175 музыкальных композиций, среди которых балеты, оперы и симфонии, а одна из его композиций «Улис, Блумс и Дублин» посвящена Д. Джойсу и транслировалась в день годовщины его смерти. Таким образом, музыке английский писатель отдал всю свою жизнь.

Берджесс также работал в министерстве образования и служил в армии. Он знал более 10 языков и это неудивительно: меня места работы и страны, писатель общался с иностранцами и осваивал языки. Поэтому в копилку его профессий добавилась ещё и лингвистика.

В 1942 году Берджесс женится на родственнице писателя Кристофера Ишервуда -- Луелле Ишервуд Джонс, с которой в дальнейшем у писателя будут связаны не лучшие воспоминания. Вскоре после заключения брака беременную девушку избили и изнасиловали четыре американских дезертира, из-за чего девушка потеряла ребёнка. Позже Берджесс поделится этими печальными воспоминания на страницах нашумевшего романа «Заводной апельсин». Помимо написания книг, писатель активно работает над различными и переводами и подрабатывает литературным обозревателем в провинциальной газете.

Первый роман - «Видение битвы» был написан в 1949 году, а опубликован лишь в 1965. Работая инспектором по делам образования в Малайзии и Брунее, Берджесс пишет так называемую малайскую трилогию, в которую входят произведения: «Время тигра» (1956,), «Враг под покрывалом» (1958) и «Ложе востока» (1959), в которых писатель раскрывал деградацию государственных чиновников вместе с зарождением малайской независимости.

Активной писательской деятельностью Берджесс начинает заниматься после того, как узнает, что болен. До этого момента он писал сравнительно мало, так как изучал теорию музыки. Этому виду искусства Берджесс посвятил всю свою жизнь. В 1959 году во время чтения лекции писатель упал в обморок. Врачи обнаружили у него опухоль мозга и заявили, что жить ему осталось не больше года. Боясь оставить свою жену без средств к существованию, Берджесс словно в лихорадке с бешенной скоростью, ценя каждую минуту жизни, одно за другим выдаёт литературные произведения. Только между 1960 и 1964 автор опубликовал11 романов.

Наиболее важным фактором формирования Берджесса не только как личность, но и как писателя стала религия. Как мы отметили выше, писатель воспитывался в духе католицизма, и католическая доктрина о противостоянии добра и зла, светлых и тёмных сил присутствует практически во всех его произведениях.

Дуализм Берджесса сформировался не только под влиянием католицизма. Считается, что он пришёл в христианство из манихейства. Именно из манихейства он почерпнул идею, что мир состоит из двух равноправных противоположных начал. Берджесс убеждён, что неправый бог правит миром, а праведный, настоящий ушёл вниз, под землю, а человек создан именно ложным богом. Писатель находит в манихействе ответы на многие вопросы, на которые не в состоянии ответить христианство. По его мнению, в мире присутствует большое количество несправедливости, насилия и зла. Писатель убежден - человек грешен и склонен ко злу. Добро - в естественных проявлениях человеческой природы - намного лучше, чем в частых проявлениях христианского милосердия. Берджесс считает, что человек должен действовать в соответствии со своей сущностью, с тем, что заложено в него изначально. Таким образом, каждый вправе сделать выбор, на стороне какого из богов ему быть. Говоря о свободе выбора в романе «Заводной апельсин», Берджесс спорит об этом с известным французским философом Ж-П. Сартром, который в своей работе «Экзистенциализм - это гуманизм» говорил, что каждый человек является носителем абсолютной свободы. Он выбирает даже тогда, когда не хочет выбирать. Сартр утверждал: «Выбор возможен в одном направлении, но невозможно не выбирать. Я всегда должен выбрать, но я должен знать, что даже в том случае, если ничего не выбираю, тем самым я всё-таки выбираю». Человек, по мнению Сартра, свободен в любых условиях и обстоятельствах. Берджесс, напротив, считает, что свободой человека может управлять кто-то другой (в нашем случае - государство). Кроме того, свобода ограничивается именно тогда, когда она якобы представляет какую-либо опасность для государства, и оно, под прикрытием идеалов «добра и справедливости», ограничивает свободу индивида.

Берджесс неоднократно затрагивает в своих романах тему свободы выбора человека. В этом вопросе ему интересен ислам, а также два течения в христианстве - пелагианство и авгутианство, о которых автор пишет в своём романе-антиутопии «Вожделеющее семя». Августианство предполагало изначальную греховность человека, а пелагианство, напротив, говорило о том, что первородный грех не влияет на судьбу людей, и они сами в праве выбирать между добром и злом. Хабибуллина пишет: «Берджесс приходит к выводу о том, что августианство породило современный консерватизм, капитализм и антиутопизм, а пелагианство было предтечей либерализма, идей коммунизма и утопизма». Сам писатель склонен в августианству.

Личность Берджесса сформировался в эпоху между двумя мировыми войнами. Писать же он начинает не сразу, а после второй мировой войны, что существенно повлиял на специфику его творческих и эстетических позиций. Также влияние модернизма прослеживается в ранних произведениях автора.

Основной характерной чертой модернизма принято выделять обращение к мифу как к структуре, в которой закреплена циклическая концепция истории Берджесс обращается к мифу как в ранних своих романах, так и в поздних. С помощью мифа писатель проводит параллели между древностью и современностью. Миф у писатель - это «способ контролировать, упорядочивать и придавать форму тому громадному зрелищу тщеты и разброда, который представляет собой современная история». Используя мифологическую функцию, Берджесс в своих произведениях осмысливает прошлое и моделирует будущее.

Кроме мифа, английского писателя роднит с литературой модернизма внимание к форме произведений, а также игра с языком. Это можно наблюдать в смелом и ироничном романе Берджесса «Заводной апельсин», где он вводит вымышленный сленг «Надсат». В нём автор решает две задачи. Первая - разграничить мир подростков и мир взрослых, разговаривающих на разных языках. Кроме того, язык романа как бы отражает конфликт «молодых» и «старых». Вторая задача - создание дистанции между настоящим, где находится читатель и писатель, и описываемое в произведении будущее.

В раннем творчестве Берджесса прослеживается наличие игрового начала. В своих романах писатель охотно играет с идеями, формами, сам определяет законы развития произведений. «Мир его романов детерминирован, в них нет случайностей, всё по правилам игры». По сути, это и отличает Берджесса, который пользуется приёмами послевоенной литературы, от модернистов 30-х годов. Заранее отметим, что в западном литературоведении для характеристики послевоенной литературы, которая развивалась под знаком модернизма, используется термин постмодернизм. Если Джойс и Элиот с помощью мифа старались, скажем так, «упорядочить» действительность, то Берджесс моделирует и конструирует действительность, причём самостоятельно, как уже было описано выше. В философском плане интерес писателя к мифу и языку восходит к его увлечением церковными ритуалами. Пристрастие Берджесса к ритуалу - важнейший аспект католического наследия в мировоззрении автора. Детская любовь к обрядам католицизма, в особенности к причастию и католической мессе, сформировали его пристрастие к ритуалам. «Берджесс придаёт большое значение причастию, находя в нём следы древнейших языческих обрядах плодородия, он считает его воплощением жертвенной смерти и возрождения» - так писал о творчестве Бёрджесса нидерландский философ и культуролог Й. Хейзинга.

В 1938 году он разработал игровую концепцию языковой культуры. В своём трактате «HomoLudens», что в переводе означает «Человек играющий» Хейзинга писал о происхождении поэзии из игры: «Всё, что есть поэзия, вырастает в игре: в священной игре поклонения богам, в праздной игре сватовства, в воинственной игре поединка». Его концепция оставила огромный отпечаток на развитии искусства, обобщенный опыт прошлых лет, дала толчок для дальнейшего игрового начала развития в искусстве, объединив миф, язык и ритуал. При этом культуролог отмечает, что игра - это проявление «свободы», в чём, собственно, Берджесс себя не ограничивает, моделируя собственное видение мира и живущее в нем общество.

Концепция игры приводит писателя к двум характерным чертам послевоенной литературы - комизму и установке на развлекательность. Некоторые исследователи относят творчество Берджесса к «чёрной комедии». Это выражается в том, что автор соединяет в своих романах комедию и трагедию. Э. Петикс отмечает, что сатира писателя «настолько мучительна и душераздирающа, что она выходит за рамки сатиры, становясь «чёрной комедией»».

Школа «чёрного юмора» возникла в 50-х годах XX века, однако наиболее ярко проявила себя в 60-70-е годы. Это течение возглавили писатели, для которых ключевыми понятиями стали ирония, пародирование, обилие реминисценций и аллюзий, герои-марионетки, смех над страшным и т.д. Персонажи «чёрных юмористов» - это люди, которые абсолютно опустошены, и представляют реальность как хаотичное движение, которое никуда не устремлено. «Основной закон художественного мира для писателей этой школы - это закон главенства смеха, всеобъемлющий и универсальный, поскольку его природа не обличительная, а цели не конкретизируются». Школа «чёрного» юмора относится к постмодернистскому периоду в литературе. Берджесс строит свои романы по принципу так называемого «абсурдизма». Его цель - поставить человека перед лицом испорченного, абсурдного и часто смешного мира.

Сам Берджесс признавался: «Я пытаюсь писать комические романы о трагической участи человека». Он умело совмещает в своих романах ужасное и абсурдное, совмещает несовместимое. Комическое в его произведениях зиждется именно на манихейской раздвоенности мира.

Берджесса можно считать писателем для интеллектуалов, но при этом он умело пользуется приёмами «массовой литературы», характерной для произведений «второго ряда». Интеллектуальная насыщенность и установка на развлекательность явились характерной чертой творчества Берджесса. Ориентация на массовость и развлекательность связана с деятельностью движения поп-арта - одной из тенденций в развитии массового искусства и литературы. Основоположники поп-арта считали, что «искусство для того, чтобы вернуть себе значение жизнестроительного фактора и не задохнуться в размеренной атмосфере, элитарности, должно интегрировать продукты массовой культуры, преодолев снобистское к ней отношение». Сам Берджесс говорил о себе, что он профессионал, пишущий ради денег и из любви к слову.

Произведения писателя долгое время были запрещены к публикации в Советском Союзе. О Бёрджессе говорили как о писателе, иллюстрирующем «общественный упадок» Западной культуры, её «вторичность». А. Шишкин в своих критических заметках «Апостол мировой беллетристики» отмечает, что Берджесс - вторичный автор, чьи произведения представляют собой весьма искусную подделку под большую литературу. К недостаткам прозы Шишкин относит развлекательность, пародийность, уклон в фразеологизмы и эротику, экспериментальность.

Творчество Берджесса весьма многопланово. Его мировоззрение, связь с литературой модернизма и постмодернизма оказывает существенное влияние на специфику его романов, три из которых будут рассмотрены позднее. Как уже было отмечено выше, Бёрджесс начинает писать произведения после Второй мировой, когда человечество оказалось перед лицом глобальных катастроф. Осознавая реалии современного мира, в котором научно-технический прогресс взял верх, Энтони Бёрджесс в своих ранних романах описывает антиутопическое общество будущего, в котором вырабатываются новые методики поведения («Заводной апельсин»), люди борются с глобальным перенаселением смертельными методами («Вожделеющее семя»), информационное технологии превращают жизнь человечества в деградацию, а на улицах города творится хаос («1985»).

2.2 «Заводной апельсин»: от протеста к смирению

Сюжет шокирующего романа «Заводной апельсин» относится к тем произведениям, которые навеяны личной драмой автора. Как признавался писатель в нью-йоркском еженедельнике The Village Voice: «эта чёртова книга - труд, насквозь пропитанный болью…. Я пытался избавиться от воспоминаний о своей первой жене, которую во время Второй мировой зверски избили четверо дезертиров американской армии. После всего, что произошло, она впала в дикую депрессию и даже пыталась покончить жизнь самоубийством». Сатирическая антиутопия стала для Энтони Берджесса ярким вхождением в мировую литературу. А после экранизации романа режиссёром Стенли Кубриком в 1971 году к «апельсину» возник небывалый интерес. Действие «Заводного апельсина» проходит на фоне нового тысячелетия. Рост насилия и молодёжной преступности в Англии составляет одну из главных тем романа. Как признавался сам писатель, роман привлекал читателя совсем не тем, что он хотел донести до общества: «Люди, к сожалению, любят насилие».

Английская молодежь оказалась перед фактом крушения колониальной империи. Уже с 50-х годов XX века США и Западной Европе не прекращаются молодежные бунты, которые оставили заметный след в истории. Возникновение различных молодёжных направлений, субкультур (хиппи, стиляги, рокеры) которые возникли с расцветом молодежной революции 60-х годов, обуславливалось резкой восприимчивостью к прогрессу, «обществу потребления», которое ставит материальные ценности выше моральных. Как писал М.А. Новиков: «возникающие в силу коллективных ценностей и социальной альтернативы субкультуры молодежи пытаются создать «новую семью», основанную не на материальных ценностях». Митнгующие выходили на улицы городов с плакатами, на которых была надпись «Нас не любят, нам только покупают игрушки», «Нельзя влюбиться в прирост промышленного производства» и многие другие.

Роман выдвигает на первый план такие проблемы, как пенитенциарная система, свобода воли и свобода выбора. «Это произведение приобрело особую актуальность на фоне роста активности подростковых банд и распространение применения элементов бихевиористской теории Б. Ф. Скиннера в практике тюрем и других исправительных учреждений, психиатрических клиник и приютов». Берджесс в романе пытается ответить на следующие вопросы: «Действительно ли настолько важна свобода выбора?» «Если да, то готов ли к ней человек?» «Есть ли у понятия свобода какой-то внутренний смысл?» «Замечу, что меня упрекали и высмеивали за страх перед способностями современного государства по ограничению индивидуальной свободы, будь то Россия, Китай или так называемая Англо-Америка. Литература уже предупреждала нас о подобном такими книгами как «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли и «1984» Джорджа Оруэлла. Роман «Заводной апельсин» имеет весьма специфическое название. Вот как сам Берджесс истолковал его: «Впервые я услышал выражение «дурной как заводной апельсин» («as queer as a clockwork orange») в одном лондонском пабе, еще до начала второй мировой войны. Это старая фраза, характерная для жаргона кокни и описывающая странность или сумасшествие запредельной, неестественной крайности. Что может быть страннее чем «заводной апельсин»? Сам образ привлек меня не просто как фантастический, а как неясно-осмысленный, сюрреалистичный и в тоже время до неприличия реальный. Принужденный союз организма с механизмом - живого, растущего, сладкого и сочного с холодным, мертвым объектом. Не одного ли этого достаточно для самой идеи кошмара?» Берджесс говорил о том, что писал эту книгу, особо не задумываясь о её смысле, о тех проблемах, которые она на самом деле вынесла в мир. Однако, когда это роман вызвал небывалый интерес публики (в основном после выхода в свет экранизации «Заводной апельсин»), автор заметил, что, к своему собственному стыду, создаёт что-то нравоучительное, проповедническо-назидательное, что не является обычным развлечением для читателя.

Идея создания романа появилась у Берджесса, когда он в 1961 году посетил Ленинград. Тогда он имел возможность общаться со стилягами - молодежной субкультурой, ведущей аморальный образ жизни. Именно благодаря такой субкультуре появился главный герой романа «Заводной апельсин». Субкультура стиляг образовалась как протест против государственных стереотипов поведения, которое диктовались молодежи. Её представители отличались нестандартным внешним видом, особыми манерами поведения, собственным сленгом и определёнными музыкальными предпочтениями.

Основной изюминкой романа является его необычный язык, так называемый «Надсат», о котором мы уже говорили выше. Включение в текст такого сленга вовлекает читателя в интеллектуально-лингвистическую игру. Как отмечает Т.В. Игнатьева, «в лингвистике языковая игра рассматривается как преднамеренное нарушение норм языка или языкового стандарта в целях создания стилистического эффекта, то есть определённой эмоциональной реакции у читателя». Как это характерно для художественных произведений, язык выполняет художественно-эстетическую функцию, состоящую в создании комизма, т.е. иронии, сарказма, юмора, сатиры. Алекс размышляет: «всё-таки мы были ещё подростками, malltshipallthiki, и с утра нам надо было в школу», или «В общем, Тём сел рядом с этим hanurikom, едва втиснув под стол свою клоунскую песочницу, скрывавшую его хозяйство, и изо всех сил треснул того по ноге своим грязным govnodavom»..Здесь можно отметить, что такие словечки, как «ханурик», «мальтишипальчики» и «гавнодав» создают весьма комичный эффект и любой читатель, в принципе представляя, что значат эти слова, может рассмеяться. Иронизируя над жестокостью, Берджесс создаёт эффект неприятных, уличных бандитов, которые щеголяют всякими грубыми и бандитскими словечками. Кроме того, писатель показывает и само ироничное отношение Алекса и его дружков ко всему происходящему.

Энтони Берджесс создавал свой роман, опираясь на широко известные антиутопические произведения, такие как «О Дивный новый мир» О. Хаксли, «Мы» Е. Замятина, Дж. Оруэлла «1984». Действие «Заводного апельсина» происходит в недалёком будущем, где-то в 1990 году. Роман открывает перед нами обстановку молочного бара «Korova», где проводили свой досуг четыре малолетних бандита, «шевеля mozgoi насчёт того, куда бы убить вечер - подлый такой, холодный и сумрачно зимний вечер, хотя и сухой». Вечера в барах, ночные «похождения», избиения, грабежи, изнасилования - всё это уж вошло в привычный ритм жизни главного героя романа Алекса и трёх его drugov: Пита, Джорджика и Тёма. Рост преступности среди молодых людей - вот черты современного общества, лишённого всякой морали. «Это подлый мир, потому что в нём позволяется юнцам вроде вас на стариков нападать и никакого уже ни закона не осталось, ни порядка».

В образа главного героя Алекса воплотились реальные черты человека конца XX века - это человек, который перестал бояться общественного мнения, перестал стыдиться своих инстинктов.

При этом необходимо отметить, что в самом начале романа налицо отход от классической антиутопии - государство не осуществляет тотальный контроль над обществом, его как такового нет в романе. И хотя о государстве в произведении речи ещё не шло, мы можем сказать, общество освобождено от «полиции мыслей» и слежки, что обнаруживается в книге Оруэлла; нет единых выборов Благодетеля, описанных у Замятина; реальность лишена синтетической музыки или «синоощущалок», которые описывает Хаксли. Каждый живёт своей жизнью и поступает, как ему хочется. Чёткой иерархии, деления на касты и классы в романе не прослеживается. В отличие от упомянутых романов, где представлена угнетающая атмосфера, безнадёжность и серость будней, в «Заводном апельсине» сюжет движется достаточно энергично и ярко.

С первых страниц романа читатель замечает, что Алекс - ярый ценитель музыки. И это не просто молодежный рок, или поп-музыка, что можно отнести к массовой культуре. Классическая музыка - вот отчего без ума главный герой. Казалось бы, типичный представитель подростковой криминальной среды, бунтарь и агрессор -- таких, как Алекс, на каждом углу полным-полно. Однако, обратив внимание на эстетические вкусы героя, необходимо отметить, что Алекс - противоречивая личность: ценитель утончённой культуры, интеллектуал и преступник-садист. Он преклоняется перед Бетховеном, называя его «старый добрый Людвиг Ван»; он обожает «чудного Моцарта» и в восторге от «Бранденбургского концерта» Баха: «Вот оно, блин, вот где настоящий prihod! Блаженство, истинное небесное блаженство. Обнажённый, я лежал поверх одеяла, заложив руки за голову, закрыв глаза, блаженно приоткрыв rot, и слушал, как плывут божественные звуки». Растворившись в музыке, Алекс представлял в неистовом блаженстве, как он измывается над своими жертвами, просящими пощады: «Слушая, я держал glazzja плотно закрытыми, чтобы не spugnutt наслаждение, которое было куда слаще всякого там Бога, рая, синтемеска и всего прочего, - такие меня при этом посещали видения. Я видел, как veki и kisy, молодые и старые, валяются на земле, моля о пощаде, а я в ответ лишь смеюсь всем rotom и kurotshu сапогом их litsa. Вдоль стен - devotshki, растерзанные и плачущие, а я zasazhivaju в одну, в другую, и, конечно же, когда музыка в первой части концерта взмыла к вершине высочайшей башни, я, как был, лежа на спине с закинутыми за голову руками и плотно прикрытыми glazzjami, не выдержал и с криком «а-а-а-ах» выбрызнул из себя наслаждение». Музыка для главного героя - это не просто «стимулятор настроения», это для него целый мир, где полёт фантазии ничем и никем не ограничен. Возвращаясь после долгих ночных «прогулок», Алексу необходимо снять напряжение, забыться в любимой музыке, уйти в свой мир, где ему комфортно. Классическая музыка является для Алекса некой отдушиной. Это то, что ему действительно важно.

Берджесс, размышляя над соотношением добра и зла, приходит к выводу, что зло является имманентным свойством человеческой личности. И даже классическая музыка, которая, облагораживает, воспитывает духовность и эстетически наполняет человека, не способна исправить Алекса. Он - «эстет насилия».

Рассуждая на тему добра и зла в первой части романа «1985» автор приводит в пример одного из комендантов в нацистском лагере: «Одна из величайших человеческих загадок якобы заключалась а нацистских лагерях смерти. Некий комендант, надзиравший за уничтожением тысяч евреев, шёл домой слушать, как его дочь играет сонаты Шуберта и плакал от чистейшей радости. Как такое возможно? Как могло существо, столь приверженное злу, без труда переходить в мир божественного добра? Ответ заключается в том, что «добро» музыки не имеет никакого отношения к этике. Искусство не возносит нас к доброте и праведности. Оно нравственно нейтрально, как вкус яблока.

Таким образом, Берджесс приходит к выводу, что искусство не в силах перевоспитать человека, который подвержен моральному распаду. Главный герой откровенно позволяет себе глумиться над прежними ценностями и не стыдиться этого. Любая классическая антиутопия предполагает бунт главного героя против государства. Однако, в случае с «Заводным апельсином» противостояние личности и государства в романе не наблюдается. Можно предположить, что Алекс, будучи преступником, демонстрирует нам, таким образом, своё отношение к миру:

«Выше огненных созвездий, Брат, верши жестокий пир, Всех убей, кто слаб и сир, Всем по morder --вот возмездье! В зад пинай voniutshi мир».

Главный герой, вместе со своей компанией, в которой он является авторитетом, мастерит из серой, обыденной и глупой жизни настоящий яркий и впечатляющий спектакль, карнавал.

И совершенно не случайно Алекс называет Бетховена «Людвиг ван». Конечно же, он знает полное имя композитора, и эта его пошловато-типичная для нашего времени фамильярность, безусловно, важная черта характера главного героя - право менять по своему желанию все значения и смыслы, утвердившийся стиль цивилизации. Кроме того, Алекс демонстрирует своё величие и уникальность, ровно также, как и государство в классических антиутопиях.

Кроме того, Алекс демонстрирует своё величие и уникальность, ровно также, как и государство в классических антиутопиях.

Здесь следует отметить, что в отличие от традиционного героя антиутопии, Алекс не входит в безликую и неприметную массу людей. Напротив, он не скрывает своего «бунта» против общества и всячески демонстрирует свою неприязнь этому миру. По контрасту с оруэлловским Уинстоном Смитом, который боялся сказать, что «дважды два - это четыре», Алекс не страшится никого и ничего.

В одну прекрасную ночь Алекс вместе со всей бандой нападает на дом женщины, которую Алекс затем случайно убивает. Благодаря своим «дружкам», которые беспощадно его подставляют, он попадает в тюрьму. С этого момента жизнь главного героя кардинально меняется: «Ладно, поехали, начинаю самую жалостную, даже трагическую часть своей истории, о братья мои и други единственные, которая разворачивалась в гостюрьме номер 84-ф». С этих слов начинается вторая глава романа, в описывающая пребывание Алекса в тюрьме. Именно здесь он узнает о том, что правительство начинает новую форму борьбы с преступностью -- о некой методике Людовика, с помощью которой есть шанс выйти на свободу. Государство утверждает, что нынешние методы борьбы с преступниками устарели: «Правительство не может больше мириться с совершенно устаревшей, ненаучной пенитенциарной системой. Вместо наказания мы создаём полигоны для обработки криминальных методик. Обычный преступный элемент, даже самый отпетый (это он, блин, меня валил в одну кучу с настоящими prestupnikami и предателями к тому же) лучше всего реформировать на чисто медицинском уровне. Убрать криминальные рефлексы - и дело с концом. За год полная перековка».

Алекс, воодушевленной идеей о скорейшем выходе на свободу, незамедлительно соглашается на эксперимент. Он уверен, что ничто и никто не сможет изменить его сущности - ни тюрьма, ни новая методика.

В отличие от Оруэлла, критический пафос которого направлен на тоталитарную систему, Берджесс предлагает посмотреть на ситуацию несколько иначе, возлагая ответственность не только на государство, но и на самого человека. Алекс с усмешкой и презрением сам идёт в руки государству. На эксперимент он соглашается по собственной воле.

Тюремный капеллан и христианский проповедник, разговаривая с Алексом, сомневается в возможности переделать человека: «Весь вопрос в том, действительно с помощью лечения можно сделать человека добрым. Добро исходит изнутри, номер 6655321. Добро надо избрать. Лишившись возможности выбора, человек перестаёт быть человеком».

Однако эксперимент состоялся. Алексу показывали душераздирающие фильмы с элементами насилия, вкалывая ему наркотик, подавляющий склонность к агрессии. Уже с первого сеанса «доброволец» чувствует себя неприятно при виде тех картинок, с которыми он сталкивался в прошлом каждый день и в которых принимал участие. Кроме того, вместе с фильмами включали излюбленную мелодию героя последней части пятой симфонии Бетховена. Государство не только проникло в святая святых - мозг человека, но и лишили того, что он действительно любил по-настоящему.

«Промывание мозгов» приводит к успешным результатам: Алекс спустя некоторое время выходит на свободу безвольным, жалким существом, неспособным постоять за себя. Следует отметить, что государство поступило с ним более жестоко, чем можно было ожидать.

В 1971 году вышел труд американского психолога Берреса Скинера «По ту сторону свободы и достоинства». В ней он пишет о том, что наш мир утопает в проблемах: войны, загрязнение окружающей среды, перенаселение. И Скиннер приходит к выводу, что для решения этих проблем необходимы перемены в поведении человека. А чтобы достичь этих изменения, нужна определённая технология по выработке этого поведения: «Не стоит обращать внимание на внутреннее «я», на то, с чем мы сталкиваемся, когда спорим сами с собой, на скрытое внутри нас существо, которое волнуют проблемы Бога, души и первичной реальности. Человека необходимо рассматривать извне, особенно уделяя внимание тому, как одна составляющая поведения переходит в другую».

Согласно бихевиористскому подходу, сторонником которого является Скиннер, человек совершает различные действия под влиянием стимулов, одни из которых негативные, а другие нет. Например, страх хлыста заставлял рабов работать, а страх увольнения до сих пор движет теми, кто живет от зарплаты до зарплаты. Подобные негативные стимулы к совершению действий профессор Скиннер осуждает. В его видении побуждения к действиям должны быть позитивные. К примеру, в цирке животных дрессируют не с помощью кнута, а при помощи поощрения. Получается, что при наличии правильных стимулов, на которые человек будет реагировать не рационально, а с помощью привитых инстинктов, люди превратятся в добропорядочных граждан, послушных своему государству, которым, в свою очередь, будет двигать любовь к обществу. Поэтому профессор призывает не опасаться подобной обработки, так как она, по его мнению, способна спасти мир от глобальных проблем. Стоит поддаться так называемому «программированию» ради сохранения расы и окружающей среды. Однако это обработка должна быть правильного рода. Следуя логике Скиннера, Алекс подвергся «неправильной обработке». Он стал «жалким образцом нежестокости».

Образ государства в романе безликий, он растворён в рядовых гражданах, обычных людях. Сначала это врачи, ставящие жестокий эксперимент над Алексом, затем несколько представительных людей, посетивших главного героя, когда тот попал в дом к писателю: «Пришедших было трое, и Ф. Алекс назвал мне их imena. Один был З. Долин - одышливый прокуренный толстячок, кругленький, в больших роговых очках, всё время перхающий - kashl-kashl, -- с окурком tsygarki во рту; он всё время сыпал себе на пиджак пепел и тут же смахивал его суетливыми rukerami. Другой был Неразберипоймёшь Рубинштейн - высоченный учтивый stari kashka с джентльменским выговором и круглой бородкой. И наконец, Д. Б. Сильва - быстрые движения и парфюмерная vonn».

Что касается образа семьи, то в романе, в отличие от классических антиутопий, он не подвержен деформации. Однако, только физически. В моральном плане всё обстоит иначе. Родители Алекса - типичные работники предприятий. Когда Алекс возвращается после «лечения» домой, в своей комнате он обнаруживает чужого человека, которому его комната сдаётся. Мать и отец главного героя не спешат вернуть сыну его комнату, объясняя это тем, что «Джо уже заплатил за месяц вперёд» и выгнать его никак не получится. Таким образом, родители Алекса - представители общества потребления с ценностными ориентирами, которые присущи человеку XX века.

Теперь Алекс из «вершителя судеб» превращается в «куклу со сломанным механизмом», не способный постоять за себя. На пути ему встречаются и избивают его давнишние жертвы: старик, которого когда-то избила банда Алекса, и его друзья, которые теперь стали представителями органов «правопрорядка». Алекс, хотя теперь уже «заводной апельсин» не может постоять за себя, так как малейшее желание ответить «обидчикам» вызывает у него тошноту. После лечения исправленный преступник обнаруживает, что он больше не в состоянии слушать Бетховена, не чувствуя себя очень плохо. В данном случае, государство зашло слишком далеко, за пределы договоренности со своим гражданином. Государство закрыло своей жертве целый мир внеморальной доброты, который выражен в образе божественного порядка, передаваемом великой музыкой.

Таким образом, Берджесс показывает противостояние «плохой» личности и добропорядочного общества. Но уже в третьей части романа писатель использует приём «зеркального отражения». Теперь «добропорядочный» гражданин Алекс становится жертвой агрессивно настроенного общества, что демонстрирует нам настоящую негативную сущность этого общества. Государство не меняет Алекса, а лишь подавляет его желание к преступлениям, а, следовательно, и к своей «нормальной» жизни. Попытка самоубийства, когда главный герой пытается выброситься из окна, не удаётся, а в больнице он возвращается к своему прежнему состоянию.

В конце романа Алекс приходит к выводу, что вся его разбойная жизнь, то, чем он жил раньше, больше его не интересует. Ему больше не хотелось прежней жизни, он не знал, что ему делать, как быть, куда податься: «Думаю, что и впрямь krasting и dratsing на улицах пошел на убыль: больно уж мусора жестоко обходились с теми, кого удастся поймать, зато между ментами и хулиганистыми nadtsatymi разыгралась настоящая война, причем менты, похоже, куда ловчей управлялись и с nozhom, и с britvoi, не говоря уж о револьверах. Однако мне это становилось с каждым днем все более и более do lampotshki. У меня внутри словно какое-то размягчение началось, и я не мог понять отчего. Чего-то хотелось, а чего - неясно. Даже музыку, которой я так любил услаждать себя в своей маленькой комнатухе, я теперь слушал такую, над которой раньше бы только смеялся, блинн» Алекс, которого мы знали, как преступника, с ярко выраженной индивидуальностью, с неистовой любовью к классической музыке, в особенности к «старому доброму Людвигу вану» потерял себя как личность. Он даже создал собственную банду maltchikov, чтобы снова делать drasting, и krasting, но ненадолго.

В произведении присутствуют черты «романа-воспитания». Этот тип романа получает своё развитие в эпоху Просвещения. После Второй мировой войны роман-воспитания обретает новую популярность. Предметом его изображения становится процесс становления героя, в котором он расстаётся с иллюзиями детства и готов сознательно посмотреть в лицо судьбе. Пересматривая свои ценностные установки, герой «Заводного апельсина» в конце произведения задумывается о семье:

«Вот ваш скоромный повествователь возвращается с работы домой, а его там ждёт накрытый и горячий обед, причём подаёт его этакая kisa, вся довольная и радостная и вроде как любящая. Однако вдруг возникало очень ясное ощущение, что если я перейду из комнаты, где горит камин и накрыт стол, в соседнюю, то как раз и обнаружу то, что мне на самом деле нужно, и тут всё сошлось воедино - и картинка, вырезанная ножницами из газеты, и случайная встреча с Питом. Потому что в соседней комнате в колыбельке лежал гулюкающий младенец, мой сын».

Таким образом, идейный путь Алекса идёт не от смирения к протесту, а наоборот -- от протеста к смирению, что является новым сюжетным ходом для в антиутопии. Главный герой в конце своего пути становится совсем другим человеком: мечтающим о жене и семье. Неожиданно он приходит к пониманию необходимости компромисса, принимает нормы и правила взрослой жизни, приходит к осознанию того, что «в юности ты всего лишь как животное, что ли. Нет, даже не животное, а скорее какая-нибудь игрушка, что продаётся на каждом углу, -- вроде как жестяной человечек с пружиной внутри, которого ключиком снаружи заведёшь - др-др-др, и он пошёл вроде как сам по себе, блин»72. Алекс собирается стать как все, таким же «добрым». Он принимает все нормы и правила, которые нужны в обществе.

Берджесс, создавая своего героя «моральным уродом», пытается объяснить, что даже такая личность не достойна того, чтобы над ней проводились опыты. Кроме того, автор показывает, что агрессивная сущность живёт в каждом человеке, будь то 15-летний подросток или пожилой старик.

Рассмотрев особенности воздействия государства на личность, можно сказать, что закономерность - «насилие порождает насилие» всё же существует. Однако здесь необходимо поставить характерные для отношения личности и государства вопросы: может ли государство требовать о гражданина не совершать того, чем постоянно будет пользоваться само? И сколько «заводных апельсинов» ещё готовят к воспитанию для создания совершенного общества? И насколько допустимо вмешательство государства в мозг человека с целью сделать общество «лучше?»

Так или иначе, Берджесс рисует нам образ будущего, где научно- технический прогресс смог превращать человека в жалкое существо, подавляя его агрессию и инстинкты. Кроме того, он показывает, как с помощью науки можно изменить человека, сделать из него «игрушку со сломанным механизмом». Такое видение Берджесса современного е развития общества, несомненно, представляется у него в форме научной фантастики. Писатель предупреждает нас о том, до чего может дойти государство, чтобы сотворить новый мир, где все будут счастливы, никто не будет убивать, и все преступники выйдут на свободу совершенно новыми людьми. Но можно ли это назвать свободой?

2.3 «Вожделеющее семя»: мир под угрозой абсурда

В романе «Вожделеющее семя» Берджесс рисует нам картину постапокалиптической Англии. Глобальное перенаселение Лондона привело к экологическому кризису - людям не хватает еды. Государство, стремясь «спасти» человечество, пропагандирует гомосексуализм и отказ от деторождения: «Теперь подобное поощрялось - что угодно, лишь бы отвлечь секс от его естественного завершения: пестрела плакатами, развешанного по распоряжению Министерства бесплодия. На плакатах - какая ирония! - в пастельных тонах детской бесполые пары обнимались под лозунгом: «Гомо есть Сапиенс». В Институте Гомосекса даже проводились ночные семинары». Здесь сразу можно заметить сходство с оруэлловским романом «1984»:

Во-первых, название министерства. Как известно, у Оруэлла подобных ведомств несколько: министерство правды, министерство любви, полиция мыслей и т.д.

Во-вторых, лозунги, призывающие людей подчиняться определённым законам: «Война - это мир», «Свобода - это рабство», «Незнание - сила».

Однако, если у Оруэлла поведение формируется при помощи наказания (как в классической антиутопии), то у Берджесса правительство в знак компромисса предлагает продвижение по карьерной лестнице, деньги. Те, кто придерживается законов государства, состоят у него на хорошем счету. А те, кто ослушиваются - просто получают штраф и не могут продвинуться в карьере.

Беатрис-Джоанна - единственный герой в произведении, который отрицает этот мир. Об этом говорила даже её внешность: «Беатрис-Джоанна была красивой женщиной, двадцати девяти лет, красивой на былой манер, что теперь не одобрялось женщиной её класса».

Образ семьи, как и в любой антиутопии, подвержен деформации. Однако только на уровне рождения детей. Дети запрещены, или даже лучше сказать «нежелательны. Однако любовь, которая во многих классических антиутопиях воспринималась как «неугодное» государству чувство, в романе разрешена и никак не санкционируется.

Берджесс представляет мир, который движется по спирали, где каждая фаза развития постепенно сменяет другую. Они именуются как Пелфаза, Интерфаза и Гусфаза. Роман открывается фазой пелагианского оптимизма, верой в доброту человека, которой мотивирован режим. «Правительство, функционирующее в своей Пелагианской фазе, всецело поддерживает тезис о том, что человек способен к совершенствованию, что совершенства он может достичь собственными усилиями и что путь к совершенству абсолютно прям. Человек хочет быть совершенным. Он хочет быть хорошим и добрым. Граждане хотят сотрудничать со своими правителями на благо общества, поэтому нет необходимости в мерах принуждениях и санкциях, которые заставили бы их сотрудничать».

Уже на первых страницах романа можно заметить заботу правительства обо всех жителях города, которая отрицательно сказывается на каждом отдельном человеке: «Нам есть дело до человеческой жизни. Но нам также важна стабильность. Наша забота - избегать перенаселения. Наша забота - чтобы у всех было достаточно пищи». Здесь Берджесс с иронией говорит о чрезмерной заботе государства, которая может угрожать жизни человека. Образ правительства, так же, как и в «Заводном апельсине», растворён в массе людей. Сначала мы видим врачей, которые успокаивают Беатрис-Джоану и предлагают принять «утешительные» -- так называемую моральную компенсацию за смерть ребёнка.

Сюжет романа закручивается вокруг любовного треугольника - Беатрис-Джоанны, её мужа Тристрама Фокса и её любовника, брата Тристрама - Дерека Фокса. Тристрам работает школьным учителем современной истории. Он знает обо всех фазах развития, и всё, что происходит в мире, для него далеко не новость. Он рассказывает об этом своим ученикам. Дерек Фокс находится на службе у правительства, притворяясь гомосексуалистом. На самом деле он часто посещает Беатрис- Джоанну, но всячески скрывает их связь. Берджесс привносит в свою антиутопию нотки любовной мелодрамы, чтобы показать весь комизм ситуации.

В «Вожделеющем семени», как и в традиционной антиутопии, присутствует «квазиноминация». Бога называют Гобом, а миром правит Гомо, то есть человек: «Мистер Морда-Гоб был лопоухим и мокроносым кругленьким демиургом, который плодовитый, как Шекспир, порождал нежеланную жизнь на Земле. Перенаселение его рук дело. Однако, чтобы не затевал, в какую передрягу бы ни ввязывался, он никогда не выходил победителем: его всегда успевал поставить на место Мистер Гомо, его босс - человек». Таким образом, Берджесс показывает общество где человек, возомнив себя «всевышним» и опустив Бога на второй план, пытается управлять миром. Кризис города - это кризис, созданный самим человеком.

Когда Беатрис-Джоанна узнает, что беременна (скорее всего, от Дерека), она сообщает об этом своему мужу Тристраму, он заявляет, что это безумие. Но девушка продолжает верить в Бога, который, как она считает, дал ей то, о чём она мечтала - второго ребёнка: «Если Господь создал нас такими, какие мы есть, то почему мы должны беспокоиться, что нам велит государство? Бог сильнее и мудрее государства, верно ведь?».

Как и у Оруэлла, у Берджесса в романе идёт деление на классы: высший класс - государство и его работники (Дерек), (Беатрис-Джоанна и Тристрам) и низшая каста (жители фермы). Последние ассоциируются с пролами, которые ведут свой собственный образ жизни, в данном случае - рожают детей ровно столько, сколько захочется. Именно в этот «мир», где будет хорошо и спокойно отправляется главная героиня - в Северную провинцию, где живёт её сестра. Тристрам, узнав о любовной связи жены и брата, выгоняет её на улицу, напивается и попадает в тюрьму. Это происходит в тот момент, когда работники фабрики «Нэшнл синтелак» в очередной раз устроили забастовку из-за плохого питания. По неосторожности Тристрам оказывается в толпе рабочих. Это придаёт комизм нелепой ситуацие, из-за которой Тристрам оказался в тюрьме. Даже его брат Дерек отказывается ему помогать. Опасаясь, что Тристрам сможет ему навредить, он оставляет его под стражей на «неопределённый срок». Писатель показывает абсурд всего происходящего, в том числе вызванный и действиями полиции, которая берет город под свой контроль. Так называемые «стражи порядка» патрулируют улицы города:

«Улицей теперь правили серомальчики: одни массивные и грубые, другие мило улыбающиеся, но все с карабинами наготове. Расхаживали офицеры с двумя чёрными шевронами на плечах: во рту как соска свисток, рука на кобуре».

Наступает время неурожая, бедствия, голода. Природа принимает ответные меры против человека. Она больше не хочет мириться с безответственными действиями людей: «Сырой август сменился выжженным сентябрём, но мировой мор, ржа зерновых будто дирижабль держалась над погодными фронтами. Такой ржи ещё не видели, структура её клеток под микроскопом не соответствовала ни одному виду болезней, а сама ржа оказалась устойчивой к любым ядам, какие могла выдумать Всемирная организация сельского хозяйства... К порче прибавился мор среди скота: ленточные черви, кокцидоз, ороговение лап и окаменелость костей, холера и выпадение яйцевода, уретрит, паралич конечностей, подколенная грыжа - это были лишь немногие из болезней, обрушившихся на птицефермы и превратившие их в полные перьев морги». Если изначально мы наблюдали кризис цивилизации, то сейчас налицо приближение её смерти.

И только после того, как Беатрис-Джоана родила на свет двух близнецов, природа, наконец, принесла свои плоды. Новорожденные близнецы стали протестом против этого мира: «Подошло время сева. Пусть по одному-два, но из курятника появлялись яйца, свинья Бесси, почти бодрая, резвилась, близнецы благоденствовали». Таким образом, после рождения близнецов наступает возрождение природы. Настоящий «добрый Бог» (по определению Берджесса) вышел из-под земли.

Сбежавший из тюрьмы Тристрам отправился на поиски своей жены. Тюрьма превратила его в дикаря, который уже не похож на прежнего школьного учителя. Он, во что бы то ни стало, намерен найти свою жену. С этого момента начинаются приключения главного героя. Мы наблюдаем, как меняется жизнь Тристрама. Из интеллигентного учителя истории, законопослушного гражданина, он превращается в дикаря, который всеми силами пытается вырваться на свободу. Он готов делить еду с бродягами, ночевать в лесу под открытым небом.

Искусственный феномен войны - ещё одна характерная черта произведения. Люди не понимает, против кого и чего они воюют. Таким образом, корпорации, нанятые властью, ведут «несуществующую» войну ради прибыли: «Что касается вопросов «кто» и почему», то это уже, поверьте мне на слово, не солдатского ума дело. Враг есть враг. Враг - это те, с кем мы воюем. Нам следует предоставить правительствам решать, что именно это будут за люди».

Антиутопия Берджесса заканчивается на позитивной ноте, что не характерно для антиутопической модели произведения. Отход от классической антиутопии проявляется уже хотя бы в том, что Беатрис- Джоанна рожает близнецов. Её протест против общества всё же приводит к желаемому результату. Кроме того, как было уже отмечено выше, когда Беатрис-Джоанна рожает близнецов, оживает природа. Их появление на свет стало символом возрождения жизни на земле: «Ибо роскошная надпись на фасаде - «Министерство бесплодия»: её последнее слово утратило свою отрицательную приставку». Теперь вместо «Гомо есть Сапиенс» можно было прочесть «Вся жизнь едина». Тристрам, пережив множество испытаний, всё же приходит к компромиссу: «Рассматривая табличку, Тристрам, нервно улыбнувшись, решил, что, в конце концов, заходить внутрь ему не хочется, что в конечном итоге ничего толком сказать или сделать брату он не сможет».

В основе романа - древнейший миф плодородия. Беатрис-Джоанну можно сравнить с Деметрой - богиней плодородия и земледелия. Деметру относят к одной из древнейших женских богинь, дарующих плодоносную силу земле, животным и людям. Как гласит древняя легенда, когда её дочь была похищена Аидом, верховным богом подземного царства мёртвых, расстроенная и убитая горем Деметра отправилась на её поиски. В это время на земле наступает голод, гибнут люди. Здесь есть отсылка к бегству Беатрис-Джоанны, покинувшей город, чтобы уберечь своих детей. Как мы помним, некоторое время спустя природа начинает гибнуть, неурожаи охватывают страну. А после того, как главная героиня рожает двух близнецов, природа расцветает. Беатрис-Джоанна - символ материнства.

Кроме того, в романе присутствует мотив близнечных мифов, в которых главными действующими лицами служат близнецы. Очень часто они являются героями дуалистических мифов, в которых один из братьев-демиургов создает всё доброе и полезное, а другой - всё плохое. Главному герою произведения Тристраму противопоставлен его брат - Дерек по принципу конформизма-нонконформизма. Тристрам олицетворяет природу - он бессмертен, Дерек - разум, механистическое начало, государство, он смертен. Общеизвестный сюжет близнечных мифов - рождение близнецов женщиной, которая одновременно зачала от Бога и от смертного. Беатрис-

Джоанна родила двух сыновей-близнецов, которых назвала именами братьев.

С гибелью и рождением природы связан образ умирающего и воскресающего бога. Деструктивные силы природы, представленные в образе человека, в романе - Гомо, побеждают настоящего бога, который исчезает или терпит временное поражение. На поиски бога отправляется (или на помощь ему мать), сестра, реже - сын или другой герой. Они находят бога и возвращают его к жизни. Беатрис-Джоанна сбегает на ферму к сестре, чтобы родить, она ищёт убежище и находит его на плодородной ферме. С рождением близнецов природа возрождается, что стало её ответом на новую жизнь.

Роман-антиутопия «Вожделеющее семя» -- яркое и динамичное произведение Энтони Берджесса. Писатель подводит читателя к мысли о том, что человеческую природу, не победить научными технологиями и социальными экспериментами. В отличие от Оруэлла, который не стремился описать современную действительность - модель сталинского государства. Он демонстрирует столкновение личности и государства, основанное на ненависти. Берджесс же пишет о глобальных проблемах человечества и возможности выживания в них, параллельно рисуя столкновение государства и общества. Эта социальная фантастика - антиутопическое видение Берджесса. Как бы то ни было, писатель сатирически рисует Великобританию, погрязшую вмировых проблемах современной цивилизации, разбавляя свою антиутопию комическими ситуациями, которые демонстрируют весь абсурд современного мира. Необходимо отметить, что произведение приобрело черты любовного и приключенческого романа.

Структурой своего романа Берджесс подчёркивает всеобщую взаимосвязь событий, поступков, явлений, которые происходят в мире. Его произведение состоит из внешне не связных друг с другом отрывков, что подчёркивает присущий литературе XX века коллажный принцип построения произведения. «Мифологический и религиозный уровни романа завершают оформление его основных идей, придаёт им дополнительную убедительность и чёткость. Неправильное распределение ресурсов Земли, потеря Англией роли мировой державы, «искусственная война», как метод борьбы с перенаселением, каннибализм - это кризис цивилизации, который описывает в своём романе Берджесс.

2.4 «1985»: образ будущего Лондона

В 1978 году Берджесс пишет роман «1985» -- произведение, состоящее из двух частей. Первая часть представляет собой воображаемые интервью, в которых писатель рассуждает о международных проблемах в контексте романа Оруэлла «1984» Вторая часть -- собственное видение недалёкого будущего.

Первую часть романа можно разделить на три тесно взаимосвязанных тематических блока:

1) В первом блоке Берджесс размышляет о современных политических проблемах, про политическую обстановку в Англии.

2) Во втором блоке Берджесс пишет о своих произведениях, близких по жанру к антиутопии и пытается ещё раз объяснить свою позицию в них. фантастика антиутопия роман берджесс

3) В третьем блоке Берджесс даёт подробный анализ романа Оруэлла «1984».