Эволюция культа святых в контексте социально-политического и культурного развития Франкского государства

Таким образом, культ святых, различные его проявления, агиографическая литература, несомненно, испытывали влияние проводившейся в отношении церкви политики государства. Отношение церковной иерархии к ней, свою очередь отражалось в многочисленных историях о святых, что позволяет рассматривать процесс развития взаимоотношений государства и церкви со стороны её самой.

§ 3. Социальный аспект

В период становления и развития Франкского государства Меровингов, вследствие сложных и интенсивных процессов синтеза галло-римского и франкского населения, взаимных заимствований и эрозий, происходивших в различных сферах общественной жизни, претерпевала изменения и социальная структура общества. В конце V - начале VI вв. в франкской среде активно шёл процесс разложения общинных отношений, имущественного расслоения: развивалось рабство, которое сохранялось и в среде галло-римского населения. Однако в ходе слияния франкских и галло-римских рабов, разложения позднеантичных социальных структур, выделения королём обширных земельных пожалований приближённым и церкви, формировался единый слой крупных землевладельцев и унифицировался слой рабов и зависимого крестьянства, рождался новый феодальный уклад.

Изучение социальных аспектов культа святых, анализ агиографических источников показывает, что происходившие социальные изменения во Франкском государстве влияли и, в свою очередь, достаточно ясно отражались как в житийной литературе, так и в реальных фактах деятельности церковных иерархов, почитавшихся святыми. Вместе с тем, в некоторых элементах почитания святых не только в определённой степени отражались социальные контрасты Меровингского общества, но также ценности и социальные установки поздней античности уже переработанные христианским мировоззрением. С другой стороны культ святых, агиографическая литература, как один из важнейших проводников христианской морали, должны были способствовать размыванию социальных границ, защите угнетённых, хотя бы в религиозной жизни, по принципу равенства всех перед Богом. В результате смешения всех вышеназванных задач и элементов культ святых с точки зрения рассмотрения его социального аспекта представляет собой достаточно противоречивое явление, в то же время уверенно сохранявшее основные преимущественно позднеантичные христианские представления. Об этом см.: Браун. П. Указ. соч. С. 101-121; Лебек С.. Указ. соч. Указ. соч. 86-89. Ярных В.С. Указ соч. С. 69-70; Siniscaico P. Ibid.С. 82 - 96; Донченко А. И. Указ. соч.С. 26.

Мы уже выше говорили о, начавшей развиваться в период Меровингского государства некой аристократизации святых. В соответствии с позднеантичными социальными установками, повлиявшими на понимание и становление христианского культа святых, и вследствие практически абсолютного контроля над религиозной жизнью в меровингском государстве галло-римской элитой, которая составляла большинство епископов, святость представлялась некоей естественной предрасположенностью присущей преимущественно знати, как достоинство и благородство. Если посмотреть на социальный и этнический состав святых, почитавшихся в Меровингском государстве, то несложно заметить, что большинство из них являлось представителями знатных галло-римских родов. Это в первую очередь касается епископата. Однако с другой стороны наличие в роду святого поднимал статус и авторитет этого рода. Отправление культа того или иного святого, строительство связанных с ним сооружений, перенесение мощей являлось для епископата меровингской церкви не только обязанностью и надлежащим занятием, но также поднимало значение как епископской кафедры, города, в котором было сосредоточено почитание того или иного святого, так и самого епископа, который отчасти использовал культ для личных целей, для получения необходимых связей, расположения королевской власти, в конце концов, для материального благополучия В сочинениях Григория Турского нередко встречаются примеры того, как люди пытались, в том числе и различными уловками, придать себе статус святых, надеясь на завоевание себе авторитета и материального обеспечения. Во многом к этому же явлению можно отнести и появление лжепророков и «лжесвятых», о которых Григорий Турский даже говорит: «И ведь много таких, которые, используя подобный обман, беспрестанно совращают простой народ». (Григорий Турский. История Франков. IX, 6). С помощью различных фокусов, трав и жульнических приёмов эти проворные люди, видевшие, какую славу и материальный достаток от пожертвований верующих могли приобрести святые, провозглашали себя новыми пророками, апостолами, великими святыми. Такие мошенники часто собирали вокруг себя большие массы народа, которые уходили с ними, верили в их защиту и чудесную силу. Эти движения невольно напоминают народные мятежи. В связи с тяжелыми условиями жизни основной массы населения многие люди, бросая всё и веря в новоявленных пророков, пускались в странствование с ними. Григорий Турский, говоря о таких «лжесвятых» и «лжепророках», обеспокоено замечает: «Но и по всей Галлии появилось много людей, которые подобным колдовством привлекали на свою сторону разных кликуш, которые в экстазе фанатизма объявляли этих [лжебогов] лжесвятыми, и в народе эти святые выдавали себя за великих». (Там же. X, 25)..

Исследователи отмечают, что нередко при составлении генеалогических таблиц галло-римских семей, их изучении необходимо использовать данные агиографии и других источников, повествующих о почитании того или иного святого. «Замечено, что у галльских аристократов схема привязок к культам различных святых воспроизводит хитросплетения браков и карьер, так что «любое рассмотрение аристократических и церковных фракций поздней римской и ранней меровингской Галлии должно включать просопографию святых и их культов» (цитата по книге: Браун П. Указ. соч. С. 199.).

Яркий пример в качестве доказательства всех вышеозначенных тенденций представляет всё тот же Григорий Турский. Его жизненный путь, его род может быть рассмотрен и охарактеризован сквозь призму его отношений с определёнными святыми. Ещё отец Григория, Флоренций, и дядя - Галл, подчёркивали тесную связь своего рода со святым Юлианом из Бриуда, поддерживая его культ. И сам Григорий называл себя воспитанником святого Юлиана. В 573 г., заручившись поддержкой короля Сигиберта и его жены Брунгильды, Григорий стал епископом Тура, его положение было поначалу не прочным. Одной из мер, предпринятых Григорием, было обращение к помощи святого Юлиана. В апреле 574 г., когда некие монахи попросили Григория перенести в загородную церковь мощи святого Юлиана, Григорий прежде тайно доставил реликварий в церковь святого Мартина, после чего какой - то человек увидел, как с неба на базилику сошел сноп ослепительного света, проникнув вовнутрь. Григорий понял, что это содеяно силою Мартина, и поместил мощи святого Юлиана на церковный алтарь. На следующий день он взял мощи и возглавил шествие к новой церкви. Тогда один оглашенный принялся кричать о том, что святой Мартин приглашает в эту область святого Юлиана. Мораль истории очевидна: если сам святой Мартин призвал в Тур святого Юлиана, то и общине Тура следует принять в качестве епископа воспитанника Юлиана - Григория.

Все первые годы своего епископства, пока Григорий чувствовал себя неуверенно, он старался упрочить своё положение, обращаясь к культам нужных святых. Несмотря на то, что закрепиться в Туре Григорию помог святой Юлиан, сделавшись епископом, Григорий стал всячески укреплять культ святого Мартина, покровителя города и области Тура. Он приступил к работе над книгой «О чудесах святого Мартина», которую намеренно закончил примерами того, что святой покровительствовал ему ещё до того, как он стал епископом. Кроме того, Григорий продолжал поддерживать культ святого Юлиана. В результате, культ последнего так распространился в Туре, что Григорий показывает святых Мартина и Юлиана, действовавшими, в паре друг с другом.

Не забывал Григорий и о своих предках. В Артанне он восстановил крышу молельни, в которой находились мощи его двоюродного деда, Ницетия Лионского, а также мощи святых Мартина и Юлиана. В Перне и другие местах он переносил частицы мощей святого Ницетия, иногда в сочетании с мощами святого Юлиана. В Туре, в баптистерии были положены мощи святого мученика Бенигна, чей культ в Дижоне ранее был основан его прадедом и тёзкой - Григорием Лангрским. За время своего епископства Григорий ввёл в Турскую область больше святых, чем кто-либо из его предшественников, и многие из этих святых были связаны с его семьёй.

После того, как поддержка святых помогла Григорию упрочить своё положении в Туре, он прибег к той же тактике, чтобы возвыситься в глазах франкских королей. К примеру, король Хильперик поддерживал новый королевский культ святого Медарда, чью церковь в Суассоне возвели его братья Хлотарь и Сигиберт. Поэтому, когда в 570 г. Григорий был вызван к Хильперику для допроса, то прежде чем предстать перед королём, он отслужил всенощную в этой базилике, в Суассоне, так что на следующий день святой Мартин сотворил чудо уже вместе со святым Медардом (!). В течение 580-х гг. Григорий составлял и писал книги о чудесах, совершённых мучениками и исповедниками Галлии, о чудесах святого Юлиана, работал над некоторыми житиями. Собирание историй о святом Мартине продолжалась весь период его епископства. Наиболее важными сочинениями Григория считались не «История Франков», но собрания рассказов о совершенных святыми чудесах. Они состояли из книги о мучениках и чудесах, совершенных у их гробниц, книги об исповедниках, собрании житий выдающихся клириков. Прочие книги повествовали о чудесах двух покровителей Григория: святого Юлиана и святого Мартина. Проведённую реконструкцию биографии Григория Турского в контексте отношения его со святыми мы позаимствовали из очерка Валерия Петрова. См. Петров В.В. Мир живых и святые мертвецы в раннем средневековье // Питер Браун. Указ. соч. С. 198 - 200.

Многие святые епископы, почитавшиеся в Меровингском государстве, были родственниками Григория. Генеалогическое древо Григория Турского составлено и опубликовано в предисловии к: Роуз С. Житие Отцов. М., 2005, С. 36. Среди родственников Григория такие святые как: претерпевший мученичество в Лионе в 177 г. Вектий Эпагат, Григорий Лангрский, Тетрпик Лангрский, Ницетий Лионский, Евфроний Турский, Галл Клермонский. Их жития, составленные Григорием, также нашли своё место в его сочинениях. См. Григорий Турский. Житие Отцов. VI, VII, VIII. Вырисовывается картина того, как один знатный галло-римский род контролировал епископские кафедры в нескольких крупнейших городах Галлии и затем Франкского государства. Григорий активно поддерживал культы святых, которые являлись покровителями городов, епископами в которых были его родственники. Но больше всего стараний Григорий несомненно приложил для поднятия авторитета и получения всевозможных привилегий для Тура, Знаменателен сюжет из «Истории Франков», свидетельствующий о том, как с помощью святых Григорий поднимал авторитет своего города. В повествование о болезни и кончине святого аббата Аредия, который жил в Туре, он внезапно приписывает следующий сюжет: «А на шестой день его болезни одна женщина, в которую часто вселялся нечистый дух, и которую святой не мог очистить от него, после того как руки у неё за спиной сами собой связались, стала кричать такие слова: «Бегите, горожане, ликуйте, люди, выходите навстречу мученикам и исповедникам, которые собираются на похороны Аредия. Смотрите, вот Юлиан из Бриуда, Приват из Манда, Мартин из Тура и Марциал из своего города. Вот Сатурнини из Тулузы, Дионисий из города Парижа и прочие, что живут на небесах и коих вы почитаете как исповедников и мучеников божьих». Когда она начала так кричать в начале ночи, хозяин связал её, но он никак не мог её удержать. Порвав путы, она поспешила к монастырю, выкрикивая подобные слова. И вскоре преподобный муж испустил дух, получив истинное свидетельство того, что он был принят ангелами». (Григорий Турский. История Франков. X, 29). Можно добавить, что читатель должен был получить истинное свидетельство того, что Тура, его епископа и умершего турского святого Аредия благословили самые почитаемые святые государства из самых его крупных городов. в котором была его собственная кафедра. Культ святого Мартина, который Григорий Турский поддерживал невероятно активно, постоянно и всевозможными способами, Когда в Тур были посланы люди для взимания штрафа за то, что лица, приписанные к базилике святого Мартина, не принимали участие в военном походе, одни из них на возражения управляющего церковным владением святого сказал: «Нам нет дела до твоего Мартина, которого ты всегда суёшь к месту и не к месту». (Там же. VII, 42). Фраза эта наверняка действительно имел место, ведь она в грубой форме и в дурном смысле, но выражала именно то обстоятельство, что Турская церковь, епископ города использовали авторитет своего святого покровителя Мартина в самых различных ситуациях, а епископ Тура являлся земным представителем небесного защитника для горожан, для своей паствы. Григорий действительно однажды говорит о себе как о посланце святого для того, чтобы король Гунтрамн выполнил его просьбу (Там же. VIII, 6). был невероятно полезен и городу,и самому Григорию. Вместе с тем трепетная забота Григория о культе своего покровителя во многом способствовала закреплению во франкском обществе почитания святого Мартина, сохранялось на протяжении многих столетий и продолжает сохраняться и в наше время.

Меровингская агиография, почитание святых, их состав, как уже говорили выше, с одной стороны, отражали социальные контрасты общества, с другой,- являлись проводниками христианской социальной морали. Примеры явного принижения святости, особенно по этническому признаку Среди многочисленных жизнеописаний святых и историй об их чудесах есть и отрицательные примеры, когда претендующий на статус святого внезапно погрязает в каком-либо пороке. Интересно, что эти примеры относятся именно к представителям не франкского племени и тем более не к галло-римлянам, притом их этническая принадлежность Григорием намеренно подчёркивается. Например, «удостоенный священнического сана, бретон Виннох…в безумном состоянии он прожил два года, затем испустил дух». (Там же. VIII, 34). Григорий всё же приводит примеры почитаемых святых, опять же не франкского и не галло-римского происхождения, но нужно заметить, что о них Григорий отзывается менее восторженно (Житие Отцов. V) и подчёркивает, что удивлён, как им удалось достичь какого-либо сана и святости. У святого диакона Вульфилаиха, родом лангобарда, Григорий спрашивает, как же тот достиг духовного сана. (Там же. XXVI). и по социальному статусу, контрастируют в сочинениях Григория Турского с многочисленными поучительными сюжетами, направленными на усвоение в меровингском обществе христианских установок относительно социального происхождения. Именно через культ святых выраженным социальным неравенством, каковым было общество во Франкском государстве, проводились идеи об уважении и равных возможностях, таких, например, как: достичь святости для рабов, Например, святой аббат Порциан был рабом некоего варвара. Его жизнь Григорий описывает в «Житии Отцов», сопровождая нравоучительным предисловием, в котором высказывает мысль о святости бедности: «Да осияет Божие милосердие бедных любовью Его, чтобы из малых людей восстали великие, а из немощных - сонаследники Его Единородного Сына. Ибо это вознесёт нищету этого мира до небес, до которых не может достигнуть земное царство, а как простые люди придут в то место, куда обличенные в пурпур не возмогут попасть». (Там же. V). бедных, Многие святые, жизнь которых описал Григорий Турский, являясь выходцами из простых семей, были бедными. Например, святой аббат Брахион был сначала слугой у некого знатного франка Сигивальда. которому другой святой, отшельник Емилиан, его будущий учитель якобы сказал: «…Оставь господина, которому служишь здесь». (Там же. XII). людей, не принадлежавших к элите общества, Так, о святом отшельнике Леобарде Григорий пишет: «Блаженный Леобард, рождённый в земле Овернь, был не из сенаторской семьи, но рождён был гражданином свободным».(Там же. XX). так и для знатных и богатых. Проводилась мысль и о достойном положении женщины в обществе, о том, что женщина, несмотря на заложенный в ней грех, может достичь высшей небесной награды и святости. Ранее мы уже приводили примеры святых женщин, почитавшихся в Меровингском государстве. Вот, например, предисловие, написанное Григорием к его же житию святой Монегунды: «…В качестве примера Господь являет нам не только крепких мужей, но и слабый пол, представительницы которого ведут брань отнюдь не слабо, но весьма стойко. В своём Небесном Царстве Он даёт места не только мужам, которые сражаются как должно, но и женам, которые своими благотворными трудами участвуют в духовных бранях». (Там же. XIX). В житиях Григория Турского мы встречаем массу примеров защиты и заботы святых о бедных и немощных, В житиях всех святых Григорий Турский обязательно подчёркивает, что они раздавали милостыню, кормили и одевали бедных, оказывали самую различную помощь, не говоря уже о постоянных исцелениях, строили монастыри, где собирали бедный люд. защите их от сильных мира сего, Ранее нами уже был подробно рассмотрено так называемое «чудо освобождения». В житиях святых Григория Турского множество и других примеров защиты святыми бедных людей от власть имущих. Например, в житии Ницетия Лионского присутствует следующий эпизод: «Когда на закате солнца они (король и его приближённые - прим. автора) прибыли к городу и приготовились разбить лагерь для отдыха, то поспешили распрягать своих коней и пустить их на поля бедняков, где росла пшеница. Увидев это, блаженный Ницетий, охваченный состраданием, сказал: «Быстро гоните коней из полей бедных людей; иначе я лишу вас причастия». (Там же. XVII). Ещё один эпизод из жития святого Ванация Турского, когда раб укрылся от своего хозяина в базилике этого святого, но тот вытащил его и сразу заболел и умер. (Там же. XVI, 3). Григорий опять же учит христианской морали, что правило «убежища» должно действовать для всех, и это в условиях, когда жизнь раба, например, по «Салической Правде» не защищалась вергельдом вообще. обличения жестокости королей и его приближённых. Однако не только в агиографических сюжетах проявлялась забота церкви о бедных. В «Истории Франков» монастыри, церкви, базилики святых собирали вокруг себя бедных и немощных, которым подавали милостыню и кормили. Григорий Турский не раз упоминает в своей хронике приписанных к монастырям или базиликам святых людей. Святые для простых людей были некой опорой и надеждой в их нелёгкой жизни. Многие из церковных деятелей, почитались святыми при жизни и притом именно в народной среде. Иногда, как свидетельствует Григорий народ просил вернуть им того или иного епископа, если его по каким-либо причинам отстраняли. Григорий Турский часто упоминает о любви народа к тому или иному святому. Сложно сказать имела ли место подобная любовь на самом деле, однако фактом остаётся действительно активная прижизненная благотворительная деятельность многих церковных иерархов, которые будучи часто выходцами из очень богатых семей и постоянно получавшие подарки от короля и других знатных людей, надеявшихся на молитвы за них или же просто желавшие получить расположение епископа, могли себе позволить активные пожертвования на нужды простого народа. Нередко люди защищали своих епископов, как, например, известного епископа Претекстата, против которого выступил король, но которого любил народ. (Григорий Турский. История Франков. VII, 17). Это говорит о том, что во многом народное почитание и придание статуса святого вызывалось по причине благотворительной и другой помощи, оказываемой богатыми епископами и аббатами монастырей простому люду Подобных примеров, как уже говорилось (см. предыдущее примечание) очень много в сочинениях Григория Турского. Вот один из ярких примеров активной социальной деятельности епископа. Ницетий Лионский, как повествует Григорий в «Истории Франков» «…был щедрым в раздаче милостыни и проворным в работе; он проявлял очень большую заботу о постройке церквей, возведении домов, о засеве полей и возделывании виноградников». (Там же. IV, 36). Святой аббат Сенох «…всем, кого милостью Господней исцелял, если они были бедны, с великой радостью давал пищу и одежду. И так заботился о нуждающихся, что даже побеспокоился о постройке для них мостов через реки, поскольку некоторые жаловались, что во время половодья суда, бывает, тонут». (Он же. Житие Отцов. XV, 3). Также Григорий упоминает и об обучении детей многими святыми и даже организации неких школ при монастырях. (Там же. VIII, IX, XX).. Питер Браун отмечает, что устраиваемые регулярно и установленные церковью празднества, в том числе и в честь святых, являлись «…мимолётным проблеском чистой радости в суровых буднях крестьян». См. Питер Браун. Указ. соч. С. 51. Почитание святых, как уже говорилось, было неотъемлемой частью в жизни меровингского общества. Особое значение культ святых имел в жизни непривилегированных слоёв общества. «История Франков», житийная литература свидетельствуют о том, что для непривилегированных слоёв населения святые покровители играли, возможно, даже большую роль, чем для элиты общества. Источники, исследования Гуревича, в первую очередь показывают, что почитание святых, обращение к ним с различными просьбами были неотъемлемой частью в жизни народной массы, для которой святые были защитниками отчасти с функциями языческих божеств, которым молились в период всевозможных как природных бед, Одна из важнейших функций любого божества для земледельца является плодородие. В период франкского государства основная масса простого франкского населения являлась земледельцами, которые должны были обеспечивать своим трудом не только себя и свою семью, но уже нередко работать и на хозяев земли. К святым обращались с просьбами о хорошем урожае, погоде. У святых просили защиты в случае эпидемий, различных болезней, о которых очень часто упоминает и Григорий Турский в своей хронике. Святой епископ Клермона Галл даже установил специальные Моления для защиты от чумы, которые заключались в шествовании с пением псалмов до базилики святого Юлиана. (Григорий Турский. История Франков. IV, 5).военных вторжений Достаточно распространённый сюжет о том, как святой или его мощи защищали город от врагов. , надеялись на их заступничество в любых бедах.

Таким образом, рассмотрение меровингского культа святых сквозь призму социального развития меровингского государства и, наоборот, даёт возможность на новом уровне понять происходившие в нём общественные процессы а также, проследить их влияние на почитание святых, агиографию.

§ 4. Экономический аспект культа святых

Феодализм как явление, в первую очередь характеризующее западноевропейское средневековье, его зарождение и первоначальное развитие наиболее ярко представлено в истории Франкского государства

Как известно, церковь являлась в средние века мощным феодалом.

Почитание святых во Франкском государстве, специфика религиозности франкского общества влекли за собой масштабное строительство монастырей, церквей, базилик, часовен, посвящавшихся различным святым, а часто в местах смерти святых или местах, связанных с памятными событиями их деятельности.

Начиная с первого короля франков, принявшего христианство, Хлодвига I, представители королевской династии, а также общественной элиты, в том числе церковной, активно занимались строительством посвящённых святым религиозных сооружений, надеясь в будущем быть там похороненными, рассчитывая на покровительство своих небесных защитников и завещая своему святому немалое как движимое, так и недвижимое имущество. Там же. VI, 20; VII, 7. «История Франков» Григория Турского, его агиографические сочинения, А именно «Житие отцов». «Книга Истории Франков», «Хроника Фредегара» изобилуют упоминаниями о дарениях и пожертвованиях обителям тех или иных святых. С начала VI в. активно распространилась практика раздачи королями имущества церквам и монастырям святых по дарственным письмам и грамотам на владение, из-за которых возникали серьёзные конфликты между представителями клира. Григорий Турский. История Франков. IV, 11, 12. О том, насколько за счёт культа святых богатели церковнослужители и местная светская власть, очень ярко свидетельствует эпизод, описанный Григорием Турским в его «Истории», когда некий Леон, сподвижник Храмна, сына короля Хлотаря , посетовал на то, что якобы «..исповедники господа Мартин и Марциал не оставили ничего, что умножило бы королевскую казну». Там же. IV, 16. Притом Григорий привязывает его наступившую вскоре смерть именно к этому обвинению, предъявленному святому Мартину, которое, кстати, действительно было несправедливым, судя по масштабам материального обеспечения его культа. Церквам, монастырям, базиликам святых принадлежали виллы, Практика дарения обителям святых вилл особенно широко распространилась с начала VII в., о чём ниже будет сказано более подробно, однако и у Григория Турского часто встречаются упоминания о подобных пожертвованиях. В 576 г. король Хильперик из королевского фиска наделил виллами базилику блаженного Медарда (Там же. V, 3.); Епископской кафедре блаженного Тетрика в Лангре принадлежали многие виллы,. Повествуя о том, как епископ Паппол, преемник этого святого, пытался присвоить себе церковное имущество, Григорий Турский намеренно вставляет эпизод с явлением ему во сне блаженного Тетрика, который грозно отчитывал за это Паппола. (Там же. V, 5). включавшие обширные земельные владения с лугами, пастбищами, виноградниками, лесами, скотом Григорий сообщает об угоне скота, принадлежавшего базилике святого Мартина. (Там же.VIII, 21).. Имущество обителей святых нередко становилось объектом раздоров и даже убийств. Самому Григорию постельничий короля Гунтрамна Эберульф строил козни, как Григорий пишет «…из-за имущества святого Мартина». Там же. VII, 22. Внутри самих базилик, церквей и монастырей святых также накапливалось большое количество драгоценных вещей, различной церковной утвари из золота и серебра, дорогие ткани. Григорий сообщает о том, что в 581 г. была ограблена базилика святого Мартина, и воры захватили много золота, серебра и шелковых покровов. Там же. VI, 10. Епископ города Пуатье, когда ему и его жителям угрожала опасность, выкупил и себя, и своих сограждан, переплавив золотой кубок из церковной утвари на монеты Там же. VII, 24.. В ходе постоянных войн, которые вели короли франков между собой, церкви, базилики и монастыри святых были самыми привлекательными объектами грабежа по причине хранившихся в них драгоценностей. Но и в войнах с другими государствами разорение церквей являлось одной из обязательных составляющих похода. Когда король Хильдеберт в ходе войны с Амаларихом одержал в 531 г. победу, как пишет Григорий, « …среди прочих сокровищ захватил и самую драгоценную утварь. А именно: шестьдесят чаш, пятнадцать блюд, двадцать ценных окладов для Евангелий - всё это из чистого золота и украшено драгоценными камнями». Там же. III, 10. Однако король распределил их и передал церквам и базиликам святых. Щедро одаривали обители святых не только представители светской знати, но часто и сами клирики, особенно епископы, которые сами впоследствии почитались святыми. Активно занимаясь строительством церквей, монастырей, базилик, часовен, часто в честь разных святых, они оставляли им внушительное наследство. Так, например, Григорий сообщает о святом епископе Клермона Намации, который построил церковь внушительных размеров, «Её длина - 150 футов, ширина под нефом - 60 футов, высота до потолка - 50 футов, впереди - круглая апсида, с двух сторон устроены приделы искусной работы, а всё здание имеет форму креста. Окон в нём - 42, колонн - 70, дверей - 8». (Там же. II, 16). богато украсил её мозаикой из различных пород мрамора. Григорий замечает, что в ней «…чувствуется страх Божий и Его великая слава». Там же. II, 16. А супруга этого епископа построила за стенами города базилику в честь святого Стефана, украсив её цветными росписями. Там же. II, 17. Святой Квинциниан, епископ Родеза, когда его изгнали из города, пришёл к своему другу епископу Евфразию в Клермон за помощью. Тот одарил его домами, полями и виноградниками, замечая, что богатство его церкви столь велико, что он способен разделить его с другими. Там же. II, 37. В последней книге «Истории» Григорий перечисляет всех своих предшественников на епископской кафедре Тура, кратко сообщая о том, что они сделали для церкви. Почти каждый из них построил ни одну, а несколько церквей, базилик, часовен и монастырей в честь разных святых, и не только в Туре, но и во многих других местах, завещав им часть своего имущества, включая земельные угодья. Там же. X, 31. Показателен эпизод из жития епископа Ницетия Лионского, когда после его смерти некий диакон посетовал на то, что святой не завещал никакого имущества базилике, в которой был похоронен, хотя являлся при жизни богатым человеком. Григорий Турский. Житие Отцов. VIII, 5.

Процесс обогащения церкви, в том числе за счёт культа святых, становится особенно интенсивным к концу VI - началу VII вв., когда под воздействием новых волн франкской колонизации усиливалось влияние разложения варварских отношений на галло-римское население. Их синтез способствовал всё большему укреплению феодального уклада, когда король и ещё более обособившаяся по примеру галло-римской знати верхушка франкского общества сосредоточила в своих руках крупные земельные ресурсы, когда большое значение приобретает и крупное церковное землевладение, политическая поддержка короля епископатом.

Дошедшие до нас и опубликованные в «Patrologiae cursus completus» PL.T. 80, 87, 88. «praeceptiones», Т. е. «указы о получении доли имущества». «dipomes», Т. е. «дарственные грамоты». «chartas» Т. е. «дарственные письма». о дарении меровингскими королями имущества, привилегий и иммунитетов многочисленным обителям святых свидетельствуют об интенсивном процессе накопления церковью огромных богатств, а соответственно и экономического влияния.

Одним из франкских королей, активно занимавшимся строительством и благотворительностью в пользу культа святых, был последний яркий представитель Меровингской династии - король Дагоберт I (629 - 639 гг.). Этот король раздавал многочисленные дары, привилегии и иммунитеты церквям и монастырям различных святых, о чём свидетельствуют несколько десятков дошедших до нас пожалованных Дагобертом praeceptiones, т. е. указов о получении имущества. Dagoberti I. Ecclesiasticae Praeceptiones // PL. T. 80. Сol. 199 - 567. Подобные dipoma раздавались и предшественниками Дагоберта, но он, несомненно, превзошёл их. Неслучайно знаменитые формулы Маркульфа были созданы этим монахом в конце VII века, поскольку практика раздачи таких грамот распространилась именно начиная с правления Дагоберта. Последующие короли также весьма активно раздавали подобные грамоты.

Половина praeceptiones Дагоберта адресованы монастырю и церкви святого Дионисия, которого Дагоберт считал своим покровителем и покровителем Парижа. Святой Дионисий был мучеником и первым Парижским епископом. Нейстрия со столичным Парижем в VII в. становилась важным в экономическом и политическом отношении регионом Франкского государства. Север становился привлекательным и перспективным направлением. Этот процесс прекрасно описан в книге Стефана Лебека. Указ. соч. С. 135-170. Дагоберт, как говорят о нём современники, был мудрым правителем, властным и стремившимся объединить ослабленное его предшественниками государство. Он укрепил Париж в экономическом и политическом отношениях. Во многом этому способствовало почитание Дагобертом святого Дионисия и, в первую очередь, материальное обеспечение его культа. Дошедшие до нас постановления и грамоты короля Дагоберта дают возможность проследить этот процесс. В течение VI в. монастырь и базилика святого превратились в важный религиозный центр и место паломничества парижан. Дагоберт покровительствовал монастырю святого Дионисия, а святой Дионисий покровительствовал Дагоберту. В 629 г. Дагоберт становится королём, в этом же году он учреждает в Париже рынок, буквально - «in honore domni et gloriosi patroni nostri Dionysii». Буквально «в честь Господа и во славу покровителя нашего Дионисия» (PL. T. 80. 1863. Сol. 510 B) Дагоберт наделяет обитель исключительно важными торговыми привилегиями, в результате получения которых у стен монастыря концентрировалась значительная часть производства Парижского бассейна. К началу правления Дагоберта в Париже существовала построенная в честь святого Дионисия базилика и монастырь. Постановление короля от 631 г. предписывало начать строительство многих церквей, посвящённых святому, и свидетельствовало о том, что первая из них уже была заложена. Ibid. Сol. 562 C. В этом же постановлении Дагоберт называет святого Дионисия буквально «specialis patronus», Т. е. «особый покровитель». то есть особым патроном, покровителем, чего до него, насколько позволяют судить источники, никто из королей не делал. Такой титул свидетельствовал о почитании королём святого именно как своего личного покровителя. Грамоты Дагоберта, датированные 637 г., свидетельствуют о передаче им уже построенной церкви святого около двух десятков вилл. PL. Сol. 547 B. Одной из грамот также от 637 г. Дагоберт постановлял передать церкви святого Дионисия множество других церквей, Ibid. Сol. 556 B. тем самым усиливая не только экономическое, но и собственно религиозное значение только что построенной церкви. Об огромном почитании королём данного святого свидетельствует следующее обстоятельство. Он раздавал виллы не только как монастырю, церквам и базилике своего покровителя, но в 635 г. даровал грамоту на владение виллой даже беднякам, которые были официально занесены в списки как буквально «бедняки святого Дионисия», то есть находившиеся под покровительством святого.

Именно в аббатстве святого Дионисия получил развитие цикл легенд, связанных с Дагобертом. См. Стефан Лебек. Указ. соч. С. 149 - 150. Париж, пригородные королевские виллы, монастырь святого стали беспрецедентными точками притяжения, именно политического, которое, в свою очередь, стало возможным во многом по причине концентрации в нём огромного имущества церкви и монастыря, а также привилегий на проведение рынков неподалёку от него с правом взимания налогов на торговые места в его же пользу. PL. T. 80. Сol. 511 B. Автор «Книги Истории Франков», а также Фредегар, высоко оценивают Дагоберта как правителя во многом по причине его щедрости в отношении церквей и монастырей. Фредегар прощает королю Дагоберту все его грехи, так как «…прежняя мудрость при раздаче милостыни не оскудела из-за его жадности, и, в конце концов, он всё же заслуживает царства небесного».Книга Истории Франков. 42.

По этой же причине высоко оценивали Григорий Турский и Фредегар короля Гунтрамна, Хроника Фредегара. 1; Григорий Турский. История Франков. IX. 21. жестоко расправлявшегося со всеми своими политическими противниками и родственниками, именно как мудрого во всём и благочестивого правителя, несмотря на его грехи. А короля Хильперика, который выделялся среди франкских королей своим стремлением к образованию, продуманной внешней и внутренней политикой, Григорий называет «Нерон и Ирод нашего времени» , Там же. VI. 46. всячески осуждает его, отрицательно отзывается о любой его деятельности. Причина такой оценки становится понятна, когда Григорий, уже повествуя о смерти короля, замечает, что он часто говорил: «Вот наша казна обеднела, вот наши богатства перешли к церквам, правят одни епископы. Нет больше к нам уважения, оно перешло к епископам городов». Там же. И далее Григорий замечает: «Говоря так, он постоянно уничтожал завещания, составленные в пользу церкви». Там же. А ведь король Хильперик действительно правильно оценивал современную ему ситуацию и пытался предотвратить накопление церковью чрезмерных богатств, что приводило к раздроблению государства на отдельные экономические и политические силы.

Дагоберт перед смертью попросил перенести себя в монастырь святого Дионисия, к своёму покровителю. Он был похоронен там, как многие его предшественники, в обителях своих святых покровителей. Монастырь святого станет впоследствии влиятельнейшим центром Парижа, религиозным и политическим, и не раз сыграет свою роль в различных событиях при дворах королей. Аббатство святого Дионисия считается величайшим памятником готической архитектуры, притом одним из первых. Масштабное украшение его начал именно Дагоберт. Об этом также говорит Фредегар в своей «Хронике» и здесь же подтверждает то обстоятельство, что для его современников масштабы обогащения Дагобертом обители своего святого были новыми: «Он был похоронен в церкви святого Дионисия, которую пышно украсил золотом, драгоценными камнями и дорогими вещами, а также замечательным образом украсил от края до края в надежде заручиться драгоценным покровительством святого. Он дал церкви такое богатство и так много доменов и владений в различных местах, что многие были весьма изумлены».Хроника Фредегара. 79.

Король Дагоберт, как и многие другие представители Меровингской династии, а также светская и церковная общественная элита, действительно не щадил средств для обители своего святого, желая его заступничества. Однако его отношение к монастырю также показывает, что король с помощью укрепления обители пытался укрепить в экономическом и политическом отношении избранный им своей резиденцией Париж - столицу современной Франции. Король стремился переместить перспективы экономического развития в набиравшую политические силы область Франкского государства Нейстрию. Развитие культа святого Дионисия во многом являлось прекрасным подспорьем в его деятельности, одновременно обеспечивая и надежды Дагоберта на заступничество личного святого покровителя, на сопричастность через него в будущем Царствию Небесному.

§ 5. Культурно-религиозный аспект

Изучение практики почитания святых, пожалуй, как никакой другой аспект духовной жизни в Меровингском государстве позволяет составить представление об особенностях религиозности франкского общества. В предыдущей главе нами на примере Сульпиция Севера и Мартина Турского были уже рассмотрены особенности религиозности представителей античной языческой культуры, однако ко времени принятия франками христианства и образования франкского государства галло-римское население в своей массе уже более глубоко усвоило и впитало христианскую духовную культуру, и само являлось носителем её для варваров-завоевателей. Следует отметить, что понимание божественного как такового у представителей античной культуры и варварской являлось весьма различным. Не вдаваясь в подробности, охарактеризуем основные его моменты. Если для представителей античной культуры божество представлялось как нечто могущественное, поражавшее своим прекрасным обликом, вызывавшее восхищение, для кельтов и франков как носителей менее развитой как материальной, так и духовной культуры, божество в первую очередь было «дающим что-либо», носителем определённых бытовых функций. Подобное понимание божественного со всей чёткостью проявилось в меровингском культе святых. И в данном случае мы в большей степени рассматриваем не то, как франкская полуязыческая религиозность повлияла на развитие культа святых, хотя и это имело место, но как почитание святых франками отразило синтез варварской духовной культуры и принятого франками христианства. Следует оговориться, что о многом в этом смысле уже было сказано в предыдущих параграфах при рассмотрении социально-политического и экономического аспектов культа святых и типизации меровингских святых. Здесь мы отметим самые основные моменты, показывающие состояние религиозности франков и особенности их религиозного сознания в период государства Меровингов.

В историографии долгое время ведутся споры о том, в какой мере образы языческих богов повлияли на христианских святых. Нередко делаются выводы либо о практически полном заимствовании христианскими святыми черт языческих богов, либо же о преимущественно новом христианском восприятии действительности и резких переменах, произошедших в сознании новообращённых варваров, однако на наш взгляд, в этом вопросе следует избегать каких- бы то ни было категоричных выводов. Достаточно удачным в этом вопросе нам кажется утверждение исследователя Валерия Петрова: «Хотя центром духовного сосредоточения христианина должен быть Христос, массы новообращённых прихожан и даже клир желали видеть более ощутимый и близкий предмет для поклонения» Петров В. Мир живых и святые мертвецы в раннем средневековье // Браун П. Указ. соч. С. 195. . Это утверждение вскрывает сущность препятствия к истинному пониманию христианских догматов для франков - бывших язычников. Монотеизм, существование одного единственного Бога, который мог бы отвечать на самые различные просьбы и выполнять все необходимые функции - это, как нам кажется, являлось одним из самых тяжёлых препятствий для глубокого проникновения христианства в сознание вчерашних язычников. Святые действительно, по крайней мере на какое-то время, заменили прежних богов, к которым в зависимости от их функций обращались с разными просьбами. С самого начала приобщения к христианству франков святые играли в их жизни большую роль, притом как для элиты, так и для низших слоёв общества. Хотя присутствовали и некоторые различия в обращении к святым у тех и других. Однако лишь функциональные. Это в основном было связано именно с различной деятельностью и насущными нуждами тех и других.

В период меровингского государства начало активно развиваться явление, которое в империи Каролингов и в последующие столетия стало одним из центральных не только в почитании святых, но и вообще в религиозной жизни католической Европы. Речь идёт об обретении, перенесении и почитании мощей святых. Именно изучение этого явления даёт наиболее полное представление о состоянии религиозности меровингского общества. В нём наиболее чётко вырисовываются те действительные изменения, которые произошли в сознании галло-римлян и франков, принявших христианство. Развивавшееся, но ещё не с такой силой, как при Каролингах, почитание мощей свидетельствовало о глубоком изменении отношения к смерти, особенно контрастирующее с соответствующим элементом в античной культуре. См. Браун П. Указ соч. С. 15 - 21. Почитание мощей и вера в их чудодейственную силу соединяло мир живых и мёртвых, что было особенно характерно для народной культуры развитого средневековья. См. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. Другие средние века. М., 2000. Однако это же явление свидетельствовало и о полуязыческом сознании франков, а также и о ещё некой наивности веры и отсутствии строгости и жестких критериев в определении истинности святости, ограничении народного почитания местных культов сомнительного происхождения даже со стороны церковных иерархов.

В сочинениях Григория Турского сообщения об обретении мощей и их перенесении встречаются довольно часто, но намного реже, чем в источниках каролингского периода. Однако эти сообщения позволяют сделать вывод о том, что и в меровингский период почитание реликвий святых было неотъемлемым элементом культа. В меровингской церкви, как мы узнаем из «Истории Франков», была специальная должность матриария, т. е. священника в церкви, где находились раки мучеников, которому поручался надзор за ними. Григорий Турский. История Франков. IV, 5. Все строившиеся церкви, базилики, часовни, монастыри стремились освятить мощами того или иного святого. Григорий специально отмечает, говоря об одной только что построенной сельской церкви, что в ней «…ещё не было мощей святых, и местные жители часто просили, чтобы мы благословили её мощами», Он же. Житие Отцов. VIII, 11. положение было быстро исправлено, и церковь была освящена мощами святого Ницетия Лионского. О широком почитании мощей, вере в их чудодейственную силу, особенной ценности их в глазах простого народа свидетельствуют распространённый агиографический сюжет о споре за тело умершего святого, за его мощи.Характерный пример спора за тело умершего святого отшельника Лупикина, свидетельствующий, ко всему прочему, о явном в данном случае предпочтении богатого и знатного человека в качестве обладателя мощей и о торжественности их перенесения, собиравшего толпы людей. «Когда святой умер, нашлась одна почтенная дама, которая после того, как тело его обмыли и одели в подобающие одежды, пожелала сопроводить его в село Трезель, но люди Липидиако воспротивились, говоря: «Наша земля кормила его, и его тело принадлежит нам». Женщина же ответила: «Раз вы в споре со мной ссылаетесь на его жизненные потребности, знайте, я тоже часто посылала ему пшеницу и ячмень, которые он сам ел или давал другим». Другие возразили: «Он вышел из нас, он пил из нашей реки, и он поднялся на небо от земли, на которой мы стоим. Разве правильно в таком случае, что ты, придя из другой земли, вырываешь его из наших рук? Знай же, что никто из нас этого не позволит: он будет похоронен здесь». Женщина ответила: «Вы хотите определить его происхождение и национальность? Он пришел из чужих земель. Вы говорите о водах нашей реки? Они меньше способствовали утолению его жажды, чем воды небесные». И после такой перебранки обитатели Липидиако вырыли могилу и собрались похоронить тело святого. Но женщина позвала на помощь, обратила крестьян в бегство и силой забрала мощи. Потом она отправила гроб с телом в село Трезель в сопровождении групп псалмопевцев с крестами, свечами и кадилами. Люди, увидев это, раскаялись и обратились к женщине со словами: «Мы провинились, противясь тебе, и искренне признаём, что в этом деле ты выполнила волю Господню. Просим тебя, чтобы нас допустили участвовать в похоронах». Она разрешила им следовать за процессией, и так соединились люди из разных мест и вместе пришли в село Трезель, где, отслужив литургию, похоронили святое тело с величайшими почестями и ликованием. (Там же. XIII, 3). Григорий Турский, как он сам утверждает, всегда, якобы, носил на шее мешочек с мощами святых, которые защищали его во время опасности. Он же. История Франков. VIII. 14. В житии святого Ницетия Лионского говорится, что когда священник базилики в честь святого пожаловался, что тот умирая ничего не завещал, своей базилике, то святой явился ему на следующую ночь и сказал: «Этот священник клевещет на меня, говоря, что я ничего не оставил храму, в котором покоюсь, забывает о том, что я оставил ему самое дорогое - свой прах». Он же. Житие Отцов. VIII, 5. Вымышленный эпизод свидетельствует о реальной ситуации. Мощи привлекали многочисленных паломников, в том числе и очень богатых, и паству, а соответственно способствовали и материальному обогащению церквей и их служителей. Епископы городов стремились сосредоточить в своих церквях как можно больше реликвий святых. Начало развиваться перенесение мощей и их импортирование. Григорий упоминает клириков, посылавшихся за ними в Рим. Сам Григорий посылал в Рим диакона Агиульфа, и он получил мощи от папы Григория Великого. (Он же. История Франков. X, 1). Святая Радегунда для освящения основанного ею монастыря специально посылала на Восток клириков за частицей креста Господня. Там же. IX, 40. Обретение мощей, их перенесение принимали характер торжественной церемонии. Там же. V, 37; Он же. Житие Отцов. VII, 4; «…мощи святителя (Ницетия Лионского - прим. автора) с почестями, при пении псалмов переносили в Орлеан, один из главных городов галлов…». ( Там же. VIII, 6). Мощи самых почитаемых святых были во многих церквах государства. Например, святого Мартина Турского. Об этом будет подробнее сказано ниже На мощах святых приносили клятвы. Клялись на ларцах с реликвиями, притом иногда пустых, но клятве верили. (Книга Истории Франков, 46). Меровингские короли клялись на главе святого Мартина. (См. Браун.П. Указ. соч. С. 195). Их использовали как защиту от проклятия, После смерти короля Хариберта (567 или 568 гг.) область и город Париж были разделены между тремя братьями, но никто не мог войти в город без согласия другого под угрозой проклятия. Верили, что его можно избежать с помощью мощей святых, и поэтому «…король Хильперик вошел в город с мощами многих святых, которые несли впереди». (Григорий Турский. История Франков. VI, 27). что очень напоминает функцию языческого талисмана.

Отношение к ним и другим святым реликвиям франкских королей и военачальников наиболее ярко демонстрирует полуязыческое понимание святых у франков. Очень характерный пример подобного отношения представляет сюжет из «Истории Франков», когда Гундовальд, мнимый сын короля Хлотаря I, пытался разыскать мощи святого мученика Сергия, так как кто-то рассказал ему, что якобы палец этого святого помогал одерживать победу в войнах. Гундовальд развернул настоящую охоту за ним. Он и его сподвижник Муммол нашли человека, у которого, как им сказали, были мощи этого святого и силой заставили показать, где они находятся. Далее следует эпизод, ярко показывающий всю суть отношения большинства христианизированных варваров к реликвиям: «После того, как ларчик был обследован, Муммол нашел кость пальца святого, которую он не побоялся ударить ножом. А именно: приставив сверху нож, он наносил дар за ударом. Только после многих ударов косточка с трудом разломилась и, разделённая на три части, рассыпалась во все стороны и исчезла. Я полагаю, что мученику было неугодно, чтобы тот осквернял его мощи. Тога Евфрон горько заплакал, а все пали ниц, моля о том, чтобы Бог удостоил показать им то, что скрыто от человеческих глаз. И после молитвы частички были найдены, и Муммол, взяв одну из них, удалился». Там же. VIII, 31. Ещё один показательный пример. Из похода сыновей Хлодвига I Хильдеберта и Хлотаря в Испанию в 534 г. вместо военного и политического успеха Хильдеберт привёз дорогую для вестготов реликвию, тунику святого Винценция, диакона Сарагосской церкви, принявшего мученическую смерть во время гонений на христиан при римском императоре Диоклетиане, Хильдеберт приказал прибить её к воротам Парижа. Так как считалось, что этот святой защищает город. Там же. III, 29.