цельный подход, описывающий гендерные отношения, при этом многое привнесший в социологический анализ гендерной идентичности.

Помимо конструктивисткого подхода, мы также анализируем более традиционные социологические подходы к гендеру, которые можно объединить вместе с наиболее уважаемой в социологии полоролевой теорией (марксизм, структурализм), так как они содержать необходимые базовые постулаты, касающиеся гендерных различий и их влияния на социальные институты. Кроме этого, данные социологические теории во многом соответствуют традиционным представлением о гендерных различиях и гендерной идентичности в целом, которые, как и научные подходы, подвергаются критике конструктивизма, поэтому их анализ важен для нас для более глубоко понимания обыденных конструкций "здравого смысла", объясняющих гендерные различия и гендерный порядок.

Эту связь мы рассмотрим отдельно, опираясь на анализ мужского господства, проведенный Пьером Бурдье, чье творчество объединило в себе сильные стороны и социального структурализма, и конструктивизма.

Также в данной работе большое внимание уделяется концепциям гегемонной и инклюзивной маскулинностей, так как они позволяют получить представление о основных типах мужественности и их иерархии.

Для погружения в российский контекст исследования мужественности мы обратимся к комплексному теоретическому обзору мужественности, осуществленного И.С. Коном, а также работам таких исследователей, как Е. Здравомыслова и А. Темкина, И. Тартаковская.Е. Мещеркина.

Биоэволюционные, "ролевые" и конструктивистские теории маскулинности

Теория социального конструирования гендера представляет собой один из современных теоретических подходов к анализу гендерной идентичности. Она возникла как "теория среднего уровня", и частный случай теории социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана, и в дальнейшем была принята и разработана в феминистических теориях и критических исследованиях мужественности. Конструктивисткая теория гендера занимается проблематизацией гендерных различий как легитимизованной интерпретацией различий биологических, понимание пола человека как неизменного аскриптивного (предписанного) статуса. В этом плане оно подвергает критике общепринятые обыденные представления о половых ролях, воспроизводимые в обществе как здравый смысл, а также и общее русло социологической теории, на примере марксизма и структурного функционализма и существовавших прежде него феминистические подходы к пониманию гендера Е.А. Здравомыслова, А.А. Темкина. Социальное конструирование гендера. [Электронный ресурс]. URL: http: //www.nir.ru/sj/sj/34-zdrav. htm (дата обращения: 26. 05.2016). . В этом подходе гендер представляется не как биологическая детерминанта существования человека, но как социальный конструкт, создаваемый и воспроизводимый в повседневном социальном взаимодействии.

Однако прежде мы детально рассмотрим основные аспекты теории социального конструирования гендера, на мой взгляд, будет полезно остановится на положениях критикуемого конструктивистами поле-ролевого подхода, долгое время являвшегося парадигмальным для модернисткой социологии. На мой взгляд, это следует сделать не только из-за его влияния на многие социологические теории, а также важности результатов подобного теоретизирования для базового понимания феномена гендерной идентичности, но и ввиду того, что этот подход во многом соответствует типичным для современных обществ обыденным представлениям о гендерных ролях. В обоих случаях мужское и женское понимаются как биологически детерминированные и неизменные "начала", требующих соответствующего различения в культуре, а значит, критический анализ предпосылок такого теоретизирования позволяет лучше понять повседневные модели объяснения гендерных различий и значения, вкладываемые в представления о нормативном мужском и женском поведении.

Идеи разделения гендерных ролей на основе природных различий, основанные на представлениях о существовании неких "мужских" и "женских" сущностей, получивший также название эссенциалисткого, или иначе биоэволюционного, подхода, прослеживаются в таких основополагающих социологических работах, как "О разделении общественного труда" Эмиля Дюркгейма и "Происхождение семьи, частной собственности и государства" Фридриха Энгельса. Так, например, в теориях Дюркгейма разделение "полового труда" - частный аспект социального разделения труда и происходит из сексуальных различий. Любопытно, что при этом классик социологии, в "Методе социологии" утверждавший социальную реальность как реальность "особого рода", чтобы провести различие между социологией и психологией, связывал половые роли с психологией: "можно сказать, что две значительные функции психической жизни как бы диссоциировались, что один из полов завладел эмоциональными функции, а другой - интеллектуальными" Дюркгейм Э. О разделении и общественного труда // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. Наука. 1991 стр. 61. . В работах Ф. Энгельса, написанных в русле марксисткой социологии, половые роли описаны так же в категориях разделения труда, в котором женщины постепенно вытеснялись в сферу домашнего труда "совершавшимся само собой или "естественно возникшим" благодаря природным задаткам (например, физической силе), потребностям, случайностям" Маркс К., Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства// Маркс К., Энгельс Ф.; Избранные произведения. В 3-х т.Т. 3. - М.: Политиздат. 1986 Стр. 354-355. , но при этом сочетавшимися с характерным для марксизма вниманием к эксплуатации и производственным отношениям, связывая хозяйственное развитие общества с постепенным увеличением гендерного неравенства.

Наиболее влиятельным течением, в котором были отражены представления о гендерных ролях, стал так называемый "полоролевой подход", произошедший из теории Талкотта Парсонса, выделявшего "экспрессивную" роль для женщин и "инструментальную" для мужчин.Т. Парсонс изначально связывал это различение с функциями семьи и процессами воспроизводства, затем перенеся его и на другие сферы жизни: "Фундаментальное объяснение распределения ролей между биологическими полами лежит в том факте, что беременность и раннее воспитание детей устанавливает предположение о большем приоритете отношений между матерью и ребенком, тем самым устанавливая предположение о том, что мужчины исключены из подобных отношений и вынуждены реализовывать себя во внешних, инструментальных ролях" Parsons T. Bales R. Family, Socialization and Interaction Process. Psychology Press. 1965 Стр. 25. .

Работы Эрвина Гоффмана, близкие направлению символического интеракционизма, имеют достаточно сложную позицию по отношению к проблеме гендерных различий. С одной стороны, Гоффман также во многом основываются на положениях о биологическом детерминировании гендера, утверждая, что биологические предпосылки поведения являются первоочередной и неизменной основой описанного им механизма гендерного дисплея, то есть конвенциональному отображению гендера как культурно обусловленного коррелята полаGoffman E. Gender display//Gender Advertisements. Studies in the anthropology of visual communication (Том 3, Выпуск 2). Society for the Anthropology of Visual Communication. 1976 Стр 69. . С другой стороны, он одним из первых обращает внимание на структурную обусловленность гендерного дисплея и его связь с отношениями власти и доминирования, описывая неравенство разных групп мужчин и женщин между собой через неравенство детей и взрослых в семье.

Кроме этого, Гоффман все-таки отрицал эссенциалисткую природу гендерного дисплея, то есть представление о том, что он абсолютно достоверно позволяет нам рассуждать о истинной сущности полов и взаимоотношений между ними. "Натура мужчин и женщин состоит из способности научится производить и читать изображения мужественности и женственности и желание подчиняться порядку представления этих изображений, и этой способностью они владеют из-за своего существования как личности, но не мужчины или женщины"Ibid. Стр 76. При непосредственном анализе гендерного дисплея мы не можем говорить о "природе" гендерной идентичности, но только о том, как поведение мужчин и женщин "хореографически" организовано, чтобы составить цельное изображение этой идентичности. А здесь уже можно увидеть начало мысли о том, что такое представление в обществе может быть сконструировано.

Таким образом, социологические теории, описывающие вопросы гендера через понятие половых ролей стали, с одной стороны, "общим местом" социологического рассмотрения гендерных отношений, с другой стороны, они следуют за обыденными представлениями, которые основы на разделении "женской" и "мужской" сфер общества и культуры, его "естественности" и обусловленностью непосредственной природой и потребностями представителей обоих полов, их равнозначности с игнорированием властных отношений.

Особенности происхождения таких обыденных представлений о природе гендерной идентичности, а также их связь с научными теориями изучены Пьером Бурдье в работе "Мужское господство". Пользуясь результатами антропологического исследования африканского племени кабилов с использованием введенного им же тоеретического аппарата (например понятиям социальной игры и социального поля), он проводит примеры с существующими в современном обществе представлениями о различиях между полами, что позволяет утверждать о том, что организация гендерного порядка или "полового разделения труда", не только определяется биологическими предпосылками воспроизводства, но при этом сами эти предпосылки на самом деле являются представлениями о биологической природе, которые конструируются в обществе. При этом эти представления традиционно являются частью мировоззрения, характерного для мужской гендерной идентичности. Таким образом, получается некий логический круг: существующий порядок легитимизируется через представления о биологической природе, которые, в свою очередь, представляют собой социальный конструкт Бурдье П. Мужское господство/ Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии, СПб. Алетейя, 2005.С. 295. . Таким образом, представления о различиях между полами, соответствующих половых ролях представляют собой, по мнению приверженцев теории социального конструирования гендера, механизм для воспроизводства существующего гендерного порядка, то есть мужского доминирования. При этом, как писал П. Бурдье, при введении некоторых свобод, утверждающих гендерное равенство в некоторых аспектах, например избирательное право или равный доступ к рабочим местам, может еще сильнее усиливать мужское господство, так как могут более ярко проявляться бытовые предрассудки, инкорпорированные в в структуру различений мужского и женского Ibid. стр 289.

При этом Бурдье также анализирует влияние привилегированного положения мужчин на их внутреннюю структуру различений, предлагая объяснение важным особенностям маскулинности, (в том числе гегемонной, о которой будет еще подробно сказано позднее) таким как избеганием всего женского как потенциально опасного (антифеминность), и постоянной обязанности подчеркивать отличие от женщин и доказывать свою мужественность. Таким образом, по Бурдье положение мужчины также имеет и существенные обязательства, требующие усилий и самоограничения, то есть он тоже подчинен существующему порядку. В поле, построенном с помощью структур различения мужского и женского, мужчины вынуждены принимать участие в различных играх для подтверждения своей мужественности и накопления символического капитала. Такими играми могут быть как хобби и обыденные разговоры, так и научная деятельность, работа, бизнес, политика и даже война. При этом в традиционном обществе женщины могли только быть зрителями или максимум косвенно участвовать в этих играх, лишь в последнее время начав принимать в них полноценное участие. При этом для женщин характерно знание скртых механизмов правил игры и готовность в ней участвовать, что сочетается с тем, что женщины часто признаются имеющими некую разрушительную для мужественности силу, например хитрость, умение манипулировать, вплоть до напрямую колдовства Ibid стр. 332. . Таким образом, Бурдье видит причины существующего положения гендерного порядка и гендерные различия габитуса как результат постоянной борьбы за символический капитал, за господство над женщинами и другими мужчинами.

Наиболее сильно подход, связанный с теорией конструирования гендера в контексте маскулинности, проявляется в работах Майкла Киммела. Этот исследователь и теоретик гендерных отношений объединил в своих работах множество идей, раскрывающих механизмы социального конструирования гендерной идентичности, охарактеризовал особенности этого процесса для мужественности, указал направления и возможные рамки дальнейших исследований и практических мир, а также предоставил критический анализ полоролевого подхода, от которого началось новое направление исследований гендера.

В первую очередь, полоролевой подход предполагает некую драматургию и потенциальную сменяемость ролей в контекстах повседневности, (например, друг, работник, член семьи и так далее), в то время как гендер более тесно связан с телесными практиками и более неотчуждаем Киммел М. Тендерное общество. «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006.С. 147. Гендерная идентичность и гендерный дисплей также проявляются в структуре различных ролей (gender gap, то есть разница в оплате труда, разные структурные роли отца и матери, брата и сестры, жены и мужа и т.д.). При этом события, связанные с наличием ролевого напряжения в контексте гендера обычно имеют более существенные последствия (случаи трансгендеров). Таким образом, конструируемые в процессе взаимодействия представления и нормативные модели гендера глубоко инкорпорируются в габитус индивида (структуру практик как мышления, так и телесности), что начинают казаться его "сущностью". Здесь возникают интересные параллели, в общем теоретическом обзоре замеченные Е. Здравомысловой и Е. Темкиной Е.А. Здравомыслова, А.А. Темкина. Социальное конструирование гендера. [Электронный ресурс]. URL: http: //www.nir.ru/sj/sj/34-zdrav. htm (дата обращения: 26. 05.2016). : если в ессенциалистких и ролевых подходах гендерные различия происходили их биологических предрасположенностей, но при этом выливались только в определенные "роли", не оказывающих особое внимание на работу большинства социальных институтов, то в конструктивистком нормативные представления о гендере, производящиеся в процессе взаимодействия, сильнее инкорпорируются и оказывают влияние на все аспекты жизни индивида, тем самым давая более сильные основания для его самоидентификации.

Следующая позиция критики в отношении полоролевого подхода состоит в том, что он во многом создает единичные и универсальные модели половой роли. Однако на практике механизмы проявления пола могут различаться не только между группами, различающимися по признаку пола, но и внутри них, и зачастую эта вариативность может быть более яркой и масштабной во втором случае. К примеру, для мужчин/женщин разной расы, возраста, социального статуса и сексуальной ориентации, соотвественно, "существуют множественные феминности/маскулинности". Кроме этого, гендерная идентичность также относительна - они конструируются не независимо, но в постоянном соотнесении друг с другом. Так мужское в первую очередь понимается как не-женское (здесь мы снова можем вспомнить упомянутые выше идеи Пьера Бурдье). Кроме этого, гендерная идентичность носит ситуативный характер и может по-разному проявляться в различных контекстах, что в рамках полоролевого подхода может рассматриваться только в категориях "нормального" и "патологического". Ситуативность гендерной идентичности также предполагает постоянное переопределение нормативных конструкций гендера в процессе ежедневного взаимодействия, активность индивидов в процессе их конструирования. Иными словами, как писал М. Киммел, "Гендер - это то, что каждый делает, а не то, что каждый имеет <…> Тендер - это ситуационное исполнение, аспект взаимодействия в той же мере, что и идентичности". Киммел М. Тендерное общество. «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006.С. 177

Наконец, как уже было сказано ранее, полоролевой подход к пониманию гендерной идентичности игнорирует отношения власти - ключевой аспект рассмотрения таких общих социальных явлений, как неравенство, конфликты, притеснение, которые имеют значение уже в сфере социальной политики. Здесь Киммел приводит аналогию с концепциями расового неравенства - что, если бы мы пользовались таким понятием, как "расовая роль"? Мы бы могли в теории оправдать неравенство, говоря о том, что "роль белого человека", предполагает привилегированное положение в силу какого-либо биологического различия. Кроме этого, игнорирование контекста власти позволяет пользоваться "теорией самопритеснения" Там же стр 153. , когда менее благоприятное социальное положение и "нерациональное" индивида связывается с его/ее индивидуальными характеристиками или даже индивидуальным выбором.

Отношения власти также важны для нас в плане того, что мы можем наблюдать ассиметрию в распределении власти между мужчинами и женщинами. Если в случае женщин подчиненное положение может четко проявляться как в контексте личной биографии женщины, так и для всех женщин как группы, для мужчин это не всегда кажется очевидным и справедливым. Мужчины как группа могут сохранять привилегированное положение, однако отдельные мужчины занимают подчиненное положение в структуре социальной иерархии и "мужских игр", что вносит дополнительные сложности в определение гендерного неравенства и гендерной идентичности.

Основываясь на такой критике, Майкл Киммел приводит некую модель гендерной идентичности, которая может применяться как своего рода ограничительная рамка для ее исследования Там же стр. 148. :

· Существуют различные определения мужественности и женственности в различных культурах

· Эти определения меняются в процессе развития каждой культуры, то есть возможно только исследование нормативных конструкций гендерной идентичности в определенной культуре в определенный исторический период

· Определения мужественности и женственности отличаются на разных отрезках жизненного пути человека, в разных возрастных группах

· Особенности конструкций гендерной идентичности также будут меняться в зависимости от расы, класса, национальности, возраста, сексуальности, образования, места проживания и других переменных социального контекста

Таким образом, если применить подобную рамку к дизайну данного исследования, то в нем анализируются определения маскулинности в современной России, среди молодых людей в возрасте около 20 лет, получающих высшее образование.

В своих работах Майкл Киммел указывает также на основные направления и уровни анализа, применимые для объяснения гендерных различий и гендерного не равенства. Так, он выделял такие уровни проявления гендерного неравенства, как идентичность, взаимодействие и институты и межинституциональное взаимодействие, тем самым объединяя и макро - и микросоциологию гендера. Важную роль в идеях Киммела занимает также понятие гендеризированных институтов, то есть институтов, обычно мыслимых как гендерно-нейтральными, но при этом в своей структуре производящих гендерные различия и неравенство. Ключевыми такими институтами по мнению автора являются семья, а также образование и рабочее место, и в данном исследовании мы постараемся обратить особое внимание на ситуации, происходящие в контексте этих институтов. Наконец, Киммел выделял также особо значимые для понимания гендерных отношений виды близкого взаимодействия - любовь и дружбу, а также особые контексты сексуальных отношений и насилия, которые мы также собираемся рассмотреть в плане того, как какие сейчас могут существовать способы понимания значений этих контекстов для проявлений маскулинности.

В другой своей работе Киммел дал социологическую интерпретацию четырех основных постулатов мужской гендерной идеологии, разработанных психологом Ричардом Брэннаном Brennon R. The male sex role. // David D. S., Brannon R. The Forty-nine percent majority: the male sex role., R. 1976. Цит. По Kimmel M. Why Men Should Support Gender Equity // Women's Studies. 2005.Т. 103 стр. 111. , иначе говоря, нормативной конструкции мужественности, в какой-то степени соответствующей категории гегемонной маскулинности, описанной ниже:

· "Никакого нытья": мужественность всегда основана на полной противоположности женскому.

· "Будь большим боссом": степень мужественности измеряется размером дохода, властью, статусом, объемами капитала и собственности

· "Будь крепким, как дуб": мужественность основана на стойкости, надежности в кризисных ситуациях, стрессоустойчивости. При этом эта стойкость доходит до того, что мужчина уподобляется неодушевленному предмету

· "Задай им жару": мужчина должен быть решительным, смелым и агрессивным, он должен рисковать и ни перед чем не останавливаться.

Далее Киммел связывает проблемы маскулинности с тем, что это правила при изменении гендерного порядка устаревают и приобретают характер внутренних ограничений, за которые мужчины, тем не менее, продолжают держаться. Для того, чтобы большинство проблем гендерных отношений смогли и маскулинности могли приблизиться к решению, необходимо пересмотреть воспроизводство этих установок в тех сферах, где женщины уже добились наибольшей эмансипации: проблематизировании гендера, работы и баланса работа-дом, сексуальности Kimmel M. Why Men Should Support Gender Equity // Women's Studies. 2005.Т. 109. .

Во многих своих работах Киммел описывает опыт личного осознания, того, что проблемы гендерной идентичности для мужчин часто являются невидимыми. Об этом писал еще классик социологии Георг Зиммель, говоря о том, что восприятие своей половой роли для мужчин затруднено, так как для них она не является основной, как для женщин Зиммель Г. Женская культура// Зиммель Г. Избранное.Т. 2 Созерцание жизни.М. «Юристь», 1996, 596 стр. 237. . По Зиммелю, мужчины словно "отделены", в отличии от женщин, от опыта непосредственного восприятия своего пола и телесности, столкнувшись с разделением субъекта и объекта. Для преодоления этого разрыва мужчины создали всю человеческую культуру, современную автору, в которой женщины оказались подчиненными. Мужчинам досталась привилегия не сталкиваться с последствиями этого подчинения, а также право "объективности" и "называния" аспектов жизни женщин как Других, при этом не осознавая то, как гендерная идентичность влияет на их собственное поведение. В своих эссе Г. Зиммель нерешительно пытался выстроить модель женской культуры, однако эти эссе не вызвали широкого отклика, и внимание к вопросам гендера снова появилось на горизонте с приходом феминизма и теории конструирования гендера.

"Визуализация" и проблематизирование вопросов гендерной идентичности для мужчин осложнено тем, что они, по крайней мере в современной Америке постоянно вынуждены доказывать свою мужественность: они не мог быть женственными, неудачниками или гомосексуальными, иначе это не мужчины. Также и в других контекстах, важность способности зарабатывать для мужчин связана с гендерных характером института рабочего места, баланс работы и дома - с тем, что мужчины часто не могут реализовать себя как родители, то есть полноценно участвовать в жизни своих детей, развивать тесные эмоциональные связи; полноценное выполнение мужчинами роли родителя также коррелирует со степенью безопасности женщин от сексуального насилия (вместе с возможностью для женщин строить карьеру и иметь собственный доход). Таким образом, работы Майкла Киммела дают нам рамку исследований мужественности, а также систему уровней анализа, его направлений и контекстов, в рамках которых можно провести это исследование.

Наконец, существуют концепции гендера, стремящиеся синтезировать полоролевые и конструктивисткие подходы. Так, теория гендерно-ролевого напряжения Джозефа Плека Pleck J. The gender role strain paradigm: An update. - Levant & Pollack. New Psychology of Men. New York: 1985. на первый взгляд вполне соотносится с эссенциалистким пониманием гендерной идентичности, но по сути принадлежит скорее теории социального конструирования. Усвоение гендерных ролей происходит не в силу естественных психологических потребностей, но через влияние доминирующих в конкретной культуре гендерных идеалогий, которые в большинстве случаев воспроизводят гендерное неравенство и патриархат. Состояние гендерно-ролевого напряжения, таким образом, может возникать тогда, когда социальная ситуация противоречит выполнению четырех правил, описанных выше: например, например, в ситуации когда от мужчины требуется отказаться от насилия или проявить эмпатию и эмоциональную заботу (о ребенке, например), а также когда мужчине не удается доказать свою мужественность в полной мере (гипомаскулинность).

Концепция гегемонной маскулинности

В социологической теории гендера Рэйвин Коннел также содержится анализ и критика существующих теорий исследования гендерной идентичности, в том числе относящихся к социологии и психоанализу, а также анализ исторического развития гендерных отношений, однако для нас основную важность представляют ее анализ явлений существования множественных типов маскулинности и феминности, а также их иерархий. Ключевым понятием для нас здесь представляется гегемонная маскулинность, выражающая в себе, в первую очередь, факт гендерного неравенства. Это тип мужественности, который "всегда конструируется по отношению к разнообразным подчиненным маскулинностям, а также по отношению к женщинам" Коннел Р. Гендер и власть.М. Новое литературное обозрения. 2015. Стр. 217 . Соответствующим типом женственности в данном случае будет утрированная, или подчеркнутая, феминность.

Гегемонная маскулинность понимается как социальное доминирование мужчин, достигнутое в результате социальных и культурных процессов. Оно не означает доминирующего положения, полученного напрямую с помощью силы, но может часто с ним сочетаться. В данном случае гегемония обычно возникает за счет символического насилия и использования легитимной власти, хотя и имеет сложную связь с физическим и экономическим насилием. При этом доминирование этого типа не имеет тотального характера: другие маскулинности не устраняются полностью, но имеют подчиненное положение и возможность временами оспаривать претензии доминантного типа, что создает основу для продолжения игры и трансформации нормативных конструктов.

Замечания выше объясняют отличие гегемонной маскулинности от мужской половой роли. Кроме этого, первая также представляет собой некий "идеальный тип", идеал, нормативную конструкцию, которой вовсе не обязательно должны полностью соответствовать личности мужчин. Лучше всего с ее выражением справляются либо типажи персонажей произведений культуры, либо рекламные образы публичных личностей, воспринимаемые как "звезды", недосягаемые для простых смертных. Из этого вытекает понимание гегемонной маскулинности как публичности, и соответствующее изучение образов маскулинности в медиа.

Основными чертами гегемонной маскулинности являются, как уже было сказано, подчеркнутая гетеросексуальность, максимальная удаленность от всего женского и женственного, а также ассоциируемого с гомосексуальным, физическая сила, активность и агрессивность (в более мягкой форме - соревновательность), стойкость и контроль за проявлением эмоций Киммел М. Тендерное общество. «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2006. стр. 187 . Подобное сочетание качеств обычно встречается у киногероев Голливуда. Коннел приводит несколько объяснений того, почему именно такая модель во время написания книги была настолько популярной: это может быть и просто выходом мужских фантазий и представлений об успехи (среди мужчин и женщин), и выплескиванием агрессии (во время просмотра боевиков, например). Сама автор больше склоняется к третьей причине - культурное изображение гегемонной маскулинности просто служит выражением доминирования мужчин над женщинами. При этом подобное домиинирование, по словам автора Коннел Р. Гендер и власть.М. Новое литературное обозрения. 2015. Стр. 225. , имеет сложный характер, и может не восприниматься женщинами как нечто подавляющее. Более того, соответствующий гегемонной маскулинности тип утрированной феминности основан на согласии женщин со своим подчиненным положением и адаптацией к нему. При этом взаимодействие, в котором действия участников в общих чертах укладываются в рамки этих нормативных конструктов, обычно воспринимается как согласованное и достаточно эффективное.

Однако гегемонная маскулинность может быть исследована не только как медийный образ, но и в качестве нормативного конструкта, который поддерживается большинством мужчин как ориентир для самоизмерения и продвигается от лица верхушки иерархии победителей "мужских игр" (хотя ее образ жизни может не совпадать с представленным в типе гегемонной маскулинности) Там же. Стр 225. . Так как гегемонная маскулинность обычно ассоциируется с идеализацией образов мужественности, "настоящим мужчиной", то через анализ значений, вкладываемых людьми в эти понятия, можно выяснить характеристики гегемонной маскулинности в контексте данного общества. Это, в свою очередь, позволяет нам лучше понять структуру гендерных отношений и различий в данном образе, его механизмы конструирования мужественности (как, впрочем, и женственности).

При этом наряду с гегемонной маскулинностью существуют и подчиненные типы маскулинности, которые отличаются от доминирующего типа по каким-то параметрам и в результате оказываются в подчиненном положении. Одним из следствий культурной гегемонии при этом служит тот факт, что подчиненные типы мужественности сложно определить - их культурные черты стираются, и необходимо прибегать к культурному контексту, что выявить подобные типы. При пересмотре концепции было выявлено два типа гегемонии: внешняя, по отношению к женщинам, и внутренняя, по отношению к другим мужчинам. При этом Коннел признала выделение противоположному гегемонной типа протестной маскулинности Connell R. W. Hegemonic Masculinity: Rethinking the Concept // Gender & Society. 2005.Т. 19. № 6.С. 845 как идентичности, бросающей вызов доминирующим чертам и устанавливающим свои правила игры, например в рамках различных суб - или контркультур. Обычно в подобных группировках (например, у белых супрематистов в странах Европы, террористов Аль-Каеды) существует собственная идеология возвращения "истинной мужественности". Так же позднее были выделены три уровня конструирования гегемонной маскулинности: индивидуальный, то есть уровень взаимодействия лицом-к-лицу, региональный - на уровне локального сообщества, и глобальный - при котором нормативный канон оказывается значимым во многих культурах. Так, Коннел упоминает исследование Майкла Киммела, посвященное гегемонной наскулинности в транснациональных корпорациях на глобальном уровне. Connell R. W. Hegemonic Masculinity: Rethinking the Concept // Gender & Society. 2005.Т. 19. № 6.С. 847. Таким образом, понятие гегемонной маскулинности представляет собой ценный инструмент анализа мужской гендерной идентичности и ее внутренней иерархии.

Концепция инклюзивной маскулинности Эрика Андерсона

Концепция инклюзивной маскулинности была создана Эриком Андерсеном в конце 2000 годов в нескольких статьях и эмпирических исследованиях. Основная черта инклюзивной маскулинности - отсутствие стремления к максимальному удалению от атрибутов женской гендерной идентичности и нетрадиционных типов мужественности, прежде всего гомосексуальности. Автор концепции связывает возникновение этого типа со значительным снижением гомофобии в Америке. При этом инклюзивная маскулинность может существовать наравне с гегемонной, или, как ее называет Андерсон в своих работах, "ортодоксальной" маскулинностью Anderson E. Orthodox and inclusive masculinity: Competing masculinities among heterosexual men in a feminized terrain // Sociological Perspectives. 2005.Т. 48. № 3.С. 345. Понятие гегемонии этот исследователь оставляет для описание внутренней иерархии мужчин, однако создается впечатление, что тип инклюзивной маскулинности не занимает определенного места в этой иерархии, но существует вне ее, возможно, как своеобразный тип протестной мужественности.

Как показывают результаты одного из эмпирических исследований Андерсона, посвященного проявлениям маскулинности среди мужчин-чирлидеров (участвующих в командах поддержки, в Америке - типично женское занятие), существуют две возможных стратегии мужского поведения в изначально феминном поле - либо "гегемонизация" этого поля через внесение в него типично мужских практик доминирования, либо попытки встраивания и адаптации, в том числе и через инклюзивную маскулинность, то есть постепенное инкорпорирование практик, отторгаемых гегемонной маскулинностью (например, женских танцевальных движений). При этом может возникать конкуренция мужских общностей мужчин с ортодоксальной и инклюзивной, точнее, ситуации, в которых группы с ортодоксальной маскулинностью будут пытаться с помощью культурных средств и институционализированной власти подавить или изолировать сообщества (команды) с инклюзивной мужественностью, пытаясь утвердить свое положение в иерархии.

Таким образом, концепция инклюзивной маскулинности кажется подходящей для описания современных типов мужественности, по крайней мере, в развитых англо-американских странах, однако данная теория имеет несколько критикуемых черт. Так, феминистическая исследовательница О'Нейл указывает на то, что в рассматриваемой концепции практически игнорируются вопросы неравенства между мужчинами и особенно гендерного неравенства. Вопросы гендерных отношений для Андерсона, пишет она, являются "либо уже решенными, либо напрямую движущимися к окончательному решению" O'Neill R. Whither Critical Masculinity Studies? Notes on Inclusive Masculinity Theory, Postfeminism, and Sexual Politics // Men and Masculinities. 2015.Т. 18. № 1.С. 117, при этом связываю эту концепцию с таким направлением гендерных исследований, как постфеминизм. Оно возникло в русле научных публикаций в рамках околофеминистического дискурса, представляющих собой некую реакцию на успех второй волны феминистических исследований, как своеобразная "отдача" от него Ibid. стр. 113. Основная черта постфеминизма - то, что в нем традиционные для феминизма вопросы гендерного неравенства и дискриминации, признаются решенными на политическом уровне, по крайней мере в современных обществах, и тем самым лишаются своей релевантности и остаются обращенными в прошлое. Игнорированием гендерных вопросов и достижений феминистической критики "грешат", даже работы таких крупных теоретиков, как Энтони Гидденс и Ульрих Бэк. Например, в работах Гидденса по концептуальности современности большое внимание уделено понятиям агентности, индивидуальности и индивидуального выбора жизненных стратегий в современном обществе, при этом частично игнорируя влияние индивидуальных условий и исторических процессов социальной борьбы, которые обеспечили возможность такого свободного выбора Giddens A. Modernity and Self-identity: Self and Society in the Late Modern Age.: Stanford University Press, 1991. Стр. 216. . В такой перспективе многие ситуации, потенциально связанные со структурой гендерных отношений (например, уход женщины с работы и последующая занятость исключительно в качестве домохозяйки и воспитателя двоих детей, либо решение о прекращении занятия танцами для молодого мужчины и переход в спортивную команду ввиду того, что "танцы - это не мужское дело"), могут рассматриваться исключительно как индивидуальный выбор личности, направленный на самоактуализацию, игнорируя другие, возможно социологически значимые предпосылки, как это часто происходит при обыденном объяснении человеческих поступков.