Формирование централизованной власти в Иране у Аршакидов и Сасанидов (III в. до н.э. – III в. н.э.)

Он же пытался усилить центральную власть, пользуясь внешнеполитической стабилизацией в отношениях с Римом. Однако встретился со значительными трудностями. Иосиф Флавий рассказывает о самостоятельном государстве, которое было создано в Северной Месопотамии двумя еврейскими вождями1. Очередное столкновение с Римом, возникшее из-за постоянного яблока раздора - Армении, привело к тому, что Артабан был втянут в сложную борьбу с иберскими царями Фарасмано и Митридатом, а вскоре был подвергнут нападению и в самой Парфии. Римляне выставили против Артабана одного за другим претендента из числа парфянских царевичей, которые жили в Риме. «Борьба с иберами осложнилась вторжением аланов из прикавказских степей, а помощь, оказанная римским императором Вителлием иберам и претенденту на парфянский престол - Тиридату III, заставила Артабана оттянуть свои силы из Армении и подумать об обороне своих основных владений» 2. Опасность усугубилась большим восстанием, которое вспыхнуло в важнейшем месопотамском центре - Селевкии3. Еще хранившие эллинские традиции, греческие города Месопотамии приветствовали появление римского ставленника Тиридата III, которого короновали в Селевкии около 36 г. до н.э. Город сопротивлялся около семи лет. Восстание в конечном итоге было подавлено, а Селевкия на Тигре полностью лишалась самоуправления.

Опорой Артабана III было «население внутренних парфянских областей и кочевые племена прикаспийских степей, еще живших родовым бытом и чувствовавших свои кровные связи с парфянами».

В целом характеризуя правление Артабана III (ок. 12 - 38 гг.), следует заметить, что за годы его жизни в Парфянском царстве удалось достигнуть некоторой стабилизации. Но после его смерти начался очередной династический кризис между племянниками умершего царя Варданом и Готарзом. Итогом этой борьбы стало признание Варданом «царя царей», а Готарз стал правителем Гиркании. Важной задачей Вардана стало «сокрушение Селевкии, которая в течение семи лет не признавала парфянской власти». Восстание в конечном итоге было подавлено, а Селевкия на Тигре полностью лишалось самоуправления.

После царствования Вардана парфянский престол перешел к его сыну Вологезу I. Он проводил активную внешнюю политику, пытался взять под свой контроль Армению.

К тому времени римские легионы под командованием полководца Корбулона в 58 г. н.э. начали поход на Армению, и к 60 г. н.э. вся Армения была взята. Между Римом и Парфией спустя три года было заключено новое соглашение, по которому новый царь Армении из рода Аршакидов должен был получить престол из рук Нерона, совершив для этого специальное путешествие в столицу империи. И в 66 г. Тиридат прибыл в Рим, где в торжественной атмосфере прошла его коронация3. Парфяне фактически сохранили контроль над спорной Арменией, посадив на престол представителя местной династии. После этого соглашения настал мирный период. Во время гражданской войны в Риме царь Вологез поддержал императора Веспасиана и даже «предлагал ему отряд конницы».

Не ослабевала и постоянная угроза со стороны кочевых народов севера для парфян. В 72 г. аланы при поддержке царя Гиркании прошли «железные ворота» на Кавказе и разорили Атропатену. Рим на просьбы Вологеза I не откликнулся. Поход Траяна в Армению, а затем в Осроену сделали последнюю римской провинцией и укрепили границу. Уже в 116 г. римский император Траян занял столицу Парфянского царства - Ктесифон. Царь Осрой (Хосрой) бежал, оставив в руках римлян дочь и знаменитый золотой трон. Сам император Траян получил прозвище Парфянский. В северо - восточных и восточных областях Ирана группировались противники римлян, они оказали жестокое сопротивление. Римские воины вынуждены были вернуться на запад и отказаться от движения вдоль Тигра на юг. Траян умер в августе 117 г.

Академик В.В. Струве подчеркивает, что борьба Рима с Парфией была вызвана стремлением получить доступ к торговым путям. «Достаточно указать на близость Парфии к Индии и их глубокие взаимные связи или на торговые сношения с Китаем, которые приносили огромные выгоды».

Правление Вологеза II (128/9 - 147 гг.) было охарактеризовано поддержкой дружеских отношений с Римом. Очередное нападение алан на Парфию было отбито войсками, которые были высланы из Каппадокии. В правление римского императора Антония Пия гирканские и бактрийские послы прибыли в Рим с целью переговоров против Парфии. Можно полагать, что в это время Гиркания была совершенной самостоятельной.

Собравшись с новыми силами в правление Вологеза III (148 - 192 гг.), парфяне двинулись на запад, взяли Эдессу, перешли Евфрат и проникли в Сирию, где можно было ожидать восстания против римлян. Опасаясь этого, римляне отправили сюда легионы. Император Люций Вер сделал своим штабом Антиохию, восстановил порядок в войсках и в 163 г. в Армении взял столицу Армении - Арташат. Продолжая наступление, римляне осадили Ктесифон (165 г.). Однако эпидемия среди римского войска вынудила их к отступлению. Парфяне же оборонялись и готовились к ответному наступлению в 166 г. Итогом этого наступления стало «предоставление Риму областей на западе от Хабора и его политическое господство над Эдессой и Каррой (Харaран)».

В 196 г. римский император Септимий Север совершил поход на парфян, в то время когда в самой Парфии шла очередная междоусобная борьба - между двумя Вологезами. Восстание охватило северо-восток Ирана. Вологез IV, который находился в Селевкии, с помощью своих войск подавил восстание и прогнал повстанцев к Каспийскому морю. Царь Адиабены Нарсе не оказал царю поддержки, за что впоследствии был разгромлен. Новый поход римлян в 199 г. закончился захватом Ктесифона и Вавилона.

К 211 г. император Каракалла окончательно завладел Осроеной (центр - город Каракалла). Воспользовавшись усобицей между братьями Аршакидами, римский император подчинил Месопотамию, Арбелу, часть Мидии. Очередная борьба вспыхнула между Вологезом IV в Селевкии и Артабаном V в Экбатане. Собрав парфянские войска, Артабан V в 217 г. бежал за Тигр. Римляне встретились с парфянами у Нисибии, потому что Артабан не соглашался на условия, предложенные Римом.

Уже «около 212 г. началось восстание, которое должно было положить конец империи Аршакидов; родиной восстания стала область Персида / Парса, которая в то время была независимой от центральной власти». Иранский престол «царя царей» окажется в руках нового, сильного персидского рода Сасанидов.

Итак, правление парфянской династии Аршакидов является одной из самых темных страниц в истории Ирана. К началу III в. н.э. Парфянское царство, которое ранее оспаривало у могущественного Рима гегемонию на Переднем Востоке, находилось на краю полного распада и гибели. Можно выделить характерные черты в политическом процессе Парфии: во-первых, это внутренний процесс разложения в самом государстве, связанный с междоусобными войнами и династическими распрями; во-вторых, это ослабление власти царя на фоне усиления роста сепаратизма со стороны завоеванных областей; в-третьих, изнурительные войны с Римом, которые истощали силы государства; в-четвертых, набеги алан. Сложно говорить о каких-либо попытках решения общей проблемы кризиса власти в Иране при Аршакидах, за исключением единичных случаев подавления власти вассальных князей, замены местного аристократического рода представителем династии Аршакидов, победами над Римом, которые не сопровождались дальнейшим захватом территорий. Ситуация стабилизировалась лишь на время, а действия, предпринимаемые царствующей династией, казались полумерой. В конечном итоге Парфянское царство погибнет от сложных внутриполитических процессов (междоусобные войны, династийные распри), а также от внешних ударов.

1.2 Особенности парфянского государственного строя

Рассматривая политический процесс в Парфянском царстве, необходимо познакомиться с внутренней жизнью и политическим устройством государства.

Парны, образовавшие парфянскую государственность, были кочевниками со своими родовыми традициями власти, которые наложили свой отпечаток на политическое устройство в Иране. «Они завоевали оседлые области, в которых сохранялись черты, как ахеменидской системы, так и более поздней селевкидской». В правление первых Аршакидов греческая идеология и культура продолжали господствовать. Американский иранист Ричард Фрай утверждает, что можно не сомневаться в заимствовании парфянами своих основных представлении о царе и царском достоинстве у Селевкидов и Греко-Бактрии. Но, безусловно, существовали и такие черты, которые отличали парфян и от предшествующих Селевкидов и от более ранних Ахеменидов.

Царская власть находилась в руках рода Аршакидов. Четкого порядка престолонаследия не было, власть являлась прерогативой царской династии. Привилегии царя были ограничены существованием двух советов: во-первых, это совет родовой знати, в состав которого входили представители дома Аршакидов и, по-видимому, «шести других знатных парфянских фамилий»; во-вторых, это совет жрецов-магов, правда, менее влиятельный по сравнению с первым. Одна из главных ролей в государственном управлении принадлежала представителям семи знатных родов. Например, в число этих знатных родов входили: Сурены, Карены и Испахбады. Ряд историков отмечает, что традиция знатных родов унаследована парфянами от самих Ахеменидов, в государстве которых также выделялись семь знатных родов.

Следует отметить, что ограниченность верховной власти в Парфянском царстве являлась одним из примеров архаичности парфянского общества и незыблемости кочевых традиций в нем. Выше уже было сказано, что знать играла традиционную роль в государственных делах. Опираясь на знать, некоторые цари могли назначать себе преемников, несмотря на более близких претендентов. Как это сделал Фраат I, который назначил своим наследником младшего брата Митридата I, объясняя свой выбор достоинствами брата.

Важно понимать, что знать для рода Аршакидов являлась и опорой и источником большинства трудностей. Еще в самом начале военных действий Аршакидов парнская знать была той самой силой, которая помогала парфянским царям в их завоеваниях (достаточно вспомнить полководца Сурена, который в битве при Каррах, «решил заблаговременно выйти навстречу римлянам и встретить их на открытом пространстве»). Однако с другой стороны та же знать всегда стремилась поддерживать междоусобные войны у Аршакидов.

Принимая участие в дворцовых переворотах, знать действовала независимо от центральной власти, а после убийства по воле той же знати царя Орода III, она отправила в Рим посольство с просьбой вернуть старшего сына Фраата IV и Музы Вонона, который жил в Риме с 10 г. до н.э. с тремя своими братьями при дворе Октавиана Августа. Римский император выполнил эту просьбу и в 8/9 г. н.э. Вонон короновался на царство, но в скором времени был смещен и занял армянский престол, но и на нем долго не удержался. Та же участь спустя 20 лет постигла и нового царя Артабана II. В этот раз тайное посольство было отправлено к Тиберию, который отправил в Парфию другого сына Фраата IV, а вскоре после его смерти в Сирии - внука Фраата IV, Тиридата. Артабан II потерял трон и вскоре бежал на северо-восток, но потом сумел вернуться к власти.

Роль знати не всегда была одинаковой. Ее ставленники чаще всего должны были придерживаться восточной ориентации, т.е. иметь поддержку в коренных областях Парфии. В таком случае власть была едина и давала поддержку своему претенденту. Однако была и такая часть знати, которая поддержала и римского ставленника Тиридата. Г.А. Кошеленко видел в этой части знати, которая ориентировалась на Рим, «ту часть парфянской верхушки, которая осела в Месопотамии на руководящих постах администрации и армии и при размежевании предпочитала более выгодную ей западную ориентацию». Однако такой случай в целом нетипичный, для парнской знати была характерна все-таки восточная ориентация, примером которой служит история ставленника антиримской партии Артабана II. Его опорой были северо-восточные провинции, куда он отступил после неудачи, где он почерпнул силы для наступления на столицу. Войска Артабана состояли из контингентов северо-восточных провинций. По материнской линии Артабан принадлежал к роду Аршакидов. Для наиболее консервативной части знати была характерна великодержавная политика и непримиримая в отношении Рима.

В целом, говоря о роли знати в династической борьбе Парфии необходимо учитывать взаимодействие трех основных сил: «Рима и сторонников проримской политики внутри страны; эллинистических городов Месопотамии и Мидии, всегда оппозиционно настроенных; наконец, коренных областей Парфии, служивших оплотом консерватизма и антиримских настроений». Верхние слои восточных городов, как и греческих, нередко вставали на сторону римлян и, во всяком случае, были склонны к оппозиции, подобно племенной знати северо-востока.

Зависимость центральной власти от знати дополнялась также системой традиционных установлений, которые также ограничивали власть Аршакидов. Так, например, при воцарении Тиридата на престол часть знати не посчитала себя связанной с царем и не присутствовала на коронации. Род Суренов пользовался особой привилегией: возлагать диадему на голову царя при коронации. Исходя из этого можно видеть, что Аршакиды получали царство из рук знати.

Другим проявлением силы знати являлась ограниченная военная самостоятельность парфянских царей, что также отражало кочевническую систему, при которой лишь объединенное усилие всех племен совершало крупные завоевания. Сами парфянские цари обладали очень ограниченной военной властью. Когда во время борьбы за римскую власть между Септимием Севером и Песцением Нигером поднялся вопрос о военной помощи, Вологез V смог всего лишь пообещать, что «призовет своих вассалов предоставить их отряды в распоряжение Великого царя».

Безусловно, самостоятельность местных родов порождала сепаратизм в провинциях. Представители царской династии могли прибегать к поддержке кочевников, так, например, Тацит говорит о том, как Готарз использовал дахов и гирканцев в борьбе с Варданом. Именно скифы помогли Фраату вернуть трон.

Конечно, парфянская знать не могла быть однородной. Конкретных сведений о существовании иерархий в источниках не сохранилось. Упоминаются только семь знатных родов. Однако А.Н. Бадер отмечает, что в парфянский период из семи часто упоминаемых родов прослеживаются только два - Суренов и Каренов.

Отдельную проблему представляет соотношение сил знати и центральной власти. Некоторые авторы (например, Шиппман) считают, что во второй половине аршакидской эры была тенденция к усилению влияния аристократии. Однако на самом деле нужно говорить не столько о тенденции к усилению влияния, сколько об усилении противоречий между знатью и центральной властью. В первое время правления Аршакидов знать реже вступала с ней в противоречие, поскольку была заинтересована в завоеваниях царей. Однако постепенно по мере стабилизации границ приверженность знати царю ослаблялась. «Традиционно воспринимая царскую власть прежде всего как военный, а не политический институт, крупные роды парфянской знати, обладавшие значительной военной силой и влиянием становились той средой, которая питала сепаратизм и бесконечные междоусобицы».

Государство Аршакидов представляется состоящим из трех частей:

«1) семитической Месопотамии со значительным городским населением, объединенной полисной системой с греческим правом и селевкидскими государственными институтами; 2) ряда независимых государств (как в той же Месопотамии, так и по всем границам Ирана), где эта система и эти институты если и встречались, то носили слишком поверхностных характер; и 3) коренных областей Парфии (восток и северо-восток Ирана)».

Парфия являлась государством неоднородным, в его состав входили небольшие зависимые царства. Среди них наиболее крупными были Персида (Парс), цари которой, судя по их именам, считали себя потомками самих Ахеменидов, на ранних монетах можно встретить титул - «фратарака» «божественный правитель»; Элимаида, в которой правила династия Камнаскиров, а также пограничные с Ираном государства в районе Месопотамии. Число этих вассальных царств особенно возросло к концу II в н.э. К тому времени самостоятельную политику, кроме Персиды и Элимаиды, проводили Армения, Атропатена, Керман, Месена и другие владения. Положение этих владений в составе Парфянского царства в разные периоды истории было столь независимым, что от политической ориентации того или иного царя зависела судьба царского престола. Так, например, царь Адиабены Изад II выступил на стороне Артабана III во время неурядиц в государстве. Парфянский царь нашел в Адиабене убежище. Иосиф Флавий сообщает, что Изад II в конечном итоге добился восстановления на престоле Артабана, за что ему было дано право «носить тиару и возлежать на золотом ложе». Также Артабан присоединил к Адиабене отторгнутый у армянского царства Нисибин.

Одни царства находились в управлении царевичей Аршакидского дома или представителей боковых ветвей династии, другие управлялись местными династиями, «признававшими суверенное право над собой парфянского царя». Такие царства как Элам и Персида и вовсе чеканили свою монету. Можно видеть, что степень зависимости вассальных царств от центрального правительства была различной.

Местные владетели обладали весьма широкими правами. Так, например, экзилархи иудеев - наследственные владетели, утверждавшиеся парфянскими царями, осуществляли верховный суд в своих областях, назначая местных судей. Их чиновники устанавливали рыночные цены, следили за торговлей, собирали пошлины. Экзилархи регулярно выплачивали парфянским царям земельную подать и могли посылать свои военные отряды в парфянское войско - этим ограничивались их военные обязанности по отношению к центральному правительству. Схожее положение было и в других царствах - например, Адиабене, Осроене, Хараксе, Хатре. Иосиф Флавий указывает, что при парфянском дворе существовала иерархия полузависимых правителей: цари Мидии и Армении считались наиболее значительными. Во время политической стабилизации «власть царей и владык, находившихся под эгидой Парфии, во многом зависела от воли царя царей, подобно тому, как другие владыки, попавшие под власть Рима, заискивали перед римскими наместниками».

Значительную роль в парфянский период играла международная торговля. К началу I в. до н.э. одним из важнейших путей «стало ответвление царской дороги от Герата на Север к Мерву и далее через Амуль к Самарканду, где в дальнейшем этот путь сливался с шелковым путем, проходящим из Китая по оазисам Восточного Туркестана». Из Маргианы дорога шла через Арею, Дрангиану и Сакастан в Арахосию - к современному Кандагару. Районы Малой Азии и Сирии приевфратским путем связывались с Селевкией и получали выход в Персидский залив или на караванные маршруты, проложенные через Иран. А главными товарами для парфян были китайский шелк-сырец, «торговля которым осуществлялась через посредство согдийских торговых факторий, распространившихся по трассе шелкового пути уже со II в. до н.э.», индийские товары, такие как драгоценные камни, благовония, опиум, рабы-скопцы, пряности и т.д.

Особая торговая активность проявлялась со стороны сирийцев, в частности пальмирцев, их торговые поселения существовали не только в городах Месопотамии, но, возможно, даже в Мерве. Плиний называет столицу Маргианы «сирийским» городом.

Международная торговля была, конечно же, караванной. Из Месопотамии караваны доставляли в восточные области Парфянского царства, а оттуда караваны местных купцов в Китай и Индию сирийское стекло, шелковые и шерстяные ткани, окрашенные в пурпур, металлические изделия, вино, масло. Торговля приносила колоссальные доходы.

Существовал и еще один торговый путь: «от Селевкии к Зевгме и оттуда через Эдессу и Нисибин в Армению и дальше, к Каспийскому морю» 3. Здесь в Зевгме каждый год устраивалась ярмарка. Она находилась под контролем администрации парфян - специальные чиновники собирали торговые пошлины в пользу царя царей. Парфянские правители поощряли деятельность месопотамских купцов и городов, заботились о безопасности и благоустройстве торговых путей, строили военные крепости с целью защиты караванов.

В целом караванная торговля являлась стержнем экономики Парфянского государства, принося ей огромные доходы. В эпоху общеэкономического кризиса на Ближнем Востоке она почти прекратилась. Однако с воцарением Сасанидов на престоле международная торговля в Иране была налажена.

Территория Парфянской державы была поделена на сатрапии. Однако сатрапии парфян были меньше селевкидских, и по территории совпадали с селевкидскими епархиями. Греческий писатель Исидор Харакский перечисляет 19 парфянских сатрапий. Их, конечно, было больше, поскольку Исидор называет только те, которые проходили через описываемые им царские дороги. Царские наместники, называвшиеся сатрапами (хшатрапами) или нахвадарами (нахадарами) стояли во главе сатрапий1. Внутри самих сатрапий существовали свои подразделения: сатрапии делились на гипархии, последние подразделялись на самые мелкие административно - территориальные единицы - статмы, в них входили уже группы деревень. Также в Парфянском государстве существовали должности марзпанов - это наместники царя «в пограничных военно-административных округах».

В пергамене Х из античного города на Евфрате Дура-Эвропос говорится об одном очень высоком парфянском сановнике - питиахш, занимавшем сразу несколько государственных должностей. Он был не только питиахшем, но и «сатрапом (стратегом) Месопотамии и Парапатамии, арабархом (начальником кочевых арабов), пахракпатом (начальником стражи) и остандаром».

В каждой из сатрапии были царские хозяйства и царская земля (остан), с которой платились налоги в царскую казну. Специальный чиновник остандар занимался царским хозяйством. Одной из таких областей царского землевладения была Месопотамия.

В связи с политикой предшествующей династии Селевкидов в Иране были основаны города полисного типа. Этот список в парфянское время значительно увеличился, Фрааспа и Вологезия были построены парфянами. Исидор Харакский упоминает около двадцати таких полисов. Но внутреннее устройство этих городов-полисов, к сожалению, неизвестно. Лучше других известно о городе Ниса, который получил большой развитие при Аршакидах. Письмо парфянского царя Артабана III Сузам (21 г. н.э.) является важным документом, который говорит о положении городов-государств в Парфянском царстве. Письмо начинается с приветственного обращения к городским магистратам архонтам и является ответом на запрос, сделанный ранее царю в связи с нарушением норм полиса. Гражданин Суз по имени Гестиэй, состоятельный человек, который не раз жертвовал личные средства на городские нужды, был избран на должность городского казначея во второй раз через два года, вместо установленного законом срока трех лет. Недовольные жители города Сузы обратились к царю с письмом, в котором требовали восстановления справедливости. Письмо царя подтвердило законность выборов, ссылаясь на личные достоинства Гестиэя. Это письмо «не только свидетельствует о влиятельности царской партии в городах, в еще большей степени важен характер отношений парфянского царя с полисами, практика непосредственного обращения этих последних к царю и царя к ним, разрешение спорных вопросов не приказом сатрапа или даже самого царя, а с помощью дипломатической переписки царя с городами, столь характерной для государств эллинистического типа».

Советский исследователь В.Г. Луконин отмечает, что исследование фрагментарных материалов из районов Месопотамии показывает: парфянские цари, завоевав эти области, оставили без изменений и политическую систему, и многие гражданские институты, не рискуя нарушить созданное единство. Оно, конечно, было неоднородным, каждый из полисов Месопотамии имел собственную тенденцию развития.

Лучше всего, судя по археологическим памятникам, известен город Дура-Эвропос на Евфрате. В парфянский период он являлся одним из основных пунктов торговли с Востоком. Население города было необычайно пестрым. Язык контрактов, безусловно, греческий. В течение всего парфянского периода в Дура почитался его основатель Селевк I. Наиболее показательным является сохранение ведущих магистратур города за македонцами. Во главе города стояли стратег и эпистат из местной македонской знати - семьи Лисиев: «выборная должность (стратег) и должность государственная (эпистат) сочетались в одном лице».

Власть парфян в Дура отражается в археологических материалах и надписях косвенно. Так, например, нет данных о наличии в городе парфянского гарнизона, хотя именно в этот период укрепляются городские стены, и возводится ряд укреплений. Неизвестно также об иранском населении города. Тем не менее, в городе стояла позолоченная статуя парфянского царя, перед которой проходящий должен был падать ниц. В городе также имелись царские шпионы («глаза и уши царя»).

Роль полиса Селевкии в политике Парфянского царства, в частности претендентов на престол - Тиридата II и Артабана III показывает истинное положение городов Месопотамии в системе парфянской администрации. Основанная Селевком I, будучи центром торгового пути из Пальмиры вниз по Евфрату, Селевкия являлась самым важным торговым и политическим центром парфянской Месопотамии.

Сведения Тацита о борьбе между городскими партиями и этническими группами, которые привели к семилетнему восстанию, характеризуют ту позицию, которую занимали парфянские цари в отношении независимых городов. Город Селевкия управлялся экклесией, выбиравшей сенат из 300 представителей по принципу «богатства и мудрости». Выборы в сенат проходили в напряженной борьбе между народной и аристократической партиями. Тацит рассказывает: «Когда они приходят к согласию - город независим от парфянского царя, а как только у них начинаются раздоры, и каждая сторона призывает его в помощь против соперников, призванный против одной стороны, он приобретает силу против всех». Парфянский царь Артабан III вмешался в эту борьбу и поддержал городскую аристократию, исходя из принципа, что «власть народа - всего ближе к свободному правлению, а господство немногих - ближе к царскому самовластию».

Уже после победы Артабана над римским ставленником Тиридатом Селевкия подняла восстание. Семь лет «не без срама для парфян один город столько времени издевался над ними». И только в июне 42 г. Селевкия сдалась Вардану после длительной осады. Автономия города была урезана, в том числе прекратился выпуск собственной монеты.

Можно только догадываться о внутренних причинах восстания в Селевкии, однако ясно, что, несмотря на парфянскую ориентацию части жителей города, вмешательство Аршакидов в ее городские дела было сильно затруднено и не всегда приводило к желаемым результатам. Борьба за автономию и в Селевкии, и в Сузах, и в Вавилоне и в ряде других городов приводила к тому, что эти города оказывали поддержку Риму: «сильно притесняемые они с радостью переходили на сторону римлян, возлагая надежды на дружелюбное отношение к эллинам».

Следует добавить, что стержнем, на котором держался «союз» самоуправляющихся городов и центральной власти, была международная торговля, которая приносила большие доходы городам и самой парфянской династии. «Судьба торговых караванов, следовавших из гаваней Персидского залива в Сирию или идущих через Экбатаны в Пальмиру, во многом зависела от центрального правительства, которое, кроме всего прочего, обеспечивало им безопасность». Кроме того, именно центральное правительство диктовало направление торговых путей. Так, например, после основания Вологезакерта, парфянское правительство добилось того, что торговые караваны больше не шли в Селевкию.

Безусловно, этот «союз» целиком зависел от могущества Парфянского государства, от силы влияния на торговых путях. «При любом кризисном состоянии парфянского Ирана, при любой потере позиций в районе Месопотамии торговые города круто меняли ориентацию». Это особенно сказалось на общий экономический и политический кризис III в. н.э.

Можно видеть, что некоторые города Парфии, такие как Селевкия и Сузы, сохраняли свое автономное устройство. Греческое, а также грекоязычное население города участвовало в их полисном управлении, в котором стало принимать участие также население, принадлежащее к другим этническим группам, в первую очередь персы и арамейцы.

Материалов, которые характеризовали бы города на территории Ирана и в коренных областях Парфянской державы, очень мало. Несколько городов на востоке Ирана упоминают Плиний, Аммиан Марцеллин, Исидор Харакский; хорошо изучена планировка городов парфянского времени в районе Маргианы, однако отсутствуют письменные памятники.

Исследователь К. Шиппман указывает, что «ключ к пониманию многих проблем ранней парфянской истории нужно искать в кочевническом прошлом парфян и в общих чертах периода эллинизма». Власть парфянских царей в единстве со знатью долгое время являлась, прежде всего, военной и мало опиралась на экономическую основу. Подтверждением этому могут служить постоянные и беспрерывные войны, которые вели Аршакиды: если они «не были вынуждены обороняться сами, то немедленно предпринимали захватнические походы, в которых на первом месте стояли сиюминутные задачи, а экономическая программа в значительной степени сводилась просто к грабежу». Следует добавить, что историк АН. Бадер критикует К. Шипмана в его сомнительном комплименте парфянским царям за «вполне умелые действия» при организации управления на завоеванных территориях

- сохранение деления провинций, местного законодательства и привилегий эллинистических городов. А.Н. Бадер считает, что завоеватели просто не могли предложить ничего своего взамен устоявшейся системы.

Также следует остановиться на следующем факте: в 140 - 139 гг. до н.э. Митридат вернул себе Селевкию, заигрывая с греками и даже разрешил городу чеканить свою бронзовую монету, «на своих же тетрадрахмах он стал прибавлять к титулам эпитет «филэллин». О значении эпитета «филээлин в историографии существует несколько точек зрения». Р. Фрай в качестве причины этой «дружбы» называет желание завоевать расположение эллинистических городов; Р. Гиршман указывает на желание создать преемственность парфянской власти от селевкидской; К. Шипман говорит о попытке Аршакидов привлечь греков в администрацию разрастающегося государства. Несомненно, «что присвоение Аршакидами этого титула в сочетании с использованием греческого языка в легендах монет указывает, с одной стороны, на то большое влияние, которое имело греческое и македонское население в Парфии, и, с другой стороны, на попытки парфянских царей расширить базу своего господства и получить доступ к выгодам торговли, которую вели греки на Востоке». С момента правления Артабана II (начало I в. н.э.) приставка «филэллин» с некоторых серебряных монет и вовсе исчезает.

Вопрос о парфянском государственном строе невозможно рассматривать в отрыве от общественно-экономического строя этого государства. Данные об общественно-экономических отношениях в Иране парфянского периода весьма скудны. Основными источниками знаний являются отрывочные сведения античных авторов, а также дошедшие до нас деловые документы парфянского периода.

Как и в политическом устройстве, так и в социально-экономических отношениях Парфия не представляла собой единого целого. В парфянском царстве выделялись два основных района: во-первых, это Вавилония, Месопотамия, Элимаида; во-вторых, это Иранское нагорье и степи восточного Ирана, южная часть Туркменистана. Различия двух регионов определялись этническим составом населения (ираноязычные народы на востоке и семитоязычные на западе) и социально-экономическим порядком. Еще в ахеменидскую эпоху в восточноиранских областях было распространено рабство. Восточные области Парфянского государства состояли из трех социальных групп. Первый слой включал в себя свободных (иранский термин «азат») или всадников. В эту группу входили потомки кочевников парнов. В дальнейшем свободные всадники составили основу парфянской армии. Второй социальный слой восточнопарфянского общества

- это зависимые, так они называются в античных источниках, в частности у Помпея Трога. Источники говорят, «что они жили общинами, были лично правоспособными, обладали определенной собственностью, которую могли продавать и покупать, но в то же время резко отличались от верхнего слоя полноправных». Их зависимость носила внеэкономический характер. Самым низшим слоем общества были рабы. Рабов использовали в домашнем хозяйстве, в сельском хозяйстве, в царских рудниках, в храмовых хозяйствах. Пополнялось рабское население за счет естественного воспроизводства, а также, в большей степени, за счет добытых в походах военнопленных. Еще одним источником являлось долговое рабство.

М.С. Иванов отмечает, что в западной части Парфянского государства уровень развития социально-экономических отношений был немного другим, «здесь в более ярких формах проявилось влияние классических форм рабства». Центрами рабства здесь были греческие полисы. Факт значительного античного рабства подтверждают документы об освобождении рабов, которые были найдены в Сузах. Исследователь обращает внимание, что в парфянскую эпоху на западе, в Месопотамии, в Вавилонии, Элимаиде социальная структура общества была сложной. Там в отличие от восточных областей круг свободных людей был гораздо шире, в их число могли входить «граждане греческих городов, члены храмово-городских общин древневосточных городов, видимо определенная часть крестьянства, переселившиеся сюда парфяне».

Также недостаточно известна налоговая система Парфянского государства. «Можно говорить о наличии общегосударственного кадастра, во всяком случае, на царской земле» 2. Государство контролировало и фиксировало поступление налогов. Документы, которые найдены при раскопках уже упомянутой Нисы, говорят о регулярных сборах с виноградников, находящихся на царской земле, в состав которой входили: земли ападанак, собственно дворцовые; земли храмов; земли, которые выделены на содержание марзпана, сатрапа и низшего начальника - дизпата, а также общинные земли, которые входили в состав царской земли. В документах также есть сведения об индивидуальных добровольных взносах, которые были сделаны лицами, свободными от данного обложения и, может быть, на сдачу царской земли в аренду. М.М. Дьяконов предполагает, что налоговая политика Аршакидов в городах примерно соответствовала налоговой политике Селевкидов. Вполне возможно, что «зависимые царства просто вносили в аршакидскую казну установленную ежегодную подать, а внутренняя организациях этих царств, включая и налоговую систему продолжала оставаться самостоятельной».

Итак, парфянский государственный аппарат имел ряд своеобразных черт и особенностей, которые были порождены социально-экономическим и политическим развитием. К особенности парфянского государственного аппарата можно отнести то, что он формировался в результате взаимодействия трех традиций: наследия империи Ахеменидов; принципов эллинистической государственности Селевкидов; обычаев и родовых традиционных установлений парнского кочевого союза. Царская власть рассматривалась как достояние всего рода Аршакидов. Власть была ограничена наличием двух советов при царе: 1) совет родичей и 2) совет жрецов, а также знати. Значительную роль в парфянском государственном аппарате играла знать, которая смещала царей, отправляла посольство в соседние государства и вела себя достаточно независимо по отношению к центру. Организация управления на завоеванных территориях объяснялась сохранением деления на сатрапии, сохранением местного законодательства, а также сохранением привилегий эллинистических городов. Отношения между центральной властью и зависимыми территориями на протяжении всей истории Парфянского царства были сложными: вассальные князья чеканили собственную монету, проводили самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику. Греческие полисы в составе Парфии продолжали сохранять автономное положение. Отличительные черты политического устройства Аршакидов во многом формировались под влиянием следующих факторов: кочевой образ жизни парфян, господство родовых традиций, нарастающая роль знати в управлении, наконец, территориальная неоднородность Парфии. Государственный аппарат, ослабленный раскоординированным действием внутренних и внешних факторов, в конечном итоге, приведет к распаду Парфянского царства.

Можно видеть, что, несмотря на достаточно длительный период существования, парфянам не удалось создать сильное централизованное государство, подобное, например, Ахеменидам. Характерными чертами политического процесса в Парфянском царстве становятся изнурительные войны с внешними врагами, внутриполитические войны в самой царствующей династии, а также усиление власти вассальных правителей. В правление таких царей как Митридат II и Артабан III в Парфянском царстве удавалось достигнуть стабильности, но лишь на время, через несколько лет династические распри, сопровождаемые отцеубийством и братоубийством, возобновлялись с новой силой. Аршакидам не удалось создать достаточно сплоченного единства господствующих слоев, перестроить властную структуру, которая сложилась в процессе возникновения Парфянского государства в условиях кочевнического завоевания. Господствующее положение потомков парнской кочевой аристократии создавало определенные барьеры между ними и господствующими слоями завоеванных парфянами народов, что не могло не вызвать у последних стремления к независимости и самостоятельности.

Неоднородность Парфянского царства обусловливалась объединением в одном государстве самоуправляющихся городов Месопотамии, полузависимых царств и владений на границах Ирана, также коренных парфянских земель (Парфиена, Маргиана) с собственным правом (в Месопотамии греческим), собственными политическими институтами (на Западе сохранившимися еще от селевкидских времени, а в некоторых самостоятельных государствах на Востоке - восходящими к Ахеменидам). Важно понимать, что степень подчинения перечисленных территорий центральной власти была различной.

Единство в Парфянском царстве на протяжении шести веков существования достигалось, прежде всего, за счет военной силы (правление каждого Аршакида можно характеризовать войной с Римом или кочевниками), а также контроля над путями международной торговли. Можно прийти к выводу о военном характере власти Аршакидов, правители которых постоянно были заняты войнами.

Безусловно, единство Аршакидов было непрочным, и в конечном итоге оно приведет к упадку Парфянского царства в начале III в. На парфянских институтах власти новая династия Сасанидов будет строить свое государство. Рост сепаратистских сил при Аршакидах станет началом формирования централизованной власти при ранних Сасанидах.

2. Властные отношения в Сасанидском Иране

2.1 Становление государства Сасанидов

В III в. н.э. Иран представлял собой рыхлое государственное образование под властью ослабленной парфянской династии Аршакидов. В состав государства входили вассальные княжества, правители которых проводили самостоятельную и независимую от центра политику. Во главе княжеств стояли местные представители родовой знати, которые постоянно враждовали с правящей династией. Непрерывные междоусобные войны, а также вековые конфликты с Римом сильно ослабляли положение Ирана. Население некогда могущественного Парфянского царства, по-видимому, готово было принять любую другую династию, которая могла бы предложить централизованный государственный аппарат взамен раздробленности Аршакидов.

Новым центром объединения Ирана стала юго-западная провинция - Парс (Персида). Правители этой области были выходцами их тех самых мест, которые считались родиной великих Ахеменидов. В прошлом Персида являлась центром мировой империи, однако уже после завоеваний Александра Македонского его политическая роль значительно ослабла. Следует добавить, что по приказу Александра Македонского была сожжена столица Персидской империи - Персеполь, якобы в отмщение за поруганные греческие святыни в греко-персидских войнах, была уничтожена значительная часть Авесты, первая кодификация которой произошла еще при Аршакидах.

Все время, начиная от разгрома Александром Македонским державы Ахеменидов, заканчивая падением Парфянского царства, провинция Парс жила своей самостоятельной жизнью. О независимости Персиды свидетельствуют монеты, которые чеканились еще в эпоху Селевкидов, т.е. в I в. до н.э., а последние найденные монеты относят ко II в. н.э. Правители этой провинции чеканили на монетах титул «фратарака», что значит «божественный царь». На монетах изображали корону, а также другие знаки царской власти, «место поклонения, жаровню с горящим огнем Луну и звезды, Ахура Мазду», что свидетельствовало о глубоких традициях и преданности этой провинции зороастрийской религии. На ахеменидские традиции в Парсе также указывают имена местных правителей: Дарий и Ардашир (поздняя форма имени Артаксеркс). Итак, древней родине Ахеменидов «вновь предстояло сыграть важную роль в судьбе Ирана».

В провинции Парс имелось несколько более мелких княжеств, правители которых носили титул шаха, т.е. царя. Одно из княжеств Парса с главным политическим и религиозным центром в Истахре находилось в управлении царя по имени Гочихр из рода Базрангидов. Согласно преданию5 Гочихр, будучи правителем в Парсе, должен был выпускать монеты со своим именем. Однако указанных монет не найдено.

К югу от столицы Парса находилась резиденция Гочихра - Белый дворец, в котором, согласно преданию, был представлен мальчик семилетнего возраста по имени Ардашир из рода Сасанидов, будущий основатель империи.

Знатный сасанидский род связывал свое происхождение с Ахеменидами и на основе этого «выступил как собиратель земель Парса». Сасан (по одной из традиций Шушан) был жрецом храма богини Анахиты в Стахре. Главы знатных домов породнились - «Сасан в свое время женился на девушке из рода Базрангидов». Сын Сасана, Папак, после смерти отца также стал верховным жрецом в храме, а в 208 г. стал царем в небольшом районе недалеко от столицы. Он, как и отец, был женат на представительнице царского рода Базрангидов. Ардашир, будучи сыном Папака «воспитывался по совету Гочихра правителем (аркапатом или аргбедом) крепости Дарабгирд и после смерти своего опекуна стал его преемником». Будучи правителем крепости, он всячески поддерживал планы своего отца по захвату власти. Шаг за шагом Ардашир расширял свои владения, захватывая соседние княжества. Затем в союзе с Папаком он свергает и убивает Гочихра. Папак просит разрешения у парфянского царя Артабана V посадить своего старшего сына Шапура на престол вместо Гочихра. Артабан, безусловно, отказывает, но Шапур так или иначе становится правителем. Царствование его было недолгим, он погибает при непонятных обстоятельствах, а престол переходит к Ардаширу, который становится единоличным правителем. Так в истории Ирана было положено начало правления династии Сасанидов.

Вышеуказанная версия возвышения Ардашира считается наиболее распространенной в исторической науке (Р. Фрай, М.С. Иванов, В.Г. Луконин, В.В. Струве, М.М. Дьяконов). Изложена она у известного историка-летописца ат-Табари в его главном сочинении многотомной «Истории пророков и царей», сокращенная редакция которой составила около тринадцати томов. История доисламского периода занимает всего два дома, а во втором содержится интересуемая нами история Сасанидов.

Раннесасанидские наскальные надписи указывают титулы Сасана, Папака, Шапура и Ардашира и, в сущности, устанавливают только генеалогию новой династии: «Сасан - отец Папака; Папак - отец Шапура и Ардашира». Никаких других данных для характеристики произошедших в Иране исторических событий в надписях не указано.

Усиление власти основателя сасанидского государства Ардашира «окутано легендой, очень схожей, но еще более фантастической, чем легенды о Кире и первом аршакидском царе Аршаке». Теперь для самих персов история начиналась с династии Сасанидов: предстояло создать такое произведение о возникновении своего государства, подобное легендам о Кире, которое следовало бы всем эпическим образцам того времени. Такое произведение было создано - это «Карнамак-и Ардашир» или «Книга деяний Ардашира сына Папака».

«Книга деяний…» является одним «из немногих дошедших до нас памятников светской пехлевийской литературы». Имеется около десяти списков текста «Книги…». Дошедшую до нас редакцию памятника принято относить к VI-VII вв. н.э. Впервые такую датировку предложил Т. Нёльдеке. Следует остановиться на основном содержании «Книги деяний…», а потом обратиться к истории об Ардашире в арабских, армянских, греческих источниках, а также в главном произведении великого персидского поэта Фирдоуси «Шахнаме» (Книга царей).

Итак, Папак был марзбаном и начальником Парса. Пастух по имени Сасан находился у него на службе. Сам «Папак не знал, что Сасан происходит из рода Дария, сына Дария, который в жестокое правление Александра бежал и скрывался». Следует обратить внимание, что уже в самом начале текста подчеркивается легендарное происхождение династии Сасанидов. В течение трех ночей Папак видит во сне: «что солнце засветилось из-за головы Сасана и освещает весь мир»; «самого Сасана, который сидит на украшенном белом слоне и все кланяются ему и восхваляют»; «появление священных огней Фарробай, Гушнасп и Бурзен - Михр, которые загораются в доме Сасана и освещают весь мир». Толкователи снов при дворе Папака сказали, что тот, кого он видел во сне, будет царем, либо кто-нибудь из сыновей его будет царствовать над миром. Узнав о тайном происхождении Сасана, Папак обрадовался и выдал за него свою дочь, ибо у «Папака не было сына-преемника». От этого брака и был рожден Ардашир. Папак увидев телосложение и ловкость Ардашира произнес: «Тот сон, который я видел, был правдив!». Папак воспитывал Ардашира как своего сына. На протяжении всего повествования в «Книге…» отмечаются все благородные и достойные качества Ардашира: «И когда Ардашир достиг возраста обучения, то в искусстве письма, в верховной езде и в других искусствах он так преуспел, что прославился во всем Парсе». Папак решил отправить сына ко двору парфянского царя Артабана V. Юноша во всем превосходил остальных сверстников, которые восхищались им. Однако ссора с сыном парфянского царя во время охоты привела к тому, что он был наказан Артабаном и сослан в конюшню. Одна из служанок царя, услышав пение Ардашира, влюбилась в него и рассказала, как придворные звездочеты по положению небесных светил предсказали, что тот, кто в течение трех дней убежит от своего правителя, достигнет славы и величия.

«Появится новый господин и правитель, убьет более мелких правителей и опять приведет мир к единодержавному правлению» - рассказывает автор «Книги…». Весьма интересно, что в источнике поддерживается идея необходимости формирования сильной централизованной власти, а Ардашир оказался тем самым человек, который готов был решить назревшую проблему. В ту же ночь Ардашир решил бежать вместе со служанкой в провинцию Парс. Следующим утром, узнав о побеге, парфянский царь начинал преследовать беглецов. Тем временем царский фарр настиг Ардашира, таким образом, он стал неуязвимым, а погоня за ним прекратилась. В сражении с парфянским царем Ардашир одержал блестящую победу, разбив Артабана и воцарившись в Ираншахре. Также в «Книге…» описывается битва Ардашира с легендарным Червем и его хозяином Хафтобадом, чтобы прославить образ могущественного царя. Заканчивается

«Книга деяний…» посольством царя к индийскому прорицателю и рождением внука Ардашира Ормазда, который, по словам прорицателя, сделал Ираншахр единым государством. Сам же основатель предается вечной памяти: «Да будет бессмертная душа царя царей Ардашира, сына Папака, который сказал это».

История основателя империи Сасанидов изложена в произведениях арабоязычных авторов, а также в «Шахнаме» Фирдоуси. С.Б. Дашков отмечает, что «рассказ об Ардашире Бабекане, в основных чертах совпадающий с этим, приводится в Шахнаме Фирдоуси». Однако следует указать на значительные расхождения между арабоязычными источниками и «Шахнаме» с «Книгой деяний…»: варианты легенды об Ардашире, сохранившиеся у первых, «восходят к позднесасанидскому своду историй иранских царей, так называемому «Хвайданамаку», в котором подлинные исторические факты тесно переплетаются с легендой и эпосом». Ни один из арабских переводов «Хвайданамака» до нас не дошел, но они были хорошо использованы такими арабоязычными авторами как ат-Табари, Ибн Кутейба, Якуби, Масуди, Салиби и др.

Веками между Арменией и Ираном были экономические, культурные, а также политические связи. Вполне возможно, что иранский эпос в частности

«Книга деяний…» были известны и в Армении. Такие авторы как Агафангел, Фавст Бузанд и Мовсес Хоренаци были знакомы с легендой об Ардашире.

«Неуместно было бы нам повторять здесь баснь о сновидении Папака, об исхождении вьющегося пламени из Сасана и о том, как это пламя охватывало стадо, о Луне, о предсказаниях астрологов, то есть халдеев, и о прочем; далее о блудных помыслах Ардашира купно с убийствами, о бессмысленных хитросплетениях дочери мага относительно козла и тому подобное, также о том, как коза кормила младенца под сению крыльев орла, о предвещании ворона, об охране горделивого льва при служении волка, о подвиге единоборства и обо всем, носящем аллегорический характер» - писал Мовсес Хоренаци. Говоря об армянских источниках важно понимать, что в наиболее полном виде история Ардашира «представлена в Прологе греческого текста Агафангела, сохранившемся в единственной рукописи». Греческий текст Пролога был переведен с армянского языка. У Агафангела Ардашир, сын Сасана, знатного происхождения. Находился при дворе Артабана V на службе. Ардашир также как и в «Книге деяний…» поднял восстание против парфянского царя и сверг его.

Византий историк Агафий Миринейский явно ставил перед собой цель очернить враждебную династию и представить происхождение Ардашира неблагородным и позорным, а самого его незаконнорожденным. Мать Ардашира вышла замуж за небогатого Папака, который мог предугадывать будущее. И вот однажды Папак увидел, что «потомство его гостя по имени Сасан будет знаменитейшим и известнейшим и достигнет великого счастья», поэтому Папак, не имевший ни дочерей, ни сестер, свел свою жену и Сасана, после чего и родился Ардашир, который был воспитан Папаком. Когда возмужавший юноша захватил царский престол, между Папаком и Сасаном возник спор: «каждая сторона хотела назвать его своим сыном; с трудом оба согласились на том, чтобы он действительно назывался сыном Папака, но рожденным от семени Сасана». Разница между византийским историком и «Книгой деяний…» может объясняться непониманием Агафия странных иранских обычаев: незаконное рождение Ардашира и последующее усыновление были вполне нормальными для существовавшей тогда юридической практики ромеев.