"Новая городская история" в культурном пространстве современных социально-гуманитарных исследований

Определение проблемного поля изучения специфики новой истории города. Особенности антропологических исследований городского пространства. Междисциплинарные исследовательские стратегии в изучении города. Объекты этнографического изучения городов.

Рубрика Культура и искусство
Вид дипломная работа
Язык русский
Дата добавления 08.06.2017
Размер файла 113,2 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

«Слова и вещи» (1966) [189], «Археологию знания» (1969) и «Надзирать и наказывать» (1975), а также трехтомный антропологический проект исследователя «История сексуальности» (1976-1984). Исследование образования медицинских и психиатрических понятий, в частности нормальности и патологии (безумия), осуществленное философом в книгах

«История безумия в классическую эпоху» и «Рождение клиники. Археология взгляда медика» (1963), способствовало переосмыслению проблемы «субъективности» человека.

Мишель Фуко отказался от экзистенциальных подходов «присутствия- в-мире» и «начального присутствия», а также от марксистской онтологии

«отчуждения». Он приходит к парадигме собственной «археологии»,

выясняющей условия возможности происхождения и существования различных феноменов человеческой культуры.

Особенно важным в контексте осмысления города является теория Мишеля Фуко о постоянном диктате власти, которая была представлена тюрьмами и психическими больницами, в основном сосредоточенными в крупных городах. По логике Мишеля Фуко, города являются центрами сосредоточения властных интенций, а потому «история надсмотра и муштрования» человека неразрывно связана с историей городской культуры. Например, в своей работе «Надзирать и наказывать» Мишель Фуко описывает замкнутое пространство города во время чумы, где автоматически актуализируются функции властных институтов.

Главный вклад теоретика заключается в том, что он осуществил тщательную и глубокую историческую, культурную и семиотическую реконструкцию механизмов наказания в городе, что позволило рассмотреть последнее в структурном и антропологическом ракурсе.

Второй тип антропологических исследований города представлен в основном этнографией и этнофилософией, которые путем анализа культурных стереотипов и форм примитивных сообществ пытались найти основу как для более глубокого понимания бытия самих этих сообществ и человека, так и для раскрытия общих закономерностей и принципов бытия человека в коллективах любого типа. Исследование примитивных культур оказалось полезным в том смысле, что благодаря им удалось обнаружить фундаментальные принципы жизни человека, которые в развитых, цивилизованных культурах скрываются более яркими, но вторичными явлениями и структурами. К классическим трудам в этой области относятся работы К. Леви-Строса, К.-Г. Юнга, Л. Леви-Брюля и других.

На становление культурной антропологии значительно повлиял Л. Леви-Брюль («Примитивное мышление», 1922). Его идеи также касались

осмысления городской индустриальной культуры. Он считал, что поведение человека в примитивных обществах может быть описано при помощи концепта Эмиля Дюркгейма «социальная репрезентация», что имеет скорее эмоциональный и мистический смысл, а не интеллектуальный. Значительное влияние на становление антропологической системы Леви-Брюля имела работа не менее знакового антрополога Джорджа Фрэзера «Золотая ветвь» (1890). На пересечении этих воздействий формировалась теория Люсьена Леви-Брюля о «дологическом мышлении» первобытного человека, в чем он является оппонентом концепции Эдварда Тайлора, который считал мышление древнего человека столь же логичным, как и мышление современного человека.

Не менее важными являются идеи Клода Леви-Строса, представителя структурной антропологии, которая входит во второй тип культурной антропологии. Стремясь создать рационалистическую философию человека, он принципиально отверг субъективистский и психологический подход экзистенциализма и феноменологии, а в поисках объективной основы знания обратился к социологии и этнологии. Посредством изучения жизни и культуры первобытных народов К. Леви-Строс надеялся найти решение проблем становления человеческого общества и формирования мышления.

Соответственно, даже его этнографические полевые исследования имели методический и методологический характер, а не узкоэмпирический. Стремясь преодолеть недостатки традиционного рационализма и эмпиризма, антрополог предлагает свой подход, основанный на интеграции чувства и разума, называя его суперрационализмом. Его основная идея в том, что универсальность человеческой природы заложена в подсознании, исследуя которое можно получить объективное знание о человеке, что составляет содержание новой науки - структурной антропологии.

Основной вклад ученого в анализ города заключается в том, что он интегрировал структуралистский подход в анализ культурной реальности и человеческих взаимоотношений в ней, оформив таким образом строгий и

точный методологический подход.

Карл Густав Юнг осмысливает современного ему человека и городскую жизнь с другой точки зрения. Исследователь предложил свою, более широкую, чем у Зигмунда Фрейда, трактовку либидо как потока витально-психической энергии, что образует основу как сознательной, так и бессознательной жизни человека. Шире К.-Г. Юнг понимал и сферу психического бессознательного, в которую он включал не только личное (индивидуальное) бессознательное, которое оформляется в результате вытеснения энергии нашей духовной жизни за порог сознания, но также коллективное бессознательное, в основе которого находятся архетипы. Последние же оформились на основе мифологических событий, составляющих почву или фундамент мира, поскольку все опирается на них68. Что же касается урбанистической культуры, то «основание городов во времена живой мифологии, претендовавших на образы космоса, прямо связано с тем, что космогонические мифологемы дают основу мира»69 . Иначе говоря, по мнению ученого, возникновение городов в своей основе было тождественно основанию мира, а поэтому следующее их культурное функционирование в целом соответствует модели мира.

В современной городской жизни Юнг видит значительную опасность для человека, поскольку происходит десакрализация духовной жизни, замена символов священного на сугубо рациональные конструкции. Поэтому основная характеристика городской жизни - различные мании и фобии, неврозы и психозы. Юнг убежден, что его учение, предлагая индивидуальному сознанию адекватное толкование архетипной символики, способствует адаптации к реальности путем ассимиляции содержания как личного, так и коллективного бессознательного. Это дает возможность преодолеть неврозы бешеной городской жизни и достичь собственной

личной целостности и равновесия со миром.

Основное преимущество учения Юнга заключается в том, что он указал на обратную сторону городской жизни, которая не только дает реализоваться человеку, но и забирает его душевные и психические силы. Теория и практика архетипов может дать возможность уравновесить баланс между индивидуальным и коллективным бытием в городе. Кроме того, как считает Вильям Феллер, идеи Юнга могут «по-новому структурировать тот базовый мир живой культуры, мир ментальностей, который стал объектом пристального внимания исторического сознания во второй половине XX века, но все еще неправильно структурирован, как всего лишь интерсубъективный мир отделенных друг от друга людей, а не мир

«коллективных форм разума».

Поэтому задачей этого раздела культурной антропологии является вывод общей теоретической модели структуры города, благодаря конкретным эмпирическим исследованием артефактов, ритуалов, традиций и ценностей мировой культуры. Город здесь не вырывается и выделяется из контекста, не дробится, а наоборот, обобщается и вписывается в общий прогресс культуры.

Появление исторической антропологии как отдельного направления исследования социокультурной основы существования человека во времени и пространстве является следствием так называемого «антропологического поворота» начала ХХ века. Фундаментальные изменения в понимании человека во многом были вызваны философией Фридриха Ницше и его лозунгом «Бог умер! И мы убили его!», появившемся в книге «Веселая наука» (1881-1882). Эти изменения приводят к необходимости реформирования истории и ее методологии как одной из основных гуманитарных наук. Выполнение этого задания берет на себя группа французских историков во главе с Марком Блоком и Люсьеном Февром,

которые организовались вокруг основанного ими в 1929 г. журнала

«Анналы», послужившего базой для становления новой исторической школы

«Анналов» и становления исторической антропологии в целом.

Разработки основоположников школы «Анналов» были направлены на то, чтобы сделать историю не отдельной, четко определенной в своих конкретных пределах сферой знания, а представить ее как фундаментальную междисциплинарную науку о человеке, который «вплетает» в сферу своих исследований любые события, формально не имеющие отношения к истории. Человек оказывается тем «магнитом», который, притягивая к себя сферы исследований разных наук, дает возможность рассматривать их в историко- антропологической перспективе. Таким образом, история словно преодолевает различие «наук о духе» и «наук о природе», установленное Вильгельмом Дильтеем.

В исторической антропологии происходит смена приоритетных акцентов для исторического познания. На первый план выдвигается изучение именно человека (а не любых общих механизмов социальной регламентации или культурной формации) в аспекте его повседневного существования и часто маргинальных практик в культуре.

Например, в сфере интересов исторической антропологии впервые возник вопрос Чужого в культуре. Как пишет Кристоф Вульф, «отчуждение и отстранение известных феноменов и событий приводит к новым перспективам познания, дает возможность иначе проявиться тому, что считалось достоверным». Все это выдвигает принципиально новые задачи: историческое исследование и описание социокультурных оснований обыденного сознания.

Город в этом смысле является неизученной средой скрытых стратегий человеческого бытия, которые вмонтированы в обыденность.

Марк Блок переосмысливает историю как логическую

последовательность событий, а вместо этого предлагает феноменологический подход к изучению истории, который заключается в попытке погрузиться в бытие вещей будничной культуры. Впрочем, по его словам, прошлое есть некая данность, которую уже невозможно изменить и восприятие этого прошлого непосредственно невозможно. Нашему сознанию доступны следы прошлого - текстовые и материальные, географические и языковые. В своей

«Апологии истории» (1949) Марк Блок подчеркивает: «Все, что человек говорит или пишет, все, что он производит, к чему он прикасается, может и должно давать о нем знания».

Городская культура в этой концепции предстает как пульсирующая система знаков и вещей, которая в скрытой форме вмещает смыслы человеческой природы. В сфере историко-антропологического анализа Марк Блок предлагает рассматривать человека как продукт своего времени, ведь невозможно подходить с одинаковыми установками к изучению человека Античности и Нового времени. В этом смысле французский историк расходится со структуралистами и культурными антропологами, которые убеждены, что каждая эпоха говорит о человеке одно и то же, но разными языками. Марк Блок убежден, что любое слово способно нести на себе отпечаток эпохи, а поэтому необходимо считаться с реалиями подобного рода.

Историческая антропология пытается понять город как конденсатор безграничного количества обыденных практик, которые стоит учитывать и попытаться вписать в общий прогресс культуры. Это означает обращение к таким влиятельным и существенным факторам человеческой жизни, которые оставались скрытыми и, соответственно, не проанализированы наукой. К ним можно отнести языковую картину мира, привычки, традиции, мифологемы, основополагающие социальные, возрастные и другие базисы - то есть все то, что сейчас понимается под общим понятием культурный менталитет.

Как показали и продолжают показывать многочисленные исследования в этом направлении, то, что является наиболее близким, остается и наиболее скрытым. Эту мысль подтверждает появление трудов Филиппа Арьеса

«Ребенок и семейная жизнь при старом режиме» (1960) и «Человек перед лицом смерти» (1977). В последнем тексте, в главе «Жизнь трупа», французский медиевист реконструирует бытие средневекового города с позиции отношения человека к мертвому телу. Апеллируя к маргинальной зоне культуры, историк иллюстрирует на различных примерах, каким образом бальзамирования, ритуалы, символизация, хранения и захоронения мертвого тела отражают нормы и ценности тогдашних людей. Он отмечает, что «в XVIII в. обычай держать мертвое тело вблизи себя перешел с театральных подмостков в повседневную городскую жизнь».

Тело актуализирует ряд уровней городской жизни конкретных исторических отрезков европейской культуры, а также указывает на принципиальные антропологические предпосылки понимания прошлого.

Культурные смыслы, присутствующие в обыденном сознании воплощаются прежде всего в бытовых деталях и отражаются в литературе, живописи или материальной культуре в целом. Все это является необъятным полем познания человека для историка. Город погружен в обыденность так же, как и любой другой материальный объект.

Марк Блок в незаконченной «Апологии истории» выразил желание иметь дело с человеком из плоти, со всеми его внутренними органами. Позже Андре Бюргьер отмечал, что историческую антропологию можно определить как историю привычек - физических (включая жесты), пищевых, эмоциональных, ментальных. Люсьен Февр еще глубже погружается в микроуровни культуры, раскрывая ее цивилизационную мощь. Историк показывает, что в городе, как в апогее и символе цивилизационного развития, присутствуют многочисленные мелкие события, которые не создают

центральный корпус истории. Для фиксирования таких изменений, неуловимых с первого взгляда, не имеющих отдельного представителя и открывающихся только в обзоре целостной картины мира, нужен особый микроанализ, для осуществления которого необходимо задействовать все возможные факты культуры.

Близкими к модели исторической антропологии являются историко- культурные исследования в российской гуманистике, которые особенно ярко представлены в трудах Арона Гуревича, Юрия Бессмертного, Адели Ястребицкой, Леонида Баткина. В основном рассуждения вышеупомянутых исследователей, которые преимущественно публиковались в журнале

«Одиссея», продолжали линию Марка Блока (социальные основы истории) и линию Люсьена Февра (культурные фундаменты цивилизации).

Согласно вышеуказанным концептуальным предпосылкам исторической антропологии, можно утверждать, что история погружается в изучение не отдельной уникальной личности, а анонимного массового сознания. Ранее она не имела возможности для самостоятельного анализа, поскольку воспринималась как повседневная (banal), несущественная сторона человеческого бытия, хотя и присутствующая в определенной среде со своими порядками, нормами и границами. В этом пункте школа «Анналов» стала предвестником тех моделей исследований человека, культуры и города в частности, которые связаны со структуралистским и постструктуралистским дискурсом, а особенно с известной работой Ролана Барта «Мифологии».

Однако, как пишет Михаил Кром, «фаза «антропологизации» пришлась на тот момент, когда историографический «маятник» начал поворотное движение от анализа «неподвижных» структур к изучению мотивов и стратегий поведения людей». Город и его история стали пониматься не

только и даже не столько как ряд определенных исторически значимых событий, созданных отдельными личностями, а как изменение установок обыденного сознания относительно восприятия основополагающих структур жизненного мира. Поэтому задача исторической антропологии состояла в том, чтобы благодаря обыденным телесным практикам и их символическому контексту понять город и смысл человеческого бытия в нем как в конкретных периодах, так и в общей исторической перспективе развертывания человеческого бытия.

Исторические антропологи впервые обращают внимание на неотъемлемость обыденности и тела от городской культуры, а также возможности при определенной методологической установке осмыслить человеческое бытие в городе на примере скрытых и незаметных мелочах культуры.

Однако основной пласт исследований человека в городе сосредоточился в русле урбанистической антропологии, которую принято считать частью городских студий (urban studies), где концентрируется внимание на специфических стратегиях формирования городской идентичности, ритуалов и традиции города. К этому направлению можно отнести работы, посвященные истории городов как носителям урбанистических традиций, специфике их изменений во времени, социально- экономическому и культурному потенциалу городской жизни, особенностям структурной организации и системе отношений между людьми. На урбанистическую антропологию оказала значительное влияние социальная антропология, однако, как пишет Ричард Бешем, «методологическая разница между этими двумя дисциплинами заключается в том, что социологи, как правило, изучают большие популяции населения», тогда как антропологи

«полагаются на выборку с более глубокими отношениями».

Экспликация пространственных аспектов города в их связи с

социальными процессами нашла отражение в трудах чикагской школы. Льюис Вирт, практически предвестник урбанистической антропологии, сразу определяет город как принципиально вторичное образование людей в отношении к природе. Далее он добавляет, что для социологических целей город можно определить как относительно большое, плотное и постоянное образование социально гетерогенных индивидов. Следовательно, на основе постулатов этого определения может быть сформирована теория урбанизма в свете существующих знаний о социальных группах. В своем ключевом эссе

«Урбанизм как образ жизни» (1938) Л. Вирт предлагает рассматривать город с трех перспектив: как физическую структуру, как систему социальной организации и как комплекс отношений и идей.

Другой теоретик урбанистической антропологии Ллойд Вернер практически переносит антропологические методы изучения первобытных культур на фон городской жизни.

Чикагская школа оказалась ярким воплощением модернизационной парадигмы исследования города, в рамках которой, как пишут Марк Готдинер и Лесли Бадд, город рассматривается в контексте становления и развития индустриального общества. Этот классический для антропологии подход позволил достаточно глубоко и адекватно изучить структурные и типологические взаимодействия в социальном пространстве городов индустриальной эпохи, в частности, в изучении подростковой преступности, миграции, бедности и богатства. Именно эти темы чикагская школа открыла в перспективе городской антропологии. К тому же, непосредственное погружение в жизнь города и его жителей, которые нередко становились объектом исследования, действительно дает основания для маркировки этих студий как антропологических.

Однако Ричард Бешем видит и значительные недостатки чикагской

школы: «Классическая социология города в ее чикагском варианте имела три существенных недостатка: абсолютизация модернизированной версии общего движения от «сельского» к «городскому» состоянию; превалирование структурно-функционального и соципространственного анализа городского образа жизни и культуры, где человек предстает в качестве практически полностью детерминированного существа, элемента сложного социального механизма; отсутствие интереса к культурно-антропологическим последствиям городского образа жизни». К этому же списку можно добавить чрезмерное увлечение исследователями только Чикаго и американским городом, которые не всегда отображают как культурные закономерности, так и антропологические.

Идеи чикагской школы исчерпали себя, прежде всего, тем, что не соответствовали современному городу, который за несколько лет полностью изменился, а потому требовал новых подходов и концепций.

Среди наиболее заметных теорий стоит выделить прежде всего идеи лос-анджелесской школы и марксистской антропологии. Теоретики лос- анджелесской школы (или постмодернистской урбанистической антропологии) переосмысливают идеи представителей чикагской школы в духе междисциплинарных подходов, опираясь на современную картину городского мира, в частности, близкого им Лос-Анджелеса81. Однако эта волна урбанистической антропологии сосредоточена не только в Лос- Анджелесе, но и во Франкфурте, Риверсайде, Сан-Бернандино, что создало возможность расширить анализ с привлечением различных урбанистических ареалов. В отличие от чикагской школы, в основе постмодернистской рефлексии находились такие нетипичные темы, как периферия города, множественность и поэтика интерпретации, статус власти и воображаемого, индустрия развлечений, деиндустриализация, алогичность развития города.

Например, Эдвард Соджа отмечал символическое значение каждого участка в городе, который претендует на статус мира, порывающего с классической попыткой «вписать» город в какую-то целостную концепцию. Очевидно, что именно это подтолкнуло Майка Дэвиса, еще одного представителя лос-анджелесской школы, рассматривать Лос-Анджелес как физический, так и мысленный город («Город кварца», 1990). Исследователь апеллирует к различным репрезентативным практикам, в частности, кинематографа, где сформировался образ Лос-Анджелеса как темного и бандитского города, что часто далеко от действительности82. Следовательно, в случае лос-анджелесской школы антропологии говорится о плюрализме, децентрализованности современного города и потребность нового подхода.

Несмотря на революционность и нестандартность концепций, лос- анджелесская школа остро критиковалась. Основная критика была направлена на непоследовательность и отсутствие четкой предметной методологии в постмодернистском урбанизме, который принципиально отвергал любую возможность системы и линейности анализа.

Зато марксистская урбанистика имеет четкую стратегию осмысления города, где все проблемы и явления сводились к капитализму. Среди наиболее заметных марксистских теоретиков выделяется Анри Лефевр, влияние которого выходит далеко за пределы марксизма. Он утверждал, что второсортность городской социологии была связана с неумением выявлять сущность социального пространства, в частности, пространства повседневности.

Мишель де Серто («Чужак, или Единство в различии» (1969),

«Культура во множественном числе» (1974), «Изобретение повседневности» (1980) - не менее влиятельный представитель марксистской антропологии - не уверен, что люди могут проявить свое «право на город» (понятие Анри Лефевра, которое позже развернул в своей теории Дэвид Харви) во время

массовых восстаний. Однако они могут проявить свое недовольство относительно рациональности капиталистического города в повседневных практиках. Исследователь убежден, что именно в последних проявляется культурная логика города83.

К марксистской критике принадлежат также М. Кастельс («Урбанистическое вопрос», 1977) и Дэвид Харви («Урбанистический опыт: марксистский подход», 1989), которые тоже занимались проблемой дисциплинарных и властных отношений в городе.

Мануэль Кастельс построил свою антропологическую теорию города на основе важности культурных факторов в жизни городских группировок, к которым относятся массовые беспорядки и протесты. Дэвид Харви склоняется к важности бунта против иерархий в городе (социальных, экономических, культурных), которые, прежде всего, имеют символическое властное содержание.

Именно притеснение городом человеческой свободы легло в основу парадигмы марксистской урбанистики, целью которой было выявить властные интенции города в различных репрезентативных контекстах, начиная от плана города и заканчивая повседневными маршрутами. К марксистской критике примыкают и представители так называемой «нью- йоркской школы», а именно Джейн Джекобс («Смерть и жизнь больших американских городов», 1961), Саския Сассен («Глобальный город: Нью- Йорк, Лондон, Токио», 1991) и Шэрон Зукин («Культуры городов», 1995).

Гендерная антропология (Мэрион Робертс, Жаклин Тиверс, Линда МакДоуелл, Анджела Макроби) преимущественно выражена в феминистическом дискурсе. Основной фокус исследований касается феномена гендерного города, где преимущественно обращается внимание на различие взглядов и практик между мужским и женским городом, стереотипные взгляды относительно гендерных ролей, а также

доминирование одного типа дискурса над другим, что приводит к искаженному восприятию урбанистической культуры.

Феминистические авторы доказывают, что везде доминирует мужской взгляд (в живописи, фотографии, литературе и т.д.), что конструирует только мужской образ города. Даже такой банальный факт, как достаточно длительная невозможность прогулки женщины наедине в большом городе говорит о господстве маскулинного типа города.

Кроме того, теоретики обращают внимание на дизайн отдельных урбанистических мест и территорий (детсады, парковки, рабочие места), на характер взаимоотношений в частном и публичном пространстве84, что побуждает антропологов к проектированию альтернативного видения города. Таким образом, урбанистическая антропология изучает различные практики в городе, которые касаются информационных потоков, частного и публичного пространства; социальную организацию небольших городских группировок и больших властных структур; различные виды социальных связей и формы городской жизни в культурных и исторических контекстах86; понимание урбанизации и особенностей собственно городской жизни87, а также обращение к уникальным дискурсам, которые продуцирует и создает город88. Задача урбанистических антропологов заключается в том, чтобы систематизировать опыт городской культуры и попробовать составить образ субъекта мегаполиса, учитывая разнообразные пространственные, телесные, экономические, повседневные и текстуальные стратегии человеческого бытия, не упуская из внимания амбивалентный характер городской реальности.

В результате проанализированные антропологические модели предлагают свой методологический путь осмысления человека и города, дополняя или оспаривая одна другую.

2.4 Междисциплинарные исследовательские стратегии

Таким образом, мы проследили ряд научных дискурсов, которые исследуют город в различных аспектах. Кроме того, городское пространство активно изучается в рамках смежных научных направлений, например, географии (Д. Харвей, В. Холина, П. Хаггет), культурологии (Л. Трушина, Д. Алисов), антропологии (С. Смирнов, А. Андреев). Городская проблематика разрабатывается также и в междисциплинарных и сравнительно новых направлениях, примерами которых является гуманитарная география (Д. Замятин), брендинг городов (Д. Визгалов), социология архитектуры (М. Вильковский).

С позиций присущей современным научным поискам методологической эклектики феномен города имеет не только физическое измерение, но и социальное, культурное, историческое, экономическое, а потому на сегодня вряд ли можно говорить о каком-то универсальном определение «города», этот термин имеет собственные трактовки в каждой из дисциплин, относящихся к его рассмотрению. Также междисциплинарным предметом изучения является и вопрос социокультурных и исторических факторов социально-экономического развития городов.

Специалисты из области экономики города и городского хозяйства подчеркивают значение этих факторов в связи с понятием «городского хозяйства»; в ходе рассмотрения вопросов роли рыночных сил в развитии городов (с приведением конкретных исторических примеров появления городов в зависимости от особенностей социально-экономического развития); стратегического планирования города и социально-

экономического развития городского хозяйственного комплекса. Эта тема поднимается и при анализе истории урбанизации с выделением исторических типов, функций и специфики городов в разные исторические периоды.

Урбанизационные процессы также является объектом интереса специалистов градостроительства, социологов и культурологов. Градостроители освещают урбанистические концепции, учитывая вопрос расселения жителей и планирование городов, связывая эти процессы с характером, формой и интенсивностью застройки; определяют функции городов, социальные, этнокультурные и политические процессы, обусловившие формирование будущих городов.

Для культурологов урбанизация является процессом превращения города в самый весомый очаг обитания людей и центр сосредоточения и обмена культурных ценностей, образование искусственной среды, противоположной природе. Соответственно, в центр изучения попадает культурная динамика как полифония ценностно значимых норм бытия человеческого сообщества, способов ее жизни, смыслов и структуры картин мира; внимание привлекается к смыслам, воплощенным в результатах культурной деятельности человечества, отражающим неповторимый социально-культурный опыт существования сообщества, в том числе и в пределах городского пространства. В рамках культурологического подхода возникает заинтересованность темами культурной эволюции; роли цивилизационных и глобализационных факторов в развитии городов; взаимодействия культуры и человека в контексте социально-экономического развития; культурных идентичностей в городском пространстве; культуры предпринимательства; социокультурных черт становления форм социальной организации и властных структур в городах; технической составляющей

культуры и ее места в перспективе будущего человечества.

Социологи, кроме исторических аспектов урбанизации, рассматривают проблемы территориального и пространственного измерения города; городского неравенства и сегрегации городского пространства; социокультурных компонентов управленческой деятельности и социокультурных изменений в городе и тому подобное.

Исторические факторы социально-экономического развития города, по определению, является предметом интересов исторической науки. Эти исследования активизировались в ХХ веке в рамках внимания «социальных историков» к изучению общественных структур и процессов. В частности, в 50-60-х годах ХХ в. была создана и до сих пор популярная теория «модернизации», основным концептом которой является видение содержания исторического развития в переходе от традиционного (аграрного) к современному (индустриальному) обществу со всеми социальными, политическими, экономическими и культурными последствиями (главными из них являются промышленность, город, рынок, демократия, культурный плюрализм).

Во второй половине ХХ в. - в начале ХХІ в. в связи с измельчением объектов исторического исследования состоялся постепенный отказ от поиска социальных закономерностей и предпочтения фрагментированному описанию отдельных явлений с особым вниманием к их преломлению в индивидуальном и коллективном сознании. Для сформулированной новой парадигмы исторического познания, которая получила название «новой исторической науки», стало характерным разбиение исследователей на различные направления и течения и привлечение ими к своему

познавательному арсеналу теорий и методов социальных, гуманитарных и естественных наук. В том числе возникли «новая экономическая история» и

«новая социальная история», среди ответвлений последней - «новая городская история», «новая рабочая история» и тому подобное. В их русле изучаются социальные структуры во всех их жизненных проявлениях. В то же время социокультурные факторы развития городов находят отражение в исследованиях сферы сознания и культурных проявлений, осуществляемых в рамках культурно-антропологической истории - «истории ментальностей»,

«ценностных ориентаций», «образцов деятельности», феноменов человеческих желаний и стремлений и т. п.

Вывод по главе 2

Таким образом, на современном этапе развития науки городское пространство изучается в ряде различных наук и дискурсов.

Одной из новых наук является урбоэкология, предметом исследований которой стали особенности и закономерности территориального распределения исторической, физико-географической и социально- экономической обусловленности урбоэкосистемы, их структурно- функциональной организации, взаимосвязей между структурными компонентами, межэкосистемного вещественно-энергетического обмена, моделирование и прогнозирование урбоэкосистемных процессов, способов улучшения их защитных, эстетических и других полезных функций и тому подобное. новый история город

Объектом этнографического изучения городов является городское население во всей совокупности. В связи с этим этнографическое исследование города предусматривает выявление особенностей состава населения и источников его пополнения; исследование основных этнических, социально-профессиональных и культурно-бытовых групп населения; прослеживание истории их формирования, развития, культурно-бытовых особенностей, анализ отношений с другими группами городского населения; выделение этнических, социально-профессиональных групп, которые характерны только для данного города либо группы городов

К анализу городского пространства обращается и лингвистика. Независимо от того, под каким углом зрения рассматривается проблема языка города в разных языковых системах, основные направления, тенденции его изучения является едиными для языкознания. Это лингвистическая неоднородность «языка города»; составные части речевой структуры города; реальное вещание современного горожанина; публичная речь улицы; система номинативных единиц города.

Антропология также немало внимания уделяет городскому пространству. Развиваясь в различных географических регионах,

антропологи достаточно часто преодолевали физическую ограниченность и объединялись в совместном намерении понять сущность человеческой жизни в городе. Другое дело, что концепция города у каждого выстраивалась своя: социальная антропология предлагает обращать внимание на город как конденсатор общественных отношений и институтов, а также соответствующих ценностей, регулирующих жизнь людей; для культурной антропологии важным является более общее обращение к фундаментам культурной реальности; историческая антропология отходит от традиционного толкования истории города как «кружева событий», обращаясь к обыденным человеческим практикам в разный культурный период; урбанистическая антропология пытается выработать единую методологию осмысления города, однако часто прибегает к заимствованию из смежных дисциплин (политическая критика, социальная философия, география) или выбирает идеологическое направление рефлексии (марксизм).

В целом проблема социокультурных и исторических факторов социально-экономического развития городов как предмет междисциплинарных исследований характеризуется многообразием и разнородностью подходов к ее решению, создавая широкое поле для интерпретаций полученных результатов.

Заключение

Таким образом, город исследуется современной наукой в разных ракурсах, а следовательно, разнообразны и подходы к его изучению, что диктуется многовекторностью самого городского пространства. Городское пространство можно воспринимать в разных измерениях: на уровне социума (для социальных отношений), культуры (где разворачиваются исторические события или происходит диалог сообществ), истории.

За весь долгий период изучения города он исследовался в географическом ракурсе, в экономическом, градостроительном, историческом, психологическом, философско-методологическом, искусствоведческом, политологическом, историографическом.

В ХХ веке наиболее значимыми стали исследования Чикагской школы (социальная экология), неовеберианцев (последователей М. Вебера) и неомарксистов. В основе концепции неовеберианства лежит вопрос о борьбе различных социальных групп за контроль в городах и о механизмах сохранения власти различными социальными группами в городах. В неомарксистком подходе за основу анализа берется изучение экономических и политических факторов, влияющих на формирование города, уделяется внимание социально-территориальным последствиям применения новейших технологий.

Также обращает на себя внимание теория социопространственной перспективы, разработанная американскими социологами, согласно которой городская среда предстает как социально сконструированная, базирующаяся на компромиссе различных групп интересов.

На современном этапе развития науки городское пространство изучается в ряде различных наук и дискурсов. Одной из новых наук является урбоэкология, которая исследует экологию городского пространства.

Объектом этнографического изучения городов является городское население во всей совокупности, следовательно, этнографическое исследование города предусматривает выявление особенностей состава

населения и источников его пополнения; исследование основных этнических, социально-профессиональных и культурно-бытовых групп населения; прослеживание истории их формирования, развития, культурно-бытовых особенностей, анализ отношений с другими группами городского населения; выделение этнических, социально-профессиональных групп, которые характерны только для данного города либо группы городов

К анализу городского пространства обращается и лингвистика. Тенденции изучения города в этом аспекте учитывают такие аспекты, как лингвистическая неоднородность «языка города»; составные части речевой структуры города; реальное вещание современного горожанина; публичная речь улицы; система номинативных единиц города.

Городскому пространству немало внимания уделяет и антропология. В ней также выделяются разные аспекты: социальная антропология анализирует города как конденсатор общественных отношений и институтов и соответствующих ценностей, регулирующих жизнь людей; культурная антропология обращается к фундаментам культурной реальности; историческая антропология обращается к обыденным человеческим практикам в разный культурный период; урбанистическая антропология пытается выработать единую методологию осмысления города, однако часто прибегает к заимствованию из смежных дисциплин (политическая критика, социальная философия, география).

Таким образом, проблема социокультурных и исторических факторов социально-экономического развития городов как предмет междисциплинарных исследований характеризуется многообразием и разнородностью подходов к ее решению, создавая широкое поле для интерпретаций полученных результатов.

Список использованной литературы

Агишева О. В. Образ города в политической динамике : дис. ... канд. политич. наук : 23.00.02 / О. В. Агишева. -- Томск, 2008. - 214 с.

Алексеенко И.Р., Кейсевич Л.В. Последняя цивилизация? Человек. Общество. Природа. / И.Р. Алексеенко, Л.В. Кейсевич. - К.: Наукова думка, 1997. - 411 с.

Анциферов Н.П. Пути постижения города как социального организма: Опыт комплексного подхода / Н.П. Анциферов. - Л., 1925.

Арьес Ф. Человек перед лицом смерти [Текст] / Ф. Арьес ; [пер. с фр. С. В. Оболенского]. -- М.: Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. -- 528 с.

Барт Р. Мифологии [Текст] / Р. Барт ; [пер. с фр. С. Н. Зенкина]. -- М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. -- 320 с.

Блок М. Апология истории или ремесло историка [Текст] / М Блок ; [пер. с фр. Е. Куббеля]. -- М.: Наука, 1986. -- 174 с. -- (Памятники исторической мысли).

Бублер В.С. Цивилизация и культура. / В.С. Бублер. - М., 1993.

Будина О. Р.Этнографическое изучение города в СССР / О. Р. Будина, М. Н. Шмелева// Советская этнография. - 1977. - № 6. - С. 23-37.

Вагин В. Город как объект управления: основные концепции принятия политических решений в городах. Современные города как объекты изучения политических наук // Социология города [Электр. ресурс]. - Режим доступа: www.gumer.info/bibliotek_Buks/Sociolog/Vagin/

.Вагин В.В. Городская социология. Учебное пособие для муниципальных управляющих/ В. В. Вагин - М.: Московский общественный научный фонд, 2000. - 90 с.

.Вебер М. Избранное. Образ общества / М. Вебер. - М. : Юрист, 1994. - 704 с.

.Виденов М. Софийският език: Книга за всеки столичанин. - София: Унив.изд-во «Св. Климент Охридски», 1993. - 245 с.

.Визуальная антропология: городские карты памяти [Текст] / [под ред. П. Романова, Е. Ярской-Смирновой]. -- М. : ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2009. -- 312 с

.Винер Б. Е. Полевая этнография в мегаполисе / Б. Е. Винер// Полевая этнография: Материалы международной научной конференции. - СПб., 2004. - С. 198-200.

.Вульф К. Антропология: история, культура, философия [Текст] / К. Вульф; [пер. с нем. Г. Хайдаровой]. -- СПб.: Изд-во Санкт- Петербургского ун-та, 2008. -- 280 с.

.Гельгардт Р.Р. О литературном языке в географической проекции / Р.Р. Гельгардт. // Вопросы языкознания. - 1959. - №3. - С.95-101.

.Город в процессах исторических переходов. Теоретические аспекты и социокультурные характеристики. - М.: Наука, 2001. - 392 с.

.Давыдов Ю. Макс Вебер и современная теоретическая социология / Ю. Давыдов. - М.: Мартис, 1998. - 510 с.

.Ерасов Б.С. Социальная культурология. Учебник для студентов высших учебных заведений. -- Издание третье, доп. и перераб. / Б.С. Ерасов. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с.

.Замятин Л.П. «Образ города» как категория исторических исследований: подходы к изучению / Л.П. Замятин // Омский научный вестник. - 2012. - №1. - С. 27.

.Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Речь москвичей. Коммуникативно-культурологический аспект / М.В. Китайгородская, Н.Н. Розанова // РАН Ин-т РЯ им.Виноградова. - М.,1999. -395 с.

.Кром М. М. Историческая антропология [Текст] : пособие к лекционному курсу / М. М. Кром. -- СПб. : Дмитрий Буланин, 2000. -- 80 с.

.Крупянская В. Ю. Вопросы этнографического изучения быта рабочих / В. Ю. Крупянская // Этнографическое изучение быта рабочих. - М., 1968. - С. 12-17

.Лазарев А.Г., Шеина С.Г., Лазарев А.А., Лазарев Е.Г. Основы градостроительства. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. - 416 с.

.Ларин Б.А. К лингвистической характеристике города / Б.А. Ларин // Изв. ЛГПИ им. Герцена. - 1928. - Вып.1. - С.175-184.

.Ларин Б.А. О лингвистическом изучении языка города / Б.А. Ларин // Русская речь. -Л., 1928. - Вып.3. - С.61-74.

.Лебина Н. Б. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан / Н. Б. Лебина, А. Н. Чистиков. - СПб, 2003. - 340 с.

.Матяш С. Человек в городе : Социол. очерки / С. Матяш. - Киев : Политиздат Украины, 1990. - 220 с.

.Островский В. Современное градостроительство: Пер. с пол. / Под ред.

В.В. Владимирова. - М., 1979. - 539 с.

.Парк Р. Е. Городское сообщество как пространственная конфигурация и моральный порядок / Р. Е . Парк // Социологическое обозрение. - 2006. - Т. 5. -№ 1. - С. 11-18.

.Птицына С.С. Теория сетевого общества М. Кастельса: теоретико- социологический анализ // Всероссийский журнал научных публикаций. - 2011. - № 3 (4). - С. 55.

.Рабинович М. Г. К этнографическому изучению города / М. Г. Рабинович, М. Н. Шмелева// Советская этнография. - 1981. - № 3. - С. 23-34.

.Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры феодального города / М. Г. Рабинович. - М., 1988.

.Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города: Горожане, их общественный и домашний быт / М. Г. Рабинович. - М. : Наука, 1978.

.Ракова Л. В. Быт и культура городской молодежи / Л. В. Ракова. - Минск, 1989. - 127 с.

.Ритцер Дж. Современные социологические теории. /Дж. Ритцер. - СПб.: Питер, - 2002. - 688 с.

.Рыженко В. Г. Образы и символы советского города в современных исследовательских опытах / В. Г. Рыженко. -- Омск : Изд-во ОмГУ, 2010. -- 340 с.

.Словарь средневековой культуры / Под ред. А. Я. Гуревича. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОСПЭН), 2003. - 632 с..

.Смирнов С. А. Современная антропология: аналитический обзор [Текст] / С. А.Смирнов // Человек. -- 2003. -- № 4. -- С. 86-94.

.Сойя Э. Как писать о городе с точки зрения пространства? / Э. Сойя // Логос. - 2008. - № 3. - С. 133.

.Старовойтова Г. В. Этнические группы в современном советском городе / Г. В.Старовойтова. - Ленинград : Наука, 1987. - 175 с.

.Трубина Е. Город в теории: опыты осмысления пространства [Текст] / Е. Трубина. -- М. : Новое литературное обозрение, 2011. -- 520 с.

.Феллер В. Введение в историческую антропологию. Опыт решения логической проблемы философии истории [Текст] / В. Феллер. -- М. : КноРус, 2005. -- 672 с.

Размещено на Allbest.ru


Подобные документы

  • История возникновения города, его отличие от других населенных пунктов. Основные черты городской культуры и архитектуры. Различие культур столичных городов, областных центров и промышленных городов на примере таких городов, как Москва, Самара и Тольятти.

    реферат [1,5 M], добавлен 19.11.2010

  • Анализ опыта и проблем социально-культурного развития городов в современных условиях. Изучение типологии социально-культурных концепций. Создание социально-культурного проекта в городе Горнозаводск, направленного на оптимизацию сферы культуры в городе.

    курсовая работа [69,5 K], добавлен 28.07.2015

  • Образование города. Духовный потенциал населения. Положение города по социально-культурной сфере в Российской Федерации, и особенности города Набережные Челны. Здравоохранение, культура, физическая культура и спорт, их проблемы и персперктивы развития.

    курсовая работа [85,9 K], добавлен 03.12.2008

  • История городской культуры в России: первые города. Признаки урбанизированной культуры: высокая плотность застройки территории, наличие транспортных магистралей. Городская культура советского периода. Своеобразие городской культуры на примере ярмарки.

    курсовая работа [48,3 K], добавлен 09.06.2009

  • Метаистория как основа для изучения публичной истории. Культурные репрезентации и кодинг/декодинг Стюарта Холла. "Новый исторический фильм" Роберта Розенстоуна: двойная интерпретация событий. Текстуальный и визуальный подходы к работе с историей.

    контрольная работа [37,7 K], добавлен 08.01.2017

  • Санкт-Петербург как один из самых прекрасных европейских городов, "северная столица" России, "музей под открытым небом". История возникновения, застройки и развития города. Культурно-исторические объекты Санкт-Петербурга - музеи, театры, университеты.

    доклад [20,9 K], добавлен 11.09.2011

  • История изучения богочановской культуры в контексте археологических исследований в Зауралье и Западной Сибири, ее хозяйство. Археологические источники по раннему железному веку Южнотаежного Прииртышья. Проблемы хронологии и культурной принадлежности.

    дипломная работа [96,4 K], добавлен 11.01.2012

  • История Тюмени – первого русского города в Сибири. Культурное пространство города: театры, музеи, храмы, периодические издания. Описание архитектуры города Тюмени, выявление преобладающего стиля: классицизма, барокко, модерна, представленных в дереве.

    реферат [35,9 K], добавлен 27.02.2011

  • Роль этнографических музеев в современном мире, проблемы разработки концепций учреждений культуры в новых условиях. История, содержание и сфера работы Российского Этнографического музея. Пути совершенствования его социально-культурной деятельности.

    курсовая работа [35,1 K], добавлен 24.11.2012

  • Теоретические подходы и содержательные аспекты молодежного досуга в современном социально-культурном пространстве. Социально-психологические особенности молодежного возраста. Досуг как часть молодежной субкультуры. Тенденции развития молодежного досуга.

    дипломная работа [163,9 K], добавлен 19.04.2012

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.