Берджесс в первой части романа критикует антиутопические идеи Оруэлла. Он говорит о том, что «1984» -- это комическая картина Лондона конца Второй мировой войны.

«Позвольте мне рассказать вам про 1949 год, когда читал книгу Оруэлла про 1948-й. Война продолжалась более 4-х лет, и нам не хватало опасностей -- фугасных бомб, например. Вы можете мириться с лишениями, когда у вас есть роскошь опасности. Но теперь у нас были лишения и похуже, чем в военные годы и с каждой неделей они ухудшались. Рацион мяса упал до нескольких кусочков жирной солонины. Одно яйцо в месяц, и яйцо обычно плохое. Варёная капуста стала благоухающим продуктом британской диеты. Сигарет нельзя было получить. Лезвия бритвы исчезли с рынка. Я помню короткую историю, которая началась: «Это был пятьдесят четвертый день нового лезвия» -- для вас это комедия. Последствия немецких бомбёжек были видны повсюду, и в воронках весело росли камнеломка и вербейник. Обо всём пишет Оруэлл.

Навязчивый «телеэкран» Оруэлла был экстраполяцией, обусловленной появлением обычных телевизоров в домах среднего класса (люди обычно включали их, когда снимали одежду). Даже вездесущность плакатов Большого Брата имела своего предшественника: «реклама «Заочного колледжа Беннета шла во всех довоенных газетах. Там вы видели папашу Беннета, симпатичного старикана, проницательного, но добродушного, который говорил: «Позвольте буду вам отцом». Затем появлялся перенять бизнес Беннет-сынок, брутального вида тип, который говорил: «ПОЗВОЛЬТЕ, БУДУ ВАМ СТАРШИМ БРАТОМ»».

Таким образом, Берджесс констатирует, что книга «1984» -- всего лишь гротескное отражение «дурных времен». Автор предлагает собственное видение будущего во второй части произведения. «1985» -- это своего рода пародия на оруэлловский роман. Об этом говорит уже само название романа. Англия охвачена волной забастовок. Глобальные политические и культурные преобразования после распада колониальной системы, в частности политика гегемонии, которую Британия проводила в колониях, приносят свои плоды - возникла угроза арабского нашествия, и теперь крупные арабские бизнесмены претендуют на владение Британией. Как отмечает Бёрджесс, Оруэлл представлял будущее как неравное состязание между человеком и государством, и поражение в нём будет унизительным и абсолютным. Далее автор в первой части романа описывает расстановку сил в современном мире в сравнении с вымыслом Оруэлла: «Сверхдержавы появились, но оказалось, что им не так просто осуществлять контроль над меньшими государствами…. Послевоенная эпоха была отмечена духом регресса, отделением бесчисленных бывших колоний, возникновением своры независимых диктатур, олигархий и истинных демократий…. Истинная власть, ворочающая шестерни государственных механизмов, кроется в исламской нефти. Для Оруэлла Ближний Восток должен был стать лишь частью трапециевидной зоны дешёвой рабочей силы, за овладение которой будут спорить сверхдержавы. Ислам - вот истинная сверхдержава с мощной

религиозной идеологией, чей железный кулак громил христианство в Тёмные века и всё ещё может навязать себя Западу..».

Уже в начале романа заметно присутствие арабского народа в опустошённом Лондоне: «Шла предрождественская неделя, была середина дня понедельника, безветренного и сырого, муэдзины (служители при мечети, возглашающие с минарета часы молитвы.) Западного Лондона заходились руладами о том, что нет Бога, помимо Аллаха».

В начале романа перед нами предстаёт главный герой Бев - учитель истории. Он торопится домой к своей дочери Бесси, которая заперта дома одна. Девочка - жертва информационных технологий. Не отрываясь от телеэкрана, Бесси мастурбирует перед порно-шоу, не взирая даже на то, что отец это видит. «Тринадцати лет, не по годам зрелая физически, в остальном она не дотягивала до своего возраста. Врачи государственного здравоохранения винили во всем «Енетлею», препарат, прописываемый для облегчения родов, побочного действия которого никто не предвидел. «Никто не виноват, - сказал доктор Зазибу. - Медицина идёт вперёд, приятель». На улицах банды подростков, называемые куминами, творят беспредел - избивают стариков. Это - лицо современной Англии, порабощенной массовой культурой, арабским нашествием, подростковым беззаконием, властью профсоюзов. «В комментариях к «1984» Бёрджесс использует тот же теологический язык, что и в «Вожделеющем семени», характеризуя Оруэлла как «сторонника свободной воли», и «человеческого совершенствования» - радикала, чья вера в человеческую доброту повлекла за собой сокрушительное разочарование, так мастерски выписанное в романе «1984». Когда Бёрджесс даёт ответ Оруэллу в самом тексте романа «1985», он представляет нам республику рабочих под контролем некоего союза, в котором «целостный синдикализм» является нормой». Государство больше не является главной системой. Власть принадлежит профсоюзам. Это основное отличие антиутопии Берджесса от классической традиции.

Жена главного героя, его «анима» -- Элен сгорела в больнице, когда спасатели отказались тушить пожар, участвуя в забастовке за повышение зарплаты.

«1985» начинается так же, как и «Вожделеющее семя». Вновь человеческая жизнь сведена к нулю, вновь никто не хочет бороться за спасение человека. После этой трагедии герой начинает вести борьбу за её имя. Он имеет к тред-юнионам только личные претензии: за гибель жена, которая перед смертью просит мужа не допустить того, чтобы им это сошло с рук. В романе Берджесса много пародийных отсылок к роману Оруэлла

«1984». Примером может служить плакат «Била Символического». Писатель высмеивает сокрушительное воздействие на умы портретного образа Старшего Брата.

«-- Это ведь вы? -- спросил он.

Девлин взглянул на Бева проницательно и как будто с угрозой:

— Что? Это? Билл? Не совсем я -- мой сын. Что-то в его тоне позволило Беву спросить:

— Нет в живых?

— Для меня. С его чёртовым балетом и приголубленными ужимками.

— Гомосексуалист?

--Наверное. Откуда мне знать? Сволочи, с которыми он связался, марушки там разные, мать их растак. -- Девлин понял, что, ввернув такую брань, совсем уж расслабился с этим вот чёртовым упрямцем, который теперь усмехался гаденько…».

В романе Билли оказывается танцором с нетрадиционной сексуальной ориентацией, который во время беспорядков, связанной со сменой власти, снимает с себя одежду и призывает рабочих стать гомосексуалистом. В это время он был одет в ту же одежду, которая была на плакате. Таким образом, Бёрджесс снижает власть и превосходство Старшего Брата от трагического до комического.

Бев во всём следует герою классической антиутопии. Однако резкий отход от канона проявляется тогда, когда он поступает на службу к исламистам. Кроме того, Бев отдаёт свою дочь Бесси в рабство арабскому шейху. Здесь можно отметить, что «переход от непримиримости к полной беспринципности совершился в результате пребывания в исправительном учреждении».

Образ государства в романе представлен тред-юнионами. Берджесс показывает, как безвластие приводит к хаосу, который творится на улицах Лондона. Об этом свидетельствуют бесчисленные забастовки, которые распространяются на все области деятельности: СМИ, пожарные, пекари и т.д. В романе автор обращает внимание не на кризис власти или религии либерального государства, а на вытекающие из этого последствия - кризис культурной традиции, которую автор связывает с природным началом в человеке, противостоящим государству.

Здесь Берджесс обращается к роману «Заводной апельсин», в котором главный герой любит классическую музыку. Однако, если любовь Алекса к музыке является частью его природы, то подростки, или кумины делают это намеренно, (изучение латинского - антигосударственно) стараясь во всём превосходить государство. Бева за его провинности отправляют не в тюрьму, а в исправительное учреждение, а за тем в психиатрическую больницу. В отличие от Алекса из «Заводного апельсина», на главного героя не действуют методы исправления. Следует отметить, что путь Бева против системы повторяет путь главных героев (Алекса и Тристрама) из предшествующих произведений, которые мы рассмотрели в работе. Но если Алекс и Тристрам, пройдя путь протеста, пришли к смирению (Алекс повзрослел, Тристрам пришёл к компромиссу), то Бев заканчивает жизнь самоубийством. Причём здесь опять же можно наблюдается отход от классической антиутопии. Главный герой романа погибает от собственных рук. Он осознаёт всю беспомощность этого мира, и то, за что он боролся, ни к чему не привело:

«Но, разумеется, им это сошло с рук, всегда будет сходить. История человечества - это история долгого исхода из Эдемского сада в царство Сна, а по дороге - ничего, кроме пустошей несправедливости. Сон. Дрема. Усни. Он покивал на прощание луне. Потом задрал рубашку и подставил голую грудь ужасающей боли забора под током, на мгновение задумавшись, почему обязательно надо выйти из профсоюза живых, чтобы присоединиться к забастовке мертвых. Тут он почувствовал, как сердце выскочило у него изо рта и покатилось среди падалицы».

Тема войны - ещё одна важная составляющая романа. Как и в «Вожделеющем семени». Она также бессмысленна как для общества, так и для героя романа. Э. Бёрджесс пишет: «Среди английских солдат бытовала своего рода утопическая мечта: им необходимо было верить, что они сражаются за нечто большее, чем поражение врага. Они защищали не правое дело от неправого, а неправое - от много худшего».

Таким образом, Бёрджесс рисует нам картину Лондона, в котором власть перешла в руки профсоюзам. Оруэлл в романе «1984» показывал государственный тоталитаризм, власть над духовным и моральным, показал, что может происходить с человеком, который будет целиком и полностью находиться под контролем правительства. В романе 1985 мы увидели картину, так сказать, «без государства». Возможно, это победа пролетариата над государственной властью и осуществление права на полную свободу. Но разве полная свобода заключается в забастовках, просмотре бесконечных телевизионных передач и преступности на улицах? И разве свержение государства может привести к миру и порядку? На эти вопросы Бёрджесс попытался нам ответить в своём продолжении оруэлловского романа «1984», представляя свою версию недалёкого будущего. Книга «1985» - это пессимистический образ будущей Англии. Хаос, который описывает Берджесс как существенную особенность жизни колонии, стал важной неотъемлемой частью его антиутопического видения Лондона.

Заключение

Таким образом, рассмотрев становление и генезис жанра антиутопии и проанализировав её влияние на романы Э. Бёрджесса, необходимо отметить, что основная антиутопического традиция, которую использует писатель в трёх своих романах - это проблема взаимоотношений личности и государства. Писатель представляет нам свои варианты возможного будущего, которые наполнены пессимизмом. В формировании такой позиции большую роль сыграли религиозные взгляды писателя. Бёрджесс - «отпавший католик» - представлял мир как единство двух противоположностей, считая, что миром правит дурной бог, а хороший ушёл под землю. Специфика его взглядов привела его к написанию произведений, с сильно выраженным антиутопическим началом, в которых он используют чёрный юмор, комизм, игровой элемент. Бёрджесс пишет о насущных проблемах, к которым ведет развитие информационных технологий. Три его романа, которые мы рассмотрели, относятся к литературе послевоенного периода, когда большие надежды стали возлагать на научно-технический прогресс. Проблема научно-технического прогресса остро поднимается в антиутопиях второй половины XX века. Это стало основной темой в произведениях авторов послевоенного времени. Проблема личности и государства отходит на второй план. Главенствующим в антиутопиях становятся глобальные катастрофы.

В романе «Заводной апельсин» Бёрджесс предлагает нам вариант будущего, где применяется новая пенитенциарная система, в которой практикуется основанный на новых технологиях метод борьбы с преступностью. Образ будущего безлик, растворён в массе мелких чиновников и врачей, которые проводят эксперимент над главным героем. Кроме того, идейный путь берджессовского героя от протеста к смирению выводит антиутопию XX на новый уровень. При этом Бёрджесс отдаёт право выбора на участие в эксперименте самому герою, что существенно отличает его от предшественников Оруэлла, Замятина и Хаксли, у которых такого понятия как «право выбора» просто не существует.

В романе «Вожделеющее семя» автор предупреждает нас о проблеме перенаселения из-за неправильного распределения ресурсов. Тот же путь у главного героя Тристрама и у Алекса - от протеста к смирению. Однако у романа счастливый финал, что не характерно для антиутопического произведения. Образ государства не имеет чёткой иерархии.

«1985» - своего рода пародия на мрачную антиутопию Дж. Оруэлла «1984». Распад колониальной империи привёл к арабскому нашествию на Великобританию, и теперь новая религия претендует на господство в стране. Это основная проблема, волнующая Бёрджесса. В романе в роли государства выступают тред-юнионы. Таким образом, писатель полемизирует с Оруэллом и показывает, к каким последствиям может привести правление пролетариата. Главный герой романа Бев идёт по пути классического антагониста антиутопии - от протеста к смерти. Бесконечные забастовки, деградирующая сила телевидения, разбойные нападения подростков, изучающих латынь - всё это лицо современной Англии. Э. Берджесс предлагает по-новому взглянуть на проблему свободы личности, на взаимоотношения личности и социума, на перспективы существования человеческого общества.

Таким образом, в своих антиутопиях Э. Бёрджесс предлагает своё видение на проблему взаимоотношений личности и общества, личности и государства. Эстетические и философские взгляды писателя, а также послевоенное время, которое следует назвать как «мир перед лицом катастрофы» вошли в основу его антиутопических произведений.

Список использованной литературы

1. Борисенко Ю.А. Риторика власти и поэтика любви в романах антиутопиях первой половины XX века (Дж. Оруэлл, О. Хаксли, Е. Замятин): автореф., дис…д-ра филол. наук: 10.01.03. И., 2004. 24 с. С. 5

2. Брандис Е., Дмитриевский В. Тема предупреждения в научной- фантастике. Л.: Лениздат, 1967. С. 440-471.

3. Брегга С.С. Феномен утопии и антиутопии как явления в социуме // Вестник МГОУ. № 4. С. 46-50. 49 с.

4. Бёрджесс, Э. Вожделеющее семя: [роман] / Энтони Бёрджесс / Пер. с англ. А. Комаринец. - Москва: АСТ, 2016. - 320 с.

8. Бёрджесс, Э. Заводной апельсин: [роман] / Энтони Бёрджесс / Пер. с англ. В. Бошнякова. - Москва: АСТ, 2014. - 252 с.

9. Берджесс Э. Механическая жизнь // One Man's show. WordPress.com. 2012.

10. Бёрджесс. Э. 1985: [роман] / Энтони Бёрджесс / Пер. с англ. А. Комаринец. - Москва: АСТ, 2016. - 320 c.

11.Воробьева А.Н. Русская антиутопия XX-начала XXI веков в контексте мировой антиутопии: дисс…д-ра филол. наук: 10.01.01. М., 2009. 502 с. С. 1.

13 Захарова К.Н. Социальная утопия современного общества // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2012. № 2 (26). С.119-124. 119-122 с.

14 Зверев. А. Модернизм в литературе США. М.: Изд-во Наука, 1979. 319 с. С.278

15 Игнатьева Т.В. Языковая игра в художественной литературе (на материале русской прозы XX века): дисс…. д-ра русского языка и методики его преподавания: 10.02.01. 23 с. С. 3.

16 Касавин И.Т. Энциклопедия эпистемологии и философии науки М.: Канон + РООИ «Реабилитация», 2009. 1248 с. [Электронный ресурс]

17 Киреева Н.В. Постмодернизм в зарубежной литературе. М.: Изд-во Флинта, 2010. 250 с. С. 18

18 Ланин. Б.А. Анатомия литературной антиутопии // Общественные науки и современность, 1993. №5. С.154-163. 154 с.

19 Лошакова Т.В., Лошаков А.Г. Зарубежная литература XX века. 1945- 1990. М.: Изд-во Флинта, Наука, 2010 -- 328 с. С. 16

20 Мыза Ю.А. Синтез жанров научной фантастики и антиутопии в романе С. Коллинз «Голодные игры» // Грани науки.2015. № 3. С.31-35. 1 с.

21 Новиков В. И. Возвращение к здравому смыслу. Субъективные заметки читателя антиутопий. М.: Изд-во Знамя. 1989. № 7. С. 214?220. 217 с.

22 Оруэлл, Дж.: [роман] /Джордж Оруэлл; пер. с англ. В.П. Голышев. - Москва: АСТ, 2016. -318, [86] c.

23 Покатыло М.В. Литературная антиутопия в системе жанровых дефиниций // Гуманитарные исследования 2012. № 3 (43). С. 136-140.

28. Сартр Ж.П. Экзистенциализм - это гуманизм (1946) // Скепсис обращения: 19.03.2017.

29 Солдатов В.Е., Тузовский И.Д. Социокультурное пространство в антиутопиях: основные черты моделируемого социума // Вестник Челябинской государственной академии культуры и искусств.2010, № 3 (23). С. 40-49. 45 с.

30 Социальная философия: словарь / Под ред. В. Е. Кемеров, Т. Х. Керимов. М.: Академический проект, 2003. 560 с. С. 16-17

31 Тимофеева А.Г. Жанровое своеобразие в русской литературе 60-80-х годов XX века: автореф. дисс…д-ра филол. наук: 10.01.01. М. 10 с. С. 10

32 Филатов В.И. Антиутопия XX века как метод предвидения будущего // Вестник омского университета. 2014. №5. С. 84-86. 85 с.

37. Фролова И.В. Утопия: сущность и развитие (опыт социально- философской концептуализации): автореф. дисс…д-ра соц.филос.: 00.09.11. У., 2005. 40 с. С. 11

38. Хабибуллина Л.Ф. Антиутопия в творчестве Э. Бёрджесса: автореф. дисс…д-ра филол. наук: 10.01.05. Н.Н. 16 с. С.4

38. Хабибуллина Л.Ф. Английская литература сежду модернизмом и постмодернизмом: Энтони Бёрджесс и Грэм Свифт // Учёные записки Казанского университета. Гуманитарные науки. 2015. Том 157, кн.2. С 239 - 245. 240 с.

39 Хёйзинга Й. Homoledunes. В тени завтрашнего дня - М, Прогресс, 1992 - 464 с. С. 273

40 Цветков Е.В. Научная фантастика и научное предвидение // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. 2008. № 5. С.49-54. 5с.

41 Чертакова Е.Л. Утопия как тип сознания // Общественные науки и современность. 1993. № 3. С.71-81. 73 с.

42 Шишкин А. Апостол мировой беллетристики // Вопросы литературы. 1986. № 11. С. 113-132. 124 с.

43 Шишкин А. Бабуины жаждут? Перечитывая Олдоса Хаксли // Диапозон. 1993. № 3-4. С.

Размещено на Allbest.ru