Т. Боккалини и его время

Так, в глазах европейского общества Венеция пользовалась успехом по причине главенствующей роли аристократии в республике, сумевшей не только противостоять абсолютизму, но и сохранить свой государственный строй в течении нескольких сотен лет Ковалевский М. От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. Рост государства и его отражение в истории политических учений. Т.1. М.: Типография Т-ва И.Д. Сытина, 1906. С. 441. . Власть, которой обладал Большой Совет Венеции, была для Голицына, вероятно, тем идеалом правления, которого он хотел достичь для Верховного тайного совета, работая над проектом кондиций для Анны Иоанновны. Так, если Боккалини превозносит венецианскую свободу, то Васильев делает акцент на государственном строе Венеции, периолически именуя ее «волностью» или же «републикой», отдавая предпочтение последнему варианту.

Монархическая форма правления и единволастные правители в труде всячески обличаются: в этом отношении показательны положения из ведомостей: «Рекла на то волность венецинская, что оне случаетя от того, понеже в сравнении употребляющих благопорядочныя републики, воздаяния монархиев были скудныя…» НИОР РГБ. Ф.310. No 885. «Ведомости Парнаския…». Л.55. . «…Сущие под монархиями, где простой народ не имел искусства» Там же. Л.44об. . Итак, в монрархях правители не проявляют достаточно заботы о нуждых подданных; более того, при монархических режимах у большинства людей нет доступа к достижениям искусства и культуры в целом.

Причиной развращенности приближенных монарха в «Известиях с Парнаса» выступает излишняя щедрость правителя: «…Монархии наипаче могли потверждати все противное, понеже волные отече[с]тв воздаяния, приуподобленныя ко изобилному щедро даянию, каково великие короли чинили к своим верховным министрам, были гораздо нищета, для того, что отнюдь не слыхано было, дабы република венецинская наградила верность какова либо своего сенатора оными богатыми дачами крепостеи, градов, и другими знатными и пожиточными феудами, которыми принцы часто возвышали своих министров…» НИОР РГБ. Ф.310. No 885. «Ведомости Парнаския…». Л.55об. . В республике, напротив: «…Тако случилось, что добродетель, искуство, и благость душевная, щляхтичю убогому в републике Венецианской служили вместо велми богатой вотчины» Там же. Л.19..

Примечательно, что в «Парнасских ведомостях» критике подвергаются не только монархи, но и мыслители-монархисты, в частности, Юст Липсий, которому посвящена отдельная ведомость Там же. Л. 48об.-Л. 53. «Ведомость 23-я» полностью приведена в Приложении 1. , по сюжету которой нидерландский гуманист «обличает Тацита за беззакония», теряя уважение в глазах верховного судьи - Аполлона. В ведомости Липсий выступил против положений из первой книги «Истории»: «Тацит в первой книге своих историй явно рек <…>, что Б[о]г не инако печется о спасении рода человеческаго но токмо о наказании…» Там же. Л. 51об. . Однако выслушав объяснения от античного историка, Липсий был вынужден признать свою неправоту и принести извинения; признать неоднозначность своего понимания трудов Тацит: «…Липсий, и рече, Тацит, н[ы]не конечно признавал погрешения мое, и покорно прошу у тебя прощения, и свободно исповедую тебе, что писания твои сколь болше читаются, столь менше разумеются; и что летописи твои, истории твои, не суть для чтения простому грамматчику…» Там же. Л. 53. .

Республика у Боккалини противопоставляется тирании и деспотии. Корсаков о «Парнасских ведомостях» писал: «Вся книга дышит любовью к свободе и ненавистью к тирании» Корсаков Д.А. Из жизни русских деятелей… С. 254. . Автор высмеивает нежелание со стороны принцев достижения равноправия и справедливости среди граждан. В «Известиях с Парнасса» правители поднимают бунт против Аристотеля из-за определения, которое он дал «тирану» - об этом в русском переводе повествует 77 ведомость Перевод «Ведомости 77» полностью приводится в Приложении 1. .

Согласно положению «Политики» античного мыслителя - тирания - монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдет выгоды состоятельных граждан; демократия - выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них в виду не имеет Аристотель. Политика // Сочинения: В 4 т. М.: Мысль, 1983. Т. 4. С. 457. . Соответственно, тиран - есть деспотический монарх в области политического общения Там же. Т. 4. С. 458. . На Парнасе: «…Принцы тяжко жаловалися на Аристотеля, что он в своей политике зело злобное определение задал тиранну, которым заключил каждаго принца добронравного, и при том с великою яростию рекоша, что аще, якоже дерзнул рещи Аристотель, надлежало нарицать тираннами оных принцов» НИОР РГБ. Ф.310. No 885. «Ведомости Парнаския…». Л.180. .

В результате Аристотель под страхом опалы заключает, что время тиранов осталось в прошлом: «Федерих <…> удобно домогался у Аристотеля, дабы отменил древнее определение тиранна и сочинил бы новое, которое было б ко удовольствию помянутым прогневанным принцам, тогда немедленно Аристотель оное отдумал и сказал, что тиранны де были некоторые человецы ветхаго времене, которых де выродки ныне вовсе извелися…» Там же. Л.181. . Замысел автора здесь определяется иронией над чиновниками, проявляющие желание защитить казнокрадства своих правителей, выставить их в лучшем свете перед широкой общественностью.

Подводя итог, можно выделить ряд особенностей перевода: во-первых, отход от церковно-славянской культуры, «светскость» перевода. Во-вторых, наличие отсылок к первоисточнику Боккалини - трудам Тацита - наличие пояснений некоторых итальянских терминов. Наконец, как отмечает Юсим, республика исторически не воспринималась как одна из разновидностей извечно существовавшего учреждения - государства, а была его субстанциальной формой в традиции европейской политической мысли Юсим М.А. Гаспаро Контарини и его трактат о Венецианской республике // О магистратах и йстройстве Венецианской республики. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге6 2013. С. 37. . Такое восприятие характерно для Боккалини, который преимущественно прославлял «светлейшую венецианскую свободу» (Serenissima Veneziano Libertа), в то время как для русского перевода характерно стремление Васильева сделать акцент на форме государственного устройства; осветить ее преимущества и представить в наилучшем свете.

Итак, основные выводы второй главы заключаются в следующем: важной вехой в преодолении русского культурного изоляционизма явились преобразования Петра; в первой половине XVIII в. развитие получает переводческая деятельность, результаты которой оказали влияние на формирование нового типа политического сознания в среде русского дворянства. В XVIII в. у ряда вельмож появляются личные книжные собрания; обладателем крупнейшей библиотекой в первой половине XVIII столетия являлся кн. Д.М. Голицын, активно знакомившийся с достижениями западно-европейской политической, исторической, философской мысли. Голицын проявлял живой интерес к сочинениям тацитистов, выступал заказчиком их переводов. Так, по его инициативе в 1728 г. появляется рукописный перевод сатирического произведения «Известия с Парнасса» Т. Боккалини. Работу над ним вел Андрей Васильев, который, следуя за замыслом автора оригинала, воссоздает образ республиканской добродетели в духе «поэтики изумления».

Заключение

Конфликт между человеческой личностью и авторитарной властью, проблема нравственного выбора в условиях тиранического режима, разрушительное воздействие тирании на общественную мораль, свобода слова как неотъемлемое условие здорового общества - эти вопросы и проблемы, составляющие стержень исторических сочинений Тацита, со всей очевидностью обнаружили в XVI-XVIII столетиях свою всемирно-историческую и общечеловеческую значимость.

Западно-европейская политическая мысль XVI-XVII вв. ознаменована появлением и развитием таких политических течений, как «государственный интерес» и «тацитизм». Гуманисты активно обращались к античным источникам, заимствуя идеи древних авторов и адаптируя их к окружающей политической действительности в соответствии с собственными взглядами, симпатиями и верованиями. При этом тацитизм как течение в политической мысли имело амбивалентный характер: к наследию Тацита обращались как сторонники республиканской позиции, критикуя монархов-«тиранов», их преступных фаворитов, регулярные расхищения государственной казны; так и приверженцы монархических взглядов, обосновывающие необходимость неограниченной власти правителей для победы над смутами и раздорами гражданских войн. Так, на рубеже XVI-XVII вв. труды Тацита служили вдохновением не только для историков и философов, но и для художников, драматургов, композиторов эпохи барокко.

В первой половине XVIII в. российская политическая мысль была во многом далека от достижений Запада, однако возникновение в высших кругах интереса к европейской политической литературе можно назвать положительной тенденцией в процессе постепенного формирования гражданского сознания в русском обществе. Возможность ознакомления с сочинениями видных европейских мыслителей появилась в России в эпоху Петровских преобразований, которая разрушила преграду, разделяющую западноевропейский и русский культурные ареалы; сам император выступал инициатором перевода трудов западных авторов, делая заказы своим приближенным. В результате, при Петре начинают формироваться частные книжные собрания, наличие которых служило показателем авторитета и престижа вельможи. Несмотря на ужесточение цензурной политики правительства в 30-е-40-е гг. в отношении хранения и чтения политической литературы, в послепетровское время число частных книжных собраний не только не уменьшилось по сравнению с временем, но, напротив, возросло, однако, как и в петровское время, наиболее крупные книжные собрания принадлежали представителям светской знати и высшим кругам духовенства. К числу подобных личных библиотек относились книжные собрания А.П. Волынского, А.И. Остермана, Б.-Х. Миниха, В.Н. Татищева, Феофана Прокоповича, Феофилакта Лопатинского.

Творчество итальянского сатирика Траяно Боккалини и, в частности, «Известия с Парнаса», показательны в отношении философско-республиканского духа автора, особенно когда он с пренебрежением отзывается о нравах принцев и монархов, которые, несмотря на проведение деспотической политики, стремятся представить перед обществом в лучшем свете. Напротив, кузницей гражданских добродетелей и праведных нравов Боккалини видит в Венеции и венецианском дворянстве. Однако превознося венецианскую свободу, он в то же время предостерегает о трудностях переноса политического опыта Венеции на другие итальянские государства - согласно воззрениям итальянского сатирика, свобода, являясь для одних высшей добродетелью, может предстать непосильной ношей для других. Как и Боккалини, заказчик русскоязычного перевода его сочинения - князь Голицын - был убежденным эволюционистом - противником резких политических изменений, сторонником постепенных преобразований. Знания о надлежащем проведении преобразований в жизнь Голицын черпал из сочинений западных авторов, видя в них некий образчик, приведший к процветанию европейские государства.

Стоит отметить, что любой перевод - всегда авторская интерпретация. Перевод «Парнасских ведомостей» можно назвать символом политизации литературного развития; установления новых форм контакта с читательской аудиторией, которая, как известно, не славилась широким размахом в следствии государственной политики власти, считающей труды, преисполненные положениями об идеологической и политической свободе, «вредительными» для сознания общественности. Так, в XVIII в. намечаются противоположные тенденции восприятия Боккалини в двух группах высшего класса: первые вельможи России относились к нему с симпатией и интересом (Голицын, Волынский), дворянские же писатели и просветители, к примеру, Татищев и Кантемир, безоговорочно стоящие за самодержавие, отзывались о нем негативно.

Можно обобщить, что крупнейшие вельможи петровского и послепетровского времени были читателями, а то и почитателями Боккалини, к примеру, Голицын и Волынский, другие сподвижники Петра старшего поколения, церковные иерархи - Прокопович, Л. Горка. Эти люди стали одновременно сторонниками ограничения самодержавной власти, поборниками «вольности». Так, зарождение республиканских настроений в первой половине XVIII столетия и появление переводов сочинений, выполненных в республиканском духе, было обусловлено частной инициативой государственных деятелей, за которую, в последствии, некоторым из них пришлось поплатиться жизнью. Ключевые моменты творчества видных тацитистов - Юста Липсия и Траяно Боккалини - были созвучны проблемам российской действительности, поэтому активно обсуждались в кругах высших сановников. Знакомство с европейским культурным наследием XVI-XVII вв. в области политической и исторической мысли пробудило творческий импульс среди представителей российской элиты, создав идеологическую почву как для дальнейшего восприятия европейских политических идей эпохи Просвещения, так и для формирования собственных историко-политических концепций. 

Список использованных источников и литературы

I. Источники

1. Аристотель. Политика. Сочинения: В 4 т. / пер. с древнегреч. С. Жебелева. М.: «Мысль», 1983. - 644 с.

2. НИОР РГБ. Ф. 178. № 752. «Тестамент политической или духовная светская кардинала дюка де Ришелиос, первого министра французского при короле Люи Третьемнадесять. Переведена с французского языка 1725-го году». - 198 л.

3. НИОР РГБ. Ф. 178. № 2745. «Увещания и приклады политические» Юста Липсия. - 165 л.

4. НИОР РГБ. Ф. 178. № 2849. «Политического счастия ковач, сочинение Христиана Георга фон Бесселя». - 139 л.

5. НИОР РГБ. Ф. 256. № 17. «Политического счастия ковач». - 118 л.

6. НИОР РГБ. Ф. 310. № 885. «Ведомости Парнаския, господина Траяна Боккалини Римлянина, сотня первая». - 266 л.

7. НИОР РГБ. Ф. 354. № 233. «Увещание и приклады политические от различных историков Юстом Липсием на латинском языке собранные, а ныне тщанием и трудами иеромонаха [Симона] Кохановского российским языком написанные лета 1721». - 412 л.

8. De' ragguagli di Parnaso del Signor Trajano Boccalini Romano centuria prima. In Amsterdam, appresso Giovanni Blaeu. MDCLXIX. - 368 p.

9. Della Ragione di Stato. Libri dieci. Del Sig. Giovanni Boteri Benese. Milano: Nella Stampa del quon. Pacifico Pontio, Ad inftanzadi Pietro Martire Locarno Libraro . M. D. XCVL. Con licenza de'Superiori. - 415 p.

II. Литература

10. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVII - I четв. XVIII в.). М.: Наука, 1985. - 272 с.

11. Архангельский А.С. Из лекций по истории русской литературы: Первые труды по изучению языка. Казань: Изд-во Казанского университета, 1913. - 245 с.

12. Атнашев Т., Велижев М. Историк дискурса: Джон Покок и Кембриджская школа интеллектуальной истории // НЛО. №134 (4/2015). Режим доступа: http://www.nlobooks.ru/node/6426, свободный (дата обращения: 6.04.17).

13. Вержбицкий К.В. «Анналы» Тацита перед судом исторической критики (XIX-XX вв.) // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира: Сб. статей / Под ред. Э.Д. Фролова. СПб., 2002. С. 307-332.

14. Готье Ю.В. «Проект о поправлении государственных дел» Артемия Петровича Волынского // Дела и дни: исторический журнал, 1922. Кн. 3. С. 1-31.

15. Голенищев-Кутузов И.Н. Итальянское Возрождение и славянские литераторы. М.: Издательство Академии наук СССР, 1958. - 29 с.

16. Голицын Н.В. Новые данные о библиотеке Д.М. Голицына (верховника) // ЧОИДР. М., 1990. Кн. 4, отд. 4. Смесь. С. 1-16.

17. Градова Б.А., Клосс Б.М., Корецкий В.И. К истории архангельской библиотеки Д.М. Голицына. Приложение 1. Реэстр взятым из дому князя Дмитрия Голицына книгам на россии?ском языке // Археографическии? ежегодник за 1978 год. М., 1979. С.238-253.

18. Градова Б.А., Клосс Б.М., Корецкий В.И. О рукописях библиотеки Д.М. Голицына в Архангельском // Археографический ежегодник за 1980 год. М.: Наука, 1981. С.179-190.

19. Гревс И.М. Тацит. М.; Л.: Издательство Академии наук СССР, 1946. - 263 с.

20. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII в. М.: «Языки русской культуры», 1996. - 560 с.

21. Забелин И.Е. Материалы для русского индекса Librorum prohibitorum. Переписка о книгах Д.М. Голицына Махиавеливои? и Бакалиновои? // Библиографические записки. 1861. Т.3. № 11. С. 319-324.

22. Иконников В.С. Опыт русской историографии. Т. 1., кн. 2. Киев: Типография Императоскаго Университета св. Владимира В. Завадзкаго, 1892. - 656 с.

23. История литературы Италии. Том 3. Барокко и просвещение / Ю. В Иванова, С.Г. Ломидзе, Е.Ю. Сапрыкина и др.; отв. ред. М.Л. Андреев. М.: ИМЛИ РАН, 2012. - 720 с.

24. Кагарлицкий Ю.В. К истории культурных связей между Россией и Венецией в первой половине XVIII века (Переводческая деятельность Стефания Писарева) // Проблемы итальянистики. Вып. 5: Итальянские архивы в России - российские архивы в Италии. М.: РГГУ, 2013. С. 213-231.

25. Ковалевский М.М. От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. Рост государства и его отражение в истории политических учений. Т. I. М., 1906. С. 388-434.

26. Кнабе Г.С. Корнелий Тацит и проблемы истории Древнего Рима эпохи ранней империи (конец I - начало II вв. н.э.). Дисс…д-ра ист. наук. Л., 1982. - 342 с.

27. Кнабе Г.С. Корнелий Тацит. Время, жизнь, книги. М.: Наука, 1981. - 208 с.

28. Корсаков Д.А. Из жизни русских деятелей XVIII века. Казань: Тип. Императорского Университета , 1891. - 478 с.

29. Корсаков Д.А. Артемий Петрович Волынский. Биографический очерк // Древняя и новая Россия, 1877. Т. 1. С. 82-230.

30. Круглов В.М. Русский язык в начале XVIII века: узус петровских переводчиков. СПб.: Наука, 2004. - 102 с.

31. Куркотова Ю.В. Сочинение Х.Г. Бесселя «Новоумноженный политического счастия ковач» в России // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. Том 5. Выпуск 1, 2006. С. 93-97.

32. Лаппо-Данилевский А.С. Идея государства и главнейшие моменты ее развития в России со времени смуты и до эпохи преобразований // Полис (Политические исследования), 1994, №1. С. 25-35.

33. Луппов С.П. Книга в России в первой четверти XVIII в. Ленинград: Издательство «Наука», 1973. - 373 с.

34. Луппов С.П. Книга в России в послепетровское время: 1725-1740. Ленинград: Издательство «Наука», 1976. - 378 с.

35. Николаев С.И. Васильев Андрей // Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского дома) РАН. Режим доступа: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=604, свободный (дата обращения: 6. 04. 17).

36. Николаев С.И. Литературная культура петровской эпохи. СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. - 152 с.

37. Новикова О.Э. Липсий в России в первой половине XVIII века // Философский век. Альманах. Вып. 10. Философия как судьба: Российский философ как социокультурный тип. СПб: Санкт-Петербургский Центр истории идей, 1999. С. 146-160.

38. Новикова О.Э. Политика и этика в эпоху Религиозных войн: Юст Липсий (1547-1606). М.: РХТУ им. Д.И. Менделеева, 2005. - 400 с.

39. Норвич Дж. История Венецианской республики. М.: АСТ; АСТ Москва, 2010. - 862 с.

40. Пекарский П.П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. 1. Введение в историю просвещения в России XVIII столетия. СПб.: Общественная польза, 1862. - 596 с.

41. Пекарский П.П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. 2. Описание славяно-русских книг и типографий 1698-1725 гг. СПб.: Общественная польза, 1862. - 728 с.

42. Польской С.В. «Ведомости Парнасские» Т. Боккалини и их русские читатели: к вопросу о влиянии республиканских идей в России первой трети XVIII века // Известия Самарского центра Российской академии наук. Т.17, №3, 2015. С. 189-197.

43. Протасов Г.А. Существовал ли «политический план» Д.М. Голицына? // Источниковедческие работы. Выпуск 3. Тамбов: Издательство Тамбовского государственного педагогического института, 1975. С. 90 -107.

44. Рак В.Д. Итальянские впечатления Феридата (Об одном источнике романа Ф.А. Эмина «Непостоянная фортуна, или Похождения Мирамонда») // XVIII век. Сборник 23. Спб.: Наука, 2004. С. 80-103.

45. Седов С.А. Д.М. Голицын (1663-1737 гг.): Государственная и общественно-политическая деятельность. Автореферат на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.: Издательство РАН Института Российской истории, 1996. - 21 с.

46. Соболевский А.И. Из переводной литературы петровской эпохи. // СОРЯС. СПб., 1908. Т. 4. - 47 с.

47. Татищев В.Н. История Российская. Т. 1. М.: АСТ: Ермак, 2005. - 568 с.

48. Татищев В.Н. История Российская. Т. 7. М.: Ладомир, 1996. - 464 с.

49. Токмакова Т.Н. Роль светской книги в формировании мировоззрения русского дворянства второй половины XVII-первой четверти XIX вв. Автореферат дисс. на соискание ученой степени к.и.н. Орел: Орловский государственный университет, 2011. - 25 с.

50. Филиппов А. К новому становлению политической философии как теории действия: книга Ханса Фрайера «Макьявелли» // Социологическое обозрение. Т. 9. №3. 2010. С. 98-106.

51. Фуко М. Безопасность, территория, население. Курс лекций. СПб.: Наука, 2011. - 544 с.

52. Хархордин О.В. Res publica: История понятия: Сборник статей. СПб.: Издательство Европейского Университета в Санкт-Петербурге, 2009. - 226 с.

53. Чекалов К.А. Историография, политическая теория, вольномыслие Сеи?ченто // История литературы Италии. Т.III. Барокко и Просвещение. Под ред. М.А. Андреева. М., 2012. С.90-96.

54. Чекалов К.А. Особенности литературного и культурного развития Италии в XVII веке // История итальянской литературы. Том 3. Барокко и просвещение / Ю. В Иванова, С.Г. Ломидзе, Е.Ю. Сапрыкина и др.; отв. ред. М.Л. Андреев. М.: ИМЛИ РАН, 2012. С. 7-27.

55. Шишмарев Ф.В. История итальянской литературы и итальянского языка. Ленинград: Наука, 1972. - 360 с.

56. Юсим М.А. Макиавеллизм в России: Мораль и политика на протяжении пяти столетий. М.: ИВИ РАН, 1998. - 293 с.

57. Юсим М.А. Макиавелли. Мораль, политика, фортуна. Этика Макиавелли. Макиавелли в России. М.: «Канон+»; РООИ «Реабилитация», 2011. - 576 с.

58. Юсим М.А. Гаспаро Контарини и его трактат о Венецианской республике // О магистратах и йстройстве Венецианской республики. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге6 2013. - 222 с.

59. Burke P. Tacitism, skepticism, and reason of state // The Cambridge history of medieval political thought. Vol. 3. 1450-1700. UK: Cambridge university press, 2008. P.484-491.

60. Comparato V.I. From the Crisis of Civil Culture to the Neapolitan Republic of 1647: Republicanism in Italy between the Sixteenth and Seventeenth Centuries // Republicanism. A Shared European Heritage. Vol. 1. Republicanism and Constitutionalism in Early Modern Europe / Edited by Martin van Gelderen and Quentin Skinner. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. P. 169-194.

61. Irving W.H. Boccalini and Swift // Eighteenth-Century Studies, Vol. 7, No. 2 (Winter, 1973-1974). P. 143-160.

62. Kapust D. Republicanism, Rhetoric, and Roman Political Thought. Sallust, Livy, and Tacitus. Cambridge: Cambridge University Press, 2011. - 196 p.

63. Kapust D. Tacitus and Political Thought // A Companion to Tacitus. Hoboken ; New Jersey: Wiley-Blackwell, 2012. P. 504-528.

64. Maderiaga I.D. Portrait of an Eighteenth-Century Russian Statesman: Prince Dmitry Mikhaylovich Golitsyn // The Slavonic and East European Review, Vol. 62, No. 1 (Jan., 1984). P. 33-60.

65. Mendell Cl. W. Tacitus. The Man and his work. New Heaven, London, 1957. - 219 p.

66. Meinecke F. Machiavellism. The doctrine of raison d'etat and its place in modern history. New Haven: Yale university press, 1962. - 438 p.

67. Oestreich G. Neostoicism and the Early Modern State. Cambridge: Cambridge University Press, 1982. - 280 p.

68. Robb N. A. A Reporter on Parnassus: Traiano Boccalini // Italian Studies, 1947. P. 163-180.

69. Toffanin G. Machiavelli e il `Tacitismo'. La Politica storica al tempo della Controriforma, Napoli: Guida Editori, 1972. - 266 p.

70. Waszink J. Lipsius and Grotius: Tacitism // History of European Ideas, Vol. 39, No. 2, 2013. P. 151-168.

71. Waszink J. Your Tacitism or mine? Modern and early-modern conceptions of Tacitus and Tacitism // History of European Ideas. Vol. 36, 2010. P. 375-385.

III. Словари и справочные издания

72. Словарь русского языка XVIII века. Выпуск 4 (Воздух-Выпись) // гл. ред. Ю.С. Сорокин. Ленинград: Наука, 1988. - 256 с.

73. Словарь русского языка XI-XVII вв. Выпуск 23 (Съ-сдымка) // гл. ред. Г.А. Богатова. М.: Наука, 1996. - 253 с.

Приложение 1

Из русского перевода «Ведомостей Парнасских» Т. Боккалини (1728 г.)/л.17/

Ведомость 5я

Понеже между многих учителных особ произошёл спор, кое в прецветущей републике Венецианской было бы самое честное право политическое, кое наилучшее поведение, достойное права чреззвычайнаго. Сего ради оная ж светлейшая волность венецианская, будучи единогласно от тех же учительных особ выбрана судиею. Учиним по тому спору решение и вершение.

Достойно написати здесь умный спор каков, том шесть дней, произошел между некоторых сея области учительных: тогда они разговор имели о добрых порядках, о изряднейших правах и о других редчайших уставах, которые в весма высоком величии содерживают пресветлейшую републику Венецианскую: несли между их розныя мнения, к ним устав заслуживал имети первое место; но понеже каждой из оных мудрецев упрямо оборонял свое мнение, яко лучшее: того ради, каковы толику распрю прекратить без дальних задоров, согласно постановили: предстать бы им всем лицу пресветлейшей волности Венецианской; и прежде бы ей же открыть разумы свои, а потом, на чем она присудит, в том бы им успокоитися. И тако обо всем донесено: о кой пресветлейшей даме, которая усердно рада была удовольствовать тех мудрецев по их желанию; /л.17об/ В первых убо Петр Кринито Речь о неоплатонике эпохи Ренессанса - Пьетро Кринито (Пьетро Риччо) (1465-1504). рече: понеже есть самое известное право, что же вещи, видимые под луною, перво рождаются, потом же растут. А егда устаревают, наконец не бывают, чего для он преизлиха удивлялся, что едина токмо република Венецианская с летами навсяк день паче молодеет; и что оные права, оные порядки, и оные избраннейшие уставы, которые в других княжествах за давным оставленьем весма приходили в забвение, токмо в Венеции расли силно, опасно, святейшим радением; и с прекрепким блюдением. Сия полза толь способствовала, что в высокой републике Венецианской не явились отнюдь оных правительствующих перемен, оных г[осу]д[а]рственных переборов, каковы с бесконечным смятением, зело часто употреблены были в Римской и Флорентийской републиках; ибо самая собственная добродетель сената Венецианского есть, дабы с точным соблюдением своих древних прав, виновати всегда в своей процветаемой волности. И у всех княжеств от[ъ]емлют живот, того ради благодостойно показалось ему утвердить за весма подлинную вещь, что република Венецианская ради таковаго своего благоразумия имеет быти вечная Светом на земли;

Потом рече Ангел Полициан Анджело Полициано (1454-1494) - итальянский поэт, гуманист и драматург эпохи Возрождения. , что тое еже сказано Петром Кринитом, и другие многие порядки воистинну преизбранные он Полициан со удивлением присмотрел в преумной републике Венецианской, но за редчайшую вещь ему показалось тое, что едина република аристократическая, в которой истинным основанием от мудрых аристократических авторов /л.18/ почиталась чистота, имеемая в деревенских делах промеж шляхетства: чрез так долгое время возмогла содержати себя в толиком миру и величии, в оной безразмерной богатстве неравности, которая зело много зрится в шляхетстве Венецианском. В сем же шляхетстве хотя обреталися и в опасныя стреминны безмерных богатств и многой нищеты, однако ж в Венеции не являлось такова порока, который человечйшими правами запрещен не мог ле бы быти, что богатый попрал бы убогаго, который хотя бы преизлиха завидовал щастию богатых; или ради благоутробной склонности, какова во всем шляхетстве Венецианском царствует и лицу общей волности; или, дабы богаства, каковы сколь бы многи и то ни имел; и нижайшим злоупотреблены не были; сего ради равно убогий, как и богатый, в оном благополучшейшем отечестве с крайною умеренностию мирное житие препровождали;

После Полициана рече Петру Валериану Пьетро Валериано Дурагерра, вице-канцлер Святой Римской Церкви (кардинал-дьякон с титулярной диаконией Санта-Мария-Нуово) (Папская область) (1295-1296). , что за единое токмо чюдо, каково их с крайним подивлением имел бы присмотрети в републике Венецианской. Было местоположение редкое и преудивительное, где она укоренила столицу своея власти; от сего местоположения чаяно, что господа венециане безсредственно долженствовали признавать велми великое августейшей волности своей благодеяние, яко оное, которое на веки сотворило их безопасных от сил многих чужестранных г[осу]д[а]рей, покусившихся наложить на их ногу цепь рабства;

Последовал потом и Юлий Цесарь Скалигер Жюль Сезар (Юлий Цезарь) Скалигер (1484-1558) - итало-французский гуманист, философ, филолог, естествоиспытатель, поэт. и рече: премногий же волности Венецийския ужас, исполнивы удивлением весь свет состоял в том, что самое правительствующее шляхетство, не токмо с терпеливным усердием платило старые поборы казенные, но еще /л.18об/ с готовостию и с неповеримою удобностию само против себя часто публиковало новые налоги, которые и жестоко от казенных зборщиков доправлины были; тако ж многократно явилось, что шляхты Венецианские в нужных случаях републических, прежде сами собственным своим карманом вспомогали, а нежели бы новыми податьми отягощали народ свой, и во всем с толикою щедротой и благоутробием и общей волности поступали, что подобное сем действо удостоевалось быти приложено во всем дивностям в щасливейшей волности Венецианской примеченным, действо яко оное, которое ясно каждом оказывала, что оная волность зело исправно владеет преизбранным качеством, которое републикам вечность доставляет, понеже шляхту свою имеет толь охотных любителей жития волнаго; что они приватной или одноличной ползе с радостию предлагали о публичных или г[осу]д[а]рьственных нуждах;

Потом рече Бернанд Тассо Бернардо Тассо (1493-1569) - итальянский придворный, поэт (рожден в Венеции). , что он долгое время жил в Венеции, где ничему иному больши не удивлялся; токмо тому, что самые шляхты, хотя б они когда в великих забавах и праздностях пребывали, толь мудро и исправно отправляли дела публичные Примечание переводчика: Государьственныя. , яко иному казались они и людми жития велми прикладнаго и господами, урожденными в присных трудах;

После мнение Тассова Францысско Берни Франческо Берни (1497/98-1535) - итальянский поэт. по своем обыкновению, угодно сладив пресветлейшую волность Венецианскую; рече, что редчайшая и пречюдная вещь, какову великие умы имели бы со удивлением зрети в републике Венецианской, была, яко не токмо озера, но все каналы градские хотя полны суть раками, однако ж сенаторы Венецианские толь мало их ловили, что по достоинству от всех языков почитаемы были за соль земли;

/л.19/ Сему последовал Сабеллик Марк Антоний Сабеллик (1436-1506) - итальянский историк. и рече, что егда он описывал историю Венецианскую прилежно примечая блажайшие уставы преизбранной волности, никакова лучшаго дива в ней не видал, токмо же, что денги казенные. Еще от самых нужных сенаторей содержаны были с толикою верностию, яко между шляхетством не токмо за преступление главное, но за последнее шелмовство почтено бы было, ежели б кто дерзнул дурными руками коснутися однаго князя святого Марка Святой апостол и евангелист Марк - покровитель Венеции. .

Рече потом Иаков Санацаро Якопо Саннадзаро (1458-1530) - итальянский поэт и писатель. : не мало удивился он републике Венецианской, в том что между шляхетства, хотя много голышей деревнями обретается, однако ж они с неизреченным терпением претерпевают собенную бедность, не лакомясь нимало ниже помыслом около неизмеримых богатств казенных, и не хитруя оными коварными и узловатыми правами, которыми славная република Римская, премного от своих граждан утруждена была; при том и с ней есть достойно хвалы и великаго удивления, что в Венеции убогой шляхтич самою токмо добродетелью домогался из своих бедностей выходить; тщатся быти удостоенным от своего отечества в какую службу и в чины прибыточные: и тако случилось, что добродетель, искуство, и благость душевная, щляхтичю убогому в републике Венецианской служили вместо велми богатой вотчины;

Не умолчал по сем Иоанн Жовиниано Понтано Джованни Понтано (1429-1503) - итальянский поэт-гуманист, классик латинской поэзии Ренессанса. глаголя, все де дела, о которых говорено, были велми дивныя; но вящьщее дело, которое в волности Венецийской всегда удивляло его, было что безмерныя богаства, в некоторых особах шляхетных обретшияся недоставливали своим хозяевам гибелнаго онаго пыху и надмения, каково в других републиках много бывало, еще мошно почести зарождайшии; /л.19об/ устав иже: что в Венеции сенаторы и княжеское богатство имеющие, умели в дому своем жить. Тако простые граждане, и на площадях ни в чем не рознилися от самых убогих; и что единые токмо венециане могли обрести способ отлучати от многих богатств оное зло тщелавия, гордости, и прислуживания граждан, чего славная волность Римская не умела или не могла запретити в Цесаре Гай Юлий Цесарь (100-44 гг. до н.э.) - древнеримский государственный и политический деятель, полководец. , в Помпее Гней Помпей Великий (106-48 гг. до н.э.) - древнеримский государственный деятель, полководец. , и во многих других сенаторах богатых;

По окончании слова понтакова, рече коммендатор Примечание переводчика: Чинов начальник. Аннибал Каро Аннибале Каро (1507-1566) - итальянский писатель. , что он паче каждаго дива в пресветлейшей републике Венецианской видел великий ужас, егда сам сицевыя славная волности пресветлейший князь поступал. С склонностию, с учтивостию, с величеством яко король, и со властию яко гражданин; и что, ежели бы сложить бесконечное почитание с определенною власти, долготу владычества княжескаго со умеренностию, то были бы образы несведомые разуму древних минувших републических законодавцов; мудрость, от единаго точию Сената Венецианскаго есть употребима;

По сем подтвердил слово свое Варфоломей Кавалкантий Бартоломео Кавальканти (1503-1562) - итальянский политический мыслитель. глаголя, что хотя по примечанию Понтанонову зело дивно было видети в републике Венецианской, яко бы великия имения не заставляли гордитися Сенаторей богатых; однако ж еще гораздо важнее и дивнее того примечено, что таковы порядки оной высокой волности, таковы святейшие права оной преизбранной републики были, яко и самые верховные чины отнюдь не доравали нималого высокомыслия и возгордения тем, которые с крайнею властию управляли их собственность, толико паче: к рассуждению есть высокодостойна, какова в каждом другом /л.20/: княжестве, или в благопорядочной републике, весма не бывала, яко оная, которая прямо противлялась самой натуре вещей, и что бывшу ему в Венеции не дивился он пребогатом сокровищу святаго Марка, ни арсеналу, ни великому каналу с пышными полатами: Гриманов Речь о дворце в Венеции - Палаццо Гримани, построенном в эпоху Ренессанса. , Фаскаров Палаццо Фаскари - дворец в Венеции, принадлежащий дожу Франческо Фоскари. Построен в 1452 г. и протчим великолепнейшим зданиям; королевскими иждивеними в оном чюдном граде состроенным, которые требуют удивления от простых токмо ч[е]л[о]в[е]к: но то показалось ему по истинну запредивную вещь, егда удивел, что господин Себастиян Вениери Венецианский дож Себастьяно Веньер (1496-1578). , недавно бывший генерал адмирал толь силнаго флота, славнейший ради знатной на мори победы, какову одержал над турченином, возвратился назад в Венецию яко един от рядовых; и с толикою учтивою умеренностию проходил городом, что ни в чем неосменен был, от оных сенаторей, которые неймели выходу своего из града; тако ж в републике Венецианской примечено за вельми отменитой поступках: что шляхетные, ея особы толикую приемную умеренность, и толикое человечество знали употреблять в доме, яко на супротиву того от вне в высоких магистратах, в чинах великих; вели себя великолепно, светло образно, и по королевски щедротно оказывалась свету не гражданами какой либо благопорядочной републики, но людми, урожденными к могуществу повелевать персонам, от крове королевском нисходящим. И сего ради он заподлинно мнит, что несть другаго в свете народа, который был искусен обходитися во умеренности послушания; и в величии повелевания так, как шляхетство Венецианское. Дело есьма есть истинное, что негде другие републики, для чести правительствующих магистратов, побуждены бывали напоминать своим сенаторам, дабы они великолепно и великодушно тщилися содерживать вели чество степени властителной, но сенат Венецианский /л.20об/: многократно был принужден выдавать жестокое уложение, запрещая тем, которые вне града правительствовали воеводствами и другими г[осу]д[а]рственными чинами; затевать излишнюю обымость светло пышных великолепных оказательств;

Тако изрече Кавальканти, а потом Флавии Биондо Флавио Бьондо (1392-1463) - итальянский гуманист, историк. приступил с словом своим глаголя: что будучи он в Венеции, бесконечно смутен был, понеже усмотрел, что в единой чистой аристократии мещанства и простолюдство Венецианское с толиким удовольствием жили в оном щасливейшем отечестве, яко в пребывании его тамо много месяцов, отнюдь не мог ясно распознать, кому правительствующая волность была болши любима и угодна, шляхетству ли, которое повелевало, или мещанству и просто людству, которые послушание творили.

Сему последовал Павел Жковио Паоло Джовио (1483-1552) - итальянский ученый-гуманист, епископ Ночерский, придворный врач римских Пап, историк, биограф. , и рече: не токмо де ему, но многим великим принцам, с которыми он многократно долгой имел разговор о дивностях, зрящихся в правительстве републики Венецианской; показалось завещь крайняго ужаса достойную. Ето сенат, тоя высокия републики ни о чем ином так не радел, как о мире: и ни к чему иному с недреманием и прилежанием вящшие труды полагал, как к присным [присным] приуготовлениям военным; и что мир вооруженный со всеми своими исправностьми являлся великою токмо прецветущей републике Венецианской;

После Жковия вступил в рече Иоанн Боккацио Джованни Боккаччо (1313-1375) - итальянский писатель и поэт эпохи Раннего Возрождения. , и рече: яко прямою солию, которую от гнилости и тли /л.21/ каждаго дурнаго обычая всех непорядков зберегала волность Венецианская: была оная главнейшая королева всех прав; оных преизбранных устав весма ненарушимо от нея содержаньный, что к произведению какова-либо сенатора в наивысшие саны, на величие родни, непышность многих богатств: невыслуги отцов и других их предков, но голое искуство = самая добродетель того, кто требовал магистрата Примечание переводчика: Вышняго правительства. приемлемы были в честное разсуждение. Сего ради хотя б в Венеции и случалось множество шляхетства, злонравнаго и глупаго; однако ж едино точню щляхетство добродетелное и самозаслуженное повелевало; и правительствовало с оным благоразумием, каково всему свету вестимо;

Но Леонард Арретино Леонардо Бруни (Аретинский) (1370-1444) - итальянский гуманист, писатель, историк. похвалил зело речь Баккаци, еву рече: что изрядной обычай републики Венецианской еже не давать своему шляхетству чинов в скопом, но очередно, соедрживался на таком крепком основании, где основано было величие, вечность, толикой волности; тако ж де дивнейшая заповедь была, что каждой шляхтичь, кто бы он ни был к восхождению в верховныя достоинства, принужден с самаго своего юношества начинать от нижайших правительств; обыкновение прездравое, яко оное: от котораго раждалась наиважная сила и содержанию истиннаго и существенного уравнения между шляхетством таковой аристократии, которая дает долготу живота к житию волному; понеже по прямым знатокам дел статских, неравенство добре Примечание переводчика: Местностей пожитков имений. сверствывало сенаторей в републиках, но дабы все шляхетные особы понуждалися приходить к величию верховнейших санов тем же путем, начиная течение магистратское от тех же последних подвигов; закон достойный многого разума Венецийскаго, чем Древняя Римская Република, бывши весма недостаточна, имела короткое в своей волности житие, но и то короткое /л.21об/ терзаемо было от пребедственных и бунтовных скорбей и смятеней: понеже плохой обычай, еже давати консульства волной отчизны, и важнейшие чины в правлении войск Помпею, Цесарю и другим особам богатым в их первом юношестве; не инный был токмо годились бы почитати их яко людей, рожденных от крови королевской, яко господей и владык отечества волнаго паче, нежели яко сенаторей коея либо добре учрежденной републики. Понеже есть самая истинна, что оная волность благопорядочною почитается, где сенаторам высокаго искусства и заслуг бесконечных всегда прирастает некое великое уповаемое достоинство, еже особам жадающим истинная славы служит вместо острых шпор, которые, ударяя их по бедре честнаго славожелания, скоро заставляют их тещи в прямую дорогу добродетели, дабы возмощи потом достигнути к пределу желаемого магистрата или правительства; цесарю же и Помпею, которые в первой своей младости от републики Римской смертным неразумием получили первейшие чины и вышния достоинства: кая инная степень болшага в старости уповаема быти бы могла, разве уповати бы онаго самовластнаго тиранническаго государствования, на которое потом Цесарь откровенно, а Помпей с хитрейшими пролазами, дышуще домогались; непорядок преизлиха тяжкий! к от сего то преславная римская волность должна бы признавати смерть свою.

Хотя пресветлейшая волность Венецианская сама показала великие знаки, что разсуждение Арретиново было ей вельми угодно, однако ж повелела другим учителным прибылым последователно оказывать мнения свои. Тогда Бенедикт Варки Бенедетто Варки (1503-1565) - итальянский гуманист, автор «Истории Флоренции». начал тако; моя република Флорентийская не имевши отнюдь щастия; како бы мошно было ей между шляхетскими своими фамилиями ввести мир, /л.22/ соединение, и оною взаимную любовь, которая творит вечную волность републике: принуждена на последи впасти в недуг рабства. Ныне мнится мне почести за вещь превосходящую самыя редкия человеческие дивности, что един шляхтич венецийский, хотя претяжко в животе своих сынов, и в собственной своей персоне озлобленный пуще горячею любовию к отечеству волному, нежели страхом жестокости магистратской побуждается всеусердно отваживатися прощати многие обиды своему недругу в самой той же час егда бы получил их. Склончивость поистинну дивная. Инай паче многаго ужаса достойная, яко же откровенно зрится, что шляхтич венецийский от доброй своей воли препоручает рунам сенатским оное полученной обиды отмщение, о котором легкомысленные человецы зело противно мнят, ежели б отдавати ея оному, от него же признаваем всякое наше благо;

По окончании сего от Варки рече Людовик Долце Людовик Дольче (1508-1566) - итальянский поэт и ученый, родом из Венеции. тако: аще сие яко вси исповедали истинствует, что редчайшее и дражайшее величие, которое могло бы быти зримо в коем либо принце, состояло в том, дабы удобно и безопасно обезоруживать какова своего капитана генерала: и от него бы в самое то время егда призывает его г[осу]д[а]рь прогневанный, или великое подозрение в верности его имеющи, получати исправное послушание, то конечно достойно есть таково величие приуподобити всем дивным делам, каковы от других примечены в републике Венецианской; понеже она, яко же мнится ему, не токмо с великим удобством обезоружила своих капитанов, генералов морских, но еще и в самое то время, егда б главнейшия ея министры признавали сенат вельми гневен, и чаяли бы получити от него прежестокое /л.22об/ наказание, хотя б обрелися они отсутсвенны, вооружены и в чинах великих, а случился бы им от републики позыв: тогда столь готовым усердием повиновалися, что сложив оружие и власть г[осу]д[а]рьственных правительств притекали в Венецию на суд, чинимы им от друзей, но от сродних своих даже и до самой голодной казни; вещь многими примерами, каковы чрез Его век в пресветлейшей оной републике зримы были. Наполнила дивно весь свет, сего ради судилось ему за благо рещи, что явная бы ему обида чинилась, аще толикая власть републики Венецианской, аще толикое покорство, толикое послушание и толь наслыханная любовь шляхетства венецианскаго на общей волности не была бы преуподоблена всем оным правам дивным и преизбранным уставам, о которых другие прежде сего повествовали;

Пресветлейшая волность Венецианская выслушавши толь похвалнейшие свои порядки и толь дивные свои преимущества, ни что же ответствовала ко другим учителным, токмо рече к Долцию, что дело от него повествованное было достойно великаго и хвалнаго разсуждения, но что таковое ж в ползовании и в содержании еще императоров оттаманских; и что она от единаго точию преимущества, которое правилно стяжевала и в котором превосходствовала каждое княжество, и каждую прешедшую и настоящую републику, признавала все свое величие, о том никто еще из учителных не сказал;

Тогда Диониси Атаназий Диониджи Атанази- итальянский писатель (1504=1573). рече: что редчайшая дивность, которая от великих умов в републике Венецианской даже до звезд каждыми благообразными похвалами возвышаема быти достойна; /л.23/ Усмотрена сицева, что страшный трибунал Деннапи Деидиеци Примечание переводчика: Десяти глав или старший. . и верховный магистрат инквизиторов старших тремя токмо клубочнами полотняными весма легко погребали жива каждаго Цесаря, каждаго Помпея, показующагося в оной благопорядочной републике;

Сколь скоро Атаназий речь свою совершил, тогда Гиролам Меркуриале Меркуриале Джироламо (1530-1606) - итальянский медик, профессор практической медицины. начал глаголати сице: обретающуся ему в падове; и отправляющу в славных оных школах науку медицинскую, проведал, что некоторые простые люди по своем их обыкновению пошли в Венецию, на берег морской, взяв с собой несколько молодых дворных жен для гуляния; но тамо от многих молодых шляхт венецианских те простаки толикикм терзанием досаждены, что они принуждены дерзнути оружием, и одного шляхтича убили, а протчих жестоко побили, егда же за сей грех в портовую избу от судей позваны были: то оные простаки, хотя и ведали, что все суды были в руках шляхетства досажденного; однако ж, толь уповали на правость Сената и на чистое правосудие преминалных трибуналов, что неусумнилися стать пред судьями, яко пойманые, и что в добром своем намерении нимало ошиблися понеже в их очистках кулинах судьи усмотрели совершенно озлобление, каково им учинено от помянутых шляхтичей; и тако с вечною славою незакупленной юстиции венецианской оправдили, но свободили их яко невинных. При том же неслахынное и неудобо искусимое чюдо: было, что шляхтич: хотя б роднею силной в богатствах именитой, и ради полученных почестей в републике великою властию снабденный; в тяжбах за наипущаго себе сутягу отведал о дикого мещанина, нежели своего брата дворянина, и что ище заповедь политическая от великих особ писменно оставленная, яко бы аристократии: /л. 23об/ ни коли не умирали. Егда юность шляхетная употребляла свою умеренность, в судах содерживано правосудие ровное, была истинная: то он не может прийти в познание. Когда щасливейшая волность Венецианская, толь на шалости своих шляхт грозная; толь в своих судах исправно правосудная имела бы получити конец;

От всех последним восхотел быти учителнейший Ермолай Барбар Ермолай Барбаро (1454-1493) - итальянский исследователь эпохи Ренессанса. , который рече, что, понеже в волных отечествах введено было тиранство тогда, егда важнейшие републические секреты сообщены бывали немногими сенаторами: сего ради преизбраннейшая волность Венецианская: не допуская разбиватися кораблю об толь бедственной камень: сообщала секреты разсуждение и вершение о самых важных г[осу]д[а]рьственных делах чинила в верховном магистрате, именуемом Дел'прегади, состоящем в числе более двух сот пятидесяти сенаторов; и сего ради почитает он завельми дивное чюдо, что что република Венецианская, в толь многом числе сенаторов обрела оное содержание секрета, котораго принцы Примечание переводчика: Владеющие г[осу]д[а]ри. с великим старательством, с великими и зело щедрыми дарами многократно да вотще домогалися искать в едином токмо сенаторе, в единой паре советников. Тогда пресветлейшая волность Венецианская возложила руку на плеча Барьбаровы, и рече к нему тако: вы именовали оной драгоценной бисер, от котораго я зело высоко почитаюся и ради которого я жь удостоеваюся быти от каждаго завидима и ненавидима; ибо к доброму царству правителству содержание секрета нужно есть немте ныни харошаго совета;

/л.48об/

Ведомость 23я

Пусть Липсий, будучи допущен с торжественным въездом в Парнас, на другой день по своему вшествии, паче чаяние всех, обличает Тацита за беззакония, но от такого оговору, нерогату честь себе получает.

Яко же пред сим писано было, что тому несколко дней прибыл к границам сея области Иуст Липсий Юст Липсий (1547-1606) - нидерландский гуманист, политический мыслитель. , писания котораго хотя судились быть достойными читания от каждого учителнаго, и весма годными ко вложению в библяотеку его величества между вечных трудов протчих мудрецов, и дабы сего ради в полном сенате благоуветливо приговорено было имени его бессмертие слутчями знаменитами преимуществами, каковы бы кому другому устпулены ни были всея области, однако ж публично в езде сяцевой высокопочтенной особы отложен был до вторника прошедшей недели; потому что шляхятнейшая нация нидерляндская с отказательствами чреззвычаяных честея, учиненных оному своему гражданину, восхотела в том случае славу свою показать, и тако по знатным и лучшим местам Парнаским воздвигнула множество арков Тряумфальных с пышно /л.49/ королевскою магнифяценциею устроенных. Всадничество г[осударствен]ное было нарочитое, понеже мудрецы всех наук, в зело веляком множестве бывшие, багряницами почтили онаго учителнаго, которыя у его величества получив преизящноя титул заглавнеишаго во всех науках, был во мнении каждого, что он все знал и всему умел. И в великое диво каждый от усматрения почел, что в первом конгрессе Липсия по именам поздравил всех знатнейших особ римских, которые встретили его, и о которых показал весма отменитое познание. Писания толь великаго мудреца несены были на плечах Гайя Веллейя Патеркула Гай Веллей Патеркул (19 г. до н.э. - 31 г.) - римский историк. , который хотя за старостию был весь дряхл, однако ж, делая показатися пред Липсием за некоторое великое благодеяние, от него полученное, благодарным, выпросил у его величества нарочное оное себе преимущество. По имянному Аполлонову повелению ехал на коне Липсий в середках между моралным Сенекою Луций Анней Сенека (4 г. до н.э.-65 г.) - римский философ-стоик, поэт и государственный деятель. , и между политиком Тацитом Публий Корнелий Тацит (55-120) - римский историк, автор исторических сочинений «История» и «Анналы». , но тяжкий соблазн имел произойти в собственности сея, понеже за преимущество лет, за честь дражайшаго учения Тацит прежде сего хотя всегда предшествие правой руки уступал сенате, однако ж для тоя окказия воспретил ему в то толь дерзновенно, что на тот шум в помощ Сенекину стеклися все моралные мудрецы, а все курс Тацитов прибег целои шивадрон учителных политиков, и имелось в сумненяи произойти зато превеликом некоем соблазну: но моралные струсили, ибо признали, что ежели бы сражение учинилось, не бы возмогли они надолго боротися с теми бешеными политяками, которые ни малосмотря несправедливую и нечестную исправу, почитают незабезчестное дело, но за крайнее благоискуство, еже бы в оплошность приводить неприятеля и предателскиями ударами, но успокоялся весь шум, егда явилися меястеры Пигасенских церемония, которые по приказу превосходителнейших господ ценсоров Примечание переводчика: Ценсоры, справшики или надзирателив науках и в писаниях. рекоша к Сенеке, что хотя б в нем имелося наук столко, сколко по временам своим бывает овощей в Риме, рыб в Венеции, однако ж на тогдашнеи случаи пусть бы устпил прауую руку Тациту, и в том от кровеннеишея обиде, которую он получил пусть бы доволствовался памятию честеи, учиненных ему в лутчих временах /л.49об/