Разумеется, не все так грубо относились к реликвиям. По мере укоренения христианства в сознании франков, возвышения церкви, всё более развертывающегося строения религиозных сооружений, а затем укрепления связей с апостольским престолом св. Петра в Риме, отношение к святым и к их реликвиям менялось в сторону большего понимания их назначения и благочестивого отношения к ним, но это только с одной стороны. Об этом будет подробнее сказано в следующей главе.

Начиная с первого короля франков, принявшего христианство Хлодвига, святые становятся для меровингской элиты некими чудодейственными талисманами. Могущественными и иногда опасными. Святые, в представлении франкских королей, в первую очередь должны были выполнять функцию покровителей, приносящих удачу, защитников королевства, но они же могли быть грозными и карающими отмстителями. Такое отношение к святым было характерно и для массы простого франкского и галло-римского населения. Специфика была лишь в просьбах, которые у простых крестьян были более многочисленны. Стремление испытать на себе чудодейственную силу и защиту святого и полуязыческое религиозное сознание неграмотного люда явились причинами возникновения явления, которое Георгий Федотов назвал «народной канонизацией» Федотов Г.П. Боги подземные // Собр. Соч. Т. 1. С. 175., когда в каждой местности, иногда в отдельных деревушках появлялись свои, неизвестные, сомнительного происхождения святые покровители. Для признания святости вполне хватало видения, слухов, легенд местного характера и других им подобных «доказательств». Если находили неизвестную заброшенную могилу, останки приобретали чудодейственную силу мощей безымянного святого или даже мученика. Почитания связанных со святым предметов, которые почитались именно как святые реликвии, доходило до невероятных крайностей. Григория часто упоминает об обычае собирать воду с могилы святого (Григорий Турский. История Франков. V, 21), о собирании песка с могилы святого (Там же. VIII, 16). Упоминает о приобретении людьми предметов, поскольку верили, что всё, связанное с каким - либо святым об исцелении от частицы ложа святого (Он же. Житие Отцов. VIII), от книги о его жизни (Там же.), его посоха (Там же), говорит о том, как верующие соскребали со стен плевки святого (Там же. XIII. 1). В церквах были специальные книги с записями чудес того или иного святого. Там же. VIII, 6. Появлялись многочисленные лжепророки и лжесвятые. Григорий в «Истории Франков» упоминает о многих лжепророках и сетует на то, что это явление стало распространённым (Григорий Турский. История Франков IX, 6). Развитию всех этих явлений способствовал спрос на чудеса и святые талисманы. Даже епископы не утруждали себя проверками истинности принадлежности святым найденных мощей. Хроника Фредегара, 22.

Короли просили у святых защиты своих земель, городов, удачи в многочисленных войнах, ведшихся франкскими королями. Просьбы о даровании победы в сражении (Григорий Турский. История Франков. V, 14; VIII, 40). Притом для них не имело значении, просят ли они успехов в свержении и нередко в убийстве своих родственников, либо в справедливом отмщении. В базиликах, часовнях, церквах, посвященных святым просили поощрения Например: Там же. IV, 21; IX, 5, 27. за совершённые тяжкие преступления, вели переговоры, Например: Там же. IX, 3; VI, 11. так как считали обитель святого наиболее безопасным для этого местом. В них стремились укрыться вышедшие из политической игры представители меровингской династии, впавшие в немилость всевозможные королевские вассалы и приближённые, надеясь на защиту того или иного святого. Подобные примеры регулярно встречаются в «Истории» Григория Турского. Григорий Турский. История франков. IV, 12, 13, 18, 20, 46; VII, 4, 10, 21, 29, 43; V, 2, 14, 24, 49; VI, 12, 16; VIII, 18, 30; IX, 9, 12, 22, 41; X, 10, 15. Хроника Фредегара, 54, 78, 83. Так, когда Эберульф, королевский постельничий, узнав, что его обвиняют в убийстве брата короля Гунтрамна, поспешил укрыться в базилике святого Мартина. Притом Григорий Турский отмечает, что он часто расхищал её имущество, не раз совершал убийства у самого входа в церковь «…что против изножья блаженного». Там же. VI, 21. Из страха перед королём Эберульф жил в самой ризнице святой базилики. Однако же он рассчитывал на защиту святого, а точнее на то, что его не посмеют тронуть в базилике столь почитавшегося блаженного Марина. И он не ошибся.

Но король мог отдать приказ вывести укрывшегося силой, либо выманить хитростью, Например: Там же. V, 14; VII, 2. чтобы убить или пленить, как только человек выйдет за пределы притвора церкви либо базилики, но совершить убийство в обители святого решались не часто, боясь возмездия. «Он и думал убить…и боялся могущества святого Мартина» (Там же. 27).

Одним из самых распространённых моментов, встречающихся в хрониках, является процедура клятвы на реликвариях с мощами святых, Например: Там же. IV, 46; V, 32, 48, 49; VIII, 16, 40; IX, 6, 14; X. Хроника Фредегара, 54, 70, 90. либо же в местах, посвящённых тому или иному святому, Например: Григорий Турский. История Франков.X, 29, 36. или на предметах, связанных с тем или иным святым, его именем. Такая клятва обеспечивала, хоть нередко и ложную, но уверенность в её выполнении.

Королей меровингской династии почти всегда хоронили в посвящённых тем или иным святым часовнях, церквах и базиликах, которые они сами при жизни строили, Это явление было очень распространено ещё в начале VI в. Например: Там же. IV, 21. в том числе и для этой цели, как и многие представители знатных и богатых родов. Там же. VI, 20. Когда тот или иной король чувствовал приближение своей смерти, если смерть была ненасильственной, он просил, чтобы его отнесли к своему святому, которого он считал своим покровителем. Близких родственников короля зачастую хоронили в том же месте. Несмотря на то, что король Хильперик был убит своей женой, королевой Фредегондой, они были похоронены рядом, в базилике одного святого. (Книга Истории Франков, 37).

К святым обращались в случае болезни, надеясь на их чудодейственную силу.Там же. X, 11. Просьбы к святым сопровождались дарами, притом чаще и особенно в ранний период меровингского государства эта была драгоценная утварь, вино.

Однако благочестие и рьяное почитание святых совмещалось с частым разграблением церковного имущества, Там же. IV, 47, 48; IX, 12; X, 27 - 29, 38; V, 14, 46-48 разрушением посвящённым святым церковным сооружениям в ходе постоянных войн между представителями королевской династии, когда на первый план становились политические и экономические цели. Клятвы, данные в церквах святых или на их мощах, нередко нарушались. Лишь право убежища сохраняло наибольшую силу, хотя и его всегда пытались обойти стороной, и когда укрывшегося каким-либо образом выманивали из святого места, его тут же могли убить.

Если также учитывать, что клир и особенно его верхушку составляли в подавляющем большинстве представители галло-римской знати, владевшие крупным движимым и недвижимым имуществом, то возможно сделать предположение о том, что вышеназванные обстоятельства, щедрость в отношении церкви, масштабное строительство, которым занимались многие епископы, являлось дополнительным подспорьем почитания этих церковных деятелей святыми, ведь они в полной мере соответствовали одной из ипостасей святости, о которой мы уже говорили выше, а именно vita contemplativa.

Государство во многом подчинило себе церковь, однако у нее было своё «оружие» против королевского произвола, а именно: отлучение от церкви, и соответственно потеря поддержки влиятельного и богатого епископата, который к тому же в некоторых случаях мог легче справиться с возникавшими в своей епархии народными мятежами, пользуясь особенно сильным среди низших слоёв населения страхом перед тем же отлучением. Серьёзным оружием церкви были и сами святые. Разумеется, необходимо критически относиться ко всем рассказам и оценкам событий Григорием Турским, когда он объяснял уступки представителей светской власти церкви, резкие смены решений в пользу церкви заступничеством святых особенно часто святого Мартина, и страхом перед ними. Однако в силу особенностей религиозности франкской элиты, в том числе королей, такие моменты действительно имели место. Они могли защитить свою церковь, какую-либо местность, её жителей во время многочисленных войн между представителями королевской династии, которые в редких случаях могли пощадить их, боясь наказания свыше или же просто не желая портить отношения с местными церковными иерархами.

Таким образом, святые в период Франкского государства Меровингов были неотъемлемой частью в духовной жизни, как простого народа, так и правящей элиты, королей. Их почитали и боялись, в тоже время осквернение церкви святого, разрушение и расхищение церковного имущества или происходившее в ходе войн, захватов земель являлось распространённым явлением. На первый план выходила жажда наживы и политические цели.

Всё же, страх перед святыми покровителями, их присутствие постоянно ощущалось. По-настоящему о них вспоминали, когда требовалась зашита, помощь в каком-либо деле, чудодейственная сила святого, в которую действительно верили, убежище в церкви святого и тому подобное. Культ святых, тем не менее, оказал серьёзно воздействие на восприятие франкским обществом христианской духовной культуры и на развитие традиционной средневековой христианской религиозности.

§ 6. Развитие культа святого Мартина Турского в период Меровингского государства

Если Сульпиций Север заложил основу культа святого Мартина, то Григорий Турский поддерживал его, укреплял и возвёл на уровень государственного. Свой жизненный путь Григорий связывал именно со своим знаменитым предшественником на епископской кафедре Тура. Житие Григория Турского, написанное неким аббатом Оддо в начале X в. (опубликовано в Роуз. С. Указ. соч. Житие Отцов. С. 35 - 65.), во многом строится на отношении его героя со святым Мартином. Сам Григорий во всех своих сочинениях, включая, собственно, и «О чудесах святого Мартина», всячески подчёркивает свою связь с этим святым. Также об это см. Питер Браун. Указ. соч. С. 198 - 200. Из своих восьми книг «О чудесах» четыре он посвятил Мартину. Libri de virtutibus s. Martini//MGH SRM I, 2, 1969. В предыдущей главе уже говорилось о том, что Григорий воспринял и активно пропагандировал оценку святого Мартина Сульпицием как апостола Галлии. Излагая историю победы христианства над язычеством, Григорий прямо говорит: «Тогда взошло уже и наше солнце, и Галлию осветили новые лучи сего светильника, то есть в это время в Галлии начал проповедовать блаженнейший Мартин, который множеством чудес показал народу, что Христос, сын божий, поистине есть бог, и опроверг неверие язычников». Григорий Турский. История Франков. I, 39. Однако ещё до Григория каждый последующий епископ Тура вносил свою лепту в укрепление данного культа. Уже следующий после Мартина епископ Брикций построил над могилой святого базилику в его честь. Там же. X, 31. Епископ Перпетуй между 461-м и 491-м гг. снёс построенную Брикцием базилику и возвёл другую, в которой хоронили всех турских епископов, которая стала, как уже говорилось вначале, важнейшим религиозным и паломническим центром Франкского государства. Этот епископ был, как пишет Григорий, очень богатым человеком и не пожалел средств на строительство. В «Истории Франков» он описывает построенную им базилику подробнейшим образом: « В длину она имеет 160 футов, в ширину -- 60, в высоту до потолка -- 45; в алтаре ее -- 32 окна, в нефе -- 20; колонн -- 41; во всем здании--52 окна, 120 колонн, 8 дверей: три -- в алтаре, пять -- в нефе». Там же. II, 14. Здесь же Григорий Турский даёт прямое наставление своим современникам и потомкам (что, кстати, встречается в его «Истории» не часто): «Престольный праздник в этой базилике имеет тройное значение: освящение храма, перенесение мощей святого и годовщина того дня, когда святой Мартин стал епископом. А этот праздник ты должен справлять 4 июля, а погребение тела святого -- 11 ноября. Если ты будешь справлять этот праздник с верой, ты заслужишь покровительство блаженного епископа в настоящей и будущей жизни». Там же. Особое значение имеют слова Григория о награде за почтение к святому. Они также показывают сущность отношения к святому современников Григория и дают представление о способах привлечения в церковь паствы. Кроме постройки базилики, епископ Перпетуй установил посты и молитвенные бдения, последовательность которых приведена Григорием. Там же. X, 31. Интересно, что время двух постов привязывалось к дате смерти Мартина, а некоторые молитвенные бдения и церковные праздники должны были происходить именно в построенной в честь святого базилике, хотя в Туре была и кафедральная церковь, и базилики, посвящённые другим святым. Но именно построенная епископом Перпетуем базилика действительно являлась достаточно впечатляющим для Галлии VI в. архитектурным сооружением и должна была внушать благоговейный страх у прихожан. Неслучайно именно в ней состоялось торжественное событие - присвоение Хлодвигу консульских знаков отличия. Вот как об это пишет Григорий Турский: «И вот Хлодвиг получил от императора Анастасия грамоту о присвоении ему титула консула, и в базилике святого Мартина его облачили в пурпурную тунику и мантию, а на голову возложили венец. Затем король сел на коня и на своём пути от двери притвора базилики до городской церкви с исключительной щедростью собственноручно разбрасывал золото и серебро собравшемуся народу. И с этого дня он именовался консулом или Августом». Там же. II, 38. Этот эпизод описан в «Chronicon Moissiacense», в которой, кстати, несмотря на распределение в этой хронике событий по годам правления византийских императоров, выделяется временной промежуток от смерти святого Мартина до смерти Хлодвига. Ibid. Именно по случаю строительства епископом Перпетуем вышеназванной базилики поэт Паулин Перигорский написал своё весьма объёмное произведение «Шесть книг о жизни св. Мартина», De vita S. Martini libri sex // PL. T. 60. 1862. Col. 1009 - 1071. которое, к тому же, являлось переложением в поэтической форме жития святого Мартина, написанного Сульпицием. Блаженный Мартин, епископ Галисийский, ученик Мартина Турского также сочинил стихи в честь своего учителя, которые и были написаны над дверями базилики святого. Григорий Турский. История Франков. V, 37. А Евфроний епископ города Отёна переслал в знак почтения к Мартину Турскому мраморную плиту, которую положили на гробницу святого. Там же. II, 15. Стены базилики внутри были украшены росписями, что, не являлось обыденным явлением.

Культ святого Мартина являлся одним из немногих действительно общегосударственных культов святых. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что мощами святого были прославлен не только Тур, но и некоторые монастыри и города, такие как: монастырь Латта, Там же. IV, 48. церковь Марёй в окрестностях Тура, Там же. VII, 12. монастырь в Ивуа, Там же. VIII, 15. город Отён, Сведения об этом почерпнуты в лучшем на сегодняшний день современном исследовании культа святых в Меровингском государстве французской исследовательницы Brigitte Beaujard (Ibid..). Бурж, Григорий Турский. Указ. соч. VII, 12. Бордо. Brigitte Beaujard. Ibid. Р.524. Культовых сооружений, посвящённых Мартину Турскому, к концу VI в. в государстве Меровингов насчитывалось около десяти (и это только упомянутые Григорием Турским). Они были построены в крупных религиозных центрах Меровингского государства, в городах Клермоне, Амьене, Отёне, Оксере, Шалоне, Бордо, Бурже, Ле Мане, Сансе, Париже и в самом Туре. Ibid.

К чудодейственной силе Мартина взывали не только жители Тура, но и меровингские короли, в его базилике находили убежище многие представители, знати, по каким- либо причинам навлёкшие на себя гнев короля.

Базилика святого Мартина имела обширное хозяйство. Её часто богато одаривали представители галло-римской и франкской знати и представители королевской династии, начиная с Хлодвига I, который, посетив Тур по возвращении после победы над Аларихом, принёс дары базилике святого в благодарность за помощь в войне, о которой он, по словам Григория, просил Мартина Турского. Григорий Турский. Указ. соч. II, 37. Но и приемники Хлодвига вносили свою лепту в обогащение Турской епископской кафедры. Тур не платил государственных налогов, поскольку покровителем города был такой почитаемый святой, он получал и другие важные привилегии, о которых мы уже говорили выше. Также уже говорилось о том, что последующие после Мартина епископы Тура обогащали обитель своего знаменитого предшественника. Епископ Францилион и его жена пожертвовали базилике святого Мартина свои обширные земельные владения. Григорий Турский. Указ. соч. X, 31. Во время одного из крупных пожаров в Туре базилика, построенная Перпетуем, сгорела. Но вскоре её восстановили. Занимавший в то время епископскую кафедру Евфроний покрыл её оловом и, что особенно важно, сделал это на средства короля Хлотаря. Там же. По приказу самого Григория Турского во время его епископства стены базилики были искусно расписаны. Также по его инициативе при базилике был построен баптистерий. В часовню святого Мартина, которая примыкала к кафедральной церкви Тура, Григорий поместил мощи святых мучеников Космы и Домиана, Там же. тем самым ещё раз подчеркивая равенство Мартина с самыми почитаемыми святыми, именно с мучениками. Ведь он, как уже говорилось в предыдущей главе, стал первым святым, которого почитали как мученика, невзирая на то, что смерть его не являлась мученической.

Культ святого Мартина в период государства Меровингов расширялся, популяризировался и поддерживался не только в Туре и не только местной элитой, но также во многих крупных городах государства и был материально обеспечен также на средства королевской казны. Почитание святого Мартина Турского было действительно масштабным и сохранялось в последующие столетия, пережив период существования Франкского государства.

Таким образом, в период Меровингского государства культ святых, носителями которого во Франкском государстве являлась, в первую очередь, галло-римская общественная элита, постепенно укоренялся и закреплялся в религиозной жизни франкского общества. Его развитие начало стимулироваться не только церковью, но и королевской властью. Социально-политические, экономические и культурные процессы, происходившие в Меровингском государстве, с одной стороны, прямо или опосредованно влияли на культ святых, а с другой стороны, рельефно отражались в его различных аспектах.

Глава III. Церковная политика Карла Великого и культ святых в период Каролингского государства

§ 1. Церковная политика Карла Великого

Изменения, произошедшие в почитании святых в Каролингский период истории Франкского государства, были, в первую очередь, связаны с церковной политикой Карла Великого, которая в свою очередь как и внешне и внутренние политические и экономические преобразования во многом была подготовлена его предшественниками. Со второй половины VII века, когда закончилось правление последнего значительного в истории меровингской династии короля Дагоберта I, представители её начинают всё больше терять власть, которая постепенно сосредотачивалась в руках майордомов короля, становившимися в конце VI -начале VII веков её реальными обладателями. Первым из таких майордомов, которому по праву вменяется подготовка социально-политической и экономической базы каролингского государства с его уже во многом сложившейся феодальной основой, подготовивший также и почву для будущей завоевательной политики Карла Великого с её масштабной христианизацией, был его знаменитый дед Карл Мартелл. Именно он упорядочил и укоренил практику раздачи бенефициев, которая до него использовалась от случая к случаю. Этот обычай стал основой будущей феодальной системы, определившей западноевропейское средневековье. Однако эта мера имела большое значение и для религиозных процессов, развившихся в каролингском государстве. Проводя политику раздачи бенефициев, Карл для укрепления своей власти и получения королевского статуса стремился поставить на важные светские и церковные должности своих родственников и верных ему людей, что привело к укоренению явления, которое существовало и при Меровингах, но в гораздо меньших масштабах. Отныне светская и церковная власть повсеместно соединялась в руках одного и того же человека, часто светского лица. Епископства переходят во власть многочисленных королевских родственников «Гуго (брат короля - прим. автора), например, получил кроме аббатства в Жюмьеже и Фонтенеле епископства в Руане, Байё, Лизьё, Авранше и Париже. А преданный Карлу Милон, сражавшийся бок о бок с ним в битве при Венси, - «священник только по тонзуре», как иронически охарактеризовал его один из современников, показавший, сколь грубым и аморальным был этот человек, не только унаследовал от отца архиепископство в Лютвине, епископства в Трире и аббатства в Меттлахе, но и получил в порядке поощрения епископства в Реймсе после изгнания оттуда архиепископа Ригобера. Для усиления контроля за Рагенфредом Карл подтвердил единовластие семьи графа Ротгара и его сыновей Шариве и Гозолена в Мене, где они совмещали графские и епископские посты. На армориканских границах, в Нанте и Рене пролегала ещё одна линия фронта. Карл опирался здесь на Агатея, который с 690 г. совмещал в этих двух городах графские функции и временно управлял епархией…

Лишь немногие важные посты избежали такого насильственного захвата. В епархиях Меца и Льежа, составлявших центральную часть родовых имений Каролингов, удалось сохранить стабильность только потому, что управляли ими старые приверженцы Карла. Во всех остальных местах власти наложили руку на церковные инстанции, поручая управление ими, что стало новым явлением в политической жизни того времени, своим сторонникам из мирян. По сравнению с церковной политикой Пипина II, носившей следы недавнего обращения в католичество и глубокого уважения к церковным институтам, политика Карла может показаться очень циничной. Однако, по сути, она была лишь следствием углублявшейся политизации епископских и аббатских функций». (Лебек С. Указ. соч.С. 218 - 219)., франков. Моральный облик церковнослужителей в каролингский период часто ещё более противоречил статусу духовного лица, чем это встречалось в меровингский период. Процессы, которые наблюдались в меровингском государстве с самого его основания, но шедшие постепенно теперь получают масштабное развитие и укоренение. Церковь всё больше оказывается под властью короля и светских установлений, становится орудием и сподвижником государства. Особенно радикальные изменения претерпевает монастырская система. Аббат, как и епископ, часто также назначался королём из своих родственников и приближённых. Монастыри превращаются в резиденции королей и места политической ссылки, а аббаты принимают самое активное участие в королевских интригах и спорах за власть. Во многом почву для подобных изменений, произошедших в монастырской системе, подготовили ещё Меровинги и всё тот же Дагоберт I, спровоцировавший образцовый пример такого превращения с монастырём святого Дионисия в Париже, аббат которого и его богатства превратились в каролингский период в одну из важнейших опор королевского власти и её духовного авторитета. Церковная иерархия во многом превращается в государственный аппарат, исполняет многочисленные светские функции при королевском дворе. Епископы и аббаты монастырей выступают постоянно в роли послов, советников, короля, являются посредниками в переговорах. Церковнослужители выносят судебные приговоры наряду со светскими властями, участвуют в интригах при королевском дворе, даже отправляются на подавление мятежей Бертинские Анналы. (http://www.vostlit.info/Texts/rus14/Annales_Bertiani/text1.phtml?id=657). и участвуют в войнах. Продолжатели Хроники Регино из Прюма. http://www.vostlit.info/Texts/rus/contregino/pred.phtml?id=2.

Карл Мартелл, заботясь о вознаграждениях своих сторонников и обеспечении себе политической поддержки, провёл частичную секуляризацию церковных земель, так как именно церковь была способна предоставить накопленные ей огромные земельные богатства, которые в свою очередь являлись результатом щедрости меровингских королей, в особенности Дагоберта I, желавших церковного благословления, искупления грехов, заступничества святых. Но, наряду с секуляризацией, Карл начал активное внедрение авторитета христианской церкви в присоединённых в ходе своей завоевательной внешней политики областях за Рейном. Ещё его отец Пипин Гелистальский в ходе завоевания Фризии поощрял миссионерскую деятельность Виллиброда, проповедовавшего в этой области, предписал ему закладывать новые церкви и, что самое важное, пожелал, чтобы он был посвящён в епископы в Риме, что в 695 году было сделано папой Сергием I. Тем самым Пипин заложил некоторую основу будущего союза папства с каролингским государством. Завершив начатое ещё Пипином Геристальским покорение Фризии, Карл Мартелл позаботился о расширении миссионерской деятельности в этой стране. Подобную политику он проводил и в других завоёванных германских землях. Развернулось масштабное строительство монастырей и церквей в покорённых областях, происходило упорядочивание церковной структуры и иерархии. Карл активно поддерживал деятельность англосакса Винфрида, который помогал вышеупомянутому Виллиброду в его деятельности. В 719 г. Винфрид совершил паломничество в Рим, приехав оттуда уже под именем будущего знаменитого св. Бонифация. Папа благословил его на проповедь среди язычников в завоеванных германских землях, притом Винфрид явился верным проповедником именно римской литургии. В 722 году он был посвящён папой Григорием II в епископский сан, а в 732 году получил «паллиум» - знак полномочий, предоставляемых апостолической властью уже от папы Григория III. Бонифацием в Германии было основано множество монастырей и епископств. При этом он подчёркивал заслугу Карла Мартелла в своей деятельности. Всё это, несомненно, содействовало всё большему сближению папского Рима с Франкским государством. Победа при Пуатье также не могла не возвысить авторитета короля, который отныне выглядел в глазах апостольсокого престола как защитник христианского народа. Именно к нему было обращено имеющее важные последствия обращение в 739 году папы Григория III с просьбой о помощи, который нуждался в защите от лангобардской угрозы Продолжатели Фредегара, 22. (http://www.vostlit.info/Texts/rus4/ContFredegar/frametext.htm).. Характерно, что каролингских хроник и анналов сообщают об этом, как о небывалом событии. Послание папы было сопровождено весьма символическим и ценнейшим подарком - «ключами от гробницы святого Петра». Посольство было принято Карлом с большими почестями, однако, находясь в тот период в союзных отношениях с лангобардами, он не мог удовлетворить просьбу папы.

Сыновья Карла Мартелла Карломан и Пипин III также внесли свою лепту в создание основы будущих преобразований Карла Великого, особенно в религиозной сфере. Именно Карломан, более неприметный из двух братьев, стал инициатором реформы франкской церкви, которая была проведена совместно с Бонифацием. Находясь под его влиянием, Карломан в апреле 743 года созвал так называемый «Германский собор», решения которого, однако, должны были распространяться на всё его королевство, то есть, оставленные ему отцом Австразию и зарейнскую Германию. Реформа была одобрена и папой Захарием. Она включала в себя восстановление церковной иерархии с епископом в каждом городе, митрополитом в каждой провинции. Бонифаций был возведён в сан архиепископа и сделан легатом святого Петра. Ежегодно для обеспечения дисциплины в среде духовенства и устранения его пороков должны были проводиться соборы. Церквам должно было быть возвращено отобранное ранее имущество. В 744 году в Суассоне Пипин также собрал ассамблею оптиматов и епископов из двадцати трёх человек своих провинций, где была подтверждена церковная иерархия, кодифицирована моральная жизнь мирян и священнослужителей, определены основы подлинной религии и, что особенно важно для развития культа святых, именно тогда был определён перечень суеверий и обычаев язычества. Относительно отобранных земель было решено, чтобы за них пострадавшим в ходе проведённой Карлом Мартеллом секуляризации монастырям и епископствам выплачивался регулярный оброк. Но с реализацией других постановлений собранного Карломаном совещания возникли серьёзные проблемы. Духовенство в своей массе противилось пришедшей несколько со стороны реформе, богатейшие и влиятельные епископы и аббаты не собирались подчиняться столь возвышенному в сане чужестранцу. На созываемые Бонифацием соборы съезжалось всё меньше епископов и сам Карломан отошёл от идеи активных преобразований. Бонифаций, в конце концов, отправился во Фризию, в которой в 754 году претерпел мученичество, что сделало его одним из самых почитаемых в каролингском государстве святых. Карломан же в 747 году отказался от власти и отправился в Рим к папе Захарию, который, надо заметить, со всеми почестями принял его, после чего сделался монахом в Монте-Кассино, и это обстоятельство наряду с последующими событиями способствовало возрождению при Каролингах понятия о святости короля/императора, о чём будет сказано ниже.

Ещё Карл Мартелл, номинально оставаясь майордомом, фактически являлся королём, «почти королём» называл его папа Григорий III. Пипин III закрепил успех отца и после того, как его брат Карломан удалился в монастырь, сделал последние шаги к тому, чтобы стать официально признанным королём франков. Нужно отметить, что на пути к власти он опирался на влиятельнейших и богатых клириков, бывших в его ближайшем окружении, среди которых был человек, который соединил в себе славу двух самых почитаемых святых государства, культ которых развился и укрепился при Меровингах - святого Мартина Турского и святого Дионисия Парижского. Им являлся аббат монастыря святого Дионисия Фулрад , выходец из богатой семьи, владевший обширными поместьями, который был, ко всему прочему, хранителем «капы» То есть «мантии». святого Мартина, то есть будущий «капеллан» наиболее влиятельный из церковных советников майордома.

Пипин уже намного более прочно связал Франкское государство с Римом и папой. Чтобы получить окончательное подтверждение своих прав на королевский трон, он заручился поддержкой папы Зосима, которого выдвинул в качестве верховного арбитра, отправив ему знаменитое письмо, в котором спрашивал: как относится святой отец «к королям, которые во Франции не имеют власти, и одобряет ли он подобное положение вещей?». Папа ответил так, как и было нужно Пипину. После одобрения папы он сделал ещё один символический шаг на пути будущего превращения короля франков в императора, наместника Бога на земле. В 751 году Пипин созвал в Суассоне ассамблею «всех франков», где был признан королём и, что самое важное, был помазан галльскими епископами священным елеем, став первым франкским королём и по церковному ритуалу как не только избранник своего народа, но и Бога. И снова папа, уже сменивший Захария Стефан II, обратился к франкскому, теперь уже законному, королю с просьбой о защите от лангобардов. В 752 г. он предпринял поездку во Францию, событие опять же весьма значимое. Глава апостольского престола сам отправился в далёкий путь просить о помощи франкского короля. Это событие особо отмечается в каролингских хрониках и анналах. Пипин торжественно принял папу и обещал помощь. И в благодарность папа лично совершил вторичное помазание на царство Пипина и его сыновей, присвоив им титул «римских патрициев», то есть защитников римского престола. Пипин совершил поход в Италию, выполнив данное папе обещание, и после второго похода в 756 году положил на алтарь святого Петра дарственную и ключи от двадцати двух городов, отобранных у лангобардов, определив тем самым начало существования «патримония святого Петра» папского государства, а также вернул папе и Равеннский экзархат. Эти события окончательно оформили союз между папством и Франкским государством, а с другой стороны - разрыв между папством и Византией. Сближение королевской власти франков с папством, вхождение влиятельных аббатов и епископов (одного из которых (Хродеганга) сам папа назначил своим легатом в Галлии) в ближайшее королевское окружение дали импульс масштабных церковных преобразований, начатых Пипином и продолженных Карлом Великим. Одним из них явилась вторая попытка проведения церковной реформы после не совсем удавшейся Бонифация. Её осуществили сам Пипин и теперь уже официальный проводник установлений римской церкви упомянутый выше епископ Мецской церкви Хродеганг.

Таким образом, знаменитый король в своих преобразованиях опирался уже на устойчивый фундамент, созданный его дедом и отцом.

В декабре 771 г. после смерти брата Карломана Карл становится единоличным королём франков. Вскоре папе (Адриану, сменившему в 772 году Стефана II) вновь понадобилась военная помощь франков, и он обратился к Карлу, который не замедлил удовлетворить его просьбу. В 774 году он впервые посетил Рим, где, как и его отец, был торжественно встречен папой, отпраздновал Пасху, посетил все христианские святыни города и оформил новую дарственную грамоту престолу святого Петра, а в 781 году папа помазал на царство сыновей Карла Пипина и Людовика как королей Италии и Аквитании. Тогда же Карл проявил свои истинные намерения относительно папского государства и церкви, желание контролировать её и принадлежащие ей земли, оставаясь её защитником и ревнителем веры. Христианизация, которой Карл впервые придал насильственный характер, являлась важнейшей составляющей его масштабных и многолетних завоевательных походов. Особенно это проявилось в тяжёлой и длительной войне с саксами. Своими завоеваниями он стремился расширить строившийся им «Град Божий». Увеличив территорию своего государства до поистине имперских размеров, Карл желал его освящения и благословления свыше, официального титула императора, избранного Богом и, что особенно важно, с санкции священного апостольского престола. Это и произошло на Рождество 800 года Во всех использовавшихся в нашем исследовании хрониках и анналах каролингского периода после этого события Карл именуется не «король», а исключительно «император», часто начинает употребляются термины «триумф», «триумфатор». , когда папа Лев III, восстановленный в своих правах Карлом, провозгласил своего спасителя и покровителя императором в соборе святого Петра. При этом событии присутствовали и посланники патриарха Иерусалимского, которые передали уже Великому Карлу благословение, ключи от Гроба Господня и самого Иерусалима. То обстоятельство, что в 795 году Ириной в Византии был узурпирован императорский титул, а умершего папу Адриана сменил слабовольный Лев III, также явилось дополнительным импульсом в процессе возрождения западной империи, осуществлённого Карлом Великим.

Эти важнейшие и имеющие особый символический смысл события явились окончательным поворотом и знамением больших перемен для галльской церкви, которая пережила в годы правления Карла серьёзную переориентацию. В религиозной жизни произошли изменения, которые существенно повлияла на её неотъемлемую составляющую - культ святых. Церковная политика Карла Великого была вдохновляющим элементом всей его политики вообще и включала в себя множество аспектов. Не вдаваясь в подробности, охарактеризуем её основные направления.

Прежде всего нужно коротко сказать о том идеологическом фундаменте, на котором строил Карл Великий не только церковные преобразования, но и все остальные.

Карл во всей полноте воспринял идеи Августина Блаженного и его фундаментального труда «О Граде Божьем», который он высоко ценил и который был его любимой книгой. Эйнхард. Жизнь Карла Великого // Историки эпохи Каролингов. М., 1999.С. 26. Идеи Августина произвели на короля должное впечатление. Он действительно стремился стать главой новой империи, зодчим «Града Божьего». Провозглашённый самим папой императором, Карл был уверен в божественном характере своей миссии, считая расширение своего королевства расширением Царства Божьего. И порой чрезвычайно жестокие методы, применявшиеся Карлом в ходе христианизации язычников во время его завоевательных походов, всеобъемлющий контроль светской власти и самого императора над церковью в его государстве, вмешательство Карла даже в догматические споры являлись для него мерами, оправданными высшей божественной волей.

Вся церковная политика Карла Великого и его сына Людовика Благочестивого была направлена прежде всего на достижение образца истинной римской церкви в Галлии, особенно на достижение соблюдения канонических установлений и римской религиозной практики. Соблюдение канонов, жизнь духовенства согласно им, унификация культа и религиозной жизни - эти задачи были основными в проводимых преобразованиях. Каноны церкви должны были служить определённым мерилом жизни подданных, регулировать не только духовную, но и другие сферы жизни как клириков, так и мирян. Особое внимание, естественно, уделялось духовенству, которому отныне запрещалось охотиться, носить оружие, проливать кровь, общаться с женщинами, посещать неподобающие их статусу места, взимать плату за исполнение обрядов. В противном случае нарушители лишались сана. По указанию Карла строилось множество новых монастырей и церквей, особенно в завоёванных областях. Император сам назначал аббатов и предписывал унификацию монастырских уставов по образцу обретшего огромную популярность бенедектинского устава. Регулированию согласно каноническим установлениям подвергалась жизнь всего народа. Все должны были знать основные молитвы и символ веры, посещать в праздничные дни богослужения, строго соблюдать посты, регулярно исповедоваться и причащаться. За нарушения грозили различные меры наказания. Многие постановления имели ярко выраженный моральный характер. Сурово наказывались клятвопреступление, лжесвидетельство, распутство, пьянство, торговые махинации. Вся церковная реформа Карла Великого была построена на следовании именно римскому обычаю, чему способствовало восприятие им идеи реформы святого Бонифация. В 802 году на Аахенском соборе император приказал озвучить все каноны и папские постановления и указал духовенству строго следить за их исполнением и карать нарушителей. В ходе такой унификации искоренению были подвергнуты все местные церковные обычаи. Карл не раз затевал богословские споры в переписке с самим папой и в результате папа был принуждён согласиться с установленным Карлом символом веры с «Filioque», который затем распространился по всей Западной Европе и принят был принят папами в качестве догмы. Именно при Карле монастыри с целью тиражирования римских текстов и в рамках каролингского возрождения превратились в скриптории, библиотеки и школы. Была осуществлена редакция римского перевода Библии иеронима, которая с IX века становится Вульгатой, т. е. общеупотребительной.

Особое значение имела и реформа церковной структуры, была создана устойчивая сеть приходов, что привело к углублению христианизации деревни. Население конкретной области было прикреплено к определённому храму-приходу и должно было вносить десятину.

Однако церковные преобразования Карла вкупе с его социально- экономической политикой имели и теневую сторону. Были заложены основания, на которых уже при преемнике Карла Людовике Благочестивом церковь обретёт достаточную независимость и могущество, способное поставить под свой контроль власть светскую.

В окружение Карла Великого входили как светские, так и духовные лица, которые часто назначались на важнейшие церковные должности крупнейших епископств и монастырей из числа королевских приближённых. Все они должны были приносить Карлу вассальную присягу. Монастыри и их могущественные аббаты стали важной опорой королевской власти. Взамен королевская власть поощряла духовные учреждения иммунитетными грамотами, дававшими различные важные привилегии. Такие грамоты особенно распространились именно при Карле Великом. Активно развивался и институт частной церкви, когда представители богатой светской элиты основывали в своих владениях монастыри и церкви, которые находились под их контролем. Каролингами на их землях было основано множество монастырей, и аббаты должны были приносить вассальную присягу королю. Ко всему прочему духовные вассалы, как и светские должны были служить королевской власти, оказывать королю военную помощь, помещая на своих землях воинов, которых должны были предоставить в случае надобности. И, конечно же, Карл, как и его преемник Людовик Благочестивый надеялся на молитвы за свою душу Богу и святым в благодарность за щедрые привилегии. Аббаты монастырей нередко принимали в них королевский двор и обеспечивали власть короля на местах. Государство Карла Великого было настолько же церковным, насколько и церковь была государственной. Именно на основе проведённых им преобразований сложилась система вассально-ленной зависимости духовенства от королевской власти. Происходило становление феодальной церкви. Вместе с тем, щедрые пожертвования, широкая компетенция и средоточие у духовенства многих светских функций подготовило почву для усиления церкви в ущерб государству. Нравственность многих представителей духовенства, как видно из источников, также часто оставляла желать лучшего.

Таким образом, во многом церковные преобразования, проведённые Карлом Великим, на деле имели отрицательные последствия для некоторых сфер как светского, так и духовного развития франкского государства. Защищая всеми силами церковь и проявляя к ней глубокое уважение, император стремился поставить её под полный контроль государства и своей личности, что привело к слиянию в его империи светского и духовного, унификации и холодному догматизму религиозной жизни, и именно этот новый дух церкви наиболее существенно повлиял на эволюцию в почитании святых в Каролингском государстве.

§ 2. Развитие культа святых в Каролингском государстве

Сближение и одновременно противостояние Франкского государства Каролингов, императора и Церкви в лице Римского Папы, признание авторитета Рима в религиозной жизни общества и одновременно усилившийся контроль государства над духовенством и его постановлениями оказали большое влияние и на культ святых.

Основные тенденции в экономическом, социальном, политическом аспектах культа святых, рассмотренные нами в контексте развития меровингского государства, в каролингский период принимают ещё более ярко выраженные формы наметившихся ранее процессов. Что же касается типизации святых и культурно-религиозного аспекта их почитания, то здесь можно наблюдать не только усиление некоторых рассмотренных нами тенденций, но и появление новых.

Вследствие коренного поворота галльской церкви к Риму, спровоцированного Карлом Великим и его отцом, произошли заметные изменения в составе, типизации святых, а в большей степени в их иерархии. В состав почитаемых святых входит большое количество новых имён, строятся посвящённые им церкви и монастыри. Особым авторитетом в каролингском государстве пользовались святые именно римские и вообще итальянские, особенно мученики. Ценным источником, позволяющим представить состав и типизацию самых почитаемых святых в каролингский период, является Литургия святого Протадия, архиепископа Византийского, которая использовалась в IX - X вв. галльскими церквями Sanctus Protadius. Liturgia // PL. T. 80. Сol. 411 - 421.. Прилагающийся к Литургии мартиролог даёт возможность проследить соответствующие изменения. Характерно, что литургия в качестве святых и в особом почётном списке упоминает многих пап. Среди самых почитаемых святых выделяются апостолы и такой новый для галльской церкви тип святого как «евангелист». Вообще, библейские святые, чудеса и сюжеты активно проникают в каролингский период в галльскую церковь. См.: Ярных В.С. Святые предки и предки святых: проблема происхождения в южногалльской агиографии X - XI веков // Средние века. Вып. 68. М., 2007. С. 73. В состав почитаемых святых вошло множество святых не галльских. Прямым следствием особого почтения Карла Великого к святому апостолу Петру, что, конечно же, было не случайно, явилось активное развитие его культа в Галлии, также как и святого Павла и святой Марии. Наиболее заметны изменения, которые напрямую связаны с церковной политикой Карла, касаются таких рассмотренных нами в предыдущей главе типов святых, как отшельник, столпник или просто монах. Этот разряд святых практически полностью исчезает в каролингский период. Представляется, что это связано с теми изменениями, которые претерпевают монастыри под воздействием церковных преобразований Карла. Монастырь перестаёт быть особым способом ухода от мира, он больше не является оппозиционным епископству церковным учреждением. Напротив, монастырь становится опорой королевской власти, аббатами крупнейших монастырей франкского государства являлись при Каролингах часто люди из ближайшего окружения короля. Восточная культура святости в каролингский период изживает себя и становится непопулярной, как и восточные формы святости. Характерный для Галлии тип святого епископа претерпевает изменения, теряет свою былую роль и особенность. Епископы в духе общих изменений религиозной жизни начинают прямо следовать канону, официальной признанной ортодоксии, с другой стороны, становятся ещё более светскими людьми. Притом в каролингский период количество безнравственных и аморальных клириков, в том числе в высшей церковной иерархии, несмотря на множество мер, принятых Карлом против этого явления, только увеличивается. Сложный и спорный вопрос о появлении, о правомерности выделения как особого типа святого в период Франкского государства Каролингов - «святого императора». Если и не правомерно выделять подобный тип святого, то с уверенностью можно сказать, что само понятие о святости императора получило в этот период новый импульс и развитие См.: A Carile. Les Saints empereurs // Проблема святых и святости в истории России. С. 56; Лисовой Н. Н. «Святой Диоклетиан»: святость в Империи в римско-константинопольско-московской парадигме // Там же. С. 76 - 77., о чём свидетельствуют, и титулование каролингских королей и обращение к нем в различных источниках. Так, автор Петавианских анналов сравнивает Карла Великого с Иоанном Крестителем Петавианские Анналы http://www.vostlit.info/Texts/rus15/Ann_Petaviani/text.phtml?id=1082.. В литургии святого Протадия, которая относится уже ко времени после смерти Карла Великого, среди многочисленных имён почитаемых святых фигурирует и имя императора Sanctus Protadius. Liturgia. // Ibid. T. 80. Сol.413C.. И если тип «святого императора» выходил за рамки почитания и понимания обычного святого, то, по крайней мере, совершенно определённо был наделён ореолом святости, и многие подданные верили в его божественную миссию и избранность Господом. Подобный тип святого как нельзя лучше демонстрирует процесс наделения святостью государственного деятеля за его исторически значимые заслуги, что впоследствии и в православной культуре святости стало весьма распространённым явлением.

Именно в Каролингский период выделяются святые общегосударственные, такие как: Ремигий Реймский, Дионисий Парижский, Медард Суассонский, Мартин Турский и другие, не говоря уже о святых Петре и Павле, святой Марии, которым посвящаются все новые и новые церкви, часовни и монастыри. Вырабатывается более чёткая иерархия святых. Аббатство одного святого может теперь переходить под покровительство аббатства другого святого, более авторитетного с точки зрения Римской кафедры Рихер Реймский. История. М., 1997. С. 98 - 100.. С перераспределением политического влияния городов, потерей высокого статуса старых галло-римских религиозных центров, переориентацией на Север теряют былое значение некоторые самые почитаемые святые Меровингского периодаСовершенно отсутствуют в источниках упоминания, например о святом Сатурнине, широко почитавшемся при Мероингах, также как и о Клермонских святых, что, очевидно было связано и с потерей старыми галло-римскими городами своего значения. Клермон же был полностью сожжен ещё Пипином Геристальским.. Выделяются авторитетные святые, которые почитаются больше других, во славу которых строятся все новые церкви и часовни, под покровительство которых переходят монастыри. Церкви таких святых пользуются особым покровительством (материальным) королей и общественной элиты, они обогащаются и почитаются уже не в зависимости от той или иной области, а в зависимости от статуса того или иного святого.

Особую роль в почитании святых в период Франкского государства Каролингов приобретают мощи святых. Если при Меровингах в Галлии могли существовать и действовать церкви, не имевшие мощей святых, то при Каролингах предписывалось иметь мощи в каждом алтаре, а лишенные их алтари - разрушать. Поощрялось паломничество к гробницам святых. Центрами подобных паломничеств являлись могилы самых почитавшихся святых, святых итальянских и самых знаменитых галльских святых, таких как Мартин Турский, Медард Суассонский, Ремигий Реймский, Иларий Пиктавийский, Юлиан Бриудский, ставших поистине общегосударственными святыми. Именно в Каролингский период разворачивается процесс активного импортирования мощей святых, который при Меровингах был минимальным. Мощный толчок для этого явления дала именно политика взаимоотношений Каролингов и, в первую очередь, Карла Великого с апостольским престолом святого Петра, а также в совокупности с вышеназванным и внешняя политика императора. Его масштабная завоевательная политика, как известно, в своих важнейших целях предполагала и установление духовного авторитета христианства над теми из завоеванных народов, которые являлись язычниками и в первую очередь над непокорными саксами. Расширение Царства небесного на земле предполагало масштабную христианизацию. В завоёванных областях строились церкви, в них посылались проповедники. Широко развернувшееся строительство многочисленных новых церквей должно было обеспечивать огромный спрос на мощи святых. Источники, особенно первой половины каролингского периода пестрят сообщениями о перенесении в ту или иную завоеванную область мощей святых «Из Рима в Саксонию прибыли мощи святых Александра,…Романа и Эмерциниана». (Ксантенские анналы // История эпохи Каролингов. С. 148). «…В место, называемое Вреден (Фрисландия, прим. автора), прибыли мощи святых Фелициссима и Агапита, а также святой Фелицитаты» (Там же. С. 144.); «…В Саксонию были перенесены реликвии святого мученика Магнуса, которые переслал епископу Лиутберту достопочтенный папа Николай». (Там же. С. 152.).. К тому же и старым галльским христианским городам и новым, становившимся центрами политического и экономического притяжения, необходимы были стимулы для привлечения паломников и завоевания духовного авторитета, что являлось огромным стимулом развернувшегося процесса импортирования святых реликвий. Клирики вели розыск и добычу останков святых в Италии и даже в Испании. Именно на середину восьмого и девятый век приходится пик активности в этом процессе. Это отмечает Пасхазий Радберт (786 - 860) «Я далёк от того, чтобы говорить, будто чудеса святых, столь долго почитавшихся во Христе, засверкали недавно безо всякой причины. От сотворения мира никто не слышал о стольких и таких чудесах, совершённых в одно время подле мощей святых, ибо совсем как [петухи] в курятнике, святые, перенесённые в разные места этого королевства, будят друг друга для совместного пения» Цитата по: Браун П. Указ. соч. С. 196. .