Размещено на http://allbest.ru

Оглавление

Введение

Глава 1. Подходы к разработке образов ученых в европейской литературе конца XIX - начала XX века

§1. Научные открытия и образы ученых во французской и немецкой литературе на рубеже XIX - XX веков

§2. Образ ученого в английской литературе конца XIX - начала XX века [Г. Уэллс, А. Конан Дойль

Выводы по 1 главе

Глава 2. Художественное воплощение «абсолютного сомнения» Олдоса Хаксли в 20-ые и первой половине 30-х гг. XX века

§1. Образы молодых интеллектуалов в романе Хаксли «Шутовской хоровод» (1923)

§2. Мир «высоколобых» в романе Олдоса Хаксли «Контрапункт» (1928)

Выводы по 2 главе

Глава 3. Нравственно-эстетические искания Олдоса Хаксли второй половины 1930-х гг. и 40-х гг.

§1.Художественное воплощение пути к познанию Энтони Бивиса (роман

«Слепец в Газе», 1936)

§2. «Освобождение от индивидуальности», как движение по восходящей в романе «Через много лет» (1939)

§3. Нравственность ученного как путь к спасению будущего (антиутопия

«Обезьяна и сущность», (1948)

Выводы по 3 главе

Заключение

Список использованной литературы

Введение

В 1925 году Олдос Хаксли написал: «Если бы я мог родиться заново и выбрать, кем стать, я бы пожелал стать ученым - и стать им не по воле случая, а по природному предназначению. <…> Единственное, что заставило бы меня усомниться - это художественная гениальность, будь она предложена мне судьбой. Но даже если бы я мог стать Шекспиром, думается, я все равно предпочел бы стать Фарадеем» Huxley, A.A. Night at Pietramala // Complete Essays of Aldous Huxley : In 6 vol. / Ed. R.S. Baker and J. Sexton. Chicago : Ivan R. Dee, 2000. - Vol. I. - P.407..

Олдос Леонард Хаксли родился в семье известных биологов и писателей. Дед Хаксли со стороны отца - знаменитый биолог, который работал над проблемами эволюции - Томас Генри Гексли, у которого учился Герберт Уэллс. Его дед со стороны матери - знаменитый поэт и просветитель Мэтью Арнольд. Отец Хаксли также был писателем. Он издал книгу «Жизнь и письма Томаса Генри Хаксли», а впоследствии стал заместителем редактора журнала «Корнхилл». Прадед по материнской линии - историк и педагог Томас Арнольд. Два брата Олдоса - Джулиан и Эндрю были знаменитыми биологами. Наследственность, которая предоставила Олдосу Хаксли выбор из равно привлекательных для него искусства и науки, скорее всего, сыграла не последнюю роль в укреплении его решимости избежать этого выбора. Видимо, бессознательно писатель стремился «объять необъятное», таким образом, соединив литературу и научную мысль.

Здесь и далее мы опираемся на биографические сведения о Хаксли, которые приведены у П. Баверинга, А. Хендерсона, В. Рабиновича, И. Головачевой. Олдос Хаксли с детства подавал большие надежды - прекрасно рисует, интересуется естественными науками, пишет стихи. Свое самообразование О. Хаксли начинает в хорошо оборудованной лаборатории отца.

Мать Олдоса Леонарда была вплотную связана с образованием, но умерла, когда мальчику было 13 лет. Джулия Арнольд-Хаксли была известна тем, что основала школу для девочек, успешно функционировавшую много лет даже после ее смерти. Через три года после этого у Олдоса обнаруживается глазное воспаление, и как следствие, зрение его сильно и значительно начинает ухудшаться. На восемнадцать месяцев будущий писатель практически был лишен зрения. Хаксли начинает использовать специальные очки, благодаря чему, к одному из глаз вернулось зрение. Он возвращается к чтению, а также осваивает шрифт Брайля. О собственном опыте позже он напишет в брошюре «Как исправить зрение» («The Art of Seeing», 1943). Несмотря на свои проблемы со зрением, Хаксли продолжает занятия в колледже Балиол (1913-1915) в Оксфорде, и получает степень бакалавра гуманитарных наук в 1916 году. В связи с болезнью глаз Хаксли не берут добровольцем на фронт в годы Первой мировой войны, а также ему приходится отказаться от мысли заниматься наукой. После Оксфордского колледжа Олдос пробует заняться сельским хозяйством, служит в Военном министерстве, а также преподает в колледжах, сотрудничает в журналах. Пишет критические статьи о драматургии в «Вестминстерской газете» и связан с еженедельником «Атенеум» («The Athenaem»), расцвет которого приходится на 1919 - 1921 гг., когда его редактором был Д. М. Мюррей., печатавший на страницах своего журнала Б. Рассела, Т. С. Элиота, К. Мэнсфилда и самого О. Хаксли.

Дебютировал Олдос Хаксли сборником стихов «Огненное колесо» («The Burning Wheel»). До 1920 года появляется еще несколько сборников. Но в мировой литературе писатель прославился благодаря своей прозе. В одном из томов «Потерянного поколения» М. Пруст упоминает среди посетителей светского салона внука старика Хаксли, который занял господствующее положение в английской литературе.

Актуальность обращения к произведениям Хаксли определяется тем, что разрабатываемые в его творчестве проблемы, одной из которых является ответственность ученого за плоды своего труда, современны и важны, а также тем, что его произведения недостаточно исследованы с точки зрения эволюции мировосприятия самого писателя, которое отражается в художественном образе ученого, проходящего через весь его жизненный путь.

Олдос Хаксли является знаковой личностью в мировой литературе XX века. Его творчество воспринимается в мировой критике как индикатор базовых тенденций развития и общественной мысли в западной литературе. Творчеству английского писателя посвящены сотни работ, некоторые из которых открыто критикуют Хаксли, и даже относят его к отрицательному культурному явлению, либо не признают его вклада в культурное явление XX века. В отечественном литературоведении творчество Хаксли рассматривалось М. Ландором «Олдос Хаксли; попытки диалога с советской стороной» (1995), В. Рабиновичем «Нравственно-эстетические искания О. Хаксли в 20-е - 30-е годы XX века» (1992), И. Головачевой «Наука и Литература: Археология научного знания Олдоса Хаксли» (2008). В них дается обзор критической литературы и указано, что Е. Б. Бургум, к примеру, рассматривает творчество Олдоса Хаксли как свидетельство мизантропии автора (1947), его цинизма, презрения к реальным людям (но даже у Бургума творчество писателя как явление значительное и потому опасное). Некоторые другие, например, Т.Вулф оценивает Хаксли, как «молодого писателя с самым большим потенциалом» Вулф, Т. Жажда творчества / Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1989. - 408 с. С. 229. (1926 - 1927 гг.). А. Хендерсон в монографии «Олдос Хаксли», созданной еще при жизни писателя в 1964 году, отмечал: «Среди живущих писателей нет такого, кто более, чем Хаксли, был бы достоин перечитывания» Henderson, A. Aldous Huxley. -- N.Y.: Russell and Russell, 1964.--258 p. P. 1.. Хендерсон же оценивает писателя как более выдающегося, чем Хемингуэй и Фолкнер. К тому же для Хендерсона в образе О.Хаксли одновременно слились гениальный писатель и выдающийся мыслитель XX века: «Немногие писатели могут сказать нечто более важное, нежели Хаксли, и никто не обладает более отточенным стилем, более глубокой культурой и большей художественностью» Henderson, A. Aldous Huxley. P. 1.. Литературовед Ангус Уилсон, давая характеристику влияния Хаксли на развитие мировой литературы XX века, подмечает: «Что касается нашего конечного вывода относительно творчества Олдоса Хаксли, то ему чрезвычайно многим обязано огромное количество писателей, вошедших в литературу позже» A critical Simposium on Aldous Huxley // The London Magazine.-- 1955.- Volume 2.- № 8.- P.51-64. P. 54..

Многие мировые литературоведы занимались творчеством Хаксли, но из-за особенностей его судьбы (творческая индивидуальность в течение его жизни претерпела ряд изменений), до сегодняшнего дня не рассматривались его произведения с точки зрения упоминания в них роли науки и воплощение ее в образе ученых. Как уже отмечалось выше, жизнь Хаксли была тесно связана с наукой, и он открыто заявлял о том, что, если бы не стал писателем, то обязательно стал ученым. Исходя из этого, можно проследить, как отображаются ученые в мировосприятии Хаксли, и какие претерпевают изменения в процессе эволюции взглядов писателя.

Вышеперечисленные факторы обусловливают базовую цель работы - рассмотреть творчество Хаксли как целостный организм в многообразии внутренних связей, выявить образы ученых в романе, проследить, как меняется авторская концепция этих образов в соответствии с изменениями в мировосприятии самого автора. На этом основании выделяются более частные задачи, среди которых:

1) Рассмотрение фундаментальных открытий науки рубежа XIX - XX веков в контексте истории и их рецепций в творчестве западноевропейских писателей (Жюль Верна и Карла Теодора Виктора Лассвица).

2) Рассмотреть образы ученых в творчестве английских писателей на рубеже веков конца XIX - начала XX столетия на примере произведений Г. Уэллса и А. Конан Дойля и выявить их влияние на развитие художественной литературы.

3) Рассмотрение первого романа Хаксли, в котором упоминаются интеллектуалы и ученые, их взаимодействие с миром и влияние на социальное общество.

4) Попытаться выявить и ответить на вопросы, которые ставят для себя герои самого крупного романа Олдоса Хаксли «Контрапункт».

5) Рассмотреть и выявить, как менялось мировосприятие Хаксли, начиная со второй половины 30-х гг. XX века, на примере «автобиографического героя» Энтони Бивиса в романе «Слепец в Газе».

6) Рассмотреть влияние науки и ученого на жизнь общества на примере антагониста доктора Обиспо в романе Олдоса Хаксли «Через много лет» и сопоставить ее с «положительной программой» «героя-проповедника» мистера Проптера.

7) Проанализировать роман-антиутопию «Обезьяна и сущность», разрабатывающую этическую сторону науки, ведущую либо к краху, либо к процветанию.

Объект исследования - романы Олдоса Хаксли: «Шутовской хоровод», «Контрапункт», «Слепец в Газе», «Через много лет», «Обезьяна и сущность»; а также романы Ж. Верна «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака», «Таинственный остров»; Г. Уэллса «Человек-невидимка», «Остров доктора Моро»; проза Конан Дойля о Шерлоке Холмсе: «Этюд в багровых тонах», «Собака баскервилей», «Скандал в Богемии» и профессоре Челленджере» «Затерянный мир», «Отравленный пояс»; а также произведения немецкого фантаста К. Лассвица «На двух планетах». В процессе анализа и описания тех или иных характеристик произведений Хаксли по необходимости привлекались материалы эссе: «Литература и наука», «Цели и средства»; романы: «О дивный новый мир», «Возвращение в дивный новый мир» и роман «Остров».

Предметом исследования являются художественные образы ученых Олдоса Хаксли. Теоретическую основу исследования составляют научные труды П. Баверинга, Ю. Кагарлицкого, Дж. Вудкока, И. Голавачевой, В. Рабиновича.

Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех глав, выводов и заключения.

Базовая цель работы определила и ее структуру: в первой главе анализируются открытия науки последней трети XIX - начала XX века, их влияние на изменение мировоззрения и отклик на эти изменения, которым стал художественный образ ученого в западноевропейской литературе рубежа веков. Во второй главе рассматривается образ ученого на примере двух романов: «Шутовской хоровод» и «Контрапункт», которые были написаны О. Хаксли в 20-е годы XX века. В третьей главе рассматривается художественный образ ученого в связи с эволюцией взглядов Олдоса Хаксли на примере романов: «Слепец в газе», «Контрапункт» и «Обезьяна и сущность».

В конце каждой главы содержатся выводы.

Научная новизна работы заключается в том, что биография Хаксли рассмотрена с точки зрения влияния научных открытий и контакта с миром ученых на его мировоззрение, их эволюция через мировосприятие писателя.

Список использованной литературы включает 52 источника.

Глава 1. Подходы к разработке образов ученых в европейской литературе конца XIX - начала XX века

§1. Научные открытия и образы ученых во французской и немецкой литературе на рубеже XIX - XX веков

Хронологическими границами рубежа веков принято считать период с начала 70-х годов XIX столетия до конца 10-х годов XX столетия. Этот этап является самостоятельной литературной эпохой, а также отличительным прологом к XX веку.

Главным образом для истории, культуры и искусства периода характерна переходность. Появляются и начинают интенсивное становление многие явления, которые впоследствии оказывают воздействие на ход истории и развитие последующего литературного процесса XX века. Формируются предпосылки для появления таких исторических процессов XX в., как I и II мировые войны, нацизм и коммунизм. Начинают складываться многочисленные конфликты в политической, экономической и социальной сфере как раз на рубеже веков. В этот же период закладываются элементы модернизма, и его отдельных течений - сюрреализма, экспрессионизма, футуризма и др.

Важной чертой границы веков является парадоксальность, для которой характерна неоднозначность стремительного историко-культурного становления эпохи (науки, техники и искусства) происходящей параллельно с многими социальными, политическими и экономическими конфликтами, а нередко и прямо взаимосвязана с ними. Искусство и наука оказываются бессильными проявить положительное влияние на западноевропейскую цивилизацию, удержать общество от надвигающейся катастрофы. Технический прогресс способствовал нарастанию напряженности меж конкурирующими странами.

Под воздействием социально-исторических процессов в европейском обществе рубежа веков складывается своего рода духовная атмосфера, которая получила название «синдром конца света», или же fin de siйcle (перевод с франц. «конец света»). Данное мировосприятие характеризуется тем, что у человека появляются чувство неуверенности в будущем, ощущение тревоги, предчувствие будущей катастрофы.

Быстро начинают меняться привычные представления о сущности человека и о мире окружающем его. Во многих областях науки происходят новые открытия, которые расширяют и меняют предыдущие представления о предметах.

Английский биолог Чарльз Дарвин, который опубликовывает собственные труды «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859) и «Происхождение человека и половой отбор» (1871) изменяет классические представления о происхождении и сущности жизни, об истории человечества. Идеи Ч. Дарвина отрицали религиозные представления об акте творения, представленных в Библии.

Еще одно открытие совершает Д. И. Менделеев в 1869 году в виде Периодического закона химических элементов, которое кардинально меняет представление о материи. В эссе «Литература и наука» Хаксли ссылается на Гейзенберга (1901 - 1976) - немецкого физика-теоретика и приводит его цитату о новых открытиях в области чистой науки: «Современная наука демонстрирует нам, что мы больше не можем рассматривать строительные кирпичики материи, которые изначально считались предельной объективной реальностью, как «вещи в себе»… Изучение атомов и исследование движения атомов «самих по себе», то есть, скажем, вне зависимости от процесса нашего наблюдения, уже не является целью исследования; скорее, теперь мы изначально вовлечены в диалог природы и человека, в диалог, в котором наука является лишь одной из сторон. В результате традиционное деление мира на субъект и объект, на внутренний и внешний миры, на физическое и духовное уже неприменимо и лишь порождает трудности. Предмет исследования в естественных науках - это уже не природа сама по себе, а природа, изучаемая человеком, и здесь человек вновь оказывается наедине с самим собой» Хаксли, О. Возвращение в дивный новый мир. Литература и наука : [пер. с англ.] / Олдос Хаксли. - Москва: АСТ, 2015. - 256 с. - (Новая философия). С. 210..

Ученые-физики, которые совершают открытия на рубеже веков, кардинально меняют представление об устройстве Вселенной. К примеру, работы В. К. Рентгена, П. и М. Кюри, Э. Резерфорда, Ф. Содди и Дж. Томпсона изменили представление об атомах как неделимых последних частицах материи: эти элементы оказались более сложными по строению и изменчивости. Теория относительности Альберта Эйнштейна, которая была представлена в 1905 году, перевернула представление о независимости времени и пространства как основных форм вселенной.

Следовательно, научные открытия на рубеже веков радикально меняли представление об устройстве жизни. Мир, заново открытый учеными, оказался нестатичным, подвижным, многовариативным. Разнородные элементы материи, явления природы и вселенной показали сложнейшую взаимосвязь, которую с большим трудом можно было классифицировать.

В развивающейся атмосфере динамики и напряженности конца XIX - начала XX столетия открытия, сделанные учеными, расшатывали привычные мировоззренческие категории, представления о законах и процессах, управляющих природой.

Говоря о духовной атмосфере европейского общества рубежа веков, нужно кроме НТР учитывать, что конец XIX - начало XX вв. - это время напряженности и тревожности. Конфронтация между крупнейшими капиталистическими державами нарастала с каждым днем, политические и социальные конфликты приобретали все более острый и агрессивный характер. Появляются сообщения о катастрофах, военных столкновениях, дипломатических проблемах, революциях, волнениях и стачках (вследствие телефона и телеграфа, которые связывают Европу и Америку, а позднее Азию и Африку). Сообщения распространяются с высокой скоростью и заставляют человечество постоянно ощущать вовлеченность в эти события, чувствовать угрозу и опасность, которые могут обрушиться в любой момент времени.

Постоянная взрывоопасная ситуация на планете провоцировала масштабное беспокойство, предчувствие надвигающейся катастрофы, громаднейших социальных потрясений.

Не одно десятилетие ведутся споры о том, каково воздействие науки на материальную и духовную жизнь людей, что несет наука: добро или зло? Этот, ставший одним из «вечных», вопрос человеческого бытия в XX веке приобретает специфические очертания, вбирая в себя острейшие проблемы современности. Бесспорным остается то, что прогресс человечества непосредственно связан и с научно-технической революцией (НТР). Качественный скачок в производительных силах человечества дают и средства разрушения, впервые в истории, «наделяя» человека физической способностью уничтожить все живое на планете Земля.

В начале ХХ столетия многим казалось, что наука и техника несут только пользу и облегчают жизнь. В 1923 году Б. Рассел так охарактеризовал новый век: «В конечном счете наука отличает наш век от прошедших веков. И наука способна создать человечеству гораздо более счастливую жизнь, чем оно имело когда-либо в прошлом» Афанасьева Н. В. Чарльз Сноу: проблемы науки, концепция личности ученого: дисс. … канд. филол. наук: 10.01.05. Чарджоу, 1988. 200 с. С. 38.. Для оптимизма были все основания: ученые практически каждый день открывали все новые явления природы. Наибольший успех выпал на долю физики и биологии, которые вступили в пределы микромира, оказавшегося еще более неисчерпаемым, чем макромир. Открытие Резерфордом структуры атома и дальнейшие исследования в этой области, проводившиеся в годы между мировыми войнами в Англии, Франции, Германии и Дании, положили начало атомной эпохе. По словам Леонова, «при иных обстоятельствах победа над тайнами атома могла бы послужить человечеству для исполинского скачка в счастье; произошло вроде как наоборот. Нашлись люди с дальним и недобрым прицелом, - они с самого начала употребили этот дар разума во зло… Живые никогда не забудут Хиросимы, потому что это рана кровоточит доныне, потому что она не только на теле японского народа… Всякому ясно, что теперь надлежит

поступать лишь с величайшей осмотрительностью, потому что человечеству придется пройти через минированное пространство…» Леонов Л. Призыв к здравому смыслу // Леонов Л. Литература и время. - М. : Правда, 1967. - С. 206 - 211. С. 206-207..

Таким образом, знания могут быть направлены в противоположные стороны, служить и добру, и злу. Наука - обоюдоострый клинок. Эту мысль выражали Гёте в «Фаусте», Мэри Шелли в «Франкенштейне», а также Самюэл Батлер, Жюль Верн, Герберт Уэллс, Михаил Булгаков и многие др.

В истории западноевропейской литературы Жюль Верн - первый классик научно-фантастического романа, великолепный знаток романа путешествий и приключений в увлекательной форме преподносил научные открытия читателям и возможности ее будущих свершений. Жюль Верн писал романы, в которых увлекательные приключения прихотливо сплетаются с художественной популяризацией научных знаний, прежде всего, географических, и обоснованием различных гипотез.

Творческий подвиг писателя заключается в целостном замысле главного труда его жизни - огромнейшей серии «Необыкновенные путешествия», включающей 63 романа и два сборника повестей и рассказов. Он трудился над «Необыкновенными путешествиями» свыше сорока лет (с 1862 до начала 1906 года), издание же всей серии растянулось на полвека. Само заглавие говорит о том, какое большое пространство занимает в ней география. Жюль Верн задался целью обхватить и рассказать о всем земном шаре - природе разных климатических зон, животных и растительных мирах, нравах и обычаях практически всех народов планеты. География и естествознание соприкасаются в «Необыкновенных путешествиях» с техническими и точными науками. Список всех секторов знаний, которых Жюль Верн затрагивал в собственных романах, перевоплотился бы в список важнейших научных дисциплин ХIХ века.

Все его творчество проникнуто наукой, раскрывающей тайные уголки нашей планеты и Вселенной. Герой Верна - бескорыстный ученый, гуманист, иногда борец против тирании и национального гнета. Он выступает против использования достижений науки и техники в интересах богатых. В ряде романов Верна появляется образ ученого-мизантропа, стремящегося к мировому господству («500 миллионов Бегумы», 1879; «Властелин мира», 1904), или ученого, который стал "пешкой в руке" тиранов, использующих науку в преступных целях («Равнение на знамя», 1896, и др.).

Открытия и изобретения, которые еще не вышли из стадии лабораторных опытов или же лишь только планировались в перспективе, он изображал как уже имеющие место быть, либо действующие. И этим разъясняются столь нередкие соотношения мечты фантаста с ее последующим воплощением в жизнь. Верн «усовершенствовал» все виды транспорта, от подводных лодок до представляемых космических кораблей.

В романе «Двадцать тысяч лье под водой» ярче всего проявилась отличительная способность французского писателя воплощать в художественных образах свои представления о грядущих достижениях науки и техники.

Работая над «Таинственным островом», Жюль Верн изучает на заводах технологию изготовления всевозможных химикатов (ее использует в небольшой степени инженер Сайрес Смит на острове Линкольн).

Признанию научной фантастики содействовало, во-первых, практическое свидетельство еще при жизни Жюль Верна целого ряда его определенных предвидений из различных областей техники.

Познавательный материал, сосредоточенный в романах писателя, конечно, не произвел бы такого впечатления, если бы все эти описания, размышления, экскурсы не сплетались с идеями и делами героев.

Много уже написано о том, что Ж. Верн избрал героя-ученого в качестве первооткрывателя, изобретателя, мужественного и великодушного, не лишенного чувства юмора добряка с чистым сердцем и помыслами. Н. И. Черная в своей статье «В мире мечты и предвидения: Научная фантастика, ее проблемы и художественные возможности» (1972) полнее раскрывает образы ученых в книгах Жюль Верна. Прежде всего, «это человек, до конца преданный одному делу, вся его душевная энергия, все силы сосредоточены на борьбе с чисто внешними трудностями и препятствиями на пути к желаемой цели, а он достигает ее без страха и душевных колебаний, вооруженный верой в свою правоту, во всепобеждающую мощь научных знаний» Черная Н. И. В мире мечты и предвидения: Научная фантастика, ее проблемы и художественные возможности. Киев, 1972. С. 7-88 // [Электронный ресурс]. URL: http://www.fandom.ru/about_fan/chernaya_1.htm (дата обращения: 15.05.2017).. В конечном итоге, за обыденностью и легкой натурой образа ученого в творчестве Верна складываются герои двух типов, отдающих себя на службу науке. Первый тип - это ученые-чудаки, которые являются приверженцами одной из фанатичных идей и неосознанно творят добро и зло. Следовательно, их поиск может привести или к удивительному открытию, или к глобальной катастрофе. Таким является Жак Паганель - ученый, рассеянный и талантливый одновременно, способный отыскать решение любой проблемы, долго и с недюжинным упорством сопоставляя различные факты. Он, тот самый ученый, который «сбившись с истинного пути в результате неправильного толкования какого-то одного факта, несправедливо считает себя ослом, настолько очевидным кажется ему открытие после того, как оно уже сделано» Брандис, Е. Ж. Верн: жизнь и творчество. Л.: Детгиз, 1963. 334 с. С. 102.. Также Паганель - из тех людей, кто обладает одновременно благородством аристократа и большим великодушием, бесконечной верой в научные знания и желанием познавать новое и неисследованное ради прогресса общества.

Эта же чудаковатость характерна и для ученого Марселя Камарэ из романа «Необыкновенные приключения экспедиции Барсака» (1919). Однако персонаж служит не столько как образец природной неряшливости и научной рассеянности, сколько примером человека наивного, в котором сосуществуют и добро, и зло, в равной степени влияя на его сознание. Мысли такого ученого охвачены бездумными мечтами, а разум не может понять, каким целям служат наука и его изобретения. Наивность Камарэ доходит до предела и затем превращается в надменность и самоуверенность. Его абсолютно не заботит то, что наука сможет встать и на сторону зла: «Когда вечное всемогущество бросает звезды в бесконечность, беспокоится ли оно возле, которое может произойти?» Верн, Ж. Необыкновенные приключения экспедиции Барсака. Лотерейный билет № 9672 / Пер. с фр. М.: Астрель; Полиграфиздат, 2012. 382 с. С. 145.

Для Марселя проще всего вознести себя до Бога - творца своих устрашающих чудес, которым нет равных. «Я создал все, что здесь есть. Я пролил благодатный дождь на сухую, сожженную почву пустыни. Я превратил ее в плодородные зеленые поля. Я из ничего создал этот город» Там же. С. 144..

Но через какое-то время здравый смысл берет верх и зло не выходит за рамки, «оговоренные нормами». Но на первый план выдвигается проблема, которая вынуждает человека подумать: теперь наука может не только служить на пользу общества, но быть и опасной, разрушительной силой, которая приведет мир к хаосу и уничтожению.

Другой тип героев-ученых в творчестве Жюль Верна - истинное отражение прогрессивных перемен буржуазного общества. Они выступают одновременно и носителями начала инноваций в науке, и активными участниками движений освобождения, потому как эти знания, идеи и изобретения не могут быть применимы в жизни, где процветает тирания и деспотизм.

Прекрасный пример такого типа героя - капитан Немо, являющийся эрудитом, ученым и революционером. Немо предстает перед нами с нескольких ракурсов. Герой одарен как служитель науки и таинственен как человек, безжалостен к угнетателям как борец за свободу и великодушен к своему народу. Он тот, кто не придерживается толпы, предпочитая славе и признанию тихое уединение на корабле. Немо образован и обладает феноменальными знаниями в области науки, но герой никогда не перестает самосовершенствоваться. Восхваляя науку в период всей жизни, Ж. Верн отмечает ее силу созидания, способную повысить уровень жизни общества.

Но все же, оставаясь «поэтом науки», писатель множество раз отмечает не столько важность научно-технических открытий, сколько то, в чьих руках находятся эти научные знания: ученый с благородными помыслами и чистым сердцем определяет будущее научного прогресса, и он должен ориентироваться лишь на служение обществу в собственной работе. Едва лишь наука начинает выходить за пределы познания, она превращается в средство наживы и спекуляции, может быть употреблена в целях корысти и власти, отсюда появляется третий тип ученых, который создает сама жизнь: Ж. Верн вследствие своей литературной гениальности точнее показывает образ ученого, придавая ему колоритности и реалистичности. Изначально образ рисовал разочарованного гения, который из-за своей ослепленной верности к науке становится орудием в руках жестоких и алчных властолюбцев, каким и предстает Камаре в «Необыкновенных приключениях экспедиции Барсака». На более поздних страницах Верна встречаются ученые-безумцы, ослепленные высокомерием и жаждущие умерить свою алчущую натуру огромнейшими богатствами и всемирной властью (изобретатель Робур из «Властелина мира» (1904) и герой романа «Верх дном» (1889) Барбикен).

Писатель, который показывает формирование и развитие устойчивого интереса к науке, научным исследованиям, людей науки, имеет огромное влияние на социальное общество. Собственно, фантастика Жюль Верна демонстрирует обществу убедительное наглядное пособие, демонстрирующее мощь науки и перспективу НТР.

В немецкой литературе современником Жюль Верна выступал писатель, ученый и философ, историк науки и «отец» немецкой фантастической литературы - Карл Теодор Виктор Виктор Лассвиц. В отечественном литературоведении переводом и изучением творчества Лассвица являлись Я. Перельман и В. Окулов. Перельман в книге

«Математика в занимательных рассказах» (1927) рассматривает научно- фантастические произведения и комментирует их с подхода возможности или невозможности создания научного открытия, упомянутого в книге. «В поисках средств для оживления в широких кругах интереса к математике мне пришла мысль собрать ряд произведений, трактующих математические темы в беллетристической или полубеллетристической форме, и предложить их читателю с соответствующими комментариями» Перельман, Я. Математика в занимательных рассказах / Я. И. Перельман.: АСТ, Астрель; Москва; 2012. - 320 с. [Электронный ресурс]. URL: http://fictionbook.ru/static/trials/04/56/54/04565489.a4.pdf (дата обращения: 18.05.2017)..

Писать Лассвиц начинает еще в студенческие годы. Первое опубликованное литературное произведение - рассказ о будущем «До нулевой точки бытия» (1871), в котором автор изображает 2371 год, то есть через 500 лет.

Огромную популярность обретает после опубликования в октябре 1897 года большой астрономический роман «На двух планетах». Речь в нем идет о противостоянии людей и более старшей и технологически мощной Марсианской цивилизации (марсиане прилетают на Землю с целью установить на ней справедливое общество, но откровенное вмешательство в земные дела вызывает резко негативную реакцию землян). Хотя цивилизация на Красной планете страдает от недостатка воды, питается синтетическими пищевыми продуктами, технологии марсиан более прогрессивны земных: космические корабли, к примеру, используют антигравитацию, а также существуют космические орбитальные станции, самоходные дороги и т. д.

Этот роман в течение последующих двадцати лет переиздавался 23 раза только в Германии, сразу же после опубликования был переведен на многие европейские языки (в частности, на русский язык был переведен в 1903 году под названием «На земле и Марсе», а на английский - только лишь в 1971-м («Two Planets»).

В фантастических произведениях Лассвиц предвосхитил такие технические новации, как гипнопедия, пища в таблетках, компьютер. Его последней работой становится роман «Звездная роса: Растение луны Нептуна» (Sternentau: die Pflanze vom Neptunsmond, 1909). Кроме того, он известен своими многочисленными научными и философскими работами, а также как автор опубликованной в 1896 году биографии основателя психофизики Густава Фехнера (Gustav Fechner).

Таким образом, на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, когда стала рушиться ньютонианская картина мира и закладываются основы теории относительности, наука и научные исследования все чаще начинают встречаться в художественных произведениях писателей. Уэллс и Хаксли еще не входят в литературный мир, но наука и ее образы встречались с восторженной надеждой. Все принималось тогда на веру: и прогнозы, и запреты науки. Запретными казались (телепатия, гипноз, передача информации без проводов и др.); не подвергалось сомнению возможное и вероятное в будущем (контакт с обитателями других планет, бесчисленные электрические блага, летающие аппараты, подводные лодки и самодвижущиеся предметы). Полет на Луну и автомобиль одинаково ожидались со дня на день. Но радиоволны, радиоактивный распад, фотоэффект и опыт Майкельсона -- Морли, который продемонстрировал независимость скорости света от движения Земли, не ожидались вообще. Революционные открытия науки невозможно было предвидеть в принципе. Но попытки предположения их дальнейшего открытия делались постоянно, в том числе и в литературе.

§2. Образ ученого в английской литературе конца XIX - начала XX века [Г. Уэллс, А. Конан Дойль]

В самом обобщенном виде образ - это определенная идея в виде чувственного представления. Образом называют эмпирически воспринимаемые и истинно чувственные объекты в произведениях литературы. Благодаря образам писатели обозначают в собственных текстах картину человека и мира. Художественность образа заключена в его особом - эстетическом - предназначении. Она фиксирует красоту природы, человека и его межличностных отношений, а также животных.

Для писателя Олдоса Хаксли подлинным предметом изучения человечества выступал сам человек, а на втором месте - природа, потому как человек является неотъемлемой ее частью. С природой homo sapiens должен научиться жить в гармонии, иначе вымрет как вид, а также, не сможет реализовать свой лучший личный и коллективный потенциал. «При наличии такой грандиозной темы, какое еще сырье для создания новых произведений искусства может преподнести писателю наука?» Хаксли, О. Возвращение в дивный новый мир. Литература и наука. С. 240.

Труды в области художественного образа были написаны К. Леви- Строссом, Г. О. Винокуром, И. Ф. Волковым, С. С. Аверинцевым, В. Н. Топоровым. В аспекте структуры литературного произведения художественный образ - это составной и значимый элемент его формы, без которого не может быть развития действия и смыслового понимания. Если художественное произведение - это основная единица литературы, то художественный образ - основная единица литературного творения.

Благодаря художественным образам выстраивается объект отражения. События, поступки героев, пейзаж и предметы интерьера выражаются образом. В нем виден замысел автора и воплощение главной, обобщающей идеи. Художественный образ не только изображает человека - он - картина человеческой жизни. В центре нее находится конкретный человек, и включено всё то, что его окружает в жизни.

Художественный образ служит не только отражающим, но, и обобщающим действительность средством, помогает раскрыть в единичном и преходящем - сущностное и вечное. Особенности художественного образа состоят в том, что осмысливается действительность и создается новый, вымышленный мир. Благодаря своей фантазии автор преобразует реальный материал: использует точные слова, краски, звуки: художник создает уникальное творение.

Развитие художественной литературы на рубеже XIX - XX веков характеризуется настойчивым поиском новых духовно-нравственных ориентиров и художественных образов, необходимых для выражения мироощущения эпохи. Одним из таковых стал образ ученого, появившийся в литературе этого периода как художественное целое. Вышеупомянутая проблема в том или ином аспекте была представлена в творчестве талантливых и всемирно известных писателей, таких как: Дж. Свифт («Путешествие Гулливера»), М. Шелли («Франкенштейн»), Уэллс («Человек- невидимка»), Булгаков («Собачье сердце») и др.

Проблема взаимоотношения науки и нравственности интересовала философов, ученых, писателей. Появилось большое количество работ различной направленности, среди которых заметное место занимают те, что раскрывают особенности науки, ставшей социальной силой в обществе, чрезвычайную важность изучения моральной атмосферы в науке и нравственных качеств ученых, которые хотя по знаниям и ушли далеко вперед, но по уровню сознания далеко не все могли сопрягать свою деятельность с нравственностью

Даже великие ученые не всегда могли предвидеть всех последствий применения сделанных ими открытий, многие из которых вели к дегуманизации науки. Необходимо было понять и признать, что «сам по себе научно-технический прогресс… автоматически не вызывает духовного развития личности, не ведет к росту духовной культуры».

Новизна и драматизм этой ситуации бесспорны. Изучение характера отражения в литературе новых явлений жизни представляется актуальным. Сучков справедливо подчеркнул, что «сейчас самым главным для духовной жизни является проблема разрыва двух культур, конфликт между духовной жизнью общества и формами научно-технического прогресса» Сучков, Б. Собр. соч. : в 3-х т. - Т. 3. - М. : Худож. лит., 1985. - 455 с. С. 206.; он писал об утрате рядом писателей чувства ориентированности в происходящем, в то время как ход НТР «требует повышения гуманистической активности и гуманистического потенциала художественной литературы» Там же. С. 42.. Особое значение приобретает тема науки в произведениях литературы, где в центре изображения стоят научная среда, ученые, процесс их научных и нравственных исканий.

Литература во все времена реагировала на состояние научной мысли, отражала воздействие науки на индивида и общество, показывала личность ученого (к примеру, Аристотель был творцом научной прозы; А. Данте, описывал в «Божественной комедии» планеты, Гете в «Фаусте» размышлял о границах научного познания и важности личных качеств ученого и др.). Однако чаще всего, вплоть до XX века, в художественных произведениях наука и ученый оставались вне главных интересов писателя, как часть более широкой проблематики. По выражению Б. С. Мейлаха, «потрясения, происходившие в науке, отзывались в литературе лишь легкой рябью» Мейлах, Б. На рубеже науки и искусства: Спор о двух сферах познания и творчества. - Л. : Наука, 1971. - 245 с. С. 11..

Доктор Фауст, маг и чернокнижник, с его поисками истины и смысла жизни, находится у истоков образа ученого в литературе. Фауст стал символом современной цивилизации, стремящейся к познанию мира, вселенной, и сознающей в то же время бездонность и неисчерпаемость знания.

На рубеже веков в английской литературе выделились два писателя, которые разрабатывали в своих произведениях образ ученого: Г. Уэллс, А. Конан Дойль.

Герберт Уэллс (1866 - 1946) пришел в литературу из мира науки. Интересно, что знаменитый фантаст учился у деда Олдоса Хаксли, знаменитого естествоиспытателя.

«В нормальной школе Хаксли (Томас Генри Гексли - прим. автора) был деканом биологического факультета. Ему было уже 60, когда Герберт Уэллс начинал учиться; Герберт прослушал 19 лекций Хаксли. Впоследствии Уэллс отзывался о Хаксли как о «тонком наблюдателе, способном к широчайшим обобщениям», блестящем полемисте и великолепном педагоге.

«Год, который я провел в университете у Хаксли… выработал во мне стремление к последовательности и к поискам взаимных связей между вещами, а также неприятие тех случайных предположений и необоснованных утверждений, которые и составляют главный признак мышления человека необразованного, в отличие от образованного» Цит . по: Чертанов М. Герберт Уэллс. М., 2010. (Серия ЖЗЛ). 512 с. // [Электронный ресурс]. URL: http://litlife.club/br/?b=157029 (дата обращения: 20.04.2016)..

Творческое наследие Уэллса очень велико. Из-под его пера вышло около 40 романов, огромное количество публицистических работ, рассказы и киносценарии. Переход от научной деятельности к научно-популярному очерку, а далее, к художественной литературе был для Уэллса совершенно естественен.

Утилитарный, научно-популярный элемент достаточно силен в произведениях Г. Уэллса. Кроме объема и степени достоверности специальных знаний, которые описывает автор, присутствуют построения, основанные на точных научных положениях и «наукообразность». Но в каждом отдельном случае Герберт Уэллс ставил перед собой задачу дать читателям научный склад мышления, увлечь его грандиозными перспективами, которые открываются перед человечеством с развитием науки.

Чтобы показать всю сложность отношений науки и общества, Г. Уэллс вводит в свои романы образ ученого и организует острую интригу. К примеру, человек-невидимка - молодой лондонский ученый. Ю. Кагарлицкий указывает на принципиальное отличие романов Уэллса от романов Ж. Верна: «История ученого-злодея в романах Ж. Верна никогда не опутывалась таким количеством социальных связей. У Ж. Верна добро и зло борются, воплотившись в разные образы. У Г. Уэллса они борются в душе одного человека, и зло побеждает, т.к. за ним стоит целое общество» Кагарлицкий, Ю. Г. Уэллс и Ж. Верн // Вопр. лит. 1962. N 6. С. 116 -133. С 129.. Отойдя от бытовизма Ж. Верна, Г. Уэллс готовил социально более значимый роман об ученом.

Для писателя «наука в окружающем его безумном мире - это страшный Дух разрушения, вызванный к жизни заклинаниями таинств алхимика в сумраке лабораторий. Неслучайно будущее в его романах окрашено в зловещий багровый цвет мировых войн и социальных катаклизмов» Лебедев, А. Традиции Дж. Свифта в творчестве Г. Уэллса // Учен. зап. Горьк. гос. ун-та. Вып. 160. Горький, 1973. С. 128 - 152. С. 142-143..

В центре романов «Остров доктора Моро» и «Человек-невидимка» - фигура ученого. Это представляется тем более важным, что в творчестве Г. Уэллса мотив социальной ответственности ученого звучит острее, чем в произведениях предшествующих писателей, поэтому можно сказать и о новом типе героя-ученого.

А.С.Ромм отмечал, что «самым важным для Г. Уэллса оказывается выявление социальных связей, так или иначе изменившихся, переосмысленных после того, как открытие свершилось» Ромм, А. Герберт Уэллс. Л.: Общество по распространению политических и научных знаний РСФСР (Ленинградское отделение), 1959. - 233 с. С. 13.. В случае с Гриффином - героем-невидимкой - это яростная цель самоутверждения, давление на другими, что так решительно не приемлет Уэллс. Гриффин встает на путь борьбы за себя против человека. «Невидимка,

- говорит он себе, - должен установить царство террора. Невидимка должен захватить какой-нибудь город, терроризировать население и подчинить своей воле всех и каждого» Уэллс, Г. Машина времени. Человек-невидимка. Война миров. Пища богов : [Романы] : Пер. с англ. / Г. Уэллс ; Вступ. ст. Ю. Кагарлицкого. - Москва : Правда, 1988. - 624 с. С. 202..

Следовательно, экспроприация завершилась. Невидимка сам помог этому: он вычеркнул из памяти постулаты о моральной ответственности ученого за последствия своего научного открытия и этим обрек себя на смерть.

Физик Гриффин открыл состав, который помогал сделать человеческое тело невидимым и прозрачным. Но удивительное открытие не приносит счастья ни самому ученому, ни окружающим его людям. Гриффин изобрел вещество, думая не о благе человеческого общества, а о власти и могуществе. В полнейшем одиночестве, в нужде он работал над своим изобретением, постоянно испытывая назойливое приставание окружающих. Чтобы доработать свое вещество невидимости до конца, он перешагивает через труп собственного отца.

Гениальная мысль будущего открытия родилась в атмосфере человеконенавистничества и, воплотившись в жизнь, служила идеям человеконенавистничества. Попытка человека-невидимки реализовать свое научное открытие мгновенно вылилась в открытый конфликт с окружающим миром.

Вторжение главного героя в мирную жизнь провинциального городка Айпинга вылилось во многие катастрофические происшествия. Все горожане Айпинга устремляются вдогонку за нарушителем своего спокойствия и охотятся за невидимым человеком.

Загнанный и затравленный как зверь, герой становится социально опасным существом. «Словно волк, преследуемый собачьей стаей, он пускает в ход зубы и когти, убивает и калечит всех встречных и поперечных, сеет на своем пути смерть и страдания и, наконец, погибает под пулями и палками разъяренных обывателей» Ромм, А. С. Герберт Уэллс. С. 40 41.

Научный замысел Гриффина, направленный на реализацию корыстных целей, «пробуждает зверя» в нем самом и в его окружении. В мире, где «человек человеку волк», наука не в состоянии исполнять своего естественного назначения - просвещать людей. Вместо озарения она становится разрушающей силой. Человеческое познание творит чудеса: приоткрывая тайны природы, она обнажает «волшебные свойства самых обыкновенных, прозаических явлений». «В романе «Человек-невидимка» раскрывается одна из самых сильнейших сторон Г. Уэллса-художника: его умение слить воедино невероятное с повседневным» Завадовский, М. Знакомство с Г. Уэллсом // Уэллс Г. Остров доктора Моро. М., 1980. - 243 с. С. 3-4..

Талантливый ученый Гриффин по своим моральным качествам мало чем отличается от окружающих. Но он становится страшнее и опаснее своих преследователей именно из-за того, что вооружен знанием и талантом. В романе «Человек-невидимка» четко представлена главная проблема всего творчества Герберта Уэллса: проблема амбивалентности природы прогресса и возрастающей ответственности ученого за плоды своих открытий.

К этой проблеме английский писатель возвращается не единожды.

Неординарным его вариантом явился роман «Остров доктора Моро».

Один из австралийских мифов рассказывает о том, что «когда-то земля была населена людьми-животными, которые впоследствии приняли форму людей и различных видов животных» АВСТРАЛИЙСКАЯ МИФОЛОГИЯ // Энциклопедия мифов. [Электронный ресурс]. URL:

http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_myphology/1415/%D0%90%D0%92%D0%A1%D0%A2%D0%A0%D0%90%D 0%9B%D0%98%D0%99%D0%A1%D0%9A%D0%90%D0%AF (дата обращения: 20.05.2017).. И доктор Моро предстает перед читателями одновременно в двух ролях. Он ученый, взявшийся «перекраивать» природу. Но, примерив на себя ее функции, Моро перевоплощается еще и в Творца - в прямом смысле этого слова.

«Роман Г. Уэллса остается фантастическим в смысле деталей, но основная концепция, что человек сумеет переделывать и перекраивать животных, уже не кажется только уделом фантазий: она находится в пределах трезвых расчетов ученого» Завадовский, М. Знакомство с Г. Уэллсом. С. 3-4., - писал М. Завадовский. Герберт Уэллс не воплощает полного характера, он демонстрирует борьбу добра и зла в душе отдельно взятого человека.

Доктор является воплощением преданности к науке, которая, по его мнению, не зависит от морали. Моро не ведает ни сострадания к человеку, ни доброты, ни способности сопереживать, преклоняя голову только перед законом целесообразности: «Я до сих пор не знаю ни одной бесполезной вещи, которую эволюция не устранила бы рано или поздно. Страдание и радость - они существуют для нас только до тех пор, пока мы ползаем во прахе» Там же. С. 137..

Освободив себя от каких- либо связей с обществом, ученый в конечном итоге концентрируется на самом себе: его открытия приносят результаты, интересные лишь для него самого; в жизни Моро все парадоксально - у него есть великая цель, и он страдает об ошибках своих экспериментов: «Всякий раз, когда я погружаю живое существо в купель страдания, я говорю себе: на этот раз я выжгу из него все звериное, на этот раз я сделаю разумное существо. И собственно говоря, что такое десять лет. Человек формировался тысячелетиями» Там же. С. 144.. Безвозмездно преданный науке, не пытающийся искать ни славы, ни почитания, ученый эгоистичен, потому как «закрывает глаза» на чужие страдания: исключая из жизни всякий эмоциональный момент, Моро признает лишь рациональное начало и становится жестоким.

«Изучение природы делает человека, в конце концов, таким же безжалостным, как и сама природа» Там же. С. 102, - вскользь кидает доктор в беседе с Прендиком, и это произнесено вовсе не случайно.

Философскую основу «Острова доктора Моро» во многом составляет учение Томаса Гексли о двух процессах, идущих в мире - «космическом» и «этическом» Кагарлицкий, Ю. Вглядываясь в будущее. М., 1989. - 352 с. С. 161..

Они противопоставлены друг другу. Космический процесс происходит без вмешательства человеческого разума и воли, лишенный каких-либо признаков этики или же любых начал, привнесенных человеком во вселенную. В конечном итоге, космический процесс разрушителен. Порожденный природой, которая слепа, он неизменно приводит мир к самоуничтожению. Напротив, этический процесс, порожденный человеком, который из всех сил старается выжить, не только укрепляет гуманизм и коллективизм, но и служит спасению мира. Доктор Моро, ведущий эксперименты без какой-либо совместной цели, из-за собственной некоей блажи, и им самим не осознанной внутренней потребности, олицетворяет собой космический процесс не только в его кровавой жестокости и беспощадности, но и в его открытой бессмысленности.

«Остров доктора Моро», вобравший в себя многочисленные черты приключенческого романа, становится произведением о людской цивилизации. Роман описывает не противоестественное общество, сложившееся на далеком острове, а обыкновенное общество, существующее на широчайших земных просторах.

В произведениях Герберта Уэллса невозможно отыскать ученого- чудака или ученого-борца за свободу. Уэллсовские ученые воплощают в себе «и силы ада, и силы рая», они «могут накликать бурю и вернуть на землю покой» Там же. С. 178..

Его ученые не следуют нравственным принципам. Они не похожи и на третий тип ученых по Жюль Верну. Нередко они бескорыстны, по нравственным качествам, мало чем выделяются среди других людей. Но они владеют опасной мощью, которая заключена в их гениальности. И эта мощь может служить на стороне зла. Уэллс затрагивает дилемму ответственности между ученым и социумом.

Но для писателя вопрос об ученом и обществе не заканчивается взаимоотношениями науки и социума. Герберт Уэллс в собственных научно-фантастических произведениях подходит к более широкой теме - теме человека и мира. Английский писатель смотрел на современный мир сквозь призму ожидаемых изменений.

Следовательно, Уэллс пытается дать ответ на вопрос: что есть наука? в чьих руках она может оказаться? и что из этого последует? - опасность прогресса науки, опережающего прогресс морали. К чему может привести дальнейшее развитие военных технологий? Способны ли люди предотвратить мировые бедствия грядущих войн? Что будет, если секретами ученых завладеют деспоты?