Формирование централизованной власти в Иране у Аршакидов и Сасанидов (III в. до н.э. – III в. н.э.)

В отрывке из «Письма Тансара» речь идет о проверке магупатом легитимности завещания царя с точки зрения зороастрийского семейного права, а также обсуждении завещания на совете государственными деятелями. Интересно, что в случае каких-либо разногласий решающее слово осталось за жрецом, значит, предпочтение отдавалось не политике, а зороастрийскому семейному праву.

Можно говорить о близости сасанидского совета знати с тем советом, который описывал Страбон у парфян. «Если сообщение Страбона выглядит не более чем иностранной адаптацией реального института и реальных иранских обычаев парфян, восходящих еще к ахеменидскому прототипу, то это объясняет и странные для античных авторов обычаи парфянских царей»: «почитаемым друзьям и телохранителям царя царей бросали кости с царского стола, их заставляли простираться ниц перед царем, поклоняться его статуе и т.д.».

При рассмотрении концепции царской власти в древнем и раннесредневековом Иране необходимо остановиться на характере престолонаследия. В предыдущих параграфах уже отмечалось о необычайном характере престолонаследия у парфян: «переход царской власти к самому старшему или наиболее влиятельному лицу в большой семье или роде встречается в кочевнических государствах Центральной и Средней Азии». Остановимся на времени правления Артабана III и Готарза II: первый принадлежал к основной ветви царствующего рода, второй являлся представителем побочной ветви рода Аршакидов. Готарз спустя некоторое время был убит, «и уже при коротком царствовании Вонона II престол вновь вернулся к старшей линии (Вологез II - брат или сын Вонона II)». Следовательно, подтверждается патрилинейность передачи власти в династии Аршакидов. В этом моменте внутреннего кризиса парфян опять можно провести аналогию с ранними Сасанидами. Однако не будем забывать про парфянскую особенность престолонаследия, в котором отцеубийство, а после и братоубийство входят в обиход семьи Аршакидов.

Правление Сасанидов также было охвачено внутренними кризисами и государственными переворотами, которые показывают характер власти царя в Иране. Обратимся к первому такому кризису, который вспыхнул в конце III в. после смерти Шапура I и короткого по времени царствования его старшего сына Хормизда-Ардашира. Два сына Шапура - братья Варахран и Нарсе начали оспаривать свои права на иранский престол. Власть в этом случае перешла к старейшему в роду (к Варахрану). Характерно, что престол не перешел к сыну Хормизда-Ардашира. Затем престол был передан сыну Варахрана - Варахрану II, «в обход семейного права, минуя старшего в роде - Нарсе».

Немаловажную роль здесь сыграл верховный жрец Ирана Картир, который посадил на престол своего ставленника. После смерти Варахрана II Нарсе поднял восстание в 293 г. и объявил о своих правах на престол. Заметим, что придворная партия хотела возвести на престол сына Варахрана II - Варахрана III. Этот пример ярко иллюстрирует роль «придворных группировок и партий, их влияние на порядок престолонаследия, их цели, зависевшие от конкретной и экономической ситуации в стране, но вместе с тем и то обстоятельство, что вмешательство в законный порядок вызвало острый политический кризис».

После смерти Шапура II в конце IV в. возник второй кризисный период, когда на престол взошел старший в роду - Ардашир II, но сменил его сын Шапура II - Шапур III и объявил о легитимности этого события характерными надписями на рельефе и легендами на монетах.

Весьма интересно восстание Вистахма II, связанного с царствующей династией всего лишь по материнской линии. Однако Хосров II в ответ указывает на свои законные права.

В.Г. Луконин замечает, что эти примеры показывают на характер царской власти в правление Сасанидов, который обуславливался семейным зороастрийским правом. «Здесь мы имеем дело, прежде всего, с порядками патронимической общины, о чем в частности говорит и счет предков (по мужской линии), отстоящих на три поколения».

Можно видеть, что престолонаследие в Иране при Сасанидах не имело строгих канонов. Однако обязательным являлось одно условие - «престол шахиншаха должен и мог быть занят лишь представителем рода Сасанидов, ибо именно этот род считался царским». Похожую аналогию у Аршакидов нам показывает Страбон: «Парфянин понимает, что никто самостоятельно не может успешно бороться с ним без помощи кого-нибудь из рода Аршакидов, так как парфяне исключительно преданы этому роду».

Можно видеть, общее сходство в порядке престолонаследия у парфян и Сасанидов, сходен был и характер царской власти, а теперь перейдем к особенностям идеологической концепции власти шахиншаха в древнем и раннесредневековом Иране. «Семейно-родовой характер власти Сасанидов подтверждается наличием почитания душ умерших предков и обычая, связанного с основанием специальных храмов огня».

Подобные храмы огня мы можем встретить и у Аршакидов: Исидор Харакский говорит о возжжении в городе Асааке (Астауэна) вечного огня: «…город Асаак, где Аршак впервые был провозглашен царем. Здесь же хранится вечный огонь». Значит, можем предположить, что в городе Асааке, упомянутом Исидором Харакским находился храм огня, а в его святилище во время коронации царя был возжжен вечный огонь. Можно сделать вывод, что в период ранних парфян мы встречаемся с зороастрийскими религиозными идеями, в которых храмы огня играли большую роль. Самое интересное, что храм в Асааке являлся коронационным храмом огня. Подобные храмы были характерны и для ранних Сасанидов.

В официальных надписях царей из династии Сасанидов они именуют себя со следующими титулами: «поклоняющийся Ахура Мазде, владыка, происходящий от богов». После смерти сасанидский царь «причислялся к лику язатов». Язаты - в иранской мифологии божества - «помощники Ахура Мазды». Из сообщений Аммиана Марцеллина можно видеть, что сасанидские цари обожествляли себя и свою власть. Для этого обратимся к письму персидского царя Шапура римскому императору Констанцию II: «Я, царь царей, Сапор, сопричастник звезд, брат Солнца и Луны, шлю Констанцию Цезарю, моему брату привет». Древнеримский историк изначально замечает, что «гордые цари этого народа именуются братьями Солнца и Луны». Добавим, что данные Аммиана Марцеллина подтверждаются также персидскими источниками: «из нумизматических (легенд сасанидских монет), эпиграфических (надпись царя Нарсе в Пайкули) и изобразительных (инвеститурные рельефы сасанидских царей) данных известно, что Сасаниды действительно наделяли себя самих и свою власть божественными чертами».

На божественные черты власти ранних парфян нам указывает тот же Аммиан Марцеллин, правда в другом отрывке: «Изгнав македонские гарнизоны, Аршак не нарушал мира и в отношении своих подданных проявлял милосердие и справедливость. Все соседние области он победил силой, соображениями справедливости или страхом своего имени… и умер спокойной смертью, будучи еще среднего возраста. Знать и простой народ были единодушны в своем суждении о нем, и его первого присоединили к сонму звезд, как это они полагают в своих религиозных представлениях. Поэтому и до нашего времени удержался обычай, что гордые цари этого народа именуются братьями Солнца и Луны; и подобно тому, как нашим императорам приятно и желанно имя Августа, так для жалких и бесславных некогда парфянских царей под счастливыми ауспициями Арсака создались величайшие отличия. И теперь еще воздают его культ, как богу…»

Наиболее сильно идеология царской власти при Сасанидах отражена в инвеститурном рельефе первого царя Ардашира I в некрополе в Накше - Рустам (Приложение №6). Здесь мы видим изображение верховного божества зороастризма Ахура Мазды, который передает Ардаширу венец власти, что доказывает божественное происхождение царской власти. Конь Ахура Мазды своими копытами топчет главного врага Ахримана, «верховное божество зла». Конь основателя Сасанидской империи попирает последнего парфянского царя Артабана V. Не будем останавливаться на подробном описании этого барельефа, поскольку смысл и значение символов данного памятника будут рассмотрены в следующем параграфе. Но, так или иначе, барельеф Ардашира в Накше-Рустам ярко иллюстрирует концепцию божественного происхождения царской власти.

Коронация сасанидского царя являлась важным событием в жизни государства, в честь этого возжигался огонь, а храм этого огня носил название «царского храма огня». С момента основания этого храма у Сасанидов «велось летоисчисление царствования».

Практика прижизненного обожествления царя засвидетельствована у Аршакидов. Выше уже упоминалось о храме огня в Асааке. Уже при Аршаке I теория обоснования царской власти «оправдывалась через установление логической связи между царской властью и божественными силами, достигаемое путем провозглашения царя божеством и возжжением вечного огня в его храме в момент коронации».

Советский и российский археолог Г.А. Кошеленко обращает внимание на один из таких возможных храмов - это квадратный зал в Старой Нисе. Архив Старой Нисы говорит «о существовании культов обожествленных царей; на содержание культа храмам выделялись отдельные виноградники». Один из документов Нисы свидетельствует о прижизненном обожествлении царя Готарза. При этом исследователь замечает, что во время царствования Фраапатия, Митридата I или II, Артабана I или II «существование посмертного культа засвидетельствовано с несомненностью».

Вероятно, что политическая и идеологическая концепция царской власти должна была основываться «на одной из главных особенностей зороастрийской патронимической общины: на культе божественного предка рода и культе душ умерших предков по отцовской линии».

О почитании предков у парфян Юстин так рассказывает: «Таким образом, Аршак не только добился царской власти, но и устроил свое царство, отчего стал для парфян не менее достопамятным, чем Кир для персов, Александр для македонян, Ромул для римлян. Умер Арсак в глубокой старости. Память его парфяне чтили так, что с тех пор все парфянские цари нареклись именем Аршака».

Обратим внимание, что «дух патернализма и уважения к отцу соблюдался во всех доисламских династиях», что видно по надписям с именами Ахемен в период правления Ахмеменидов, Сасан в эпоху Сасанидов. При этом исследователь Риза Шабани замечает, что «парфяне занимают лидирующее положение по уважению, сохранению и исполнению исконных древних патерналистских иранских традиций, так как иногда их рвение на этом поприще даже порождает у многих мысль о неискренности их почитания предков».

Сакрализация царской власти в древнем и раннесредневековом Иране также является одним из элементов почитания старших, то есть предков. Интересно вспомнить, что обряд коронации персидских царей из династии Ахеменидов заключался в том, что каждый Ахеменид, вступавший на престол, «должен был надеть одежду, которую носил Кир II Великий еще до того, как стал царем, съесть немного сушеных фиг и выпить чашу кислого молока, имитируя таким образом основателя».

Особа парфянского царя считалась священной как при жизни, так и после его смерти. За отдельным столом царь принимал пищу, никто из друзей не мог сидеть с ним за одним столом, что касается родственников царя, то они сидели на полу, принимая пищу с царского стола. Рядом с царем во время принятия пищи стояли специальные должностные лица, которые исполняли его желание.

Никого не подпускали к золотой постели царя, в которой он почивал. Чужакам запрещалось смотреть на царя, а если в этом была необходимость, то они приходил в сопровождении специального чиновника. Фигура царя считалась священной, после смерти ему возводили скульптуру, которой покланялись. Парфянский царь мог убить любого, кого считал достойным смерти и при этом не отчитывался даже перед советом знати. Фигура царя считалась неприкосновенной, однако нам известна практика отцеубийства и братоубийства у парфян.

Безусловную аналогию можно видеть в характере власти у сасанидских правителей. Царь у Сасанидов «считался непосредственным представителем бога, предназначенным для управления и политического руководства рабами, и, несмотря на методы и пути, избранные им для достижения власти, он считался проявлением божественной воли, высшим и исключительным существом».

Генеалогия парфянских царей несколько похожа с сасанидской. Изначально парфянские цари объявили о своей связи с легендарными царями священного писания зороастрийцев Авесты: об этом свидетельствует имя божественного предка - (Каvi) Arsan, а также восточноиранские сказания, распространенные в парфянскую эпоху. В попытке Аршакидов возвести свой род к Ахеменидам, прослеживается стремление, которое было свойственно многим династам на эллинистическом Востоке, найти себе «знатных предков».

Говоря о легендарной генеалогии Сасанидов, обратим внимание на «Книгу деяний Ардашира сына Папака», в которой «отражена родственная связь основателя династии Сасана с потомками Дария и с древними правителями Парса». Уже с V в. Сасаниды возводят свою генеалогию к династии Каянидов. Добавим, что Каяниды - это цари легендарной иранской династии, герои.

Итак, при рассмотрении концепции царской власти в древнем и раннесредневековом Иране можно видеть аналогию царской власти у Аршакидов и Сасанидов. Характер царской власти в Иране был рассмотрен при взаимодействии таких взаимосвязанных элементов как концепция власти царя, характер престонаследия, а также идеология царской власти. Следовательно, концепция царской власти рассматривается в представлении ираноязычных народов о личности царя как верховного божества, помощника Ахура Мазды в земной жизни в борьбе со злыми силами и Ахриманом. Четкого характера престолонаследия в Иране не было, царская власть являлась привилегией лишь царского рода, будь это Аршакиды или Сасаниды. Однако не стоит забывать о парфянской особенности братоубийства и отцеубийства. Идеология царской власти выражается в идее божественного происхождения власти царя и обожествления его предков. И парфянская и сасанидская концепции власти имели в своей основе один и тот же пример, восходящий к Ахеменидам. И Аршакиды и Сасаниды оставались носителями определенной системы представлений о царской власти и об идеальном правителе, сведений о прошлом Ирана в целом и о Кейанидах в частности. Таким образом, разница между двумя правящими династиями Ирана Аршакидов и Сасанидов будет заключаться не в концепции царской власти, а в характере государства, его социально-экономическом и политическом устройстве.

3.2 Символы и атрибуты власти

Изучение политической сферы невозможно без символов. На протяжении всей истории, начиная с древнейших времен, государства ограничивали свою территорию определенными символами (например, герб и флаг). Каждая правящая династия имела собственную символику.

На формирование политической картины мира огромное влияние оказывают обычаи, традиции, знаки, атрибуты, мифы, которые относятся к сфере символического. Можно утверждать, что политическая символика является одним из инструментов осуществления политической власти посредством мощного психологического воздействия. Ограничивая себя символами от остальных социальных групп, правители идеологически обосновывали свои притязания на власть. Новые династии Аршакидов в III в. до н.э. и Сасанидов в III в. н.э. не остались в этом плане без исключения.

Политическая власть в древнем и раннесредневеком Иране фиксируется в специфичных культурных символах, которые отражаются в данных нумизматики, в наскальных рельефах, а также в письменных источниках, описывающих этикет персидского двора.

В предыдущем параграфе было сказано о принципах, на которых представители династии Аршакидов и Сасанидов строили доказательство своего права на иранский престол. Обоснование законности правления ограничивалось не только ссылкой на право завоевания. Царский род прибегал также к аргументам религиозного характера, законность династии «оправдывалась через установление логической связи между царской властью и божественными силами». Традиционной религией в древнем Иране являлся зороастризм, поэтому большинство символов власти будут связаны именной с этой религиозной системой.

Отражение концепции богоданности царской власти можно видеть на аршакидских и сасанидских монетах. Отечественный исследователь Г.А. Кошеленко правильно указывает, что «монета испокон веков являлась не только денежным знаком, но и средством пропаганды определенных идей; вся система символов, помещенных на монете, отражала определенные идеологические концепции всей эпохи».

Основатель Парфянского царства, родоначальник династии Аршакидов, Аршак I изображен на аверсе (лицевая сторона) раннепарфянской монеты. Здесь можно обратить внимание на такой важный атрибут власти как башлык - типичный головной убор у кочевников, своего рода корона. Самым распространенным изображением на реверсе (обратная сторона) парфянской монеты является персонаж царя, который держит в руке лук. Изображение парфянского лучника представляет сидящую мужскую фигуру в «варварской» одежде, держащую в правой вытянутой руке лук. В этой фигуре чаще всего видят основателя династии, обожествленного царя Аршака.

Наиболее принятым в исторической науке считается мнение, что прототипом мотива парфянского лучника в аршакидском чекане явилось изображение сидящего на омфале Аполлона на монетах Селевкидов. Однако следует указать на следующие расхождения между селевкидским и парфянским изображениями: на монетах Селевкидов Аполлон обращен влево, лук находится на земле рядом с омфалом, на парфянских - Аршак смотрит вправо, лук держит в руке. Главное отличие в смысле изображенного персонажа: у Селевкидов - это бог, являющийся покровителем династии, у Аршакидов - обожествленный основатель династии. Сюжет с изображением Аполлона на монетах - достаточно редкое явление у Селевкидов, оно относится лишь ко времени правления Антиоха I и Антиоха II. Монеты при том чеканились в западных районах Селевкидской державы (например, Сарды), т.е. в наиболее отдаленных от Парфии. Следовательно, при таких условиях выбор парфянской династией именно этого мотива и его преобладающее положение в чекане Парфии должны были быть обусловлены вескими причинами идеологического характера, мотив этот, видимо, соответствовал каким-то представлениям, бытовавшим в самой Парфии и игравшим важную роль в ее политической идеологии.

Сопоставление парфянских монет с лучником на реверсе приводит к следующему способу толкования: на них представлен момент передачи лука, герой либо протягивает его кому-то, либо принимает из чьих-то рук. Расшифровка семантики парфянских монет опирается на систему представлений, бытовавших в этой области. Ответ на этот вопрос можно найти в источниках, рассказывающих об истории возникновения Парфянского царства. Античная традиция связывает происхождение парфян от скифов. Данная традиция подтверждается парфянскими источниками, которыми является иконография царей и интересующего нас «парфянского лучника» на монетах. Кочевнический облик (головной убор, одежда) парфянских царей, отмечается всеми исследователями. Поэтому сюжет парфянского лучника необходимо интерпретировать исходя из представлений, свойственных народам скифского круга.

К сожалению, крайне скудны данные об идеологии сакских племен Средней Азии. Другое дело Европейская Скифия, быт, религия и культура которой известны античному миру из-за тесных связей скифов с населением припонтийских полисов. Весьма обилен иконографический материал на скифские мифологические сюжеты. «Он обязан своим происхождением греческим художественно-ремесленным центрам Северного Причерноморья, значительная часть продукции которой изготовлялась на скифский заказ». Среди этих памятников можно найти прямые аналогии композиции парфянского лучника на аршакидских монетах. Следует обратиться к изображению на серебряном сосуде из воронежских Частных курганов, которые выполнены в одном из припонтийских городов. Среди представленных на сосуде изображений можно видеть сидящего скифа, который передает лук своему собеседнику. Д.С. Раевский считает, что в этой композиции представлены сцены на сюжет известной из Геродота скифской генеалогической легенды, которая повествует об испытании, предложенном мифическим родоначальником скифов Таргитаем - Гераклом своим троим сыновьям, и о вручении победившему в испытании младшему сыну отцовского лука как символа царской власти. Подобная интерпретация позволяет рассматривать такие изображения как инвеститурные сцены. Анализ символических мотивов на скифских ритуальных предметах подтверждает, что возведение рода скифских царей к Таргитаю и его младшему сыну рассматривалось как доказательство богоданного характера власти этих царей, а сам Таргитай выступал как божественный патрон скифских владык. Поэтому «заимствование Аршакидами, династией сакского происхождения, символики для своих монет именно из арсенала этой легенды, исторически вполне оправдано». Поэтому изображение парфянского лучника утверждало факт получения власти основателем династии Аршаком из рук божества и таким образом доказывало законность этой власти.

Следует обратить внимание, что на раннепарфянских монетах фигура лучника на реверсе и портрет царя на аверсе изображают одно и то же лицо, что дало историкам основание толковать лучника как основателя династии - Аршака. Позднее на аверсе появляются изображения сменяющих друг друга парфянских царей, в то время как тип реверса остается неизменным. Следовательно, в раннепарфянское время на аверсе можно видеть основателя династии, а на реверсе - его же в момент получения из рук божества сакрального символа власти, которым является лук. Позднее изображение раздваивается: роль получателя этого атрибута власти играет царь, потрет которого помещен на аверсе, а Аршак, изображение которого на реверсе сохраняется, выступает представителем высших сил, вручающим царю этот атрибут власти. Подобная интерпретация изображения монет подтверждает вывод Г.А. Кошеленко, что обоснование царской власти Аршакидов строилось не только на праве завоевания, но и на утверждении богоданного характера власти. «При этом аргументы в защиту этого принципа черпались как из общеиранского арсенала, хорошо знакомого древнему миру со времен Ахеменидов, так и из собственно скифо-сакского круга представлений, что объясняется происхождением парфянской династии».

Особое значение для истории Ирана имеет религия зороастризм, символы которой отсутствуют на парфянских монетах. Исключением явилась только провинция Парс, родина Ахеменидов. Именно здесь на определенных памятниках искусства можно встретить символы зороастризма, символы верховного божества Ахура Мазды. Правители Парса также стремились обожествить свою власть, сделать ее приближенной к своей национальной религии. Поэтому такие символы зороастризма как алтарь с пылающим огнем, изображение храма, бюста Ахура Мазды, полумесяц и звезда выступают своеобразными символами власти, главной целью которых является обожествление правящей династии.

Правители Парса, как и большинство полузависимых царей Парфянского царства, чеканили собственную монету. Однако первый выпуск таких монет относится ко времени правления Селевкидов (III в. до н.э.), когда цари Персиды именовали себя «фратарака», что значит «правитель». Со II до н.э. их титул изменяется и они называют себя шахами, то есть царями. Царские регалии, выбитые на их монетах, «изображения храма, алтаря с пылающим на нем огнем, астральных символов, бюста Ахура Мазды убеждают в том, что в этой области Ирана, как нигде больше почитался священный огонь, почитались зороастрийские божества, сохранялась древняя вера».

После того как Папак, отец Ардашира, узурпировал власть в Парсе, он должен был выпускать собственные монеты, однако они не обнаружены. Известно только пять серебряных драхм старшего сына Папака, Шапура, на аверсе которых «изображен Шапур в короне царя Парса - кулахе со знаком полумесяца со звездой (т.е. в той же короне, которую носили правители прошлой династии), на реверсе - потрет Папака в странном головном уборе - невысокой шапке, обшитой по краю жемчужинами и увенчанной массивным прямоугольником на стержне». Здесь можно видеть такие атрибуты власти как головные уборы, а также украшения.

Изображения Папака и Шапура на монетах повторяются на граффити из Персеполя. Папака можно видеть в той же короне, которая увенчана пятиугольником в изображении на монете, в руке он держит жезл, атрибут власти. Он стоит перед алтарем с пылающим огнем. Эта сцена может символизировать жреческие функции царя, отец которого (Сасан) был жрецом в храме богини Анахиты. Сын Папака, Шапур представлен перед отцом, сидящим на коне, которого под уздцы ведут придворные. На нем головной убор со знаком звезды и полумесяца, он в парадном одеянии с украшениями. На граффити изображена сцена инвеституры: Шапур держит в руках венец с пышными лентами - инсигния власти шаха.

Следует добавить, что о роскошном образе персидских царей и персидской знати известно еще со времен Ахеменидов: «знатных персов сопровождало множество рабов-лекарей, евнухов и поваров, которые прислуживали им даже во время походов; персы одевались в роскошные одежды, носили золотые ожерелья, браслеты; к столу персидских царей и знати доставляли рыбу из отдаленных морей, фрукты из Вавилонии и Сирии».

На граффити из Персеполя Шапур получает символы власти не от парфянского царя царей, а от своего отца Папака. Это говорит о том, что сасанидские правители, захватив власть в Стахре, «подчеркивали свою независимость от царя царей Ирана на своих официальных памятниках».

Первый царь из династии Сасанидов, Ардашир I выпустил около шести типов монет, на которых менялись инвеститурные знаки, изображения на реверсе, а также содержание легенд. На всех типах монет на аверсе представлен погрудный портрет царя в разных коронах, а легенда содержит титулатуру и имя царя. На реверсе обычно изображали алтарь с пылающим огнем, а в легенде - название коронационного храма царя.

Дважды менялся титул Ардашира: «владыка Ардашир, царь, сын владыки Папака, царя» (до своей коронации), «поклоняющийся Ахура Мазде, владыка, Ардашир, царь царей Ирана, происходящий от богов» (после коронации). В.Г. Луконин предполагает, что введение последней титулатуры, скорее всего, «свидетельство значительной религиозной реформы: введение новой царской титулатуры, отражающей единую для всей страны царскую веру».

Меняется также изображение и легенды на реверсе монет, на которых будет чеканиться алтарь огня с надписью «огонь Ардашира». Подобная легенда станет стабильной для всех монет ранних Сасанидов. Надпись «огонь царя» обозначает тот или иной царский коронационный храм, который называли именем шахиншаха. «С момента основания этих храмов велось летоисчисление их царствования». Поэтому алтарь огня на реверсе монет Ардашира можно рассматривать как изображение царского коронационного храма, а легенду - название этого храма. Религиозная реформа, проведенная первым царем из династии Сасанидов, показывает измененный характер власти царя царей Ирана. Поклонение Ахура Мазде становится государственной религией. Принято считать, что ранние Сасаниды сосредоточили в своих руках не только военную и гражданскую власть, но еще и религиознгую, поэтому ко всем придворным титулам Ардашира можно прибавить титул верховного жреца. Зороастризм сасанидского царя «отражается лишь на его официальных памятниках лишь посредством символов» (алтарь с огнем, изображение храма, астральные символы).

На одной из монет Ардашир изображен в зубчатой короне, которая является символом Ахура Мазды. Такие короны известны со времен Ахеменидов, при которых впервые было создано изображение верховного божества. Прототипом Ахура Мазды было выбрано изображение символа Ашшура. «Избрав в качестве прототипа этого изображения символ Ашшура, ахеменидские мастера наделили бюст чуждого им божества инвеститурными знаками своего повелителя: зубчатой короной, так называемым мидийским платьем, венком - священным символом власти». После распада империи Ахеменидов в IV в. до н.э. изображения зубчатых корон можно встретить на монетах царей Парса, таким образом, зубчатый венец являлся короной царей-жрецов. Образ Ардашира в зубчатой короне, отраженный на аверсе монет, тождественен образу верховного божества зороастризма Ахура Мазды.

Наследник Ардашира Шапур I на монетах изображается в той же короне Ахура Мазды. Реверс монет «демонстрирует ставшую впоследствии стандартной для всех типов монет сасанидских шахиншахов сцену: царь царей и бог Ахура Мазда у алтаря огня». Также оборотная сторона монет «прокламирует божественность власти сасанидского шахиншаха».

Выше уже говорилось, что зороастризм ранних Сасанидов выражался посредством символов. Необходимо пояснить, какую же роль играли алтарь с огнем, символы полумесяца и звезды, изображения храма в истории Ирана. Зороастризм принято считать первой в мире дуалистической религией. Свое название она получила по имени ее основателя - пророка Заратуштры, который известен античной традиции под именем Зороастр. Он выступил реформатором древней иранской религии. Самым главным в учении Зороастра стало провозглашение Ахура Мазды (по авестийски «Господин Мудрости»), почитавшегося еще с древних времен, «единственным несотворенным Богом, существующим вечно, творцом всего благого». Противником Ахура Мазды является Ангра Маинйа (др. Ахриман) («Злой дух»). Они являются двумя противоположностями бытия: «Воистину есть два первичных духа, близнецы, славящиеся своей противоположностью. В мысли, в слове и в действии - они оба, добрый и злой. Когда эти два духа схватились впервые, то они создали бытие и небытие, и то что ждет в конце концов тех, кто следует пути лжи, - это самое худшее, а тех, кто следует пути добра, ждет самое лучшее. И вот из этих двух духов один, следующий лжи, выбрал зло, а другой - дух святейший, выбрал праведность, и пусть это знают все, кто будет постоянно ублаготворять Ахура Мазду праведными делами».

Большая роль в зороастрийской религиозной системе придавалась человеку: он добровольно делал выбор между силами добра и зла. Чтобы победить силы зла и помочь Ахура Мазде в битве с Ахриманом человеку необходимо соблюдать три правила, которые оставил пророк Заратуштра: благая мысль, благое слово и благое дело. Это позволяет называть зороастризм преимущественно этической религией.

Одним из главных компонентов зороастрийского культа является огонь - священная природная стихия. Он почитался еще в древнеиранской религии. Огонь являлся источником тепла, на котором готовили мясо животных. «В древности, когда возжигание огня оставалось тяжелой работой, люди старались хранить огонь в очаге всегда горящим», отсюда культ вечного огня.

Огонь был создан Ахура Маздой. Впоследствии были сооружены храмы огней, в том числе «царю огней» - так назывался огонь, учреждавшийся по случаю коронации царя, «царский огонь».

«Победоносный царский огонь благодарит Ардашир и посылает к его храму много сокровищ и богатства» - сообщает «Книга деяний…». В своих храмах иранцы размещали алтари огня - аташдан. Посещать зороастрийские храмы и молиться в них необходимо три раза в день. Во время молитвы взгляд человека должен быть устремлен на огонь - символ праведности. Верующие должны были тщательно оберегать и сохранять огонь, и эта их обязанность является одним из самых важных благодеяний и искуплений. За огнем следует присматривать и защищать его, как «присматривают за несовершеннолетним ребенком, женой и скотом». Значение огня в зороастризме было очень велико, без него не обходилась ни одна религиозная практика. Поэтому правители Парса сохраняли древние традиции: изображение огня с алтарем встречается на реверсе сасанидских монет.

Характерными астральными символами иранского искусства являются полумесяц и звезда, которые встречаются на коронах сасанидских царей, а также на наскальных рельефах Ахеменидов. Звезды сотворены верховным божеством Ахура Маздой между небом и землей, с ними сражались мазендеранские дэвы. «Бесчисленные и неисчислимые звезды» считаются материальным воплощением бессмертных душ - фраваши.

Луна, подобно звездам, считается одним благих творений Ахура Мазды. Персонифицируется как божество. Требует почитания, ее надо восхвалять и ей молиться трижды в день. Благодаря движению Луна как небесного тела происходит смена дней, месяцев, годов и сезонов. Полумесяц - символ египетский по происхождению, ранее был заимствован ассирийцами. У египтян он обозначает символ возрождения. Возможно, был заимствован и персами.

Все политические процессы, которые происходили в Сасанидском Иране при Ардашире I и Шапуре I, нашли свое отражение и в памятниках культуры, и прежде всего в наскальных рельефах, т.е. «тех памятниках, которые имели характер официального искусства».

Особое внимание среди этих памятников привлекает грандиозный каменный рельеф Ардашира в Накше-Рустам в провинции Парс. Весьма символичен выбор этого места - рядом с гробницами Ахеменидов. Скальный рельеф Ардашира изображает сцену божественной инвеституры Ардашира I Ахура Маздой. Говоря о значении сасанидского искусства, следует заметить, что впервые появляется антропоморфное изображение верховного божества зороастризма. В центре композиции находятся изображения царя-победителя и Ахура Мазды. Ардашир верхом на коне представлен перед богом, который также восседает на короне. На голове Ардашира можно видеть царский венец, в то время как на Ахура Мазде - зубчатая корона, о которой говорилось выше. В одной руке божества находится венец верховной власти, который он передает царю. Очень сложно по данному барельефу определить, где бог, а где царь, подсказку дают высеченные по бокам коней надписи на трех языках (среднеперсидском, парфянском, греческом). Конь Ахура Мазды попирает копытами поверженного Ахримана, которого можно определить по характерным признакам: на голове вместо волос растут змеи, ухо кабана вместо человеческого. Последний парфянский царь Артабан V лежит под копытами коня Ардашира. Следовательно, поражение над Артабаном приравнивается к поражению над злом и злыми силами. Именно эта композиция с такой же иконографией впоследствии будет повторяться на всех инвеститурных рельефах других персидских царей. Можно видеть, что «что инвеститурный рельеф Ардашира кроме идеи божественности власти шахиншаха новой династии показывает и то, что Ардашир стал царем, победив парфянского царя Артабана V».

Весьма интересны рельефы, посвященные победам Шапура над римлянами. В том же Накше-Рустаме находится изображение царя - триумфатора (Приложение №17). От фигуры Шапура исходит ощущение силы и могущества. Надпись на Каабе Зороастра позволяет идентифицировать имена римских императоров: Филипп и Валериан. Поэтому «император, которого Шапур держит на рельефе за руку, - это плененный Валериан, а коленопреклонённый римлянин - Филипп Араб».

Триумфальная победа сына Ардашира изображена также на рельефе под Бишапуром. Здесь изображены сразу три победы царя. В центре композиции можно видеть самого Шапура. Под копытами коня помещена фигура убитого во время войны 242 - 243 гг. императора Гордиана. Плененный в 260 г. Валериан в оковах стоит рядом с персидским царем. Также перед ним «коленопреклонённая фигура императора Филиппа Араба и ряды представителей разных римских провинций». «Позади царя в четыре ряда изображена его гвардия: множество совершенно одинаковых всадников, лишь в различных головных уборах - форме разных полков». В.Г. Луконин сравнивает рельеф Шапура с ахеменидскими рельефами в Персеполе и рельефом Дария на Бехистунской скале.

Один из важных аспектов символизации власти - это сакральное преобразование пространства. Именно эту миссию выполнили сасанидские рельефы, которые были предназначены для всех подданных царя, для всех чужеземцев, да и в целом для всего мира. Эти рельефы сообщали «о самых славных деяниях персидского царя, о его мужестве, о его победах, о его величии».

Помимо данных нумизматики и наскальных памятников о символизации власти в Иране рассказывают также и письменные источники. Следует рассмотреть такой символ власти как фарр, который упоминается в «Книге деяний…». Во время погони за Ардаширом парфянский царь интересовался у местных жителей о всаднике, который сбежал от него. Те утвердительно отвечали: «Нам показалось, что с одним из тех всадников на коне сидел очень большой и сильный баран». Артабан поинтересовался у священнослужителя, что может значит этот баран, на что услышал ответ:

«Фарр Кеянидов настиг Ардашира, и никак нельзя его схватить. Поэтому не утруждайте себя и всадников, не мучайте и не губите коней, а поищите другое средство против Ардашира».

Согласно зороастрийским верованиям, баран символизировал фарр (др. названия фарн, хварна, хварена) - божество царской власти, могущества, победы, удачи и славы; харизма власти и счастья, ниспосланная свыше.

«Культ барана, бараньих рогов был известен в Иране и Средней Азии с глубокой древности, сложившись задолго до сасанидской эпохи». Характерно также и то, что образ барана в зороастризме ассоциируется не только с фарром, но так и с божеством - небесным воином Веретрагной.

Описывая штурм римской крепости Амиды в Верхней Месопотамии Шапуром II, римский историк Аммиан Марцеллин рассказывает: «Восседая на коне и возвышаясь над другими, сам царь ехал впереди своих полчищ с украшенной драгоценными камнями золотой бараньей головой вместо диадемы». Луконин В.Г. замечает, что именно при Шапуре II изображение барана как царского фарра получает широкую популярность. Оно ассоциировалось с воинской славой, доблестью, победами над врагами, военной удачей и мудростью царя. Поэтому фарр Кеянидов становится «атрибутом военного обмундирования Сасанидов, которые увенчанные короной с закрепленными на ней рогами барана, предстают в облике воина». Сохранилось блюдо персидского царя Варахрана, на которой запечатлена сцена охоты. На голове царя можно видеть корону с рогами барана - атрибутом военной власти и славы. Символ фарра также имел сакральную связь между правителем-воином и божеством Веретрагной.

Еще одним атрибутом власти древнеиранских царей является скипетр и трон. Весьма многочисленны изображения царей из династии Ахеменидов на каменных барельефах. Во время торжественных мероприятий персидские цари появлялись в полном церемониальном одеянии, в руках они держали скипетр в виде посоха. Такими их можно видеть и на троне. В окружении царя царей всегда находился приближенный, который занимал должность «скиптроносец». Изображение скипетра можно встретить также в сасанидских памятниках культуры.

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о символике Ирана в прошлом столетии. Для этого следует обратить внимание на герб династии Пехлеви в 1925-1979 гг. Большой круглый щит разделен на четыре четверти, на которых можно увидеть характерную зороастрийскую символику. В одной из таких четвертей изображено крылатое солнце в человеческом облике на красном фоне, что трактуется как «знак власти и приверженность к божественному». Это известный зороастрийский символ - фраваши - бессмертные души, которые существуют до рождения людей и остаются жить после их смерти, это своего рода ангелы-хранители. В священном писании зороастризма фраваши описываются как крылатые существа в доспехах с оружием, фравашами обладают все существа, включая Ахура Мазду и объекты природы.

На другой четвертинке изображен «крылатый пес с когтями, покрытый чешуей, на голубом фоне - повествует о всевластии в воде, в небе и на суше». Это Симург (по др. Семурв) - фантастическое существо в иранской мифологии; птица Сен - название мифической птицы, фантастического «триединства» существа с головой собаки, крыльями и в рыбьей чешуе, которое символизирует господство на земле, на небе и в воде. Симург считается царем всех птиц. Симург являлся династийным символом Сасанидов. В «Шахнаме» Симург - носитель фарра, счастья и божественной помощи, сияния над головой, духовного пламени.

Зороастрийская символика на гербе мусульманского Ирана в ХХ в. говорит об устойчивости и значимости этих символов. Царствующая династия Пехлеви должным образом отдавала почет своему прошлому. Весьма символичен титул персидских царей «шахиншах» - царь царей, т.е. владыка над всеми другими правителями. В правление последнего царя в истории Ирана Мохаммеда Резы Пехлеви вновь восстанавливается титул шахиншаха. Однако начиная с 1979 г. с событий Исламской республики, Иран ждет много консервативных преобразований и изменений.

Итак, рассмотрев символику древнего и раннесредневекового Ирана можно выделить несколько характерных элементов. К основным атрибутам царской власти можно отнести: корону, лук, трон, скипетр, платье и украшения, а также венец власти. Политическая власть нашла свое отражение в специфических культурных символах. На реверсе парфянских монет характерно изображение так называемого парфянского лучника. Сасанидские монеты отражают исключительно зороастрийскую символику: зубчатая корона Ахура Мазды, алтарь с огнем, астральные символы. Весьма внушительна символика наскальных рельефов ранних Сасанидов, на которых изображены сцены инвеституры царя верховным богом, сцены триумфа над противником. Своеобразный символ власти фарр в образе барана представлен в «Книге деяний Ардашира». Во всех направлениях искусства с помощью тех или иных символов, образов и атрибутов подчеркивается божественное происхождение власти.

Подводя итоги, власть персидского царя имела не только военный и гражданский характер, но еще и сакральный. Политические процессы в Иране, происходящие в правление двух династий Аршакидов и Сасанидов, находили свое отражение в создаваемой политической идеологии, в определенных символах и образах.

Концепция царской власти Аршакидов имела свою аналогию у Сасанидов. Личность царя у ираноязычных народов рассматривалась как верховное божество, помощник Ахура Мазды в борьбе с силами зла. Идеология царской власти объяснялась не только правом завоевания, она выражалась в идее божественного происхождения власти царя и обожествления его предков. Общим для двух царствующих династий также являлась связь с прошлым. И Аршакиды и Сасаниды стремились возвести свой род к Ахеменидам и первым мифическим царям Кеянидам. Можно видеть, что у царствующих династий были одинаковые представления о царской власти (идеальный правитель, обоснованная связь с прошлой династией, власть, полученная от бога). Однако разница между ними будет заключаться не в концепции царской власти, а в характере самого государства, в степени централизации этой власти.

Характер царской власти будет достигаться также за счет визуальных образов, которые воспринимает человек и которые на него влияют. Этими образами являются символы и атрибуты власти. Парфянский лучник, будучи символом царской власти, помещался на реверсе парфянских монет. Алтарь с огнем говорил о приверженности правителей Парса древней религии зороастризма. Удивительные рельефы в Накше-Рустаме и Бишапуре были очень символичны: особое расположение фигур царя и его врага, или царя и бога, или царя и его войска; победа персидского царя чаще всего изображалась в виде поединка с главным врагом; мастера, которые создавали эти рельефы почти никогда не изображали индивидуальных черт отдельных героев композиции. Трудно не согласиться с В.Г. Лукониным: «ритмично повторяющиеся ряды воинов, совершенно одинаковых, изображенных в одинаковых нарядах и в одинаковых позах, создавали ясное впечатление о многочисленности царской гвардии; в том случае если на рельефах изображались вельможи и чиновники, главное для тех, кто их высекал, для тех, кто повелел их изобразить, для тех, кто их увидел, заключалось не в чертах их лица, а в их позах, их месте на рельефе, их инвеститурных знаках». Наскальные рельефы ярче всех других памятников культуры показывали триумф Сасанидов.

На примере корон персидских царей можно видеть, что символы и атрибуты власти могли менять свои изображения, могли и вовсе исчезать, но есть и те символы, которые действовали в Иране вплоть до 1979 г. Это такие зороастрийские символы как фраваши и Симург на гербе династии Пехлеви. Значит можно утверждать, что на протяжении своей истории зороастрийские символы власти демонстрируют свою устойчивость.

Заключение

Формирование централизованной власти является длительным и противоречивым процессом, от которого будет зависеть характер взаимоотношений между субъектами государства. Несмотря на демократические и либеральные ценности, которые лежат в основе законодательства большинства стран мира, рост местного сепаратизма является нежелательным явлением для центра. Кризис власти становится источником многих конфликтов. В связи с этим наиболее актуальным является изучение факторов, влиявших на формирование централизованной власти. Приведенный в работе анализ на примере древнего и раннесредневекового Ирана наглядно показывает, какие условия повлияли на этот процесс.

На рубеже III в. до н.э. - III в. н.э. на территории Ирана происходили важные политические события, связанные с правлением двух династий Аршакидов и Сасанидов. Характер властных отношений в государстве постоянно менялся и зависел от политики правящего царя. Именно в деятельности ранних Сасанидов принято видеть первые тенденции на пути к формированию централизованной власти в Иране. Безусловно, Сасаниды пользовались теми же механизмами управления, что и Аршакиды. Однако, по-видимому, этого было недостаточно. Истоки властных отношений начинаются с момента образования государства Аршакидов.

В одной из сатрапий Селевкидского государства под названием Парфия в середине III в. до н.э. возникло Парфянское царство. Первым правителем государства стал Аршак, основатель новой династии Аршакидов. Расцвет Парфянской державы падает на середину I в. до н.э., в состав ее территории входили земли от Месопотамии и до границ Индии. Уже к началу III в. н.э. от былой славы парфян не осталось ничего: некогда могущественное государство, оспаривавшее у Римской империи гегемонию на Переднем Востоке, находилось на краю гибели. К наиболее характерным чертам политических процессов, приведших к гибели Парфянского царства, нужно отнести: внутриполитические войны в правящей династии; изнурительные войны с Римом, истощавшие силы государства, а также набеги алан; ослабление царской власти на фоне усиления роста сепаратизма со стороны вассальных земель. Действия Аршакидов по решению назревших проблем выражались в ограничении прав вассальных князей, а также в политике замены местных династий представителями аршакидского дома. Победы над римлянами не сопровождались дальнейшим захватом территорий и усилением власти на местах, политика царей вновь перемещалась на очередной династический конфликт, сопровождающийся братоубийством и отцеубийством. Ситуация стабилизировалась только на время, действия Аршакидов являлись полумерой.

Аршакидам не удалось создать сплоченного единства господствующих слоев, перестроить властную структуру, которая сложилась в момент возникновения Парфянского царства в условиях кочевнического завоевания. Господствующее положение потомков парнской аристократии создавало определенные барьеры между ними и господствующими слоями завоеванных парфянами народов, что, несомненно, не могло вызвать у последних стремления к независимости.

Неоднородность Парфянского царства обуславливалась объединением в одном государстве самоуправляющихся городов Месопотамии, полузависимых царств и владений на границах Ирана, также коренных парфянских земель (Парфиена, Маргиана) с собственным правом (в Месопотамии греческим), собственными политическими институтами (на Западе сохранившимися еще от селевкидских времени, а в некоторых самостоятельных государствах на Востоке - восходящими к Ахеменидам). Следовательно, организация управления в вассальных землях включала в себя сохранение деления на сатрапии, сохранение местного законодательства, а также сохранение прав эллинистических городов.

Власть в Парфянском царстве являлась достоянием рода Аршакидов, значительную роль в государственном аппарате играл совет знати, ограничивавший права царя. Знать чеканила собственную монету, проводила самостоятельную внутреннюю и внешнюю политику, отправляя от своего имени посольство в Рим. Аршакиды в своих действиях были вынуждены заигрывать со знатью. Единство в Парфянском царстве на протяжении шести веков существования достигалось, прежде всего, за счет военной силы (правление каждого Аршакида можно характеризовать войной с Римом или кочевниками), а также контроля над путями международной торговли. Ряд исследователей приходит к выводу о военном характере власти Аршакидов, правители которых постоянно были заняты войнами.

Конечно, единство Аршакидов было непрочным, и в конечном итоге оно привело к упадку Парфянского царства в начале III в. На парфянских институтах власти новая династия Сасанидов будет строить свое государство. Рост сепаратистских сил при Аршакидах станет началом становления государства Сасанидов, сформировавших в Иране сильную и централизованную власть.

Образование нового государства началось с провинции Парс - родины Ахеменидов и главного зороастрийского центра Ирана. Основателем государства стал талантливый полководец Ардашир из династии Сасанидов, который нанес поражение парфянскому царю Артабану V. Главное значение образования новой державы заключалось в том, что при Сасанидах вновь произошло объединение ираноязычных народов в единое государство. Одной из причин возвышения династии стала деятельность царя Ардашира I, главной опорой которого была персидская знать, перешедшие на его сторону знатные парфянские роды, признававшие его верховенство местные правители, а также зороастрийское духовенство. При нем и его не менее талантливом наследнике Шапуре I Иран превратился в сильное и сплоченное государство на Переднем Востоке, которое составляло угрозу Римской империи.

В деятельности ранних Сасанидов принято видеть тенденции к формированию централизованной власти, окончательный процесс централизации в Иране будет завершен в V-VI вв. Однако государственный аппарат поздних Сасанидов будет построен на деятельности Ардашира и Шапура.

Следующие факторы повлияли на формирование централизованной власти в Иране в III в.: упадок Парфянского царства; объединение вокруг Парса бывших земель Ахеменидов; опора Ардашира во всех слоях знати (среди персов, парфян, удельных правителей), а также среди зороастрийского жречества; усиление личной власти Ардашира, а впоследствии Шапура; а также начало решительных войн с Римом.