Размещено на http://www.Allbest.ru/

Политизация ислама в Иране в конце 1970-х гг.

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Обстановка в Иране накануне революции 1978-1979 гг.
• Глава 2. Политическая риторика Хомейни и ее роль в подготовке и установлении режима «исламской республики» в Иране
• Глава 3. Рождение и становление оппозиционного движения, ход революции и установление «исламского правления» в Иране
• Глава 4. Экспорт исламской революции
• Заключение
• Обзор использованной литературы
• Источники
• Научная литература

Введение

В XXI веке можно говорить о возрастающем политическом влиянии движений и партий, опирающихся на исламскую идеологическую платформу. Важно отметить, что в самой природе ислама уже заложен «сильный государственно-социальный акцент, потенциал, который может детерминировать политическое поведение людей». Вопрос о высшей власти, который занимает большое место в исламской теологии, позволяет многим интерпретировать ислам именно в качестве политической религии.

В современном мире отношение к исламизму неоднозначно. Некоторыми исследователями политический ислам воспринимается враждебно. Например, Самюэль Хантингтон считает исламизм врагом и говорит о «столкновении цивилизаций» как о невозможности взаимного сотрудничества и солидарности. Данная концепция представляет политический ислам как «идеологическую угрозу».

Разумеется, особенную тревогу могут вызывать вооружённые формирования, выступающие под эгидой ислама, террористические акты. Возникает потребность в работах, которые осветили бы политическую деятельность исламистов, рассмотрели бы влияние религиозных начал в их концепциях.

С самого начала необходимо отметить, что политический ислам не подразумевает по умолчанию использование вооружённых методов борьбы за власть. По утверждению С.А. Семедова, исследователя роли политического ислама в современном мире, «традиционный джихад» для многих исламистов стал «мысленным» или «словесным джихадом».

Исследователи предлагают различать понятия «исламский фундаментализм» и «политический ислам»: «Исламский фундаментализм представляет собой религиозное явление, означающее строгое соблюдение изложенных в Коране и Сунне правил и норм в повседневной жизни и общественной практике. Исламизм, или политический ислам, есть в большей степени политическое явление».

Глобальная цель исламистов, по утверждению С.А. Семедова, - сделать исламским весь мир: «Задача-минимум - добиться хотя бы реисламизации регионов с историческим мусульманским населением».

В ситуации, когда возникают политические движения, к тому же зачастую поддерживаемые вооруженными формированиями, ставящие себе подобные цели, становится действительно актуальным понять причины политизации ислама, приемы и методы, которые могут привести исламистов к власти, возможности для законодательного закрепления исламистского режима, а также методы «экспорта» политического ислама вовне. Возможно, особенно это актуально для нашей страны, исторически включающей в себя регионы со значительной долей мусульман, а также переживающей процесс миграции исламского населения из стран Средней Азии.

Ввиду невозможности в одной небольшой исследовательской работе рассмотреть все существующие варианты политизации ислама, весь спектр политических течений, общественных движений, политических режимов, мы остановились на конкретном регионе и конкретном временном промежутке, чтобы на этом примере осветить указанные предметы исследования.

В данной работе будет рассмотрена проблема политизации ислама в Иране накануне падения шахского режима и дальнейшее институциональное его закрепление. Важно отметить также, что Исламская революция в Иране сыграла значительную роль в возрождении исламизма. Это является одной из причин, почему целью исследования выбрана именно проблема политизация ислама в Иране.

Ввиду относительной скованности автора в выборе источников в связи с невозможностью ознакомиться со многими непереведенными материалами, акцент здесь во многом будет перенесен на роль аятоллы Хомейни в данном процессе. Однако такой подход представляется закономерным в связи с огромным значением фигуры Хомейни для становления политического ислама в Иране.

Таким образом, объектом исследования в данной работе является проблема политизации ислама в конце 1970-х годов в Иране. Представляется необходимым выделить несколько предметов исследования: во-первых, причины, обусловившие подобную политизацию; во-вторых, риторические приемы и практические методы, применявшиеся Хомейни и его сторонниками для прихода к власти; в-третьих, законодательное и институциональное закрепление исламистов в качестве властителей; наконец, практическая и теоретическая деятельность политических исламистов в Иране по «экспорту исламской революции».

Целью данного исследования является рассмотрение проблемы политизации ислама в Иране в конце 1970-х годов во всей возможной полноте. В соответствии с выделенными предметными аспектами темы работа разделена на 4 раздела, выполняющих следующие задачи.

Первый раздел посвящен выявлению факторов, способствующих созданию в Иране общественно-политической ситуации, закончившейся «исламской революцией».

Во втором разделе рассматривается доктрина Хомейни об «исламском правлении» и то, какие приемы помогли ему завладеть привлечь на свою сторону большие массы населения Ирана, вставшего в оппозицию к шахскому режиму.

Третий раздел нацелен на демонстрацию процесса свержения Мохаммеда Реза Пехлеви с иранского престола и установление в стране власти политических исламистов во главе с Хомейни.

Четвертый раздел служит для решения задачи о том, какие средства использовал Хомейни и его сторонники для «экспорта» своих идей и революции за пределы Ирана.

Научная новизна данной работы в основном определяется новизной в выборе объекта исследования. Обзор историографии по данной тематике показывает, что несмотря на наличие большого числа исследований, ряд аспектов Исламской Революции в Иране остаётся не до конца освещенным. Прежде всего это политическая риторика, основанная на религиозных, идеологических, национальных началах, и её роль в политизации ислама. Важным элементом исследования является работа непосредственно с источником. Анализ источников в аспекте политизации ислама позволяет расширить понимание роли высказываний и работ аятоллы Хомейни в политизации ислама, развить понимание сущности процесса - почему именно ислам несет в себе возможность для политизации, а также проследить процесс институционализации и законодательного закрепления режима правления, основанного на теократической власти главы государства в Иране в конце 1970-х гг. Этому посвящены вторая и третья главы настоящей работы. Четвёртая глава посвящена исследованию источников для выяснения роли обращений и работ аятоллы Хомейни в деле экспорта Исламской Революции, а также изучению методов конкретного воплощения его идей, которые нашли своё отражение в исследуемых источниках.

Как одна из самых актуальных проблем современного мира, проблема политизации ислама была и остается очень популярной темой многочисленных политологических, социологических, исторических и философских исследований. События 1978-1979 гг. в Иране, приведшие к коренной ломке существовавшего там монархического режима и установлению Исламской республики, являются ярким эпизодом процесса политизации мусульманской религии и проведения военных действий под эгидой возращения к чистоте ислама и низвержению «западничества».

Благодаря своему необычному характеру -- выраженной роли шиитского духовенства в этих событиях и системе «велаят-е факих» в созданном революцией государстве, предполагающей сосредоточение верховной духовной и светской власти в руках факиха - исламского богослова-законоведа, иранская революция конца 1970-х годов привлекает внимание множества исследователей по всему миру.

В отечественной историографии существует длительная традиция изучения революции 1978-1979 гг. и режима Исламской республики Иран как такового.

Следует отметить, что для всей отечественной научной литературы советского периода было в той или иной мере характерно пренебрежение идеологическим аспектом революции в пользу социально-экономического и политического. Иранская революция трактовалась как антимонархическое и антиимпериалистическое народное движение, направленное против режима шаха, «исламской» же она была только по форме.

Последующий захват светской власти аятоллой Хомейни и основание теократического государства ИРИ считались поворотным моментом, изменившим первоначальные цели, которые преследовал иранский народ, протестующий против шахской власти, насаждения капитализма и западничества. Была даже высказана точка зрения о том, что приход к власти в Иране духовенства под предводительством Хомейни следует считать контрреволюцией.

Таким образом, иранской революции отказывали в специфике, связанной с важностью для нее общественной мысли, исламской идеологии и активной роли духовенства. В связи с этим наиболее дискуссионными вопросами для советских иранистов были вопросы социального состава революционеров, хронологических рамок революции, а также ее природы и характера. Первые работы по данной тематике, написанные по «горячим следам» сразу после революции, зачастую носят описательный и просветительский научно-популярный характер.

Уже в 1979 г. в русскоязычной литературе появляется первый отклик на иранские события. Статьи П.И. Демченко закладывают основы длительного интереса к происходящему в Иране. Автор характеризует события как общенародное движение, направленное против шахского режима и империализма.

Иранист С.М. Алиев в своих ранних статьях, посвященных данной тематике, указывает на роль рабочего класса в революционном процессе, однако отмечает доминирующее значение деятельности оппозиционного шахскому режиму шиитского духовенства. Тем не менее, по мнению С.М. Алиева, иранские события не следует определять как «исламскую революцию», поскольку по сути это не было религиозным движением. С.М. Алиев также отмечает, что революционный процесс в стране не закончился с падением шахского режима, а продолжается в силу борьбы за власть сторонников различных идейно-политических течений.

Первая научная монография, посвященная иранской революции, была написана А.Б. Резниковым. В своей книге «Иран: падение шахского режима», охватывающей период января-февраля 1979 г., он высказывает взгляды, которые становятся основанием для завязавшейся впоследствии научной дискуссии. Уделяя большое внимание изучению социального состава революционеров, А.Б. Резников замечает, что, несмотря на то, что революция была направлена против шаха и империализма, это было одно из тех движений, которые возникают как реакция на капиталистический процесс и имеют целью социальное преобразование. По его мнению, революция была наивысшим обострением классовой борьбы в Иране.

Однако А.Б. Резников признает, что к иранским событиям частично применимо и наименование «исламская революция», поскольку интегрирующей идеологией революционеров был ислам, а политическое руководство над ними осуществляло шиитское духовенство. Кроме того, главной организационной ячейкой, способствующей сплочению людей, стала мечеть, а все движение проходило под лозунгами установления «справедливого исламского строя».

Впрочем, нельзя сказать, что революция привела к установлению того строя, который предначертан в исламе, поэтому она не может быть названа в полной мере «исламской» - в связи с этим автор предлагает использовать термин «народная». Иранская революция завершается с падением шахского режима, как считает А.Б. Резников.

Множество авторов, писавших об иранской революции после А.Б. Резникова, высказывают взгляды, расходящиеся с позицией ученого. Так, например, в ряде своих монографий и статей, посвященных иранской революции 1978-1979 гг. и последующей истории ИРИ, С.Л. Агаев, внесший большой вклад в изучение новейшей истории Ирана, придерживается альтернативных А.Б. Резникову идей.

В своей книге «Иран в прошлом и настоящем» автор исследует общественное развитие страны с момента возникновения там зачатков капиталистических отношений (конец XIX в.) до современного выходу книги момента. Он анализирует сочетание традиционных и современных элементов в новейшей истории страны, которые привели к революции конца 1970-х годов.

Он определяет революцию как «народную по многоклассовому характеру, движущим силам и методам борьбы, антимонархическую и антиимпериалистическую по основной направленности, буржуазно-демократическую по назревшим задачам и исламскую по руководящей роли духовенства». По мнению С.Л. Агаева, революционный процесс проходил в две фазы и не завершился с падением монархии. На этапе после февраля 1979 г. случается поворот в революционном движении, в ходе которого происходит институционализация ее исламских организационных и идеологических форм - организационная основа революции из происламско-либеральной переходит к исламско-радикальной и фундаменталистской. Применительно к этому периоду революции он считает уместным употреблять определение «исламская».

В своей статье «О понятии и сущности “исламской революции”» С.Л. Агаев обращает внимание на «исламский аспект» иранской революции, однако отмечает, что его роль в событиях, предшествующих февралю 1979 г., не стоит абсолютизировать. Он призывает воздерживаться от чрезмерного преувеличения роли духовенства и официальной шиитской доктрины и настаивает на отделении от нее народных аспектов ислама (в т.ч. ритуалов и мистерий), которые оказали большое влияние на религиозную экзальтацию населения в конце 1970-х годов. По его мнению, термин «исламская революция» может быть применен к тем событиям лишь применительно к форме, а по содержанию же она была народной и демократической.

В другой своей работе «Иран: рождение республики» С.Л. Агаев повествует о событиях февраля-ноября 1979 г. и анализирует те пути и средства, которые применялись шиитскими богословами для узурпации власти в стране и отстранения от управления конкурентов - левых и демократических сил.

Так, одним из таких средств, успешно способствовавших отвлечению общественности от внутренних проблем, стал захват сотрудников американского посольства в Тегеране в заложники 4 ноября 1979 г. - событие, которому автор посвящает отдельную монографию. Кроме уже упомянутых выше, С.Л. Агаев пишет еще ряд работ, посвященных иранской революции и истории ИРИ, в которых в целом продолжает развивать идеи, высказанные ранее. В его многочисленных сочинениях проанализирован как режим шаха М. Реза Пехлеви и те причины, которые привели в итоге к иранской революции 1978-1979 гг., так и идеологические основы власти аятоллы Хомейни и его деятельность как правителя Ирана.

Р.А. Ульяновский, специализировавшийся на другой проблематике, ввиду большой актуальности темы иранской революции для советского читателя, также публикует ряд статей, посвященных событиям 1978-1979 гг. В общих чертах его взгляды совпадают с представлениями С.Л. Агаева о характере революции и ее ходе (в частности, о продолжении революционного процесса после падения режима шаха в феврале 1979 г.).

Уже упоминавшийся выше С.М. Алиев в своей монографии «Нефть и общественно-политическое развитие Ирана в XX в.» высказывает взгляды, претерпевшие определенные изменения по сравнению с его ранними статьями по новейшей истории Ирана. Он указывает на такие особенности иранской революции, как отрицание общественного развития по западному образцу, антикапиталистическую направленность, антиимпериализм и антиамериканизм.

Период после свержения власти шаха С.М. Алиев рассматривает как время становления ИРИ и отмечает, что в это время верхушка революционеров раскалывается на две соперничавшие группировки: радикально-мелкобуржуазную с сильной исламской окраской и либерально-буржуазную. В ходе их борьбы происходит дальнейшее усиление религиозных деятелей и приход к власти группировки шиитского духовенства под предводительством Хомейни, которое в своей последующей деятельности по управлению Ираном выражает главным образом интересы мелкобуржуазных слоев.

Одним из самых больших достижений советской иранистики следует признать издание в 1989 г. коллективной монографии «Иранская революция 1978-1979 гг. Причины и уроки», вобравшей в себя результаты труда множества видных исследователей данной проблематики. Коллектив авторов, написавших монографию, преследовал цели представления комплексного исследования с единой концепцией, объясняющего предпосылки и причины иранской революции, а также написания истории ИРИ для демонстрации тех противоречий, которые существовали между лозунгами, под которыми проходила революция, и реальной деятельностью исламского режима. Отмечая, что иранская революция имела целый ряд предпосылок, авторы, тем не менее, делают акцент на социально-экономических и политических аспектах, характерных для последних лет режима шаха М. Реза Пехлеви, которые способствовали нарастанию народного недовольства.

Таковыми они признают господство капиталистического уклада, который в это время становится системообразующим, экономический кризис, вызванный обострением диспропорций в народном хозяйстве в связи с нерациональным использованием потока нефтедолларов, а также доведенный до деспотизма режим личной власти шаха, который своей деятельностью попирал конституционные свободы народа, а также состоял в военно- политическом союзе с империализмом. Несмотря на признание шиитского духовенства гегемоном иранской революции, коллектив авторов в своей трактовке отказывает данной революции в специфике по сравнению с другими революциями, вызванными социально-экономическими и политическими причинами, и характеризует ее как «антимонархическую, антиимпериалистическую, народную революцию».

Выделяются среди работ советских ученых, концентрировавшихся на экономических и политических предпосылках революции, а также самом ходе революционного процесса и последующей борьбы за власть исследования Е.А. Дорошенко, посвященные религиозному развитию Ирана18. Автор изучает место шиитского духовенства в политических процессах, происходящих в стране в XX в.

В своей монографии «Шиитское духовенство в современном Иране» Е.А. Дорошенко рассматривает в т.ч. роль духовенства во время правления династии Пехлеви и причины усиления религиозности в конце 1970-х. В духе традиционных для советской историографии оценок автор характеризует революцию 1978-1979 гг. как антимонархическую и антиимпериалистичекую, отмечая, что после свержения режима шаха институционально оформляется начатый ранее процесс политизации ислама, который, в частности, приводит к утверждению иерархии шиитского духовенства, несвойственной ранее мусульманской религии, и фактическому обожествлению личности имама Хомейни.

Е.А. Дорошенко считает, что в созданной революцией ИРИ ислам используется религиозными деятелями в качестве цементирующего средства для сплочения иранского народа в борьбе против его врагов - иракцев и американцев. Шиизм в его крайней экстремистской форме служит для укрепления режима.

Необычный для советской историографии подход к предпосылкам революции 1978-1979 гг. в Иране демонстрирует В.Б. Кляшторина, которая анализирует процессы, происходящие в области культуры и общественного сознания в 60-80-е гг. XX в. Для Ирана это было время бурного роста национального самосознания, когда возникает широкий интерес к наследию прошлого, национальным корням, духовным и религиозно-этическим традициям.

Изучая произведения художественной литературы, публицистику, культурологические и социологические сочинения тех лет, автор задается целью проследить те переориентации в духовной и культурной сфере, которые произошли в указанный период. В.Б. Кляшторина показывает, как решались различными авторами проблемы национальной идентификации культуры и ее облика в будущем; отношений между Востоком и Западом с его развитыми технологиями и культурой; будущего культурного наследия - традиционных мистических учений и ислама в современном контексте.

В своем исследовании «Иран 60-80-х гг. От культурного плюрализма к исламизации ценностей» В.Б. Кляшторина демонстрирует, как дискуссии о становлении национальной культуры, которые отражали процесс роста национального самосознания в эпоху активной интеграции Ирана в мировую капиталистическую систему, впоследствии используются исламскими идеологами для установления контроля над умами и завоевания власти в стране.

Развал СССР и последующий кризис методологии исторического знания, не ограниченного более влиянием партии, оказывает благоприятное воздействие на историографию иранской революции. Появляются работы, в которых были представлены альтернативные концепции и трактовки событий 1978-1979 гг.

Так, оригинальностью отличается подход Л.Е Склярина. В своей монографии «Иран 60-80-х годов: традиционализм против современности. Революция и контрреволюция» он высказывает ряд положений, в корне противоречащих позиции советских иранистов. По мнению автора, иранские события конца 1970-х гг. были не революцией, а реакционным политическим переворотом, который способствовал замене шахской диктатуры хомейнистской диктатурой.

В конце 70-х годов в Иране на фоне экономического кризиса пользуется популярностью традиционалистская идеология, которая приводит к власти Хомейни и его сторонников. В отличие от шахского режима, который был заинтересован в дальнейшем промышленном развитии страны и являлся «буржуазной диктатурой», диктатура Хомейни была «мелкобуржуазно-клерикальной», направленной на сохранение и упрочнение традиционной мелкотоварной системы.

Осуществление такого рода диктатуры в уже сложившемся буржуазном обществе отбросило страну назад в экономическом отношении и, как считает автор, более чем на 10 лет задержало переход от централизованной к рыночной экономике. Для того чтобы удержаться у власти, хомейнисты создали режим, основанный на исламской социальной демагогии, жестком государственном регулировании экономики, политическом лавировании и массовых репрессиях. По мнению Л.Е. Склярова, все это свидетельствует о том, что иранские события 1978-1979 гг. следует трактовать скорее как контрреволюцию.

Н.М. Мамедова, интересующаяся экономической историей, посвящает монографию изучению вопроса участия государства в экономике в Иране на протяжении XX в. Она исследует в том числе вопросы исламского правления и исламской экономики, созданной режимом Хомейни, а также показывает эволюцию, которую они претерпели в 90-е годы.

В своих современных работах, написанных уже в XXI в. - «Истории Ирана XX в.» и «Иран vs Ирак» С.М. Алиев подробно исследует кризис шахского режима, социальные, политические и идеологические причины иранской революции и дальнейшее развитие созданного ей теократического государства, а также, с опорой на всю длительную историю взаимоотношений между странами, раскрывает глубинные причины ирано-иракского конфликта.

Критикуя подход советских исследователей к трактовке иранской революции 1978-1979 гг., основанный на представлении о том, что шах М. Реза Пехлеви стремился к установлению в стране капиталистических отношений и поэтому встретил непонимание среди народа, которое спровоцировало революцию, отбросившую Иран назад в его экономическом и политическом развитии, С.М. Алиев отмечает, что такая позиция основана на игнорировании вопросов о социально-политической власти шаха и реальных результатов его реформ.

По его мнению, сам шах препятствовал полноценному развитию в стране капиталистических отношений, а революция стала результатом отчуждения, которое возникло между шахом и большинством населения. Приход к власти аятоллы Хомейни был, по сути, сменой монархической диктатуры на теократическую.

В отличие от своих предшественников - советских иранистов, занимавшихся данной проблематикой, А.К. Лукоянов настаивает на особом характере иранской революции 1978-1979 гг., который отличает ее от прежде известных буржуазных и социалистических революций. По мнению исследователя, ее следует трактовать как революцию нового типа - «исламскую революцию», для которой характерны отказ от классовой идеологии и замена ее специфической религиозной идеологией, тщательная подготовка и решающая роль духовенства в революционном процессе.

А.К. Лукоянов говорит об исключительности иранских событий конца 1970-х гг. и рассматривает влияние этого уникального явления на историю Ирана и мира в целом. В контексте общего усиления политической роли ислама и популярности теории «исламского пути развития», в основе которой лежит идея богоизбранности мусульман, правительство ИРИ проводит политику исламизации общественной и культурной жизни, направленную на регламентацию политической системы, сферы образования, личной и общественной жизни граждан правящим духовенством страны на основе принципов шариата. А.К. Лукоянов показывает процесс прихода к власти аятоллы Хомейни и его сторонников и демонстрирует разнородность взглядов по самым разным вопросам в среде шиитского духовенства.

Исчезновение методологического и идеологического давления на исследователей в связи с отходом нашей страны от марксизма-ленинизма и переходом к культурному плюрализму способствовали, во-первых, как уже было отмечено выше, появлению альтернативных концепций иранской революции 1978-1979 гг., а во-вторых, проведению ряда конференций и круглых столов по вопросам ислама и его влияния на современный мир. По итогам этих встреч был выпущен ряд сборников, аккумулировавших представления современных ученых о месте мусульманских стран в мировой политике, экономике, о влиянии мусульманской идеологии на внутреннее развитие этих стран, а также о проблемах мусульманского терроризма и экстремизма.

Конечно, множество материалов посвящено новейшей истории Ирана - страны, чья необычная форма правления, а также экономическая и международная политика продолжают вызывать широчайший общественный интерес.

Впрочем, стоит отметить, что, как и в 80-е гг. прошлого века, большинство исследователей живо интересуются близкими им событиями, происходящими на их глазах, и представляют собственную их интерпретацию. Теократический режим и его успешное функционирование на протяжении более чем тридцатилетнего периода способствуют появлению множества статей, посвященных различным аспектам политики ИРИ. Исследуются вопросы о сущности исламского республиканского строя, изменения, которые произошли в соотношении духовных и светских элементов власти со времен Хомейни, экономическая политика режима, а также его взаимоотношения с Россией, странами Ближнего Востока, Западной Европой и США. Вопросы о сущности и причинах политизации ислама в ходе иранской революции 1978-1979 гг. отходят на второй план, уступая место более интересным для современных исследователей проблемам эволюции теократического режима в ИРИ и тем изменениям в общественно-политической, экономической, культурной и внешнеполитической жизни, которые происходят в последнее время.

Тем не менее, несмотря на значительный объём исследований, работа над такой темой, как политизация ислама в Иране в конце 1970-х годов, для русского исследователя, особенно не владеющего фарси, довольно затруднительна. Несмотря на довольно тесные связи РФ с Исламской Республикой, а также то, что со времен установления в Иране исламского правления прошло уже больше тридцати лет, круг доступных для изучения источников, которые можно найти в открытом доступе в Москве, весьма ограничен.

Источниками для данной работы стали в основном переведенные на русский язык сочинения лидера исламской революции - аятоллы Хомейни, записи его речей, а также текст иранской Конституции. Стоит отметить, что языковой барьер, препятствующий автору читать данные сочинения в оригинале, вынуждает его полагаться на добросовестность переводчиков, точно изложивших то, что имелось в виду в оригинальных текстах.

В связи с подобной однобокостью источниковой базы, в данной работе много внимания уделено взглядам Хомейни, его политической риторике и тому, каким он видит политический ислам и его практическое воплощение - «исламское правление». Однако, учитывая важную роль аятоллы Хомейни как в процессе вызревания революции во времена шахского режима, так и в ходе самой исламской революции и дальнейшего создания в Иране государства нового, «исламского» типа, такой подход к исследованию данной темы представляется уместным и оправданным.

Наиболее известный из трудов Руххолы Мусави Хомейни - «Исламское правление» - основан на курсе лекций, которые аятолла прочитал во время своего пребывания в Наджафе между 21 января и 8 февраля 1970 г. Лекции были записаны одним из слушателей и распространены по Ирану. Они стали одним из важнейших средств антишахской пропаганды, использовавшихся хомейнистами для привлечения людей на свою сторону.

Русскоязычное издание данного труда было опубликовано в г. Алматы в 1993 году на основании перевода с персидского текста, изданного в Наджафе в 1971 г.

В этом важном для понимания политической риторики Хомейни сочинении, отображающем то, какими средствами и аргументами пользовался аятолла для привлечения внимания слушателей и создания оппозиционных шахскому режиму настроений в обществе, в основном выражены три различные темы.

Во-первых, Хомейни говорит о политической сущности ислама и о необходимости подчинения политической власти исламским законам и заповедям. Во-вторых, он впервые формулирует свое учение о правлении факиха - религиозного деятеля во главе исламского государства. В-третьих, аятолла представляет своим слушателям программу по установлению исламского государства в Иране.

Стоит отметить, что сочинение Хомейни насыщено цитатами и отсылками к различным местам Корана и Сунны. Все свои рассуждения он стремится снабдить подтверждениями, почерпнутыми из священных для мусульман источников. По-видимому, помимо того, что это является одним из риторических приемов, используемых аятоллой для придания большей убедительности своему учению (о чем пойдет речь ниже), это также объясняется тем, что данное сочинение основано на курсе лекций, прочитанных Хомейни студентам-богословам, хорошо знакомым с почитаемыми мусульманами-шиитами текстами.

Конституция Исламской Республики Иран, принятая в качестве основного закона страны в декабре 1979 г., также стала одним из источников данной работы. Процесс создания и принятия данного документа, довольно длительный и ознаменовавшейся политическим противостоянием между Хомейни и его сторонниками, а также либерально-буржуазной оппозицией с одной стороны и оппозицией в среде духовенства, не согласного с необходимостью включения в ее текст принципа «велайят-е факих», с другой, будет описан ниже. Стоит отметить, что в 1989 г. в ее текст вносятся существенные изменения.

В другом своем известном сочинении, «Религиозно-политическом завещании», по-видимому, составлявшемся в течение нескольких лет уже после установления режима «исламского правления» в Иране, Хомейни обращается не только к иранцам, но и к мусульманам всего мира, а также важной для его политической риторики категории «обездоленных». Как представляется, учитывая разнородность своей потенциальной аудитории, в данном сочинении он гораздо меньше ссылается на священные книги мусульман.

В этой своей работе Хомейни оставляет ряд заветов относительно того, как в дальнейшем стоит способствовать процветанию и подлинному воплощению исламского правления в Иране, как следует бороться с врагами ислама и колонизаторами, стремящимися подчинить мусульманские страны и воспользоваться их богатствами, а также обращает призыв к свержению неугодной Аллаху власти и установлению повсюду исламского правления.

Нужно заметить, что это сочинение Хомейни, в настоящий момент признанное в нашей стране экстремистской литературой, выдержало несколько изданий на русском языке. Однако, несмотря на это, все доступные русскоязычному читателю издания не являются критическими и лишены необходимых для работы комментариев и пояснений. По всей видимости, издание этого сочинения является скорее практическим выражением политики «экспорта исламской революции», нежели проектом, способствующим работе исследователей с этим важным для понимания деятельности Хомейни документом.

Другой источник, позволяющий русскоязычному читателю ближе познакомиться с наследием Хомейни - сборник речей аятоллы, также, к сожалению, нельзя назвать критическим изданием. Он представляет собой собрание различных мыслей и взглядов Рухоллы Хомейни, данных в книге вне всякого контекста.

Работа с этим источником сильно затруднена ввиду отсутствия каких- либо комментариев и указаний на обстоятельства, в которых были высказаны взгляды аятоллы по тому или иному вопросу. Как замечают составители сборника, он представляет собой перевод аналогичной работы с персидского языка, из которого были исключены некоторые пассажи, касающиеся только внутренней истории Ирана и, по их логике, поэтому неинтересные русскоязычному читателю. Как представляется, составители подобных сборников стремятся скорее к наставлению в исламском правлении русскоязычных мусульман, нежели к облегчению работы отечественных историков с источниками на фарси.

Послание имама Хомейни, составленное в 1989 г. в обстоятельствах, по мнению аятоллы, успешных для попытки установления более дружественных отношений с СССР и навязывания ему ислама в качестве основной религии и идеологической системы, ознаменовавшей большие перемены в развитии страны, было исследовано здесь в качестве наглядного примера попыток экспорта «исламской революции», осуществлявшихся Хомейни.

Методологической базой исследования являются принципы историзма, системности и объективности. Принцип историзма дает возможность, в частности, рассмотреть место шиитского духовенства в революционных событиях в Иране на основе соблюдения хронологической последовательности. Принцип системности, требующий трактовки всех явлений как внутренне связанных компонентов единой системы, позволяет рассмотреть все факторы, влияющие на революционные события, в совокупности: как социально-экономические, так и политические и идеологические. Принцип объективности предполагает проведение непредвзятого анализа эволюции формы правления в Иране, анализа роли исламского фактора в революционных событиях.

В нашем научном исследовании использованы следующие методы работы: ретроспективный метод применялся при выявлении причинно-следственных связей для объяснения предпосылок, приведших к революции; структурно- функциональный метод способствовал выявлению основных факторов, приведших к установлению и институциональному закреплению нового политического режима; метод системного подхода позволил исследовать механизм формирования новой идеологической системы в Иране, роль шиитского духовенства в этом процессе; метод логического анализа дал возможность сделать выводы о роли «исламского фактора» в победе революции и его влияния на возможный экспорт революции; описательно-повествовательный помог проследить динамику развития революционных событий; хронологический метод позволил провести анализ развития революционных событий в хронологической последовательности; проблемно- хронологический метод предполагал дробление исследуемой проблемы на ряд узких тем, каждая из которых рассматривается в хронологической последовательности; и наконец, метод исторического синтеза помог обобщить изученный материал и сделать некоторые выводы по исследуемой проблеме.

Глава 1. Обстановка в Иране накануне революции 1978-1979 гг.

Для того чтобы лучше объяснить события, произошедшие в конце 1970-х гг. в Иране, необходимо вписать их в контекст обстановки в стране в то время. Причины чрезмерного усиления духовенства в обществе и установления теократического режима в Иране станут понятны лишь при условии рассмотрения их в единстве с той средой, в которой они были рождены. Для достижения этой цели в данной главе будут рассмотрены политика последнего иранского шаха - Мохаммеда Реза Пехлеви, а также общественные настроения, характерные для этой эпохи.

Стоит отметить, что в историографии не существует однозначной оценки причин, которые в конечном итоге привели к краху режима шаха и установлению теократии в Иране. Для советской историографии характерно преувеличение проявлений кризиса в обществе и акцентирование внимания на идее о классовой борьбе. В работах последних лет заметно стремление к более взвешенным оценкам. Учитывая невозможность самостоятельно проанализировать источники ввиду языкового барьера, здесь мы постараемся учесть все известные нам точки зрения, чтобы с возможной полнотой представить картину состояния общества в то время.

Во второй половине 1950-х годов стала особенно резко ощущаться отсталость экономики Ирана от мировых держав, вызванная господством в ней докапиталистических форм производства и полуколониальной структурой хозяйства. Становится очевидной необходимость проведения реформ по реконструкции хозяйства по капиталистическому образцу. В то же время повышение роли сырья в мировом хозяйстве и рост цен на него способствовали, с одной стороны, повышению политического престижа Ирана и увеличению его роли в мировой экономике, а с другой стороны, появлению средств для осуществления реформ.

По мнению шаха, для дальнейшего прогрессивного развития страны нужно было «совершить прыжок сквозь века», перейти от средневековья к ядерному веку. Однако, как покажет будущее, с помощью своей амбициозной и не вполне продуманной программы реформ Мохаммед Реза Пехлеви лишил себя социальной базы, вступив в противоречие с традиционным социумом, не принимающим каких-либо изменений, основанных не на иранских традициях. С началом 1960-х годов в Иране начинает осуществляться целый комплекс общественных преобразований, призванных модернизировать не только экономику страны, но и ее внешнюю и внутреннюю политику и культуру. Бескровная «белая революция» шаха была направлена на ликвидацию феодальной системы и переход к капитализму.

Первый комплекс запланированных реформ был выдвинут на референдум 1963 г., где он и был успешно утвержден. Он включал в себя шесть законопроектов: об аграрной реформе, о национализации земель, о продаже государственных фабрик и заводов в частные руки для финансирования аграрной реформы, об участии рабочих в прибылях предприятий и о создании «корпуса просвещения» для борьбы с неграмотностью. Впоследствии к ним были добавлены и другие законопроекты: о создании «корпуса здравоохранения» и «корпуса тарвидж» для внедрения новых методов хозяйствования, о национализации водных источников, а также о реконструкции города и деревни и о создании «домов справедливости» для рассмотрения мелких тяжб.

К 1975 г. был создан еще ряд проектов реформ, нацеленных на борьбу со спекуляцией и коррупцией, обеспечение населения всеобщим социальным страхованием и бесплатным образованием.

Наиболее важными для экономического развития страны были аграрные преобразования, осуществленные в три этапа. На первом этапе у крупных земельных собственников выкупаются излишки земли (сверх одной деревни) и раздаются крестьянам в аренду. Второй этап был посвящен урегулированию отношений между помещиками и арендаторами. Третий этап предполагал раздел и продажу земель помещиков и частных вакфов, обрабатываемых крестьянами-арендаторами.

Однако предлагаемая программа реформ встречала сопротивление в среде крупных помещиков и духовенства, которые занимали значительные посты в государстве. Это способствовало постепенному усилению власти шаха, который все более активно стремился к ограничению законодательных прав иранского парламента - меджлиса - и устранению его от контроля над исполнительной властью. Установление режима личной власти (а фактически - диктатуры шаха) осуществлялась двумя методами: с помощью внесения нужных монарху изменений в текст конституции и несоблюдения предусмотренных конституцией положений, которое обеспечивалось использованием аппарата насилия и принуждения.

Кроме неоднозначно оцениваемых иранским обществом реформ, не способствовали популярности режима также стремление шаха к концентрации в своих руках абсолютной власти и репрессивные меры, которые принимались против оппозиционных сил с помощью тайной полиции САВАК. Гонения на партии и периодическое их запрещение было нормой в послевоенном Иране. Так, в 1975 г. была приостановлена деятельность всех политических партий, кроме шахской «Партии возрождения иранского народа» - «Растахиз».

Земельная реформа, а также указ шаха от 1963 г. о предоставлении женщинам избирательных прав вызвали волну недовольства в среде оппозиции - крупных землевладельцев и части духовенства. Помещики нередко оказывали прямое сопротивление осуществлению аграрных преобразований. В июне 1963 г. вспыхнул ряд антиправительственных выступлений в Тегеране, Куме, Ширазе, Тебризе и других городах. Все они были подавлены войсками.

В свою очередь, духовенство было недовольно проводимой политикой по секуляризации церковных земель - вакфов, которая являлась частью аграрной реформы и лишила духовенство средств к существованию. Кроме того, несоответствие деятельности шаха предписаниям ислама способствовало радикализации духовенства, ставшего главной оппозиционной режиму силой. Впрочем, часть духовенства служила монархии, которая использовала ислам как важное средство идеологического давления на массы.

Препятствиями для запланированного хода реформ стали также трудности с финансированием аграрных преобразований. Все это способствовало удлинению сроков осуществления реформ и их меньшей эффективности. В итоге, несмотря на реорганизацию крупного землевладения и ликвидацию феодальных отношений в деревне, а также переход на более современные методы хозяйствования, положение большей части крестьян существенно не изменилось, поскольку они были вынуждены выплачивать стоимость купленных в рассрочку участков земли.

Им были недоступны существенные перемены способов хозяйствования, в связи с чем сохранялась низкая урожайность. К тому же, государство поощряло крупные частные капиталовложения в сельское хозяйство, что также наносило урон мелким собственникам. Таким образом, реформа, несмотря на ряд положительных результатов, в целом была негативно оценена как крупными земельными собственниками, так и мелкими арендаторами и не принесла желаемого улучшения положения беднейших слоев населения.

Другая серия реформ была направлена на промышленное развитие Ирана. Многократное увеличение спроса на нефть в 1970-е гг. способствовало появлению возможностей для превращения страны в индустриальную державу. В это время появляется ряд новых отраслей промышленности - металлургическая, машиностроительная, нефтехимическая, газовая и др. Происходит модернизация сферы добычи природных ресурсов. Строятся современные заводы. Происходит значительное увеличение темпов роста ВВП.

Начинается переход от отсталой аграрной страны к индустриально-аграрной. Однако построить капитализм европейского типа в Иране не удалось: он все больше начинал походить на государственно-бюрократический и сопровождался расширением государственного сектора и усилением государственного регулирования.

Значительно заметнее становятся диспропорции в иранской экономике. Сельское хозяйство, несмотря на ряд предпринятых правительством мер, продолжает оставаться отстающей отраслью. Положение мелких крестьян по-прежнему остается плачевным, они активно мигрируют в города в поисках лучшей жизни. В итоге к началу исламской революции в Иране было 1,5 млн. пауперов только в крупных городах.

Резкое увеличение цен на нефть в начале 1970-х годов способствует многократному росту финансового потенциала государства. Оно начинает оказывать большую поддержку крупному частному капиталу, следствием чего становится резкое увеличение предприятий, банков и заведений сферы обслуживания, сконцентрированных в руках верхушки буржуазии. Для 60-70-х гг. в Иране характерен рост и увеличение монополий, а также выраженная тенденция к слиянию промышленного и банковского капитала. В результате этого сильно пострадали интересы мелких ремесленников и торговцев. Стремясь смягчить последствия монополизации рынка, государство переходит к прямому вмешательству в рыночные механизмы и ценообразование. Такие меры способствуют еще большему падению доходов мелких слоев предпринимателей.

Н.М. Мамедова, интересующаяся экономической историей Ирана, отмечает, что ускоренное развитие капитализма в стране было на первых порах обеспечено авторитарностью власти и ее активным вмешательством в экономику. Однако в конце 1970-х годов положительных эффект от этого сменился отрицательным - темпы роста национального продукта стали снижаться, а инфляционные процессы нарастали. Таким образом, начинается процесс застоя в экономическом развитии страны.

Стоит отметить, что одной из характерных для иранской экономики времен «белой революции» черт было ощутимое участие иностранного капитала в промышленности и сельском хозяйстве. Индустриализация проходила в условиях глубокой вписанности экономики Ирана в мировое экономическое хозяйство. Эта вписанность носила двоякий характер. С одной стороны, по линии экспорта она определялась тем, что нефть составляла его основную статью и являлась крупнейшим источником инвалютных поступлений, по линии импорта - необходимостью материально-технического и технологического обеспечения индустриализации. Иранский рынок был наводнен импортными товарами.

Заметный разрыв между положением обычных людей и образом жизни шаха и его приближенных, а также разгул коррупции в стране служили дополнительным раздражителем для недовольных ходом реформ. По выражению А.З. Арабаджяна, сторонника концепции антишахской и антиимпериалистической революции, настаивавшего на том, что она не имела особенной исламской специфики, «роскошная жизнь шахского окружения, бюрократов, финансовых воротил, спекулянтов и других представителей эксплуататорских слоев, в карманах которых оседала львиная доля обрушившегося на страну золотого дождя, усиливала у трудящихся чувство ущербности, обездоленности, порождало стремление к социальному протесту».

Вот как выражает это в одной из своих речей «популист» Хомейни: «…наше казначейство опустошается, чтобы набить карманы Америки, а та мелочь, которая остается, исчезает в карманах шаха и его банды. Они покупают себе виллы и все прочее за границей, их банковские счета пополняются народными деньгами, а страна влачит нищенское существование».

В итоге, тесная связь с мировым капиталистическим хозяйством, резкий приток нефтедолларов и процветающая в стране коррупция наряду с чересчур амбициозными планами шаха по реформированию иранского общества способствовали неравномерности процесса модернизации, инфляции, росту цен и нарастанию недовольства едва ли не всех слоев населения. При этом шах обвиняет в росте цен и подвергает репрессиям при помощи САВАК и так сильно пострадавший «базар» - мелких рыночников, лавочников и ремесленников. Рост цен на нефть и последующее обогащение Ирана, таким образом, имело ряд отрицательных последствий и стало одной из главных причин для создания революционной ситуации, как считает С.М. Алиев (хотя и отмечает, что роль этого фактора не стоит абсолютизировать).

В то же время, по мнению другого ираниста, А.К. Лукоянова, в середине 1970-х годов еще ничего не предвещало скорого падения режима, если верить открытым источникам, доступным исследователям. Он придерживается альтернативной большинству специалистов по этой теме точки зрения и считает, что в Иране того времени не было видимых причин для недовольства населения, поскольку страна находилась на подъеме своего промышленного развития, а ее руководство не жалело средств на финансирование экономических и социальных программ. Отсутствовали внешние признаки скорого падения шахского режима.

Подчеркивая особенный, исламский характер революции 1978-1979 гг., А.К. Лукоянов настаивает на том, что ее предпосылки носили не экономический, а скорее социальный и идеологический характер. Многих оскорбляло распространение в Иране западной культуры, а также роскошь шахского двора и деятельность САВАК. В ответ на это в среде религиозно мыслящих интеллектуалов была сформулирована особенная идеология исламской революции, основанная на принципах исламской нравственности и отвергающая устои современной морали постиндустриального общества. Именно она способствовала подъему населения на борьбу и падению режима. По мнению ученого, характер этого народного движения во многом определило то, что Иран принадлежал к числу государств, не готовых к глубинной структурной перестройке общества на принципах западного капитализма и принципиально не принимавших идей атеизма.

По мнению Е.А. Дорошенко, усиление исламского фактора в Иране было вызвано резкой поляризацией внутри иранского общества в ходе ускоренного развития капитализма в стране, сопряженного с обогащением шаха и его окружения и разорением средних слоев и землевладельцев. Ущемление интересов и свобод духовенства способствовало созданию сильной оппозиции к монархии. Кроме того, определенное негативное влияние оказала и внешняя политика шаха и неоколониализм, процветающий в стране.

Принятый шахским режимом курс на вестернизацию общественной и культурной жизни также не встречал однозначной оценки в обществе. Для духовенства он был признаком отхода шаха от религиозных устоев. Изменения в традиционном укладе жизни и системе ценностей способствовали ментальным исканиям иранцев, ближе познакомившихся с западным миром и осознавшим свое отличие от него.

Вопросам психологического климата в Иране накануне революции целиком посвящена монография В.Б. Кляшториной. Исследователь отмечает, что в то время в стране царил духовный и эмоциональный хаос. По мере перехода к капитализму и осуществления «белой революции» все больше осознавался огромный разрыв между техникой и технологией, импортируемыми с Запада, и отсталостью местных политических и общественных структур и идеологии.

60-70-е годы стали для Ирана временем бурного роста национального самосознания и расцвета местной литературы, общественной мысли и публицистики. Был возрожден интерес к национальным корням, наследию прошлого, духовным и религиозно-этическим традициям.

Это было отражением общего для всех развивающихся стран, поднявшихся за счет добычи нефти, процесса осознания своей ресурсной мощи, сплетенного с осознанием своего отставания от развитых стран во многих других отношениях. Добавившаяся к этому болезненная психологическая перестройка, связанная с внедрением новых, западных, присущих капитализму ценностей, способствовала складыванию новых черт, присущих национализму в развивающихся странах: появляется стремление не столько «догнать» Запад, сколько продемонстрировать примат собственных национальных традиций.