Особенности наступления ответственности государственных служащих за совершение коррупционных правонарушений

Вместе с тем положение статьи 98 Конституции является определенным исключением из общей конституционной нормы о равенстве всех перед законом и судом, что обусловлено необходимостью конституционной защиты специального статуса парламентария.

Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации отметил, что неприкосновенность парламентария не означает его освобождение от ответственности за совершенное правонарушение, в том числе уголовное или административное, если такое правонарушение совершено не в связи с осуществлением депутатской деятельности. Расширительное понимание неприкосновенности в таких случаях вело бы к искажению публично-правового характера парламентского иммунитета и его превращению в личную привилегию, что означало бы, с одной стороны, неправомерное изъятие из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, а с другой - нарушение конституционных прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью.

Процедурный механизм принятия решений о привлечении членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы к уголовной ответственности предусмотрен в Регламентах палат. Таким образом, положение российского законодательства является достаточным для принятия решений о лишении прикосновенности парламентариев.

В рамках проблемы совершенствования механизмов профилактики и противодействия коррупции важно определить, в каком объеме необходим обществу институт неприкосновенности. Институт неприкосновенности - это, по сути, демократическая ценность. Несмотря на то, что в некоторых странах ликвидируется институт неприкосновенности как таковой, его следует сохранить на данном этапе развития российской демократии. При этом важно усилить роль СМИ и иных институтов гражданского общества в процессе осуществления контроля за деятельностью парламентариев. Средства массовой информации во взаимодействии с органами власти воспитывают граждан в духе уважения права, способствуют утверждению в массовом сознании демократических ценностей и понимания опасности коррупции.

Общественные организации (ассоциации, объединения, фонды, союзы) во взаимодействии с органами власти должны гораздо более активнее, по нашему убеждению, осуществлять разработку и реализацию антикоррупционных программ; обеспечивать общественный контроль за законопроектами; проводить совместные мероприятия, направленные на выработку рекомендаций по борьбе с коррупцией; заниматься пропагандой, направленной на борьбу с коррупцией; проводить специальные антикоррупционные исследования (правовые, социологические, экономические и др.).

Общественные движения, должны направлять свою деятельность на пропаганду нетерпимости коррупции, в том числе посредством проведения соответствующих санкционированных акций, митингов, демонстраций.

Бизнес-сообщество как неотъемлемый элемент гражданского общества участвует в деятельности по профилактике и противодействию коррупции как при помощи участия в обсуждениях проектов нормативных правовых актов, так и путем представления соответствующих инициатив.

Системное противодействие коррупции предполагает непосредственное взаимодействие государства с гражданским обществом, в том числе при выработке управленческих решений. Поэтому важным показателем взаимодействия государства и гражданского общества в сфере противодействия коррупции является включение его представителей в антикоррупционные советы и комиссии, функционирующие при органах государственной власти.

Важной формой взаимодействия государства и гражданского общества выступает экспертиза нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов. Федеральным законом от 17 июля 2009 года № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» предусмотрено проведение независимой антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов. Институты гражданского общества и граждане проводят такую экспертизу за счет собственных средств. Разработчики нормативных правовых актов должны обеспечивать возможность проведения независимой антикоррупционной экспертизы и рассматривать ее результаты.

Механизм взаимодействия государства с гражданским обществом в сфере противодействия коррупции характеризуется специфическими качественными и количественными показателями, в числе которых можно назвать, например: количество мероприятий по повышению уровня правосознания; количество участников правоотношений, вовлеченных в мероприятия по повышению уровня правосознания; количество выдвинутых гражданских инициатив, направленных на противодействие коррупции; количество проведенных общественных антикоррупционных экспертиз проектов нормативных правовых актов; доверие к власти со стороны граждан; убежденность населения в необходимости борьбы с коррупцией; информированность населения о ходе и результатах борьбы с коррупцией; степень вовлеченности институтов гражданского общества в проведение антикоррупционных мероприятий совместно с государственными органами; прозрачность деятельности органов власти; и др.

В целях достижения подлинно демократического и эффективного механизма управления, охраны и защиты прав российских граждан, повышения уровня правосознания и формирования законопослушных мировоззренческих установок необходимо претворить в жизнь систему общегосударственных мер, среди которых наиболее значимы:

1) организация хорошо обоснованной и детально разработанной правовой пропаганды в средствах массовой информации на всех территориальных уровнях - на федеральном, на уровне субъектов Российской Федерации, на муниципальном уровне;

2) обеспечение широкого доступа граждан к нормативно-правовой информации всех её видов, кроме информации секретной значимости;

3) разработка и законодательное закрепление действенных форм и способов (с соответствующими правовыми гарантиями) реального институционального вовлечения граждан в управленческую, охранно-защитную деятельность российского государства.

Ученые справедливо подчеркивают, что уроки и ошибки отечественных и зарубежных реформ подтверждают исключительную важность не только и не столько теории и методологии государственных реформ, но и степени «включенности» общества и разных политических сил в их подготовку, проведение и успешное завершение Тихомиров Ю.А. Государство: преемственность и новизна. Научное издание. М., 2011. - С.50.. Действительно, именно активность общественных институтов и государственная поддержка продуманных гражданских инициатив по вопросам противодействия коррупции способна сделать антикоррупционную деятельность в стране наиболее эффективной. Вместе с тем уровень развития гражданского общества в России пока недостаточно высок для построения развитой системы общественного контроля законности государственных решений. В этом отношении основной акцент следует делать на повышении уровня правосознания и правовой грамотности участников правоотношений.

Также, нам представляется важным отметить следующую деталь: по сути своей, понятие коррупционной преступности всё-таки не тождественно понятию коррупции, поскольку феномен коррупционной преступности есть лишь часть явления коррупции вообще, хотя и наиболее опасная с точки зрения общественных интересов.

3.2 Возможные направления совершенствования процессуальных норм по привлечению к ответственности за нарушения законодательства о противодействии коррупции

Международный опыт борьбы с коррупцией свидетельствует об активном развитии в национальных законодательствах норм, устанавливающих административную ответственность за административные правонарушения коррупционного характера, о приоритете профилактических мер перед мерами уголовной ответственности. Однако нормам административного законодательства Российской Федерации как действенному механизму борьбы с коррупцией уделяется пока еще недостаточно внимания, тогда как в целом ряде зарубежных государств указанными нормами достаточно детально прописаны механизмы привлечения должностных лиц к административной ответственности за совершение коррупционных правонарушений. К примеру, французское законодательство уделяет больше внимания административным, а не уголовным мерам наказания. При этом преследуется главная цель - предотвращение «недолжного соединения личных финансовых интересов и исполнения должностных функций государственного служащего». По нашему мнению, перспективы совершенствования российского административного законодательства должны состоять в оптимизации международного опыта борьбы с коррупцией и внедрении новых составов административных правонарушений.

Вместе с тем действующим административным законодательством за коррупционные правонарушения предусмотрена ответственность не только физических лиц, но и ответственность для юридических лиц. По смыслу ст. 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ), административным правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за совершение которого настоящим Кодексом или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность. Однако следует заметить, что по вопросам административной ответственности юридических лиц в научной литературе отсутствует единство теоретических подходов.

Анализ Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) позволяет сделать вывод, что в нем содержится более 20 составов административных правонарушений коррупционного характера, однако норм, предусматривающих административную ответственность непосредственно самих государственных служащих, в указанном нормативно - правовом акте либо в законах субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях практически не содержится. Исключение составляют составы ст. 5.59 КоАП РФ «Нарушение порядка рассмотрения обращений граждан» и ст. 19.9 КоАП РФ «Нарушение порядка предоставления земельных или лесных участков, либо водных объектов», предусматривающие, как правило, административное наказание для государственных служащих в виде административного штрафа.

Кроме того, считаем крайне важным подчеркнуть, что анализ содержащихся в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях норм, предусматривающих ответственность за правонарушения коррупционного характера, позволяет сделать вывод о том, что включенные в него составы коррупционных правонарушений размещены в различных главах Особенной части КоАП РФ, чем затрудняется возможность их правоприменения.

По нашему убеждению, в рамках процесса повышения эффективности борьбы с коррупцией в Российской Федерации необходимо предусмотреть в Особенной части КоАП РФ самостоятельную главу «Коррупционные правонарушения», включив в нее имеющиеся составы административных правонарушений коррупционной направленности, за которые предусмотрена ответственность государственных и муниципальных служащих.

В свою очередь, закрепление составов административных правонарушений коррупционного характера в КоАП РФ является одним из перспективных направлений совершенствования правового регулирования в области борьбы с коррупцией, в связи, с чем у законодателя появится возможность усилить защиту интересов государственной власти и государственной службы от коррупционных проявлений со стороны недобросовестных граждан.

На наш взгляд, несмотря на обширное определение посредничества во взяточничестве в ст.291.1 УК РФ, проблема его отграничения от пособничества, а также иных видов соучастия во взяточничестве существует. В частности, возникает проблема квалификации действий посредника в получении и даче взятки в незначительном размере, действий лица, заранее обещавшего скрыть лиц, участвовавших во взяточничестве, средства или орудия совершения взяточничества, следы взяточничества, предмет взятки, а также действий лица, заранее обещавшего приобрести или сбыть такой предмет. По нашему мнению, эти действия являются пособничеством в получении или даче взятки и охватываются ч.5 ст.33 УК РФ и ст.290 или ст.291 УК РФ. Возникает также проблема отграничения обещания или предложения посредничества во взяточничестве от подстрекательства, так как они пособничеством не охватываются (ч.5 ст. 33 УК РФ) и могут быть способом склонения к получению или даче взятки, т.е. образовывать действия подстрекателя (ч.4 ст.33 УК РФ).

Кроме того, излишняя криминализация пособничества совершению взяточничества необоснованно, с одной стороны, смягчила уголовную ответственность за такое соучастие, с другой стороны, утяжелила ее. В частности, санкция, предусмотренная ч. 1 ст. 291.1 УК РФ (максимальный размер наказания - до пяти лет лишения свободы со штрафом в размере двадцатикратной суммы взятки), мягче, чем санкция, предусмотренная ч. 2 ст. 290 УК РФ (максимальный размер наказания - до шести лет лишения свободы со штрафом в размере тридцатикратной суммы взятки) за получение взятки в значительном размере, в соответствии с которой могло быть наказано пособничество в этом преступлении. Напротив, санкция, предусмотренная ч. 1 ст. 291.1 УК РФ, строже санкции, предусмотренной ч. 2 ст. 291 УК РФ за дачу взятки в значительном размере (максимальный размер наказания - до трех лет лишения свободы со штрафом в размере пятнадцатикратной суммы взятки). Получается, что законодатель посредничество во взяточничестве, при котором виновный действует в интересах дающего или берущего взятку, оценивает как более опасное преступление, чем дача взятки.

Полагаем, что возникшие проблемы можно решить, исключив из УК РФ ст. 291.1, так как правовые основания для привлечения к уголовной ответственности соучастников взяточничества определены в ст. 33 УК РФ.

Кроме того, считаем крайне важным отметить, что расширительное толкование функций должностных лиц в п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» // Российская газета. Выпуск от 30.10.2009 г. , в результате которого к таковым отнесены учителя и врачи в случаях, когда они принимают решения, имеющие юридическое значение и влекущие определенные юридические последствия (выдают листки временной нетрудоспособности, принимают экзамены и т.д.). Такие действия, по сути, может совершать любой служащий, однако они далеко не всегда являются реализацией властных полномочий. Представляется, что активизация применения норм УК РФ в соответствии с таким толкованием будет ничем иным, как имитацией усиления борьбы с коррупцией уголовно-правовыми средствами.

Е.И. Спектор, весьма справедливо, на наш взгляд, отмечает следующее: «…Примечательно, но Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273?ФЗ «О противодействии коррупции» (Закон № 273?ФЗ) не предусматривает и легального определения термина «правонарушение, создающее условие для коррупции», одновременно устанавливая ответственность юридических лиц за его совершение (ч.1 ст. 14 Закона № 273?ФЗ). Вместе с тем системное толкование составов административных правонарушений ст. 19.28 и 19.29 КоАП РФ Незаконное вознаграждение от имени юридического лица, незаконное привлечение к трудовой деятельности государственного служащего (бывшего государственного служащего). подтверждает факт установления административной ответственности юридических лиц именно за совершение коррупционных правонарушений По мнению ряда ученых, к коррупционным правонарушениям относится и подкуп избирателей, участников референдума (ст. 5.16 КоАП РФ), нецелевое использование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов (ст. 15.14 КоАП РФ)., а не «правонарушений, создающих условия для коррупции», что соответствует пониманию подходов к криминализации коррупционных деяний юридических лиц и коррелирует определенным международным обязательствам России» Спектор Е.И. Коррупционные правонарушения: проблемные вопросы юридической квалификации // Журнал российского права. 2015. - № 8. - С. 42..

Судя по всему, логика законодателя исходит из того, что если правонарушение препятствует формированию в обществе нетерпимости и негативного отношения к коррупционному поведению (п. 3 ст. 7, п. 1 ст. 6 Закона № 273?ФЗ), то оно тем самым создает предпосылки для совершения непосредственно коррупционного правонарушения, обладающего всеми признаками, которые определены в п. 1 ст. 1 Закона № 273?ФЗ.

Полагаем, что заложенная законодателем возможность расширительного толкования правоприменителем действительного смысла и содержания понятия «правонарушение, создающее условие для коррупции», равно как и его квалифицирующих признаков относительно своего словесного выражения, является, во-первых, незаконной и, во-вторых, недопустимой в части применения принципа аналогии в «наказательном праве». Любое расширение состава преступления (правонарушения) и его квалификация (установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного противоправного деяния и признаками состава правонарушения, предусмотренного правовой нормой) являются исключительной прерогативой законодателя. Правоприменитель аналогичными полномочиями не обладает.

Предусмотренная законодателем понятийная неопределенность и двусмысленность правовой конструкции не только негативно сказывается на правоприменительной практике, позволяющей формироваться на злоупотреблениях и усмотрении, неправомерных решениях судов и должностных лиц, но и идет вразрез как с принципом согласованности с системой действующего правового регулирования, так и с принципом формальной определенности закона, предполагающим точность и ясность законодательных предписаний, выступающим в качестве необходимой гарантии обеспечения верховенства права. Конституционный Суд РФ в своих постановлениях неоднократно формулировал критерии определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы, вытекающие из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом, поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями См., например, постановления КС РФ от 6 апреля 2004 г. № 7-П, от 27 мая 2008 г. № 8-П, от 21 января 2010 г. № 1-П..

Сложившаяся нормативная неоднозначность подлежит устранению. Иными словами, понятие «правонарушение, создающее условие для коррупции», не позволяющее сделать однозначный вывод о своем содержании, должно быть либо исключено из законодательства, либо надлежащим образом раскрыто и пояснено.

Считаем крайне полезными для нашего исследования и юридически грамотными умозаключения, к которым приходит в своем исследовании А.Л. Юсупов, где речь идет о следующих выводах и предложениях в адрес законодательной власти России:

1) «…о необоснованности использования законодателем для обозначения дисциплинарных санкций за нарушения законодательства о противодействии коррупции термина «взыскание» без указания на его принадлежность к дисциплинарной ответственности, в связи с чем, по мнению А.Л. Юсупова, необходимо рекомендовать законодателю заменить термин «взыскание» на «дисциплинарное взыскание» в статьях 59.1 и 59.3 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» и аналогичных по содержанию нормах иных федеральных законов, регулирующих государственно-служебные отношения;

2) в целях обеспечения реализации предусмотренного Федеральным законом «О противодействии коррупции» принципа неотвратимости ответственности необходимо законодательно устранить возможность субъекта дисциплинарной власти решать вопрос о привлечении к дисциплинарной ответственности на основе собственного усмотрения и установить его обязанность назначить дисциплинарное взыскание государственному служащему, виновному в нарушении антикоррупционных правил. В качестве юридического средства обеспечения выполнения данной обязанности необходимо предусмотреть утрату доверия к самому руководителю и применение к нему дисциплинарной ответственности за непринятие мер по возбуждению дисциплинарного производства.

В этих целях формулировку ч.1 ст.57 Закона № 273?ФЗ, актуальную и для дисциплинарного производства в целом, и для производства по делам о нарушениях законодательства о противодействии коррупции, следует изменить и изложить следующим образом: «За совершение дисциплинарного проступка, то есть за неисполнение или ненадлежащее исполнение гражданским служащим по его вине возложенных на него служебных обязанностей, представитель нанимателя применяет следующие дисциплинарные взыскания…». Статью 59.2 названного Федерального закона следует дополнить частью 3 следующего содержания: «Представитель нанимателя, которому стало известно о совершении гражданским служащим коррупциогенного правонарушения, предусмотренного пунктами 1-6 части 1 настоящей статьи, подлежит увольнению в связи с утратой доверия в случае непринятия представителем нанимателя мер по применению дисциплинарного взыскания к подчиненному ему гражданскому служащему» Юсупов А.Л. Дисциплинарная ответственность за нарушения законодательства о противодействии коррупции: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук: 12.00.14; [Саратовская государственная юридическая академия].- Саратов, 2014. - С. 10-11..

Сходным образом необходимо разрешить данную ситуацию и в законодательстве, определяющем статус военнослужащих, а также служащих правоохранительных органов, исключив дискреционные полномочия субъекта дисциплинарной власти по решению вопроса о привлечении или непривлечении к дисциплинарной ответственности.

Безусловен тот факт, что существующий механизм борьбы с коррупцией в Российской Федерации является ущербным и содержит ряд недостатков, а именно: большое отчуждение государства и его органов от общества и граждан; отсутствие действенной правовой базы; ненадлежащая работа контролирующих и правоохранительных органов; слабая правовая культура граждан.

Кроме того, опыт борьбы с коррупцией зарубежных стран указывает на то, что для борьбы с коррупцией необходима соответствующая антикоррупционная политика в системе государственной службы и действенный механизм ее реализации. К примеру, в США и ряде других стран, где давно действует контроль за расходами граждан, в случае выявления несоответствия расходов доходам гражданин должен доказать налоговому органу, что получал соответствующие доходы. В противном случае это квалифицируется как неуплата налогов с последующим несением ответственности, включая и уголовное преследование. Служащим категорически запрещается в какой бы то ни было форме поощрять подношения или принимать подарки от любых лиц или группы лиц, добивающихся от них совершения каких-либо официальных действий, имеющих вместе с ними какие-либо общие дела или осуществляющих деятельность, регулируемую органом, в котором работают эти служащие. Чиновники, назначаемые Президентом США, вообще не могут получать «какой бы то ни было доход в течение всего срока службы за услуги и деятельность, выходящую за рамки непосредственных служебных обязанностей» Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята в г. Нью-Йорке 31.10.2003 г. Резолюцией 58/4 на 51-ом пленарном заседании 58-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Собрание законодательства Российской Федерации. - №26 (26 июня 2006 г). - Ст. 2780. - С. 39-62..

Безусловен тот факт, что низкий уровень правосознания граждан и иных участников правоотношений в немалой степени способствует распространению коррупции. Организация и проведение мероприятий по повышению уровня правосознания - сфера совместной деятельности государства и институтов гражданского общества.

Слабая обратная связь граждан с федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления, в том числе в сфере защиты их прав - является еще одной причиной коррупции.

В процессе совершенствования механизмов профилактики и противодействия коррупции важно установить, в каком объеме необходим обществу институт неприкосновенности.

Анализ содержащихся в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях норм, предусматривающих ответственность за правонарушения коррупционного характера, позволяет сделать вывод о том, что включенные в него составы коррупционных правонарушений размещены в различных главах Особенной части КоАП РФ, чем затрудняется возможность их правоприменения.

Существующая на сегодняшний день понятийная неопределенность и двусмысленность правовых конструкций, довольно негативно сказывается на правоприменительной практике, позволяющей формироваться на злоупотреблениях и усмотрении, неправомерных решениях судов и должностных лиц, и, конечно же, такая неопределенность идет вразрез с принципом согласованности с системой действующего правового регулирования, с принципом формальной определенности закона, предполагающим точность и ясность законодательных предписаний, выступающим в качестве необходимой гарантии обеспечения верховенства права

Заключение

По результатам выполненной работы, мы можем сформулировать существующие проблемы в рамках обозначенной темы исследования, и, предложить направления их устранения.

1. Дефиниция понятия «коррупция» не может быть в неизменном виде перенесена из Федерального закона о противодействии коррупции в Уголовный Кодекс РФ в качестве определения понятия коррупционного преступления. Это вызвано ее широтой, недостаточной конкретностью и терминологическими расхождениями с текстом уголовного закона. И, так как признаки коррупционного преступления свойственны ограниченному кругу деяний, легальная дефиниция понятия коррупционного преступления должна располагаться не в Общей, а в Особенной части УК РФ.

2. В связи с тем, что законодатель посредничество во взяточничестве, при котором виновный действует в интересах дающего или берущего взятку, оценивает как более опасное преступление, чем дача взятки, полагаем, что возникшие проблемы можно решить, исключив из УК РФ ст. 291.1, так как правовые основания для привлечения к уголовной ответственности соучастников взяточничества определены в ст. 33 УК РФ.

3. Анализ содержащихся в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях норм, предусматривающих ответственность за правонарушения коррупционного характера, позволяет сделать вывод о том, что включенные в него составы коррупционных правонарушений размещены в различных главах Особенной части КоАП РФ, чем затрудняется возможность их правоприменения. А потому, вполне логично было бы, в рамках процесса повышения эффективности борьбы с коррупцией в Российской Федерации необходимо предусмотреть в Особенной части КоАП РФ самостоятельную главу «Коррупционные правонарушения», включив в нее имеющиеся составы административных правонарушений коррупционной направленности, за которые предусмотрена ответственность государственных и муниципальных служащих.

4. Считаем также, что уголовно наказуемое взяточничество, как и коммерческий подкуп, действительно, должно заключаться в подкупе, либо (при отсутствии признаков подкупа) в получении имущественных выгод в размерах, выходящих за очерченные в законе границы. Взяточничество и ситуацию, связанную с фактическим дарением, так как они различны по своей сути. Подкуп означает торговлю должностными полномочиями или должностным положением; получение предварительно не обещанного вознаграждения в значительных размерах также чревато «покупкой» служебного поведения должностного лица. Иначе должно квалифицироваться получение и предоставление заранее не обещанных и незначительных по размеру выгод. Получение должностным лицом такого вознаграждения за честно выполненный долг несопоставимо с преступлением (получением взятки) по характеру и степени общественной опасности содеянного. Рассуждения о том, что на будущее поведение должностного лица способны повлиять и недорогие подношения, которых однажды принявшее их должностное лицо будет ждать, основаны на предположениях. К тому же, субъективный расчет чиновника на дополнительный, сверх установленной законом оплаты труда служащих доход, сам по себе, при отсутствии объективных признаков подкупа, юридического значения не имеет. Поэтому оптимальным на наш взгляд, видится следующий выход из ситуации: перечисленные варианты получения и предоставления имущественных выгод за служебное поведение должны быть признаны коррупцией, но «мягкой», не влекущей уголовной ответственности, т.е. административным правонарушением или дисциплинарным проступком.

5. Ни одно из «безусловно коррупционных преступлений» Перечня № 23 Перечень преступлений коррупционной направленности (№ 23), утвержден Указанием Генеральной Прокуратуры РФ и МВД России в апреле 2010 г. и в настоящее время действует в редакции Указания от 15.02.2012 г. № 52-11/2 «О введении в действие Перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности»., предусмотренных ст. 141.1, 184, п. «а» ч. 2 ст. 226.1 и п. «б» ч. 2 ст. 229.1 УК, не является преступлением со специальным составом (хотя среди них имеются составы со специальным субъектом). Данная разновидность коррупционных преступлений не обладает общностью основного объекта (а значит, и характера общественной опасности) и способа совершения. Отнесение названных преступлений в одну группу с подлинно коррупционными вносит дисбаланс в данную группу, делает ее бессистемной. Полагаем целесообразным, чтобы профильный комитет Государственной Думы Федерального Собрания РФ выступил с законодательной инициативой по урегулированию данной проблемы в самые короткие сроки, при этом, считаем правильным, привлечь к этому процессу представителей адвокатского сообщества, специалистов МВД России и Следственного комитета Российской Федерации, с тем, чтобы принятое решение носило максимально объективный, комплексно проработанный характер.

6. Невозможно признать нормальной существующий порядок дел, при котором неодинаковые перечни коррупционных преступлений содержатся в разных подзаконных нормативных правовых актах. Это лишает антикоррупционную политику четко поставленной цели, а следовательно, крайне важным является приведение в соответствие друг другу различных нормативных актов системы законодательства Российской Федерации, и, безусловно, подзаконных нормативно-правовых актов.

7. На данный момент времени, считаем обоснованным полагать, что у законодателя нет существенной возможности усилить защиту интересов государственной власти и государственной службы от коррупционных проявлений со стороны недобросовестных граждан. В связи с данным обстоятельством, закрепление составов административных правонарушений коррупционного характера в КоАП РФ является, по нашему убеждению, одним из перспективных направлений совершенствования правового регулирования в области борьбы с коррупцией.

8. Полагаем, что заложенная законодателем возможность расширительного толкования правоприменителем действительного смысла и содержания понятия «правонарушение, создающее условие для коррупции», равно как и его квалифицирующих признаков относительно своего словесного выражения, является, во-первых, незаконной и, во-вторых, недопустимой в части применения принципа аналогии в «наказательном праве». Любое расширение состава преступления (правонарушения) и его квалификация (установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного противоправного деяния и признаками состава правонарушения, предусмотренного правовой нормой) являются исключительной прерогативой законодателя. Правоприменитель аналогичными полномочиями не обладает.

Сложившаяся нормативная неоднозначность подлежит устранению. Иными словами, понятие «правонарушение, создающее условие для коррупции», не позволяющее сделать однозначный вывод о своем содержании, должно быть либо исключено из законодательства, либо надлежащим образом раскрыто и пояснено.

9. Излишняя криминализация пособничества совершению взяточничества необоснованно, с одной стороны, смягчила уголовную ответственность за такое соучастие, с другой стороны, утяжелила ее. В частности, санкция, предусмотренная ч. 1 ст. 291.1 УК РФ (максимальный размер наказания - до пяти лет лишения свободы со штрафом в размере двадцатикратной суммы взятки), мягче, чем санкция, предусмотренная ч. 2 ст. 290 УК РФ (максимальный размер наказания - до шести лет лишения свободы со штрафом в размере тридцатикратной суммы взятки) за получение взятки в значительном размере, в соответствии с которой могло быть наказано пособничество в этом преступлении. Напротив, санкция, предусмотренная ч. 1 ст. 291.1 УК РФ, строже санкции, предусмотренной ч. 2 ст. 291 УК РФ за дачу взятки в значительном размере (максимальный размер наказания - до трех лет лишения свободы со штрафом в размере пятнадцатикратной суммы взятки). Получается, что законодатель посредничество во взяточничестве, при котором виновный действует в интересах дающего или берущего взятку, оценивает как более опасное преступление, чем дача взятки. Полагаем, что возникшие проблемы можно решить, исключив из УК РФ ст. 291.1, так как правовые основания для привлечения к уголовной ответственности соучастников взяточничества определены в ст. 33 УК РФ.

10. Поскольку целый ряд отечественных ученых приходят к выводу о необоснованности использования законодателем для обозначения дисциплинарных санкций за нарушения законодательства о противодействии коррупции термина «взыскание» без указания на его принадлежность к дисциплинарной ответственности, полагаем необходимым рекомендовать законодателю заменить термин «взыскание» на «дисциплинарное взыскание» в статьях 59.1 и 59.3 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» и аналогичных по содержанию нормах иных федеральных законов, регулирующих государственно-служебные отношения.

11. Поскольку современную отечественную систему механизмов охраны и защиты прав российских граждан довольно сложно назвать действенной и эффективной, полагаем, что для достижения демократического и эффективного механизма управления данной сферой, а также для повышения уровня правосознания и формирования законопослушных мировоззренческих установок у граждан России, необходимо реализовать на практике комплекс общегосударственных мер, среди которых выделим таковые:

- организация хорошо обоснованной и детально разработанной правовой пропаганды в СМИ на всех территориальных уровнях;

- обеспечение широкого доступа граждан к нормативно-правовой информации всех её видов, кроме информации секретной значимости;

- разработка и законодательное закрепление действенных форм и способов (с соответствующими правовыми гарантиями) реального институционального вовлечения граждан в управленческую, охранно-защитную деятельность российского государства.

Список использованных источников

Законодательные и нормативные акты:

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 г.) с учетом поправок, внесенных Законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской от 30.12.2008 №6-ФКЗ и от 30.12.2008 №7-ФКЗ.

2. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 09.03.2016 г.), с изм. и доп., вступ. в силу с 20.03.2016 г.

3. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ (ред. от 29.06.2015 г.), с изм. и доп., вступ. в силу с 01.07.2015 г.

4. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 30.12.2015 г.).

5. Федеральный закон от 17 июля 2009 года № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов».

6. Федеральный Закон от 25.12.2008 г. №273-ФЗ «О противодействии коррупции» (в редакции от 28.11.2015 г.).

7. Федеральный закон от 4 мая 2011 г. 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» // СЗ РФ. - 2011. - № 19. - Ст. 2714.

8. Федеральный закон от 25.12.2008 №280-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Конвенции Организации Объединенных наций против коррупции от 31 октября 2003 года и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года и принятием Федерального закона о «Противодействии коррупции».

9. Федеральный Закон от 17 июля 2009 г. №172 «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов».

10. Федеральный закон от 27.07.2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2004. № 31. Ст. 3215.

11. Федеральный закон от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (в ред. Федерального закона от 11 июля 2011 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2008. № 52. Ст. 6228.

12. Федеральный закон от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (в ред. Федерального закона от 25 декабря 2009 г. № 286-ФЗ // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 22. Ст. 2331.

13. Федеральный закон от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» (в ред. Федерального закона от 28 ноября 2009 г. № 286-ФЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 13. Ст. 1475.

14. Федеральный закон от 21.11.2011 г. № 329-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции».

15. Указ Президента Российской Федерации «О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010-2011 годы // СЗ РФ. 2010. № 16. Ст. 1875.

16. Указ Президента Российской Федерации от 10 ноября 2007 г. № 1495 «Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2007. № 47 (Ч. I). Ст. 5749.

17. Указ Президента РФ от 20 мая 2011 года № 657 «О мониторинге правоприменения в Российской Федерации».

18. Указ Президента РФ от 19.05.2008 г. № 815 «О мерах по противодействию коррупции».

19. Указ Президента РФ от 12 августа 2002 г. «Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих».

20. Указ Президента РФ от 3 марта 2007 г. №269 «О комиссиях по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих Российской Федерации и урегулированию конфликта интересов».

21. Национальный план противодействия коррупции. Утвержден Президентом РФ от 31.07.2008. Пр-1568.

22. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята в г. Нью-Йорке 31.10.2003 г. Резолюцией 58/4 на 51-ом пленарном заседании 58-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН) // Собрание законодательства Российской Федерации. - №26 (26 июня 2006 г). - Ст. 2780.

23. Перечень преступлений коррупционной направленности (№ 23), утвержден Указанием Генеральной Прокуратуры РФ и МВД России в апреле 2010 г. и в настоящее время действует в редакции Указания от 15.02.2012 г. № 52-11/2 «О введении в действие Перечней статей Уголовного кодекса Российской Федерации, используемых при формировании статистической отчетности».

24. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» // Российская газета. Выпуск от 30.10.2009 г.

25. Приказ Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 28 июня 2013 г. № 130 «Об утверждении Табеля форм статистической отчетности о деятельности судов общей юрисдикции и судимости и форм статистической отчетности о деятельности судов и судимости» // СПС «КонсультантПлюс».

Монографии, диссертации, научные сборники, учебники:

1. Адоевская О.А. Противодействие коррупционным преступлениям на федеральном и региональном уровнях. - Саратов, 2013.

2. Антропология коррупции: монография / Артемьев А.Б.; Под ред.: Комаров С.А. - С.-Пб.: Изд-во юрид. ин-та (Санкт-Петербург), 2011. - 271 c.

3. Антикоррупционная политика России. Криминологические аспекты: Монография / Астанин В.В. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2009. - 255 c.

4. Астанин В.В. Противодействие коррупции и предупреждение коррупционных рисков в деятельности государственных служащих: учеб. пособие. - М.: Европ. учеб. ин-т МГИМО (У) МИД России, 2011.- 276 с.

5. Безверхов А.Г. Противодействие коррупционным правонарушениям: законотворческие проблемы // Уголовно-политические, уголовно-правовые и криминологические проблемы борьбы с современной преступностью и коррупцией. Сборник научных трудов. - Саратов: Сателлит, 2009. - С. 47-55.

6. Верченко Н.И. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика незаконного участия в предпринимательской деятельности: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Тюмень, 2011.

7. Взаимодействие институтов гражданского общества и органов местного самоуправления в сфере противодействия коррупции: материалы Всероссийского межвузовского круглого стола, г. Нижнекамск, 23 декабря 2011 г. / НФ ИЭУП (г. Казань); отв. ред. П.А. Кабанов, О.Д. Агапов. - Казань: Изд-во «Познание» Института экономики, управления и права, 2012. - 116 с.

8. Волженкин Б.В. Коррупция: Серия «Современные стандарты в уголовном праве и уголовном процессе». - С.-Пб.: Изд-во СПб. юрид. ин-т (ф) Академии Генеральной прокуратуры РФ, 1998. - 44 c.

9. Грибовский В.М. Государственное устройство и управление Российской империи (из лекций по русскому государственному и административному праву). - Одесса: Типография «Техник», 1912.

10. Долгова А.И. Криминологические оценки организованной преступности и коррупции, правовые баталии и национальная безопасность. - М.: Рос. криминолог. ассоц., 2010. - 668 c.

11. Егорова Н.А., Икрянникова А.С. Законодательство в сфере противодействия коррупции. - Волгоград: ВА МВД России, 2012. - 104 с.

12. Законность в Российской Федерации / А.И. Абрамова, М.С. Андрианов, А.К. Большова и др.; Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ.- М.: Контракт, 2008. - 616 с.

13. Иванчин А.В. Законодательная техника и ее роль в российском уголовном правотворчестве. - М.: Юрлитинформ, 2011. - 208 с.

14. Комментарий к законодательству о службе в таможенных органах Российской Федерации / Под общ. ред. А.В. Зубача. - М.: Деловой двор, 2014. - 528 с.

15. Кудрявцев В.Н. Борьба мотивов в преступном поведении. - М.: «Норма», 2007. - 128 с.

16. Лунеев В.В. Курс мировой и российской криминологии в 2 т. Т. II. Особенная часть: учебник для вузов - М.: Издательство «Юрайт», 2013. - 872 с.

17. Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность. - 2-изд., перераб. и дополн. - М.: ЮрИнфоР, 2008. - 255 c.

18. Муратова Н.Г. Понятие и признаки коррупции по уголовному законодательству зарубежных стран // Ученые записки Казанского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2010. Т. 152, кн. 4.

19. Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. Т. 3. Особенная часть (главы ХI-ХХI). М., 2007.

20. Наумов С.Н. Основы противодействия коррупции в системе государственной гражданской службы: монография. - М.: Спутник+, 2011. - 100 с.

21. Рарог А.И. Настольная книга судьи по квалификации преступлений. Практическое пособие. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. - 227 c.

22. Семыкина О.И. Понятие коррупции (государства - участники СНГ) // Уголовно-правовые меры по противодействию коррупции за рубежом: сравнительно-правовое исследование: монография / отв. ред. И. С. Власов. - М., 2014.

23. Тихомиров Ю.А. Государство: преемственность и новизна. Научное издание. М., 2011. - 80 с.

24. Уголовно-правовые меры по противодействию коррупции за рубежом: сравнительно-правовое исследование / И.С. Власов, Н.А. Голованова, А.А. Меньших и др.; отв. ред. И.С. Власов. - М.: Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, 2014. - 432 с.

25. Юсупов А.Л.. Дисциплинарная ответственность за нарушения законодательства о противодействии коррупции: диссертация ... кандидата юридических наук: 12.00.14; [Саратовская государственная юридическая академия].- Саратов, 2014. - 204 с.

Научные статьи и другие публикации периодических изданий:

1. Аванесян С.А. О некоторых вопросах противодействия коррупции в федеральных органах исполнительной власти // Юристъ-Правоведъ. - 2011. - № 6. - С. 80-82.

2. Бараненкова И.В., Миронов О.И. Особенности дисциплинарной ответственности военнослужащих за коррупционные правонарушения // Право в Вооруженных Силах. - 2012. - № 8. - С. 18 - 22.

3. Бычков А.В. Коррупционные преступления как объект криминалистических исследований // Академический юридический журнал. - 2013. - № 1(51). - С. 47-51.

4. Воронцов С.А., Ляхов В.П. О дисциплинарной, административной и гражданско-правовой ответственности государственных и муниципальных служащих за коррупционные правонарушения// Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. - 2015. - № 4 (59). - С. 54-61.

5. Гаухман Л. Коррупция и коррупционное преступление // Законность.- 2000.- № 6.- С. 2-6.

6. Зорькин В.Д. Коррупция как угроза стабильному развитию общества // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. - 2012. - № 3. - С. 18-19.

7. Зорькин В.Д. Юридическая наука в поиске правовых механизмов противодействия коррупции // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. - 2012. - № 3. - С. 42.

8. Иванюк О.А., Колосова Н.М. Гражданское общество и государство в борьбе с коррупцией // Следователь. - 2013. - № 5 (181). - С. 59-64.

9. Илий С.К. Нормативное определение перечней преступлений и других правонарушений коррупционной направленности // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. - 2010. - № 6.

10. Исламова Э.Р. Проблемы, возникающие при привлечении государственных и муниципальных служащих к дисциплинарной ответственности за коррупционные правонарушения // Таврический научный обозреватель . - 2015. - № 2. - С. 44-46.

11. Колоколов Н.А. Дисциплинарная ответственность государственных и муниципальных служащих через призму судебной практики (материально-правовой аспект) // Государственная власть и местное самоуправление. - 2015. - № 2. - С. 38-43.

12. Колосова Н.М., Иванюк О.А. Гражданское общество в борьбе с коррупцией // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. - 2011. - № 10.

13. Корякин В.М. Дисциплинарный коррупционный проступок: проблемы квалификации // Право в Вооруженных Силах. - 2010. - № 7. - С. 23 - 26.

14. Кузнецова Н.Ф. Коррупция в системе уголовных преступлений // Вестник Московского университета. Серия 11, Право. 1993. - № 1. - С. 21-23.

15. Лопашенко Н. Коррупция: содержание, проблемы правовой регламентации // Уголовное право. - 2001. - № 2.

16. Малиновский И.Б. Особенности реализации антикоррупционной политики уголовно-правовыми средствами // Вестник Московской государственной академии делового администрирования. Серия: Философские, социальные и естественные науки. - 2011. - № 5. - С. 58-62.

17. Минская В.С. Уголовная ответственность за коррупционные преступления // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. - 2009. - № 6. - С. 55-60.

18. Охотский И.Е. Содержательное разнообразие и формы коррупционных правонарушений // Право и управление. ХХI век. - 2009. - № 1. - С. 83-93.

19. Ростовцева Ю.В. Административная ответственность закоррупционные правонарушения в системе государственной службы // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2012. - № 3. - С. 47-52.

20. Спектор Е.И. Коррупционные правонарушения: проблемные вопросы юридической квалификации // Журнал российского права. 2015. - № 8. - С. 40-46.

21. Стромов В.Ю. Предложения по противодействию преступлениям коррупционной направленности // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2012. - № 6.

22. Тихомиров Ю.А., Трикоз Е.Н. Право против коррупции // Журнал российского права. - 2007. - № 5. - С. 42-43.

23. Туганов Ю.Н., Журавлев С.И. К вопросу о привлечении к дисциплинарной ответственности государственных служащих за правонарушения коррупционной направленности // Российская юстиция. - 2014. - № 4. - С. 57-60.

24. Чаннов С.Е. Дисциплинарная ответственность за нарушения антикоррупционного законодательства // Кадровик. - 2009. - № 8. - С. 49-54.

25. Чернышева Л.А. Дисциплинарная ответственность государственных служащих за предоставление недостоверных или неполных сведений о доходах и расходах // Криминалистъ. - 2015. - № 2 (17). - С. 44-47.

Размещено на Allbest.ru