Функциональные и коммуникативные типы высказываний в структуре художественного текста

Предложения такого типа как бы служат ответом на вопросы «Что происходит (произошло) в указанном месте? в указанное время?» Сказуемое вместе с подлежащим составляет нечленимый рематический компонент.

Второе предложение следует после сообщения о том, что Арсен, которому было не до философствований, «к компьютеру даже не прикоснулся». На таком фоне предложение «Не включал он // и музыку» воспринимается следующим образом. В предложении есть сказуемое, подлежащее и дополнение, обозначающее объект действия. Дополнение выступает как самостоятельная рема. Цель высказывания - назвать объект известного действия. Темой является весь состав предложения, исключая дополнение. Поскольку тема в предложениях этого типа может состоять из нескольких членов предложения, оказывается возможным произвести их перестановку в пределах темы. Коммуникативный смысл предложения при этом не меняется, хотя стилистическая окраска может измениться.

Например: я жил тогда в деревне; Тогда я жил в деревне.

Таким образом, если на синтаксическом уровне можно назвать такой порядок слов в предложении инверсивным, то на уровне АЧ порядок слов иконический, т.е. прямой.

Во всех пособиях по стилистике утверждается, что инверсия в русском языке используется в двух целях: для создания торжественности и иронии. Если первое положение применимо к инверсии у Айтматова, то второе - с большой натяжкой, что подтверждают следующие примеры.

Инверсия представлена на уровне словосочетания, входящего в рему. Нормативный вариант: свой неразлучный кейс.

Приложение обособляется, так как имеет уточняющий характер. Собственно приложение «администраторы» определяется указательным местоимение этим и прилагательным пятизвездным. Нормативный порядок эти пятизвездные администраторы. Если учесть, что в данном случае Арсена Саманчина возмутила музыка Моцарта в мужском туалете, то с большой натяжкой можно усмотреть здесь иронию, как и в следующем примере.

А теперь маялся, будто юнец наивный: как быть, что делать, как жить дальше, куда деваться? Что с ним творится? Ведь столь уже повидал… [III, 53].

Только никто не смиряется с этим, требуя себе зари вечной, негасимой…

В предтексте последнего примера - мысль о том, что любовь проходит; в рамках деепричастного оборота ощущается некая «литературность» выражения, как будто герой цитирует кого-то.

Более обычна функция придания разговорности при помощи инверсии в именных словосочетаниях:

Однако независимо от стилистических параметров разных фрагментов четко прослеживается прежде всего стремление выделить какой-то признак:

… они будут продолжать издеваться, высмеивать эгемена-идеалиста, чтобы окончательно доконать его морально и чтобы он сам убрался с дороги, не путался под ногами. И делать это с цинизмом сладострастным будут те самые подметальщики от шоу-бизнеса… Уж в этом они преуспеют. [IV, 57].

А ты, ты, заблудший энтузиаст - утопщик, то есть утопист, одиночка несчастный, зачем встаешь на их пути, зная, что и как? [IV, 58].

При этом именное словосочетание может входить как в комплексную тему, так и в комплексную рему.

В следующем примере мы опять сталкиваемся с инверсией на синтаксическом уровне. В абсолютное начало выносится именная часть составного именного сказуемого: каким ничтожным, униженным и жалким // выглядел он. Глагол «выглядеть» относится к числу информативно недостаточных, поэтому рема в данном случае входит в состав качественной доминанты. Глаголы в таких случаях нерематичны и неакциональны.

А хуже всего было, когда на выходе из фойе он вдруг увидел себя в полный рост в сияющем парадном зеркале и чуть не вскрикнул от потрясения. Каким ничтожным, униженным и жалким // выглядел он. Да еще эта дурацкая шляпа, якобы классическая, якобы модная. В одночасье // он оказался презренным изгоем, которого пинком вышибают из общественного места. [IV, 56].

В тексте романа много говорится о судьбе и ее вестниках. В двух фрагментах, в разных главах, появляются ласточки-вестницы - с позиции Арсена Саманчина. Правда, его прагматичный бывший одноклассник находит необычному поведению ласточек прозаическое объяснение: здесь, рядом, у них гнездо, вот они и беспокоятся. Но у Арсена другая мысль: к чему все это, к добру или к худу? Он пока что не может примириться с потерей любимой женщины, поэтому следующий фрагмент строится на противопоставлении «он-она»:

…никак не мог Арсен Саманчин успокоиться в душе, вспоминая этих загадочных ласточек. Он // не собирался никому из них рассказывать, смешно было бы, только Айдана // могла бы правильно воспринять эту историю и истолковать ее романтически. Она // наверняка посоветовала бы ему сделать из этого какой-нибудь сюжет, может быть, либретто или песню сочинить. Она / любит такие неожиданные находки для интимных разговоров. Это // еще больше сближает души влюбленных. Сколько было у них // таких разговоров! А теперь // и по телефону не услышишь ее голоса, укатила прочь на том «Лимузине» пошлом… Жаль, а то бы рассказал ей про этих загадочных ласточек-вестниц. Интересно, что / хотели они возвестить?

Конечно, через несколько дней // все это забылось, готовиться в горах туюк - джарских к бизнес-охоте // было не просто, забот хватало…

Он - Айдана - она - она - тема в разных предложениях, причем в одном из них тема подчеркнута, усилена частицей только. В качестве ремы выступают глаголы-сказуемые, т.е схема иконична: T -R.

В следующем предложении «Это // еще больше сближает души влюбленных» в качестве темы функционирует указательное местоимение это, вмещающее в себя значение всего предшествующего предложения.

Но следующее предложение строится уже по схеме R-T: рема вынесена в абсолютное начало предложения и сигнализируется логическим ударением: Сколько было у них // таких разговоров! Поскольку такое состояние в прошлом, о чем свидетельствует связка было, то в предложении «А теперь // и по телефону не услышишь ее голоса» тема - детерминант теперь.

Снова в художественном тексте некая демаркационная линия: то что было до случая в ресторане «Евразия», и то, что после этого случая. И снова возникает вопрос: чтом // хотели они возвестить? На первом плане дополнение, обозначенное логическим ударением. Схема: R - T.

В последующем абзаце опять на первом месте детерминант, функционирующий как тема, а рема выражена всем составом предложения, кроме детерминанта.

Самые светлые страницы романа посвящены внезапно вспыхнувшей любви Арсена и Элес. В плане АЧ необходимо отметить иконический порядок предложений, на фоне которых выделяется насколько конструкций с порядком R - T.

Природа // была соучастницей их любви. Особенно созвучной ей // казалась симфония горной реки, будто ставшей по сверкающим камням крупою русла. Река // шумела, бурлила, ухала, стонала, замирала вдруг всем течением на мгновение и снова в эротическом экстазе смыкалась с берегами. А солнце // все еще сияло в вышине, озаряя пламенеющим светом горные хребты. Птицы // застывали в полете, умолкая, и даже пробегавшие мимо суслики // останавливаясь, крутили головками и, навострив уши ,восхищенно смотрели посверкивающими глазками. А влюбленные // наслаждаясь отпущенным им мигом в раю, время от времени отрываясь друг от друга, взявшись за руки, подбегали к речке, окунались в ее бурное течение, обрызгивали друг друга живой водой, и так прекрасны // они были телами, так веселы лицами! Потом снова опускались на свое райской ложе под сенью деревьев, и солнце // тоже словно бы присаживалось на краю гор. [С. 187 - 188].

В предложениях-высказываниях «Особенно созвучной ей // казалась симфония горной …», «так прекрасны они были телами, так веселы лицами» рема выделяется логическим ударением и предшествует теме: R - T.

В следующем фрагменте заключительное предложение-высказывание также построено по схеме R - T. Предложение отвечает на вопрос: какой день выдался им на счастье? Предложение является частноинформативным высказыванием.

Предвечерние горы встречали завершения дня в безмятежном покое и величии, неуловимо обволакиваясь ранними сумерками, постепенно смягчаясь в очертаниях, умиряя резкость и строгость скалистых выступов. А под хребтами в чистом небе клубились в завораживающей неге белые-белые облака. Не было в тот день ни ветра, ни дождя, ни чрезмерной жары. Поистине чудесный, неповторимый день // выдался им на счастье. [С. 192].

Структура распространенного предложения способствует тому, что в качестве детерминанта может употребляться несколько обстоятельственных членов предложения.

В заключительном предложении абзаца два детерминанта «на обратном пути в награду за любовь» выступают в качестве темы, а весь остальной состав предложения - в качестве ремы.

Звучит банально, но каждый раз, когда приходится решать сложные личные проблемы, убеждаешься: как все-таки странно // устроен наш мир. От сотворения спеленатый противоречиями, он путается в них вечно. [С. 194].

Абзац состоит из двух предложений: сложного с разными видами связи (подчинением, сочинением и нулевой союзной связью) и простого, осложненного обособленным определением, относящимся к личному местоимению он.

При этом второе предложение-высказывание связано с предшествующим контекстом при помощи местоименного повтора: мир - он.

Высказывание «как все-таки странно // устроен наш мир» представляет собой выделительно-констатирующее высказывание: рема в нем выделена логическими ударением и предшествует теме. Высказывание отвечает на частный вопрос «Как устроен наш мир?» и является частноинформативным.

Следующее предложение-высказывание с обособленным определением в плане информации можно расчленить следующим образом: 1) мир путается в противоречиях; 2) он (мир)спеленат этими противоречиями. Высказывание отвечает на вопрос: как часто мир путается в противоречиях. Ответ - вечно. Рема выражена обстоятельством, занимает позицию после ремы, т.е. порядок слов иконичный: T - R.

Повествовательное с точки зрения функции, предложение является констатирующим высказыванием, так как рема выделяется фразовым ударением. С точки зрения коммуникативной функции высказывание отвечает на частный диктальный вопрос и является частноинформативным.

2.2 Функциональные типы высказываний и их тема-рематическое членение (на материале романа Ч. Айтматова «Когда падают горы»)

2.2.1. Вопросительные высказывания и их специфика в тексте романа «Когда падают горы»

Основной единицей коммуникативного синтаксиса является высказывание или предложение-высказывание, понимаемое как предложение, актуализированное в речи, т.е. соотносимое с той или иной ситуацией. В акте речи решается определенная коммуникативная задача, постановка которой диктует выбор средства выражения актуального членения. В синтаксисе изучаются системные свойства высказывания: «В качестве объекта анализа в плане динамического аспекта синтаксиса рассматривается предложение как высказывание, т.е. коммуникативная единица, обладающая интонационной характеристикой и… словопорядком; она связана с конструкцией речи, определяющей ее актуальное членение, но не представляет собой только факт речи. В синтаксисе изучаются именно системные ее свойства» [Белошапкова В.А. Сложные предложения в современном русском языке. Автореферат докт. дис. - М., 1970. С.3].

Переход к изучению высказывания возможен при смене принятой сегодня ориентации на структурность ориентацией на коммуникативность. Центральным моментом организации языка должна быть признана коммуникативность. В.А. Звегинцев писал: «Изучать язык как средство общения - это значит изучать его с точки зрения того, как и каким образом он осуществляет общение, как протекает его коммуникативная деятельность и каким образом сообразуются его единицы, наделенные содержательной ценностью, с этой деятельностью» [Звегинцев В.А. Функции и цель в лингвистической теории. // Проблемы теоретической и экспериментальной лингвистики. - М., 1977. - С. 133 - 134].

«С точки зрения цели (или установки) сообщения (коммуникативного задания) все предложения распределяются по двум большим классам: предложения невопросительные и вопросительные. Различие этих двух классов состоит в том, что невопросительные предложения заключают в себе то или иное сообщение, направленное к тому (тем), к кому обращается речь; говорящий (пишущий) обладает информацией и передает ее другому (другим): он повествует о чем-то как о реальном или ирреальном, выражает свое желание, требует или просит» [Русская грамматика, Т 2. - С. 88] .

Невопросительные предложения подразделяются на три группы: предложения повествовательные, побудительные и оптативные (со значением желательности). Специфика побудительных предложений заключается в том, что они по своей предназначенности в акте речевого общения представляют собой лишь одну из разновидностей повествовательного предложения: говорящий использует их также с целью передать собеседнику некоторую содержательную информацию, но при этом рассчитывает еще на специфическую реакцию со стороны собеседника, т.е. на то, чтобы он воспринял сообщаемую информацию как руководство к действию.

Аналогично квалифицируются и так называемые оптативные предложения, предназначенные для сообщения о каком-либо желании (пожелании) говорящего.

В рамках художественного текста все типы предложений - вопросительные и невопросительные - в зависимости от авторской установки употребляются в одном абзаце, в тесном единстве. Обратимся к тексту романа Ч. Айтматова «Когда падают горы: Вечная невеста».

Для адекватного понимания текста важна пресуппозиция, т.е. совокупность фоновых знаний. В данном случае в предтексте известно о разрыве отношений главного героя с его возлюбленной Айданой.

«Да, следовало немедленно заняться делами, сколько можно терзаться и гробить себя заживо? Работы полно. В загоне компьютера томится уйма начатых и незаконченных в спешке текстов, срочно ожидаемых в разных редакциях. Сам виноват: хватается за разные темы, от публицистики текущей до гидроэнергетических проблем, вынашивает и другие замыслы. А результат? Никогда такого не бывало, чтобы накапливались у него завалы незаконченных статей. Это, скорее всего, издержки того, что ходит в шкуре независимого журналиста. Свобода! Никому неподотчетен, никакого контроля над ним. Живу как хочу… Куда это годится?

Так настраивался Арсен Саманчин, подхлестывая себя упреками, чтобы не сжигать понапрасну душу, терзаемую страданиями по убиенной любви и по убиенной идее. Капитализм проклятый творит свое дело! Творит - и ничто не может помешать ему, кишка тонка! А вообще причем тут капитализм? А при том, что идею можно купить, как товар, идею, оказывается, можно продать, эмбарго устроить идее - за деньги все можно. А ты в этой ситуации чужой - не покупаешься, не продаешься, ты - с либерального кочевья забредший, вот и получай. Сшибайся лоб в лоб, один против всех». [С. 100].

В приведенном фрагменте, который отражает терзания Арсена Саманчина «по убиенной любви, по идее убиенной», обращают на себя внимание вопросительные предложения «А результат?», «Куда это годится?», «А вообще причем тут капитализм?», «…сколько можно терзаться и губить себя заживо?».

Арсен Саманчин ставит перед собой вопросы; на некоторые из них он не отвечает прямо, но в следующем предложении ответ имплицитно сформулирован: «А результат? Никогда такого не бывало, чтобы накапливались у него завалы незаконченных статей.», т.е. во втором предложении ответ: результат плохой (или никудышный, или нулевой - возможны разные варианты с негативной оценкой).

На другие вопросы независимый журналист сам себе и отвечает: «А вообще причем тут капитализм? А при том, что идею можно купить…».

Заканчивается приведенный фрагмент двумя побудительными предложениями, в которых используются глаголы повелительного наклонения: «…вот и получай! Сшибайся лоб в лоб…».

В другом фрагменте побудительные и вопросительные предложения соседствую во внутреннем монологе героя:

Так шептал он беззвучно, обращаясь в такое же беззвучное пространство, и тут же пытался вразумить себя: «Опомнись, опомнись, куда заносит опять тебя натура твоя неуемная? Чего ты лезешь? С кем тягаешься? Ты один колготишься, что-то там пописываешь, философствуешь, донимаешь, как можешь, олигархов, а они, доллар-баи современные, тусуются себе на мировом рынке… Потому как ты для них никто, как и всякий, кто на рынке веса не имеет - пустой звук, бродяга приблудный. Да, порою кажется, что им, доллар-баям этим, теперь сам бог служит, глаз с них не спускает, бережет. А что? Получается теперь Бог - банкир вселенский. Стой, что-то уже я какую-то ахинею несу. Господи, прости меня, грешного!» [С. 102]

В стилистике вопросы, не требующие ответа, получили название риторических. Однако специфика многих вопросительных предложений в романе Ч. Айтматова заключается в том, что они только внешне, по форме, похожи на риторические, но в структуре художественного текста наполняются определенным смыслом, который раскрывается целой серией повествовательных предложений.

Вопросительные предложения могут быть построены при помощи различных вопросительных слов: кто, что, где, куда, откуда, почему, кому и т.д. В качестве примера можно привести следующие вопросительные предложения.

Так куда же теперь податься со своей навязчивой идеей постановки «Вечной невесты»? В какую пропасть выкинуть проблемы деградирующего на глазах современного оперного театра, откуда неотвратимо утекают таланты - ничем не удержать? [С. 57].

…Зачем встаешь на их пути, зная что и как? Неужто уподобишься покорной жертве и себя преподнесешь трясущимися руками в дань шоуменовой орде? [С. 58].

К кому обратиться?.. Где же и как приобрести этот предмет, популярный нынче почти как зубная щетка и столь же недоступный реально? [С. 82].

А тут еще Таштанафган и иностранные заложники, которым он уготовил пещеру. Пока это лишь угроза, но чем она обернется завтра? Как тут быть? И никому нет дела… Знали бы… [С. 178].

- То есть как требуется? Как это понять? - только и успел промолвить Саманчин и запнулся, жестко поджав побледневшие губы. [С. 37].

- Не отвечает? - иронично приподняв бровь, поинтересовался Ошондой.

Саманчин промолчал. Что конкретно имел ввиду Ошондой? Кто не отвечает? Предполагает? Догадывается? Или точно знает. Допытываться не стал. …потребовать объяснений: от кого поступило указание и почему он, шеф-директор ресторана, так усердствует, что превратился по сути дела в вышибалу?

- Ну так что? - выжидающе подал голос Ошондой. - Встали? Могу проводить до выхода… [С. 38]

- Да ты что?! - негодующе бросил в лицо Ошондою, подчеркнуто перейдя с «вы» на «ты». - Ты за кого меня принимаешь? Я что, пришел к тебе с улицы подаяния просить? [С. 38]

…откуда такая напасть - от нее самой, от Айданы, или от ее новых покровителей? ...как она могла предать его, выдать врагам… кто же она после этого? [С. 38]

Ну почему жизнь беспардонно заводит в такие безвыходные тупики?.. Что толку?

…до каких пор, мол, будешь холостяком бродить по свету? Чего тянешь? [С. 94]

Ну почему же не давала судьба этому горному барсу такой малости? Неужто была у нее на то какая-то особенная причина? Неужто нужен был он ей зачем-то именно здесь, в пределах Узенгилеш-Стремянного хребта? Что было на уме у судьбы? [С. 50].

Какой толк ныть и бурчать впустую? Кого может он упрекать, кого стращать?

Что с ним творится? [С. 53].

А кто тут виноват? [С. 53].

- Ну, так куда теперь деваться? Забудь, забудь об этой самой «Вечной невесте»! Кому она нужна? [С. 55].

При образовании вопросительных предложений на основе невопросительных используются разнообразные частицы.

Частица ли оформляет предложения, требующие утвердительного или отрицательного ответа.

…зло во имя добра? Может ли быть такое? Не трусишь ли? Думай лучше, как подойдешь к нему - поговорить дескать нужно… [С. 83].

- …не мне тебе объяснять, что такое глобализация и как плясать под эту дудочку каждому из нас, чтобы выжить.

- Не слишком ли ты широко берешь? - заметил Арсен Саманчин. - Глобализация - общемировой процесс. Давай поближе к делу. [С. 161].

Кроме частицы ли, в вопросительных предложениях используются и другие, сопровождаемые специфической вопросительной интонацией.

Частицы разве, неужели, неужто осложняют вопрос оттенками недоверия, неуверенности, сомнения, удивления, недоумения. Они показывают, что вопрос вызван несоответствием между представлением говорящего о чем-то и тем, что этому представлению так или иначе противопоставляется.

Разве что узнали про его унижение? [С. 55].

Разве что учуяли звериным чутьем, что нет смысла обращаться к нему? …как теперь быть с композитором? Давать отбой? Как объяснить композитору Аблаеву… как объяснить им неслыханное происшествие в ресторане? [С. 56].

И когда осенила вдруг молниеносная догадка - неужто это некое предупреждение судьбы, неужто это не самые ласточки-вестницы вновь пытаются что-то сказать своим появлением? - ему стало не по себе. [С. 151].

В некоторых фрагментах вопросительные предложения с разными частицами следуют одно за другим:

Но что? Разве дано кому бы то ни было разгадать такое предощущение? [С. 151].

Неужели Элес интуитивно почувствовала нечто и появилась вдруг, чтобы облегчить, сама того не ведая, страдания его - одинокого, отверженного, обреченного, оказавшегося в этой ситуации не по своей воле? Как было избавиться ему от назойливого преследования судьбы? [С. 176].

И эту сокрушительную катастрофу в нем произвела всего лишь одна мысль: «Неужели это она? Неужели она пошла на такое?»

…неужто ты схоронила Вечную невесту еще до того, как она родилась на сцене в твоем лице? Неужто ты продала ее за пляски в таборе? Или ты взбесилась? [С. 40].

В последнем примере вопросительные предложения следуют одно за другим. Как средство оформления вопросительности используется частица неужто (неужели) и частица или, которая, как и частица что ли, вносит значение неуверенного предположения, или подчеркивает это значение, если оно выражено другими средствами.

Некоторые вопросительные предложения построены как невопросительные. В этом случае как средство вопросительности используется только интонация:

- Ты заложил мину в пещере? - воскликнул пораженный Арсен Саманчин.

- Да, я этим делом занимался в Афгане. [С.162].

- Ты хочешь знать, как практически это можно сделать? А вот как. [С. 163].

- У нас в запасе будет семь часов нейтрального времени. Хочешь знать, что такое нейтральное время и что оно дает? [С. 165].

- А вы знаете, у меня цифровой фотоаппарат!

- Цифровой? - подивился Арсен Саманчин. - Укмуш! (Здорово!) [С. 173].

- Журналист - похититель! Выходит, я уже похищена вместе со своей гитарой? - засмеялась радостно Элес. - Здорово! Мечта!..

- Значит, договорились? Но пока что побудем здесь, в горах, как хотели. - И с этими словами Арсен Саманчин лихо развернул «Ниву» в сторону ближайшего ущелья, к роще у реки. [С. 167].

Невопросительные предложения могут быть преобразованы в вопросительные либо только посредством изменения в них интонации, либо посредством изменения интонации и введения вопросительных частиц

При образовании вопросительных предложений на основе невопросительных вопросительные частицы присоединяются к предложениям разной синтаксической структуры.

Частица ли оформляет предложения, требующие утвердительного или отрицательного ответа, она занимает позицию непосредственно после слова, называющего то, о чем спрашивается.

В романе Ч. Айтматова встречаются отдельные фрагменты, организованные повтором одного и того же предложения. Эта так называемая кольцевая композиция помогает автору романа выразить концептуальную информацию романа:

«Дуйне ордундабы!» - «На месте ли мир?» Эта фраза, еще с детства слышанная из уст односельчан по поводу самых разных жизненных ситуаций, теперь невольно всплыла в памяти. Да, внешне мир был на месте, включая школу, где он оказался столь невероятным образом. Да, окружающая среда могла оставаться такой, как она есть, веками. Но мир внутри, в душе человеческой, как он убедился на собственном опыте, может быть полностью сокрушен. И потому снова и снова кто-нибудь вопрошает: «Дуйне ордундабы!» - «На месте ли мир?».

Как видно из приведенного примера, сам герой утвердительно отвечает на поставленный вопрос. Но конфликт заключается в том, что это только видимость, так как внутри человека «мир может быть сокрушен». Таким образом, на поставленный вопрос можно ответить и утвердительно, и отрицательно.

«Русская грамматика» 1980 года [Т 2, С. 394], в системе вопросительных предложений выделяет функционально семантические типы, которые объединяются на основе первичных и вторичных функций этих предложений. В своих первичных функциях вопрос направлен на поиск информации; во вторичных функциях он направлен не на поиск информации, а на ее передачу, на непосредственное сообщение о чем-либо.

Первичные функции вопросительных предложений устанавливаются на основе: 1) характера и объема той информации, которая ожидается в ответе; 2) осведомленности говорящего о том, что спрашивается и 3) ожидание его ответа. Одно и то же вопросительное предложение заключает в себя весь комплекс соответствующих характеристик.

1. В зависимости от характера и объема той информации, которая должна быть получена, вопросительные предложения делятся на общевопросительные и частновопросительные.

Общевопросительные предложения направлены на получение информации о ситуации в целом: Что в газетах пишут? Что случилось? Что ему нужно?

Частновопросительные предложения заключают вопрос об отдельной стороне какого-то факта, о деятеле, носителе состояния, о признаке, о тех или иных обстоятельствах: А вы как сюда попали?

2. В зависимости от осведомленности говорящего о том, что спрашивается, вопросительные предложения делятся на три группы: 1) собственно-вопросительные предложения отражают полную неосведомленность спрашивающего: Как вы сюда попали? 2) неопределенно-вопросительные предложения совмещают вопрос с догадкой, предположением, сомнением: Как будто рано? 3) констатирующе- вопросительные предложения совмещают вопрос с почти полной уверенностью, с утверждением: Значит, все-таки надежда на примирение жива?

3. В зависимости от ожидаемого ответа вопросительные предложения делятся на две группы: предложения требующие ответа-подтверждения или ответа-отрицания, т.е. ответа о соответствии или несоответствии действительности.

В качестве примера можно привести такие вопросительные предложения из романа. В диалоге Арсена и Элес затрагивается их внезапно возникшее чувство. Общность интересов двух влюбленных приводит к тому, что они понимают друг друга с полуслова. Ответы «да» и «нет» или звучат, или подразумеваются.

- А что, ты правда мечтаешь пожить в пещере?

- Кто его знает! Лучше скажи, как ты сразу отважилась поселиться там вместе со мной? Первобытного жилья не боишься?

- А ты разве не замечаешь, Арсен, что я очень-очень хочу тебе понравиться?

- А я тебе. [С. 195].

- И что, надо ехать? - спросил он ее озабоченно. - Хочешь, я отвезу тебя?

- Да нет, не беспокойся. [С. 197].

Первый вопрос предполагает ответ «да», на второй - «нет».

- А может мне прямо из Саратова в Бишкек поехать?

- Буду ждать на вокзале. [С. 199].

Ответ «да» заменен конструкцией, которая возможна только при положительном ответе.

- Как ты думаешь, Арсен, нужно такой сумбур устраивать?

- Перевести - не проблема. Но вручение беркутов - торжественная церемония, отвлекаться не стоит. Беркуты серьезные птицы, не попугаи же…

В этом диалоге предполагаемый отрицательный ответ вытекает из отрицания «отвлекаться не стоит».

Особое положение с точки зрения ожидаемого ответа занимают следующие группы предложений.

1) Предложения со словами много, мало, далеко, близко, давно, недавно, часто, редко, долго, недолго, скоро, нескоро и др., т.е. словами максимально обобщенных значений, в одних конструкциях требующих ответа-подтверждения или отрицания, в а других - содержащих конкретную информацию о том, что спрашивается.

2) Предложения с местоименными словами, выражающие желание получить информацию о том, что вызывает беспокойство, опасение; это вопросы раздумья или вопросы о будущем: Чем-то она завтра меня утешит?

Такие вопросы говорящий часто ставит пред собой. Ответы на них имеют характер догадок, предположений или констатации невозможности получить информацию: Далеко ли Деникин? - Ничего мы не знаем.

Именно такой тип вопросов характерен для первых глав романа, объединенных темой судьбы. Подобные вопросы задает себе Арсен Саманчин, протестующий против бездуховности нового времени.

В своих вторичных функциях вопросительные предложения ориентированы не на получение ответа, а на передачу позитивной информации, - всегда экспрессивно окрашенной.

1 случай - вопрос, в котором заключено уверенное экспрессивно окрашенное утверждение. При этом может акцентироваться категоричность утверждении, непременность наличия чего-нибудь, возможность, целесообразность, обычность, закономерность чего-либо: Разве это не красота? Это не самоуправство ли?

2 случай - вопрос, в котором заключено уверенное экспрессивно окрашенное заключение (так называемый риторический вопрос). При этом может акцентироваться категоричность обращения, невозможность, ненужность или нецелесообразность, а также всеобщность и безусловность отрицаемой ситуации: Кто в силах удержать любовь? (Пушкин); Разве безумного можно научить? (Горький); Кто тебе зла желает?

3 случай - вопрос-уяснение, повторяющий словесный состав предшествующей реплики и обычно осложненный эмоциональной окраской удивления, недоумения, беспокойства, неодобрения: Что ты хочешь? - Чего я хочу?

4 случай - вопрос-побуждение к чему-либо. а) вопрос, побуждающий к совершению действия и б) вопрос, побуждающий к прекращению действия.

5 случай - вопрос, выражающий эмоциональную реакцию говорящего: эмоциональную констатацию факта, оценку, отношение, аффективное состояние: Да вы что, смеетесь надо мной? Как вам не стыдно?

6 случай - вопрос, имеющий целью активировать внимание, заинтересованность, обратить внимание на форму выражения мысли: Как бы это объяснить проще?

Порядок слов в вопросительных предложениях отличается бомльшей свободой по сравнению с невопросительными предложениями. В предложениях без вопросительных местоименных слов и частиц вопрос оформляется только интонацией (ИК - 3).

Выделяется пять типов вопросов по неизвестному: вопрос, в котором

1) все неизвестные одинаково вероятны: Когда он приедет?

2) одно из неизвестных наиболее вероятней: Он приедет во вторник?

3) одинаково вероятно наличие или отсутствие действия, состояния или признака: Он приедет во вторник?

4) неизвестное сопоставляется с предшествующим, уже известным: Ходить он может уже давно. А бегать?

5) неизвестное в том или ином смысле уподобляется предшествующему, уже известному: Ходить он может уже давно. И бегать тоже?

По этому признаку вопросительные предложения в тексте Айтматова можно отнести чаще всего в первой группе (самые многочисленные) и к третьей.

Таким образом, при характеристике вопросительных высказываний учитывается наличие или отсутствие вопросительного слова. Среди высказываний без вопросительного слова следует выделить вопросительно-выделительные высказывания (ВВВ - термин В.И. Бухарина), которые содержат вопрос, предполагающий в контексте утверждение (подтверждение) или отрицание «экстренного введения в ситуацию», которая уже означена.

Диалог между Арсеном Саманчином и Таштанафганом:



Обратим внимание на три вопросительных предложения без вопросительного слова, которые представляют собой полный модальный вопрос. В общем контексте абзаца рема занимает конечную позицию, организуя оппозицию «нельзя - можно», которая в следующем абзаце поддерживается оппозицией «богатые - бедные»:

2.2.2 Побудительные высказывания в тексте романа «Когда падают горы»

Побудительные предложения с самым широким спектром значений используются, как правило, в диалогах. Способы выражения побудительности - самые разные. Используются как глаголы в форме повелительного наклонения, так и аналитические формы с частицами пусть, пускай, давай(те). Побуждение к действию может быть конструктивно-синтаксическим способом - без глагола, самим составом предложения в совокупности с интонацией императива. Обратимся к тексту.

- Да пошел ты знаешь куда? Плевать мне на твой ресторан и на тебя самого. Зови давай официанта, до копеечки рассчитаюсь, прежде чем выйду отсюда. И отвали! Все!

- Ну смотри! Дело твое.

- Эй, ты! - окликнул он Ошондоя… - Ты не думай, погнал меня в шею - и все!.. Я журналист! Запомни!

- Да плевать мне, кто ты!

В приведенных примерах побуждение к действию выражено морфологическим способом - при помощи глагола в форме повелительного наклонения. Подобные конструкции используются в речи многих героев романа: их употребляют Арсен Саманчин, Элес, Бектур-ага, официант в ресторане. В разговоре с официантом в определенной обстановке и ситуации общения используются неполные побудительные предложения с опущенным глаголом, значение которого выясняется из ситуации:

- Сначала принеси мне водки!

- Сколько дотащишь! Быстро!

- Есть! [С. 40].

- Вам налить? В бокал, в стакан?

- В стакан.

- Сколько?

- Полный. [С. 41].

Побудительные конструкции помогают Ч. Айтматову нарисовать образ требовательного хозяина, человека делового, который колхоз держал в порядке. Выговаривал всем за халатность и «ничто не считал мелочью - почему навоз выкидываешь на край проезжей дороги?- Убрать! …Требовал от односельчан порядка и прав был». [С. 102]. Обратим внимание: не просил, а требовал, поэтому категорическое требование и выражается инфинитивом.

В разговоре Арсена и Таштанафгана сначала используются формы первого лица множественного числа повелительного наклонения для обозначения совместности действия:

- Хорошо, Таштанафган, давай посидим, поговорим. Вот только когда? [С. 135].

Такой тон соблюдается до тех пор, пока Арсен уверен, что им следует посидеть, потолковать, «мы же ровесники, в одной школе учились». [С. 135].

Тон разговора меняется, как только становится понятен преступный замысел Таштанафгана. В речи последнего глаголы повелительного наклонения используются для передачи широкого спектра значений - от предостережения до прямой угрозы:

- …мои приказы принадлежат немедленному исполнению. Выражать несогласие поздно… И запомни: мы не бандиты, хотя для всех мы завтра станем таковыми.

- … И еще - слушай внимательно! - Не пытайся сорвать нашу операцию. А то все кончится плохо.

- …очень прошу тебя, пойми, не от хорошей жизни угрожаю - другого выхода нет. Все! Больше ни слова! А сейчас постой, пусть зайдут сюда мои напарники. [С. 169 - 170].

Побуждение к действию передается разнообразно:

- За работу! А вы втроем - на разведку ночевкой, завтра чтобы к обеду вернулись. Присмотрите, в каких местах будет легче находить зверье. А того, башкастого - хвостатого,.. пока не беспокойте. Но продумайте, как, по каким тропам удобней будет подогнать его к ущелью Коломто. Оружие берите в полном комплекте - для охраны коней… А теперь - по коням. Да, не забудьте ключи отдать сторожу, где он там пьянствует, найдите. [С. 171].

В приведенном контексте обращают на себя внимание следующие способы выражения побуждения к действию:

1) морфологический, при помощи глаголов в форме повелительного наклонения (не беспокойте, продумайте, берите, найдите);

2) синтаксическое побудительное, организуемое при помощи частицы чтобы и глагола в форме изъявительного наклонения (чтобы вернулись);

3) в предложениях «За работу», «По коням» побуждение к действию передается только при помощи интонации.

Аналогично построен прощальный страстный монолог Арсена:

- Слушайте, слушайте мой приказ, пришлые зарубежные охотники! Будьте вы прокляты! - Громкоговоритель раскатывал его слова по горам многократным эхом. - Руки прочь от наших снежных барсов. Немедленно убирайтесь вон отсюда! Я не дам вам уничтожить наших зверей! Мотайте в свои дубаи и кувейты, прочь с наших священных гор! Чтоб ноги вашей здесь больше не было! Убирайтесь немедленно, иначе вам конец! Всех перестреляю! - Он подкрепил слова очередью из автомата. [С. 233].

В приведенном обращении к родным и близким используется повелительное наклонение в значении уже не приказа, в просьбы, в которой нельзя отказать умирающему:

…поносите меня последними словами и проклинайте, но не было другого выхода, только так мог я уберечь вас от опасности. Простите, если сможете.

Бектур-ага, байке, прокляни меня!.. Но прости, не из злых побуждений я так поступил… Живи долго, дядюшка…

…Ардак, я умираю. Не страдай за меня, хватит у тебя и других забот. Расти детей, а я ухожу бездетным.

…Прости, Айдана, что осуждал и презирал тебя за пошлую звездность твою… Не думай обо мне дурно, прости, если можешь.

… Простите меня и вы, земляки, лишил я вас заработка… Не топчите мою память, не от добра пошел я на такое дело, но об этом никто не узнает… Прощайте. [С. 234].

Оптативные предложения, т.е. предложения со значением желательности, представлены единичными примерами.

Жаловался луне на тоску свою, но луна молчала в ответ. Ему бы уйти куда-нибудь, поближе к другим барсам прибиться…

Ему бы чем другим заняться, но поздно, судя по всему, поезд ушел. [С. 159].

2.3 Коммуникативные типы высказываний (на материале романа Ч. Айтматова «И дольше века длится день»)

Коммуникативные типы высказываний связаны с разными коммуникативными задачами, которые определяются постановкой вопросов. Как правило, в этих случаях обращаются к анализу повествовательных предложений.

Классификация вопросов в свете АЧ была разработана Ш. Балли. Различаются два типа вопросов: общий, или полный и частичный, или частный. Классификация Ш. Балли принимает во внимание характер и запрашиваемого элемента, и ответа. По характеру запрашиваемого элемента различается вопрос полный (относится ко всему предложению), и частичный (к его части). По цели вопроса различаются вопросы модальные или верификативные, устанавливающие соответствия высказывания действительности (требуют ответа да или нет) и диктальные или информативные, преследующие получения дополнительных сведений. Образуются таким образом четыре типа вопросов:

1) полный диктальный вопрос (Что случилось? В чем дело?) предполагает незнание спрашивающим событие в целом и направлен ко всему содержанию ответного высказывания;

2) частичный диктальный вопрос предполагает незнание частного аспекта события и направлен к части заключенной в ответном высказывании информации;

3) полный модальный вопрос предполагает, что известно событие в целом, но неизвестно, соответствует ли оно действительности: вопрос выражает сомнение в реальности события и имеет целью установить правильность или неправильность имеющейся информации;

4) частичный модальный вопрос выражает сомнение в частном аспекте события.

Типы вопросов различаются и формально. Диктальные содержат вопросительные слова, модальные - вопросительные частицы.

Опираясь на систему вопросов Ш. Балли, П. Адамец предложил различать четыре типа высказываний по характеру заключенной в них актуальной информации. [Адамец П. Порядок слов в русском языке. - Прага, 1966. - С. 26-30].

Высказывания получили следующие названия: общеинформативные и частноинформативные, общеверификативные и частноверификативные.

По мнению П. Адамца,

1) общеинформативные высказывания передают вещественную информацию в целом, не выделяя одного какого-то ее аспекта. Актуальная информация совпадает с вещественной. Они менее других высказываний обусловлены контекстом, легче всего поддаются изоляции. Главной особенностью их организации является то, что сказуемое всегда входит в рему (одно или в комплексе с другими членами предложения):

В приведенных примерах есть высказывания нерасчлененные, где весь лексический состав выполняет роль ремы, а тема представлена нулем.

Правило расположения слов в нерасчлененных высказываниях - двусоставных предложениях: сказуемое + подлежащее. Нерасчлененные высказывания представляют собой одну синтагму, произносятся ровным тоном; понижение тона наблюдается лишь на последнем ударном слоге фразы. Все они экспрессивно и стилистически нейтральны; контекстуально независимы; отвечают на самые общие вопросы: Что произошло? Что имеет место? В чем дело?

Другие примеры относятся к предложениям расчлененного типа. Они экспрессивно и стилистически нейтральны.

2) Актуальная информация, заключенная в частноинформативных высказываниях, представляет собой частный аспект вещественной информации. Сказуемое всегда входит в тему, поскольку предполагается, что событие в целом известно.

Беда разразилась // в конце дня;

Эти перемены изменили // его лицо, но не душу (примеры взяты из книги «Современный русский язык» под ред. В.А. Белошапковой, 1989. - С. 715).

3) Актуальная информация, заключенная в общеверификативных высказываниях, представляет собой не новое сообщение, а «реакцию на мнение собеседника, верификацию или коррекцию этого мнения». [Адамец П. Порядок слов в русском языке. - Прага, 1966. - С. 27]. Ремой таких высказываний является одно сказуемое, существенна его утвердительная или отрицательная форма.

К таким высказываниям ставится полный модальный вопрос, содержащий всю заключенную в высказывании информацию: Повиновалась ли она? Стала ли она спрашивать? Роптала ли она? Сдавалась ли? Ответ возможен как положительный, так и отрицательный. Он дает лишь подтверждение или отрицание уже известного факта.

4) Частноверификативные высказывания устанавливают реальность на факта в целом, а какого-то одного его аспекта:

Не одни злые люди живут на свете; Не всегда у нас такое лето (Ч. Айтматов).

Такие высказывания отвечают на частичный модальный вопрос, который относится к части высказывания, но содержит всю заключенную в высказывании информацию: Всегда ли такое лето? Одни ли злые люди живут на свете?

Ответ только подтверждает или отрицает факт, содержащийся в вопросе.

Как общеверификативные, так и частноверификативные предложения являются синтагматически обусловленными.

В романе Ч. Айтматова в авторском тексте широко используются вопросы диктальные и модальные: Так куда же теперь податься со своей навязчивой идеей постановки «Вечной невесты»? В какую пропасть выкинуть проблемы деградирующего на глазах современного оперного театра… [С. 57]. О чем ты думаешь? Из чего стрелять-то будешь? [С. 61]. В состав вопросов входят вопросительные слова, сигнализирующие о незнании частного аспекта вещественной информации.

Показателем модального вопроса является частица ли: не слишком ли ты широко берешь? [С. 151]. Что, душно что ли? [С. 155].

Подобные вопросы и в рамках несобственно-прямой речи, и в диалогах позволяют развиваться сюжету, обеспечивая переход от одного события к другому.

При лингвистическом анализе текста необходимо учитывать те особые отношения, которые складываются в нем между тремя основными величинами - миром действительности, миром понятий и миром значений. Если для текста как продукта речи универсальной является формула «действительность - смысл - текст», то в художественном тексте по мнению Т.В. Степанова, эта формула модифицируется в иную триаду «действительность - образ - текст». Это отражает такие глубинные художественные характеристики художественного текста, как сочетание отражения объективной действительности и фантазии, сочетание правды и вымысла. Подобное понимание особенно важно при лингвистическом анализе произведений Ч. Айтматова, особенно для понимания романа «И дольше века длится день», в котором используются два мира представления действительности - реалистический и фантастический.

Обратимся к тексту романа «И дольше века длится день».

Проанализируем первый фрагмент (V глава). В предтексте - знание о появлении семьи Куттыбаевых на полустанке, в конце пятьдесят первого года. Поскольку дата события определена, последующие фрагменты текста воспринимаются в качестве новой, актуально значимой информации.

В пятьдесят втором году лето выдалось знойное, сверх обычного. Земля иссохла, прокалилась до такой степени, что сарозекские ящерицы и те не знали, куда себя деть, прибегали, не боясь людей, на порог с отчаянно колотящимися глотками и с широко раскрытыми ртами - лишь бы куда-нибудь спрятаться от солнца. А коршуны в поисках прохлады забирались не весть в какую высь - их невозможно было разглядеть простым глазом. Лишь время от времени они давали знать о себе резкими одинокими выкликами и надолго умолкали затем в горячем, зыбящемся мареве.

В первом предложении абзаца как тема функционирует детерминант «в пятьдесят втором году», занимающий позицию в абсолютном начале предложения. Состав подлежащего и сказуемого образует комплексную рему. Предложение автосемантично, оно не зависит от предшествующего контекста в грамматическом плане. Высказывание может быть охарактеризовано в контексте главы как общеинформативные расчленённое, поскольку перед отбивкой в предшествующем предложении упоминается пятьдесят первый год, и в сознании читателя складывается противопоставление: 51-52 год.

Второе предложение абзаца «Земля / иссохла, прокалилась до такой степени…» отчетливо членится на тему, выраженную подлежащим, и комплексную рему, выраженную однородными сказуемыми с зависимыми словами. При этом необходимо подчеркнуть, что второе высказывание воспринимается как расчленённое на фоне последующих, в которых тема выражается подлежащим: ящерицы, коршуны, они. В высказывании «А коршуны в поисках прохлады забирались невесть в какую высь…» тема подчёркнута частицей «а». В этом предложении как комплексная тема выступает сочетание детерминанта с временным значением лишь время от времени и подлежащего они. Состав сказуемого выступает как рема. Таким образом, все предложения предстают как расчлененные. Связь между отдельными предложениями-высказываниями параллельная. Схематично она может быть представлена в виде T₁-R₁; T₂-R₂; T₃-R₃; T₄-R₄.

Последнее предложение «Лишь время от времени они давали знать о себе резкими одинокими выкликами…», взятое изолированно, дает богатейшие возможности в плане характеристики его парадигмы и употребления в самых разнообразных контекстах. Синсемантичность подчеркивается при помощи повторной номинации: коршуны - они. Однако распространенность высказывания, осложненность его однородными сказуемыми, позволяет проецировать (в чисто теоретическом аспекте) следующие вопросы:

1) Как часто они (коршуны) давали знать о себе? - Лишь время от времени. При такой постановке вопроса в нем содержится тема, а рема - в ответе. Высказывание частноинформативное, так как событие в целом известно. Как неизвестное воспринимается при такой постановке вопроса лишь частный аспект.

2) Возможна постановка и второго частного диктального вопроса: Как давали знать о себе коршуны? - ответ: выкликами.

Поскольку предложение объемно, то и парадигма его включает большое количество членов. Однако контекст влияет на высказывание совершенно определенным образом: состав подлежащего включается в тему (вместе с детерминантом), а состав сказуемого - в комплексную рему.

Отсюда напрашивается вывод, что в тексте актуальное членение высказывания однозначно. Если этот вывод и нельзя распространить на каждое предложение текста как высшего коммуникативного целого, то как тенденция подобный вывод очевиден.

В контексте главы романа перечисленные высказывания передают вещественную информацию в целом, не выделяя одного какого-то ее аспекта. Актуальная информация совпадает с вещественной. Подобные предложения легче всего поддаются изоляции и менее других обусловлены контекстом. В анализируемом отрывке параллелизм связи и относительная самостоятельность каждого из высказываний, кроме последнего, приводит к тому, что некоторые из них могут быть переставлены: возможна первоначальная информация о коршунах, а затем о ящерицах, одинаково страдающих от жары. Во всех предложениях одинаковый, прямой порядок слов: подлежащее предшествует сказуемому. Компоненты актуального членения также расположены иконично: T - R.

Иконичный порядок следования компонентов АЧ характерен и для следующего высказывания: лето и осень пятьдесят третьего года были самыми мучительными в жизни Буранного Едигея [гл. IX].

В этом общеинформативном высказывании составное именное сказуемое + зависимые от него компоненты включаются в состав ремы. Поскольку рема выражена не одним членом предложения, а комплексно, можно говорить о своеобразном сочетании таких понятий, как рема и новое, рема и данное. В составе ремы актуальная информация заключена в ядерном компоненте ремы - сказуемом, совпадая при этом с новым. Неядерный компонент ремы - в жизни Буранного Едигея - содержит данное, так как о Буранном Едигее было сказано достаточно.

Как общеинформативные высказывания рассматриваются и следующие:



В частноинформативных высказываниях сказуемое всегда входит в тему, так как предполагается, что событие в целом известно. Актуальная информация в них представляет собой частный аспект вещественной информации.

R

Очень он переживал / за нее, за Зарину.

В этом высказывании актуально значимая информация заключена в объектной группе - за нее, за Зарину. Мотив переживаний за судьбу любимой женщины, постоянные мысли о ней отражены в предшествующем контексте, что позволяет воспринимать эту информацию как исходный момент. Ч. Айтматов тем самым углубляет представления читателя о чувствах своего героя, которому уже повторение имени любимой женщины доставляет большую радость. В предложении скрытое противопоставление: мог переживать за других людей, но переживает не за них, а за Зарину.

Он думал о ней / с любовью, с неотступной мыслью о ней и внутренней готовностью стать для нее человеком, на которого она могла бы положиться во всем, что касалось ее жизни.

Высказывание отвечает на частный диктальный вопрос: Как думал о ней Едигей? - С любовью, с неотступной мыслью о ней и внутренней готовностью стать для нее человеком…

Компоненты АЧ следуют в иконичном порядке: T - R. Рема выделена фразовым ударением и подчеркивается паузой.



Т R

Едигей часто потом скучал // по тем дням.

Объектная группа в русском предложении функционирует как рема и занимает обычную позицию в конце повествовательного предложения. Высказывание отвечает на частичный диктальный вопрос: По чему скучал Едигей? - По тем дням. Как видно из приведенных примеров, порядок расположения главных членов - подлежащего и сказуемого - в русском языке по отношению друг к другу прямой.

Однако в частноинформативных высказываниях порядок слов может быть и обратным. Компоненты АЧ при этом также расположены неиконично: рема предшествует теме. При этом рема выделяется логическим ударением. Рассмотрим следующие высказывания.

R

Мороженое / ребятишки поели.

Этому высказыванию предшествует вещественная информация о поездке семьи Куттыбаевых и Едигея за пределы района, поэтому естественно, что мороженое как небывалое лакомство воспринималось детьми Зарины. Именно поэтому актуально значимая информация выносится в абсолютное начало предложения. А поскольку такая позиция для ремы неиконична, в устной речи этот компонент АЧ выделяется усиленным акцентом.