Уголовно-правовые проблемы борьбы с коррупцией в РФ

В Уголовном кодексе РФ нет состава преступления, который бы назывался коррупция. Обзор уголовного законодательства зарубежных государств (в основном европейских) позволяет сделать вывод о том, что под коррупцией (этот термин употреблялся там тоже не во всех уголовных кодексах) понимается сочетание двух известных российскому законодательству преступлений. Это злоупотребление должностными полномочиями, совершаемое из корыстной или иной личной заинтересованности, и взяточничество.

Наиболее распространенным преступлением в сфере коррупции является взяточничество. В обществе складывается убеждение, что за вознаграждение

Можно решить любые проблемы. Наступает разочарование в демократии. Распространяются взгляды о необходимости возврата к диктатуре. По данным аналитического фонда ИНДЕМ, ежегодный оборот взяток составляет порядка 40 млрд. долл. Эта сумма в основном складывается из взяток, получаемых чиновниками от предпринимателей (деловая коррупция) а затем и у граждан (бытовая коррупция) [9, с. 8].

В докладе названного фонда «Динамика российской коррупции: «2001--2005 годы» отмечается, что в этот период в три раза увеличился масштаб коррупционного давления чиновников на население (бытовая коррупция: 2001 г. - 25,7%, 2005 г. -- 35%, в два раза (в долларовом исчислении) увеличился размер средней взятки).

Взяточничество относится к преступлениям, латентность которых чрезвычайно высока. По оценке исследователей (они называют ее самой оптимистичной), в России регистрируется не более 1% взяточничества от действительного количества этих преступлений.

Очевидно, что количество привлеченных к уголовной ответственности за взяточничество и осужденных за это преступление -- «капля в море» среди чиновного мира, занимающегося мздоимством. В связи с этим представляет интерес карательная практика судов с точки зрения достижения целей наказания и особенно общей превенции.

Проводившееся исследование показало следующие результаты:

1) более половины из числа лиц, признанных виновными в даче взятки (ч. 1 и 2 ст. 291 УК РФ), были осуждены к лишению свободы условно;

2) более «впечатляющие» результаты дает анализ карательной практики по делам о получении взятки при особо отягчающих обстоятельствах (ч. 4 ст. 290 УК РФ), т.е. получение взятки группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, сопряженное с ее вымогательством или в крупном размере. Это преступление относится к категории особо тяжких. Две трети из числа лиц, признанных виновными в названном преступлении, осуждены к лишению свободы условно;

3) из числа признанных виновными по делам о получении взятки лиц, занимающих государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта РФ либо главы органа местного самоуправления (ч. 3 ст. 290 УК РФ), четыре пятых (80%) осуждены к лишению свободы условно. А это преступление является тяжким.

Фемида оказалась чрезвычайно милосердной к высокопоставленным чиновникам, призванным своему служебному положению пресекать различного рода злоупотребления, но которые, пользуясь своим положением забираются в государственный карман и не брезгуют получением взяток в особо крупных размерах. В качестве примера можно назвать бывшего министра юстиции В. Ковалева, обвинявшегося в получении взяток и хищении 2 млрд. неденоминированных рублей (более полумиллиона долларов США), который осужден к 9 годам лишения свободы условно.

Обращает на себя внимание благосклонность Фемиды к беловоротничковой преступности. Можно привести ряд примеров, ограничимся двумя. Бывший заместитель главы Госкомрыболовства Ю. Москальцев осужден за незаконную добычу и продажу крабов на 234 млн. руб. к 3 годам лишения свободы условно. Г. Олейник, бывший начальник Главного управления военного бюджета и финансирования Министерства обороны РФ, осужденный за растрату средств из военного бюджета на сумму 500 млн. руб., был освобожден от наказания по амнистии сразу же после вынесения приговора. За продажу облигаций внутреннего валютного займа, принадлежащих Министерству обороны, по заниженной цене (за 4 млн. долл. вместо 54 млн. долл.) он осужден к 5 годам лишения свободы. Освобожден условно-досрочно по отбытию половины срока наказания [6, с. 8].

Ничтожно малое количество лиц, изобличенных в получении взяток, и либеральная карательная практика по делам о взяточничестве привели к тому, что борьба со взяточничеством (мягко выражаясь) оказалась неэффективной.

В средствах массовой информации (хотя и редко) публикуются мнения о том, что подобную карательную практику можно признать нормальной потому, что высокопоставленный чиновник, осужденный за взятки или многомиллионные хищения условно либо к другой, но явно мягкой мере наказания, никогда больше не станет занимать высокие должности и поэтому не сможет больше совершать аналогичные преступления. Все это действительно так. Но целью наказания является не только специальное, но и общее предупреждение преступлений. Наказание, назначенное виновному, должно воздействовать на других лиц и предупреждать их преступную деятельность под страхом наказания. Упомянутая карательная практика взяточников не пугает, наоборот, успокаивает. Риск быть изобличенным невелик. Единственное наказание, которого они боялись, -- конфискация имущества -- Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. отменена.

Сложившееся положение объясняется еще и тем, что взяточничество, как ни странно, было легализовано в относительно небольшом размере. 5 июля 1995 г. Государственная Дума РФ приняла ФЗ «Об основах государственной службы», в ст. 11 которого были перечислены ограничения, связанные с государственной службой. В пункте 8 этой статьи было сказано, что государственный служащий не вправе получать от физических и юридических лиц любые вознаграждения (подарки, ссуды, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов и т.д.), связанные с исполнением должностных обязанностей, в том числе и после выхода на пенсию. Обращает на себя внимание строгость запрета. Какие-либо материальные подношения государственный служащий не может принимать не только во время нахождения на государственной службы, но даже после ухода на пенсию.

Но эта строгость была недолгой. Прошло примерно полгода. 22 декабря 1995 г. Государственная Дума РФ приняла часть вторую Гражданского кодекса РФ, ст. 575 которого -- «Запрещение дарения» -- в п. 3, вопреки своему точному названию, разрешала государственным служащим и служащим органов муниципальных образований принимать, кроме обычных подарков, и подарки, стоимость которых не превышает пяти минимальных размеров оплаты труда (МРОТ) «в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей».

Сложилось совершенно ненормальное положение. Один закон запрещает принимать подарки упомянутой категории должностных лиц, а другой разрешает, требуя соблюдать только одно условие: не превышать размера «подарка» в стоимостном размере.

В названной норме гражданское законодательство взяло на себя не свойственную ему функцию. Оно определило предмет преступления («подарок», цена которого дороже пяти минимальных размеров оплаты труда). По существу это было поощрение мздоимства, но с условием -- «берите, не бойтесь, но знайте меру».

Упомянутая норма была возвращением к системе «кормления» чиновников, существовавшей в России в XVII в. Отличие только в том, что в настоящее время чиновник (помимо «кормления») получает заработную плату и даже премии. В XVII в. дьякам и подьячим платили жалование в зависимости от количества челобитчиков. Чем больше было челобитчиков, тем больше они получали от них «почестей» в виде материального вознаграждения и тем меньше им платили жалования от государства. Некоторые категории подьячих вообще жалования не получали. Существовавшая система «кормления» была порочной, приносила государству «вред и убыток» и Указом Петра I «О воспрещении взяток и посулов» (декабрь 1714 г.) была отменена. Дьяки и подьячие стали получать жалование.

17 декабря 1997 г. Государственная Дума РФ приняла ФЗ «Об основах муниципальной службы в Российской Федерации», в ст. 11 которого предусматривались ограничения, связанные с муниципальной службой: муниципальным служащим запрещалось принимать от физических лиц любые подарки и другие вознаграждения, связанные с исполнением ими должностных обязанностей.

Противостояние законов по одному и тому же вопросу (можно или нельзя должностным лицам получать подарки от физических или юридических лиц в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей) оставалось прежним.

10 февраля 2000 г. Пленум Верховного Суда РФ принял постановление «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», где содержались разъяснения по многим вопросам, относящимся к применению закона об ответственности за получение и дачу взятки. Однако там ни слова не было сказано о том, как разрешить противоречия между федеральными законами, запрещающими должностным лицам принимать подарки, и ст. 575 ГК РФ, разрешающей это делать в сумме не более пяти МРОТ. Если Пленум был неправомочен сказать о приоритете одного из законов, (а Пленум действительно таким правом не обладает), то Верховный Суд РФ, наделенный согласно ст. 104 Конституции РФ правом законодательной инициативы по вопросам своего ведения, в порядке подготовки к рассмотрению этого вопроса на Пленуме мог войти с законодательным предложением об устранении существующих противоречий. Но не сделал этого и все накопившиеся сомнения Пленум оставил на усмотрение местной судебной практики.

Работники правоохранительных органов неоднократно критиковали ч. 3 ст. 575 ГК РФ, рассматривая ее как легализацию взятки.

Свое слово сказали и представители гражданского права. В Комментарии к Гражданскому кодексу РФ, подготовленному известными учеными в области гражданского права, говорится, что ч. 3 ст. 575 ГК РФ, разрешающая государственным служащим принимать подарки, является неверной с точки зрения систематического толкования закона. Поскольку гражданское законодательство не может вторгаться в сферу публично-правового регулирования, отменять или изменять существующие в нем запреты и ограничения, ч. 3 комментируемой статьи «не должна применяться к ситуациям, возникающим при осуществлении государственной службы, как противоречащая другим федеральным законам».

Вывод цивилистов: ч. 3 ст. 575 ГК РФ применять нельзя. Однако названную гражданско-правовую норму никто так и не отменил.

7 июля 2004 г. Государственная Дума РФ приняла ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», вступивший в силу, за исключением отдельных статей, через шесть месяцев после его опубликования. Этот Закон в части ограничений и обязательств в одинаковой степени распространяется как на государственных служащих, так и служащих муниципальных образований (п. 2 ст. 7 Закона). В статье 17 Закона «Запреты, связанные с гражданской службой» сказано, что гражданскому служащему запрещается «получать в связи с исполнением должностных обязанностей вознаграждения от физических и юридических лиц (подарки, денежное вознаграждение, ссуды, услуги, оплаты развлечений, отдыха, транспортных расходов и иные вознаграждения).

Отдельную регламентацию получил порядок получения подарков в связи

1) протокольными мероприятиями;

2) служебными командировками;

3) другими официальными мероприятиями.

В этих случаях подарки признаются федеральной собственностью или собственностью субъекта РФ и передаются гражданским служащим по акту в государственный орган, в котором он замешает должность гражданской службы. Из названного порядка делается исключение только в отношении подарков, носящих личный характер.

Казалось бы, все ясно, однако ч. 3 ст. 575 ГК РФ осталась в неизменном состоянии.

О взяточничестве говорят многие, негодуют представители политических партий, общественные деятели, средства массовой информации. Но все остается по-прежнему. Да и останется прежним, пока в отношении взяточников не изменится недопустимо либеральная карательная практика, не будет устранено упомянутое противостояние законов и не будут приняты другие меры.

Рассматривая вопросы активизации борьбы со взяточничеством, представляется необходимым пересмотреть вопрос о предмете взятки. Согласно закону (ст. 290 УК РФ) предметом взятки могут быть деньги, ценные бумаги, иное имущество или выгоды имущественного характера и, как отметил Пленум Верховного Суда РФ по делам упомянутой категории, эта выгода и услуги «должны получить в приговоре денежную оценку» [7, с. 18].

Представляется, что закон отстает от реалий жизни. Предметом взятки могут быть и результаты интеллектуальной деятельности. Предположим чиновнику за какие-то деяния в интересах заинтересованного лица или его близких купили не путевку на зарубежный курорт, а написали от его имени мемуары, где он выглядит в самом лучшем свете или «подарили» диссертацию на соискание ученой степени кандидата наук. В последних случаях (по точному смыслу закона) содеянное не может рассматриваться как получение взятки, хотя по существу это тоже получение взятки.

Интересен опыт борьбы со взяточничеством в Германии. Там действует «Положение о борьбе с коррупцией в системе государственного управления», в соответствии с которым на специально уполномоченные органы возлагается обязанность постоянно изучать складывающуюся ситуацию и выявлять должности, которые с учетом возлагаемых на них функций наиболее уязвимы в коррупционном влиянии. По результатам изучения принимаются необходимые меры, в частности, на такие должности назначаются лица, которые по своей прежней работе зарекомендовали себя как честные и неподкупные работники. Но, несмотря на отмеченные положительные качества, не позднее чем через 5 лет эти лица должны обязательно меняться.

Самую большую опасность для государства и общества представляет коррупция в верхних эшелонах власти, или, как ее называют, коррупция правящей элиты. Правоохранительные органы не всегда имеют возможность провести объективное расследование в отношении этих лиц, даже если оно осуществляется под личным контролем Генерального прокурора РФ. Достаточно вспомнить судьбу бывшего Генерального прокурора Ю.И. Скуратова, отстраненного от занимаемой должности в нарушение ч. 2 ст. 129 Конституции РФ за поведение, расцененное как недостойное для лица, занимающего такой высокий пост. Совет Федерации РФ дважды отклонял представление бывшего Президента РФ Б.Н. Ельцина об освобождении Ю.И. Скуратова от должности Генерального прокурора РФ, однако он так и не был восстановлен.

В связи с этим, на наш взгляд, представляется необходимым решить вопрос об учреждении должности независимого прокурора. Это должностное лицо, как свидетельствует зарубежный опыт, назначается или избирается в порядке особой процедуры и наделяется правом проведения расследования в отношении высших должностных лиц государства. Такой институт, например, эффективно действует в США.

Центром антикоррупционных исследований фонда ИНДЕМ вносилось предложение о введении в законодательной практике анализа принимаемых законов на их коррупциогенность. Представляется, что это предложение Центра заслуживает внимания.

В последнее время в юридической литературе появился новый термин «инициативный подкуп», означающий, что предложение о взятке, особенно в сфере экономических отношений, исходит от взяткодателя, полагающего, что за представление чиновнику материальных благ значительно проще и выгоднее заниматься «бизнесом», чем делать это с соблюдением установленных правил, условий и требований. Судебная практика знает случаи, когда чиновники находились «на содержании» у «бизнесменов», представляющих чаще всего криминальные структуры.

В подобного рода «сообществах» обеспечивается высокая конспирация, разработаны меры по «отмыванию» преступных доходов. Разоблачение названных преступных организаций представляет значительные трудности. Однако оно возможно и судебной практике известны случаи изобличения таких сообществ. Одним из способов выявления подобных преступных связей является гражданский контроль. В Китае в целях борьбы со взяточничеством и злоупотреблением служебным положением чиновников используют информацию, получаемую от населения. За информацию лицо получает вознаграждение, которое находится в прямой зависимости от стоимости имущества, конфискуемого по делам о коррупции.

Подобная практика существовала и в России. После ликвидации института «кормления» Петр 1 ввел Должности фискалов, определил их компетенцию и размер материального вознаграждения (четверть из штрафных денег). Император разрешал всем людям, независимо от их чина, доносить ему лично о лихоимстве. За справедливый донос могло быть назначено вознаграждение: «...богатство того преступника, Движимое и недвижимое, отдано будет, если доносчик будет достоин», то ему мог присваиваться чин выявленного преступника.

В настоящее время в России подобная практика вряд ли приемлема хотя бы потому, что люди помнят трагические годы прошлого столетия, когда в результате доносов, получивших неправильную юридическую оценку, гибли невиновные люди. Сама мысль о доносительстве, сложившемся в обществе, получает в одних случаях скептическую, а в других -- презрительную оценку.

И все же в ряде государств Америки и Европы подобного рода гражданский контроль помогает выявлять чиновников, занимающихся мздоимством.

В период советской власти за получение взятки при отягчающих обстоятельствах вводилась смертная казнь. Однако суровые меры уголовной репрессии не привели к ликвидации взяточничества. Ограничению мздоимства в известной степени способствовала не названная строгая кара, а социальный контроль над личностью человека (в том числе и над государственными служащими), существовавший в стране в виде народного контроля, партийного контроля и т.д.

Несмотря на неоднозначное отношение к подобной форме контроля, следует заметить, что гражданский контроль, наряду с другими средствами борьбы с коррупцией, поможет ограничить ее масштабы, оцениваемые средствами массовой информации как достигшие размеров «национальной опасности» [12, с. 68].

3.2 Эффективность использования правовых средств в борьбе с коррупцией

Действия на основе закона -- и по смыслу и по форме -- должны ограничить это зло. В Российской Федерации постепенно формируется антикоррупционное правовое обеспечение управленческой, экономической и социальной деятельности.

Отрадно, что в Федеральном законе от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» есть ряд норм, применение которых позволяет предотвращать и преодолевать коррупционные проявления. Среди обязанностей государственного служащего выделим соблюдение Конституции РФ и законодательства, исполнение должностных обязанностей в соответствии с должностным регламентом, соблюдение прав и законных интересов граждан и организаций, неразглашение сведений, охраняемых федеральным законом, представление сведений о доходах и имуществе (ст. 15). Ограничения и запреты, связанные с госслужбой (ст. 16, 17), являются непосредственно антикоррупционными нормами. Имеются в виду такие «грехи» чиновников, как полученные вознаграждения в связи с исполнением должностных обязанностей от физических и юридических лиц, работа на платной основе

в коммерческой организации, использование не по назначению государственных средств и имущества.

Новизной отличается порядок урегулирования конфликта интересов

на гражданской службе, когда личная заинтересованность служащего может повлечь необъективное исполнение им должностных обязанностей (ст. 19). Одним из важных способов недопущения и устранения такой ситуации служат комиссии по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих РФ и урегулированию конфликта интересов. Указом Президента РФ от 3 марта 2007 г. № 269 утверждено Положение об этих комиссиях.

Как видно, набор средств предотвращения и устранения коррупционных проявлений в деятельности государственных служащих достаточно велик. Добавим к ним известные меры административных и уголовных санкций за соответствующие правонарушения. Теперь нужно:

а) обеспечить усвоение всеми служащими своих прав и обязанностей и их правильное использование;

б) добиться соблюдения правил служебного поведения;

в) строго оценивать деятельность и поведение служащих с антикоррупционной точки зрения во время приема их на работу (назначения, конкурсов, выборов) и проведения периодической аттестации кадров;

г) последовательно применять набор мер воздействия к служащим, допускающим отступления от установленных норм;

д) соблюдать запрет замещать после увольнения с гражданской службы в течение двух лет должности и выполнять работы в организациях, если ранее к функциям служащего относились руководство или контроль за ними.

Все большее влияние на преодоление коррупции в целом ряде государств оказывают международно-правовые акты. Так, в «Международном кодексе поведения государственных служащих», утвержденном резолюцией Генеральной ассамблеи ООН от 12 декабря 1996 г., установлено, что государственная служба должна быть основана на доверии и подразумевает обязанность действовать в публичных интересах. Государственные служащие должны стремиться к тому, чтобы исполнять свои обязанности эффективно, действенно, честно и в соответствии с законами или административными актами. Они должны всегда обеспечивать эффективное и действенное использование тех публичных средств, которые находятся под их контролем. Госслужащие должны быть внимательными и честными при исполнении своих функций и, прежде всего, в отношениях с общественностью. Особо выделены конфликт интересов и дисквалификация, раскрытие активов, недопустимость принятия подарков и других ценностей, сохранение конфиденциальной информации [18, с. 16].

Рассматривая коррупцию как угрозу для правового государства, прав человека и справедливости, Комитет министров Совета Европы принял 11 мая 2000 г. Рекомендации «О кодексах поведения для государственных служащих». Содержащиеся в них правила во многом воспроизведены в нашем законодательстве, но в меньшей степени реализованы в реальной деятельности. Нужны большие усилия в этом направлении.

Предупреждению коррупционных проявлений способствует не только упорядочение служебной деятельности, но и правильное установление статуса органов публичной власти. Применительно к органам исполнительной власти речь идет, прежде всего, об обеспечении высокого качества таких актов, как положения о госорганах, где должны быть четко определены цели и задачи органа (министерства, службы, департамента, - управления), его функции, полномочия, взаимоотношения, основания и виды ответственности. Такая регламентация позволит устранить расплывчатые нормы типа «может», «рассматривает» и ввести строгий порядок принятия решении и управленческих действий.

В этом же плане следует использовать большой позитивный потенциал административных регламентов, которые сейчас активно разрабатываются и вводятся в условиях административной реформы. Эти регламенты определяют порядок реализации государственных функций и оказания публичных услуг, т. е. последовательность действий, информированность клиентов, затраты времени, перечень документов, обжалование решений. Открытость и предсказуемость управленческих действий и решений резко ограничивают поле коррупционных проявлений.

Следует обратить внимание на наиболее распространенные коррупционные факторы при установлении статуса органов исполнительной власти, которые могут проявляться в разных ситуациях:

1) при подготовке статусных актов нередко проявляется субъективизм, давление, отсутствие единого подхода к формированию компетенций и четкой схемы соответствующих законов и положений;

2) изменение статусных актов происходит под влиянием реформ и пересмотров тематического законодательства;

3) на эти акты нередко влияют новые взаимоотношения власти с бизнесом. В результате часть функций, ранее выполняемых органами исполнительной власти, передается саморегулируемым организациям. Этот процесс также потенциально коррупциогенен;

4) при реализации статусных актов действуют такие же и новые коррупционные факторы, связанные с осуществлением компетенции.

Коррупциогенность статусных актов может влечь за собой, с одной стороны действия и решения уполномоченных лиц, совершаемые в легальной форме, но противоправные по мотивам и результатам использования; а с другой - противоправные действия и решения, совершаемые взамен установленных в законе.

Эти нарушения можно выявить следующим образом:

1) проанализировав соответствие фактически совершенных действий нормативно установленной компетенции органа, должностного лица;

2) оценив полученные материально-финансовые блага и оказанные услуги для заинтересованных лиц, а также их соответствие нормативным основаниям;

3) проанализировав соответствие фактического круга «клиентов» нормативно установленному;

4) оценив соотношение между нормой закона (по видам действий и кругу лиц) и фактическими результатами ее применения.

Анализ и оценку осуществления компетенции государственного органа рекомендуется проводить с использованием следующих средств:

а) установление компетенции в статусных законах, положениях и иных актах, сравнение отдельных элементов (предметов ведения, статуса субъектов, полномочий, взаимоотношений, ответственности);

б) изучение объема бюджетного финансирования и реальных расходов в рамках целевых программ;

в) сопоставление мероприятий, предусмотренных в планах (программах) с реально осуществленными мерами, в том числе в соответствии с административными процедурами;

г) анализ содержания и видов правовых актов, принятых в рамках тех или иных функций;

д) рассмотрение документов, оформленных в рамках функций, включая сопоставление потоков, «входящих» и «исходящих» (по субъектам и содержанию);

е) рассмотрение оснований и содержания материально-финансовых, организационных, технических действий;

ж) выявление удельного веса устных решений;

з) определение меры участия общественных и саморегулируемых организаций в выполнении функций органа.

Особое значение приобретает содержательный анализ коррупциогенности правовых актов. Один из авторов данной статьи участвовал в разработке соответствующей методики. В ней дана характеристика коррупционных факторов, которые могут создавать юридические условия для коррупционных решений и действий. К их числу относятся две группы факторов. Первая охватывает ошибки технико-юридического свойства -- это множественность вариантов диспозиций правовых норм, широкие рамки принятия ведомственных и локальных актов, коллизии правовых норм, а также правовые пробелы и лакуны. Ко второй группе относятся неверное определение компетенции госоргана, госслужащего, широта дискреционных полномочий, отсутствие административных и конкурсных процедур, завышенные требования к лицу при реализации им своих прав, отсутствие специализированных запретов, ограничений для госслужащих, отсутствие оснований и видов ответственности госслужащих, отсутствие контроля как такового.

Данная антикоррупционная методика рассчитана, прежде всего, на анализ и оценку проектов законов. Следующим шагом должно стать, распространение ее действия на все виды правовых актов. Естественно, потребуется детализировать индикаторы коррупциогенности применительно к нормативным и ненормативным актам, особенно в части их соотношения между собой, к актам региональных и муниципальных органов.

Методические рекомендации подобного рода не должны быть достоянием только ученых, напротив, их надо активно использовать. Первый шаг -- это включение требований проведения антикоррупционной экспертизы законопроектов в регламенты Государственной Думы и Совета Федерации ФС РФ, законодательных органов субъектов РФ. Аналогичным требованием следовало бы дополнить регламенты организации и взаимодействия органов исполнительной власти в части подготовки правовых актов и административные регламенты.

Причем проведение аналитической работы на этапе подготовки правового акта нужно сочетать с анализом возможной коррупциогенности на этапе его реализации. Здесь придется использовать более широкую и специальную информацию, в том числе документальную, материалы правоохранительных органов, сигналы общественности.

Возникает вопрос: как обеспечить необходимое единообразие в работе по анализу коррупциогенности правовых актов? Если этого не сделать, то многие органы и палаты Федерального Собрания РФ, и правительственные и ведомственные структуры, и Генеральная прокуратура РФ, и Счетная Палата РФ, и региональные органы могут давать оценки одних и тех же актов на основе разных критериев. К сожалению, пока в ряде регионов появились «копии» упомянутой выше Памятки. Принятие же общей методики позволит другим органам действовать на ее основе и с учетом той специфики, которая может быть отражена в их рекомендациях (указаниях).

Ситуация в целом едва ли будет меняться кардинальным образом, если реагировать только на текущие события и факты. Отрицательные тенденции удается изменить лишь путем предвидения коррупционных ситуаций в будущем, по мере социально-экономического развития. Уже теперь стали очевидными коррупционные риски, которые неизбежны при определенных обстоятельствах. К последним можно отнести:

а) некоторые сферы деятельности, например, торговлю, распределение финансовых средств, решение налоговых вопросов, оказание услуг, решения по госзакупкам;

б) отдельные должности, использование которых потенциально может побуждать к коррупционным действиям;

в) пункты, где пересекаются потоки массовых обращений граждан (выдача разрешений и т. п.);

г) дефицит продукции, товаров и услуг, который может возникать в ходе социально-экономического развития;

д) реформы и перестройки управления, хозяйствования и обслуживания, в ходе которых могут возникать «правовые вакуумы».

Все это требует от ученых и практиков повышенного внимания к анализу и предвидению коррупционных рисков и принятию мер по их предотвращению или минимизации последствий коррупции. И тут многое зависит от использования правового мониторинга с применением специальных юридико-диагностических средств. Сочетание его с активизацией общественного контроля будет способствовать сужению объема коррупционных действий. Помогут отчеты органов и должностных лиц, изучение ситуаций общественными объединениями, публичные информации о решениях, широкий доступ граждан к документам публичных органов в соответствии с рекомендациями Совета Европы.

Таким образом, противодействие коррупции должно идти по всему правовому фронту. Само право по своей природе органически чуждо коррупции, и нет сомнений в его победе [13, с. 49].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, коррупция как социально-правовое явление зародилась еще в глубокой древности, в период формирования первых государственных образований. Сегодня коррупция уже вышла за рамки отдельных преступлений, совершаемых властными органами, и может быть отнесена к одному из самых опасных и всепроникающих социально-негативных явлений. На первый взгляд может показаться, что коррупцию победить не возможно. Действительно к победе над коррупцией можно отнести лишь сведение ее до минимального уровня.

Если говорить о международном опыте борьбы с коррупцией, то огромный шаг вперед сделала западная модель. Здесь помимо национальных организаций и государственных органов существуют международные организации, специализирующиеся на проблемах борьбы с коррупцией. Среди них Организация экономического сотрудничества и развития, Transparency International, Группа государств против коррупции (GRECO), а также подразделения ООН, Мирового банка, ВТО, Евросоюза.

Появление этих институтов обусловлено, в том числе необходимостью систематизировать старые и разработать новые индикаторы оценки уровня коррупции в странах, изучить влияние конкретных факторов, способствующих возникновению коррупции, а также принять участие в разработке рекомендаций для создания эффективного механизма борьбы с коррупционными проявлениями.

Говоря о России, необходимо отметить, что по сравнению с опытом прошлых лет, в сфере борьбы с коррупцией сделано очень много. Но, несмотря на частые выявления фактов совершения коррупционных преступлений, наказания остаются достаточно мягкими.

В Уголовном кодексе РФ нет состава преступления, который бы назывался коррупция. Обзор уголовного законодательства зарубежных государств (в основном европейских) позволяет сделать вывод о том, что под коррупцией (этот термин употреблялся там тоже не во всех уголовных кодексах) понимается сочетание двух известных российскому законодательству преступлений. Это злоупотребление должностными полномочиями, совершаемое из корыстной или иной личной заинтересованности, и взяточничество.

Развитие коррупционной преступности в нашей стране требует реформирования уголовного и уголовно-процессуального законодательства в сфере борьбы с самим явлением коррупции и сопутствующими ему факторами, а также с укрывательством подобного рода деяний. Латентность данного преступления несоизмеримо выше иных, в том числе корыстно-насильственных. Квалификация и расследование укрывательства коррупционных преступлений представляют определенную сложность, о чем свидетельствует судебная практика.

В заключение хотелось бы отметить, что России необходимы кардинальные изменения, как структуры государственного аппарата, так и механизмов выработки государственной политики. Само реформирование требует вовлечения представителей структур гражданского общества и гражданского процесса подготовки решений на самых ранних стадиях.

Существенной проблемой остается слабость судебной власти как независимого беспристрастного института, защищающего законность в стране, в том числе законность действий всех ветвей и уровней власти.

Антикоррупционная стратегия России должна строиться и основываться на всеобъемлющей административной реформе. Если не реформировать чиновничий аппарат и систему управления, не будут ликвидированы основные причины коррупции, а, следовательно, победа над коррупцией будет невозможна.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Гыскэ А.В. Теоретико-методологические аспекты обеспечения общественной безопасности в РФ. М., 2000. - 447 с.

2. Демидов А.И. О методологической ситуации в правоведении // Правоведение. - 2001. -№4. - с. 17.

3. Долгова А.Н. Определение коррупции и законодательство о борьбе с ней // Коррупция и борьба с ней. М., 2000. - 324 с.

4. Дорохов Н.И. Некоторые аспекты оценки коррупции как социально-правового явления // Военно-юридический журнал. - 2006. - №4. - с. 28-26.

5. Жукома М.Ю. Международный опыт борьбы с коррупцией // Современное право. - 2006. - №8. - с. 96-101.

6. Коррупция растет // Российская федерация сегодня. - 2005. - №15. - с. 8-9.

7. Лунев В. Тенденции современной преступности и борьбы с ней в России // Государство и право. - 2004. - №1. - с. 18

8. Макаров С.Д. Уголовная ответственность за укрывательство коррупционных преступлений // Уголовный процесс. - 2007. - №1. - с. 6-11.

9. Нетреба Т. Подножный корм для депутата // Аргументы и факты. - 2005. - № 15. - с. 8-9.

10. Поляков А.В. Общая теория права: проблемы и интерпретации в контексте коммуникативного подхода. Курс лекций. СПб., 2004. - 368 с.

11. Сенаторы помогут Счетной палате // Российская газета. - 2005. - № 8. - с. 3-5.

12. Скобликов П. Уголовная ответственность за коррупцию: Условное осуждение // Уголовное право. - 2003.- № 3. - с. 68.

13. Тихомиров Ю.А., Трикоз Е.Н. Право против коррупции // Журнал российского права. - 2007. - № 5. - 39-52.

14. Толкачев В.В. Методология исследования коррупционных отношений в контексте современной теории права // Государство и право. - 2006. - №7. - с. 14-20.

15. Трунов И.Л. Антикоррупционная политика России. - 2006. - №11. - 69-73.

16. Чертков В.Л. Чиновничество тропической Африки // Народы Азии и Африки. - 1984. - № 2. - с. 56-59.

17. Чичнева Е.А. Философия права в эпоху постмодерна, или новое правовое мышление // Историко-философский ежегодник. М., 2001. - 590 с.

18. Широков В.А. Уголовно-правовые проблемы борьбы со взяточничеством // Закон и право. -2006. - № 9. - с. 16-19.

Размещено на Allbest.ru