Регулирующие основания для пересмотра судебных актов (постановлений) в гражданском и арбитражном процессе

Размещено на http://www.allbest.ru/

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1 РАЗВИТИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОСНОВАНИЙ ДЛЯ ОТМЕНЫ (ИЗМЕНЕНИЯ) СУДЕБНЫХ АКТОВ (ПОСТАНОВЛЕНИЙ) В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ И АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

2 ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ ГРАЖДАНСКОГО И АРБИТРАЖНОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА, РЕГУЛИРУЮЩИХ ОСНОВАНИЯ ДЛЯ ОТМЕНЫ (ИЗМЕНЕНИЯ) СУДЕБНЫХ АКТОВ (ПОСТАНОВЛЕНИЙ) В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА

2.1 Нарушение прав и свобод человека и гражданина

2.2 Нарушение прав и законных интересов неопределенного круга лиц или иных публичных интересов

2.3 Нарушение единообразия в толковании и применении судами норм права

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ВВЕДЕНИЕ

Закономерность исторического развития крупных федеративных государств привела к тому, что их судебные системы имеют в своем механизме особую, четвертую инстанцию, призванную разрешать значимые с социально-экономической точки зрения конфликты, в результате которых изменяются правовые подходы и, в конечном итоге, претерпевает изменение социально-правовая структура общества. К числу таких государств относится Российская Федерация.

Вопрос о необходимости существования единой высшей судебной инстанции, задачей которой будет разрешение на федеральном уровне проблемы формирования единого правоприменения, способного гарантировать важнейшее право человека и гражданина на эффективную судебную защиту, возник ещё в древности.

На сегодняшний день в Российской Федерации функции высших инстанций выполняют Верховный Cуд Российской Федерации (далее - ВС РФ) и Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее - ВАС РФ), пересматривающие в порядке надзора обжалуемые сторонами арбитражного и гражданского процесса судебные акты (постановления).

В настоящее время гражданское и арбитражное процессуальное законодательство знает четыре формы обжалования принятого судебного решения. Судебные акты (постановления) могут быть обжалованы в суд апелляционной инстанции, в суд кассационной инстанции, в суд надзорной инстанции, а также в суд первой инстанции по вновь открывшимся обстоятельствам. При этом перечисленные формы обжалования судебных решений учеными-процессуалистами традиционно разделяются на ординарные и неординарные. К первым из них относится обжалование судебных актов (постановлений) в апелляционном и кассационном порядке, ко вторым - обжалование судебных актов (постановлений) в суды надзорной инстанции и в суды первой инстанции по вновь открывшимся обстоятельствам.

Однако, не смотря на различный характер названных форм обжалования, все они были разработаны законодателем и закреплены в процессуальных кодексах с целью реализации единых задач, поставленных перед судопроизводством.

Институт производства в суде надзорной инстанции является, пожалуй, одним из наиболее проблемных институтов в современной процессуальной науке.

Поскольку при пересмотре судебного акта (постановления) предметом проверки высшей судебной инстанции является вступивший в силу судебный акт, зачастую находящийся на стадии исполнения, и, следовательно, в какой-то степени определивший чью-то судьбу, к разработке порядка проведения такой проверки должно быть обращено особо пристальное внимание законодателя.

В связи с особой важностью данного института (не только в правовом, но и политическом смысле), при оценке сущности судебного надзора, его предназначения, круга субъектов права обжалования судебных решений, объема полномочий суда надзорной инстанции, срока и порядка обжалования, процедуры рассмотрения надзорных жалоб и др. вопросов среди исследователей возникает множество споров.

Функционирование надзорной инстанции неоднократно становилось предметом исследований многих ученых-процессуалистов. К рассмотрению обозначенных вопросов обращались В.М. Жуйков, М.Ш. Пацация, Е.А. Борисова, Л.А. Грось, Т.К. Андреева, И.А. Приходько, Л.Ф. Лесницкая, П. Трубников, В. Шерстюк, А.Р. Султанов, Т.Н. Нешатаева и многие другие авторы научных работ.

При этом среди исследователей не сложилась однозначная оценка оправданности существования института пересмотра судебных актов (постановлений) в порядке надзора.

Некоторые авторы считают надзорную инстанцию устаревшим процессуально-правовым институтом, подлежащим исключению из современной системы судоустройства. А. Кожемяко указывает: «Надзорный орган занимается дублированием кассационной инстанции, практический смысл его вызывает сомнения. Говорить о том, что большее количество контрольных инстанций лучше обеспечит гарантии прав участвующих в деле лиц или качество судебных решений, в принципе неверно. У проверяющего суда имеется почти такая же перспектива ошибиться в своем решении, как и у суда, акт которого проверяется. С увеличением количества контрольных органов, перепроверяющих друг друга, возрастает не только возможность устранения судебной ошибки, но и вероятность отмены законного решения, с принятием вместо него ошибочного». Кожемяко А. Надзорная инстанция-лишнее звено в арбитражном процессе// Российская юстиция.-2008.-№7.- Доступ из справ.-правовой системы Консультант плюс.

В противовес приведенному выше высказыванию О.Я. Беляевская отмечает, что в условиях России наличие судебного органа, координирующего судебную практику в общегосударственном масштабе, крайне необходимо. Если окончательные судебные постановления будут выноситься на уровне субъектов РФ, это неизбежно приведёт к противоречиям в судебной практике, что повлечёт за собой различие в правовом статусе человека в зависимости от региона, в котором рассматривается дело, что является недопустимым. Отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право каждого на судебную защиту. Исходя из этого, названный автор оценивает опыт функционирования надзорной инстанции как положительный и даже подлежащий восприятию европейскими странами. Беляевская О.Я. Конституционное право человека и гражданина на судебную защиту.-Архангельск:Поморский университет, 2008.-С. 530.

Полагаем, что обе приведенные точки зрения небезосновательны.

Вместе с тем сложившаяся в Российской Федерации система пересмотра судебных актов (постановлений) в порядке надзора неоднократно становилась предметом анализа Европейского Суда по правам человека, который в каждом своём постановлении, имеющем отношение к институту надзорной инстанции, высказывает рекомендации по его реформированию, обращенные к российским властям.

Сердцевиной института надзорного производства, безусловно, являются нормы, регулирующие основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора. Формулировка указанных норм за последние два десятилетия существования Российского государства претерпела неоднократные изменения. Очевидно, что целый ряд последовательных реформ норм, регулирующих указанные основания, свидетельствует о том, что законодатель находится в поиске оптимального подхода к их формулированию. Именно поэтому исследователи проблем гражданского и арбитражного процессуального права должны обратить в своих трудах особое внимание к вопросу доктринального определения оптимальной концепции регулирования оснований для пересмотра вступивших в законную силу судебных актов (постановлений) в порядке надзора. Появление фундаментальных исследований в данной области, очевидно, будет способствовать дальнейшему более эффективному преобразованию законодательства.

В силу указанного выше, актуальность проблем, рассматриваемых в настоящем исследовании, не вызывает сомнения. Она подтверждается уже тем, что последние изменения законодательства, коснувшиеся преобразования института надзорного производства в системе судов общей юрисдикции, вступили в силу лишь с 1 января 2012 г. и ещё не были подробно проанализированы в научных исследованиях.

Объектом данного исследования выступают общественные отношения, возникающие при пересмотре судебных актов (постановлений) в порядке надзора Президиумами высших судебных инстанций. Предметом настоящей работы являются положения законодательства, регулирующие основания для пересмотра судебных актов (постановлений) в гражданском и арбитражном процессе, материалы судебной практики по данному вопросу.

Полагаем, рассмотрение норм арбитражного и гражданского процессуального права совместно в одном исследовании абсолютно оправданно, поскольку в последнее время законодатель активно осуществляет сближение данных отраслей права, что нашло своё выражение во вступивших с 1 января 2012 г. изменениях в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - ГПК РФ). Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон от 14.11.2002 г. № 138-ФЗ//Собрание законодательства РФ.-2002.-№46.-Ст.4532.

Ввиду этого, целью настоящей работы является изучение теоретических и практических проблем, возникающих в сфере регулирования оснований для пересмотра судебных актов (постановлений) и практики их применения, а также анализ процесса развития норм законодательства, призванных регулировать названные вопросы.

Для достижения обозначенной цели в ходе проведения данного исследования необходимо разрешить следующие задачи:

1) рассмотреть процесс развития института пересмотра судебных актов в период существования Российской Империи, Советского государства, а также на современном этапе развития отечественного законодательства;

2) выявить исторически сложившиеся подходы к формулированию оснований для пересмотра судебных актов (постановлений) в порядке надзора;

3) проанализировать оправданность сближения арбитражного и гражданского процессуального законодательства в части регулирования оснований для пересмотра судебных актов (постановлений) в порядке надзора;

4) рассмотреть каждое из оснований в отдельности, проанализировать практику их применения высшими судебными инстанциями, выявить наиболее типичные проблемы, существующие в данной области;

5) сформулировать предложения по дальнейшему реформированию рассматриваемых положений процессуального законодательства в Российской Федерации.

Методологическую основу работы составили: анализ действующего законодательства; изучение, анализ и обобщение материалов судебной практики, материалов видеозаписей трансляций заседаний Президиумов ВАС РФ и ВС РФ; исторический метод, выразившийся в изучении законодательного регулирования оснований для пересмотра судебных актов (постановлений) на разных этапах существования российского государства. Также в работе был применен метод дедукции, выразившийся в проецировании проблем, возникших в процессе применения норм Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон от 24.07.2002 г. № 95-ФЗ// Собрание законодательства РФ.-2002.-№30.-Ст.3012.

на будущее применение аналогичных норм судами общей юрисдикции, что обусловлено тем, что практике такого применения ещё только предстоит сложиться.

Теоретическую основу исследования составили труды Г.Ф. Шершеневича, Е.А. Борисовой, Т.К. Андреевой, Л.Ф. Лесницкой, П. Трубникова, В. Шерстюка, А.Р. Султанова, Т.Н. Нешатаевой, О.Я. Беляевской, Р. Масаладжиу, М.Ш. Пацация, Л.А. Грось, А. Кожемяко, Н.А. Клевцова, А. Пасленова, Д.В. Афанасьева и др.

Нормативной базой стали положения Конституции Российской Федерации, Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Федерального конституционного закона «О судебной системе в Российской Федерации», Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации», Федерального конституционного закона «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» и др. Также в работе использовались материалы судебной практики ВАС РФ, ВС РФ, Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека, а также разъяснения, изложенные в постановлениях Пленумов высших судов.

Данная дипломная работа состоит из введения, двух глав, одна из которых поделена на разделы, заключения и списка использованных источников.

1. РАЗВИТИЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОСНОВАНИЙ ДЛЯ ОТМЕНЫ (ИЗМЕНЕНИЯ) СУДЕБНЫХ АКТОВ (ПОСТАНОВЛЕНИЙ) В ПОРЯДКЕ НАДЗОРА В РОССИЙСКОМ ГРАЖДАНСКОМ И АРБИТРАЖНОМ ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

Надзорное производство в современном его понимании берет свое начало в советский период Российского государства. Однако предпосылки возникновения надзорной судебной инстанции появились гораздо раньше.

Система обжалования судебных актов возникла еще в римском праве. Так, Е.В. Васьковский упоминает о возможности принесения просьбы об отмене решения (supplication), которая приносилась императору после того, как дело прошло все апелляционные инстанции, и влекла за собой уничтожение решения и передачу дела на новое рассмотрение тому же самому или другому суду, а иногда разрешение дела самим императором или назначенным им для этого лицом. Васьковский Е.В. Курс гражданского процесса. Т. 1.-М., 1913.-С.173.-Цит. по Борисовой Е.А. При этом авторы историко-правовых исследований не указывают на существование каких-либо безусловных оснований, при наличии которых император должен был отменить принятое судебное решение. И это вполне объяснимо, поскольку существование подобных оснований само по себе противоречило бы существу авторитарного политического режима, в котором осуществлялась императорская власть.

В российском процессуальном праве общее понятие об отмене судебных решений было известно с древности под именем «суда съ головы». Судебные уставы от 20 ноября 1864 г., с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч.1.-Спб: Издание Государственной Канцелярии, 1866.-С.357. Под этим же именем оно вошло в уложение царя Алексея Михайловича, в котором было сказано: «Но когда дело в нижнем суде произведено столь неправильно, что без нового производства решить оное невозможно: тогда самое решение нижнего суда считается ничтожным и дело обращается в оный для нового производства, с положением на суд надлежащего за сие взыскания». Судебные уставы от 20 ноября 1864 г., с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч.1.-Спб: Издание Государственной Канцелярии, 1866.-С.358.

До 1835 г. функции надзорного органа по отношению к судам в России выполнял Император. Там же.-С.358. Также как и в римском государстве в дореволюционной России, глава государства имел возможность изменять судебные решения, руководствуясь исключительно своим внутренним убеждением. Об этом свидетельствует, в частности, пример подобной практики, описанный Середониным С.М.: «Некоего коллежского секретаря Крылова за то, что написал инвалиду Зимину прошение с дерзкими выражениями, Сенат присудил выдержать под арестом при полиции шесть месяцев и, опубликовав его повсеместно, запретить ему заниматься сочинением просьб по чужим делам. Комитет сверх этого положил: отправить Крылова, как вредного обществу человека на житье в Сибирь. Государь не согласился на это: «Я считаю, что в Сибири столько же вреден на свободе будет; оставить его на месте с объявлением, что при первом же случае будет сужден по всей строгости». Середонин С.М. Исторический обзор деятельности Комитета Министров. Т. 2, ч. 1 Комитет Министров в царствование Императора Николая Первого.-Спб, 1902.-С.51, цит. по Борисовой Е.А.

В 1810 г. при Государственном Совете Российской Империи была образована комиссия прошений, которая с 1835 г. была уполномочена рассматривать жалобы на судебные акты. Судебные уставы от 20 ноября 1864 г., с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч.1.-Спб: Издание Государственной Канцелярии, 1866.-С.358. Однако круг таких жалоб был ограничен, а четкие основания для их удовлетворения не были очерчены. Такая ситуация сохранялась вплоть до проведения судебной реформы Александром II.

После проведения Александром II в 1864 г. судебной реформы регулирование вопросов надзора за судебными установлениями и проверки законности издаваемых судебных постановлений обрело более конкретные формы.

Необходимо отметить, что Устав о гражданском судопроизводстве 1864 г. знал три формы пересмотра судебных решений: апелляционное, кассационное и по вновь открывшимся обстоятельствам. Там же.-С.358. При этом кассационное производство осуществлялось одним высшим судебным органом. Порядок его осуществления во многом напоминает современную надзорную инстанцию.

В пояснениях в ст. 793 Устава гражданского судопроизводства 1864 г. было указано: «Ни строгие правила уложения о наказаниях, ни основной закон о толковании законов согласно общему духу законодательства не могут быть приводимы в действие без учреждения одного верховного суда, надзирающего за строгим соблюдением предписанного правила об однообразном толковании законов. Обязанность такого суда должна состоять в том, чтобы предупреждать и уничтожать разнообразное толкование закона (это естественное последствие множества судебных мест в Империи) ограждать твердость закона, не допускать и преследовать явное нарушение его, одним словом: сосредоточивать в себе высший судебный надзор и быть верховным блюстителем правосудия в Империи». Судебные уставы от 20 ноября 1864 г., с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч.1.-Спб: Издание Государственной Канцелярии, 1866.-С.357.

При этом в качестве оснований к отмене судебного решения в кассационном порядке Устав называл следующие:

1) явное нарушение закона и отказ в правосудии;

2) превышение власти;

3) нарушение существенных форм судопроизводства;

4) разнообразное толкование закона в решениях разных судов в Империи. Там же.-С.357.

Практически каждое из этих оснований было воспринято современным законодателем и подлежат применению, хотя и в несколько иных формулировках, в наши дни при решении вопроса о возможности отмены вступившего в силу судебного акта в суде надзорной инстанции. Именно поэтому многие исследователи отмечают, что, в сущности, современная надзорная инстанция носит скорее кассационный, чем ревизионный характер. Борисова Е.А. Проверка судебных актов по гражданским делам.-М.:Городец, 2007.- Доступ из справ.-правовой системы Консультант плюс.

Понятие «судебный надзор» также было знакомо дореволюционному законодательству. При этом в практике Правительствующего Сената, теоретических исследованиях ученых-процессуалистов порядок надзора за деятельностью судов противопоставлялся порядку апелляционной, кассационной проверки судебных актов и исключался им. Борисова Е.А. Указ.соч.

В своей монографии Борисова Е.А. указывает, что надзор по смыслу дореволюционного законодательства мог иметь место только при обжаловании заинтересованными лицами судебных актов в порядке, определенном Уставом гражданского судопроизводства. По инициативе должностных лиц, судебный акт не мог быть проверен и в случае обнаружения тех или иных нарушений, допущенных судом, отменен. При проверке деятельности того или иного судебного места обнаруженные в результате проверяющим какие-либо недостатки и нарушения, допущенные в ходе рассмотрения и разрешения гражданских дел, объявлялись, после чего давалось разъяснение тех или иных положений, которые неверно понимались и применялись ревизуемым судом и его членами. Там же.

Выявленные недостатки, ошибки, нарушения не отражались на результате рассмотрения и разрешения дела, решение по делу оставалось неизменным. Результат проверки деятельности суда имел значение на будущее время, то есть на последующее предупреждение выявленных нарушений.

Исходя из этого, следует, что собственно «надзор за деятельностью суда», в отличие от апелляции и кассации, не являлся способом проверки судебных актов, проводимым с целью устранения допущенных в нём нарушений и восстановления прав заинтересованных лиц, а существовал исключительно для целей формирования единой судебной практики, соответствующей закону.

Регулирование надзорного производства в советский период, носит качественно новый характер. Так, К.С. Банченко-Любимова отмечает, что в Советской республике необходимость надзора за законностью судебных решений возникает почти с первых дней существования советского суда, одновременно с созданием первых судебных органов. Банченко-Любимова К.С. Пересмотр судебных решений в порядке надзора.-М., 1959.-С.54-55.-Цит. по Борисовой Е.А. При этом, как указывает В. Покровский, советский надзор создавался как «обычная третья стадия процесса» и не носил исключительного характера. Покровский В. Неправильные уклоны в надзорном производстве по гражданским делам//Еженедельник советской юстиции.-1927.-№7.-С.177.-Цит.по Борисовой Е.А.

Как отмечает Борисова Е.А., в советском законодательстве изначально вопрос ставился не о надзоре за деятельностью судов, а о надзоре за законностью принимаемых решений. Борисова Е.А. Указ.соч. Названный автор также делает предположение, что это объясняется тем, что решения принимались преимущественно в соответствии с пролетарским правосознанием, которое зависело от общего уровня развития нового судьи, его мировоззрения, классовой принадлежности, и вследствие этого нуждалось в последующем контроле.

При этом, как и в Российской Империи до реформы 1864 г., процедура осуществления надзора за законностью судебных актов на первом этапе существования советского государства не была урегулирована.

Н. Полянский отмечал, что пересмотр судебных решений в порядке надзора по действующему законодательству «вызывает самые серьезные возражения не потому, чтобы самый институт в существе своем был неправилен, а потому, что он не поставлен самим законом в надлежащие рамки», для чего было бы необходимо ограничение условий, требующих отмены решения, и допущение такой отмены только при невозможности обжалования. Полянский Н. Надзор за судебными установлениями//Право и жизнь.-1924.-№3.-С.79.-Цит. по Борисовой Е.А.

Однако поставить возможность отмены вступившего в силу судебного акта в какие-либо рамки на ранних этапах развития советского процессуального права, означало бы на законодательном уровне вступить в противоречие с самим существом советского государства, стремящегося тоталитарно внедряться во все сферы жизни советского общества, в том числе и в сферу судейского усмотрения.

На протяжении всего времени существования советской судебной системы надзорное производство возбуждалось соответствующими должностными лицами суда и прокуратуры. Как отмечала в то время К.С. Банченко-Любимова, надзорный способ пересмотра судебных постановлений, вошедших в законную силу, является исключительным, особым по форме и по содержанию, который осуществляется независимо от воли сторон и только при наличии протеста правомочных должностных лиц суда и прокуратуры. Банченко-Любимова К.С.Указ.соч.-С.60-61.-Цит.по Борисовой Е.А.

Из содержания раздела 2 Главы ХХIХ Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1923 г. следует, что любой вступивший в силу судебный акт мог быть истребован Народным комиссаром юстиции, прокурором Республики либо Председателем Верховного суда РСФСР. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР принят на 2-й сессии ВЦИК Х созыва 7 июля 1923 г.//М.: Государственное издательство юридической литературы.-1953.-С.38. При этом при обнаружении в решении по истребованному делу «особенно существенного нарушения действующих законов» или «яв-ного нарушения интересов Рабоче-крестьянского государства или трудящихся масс», дело вносилось на рассмотрение в порядке надзора в соответствующую надзорную инстанцию. Там же.-С.38.

Уже в Гражданском процессуальном кодексе РСФСР 1964 г. (далее - ГПК РСФСР) подобная политическая направленность в формулировании оснований для пересмотра судебного акта была устранена. Так, в соответствии со ст. 330 ГПК РСФСР 1964 г. основаниями к отмене в порядке надзора решений, определений или постановлений суда являлись их необоснованность или существенные нарушения норм материального или процессуального права. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР от 11.06.1964г.//Ведомости ВС РСФСР.-1964.-№24.-Ст.407.

Приведенная выше ст. 330 ГПК РСФСР 1964 г. в неизменном виде применялась вплоть до вступления в законную силу действующего ныне Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации от 23 октября 2002 г. (далее - ГПК РФ). Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон от 14.11.2002 г. № 138-ФЗ//Собрание законодательства РФ.-2002.-№46.-Ст.4532.

В первоначальной редакции ГПК РФ основания для отмены (изменения) судебных постановлений в порядке надзора были сформулированы в ст. 387 ГПК РФ. В соответствии с названной нормой основаниями для отмены или изменения судебных постановлений нижестоящих судов в порядке надзора являлись существенные нарушения норм материального или процессуального права. Как видно, изначально ст. 387 ГПК РФ содержала никак не конкретизированную категорию существенности нарушений. Данное обстоятельство послужило поводом для принесения гражданами и организациями жалоб в Конституционный Суд РФ, с просьбой осуществить их проверку на соответствие Конституции РФ ст. 387 ГПК РФ.

Оценив конституционность обжалуемой нормы, Конституционный Суд пришёл к следующим выводам. Основания для отмены или изменения судебного постановления в порядке надзора должна оцениваться с учетом природы предназначения и целей именно надзорного производства. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 05 февраля 2007г. № 2-П//Вестник Конституционного Суда РФ.-2007.-№3. Использование федеральным законодателем такой оценочной характеристики, как «существенность нарушения» обусловлено тем, что разнообразие обстоятельств, подтверждающих наличие соответствующих оснований, делает невозможным установление их перечня в законе и само по себе не может расцениваться как недопустимое. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 05 февраля 2007г. № 2-П//Вестник Конституционного Суда РФ.-2007.-№3.

Конституционный Суд подчеркнул, что поскольку пересмотр судебных постановлений в порядке надзора выступает в качестве дополнительной гарантии реализации конституционного права на судебную защиту и обеспечения правосудности судебных решений, когда исчерпаны все средства защиты в судах общей юрисдикции первой и второй инстанций, основания такого пересмотра не должны открывать возможность надзорного производства лишь с целью исправления судебных ошибок, подлежащих устранению в обычных (ординарных) судебных процедурах проверки судебных постановлений, не вступивших в законную силу. Основанием для отмены или изменения судебного постановления нижестоящего суда не может быть единственно другая точка зрения суда надзорной инстанции на то, как должно было быть разрешено дело. Там же.

Таким образом, Конституционный Суд РФ, воздержался от признания ст. 387 ГПК РФ не соответствующей Конституции РФ, равно как и самой возможности пересмотра вступившего в законную силу судебного постановления в порядке надзора. Однако в тексте указанного Постановления Конституционного Суда явно прослеживается мысль о необходимости будущих преобразований в регулировании деятельности надзорной судебной инстанции. Так, Конституционный Суд указал, что при проведении последующих реформ надзорного производства следует отказаться от множественности надзорных инстанций, оставив одну, аналогично сложившейся системе арбитражных судов. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 05 февраля 2007г. № 2-П//Вестник Конституционного Суда РФ.-2007.-№3.

Необходимо отметить, что указанное Постановление Конституционного суда РФ было воспринято исследователями в области гражданского процессуального права по-разному.

Так, О.Я. Беляевская в своей монографии, назвала его «фундаментальным», свидетельствующем о несомненном скором преобразовании всего института надзорного производства в целом. Беляевская О.Я. Указ.соч.-С. 532. Напротив, А.Т. Боннер считает, что результат рассмотрения указанного дела в Конституционном Суде РФ событием назвать трудно. Боннер А.Т. Перспективы надзорного производства в России: дискуссия//Закон.-2007.-№3.-С.20.

Как бы то ни было, принятое 5 февраля 2007 г. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации стало своеобразным катализатором в процессе последующего реформирования надзорной инстанции в системе судов общей юрисдикции, а также направило вектор такого реформирования в сторону сближения гражданского процесса с арбитражным.

Уже в 2007 г. ст. 387 ГПК РФ была изложена в новой редакции, после чего основанием для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора стало наличие существенных нарушений норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Совершенно очевидно, что законодатель, сформулировав основания для отмены вступившего в законную силу судебного решения подобным образом, стремился соблюсти баланс между необходимостью обеспечить эффективную судебную защиту прав и свобод человека и охраняемых законом публичных интересов, необходимостью сохранить специфику пересмотра судебного акта в суде надзорной инстанции, как исключительной стадии гражданского процесса, а также необходимостью обеспечить соблюдение принципа правовой определенности.

Однако откорректированные основания для отмены судебного постановления в надзорной инстанции не нашли однозначного одобрения среди многих ученых-процессуалистов.

Так, Р. Масаладжиу указал, что включение формулировки «нарушения, повлиявшие на исход дела» является излишним, так как её смысл вполне исчерпывается указанием на существенность нарушений. Масаладжиу Р. К вопросу об основаниях для отмены или изменения судебных актов в судах надзорных инстанций в контексте доступности правосудия//Арбитражный и гражданский процесс.-2009.-№3//Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Не вносит никакого нового смысла применительно к основаниям для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора формулировка «без устранения которых, невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов». Как справедливо указывает Р. Масаладжиу, судебная ошибка может быть исправлена судом надзорной инстанции только путем изменения или отмены незаконного судебного акта, и других способов восстановления и защиты нарушенных прав заинтересованных лиц у суда надзорной инстанции не существует. Исходя из этого, включение слов «без устранения которых, невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов» в содержание ст. 387 ГПК РФ было излишним. Там же.

Е. Алексеевская также считала, что основания для отмены или изменения судебных постановлений судом надзорной инстанции требуют более глубокой разработки. Установление оценочного критерия в норме, закрепляющей основания для отмены судебных постановлений в порядке надзора, неприемлемо и противоречит сущности надзорного производства, поскольку суд надзорной инстанции должен проверять судебные постановления на предмет их точного соответствия закону, предписывающего процессуальные и материальные правила регулирования правоотношений. Алексеевская Е. Существенное нарушение норм материального права как основание для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора// Российская юстиция.-2003.- № 6.- С.35.

Необходимо отметить, что под новую формулировку подпадали не все безусловные основания к отмене судебных актов, влекущие отмену судебного постановления независимо от правильности выводов суда, перечень которых на тот момент содержался в ч. 2 ст. 364 ГПК РФ. Например, если в деле отсутствовал протокол судебного заседания, но это не повлияло на исход дела, которое в итоге было разрешено правильно, постановление, исходя из буквального понимания обновленной ст. 387 ГПК РФ, не могло быть отменено. То же самое касается подписания судебного постановления не тем судьей и нарушения тайны совещания судей. Также, по мнению некоторых исследователей, правильно по существу рассмотренное дело, принятое судом с нарушением подведомственности и подсудности, не могло быть отменено в силу ст. 387 ГПК РФ, не смотря на то, что это напрямую противоречило требованиям ч. 1 ст. 47 Конституции РФ, согласно которой никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Масаладжиу Р.-Указ.соч. В силу этого, новый подход к формулированию оснований для отмены судебного акта (постановления в порядке надзора) удачным назвать довольно сложно.

Однако сказанное - только одна сторона медали, касающаяся вопросов процессуального права. С пониманием общей концепции определения существенности нарушений норм материального права, применяемой ВС РФ, возникали ещё большие проблемы.

Рассмотрим следующие примеры практики применения ст. 387 ГПК РФ ВС РФ.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила вступившие в законную силу судебные постановления, которыми было удовлетворено требование гражданина к органу социальной защиты населения о замене транспортного средства, предоставленного ему, как инвалиду Великой Отчечественой войны первой группы, бесплатно в соответствии с ранее действовавшим законодательством, и вынесла иное решение об отказе в иске. Судебная коллегия признала, что выводы судебных инстанций о праве истца на получение транспортного средства основаны на ошибочном применении и толковании норм материального права.

В определении Судебной коллегии было указано, что: 1) в настоящее время в соответствии с действующим законодательством одним из условий обеспечения транспортными средствами инвалидов, у которых право на них возникло до 1 января 2005 г. является факт постановки инвалида на соответствующий учет в органах социальной защиты населения до 1 января 2005 г.; 2) реализация инвалидом права на обеспечение транспортным средством носила заявительный характер и зависела только от волеизъявления инвалида как правообладателя; 3) на органы социальной защиты населения не возлагалась обязанность по выявлению и извещению инвалидов, имеющих право на обеспечение транспортными средствами.

Исходя из этого, Судебная коллегия по данному делу заключила, что поскольку истец не был поставлен на учет по обеспечению транспортным средством в органах социальной защиты населения до 1 января 2005 г., право на бесплатное получение транспортного средства у него не возникло. Определение Верховного Суда № 87-В09-3 от 17.09.2007 г.// Решения и постановления судов:[сайт]. URL:http://www.resheniya-sudov.ru/2009/177151/ (дата обращения: 29.04.2012 г.).

Таким образом, Судебная коллегия применила чрезвычайно формальный подход к толкованию и применению законодательства, в результате чего гражданин - инвалид Великой Отечественной войны первой группы был лишен имевшегося у него в течение длительного времени (с 1954 г.) права на обеспечение транспортным средством только потому, что он до 1 января 2005 г. не заявил об этом праве органам социальной защиты населения. К слову, ранее, на протяжении долгих лет, он обращался именно к этим органам для реализации указанного права.

В свете сказанного выше примечательным является другой пример практики ВС РФ.

Судебная коллегия рассмотрела дело по иску гражданки С. к войсковой части, ФГКЭУ «Оренбургская квартирно-эксплуатационная часть района», администрации г. Оренбурга, департаменту жилищного обеспечения Министерства обороны Российской Федерации, территориальному управлению Федерального агентства по управлению государственным имуществом по Оренбургской области о признании приобретшей право пользования жилым помещением.

В ходе рассмотрения дела судом было установлено, что гражданка С. является дочерью военнослужащего С., умершего 3 декабря 2009 г. В марте 2009 г. ее отцом было получено разрешение на вселение в однокомнатную квартиру. Истица вселилась в указанную квартиру вместе с отцом и до декабря 2009 г. они проживали в квартире совместно. После смерти отца С. продолжала проживать в жилом помещении и оплачивать коммунальные платежи.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о необходимости отказать в удовлетворении исковых требований С., указав, что для признания С. приобретшей право пользования жилым помещением необходимо, чтобы её отец обладал таким правом по основаниям, предусмотренным Жилищным кодексом Российской Федерации, и вселил истицу в занимаемое жилое помещение в установленном законом порядке, так как основания возникновения права пользования жилым помещением членов семьи нанимателя производны от оснований возникновения такого права самого нанимателя. Суд сослался также на отсутствие доказательств того, что у отца гражданки С. в установленном порядке возникло право пользования занимаемым жилым помещением по основаниям, предусмотренным Жилищным кодексом Российской Федерации. Также суд указал, что решение жилищной комиссии войсковой части от 1 декабря 2008 г. и решение командира войсковой части о разрешении отцу гражданки С. вселиться в квартиру не свидетельствуют о возникновении у него права пользования жилым помещением по договору социального найма, поскольку основанием для возникновения у гражданина права пользования жилым помещением является заключение договора социального найма.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ сочла, что выводы суда первой инстанции основаны на неправильном толковании и применении норм материального права. При этом указала, что по смыслу норм жилищного законодательства основанием для возникновения права пользования жилым помещением государственного или муниципального жилищного фондов по договору социального найма выступают два юридических факта - принятие решения о предоставлении жилого помещения и заключение договора социального найма жилого помещения. Несоблюдение письменной формы договора социального найма между наймодателем и лицом, в отношении которого состоялось решение о предоставлении жилого помещения по договору социального найма, принятое с соблюдением требований жилищного законодательства, не может являться основанием для вывода о том, что у такого лица не возникло право пользования жилым помещением по договору социального найма, поскольку подтверждением заключения договора социального найма могут служить различные письменные доказательства. Определение Верховного Суда Российской Федерации по делу № 47-В11-7 от 06.12.2011 г.// Верховный Суд Российской Федерации:[сайт].URL:http://www.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=469372/ (дата обращения: 29.04.2012г.).

Таким образом, в данном Определении Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ отказалась от применения формального подхода к толкованию и применению норм права, защитив тем самым право на жилище гражданки С.

Подобный противоречивый подход к определению наличия или отсутствия существенных нарушений норм материального права в практике деятельности одного судебного органа поразителен. Примечательно, что как в первом, так и во втором примере применения ВС РФ ст. 387 ГПК РФ речь шла о защите конституционных прав личности. Так, в первом примере гражданин обратился в ВС РФ с целью защитить свои права, предусмотренные ст. 39 Конституции РФ, в соответствии с которой каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом. Во втором примере, гражданка С. обратилась в ВС РФ за защитой своего конституционного права на жилище, предусмотренного ст. 40 Конституции РФ. Споры о приоритетности защиты и обеспечения того или иного конституционного права представляются неуместными. Исходя из этого, продемонстрированная на конкретных примерах судебной практики ВС РФ противоречивость подходов к толкованию и применению норм материального права является необъяснимой.

В целом можно заключить, что измененные в 2007 г. положения ст. 387 ГПК РФ не смогли внести ясность в вопрос определения оснований к отмене судебных постановлений и в полной мере гарантировать эффективность отправления правосудия, призванного обеспечивать защиту прав, свобод и законных интересов человека и охраняемых законом публичных интересов. Ввиду этого вопрос об определении оснований для отмены (изменения) судебного постановления в системе судов общей юрисдикции требовал принципиально нового подхода.

«Новый подход» в результате принятия Федерального закона от 09.12.2010 № 353-ФЗ «О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации» был позаимствован законодателем из АПК РФ.

Оправданность данной реформы будет подробно проанализирована в главе второй настоящего исследования.

Следует отметить, что к сложившейся в настоящее время модели регулирования оснований к пересмотру судебных актов в порядке надзора арбитражное процессуальное право также пришло не сразу.

Так, в соответствии со ст. 140 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации 1992 г. основаниями к отмене или изменению в порядке надзора решения, вступившего в законную силу, являются его необоснованность или несоответствие законодательству. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 5 марта 1992 г. № 2447-1//Ведомости СНД и ВС РФ.-1992.-№16.-Ст.836.

С принятием Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации 1995 г. норма, регулирующая основания для отмены судебного акта в порядке надзора была изменена незначительно. Так, в соответствии со ст. 188 названного закона, основаниями к изменению или отмене решения, постановления в порядке надзора являются незаконность или необоснованность судебного акта. Не могут быть отменены правильные по существу решение, постановление арбитражного суда по одним лишь формальным основаниям. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации. Федеральный закон от 05.05.1995г. № 70-ФЗ//Собрание законодательства РФ.-1995.-№19.-Ст.1709.

Очевидно, что приведенные выше нормы закона были изложены весьма неконкретно и позволяли толковать их максимально широко. Подобная формулировка оснований к пересмотру судебного акта вступала в прямое противоречие со сложившимися международными стандартами в области процессуального права.

Как указано в рекомендации Комитета министров № R (95) 5 от 7 февраля 1995 г., при регулировании системы пересмотра судебных актов, государствам следует предусмотреть возможность принятия некоторых мер, среди которых названо право требовать от лиц, подающих жалобу, на раннем этапе представления разумных оснований для своих жалоб. П. а ст. 4 Рекомендации № R (95) 5 Комитета министров государствам-членам относительно введения в действие и улучшения функционирования систем и процедур обжалования по гражданским и торговым делам от 7 февраля 1995 г. //Университет Миннесоты:[сайт]. URL: http://www1.umn.edu/humanrts/russian/euro/RRec(95)5.html (дата обращения 29.04.2012). Однако обеспечить соблюдение участниками процесса таких требований, очевидно, возможно в случае, если такие основания четко и однозначно сформулированы в законе.

Не упоминая вовсе суды четвертой инстанции (коим является ВАС РФ), Комитет министров в своей рекомендации подчеркнул, что жалобы в суд третьей инстанции должны подаваться в первую очередь в рамках таких дел, которые действительно заслуживают третьего судебного рассмотрения. К ним были отнесены дела, которые будут развивать право или которые будут способствовать единообразному толкованию закона. П. с ст. 7 Рекомендации № R (95) 5 Комитета министров государствам-членам относительно введения в действие и улучшения функционирования систем и процедур обжалования по гражданским и торговым делам от 7 февраля 1995 г. //Университет Миннесоты:[сайт]. URL: http://www1.umn.edu/humanrts/russian/euro/RRec(95)5.html (дата обращения 29.04.2012).

Существовавшая в Российской Федерации форма судебного надзора с расплывчато сформулированными основаниями к отмене судебных актов (постановлений) неоднократно подвергалась критике Европейского Суда по правам человека, который признает одним из основополагающих аспектов верховенства права принцип правовой определенности, требующий, чтобы принятое судами окончательное решение не могло быть оспорено.

Как указал в одном из своих Постановлений Европейский Суд по правам человека, принцип правовой определенности закрепляет, что ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления. Поэтому полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия, а не пересмотра по существу. Пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования, в то время как лишь возможное наличие двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра. Отступления от этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и непреодолимого характера. Постановление Европейского Суда по правам человека по Делу «Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации» от 24 июля 2003 г.// Бюллетень Европейского Суда по правам человека.-2003.-№12.

Полагаем очевидным, что воспрепятствовать злоупотреблению участниками гражданского процесса правом обжаловать принятый судебный акт (постановление) эффективнее всего могут чётко сформулированные основания для пересмотра судебного акта (постановления).

Как указал Европейский Суд по правам человека, в эффективной судебной системе любые ошибки и упущения должны устраняться посредством обычного обжалования в суды апелляционной и/или кассационной инстанций, прежде чем судебное решение вступит в силу и будет подлежать исполнению, таким образом, избегая последующую опасность обмануть законные ожидания сторон в отношении вступивших в силу судебных решений. Постановление Европейского Суда по правам человека по Делу «Рябых (Ryabykh) против Российской Федерации» от 24 июля 2003 г.// Бюллетень Европейского Суда по правам человека.-2003.-№12. Ограничение пересмотра в порядке надзора вступивших в силу и подлежащих исполнению судебных решений исключительными обстоятельствами должно проходить параллельно с изменением структуры судов и качеством правосудия в целях ограничения необходимости исправления судебных ошибок, что в настоящее время происходит посредством пересмотра судебных решений в порядке надзора. Постановление Европейского Суда по правам человека по делу «Кот против Российской Федерации» от 03 от 18 января 2007 г.//Бюллетень Европейского Суда по правам человека.-2008.-№5.

Восприняв указанные правовые позиции Европейского Суда, в АПК РФ 2002 г. законодатель закрепил абсолютно новый подход к определению оснований для пересмотра судебного акта в порядке надзора.

В первоначальной редакции ст. 304 АПК РФ включала в себя три основания для пересмотра судебного акта:

1) нарушение единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права;

2) препятствие принятию законного решения по другому делу;

3) нарушение прав и законных интересов неопределенного круга лиц или иных публичных интересов.

Сравнительный анализ ст. 188 АПК РФ 1995 г. и ст. 304 АПК РФ 2002 г. позволяет сделать вывод о том, что законодатель, по крайней мере, формально, значительно сузил полномочия Высшего Арбитражного Суда РФ при рассмотрении дел в порядке надзора.

Как указала Т.Н Нешатаева, одной из причин столь кардинальных изменений следует считать необходимость соответствия российского процессуального законодательства нормам Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 и решениям Европейского Суда по правам человека в г. Страсбурге, которые признаны обязательными для всех государственных органов и судов Российской Федерации согласно Федеральному закону от 30.03 1998 № 54-ФЗ о ратификации названной Конвенции. Нешатаева Т.Н. Соответствовать требованиям европейских стандартов//Арбитражная практика.-2003.-№ 05 (26).//Клерк: [сайт].URL:http://www.klerk.ru/law/articles/2875/ (дата обращения: 29.04.2012).

Однако целесообразность проведения реформы надзорной инстанции в системе арбитражных судов именно в такой форме уже в 2003 г. у многих исследователей вызывала вопросы.

В частности, по мнению С.Г. Кахаряна, ст. 304 АПК РФ в первоначальной её редакции не согласовывалась с положениями Конституции, поскольку, исходя из буквального её прочтения, отдавала предпочтение публичным интересам перед частными. Кахарян С.Г. Обсуждаем статью 304 нового АПК РФ: дискуссия// Арбитражная практика.-2003.-№ 05 (26).//Клерк: [сайт].URL:http://www.klerk.ru/law/articles/2875/ (дата обращения: 29.04.2012). При этом в соответствии с Конституцией права и свободы человека и гражданина (т.е. частного лица) являются высшей ценностью в Российском государстве. Ст. 2 Конституции Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.//Российская газета.-2009.-№7.-21 янв.

В.М. Шерстюк счел правовые нормы ст. 304 АПК РФ далекими от совершенства и неспособными укрепить гарантии защиты прав организаций и граждан. Шерстюк В.М. Обсуждаем статью 304 нового АПК РФ: дискуссия// Арбитражная практика.-2003.-№ 05 (26).//Клерк: [сайт].URL:http://www.klerk.ru/law/articles/2875/ (дата обращения: 29.04.2012).

Как отмечала Т.Н. Нешатаева, предусмотренные в ст. 304 АПК РФ ситуации, могут иметь самое многообразное практическое развитие. Нешатаева Т.Н.Указ.соч. Это само по себе уже говорит о том, что основания для отмены судебных актов изложены так, что не исключают неоднозначного их толкования и применения, что в свою очередь приводит к открытию бескрайних просторов для судебного усмотрения. Подобная ситуация, вопреки требованиям Европейского Суда по правам человека, способствует появлению у сторон арбитражного процесса иллюзорных надежд на то, что интересуемый их судебный акт будет пересмотрен в силу простого стечения обстоятельств.

Многие авторы отмечают также несогласованность оснований для пересмотра судебного акта в ст. 304 АПК РФ с аналогичными основаниями, изложенными в ст. 270 и ст. 288 АПК РФ для апелляционного и кассационного судебного производства, которые под таковыми подразумевают нарушение норм материального и процессуального права.

В самом начале действия ст. 304 АПК РФ специалистами был сделан прогноз о возможности развития следующих случаев необходимости пересмотра судебного акта ВАС РФ. К таким случаям, в частности были отнесены:

1) существование в законодательстве пробела в правовом регулировании, в результате чего арбитражные суды, разрешая спор с применением принципов аналогии, не единообразно разрешают однотипные споры, если отсутствие такого единообразия затрагивает интересы больших социальных групп (публичные интересы);