4 мая 1807 года был заключен Финкенштейнский договор, подписанный Наполеоном и персидскими послами, представлявшими владыку Персии Фетх Али-шаха. Этот союзный договор был де-факто инициирован императором Франции и направлен против Российской и Британской империй. Договор провозглашал «мир, дружбу и союз» между шахом и Наполеоном, который не только гарантировал Персии неприкосновенность ее тогдашней территории, но и признавал Грузию, уже входившую в состав Российской империи, законно принадлежащей шаху. По договору Фетх Али-шах брал на себя обязательства порвать с Британской империей все политические и торговые отношения, и, объявив ей войну, отозвать персидского посла из английских владений в Индии, не допускать на персидскую землю Британских представителей и агентов. Помимо этого, согласно статье № 12 договора, шах обязался обеспечить свободный проход через Персию французской армии, если повелитель Франции отправит ее в Индию.

Договор, по мнению вестника, имел целью не только подготовить поход Наполеона против британской Индии, но и не допустить присоединения к Российской империи Закавказья. За несколько дней до заключения договора, Наполеон подписал декрет о миссии, которая должна была быть отправлена в Персию. С приездом в Иран французской миссии наступает полоса новых осложнений между Россией и Ираном. Авторы вестника поясняют нам, что наметившиеся признаки перемирия и сближения сторон окончательно исчезли.

В публицистике живо обсуждался вопрос о предстоящем походе Франции на Восток, и «Вестник Европы» сразу же отреагировал на это статьей. В 1808 г. вышла публикация Архенгольца «О походе Французов в Ост-Индию». Статья была посвящена изучению потенциала французской внешней политики, а конкретнее - рассуждениям о возможностях французской армии совершить завоевательный поход в Индию. В статье содержится небольшой экскурс в историю завоевания Индии. Архенгольц описывает успешный завоевательный поход 1736-1738 годов персов в Индию. Расстояние между странами относительно небольшое, напоминают авторы, другие соседние народы не оказывают большого влияния на военное противостояние между крупными армиями. В географическом и климатическом плане также потенциальный поход не предоставляет видимых сложностей. Территория в основном равнинная. Климат по большому счёту аналогичный и постоянный. Единственное препятствие в географическом смысле - горы Ост-Индии. Эти горы считаются Альпами Ост-Индии. Однако Арнхенгольц, согласен вестник уже располагал данными, свидетельствующими о неоднократных переходах английской армией этих гор. Отсюда автор делал вывод о том, что, учитывая не самую мощную сухопутную силу английских войск, и тот факт, что они не встретили большого сопротивления или осложнений, переходя неоднократно горы The Gouts, более опытная сухопутная французская армия потенциально справилась бы с такой задачей не менее успешно. Подводя итог, и оценивая возможность похода французов против Ост-Индии, автор указывает, что армия императора Наполеона вряд ли бы встретила сколько-нибудь серьёзные препятствия. Наоборот, успешное завершение такой военной компании сулило французам лишение возможности англичанам пользоваться богатствами колонии, а также единственным крупным морским портом Бомбей. А Дели предоставляло бы для французов отличный военный и экономический плацдарм, удачное расположение для размещения крупной армии и выгодное географическое положение столицы.

Следом в журнале «Вестник Европы» выходит статья-комментарий на рассуждение Архенгольца под названием «О предполагаемом походе Французских войск в Ост-Индию». Рецензент подвергает серьезному критическому анализу статью Архенгольца.

Статья «О предполагаемом походе Французских войск в Ост-Индию» приводится в «Вестнике Европы» в переводе с немецкого. Ее автор в первую очередь отдаёт должное авторитету Архенгольца, его знаниям и опыту в древней и современной политике, статистике и истории. С уважением относится как к нему самому, так и к высказанному мнению. Поэтому старается внимательно и объективно подходить к его предположениям и аргументам.

Тем не менее, в своей статье «О предполагаемом походе французских войск в Ост-Индию» аппонент Архенгольца, в подтверждение своих сомнений о возможности его осуществления, приводит большое количество разумных контраргументов.

Во-первых, французская армия на момент написания статьи находится в Польше и Пруссии. Сконцентрирована, в основном, на границах России. Сложно предположить, что в таких геополитических условиях, поясняет автор, французы смогут собрать сколько-нибудь укреплённое войско, которое преодолеет огромные азиатские расстояния и после этого начнёт войну в Индии.

Во-вторых, даже если предположить, что такой поход возможен, с позиции автора очевидно, что он может произойти ещё очень нескоро. Что освобождение крупнейших городов, ещё не будет означать окончательного освобождения земель от англичан, с которыми по-прежнему будет сохраняться военное противоборство. Просто оно ещё расширит и без того большие границы противостояния. А это чревато, по мнению вестника, чрезмерному распылению военного потенциала по увеличенным границам страны.

В-третьих, автор задается вопросом, а стоит ли результат огромных усилий? «Какое влияние могли бы иметь успехи французов в Индии на настоящее положение Европы?»45. «Какую особенную пользу приобретает от того Франция?»46. Кроме того, владения такой огромной колонии само по себе означает огромные траты, постоянные усилия и непрерывную борьбу «с климатом, с жителями, с сильными и воинственными соседями».

В-четвертых, рассуждает автор, даже если предположить, что французам удастся всё намеченное, каким образом будет организована перевозка товаров из Индии в Европу? По воде такое предположить невозможно в силу подавляющего господства английского флота. По суше же необходимо, чтобы на всём пути следования на протяжении всех последующих времён владения Индией, французы бы сохраняли контроль над всеми смежными территориями, то есть над Персией, Турцией и прочими странами-транзитами.

В-пятых, автор обращает внимание на то, что для англо-французского противостояния завоевание Ост-Индии не имеет принципиального значения. Англия, имеющая сильный флот и колонии по всему миру, с точки зрения автора статьи, без большого труда может компенсировать потерянные индийские владения, завоевав новые территории в Азии, Африке или Южной Америке, получив, при этом, поддержку населения и определённые ресурсы.

На основании приведённых аргументов автор делает справедливый вывод о том, что поход Французских войск в Индостан «не столько ещё определён, по крайней мере не так скоро совершится, как многие журналисты предвещают с энтузиазмом». Кроме того, другие державы - сама Персия, Россия - могут иметь свои интересы на Ост-Индию и могут быть не только помощниками в таком походе, но и также соперниками.

Таким образом, авторы утверждают, что «чтобы не желать похода в Азию, особливо в богатую Индию; чтобы он не мог быть произведён некогда в действо, - о том после всего случившегося в Европе говорить не нужно». Конечно, Ост-Индия - чрезвычайно привлекательная территория, но нужно объективно смотреть на обстоятельства и на возможности французской армии. Создание французской империи на такой огромной территории Евразии при наличии такого большого числа сильных соперников, конкурентов и просто недоброжелательных стран, практически и фактически представляется невозможным. Совершенно справедливо делать французские завоевания «прочными и продолжительными»49, чтобы всегда имелся возвратный путь с завоёванных территорий. Следовательно, поход в Индию предпринят быть не может и даже само обсуждение данного вопроса происходить не должно.

Тем временем в Европе произошли существенные изменения. Россия и Франция из врагов превратились в союзников. Александр I выразил свое неудовольствие англичанами и готовность поддержать Наполеона во всех его мероприятиях против Англии. Россия вошла в состав «континентальных держав». В Тильзите Наполеон не настаивал на удовлетворении интересов Турции и Ирана. Во II секретной статье Тильзитского договора было записано, что Франция отказывается от своего посредничества в делах Турции и Ирана. Тильзитский мир делал франко-иранский союз бесперспективным. Ведь Иран и Турция шли на союз с Наполеоном лишь для того, чтобы с помощью Франции успешно вести войну против России. Наполеон же интересовался Ираном и Турцией как объектами, через которые можно было проникнуть в Индию, нанести ущерб России и Англии.

Поэтому не удивительно, что разочарования в союзнике, подтолкнули Тегеран на заключение 15 марта 1809 г. предварительного ирано-английского союзнического договора. Историками подчеркивается, что по этому договору «в случае вторжения вооруженных сил какой-либо европейской державы на территорию Персии Англия обязывалась предоставить шаху свои вооруженные силы или вместо них субсидию и оружие - пушки, ружья и т. п., а также своих офицеров в количестве, достаточном для изгнания вторгшихся сил». Не секрет, что договор подразумевал возможность вторжения русской армии.

«Вестник Европы» подчеркивал двустороннюю силу договора, поскольку указывалось, что «в случае нападения афганцев или другой державы на английские владения в Индии шах Персии должен направить свои войска для защиты этих владений».

Вопрос материальной поддержки был определяющим в союзе Персии и Великобритании. Англичане обязались выплачивать шахскому правительству ежегодную субсидию в размере 100 тыс. ф. ст., пока Персия продолжает войну с европейской державой, т.е. с Россией. Одновременно Англия обещала прислать шахской армии миссию военных инструкторов для обучения пехотной части, состоявшей из 16 тыс. сарбазов (солдат), а также снарядить указанную воинскую часть необходимым вооружением.

В 1810 г. англичане увеличили размер этой субсидии. В 1810-1812 гг. сэром Дж. Малькольмом, находившимся с дипломатическими поручениями при персидском дворе, и его приемником на посту посланника в Персии сэром Гором Узли в страну были привезены пушки, ружья, патроны и т. д. Английские военные инструкторы оказывали содействие Аббасу-Мирзе в частичной реорганизации (создании регулярных частей) иранской армии и сооружении укрепленных фортов.

В ходе русско-персидской войны 1804-1813 гг., Англия в марте 1812 г. заключила с шахом «окончательный» договор. В нем подтверждался ряд статей предварительного договора 1809 г. относительно помощи и поддержки иранских правителей. Однако автор делает вывод, что ни эта помощь, ни нападение Наполеона на Россию не спасли Персию от поражения в первой русско-персидской войне. Многие политики и историки не без основания считают, что антикаджарские выступления народов Южного Кавказа имели определенное значение в исходе этой войны.

В конце 1813 г. Персия была вынуждена подписать с Россией так называемый Гюлистанский мирный договор, по которому иранцы официально подтвердили свой отказ от власти над Грузией (включая Шурагельский округ, Имеретию, Гурию, Мингрелию и Абхазию), Дагестаном и северо-азербайджанскими ханствами - Карабахским, Гянджинским, Шекинским, Ширванским, Дербентским, Кубинским, Бакинским и, частично, Талышским (за исключением Нахичеванского и Эриванского ханств).

Понимая невозможность выполнения Персией условий «окончательного» соглашения в полном объеме в связи с подписанием Гюлистанского мирного договора, Англия, соответственно, пожелала пересмотреть и масштабы своей помощи Персии.

Проанализировав материалы «Вестника Европы», относительно соперничества Англии и Франции, и его влияния на русско-иранские отношения, можно сделать следующие выводы:

- Иран, имея выгодное географическое положение, занимал одно из самых центральных мест среди государств Среднего Востока, часто объектом споров мировых держав, в частности Франции, Англии и России;

- «Вестник Европы» - был одним из первых журналов, который начал освещать события в Персии в связи с обострением ситуации на Востоке;

- В материалах «Вестника Европы» проводится всесторонний анализ изменившейся ситуации в Европе в начале XIX века по отношению к странам, в том числе возросшему интересу к Ирану.

Так как в Британии раньше, чем в других странах завершился промышленный переворот, она одной из первых стала интересоваться новыми территориями, в связи с чем именно англичане стали обосновываться на новом месте.

Но в XIX веке Наполеон, стремясь изменить положение Франции на международной арене, стал покорять Восток. Британцам пришлось искать более близкие контакты с восточными странами, в том числе и с Персией. Причиной этому стала Индия - самая богатая колония Британии. Индии нужна была безопасность. Также, в связи с быстрым развитием экономики, Британия стала искать новые рынки сбыта и вести борьбу против главных своих противников России и Франции.

1.2 Формирование основ противостояния Британской и Российской империи в Иране в первой трети XIX века

В результате десятилетней войны с Россией Иран значительно ослаб. Жизнь населения особенно северных регионов, была расстроена. Голод и неурожаи приводили к крестьянским восстаниям. Государственная казна была опустошена. Отдельные ханы, например, хорасанский, противились повиновению шаху.

Положение же России в Закавказье к 1813 году значительно укрепилось - в мае 1812 г. был заключен мир с Турцией. Исход событий в Закавказье в конечном счете был предрешен историческими победами русского народа над наполеоновскими завоевателями, что не устраивало Англию.

Гюлистанский договор, который был заключен между Россией и Ираном, открывал для Персии новый этап в истории двусторонних отношений. Война была прекращена, казалось бы, отпадала необходимость содержать большую армию, сокращались военные расходы, налаживалась торговля с соседними странами, жизнь входила в нормальное русло. Однако это не устраивало Англию, которая стремилась подчинить Иран себе. М.С. Иванов отмечал: «Гулистанский мирный договор был сильным ударом по агрессивным планам Англии, стремившейся подчинить Иран и установить свой контроль над южной частью бассейна Каспийского моря. Опасаясь, что усиление влияния России в Иране может в будущем воспрепятствовать использованию Ирана в качестве орудия английской политики, англичане начали переговоры с шахом, который, подписывая Гулистанский договор, готовился к новой войне с Россией и хотел заручиться помощью Англии».

Англия начала подготовку нового договора с Ираном, который должен был приостановить русско-иранское сближение, и укрепить позиции Англии в Персии и готовить его к новым войнам. Для заключения договора в Иран был послан новый британский посол Генри Эллис. Гор Узли был отозван в Лондон. Ему, как автору договора 1812 г., не рекомендовалось просить шаха о его изменении и дополнении. британский российский иран

В Тегеране Эллис был принят шахом и его министрами. Он настаивал на создании мощного военного флота на Каспийском море, конкретизации статей договора 1812 г., где не было сказано о количестве английских инструкторов, офицеров и прочих специалистов, которые могли бы служить в шахской армии. Элис указал, что Иран может вернуть все потерянное, если создаст мощную армию. Он изъявил готовность своего правительства помочь шаху в создании хорошо обученного и вооруженного 50 тысячного корпуса.

25 ноября 1814 г. в Тегеране был подписан договор, который «определял условия окончательного договора 1812 года».

В статьях журнала «уточнялись» обязанности шахского двора по защите британской Индии от лиц, «вынашивающих планы вторжения в Индию или враждебно настроенных по отношению к Англии», также Англия обязывалась не поддерживать явно и тайно противников шаха, не пользоваться их услугами. Обе стороны обязывались поддерживать друг друга в случае агрессии. Авторы вестника отмечали, что граница между Ираном и Россией будет определена с согласия трех держав - Англии, Ирана и России. Англия и Иран по этому договору открыто отказывались признавать границу, установленную Гюлистанским договором.

Так «Вестник Европы» подводит к выводу, что, подписывая соглашение с Ираном, Англия стремилась осуществить свои экспансионистские планы проникновения в Закавказье и Закаспий. Договор 1814 года был направлен против России, политика которой была главным препятствием на пути экспансионистских устремлений Англии на Среднем Востоке, который имел целью подтолкнуть Иран к новой войне с Россией.

Он считался самым невыгодным для Ирана за всю его историю, так как ставил внешнюю политику государства под контроль Англии, и, подписав его, правительство Ирана по существу теряло свою политическую независимость. Вследствие чего с 1813 по 1826 гг. шах находился под влиянием английского посла, который фактически сделался его советником, и определял политику Персии.

В этот период «Вестником Европы» подробно освещались военные победы России в первой русско-персидской войне, при этом не упускались из виду и взаимоотношения Англии и Персии. В частности, в обозрениях «Вестника Европы» подробно анализировались условия нового ирано-английского соглашения. В публикациях подчеркивалась возросшая обеспокоенность Англии по самому болезненному вопросу - Индии. Также раскрывались подробности англо-иранского договора и, в частности, обязательства Тегерана перед Англией в случае вторжения какой-либо европейской армии в пределы Индии в обмен на солидную помощь Ирану.

«Поведение Персии в этом случае было до такой степени возмутительно, что представитель Англии Виллок, находившийся в это время в Султание, объявил шаху, что Англия не только откажет в субсидии, но и отзовет своих офицеров из персидской армии, если дело дойдет до войны».

Альманах указывал, что в случае вторжения какого-либо европейского государства в пределы Персии генерал-губернатор Индии от имени Великобритании должен был оказать иранцам необходимую военную помощь, или вместо этого английское правительство должно было предоставлять Персии ежегодно 200 тыс. туманов (150 тыс. ф. ст.). А в случае военного столкновения Афганистана с Англией шах обещал направить против Афганистана свои войска. Расходы на их содержание брала на себя Великобритания. Договор предусматривал военное сотрудничество между двумя сторонами также в зоне Персидского залива.

«Вестником Европы» отмечено, что в новой редакции из текста была исключена статья договора 1812 г. о помощи Англии Персии в строительстве военных кораблей. Это было связано с условием Гюлистанского договора, запрещавшего Персии иметь на Каспии военную флотилию. Также была исключена статья о признании английским правительством в качестве законного преемника Фатх Али-Шаха правителя Азербайджана Аббаса-Мирзы и т.д..

Помятуя об отказе Наполеона от своих обещаний Ирану после Тильзита, шах потребовал, чтобы Британия помогала ему и в том случае, если Иран будет вести войну с европейским государством, «которое имеет мирные отношения с Англией».

Британия всячески стремилась огородить себя от выдуманной ею же «русской опасности» для Индии. Усиление военной мощи Персии в этот период отвечало колониальным интересам Англии.

Тем не менее, неблагоприятная для Великобритании ситуация в регионе не ослабила активность англичан, а лишь несколько ограничила. Авторы журнала отмечают, что под влиянием Англии иранская сторона вскоре стала выражать недовольство условиями Гюлистанского договора. Аббас-Мирза, правитель Южного Азербайджана и наследник престола, приступил к активным дипломатическим переговорам, добиваясь возвращения некоторых отошедших к России провинций Южного Кавказа. Прежде всего, речь шла о Карабахе, где позиции царствующего рода Каджаров усилились еще со второй половины XVIII века.

Зимой в 1814 года в Москву прибыл шахский посланник Мирза Абдуль Хасан-хан, который до 1816 года находился в царском селе. Он живо интересовался судьбой Наполеона, ходом работы Венского конгресса. Главным консультантом посланника был Гор Узли. Мирза Абдуль Хасан-хан старался поддерживать связь с английским посольством в тайне от царских чиновников, поэтому приезжал туда поздно ночью.

Желая склонить императора к возвращению земель в Закавказье, шах через посланника предлагает России «денежное пособие по случаю вновь возгоревшейся войны против Наполеона».

Требования посла не были удовлетворены. Авторы увидели, что все попытки как английского, так и иранского правительств заставить Россию уступить свои позиций оставались тщетными. Английская дипломатия потерпела поражение, но английские агенты уверяли шаха, что Гюлистанский мирный договор является не окончательным. Гор Узли отправил Аббас-Мирзе письмо, успокаивая принца, он писал о поражении Наполеона и советовал ему окончательно расстаться с планами военного союза с Францией. Так как шах часто угрожал этим Англии.

Указом от 29 июля 1816 г. был утвержден состав русского посольства в Иране в количестве 203 человека. Послом был назначен А.П. Ермолов. Перед ним была поставлена задача заключить с шахом договор о союзе против Турции, добиться ослабления, а если окажется возможным, и устранения английского влияния в Иране. Но шах был настроен против России. В связи с этим его миссия оказалась неудачной.

Прочтение публикаций и информационных материалов в «Вестнике Европы» приводит к пониманию, что реакция российской стороны от снисходительной очень быстро сменилась на решительную и бескомпромиссную, что было очень важно ввиду серьезности объединенных усилий Персии и Великобритании.

«Гюлистанский трактат, подобно букаресткому [бухарестскому], заключен был наскоро в 1813 году; хотя он последовал за славной войной с Фатх Али-Шахом, и мы могли вполне удовлетворить свои требования, но то время было для нас исполнено иных, более существенных забот и тревог… В 1816 году, персидское посольство прибыло в Петербург, желая уладить по- своему пограничный вопрос и, силою разных толкований Гюлистанского трактата, добыть себе хоть часть земель со стороны карабахской области. Александр решительно готов был отдать им клочок земли, о котором шла речь, но никто не понимал хорошенько, какое значение может иметь земля, Бог - знает где лежащая. Отправляя нового военного губернатора астраханской, кавказской и грузинской губерний и командира отдельного кавказского корпуса генерала-от инфантерии Алексея Петровича Ермолова, его уполномочили рассмотреть дело на месте, т.е. ехать чрезвычайным посланником в Тегеран и решить этот вопрос. Он (Ермолов) устрашил шаха, но не ублажал его. Он не уступил ни пяди земли, не сдался ни по одному вопросу, - шах рад был только избавиться от него».

«Вестником Европы» объективно оценен вклад генерала А.П. Ермолова в деле дипломатии и защиты российских интересов. Его решительный отказ от каких-либо территориальных уступок Персии и твердость принятой позиции в течение всего шестимесячного пребывания в Тегеране, вопреки усилиям иранской дипломатии не позволили сторонам прийти к желаемому для Персии соглашению. Усиленная английской поддержкой настойчивость иранцев не дала ему возможности выполнить

порученную миссию «проведения... разграничения земель между Ираном и Россией согласно Гюлистанскому договору 1813 года».

Так «Вестник Европы» справедливо замечает, что благодаря активному вмешательству англичан во внутренние и внешнеполитические дела Ирана миссия Ермолова не достигла цели. Шахский двор открыто шел на разрыв с Россией.

Неудачи в дипломатических переговорах, по мнению авторов альманаха, убедили иранские власти активнее использовать предлагаемую англичанами помощь. При поддержке последних успешно проходила реорганизация иранской армии. Одновременно создавались регулярные части по европейскому образцу. Аббас - мирза за 7 лет (1814-1821) добился некоторого успеха. В начале XIX века вооруженные силы Ирана состояли в основном из иррегулярных частей, в Иране не было регулярной армии. Мобилизация производилась во время войны и распускалась по окончанию военных действий. В армии не было военного устава и дисциплины. В Иране не было госпиталей. Иран не имел ни военного, ни торгового флота. Отсутствовали запасы продовольствия для войск и лошадей. Поэтому в годы русско-иранских войн столкновения войск происходили почти исключительно в летнее время. Шахская иррегулярная армия не успевала проходить английскую выучку.

Шахский двор готовился к войне с Россией. В осуществлении политики реванша шах всецело рассчитывал на военную помощь и финансовую поддержку Англии.

По совету Английского посла, в Стамбул к турецкому султану Махмуду был послан Али-хан с подробной информацией о переговорах с Ермоловым, о планах России в отношении Турции. Этим самым шах стремился показать свою верность идее ирано-турецкого военного союза в борьбе против России.

Али хан предложил султану от имени своего двора «оборонительный и наступательный» союз против России. Шах отправил большое посольство в Европу. Однако шахский посол путешествовал 2 года по Европе и не смог заручится серьезной поддержкой правителей Запада в предстоящей войне с Россией.

Россия не оставляла надежд на мирное урегулирование пограничных споров. И в 1823 году начала переговоры с Ираном, но безрезультатно. Переговоры показали, что Иран отказывается от Гюлистанского договора и готовится к новой войне с Россией. Иран закупал у Англии вооружение и боеприпасы. Усиливался гарнизон пограничных крепостей.

В 1826 году в Иран было снаряжено русское посольство, которое должно было сделать последнюю попытку мирного разрешения споров. Глава посольства А.С. Меншиков добился укрепления мирных отношений, пойдя для этого даже на некоторые территориальные уступки.

Но авторы вестника видят, что эта миссия заранее была обречена на провал. Шахский двор затеял переговоры с одной целью - выиграть время и хорошо подготовиться к войне.

20 марта 1826 г. Г. Виллок писал в Лондон Каннингу о том, что благодаря большим усилиям членов английской миссии Аббас Мирза послал в Тегеран своего доверенного человека, чтобы склонить шаха объявить войну России. Виллок пишет, что приезд Меншикова во дворец Аббас Мирзы создал очень сложную обстановку.

Одновременно с этим Аббас Мирза усилил свою подготовку к войне. Английские военные специалисты по-своему информировали наследника о внутреннем положении России, указывая, что настал удобный момент, чтобы отвоевать Закавказье.

Инициировав новую русско-иранскую войну, англичане возлагали на нее большие надежды. Англия, как считают авторы альманаха, рассчитывала укрепить свои позиции в восточном вопросе, отвлечь силы России от Европы.

Англия придавала большое значение Ирану как важному военно- стратегическому плацдарму в борьбе против России на Среднем Востоке. Влияние англичан при шахском дворе усиливалось с каждым днем. Виллоку удалось примирить Иран и Турцию и создать почву для подготовки новой войны этих двух восточных держав против России в Закавказье.

Боясь обострить отношения с Англией, правительство Николая I проводило в Закавказье политику обороны своих границ.

16 июля 1826 г. многочисленные войска Аббас Мирзы вероломно, без объявления войны, вторглись в русские пределы. Началась новая русско- иранская война, вызванная колониальными интересами англичан. Однако, вскоре наступление шахских войск было приостановлено. На войну с шахскими грабителями поднялись жители городов и деревень. Политика реванша потерпела крах, Шахский двор был вынужден запросить мира. Но переговоры с шахской стороны были рассчитаны на выигрыш времени. Только победы русских войск и добровольных народных ополченцев над шахскими полчищами вынудили тегеранское правительство подписать мир 10 февраля 1828 г. в деревне Турксанчай.

Туркманчайский договор, которым завершилась русско-иранская война 1826-1828 гг., имел большое значение в жизни народов Закавказья. Он, согласен вестник, положил конец экспансионистским стремлениям шахского Ирана. Народы Закавказья впервые за многие столетия обрели гарантию от грабительских походов шахских войск. Без вооруженной помощи России против Ирана и Турции народы Закавказья не могли решить эту проблему общенационального значения.

В период восточного кризиса 20-х гг. XIX века, когда страны Европы, главным образом Англия, боролись за приобретение новых колоний, Кавказ не мог продолжать самостоятельное существование и непременно стал бы жертвой британских колонизаторов.

Туркменчайский договор содействовал укреплению позиций России в Закавказье и районе Каспийского моря усилению ее политического влияния на Среднем Востоке. Русско-иранская война 1826-1828 гг. способствовала также разрешению восточного кризиса 20-х годов XIX века в пользу России.

Между Россией и Ираном, считали авторы альманаха, устанавливаются добрососедские отношения, отвечающие интересам обеих стран. Однако в Иране имелись силы, враждебно настроенные к России. Вскоре (не без ведома английского посла) в Тегеране разразилась трагедия - убийство А.С. Грибоедова и всей русской миссии. Во время русско-персидской войны 1826- 1828 гг. Грибоедов принимал участие в военных действия, он внес значительный вклад в разработку условий Туркманчайского договора, не только завершившего конфликт, но и сделавшего Россию и Персию добрыми соседями. Но, успехи русской дипломатии в лице Грибоедова были не слишком приятны Британии, желавшей взять Персию и прилегающие страны под свой контроль. У англичан нашлись, общие интересы с некоторыми представителями высшей персидской аристократии - теми, кто желал скомпрометировать путем новой войны с Россией, а потом и отстранить от власти наследника престола Аббас-Мирзу, который со своей стороны вел переговоры о Туркманчайском мире.

То есть можно сделать вывод, что ситуация, когда на фоне начавшейся русско-турецкой войны возникли проблемы с выполнением условий Туркманчайского мирного договора, была спровоцирована не только британскими агентами, но и соперниками Аббаса-Мирзы в будущей войне за власть. Эти рассуждения находят свои подтверждения в работе Сергея Дмитриева «Последний год Грибоедова. Триумф. Любовь. Гибель». В своем труде он отмечает: «Горестное событие было «обдуманным последствием самого вероломного коварства», то есть заговора. Целью этого заговора было вовлечь Персию в новую войну с Россией и сместить с места наследника престола Аббас-Мирзу, заменив его одним из сыновей шаха».

Но, несмотря на тегеранскую трагедию 1829 года, мирный договор нарушен не был.

Громадное влияние, считал вестник, приобретенное Россией в Тегеране после русско-персидской войны (1826-1828 гг.) и явное покровительство, оказываемое Россией персидским интересам, тревожили англичан, так как это открывало русским короткий и удобный путь в Индию. По мнению англичан, надо было, во что бы то ни стало, создать на пути России могущественные препятствия, соорудить барьер между русской империей и английской Индией, таким буфером могли стать Афганистан и Средняя Азия.

Неудачные войны с Россией оказали сильное воздействие на политическую обстановку в Персии. Правящие круги были вынуждены считаться с фактом превращения Персии в страну, ставшую объектом соперничества между колониальными державами. Тем не менее, иранский двор предпринял еще один шаг в направлении восстановления своей власти в утерянных странах, на этот раз на востоке.

В 1837 г. персидский шах Мохаммед шах Каджар (1834-1848) решил восстановить свою власть в Сеистане и Герате. Русский посланник в Тегеране, граф И.О. Симонич явно поощрял предприятие персиян. Все это не могло не встревожить англичан, когда в 1837 г. Персия, наконец, потребовала от Камрана Гератского подчинения и, после его отказа, двинула войска к Герату.

Англия считала решительно невозможным отдать Герат России или Персии. Отозвание графа И.О. Орлова в результате направленной англичанами ноты в Петербург привело к перемене русской политики. Тем не менее, для спасения Герата Англии пришлось выступить самой, добиваясь удержания Герата и Сеистана за Афганистаном.

Предпринятый в конце 1851 - начале 1852 гг. новый поход иранских войск в направлении Герата вызвал грубое вмешательство Англии, которая, захватив остров Харк в Персидском заливе, потребовала отхода иранских войск. Английским дипломатам удалось заставить иранцев подписать договор, по которому шахское правительство давало обязательство не вмешиваться впредь во внутренние дела Гератского ханства, если этого не сделает английское правительство.

«Вестник Европы» отмечал: «Может быть приятно англичанам, как никому не может быть приятно такое расширение чужой власти, которое даст ей возможность переносить, на невыгодное для него поле, расчеты с того поля, где он недосягаем. Относительно собственно Афганистана, политика Англии изменилась в том смысле, что она уже стремится предупредить Россию покорением его. Но она заботливо охраняет его от покорения Персией, опасаясь какой-нибудь невыгодной для себя комбинации между Персией и Россией. Так она сколько могла охраняла от Персии Герат, а в Кабуле, после смерти Дост-Магомеда, воцарила одного из его сыновей, родственника бухарского эмира Мозаффера, нашего врага. И теперь в Англии, а особенно в английской Индии слышатся голоса, требующие покорения Кандахара и занятия Герата».

Таким образом, «Вестник Европы» показал, как и по каким причинам попытки разрешения острых вопросов дипломатическими методами вновь сменились открытой агрессией сторон. Относительно новым механизмом англо-русского противостояния стала активная антирусская пропаганда со стороны Великобритании в широких общественных кругах.

Авторами «Вестника Европы» неоднократно и обоснованно подчеркивалось, что в первую очередь английский интерес и поддержка Персии и, сменившая их активность в Афганистане, были продиктованы главной задачей восточной политики Англии - сохранением господства в Индии. Политические намерения Великобритании подтвердились в начале 1856 г. Насер ад-Дин шах (1848-1896), узнав о притязаниях поддерживаемого в тот период англичанами афганского эмира Дост-Мохаммед хана в отношении Герата, решил отправить свои войска в Герат под видом помощи независимому правителю Мохаммеду Юсифу. Это событие было использовано английским правительством для нового вмешательства. Как отмечалось в «Вестнике Европы»: «Один был только вопрос в европейской политике, к которому Англия никогда не относилась равнодушно - мы говорим о том влиянии, какое Англия имела всегда в восточных делах».

1 ноября 1856 г. генерал-губернатор Британской Индии объявил войну Персии. Английский экспедиционный корпус оккупировал о. Харк, города Бушир, Мохаммера, Ахваз и другие пункты. Иранские войска потерпели поражение. 4 марта 1857 г. в Париже иранский посланник Фаррох хан подписал с представителем Англии мирный договор, по которому Персия отказывалась от всех притязаний на суверенитет Герата и некоторых других афганских провинций. Иранский шах официально признавал независимость Герата и всего Афганистана.

«Вестник Европы» не замедлил отметить утрату Россией былого влияния в Персии и усиление там позиций Англии. Многие авторы, например, генерал-майор, участник Самаркандской экспедиции М.А. Терентьев, офицер генштаба Л.Л. Мейер и др. были обеспокоены открывшейся возможностью для Англии овладеть важнейшими стратегическими и торговыми путями, проходящими через северный Иран, Каспийское море, Астрабад, Мешхед, Мерв и среднее течение Аму-Дарьи в Бухару. В связи с этим и политики, и военные высказывали на страницах

«Вестника Европы» мысль о необходимости для России своевременно позаботиться о возвращении прежнего влияния в Персии, считая последнюю своей «естественной союзницей».

Проведенное исследование позволяет сформулировать выводы о полноте и глубине анализа в материалах «Вестника Европы» событий и противоречий между Англией и Россией на протяжении XIX в.:

· Персия (Иран) попала в сферу интересов европейских держав еще в начале XIX в. В «Вестнике Европы» обосновываются причины стремления Англии и России к политическому и экономическому преобладанию на Ближнем и Среднем Востоке;

· в материалах «Вестника Европы» приводится всесторонняя оценка факторов, обусловивших происходившие на протяжении XIX в. сдвиги в степени и объектах противостояния, изменения механизмов реализации восточной политики;

· рассматривая соперничество двух стран в возможности оказывать влияние на Персию, «Вестник Европы» в своих публикациях не обходит вниманием и собственные интересы Персии, справедливо отмечая влияние проводимой этой страной политики на ситуацию в регионе и взаимоотношения России и Англии;

· практика глубокого и всестороннего анализа исторических фактов, возможностей и мнений, характерная для «Вестника Европы», позволяла приводить на страницах журнала не только информационный и аналитический материал, но также и прогнозы развития событий, перспективные оценки их последствий.

2. «Вестник Европы» об англо-русском соперничестве в Иране во второй половине XIX -начала XX века

2.1 Изменение характера англо-русского соперничества в Иране во второй половине XIX века

Вторая половина XIX была наполнена международными событиями мирового масштаба. «Большая игра» в Центральной Азии двух крупнейших империй того времени - Британской и Российской набирала обороты. Персия неизменно находилась в центре этих событий и часто принимала в них активное участие.

Обе державы имели свои виды на этот регион и при этом находились в разных категориях: по многим параметрам Англия превосходила Россию. Тем не менее, активизация действий российского правительства в Средней Азии во второй половине XIX века была прямым следствием поражения в Крымской войне (1853-1856 гг.), а также процесса развития России в пореформенные годы. Основной целью Российской империи было стремление укрепить свои международные позиции, подорванные войной, но к этому примешивалась еще одна - необходимость противостоять укреплению позиции Англии на Востоке. Противоречия обеих держав приобретали все большую остроту по мере продвижения их армий в глубь материка.

Во второй половине XIX века, Россия остро нуждалась в присоединении Средней Азии, так как она встала на капиталистический путь развития, и ей были необходимы рынки сбыта. Что и отличает политику Российской империи во второй половине XIX века от ее же политики в первой половине XIX в. Также продвижение России в Средней Азии и выход ее к реке Аму-Дарье, за которой лежал Афганистан, имело важное значение для всей политической обстановки на Среднем Востоке и в Индии. И как следствие, в странах Востока, находящихся под гнетом британских колонизаторов, стали появляться надежды на получение со стороны севера поддержки в их освободительной борьбе. Эти настроения проявлялись очень активно. Особенно в Индии. Что не могло не беспокоить англичан.

Рассуждая о причинах завоевания Россией Средней Азии, современники тех событий придерживались мнения, что продвижение России на юг было связано, главным образом, с обороной границ империи от постоянных набегов «диких» кочевых племен, а также от «фанатических» мусульманских государственных образований (Коканда, Бухары, и Хивы). Авторы «Вестника Европы» утверждали, что эти племена и государства не являются субъектами международного права и в их отношении следует руководствоваться только нормами естественного права. Один из авторов журнала даже называет их «гнездами разбойничества и фанатизма». Помимо этого, в некоторых публикациях подчеркивалась особая цивилизаторская миссия России в этом регионе. Так, М.А. Терентьев, являясь сторонником христианизации Средней Азии как одного из средств подчинения завоеванных народов, отмечает, что Россия вводит здесь гражданские законы, которые тождественны христианским законам, так как отменяют смертную казнь, телесные наказания. Политика России также, по его словам, проповедует равноправие, которые тождественны христианскому космополизму.

Политика же Англии на Среднем Востоке в 60-70-е годы XIX века характеризуется огромными усилиями по захвату новых колоний, что было связано, по мнению многих современников, с переходом на империалистический путь развития. Объектом агрессии являлись, в первую очередь, народы Востока, поскольку британское правительство имело здесь материальную базу и военно-стратегический плацдарм - Индию, полностью захваченную ими уже к середине XIX века.

«Вестник Европы» тут же реагирует на этот вопрос. В журнале была опубликована статья М.А. Терентьева, который выдвигал в качестве основных причин продвижения России в Азию стратегические и политические мотивы. Он подчеркивал тесное переплетение их с экономическими факторами: «Нигде не чувствуется так отчетливо и так осязательно связь между торговым и политическим влиянием, как в Азии». Относительно целей проникновения в Среднюю Азию Англии Терентьев предполагал, что здесь берут перевес политические цели, что среднеазиатский рынок слишком мал и неинтересен Англии, располагавшей такими рынками, как Индия, Персия, Афганистан, которая насчитывала около 250 млн. потребителей.

Но, как раз Средняя Азия являлась для Англии одним из наиболее привлекательных с точки зрения торговли объектов. Что касается Индии, то ее рынки страдали низкой покупательной способностью вследствие разорения экономики страны и обнищания населения.

«Вестник Европы» также уделил внимание англо-русскому соперничеству на Востоке, немалую роль в котором сыграло стремление Англии к захвату всей его территории, в том числе и Средней Азии. В 60-х годах вновь возродилась версия о завоевательных планах России и о якобы готовящемся нападении на Индию. Об этом писал в своем обозрении «Европа и ее силы в 1869 году» Л.А. Полонский. Он указывал на работы Гектора и Тренча, написанные в этом ключе. Необходимо отметить, что «Вестник Европы» категорически отверг домыслы о вынашивании русским правительством таких планов. М.А. Терентьев, явный сторонник наступательных действий в Средней Азии, писал, например: «При всех своих завоеваниях мы никогда не помышляли об Индии».

Важным стратегическим и политическим объектом выступал Иран. Продолжая беспокоиться относительно русских действий в Средней Азии, Великобритания стремилась использовать его для осложнения позиций России в регионе. Обращая внимание на эту сторону англо-русских взаимоотношений в Центральной Азии, нельзя не отметить тот факт, что геополитическое расположение Ирана не могло оставить равнодушными ни Великобританию, ни Россию. Но объектом экономического и политического проникновения он стал намного позднее, чем все остальные территории Центральной Азии. Во многом это объяснялось и более устойчивым политическим режимом по сравнению с тем же Афганистаном, и более удаленным и защищенным положением как по отношению к России, так и по отношению к Британской Индии. К тому же не в интересах могущественных держав было нарушать экономическую систему и состояние рынков Персии. Поэтому, только начиная с 1860-х гг., когда Великобритания получила здесь свои первые концессии, был фактически задан новый тон общения с этим государством и его правительством. Но активная стадия борьбы за Иран наступает в конце 1880-х гг. в связи с некоторым ослаблением пограничного русско-афганского вопроса. С этого времени Иран все больше становился объектом торговой экспансии Великобритании и России. При помощи подкупов и других средств европейским дипломатам временами удавалось превратить многих представителей феодальной верхушки, видных авторитетов из числа мусульманского духовенства Персии в орудие своей политики. Как заметил М.С. Иванов: «Борьба финансового капитала, крупнейших капиталистических держав за раздел мира, за новые рынки, источники сырья и сферы для вывоза капитала способствовала обострению экономического и политического соперничества в Иране между Англией и царской Россией».

Многими авторами «Вестника Европы» на страницах «Иностранного обозрения» отмечалось, что в целом, поражения, которые потерпел Иран в ирано-русских и ирано-английских войнах XIX в., привели к значительному сокращению входящих в его состав земель. Эти территории, преимущественно заселенные азербайджанскими тюрками, арабами, курдами, туркменами и белуджами, оказались разделенными между Персией и соседними государствами. Во многих случаях это было вызвано тем, что во время определения пограничной линии первостепенное значение придавалось экономическим, военно-политическим и географическим факторам, а этнические особенности населения региона, как правило, во внимание не принимались.

В 70-х годах XIX века основным районом деятельности британских эмиссаров становится северо-восточный Иран, а также Туркмения, которую неправильно оставить без внимания, так как она была тесно связана c политикой Англии в Персии. Эти территории, расположенные на фланге русских позиций в Средней Азии, являлись удобной базой для военной разведки и политических интриг в Туркменском крае, а также - что не менее интересовало правящие круги Англии - в Бухарском и Хивинском ханствах.

Иранцы и туркмены английское правительство интересовали в качестве бесплатной военной силы. Именно в эти годы английские государственные деятели, как и различные органы печати, начинают особенно много писать о хороших боевых качествах иранских и туркменских воинов. Англичане намеревались при помощи своих агентов, которые, как правило, были военными людьми, создать здесь боевые отряды, защищавшие английские интересы. Все это, как обычно, оправдывали благородной целью защиты границ «жемчужины в английской короне» - Индии.

Ярым сторонником использования «дешевого пушечного мяса» был английский доктор Уильс, посетивший Иран в конце XIX века. «Персия, - писал он, - может дать нам солдат…, нуждающихся в умелом руководстве, чтобы превратиться в грозную армию». Но, ни персы, ни туркмены не изъявляли никакого желания отдавать свою жизнь за чуждые им интересы. Об этом колонизаторы думали мало.

Между тем, в результате захвата Россией туркменских земель во второй половине XIX в., в частности юго-восточного побережья Каспия, Россия стала соседкой Персии на всем протяжении ее северных рубежей. Заметно укрепив свои военно-политические позиции в регионе, царское правительство вынудило Тегеран подписать в 1881 г. Ахал-Хорасанскую пограничную конвенцию, которая окончательно определила границу между Персией и Россией по реке Атрек. Лишь в конце 1890 г. шах снова поставил вопрос о границе перед послом России в Тегеране, и последний, уведомляя об этом начальника Закаспийской области, просил его сообщить свое мнение «относительно проектированной в 1888 г. генерал-лейтенантом Комаровым граничной черты от Чаача до Теджена, а также о том, где и к какому времени он полагает назначить съезд комиссаров по разграничению». И только, в 1894 г. разграничения между Россией и Ираном было завершено и оформлено юридически.

Вместе с тем по условиям конвенции вопрос о принадлежности соседних с Ахал-Текинским оазисом туркменских территорий не был разрешен. Не были определены правовые отношения туркменского населения к России и Персии. Оставался запутанным статус Мервского оазиса и земель, расположенных между ним и Ахал-Теке. Туркменские предводители в Мерве временами проявляли склонность к воссоединению с Персией. С другой стороны, Россия настойчиво добивалась присоединения этих земель, прибегая как к мирным способам, так и к военной силе. В 80-х годах XIX в. все эти вопросы были разрешены в результате присоединения Мерва, Серахса и других туркменских земель Южного Туркестана к России.

Расширение торгово-экономических связей с европейскими государствами, а также с их колониальными владениями оказало сильное воздействие на экономическую и социальную ситуацию в Иране. Увеличение импорта из колониальных стран приводило к упадку местного производства, и как следствие ухудшение экономического положения широких масс.

Соприкосновение с колониальными державами имело для иранского общества, однако, и ряд положительных последствий. Уже само по себе вовлечение Персии в мировой рынок привело к усилению развития товарного земледелия, особенно в последние десятилетия XIX в. Под воздействием Англии и России иранское правительство пошло на запрещение работорговли в зоне Персидского залива и на юго-восточном побережье Каспийского моря.

К концу столетия экспансия и соперничество между Англией и Россией в этом регионе резко усилились. При этом изменился характер соперничества по отношению к Персии. Если в доимпериалистическую эпоху европейские государства боролись за расширение в Персии торговой экспансии и своего политического влияния, то в период становления монополистического капитализма проникновение Запада в эту страну приобрело качественно иной характер. Наряду с торговой экспансией огромное значение приобрел вывоз финансового капитала. То есть это соперничество давало Персии возможность наряду с превращением в последней четверти XIX-начале XX вв. в полуколонию сохранить свою хотя бы формальную государственную независимость.

Значительную роль в закабалении Персии и превращения ее в полуколонию сыграли иностранные концессии.

Начало такого закабаления положили английские телеграфные концессии. Изначально эти линии потребовались для оперативной связи с Индией (после антианглийского восстания 1857-1859 гг.). Британцы пытались провести телеграфные линии между Англией и Дели через территорию Ирана, с целью, как закрепить колониальное владычество над Индией, также и для усиления зависимости Персии от Великобритании. Лондону удалось добиться заключения ряда телеграфных конвенций (1862, 1865 и 1872 гг.) с Тегераном, и департамент индоевропейского телеграфа смог начать строительство за счет иранского правительства и эксплуатацию линий Ханекин-Тегеран-Бушир. Телеграфные линии управлялись англичанами и обеспечивали их связь с Индией. Во многих случаях местные иранские телеграммы не принимались для передачи. И хоть строились эти линии в значительной мере на территории Ирана и финансировались за счет иранского правительства, Персия к концу 1869 г. «задолжала» Великобритании свыше 47 тыс. ф. ст., которые выплачивались всей страной в течение 20 лет.

В борьбе между Россией и Великобританией, развернувшейся за получение концессий, наибольший успех все-таки сопутствовал британцам. Самой значительной была концессия, выданная 25 июля 1872 г. барону Юлиусу Рейтеру (1816-1899), крупному финансисту, основателю известного информационного агентства. Он получил от шаха кабальную и разорительную для Ирана концессию сроком на 70 лет - монопольное право на строительство железных дорог и трамвайных линий, на эксплуатацию нефти и других ископаемых (кроме золота, серебра и драгоценных камней), на разработку лесов, сооружение каналов и колодцев и вообще на проведение всех ирригационных работ. За 20 тыс. ф. ст. Рейтеру предоставлялось на 25 лет управление всеми иранскими таможнями; помимо этого, ему были обещаны концессии на организацию банков, строительство шоссейных дорог, телеграфных линий, фабрик, заводов и т.д.