Иностранные выставки, устроенные в России, как правило, устраивали мирискусников. «Бельгийская выставка недурна, - пишет Дягилев. - Из всех, бывших у нас доселе иностранных выставок она больше всего напоминает голландскую, не потому, чтоб эти два соседние искусства были похожи друг на друга, но оттого, что в организации обеих выставок чувствуется что-то сходное…» Дягилев С. Выставки: I. Бельгийская выставка в Петербурге//Мир искусства.1899. №3-4: Художественная хроника. С. 19.. Кстати, Дягилев подчеркивает роль художников, как составителей выставки - что хоть ничего выдающегося на выставке нет, нет ничего и «особенно плохого» Там же. С. 19..

Правда, мирискусники подмечают, что не всегда иностранная выставка бывает удачной, но в последние годы так происходит: «Мы уже привыкли, что все иностранные выставки, устраиваемые нашим обществом поощрения художеств при содействии г. Мориса, изобилуют хламом, носят рыночный характер и отличаются специально им свойственным размещением картин, при котором нередко нельзя рассмотреть именно самые интересные из них, что невольно не ждешь ничего особенно хорошего от каждой новой иностранной выставки в помещении общества. Тем не менее, нельзя не радоваться появлению у нас этих выставок: все-таки они знакомят хоть со средним уровнем искусства разных национальностей, хоть и со случайно попавшими картинами отдельных крупных художников…» Ростиславов А. Французская выставка //Мир искусства. 1901. Т.1.: Художественная хроника. С.113.. То есть Россия так или иначе, мелкими шажками, но приближалась к всестороннему представлению об искусстве не только своей, но и других стран. Хоть мирискусники и относились к этому весьма критично, отрицать этого факта они не могли, да и не сумели бы.

В целом можно сделать следующие выводы: выставки, безусловно, нужны обществу, как и самим художникам. Как подчеркивали авторы «Мира искусства», общественность необходимо просвещать. Есть выставки плохие и хорошие, но чтобы оценить хорошие необходимо посещать и плохие - на них тоже можно обнаружить что-то поразительное. У Запада следует многому учиться, но Россия должна жить самостоятельной художественной жизнью, хотя пока что, считали мирискусники, сделать это было довольно проблематично с их устаревшей Академией Художеств и школами с бездарными учителями. Русское общество особенно нуждалось в новых силах, новой встряске, ибо одному «Миру искусства» бороться за это с устаревшими академиками, передвижниками и в том числе критиками, было довольно проблематично. А бороться было нужно, нужно было перешагнуть через все старое, отжившее, и двигаться дальше. Ибо это главная задача, основной путь художника.

Зарисовки о Европе

Следующий раздел - это статьи с материалом о загранице, которые затрагивали самые разные темы. Это и путевые заметки, и описание различных городов Европы, обзор художественной жизни разных стран Запада. В таких публикациях преобладал культурный аспект - в том числе повседневной и народной культуры тех стран, которые они рассматривали. Журнал влиял на эмоциональное восприятие читателя, ведь через эмоции легче узнать другой мир, нежели через рационализм.

З. Гиппиус в своем обширном очерке об Итальянских городах дала портрет типичного русского заграницей: «Спутник наш был одним из тех русских, которые вечно и одиноко шатаются заграницей без дела, без плана, без желаний, по малейшему предлогу едут в какое угодно место - и без предлога его оставляют, не говорят ни на каком языке, за табльдотом угрюмы и прожорливы, вечно недовольны “заграницей ”, - но в Россию все равно не попадают, не то по лени, не то по другим причинам - неизвестным» Гиппиус З. На берегу ионического моря //Мир искусства. 1899. №7-8. С. 132..

Мирискусники писали о загранице каждый раз по-разному. Эти статьи были полны впечатлениями и размышлениями. Были, например, зарисовки Европы во время путешествия по ней. Так, посещая итальянские города, В. Розанов писал об их истории, культуре, выражал свои мысли по поводу того или иного события. В статье «Пестум» он пишет о великолепном в прошлом городе на берегу моря: «Греческий городок “Посейдония”, переименованный римлянами в “Пестум” потерял связь с родиной, потом - подпал под Рим, беднел, худел. Жители расходились или вымирали. Никто его не убивал, не громил его стен таранами, не жег. Он в стороне был от общих путей истории, от транзита, от войн, от богатства. И умер как маленький, никому более не нужный городок. Жители его покинули, но его боги остались. Это - храмы…» Розанов В. Пестум //Мир искусства. 1902. Т. 1. С. 65-66.. Мы видим, до чего может довести невежество и равнодушие. Стоит городу потерять свое прежнее значение - и гибнет культура.

Примечательно, что в этой статье мы находим весьма нелестный, но вполне оправдавший себя взгляд Розанова на Соединенные Штаты Америки: «Европа, как и Азия, в конце концов, побеждаются Америкой. Американизм есть принцип, как “классицизм”, как “христианство”. Америка есть первая страна, даже часть света, которая, будучи просвещенною, живет без идей. Она не имеет религии, иначе как в виде религиозности частных людей и частных обществ; не имеет в нашем смысле государства и правительства; не имеет национального искусства и науки. Даже нельзя сказать, чтобы она имела нацию, ибо Соединенные Штаты не есть национальный организм, подобный России или Германии, или Испании. Вот это-то существование без высших идей побеждает и едва ли не победит христианство, как христианство некогда победило классицизм. Так что вместо ожидаемого Страшного Суда, которого так боялись апостолы и рисовал его Микельанжело, наступит длинная вереница буфетов, в своем роде некоторый хилиазм: “буфет Вифлеем”, “буфет Фивы”, “буфет Рим”, “буфет Москва”, с отметкой возле последней: “поезд стоит час, ресторан и отличная кулебяка”» Там же. С. 67-68.. Прав был русский публицист, описывая страну и вполне верны были его прогнозы - Америка возвысилась и над Европой, и над Россией, и до сих пор имеет существенное влияние на ту и на другую.

В другой своей статье, «Из итальянских впечатлений», Розанов сравнивает образ жизни русских, европейцев с образом жителей древней Помпеи, основываясь на раскопанных не столь давно по времени руинах города: «Нынешние греки и итальянцы живут точь-в-точь как и русские. Кухня - на задворках, в сторонке - спальня, темная и неудобная, со всяким хламом, который стыдно вынести в парадные комнаты, “главное” жилища; это кабинет мужа, гостиная жены, и для официальных и отяготительных посетителей - зала. Все это - в третьем этаже, между двумя этажами ниже себя и одним этажом выше себя. Общая лестница, на которой, мы не без зависти оглядываем тех жильцов дома, которые побогаче нас, и проходим не без удовольствия мимо носа тех, которые победнее нас» Розанов В. Из итальянских впечатлений. Помпея //Мир искусства. 1902. Т. 1. С. 352. и чуть ниже: «Жилища в Помпее имеют летнюю психологию, воздушную, доверчивую. “Если даже обкрадут, то уж лучше внезапно: не стану же я всю жизнь готовиться к этому.” В жилищах много воздуха. Свет шел сверху» Там же. С. 354..

В другой своей заметке о Флоренции, Розанов обращается к вере католиков. Он попал в храм, в piazza del Duomo, на католическую службу, и его поразило равнодушие священников ко всему, кроме Бога и своих молитв. Он пишет: «Это - вера. Да, это тоже вера, не как наша, теплящаяся, колеблющаяся, как огонь лампады, тихая, прекрасная, слабая - это другая, но тоже вера, законов которой мы не можем рассудить по совершенно особенным законам своей веры» Розанов В. Флоренция //Мир искусства. 1902. Т.2. С. 3..

Иосиф Израэльс тоже писал о городе, который он давным давно мечтал посетить и ему это удалось: «Мадрид - чудный, большой и цветущий город и когда сияет солнце или на небе стоит месяц, истинное удовольствие плестись по широким улицам с лавками, кофейнями и разного рода выставками… Самая характерная особенность Мадрида - это ночь. Кажется, что Мадрид никогда не спит. Все гуляет и болтает в два, три часа ночи на Puerta del Sol. Газеты, прохладительные напитки, лотерейные билеты предлагаются с громкими выкрикиваниями, и лишь когда встает утренняя заря, город, кажется, предается покою» Иосиф Израэльс. I. Мадрид// Мир искусства. 1901. Т.1: Художественная хроника. С. 326-327.. Читая такие заметки, не только чувствуешь настоящую любовь со стороны автора к описываемому городу, но и самому хочется посетить его.

Другой автор, некий Ф. (скорее всего - Д. Философов), путешествуя по Германии, писал о памятниках и в частности, критиковал недавно поставленный памятник Вильгельму I: «Каждый раз, приезжая в Берлин, поражаешься его быстрым ростом. Повсюду новые постройки, новые улицы, новые памятники… Сделан он, как известно, по проекту Бегаса и денег на него, по-видимому, не жалели. Нынче вообще не умеют делать памятников и к Бегасу нельзя относиться строго… Безвкусие современных памятников есть знамение времени, и возмущаться этим не приходиться. Но можно и заурядную вещь выполнить хорошо. Памятник же Вильгельму сделан так, что кажется, вот-вот он сейчас провалиться, или барельефы на галерее размокнут…» Ф. Письма из Берлина // Мир искусства. 1900. Т. 3-4: Художественная хроника. С. 65..

В небольшой заметке, помещенной после репродукций старинных средневековых миниатюр, П. Николаев рассмотрел то «фантастическое» время в Европе - эпоху средневековья. Он подчеркнул и объяснил необычный и восхитительный стиль миниатюр, пояснил, что не только живопись, но и литература с наукой в то время были полны фантастики, домыслов и веры во все необычное. И это было удивительное, ни на что не похожее время. «Как произошло, - недоумевает Николаев, - что после великого, полного силы искусства XII и XIII столетия для средней Европы наступило время какого-то декаданса и манерной изысканности? Почему молодая Европа вдруг остановилась в своем стремлении и стала забавляться изящными безделушками? - XIV и XV столетия были для средней Европы временем какого-то идейного междуцарствия. Великие мечтания средних веков умерли с крестовыми походами, а новые идеи еще не явились на смену. Возрождение, наступившее для Италии в XIII столетии, опоздало на два века в остальной Европе. Народы были преданы материальным заботам создания крепких государств, высшие классы жили пережитками старого, утонченными и бесцельными, своего рода искусством для искусства…» Николаев П. Средневековая поэзия в миниатюрах //Мир искусства 1904. №6. С. 124.. Как все-таки любили мирискусники уходить в прошлые века, возвращаться к старым, порою забытым формам искусства! Как нравилось им романтическая, готическая живопись и как они пытались понять, почему мир ушел от этих форм искусства и пришел к совершенно иным формам, стилям, которые порою просто проигрывали забытым.

В этой же статье автор сравнивает европейские средневековые миниатюры с японским искусством. «Искусство японцев, - пишет он, - это апофеоз тонкости пяти чувств, апофеоз зоркости глаза, гибкости мышц, тонкости нежных пальцев. Его объектом служит жизнь природы, созерцаемая орлиным, не человеческим оком… У японцев и люди - агломераты красок и линий, воплощаемые фантомы божественного движения, прелестные цветы дивной природы. И люди - очаровательные физиологические организмы, нежные, нервные, как тепличные цветы, - без мысли, без чувства, - прелестные в своей утонченной физиологичности. Японское искусство - фантастика ощущения… Миниатюра - это фантастика чувства…» Николаев П. Средневековая поэзия в миниатюрах //Мир искусства 1904. №6. С. 123..

Японское творчество в то время было очень популярно в Европе. Многие деятели искусства открыли в нем для себя новый стиль, новый взгляд на мир. Это подробно рассмотрел в своей статье И. Грабарь. Он проследил влияние Японии на Европу. Его поражало, что многие находят искусство японцев смешным, наивным и детским: «Есть художественные произведения, отдельные художники и даже целые эпохи в истории искусства, к которым среди так называемой большой публики, а в России, к стыду нашему, нередко и среди художников, установилось какое-то странное отношение. Не то чтобы оно было пренебрежительным, или, чего доброго, негодующим, как отношение хорошей школы передвижника или самого Стасова ко всему, что недоступно их пониманию. Этого нет. Но есть какой-то курьезный оттенок снисходительности взрослого к ребенку. “Египет! Как много милого и симпатичного в этом детском искусстве!” или “Как забавно наивны, но, в сущности, трогательны акропольские архаики!”. Я слышал еще и такое изречение: “Первые шаги в искусстве народа имеют важное значение с точки зрения истории, и в этом смысле не лишены ценности робкие работы Боттичелли или Дюрера”. Нечего после этого удивляться тому, как у нас относятся к японцам» Грабарь И. Японцы //Мир искусства. 1902. Т. 1: Художественная хроника. С. 31.. Грабарь полагает, что в своем творчестве Клод Моне, Дегас, Уистлер многое заимствовали из японских мотивов и техники. И еще, Грабарь отстаивает мнение, что искусство японцев очень натуралистично, что подтверждается их драматургией Грабарь И. Японцы //Мир искусства. 1902. Т. 1: Художественная хроника. С. 33-34..

В цикле своих статей «По Европе» Грабарь знакомит читателей с немецкими городами - Берлином («Берлин, несомненно, самый нарядный город Европы. Его нарядность обладает, однако, одним чрезвычайно курьезным свойством: она в несколько часов может надоесть до такой степени, что хочется бежать от нее» Грабарь И. По Европе //Мир искусства. 1902. Т. 1: Художественная хроника. С. 74.), Мюнхеном («Я долго жил в Мюнхене, полюбил его, вынес оттуда милейшие воспоминания и мне грустно думать, что этот прелестный городок, с очаровательными окрестностями, с когда-то бодрой художественной жизнью, может быть, постигнет участь забытого всеми Дюссельдорфа» Грабарь И. По Европе //Мир искусства. 1902. Т. 2: Художественная хроника. С.145.); знакомил с особенным влиянием Франции на искусство, следствием чего явился импрессионизм - «Ни в одном городе нет этой бездны кафе и нигде художник не имеет перед глазами этой вечной борьбы искусственного света с небом, этих тонких, изумительно красивых, желтоватых и голубых тонов, которые он наблюдает здесь…Сама жизнь как будто сложилась здесь так, что иначе ее не передашь, как на лету, быстро, полунамеками. И сам Дегас начинает казаться уж слишком размышляющим» Грабарь И. По Европе //Мир искусства. 1902. Т. 1: Художественная хроника. С. 95.; размышлял о моде и ее значении для истории искусства - говорил, что платья дам их времени когда-нибудь будут коллекционировать, как редкие картины Грабарь И. По Европе //Мир искусства. 1902. Т. 2: Художественная хроника. С. 13.. Размышления о моде, конечно, не являлись новацией мирискусников - платья разных эпох в их время выставлялись в музеях. Конечно, Грабарю хотелось, чтобы и наряды их времени попали когда-то в музейные залы.

Важны заметки, рассказывающие о статьях в европейских журналах, где писалось о русской культуре. Например, в заметке «Немцы о русских художниках» приводится статья И. Капольд из Дармштадского журнала «Дитя и искусство» о русских детских и народных сказках. Автор утверждает, что русские только недавно поняли, какое сокровище у них есть - сказки. Их долгое время не ценили и стали ценить только благодаря Пушкину. Были рассмотрены основные русские иллюстраторы сказок. «Нельзя не признать, - делает вывод автор заметки, - что немецкий автор дает довольно верное освещение положения дела. В его суждениях гораздо больше добросовестности, чем в многочисленных отзывах наших доморощенных критиков» Немцы о русских художниках //Мир искусства. 1899. №12: Художественная хроника. С. 247.. Как видим, мирискусники положительно относились к добросовестной критике. Только критика бывала добросовестной лишь заграницей, а русской критике до подобных стандартов было еще далеко.

В другой такого рода статье, «Французский критик о русской музыке» говориться о заметке во французском журнале, где некий г-н Марнольд прошелся критическим обзором по основным композиторам России после Глинки, похвалил Римского-Корсакого, был пренебрежителен к Бородину и совсем негативно охарактеризовал Чайковского. А.Н. (А.П. Нурок Лапшина Н. «Мир искусства». Очерки истории и творческой практики. М., 1977. С. 41.), рассматривающий эту французскую заметку, обзывает критика «дивным, редкостным и душистым цветком критического тупоумия» А.Н. Французский критик о русской музыке //Мир искусства. 1902. Т.1: Художественная хроника. С. 80. и замечает, что взгляды француза очень напоминают давние воззрения г-на Стасова, но сами русские уже от подобных идей ушли: «Порвавши со своей старой и действительно зрелой культурой, французские эстеты не далее, как со вчерашнего дня, присвоили себе подобие новой, “усовершенствованной” культуры. Присвоили, но, как видно, еще не вполне усвоили. И вот они переживают теперь с этим бесплотным суррогатом культуры свой блаженный зеленый период рационалистического мальчишества. Мы, русские любители музыки, давно из него вышли. Давным-давно, вскоре после свержения эстетического ига царя Гороха, то бишь, Владимира Стасова» Там же. С. 80.. Вот пример зарубежной критики, которая очень схожа с русской - и мы видим, как отнеслись к ней мирискусники.

Есть несколько заметок о польском искусстве. «Мир искусства» писал о художественных журналах Польши - что их как таковых нет, лишь недавно появилась «Химера», но ей еще многому нужно набираться В.П. Польский художественный журнал //Мир искусства. 1902. Т.1: Художественная хроника. С. 99 - 100. . Позднее Перемиловский В. писал о нем же и о польском искусстве в целом Перемиловский В. Польское искусство //Мир искусства. 1904. №2: Художественная хроника. С. 41.. Так же мирискусники говорили о польской литературе, характеризуя книгу Храневича К.И., и нашли, что у классиков Польши много общего с классиками России Шестаков Д. Польская литература //Мир искусства. 1904. №2: Художественная хроника. С.42..

Вообще в журнале много внимания уделено рецензиям на выходящие книги и характеристике некоторых европейских журналов.

За все время издания «Мира искусства» было прорецензировано немалое количество книг. К некоторым русским из них мы еще вернемся в дальнейшем. Пока же осветим те из них, которые относились к европейской культуре. В целом, рецензирование литературы было в традициях русской журналистики. Модернисты придерживались этой традиции.

Были книги, перевода которых долго ждали в России. Такие, как, например, «О природе вещей» Тита Лукреция Кара. Такие книги модернисты рецензировали с удовольствием. Мирискусники благодарили за это издание издательство «Скорпион» и сетовали лишь на ограниченное количество экземпляров Книги //Мир искусства. 1904. №4: Художественная хроника. С. 87.. Издание в целом им понравилось. Или - была выпущена в свет книга Кнута Гамсуна «Пан». И была издана «почти изящно», как считает А.Н. Книги // Мир искусства. 1901. Т. 1: Художественная хроника. С. 182.

Большое внимание мирискусники уделяли изданию произведений Р. Мутера - немецкого профессора, искусствоведа. В первом же номере «Мира искусства» была заметка о начале издания в России его обширного труда «История живописи XIX века». «Перевод вышеназванной книги, - пишет Ф., - особенно необходим теперь, когда в России начинают ежегодно устраивать выставки картин иностранных художников, оценка которых не только со стороны публики, но и со стороны прессы производится обыкновенно без всякого знания дела и с полным неведением о состоянии современного искусства на Западе» К русскому изданию книги профессора Мутера //Мир искусства. 1899. №1-2: Художественная хроника. С.6.. Авторы журнала следили за выходом этого труда на протяжении всего издания «Мира искусства» Мир искусства. 1900. Т. 3-4. С. 74., а так же Мир искусства. 1902. Т.2. С. 52-55..

Некий Библиофил делал обзоры иностранных изданий. Он писал о книгах Сэра Вальтера Армстронга, Жуля Бретона, книгах о художниках: Рубенсе, Джоне Эверете Миллэсе, Адольфе Клингере, Франце Штуке Книги //Мир искусства. 1900. Т. 3-4: Художественная хроника. С. 32-33.. Философов говорил о недавно вышедшей за границей книге графа Лейнингена Книги //Мир искусства. 1901. Т. 1: Художественная хроника. С. 331-332. , П. Эттингер осветил швейцарское искусство Книги //Мир искусства. 1904. №12: Художественная хроника. С. 257..

Были затронуты и такие издания, которые выпускали произведения зарубежных классиков. Например, задумалось издание «Библиотека великих писателей», под редакцией Венгерова. Том первый был посвещен Шекспиру. Именно редактор этого издания не устраивал мирискусников. Они припомнили, как плох был выпущенный им перевод Шиллера, что многого от его «Шекспира» они уже не ждали Книги //Мир искусства. 1902. Т. 2: Художественная хроника. С. 19-20.. Но это была одна из ошибок, допущенная молодыми дерзкими художниками. Венгеров был (и во многом остается) крупнейшим авторитетом в сфере литературы. Здесь присутствует только личностное отношение к издателю.

Столь же придирчиво авторы журнала отнеслись к изданию сочинений Кальдерона, тщательно рассмотрев первую книгу. «Перевод г. Бальмонта, - пишет Д. Шестаков, оставляет внешнее впечатление гладкости и внутреннего одушевленного чувства. Он мог бы, конечно, не цитировать Пушкина… Но кто у нас помнит Пушкина и кто в состоянии справиться с испанским оригиналом?» Книги //Мир искусства. 1900. Т. 3 - 4: Художественная хроника. С. 233..

В целом мирискусники акцентировали внимание на переводе - хорош он или оставляет желать лучшего, - на иллюстрации - особенно если книга была о художнике или искусстве в целом, - на внешнем виде издания и его цене.

Журналы их привлекали в том случае, если они находили в них интересующие статьи об искусстве или если появлялись новые журналы об искусстве.

Например, Дягилев, изучая первые номера «Les Arts», писал: «Глядя на этот журнал, проникаешься завистью. Как это французы могли с такой легкостью, при обилии уже существующих художественных журналов, выпустить еще новый, и столь интересный, и столь дешевый?..» Журналы //Мир искусства. 1902. Т.1: Художественная хроника. С. 109..

Так же «Мир искусства» обращал внимание на «Die Zeit» (Германия), «The Studio» (Лондон), «L'Art Moderne» (Брюссель), «Kunst und Кьnstler» (Берлин) и многие другие.

В исследовательской литературе часто поднимался вопрос, что именно искали мирискусники в Европе, что казалось им наиболее ценным в Западном искусстве? Петров В.Н. замечал: «Ни сам Бенуа, ни другие мемуаристы, повествующие о возникновении «Мира искусства», не дали ответа на этот вопрос. Даже дружеские письма молодых участников кружка, изобилующие откровенными признаниями, не вносят в дело надлежащей ясности. Ее, вероятно, и не может быть: юные самоучки и дилетанты не были достаточно подготовлены, чтобы отчетливо разобраться во всей пестроте и сложности Западного искусства. Недаром Бенуа говорил об инстинктивной, а не сознательной тяги к Западу» Петров В.Н. «Мир искусства»// История русского искусства. М.: т. 10, кн. 1, 1968. С. 345..

Лапшина Н.П. тоже подчеркивает некоторую наивность европейских статей мирискусников: «…На протяжении всего существования журнала не были ясно определены те критерии художественного качества, из которых он исходил в своих оценках. Все писавшие в журнале опирались, по существу, на чутье, на личный вкус, и поэтому личная одаренность автора играла решающую роль… Просматривая комплект журнала, ясно видишь на каждом шагу противоречивость оценок, то, как бьются наиболее одаренные сотрудники (Бенуа, в частности) над обоснованием своей точки зрения. Это “пленной мысли раздраженье” особенно видно в некоторых статьях, где авторы противоречат сами себе, пытаясь с разных сторон подойти к решению вопроса. Недаром Бенуа впоследствии отрицательно высказывался об этой субъективной критике и даже с присущей ему наивностью талантливого человека ужасался тому, какие она принесла плоды» Лапшина Н. «Мир искусства». Очерки истории и творческой практики. М., 1977. С. 59.. Многие статьи действительно кажутся написанными неопытной рукой, в некоторых видна мальчишеская бравада и стремление привлечь к себе внимание. Неизбежна была и ошибочность некоторых суждений мирискусников. Петров пишет: «Попытка создания в конце XIX века большого стиля и синтеза искусств казалась русским юношам самым современным и значительным из того, что можно было отыскать тогда на Западе. Видимо отсюда идет настойчивый интерес “Мира искусства” к мюнхенскому “Сецессиону”, к живописи Германии, Финляндии и скандинавских стран, к утонченно-эстетизированной английской графике, отсюда увлечение Беклиным - увлечение, которого впоследствии деятели “Мира искусства” стыдились, - отсюда удивительная недооценка французского импрессионизма» Петров В.Н. «Мир искусства»// История русского искусства. М.: т. 10, кн. 1, 1968. С. 346.. Но, не смотря на это, мирискусники совершили огромный по своей значимости обзор европейского искусства, пусть даже основываясь просто на личных вкусах. Ничего подобного ни до них, ни после повторено не было.

Подводя итог, заметим следующее. Авторы «Мир искусства» пристально всматривались в Европу. В каждой статье чувствуется индивидуальный взгляд мирискусников на европейскую культуру. Молодые художники стремились дать всесторонний обзор искусства Запада, начиная с описания старинных городов и заканчивая рецензированием иностранных изданий. Но все это подавалось разрозненно, и казалось не связанным между собой. Читая эти статьи, не видишь ни четкой структуры, ни определенной цели, которой хотели достигнуть мирискусники. Вполне очевидно, что авторы журнала стремились охватить все разом - и там не забыть, и тут показать, и это описать. Но четкой и полной картины не получилось. Мы просто видим отрывочные заметки их общего взгляда на Европу. В этом плане можно было бы многое показать иначе и полнее.

Подведем итог параграфу. Европейская культура почиталась мирискусниками, они преклонялись перед ней. Художников Запада многие из них воспринимали как учителей, пытались разобраться в их технике, говорили о непризнанности и трудных судьбах. Мирискусники посещали европейские выставки, пытались уловить новые таланты, новые направления, делились впечатлениями и хотели просветить отстающую от Европы Россию, показать, каким образом может существовать культурный бомонд, как развивать искусство, не мешая, а помогая этому. Этого не получилось так, как они, возможно, планировали. Главная их задача - познакомить Россию с той Европой, которой они открыли для себя, которую они любили, - так и не решилась. Разрозненные статьи, репортажи о Западе, несколько зарисовок о художниках и множество рассказов о выставках - вот и все, что было ими представлено. Предоставленные ими материалы были несколько субъективны. Мирискусники писали о том, что было интересно им самим, а потому целостной картины западного искусства журнал передать не мог. Но модернисты были в то время первыми, кто попытался дать полный (или более или менее систематичный) обзор западного искусства. В этом их главная заслуга и все, что было ими дано русскому обществу, имело огромное значение.

2.3 Русская культура глазами молодой художественной элиты («Мир искусства», «Весы», «Золотое руно»)

Русская культура для модернистов всегда была объектом пристального внимания, они любили ее и, безусловно, в связи с этим пытались выполнить по отношению к русской культуре поставленные перед собой миссионерские задачи, которые мы обозначили выше.

Начало рассмотрению русского искусства по-новому положил, конечно, «Мир искусства». Едва только появившись, это объединение молодых художников, уже принадлежавших к русской культуре, крайне интересовалось ее богатым прошлым. Они приходили в восторг от живописцев, архитекторов и композиторов XVIII - начала XIX века, они преклонялись перед культурным прошлым России. Недаром А.Н. Бенуа, обнаружив, что немецкий профессор Р. Мутер, пишущий «Историю живописи XIX века» и не включивший туда ни строчки о России, написал ему письмо с подобными претензиями, на что получил ответ с предложением самому написать эту главу Бенуа А.Н. Мои воспоминания. М., 1990. Кн. 3. С. 685-686..

«Мир искусства» оказался своего рода пионером в области журнальной публицистики. Как замечает Петров В.Н., «на рубеже XIX-XX столетий, “Мир искусства ” возглавил широкое культурно-эстетическое движение, которое заново переоценило все устоявшиеся ценности русского изобразительного искусства, пересмотрело его творческую проблематику, обновило его традиции и во многом определило новые пути русской художественной жизни» Петров В. Н. Мир искусства. М., 1975. С. 48. . После мирискусников все следующие модернистские журналы лишь продолжали развивать их обозначенные идеи, рассматривать проблемы и отставать свои принципы, в то время как сами мирискусники во главе с С.П. Дягилевым занялись воплощением на практике своих идей - организацией выставок и концертов русского искусства на Западе и знакомили Европу с русским балетом. По замечанию того же Петрова, в Москве последователями «Мира искусства» были журналы «Весы» и «Золотое руно», а в Санкт-Петербурге - «Аполлон» и «Старые годы» Там же. С. 14.. Мы берем для рассмотрения московских модернистов, потому что оба журнала стали выходить почти в одно время с прекращением издания «Мира искусства», а потому они выглядят как непосредственные наследники и последователи мирискусников.

«Весы» - прежде всего литературный журнал. Многие из известных нам сегодня поэтов Серебряного века печатались в нем и принимали активное участие в деятельности журнала: А. Белый, В. Брюсов, К. Бальмонт, М. Волошин и многие другие. Как раз следствием этого и являлась литературная направленность журнала. Лишь на втором плане у них стояли вопросы философского характера и искусства.

«Золотое руно», напротив, в некоторой мере пыталось соединить в себе и «Мир искусства» и те же «Весы». В журнале был большой отдел поэзии и беллетристики, одновременно с этим существовал художественный отдел, где в первый год издания сохранялся принцип приверженности художникам-символистам, что и на страницах «Мира искусства», а в оформлении журнала принимали участие и К. Сомов, и Л. Бакст, и Е. Лансере - все те же художники, которые являлись составляющими ядро объединения «Мир искусства». В своей хронике «Золотое руно» местами прямо копирует мирискусников в изложении материала. Они пытались в равной мере уделять внимание культурной жизни Москвы - говорили на своих страницах о выставках, концертах, выходяших книгах, театральной жизни. Все то же, что рассказывал «Мир искусства», только о Петербурге.

Если мы попытаемся объединить все эти разнородные статьи, то мы увидим не только цельную картину культурной жизни Петербурга и Москвы конца XIX - начала XX века, но и новый взгляд на искусство прошлого и прямую связь, которую проводили модернисты между ним и собою.

Мы намерены рассматривать статьи о русской культуре, разделив их на два вида:

- повседневная культурная жизнь и русское искусство прошлого;

- литературный отдел и философские рассуждения.

Рассмотрим эти разделы поподробнее.

Практически равное место по значению с публикациями о загранице занимали периодические сводки о петербургской культурной жизни и статьи об искусстве России в «Мире искусства». «Золотое руно», и «Весы» так же уделяли этому вопросу внимание, представляя в основном Москву, но местами затрагивая и Петербург.

На страницах этих журналов приводились постоянные рассказы о музыкальных концертах, театре, новых изданиях - и русских выставках, о которых мы уже говорили выше. Сохранялось и после прекращения выпуска «Мира искусства» постоянное посещение выставок модернистами, и по-прежнему они вызывали недовольство и удовлетворение, сетования и изумление. Ко всему прочему обзоры эти проводили те же мирискусники - И. Грабарь, к примеру, недовольно писал в 1909 году: «Каждый год, когда принимаешься за отчет о выставках, даешь себе слово, что он будет последним в твоей жизни. Нет занятия менее благодарного и более тягостного, чем писание этих отчетов…» Грабарь И. Московские выставки // Весы. 1909. №1. С. 107.. Мы не будем возвращаться вновь к этой теме, а перейдем к рассмотрению других статей.

Мирискусники считали музыку, разумеется, одной из составляющих искусства, поэтому пристальное внимание уделяли программам симфонических собраний, концертам, устраиваемым в Петербурге, а порою и в других городах (например, в Киеве «Вечера современной музыки» в Киеве // Мир искусства. 1904. №6. Художественная хроника. С. 121 - 122.). Как правило, об этом писал А. Нурок (или А.Н.), большой знаток музыки, как отмечает Н. Лапшина Лапшина Н. «Мир искусства». Очерки истории и творческой практики. М., 1977. С. 41., А. Коптяев и А. Смирнов. Писали, критиковали, иногда, правда, отмечали и удачные музыкальные мероприятия - например, Нурок хвалит программу «Вечеров современной музыки» - что это единственное место, где можно услышать новую, настоящую музыку Вечера современной музыки // Мир искусства. 1904. №1. Художественная хроника. С. 13.. Но в большинстве случаев критики жаловались на скуку и однообразие.

«Золотое руно» пошел немного дальше. С первых же своих номеров, журнал печатал «Музыкальные письма», где их автор, А. Струве, знакомил читателей с теми же музыкальными концертами в Москве, писал о композиторах, последних операх и дирижерах; были и теоретические статьи о музыке См. любой номер «Золотого руна», напр., за 1906 год.. Модернистов объединяло одно. Все они были недовольны тем, как представлено музыкальное дело в России.

Театральные заметки имели место в каждом модернистском журнале. В то время как раз большим вниманием публики пользовался Художественный театр, под руководством Станиславского и Немировича-Данченко. Это были новые режиссеры, с новым взглядом на театральные постановки, игру актеров, репертуар. Они как раз были теми людьми, которые поворачивали русское театральное искусство к новым горизонтам, и модернисты, конечно же, не могли не уделять им пристальное внимание. Мирискусники отмечали их спектакли - «Антигону» Софокла, «Доктора Штокмана» Ибсена, «Дядю Ваню», «Иванова» Чехова и другие См. «Мир искусства». 1899. №6. Художественная хроника. С. 46 - 48; там же. 1901. Т. 1. Художественная хроника. С. 99 - 106; там же. 1904. №8 - 9. Художественная хроника. С. 169.. Порою восхищались, иногда критиковали, но в целом преклонялись перед организаторским талантом режиссеров. Помимо этого их привлекали давно нашумевшие на Западе постановки, как, например, «Валькирия» Вагнера. А. Бенуа писал по поводу русской постановки: «Все критики и даже самые строгие нашли, что Валькирия у нас поставлена великолепно; лучшего, де, нельзя желать. Однако, это не так…» Бенуа А. Постановка Валькирии // Мир искусства. 1900. Т. 3 - 4. Художественная хроника. С. 241.. Его не устроило художественное оформление спектакля. А между тем для мирискусников эта тема была очень важна. Будучи художниками, на рубеже веков они совмещали выставочную и журналистскую деятельность с постановками спектаклей в качестве художников - декораторов, и всегда обращали внимание на эту сторону театральных спектаклей. Так, Д. Философов, говоря о постановке «Ипполита» Эврипида отмечал: «Что касается работы художника Бакста, то она достойна всякой похвалы. Даже “Новое время”, питающее какую-то безотчетную, чисто стихийную ненависть ко всему не вульгарному, ко всему художественному, и то не могло не отметить, красоты самой постановки, а особенно костюмов» Философов Д. Театральные заметки // Мир искусства. 1902. Т. 2. Художественная хроника. С. 10.. Грабарь же писал в 1908 году: «Я не видел “Павильона Армиды”, балета, поставленного Александром Бенуа на сцене Мариинского театра, но видел все им написанные декорации и все рисунки костюмов. Вот подлинный декоратор, заставляющий вспомнить о старых театральных традициях. Это - человек, которого электротехник не задушит. От электричества он возьмет только то, что ему нужно. К этому же типу нужно отнести и декорации Бакста» Грабарь И. Театр и художники // Весы. 1908. №4. С. 94..

Журнал «Золотое руно» писал отдельно о петербургских театрах, отдельно о московских. В каждом номере делался обзор последних спекталей, с кратким описанием их самих, актеров и декораций. «Весы», в свою очередь, уделяли внимание тем спектаклям, где замечали символизм, столь важный для них элемент миропонимания. Например, рассказывая о «Голубой птице» Матерлинка, Эллис писал: «Безо всяких отговорок мы ценим и любим детскую сказку, эту форму, соединяющую в себе самые легкие и свободные формы символизации и магические чары фантастики…» Эллис. Голубая птица // Весы. 1908. №12. С. 96.. Правда, в журнале был поставлен вопрос - возможен ли вообще символизм на сцене. И тот же Эллис категорично заявлял, что «символизм на сцене немыслим. Так же, как невозможна музыка для глаза, другими словами так же, как невозможна опера!» Эллис. Что такое театр? // Весы. 1908. №4. С. 89.. Но опера существует, а значит, лукавые символисты подчеркивает проникновение их течения во все сферы культурной жизни.

Все журналы имели библиографический отдел или, по крайней мере, просто писали рецензии на вновь вышедшие книги. Часть из них мы уже затрагивали. Остается только добавить, что «Мир искусства» старался не упускать из внимания книжные новинки, напрямую касавшиеся искусства. Он рецензировал сборники стихов: А. Добролюбова, К. Бальмонта, В. Брюсова, Б. Николаевского, К. Феофанова, В. Лебедева, В. Корина, Ст. Пжибышевского, И. Коневского, Д. Мережковского и других. Рецензированию подвергались сборники статей («Северные цветы», С. Андреевского, В. Розанова, Ф. Зелинского и многих других), книги по искусству (А. Бенуа, А. Успенского, С. Вермеля, И. Забелина, г. Новицкого и других), книги о русских писателях (Пушкине, Фете, Гоголе, Достоевском) и еще многие, и многие другие издания, связанные с русским искусством.

«Весы» большое книмание уделяли сбориникам стихов поэтов Серебряного века, символистам - А. Белому, В. Брюсову, А. Блоку, Ходасевичу, Н. Гумилеву, Ф. Сологубу и другим. Рассматривали философские труды Д. Мережковского и Л. Шестова, а так же критические очерки Г. Чулкова.

«Золотое руно» так же рассматривал сборники статей, переиздания книг русских писателей (например, «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева Садовский Б. А.Н. Радищев «Путешествие» // Золотое руно. 1906. №2. С. 126 - 127.), очерки и философские труды, а так же иностранные издания.

Особое место занимали статьи о художниках и культурных деятелей их времени. «Мир искусства» в первую очередь обращал внимание на художников и скульпторов, а так же коллекционеров и меценатов. Большая и подробная статья посвящена К. Сомову, одному из мирискусников, самому признанному из них всех в начале XX века, как отмечает исследователь «Мира искусства» А. Гусарова Гусарова А. Мир искусства. М., 1972. С. 41.. Статью писал А. Бенуа, близкий друг Сомова, но он старался объективно охарактеризовать художника: «…Это свойство - производить всегда такое острое и новое впечатление, легче отметить, нежели объяснить. Лежит ли оно в том, что Сомов в манере излагать свои мысли ни на кого не похож, или оно заключается в какой-то пикантной особенности его рисунка и колорита, или же происходит от совершенно необычайного миросозерцания этого художника, от его характера, так ярко отразившегося в его произведениях» Бенуа А.К. Сомов // Мир искусства. 1899. №20. С. 127.. Сам Сомов был несколько смущен этой статьей, хотя она его и позабавила Константин Андреевич Сомов. Письма. Дневники. Суждения современников. М., 1979. С. 71.. Подобного рода статьи были посвящены умершим в 1899году и в 1902 году художницам, писавшим в народном стиле - Е.Д. Поленовой и М.В. Якунчиковой Борок Н. Е.Д. Поленова // Мир искусства. 1899. №18 - 19. С. 97 - 120; Борок Н. М.В. Якунчикова // Мир искусства. 1904. №3 С. 105 - 124.. Один сдвоенный номер был посвящен М.А. Врубелю. «Врубель, - писал Бенуа, - принадлежит к самому отрадному, что создала русская живопись, вернее, русское искусство, ибо Врубель был одинаково хорош в живописи, и в скульптуре и в той сфере, которая у нас так неудачно и глупо называется “художественной промышленностью”…» Бенуа А. Врубель // Мир искусства.1903. №10 - 11. С. 177.. С ним согласен Н.П. Ге, который тоже восхищался художником Ге Н.П. Врубель // Мир искусства. 1903. №10 - 11. С. 183 - 187.. Дягилев писал о собственном исследовании - пытался узнать, кто именно написал прекрасные портреты Екатерины II - было несколько художников по фамилии Шибанов Дягилев С. Портретист Шибанов //Мир искусства. 1904. №3 С. 125 - 136., а так же он писал краткую заметку о коллекционере и меценате М.А. Морозове Дягилев С. М.А. Морозов // Мир искусства.1903. №9. С. 141.. Вообще за все время издания «Мир искусства» написал о множестве русских художниках и скульпторах, философах и критиках заметки, статьи или краткие сведения, дав полную картину собственных пристрастий в русском искусстве.

«Весы» и «Золотое руно» следовали этому примеру, и так же писали и о своих талантливых современниках и о культурных деятелях прошлого. «Весы» писали о писателях и поэтах, например о недавно умершем беллетристе Эдуарде Стукине, который написал множество великолепных баллад, они как раз шли в театрах Лютер А. Эдуард Стукин // Весы. 1908. №12. С. 81.. Или, к примеру, некролог Г. Бахману, собирателю старинных книг и поэту Аврелий. Памяти Георга Бахмана //Весы. 1907. №7. С. 54 - 56..

«Золотое руно», к примеру, писала об умершем недавно современнике, который был близок по духу модернистам, как считал В. Петров Петров В.Н. Мир искусства. М., 1975. С. 11 - 12., В.Э. Борисе-Мусатове, его живописи и тех художниках, которые оказали на него влияние - Пювисе де Шаванне, Боттичелли Средин Б. О Борисе-Мусатове // Золотое руно. 1906. №3. С. 66 - 70.. В том же номере мы находим заметку о Мусоргском Мизгир (Борис Попов). Мусоргский // Золотое руно. 1906. №3. С. 123 - 125., А. Шервашидзе писал об А. Бенуа Ширвашидзе А. Александр Бенуа // Золотое руно. 1906. №10. С. 3 - 6. - как видим, музыканты, художники, писатели, коллекционеры по-прежнему были в центре внимания модернистов, даже после прекращения издания их первопроходца.

Наконец, немаловажными были статьи о культурном прошлом России. Здесь, надо сказать, мирискусникам не было равных по их взглядам. Прежде всего, они обращали внимание на старинные постройки - архитектуру Петербурга, Москвы и ряда церквей в различных губерниях Российской империи. Перу А. Бенуа (иногда он подписывался своим псевдонимом Б. Веньяминов Литературный процесс и русская журналистика. М., 1982. С. 130.) принадлежит несколько статей о Петербурге. К примеру, в «Агонии Петербурга» он писал о том, что Петербург и его окрестности гибнут от постоянных сносов старинных домов и дворцов, а вместо них строят какие-то немыслимо уродливые здания: «Отчего в Берлине, в Париже аристократия дорожит такими местами, близкими к городу, по-прежнему живет в них и украшает их, а у нас все, что было хорошего, пошло теперь под катки и просто на слом. Нет, художественного чутья в современных петербуржцах искать нечего; неужели же и при новом поколении будет царить тот же вопиющий вандализм?» Веньяминов Б. Агония Петербурга // Мир искусства. 1899. №15. С. 17.. Культурному вандализму он посвятил серию статей под тем же названием См.: Вениаминов Б. Вандалы // Мир искусства. 1899. №21 - 22. Художественная хроника С. 76 - 77; Он же. Вандалы // Мир искусства. 1899. №23 - 24. Художественная хроника. С. 94 - 95; Бенуа А. Вандализмы // Мир искусства. 1904. №10. Художественная хроника. С. 208 - 209..

А. Успенский писал о Патриаршей ризнице - церковной утвари и одеянии епископов Успенский А. Патриаршая ризница // Мир искусства. 1904. №10. С. 237 - 265., И. Фомин рассказывал о московском классицизме - какие дома и дворцы строили архитекторы классицизма, приводя исторические примеры Фомин И. Московский классицизм // Мир искусства. 1904. №7. С. 187 - 198. и все это богато иллюстрировалось фотографиями - как и все подобные статьи мирискусников. Они писали о Юсуповской галерее, где были собраны старинные картины к. XIX - н.XX века - Бенуа провел настоящую ревизию и разобрал картины всех мастеров, не скрывая своего восхищения Бенуа А. Юсуповская галерея // Мир искусства. 1900. Т. 3 - 4. С. 129 - 152.. Эту тему продолжал после «Мира искусства» «Золотое руно». Например, в 1906 году в строенном номере был помещен ряд статей А.И. Успенского, посвященный искусству России XVII - XVIII вв. Успенский А.И. Иконопись в России до 2 половине XVII в. // Золотое руно. 1906. №7 - 9. С. 21 - 32; Он же. Фрески паперти Благовещенского собора в Москве // Золотое руно. 1906. №7 - 9. С. 41 - 45; Он же. Влияние иностранных художников на русское искусство во 2-й половине XVIII в. // Золотое руно. 1906. №7 - 9. С. 55 - 61; Он же. Живописец Василий Познанский, его произведения и ученики // Золотое руно. 1906. №7 - 9. С. 75 - 85; Он же. Русский жанр XVIII века // Золотое руно. 1906. №7 - 9. С. 89 - 97.

Примечательно отношение мирискусников к народному искусству России. Мы уже упоминали об этом, характеризуя выставки. Стоит только добавить, что авторы журнала подчеркивали важность роли декоративно-прикладного искусства в России и всячески призывали не дать этому виду искусства исчезнуть.

В своей работе, А. Гусарова замечает, что мирискусники так чтили прошлые века, потому что считали свое время бледным, неярким, безрадостным и искали в культуре прошлого как раз то, чего им не достает в действительности - красок, великолепия, они «хотели возродить давно минувшее» Гусарова А. Мир искусства. М., 1972. С. 27.. Таким образом они находили способ уйти от действительности, «спрятаться в ушедших эпохах, как в детской», - по меткому выражения Т. Ельшевской. Ельшевская Т. Короткая книга о Константине Сомове. М., 2003. С. 18. Это проявлялось не только в их журнальной публицистике, но и, разумеется, в большей мере, в их картинах.

Литературный отдел, как мы обозначили этот вид выше, представляют собой статьи о русских писателях, поэтах и мыслителях, и сами произведения или рассказы, печатающиеся на страницах журналов.

В «Мире искусства» таковых было не так уж много. В первый год издания в «Мире искусства» не существовало литературного отдела. Исходя из его программы, обозначенной в первом же номере, журнал намеревался придерживаться исключительно художественной направленности Мир искусства. 1899. №1 - 2. Форзац журнала.. Но, начиная с 1900 года журнал включил в свою структуру литературное отделение и открывал его философско-литературное исследование Д. Мережковского «Лев Толстой и Достоевский». Литературным отделом заведовал Д. Философов. Позднее именно из-за противоречий, возникнувших с представителями «богословов», составляющих литературный отдел, журнал переживет раскол, от которого само объединение «Мир искусства» так и не оправиться. По справедливому замечанию В.Н. Петрова, «под одной обложкой появились в свет, в сущности, два отдельных журнала, каждый со своей независимой проблематикой: один - художественный - с широкой программой, посвященной современному и старому русской и западноевропейскому искусству; другой - только по названию “литературный”, а по существу целиком поглощенный религиозно-философскими вопросами, и по составу участников групповой, даже кружковой… После 1902 года, когда группа Мережковского создала собственный журнал “Новый путь”, литературный отдел “Мира искусства” несколько изменил свою проблематику. Религиозно-философские темы уступили место теоретической эстетике. В “Мире искусства” стали печататься вожди московских символистов Валерий Брюсов и Андрей Белый. Но двойственность оказалась неустранимой…» Петров В.Н. «Мир искусства»// История русского искусства. М.: т. 10, кн. 1, 1968. С. 350.. После раскола журнал существовал недолго. Впрочем, как и «Новый путь». Оба были закрыты в 1904 году.

Напечатание труда Мережковского «Лев Толстой и Достоевский» заняло почти два года. Мережковский в этой довольно сложно изложенной работе, попытался посмотреть на двух писателей с четырех углов зрения - как на художников, как на людей, как на мыслителей и как на проповедников. Он считал, что Толстой обладал не имеющим себе аналогов художественным талантом «тайного видения плоти», а Достоевский - тайновидением духа. И оба они проложили дорогу третьему, ожидаемому гению, второму Пушкину, который призван открыть людям нравственную, духовную русскую истину Мережковский Д. Лев Толстой и Достоевский //Мир искусства. 1900. Т. 3-4. С.221.. Это, безусловно, богословская работа. Как верно заметила И.В. Корецкая, Мережковский свел весь свой труд к пропаганде обновления христианства. «Для формировавшейся идеологии символизма, - пишет она, - труд Мережковского явился своеобразной энциклопедией; отсюда брали начало многие идеалистические воззрения символистов в сфере историософии, социологии, эстетики, морали» Литературный процесс и русская журналистика. М., 1982. С. 147..

Помимо Мережковского о Достоевском писал еще Л. Шестов, в то время молодой автор, идеи которого с выходом его первой книги поразили всю мыслящую интеллигенцию Так замечает в рецензии на его книгу П. Перцов (см. Мир искусства. 1900. Т. 3-4. Художественная хроника. С.105).. В «Мире искусства» была напечатана его работа «Достоевский и Ницше. Философия трагедии» за 1901 - 1902 годы. Это вторая из двух главных литературно - критических работ «Мира искусства» о значении Достоевского, как замечает И.В. Корецкая Литературный процесс и русская журналистика. М., 1982. С. 156.. Автор сравнивает двух великих гениев - русского писателя Ф. Достоевского и немецкого философа Ф. Ницше. Он считал, что болезнь Ницше, которой он страдал, была схожа с наказанием Достоевского, той каторгой, на которую он был сослан и которая продлилась для него в духовном плане всю жизнь. В этих драматических судьбах двух гениев и стоит искать глубину трагизма их философских воззрений. Он подробно рассмотрел все их главные произведения, их личности и их судьбы. Как замечает Щенников Г.К., эти две работы о Достоевском были вообще первыми попытками осмыслить фигуру писателя и его творчество в философском плане, от этих двух концепций пошли все остальные трактовки Достоевского Щенников Г.К. Традиции Достоевского в эстетических принципах «Мира искусства» // Сергей Дягилев и художественная культура XIX - XX вв. Пермь, 1989. С. 45..