Особенности перевода безэквивалентной лексики

В современном переводоведении существуют различные подходы к определению эквивалента и эквивалентности. Так, например, лингвистический словарь определяет понятие эквивалент - как единицу речи, совпадающую по функции с другой, способную выполнять ту же функцию, что и другая единица речи.

Понятие же эквивалентности перевода определяется как общность содержания (смысловая близость) оригинала и перевода.

По мнению В.Н. Комиссарова «эквивалентом следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста». [20:55]

С. Влахов считает, что «эквивалент предполагает полное тождество между соответствующими единицами двух языков в плане содержания (семантика, коннотация, фон)». [14:47]

А.О. Иванов под эквивалентом понимает «функциональное соответствие в языке перевода, передающее на аналогичном уровне плана выражения (слова, словосочетания) все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной единицы языка - источника». [18:187]

Определяя условия переводческой эквивалентности, Дж. Кэтфорд пишет: «Для того, чтобы существовала переводческая эквивалентность, необходимо, чтобы как исходный, так и конечный тексты были бы соотносимы с функционально релевантными признаками данной ситуации». Под функционально релевантными признаками ситуации подразумеваются признаки, существенные с точки зрения коммуникативной функции текста в данной ситуации. Функциональная релевантность не может быть точно определена и устанавливается чисто интуитивно на основе широкого экстралингвистического контекста (или «контекста» в терминологии Кэтфорда).

Выше, рассматривая определение перевода у Кэтфорда, мы отмечали, что основным элементом этого определения является отражение в переводе предметной (референциальной) ситуации. Ту же соматическую направленность мы находим и в характерном для этого автора понимании эквивалентности. Но, как справедливо отмечает автор обзора переводоведческих работ по эквивалентности и адекватности Р. Левицкий, «поскольку свойства ситуации не подлежат научному описанию, теории перевода остается заняться только межъязыковыми закономерностями, которые прослеживаются на пути от оригинала к переводу. Такая позиция приводит, в частности, к введению понятия «restricted translation» - перевода на одном, избранном уровне языка».

В выдвинутой Ю. Найдой концепции переводческой эквивалентностью, определяется Г. Йегером как отношение между текстами, существующее в тех случаях, когда оба текста совпадают по своей коммуникативной ценности, или, иными словами, способны вызвать одинаковый коммуникативный эффект.

В.Г. Гак и Ю.И. Львин различаются три вида эквивалентности: формальная, смысловая и ситуационная. При формальной эквивалентности общие значения в двух языках выражаются аналогичными языковыми формами. Смысловая эквивалентность предполагает выражение одних и тех же значений различными способами. И наконец, особенностью ситуационной эквивалентности является то, что одна и та же ситуация описывается не только с помощью различных форм (как и при смысловой эквивалентности), но и с помощью различных элементарных значений (сем) выражаемых этими формами. [15:233]

При формальной эквивалентности наблюдается подобие слов и форм при подобии значений. Различия средств выражения проявляются лишь в общих структурных различиях двух языков. При смысловой эквивалентности совокупность сем, составляющих общий смысл обеих фаз, одинакова. Варьируются лишь языковые формы их выражения.

При ситуационной эквивалентности различия в наборе сем, описывающих одну и ту же ситуацию, проявляются в том, что в русском высказывании присутствуют семы удаления.

Одна из главных задач переводчика заключается в максимально полной передаче содержания оригинала, и, как правило, фактическая общность содержания оригинала и перевода весьма значительна.

Следует различать потенциально достижимую эквивалентность, под которой понимается максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, допускаемая различиями языков, на которых созданы эти тексты, и переводческую эквивалентность - реальную смысловую близость текстов оригинала и перевода, достигаемую переводчиком в процессе перевода. Пределом переводческой эквивалентности является максимально возможная (лингвистическая) степень сохранения содержания оригинала при переводе, но в каждом отдельном переводе смысловая близость к оригиналу в разной степени и разными способами приближается к максимальной.

Переводческая эквивалентность может основываться на сохранении (и соответственно утрате) разных элементов смысла, содержащихся в оригинале. В зависимости от того, какая часть содержания передается в переводе для обеспечения его эквивалентности, различаются разные уровни (типы) эквивалентности. На любом уровне эквивалентности перевод может обеспечивать межъязыковую коммуникацию.

Во-вторых, понятие «эквивалентность» приобретает оценочный характер: «хорошим», или «правильным», переводом признается только эквивалентный перевод.

В-третьих, поскольку эквивалентность является условием перевода, задача заключается в том, чтобы определить это условие, указав, в чем заключается переводческая эквивалентность, что должно быть обязательно сохранено при переводе.

В поиске ответа на последний вопрос в современном переводоведении можно обнаружить три основных подхода к определению понятия «эквивалент».

Некоторые определения перевода фактически подменяют эквивалентность тождественностью, утверждая, что перевод должен полностью сохранять содержание оригинала. А.В. Федоров, например, используя вместо «эквивалентности» термин «полноценность», говорит, что эта полноценность включает «исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника». Однако этот тезис не находит подтверждения в наблюдаемых фактах, и его сторонники вынуждены прибегать к многочисленным оговоркам, которые фактически противоречат исходному определению. Так, Л.С. Бархударов оговаривает, что о неизменности «можно говорить лишь в относительном смысле», что «при переводе неизбежны потери, т.е. имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника». Отсюда Л.С. Бархударов делает закономерный вывод, что «текст перевода никогда не может быть полным и абсолютным эквивалентом текста подлинника», однако остается непонятно, как это совместить с тем, что «неизменность плана содержания» была указана в качестве единственного определяющего признака перевода. [9:34]

Такой подход к переводу дал основания для появления так называемой теории непереводимости, согласно которой перевод вообще невозможен. Безусловно, уникальность словарного состава и грамматического строя каждого языка, не говоря уже о различии культур, позволяет утверждать, что полное тождество текстов оригинала и перевода в принципе невозможно. Однако, утверждение о том, что невозможен и сам перевод, весьма спорно.

Второй подход к решению проблемы переводческой эквивалентности заключается в попытке обнаружить в содержании оригинала какую-то инвариантную часть, сохранение которой необходимо и достаточно для достижения эквивалентности перевода. Наиболее часто на роль такого инварианта предлагается либо функция текста оригинала, либо описываемая в этом тексте ситуация. Иными словам если перевод может выполнить ту же функцию или описывает ту же самую реальность, то он эквивалентен. Однако, какая бы часть содержания оригинала ни избиралась в качестве основы для достижения эквивалентности, всегда обнаруживается множество реально выполненных и обеспечивающих межъязыковую коммуникацию переводов, в которых данная часть исходной информации не сохранена. И, наоборот, существуют переводы, где она сохранена, однако, они не способны выполнять свою функцию в качестве эквивалентных оригиналу. В таких случаях мы оказываемся перед неприятным выбором: либо отказать подобным переводам в праве быть переводами, либо признать, что инвариантность данной части содержания не является обязательным признаком перевода.

Третий подход к определению переводческой эквивалентности можно назвать эмпирическим, он представлен в работах В.Н. Комиссарова. Суть его заключается в том, чтобы не пытаться решать, в чем должна состоять общность перевода и оригинала, а сопоставить большое число реально выполненных переводов с их оригиналами и выяснить, на чем основывается их эквивалентность. Проделав такой эксперимент, Комиссаров сделал вывод о том, что степень смысловой близости к оригиналу у разных переводов неодинакова, и их эквивалентность основывается на сохранении разных частей содержания оригинала.

Согласно теории В.Н. Комиссарова, эквивалентность перевода заключается в максимальной идентичности всех уровней содержания текстов оригинала и перевода. [22:85]



2. Особенности перевода безэквивалентной лексики

2.1 Ассоциативный эксперимент и проблемы перевода безэквивалентной лексики

Безэквивалентные слова имеют свойство заимствоваться в чужие языки, так как любому языку необходима основа лексических единиц, обозначающая реалии чужой культуры. Нужные слова ассоциируются в других языках.

Сравнения (ассоциации) очень важны для того, чтобы познать окружающий нас мир. Сравнивая одну вещь с другой, мы расширяем свой кругозор и видим общие стороны между ними. Но через сравнения мы не только видим сходства, но и их уникальные стороны. Сравнения, как средство для описания. С.Ш. Поварисов в своей работе «Тел - к??елне? к?згесе» отдаёт им значимую роль. С помощью сравнений предметов выявляется их сходства и отличия. Многие сравниваемые предметы и вещи основаны на сходства, но даётся возможность показать из различия. [Поварисов 1982: 146]

Сравнения активно используются в художественной литературе. В том числе и в устном народном творчестве. Большинство названий, имён произошли от сравнений.

Человек часто сравнивает всё то, что происходит в окружающем мире и, исходя из этого, получается ассоциативная связь. Для того чтобы изучить национальные особенности сравнений, мы провели ассоциативный эксперимент среди студентов. Этот эксперимент позволяет узнать ассоциативную сторону, когда человек видит сравнения. Мы выбрали только те слова, которые одного типа и одного значения. Варианты с одним ответом в анализ не были включены. Эксперимент основан на описании внешности человека.

В описании внешности, портрета, внутреннего мира человека главными объектами являются глаза, брови. Также мы выбрали характер и ум человека. Исходя из этого, мы включили их в вопросник.

Для описания глаз были использованы ниже предложенные слова:

1) Сравнения с природными объектами: глаза синие, как - небо, небо, воздух, море; глаза карие, как - киви, сосна, пуговица, камень, слива, кора дерева; глаза красивые, как - море, растение, цветок, звезда, луна, драгоценный камень; глаза светлые, как - солнце, свет, луна, костёр, свеча, лучи солнца; глаза со смыслом, как - книга;

2) Сравнения с животными: глаза красивые, как - у кошки; глаза умные, как - пчела, у собаки;

3) Сравнения со словами определяющие время: глаза светлые, как - день, рассвет;

4) С людьми разных возрастов: глаза светлые, как - у много повидавшего человека, у взрослого, у пожилого; глаза со смыслом, как - у мудреца, у задумчивого человека;

5) С людьми определённой профессии: глаза со смыслом, как - у учёного, у преподавателя.

Для описания бровей были использованы ниже предложенные слова:

1) Сравнения с природными объектами: густые брови, как - ёлка, лес, поле, ива; тонкие брови, как - ручей, берёза, спички, линия, пёрышко; брови чёрный, как - уголь, черёмуха, смола, ночное небо;

2) Сравнения с растениями: густые брови, как - трава, глухая чаща;

3) Сравнения с животными: чёрные брови, как - ворона, ёжь, волк;

4) Сравнения со словами определяющие время: чёрные брови, как - ночь, пасмурный день;

5) С историческими деятелями, людьми: брови густые, как - у Брежнева, у Шамкая.

Для описания внешности и характера человека были использованы ниже предложенные слова:

Большой как: титан, небо, слон, памятник, шар, мир, город, айсберг, медведь, земля, скала, пеликан, мозг, шкаф, елка, глыба, гора, дом.

Глупый как: дурак, коробка, кот, осел, баран, пенек, пень, пробка, олень, козел, ребенок, дуб, дубина, обезьяна, дерево, свинья, мужик, Емеля, овца, индюк, курица, утка, гусь, валенок, башмак, кролик, головешка, мартышка.

Горячий как: чай, утюг, кофе, вулкан, огонь, парень, пламя, солнце, пирожок, кровь, испанец, сердце.

Гостеприимный как: хозяин, баба, товарищ, русский, татарин, кролик, китаец, мама, американец, грузин, кавказцы, природа, самовар, бабушка, японец, горец, дедушка.

Грациозный как: пантера, лань, кот, олень, фламинго, лебедь, тигр, нимфа, пава, павлин, Алина Кабаева, Лейсан Утяшева, балерина, береза, кипарис, кошка, кинозвезда, газель, девушка, журавль, статуя.

Толстый как: масло, свинья, поросенок, кабан.

Красивый как: цветок, павлин, роза, Бог, парень, лебедь, ласточка, фотомодель, Афродита, красавица, кошка, картинка, закат, ночь, мама, котенок, Бред Питт, Мисс Вселенная, платье, юноша, монах, женщина, небо, верблюд, пантера, мир, рыба, Мальвина, скульптура, природа, аполлон, петух, херувим.

Красный как: Матрена, Дед Мороз, блин, красна девка, солнышко, пончик, помидор, закат, заря, матрешка.

Мягкий как: подушка, диван, пустота, облако, кожа, перина, пух, вата, «Зева» (туалетная бумага), варежка, ластик, бархат, пластилин, шелк, воск, крем-брюле, перышко.

Пугливый как: волк, заяц, кролик, кот, мышь, собака, пингвин, лань, муха, сумрак, страус, ишак, тень, страх, таракан, паук, крыса, козлик, телёнок, котёнок.

Пунктуальный как: часы, немец, хоббит, англичанин, стрелка часов, король, швейцарец, начальник, учительница, учитель, педагог, преподаватель.

Румяный как: щечки, пирожок, пирог, яблоко, заря.

Сильный как: мужчина, зверь, Геракл, слон, лев, тяжелоатлет, штангист, бык, медведь, дух, дуб, Кин-Конг, филин, тигр, гигант, великан, спортсмен, Тарзан, муравей, воин, батыр, борец, папа.

Слабый как: человек, ребенок, малыш, новорожденный, волк, стебелек, тростинка, комар, обезьяна, таракан, птенец, хиляк, старик, больной человек, женщина, березка, мышь, девушка.

Смелый как: лев, орел, воин, медведь, герой, мальчик, петух, тигр, Викинг, Робин Гуд, Геракл, рыцарь.

Смешной как: юморист, шутка, Петросян, жизнь, поступок, клоун, Галкин, анекдот, обезьяна, ленивец, пингвин, белка.

Твердый как: камень, дерево, лоб, сталь, дуб, стена, бетон, скала, кашель, железо, лед, металл, гранит.

Терпеливый как: мама, бабушка, крокодил, учитель, преподаватель, лектор, слон, жираф, воин, мужчина, танк, родитель, сова, матрос, верблюд, дуб, бык, сапер, удав, русский, мул, святой, монах, ишак, муравей, бог.

Трусливый как: заяц, мышь, человек, вор, шакал, пескарь, кот, воробей, птица, паук.

Умный как: Путин, папа, Сократ, человек, энциклопедия, черт, Ньютон, черепаха, лис, сова, собака, Эйнштейн, молодчик, профессор, кот, Ломоносов, лев, филин, коршун, пес, педагог, утка, индюк, ученый, бог, учитель.

Упрямый как: осел, баран, бык, ишак, эстонец, палка, козел, странник, дурак, брат.

Хитрый как: лиса, волк, Одиссей, змея, шпион, тётя.

Холодный как: мороженое, снег, лёд, айсберг, вода, Снежная королева, камень, холодильник, морозильник, холодец.

Храбрый как: лев, герой, волк, сокол, воин, заяц, тигр, Геракл, мужчина, рыцарь, Робин Гуд, Питер Пен, солдат, пират, орел, петух, зверь.

Чистый как: лист, лицо, стекло, небо, кошка, дитя, белье, стеклышко, слеза, снег, вода, врач, монах, совесть, родник, лебедь, родник, ручей.

Элегантный как: женщина, модель, красотка, цапля, лебедь, Леди Ди, рояль, аристократ, князь, княгиня, принцесса, королева, король, джентльмен, президент, посол.

Проанализировав направленный ассоциативный эксперимент, мы можем сказать, что результаты показали, что новое время рождает новые стереотипы устойчивых сравнений, разрушая, предавая забвению старые. На наш взгляд, эти процессы обусловлены влиянием СМИ, телевидения, кинематографа и рекламы. Появились новые известные лица, ставшие новыми эталонами красоты, грациозности. Родились новые литературные герои, рекламируются новые предметы быта. Так, к некоторым прилагательным информантами даются следующие образы-эталоны, не зафиксированные данным словарем:

Грациозная как Лесан Утяшева, Алина Кабаева, фотомодель, кинозвезда.

Трусливый как Вицин.

Красивый как Бред Питт, Мисс Вселенная.

Мягкий как широко рекламируемая туалетная бумага «Зева плюс».

Сильный как Кинг Конг.

Умный как Путин.

Храбрый как Питер Пен.

Интересно отметить, что в словарях сравнений русского и татарского языков вообще отсутствует пример устойчивого компаративного сочетания с прилагательным смешной. Мы преподнесли его специально и получили следующие образы-эталоны этого качества человека:

Смешной как юморист, Галкин, Петросян.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что некоторое разрушение устойчивости и стереотипности в области компаративных сочетаний, которое обусловлено иным информационным полем, соответствующим новому времени, влиянием нового культурного пространства.

Подводя итоги по вопросам анкеты, мы можем сказать, что среди татарских студентов часто используется сравнения с природными явлениями, животными, растениями, известными людьми. Активные сравнения мы сможем заметить в каждом из характеристик. Увеличение числа опрашиваемых людей, приводит к множеству сравнений.

Исходя из данных ассоциативного эксперимента, использованных материалов из СМИ, данных словарей и справочников мы можем проанализировать и сравнить татарские реалии, эквиваленты на английском языке. Это и послужило нам опорой в написании данной работы.

Следует сказать, что многие слова, не относящиеся к разрядам реалий и историзмов, не имеют полных эквивалентов в других языках. Это происходит из-за того, что есть различия в денотативной или коннотативной семантике. Например, различаются объемом значения татарские существительные бала, б?би, н?ни, сабый, с одной стороны, и их английское соответствие child - с другой.

Любое слово преподносит в современную семантику историю своего употребления, свои контексты и свою особую роль в мировосприятии и культуре народа - носителя данного языка. Следуя этому, специфической семантикой и коннотациями обладают в разных языках наименования эмоций. Не имеет полного эквивалента в европейских языках татарское слово сагыш (тоска): например, каждое из английских наименований и сходных психологических состояний лишь приблизительно передает его смысл и культурный фон.

Особую проблему представляет в первую очередь, переводимость фразеологии, разряд идиом, поскольку в их образной семантике сосредоточена своя культурная специфика, особенность мировидения и ценностная ориентация носителей языка.

Безэквивалентная лексика - это такие слова, которые нельзя семантизировать с помощью перевода, которые не имеют устойчивых соответствий в других языках и не имеют смысловые соответствия в системе содержания, свойственные другому языку, то есть слова, содержание которых невозможно сопоставить с какими-либо иноязычными лексическими понятиями. Поэтому понятие «безэквивалентная лексика» включает в себя не только отсутствие эквивалента, но и причину такого отсутствия - «отражение словом специфической материальной и духовной культуры».

Семантически гетерогенный макрокомпонент является национально-культурным компонентом безэквивалентной лексики, который находит свое выражение в семантической структуре слова посредством облигаторных выражений «локальность», «этническая принадлежность» и факультативных выражений «историческая отнесенность», «общественно-политическая деятельность», «социокультурные сведения», «конфессиональная принадлежность».

Национально-культурный компонент во многом обусловлен следующими факторами: тематическая отнесенность, степень близости исходного и производного значения, направление и сущность развития семантических процессов и семантических переносов, а также экстралингвистическими параметрами.

Тенденция к стиранию национально-культурной составляющей семантики безэквивалентной лексической единицы наблюдается преимущественно при генерализации значения и метафорическом переносе, антиномичная тенденция к сохранению и, в некоторых случаях, ее возникновению - индуцированию в денотативном макрокомпоненте значения при переходе из коннотативного периферийного компонента, происходит при специализации значения и метонимическом переносе.

Изменение оценочного компонента всегда свидетельствует о динамике национально-культурного компонента, но обратное не верно, т.е. динамика национально-культурного компонента не всегда вызывает изменение оценочного компонента, при этом, оценочность обусловлена родным значением безэквивалентной единицы и семантическое освоение заключается в смене оценочного знака и, соответственно, в стирании национально-культурного компонента.

Если мы говорим о безэквивалентной лексике, то мы не имеем в виду ее абсолютную непереводимость. Всё сводится к тому, как передать данную лексику на другой язык.

В процессе глобализации и укрепления международных отношений возрастает интерес общественности к изучению всё новых и новых языков. Особое внимание уделяется элементам структуры языка, изучение которых позволяет овладеть языком как таковым, а также изучить национальные особенности языкового познания коммуникантов - представителей различных лингвокультурных общностей.

Осуществив сопоставительный подход, мы обратились к лингвострановедению и в том числе на страноведческий материал. Своей задачей мы ставили изучение языковых единиц, в которых наиболее ярко отражались национальные особенности культуры народа-носителя языка и среды его существования. Учебники и учебные пособия нового поколения, данные СМИ, словарей содержат достаточно аутентичных текстов, слов страноведческого характера. Казалось бы, такие примеры, во-первых, повышают мотивацию, во-вторых, сформировывают познавательный интерес и, таким образом, вводят людей разных возрастов в иноязычную культуру.

Обучающиеся при работе с аутентичными текстами сталкиваются с проблемами, которые кроются в том, что студенты в полной мере не понимают многих значений слов и поэтому не могут использовать их в своей речи. Затруднения испытывают не только учащиеся, но и их преподаватели. Это происходит при подаче и закреплении экстралингвистического материала. Стоит отметить, что методика работы над лингвострановедческой лексикой недостаточно разработана.

1) Согласно лингвострановедческой теории слова (В.Г. Костомаров, Е.М. Верещагин), предметом лингвострановедения является отобранный языковой материал, который отражает культуру страны изучаемого языка. Это безэквивалентные фоновые и коннотативные лексические единицы, а также невербальный язык жестов, мимики, поведения. Можем привести некоторые примеры приемов семантизации лингвострановедческой лексики, которые мы используем в процессе конструирования и реализации учебного материала: отбор и семантизация безэквивалентной лексики. Прежде всего это слова, служащие для выражения понятий, отсутствующих в родном языке, то необходимы перевод и комментарий, паспортизация (тематическая запись слов с комментариями), наглядная семантизация [1];

2) Семантизация лексики, несущей фоновую информацию и имеющей аналоги в родном языке, осуществляется объяснением особенностей функционирования форм, предметов, предназначения предметов. Выполнение специальных упражнений на овладение фоновой лексикой создает условия для осознания тончайших семантических оттенков как иноязычных слов, так и слов родного языка. Продуктивным приемом при этом является компарация.

3) При работе над коннотативной лексикой (слова, совпадающие по основному значению, но различающиеся по культурно-историческим ассоциациям) мы не можем прибегнуть ни к переводу, ни к наглядной семантизации. Основным приемом здесь является лингвострановедческий комментарий, толкование ключевых слов по темам;

4) Особого внимания заслуживает культура невербального общения (жесты, мимика, поведение), т.к. это такой же национальный феномен, как и вербальная коммуникация [1].

Изучающая иностранные языки мы опираемся на свой родной язык, и он остается носителем культуры родного языка, однако лингвострановедческий материал обогащает его фоновые знания, он познает элементы иноязычной культуры.

Изучая любой иностранный язык учащиеся параллельно усваивают новую национальную культуру. Язык отражает общее мировоззрение, представления всех говорящих о том, как устроен мир. А полученные представления будут лишь одной из возможных картин мира, и в разных языках они различаются заметно и в зависимости от того, насколько совпадают культура, обычаи, традиции разных народов. Мы считаем, что каждый язык отражает собственную картину мира и это не мешает людям понимать друг друга, однако создает очень интересные языковые явления, иногда и затруднения.

Получается то, что носители разных языков по-своему делят окружающий мир на части и фрагменты, которые получают самостоятельные, своеобразные названия. Такое деление не редко зависит от того, насколько важны эти фрагменты для данного народа, какую роль они играют в хозяйственной, общественной, да и просто в повседневной жизни. Например, лакуны татарского и английского языков.

Словарь русского языка С.И. Ожегова дает следующее определение понятию «лакуна». Лакуна - пропуск, пробел, недостающее слово в тексте [5].

Расхождение или несовпадение в различных способах существования языков и культур, проявляющиеся при их сопоставлении, принято называть лакунами, они свидетельствуют об избыточности или недостаточности опыта одной лингвокультурной общности относительно другой. Лакуны являются своего рода синонимами специфических реалий, процессов, состояний, которые противоречат узуальному опыту носителя иного языка и культуры. К основным признакам можно отнести: непонятность, непривычность (экзотичность), чуждость (незнакомость) этих предметов, явлений и характеристик для реципиента.

По мнению одного из ведущих исследователей в этой области Ю.А. Сорокина, «в настоящее время о взаимодополнительности лакунологии и переводоведния можно, очевидно, и не говорить. Но всё же именно от первой следует ожидать продуктивны импульсив дая решения переводоведческих проблем» [Сорокин 2003: 7]

Разнородные подходы и критерии классификации лакун определили существование различных терминов:

- «безэквивалентная лексика» - слова, не имеющие эквивалентов за пределами языка, к которому они принадлежат (Т.В. Чернов, А.В. Федоров);

- «экзотическая лексика» - лексические единицы, обозначающие географические и исторические реалии (Л.Е. Супрун);

- «пробелы» (лакуны) - ситуации, обычные для культуры одного народа, но не наблюдаемые в другой культуре (Н.Б. Мечковская, И.И. Ревзил, B.IO. Розенивсйг);

- «варваризмы» - слова, с помощью которых становится возможным описание чужеземных обычаев, особенностей жизни и быта, создание местного колорита (А.Л. Реформатский);

- «этнокультурная лексика», «этнолсксемы» - лексические единицы, характеризующие систему знаний о специфической культуре определенного народа как историко-эпшческой общности людей (Бошен Мод, J.A. Шейман);

- «алиенизмы» - слова из малоизвестных языков, подчеркивающие стилистическую функцию экзотизмов (В.П. Берков).

Например, татарские слова и выражения юлсызлык (бездорожье), ?и?ел пар бел?н (с легким паром), к?нк?реш (быт), ихтыяр (воля), ??лак?т (гибель), якташ (Земляк / Землячка), не имеют во английском языке прямых эквивалентов, то есть являются лакунами не по «желанию» английского языка.

По той же причине французские слова «chaisiёre», «pousse-cafё» не могут быть переданы по-русски ни отдельным словом, ни фразеологическим словосочетанием, но лишь пояснительными перифразами: тот, кто сдает стулья напрокат в городском саду; рюмка крепкого алкогольного напитка, выпиваемая после кофе. Такие лакуны, связанные с отсутствием в той или иной цивилизации соответствующих предметов и явлений, представляются нам наиболее интересными как с практической, так и с теоретической точки зрения. Нагляднее всего этнографические лакуны выявляются при сравнении русских и французских национальных блюд. Известно, что одни и те же продукты питания по-разному используются двумя национальностями. Большую роль в этом играют сложившиеся национальные традиции, вкусы. Французам почти или вовсе незнакомы многие русские продукты питания: квас, окрошка, ряженка, соленые помидоры, пшенная каша. Французы, например, используют пшено только для кормления кур, но едят лягушачьи лапки, во Франции мало распространены такие ягоды, фрукты, овощи, как рябина - «sorbier», крыжовник - «groseille», совершенно отсутствует клюква «canneberge».

Франция - страна развитой гастрономии, причем, традиционно существует специализация в отношении отдельных городов и местностей. Таким образом, многие национальные блюда и продукты питания ассоциируются с названием центра их производства. Так, «moutarde» заставляет француза вспомнить о Dijon, который славится ее производством; «pruneaux» с Agen, «cassoulet» с Toulouse, «bouillabaisse» с Marseille, «tripes» с Caen, «calissons» с Aix и т.д.

В русском языке подобные ассоциации тоже существуют, хотя и менее распространены. Например: пряники /тульские/, масло /вологодское/, вишня /владимирская/, арбузы /астраханские/, яблоки /кубанские/, шоколад /бабаевский/ и т.д.



Список использованной литературы

1. Н.Н. Амосова «Основы английской фразеологии», Ленинград, - Издательство ленинградского университета, 1963 г.

2. И.В. Арнольд «Стилистика современного английского языка», Л., - Просвещение, 1981 г.

3. Антипов Г.А., Донских О.А., Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Текст как явление культуры. - Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1989.

4.Л.С. Бархударов «Язык и перевод», М., - Международные отношения, 1975 г.

5.Е.В. Бреус «Основы теории и практики перевода с русского на английский язык», М., - УРАО, 2000 г.

6. Белянин В.П. Введение в психолингвистику. - М.: ЧеРо, 2000. 7. Виноградов В.С. Язык и перевод 2001, стр. 5

8. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедениев преподавании русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1976, с. 121 9. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. - М.: Международные отношения, 1980. 10.Н. Васютина «Культурная непереводимость: проблемы и решения», М., -1998 11. Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. /Монография. - М.: Высшая школа, 1986. - 384 с. 12. Виноградов В.С. Лексические вопросы перевода художественной прозы. М.: Издательство Московского университета, 1978. 13.И.Р. Гальперин «Стилистика английского языка», М., - Высшая школа, 1981 г.

14. Казакова Т.А. Практические основы перевода. - СПб.: Союз, 2002. - 319 с.

15. Келтуяла В.В. О переводе интернациональных слов. // Тетради переводчика, вып. 4. - М.: Международные отношения, 1967. - с. 47-55.

16. Комиссаров В.Н. Слово о переводе. - М.: Международные отношения, 1973. - 245 с.

1 7. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. - М.: ЭТС, 1999. - 188 с.

18. Комиссаров В.Н. Теория перевода. - М.: ВШ, 1990. - 251 с.

19. Комиссаров В.Н., Рецкер А.И., Тархов В.И. Пособие по переводу с английского языка на русский. - М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1960. - 176 с.

20. Крупнов В.Н. В творческой лаборатории переводчика. - М.: Международные отношения, 1976. - 189 с.

21.Ю. Катцер, А. Кунин «Письменный перевод с русского языка на английский», М., - Высшая школа, 1964 г.

22. В.А. Кухаренко «Интерпретация текста», Л., - Просвещение, 1979 г.

23. Латышев Л.К. Технология перевода. - М.: НВИ-Тезаурус, 2000. - 287 с. 24. Латышев Л.К. Курс перевода: Эквивалентность перевода и способы ее достижения. - М., 1981-300 с.

25.Т.Р. Левицкая, А.М. Фитерман «Теория и практика перевода с английского языка на русский», М., - Издательство литературы на иностранных языках, 1963 г.

26. Микулина Л.Т. Заметки о калькировании с русского языка на английский. // Тетради переводчика, вып. 15. - М.: Международные отношения, 1978. - с. 59-64.

27.Я.И. Рецкер «Теория перевода и переводческая практика», М., - Международные отношения, 1974 г.

28. Садиков А.В. Проблема перевода советских реалий в ее прагматическом аспекте. // Тетради переводчика, вып. 21. - М.: Высшая школа, 1984. - с. 77-88.

29. Cтепанов Введение в языковедение. - М., 1967

30. Томахин Г.Д. Реалии-американизмы. - М.: Высшая школа, 1988. - 31.Г. Тер-Минасова «Язык и межкультурная коммуникация», М., - Слово, 2000 г.

32. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. - М., 1973. 251 cт.

33. Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. - М.: Наука, 1988.

34. Федоров А.В. Введение в теорию перевода. - М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1958. - 376 с.

35. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. - М.: Высшая школа, 1983. - 303 с.

Размещено на Allbest.ru