Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Общая характеристика процессуального соучастия в гражданском процессе
• 1.1 Понятие и признаки процессуального соучастия
• 1.2 Цели и виды процессуального соучастия
• Глава 2. Отличие процессуального соучастия от иных форм множественности лиц в гражданском процессе
• 2.1 Отличие процессуальных соучастников от третьих лиц, надлежащего и ненадлежащего ответчика
• 2.2 Отличие процессуальных соучастников от прокурора, иных органов, выступающих в защиту других лиц, альтернативно - надлежащих истцов или ответчиков
• Заключение
• Список литературы
• Приложения

Введение

Актуальность темы. Актуальность института процессуального соучастия в отечественном и зарубежном гражданском судопроизводстве вызвана усложнением гражданских материально-правовых отношений, которые образуются в результате участия в них нескольких субъектов права. В гражданском судопроизводстве стали предъявляться требования нескольких истцов или же к нескольким ответчикам. Тем самым создается ситуация, которая на юридическом языке именуется процессуальным соучастием.

Одним из направлений развития современного гражданского судопроизводства является поддержание и активное использование судебными органами процедуры привлечения лиц в процесс в качестве соучастников, поскольку институт соучастия позволяет разрешить в одном судебном разбирательстве правопритязания между несколькими истцами и ответчиками. Основания исков, порождающих процессуальное соучастие, различны. Ими могут быть подписание договора, из которого возник спор, двумя продавцами и покупателями, наличие по спору гарантии или поручительства, участие на стороне ответчика субпоставщика или субподрядчика, действия которых влияют на отношения сторон по основному договору и т. д.. Предметом таких исков обычно являются денежные требования (задолженность, возмещение убытков) и лишь изредка требования об исполнении обязательства в натуре (реальном исполнении).

Случаи процессуального соучастия не являются пока распространенными, однако их число заметно возрастает и они ставят перед спорящими сторонами в гражданском процессе ряд новых правовых вопросов.

Степень разработанности проблемы. Вопросы правового регулирования процессуального соучастия в гражданском процессе в той или иной мере затрагивались многими учеными-правоведами. Общие вопросы процессуального соучастия в гражданском процессе затронуты в работах Т.Е. Абовой, И.Д. Алиевой, Е.В. Васьковского, М.К. Треушникова, В.В. Яркова и др. Некоторые работы освещают отдельные аспекты института процессуального соучастия в гражданском процессе.

Вместе с тем, при всей теоретической и практической значимости проведенных исследований, наличие спектра вопросов, требующих разрешения обусловили выбор темы настоящего исследования, определили его цель и задачи.

Теоретическая основа исследования. В качестве теоретической базы исследования, проводимого в выпускной квалификационной работе, были использованы работы ученых, изучающих вопросы прямо или косвенно касающиеся исследуемого объекта. К таковым следует отнести труды: А.Ю. Абаниной, Т.Е. Абовой, И.Д. Алиевой, Н.В. Бугаенко, Е.В. Васьковского, О. С. Гончаровой, В.В. Горбашева, Н.А. Громошиной, Н.Г. Елисеевой, Б.А. Кузнецова, С.В. Лучиной и др..

Объектом выпускной квалификационной работы являются общественные отношения, складывающиеся при возникновении процессуального соучастия в гражданском процессе.

Предметом выпускной квалификационной работы являются нормы действующего законодательства, регламентирующие особенности процессуального соучастия в гражданском процессе, судебная практика и научная литература по данному вопросу.

Цель выпускной квалификационной работы - на основе изучения и обобщения механизмов гражданского судопроизводства раскрыть особенности процессуального соучастия в российском гражданском процессе, выявить проблемы и сформулировать теоретически обоснованные рекомендации, необходимые для совершенствования действующего законодательства и правоприменительной практики в исследуемой сфере.

Для решения этой цели в данной выпускной квалификационной работе ставятся следующие задачи:

- раскрыть понятие и цели процессуального соучастия;

- рассмотреть признаки процессуального соучастия;

- определить отличие процессуального соучастия от участия в деле третьих лиц, надлежащего и ненадлежащегоответчика;

- охарактеризовать отличие процессуального соучастия от участия в деле прокурора, иных органов, выступающих в защиту других лиц и участия в деле альтернативно - надлежащих истцов или ответчиков;

- проанализировать отличие процессуального соучастия от института защиты прав и законных интересов группы лиц.

- сформулировать предложения по совершенствованию законодательства в исследуемой области.

Методологическую основу работы составляют как общенаучные методы исследований: анализ литературы, исторический подход, так и частно-научные методы и приемы: формально-юридический прием, сравнительно-правовое исследование, анализ законодательства и судебной практики и др.

Комплексное использование указанных методов познания позволило получить наиболее полное представление о теоретических и практических аспектах процессуального соучастия в гражданском процессе.

Практическая и теоретическая значимость результатов исследования состоит в том, что его результаты, выводы и сформулированные в нем предложения углубляют теорию гражданского процесса, могут быть использованы для совершенствования гражданского процессуального законодательства, в правоприменительной практике судов, а также для последующего исследования института процессуального соучастия в гражданском процессе.

Структура выпускной квалификационной работы обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав включающих четыре параграфа, заключения, списка литературы и приложений.

Глава 1. Общая характеристика процессуального соучастия в гражданском процессе

1.1 Понятие и признаки процессуального соучастия

Процессуальное соучастие в соответствии с российской теорией гражданского процесса является одновременным участием в гражданском процессе нескольких лиц на стороне истца или ответчика1.

Российское гражданское процессуальное законодательство традиционно не содержит определения понятия процессуального соучастия. Также как ст. 15 Устава гражданского судопроизводства 1864 г., ст. 163 ГПК РСФСР 1923 г., ст. 35 ГПК РСФСР 1964г., ч. 1 ст. 40 ГПК содержат лишь указание на возможность соучастия: «Иск может быть предъявлен в суд совместно несколькими истцами или к нескольким ответчикам (процессуальное соучастие)».

Еще Е.А. Нефедьев писал, что термин «соучастие» в законе обозначает сам факт соединения нескольких лиц в процессе2.

Однако, кроме процессуального соучастия в гражданском процессе возможны и иные формы множественности лиц. Во-первых, это участие в гражданском процессе третьих лиц. Во-вторых, участие в деле надлежащего и ненадлежащего ответчика. В-третьих, участие в гражданском процессе государственных органов, органов местного самоуправления, прокурора, и лиц, в защиту прав которых они обратились в суд.

Отсутствие в гражданском процессуальном законодательстве четких признаков процессуального соучастия, составляющих его понятие, приводит к смешению вышеназванных институтов на практике.

Положение осложнялось и отсутствием до недавних пор в гражданском процессуальном законодательстве перечня оснований процессуального соучастия. Следует отметить, что данные основания отсутствовали и в советском и в дореволюционном гражданском процессуальном законодательстве.

В этих условиях задачей науки стало уяснение правовой природы процессуального соучастия и выработка его понятия на основе выделения существенных признаков, позволяющих отличить данный институт от иных форм множественности лиц, участвующих в деле.

Проанализируем эволюцию точек зрения ученых - процессуалистов по данному вопросу.

В дореволюционной науке гражданского процессуального права современный институт процессуального соучастия именовался как «исковое товарищество», «тяжебный союз», «товарищество в тяжбе», а порой и одним словом «соучастие».

Как писал Е.А. Нефедьев, соучастие в гражданском процессе - это соединение в нем нескольких истцов или нескольких ответчиков3.

В первых советских учебниках по гражданскому процессу также содержались подобные дореволюционным определения процессуального соучастия. Так соучастие определялось как множественность лиц на истцовой и ответной стороне; участие нескольких лиц на стороне истца или ответчика либо на той и другой стороне; участие двух или нескольких лиц на стороне истца или ответчика либо в интересах той и другой стороны.

При этом анализ определений отдельных авторов позволяет выделить не только чисто внешний признак процессуального соучастия - количество участвующих на стороне истца или ответчика лиц, характерный также и для других форм множественности участвующих в деле лиц в гражданском процессе, но и также другие, специфические признаки.

Так, по мнению Т.Е. Абовой, процессуальное соучастие - это участие в одном и том же процессе нескольких истцов (или ответчиков), права требования (или обязанности) которых не исключают друг друга4.

Д.М. Чечот приходит к выводу, что процессуальным соучастием является участие в одном деле на стороне истца или ответчика нескольких лиц, имеющих спор с противоположной стороной»5.

Еще больше материально - правовых признаков вводит в понятие процессуального соучастия А.А. Мельников, говоря о процессуальном соучастии как «участии в одном деле нескольких истцов или нескольких ответчиков, состоящих друг с другом в одном многосубъектном правоотношении или в самостоятельных материальных правоотношениях»6.

Утверждения Д.М. Чечота и А.А. Мельникова относительно определения процессуального соучастия были подвергнуты справедливой критике. Поскольку определение Д.М. Чечота применимо помимо процессуального соучастия также и к случаям участия в деле первоначального истца и третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора.

В определении данном А.А. Мельниковым центр тяжести с процессуальной стороны вопроса перенесен на материально-правовую сторону вопроса, при этом существенная для процесса материально-правовая связь соучастников между собой воспроизводится не точно.

Автор также не учитывает, что соучастники, как полноправные стороны в гражданском процессе, это только предположительные субъекты спорных правоотношений, рассматриваемых судом.

Относительно определений данных Т.Е. Абовой и М.А. Викут следует отметить их схожесть в выделении такого существенного признака института процессуального соучастия как: «права требования и обязанности соучастников не исключают друг друга».

Благодаря данному признаку возможно отграничение института процессуального соучастия и от участия в деле третьих лиц, как заявляющих, так и не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, а также и от одновременного участия в процессе надлежащего и ненадлежащего ответчиков, альтернативныхответчиков.

Различия заключаются лишь в отношении к вопросу о допустимости соучастия в составе третьих лиц, а именно третьих лиц, без самостоятельных исковых требований.

Не исследуя данный вопрос отдельно Т.Е. Абова, однако приходит к выводу, что третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, не могут быть соучастниками.

Аргументирует автор это тем, что третьи лица, без самостоятельных исковых требований не являются стороной по делу, в то время как для соучастников характерно, что каждый из них является стороной, т.е. истцом или ответчиком.

Противоположную точку зрения высказала М.А. Викут. По ее мнению, на стороне третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования, также возможно соучастие.

Как пишет М.А. Викут в данном случае «имеет место соединение в одном производстве двух правоотношений: спорного правоотношения между первоначальными сторонами и спорного правоотношения между одной из первоначальных сторон и третьим лицом, выступающим рядом со стороной. Второе правоотношение может быть также осложнено множественностью лиц на стороне активного либо пассивного субъекта»7.

Данная точка зрения представляется весьма спорной. Поскольку предметом судебного рассмотрения в рамках данного дела не будет выступать спорное правоотношение между стороной и несколькими третьими лицами, без самостоятельных требований на предмет спора.

Следовательно, по данному спорному правоотношению не будет разрешен спор о праве путем вынесения судебного постановления.

Возможность выступить в роли процессуальных соучастников у указанных третьих лиц возникает только в отдельном самостоятельном производстве. Это возможно, например, при предъявлении работодателем иска в порядке регресса к нескольким работникам, которые совместно причинили вред другому лицу при исполнении трудовых обязанностей.

Относительно третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет спора, сомнений в возможности их соучастия не возникает, потому что, по сути, они являются теми же истцами.

Таким образом, из вышеприведенных определений процессуального соучастия можно вывести следующий бесспорный, по нашему мнению, признак исследуемого института: участие в одном процессе нескольких лиц, которые занимают процессуальное положение сторон (истцов и (или) ответчиков.

Дискуссионным в науке гражданского процессуального права является вопрос о выделении такого признака процессуального соучастия как общая юридическая заинтересованность процессуальных соучастников.

Следует отметить, что во второй половине 20 века данный признак многими авторами отвергался. В качестве обоснования правомерности своей позиции, как правило, приводились в качестве примера дела о возмещении вреда, причиненного источниками повышенной опасности, которые выбыли из обладания владельцев против их воли.

При этом и в нормах действующего Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) (ч. 2 ст. 1079 ГК РФ), закреплено правило, согласно которому владелец источника повышенной опасности не отвечает за вред, причиненный этим источником, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. В таких случаях ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, несут лица, противоправно завладевшие источником8.

В тех же случаях, когда источник повышенной опасности выбыл из обладания владельца этого источника по вине самого владельца, ответственность может быть возложена как на владельца, так и на лицо, которое противоправно завладело этимисточником.

При таких обстоятельствах правовые интересы прямого причинителя вреда и владельца источника повышенной опасности совпадают только в части признания отсутствия у истца права на иск.

На современном этапе развития науки гражданского процессуального права ученые-процессуалисты вновь выделяют общую заинтересованность соучастников как признак данного института.

Так, В. Лучина приходит к выводу, что совпадение или несовпадение материальной заинтересованности нескольких субъектов влечет за собой либо их содействие в процессе, либо их противодействие, а наличие общего группового материального интереса позволяет указывать на наличие процессуального соучастия. Однако в определении процессуального соучастия как множественности заинтересованных лиц, выступающих в процессе самостоятельно в целях защиты своих субъективных прав и охраняемых законом интересов, объединенных в однородную группу субъектов по характеру связи в материальном правоотношении и по процессуально - правовому положению, автор уже не делает акцента на этот признак9.

Аналогичной точки зрения придерживается Е.А. Шегида, которая утверждает: «Множественность управомоченных и обязанных лиц, участвующих в судебном разбирательстве на стороне истца и ответчика, предполагает наличие общегруппового интереса стороны и индивидуальных интересов внутри группы. Соучастие возможно лишь в том случае, если интересы одного соучастника не могут быть удовлетворены за счет отказа в удовлетворении интересов другого»10.

По мнению данного автора, подведение под конструкцию соучастия ответчиков, интересы которых прямо исключают друг друга, противоречит сущности данного института. Е.А. Шегида считает целесообразным закрепление института «другого ответчика» как эквивалента третьего лица, заявляющего самостоятельные требования, но участвующего не в качестве управомоченного, а в качестве обязанного субъекта11.

В вышеприведенном примере интересы непосредственного причинителя вреда и владельца источника повышенной опасности противоречат друг другу. При этом они являются процессуальными соучастниками, поскольку обязанность одного из них возместить вред не исключает аналогичной обязанности второго, до тех пор пока не будет доказано иное. В данном случае пока не будет доказано отсутствие вины владельца источника повышенной опасности в противоправном изъятии этого источника.

Вероятность одновременного удовлетворения требований истца в отношении обоих соответчиков сохраняется до тех пор, пока последние в соответствии с нормами материального права считаются надлежащими сторонами.

В качестве примера можно привести гражданское дело о взыскании ущерба от дорожно-транспортного происшествия по иску потерпевшего.

Иск потерпевшим первоначально был предъявлен к трем ответчикам: к собственнику транспортного средства М., страховщику, застраховавшему его гражданско-правовую ответственность, и работнику автосервиса А., управлявшему автомобилем в момент совершения дорожно-транспортного происшествия. Рассмотрев дел по существу, судом был установлен факт противоправности действий работника автосервиса А. и факт отсутствия вины собственника автомобиля М. в его изъятии. В судебном заседании истец отказался от исковых требований в отношении собственника источника повышенной опасности М..

Решением суда страховая компания, застраховавшая гражданско- правовую ответственность собственника транспортного средства М. была признана ненадлежащим ответчиком по делу, ответственность в полном объеме была возложена на работника автосервиса А.12.

Следует согласиться с точкой зрения Т.В. Сахновой, которая пишет, что все лица, участвующие на одной стороне, объединены общей заинтересованностью, противоположной заинтересованности другой стороны, что не исключает самостоятельности интереса другого соучастника на данной стороне. Заинтересованность соучастников, выступающих на одной стороне, имеет общий «вектор» относительно другой стороны13.

На наш взгляд, в качестве существенного признака процессуального соучастия выделять общую заинтересованность процессуальных соучастников неразумно и необоснованно.

Поскольку, во-первых, в современной науке гражданского процессуального права сама категория «интереса» неопределенна и субъективна. Содержание «интереса» может по объему не совпадать с категорией «права или обязанности», как закрепленного в законе средства удовлетворения этого интереса.

Во - вторых, анализируемый признак не дает возможно отграничения института соучастия от других форм множественности лиц в гражданском процессе. Поскольку существование так именуемого «общего вектора» заинтересованности является характерным, как для участия в деле истца или ответчика, так и для и третьего лица, без самостоятельных требований, выступающего на стороне ответчика, а также для участия в деле ненадлежащего и надлежащего ответчиков и т.д.

При этом лица, выступающие на стороне истца, всегда имеют общий интерес, заключающийся в желании добиться удовлетворения исковых требований со стороны ответчика.

Лица, выступающие на стороне ответчика, также объединяет так называемый «общий вектор», т.е. общий интерес, противоположный интересам лиц, выступающих на стороне истца - желание добиться отказа в удовлетворении исковых требований истца.

Соответственно полагаем нецелесообразным придание указанному субъективному критерию процессуального соучастия того особого значения, которого ему придают отдельные авторы и Е.А. Шегида в своих работах.

Так, по мнению С.В. Лучиной: «Чтобы занимать процессуальный статус соучастника, не обязательно быть участником спорного правоотношения. Здесь необходима и достаточна лишь заинтересованность в разрешении дела, обуславливающая общую предпосылку участия лица в процессе разрешения конкретного спора. Совпадение интересов нескольких субъектов влечет их содействие в процессе, то есть соучастие»14.

Фактически автор приходит к выводу, что признак общей заинтересованности процессуальных соучастников является превалирующим главным, при этом роль объективных предпосылок существования процессуального соучастия практически автором не учитывается.

Далее С.В. Лучина поясняет, что имеется в виду общий групповой материальный интерес, объектом которого могут выступать различные потребности: потребность в установлении определенной группы обстоятельств, фактов, отношений, зависимости (при факультативном соучастии), либо единый объект многосубъектного правоотношения.

Тем не менее, общий «групповой» интерес процессуальных соучастников является результатом особенностей материально - правовых отношений, а не наоборот.

Согласно точке зрения Е.А. Шегиды, общий интерес сторон является фактором, который порождает или исключает процессуальное соучастие15.

При этом автор утверждает, что в ч. 2 ст. 40 ГПК РФ закрепленыусловия допустимости соучастия, которые, по факту и являются его основаниями. В обоих примерах, приведенных Е.А. Шегидой в обоснование своей точки зрения, интересы соответчиков на самом деле противоречат друг другу, но при этом сохраняется возможность одновременного удовлетворения требований ко всем соответчикам, что является достаточным для признания существования в деле процессуального соучастия.

Н.А. Громошина, анализируя институт процессуального соучастия, выделяет такой признак исследуемого института, как возможность одновременного удовлетворения требований всех соистцов, либо ко всем соответчикам.

Следует согласиться с утверждением Н.А. Громошиной, что в характеристике процессуального соучастия не должно иметь место не только совместимость интересов, но и признак неисключения прав требования или обязанностей соучастников, так как противоречие интересов очень часто приводит и к «столкновению» субъективных прав и обязанностей16.

Другим признаком соучастия, который заслуженно выделяется в юридической литературе является взаимосвязь между процессуальными соучастниками. Раскрытие данного признака возможно лишь параллельно с рассмотрением вопроса об основаниях (условиях применения) процессуального соучастия.

Следует отметить, что ни дореволюционное, ни советское гражданское процессуальное законодательство не содержало оснований (условий) соучастия. Выработаны эти основания были лишь наукой.

Так, Е.В. Васьковский писал: «Соучастие допускается законом в определенных случаях. Во-первых, при тождестве фактического основания исков, т.е. если право или обязанность, составляющие предмет спора, проистекают из одного и того же основания.

Во-вторых, при тождестве юридического основания исков, т.е. если несколько лиц имеют на предмет спора общее право.

В-третьих, при однородности предметов и оснований исковых требований, т.е. если исковые требования одинаковы по своему предмету, хотя бы они проистекали из отдельных и особых, но, по существу, однородных оснований. В первых двух случаях соучастие можно назвать материальным, так как при нем соединяемые иски имеют одно общее основание, а в третьем случае соучастие является только формальным, потому что между соединяемыми исками существует только сходство в некоторых отношениях, но нет действительной, материальной связи17.

Следует согласиться с мнением Т.Е. Абовой о том, что задачей процессуальной теории является не ориентирование судов на возможность допущения субъективного соединения исковых требований, не взаимосвязанных между собой ничем.

Задача процессуальной теории заключается в обобщении опыта применения института процессуального соучастия в судебной практике для определения тех условий для судов, при наличии которых совместное рассмотрение нескольких исковых заявлений содействовало бы правильному рассмотрении и разрешению дела.

В качестве таких условий автор называет: во-первых, общность предмета иска, под которым понимается общее право; во-вторых, однородность предметов и оснований иска; в-третьих, тождество оснований иска 18.

Закрепление в нормах законодательства основания процессуального соучастия получили лишь в 2002 году, когда был принят действующий ГПК РФ. Согласно ч. 2 ст. 40 ГПК процессуальное соучастие допускается, если:

предметом спора являются общие права или обязанности нескольких истцов или ответчиков;

права и обязанности нескольких истцов или ответчиков имеют одно основание;

предметом спора являются однородные права и обязанности19.

В отличии от гражданского процессуального законодательства арбитражное процессуальное законодательство длительное время не содержало оснований процессуального соучастия. На данный пробел в арбитражном процессуальном законодательстве неоднократно обращалось внимание в юридической литературе20.

Из-за отсутствия должного правового регулирования института соучастия в арбитражном процессе на практике у арбитражных судов возникало множество проблем, связанных с отграничением данного института от других случаев множественности лиц в арбитражном процессе. В условиях «правовых вакуумов», связанных с отсутствием оснований процессуального соучастия в законе, судам приходилось определять их посредством толкования в постановлениях по конкретным делам.

Так, в своем постановлении от 02.03.2006 ФАС Северо-Западного округа указал Арбитражному суду Вологодской области, в том числе, и на нарушение норм процессуального права, заключавшееся в рассмотрении в рамках одного производства исковых требований к нескольким ответчикам. При этом согласно материалам дела интересы ответчиков не совпадали, отношения истца с ответчиками регламентировались различными правовыми актами. В соответствии же с ч. 1 ст. 46 АПК предъявление иска к нескольким ответчикам возможно в том случае, когда их связывает процессуальное соучастие22.

В определении Bысшего арбитражного суда РФ от 06.12.2007 при толковании ст. 46 АПК РФ также обращено внимание нижестоящих судов, что действующие арбитражное процессуальное законодательство не предусматривает возможность одновременного предъявление исковых требований, которые имеют различный предмет и основания возникновения23.

Следовательно, арбитражными судами, для восполнения пробелов в арбитражном процессуальном законодательстве, применялись следующие основания процессуального соучастия: во-первых, единство предмета иска, во-вторых, единство оснований возникновения требований; в-третьих, однородный характер правового регулирования спорных правоотношений общность интересов соучастников.

Ясность в данный вопрос внес Федеральный закон от 19.07.2009 № 205-ФЗ, в соответствии с которым в ч. 2 ст. 46 АПК РФ были закреплены основания соучастия аналогичные основаниям процессуального соучастия в гражданском процессе24.

Далее, в рамках исследуемой темы полагаем целесообразным рассмотрение вопроса о наличии взаимосвязи между требованиями нескольких соистцов и (или) к нескольким соответчикам по всем трем основаниям института процессуального соучастия.

С точки зрения науки философии наличие любой связи налагает ограничения на возможные изменения объекта и противопоставляется понятиям независимости и свободы. Отсутствие связи между объектами означает их взаимную независимость.

Применительно к науке гражданского процессуального права полагаем верным утверждение В.В. Горбашева, который пишет: «разрешение в одном процессе требований, вытекающих из абсолютно независимых друг от друга правоотношений, ничего кроме путаницы и затруднений не принесет»25.

Если рассматривать первое основание процессуального соучастия, согласно которому предметом спора должны являться общие права или обязанности, то в данном случае можно утверждать о взаимосвязи не только требований, но и самих материальных прав или обязанностей процессуальных соучастников.

Такая взаимосвязь материальных прав или обязанностей предопределяет взаимозависимость их осуществления посредством гражданского судопроизводства, что объясняется единством многосубъектного спорного материального правоотношения, выступающего предметом рассмотрения и разрешения в судебном процессе.

Анализируя второе и третье основания процессуального соучастия, также можно прийти к выводу о связи между однородными или тождественными основаниями заявленных требований либо однородными предметами.

При соучастии по данным основаниям условием взаимосвязи требований нескольких соистцов и (или) к нескольким соответчикам, которые состоят в самостоятельных материально - правовых отношениях с противоположной стороной, выступает идентичность либо однородность юридических фактов - основы данных правоотношений.

Следовательно, взаимосвязь требований вытекает из предмета доказывания по конкретному делу. При этом центральным источником установления предмета доказывания являются именно нормы материального права.

В тех же случаях, когда имеется единое основание прав или обязанностей нескольких субъектов процессуальных правоотношений предметом доказывания по делу являются одни и те же юридические факты, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Однако, следует иметь ввиду, что однородный характер прав или обязанностей нескольких лиц свидетельствует не об одних и тех же юридических фактах, входящих в предмет доказывания, а об аналогичных, схожих, однородных фактах, вытекающих из одних и тех же материальных правоотношений.

Проводя аналогию со степенью взаимосвязи по первому основанию процессуального соучастия, следует отметить, что взаимосвязь по второму и третьему основанию гораздо слабее.

Причем по последнему основанию процессуального соучастия взаимосвязь требований является минимальной. Совместное рассмотрение требований по большей части в данном случае обусловлено не столько необходимостью правильного применения норм материального права и, как следствие, вынесения единообразного судебного постановления, а сколько процессуальной экономией.

Но, тем не менее, существование даже подобной взаимосвязи между требованиями, вытекающими из однородных материально-правовых правоотношений, делает возможным при реализации права суда на соединение или разъединение исков установление пределов судейского усмотрения.

Таким образом, все вышесказанное позволяет нам выделить в качестве существенного признака процессуального соучастия наличие взаимосвязи между требованиями нескольких соистцов и (или) к нескольким соответчикам, которая обусловлена существованием многосубъектного спорного материального правоотношения, наличием однородных либо совпадающих юридических фактов, послуживших предпосылкой возникновения нескольких спорных материальных правоотношений.

Полагаем, что три традиционных основания соучастия, которые были выработаны еще немецкими учеными-процессуалистами 19 века, столь точны и раскрывают суть института процессуального соучастия, что нецелесообразно ни их сужение, ни расширение, как это делается отдельными современными правоведами.

Например, по мнению Д.Б. Абушенко, соистцы и соответчики являются всегда сторонами в одном материальном правоотношении. Согласно его точке зрения, не только однородность предмета спора, но даже совпадение оснований его возникновения не влечет процессуального соучастия26.

Данная позиция представляется не совсем верной, поскольку при таком подходе соучастием является только обязательное соучастие, а все остальное нужно считать лишь субъективным соединением дел.

Противоположной токи зрения придерживается П.П. Колесов, который напротив, считает, что перечень оснований соучастия должен быть расширен по аналогии с американским гражданским процессуальным правом. Автор полагает, что к числу оснований процессуального соучастия возможно также отнесение: множественности управомоченных или обязанных лиц; случаи, когда по заявленным требованиям возникают общие вопросы не только права, но и факта; случаи, когда все заявленные требования базируются на одной либо нескольких сделках27.

Очевидно, что первое основание процессуального соучастия, из предлагаемых данным автором, является лишь количественным, внешним признаком соучастия. Второе и третье основания поглощаются уже существующими формулировками.

Далее полагаем целесообразным рассмотрение вопроса о правовой природе исследуемого института. Следует отметить, что данный вопрос был предметом исследования еще в науке гражданского процессуального права дореволюционного периода и советского времени.

Известный дореволюционный ученый-процессуалист Е.А. Нефедьев в свое время подверг подробному анализу две существующие основные системы, регламентирующие институт соучастия в гражданском процессе - немецкую и французскую. Обе эти системы обосновывали суть института соучастия, и самое важное, определяли грани между возможностью и невозможностью допущения процессуального соучастия в гражданском процессе28.

Немецкими юристами понятия «соучастие» и «субъективное соединение исков» четко разграничивалось. Последнее понятие считалось более широким по своему объему, охватывавшим и понятие «соучастие».

Соединение исков, которые предъявлялись несколькими субъектами либо против нескольких субъектов именовалось субъективным соединением исков, и отличалось от объективного их соединения.

В немецком гражданском процессуальном праве соучастием считалось соединение лиц, объединенных специальным особенным отношением, делавшим допустимым само соединение в гражданском процессе нескольких субъектов и исков.

Суть данного особого отношения сводилась к тому, что обязанности и требования соучастников касались одного и того же предмета, или в том, что из одного основания вытекали требования нескольких истцов.

На более позднем этапе развития немецкого гражданского процесса судебной практикой было признано рациональным допущение соединения исков, помимо вышеперечисленных случаев, еще и в случаях, когда предметом спора выступали требования либо обязанности, которые вытекали из однородных юридических или фактических оснований.

При этом процессуальное соучастие по двум первым основаниям именовалось «настоящим», а по третьему - получило название «ненастоящего». В результате такой градации в § 56 Общегерманского устава гражданского судопроизводства получили закрепление основания «настоящего» соучастия, а в § 57 было закреплено основание «ненастоящего» соучастия.

Установление «ненастоящего» соучастия полностью отдавалось на усмотрение судьи. Соучастие по данному основанию имело место лишь в тех случаях, когда суд считал это целесообразным и удобным.

При этом, следует отметить, что судья обладал и правом разъединения требований, именовавшихся «настоящим» соучастием.

Немецкое гражданское процессуальное право помимо связи между исковыми требованиями, закрепляло также дополнительные условия для допущения субъективного соединения исков. Во-первых, все иски должны были быть подсудными одному суду. Во-вторых, они должны были рассматриваться в одном и том же порядке производства29.

Данные условия, по мнению немецких процессуалистов, считались обязательными, поскольку без их соблюдения упрощение производства являлось невозможным.

В отличии от немецкого устава гражданского судопроизводства Французский гражданский процессуальный кодекс, не содержал правил, согласно которым разрешалось бы соединение исков только при определенных условиях.

Французским гражданским процессуальным законодательством процессуальное соучастие допускалось не потому, что это требовалось материально-правовыми отношениями, а для достижения определенных целей. Данные цели заключались: во-первых, в сокращении труда и времени; во-вторых, в уменьшении издержек производства и количества рассматриваемых дел, и, наконец, в-третьих, в предупреждении вынесения противоречащих друг другу судебных постановлений.

В отличии от немецкого процесса объединение нескольких дел возможно было как по инициативе суда, так и просьбе тяжущихся.

При этом помимо соединения нескольких дел французским гражданским процессуальным правом допускалось и их разделение, в тех случаях когда это могло влечь за собой противоположный эффект целям указанным выше. Возможно было разделение дел, соединенных как по просьбе частных лиц, так и по инициативесудьи.

Разрешение вопроса о возможности допущения соединение дел в каждом конкретном случае отдавалось всецело на усмотрение суда, и зависело от достижения вышеперечисленных целей.

Таким образом, проведенной анализ немецкой и французской системы позволяет нам утверждать, что по вопросу о процессуальном соучастии в данных системах лежат разные точки зрения относительно происхождение отношений между процессуальнымисоучастниками.

Немецкое процессуальное право брало за основу тот факт, что отношения между процессуальными соучастниками являлись следствием отношений материально-правовых. Исходя из этого, процессуальное соучастие подразделялось на виды большей либо меньшей близости материально- правовых отношений.

Французское гражданское процессуальное право отталкивалось от принципа неделимости гражданского процесса, и как результат отношения между процессуальными соучастниками имели другое основание: оно определялось их положением в гражданском процессе без учета объединяющих их материально-правых отношений.

В соответствии с этим французское гражданское процессуальное право тех лет отрицало градацию процессуального соучастия на отдельные виды. Упоминания о делении соучастия на виды нет и в действующем французском законодательстве и юридической литературе30.

Е.А. Нефедьев подвергал критике нормы немецкого гражданского процессуального законодательства, регулирующие институт соучастия, т.к. они на его взгляд, содержали в себе недопустимое противоречие. А именно, в немецком гражданском процессе допускалось разделение судом исков, руководствуясь соображениями целесообразности даже в случаях соединения этих исков при наличии материально-правовых отношений, служивших в соответствии с законом основанием для установления соучастия.

Как справедливо отмечалось Е.А. Нефедьевым: должно иметь место одно конкретное правило из двух: или процессуальное соучастие должно быть соединением лиц, допускаемых по принципу целесообразности, либо должно являться отношением, вытекающим из определенных материально-правовых отношений. Недопустимо одновременное закрепление законодателем обоих правил.

Данным автором также обращалось внимание еще на один существенный недостаток немецкого законодательства: с одной стороны, немецкий законодатель, ориентируя относительно оснований для допущения процессуального соучастия в гражданском процессе, свидетельствовал о их точном и конкретном закреплении в законе, с другой же, разрешение разделения исков, свидетельствовало, что основаниям для допущения процессуального соучастия не дано точного обозначения.

Соответственно, можно утверждать, что основания допущения процессуального соучастия, закрепленные в законе, невозможно считать четко выраженными императивными правилами, обязательными для суда. Эти правила дают лишь право выбора суду при допущении процессуального соучастия в зависимости от его целесообразности для правильного и своевременного рассмотрения дела.

Е.А. Нефедьев полагал, что нет никакой надобности закрепления в законе оснований для допущения соучастия. Автор утверждал: «Для устранения произвола со стороны частных лиц по установлению процессуального соучастия (данную цель и преследовали немецкие законодатели) нет никакой необходимости закреплять в законе основания допущения соучастия. Интерес публичный в этом отношении может быть вполне огражден, если допущение соучастия будет поставлено в зависимость от усмотрения суда»31.

В целом, можно утверждать, что дореволюционный ученый-процессуалист Е.А. Нефедьев, придерживался точки зрения о наличии только процессуальных основ соучастия в гражданском процессе.

Аргументировал он это невозможностью установления в законе исчерпывающего перечня оснований соучастия. Следовательно, в таком случае условия соучастия все равно определяются по усмотрению суда. Тем не менее, приводя эти доводы, автор не отрицал взаимосвязь процессуального соучастия с отношениями материально-правовыми, поскольку, при разрешении гражданских дел судейское усмотрение ограничено определенными границами. Эти пределы устанавливаются как юридическими нормами, так и судебными актами высших судебных инстанций, при официальном толковании правовых норм32.

Наука советского гражданского процессуального права также характеризуется наличием двух точек зрения на правовую природу соучастия, соответствовавших проанализированным выше немецкой и французской системе регламентации данного института.

Одна группа авторов утверждала об отсутствии ограничений у советского суда в праве допущения процессуального соучастия в гражданском процессе, поскольку законом не предусматривались какие - либо ограничения соучастия. По их мнению, данный вопрос должен был предоставляться на разрешение суда и сторон.

Другие авторы соучастие связывали с материальными правоотношениями33.

Одной из наиболее основательно исследовавших природу процессуального соучастия среди советских процессуалистов является М.С. Шакарян.

Данный автор обращал внимание на тот факт, что советское гражданское процессуальное законодательство не определяло оснований процессуального соучастия, поэтому основой установления соучастия являлся лишь внешний признак, заключавшийся в множественности лиц на стороне одной из сторон гражданского процесса или на обеих сторонах.

От данной особенности процессуального соучастия наиболее последовательно отталкивался Д.И. Полумордвинов, относивший исследуемый институт к чисто процессуальным.

М.С. Шакарян приходит к выводу, что основанием соучастия изначально выступают материальные правоотношения, а само процессуальное соучастие является частным проявлением взаимосвязи материального и процессуального права. Основной задачей данного института следует считать правильное применение материально-правовых норм.

В противовес Е.А. Нефедьеву М.С. Шакарян пишет об обязательности законодательного закрепления оснований соучастия, что, по ее мнению, способствовало бы определенности в судебной практике и ограничит пределы судейского усмотрения34.

Как отмечалось ранее, действующее гражданское процессуальное законодательство содержит основания процессуального соучастия. Но при этом действующее законодательство закрепило и правомочия суда по разъединению соединенных исковых требований, в случае целесообразности либо соответствия целям эффективного правосудия35.

Создается впечатление, что действующее российское гражданское процессуальное законодательство содержит те же недостатки, что и в немецком процессуальном законодательстве, которое отмечались Е.А. Нефедьевым.

А именно, с одной стороны, наличие в гражданском деле соучастия определяется особенностью отношений материально-правовых, а с другой, его установление в определенном деле зависит всецело от субъективного усмотрения суда.

Тем не менее, данное противоречие является только кажущимся. Основания исследуемого института содержатся в нормах материального права.

Представляется верной точка зрения Л.А. Грось, утверждающего, что и при множественности лиц в спорном материальном правоотношении, и при объединении одним субъектом гражданского процесса однородных требований к нескольким субъектам либо (и) несколькими субъектами к одному субъекту основанием соучастия выступает специфика спорных материальных правоотношений.

При этом процессуальным соучастием является институт гражданского процесса, опосредующий принудительное осуществление материально-правых норм.

Субъектом правоприменения тут будет выступать суд, осуществляющий юридическую квалификацию предъявленных требований, разрешающий и вопрос о существовании либо отсутствии в конкретном деле соучастия определенного вида.

Для определения существа исследуемого института представляется также важным проведение сравнительного анализа института процессуального соучастия с институтом субъективного соединения исков.

Длительное время данные институты отождествлялись как большинством советских, так и дореволюционных ученых. Аналогичные точки зрения встречаются и в современной юридической литературе.

В частности, по мнению Г.Л. Осокиной, процессуальное соучастие - это и есть субъективное соединение исков, характеризующееся объединением требований нескольких управомоченных лиц в рамках одного процесса против нескольких обязанных лиц, являющихся участниками самостоятельных материально-правовых отношений37.

Следует отметить и существование в процессуальной литературе и прямо противоположных точек зрения.

Так Д.В. Макарьян придерживается позиции, согласно которой при объединении однородных требований одним субъектом к нескольким субъектам или (и) несколькими субъектами к одному субъекту ошибочно утверждать о процессуальном соучастии.

Поскольку в данном случае можно говорить лишь о субъективном соединении однородных дел, как о самостоятельном институте, т.к. истцов и ответчиков при подобных условиях не связывает между собой спорное правоотношение. Каждый истец в таком случае имеет самостоятельные правоотношения, которые базируются на различных основания возникновения38.

Следует отметить, что вопрос о соотношении институтов субъективного соединения исков, который, как принято считать, следует из содержания ст. 151 ГПК РФ, и процессуального соучастия, регламентируемого ст. 40 ГПК РФ, столь дискуссионный, что порой в одном и том же научном издании встречаются различные точки зрения.

Так, анализируя содержание ст. 40 ГПК Д.Б. Абушенко, приходит к выводу, что процессуальными соучастниками всегда являются стороны в одном материально-правом отношении, а однородность предмета спора и совпадение оснований соучастия процессуального невлекут39.

При этом раскрывая содержание ст. 151 ГПК РФ («субъективное соединение исков) А.Г. Плешанов отмечает, что «в данном случае говорится о процессуальном соучастии»40.

На наш взгляд, само расположение анализируемой статьи (ст. 151 ГПК) в структуре ГПК РФ может сориентировать в разрешении этого спорного вопроса.

Так, статья, закрепляющая институт процессуального соучастия, расположена в главе «Лица, участвующие в деле», в разделе I ГПК, в АПК в разделе «Общие положения». Статья, регулирующие соединению исков, содержится во втором разделе ГПК РФ, как и в АПК РФ, под названием

«Производство в суде первой инстанции». При этом в АПК РФ они находятся в главе «Предъявление иска», в ГПК РФ - расположены в главе «Подготовка дела к судебному разбирательству».

По нашему мнению, субъективное соединение исков в анализируемой статье выступает отнюдь не как самостоятельный институт гражданского процесса, который представляет собой множественность субъектов в рамках одного дела, а только лишь как одно из подготовительных действий со стороны судьи.

Следует обратить внимание и на тот факт, что ч. 1 и 4 ст. 151 ГПК регулируют не только субъективное, но и объективное соединение исков, при этом, не разграничивая одно процессуальное действие с другим. А содержание ст. 130 АПК РФ позволяет говорить о дифференцированной регламентации данных двух видов соединения исков. Так, часть первая указанной статьи регулирует объективное соединение нескольких требований, а часть вторая касается соединения нескольких исков по субъектному составу.

Так, в юридической литературе обращается внимание, на необходимость разграничения понятий «соединения нескольких требований к одному и тому же ответчику в одном исковом заявлении», согласно ч. 1 ст. 130 АПК РФ, и «процессуального соучастия». В последнем случае имеется ввиду совместное предъявление иска к нескольким ответчикам или несколькими истцами. При этом обращается внимание на различные критерии формирования искового заявления при соединении требований в соответствии ч. 1 ст. 130 АПК РФ и при процессуальном соучастии41.

Представляется, что об объективном соединении исков можно говорить в случае их взаимосвязи между собой по представленным доказательствам либо по основаниям возникновения.

По представленным доказательствам связь имеет место при ссылке заявителя на одни и те же доказательства. К примеру, при предъявлении требований, вытекающих из недостачи продукции, которая получалась по различным транспортным документам, но имеющей основанием один акт приемки. Также это возможно, например, при предъявлении требований о взыскании некачественной или недопоставленной продукции, когда данные факты удостоверены одним актом.

Связь по основаниям возникновения может иметь место в случае соединения требований по основному обязательству и обязательству, обеспечивающему исполнение основного. В частности, в случае взыскания как денежной суммы за неоплаченную продукцию, т.е. ее стоимости, так и неустойки за просрочку оплаты.

Основания соучастия зафиксированы в ч. 2 ст. 46 АПК РФ, правомочия суда по соединению нескольких требований в арбитражном процессе при процессуальном соучастии, закреплены как ч.ч. 5, 6 ст. 46 АПК РФ, так и ч. 2 ст. 130 АПК, касающейся соединения нескольких однородных дел.

Федеральный закон от 19.07.2009 г. № 205-ФЗ ввел в ст. 130 АПК РФ часть 2.1 следующего содержания: «Арбитражный суд первой инстанции, установив, что в его производстве имеются несколько дел, связанных между собой по основаниям возникновения заявленных требований и (или) представленным доказательствам, а также в иных случаях возникновения риска принятия противоречащих друг другу судебных актов, по собственной инициативе или по ходатайству лица, участвующего в деле, объединяет эти дела в одно производство для их совместного рассмотрения»42.

Перечисленные в этой норме критерии, совпадают по формулировке практически с критериями, закрепленными в ч. 1 ст. 130 АПК. Данное обстоятельство позволяет говорить о том, что в данном случае речь идет как раз об объективном соединении нескольких требований.

Следует отметить, что раньше процесс объективного соединения исков был возможен лишь при наличии воли истца, которая выражалась при предъявлении иска либо в следствии изменения предмета искового заявления.

На сегодняшний день такое объединение возможно и по инициативе самого арбитражного суда. Помимо этого, увеличены основания для объединения отдельных дел в одно единое производство.

Так, действующее процессуального законодательство предусматривает возможность объединения дел, помимо случаев ранее указанных, так и в иных случаях, при наличии риска принятия противоречивых судебных постановлений43.