В пространстве архетипов русской культуры архетип Царя следует относить к группе архетипов Возвращения/Королевского двора и идентифицировать с архетипом ВЛАСТЬ.

6. Василиса Прекрасная. Несмотря на то что данный архетип, как правило, является второстепенным в сюжетах народных сказок, роль его значительна. Персонифицируясь в образах собственно Василисы Прекрасной, Марьи Моревны, Ольги-Царевны, Ненаглядной Красоты и проч., данный архетип (отметим, что он женский) дарит главному герою любовь.

Разберем основные характеристики архетипа Василисы Прекраснй. Во-первых, Василиса Прекрасная - это всегда объект борьбы: чтобы ее заполучить, нужно произвести ряд сложных действий, как правило, связанных с риском для жизни: «…третий змей проявился, прислал к царю письмо, а в письме требует: вывози-де меньшую царевну на съедение. Иван солдатский сын оседлал своего доброго коня, сел и поскакал к синю морю. На берегу стоит прекрасная царевна, на железной цепи к камню прикована».

Во-вторых, Василиса Прекрасная - это наивысший дар (наряду с «пол-царством») победителю: «…царь отдал ему за то полцарства и в жены дочь свою». Право получить в жены Василису Прекрасную (право жениться) получает тот, кто с успехом прошел все испытания.

В-третьих, Василиса Прекрасная - фактор зависти и предательства. В борьбе за любовь братья часто идут на все, вплоть до братоубийства: «…Димитрий-царевич вынул из ножон меч свой, заколол Ивана-царевича и изрубил его на мелкие части; потом разбудил прекрасную королевну Елену и начал ее спрашивать…». Кроме вышеупомянутых для Василисы Прекрасной характерны следующие характеристики:

1. Верность: «…царевна из медного царства вышла замуж за середнего брата, царевна из серебряного царства - за старшего брата, а его нареченная невеста ни за кого не идет».

2. Заботливость: «Ольга-царевна тотчас прибежала навстречу, стала его целовать обнимать, про здоровье расспрашивать, про свое житье-бытье рассказывать».

3. Решительность вплоть до воинственности: «Все это войско великое побила Марья Моревна, прекрасная королевна».

В целом, Василиса Прекрасная - это наивысшая ценность, объект жесткой конкурентной борьбы, что подчеркивает народная мудрость «за любовь нужно бороться».

В пространстве архетипов русской культуры данный архетип следует относить к группе архетипов Превращения/Пути и идентифицировать с архетипом ЛЮБОВЬ.

7. Золотая рыбка. По мнению Проппа В.Я., в русской народной сказочной традиции присутствует также архетип волшебного помощника главного героя (золотая рыбка, щука, серый волк, Моголь-птица и проч. ) [Пропп В.Я., 1986]. Данный архетип, исходя из логики сюжета, как правило, второстепенен, и тем не менее представляет значительный интерес.

Базовой характеристикой Золотой рыбки является способность справляться с любой сколь угодно сложной задачей качественно и внешне без каких-либо затруднений: «…пошел старик на море… приплыла золотая рыбка: «Что тебе, старик, надо?» - «Да что, вздурилась моя старуха пуще прежнего: не хочет быть воеводихой, хочет быть царицею». - «Не тужи! Ступай домой… все будет сделано». При этом механизм магических действий не раскрывается, важным оказывается лишь то, что задача будет решена, и решена в поставленный срок: «…дурак после того сказал: Ну-ка, по щучьему веленью, а по моему прошенью ступай-ка, печь, домой!» Тотчас поехала печь домой, а приехавши - опять стала на прежнем месте».

Другой важной особенностью архетипа Золотой рыбки является то, что главный герой никогда не получает волшебного помощника просто так. Главный герой всегда платит определенную цену за него: «…ехал день, другой и третий - вдруг вышел ему навстречу пребольшой серый волк и сказал: «Ох ты гой еси, младой юноша, Иван-царевич! Ведь ты читал, на столбе написано, что конь твой будет мертв; так зачем сюда едешь?» Волк вымолвил эти слова, разорвал коня Ивана-царевича надвое и пошел прочь в сторону»

1; «Иван-царевич всю говядину скормил и бочки спихал, а Могольптица летит - оборачивается. «Что делать?» - думает царевич, вырезал из своих ног икры и дал птице; она проглотила, вылетела на луга зеленые, травы шелковые, цветы лазоревые и пала наземь».

Платой может быть также праведная жизнь, личностные качества, такие, например, как доброта: «…смотрит, а сеть пуста; всего-навсего одна рыбка попалась, зато рыбка не простая - золотая. Возмолилась ему рыбка человечьим голосом: «Не бери меня, старичок! Пусти лучше в сине море; я тебе сама пригожусь: что пожелаешь, то и сделаю». Старик подумал- подумал и говорит: «Мне ничего от тебя не надобно: ступай гуляй в море!», - как мужество: «…Мороз пуще затрещал и сильнее защелкал и девице сказал: Тепло ли те, девица? Тепло ли те, красная? Тепло ли те, лапушка?» Девица окостеневала и чуть слышно сказала: «Ой, тепло, голубчик Морозушко!» Тут Морозко сжалился, окутал девицу шубами и отогрел одеялами».

В пространстве архетипов русской культуры данный архетип следует относить к группе архетипов Возвращения/Королевского двора и идентифицировать с архетипом МАГИЯ.

8. Черт. Во многом своеобразен архетип Черта. Образ его второстепенен и обычно носит негативный оттенок, поскольку напрямую ассоциируется с нечистой силой, со злом. По сюжету главный герой вынужден бороться с Чертом с целью избавить кого-либо (царевна, купец и проч.) от его злодеяний: «…отрядил сатана во дворец иного черта; вишь, они ходили стращать да мучить царевну по очереди»; «Поезжай, - говорит батраку, - на чертову мельницу да сослужи мне службу великую: собери с нечистых деньги; в долг у меня забрали, а отдавать не отдают!».

Особенностью Черта является его стремление совершать пакости и проказы, изводить людей. Тем не менее его злодеяния носят скорее характер злых шуток и проказ, нежели действительно наносят ущерб жизни людей: «Наступила темная ночь; как раз в двенадцать часов закричал нечистый громким голосом, и собралось к нему чертенят видимо-невидимо, начали горшки лепить, пошел гром, стук, хохот по всему двору».

Черт не лишен некоего обаяния, он не прочь пообщаться и даже подружиться с целью весело провести время: «В полночь приходит нечистый, услыхал музыку и бросился к солдату: «Здравствуй, брат!» - «Здорово!» - «Что ты пьешь?» - «Квасок потягиваю». - «Дай-ка мне!»; «…говорит черт, - …давай, служивый, в карты играть». - «А на что играть-то станем?» - «Известно - на деньги».

Шутовское обличье Черта проявляется в том, что он, являясь большим любителем пошутить, часто сам оказывается объектом жестоких шуток.

Черт в принципе неуязвим физически, его нельзя убить. Черта можно победить его же оружием - жестокой шуткой.

В пространстве архетипов русской культуры архетип Черта следует относить к группе архетипов Возвращения/Королевского двора и идентифицировать с архетипом КАРНАВАЛА.

9. Мать (Мачеха). Смысл архетипа Матери проявляется в дихотомии Мать-Мачеха. Родная мать дарит любовь, тепло и заботу, мачеха же - полная ее противоположность: «…мачеха была ненавистная…»; «…дед овдовел и женился на другой жене, а от первой жены осталась у него девочка. Злая мачеха ее не полюбила, била ее и думала, как бы вовсе извести».

Отметим, что в русских народных сказках образ Мачехи выведен значительно ярче образа Матери. Мачеха - это «перевернутый» отрицательный архетип, это Мать, но неродная Мать.

Если целью Матери является защита беззащитного и слабого (своего ребенка) от какого-либо ущерба, то целью Мачехи является забота лишь о родном ребенке в противовес стремлению извести и уничтожить ребенка неродного. Таким образом, любовь и забота Мачехи является разрушительной: «Василиса была первая на все село красавица; мачеха и сестры завидовали ее красоте, мучили ее всевозможными работами, чтоб она от трудов похудела, а от ветру и солнца почернела; совсем житья не было!».

Частично архетип Матери (Мачехи) пересекается с образом Бабы-яги, которая в некоторых сказочных сюжетах пытается похитить детей с целью их съесть: «…ягая-баба… пришла к тому месту и начала его манить к себе такими же словами, как и мать кликала»; «…баба-яга пустилась опять в погоню. Девочка приклонила ухо к земле и слышит, что баба-яга близко, бросила гребешок: сделался лес такой дремучий да страшный! Баба-яга стала его грызть, но сколь ни старалась - не могла прогрызть и воротилась назад».

В пространстве архетипов русской культуры данный архетип следует относить к группе архетипов Подготовки/Семьи и идентифицировать с архетипом ЗАБОТА.

10. Баба-яга. Как указывает Трубецкое Е.Н., «архетип Бабы-яги, мудрой (вещей) старухи, распространен в русских народных сказках» [Трубецкой Е.Н., 1990]. Отметим, что его следует отличать от бабы-яги (ягой-бабы), являющейся воплощением архетипа Матери (Мачехи).

Архетип Бабы-яги (что характерно, женский архетип) - это олицетворение мудрости в русской народной сказке: «…увидал избушку на курьих ножках, вошел туда, а в избушке сидит баба-яга костяная нога. «Здравствуй, бабушка!» - «Здравствуй, Иван-царевич! Что, от дела лытаешь али дела пытаешь?» - «Какое дело! Еду в тридесятое государство: там, говорят, есть красная девица - с рук и с ног вода целющая точится». - «Есть, батюшка! Хоть видом не видала, а слыхом слыхала; только тебе до ней не добраться». Иногда мудрый совет дается устами старика, но эти ведуны мужского пола сравнительно редки и в общем слабо очерчены.

Баба-яга - носительница не только мудрости, но и власти, которая дается ей знанием. У нее имеются не только волшебные предметы, которыми она снабжает героя, ей повинуются волшебные животные: «…вытащила она Василису из горницы и вытолкала за ворота, сняла с забора один череп с горящими глазами и, наткнув на палку, отдала ей и сказала: «Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его…».

В пространстве архетипов русской культуры архетип Бабы-яги следует относить к группе архетипов Возвращения/Королевского двора и идентифицировать с архетипом МУДРОСТИ.

11. Кощей. Доминирующими характеристиками в архетипе Кощея являются разрушение, насилие, человеконенавистничество: «…вдруг Кош Бессмертный входит в дом и говорит: «Фу-фу! Русской коски слыхом не слыхать, видом не видать, а русская коска сама на двор пришла!»; «Кощей поскакал, догнал Ивана царевича, изрубил его в мелкие куски и поклал в смоленую бочку; взял эту бочку, скрепил железными обручами и бросил в синее море».

Данный архетип очевидно выражает деструктивную социальную силу, нарушившую древние родовые порядки равноправия и отнявшую у женщины её прежнюю социальную роль. Так, Кощей всегда предстаёт в сказке как похититель женщин, превращающий их в своих рабынь: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у этого царя было три сына, все они были на возрасте. Только мать их вдруг унес Кош Бессмертный»; «Откуда ни взялся Кощей Бессмертный - унес Василису Кирбитьевну».

Тот факт, что архетип Кощея окрашен красками отрицания, пренебрежения общепринятыми нормами, очевиден уже из самой семантики данного архетипа: как правило, Кощея повсеместно называют Бессмертным. Несмотря на то что Кощей оказывается бессмертен условно (его можно убить, но сделать это чрезвычайно сложно), сам факт отрицания природного цикла жизнь-смерть здесь присутствует.

Следует также отметить, что Кощей в русских народных сказках - это могучий воин, обладающий сверхъестественными способностями, он вызывает страх, на этом основывается его власть: «…завтра Кощей на войну уедет…»; «…Кощей выпил и запросил третье, а как выпил третье ведро - взял свою прежнюю силу, тряхнул цепями и сразу все двенадцать порвал… и страшным вихрем вылетел в окно…». При этом ему нередко свойственно чувство юмора: « - Ха-ха-ха, баба-дура! Волос длинен, да ум короток; разве здесь моя смерть?» - «А где же?» - «Моя смерть в козле запрятана». Василиса Кирбитьевна, как только Кощей на охоту уехал, взяла убрала козла лентами да бубенчиками, а рога ему вызолотила. Кощей увидал, опять рассмеялся: «Эх, баба-дура!».

В пространстве архетипов русской культуры данный архетип следует относить к группе архетипов Превращения/Пути и идентифицировать с архетипом БУНТА.

Однако следует иметь в виду, что Кощей соответствует перевернутому архетипу Бунтаря, это Бунтарь со знаком «минус», поскольку стремление к разрушению у Кощея не подвержено благотворному влиянию Совести, бунт Кощея абсолютно деструктивен.

12. Творчество. Анализируя пласт русских народных сказок, мы не обнаружили четко очерченного архетипа, который соответствовал бы архетипу ТВОРЧЕСТВА. На наш взгляд, Творчество как процесс материализации проекта, мечты, представления, процесс превращения нестабильного воображаемого объекта в нечто материальное находит свое отражение в гораздо более поздней сказочной традиции, в авторской сказке и персонифицируется в таких образах русских умельцев из народа, как Левша Н.С. Лескова или Данила-мастер П.П. Бажова.

Во французской же сказке архетипы предстают в наиболее простой, чистой и краткой форме, благодаря этому архетипические образы дают нам ключ для осмысления процессов, которые происходят в коллективной психике [Разумовская М.В., 1983]. Согласно концепции К. Г. Юнга, любой архетип, в сущности, является неведомым психическим феноменом, а следовательно, «невозможно сколько-нибудь удовлетворительно перевести содержание архетипического образа на язык мышления» [Юнг К.Г., 1994]. Поэтому, сказка сама и является своим лучшим объяснением, а ее значение заключено во всей той совокупности мотивов, которые объединены ходом развития сказки. Юнг пишет: «Выражаясь метафорически, бессознательное находится в таком же положении, как и человек, увидевший или испытавший нечто необычное и желающий поделиться своими впечатлениями с другими людьми. Но так как то, с чем он столкнулся, никогда еще не было сформулировано с помощью понятий, ему не хватает средств для того, чтобы выразить это. В подобной ситуации человек обычно предпринимает многократные попытки объяснить случившееся. Пытаясь вызвать у слушателей ответную реакцию, он интуитивно использует аналогии с уже известными фактами, дополняет и развивает свою точку зрения до тех пор, пока не убедится в том, что его поняли правильно» [Юнг К.Г., 1994]. Исходя из вышесказанного, Разумовская М.В. считает, что любая французская сказка является относительно закрытой системой, выражающей некое сущностное психологическое значение, содержащееся в ряде сменяющих друг друга символических картин и событий, посредством которых оно и может быть раскрыто [Разумовская М.В., 1983].

В параметрах архетипического исследования сказки, психолингвисты подчеркивают, что любая сказка пытается описать один и тот же психический феномен, который во всех своих разнообразных проявлениях настолько сложен и труден для нашего понимания, что его постижение возможно лишь в отдаленном будущем.

Основными типовыми участниками французского сказочного дискурса (как и русского) являются главный герой, вредитель, даритель, ложный герой. Помимо основных участников в сказках имеются помощники главного героя (в том числе добрые волшебники, добрые феи и другие положительные сказочные существа), а также враги, которые действуют на благо вредителю (злая, завистливая мачеха, завистливые сестры, злые волшебные существа). Главные герои, как и в русских сказках, - это бедняки (крестьяне, рыбаки, птичницы, прачки, солдаты, бедная вдова с детьми, падчерица или пасынок), реже - торговцы, купцы. Характерно, что не только взрослые, но и дети являются главными героями французских народных сказок. Члены королевской семьи (принц, принцесса, король, королева) представлены в сказках как местные сеньоры, а не могущественные персонажи, располагающие абсолютной властью, в этом отразилось время создания сказок (эпоха феодализма). Для французской волшебной сказки характерен волшебный мир фей и волшебных духов под названием lutins, которые в сказках действуют как реальные люди.

Ложный герой появляется во французских сказках гораздо реже, чем в русских, но его действия в равной степени основываются на обмане и коварстве.

1.4 Характеристика русских сказок

Исследователи отмечают, что русские сказки известные с древних времен. В древней письменности есть сюжеты, мотивы и образы, которые напоминают сказки. Рассказывание сказок - это старый русский обычай. Еще в давние времена рассказ сказок был доступен каждому: и мужчине, и женщине, и ребенку, и взрослому. Были такие люди, которые берегли и развивали свое сказочное наследство. Они всегда пользовались уважением в народе.

Слово «сказка» известна с XVII века. До этого времени употребляли термин "байка" либо же "басень", от слов " бать", т.е. рассказывать. Впервые слово «сказка» было употреблено в грамоте воеводы Всеволодского, где осуждались люди, которые "сказки сказывают небывалые"[Азадовский М.К, 1958]. Ученые предполагают, что в народе слово "сказка" употреблялось и раньше. Талантливые сказочники в народе были всегда, но о большинстве из них не осталось никаких сведений. Уже в 19 веке появились люди, которые поставили себе цель - собрать и упорядочить устное народное творчество. В словаре В.И. Даля сказка определяется как "вымышленный рассказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание". Сказка является вымыслом, произведением народной фантазии -- "складным", ярким, интересным произведением, которое имеет определённую целостность и особый загадочный смысл. Важное значение получил общерусский сборник А.Н. Афанасьева "Народные русские сказки" (1855 - 1965): в него входят сказки, которые использовались в быту многих регионов России. Большая часть данных сказок записана для Афанасьева его ближайшими корреспондентами, в первую очередь необходимо отметить В.И. Даля.

В конце XIX - в начале XX веков появляется целый ряд сборников сказок. Данные сборники со сказками дали представление о распространении произведений данного жанра, о его состоянии, выдвинули новые принципы собирания и издания. Первым таким сборником была книга Д.Н. Садовникова "Сказки и предания Самарского края" (1884 г.). В данной книге были помещены 124 сказки, из них: больше половины (72 сказки) записаны от одного сказочника А. Новопольцева. Вслед за этим появляются большие собрания сказок: "Северные сказки", "Великорусские сказки Пермской губернии" (1914 г.) [Аникин В.П., 1984]. Сказки сопровождаются пояснениями и указателями. Например, в русских сказках богатство никогда не имело собственной ценности, и богатый никогда не был добрым, честным и порядочным человеком. Богатство имело значение как средство достижения других целей и теряло это значение, когда важнейшие жизненные ценности были достигнуты. В связи с этими обстоятельствами, богатство в русских сказках никогда не зарабатывалось трудом: оно случайно приходило и часто также случайно уходило.

Сказочные герои - выразители «русского духа». В их поведении мы можем увидеть явное сходство с русским человеком, его позицией, образом его мысли. Народная мудрость, отражение которой мы видим в русской сказке, на самом деле адекватна действительности, представляет характер русского менталитета. лингвокультурный герой сказка

В сказках речь идет об идеях и чувствах, свойственных природе народа в целом в течение всего времени его существования, о ежедневных бытовых делах, о смятении при выборе линии поведения. Мы можем наблюдать решения вопросов, возникших у главных героев, посредством абсолютно парадоксальных действий, которые противоречат обыденным воззрениям. Так, в сказке «Волшебный конь» главный герой Иван пошел покупать коня, на котором в дальний путь смог бы отправиться. Конечно, логично было бы предположить, что нужно покупать молодого крепкого жеребца, чтобы тот наверняка домчал его до «столичного города к царю-государю». Но, встретив на дороге старого мудрого человека, Иван воспользовался его советом и купил первого попавшегося дряхлого коня. Казалось бы, что этот старый конь ни на что не годен, но это лишь видимость, стандартный вывод. Русский человек и герой русских сказок славятся неординарностью поступков. Этот конь в последствие не единожды помог своему новому хозяину выкарабкаться из беды, и достичь поставленных целей. А тот человек, которого встретил на своем пути Иван, олицетворял собой мудрость русского народа, к которой важно прислушиваться, не обращая внимания на то, что порой она противоречит стереотипному мышлению.

Кроме того, в русской сказке часто повторяется мысль: «Ложись-ка спать; утро вечера мудренее» (например, сказка «Мудрая жена»), в которой утверждается принцип «несуетливых размышлений». Таким образом, мы видим здесь и противоречивость порывов, о которых в своих трудах, посвященных русской идее, писал Н.О. Лосский - и поиск лучшего пути, и постоянные колебания. Все это свойственно русскому человеку, указывает на особенности русского менталитета. Герои русских сказок с пренебрежением относятся к суете. Им свойственно крепкое обдумывание всех важных вопросов. Решения в сказках, как правило, быстро не принимаются, их предваряют серьезные раздумья, советы с близкими, планирование и предвосхищение каждого последующего действия.

Человеку свойственно планировать свое будущее. Он пытается пойти по наилучшему пути, достичь большего, чем он имеет на данное время. Отталкиваясь от уже имеющегося и известного ему, русский человек желает обрести что-то новое, еще не изведанное, и, вместе с тем, манящее. Это и есть метафизическое стремление к лучшему, к тому, что не содержится в уже имеющемся опыте человека. Эта идея знакома нам по сказкам «Перышко Финиста Ясна Сокола», «Диво дивное, чудо чудное» и т.п.

Сказка «Перышко Финиста Ясна Сокола» [Лосский Н.О., 1991] также выражает мудрость народа, стремление к большому счастью, к светлому будущему через неизведанное, неясное. Героине сказки пришлось пройти через массу препятствий перед тем, как обрести желаемое.

Сюжет разворачивается следующим образом: у отца было три дочери, он собрался в город и спрашивает их о том, что бы им хотелось в подарок. Старшие попросили купить им платья, а младшая - перышко Финиста ясна сокола. Когда отец принес ей желаемый подарок, это «перышко ударилось об пол, и явился перед девицей прекрасный царевич» [Лосский Н.О., 1991]. Сестры позавидовали девице и помешали ее счастью.

Трудность достижения счастья так описывает жених девицы: «Если вздумаешь искать меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве, прежде три пары башмаков железных истопчешь, три посоха чугунных изломаешь, три просвиры каменных изгложешь, чем найдешь меня, добра молодца!» [Лосский Н.О., 1991].

Еще одна из важнейших черт русского менталитета - общинность. Она заключается в том, что русский человек всегда разделит со своим близким и радости, и горе. Он всегда поможет и словом, и делом. Высокая значимость такой близости и близкого общения в сильной образной форме выражена в сказке «Гуси-лебеди» [Афанасьев А.Н., 1982]. В сказке, когда девочка выручала братца из беды, всякий раз, когда ее нагоняли гуси-лебеди, ей помогали и молочная река, и яблоня, и печка. Конечно, в сказках, как правило, присутствует момент преувеличения, но лишь для того, чтобы лучшим образом отразить характерные для русской ментальности черты.

Все эти примеры призывают читателя увидеть в героях сказочного повествования сообразность человеческой натуре. Испокон веков в сказку привносился личный опыт рассказчика. И с накоплением этого опыта сложился некий стереотип сказочных героев. Но сказка тем и интересна, что она оперирует не просто набором стандартных персонажей, а скорее рядом образов и понятий, накладываемых друг на друга и переплетаемых в сложный и необыкновенный по своей красоте феномен сказки.

Сказка представляет собой архаическую форму мышления, основные сюжеты, образы и мотивы которой дошли до нас с древних времен. Мы убедились, что сказочное повествование - это значительный пласт культуры, который затрагивает различные сферы человеческой жизни, будь то быт или национальные обряды, отношение к вере или к власти, общинность или уникальность подхода в различных вопросах. Разнообразие сюжетных линий отражает различные ситуации в реальной жизни.

Русская сказка - это богаство народной мудрости. Её отличает глубина идей, богатство содержания, поэтичный язык и высокая воспитательная направленность. Русская сказка - один из самых популярных и любимых жанров фольклора, потому что в ней не только занимательный сюжет, не только удивительные герои, а потому, что в сказке присутствует ощущение истинной поэзии, что открывает читателю мир человеческих чувств и взаимоотношений, утверждает доброту и справедливость, а также приобщает к русской культуре, к мудрому народному опыту, к русскому языку.

1.5 Характерные особенности французских сказок

Исследователи отмечают, что французская литературная сказка является инновационным, прогрессивным для предпросветительской эпохи жанром, который представляет определенный письменно-литературный способ вербального общения [Разумовская М.В., 1983]. Французская сказка рассматривается как литературный дискурс, что в границах исторического контекста выполняет прагматическую функцию речевого воздействия на социальное и языковое поведение личности в обществе. Французские сказки, наравне со сказками других стран мира, отличаются своей остросюжетностью и предельной волшебностью. Чаще всего они носят характер сказок, в роли главных персонажей которых выступают животные. Самые знаменитые французские сказки: «Красная Шапочка», «Жан-дуралей», «Кот в сапогах», «Цыплёнок Половинка», «Мальчик-с-пальчик», «Синяя борода», «Маленькая Аннетта», «Маленькие человечки», «Кот, петух и серп», «Спящая красавица», «Три ловких сына», «Ослиная кожа» и другие.

Примечательно, что хотя изначально французские сказки представляли собой произведения устного народного творчества, передававшиеся из уст в уста, они очень быстро перешли в плоскость авторской литературы, так как были весьма популярны при королевском дворе (в частности очень любил сказки король Франции Людовик XIV).

Вообще же считается, что французские сказки возникли во времена средневековья, а первая документально зафиксированная сказка увидела свет в 1690 году. Хотя, строго говоря, это была не сказка как таковая, а любовный роман под названием «Истории Иполита, графа Дугласа», авторство которого принадлежало Мари-Катрин Лежюмель де Барневиль, графине д'Онуа. В этом произведении писательница воспользовалась сюжетом одной из народных сказок, вписав его в свой роман в качестве истории, которую рассказывает один из героев. XVII век был богат на всяческие литературные феномены, которые открыли для французских сказок двери в мир настоящей литературы. Именно Шарль Перро сумел вывести целый ряд фольклорных сказочных сюжетов на более благодатную почву современной ему литературы. Обработав и усовершенствовав народные мотивы, Шарль Перро издал сначала произведение «Гризельда» в начале 1690-х годов, а следом за ним и сборник «Сказки», который прославил Золушку и Спящую красавицу на весь мир. По мнению Бордовских С.Н. именно благодаря литературному таланту Шарля Перро эти французские сказки не только не канули в Лету, но были сохранены и переданы будущим поколениям практически в нетронутом виде, а сегодня их и вовсе знает весь мир, считая не сугубо сказками народа Франции, но общими сказками всего мира [Бордовских Н.С., 1987].

Рассматривая стилистические и сюжетные особенности французской сказки, то она в целом исполнена романтичностью и волшебностью, в сказке часто присутствуют любовные истории, которые заканчиваются счастливым разрешением. Принцессы и принцы, пастухи и короли, знать и крестьяне, самые разнообразные животные и выдуманные персонажи (вроде феи или мальчика-с-пальчика) - вот типичные участники таких сказок. Положительные герои французских сказок, часто, женщины: вроде Золушки, феи, маленькой Аннетты и т.д. В качестве негативных героев же нередко выступают существа мужского рода: великаны, волки, людоеды. При этом, главный герой часто начинает с малого - он ничем не владеет, ничем не выделяется, однако ищет славы и любви и потом он находит герой добивается всего.

Исследователи выделяют несколько сюжетных линий, в которых прослеживается локализация действия.

В большинстве французских сказок, как и в русских, завязка сказочного действия влечет за собой отправку героя из дома с последующими испытаниями. Герой отправляется по собственному желанию и имеет определенную цель. Здесь можно выделить несколько вариантов развития сюжета: а) цель путешествия ясна, но реализация этой цели связана с поиском неизвестного, неопределенного места, часто таинственного, что передается разными лексемами, такими как au pays inconnu (в неизвестную страну), au hasard (наудачу), dans trois directions diffйrentes (по трем разным направлениям), а un certain endroit (в какое-то место), dans un grand bois (в большой лес); б) место путешествия известно, но не совсем точно: принцесса отправляется искать короля Сharmant в его королевство (au royaume de Charmant), хотя не знает, где оно находится («L'oiseau bleu»); королева ищет фею пустыни, ориентируясь только на то, что фея живет в пустыне и ее охраняют львы. Иногда название цели поездки героя и места его испытаний носит развернутый характер: дети отправляются за волшебной розой на юг страны, на берег моря, где стоит замок, а в этом замке цветет роза, которая исцеляет от болезней (au Sud du pays, sur le bord de la mer, se trouve un chвteau et dans ce chвteau fleurit une rose qui guйrit («La rose qui guйrit»). Наблюдается и более конкретная локализация цели путешествия героя: au royaume voisin (в соседнее королевство), dans l'enfer (в ад), а la cour du roi Dalmar (во владенье короля Дальмара), au pays des йtoiles (в страну звезд), dans le chвteau du magicien (в замок волшебника) [Брейгер, Ю.М., 2013].

Герой или героиня покидают дом не по собственной воле, а по принуждению. Наиболее характерный сюжет в этом варианте начинается с завязки, когда героев отводят в лес, чтобы они нашли там смерть, т.к. в лесу полно диких зверей и злых волшебников. Именно в лесу начинаются испытания героев, и сюжетная линия развивается по разным направлениям: а) герои (чаще всего дети, среди которых самым умным и находчивым оказывается младший брат либо младшая сестра) возвращаются домой, применив хитрость и находчивость; б) герои продолжают свои приключения, например, попадая в дом людоеда, обманывают его и его жену, забирают их богатство и возвращаются домой; в) в лесу героиня встречает прекрасного принца, затем действие разворачивается во дворце или замке принца; г) в лесу герой видит дом злого волшебника или чудовища.

Главный герой (чаще всего принц) на охоте, возвращаясь с охоты или путешествуя, встречает в лесу прекрасную девушку и влюбляется.

Герой (героиня) убегает из дома отца («Peau d'вne»), из дома матери и от жениха («Babiole»), дети убегают от злых волшебников - их приемных родителей («Les deux grenouilles d'or»), от злой мачехи («Le toureau bleu»).

Герой отправляется путешествовать, во время путешествия с ним случаются всякие события, и он преодолевает много испытаний («Le prince lutin», «Le petit jardinier aux cheveux d'or», «Le magicien Marcou-Braz», «Jean de l'ours»).

Герои не покидают дом, события разворачиваются либо в доме (чаще в замке, дворце, в башне), либо в городе или селении, где живут герои («Cendrillon», «La belle au bois dormant», «Riquet а la houppe», «Les petites graines de bonheur», «Le pauvre et le riche»). Иногда основа сюжета сказки - дружба или вражда между соседними королями («La belle aux cheveux d'or»).

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1

Сказка как жанр фольклорной литературы существует в любой стране и, как правило, имеет глубокие исторические корни и устоявшиеся традиции. Фольклорную сказку принято считать чем-то вроде продолжения античной мифологии. Очевидно, что сказочные сюжеты интернациональны, то есть это свидетельствует о том, что сказки всех народов восходят к одному источнику.

Кроме фольклорной, народной, сказки, которая изначально существовала только в устной форме, то есть рассказывалась сказителями и пелась баянами, существовала и существует сказка авторская. В отличие от народной сказки, эта сказка - письменный текст; у литературной сказки есть автор - конкретный писатель, а фольклорная сказка имеет как бы коллективного автора - народ.

2. СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РУССКИХ И ФРАНЦУЗСКИХ СКАЗОК

2.1 Лингвокультурная парадигма героя французских и русских фольклорных сказок

Для рассмотрения предложены следующие сказки: «Ослиная шкура», «Белоснежка», «Золушка», «Синяя птица», «Мальчик с пальчик», «Сивка-бурка», «Никита Кожемяка», «Морозко», «Крошечка-Хаврошечка».

Для начала проанализируем языковую форму текста.

Сюжет французской сказки прост и безыскусен, ее содержание сводится исключительно к действию; в ней нет ни подробных описаний, ни лирических отступлений, ни анализа чувств. Действие обычно происходит в бедной крестьянской среде, где главные герои - дровосеки, садовники, землекопы, виноградари. Здесь бедна даже принцесса ("У меня в кармане нет ни су! Меня чуть не съело семиглавое чудовище, а у меня в кармане нет ни гроша"), а свадебный пир пастушки и принца устраивается "прямо на траве" (et le repas de посе eut lieu a mкme la prairie). Таким образом, французская сказка "человечна" и рациональна, в то время как русская более затейлива, ее цель - понравиться слушателям, завлечь их, удивить (и в этом смысле она более близка кельтской традиции, чем французской). Отсюда - ярко выраженный эстетический "праздничный" характер русской сказки, ее неповторимый красочный язык. Стиль же французской сказки прост и лишен каких-либо украшательств.

Любой развитый язык имеет в своем арсенале достаточный инвентарь средств для передачи любых, даже самых тонких оттенков мысли. Необходимо, однако, учитывать, что восприятие текста, которое осуществляется читателем через его "мысленное поле" (Ю.А. Сорокин) или "когнитивный багаж" (М. Ледерер), то есть через его опыт, предпочтения, шкалу личностных ценностей, определяется также и психологическими особенностями личности читателя --преимущественно рациональными (текст - цепочка понятий, движений, действий, словесных рядов) или эмоциональными (текст - ритм, мелодия, краски, картины). Именно эмоциональный аспект является наиболее важным в восприятии текста волшебной сказки, поскольку она обращается одновременно ко всем уровням сознания личности - как сознательному, так и подсознательному. Волшебная сказка,- считает М. Симонсен,- напрямую "говорит" с подсознанием (Le conte merveil- leux parle directement a l'inconscient).

Пользуясь терминологией Р.К. Миньяр-Белоручева, можно говорить о "дополнительном эстетическом эффекте", достигаемом за счет особенностей структуры речевого поведения (например, размер стиха, рифмы).

Известно, что эмоциальное воздействие русской сказки осуществляется при помощи средств словесной образности, присущих практике устного рассказа как вида творческой деятельности. Многочисленные колоритные "украшения", типичные для русской сказовой манеры, не свойственны французской традиции, где устный рассказ занимает гораздо более скромное место, чем чтение вслух. Это еще одна из причин большей распространенности во Франции литературной, а не народной сказки. Вследствие этого, несмотря на все усилия переводчика сохранить лексико-стилистическую специфику ИТ, чтение перевода не производит на французского читателя сильного впечатления, не доставляет ему, по признанию информантов, такого удовольствия как чтение оригинала .

Приятный для русского слуха ритм не характерен для французской сказки в связи с особенностями ритмико-синтаксической организации французской речи. Так, широко распространенный в русской сказке лексический повтор рассматривается французским языком как стилистическая ошибка, которую следует избегать, употребляя при повторной номинации синонимы, слова с более широким значением, родовое название, либо местоименные элементы. Эта тенденция четко прослеживается и в сказках, ср. например:

- На другой день у Елены Прекрасной опять гости, опять музыка.

- Le lendemain chez Hйlиne la Belle il y avait a nouveau des invitйs, de la musique..

- ... видит: на дороге хлеб, в хлебе лошадь... en chemin il vit un champs de blй, et, dedans, une jument.

- В некотором царстве, в некотором государстве. - En un lointain pays..

Французский язык имеет обширную группу глаголов, обозначающих действие косвенно, анафорически; они широко используются для замещения "содержательных" глаголов, ср. в:

- Благословишь - пойду , и не благословишь - пойду.

- Que tu me benisses ou non, j'y vais!

- ... уж он искал, искал, все уголки обшарил - все понапрасну! .

-юil chercha, fouilla, fit tous les coins et les rewins en vain!

Изменение ритма фразы во французской сказке связано также с заменой однородных сказуемых, выраженных личной формой глагола, на причастие или инфинитивную конструкцию, которым отдается предпочтение во французском предложении, ср.:

Царевна услышала это, согласилась, стояла всю ночь - не спала.

Mise au courant, la princesse accepta et resta debout toute la nuit, sans dormir.

Не характерны для французской сказки фразеологизмы-повторы по причине отсутствия регулярных соответствий, например:

. а похожи друг на дружку, словно братья родные, - рост в рост, голос в голос, волос в волос.

- Ils etaient si semblables de taille, de voix, de cheveux.

При передаче характерных для русского языка и не свойственных французскому языку повторов, состоящих из так называемых парных синонимов (жил- поживал, путь-дорога) или мало распространенных редупликативных форм (тихо- тихо), используются средства языка с аналогичными оценочными и характерологическими значениями:

глагол + наречие

посланные подождали-подождали

les messagers patienterent encore

царь подумал-подумал

le tsar eut beau reflechir

глагол+предлог+существительное

пустился в путь-дорогу

il se mit en campagne

глагол+придаточное предложение

про свое житье-бытье рассказывать

lui raconta ce qu'elle faisait

И все-таки в большинстве случаев для французской сказки повторы не характерны, что делает французскую фразу более короткой и менее поэтичной по сравнению с русской:

Долго ли, коротко ли -- au bout de quelque temps.

Сказка представляет собой текст, простой, упорядоченный, то есть она обладает высокой степенью связанности текста. Элементы повествования можно считать так называемыми связками в тексте. Связки бывают двух видов: информационные и преобразовательные. К информационным относятся связки, в которых один персонаж сообщает что-либо другому или же рассказчик - слушателям:

Il y avait une veuve assez bonne femme qui avait deux filles...(L.M.-J.)

Elle en demenda permission au roi...( L.M.-J.)

В первом примере мы видим, что рассказчик информирует слушателя/читателя, во втором - один персонаж сказки информирует другого.

К преобразовательным связкам относятся такие, в которых происходит преобразование состояния действия, времени или пространства, например, в нижеприведённом примере речь идет о преобразовании пространства:

La sixiиme planиte йtait une planиte dix fois plus vaste…(S.-Ex.)

В качестве единицы нарративного анализа используются элементарные сюжеты, в каждом из которых участвуют, как правило, два или более действующих лица, при этом общение между ними происходит в разговорном стиле. Условия применения разговорного стиля, само содержание высказывания, преимущественно бытового характера, не требует, обычно, использования сложных грамматических конструкций, выражающих многогранные логические взаимосвязи между частями высказывания. Наверное, именно поэтому, в разговорном стиле преобладают простые предложения. Простые предложения в разговорном стиле общения, в диалоге часто обладают относительной смысловой и синтаксической самостоятельностью:

- J'ai aussi une fleur.

- Nous ne notons pas les fleurs, dit le gйographe.

- Pourquoi зa ! C'est le plus joli !

- Parce que les fleurs sont йphйmиres (S.-Ex.; 513)

Простые предложения, утрачивая в известной степени свою синтаксическую самостоятельность, могут образовывать более сложные синтаксические комплексы, называемые бессоюзными сложными предложениями. Связь между отдельными предложениями обусловливается в таком предложении взаимосвязанностью их значений и выражается не при помощи специальных грамматических средств, а последовательностью их расположения и ритмико-интонационными средствами. Между частями бессоюзного сложного предложения существуют разнообразные смысловые связи: отдельные части его взаимно дополняют, поясняют и уточняют друг друга, например:

- Tu possиdes les йtoiles?

- Oui.

- Mais j'ai dйjа vu un roi qui…

- Les rois ne possиdent pas, ils rиgnent sur; c'est trиs diffйrent...

(S.-Ex.;304)

Как было сказано выше, разговорный стиль в сказке встречается чаще всего, так как в этом жанре очень много диалогов, которые складываются из ряда реплик или вопросов и ответов. Специфичность условий, в которых протекает диалог, влияет на структуру предложений, то есть вызывает, например, появление предложений с эллипсисом, то есть таких, которые не имеют в своем составе одного из обязательных членов предложения. В ситуации диалога общий смысл высказывания обычно ясен собеседникам из сказанного ранее, либо благодаря тому, что данный предмет или явление названы в предыдущей реплике или фразе, либо, благодаря конкретности самой ситуации, в которой происходит разговор, либо благодаря интонации:

- …Je disais donc cinq cent un million…

- Millions de quoi ?

- Millions de ces petites choses que l'on voit quelquefois dans le ciel.

- Des mouches ?

- Mais non, des petites choses qui brillent.

- Des abeilles ?

- Mais non...

- Ah ! des йtoiles.

- C'йst bien зa. Des йtoiles. (S.-Ex.;504 )

От неполных предложений следует отличать предложения незаконченные, также распространенные в языке сказки. В то время как отсутствие некоторых членов в неполных предложениях не препятствует, как видно из примеров, пониманию общего смысла высказывания, незаконченные предложения остаются незавершенными по смыслу, и собеседник может иногда лишь догадываться о невысказанной мысли. Так, в бытовом разговоре, говорящий не обдумывает предварительно и не обрабатывает свою речь. Он часто прерывает свою речь, не закончив её, либо перескочив с одной мысли на другую, либо затрудняясь в формулировке мысли, либо сознательно не желая договаривать начатое, наконец, какая-нибудь внешняя причина может помешать говорящему досказать начатое:

- … Je puis t'aider un jour sit u regrettes trop ta planиte. Je puis...

(S.-Ex.;517)

- Je suis sйrieux, moi, je ne m'amuse pas а des bakivernes ! Deux et cinq sept... (S.-Ex.; 503)

- Ah ! зa... mais on marche dans la maison... On dirait mкme...

(Aymй; 420)

В зависимости от цели высказывания в разговорном стиле используются различные повествовательные, вопросительные и побудительные предложения. Разговорная речь может иногда принимать форму монолога. Когда один из собеседников рассказывает что-либо другому. В подобных случаях встречаются в употреблении, в основном, повествовательные предложения. Диалог же представляет собой чередование вопросительных, восклицательных и повествовательных предложений в большинстве случаев:

- Que fais-tu? dit-il au buveur…

- Je bois, rйpondit le buveur, d'un air lugubre.

- Pourquoi bois-tu ? lui demanda le petit prince.

- Pour oublier, rйponduit le buveur.

- Pour oublier quoi ?

- Pour oublier que j'ai honte, avoua le buveur.

- Honte de quoi ? s'informa le petit prince.

- Honte de boire ! acheva le buveur. (S.-Ex.;502)

Для разговорного стиля весьма характерно также использование побудительных предложений. Они выражают различные оттенки волеизъявления: от категорического приказания до просьбы и увещевания:

- Essaie, dit la fleur des fois en viant et en se balanзant а ses fleurs; essaie, et ne t'йmerveille pas de tout…

- Retiens bien seulement que, le troisiиme йpuisй, il ne me reste rien а t'offrir... (Nodier; 366, 367)

Эмоциональное отношение к теме разговора обусловливает частоту появления восклицательных предложений при произнесении их с повышенной эмоциональностью:

- C'est exacte! Mais pourquoi veux-tu que tes moutons mangent les petits baobabs? (S.-Ex.; 479)

- Mais vous кtes gйographe ? (S.-Ex. ; 511)

Что касается русских сказок, то тут ситуация следующая. На лексическом уровне передача своеобразия народного быта и духовной культуры прослеживается по следующим направлениям:

1) в устаревших словах: аршин, бабушка-задворенка, всякие наед- ки, вырыскнуть, горница, гости (купцы), гостиный двор, дань-окуп, девка-чернавка, девушка-покоевка, епанча, застава (форт, крепость), зверь прыскучий, кабак, кабацкая теребень, казна (деньги); калика перехожая, кармазинное сукно, люди думные, мамка, на полпоприща, нанести чести великую поруху, опочивальня, опричь, палица, поле брани, поленница, покои, полон, посад, ражий, ратник, росстани, сажень, светлица, сенная девушка, слобода, сто целковников, стольный град, супостат, темница, терем, хоромы, челом бить, царские чертоги, челядь дворовая (дворовые слуги), угожество;

2) в традиционных фольклорных формулах: за тридевять земель, в тридесятом царстве, на море-океане, на острове Буяне; кот ученый, пир на весь мир, служить верой-правдой, конь златогривый, ключевая вода, чистое поле, широкое раздолье; путь-дорога дальняя, дремучий лес (бор), золотые яблоки, конь златогривый, живая и мертвая вода; за темные леса, высокие горы; молочная река, кисельные берега; гуси- лебеди, русский дух, веселым пирком да за свадебку, расти не по дням, а по часам; долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли;

3) в разговорной и диалектной лексике: напрочь (совсем, окончательно), тужить (горевать, тосковать, скорбеть, печалиться), чаять (думать, полагать, надеяться, ожидать, предполагать), зардеться (вспыхнуть румянцем, покраснеть);

4) в наименованиях сказочных существ (и предметов): Жар-птица, Баба-яга - костяная нога; Сивка-бурка, вещий каурка; избушка на курьих ножках, Идолище семиглавый, Змей Горыныч, Кощей Бессмертный, Чудо-юдо, поганое чудище;

5) в традиционных именах сказочных героев: Елена Премудрая, Иван- царевич, Василиса Премудрая;

6) в описании дома, интерьера: расписные палат ы, каменный дворец с золотой крышей, палаты белокаменные; столы дубовые, скатерти бранные; скатерти узорчатые, барский дом, горница, боярский терем, русская печь, изба, русская банька, заваленка, чулан;

7) в описании национальной одежды и национальной кухни: красный кафтан, соболья шуба, сарафаны пестрые, напитки медовые, хлеб- соль, каравай, рогач, лапти;

8) в описании русского национального героя, его боевых доспехов и действий: буйна голова, молодецкая голова, писаный красавец, добрый молодец, удалой молодец, богатырские доспехи, боевая палица, меч острый, дубины тяжелые, добрый конь богатырский, мечи булатные, меч-кладенец, сбруя ратная, смертный бой, тугие стрелы, пудовая палица; тугой лук, калена стрела, копье долгомерное, шлем;

9) в описании национальных занятий и обычаев, развлечений: колоть дрова, топить русскую печь, ходить за водой к реке (к колодцу), поить-кормить скот, дрова и воду в избу носить, мести избу, купаться в русской бане.

Поэтика русских сказок передается множеством эпитетов, создающих образ света, огня, чистоты, радости: солнечный, золотой, серебряный, светлый, блестящий и др. Русский сказочный дискурс отличается также своей особой тональностью доброты, гостеприимства и любви к родине, что выражается в употреблении эпитетов, характеризующих человека (прекрасная королевна, добрый молодец, душа-девица, добрый человек, девица-красавица, славное королевство, любезный гость, наш гость дорогой, дочь милая, гость желанный; славный, могучий богатырь, хлебосольный царь, свет сердечные родители); лексики с уменьшительно-ласкательным значением (дитятко, Фролушка, рады- радехоньки, лебедушка, ребятушки, матушка, батюшка, мамушки и нянюшки, Морозушко, лапушка); лексики, описывающей красоту природы (трава-мурава, заповедные луга); некоторых повторов (удвоение понятий) (звать-величать, хлеб-соль, батюшка-царь); в старинных формах приветствий (Многодетно здравствуй, государь!; Исполать вам, добрые молодцы! (исполать - хвала, слава)).

Образность и красочность народной речи выражаются в сказках поговорками, небылицами, присказками, сравнениями. Паремии передают разные смыслы, например: воздаяние за злые или добрые дела (Не рой другому яму, сам в нее попадешь); для описания красивой внешности героя (Ни в сказке сказать, ни пером описать); дружеские отношения (Куда иголочка, туда и ниточка); народная мудрость (Утро вечера мудренее; Земля слухом полнится; Двум смертям не бывать, а одной не миновать); описание нелегкой жизни героя (Бьется мужик как рыба об лед); характеристика героя или сказочного существа (Богатырский конь словно птица летит). Наблюдаются паремии и в традиционных сказочных формулах: Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Следует отметить также смеховую тональность, что проявляется в ироничности русских сказок. Ирония звучит в наименованиях избушки Бабы-яги: избушка на курьих ножках; избушка на курьей ножке; избушка на курьих голяшках; избушка на курьих лапках, на собачьих пятках; избушка на курьих ножках, на бараньих рожках. Сказка подсмеивается над некоторыми героями; так, поговорка Одним махом сто побивахом! характеризует Фому Беренникова, который сам себя называет богатырем, т.к. одним ударом убил сто мух.

В основе большинства народных сказок лежит антитеза - противопоставление героев доброго и злого, слабого и сильного: добрая и трудолюбивая героиня противопоставлена злым и ленивым дочерям мачехи; трудолюбие и доброта, как правило, сопровождаются красотой, а зло и лень - уродством. Противопоставление проводится в течение всего повествования, т.е. параллелизм является важным элементом сказочного дискурса, одним из наиболее частотных приемов синтаксического уровня.

Языковая реализация осуществляется в тексте сказки с помощью тропов, которые, кроме образотвирнои функции, имеют аксиологическая нагрузки (С. В. Гладьо). При исследовании иллюстративного материала нами были установлены следующие закономерности : во французской народной сказке эпитет является самым употребляемым изобразительным средством; наличие метонимии переносов - синекдохи - обнаружены только в именах сказочных персонажей; метафора в тексте волшебной сказки нейтрализуется. Метафора явлением контекстуальным, она может появиться в референтному контексте или в контексте определенного жанра. Контекст определяет не только конкретное семантическое толкование отдельного выражения, но и возможность вообще привлечь его к классу метафор. При наличии позатекстовои информации (сказочной жанровой рамки) те выражения, которые в другом тексте могли быть принятыми лишь как метафоры (их буквальное толкование было бы абсурдным), в тексте сказки воспринимаются как норма (Ж. Коен) . Таким образом, в сказке, по выражению Т. Добжинськои, допустимы не совсем нормативные виды предикации, принадлежащих к другой картине мира, поэтому то, что в другом жанре было бы метафорой, в сказке ею не является. Например, в сказке «La Petite Annette» внешность Святой Девы характеризуют эпитет и метафора, нейтрализуется. Так, эпитетом выступает прилагательное «красивая» ( UNE Belle Dame ) и метафора «светящейся от доброжелательности» ( toute resplendissante de grвce et de Bont ), где, собственно, происходит нейтрализация метафорического значения, ведь образы святых в сказочных текстах всегда ассоциируются с наличием вокруг них определенного свечения.