Использование права, закона, конституции, как правило, связывают с деятельностью "невластных" субъектов правовых отношений См.: Сенников И.Е. Использование права как форма непосредственной реализации юридических норм: автореф. дис.... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2003. - С. 4. . Однако, как отмечает В.О. Лучин, элемент усмотрения присущ и органам государства, хотя и в меньшей степениСм.: Лучин В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. - С. 93. . Носители государственно-властных полномочий также наделены необходимыми возможностями осуществления правомочий, определенных в конституции или уставе, имеют свободу выбора норм, подлежащих осуществлению в той или иной фактической ситуации. Это обусловлено самим содержанием государственно-властных полномочий, предполагающих не только осуществление юридических обязанностей, но и реализацию субъективных прав, присущих органам государственной власти и их представителям.

Вместе с тем не стоит смешивать использование с другими формами реализации конституции. О.Е. Кутафин, проводя различие между осуществлением прав гражданами и использованием полномочий государственными органами и должностными лицами, указывал, что если для граждан использование принадлежащих им субъективных прав является делом добровольным и они не несут никакой ответственности за неиспользование своих прав, то для государственных органов и должностных лиц осуществление их полномочий является не только правом, но и обязанностью. Например, согласно Конституции РФ (ст.126) Верховный Суд РФ не только вправе, но и обязан выступать в качестве высшего судебного органа по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, и осуществлять в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью, а также давать разъяснения по вопросам судебной практики См.: Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. - М., 2001. - С. 118. . Думается, что в данном случае обязывающие нормы предполагают не использование, а другую форму реализации Конституции - исполнение.

Разделяя мнение о том, что использование права представляет собой дозволенное, а не должное поведение, тем не менее нельзя согласиться с рассмотрением этой формы реализации права как деятельности, не носящей властного, императивного, управленческого характера В результате использования конституционных (уставных) норм, в том числе устанавливающих правомочия, органы государственной власти выносят решения, которые чаще всего порождают отношения подчинения их воле. Возникает следующая ситуация: для самих органов государственной власти использование норм конституции или устава детерминирует диспозитивную возможность правомерного поведения, но для субъектов, находящихся в их подчинении, обязанных следовать их управленческим решениям, подобного рода использование норм порождает отношения императивного свойства.

В особом анализе нуждается юридическая природа неиспользования права, предоставленного субъекту управомочивающей нормой. К какому виду поведения (правомерному, неправомерному, юридически безразличному) следует отнести неиспользование норм права? Вписывается ли оно в формат реализации норм права или подлежит исключению из числа действий, составляющих реализацию норм права в форме их использования? Как предполагет Ю.С. Решетов, неиспользование права нельзя оценивать в качестве правомерного или противоправного поступка, и речь должна идти об отсутствии реализации нормы права, поскольку законодательством не закрепляется право на неиспользование права См.: Решетов Ю.С. Реализация норм советского права: Системный анализ / науч. ред.Г.И. Курдюков. - Казань, 1989. - С. 9. . С этой позицией созвучно мнение И.Я. Дюрягина, который утверждает, что неиспользование права не только не может считаться правонарушением, но и не может утрачивать правового значения, хотя и не является реализацией права. Становится очевидно, что в результате неиспользования права не возникает никаких правовых последствий. В данном случае с нормой права правопредоставительного свойства вообще ничего не происходит. Поскольку использование права не вменяется в обязанность субъекта реализации, неиспользование конституционной (уставной) нормы нельзя назвать правонарушением и вообще отнести к элементам правореализации.

Региональной конституционной (уставной) практике известна еще одна специфическая форма реализации конституции (устава) - применение. Указания на применение основного закона субъекта содержатся в текстах конституций (уставов) по отношению к правовым ситуациям разного рода. Прежде всего, термин "применение конституции (устава)" употребляется в связи с действием основного закона в пространстве (см.: ст.7 Конституции Удмуртской РеспубликиСм.: Конституция Удмуртской Республики от 7 декабря 1994 г. (в ред. от 29 июня 2011 г.) // Известия Удмуртской Республики. - 1994. - 21 дек. , ст.24 Конституции Республики Татарстан, ст.2 Конституции Республики Дагестан, ст.1 Устава Калужской области). В Псковской, Нижегородской областях сочетание слов "применение Устава" используется для регламентации порядка разрешения противоречий между законами области и областным Уставом (см.: ст.1 Устава Псковской области См.: Устав Псковской области от 12 апреля 2001 г. (в ред. от 6 октября 2010 г.) // Губернские ведомости. - 2001. - 18 апр. , ст.3 Устава Нижегородской области).

О применении либо неприменении отдельных конституционных (уставных) норм говорится и в переходных положениях ряда региональных основных законов (см.: ст.44 Устава Камчатского краяСм.: Устав Камчатского края от 4 декабря 2008 г. (в ред. от 29 марта 2012 г.) // Официальные Ведомости. - 2008. - 11 дек. , ст.102 Устава (Основного Закона) Рязанской областиСм.: Устав (Основной Закон) Рязанской области от 18 ноября 2005 г. (в ред. от 30 ноября 2011 г.) // Рязанские ведомости. - 2005. - 22 нояб. , ст.118 Устава (Основного Закона) Тамбовской области).

К сожалению, скорее исключением, чем общим правилом является употребление данной категории в тексте основных законов в отношении органов государственной власти и должностных лиц (см.: ст.119 Устава Красноярского края). Между тем, согласно утвердившемуся мнению, правоприменительная деятельность может осуществляться только уполномоченными на то государственными органами и должностными лицамиСм.: Правоприменение: теория и практика / отв. ред. Ю.А. Тихомиров. - М., 2008. - С. 170. . Применение имманентно органам государственной власти. Граждане не применяют правовых нормСм.: Решетов Ю.С. Указ. соч.С. 102. Таким образом, основным и единственным субъектом реализации конституции или устава в форме применения являются носители государственно-властных полномочий. Как следствие, формулировки, допускающие применение конституций и уставов обширным кругом участников правовых отношений, представляются неправомерными.

Научные взгляды на сущность применения права варьируются от весьма широкого представления, предполагающего по сути отождествление понятий "правоприменение" и "правореализация", до достаточно узкого понимания исследуемой категории как особой стадии реализации права.

Согласно широкой трактовке правоприменение включает в себя следующие способы (режимы): режим соблюдения права; режим исполнения обязанностей; режим использования прав; самозащиту гражданами своих прав от причиненного вреда, ущерба; режим обеспечения с участием государства и его органов в рамках их компетенции и установленных процедур; режим саморегулирования; режим реализации вне правоотношенийСм.: Правоприменение: теория и практика / отв. ред. Ю.А. Тихомиров. - С. 76-78. . Нетрудно заметить, что в данном случае речь идет о реализации субъективного права. Между тем важнейшей стороной право - реализации является осуществление норм объективного права, содержащихся в нормативных правовых актах и прежде всего в основных законах государства и его отдельных территориальных единиц.

В соответствии с узким подходом применение права, в отличие от его соблюдения, исполнения и использования, представляет собой не одну из форм непосредственной реализации, а относится к процессу реализации, его ходу. Если соблюдение, исполнение и использование касаются итогов воплощения юридических норм в поведении субъекта, то применение является особой стадией в процессе реализации права, когда компетентный орган, обладающий государственно-властными полномочиями, включается в процесс реализации, принимает необходимые меры См.: Алексеев С.С., Дюрягин И.Я. Функции применения права // Правоведение. - 1972. - № 2. - С. 25-26. . С данной позицией созвучно мнение о том, что применение правильнее рассматривать не как самостоятельный способ (форму) осуществления юридических предписаний, а как его особое звено, этап, который, в свою очередь, также может быть расчленен на ряд стадийСм.: Конституция УССР: реализация ее принципов и норм. Н.И. Козюбра и др.; отв. ред.А.П. Таранов. - С. 24. . Как полагают исследователи, применение необходимо прежде всего в тех случаях, когда предусмотренные Конституцией права и обязанности вообще не могут быть использованы и исполнены без вмешательства в процесс их реализации государства См.: Там же. С. 24. Ограниченного понимания правоприменения придерживаются и в настоящее времяСм.: Сулейманов Т.А. Характеристика форм реализации уголовно-правовой нормы / Т.А. Сулейманов // Российский следователь. - 2006. - № 5. - С. 12-14. .

Безусловно, что применение права, основных и текущих законов может сочетаться с иными формами их реализации. Прежде всего, правоприменение связано с соблюдением. Соблюдение предшествует и сопровождает правоприменительный процесс. Кроме того, вынося правоприменительные акты, органы государственной власти исполняют конституционные (уставные) предписания (например, при назначении выборов в законодательные (представительные) органы власти субъектов). Государственные органы, аргументируя то или иное правоприменительное решение, используют нормы конституции или устава (данный тезис наглядно иллюстрирует деятельность конституционного (уставного) суда, относительно свободного в выборе норм, подлежащих применению).

Вместе с тем применение не может и не должно смешиваться с иными формами реализации - соблюдением, исполнением и использованием. Также есть достаточные основания утверждать, что применение не охватывает все элементы механизма реализации конституции или устава и, как следствие, не отождествляется с ней и не является отдельной стадией правореализационного процесса.

Критерии отграничения применения от других конституционных концептов, связанных с реализацией основного закона, следующие. Во-первых, правоприменительная деятельность осуществляется особыми участниками правореализации.

- органами государственной власти и их должностными лицами, которые являются носителями государственно-властных полномочий и обладают возможностью применения мер государственного принуждения в отношении иных участников правовых отношений. Во-вторых, правоприменительная деятельность обязательно связана с вынесением правоприменительного акта.

По поводу сущности правоприменения имеются и иные научные позиции. Так, по мнению В.В. Лазарева, применение права понимается как комплекс мыслительных и фактических, организационных и юридических операций, имеющих целью обеспечить нормальное течение процесса реализации правовых предписанийЛазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов. Вопросы теории. - Казань, 1975. -

С. 7. . Как видится, применение здесь рассматривается как средство обеспечения реализации норм права. Между тем применение - это и есть реализация права, одна из ее форм.

В целом можно сформулировать следующий вывод: применение интегрировано в единый механизм правореализации, вместе с тем оно имеет самостоятельное значение и должно рассматриваться как отдельная специфическая форма реализации основного закона.

Требуется подчеркнуть, что деление единого и перманентного процесса реализации конституций и уставов на отдельные формы носит в большей степени условный характер. Как отмечал И.П. Ильинский, "в практике государственного строительства различные формы реализации конституционных норм нередко сливаются воедино, особенно в деятельности государственных органов. Например, реализация конституционных норм о формировании правительства высшим представительным учреждением представляет одновременно использование последним своих конституционных полномочий, соблюдение установленных конституцией положений о составе правительства и одновременно акт применения конституции" Ильинский И.П. Развитие демократических основ социалистического конституционализма // Государство и демократия в период построения развитого социализма / под ред. Б.Н. Топорнина. - М., 1974. - С. 111. . На это указывала и Л.А. Морозова. По ее справедливому утверждению, названные формы реализации конституционных предписаний и норм взаимодействуют, переплетаются, нередко сливаются воедино (например, при реализации компетенционных норм), гармонично вписываясь в действие других компонентов механизма реализации См.: Морозова Л.А. Указ. соч.С. 105. .

Обобщая изложенное, следует подчеркнуть, что в отличие от других участников правореализации правом осуществления основных законов субъектов во всех существующих формах обладают исключительно региональные органы государственной власти. Органы государственной власти субъектов - не только непосредственные участники осуществления конституционных и уставных норм, но и особый субъект реализации конституций и уставов.

Литература

1. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 1998.

2. Венгеров А.Б. Теория государства и права. Учебник для юридических вузов. - М.: Новый юрист. - 1998.

3. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. - М.: Юрист. 1999.

4. Колесников Е.В. Источники российского конституционного права. - Саратов. 1998.

5. Колюшин Е.И. Конституционное (государственное право). - М.: 1999.

6. Конституционное право / Отв. редактор А.Е. Козлов. М.: БЕК. - 1996.

7. Конституционное право в Российской Федерации: Курс лекций в 9т. Т.1 Основы конституционного права. / Авдеенко М.П., Дмитриев Ю.А. - М.: Весь мир. - 2005. - с.150.

8. Кутафин О.Е. Источники конституционного права Российской Федерации. - М.: Юристъ, 2012.

9. Кутафин О.Е. Предмет конституционного права. - М.: Юристъ, 2011.

10. Научно-практический комментарий к Конституции Российской Федерации (Отв. ред.В. В. Лазарев) - Система ГАРАНТ, 2013 г.

11. Овсепян Ж.И. Источники российского конституционного права. Часть I. // Северо-Кавказский юридический вестник. - 2013г. - №1.

12. Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред.В.Д. Карповича. - М.: Юрайт-М; Новая Правовая культура. - 2012. - с.259.

13. Рябко А.И., Василенко О.Н. Актуальные проблемы онтологии форм права // Философия права. - 2010. - №2.

14. Марченко М.Н. Источники права. - М.: Проспект. - 2005.

15. Сперанский М.М. План государственного преобразования (введение к уложению государственных законов 1809 г.). - Москва, Типо-литогр. Т-ва И.Н. Кушнерев и К. Пимен., 1905г.

16. Трубецкой Е.Н. Лекции по энциклопедии права. - Москва, Типография Императорского Московского Университета, 1909 г.

17. Фарбер И.Е., Ржевский В.А. Вопросы теории советского конституционного права. Саратов, 1967.

18. Чиркин В.Е. Конституционное право в РФ. - М. Юрайт. - 1998.

19. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки, 3 тома - Москва, Типография т-ва И.Н. Кушнерев и К, 1894 г. - Т.1.

20. Юридический словарь. Второе издание. Т.1. - М.: Государственное издательство юридической литературы. - 1956.

Размещено на Allbest.ru