Прежде чем начать третье наступление на Плевну, было решено овладеть Ловчей, так как она была важным узлом дорог ведущих на Плевну, Сельви, Троян. Через Ловчу войска Османа-паши поддерживали связь с соединениями Сулеймана-паши и получали резервы. Как только будет взята Ловча, сразу же будет обеспечена атака Плевны с максимально незащищенной ее стороны - юга. Сама Ловча оборонялась отрядом под командованием Рифата-паши. Овладеть Ловчей должен был отряд под командованием генерала А.К. Имеретинского, дальнейшая его задача определялась так: в период 20-21 августа (1-3 сентября) 1877 г. занять Ловчу и, оставив в ней примерно бригаду, выдвинуться к Плевне и поступить в распоряжение начальника Западного отряда. Занятию Ловчи мешала Рыжая гора. Взятие ее в лоб могло кончиться также как и предыдущие два штурма Плевны. В штабе было решено провести разведку местности, и поручили ее Скобелеву, сделавший сделал вывод, что взять Ловчу со стороны Плевны не выйдет, нужно вести наступление вдоль дорог и направить основные ее силы на Рыжую гору, где находилась ставка Рифата-паши и отрезать таким образом путь отступления за Осму. В донесении командованию он писал, что неприятеля «можно задушить двумя дивизиями с соответствующей кавалерией». Но свободных дивизий не было, а подкрепление из России не успело подойти. Усилия, сделанные генералом, оказались напрасными. Было решено провести вместе с началом атаки демонстративную атаку на левом фланге противника. Тем временем к осажденному турецкому плевненскому гарнизону спешил на помощь Сулейман-паша, понукаемый турецким султаном. Турки яростно атаковали Шипкинский перевал, но его защитники хоть и с трудом, но успешно отражали атаки. Скобелев понимал, что решения проблемы с Ловчей поможет шипкинскому отряду, снимет оттуда часть турецких сил. 22 августа 1877 г. началось наступление. Началась массированная артиллерийская подготовка. Турки перешли в наступление, пытаясь охватить правый фланг колонны Добровольского, но их попытка была отражена штыковым боем. Благодаря неожиданному и стремительному удару генерала Добровольского русские овладели позициями противника, расположенными перед их фронтом, а турки были отброшены на левый берег Осмы и в Ловчу. Тем временем русские батареи вели огонь по Рыжей горе, где противник уже покинул нижние траншеи и постепенно начал переходить на вершину. Через пять часов непрерывного обстрела началась атака, куда первым вступил Казанский полк. С распущенными знаменами полк густой цепью пошел на гору, поддерживаемый плотным артиллерийским огнем. Конечно, на турок такой натиск подействовал дезорганизующе, но постепенно сила их огня возрастала. Местность, где действовали русские, была открыта, а единственным укреплением и укрытием могла служить мельница с небольшим количеством деревьев вокруг нее. От плотного турецкого огня русские стали нести большие потери и тогда, нарушая воинский порядок наступления, бойцы начали перебежками пробираться к мельнице. Боясь русского штыкового боя, турки покинули первую траншею, а затем остальные, отойдя к редуту. Рыжая гора взята, путь на Ловчу стал свободен. Скобелев продолжает наступление и бойцы быстро достигли окраины Ловчи. Постепенно весь город перешел в руки русским войскам. Сражение закончилось полным поражением противника. Отряды Рифата- паши были уничтожены или рассеяны. К сожалению, как только замолк гул стрельбы над Ловчей, о талантливом Скобелеве вновь забыли и ему пришлось вновь окунуться в штабную жизнь, чтобы вытребовать себе назначение.

Ловча стала лишь подготовительным этапом к третьему штурму Плевны. Как пишет генерал-майор Алексей Николаевич Куропаткин, лично бывший под Плевной, «Плевна сделавшись неожиданно важным военным центром, еще более неожиданно сделалась пунктом, имевшим политическое значение». Имея опыт двух штурмов, русское командование понимало, что без предварительной подготовки, которая помогла бы подавить оборону неприятеля, третий штурм обречен на провал. 19 августа 1877 г. турки вышли из Плевны и навязали сражение у Пелишата-Сгаловца. Считают, что именно здесь русское командование могло дать противнику генеральное сражение, но турки застали русские батальоны врасплох. Подошедшие румынские части не посчитали нужным вмешаться в бой, а генерал П.Д. Зотов не решился ударить туркам во фланг, чтобы не подвергать опасности императорскую квартиру, которая находилась неподалеку в местечке Горный Студень. Бой длился около десяти часов, и только благодаря храбрости и героизму русских офицеров и солдат, атака была отражена.

М.Д. Скобелев утверждал, что брать Плевну лобовой атакой невозможно, а «воротами» Плевны он считал Гривицкий редут. Предложения Скобелева не были приняты к сведению и ложились под сукно штабному командованию. Основная идея русского командования сводилась к тому, чтобы «выставить сильную артиллерию <…> и произвести предварительно атаки пехотою, продолжительное обстреливание неприятельских укреплений <…> и, разгромив окончательно неприятельские укрепления и артиллерию массою наших артиллерийских снарядов, атаковать затем пехотою». Утром 26 августа началась артиллерийская подготовка, длившаяся четыре дня. Артиллерии не удалось за четыре дня ударов нанести серьезный вред укреплениям противника. Большое стратегическое значение имело также продвижение русских на левом фланге и занятие двух гребней Зеленых гор, что обеспечивало наше преимущество на южных подступах к Плевне. Занятие этих двух точек поручили генералу М.Д. Скобелеву и двум полкам - Калужскому и Эстляндскому. Русская артиллерия начала обстреливать турецкие позиции у деревни Кришин. Первый гребень был занят казачьими сотнями, которые оттеснили черкесские посты, и выставили свою густую цепь постов по первому гребню до плевно-ловченского шоссе. Скобелеву был отдан приказ овладеть вторым гребнем утром, но генерал рассчитывал взять его вечером, так как таким образом можно было обезопасить себя от попыток турок отбить высоту. В тяжелой рукопашной схватке русские овладели вторым гребнем, обращая турок в бегство, и перешли в бой за третий гребень. Несмотря на плотный турецкий огонь, отряды подошли к редуту, где укрывались турки, но были вовремя отозваны назад ординарцами, которые отвели наступавших назад. Русским пришлось отступать по открытой местности, преследуемыми турецкой конницей и пехотой, и отдать третий гребень. Скобелев лично возглавил атаку и, отбросив турок назад, оставил за своими полками два гребня.

Тем временем в Плевне шла подготовка к решающему штурму. Продолжавшаяся четыре дня бомбардировка не принесла ощутимых результатов. На совете 29 августа было решено начать штурм на следующий день. К этому моменту русско-румынские войска охватили Плевну с севера, востока и юга. Так же была предпринята попытка спланировать действия артиллерии. Можно сказать, что русское командование опять не учло сведения о том, что противник не укреплен с западной стороны, и удары наносились по наиболее укрепленным позициям. Помимо перечисленных просчетов командования, весь день 30 августа шел дождь, плавно переходящий в ливень, почва размокла. Видимость стала плохой, что могло осложнить работу артиллерии. Штурм следовало явно отложить, но этот день был еще и днем именин императора, поэту предложение об отмене штурма никто не осмелился внести. Утро 30 августа началось с бомбардировки Плевны. Из-за тумана, который осложнял видимость, артиллерия не смогла корректно вести огонь и, составленный план использования артиллерии не удалось осуществить в полной мере. Тем временем на правом фланге румынские войска начали атаку на Гривецкие редуты. Трижды наступая, они не имели успеха. Тогда на помощь им подошла 1-я бригада 5-й пехотной дивизии под командованием генерал-лейтенанта М.В. Родионова. Совместно им удалось занять первый редут, где были захвачены два турецких знамени и несколько пушек. Попытки турок отбить редут не имели успеха, но русско- румынские войска не закрепились на занятой ими позиции. Это позволило туркам принять меры по усилению обороны на данном участке. Центральный участок наступления был разбит. Наступление на этом участке началось раньше, в полдень, а не в три часа дня как на остальных участках. Редут Омар-бей-табия открыл сильный ружейный огонь по наступавшим русским войскам и вскоре разбил вводимые одним за другим полки. На этом направлении было потеряно около 4,5 тыс. человек. Таким образом, цель, поставленная в диспозиции, не была выполнена, и редут не был разрушен. Удачнее развивались события на южном участке, где действовал М.Д. Скобелев со своим отрядом. Генерал Зотов утверждал, что турецкие войска занимают позиции, которые являются ключом к плевненскому укрепленному лагерю. Эти позиции тянулись от редутов в районе Кришина до редутов Каванлык и Иса-Ага. Так же впереди этих позиций турки укрепились на третьем гребне Зеленых гор. Скобелеву и его отряду предстояло: 1) овладение третьим гребнем Зеленых гор; 2) овладение редутами и линиями ложементов, которые защищали подступы к лагерю со стороны Зеленых гор. Эти редуты Каванлык и Иса-ага позднее назовут его именем. На рассвете по третьему гребню был открыт артиллерийский огонь, но туман, который повредил работе артиллерии на всех участках наступления, и здесь помешал стрельбе. Из-за этого подготовка шла довольно вяло. Вскоре Скобелев приказал начать наступление, для которого предназначался Владимирский полк и 10-й стрелковый батальон. Оказавшись на открытой местности, которая работала на турецкие войска, русские несли значительные потери. Турки, видя, что русские отряды отступают, поднялись в наступление. На скатах третьего гребня разгорелся ружейный бой, в ходе которого турки несколько раз пытались продвинуться вперед. Скобелевым было решено вводить резервы, а так же атаковать артиллерийскими батареями. Решающим в ходе этого боя оказалось введение Суздальского пехотного полка, который своей храбростью, воодушевил подняться в атаку и владимирцев. Турецкие войска начали в беспорядке покидать третий гребень, отступая к своим редутам. Теперь Скобелев приступил к выполнению основной задачи - взятию двух турецких редутов, которые располагались на юго-западной окраине Плевны. Довольно подробно штурм этих редутов описывает А.Н. Куропаткин в своей книге «Действия отрядов генерала Скобелева в русско-турецкую войну 1877- 1878 гг. Ловча и Плевна», мы же ограничимся основными моментами этих штурмов. Отметим, что местность не располагала к штурму этих укреплений. Примерно в три часа дня 30 августа 1877 г. войска начали наступление на редуты. Владимирский и Суздальский полки, шедшие в первом эшелоне в атаку, неся большие потери, залегли у Зеленогорского ручья. Тогда в атаку последовательно были посланы Ревельский, а затем Либавский полки, но они были остановлены сильным огнем противника. Бой переходил в рукопашный, когда на поле появился Скобелев на коне и сам повел русских в атаку. Это очень сильно воодушевило солдат и офицеров и Скобелевский №2 был взят. Михаил Дмитриевич понимал, что как только будет взят Скобелевский №1, откроется путь на Плевну. Вскоре, в ходе очередной рукопашной схватки, турки были выбиты из редута. Казалось бы, что путь к Плевне открыт, но Осман-паша видя, какую опасность создала группа Скобелева выдвигает против него крупные силы. На следующий день, 31 августа атаки на редуты возобновились. В одной из них геройски погиб майор Ф.М. Горталов, комендант редута № 1: как только турки ворвались в редут, они изрубили, защищавшего позицию майора. Таким образом, несмотря на героизм оборонявшихся, два редута вновь перешли к турецким войскам. Третий штурм Плевны закончился полно неудачей русских войск.

После третьей Плевны высказывались предложения о том, что делать дальше. Становилось очевидно, что русские войска устали от постоянных боев, отсутствуют резервы и т.п. Министр Д.А. Милютин предложил взглянуть на проблему взятия Плевну по-иному: нужно отказаться от штурма и сломить сопротивление турок, перейдя к полной блокаде. Быстрый же успех блокады был обеспечен, так как у гарнизона Османа-паши не было достаточных запасов продовольствия в крепости для ведения долгой осады.

Император Александр II принял предложение Милютина и для окончательного решения вопроса и разработки плана осады из Санкт- Петербурга был вызван военный инженер генерал Эдуард Иванович Тотлебен.

Следует думать, что император руководствовался именно опытом севастопольской обороны Тотлебена, назначая его руководителем осады Плевны. Помимо назначения генерала Тотлебена произошел еще ряд перестановок, обеспечивших улучшение управление войсками. Осмотрев местность и расположение русских войск, Эдуард Иванович ставит целью «блокаду Плевненского укрепленного лагеря и пленение его гарнизона».

Для уменьшения потерь в войсках генерал приказал вырыть прочные окопы и построить удобные землянки, а так же приблизить госпитали к фронту. Артиллерия должна была пристреливаться к турецким укреплениям, а затем перейти к их постепенному разрушению. Помимо этих мер, генерал предложить усилить Западный отряд войсками гвардии и гренадер, так как только с приходом полного корпуса гвардии можно было прочно утвердиться на Софийском шоссе, где пока была одна лишь конница. Таким образом, отрезав полностью от противника Софийское шоссе, по которому шел приток продовольствия и подкрепления, можно было начинать блокаду. Русско-румынские войска заняли позиции вокруг Плевны с севера, востока и юга. Открытыми оставались пути на западе и юго-западе, где противник устроил укрепленные пункты на Софийском шоссе - Горный Дубняк, Дольний Дубняк и Телиш. Задачу овладеть этими пунктами легла на Западный отряд И.В. Гурко. Первый и важный удар был направлен на Горный Дубняк. Турками была выбрана удачная позиция на возвышенностях, укрепленная двумя редутами и окруженную рядом окопов. Русские войска должны были выступить тремя колоннами- с севера, востока и юга. Сигналом к атаке должен был служить батарейный залп. Первая колонна выступила вовремя, остальные две опоздали. Ошибкой стало то, что гвардейские части, шедшие в бой в первый раз, шли плотно сомкнутым строем и из-за этого несли большие потери. До главного редута частям дойти не удалось, был взят только Малый редут, Дальше мешал продвинуться сильный огонь. Атака возобновилась с наступлением сумерек. Из-за сильного турецкого огня, солдаты стали применять перебежки и переползания и постепенно большое количество войск скопилось около Большого редута. С наступлением темноты русские солдаты со всех сторон бросились в редут, где завязался получасовой штыковой бой. Противник не выдержал натиска и капитулировал. Следующим объектом удара стал Телиш. Было предпринято две атаки. Неудачная первая подвигла Гурко взять Телиш артиллерийской атакой. Наступила полная блокады Плевны. Гурко же занял выгодную позицию для последующего продвижения за Балканский хребет. Турки находились в безвыходном положении и Осман-паша ощутил это уже в середине октября, когда он получил приказ отойти к Орхание. Но сделать это не представлялось возможным после укрепления русский частей на Софийском направлении. 10 октября к русскому командованию был выслан адъютант Нешед-бей с объявлением о капитуляции.

Падение Плевны стало окончанием второго и самого длительного и кровопролитного периода войны. Поражение подорвало моральные и материальные ресурсы Османской Турции и напротив, укрепило положение России на Балканах. Была освобождена крупная группировка сил для дальнейших действий на направлении Константинополя.

Сдача Плевны ознаменовала скорый конец войны. К началу декабря 1877 г. военно-политическая обстановка благодаря Плевне начала складываться в пользу России. Важным моментом стало вступления в войну после ряда колебания Сербии. Ключевым решением в это время стало преодоление Балканского хребта, и развитие наступления на Константинополь. Переход через Балканы намечалось тремя отрядами - И.В. Гурко через Араб-Конакский перевал, отрядом П.П. Карцова через Троянов перевал и отрядом Ф.Ф. Радецкого через Шипкинский перевал. Преодоление перевала зимой стало поистине неожиданным для противника. Расчет русского командования строился на эффекте внезапности: переход через хребет зимой было крайне рискованным мероприятием, практически невозможным. Турки решили выиграть время и надеялись на поддержку западных стран.

Особое внимание уделялось подготовке к наступлению, был учтен опыт Шипкинского сидения, осады Плевны. Обеспечение войск продовольствием происходило часто за счет местных ресурсов, так как нельзя было надеяться на быстрый подвоз необходимого из тыла. Помимо обеспечения продовольствием происходила работа по очистке маршрутов и тактической подготовке. Объем подготовительный работ был колоссален, но из-за нехватки времени, многое оказалось невыполненным. Но и то, что удалось, несомненно, дало свой результат.

К середине декабря Западный отряд генерала И.В. Гурко сосредоточился на софийском направлении, главным образом в районе Орхание и Врачеша. 13 (25) декабря 1877 г. И.В. Гурко выступил из Врачеша, начав преодолевать очень сложный путь. Войскам приходилось двигаться по заснеженным дорогам и лишь к 15 (27) декабря авангард вышел к Негашево, отбросив противника на восток. Остальным двум частям отряда Гурко одновременно преодолеть горный хребет и выйти на Софию не удалось, войска подходили с опозданием. Так, отряд правой колонны генерала Вельяминова ценой больших усилий достиг Умургашского перевала. Переход его оказался невозможным из-за обледенелого спуска и войска повернули на Чурьякский перевал, который перешли к 17 (29) декабря, заняв Желяву. Особенно трудно пришлось левой колонне генерала Дандевиля: главные силы поднялись на Бабу-гору, но там их встретил сильный огонь турецкий войск, и русским пришлось отступить. Помимо огня турок, преодолению хребта помешала сильная буря. Генерал дал приказ отойти, и теперь путь отряда шел через Златицкий перевал. Таким образом, эта колонна также перешла хребет. Такое расчлененный переход через Балканы не дал начать одновременное наступление колонн генерала Гурко на Софию. В руках турок оставался еще Араб-Конакский перевал, откуда они были выбиты в ходе русского наступления. Приоритетной задачей для Западного отряда стало занятие Софии, но турки сами оставили город. 23 декабря 1877 года в Софию вошла Кавказская казачья бригада.

Тем временем на Трояновом перевале успех генерала Гурко развивал отряд генерала П.П. Карцова. Главной проблемой отряда стало то, что из всех перевалов, именно Троянов был менее всего приспособлен для движения войск. Карцов писал, что на перевале «бесследно гибли римские легионеры, а турки, покорители Византии и Болгарского царства, искали других путей, считая Троянский непроходимым». Перевал находился в руках небольшого отряда турецкого войска, но он занимал сильную позицию. Внезапная атака успеха не дала, и тогда генерал решил наступать с фронта и со стороны правого фланга турок. Противник не выдержал напора русских и отступил. Отряд генерала Карцова преодолел перевал и вышел в район Карлово.

Переход отрядов генерала Гурко и генерала Карцова дал возможность начать наступление отрядам Ф.Ф. Радецкого и разрубить узел на Шипке. Но неодновременных выход русских сил, так же как и в ситуации с атакой на Софию, не дал совершить совместную атаку на Шейновский лагерь.

Наступление начали силы Святополк-Мирского и, преследуя турок, русские овладели Шипкой. Отряды Скобелева тем временем подходили с запада и юга. Успеху русских войск способствовал густой туман, скрывавший подходившие колонны. Противник оказался в окружении и капитулировал. Сражение у Шипки-Шейново завершило действия по преодолению Балканских гор и подготовило плацдарм для дальнейшего преследования противника.

После перехода через Балканы перед русским командованием встала задача наступления на Филиппополь и Адрианополь. Русским войскам противостояла немногочисленная группировка войск Сулеймана-паши. План русского командования была прост: разгром армии Сулеймана-паши, овладение Адрианополем и дальнейшее наступление на Константинополь. Взятие Адрианополя осуществил М.Д. Скобелев со своим авангардом, захватив железнодорожный узел Семенли.

В течение последующих дней русским войскам практически без боя удалось овладеть еще рядом городов. Все это говорило о том, что разгром Турции становился очевидным фактом. 19(31) января 1878 года в Адрианополе было заключено соглашение о перемирии.

1.3 Кавказско-азиатский театр военных действий

Кавказ с 1817 г. стал «горячей» точкой Российской Империи. И Русско- турецкая война не стала исключением, хотя современникам эта точка на военной карте представлялась чем-то малозначительным и отдаленным, а ведь и на Кавказско-азиатском фронте было место ратному подвигу. Издавна сложилось мнение, что войны в Азии при героизме и смекалке солдата и удачном выборе верховного командования, не представляют особой сложности. Русско-турецкая война 1877-1878 г.г. предъявила этому театру военных действий новую задачу: Кавказ и Азия стали отвлекать основные силы турок от борьбы на Балканах, где решалась судьба войны. Наиболее важными пунктами становились Карс и Эрзерум, которыми нужно было овладеть. Помимо Карса и Эрзерума на турецкой земле важными опорными точками были крепости Ардаган и Баязет, которые стояли на стратегических узлах дорог.

Тем временем, отношения между двумя Россией и Портой постепенно ухудшались и в связи с этим были сделаны первые штрихи для плана войны именно на этом участке назревающего конфликта. Помимо оттягивания основных турецких сил от Балкан, русская армия должна была войти в Турцию и занять стратегические пункты турок - все это обеспечило бы безопасность русских границ. Как уже говорилось выше, Кавказ был насущной проблемой для России в обозначенный период, в связи с этим нужно было поддержать свой статус у народов Кавказа, а продвижение внутрь Турции утвердило бы за Россией статус освободительницы не только балканских христиан, но и христианского населения Малой Азии - грузин и армян. Естественно, осуществление данного плана было возможно только в случае внезапности действий русского командования и захвата Карса и Эрзерума. Но подвели данные разведки, сообщавшие о численном превосходстве турок, и русские решили не нападать первыми. Весной 1877 г. состоялся военный совет, в ходе которого главнокомандующий Кавказской армией великий князь Михаил Николаевич поручил обратить силы против крепости Ардаган, а затем против Карса, окружив его.

Обозначим силы русских и войск: для наступления на Турцию со стороны Кавказа был определен и сформирован корпус под предводительством генерала кавалерии М.Т. Лорис-Меликова. Корпус был разделен на отряды, у каждого их которых было свое направление и задачи. Так, был выделен Ахалцыхский отряд во главе с генерал-лейтенантом Ф.Д. Девелем, чьей задачей стало овладение Ардаганом. Под личным командованием М.Т. Лорис-Меликова был выделен основной отряд (главные силы соответственно), который должен был захватить Карс и затем выйти на эрзерумское направление. И, наконец, у Игдыря стоял Эриванский отряд под начальством генерал-лейтенанта А.А. Тергукасова, которому предстояло овладеть крепостью Баязет и далее выступать к Эрзеруму. Как видно, силы были направлены на Эрзерум, так как данная крепость была важной точкой Турецкой Армении.

Турецкими силами руководил Мухтар-паша. Упомянем, что к началу войны турецкие силы на данном направлении находились только на стадии формирования. Поэтому как только на пост главнокомандующего был назначен Мухтар-паша он тут же принялся за создание сильной армии. Отряд под Карсом был под личным командованием военачальника, Ардаганом командовал Гусейн Сарби-паша, Ванско-Баязетский отряд был под начальством Фаика-паши. Основной идеей Мухтар-паши было как можно дольше задерживать русских, чтобы выиграть время для доведения до боевой готовности Анатолийской армии и укрепления крепостей Карс и Эрзерум.

Как сообщает источник, турецкие войска имели возможность вторгнуться в пределы Закавказья через Ардаган, откуда вели пути к Тифлису и, таким образом, они могли пройти глубоко в Закавказье. Помимо важнейших выгод для турок, Ардаган имел для русских войск немалое значение: взяв его, мы предохраняли приграничные уезды от турецкого вторжения, а также препятствовали сообщению Карса с Батуми, держа Карс под постоянной угрозой. В связи с вышеизложенными причинами, главнокомандующий отдал приказ о занятии Ардагана.

Кавказская армия перешла границу 12 (24) апреля 1877 г. Участником этой кампании был А.А. Брусилов, генерал кавалерии, герой Первой мировой войны. Он пишет в своих мемуарах, что одна из турецких казарм сдалась им без единого выстрела, и русским даже пришлось сделать усилие, чтобы разбудить заснувший турецкий отряд. Благодаря слаженным и стремительным действиям кавалерии турецкие посты были ликвидированы, а так же обеспечены условия для наведения мостов через пограничную реку Арапчай. Все это застало турок врасплох, и удар русских войск в дальнейшем был направлен на Саганлугский хребет, который преграждал путь из Карса в Эрзерум. Поэтому Мухтар-паша направил туда гарнизон, обеспечив связь Карса с Эрзерумом. Помимо этого, он мог начать наступление с этих высот против Эриванского отряда и затруднить блокаду Карса.

В своем труде «Война в Турецкой Армении 1877-1878 гг.» военный историк и генерал-лейтенант Степан Осипович Кишмишев дает очень подробное описание крепости и города Ардаган. Мы же остановимся только на двух нюансах крепости, а именно Гюлявердынских высотах и высоте Манглас. На этих двух точках была расположена крепость. На Гюлявердынских высотах было расположено укрепление Эмир-оглы-табия, находившееся на вершине горы. На Мангласе было выстроено самое сильное укрепление Рамазан, которое своим расположением контролировало подступы к городу с севера и северо-востока.

Начав наступление, Ф.Д. Девель не мог рассчитывать на беспрепятственное движение Ахалцыхского отряда, в том числе и из-за того, что маршрут его отряда пролегал вдалеке от основных сил, и поэтому отряд не был защищен от нападений аджарцев, которые могли вредить сообщению отряда. В этих условиях генерал Девель поручил провести осмотр местности и ардаганских укреплений, которая показала, что левый берег реки Куры занят неприятельскими войсками, которые препятствовали разведке фортов Ардагана и укрепления Рамазан. 29 апреля 1877 г. Девель поручил занять левый берег реки Куры и деревню Ур, что было произведено стремительными действиями, так как турки не стали дожидаться приближения наших войск и обменявшись пару выстрелами покинул деревню. Накануне штурма была произведена тщательная разведка, в ходе которой выяснилось, что слабой стороной Ардагана оказались городские укрепления. Чтобы их достичь требовалось овладеть Гюлявердынскими высотами или укреплением Рамазан, но последние направление для атаки не подходило, так как не было удобной позиции. Для обстрела Гюляверды были оборудованы на выгодных позициях артиллерийские батареи. 4 (16) мая началась атака на высоты, которая сопровождалась массивным артиллерийским огнем. Перед тем как начать штурм Девель направил в крепость парламентера, чтобы избежать кровопролития, но ответа турок не последовало. До 8 утра турки не препятствовали работам артиллерии, казалось, что Ардаган вымер: было сделано предположение, что неприятель покинул город. Но 8 утра с турецкой стороны был огонь, который убедил русских в профессионализме турецкой артиллеристов. Но русская артиллерия не осталась в стороне: благодаря ее слаженным действиям замолчали пушки на передовых укреплениях гюлявердынских высот.

Как только умолкла артиллерия на всех укреплениях, русские начали захватывать один за другим вражеские окопы. Постепенно русские начали подходить к Эмир-оглы-табия, откуда противник вел непрерывный огонь. Такое упорное сопротивление было связано отнюдь не с воинским долгом защищающихся турок, а с тем, что артиллеристы были прикованы к орудиям. Заняв высоты, солдаты и офицеры были уже не в силах штурмовать Эмир-оглы-табия - сказывалась усталость. Для поддержки предстоящей атаки генералом Девелем было решено привлечь новые силы: в уставшие войска влились колонны генерала Геймана. В это время один из полков успел ворваться в Эмир-оглы и водрузить свое знамя на стенах укрепления. В Эмир-оглы царило смятение, и это был лучший момент для решительной атаки: генерал Девель отдал приказ начать приступ. Едва русские солдаты миновали турецкий лагерь, как их встретил огонь турок. Но это не остановило солдат и, бросившись на укрепление, они заставили турок бежать. Отметим, что при штурме Ардагана присутствовал сам Лорис- Меликов. Он прибыл на занятую русскими высоту и, как указывает С.О. Кишмишев, был восторженно встречен войсками.

После взятия Эмир-оглы и ряда других укреплений на Гюлявердынских высотах русские войска могли приступить к выполнению своей главной задачи - взятию Ардагана. Штурм предусматривалось осуществить двумя колоннами - одна, под руководством генерала Девеля должна была начать отвлекающую атаку на укрепление Рамазан, а другая во главе с Гейманом наносила главный удар от Гюляверды. Так же Лорис-Меликов предложил штурмовать крепость только после основательного артобстрела, который продолжался около двух дней.

В это время в крепости турки тоже деятельно готовились к бою. На военном совете комендант крепости Гусейн-паша предложил сдать крепость и отойти за реку Ольту. Естественно, это предложение не было поддержано.

Так, защитник укрепления Эмир-оглы-табия Кафтан-бей был уверен, что оставлять такую крепость как Ардаган, в которую было вложено слишком много финансовых и людских средств, крайне неосмотрительно100. У турок оставался один шанс в виде укрепления Рамазан, так как, по их мнению, оно считалось неприступным. Помимо отстаивания Рамазана, Кафтан-бей выдвинул предложения построить в ночь перед штурмом новые батареи перед городскими укреплениями.

5 мая 1877 г. в крепость было послано предложение сдаться, отправленное вместе со старейшинами окрестных деревень. Вскоре ответ был получен: комендант Ардагана был готов сдаться, но на условиях выхода солдат вместе с оружием, а также с вывозом всего казенного имущества. Это условие не было принято Лорис-Меликовым и он приказал к трем часам дня начать канонаду по Ардагану. Несмотря на техническое превосходство турецкого оружия, русские скоро заставили замолчать их артиллерию.

К этому времени еще очевиднее стала видна суета на вражеских укреплениях, а местами стали подниматься белые флаги. Постепенно русские подходили к двум мостам крепости, где и завязались кровопролитные бои. Турки начали спешное бегство, но их начал преследовать Тифлисский полк, открыв по бегущим ружейный огонь. Перейдя на левый берег Куры, турки бросили сопротивление на последнем укреплении Кая-баши и к 8 часам вечера город был полностью под контролем русских. Остатки Ардаганского гарнизона были преследуемы русскими, но с наступлением темноты оно прекратилось и турки бежали в Батуми. Как мы видим, оставалась невыясненной судьба укрепления Рамазан-табия. Лорис-Меликов приказал овладеть Рамазаном до наступления утра, но вскоре выяснилось, что укрепление тоже оставлено турками.

В то время как начиналось наступление на Ардаган, и шел его штурм, Эриванский отряд во главе с генерал-лейтенантом А.А. Тергукасовым перешел границу и двинулся к крепости Баязет. Турки планировали задержать русских: «русские непременно нападут на Баязет, поэтому для его сохранения нужно ни перед чем не останавливаться». Несмотря на данное распоряжение, отданное Мухтар-пашой, Ванско-Баязетский отряд поспешно оставил город, как только передовые отряды русских появились в районе Баязета. Неприятель отошел в горы Ала-Дага по направлению на город Ван. В крепости остался подполковник Ковалевский с небольшим гарнизоном, а Эриванский отряд пошел дальше к городу Диадин, который вскоре был занят. За небольшое время русские заняли всю Баязетскую равнину, заняв позже город Алашкерт и Зейдекян. Но, несмотря на стремительное продвижение русских воск, турецкое командование выдвинуло против Эриванского отряда новые силы. К крепости Баязет начал подходить отряд Фаика-паши, а 6 (18) июня 1877 г. Баязет был осажден.

Взятие Ардагана явилось первой крупной победой русских в Русско- турецкой войне. Таким образом, был отрезан путь, связывавший Батуми с Карсом и Эрзерумом и турецкая армия не могла рассчитывать на поддержку войск, опиравшихся на Батуми и на флот. «Ардаган пал преимущественно от блистательного действия нашей славной артиллерии; все в восторге от ее меткого огня; на турок же он навел панику»102. Теперь русская армия могла сосредоточить свои усилия в направлении Карса и Эрзерума. К сожалению, вместо ведения наступления, русское командование сосредоточилось на борьбе за отдельные крепости. Это дало преимущество туркам, в частности Мухтар-паше и его Анатолийской армии: было закончено ее формирование и развертывание. Основные силы Анатолийской армии сосредоточились у Зивина. Продвижение Эриванского отряда грозил позициям турок у Зивина, поэтому Мухтар-паша выдвинул против Тергукасова и его отряда отряд Магомета-паши, с целью остановить русских. 4 (16) июня Эриванский отряд встретился с противником на Драм-Дагском хребте, где турки были разбиты, даже не приняв полноценного боя. В этом сражении погиб Магомет-паша. На помощь Эриванскому отряду из-под осажденного Карса выдвинулся отряд генерала Геймана для овладения горными проходами и выхода в тыл противника у Зивина. Продвигаясь к Даяру Эриванский отряд столкнулся к турками в Даярском ущелье. Несмотря на превосходство противника и внезапность появления, русские солдаты и офицеры смело приняли бой.

«Офицеры и солдаты оспаривали друг у друга право быть впереди. Некоторые офицеры дрались на саблях, другие работали штыками…». Бой в ущелье длился целый день и турки понесли большой урон. Наступление Геймана на Зивин заставило турецких военачальников отказаться от планов разгрома Эриванского отряда.

При этом сражении присутствовал Лорис-Меликов, который созвал военный совет. Дальнейшие действия представлялись в двух векторах: отложить дальнейшее наступление, пока не будет выяснено, где находится Мухтар-паша или по предложению Геймана немедленно атаковать Зивинские позиции. Лорис-Меликовым было одобрено предложение о немедленной атаке. Следует сказать, что как практически все турецкие укрепления, Зивинские позиции были хорошо укреплены. Между тем не было предпринято никаких действий к разведке предполагаемой местности для атаки. Помимо этого, все действия на время атаки Гейман переложил на других генералов. 13 (25) июня отряд Геймана перешел в наступление на турецкие укрепления. Но тут же сказалось не проведение разведки: дорога не была разведена и оказалась непроходимой для кавалерии и артиллерии. Несмотря на все препятствия, русские с трудом поднимаясь по крутым скатам захватили передовые линии траншей. Неподконтрольным русским войскам оставались четыре батареи. Но ошибка Геймана сыграла опять свою роль: отряды оказались изолированными друг от друга из-за трудных условий местности. Войска натолкнулись на непроходимые ущелья и были вынуждены приостановить атаку. К этим неудачам прибавилась еще одна: к Зивину подходили войска Мухтара-паши. В связи с этим Лорис-Меликов решил отказаться от дальнейших атак и приказал отступить к Карсу. Военный корреспондент А.Н. Маслов писал, что русские войска «не оставили в руках неприятеля ни одного трофея и ни одного пленного». Началось преследование Мухтаром-пашой русских войск и к 25 июня (7 июлю) противник подошел к Карсу.

Отступление к Карсу генерала Геймана создало опасную ситуацию для Эриванского отряда. Как уже говорилось выше, Фаик-паша осадил Баязет. Тергукасов принял решение отступить к г. Игдырю, где рассчитывал восполнить боеприпасы, а затем оттуда выдвинуться для помощи Баязетскому гарнизону. В этой главе мы остановимся на самых основных исторических событиях, происходивших в Баязете. В осажденной неприятелем крепости находился гарнизон численностью 1,5 тыс. человек и всего два орудия под руководством полковника Ковалевского. Чтобы оценить весь героизм защитников Баязета, достаточно посмотреть, сколько войск противника подошло к крепости: к 6 (18) июню к цитадели подошло около 11 тыс. человек, хотя в других источниках эта цифра значительно меньше. Можно задаться вопросом о том, какое значение имела крепость для Кавказско-Азиатского фронта, с учетом того, что цитадель маленькая? Для ответа на этот вопрос нужно посмотреть на географическое положение Баязета. Крепость являлась крайним юго-восточным пунктом на коммуникационном пути Эриванского отряда. Окрестности Баязета представляли собой горные группы с обширной Баязетской долиной, пересеченной множеством ручьев. Также на Баязете сходились три важные дороги: первая вела в Персия, другая из Игдыря, и, наконец, последняя из города Ван. В.И. Томкеев указывает так же, что населения в цитадели было немного, большая часть его составляли мусульмане. Дома их были расположены амфитеатром, а центром города был белый замок, с широким куполом мечети и высокой башенкой минарета. Замок представлял собой одно сплошное здание, и в силу условий своего расположения получил значение цитадели Баязета. Комендантом цитадели и начальником госпиталя был назначен капитан Ф.Э. Штоквич. Находясь в городе, гарнизон защищал главные проходы через Агры-даг в Эриванскую губернию, а так же занимал узел путей, которые ли к Эрзеруму и Вану. Помимо этого, занимая Баязет, русские войска держали под контролем политический центр санджака, из которого распространялось влияние на окрестных курдов.

Вернемся к событиям, разворачивавшимся в Баязете. 6 июня подполковник Пацевич, заменивший Ковалевского в должности распоряжением штаба, решил провести рекогносцировку с целью выяснить, действую ли против нас регулярные войска или отдельные отряды курдов. Заметив наш отряд, неприятельская пехота начала его преследование, которое в итоге привело к воротам Баязета. Неприятель занял господствующие высоты, которые позволили ему обстреливать цитадель без особого труда. Пацевич приказал отступать. Некоторые части успели достигнуть спасительной цитадели, но было немало отставших: они были встречены огнем уже внутри города. «Старики, мужчины и женщины стреляли в них из окон, дверей и с крыш, а дети зверски добивали камнями раненных, которых не успели еще убрать». Вот еще один штрих к тому, что довелось пережить защитникам Баязета. К 6 часам вечера комендант приказал закрыть ворота цитадели. Скоро турки отвели воду и у защитников не осталось ни капли воды. Фаик-паша обладал нерешительностью действий 6 июня, и именно это спасло русский гарнизон от разгрома. Об этом можно говорить исходя из того, что одному из местных шейхов было отказано перейти в наступлении на русский отряд и преследование было организовано лишь иррегулярными пешими и конными частями. Помимо этого основные силы Фаик-паши оставались у Тепериза с целью обеспечения путей отступления отряда, хотя туркам никто не угрожал в их тылу.

8 (18) июня 1877 г. турками был предпринят штурм Баязета. Несмотря на то, что у защитников было всего орудия, артиллеристы заставляли замолкать то одну, то другую турецкую траншею. Но постепенно от прицельного огня противник перешел к навесному огню. К середине дня артиллерийский огонь достиг высшего пика. Внезапно к воротам цитадели кинулись курды, так как на стенах появился белый флаг. Разнесся крик, что русские сдаются, и вся передняя площадка цитадели наполнилась курдами, жаждущими истребления горстки защитников. В самой цитадели происходило иное: белый флаг то исчезал, то появлялся снова. Поручик Томашевский приказал выкатить одно из артиллерийских орудий к воротам цитадели, готовясь расстреливать врага, а прислуга и ездовые, обнажив сабли, приготовились до последнего защищать полковое знамя, над которым они присягали. Известен момент, когда вдова полковника Ковалевского, она же единственная сестра милосердия, Александра Ефимовна умоляла доктора застрелить ее, если турки ворвутся в цитадель. Неприятель уже был готов к тому, чтобы отправить парламентера, но внезапно со стен цитадели на атакующих обрушился шквал огня. Турки не сразу поняли всю серьезность своей ситуации и начали с большими потерями отходить назад. Отбитая атака подняла дух гарнизона. Потерпев неудачу, Фаик-паша отошел обратно к Теперизу, оставив блокаду Баязета на местного курдского шейха Абдулу. Но курды отнюдь не были дисциплинированы: вечером они ворвались в город и устроили резню, не пощадив никого. Видя такие зверства, русские солдаты открыли огонь со стен цитадели, надеясь, что хоть одна пуля достигнет убийц.

Тем временем осада Баязета продолжалась. Положение гарнизона было просто невыносимым: людей томила жажда и жара. Запасы продовольствия иссякали. Чтобы получить хоть каплю воды предпринимались ночные вылазки за водой, которые, к сожалению, уносили жизни. Люди не привыкли еще к осторожности и производили множество шума, что играло на руку курдам, которые часто открывали стрельбу на источник шума. К 10 июня положение гарнизона еще более ухудшилось, так как был завален трупами лошадей и людей единственный ручей, из которого по ночам брали воду. Дневной рацион в гарнизоне был сокращен до четверти сухаря и двух ложек воды. Постепенно солдаты настолько обессилили, что во время стрельбы отдача сбивала их с ног. Вот что писал комендант крепости Ф.Э Штоквич об этих страшных днях: «2-3 суточных сухарика и одна столовая ложка… воды при 40-45° палящей жаре в течение многих дней осады сделали свое дело: они не убили гарнизон, но обратили его в толпу скелетов и живых мертвецов, на которых без душевного содрогания и ужаса нельзя было взглянуть».

Гарнизон пытался сообщить о своем бедственном положении генералу Тергукасову. 10 июня полковник Нахичеванский вызвал людей, которые могли бы доставить известие о крайнем положении гарнизона. К Тергукасову отправились армянин-переводчик Тер-Погосов и казак Хоперского полка Кирильчук. Обритые и переодетые они ночью вышли из цитадели в вылазку за водой. К великому несчастью Кирильчук пропал без вести, скорее всего попав в руки к курдам, а Тер-Погосов удалось с величайшим трудом достигнуть Эриванского отряда к 13 июня. Зная о положении гарнизона, противник посылал парламентеров с предложением о капитуляции. Эти предложения стали учащаться под конец осады, когда неприятель узнал о приближении Эриванского отряда к Баязету. В этих письмах, которые часто посылались на имя Измаила хана-Нахичеванского, а так же в общих обращениях к гарнизону, турки обеспечивали личную безопасность каждого, кто сложит оружие, а так же сохранность имущества. Если же не произойдет капитуляции, то неприятель грозил продолжить блокаду. Помимо этого сообщалось, что русские войска повсюду разбиты и помощи гарнизону ждать неоткуда. Чтобы положить конец этим заявлениям, Штоквич грозил повесить парламентера, что и произошло при еще одной попытке предложения сдачи цитадели.

Бездействие неприятеля в период с 8 по 11 июня порождало в гарнизоне предположения, что численность их уменьшилась или же блокада вовсе снята. Для проверки этих доводов решено было предпринять рекогносцировку. Отряд был разделен на две партии, одна из которых должна была выбить противника из домов стоящих ближе к ручью. Другой партии поручалось снять турецкую батарею на ванской дороге. Хорошо задуманная вылазка, однако, произошла без нужных предосторожностей. Несмотря на множество шума, который произвели казаки, им все же удалось оттеснить турок от ручья. Этим воспользовались водоносы, успевшие набрать большой запас воды. Вторая группа разведчиков попала перекрестный огонь неприятельской артиллерии, а группа, высланная ей для поддержки, попала под ружейный огонь. Охотники, медленно отступая, вели одиночные бои. Цель вылазки была достигнута, хоть и не полностью - неприятель был обнаружен, был сделан запас воды. Но все это стоило гарнизону очередных жертв, притом немалых - охотники потеряли примерно 39 человек.

12 июня в цитадели было ознаменовано радостными криками о приближающимся отряде со стороны Игдыря. Это радость не ускользнула от турок, занявших редут Занзегур, который защищал единственный проход к Баязету. Они начали вести обстрел приближающегося отряда. Осажденный гарнизон начал помогать приближающемуся войску огнем по противнику. Противник тем временем начал прибывать к цитадели, что помешало гарнизону совершить вылазку. Пришедший же отряд не продвигался вперед, а ограничивался лишь перестрелкой, а к вечеру отошел назад. Ночью из гарнизона была выпущена ракета, на которую ответили из отряда, однако на следующий день на выручку никто так и не пришел. В продолжение 13-16 июня была сделана попытка отправить лазутчиков в Игдырь, которые доложили генералу Кельбали-хану Нахичеванскому об осаде гарнизона.

Враг тем временем плотным кольцом обложил цитадель, и артиллерийские перестрелки продолжались с ним беспрерывно. В гарнизоне было принято решение во избежание лишней траты и без того подходивших к концу снарядов отвечать лишь изредка. 18 июня было ознаменовано началом своеобразного состязания между турецким орудием и русской пушкой. Когда один из неприятельских снарядов разорвался в мешках с жизненно необходимыми гарнизону запасами, было решено не экономить снаряды. За нашей стрельбой турки наблюдали с живым интересом, и первый неудачный выстрел был встречен взрывом хохота. Однако, следующие меткие выстрели орудия заставили разбежаться турецкую прислугу от своего орудия, а затем и вовсе прекратить стрельбу. С 19 июня вновь потянулись тяжелые и безрадостные дни осады, которые лишь 21 июня были «разбавлены» запиской, проникшей в гарнизон, с сообщением ожидать в ближайшее время помощи. 24 июня, к довершению радостных вестей, пошел сильный ливень, которой в значительной мере облегчил положение защитников. Они смогли сделать большой запас хорошей воды, но давно не пившие воды люди начали употреблять ее в неумеренном количестве, что грозило гибельной эпидемией дизентерии для и без того истощенных людей.

Обратимся к событиям, которые происходи вне стен Баязета, чтобы понять, почему так долго гарнизон должен был сам держать оборону. С уходом Эриванского отряда положение Эриванской губернии стало опасность, так как границы ее стали уязвимы. Баязетский гарнизон при своей малочисленности не мог обеспечить защиту пограничных уездов, а так же обороняться в восточной части Баязетского санджака.

Известия об осаде Баязета дошли и до главной квартиры. Несмотря на то, что в командовании корпусом предложили обойтись местными войсками, все же 7 июня было сделано распоряжение об отправке кавалерийской колонны под командованием генерал-майора Лорис-Меликова. Так же Тергукасову был отдан приказ оказать содействие Баязету, выслав необходимое число войск. Ранее мы уже упоминали о том, что 12 июня в районе Баязета было зафиксировано движение русских войск, но помощи осажденным оказано не было. Объяснимся по этому поводу: Келбали-хан Нахичеванский имея некоторые сведения о численности неприятеля, окруживших Баязет, и не надеясь на милицию (ополчение) своего отряда не решился продолжить движение к Баязету. 11 июня в его отряд прибыл адъютант главнокомандующего, полковник Толстой, с приказом движения к Баязету. Утром 12 июня Нахичеванский приступил к выполнению приказа. К полудню отряд обнаружил противника у Занзегурских высот и начал вести с ним бой. Отряд Нахичеванского был поддержан огнем из цитадели, но окруженные не спешили переходить в наступление, к разочарованию Келбали-хана. Его отряд простоял до вечера в нерешительности, и вскоре отошел к одной из крепостей, где разбил бивак и выставил ряд аванпостов по направлению к Баязету. Для командования было ошибкой думать, что вызволение гарнизона можно осуществить малыми силами, так как если бы командование было право, то осажденные не просили бы о помощи и смогли бы отбить турок самостоятельно. Помимо этого, было странно думать, что для такой стратегически важной для противника крепости он выделит малое количество войск или снимет осаду. Собственно именно эти доводы мы находим в качестве результатов разведки.

Вернемся к дальнейшим действиям Эриванского отряда. Вернувшиеся бежавшие милиционеры и вести о вынужденном отступлении отряда вызвали панику и у населения приграничных уездов, которые бежали в Эривань и в горы. Ожидалось прибытие колонны Лорис-Меликова, но дни шли, а ее все не было. Наконец, пришли известия, что Лорис-Меликов идет на помощь Тергукасову, а не в Эриванскую губернию. Вместо колонны генерала ожидалось прибытие Александропольского крепостного батальона. С прибытием этого батальона к 19 июня начал формироваться Чингильский отряд под командованием Нахичеванского, которому вверялось прикрытие границы, а так же при первой возможности выдвинуться на помощь Баязету.

Перейдем к рассмотрению действий, которые непосредственно способствовали освобождению баязетского гарнизона. По прибытии в Игдырь Тергукасову и его отряду предстояла сложная задача- освобождение Баязета. Медлить было нельзя: из записок, поступающих из цитадели, было ясно, что люди держаться из последних сил. Так как войска Фаика и Измаила-пашей обладали численным превосходством, успех операции русского командования зависел от внезапности нападения на блокадный корпус турок, а также скрытости действий от них. Для достижения этой цели была поставлена задача занять важнейшие перевалы Агрыдага, так как через них могли проникнуть отдельные конные разъезды турок, а так же идти к Баязету через Орговский пост и Чингильский перевал.

К 26 июня все приготовления были закончены и ожидали выступления к Баязету. Ранним утром отряд выступил и к вечеру, преодолев 12 верст, был уже у Орговского поста, где расположился на привал. На следующий день войска продолжили движение к Чинглильскому перевалу, где уже вечером встретили лазутчиков - урядников Уманского казачьего полка Еременко и Малева, которые в ночь с 25 на 26 июня выбрались из цитадели и дошли до Чингильского перевала. Именно они рассказали о тех лишениях и бедах, которые испытывал гарнизон. После всесторонней оценки ситуации Тергукасов решил дать знать осажденным о скорой помощи при помощи трех выстрелов из пушки. 27 июня, дождавшись прибытия кавалерии князя Амилохеари, отряд начал спускаться в Баязетскую равнину, а на перевале оставались войска под общим руководством полковника Преображенского, а так же часть обоза и тяжестей. К вечеру отряд Тергукасова остановился в 8 верстах от осажденной цитадели с расчетом на следующее утро атаковать турок. Для предупреждения русского гарнизона решено было устроить вечером костры и утреннюю зарю с музыкой.