Роль религии в современном обществе: социологическое исследование

В связи с этим особую актуальность обретают те ценностные установки, которые церковь внедряет в сознание людей, которые не редко противоречат современным псевдоидеалам массовой культуры.

Также необходимо оценить огромный вклад и влияние Русской православной церкви на социальные процессы, культурное развитие и становление молодежи в современном обществе.

4 февраля 2014 года в рамках Всемирного русского народного собора иерархи Русской православной церкви заявили о возвращении России к исторической роли покровительницы православных церквей в странах, где православные составляют религиозное меньшинство.

На сегодняшний момент в мире проживает 300 млн. православных верующих. В 2015 году ROMIR Monitoring провёл исследование «Год православной России» посвящённое отношению граждан России к религии вообще и к Православию в частности. Исследование проводилось на протяжении 2015 года, объём выборки - 1500 россиян в более чем 100 городских и сельских населённых пунктах РФ.

Респондентам был задан вопрос: «Какую религию Вы исповедуете?». Большинство участников исследования заявили о своей приверженности православию (71%), около пятой части опрошенных считают себя атеистами, а 5% респондентов указали на свою принадлежность к другим религиозным конфессиям.

Результаты опроса показывают, что большинство тех, кто считает себя православными, посещающих религиозные службы, делают это лишь несколько раз в году(34%).

В то же время, сравнение полученные данных с аналогичными параметрами исследования 2013 года показывает, что частота посещения богослужений несколько возросла.

Если в 2013 году наиболее массовым ответом был «Только на Рождество и Пасху», то в настоящее время пик ответов приходится на следующее значение шкалы - «несколько раз в год».

Представленные данные, показывают что респонденты, объявляющие о своей религиозной самоидентификации далеко не всегда имеют четкое представление о догматах своей религии. Как следует из диаграммы 1, православными себя считают 71% опрошенных, в то время как в Бога верят только 62%, а в бессмертие души - 12 %.

Интересно, что накануне Великого Поста ROMIRMonitoring задал своим респондентам вопрос: «Собираетесь ли Вы соблюдать Великий Пост?» Тогда ответ «Да» дали 22% опрошенных. После Поста Респондентам был задан вопрос: «Соблюдаете ли Вы Великий пост?» Ответ « да» дали 11% опрошенных.

В первом опросе (респондентам также был задан вопрос: «Верите ли вы в сглаз, порчу, амулеты и обереги? Оцените по пятибалльной шкале, где - 1 «совсем не верю», а 5 - «очень верю».

Показательно, что только 30% опрошенных дали отрицательный ответ на данный вопрос. Остальные участники исследования, как считающие себя верующими, так и атеисты, в той или иной степени верят в силу оккультных и языческих принадлежностей.

2.2 Проблемы участия Русской Православной Церкви в процессе социализации россиян

За годы, прошедшие после распада атеистического СССР, Русская православная церковь (РПЦ) стала мощной хозяйственной структурой, которая распоряжается, вероятно, огромными средствами.

Оценить бюджет церкви сейчас крайне сложно. В конце 1990-х и начале 2000-х годов в РПЦ шла информационная борьба между двумя группировками. В ходе этой борьбы в прессу просачивались документы, на основании которых можно было оценивать финансовые дела церкви.

Сегодня информация в гораздо большей степени закрылась. Оценить бюджет РПЦ мешает и то, что его фактически нет: каждый из более 30 тысяч её приходов - самостоятельное юридическое лицо, каждая из 160 епархий тоже имеет свой бюджет, а Московская патриархия - свой.

Вызывает озабоченность отсутствие норм формирования общецерковного бюджета. В связи с этим следует признать необходимым и своевременным создание системы епархиальных отчислений в бюджет Московской Патриархии, которая, с одной стороны, была бы пропорциональна финансовым возможностям епархий, с другой - исходила бы из оценки ежегодных потребностей Синодальных учреждений и иных общецерковных нужд. Для создания такой системы архиереи решили создать специальную Бюджетную комиссию. При этом патриархия не видит необходимости делать достоянием широкой общественности свои финансовые показатели. Патриархия в настоящее время совершенно закрыла всю статистику, откуда они берут деньги, остаётся загадкой. Это могут быть пожертвования от псевдо государственных организаций типа «Газпрома» и, может быть, частично прямое государственное финансирование. Московская патриархия утверждает, что, помимо пожертвований, получает доходы в основном от двух предприятий: фабрики церковной утвари «Софрино» и гостиницы «Даниловская» при Свято-Даниловом монастыре в Москве.

При этом Московская патриархия участвует, по крайней мере, в двух банках: совет директоров небольшого (активы 4,15 млрд. рублей) банка «Софрино» возглавляет директор одноименного церковного предприятия Е. Пархаев; в акционерах банка «Пересвет» (активы - более 50 млрд. рублей) числятся Московская патриархия, её Отдел внешних церковных связей, а также Калужская епархия. Тесно связан с церковью был и Международный банк Храма Христа Спасителя - в 2008 году его переименовали в Bankhaus Erbe, ныне банк никак не афиширует сотрудничество с церковью, но его руководство осталось прежним.

Участие в банковском деле может вызвать недоумение у поверхностно знакомых с религией людей, которые слышали, что христианство запрещает давать деньги в рост. Христианство, действительно, запрещает ростовщичество, но очень многие христианские церкви участвуют в банковских операциях, и никакого противоречия в этом не видят.

Сама церковь объясняет это тем, что она чётко отделяет ростовщичество, то есть хищнический банковский процент, от банковского процента, который необходим для поддержания нормального функционирования банковской системы.

Для участия в других коммерческих проектах церковь несколько лет назад создала Центр инвестиционных программ РПЦ. В 2007 году ЦИП, по сообщениям российской прессы, провёл в Берлине, Брюсселе и Лондоне презентации своих проектов, которые включали инвестиции в строительство жилых и офисных зданий в Москве и других городах, а также создание агропромышленных предприятий при монастырях.

Скрытность относительно финансовых дел - это традиция церкви, идущая с советского времени. Это советская привычка скрывать все реальные данные о внутренней жизни церкви, в том числе и финансовой, чтобы избежать давления со стороны государства. Сейчас вместо государства таким источником неприятностей церковные люди видят общественность, прессу и независимых исследователей. Кроме того иерархи не хотят возбуждать лишний интерес у верующих и низовых церковных активистов и провоцировать дискуссию о методах зарабатывания и целях расходования средств.

Благодаря скрытности или по причине чистоты церковных предприятий, но скандалов вокруг денег Русской православной церкви в последние годы стало гораздо меньше, чем в 1990-е. Тогда самой громкой историей было получение церковью в середине 1990-х от государства квот на импорт сигарет и вина без пошлин, в порядке гуманитарной помощи. После многочисленных обвинений в махинациях в адрес как служителей церкви, так и коммерсантов, действовавших при церкви, льготы были в конце 1996 года отменены по просьбе тогдашнего патриарха Алексия II.

Скандальным получилось и восстановление главного храма РПЦ - Храма Христа Спасителя в Москве - но, благодаря, скорее, деятельности московских властей, нежели священников. Сбор пожертвований на храм, который восстанавливали в 1994-2000 годах, приобрёл привычный для российских условий вид: чиновники попросту требовали с предпринимателей «дань» на храм.

Но теперь церковь «не очень много» зарабатывает на этически сомнительных вещах. Зато в последний год начались споры о возвращении церковной собственности. Государство все постсоветские годы возвращало и православной церкви, и другим конфессиям храмы и монастыри - но, как правило, в бессрочное и безвозмездное пользование. В конце же 2010 года был принят закон, по которому все религиозные организации могут требовать - и получать назад - своё «имущество религиозного назначения», отнятое советской властью. Воспользовавшись этим законом, РПЦ может снова, как до революции 1917 года, стать крупнейшим или одним из крупнейших собственников в стране.

В начале 2010 года премьер-министр В. Путин на встрече с патриархом Кириллом сказал, что передаче церкви подлежат 12 тысяч памятников истории и архитектуры. Оценить их стоимость крайне трудно.

Среди уже переданных и подлежащих передаче объектов - такие обладающие туристическим потенциалом объекты, как кремли некоторых древних городов, монастыри на Соловецких островах, на Валааме, в Верхотурье на Урале.

Критики закона о возвращении имущества церкви жалуются, что по этому документу церковь может претендовать на любое здание, к которому когда-либо имела отношение - или даже не имела. В Калининградской области России - бывшей северной части Восточной Пруссии - РПЦ отдали бывшие немецкие кирхи и прочее имущество, исторически не имевшее ничего общего с православием.

Кроме того, в ходе подготовки закона, как и во время и после его принятия, его критиковали музейные работники и деятели искусства, которые опасаются, что передача РПЦ древних монастырей и крепостей ограничит доступ к ним обычных граждан, а передача древних икон или летописей просто подвергнет их опасности, потому что церковь, в отличие от музеев, не умеет как следует хранить такие экспонаты.

Государственная Дума рассмотрела во втором чтении поправки в бюджет на 2015-2017 годы. Согласно поправкам, Русская православная церковь получит из федерального бюджета 1 млрд. 158 млн. руб. в 2015 году и ещё 600 млн. - в 2016-м, на финансирование «объектов епархиального управления». Средства выделяются в рамках федеральной целевой программы «Укрепление единства российской нации и культурное развитие народов России».

Заметим, что Общественному телевидению, например, Государственная Дума в финансовой помощи отказала - а речь шла о 300миллионах. Помимо этой программы, бюджет собирается выделить 0,8 млрд. руб. на реставрацию Соловецкого монастыря, ещё 50 млн. - на реставрацию Николаевского женского епархиального монастыря в Тверской области и 25 млн. - на завершение работ по реставрации Тульского кремля. Итого: более 3 миллиардов рублей.

Сначала поправки одобрил Думский комитет по бюджету и налогам, но и парламентское большинство не нашло в них ничего предосудительного. Церковная бюрократия становится неотъемлемой частью бюрократии национальной. Приводящиеся с этого года Парламентские встречи в рамках Рождественских чтений, ежегодного образовательного мероприятия Русской православной церкви, дают патриархии новые возможности лоббирования, которые успешно использует.

Храм Христа Спасителя никогда не был церковной собственностью и едва ли ей когда-нибудь будет, т.к., в этом случае Московской Патриархии придётся взять на себя все расходы по его содержанию.

Храм Христа Спасителя был построен на деньги городского бюджета (т.е. деньги налогоплательщиков) и «благотворительные» взносы, шедших из московских фирм, созданным тогда же и печально известным «Фондом Храма Христа Спасителя». После завершения строительства, Храм Христа Спасителя остался на балансе мэрии Москвы (т.е. официально принадлежит городу), однако был передан в оперативное управление указанному фонду.

С одной стороны, как собственник, московская мэрия обязана выделять средства на поддержание Храма Христа Спасителя в «рабочем состоянии», оплату коммунальных услуг, ремонт и т.п. С другой - с той же целью в Храме Христа Спасителя был открыт ресторан, платная парковка, а Зал Церковных соборов сдаётся в аренду для увеселительных мероприятий частных фирм.

Если попытаться выделить основные структурные механизмы сближения государства и РПЦ, можно указать довольно обширную группу таковых, работающих в различных идеологических, социальных, политических и символических плоскостях, и здесь имеет смысл назвать лишь некоторые из них.

Во-первых, достаточно прозрачна тенденция власти сделать «православную религиозность» элементом собственного имиджа. К этому побуждают, видимо, два обстоятельства. С одной стороны, это кризис публичной «общечеловеческой» неограниченно-либеральной риторики внутри страны, сопровождающейся переориентацией на умеренные консервативные ценности.

С другой стороны, в области внешней политики -- поиск такой условно-символической платформы, на которой Россия и Запад могли бы выступать как равноправные партнеры, а не строить свои отношения по модели «ученик-учитель».

Обе эти тенденции -- ориентированные, соответственно, на внутренний и внешний рынок -- отчетливо просматриваются в сфере массмедийной стратегии экспонирования власти и используют самые поверхностные ресурсы символического капитала РПЦ. Сказанное относится как к многочисленным «политтехнологическим» моментам внутриполитической жизни, так и к высказываниям, из которых следует, что православие может выступать в качестве интегрирующего элемента вхождения в «европейскую культуру».

Механизм сближения на уровне политического имиджа (ориентированный главным образом на внутренний рынок) имеет определенное влияние на отечественную «политическую элиту». Однако, протекая на самом поверхностном (хотя и самом заметном) уровне взаимодействия государства и Церкви, он интересен пока лишь с точки зрения функционирования рекламных по своему характеру механизмов политтехнологии и особенностей подражательной психологии российского политического бомонда. Настойчивое воспроизведение такого взаимодействия может оказывать влияние на все другие уровни отношений государства и РПЦ. Выделение этого взаимодействия в особую группу не означает, что оно является исключительно «мнимым».

Вполне возможно, что за действиями государственных лидеров стоят серьезные внутренние мотивы, однако, выходя в публичное пространство, они подчиняются правилам функционирования символического политического рынка. В то же время именно эта сфера взаимодействия государственной власти и РПЦ -- максимально открытая и «профанная» -- наследует и воспроизводит одну из древнейших функций религии по отношению к власти, а именно функцию сакрализации.

Под сакрализацией понимается один из элементов традиционалистской формы легитимации власти -- приобщение ее к некоему высшему вечному порядку. Эффективность этого механизма основывается на самых элементарных, так сказать, «подсознательных» свойствах социальной психики (всегда улавливаемых самой властью, даже самой «атеистической», -- мавзолей Вождя пролетариата является этому лучшим памятником). Поэтому сакрализация власти прослеживается практически в любых обществах и вне зависимости от содержательных особенностей задействованной в каждом конкретном случае религии. Нельзя понять, какой светский правовой смысл имеет присутствие Патриарха при передаче полномочий и «ядерного чемоданчика» от действующего Президента РФ исполняющему обязанности такового, но достаточно ясен сакральный смысл передачи Власти, символизированной Могучим Оружием, стареющим Вождем молодому в присутствии Жреца.

Своеобразной параллелью прямому использованию элементов православия для создания государственного имиджа, но уже в области взаимодействия РПЦ и общества, является рост числа прихожан за счет мотиваций, которые имеют весьма отдаленное отношение к собственно православному вероучению (если вообще имеют хотя бы какое-то).

Как власть использует РПЦ для решения своих текущих прагматических задач, так и люди идут в РПЦ, лишь в малой степени руководствуясь собственно церковными ценностями. Их побуждения в таких случаях точнее было бы назвать архаическими суевериями, помогающими решать конкретные психотерапевтические или утилитарно-бытовые проблемы (ближайший пример -- освящение автомобиля). И хотя в этой области существуют социальные группы с различной мотивацией, это «омассовление» РПЦ за счет лиц, ценностные ориентиры которых размывают внутреннюю церковную идеологию, не может не стимулировать тенденцию к обмирщению ее задач и функций.

Вторым и более фундаментальным фактором, который приводит в действие идеологический механизм сближения государства и РПЦ и представляет собой эксплицитный и артикулированный момент организации как светского, так и религиозного дискурса в этой сфере, является группа проблем, которую можно объединить в рубрике «мировоззренческие ценности».

Она включает уже упоминавшуюся и довольно расплывчатую тему «духовности», а также нравственных и специфических национальных ценностей, жизненных ориентиров и т. д. Отличительной чертой организации дискурса в этой области является апеллирование к «традиции», а также тема «духовного» или «нравственного авторитета».

При этом РПЦ понимается именно как носитель «традиционных» для России интегрирующих ценностей, которые можно «возродить», а также defacto как публичный авторитет в мировоззренческих и в политических вопросах. Весь этот потенциал «мировоззренческих ценностей» государство стремится использовать для разрешения своих собственных проблем. Главная из этих проблем -- создание интегративной и конструктивной идеологии, описывающейся, например, в терминах «национальной идентичности».

По своему функциональному назначению эта идеология призвана консолидировать общество вопреки процессу критической социально- экономической дифференциации и инфляции прежней (действительно традиционной) советской системы ценностей (при всем бережном отношении к некоторым основным символам, вроде музыки гимна или мавзолея).

Комплекс социально-экономических трудностей российского общества не позволяет в то же время сколько-нибудь активно вовлечь достаточно широкие социальные и интеллектуальные слои в спонтанно- органичный процесс создания новой системы мировоззренческих ценностей и установок.

Этот процесс требует многолетних и целенаправленных усилий (проблема «гражданского общества»), тогда как прямое заимствование соответствующих западных систем не имело большого успеха.

В этой ситуации естественной государственной стратегией является привлечение «олигархических» потенциалов, способных обеспечивать функционирование более или менее долгосрочных идеологически ориентированных проектов (как то и было в эпоху Б. Ельцина). Однако «экономические олигархи» на поверку оказались мало привязанными к Родине, с легкостью обращая свои ресурсы на осуществление деструктивных (с государственной точки зрения) идеологических проектов. В этой ситуации естественно было бы воспользоваться потенциалом такого «олигарха», который изначально ограничен в свободе передвижения, а таковым и является по ряду параметров именно РПЦ.

Дефицит востребованной системы «мировоззренческих ценностей», призванной обслуживать общество, обнаруживается в процессах социальной дезинтеграции, которые хорошо известны (упадок нравов, расцвет разного рода сектантства и т.п.).

Проект привлечения РПЦ к решению этих задач является светским и утилитарным по своему характеру: религиозные ценности рассматриваются как нечто приносящее пользу обществу так же, как это предусматривала для своего времени уваровская формула «православие, самодержавие, народность».

В связи с затронутой здесь идеологической и социальной проблемой можно, однако, обратить внимание на два момента.

Во-первых, не особенно замечен простой факт, что РПЦ, на протяжении всего постсоветского периода существующая вне государственного контроля и опирающаяся при этом на весь свой символический капитал, так и не смогла реализовать свой идеологической потенциал без вмешательства и содействия государства.

Разумеется, все это списывается на «объективные» материальные трудности, которые не могут быть преодолены без определенной протекционистской политики со стороны государства, равно как и на идеологическую инерцию «атеистической» эпохи.

Ценности, которые РПЦ способна предложить обществу не смогли в свое время предотвратить переход значительно более широко, чем сейчас, «воцерковленного» российского общества к этой самой «атеистической» эпохе. Можно предположить, что реальная проблема заключается здесь скорее в некоторых структурных особенностях функционирования самого института РПЦ.

Декларируя перед обществом свой особый ценностный капитал, РПЦ на деле не способна использовать его без содействия государства. Государство оказывает ей в этом содействие даже на уровне упомянутого выше и имеющего также и обратное влияние поверхностного «политтехнологического» взаимодействия. И хотя история РПЦ последних нескольких столетий позволяет каким-то образом объяснить эту ситуацию, нельзя не отметить характерное расхождение между риторикой РПЦ, нацеленной на повышение действенности своих ценностно-мировоззренческих акций, и отдачей от этих акций в сфере «реальной экономики».

Второй существенный момент, связанный с проблемой «мировоззренческих ценностей», не может не вызывать беспокойства в связи с темой «особой роли» православия в русской культуре. Риторика «возрождения», как хорошо известно на примере большого числа ренессансных движений, является во многом фиктивной по своему характеру: та «традиция», которую предполагается возродить, -- вещь воображаемая и отражает современные проблемы заинтересованных групп. Тема эта связана, в частности, с проблемой раздела символического капитала, скрывающегося за выражением «традиция», -- старообрядцы, например, имеют на него не меньше прав, чем РПЦ, но получают меньшую долю.

Но даже не вдаваясь в этот вопрос специально, нельзя не заметить, что русская культура включает также тех деятелей, которые имели к церковному православию довольно косвенное, если не прямо конфронтационное, отношение. К числу тех, кто создавал это наследие, относятся авторы «Гавриилиады» и «Демона», В. Белинский и А. Герцен, русская анархическая и революционная мысль, равно как и «католически» ориентированные мыслители, в том числе значительнейший русский философ В. Соловьев. Русская культура не может быть предметом оптового торга и присвоения -- даже в ракурсе «традиции».

Хотя нельзя отрицать и того, что религиозный дискурс имеет в своем распоряжении эффективные средства присвоения любых культурно значимых образований (различая, например, «христианские» намерения и неудачное -- по причине отпадения от Церкви --исполнение).

РПЦ использует или стремится использовать именно государственные бюрократически-правовые механизмы для создания благоприятных условий расширения своей социальной базы (законодательное закрепление «особой роли» православия; антисектантская политика, активные попытки внедриться в систему светского образования и т.д.).

Глава 3. Перспективы привлечения Русской Православной Церковью к социализации россиян

3.1 Тенденции социализации личности в современном российском обществе под влияние Русской Православной Церковью

Перед Русской Православной Церковью сейчас стоит проблема непосещения российской молодежью православной церкви, и обращение молодежи в различные западные и восточные религиозные объединения. В сектах злоупотребляют социальной и духовно-нравственной незрелостью современной молодежи ради собственных проповеднических или чьих-то коммерческих или даже политических интересов. Православная церковь, наоборот, не привлекает, не интересует молодежь.

Объектом моего исследования является учащаяся молодежь Тулы, так как именно от молодежи зависит дальнейшая судьба нашего общества, от ее нравственных установок, ценностных ориентаций, которые зачастую складываются под влиянием религии. Целью моего исследования является изучение религиозности молодежи. Необходимо выявить процент верующей молодежи, причисляющей себя к православной конфессии, также изучить отношение к религиозным нормам и представителей других конфессий. Необходимо найти пути решения этой проблемы (непосещения церкви молодежью), разработать практические рекомендации, для этого надо изучить отношение молодых людей к организации религиоведческого образования в различных учебных заведениях, к организации психологической помощи представителями Православной Церкви. Также нужно узнать мнение молодежи о реформировании Православной Церкви, о том, что следует изменить. Это поможет найти пути решения поставленной проблемы.

В своем исследовании для сбора социологической информации о ситуации на объекте я буду использовать письменный вид опроса - анкетирование. Так как этот вид опроса сохраняет анонимность респондента, что очень важно при изучении религиозности, также анкетирование позволяет собрать большой объем информации за сравнительно небольшой промежуток времени.

Социология религии - это наука, которая изучает религию как социальный феномен, т. е. она изучает религию как доступное эмпирическим методам исследования разработанным в социологии, социальное поведение человека(индивидов и групп): как образуются и функционируют религиозные группы и институты, благодаря чему они сохраняются или перестают существовать, каковы отношения между религиозными группами, почему между ними возникают конфликты, что лежит в основе ритуальных действий и т.д.

Если религиозность населения в целом уже давно является предметом внимания российских социологов, особенно накануне и после 1000-летия крещения Руси, то специальные социологические исследования религиозности молодежи начались совсем недавно. Предметом этих исследований являются верования молодежи; ее отношение к религии; религиозная деятельность, факторы, влияющие на религиозность юношей и девушек. Объектом таких исследований как правило является молодежь (15- 30 лет), учащаяся в различных учебных заведениях. Все социологи отмечают в рост религиозности молодежи в настоящее время, по сравнению с восьмидесятыми годами, но некоторый процент молодых россиян обращается к деятельности в нетрадиционных религиозных организациях, большинство из которых деструктивные.

Социология религиозности молодежи является специальной социологической дисциплиной, формирующейся на стыке религиоведения, социологии религии и социологии молодежи и других дисциплин.

Предметом социологии религиозности молодежи является изучение состояния, типологии и тенденций формирования религиозного сознания, включающего веру, мировоззренческие представления, переживания и знания, а также религиозного опыта и поведения молодежи (в возрастном интервале от 15 до 30 лет) в индивидуальной, групповой и массовой формах.

Центральным понятием социологии религии в молодежной среде выступает “религиозность молодежи”, которое предполагает прежде всего выявление степени приобщения молодежи к религиозным ценностям и системам. Но вне поля зрения социолога не должны оставаться проблемы внерелигиозности и секулярности молодежи. Все три понятия - “религиозность”, “внерелигиозность” и “секулярность” - представляют органическое целое, благодаря взаимосвязи их содержания: “Религиозность, представляемая как определенная форма или степень религиозного сознания, опыта и поведения молодежи, является базовым понятием, на котором фокусируется предметное внимание социолога, так как без исследования религиозности теряет смысл и исследование внерелигиозности. Внерелигиозность, рассматриваемая как онтологическая рефлексия религиозности, представляет собой степень и форму нейтрального, безразличного или радикально отрицательного отношения к религиозности. Подлинно внерелигиозный человек по самым естественным причинам может и не задумываться над проблемой религиозности. Секулярность, рассматриваемая как степень и форма участия молодежи в освобождении от влияния религии, системы ее ценностей и норм, отражает, скорее всего реальный переход от религиозности к внерелигиозности.”

Разделение людей по характару религиозности на “верующих”, “колеблющихся” и “неверующих” уже представляет собой, хотя и грубую, без оттенков, но все же основную “арматуру” исследуемой социологией религиозности. За этими чисто интенсивными отличиями скрывается качественно различное содержание. Здесь необходимо осознавать качественную дискретность не поддающихся социологической операционализации от “неверия” к религиозному отношению, от него к секулярности, а от последней к религии через атеистическое отрицание или принцип свободы совести, и отсюда - к веротерпимости внутри самой Церкви. В этом - источник изначального многообразия типов религиозности. Сложность в том, что проблемы сознания, индивидуальной психологии веры переплетаются с множеством форм организации религиозного образа жизни. Религиозность и секулярность отличаются между собой не только и не только и не столько типом сознания и поведения (что, конечно, важно безусловно), сколько характером институционализации. Чтобы до конца понять это, необходимо обратиться к определению самих понятий “религия” и “секуляризация”.

Религия - сложный социально и культурно-исторический институт, который включает в себя системы: 1) религиозного сознания (верований); 2) религиозного культа (обрядов); религиозных организаций (учреждений), и выполняет в обществе ряд функций - смыслополагания, социальной интеграции, коммуникации и социального контроля.

Секуляризация - процесс освобождения от религиозного контроля в мирских делах, освобождение человека от власти религии, освобождение различных сфер общественной жизни от влияния религии и церкви, от ее регулирования религиозными нормами.

Религиозная “стратификация” молодежи оказывается чрезвычайно важной для определения эволюционного контекста исторических судеб общества, - ведь смыслополагание является одной из ведущих социальных функции религии. И тут дело не только в том, какой конкретно символ веры, или смысл эволюционной организации, должен одержать верх, но прежде всего в том, что именно молодежь, хотя и на разных фазах поколенческих циклов, оказывается так или иначе и субстанциональным источником, и конечным реализатором смыслового определения общества. Разумеется, молодежь в качестве ярко выраженного субъекта смыслополагания (как светского так и религиозного) проявляет себя именно в эпохи динамического состояния истории, когда действительно можно говорить о тождестве ювентократии (власть юных) в отличие от периодов относительной стабильности или застоя, когда функция смыслоопределения монополизируется более зрелыми возрастными группами.

В классической социологии религии, к сожалению, не обращалось специального внимания характеристике религиозных и секулярных процессов в молодежной среде это больше присуще исследователям конца XX века, когда исход борьбы за молодежь властвующих и идеологически контролирующих структур и последствия борьбы самой молодежи за свободу самоопределения приобретают особое значение для судеб XXI века.

Изучение религиозности молодежи необходимо в наши дни, ведь именно молодежь по своей социальной природе представляет “голографическое” отражение всех противоречий и возможностей социально-исторической и культурной динамики общества в рамках определенного масштаба социальной реальности (своей Родины, страны, определенного социокультурного сообщества). В этом смысле молодежь представляет собой своеобразный фенотипический код эволюции конкретного общества. Именно молодежь выбирает траекторию исторического движения общества.

Проблема. Каковы причины непосещения Русской Православной Церкви молодежью? Найти способы решения этой проблемы, то есть привлечения молодежи в православную церковь.

Каковы потребности молодежи в посещении православной церкви, в совершении православных обрядов, в общении со священнослужителями, в чтении религиозной литературы? Неизвестно, существуют ли вообще эти потребности и насколько они сильны. Православная Церковь не стремиться к удовлетворению потребностей молодежи. Неизвестно существуют ли формы удовлетворения этих потребностей, каковы эти формы и достаточно ли они эффективны в удовлетворении потребностей молодежи. Устраивают ли молодежь прежние формы? Русской Православной Церкви необходимо принимать новые меры по привлечению молодежи, разрабатывать новые формы в удовлетворении духовных потребностей юношей и девушек. Какие требования предъявляет молодежь к этим новым формам? Низок уровень знаний молодежи о религии. Для разрешения этой проблемной ситуации может быть предложено введение курса религиоведения в различных учебных заведениях духовными или светскими лицами. Многие юноши и девушки в период социализации нуждаются в совете взрослых, в психологической поддержке и помощи, которую зачастую не могут получить. Для удовлетворения этих потребностей может быть организована служба психологической помощи православной церковью. Каков уровень религиозности молодежи в целом? Сколько из них причисляет себя к православной конфессии? к другим конфессиям? Что привлекает молодежь в других религиях? Что интересует молодежь помимо религии? Что не устраивает молодое поколение в православии? Какие бы они внесли изменения в православную церковь?

Объект. Учащиеся школ (10 - 11 классы), ПТУ, техникумов, ВУЗов в г. Туле Молодежь в возрастном интервале от 15 до 30лет.

Предмет. Состояние, типологии и тенденции формирования религиозного сознания, включающего веру, мировоззренческие представления, переживания и знания.

Религиозный опыт участия в различных религиозных организациях, совершения обрядов.

Потребности молодежи в посещении православной церкви, в общении со священнослужителями, в совершении православных обрядов.

Формы удовлетворения этих потребностей, их эффективность. Цель.

Установление мер по привлечению молодежи в православную церковь.

Сбор фактических данных о ситуации на объекте.

Задачи. Изучить религиозность молодежи в целом, процент православной молодежи.

Изучить потребности молодежи в православной церкви; в посещении, в общении со священнослужителями, в совершении обрядов.

Разработать практические рекомендации по внедрению новых форм в общении церкви с молодежью.

Изучить отношение молодежи к введению курса религиоведения в различных учебных заведениях.

Изучить отношение молодежи к организации службы психологической помощи при православной церкви.

Интерпретация и операционализация понятий.

Молодежь - социально-демографическая группа, переживающая период становления социальной зрелости, вхождения в мир взрослых, адаптации к нему и будущего его обновления. Границы группы обычно связывают с возрастом 15 - 30лет.

Религиозность - характеристика сознания и поведения отдельных людей, их групп и общностей, верующих в сверхъестественное и поклоняющихся ему. Религиозность молодежи - степень приобщения молодежи к религиозным ценностям и системам. Определенная форма или степень религиозного сознания, опыта и поведения молодежи.

Конфессия - вероисповедание. Отождествление себя с верующими определенной конфессии - исповедание определенной религии.

Церковь - 1. Тип религиозной организации, социальный институт, осуществляющий религиозную деятельность, при этом пользующийся авторитарным централизованным, иерархическим правлением, установленными положениями религиозных вероучений, системами норм, морали и канонического права.

2. Синоним религии, конфессии, религиозного течения

3. В христианстве культовое здание, помещение для проведения богослужений.

Деноминация - современный тип религиозной организации, возникший в следствие религиозного плюрализма, представляющей собой нечто среднее между церковью и сектой.

Секта - 1. Неинститулизированная сплоченная социальная группа, объединенная на добровольных началах верой в избранное учение, как правило, изолированная, оппозиционная или даже враждебная по отношению к общепринятым целям, нормам, создающая путем харизмы собственную систему ценностей и норм и признающая ее единственно правильной. 2. Тип религиозной организации часто противопоставляющей себя господствующей в данном обществе церкви и светской власти. Характеризуется: претензией на исключительность собственных доктрин, ценностей и норм; настроениями избранничества; стремлению к нравственному самосовершенствованию; строгим соблюдением предписанных норм и установок; подчеркивание равенства всех ее членов; отрицанием института священства.

Гипотеза. Религиозность молодежи г. Тулы находится на низком уровне, молодежь не привлекает православная церковь. Для преодоления этой проблемной ситуации необходимо ввести курс религиоведения в различных учебных заведениях.

Обоснование методического материала. Для проверки гипотезы будем использовать вид письменного опроса - анкетирование, так как оно позволяет сохранить анонимность респондента и собрать большой объем информации за сравнительно небольшой промежуток времени

Анкета

Правила заполнения анкеты:

Внимательно прочтите вопрос и все предлагаемые варианты ответов на него.

Обведите кружком цифру того варианта ответа, который соответствует Вашему мнению.

Если Ваше мнение не удалось предусмотреть или отсутствуют варианты ответов, напишите свои ответы на свободных строках.

Убедительная просьба: не оставляйте пожалуйста ни одного вопроса без ответа.

Указывать фамилию не нужно. Полученная информация будет обрабатываться в общем виде. Работникам, проводящим опрос запрещается разглашать информацию о каких-либо вариантах ответов.

Заранее благодарим за участие!

1.Считаете ли Вы себя верующим человеком? 001да

002 скорее да, чем нет 003 скорее нет, чем да 004нет

005 затрудняюсь ответить

2.Верите ли Вы в бессмертие души? 006да

7 нет

8 допускаю как возможность

3.Должно ли православие в нашей стране иметь приоритет над другими религиями?

9 да

10 нет

11 возможно

4.Как часто Вы посещаете православную церковь?

12 по всем православным праздникам 013 2-3 раза в месяц

14 2-3 раза в год

15 был несколько раз в жизни никогда не был

5.Отмечаете ли Вы православные праздники? 016да

17 нет

18 иногда

6.Какие из православных обрядов вы совершали? 019Крещение

20 Венчание

21 Исповедь

22 Причастие

другое:

7.Какие из обрядов Вы хотели бы совершить? 024Крещение

25 Венчание

26 Исповедь

27 Причастие

другое:

8.Как Вы относитесь к факту крещения детей в младенчестве? 029положительно

30 отрицательно

31 затрудняюсь ответить

9. Если у Вас есть дома предметы культа, то не могли бы Вы их назвать?

32 иконы

33 распятье

34 образа

другое:

10.Посещаете ли Вы в настоящее время или посещали в прошлом церковно-приходскую школу?

38 да

39 нет

11.Приобретаете и читаете ли Вы религиозную литературу? 040да

041нет

12.Посещаете ли Вы какую-либо церковь, помимо православной? 042да

43 нет

13.По вашему мнению, деятельность различных западных и восточных культов и объединений, появившихся в последние годы в России:

44 полезная

45 нейтральная

46 вредная

47 затрудняюсь ответить

14.По вашему мнению, нуждается ли православная церковь в реформировании?

48 да

49 нет

50 затрудняюсь ответить

15.Если да, то что следует изменить 051 язык богослужений

052 сделать более демократичной 053 лишить церковь привилегий

другое:

16.К кому бы Вы обратились за помощью в трудной ситуации? 057 к родителям

58 к друзьям

59 к психологу

60 к священнику

61 к экстрасенсу

62 действовал бы самостоятельно

другое:

17. Как бы Вы отнеслись к введению курса по истории религии в вашем учебном заведении?

66 положительно

67 отрицательно

68 затрудняюсь ответить

18.Если положительно, то кого бы Вы предпочли в качестве преподавателя?

69 Духовное лицо

70 Светское лицо

19.Считаете ли вы, что наука может полностью заменить религию? 071да

72 нет

73 затрудняюсь ответить

20.Ваше отношение к нетрадиционной науке (парапсихологии, астрологии и т.д.)

74 положительное

75 отрицательное

76 затрудняюсь ответить

21.Ваше вероисповедание? 077православие

78 католицизм

79 протестантизм

80 ислам

81 буддизм

82 иудаизм

другое:

22.Ваш пол?

86 мужской

87 женский

23.Возраст? 08815-18

08919-21

09022-25

09126-30

24. Ваша национальность?

25.Вашеобразование?

098 неоконченное среднее

99 среднее

100 среднее специальное 101 высшее

26.Место обучения? 102школа

103 ПТУ

104 техникум

105 ВУЗ

3.2 Пути оптимизации роли Русской Православной Церкви как агента социализации в современном российском обществе

Конституционные основы взаимоотношений государства и религиозных объединений в России базируются на признании за гражданами свободного выбора религиозных воззрений и свободы реализации своих прав. Ведь формирование поведенческих установок, основанных на самосознании граждан, невозможно «сверху». Хотя такие попытки и предпринимались в тоталитарных государствах, но в перспективе развития общества они оказались стратегически неверными. Создание и деятельность объединений людей зависит от мировоззрения (в том числе и религиозного) самих граждан. Как отмечает И.Г. Арцыбашев, «государство может лишь направлять и поддерживать импульсы, идущие «снизу», если можно так выразиться, быть регулировщиком на дороге, расставлять дорожные знаки, но не диктовать направление или скорость движения, если это, конечно, не нарушает порядок на дороге». Учитывая реалии, можно констатировать чрезмерное вмешательство государства в движение таких «потоков». И если в правотворчестве государство еще старается придерживаться принципов международного права, то в правоприменительной практике они зачастую игнорируются. Тем не менее провозглашение России демократическим, правовым, светским государством предполагает все же определенное невмешательство государства в процессы культивирования уже существующих и формирования новых религий. Это дает основание предполагать определенную автономию политики религиозных объединений.

Ввиду этого представляется, что на взаимоотношения государства с религиозными объединениями влияет не только государственная политика в этой области, но и стратегия поведения самих объединений, основанная на своем вероучении. Именно от того, какую религию исповедуют люди, зависит деятельность созданных ими объединений, а от этого зависят взаимоотношения этих объединений между собой и государством и, соответственно, особенности правового регулирования данных отношений.

Сложность проблемы заключается в том, что религиозное мировоззрение, основанное на вере, составляет представление о существовании, помимо материального мира, мира незримого, духовного. Данная сфера выходит из правового поля и правовыми нормами не регулируется. То есть религиозные объединения, имея свою систему ценностей, оказывают влияние на степень толерантности своих участников к другим религиям, а государство не может вводить жесткое правовое регулирование духовной жизни людей.

Некоторое ограничение прав религиозных объединений допустимо лишь до определенного предела, за которым наступает препятствие непосредственной правореализации индивида.

По мнению С. Бурьянова, «в современной России реализация свободы совести испытывает системный кризис». Он охватил сферы политики, законотворчества и правоприменения, науки и образования. Если на уровне правоприменения он выражен не столь явно, хотя дискриминация различных религиозных организаций - от католиков до иеговистов (в марте 2004 г. запретили московскую общину Свидетелей Иеговы) (ссылка) - остается постоянно действующим фактором, то уровень законотворчества дает еще меньше оснований для оптимизма: имеют место попытки законодательного закрепления привилегий для неких «традиционных» религиозных организаций и неправовых ограничений для «нетрадиционных».

Одна из главных причин кризиса свободы совести в России кроется в подмене государственной политики в сфере свободы совести, которая была бы направлена на ее реализацию, религиозной политикой, осуществляемой в интересах властей, через взаимодействие государства с религиозными объединениями, пораженными коррупцией и чуждыми идее прав человека. Суть этой религиозной политики - в предоставлении привилегий РПЦ Московского патриархата и отчасти так называемым «традиционным религиозным организациям» при одновременном ограничении прав остальных («нетрадиционных»)организаций.

Привилегии РПЦ МП носят массовый и системный характер: различные налоговые льготы, квоты, привилегии, связанные с приобретением недвижимости, финансовые привилегии, безвозмездные услуги силовых структур, протекционизм в области государственной системы образования (например, массовое введение в учебную программу для средних школ курса «Основы православной культуры»). Ограничения остальным религиозным организациям (прежде всего «нетрадиционным») стали обычным делом: это необоснованные отказы в перерегистрации, незаконные требования перерегистрации, притеснения иностранных миссионеров - начиная от визовых ограничений и заканчивая их высылкой.

Подобная религиозная политика пропагандируется в подконтрольных государству СМИ. В центральных газетах и особенно на TV крайне редки объективные материалы о свободе совести, но превалирует «антисектантская» истерия. Важно сознавать, что сами термины «секта» и «тоталитарная секта» некорректны, их использование в СМИ разжигает межрелигиозную рознь, нетерпимость, провоцирует вспышки насилия. Все больше ученых отказываются от их употребления, предпочитая негативно окрашенному термину «секта» нейтральный «новое религиозное движение» (НРД).

Религиозная политика проводится с целью удержания власти путем контроля мировоззренческой сферы, прежде всего в ходе клерикальной идеологизации органов власти и государственного управления, силовых структур, государственной системы образования. РПЦ МП во все большей степени выполняет функции, аналогичные функциям бывшего идеологического отдела ЦК КПСС. Есть основания говорить о завершении формирования клерикальной идеологии, не терпящей никакой конкуренции, враждебной правам человека и демократии. Но претензии следует предъявлять не столько к РПЦ МП, сколько к власти. Тем более что многие конфессии не прочь занять место РПЦ или встать рядом с ней «встрой».

На выборах работает фактор отношений государства с религиозными объединениями. Использование «религиозного фактора», по большому счету, доступно только власти, организующей себе прямую поддержку и освящение церковью. Не беда, что воцерковленных избирателей не более 5%. Считающих себя православными и признающих авторитет РПЦ МП, если верить социологическим опросам, до 80%. В обмен за передачу авторитета власть передает РПЦ МП материальные ресурсы и предоставляет «услуги» госструктур, в том числе силовых, по устранению конкурентов, что позволяет РПЦ претендовать на монополию в духовной сфере. В указанном контексте чистые и легитимные выборы - это не только соблюдение законодательства о выборах, но и соблюдение основополагающих принципов в области свободы совести.

Государственная политическая коррупция в области отношений государства и религиозных объединений воспроизводится в научно- образовательных структурах, в сфере законотворчества и правоприменения. Она теоретически обосновывается «официальной», а иногда «конфессионально ориентированной» псевдонаукой и имеет информационное прикрытие в государственных и некоторых конфессиональных СМИ.

Законотворческий процесс в сфере свободы совести непосредственно связан с упомянутым наукообразным обоснованием и опирается на него. Наличие соответствующего пакета законопроектов в законодательном органе позволяет говорить о системе противозаконного лоббизма, сопровождающего государственную политическую коррупцию в области отношений государства и религиозных объединений.

Имеет место верхушечная и низовая коррупция. Первая охватывает политиков, высшее и среднее чиновничество и сопряжена с принятием решений, имеющих высокую цену (формулы законов, госзаказы, изменение форм собственности и т. п.). Вторая распространена на среднем и низшем уровнях и связана с постоянным, рутинным взаимодействием чиновников, адвокатов и религиозных организаций (регистрации и т.п.).

В октябре 2004 г. на встрече В.В. Путина с участниками Архиерейского собора РПЦ Президент многоконфессионального светского государства говорил о «специальных» привилегиях и даже о прямом финансировании неких «традиционных конфессий». Этот факт говорит о правовом нигилизме гаранта Конституции России, так как понятия «традиционные конфессии» нет в правовой системе нашей светской страны.

29 сентября 2004 г. в Московском Кремле под председательством Президента Российской Федерации В. В. Путина состоялось заседание Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте Российской Федерации, посвященное борьбе с экстремизмом и терроризмом.

От религиозных организаций, которые в соответствии со своей природой продвигают в общество идею собственной истинности и свои корпоративные интересы, ждать защиты единого и неделимого принципа свободы совести не приходится. Исключение составляют религиозные организации, декларирующие правозащитные цели в области свободы совести и религиозной свободы, а также конфессионально ориентированные структуры, позиционирующие себя как научные.

Самая видная религиозная ассоциация этого типа так и называется - Международная ассоциация религиозной свободы (МАРС). В России действует Евразийское отделение (ЕО) МАРС. Несмотря на то, что в состав ЕО МАРС входят не только представители религиозных объединений, но и ученые, в частности религиоведы, деятельность этой структуры ориентирована на реализацию интересов соответствующих «солидных» религиозных корпораций. Свобода для всех религиозных объединений и тем более свобода совести для каждого никогда не были предметом заботы МАРСа. Отсюда - отсутствие не только реальной работы по их защите, но даже принципиальной оценки ситуации в данной области и адекватной постановки проблемы. Возникает устойчивое впечатление, что главная задача ассоциации - ценой любых компромиссов встроиться в сложившуюся систему государственно-конфессиональных отношений.

Очевидно, что посредством вероисповедной политики и государственно-конфессиональных отношений в принципе невозможно реализовать свободу совести для каждого. Зато властные группы имеют неограниченные возможности внеправового контроля и подавления мировоззренческой сферы, манипулирования конфессиями в целях удержания власти. Парадокс объясняется ориентацией религиозных корпораций исключительно на собственные цели, для достижения которых все средства хороши.

Свобода совести - основа демократии, одно из системообразующих начал в системе защиты прав и свобод человека. Без свободного мировоззренческого выбора невозможен свободный политический выбор, а значит, и демократия. Нарушение прав в области свободы совести неизбежно приводит к нарушению всех иных прав человека.

К сожалению, монополия на истину, которая у каждой религии своя, приводит к нетерпимости полярных воззрений со стороны адептов разных религий. Государство, поддерживая социальное равновесие, пытается противодействовать этому, используя правовые механизмы. Однако нормативно-правового регулирования оказывается недостаточно.

Сглаживание существующих правовых коллизий, пресечение возможности прозелитизма и недопущение религиозной конкуренции должно быть сопряжено с определением государством самого понятия толерантности. Терпимость и уважение к иным религиозным воззрениям, даже идущим вразрез с собственными, есть механизм предотвращения конфликтов в обществе.