Роль смысложизненных ориентаций при выборе профессии психолога

Размещено на http://www.allbest.ru/

Роль смысложизненных ориентаций при выборе профессии психолога

Содержание

Введение

Глава 1. Смысложизненные ориентации как условие развития профессионально-значимых качеств

1.1 Понятие смысла в психологической науке

1.2 Смысложизненные ориентации в системе личностных смыслов

1.3 Смысложизненные ориентации как условие развития профессионально-значимых качеств психологов-консультантов

Глава 2. Роль смысложизненных ориентаций при выборе профессии психолога

2.1 Описание программы исследования

2.2 Смысложизненные ориентации студентов-психологов, планирующих и не планирующих работать по специальности

2.3 Смысложизненные ориентации студентов-психологов стационарной и заочной формы обучения

Заключение

Список литературы

Введение

Взаимообусловленность личностных факторов и факторов внешней среды, определяющих уровень функционирования системы личностных смыслов, предполагает более детальное изучение характера деятельности, выражающей весь спектр смысловой активности субъекта в условиях определенной жизненной ситуации. Именно в процессе выполнения деятельности проявляются, закрепляются и корректируются ценностно-смысловые ориентации личности. При этом процесс формирования ценностно-смысловых ориентаций и выполняемая деятельность взаимодетерминированы. Так, в контексте профессионального обучения в вузе, с одной стороны, отношение к профессиональной или учебной среде формируется на основе системы личностных смыслов человека, обусловленных его прошлым опытом (осознаваемая часть этой системы существует в виде ценностных ориентаций), с другой - сама деятельность оказывает воздействие на систему ценностно-смысловых ориентаций личности, ориентируя ее на профессиональное видение мира будущей специальности.

Одним из психологических механизмов формирования и развития системы личностных смыслов выступает процесс интернализации социальных ценностей - сложный процесс, предполагающий сознательное и активное воспроизводство принятых норм и ценностей в социальном поведении при условии принятия ответственности за них и интерпретацию значимых событий как результата своей собственной деятельности. Поскольку для студентов основным видом деятельности является учеба, то одним из ведущих факторов, влияющих на развитие ценностно-смысловой сферы, у данной группы выступают учебный процесс и его особенности, которые являются условием и фоном проявления механизма интернализации.

Личностная динамика в период обучения в вузе также во многом определяется характером и особенностями осуществляемой студентами учебной деятельности. Этот период характеризуется закладыванием основ будущего вида деятельности - реализации себя в профессиональном плане, а также стремлением к осмыслению своего будущего - жизнедеятельности в целом, т.е. одновременным протеканием процессов профессионального и личностного самоопределения. Ведущую роль в развитии этих взаимообусловленных процессов личностного роста играет формирование и развитие смысложизненных ориентаций как целостной системы интернализованных личностных смыслов, отражающих смысложизненный уровень ее функционирования. В данном контексте актуальным являются положения В. Франкла, который рассматривает стремление к поиску и реализации человеком смысла своей жизни как врожденную мотивационную тенденцию, присущую всем людям и являющуюся основным двигателем поведения и развития личности [53]. Именно в процессе обучения в вузе как жизненной ситуации личностного и профессионального самоопределения для молодых людей наиболее актуальным становится смысл собственной деятельности, и в особенности смысл своей будущей профессиональной деятельности, являющейся центральным компонентом в выборе жизненной стратегии.

В современных социально-экономических условиях большинство абитуриентов, поступая в вуз, в силу принятых ими положительно окрашенных социальных ценностей слабо представляют себе содержание и формы будущей профессии, результаты обучения, требования к будущей трудовой деятельности. Зачастую этот выбор преемственно связан со статусом семьи, из которой человек вышел. Так, ряд исследователей проблемы ценностей профессионального самоопределения подтверждают, что характер связанных с выбором профессии ценностных ориентаций и предпочтений детерминирован социальным и профессиональным статусом семьи [46]. Соответственно можно говорить о том, что сам выбор учебного заведения, профессии или специальности еще не носит интернализованного характера. В большинстве случаев он строится на уровне ценностных представлений, базирующихся на идентификационных механизмах принятия, обусловленных положительным подкреплением ближайшего социального окружения. Под влиянием обстоятельств жизни и исторического времени ценностные ориентации и представления могут все более отдаляться от прежнего статуса и преодолевать старый уклад жизни, сохраняя, тем не менее, наиболее ценные традиции.

В процессе обучения представления о социальном статусе и содержании выбранной профессии претерпевают значительные изменения под воздействием различных факторов, смысл будущей деятельности (зачастую выбранной из соображений ее престижности) может измениться в сторону отрицательной полярности. При этом длительность обучения в вузе, единый вид деятельности (познание), единый характер труда (учеба), общая цель обучения (получение высшего образования), возрастная и психологическая однородность обусловливают формирование социальных аспектов идентичности. «Я-концепция» в данной жизненной ситуации в большинстве случаев определяется молодыми людьми как принадлежность к отдельной социальной группе - «студенчество». Все это означает, что время начала и завершения обучения является для личности периодами перехода из одной смысложизненной ситуации в другую со всеми вытекающими последствиями: ломкой сложившихся стереотипов, приспособлением к другим условиям быта, иной социокультурной среде, изменением экономического и социально-демографического статуса.

Следовательно, период обучения в вузе можно определить как особый смысложизненный период в жизни человека, связанный с переживанием кризиса профессиональной идентификации, т.е. идентификации себя с субъектом будущей профессиональной деятельности. Результатом переживания данного жизненного кризиса является формирование своей профессиональной идентичности, являющейся составной и неотъемлемой частью целостного «образа-Я» зрелой личности.

Цель данной работы заключается в выявлении роли смысложизненных ориентаций при выборе профессии психолога.

Объектом исследования выступила сфера личностных смыслов.

Предметом исследования является роль смысложизненных ориентаций при выборе профессии психолога.

Гипотезой исследования выступило предположение о том, что смысложизненные ориентации являются условием выбора профессии психолога.

Для достижения цели и проверки гипотезы был сформулирован ряд задач:

- раскрыть понятие смысла в психологической науке;

- проанализировать место и роль смысложизненных ориентаций в системе личностных смыслов;

- раскрыть роль смысложизненных ориентаций в развитии профессионально-значимых качеств психологов-консультантов;

- разработать организационный план проведения эмпирического исследования роль смысложизненных ориентаций при выборе профессии психолога (подбор методов исследования, планирование этапов) и провести его;

- проанализировать полученные в ходе исследования результаты и сформулировать основные выводы.

Исследование проводилось на базе гуманитарного факультета Христианского гуманитарно-экономического университета (г. Одесса).

Контингент испытуемых составили студенты 4-го, 5-го и 6-го курсов специальности «психолог-консультант» стационарной и заочной формы обучения. В исследовании приняли участие 60 человек (по 30 студентов очной и заочной форм обучения). Возраст испытуемых - от 20 до 36 лет.

В исследовании использовались следующие методы:

- метод психодиагностического исследования;

- методы математической обработки.

При проведении психодиагностического исследования использовалась стандартизированная тестовая методика «Тест смысложизненных ориентаций» (СЖО) Д.А. Леонтьева.

Глава 1. Смысложизненные ориентации как условие развития профессионально-значимых качеств

1.1 Понятие смысла в психологической науке

Понятие смысла является одним из центральных в гуманитарных науках. Первой теоретической парадигмой, в рамках которой понятие смысла возникло как научное понятие, не совпадающее с понятием значения, была герменевтика [34, c.9]. По нашему мнению, смысл бытия человека, используя его трактовку Ж. Гийому и Д. Мальдидье [21], можно определить как постоянно разворачивающийся процесс, создающийся на каждом этапе и не могущий быть структурно незавершенным. Смысл жизни в рамках данной теории далек от того, чтобы целиком определяться его внутренней структурой, так же, как и от того мнения, что он полностью обусловлен извне. Данная трактовка близка определению смысла М.Б. Карлсеном, согласно которому он предстает как «процесс и идеал, структура и последовательность, возможность и ограничение, достижение и намерение, существительное и глагол, формирующиеся и трансформирующиеся на протяжении всех стадий жизни взрослого человека. Таким образом «смысл» есть одновременно смысл и осмысление, интенция и интендирование, существо и существование» [Цит. по 34, c.75]. В психологии проблема смысла впервые была затронута в работах К.Г. Юнга и А. Адлера. При этом оба автора подчеркивали, что смысл почти никогда не бывает мысленно или понятийно репрезентирован. Для А. Адлера, обратившего внимание на финальные связи поведенческих смыслов со смыслом жизни, с общей ее направленностью, смысл является «смыслом для других», усваиваемым в раннем детстве [3, c.34]. Для К.Г. Юнга - нахождение и реализация смысла жизни выступает как специфическая потребность и задача [61]. Для человека, согласно К.Г. Юнгу, характерна направленность на отыскание смысла своей жизни. И У А. Адлера, и у К.Г. Юнга смысл предстает, с одной стороны, как универсальное, интегральное, базисное образование, детерминирующее содержание и направленность всей жизнедеятельности индивида, а с другой, как частный структурный элемент деятельности и сознания индивида, определяемый мотивами, направленностью и рядом других факторов.

В. Франкл рассматривает смысл как врожденную мотивационную тенденцию, присущую человеку и являющуюся детерминантой и фактором поведения и развития личности [53]. Отсутствие смысла порождает у человека состояние, которое создатель логотерапии назвал экзистенциальным вакуумом. Экзистенция есть та операция, посредством которой то, что не имело смысла, получает смысл. Таким образом, экзистенциальный вакуум представляет собой абсолютную смысловую пустоту, невозможность о-смыслить, наделить смыслом то, что его не имело либо утратило. В. Франкл, так же как К.Г. Юнг и А. Адлер, настаивает на уникальности и неповторимости жизненного смысла, а также на возможности невыразимости его (словесно или любым другим образом), исходя из чего, он ставит под сомнение возможность изучения смысловой реальности личности с помощью традиционных психологических методов [54]. Для В. Франкла смысл не может быть найден, изобретен человеком, он может быть только открыт. Осуществляя смысл своей жизни, человек осуществляет себя, и в данном контексте самоактуализация выступает лишь побочным продуктом самоосуществления. Интересно выделение В. Франклом одной из причин возникновения ноогенных неврозов - невозможности познания сверхсмысла, т.е. невозможности охватить бытие в целом, реализовать самотрансцендирование. В. Франкл в своей статье «Что такое смысл?» отметил, что от подобного типа ноогенных неврозов может спасти лишь вера (в том числе и религиозная) в то, что самотрансцендирование в принципе возможно, что независимо от его результата все сущее обладает сверхсмыслом [54, c.119].

Некоторые исследователи (Дж. Ройс, А. Пауэлл) указывают на роль ценностей, выступающих как связное звено между смыслом и личностью [44]. Смысл у них выступает как часть структурной организации личности, понять которую можно лишь через личностную ценностную иерархию.

Несколько по иному рассматривается смысл в экзистенциально-аналитической теории Дж. Бьюдженталя, автор которой не соглашается ни с теми, кто считает, что смыслы представлены в мире как данность, ни с теми, кто считает смысл порождением личности, проецируемой во вне. Согласно Дж. Бьюдженталю [17], смыслы производны от нашего бытия в мире. Смысл события порождается, исходя из того, как личность отвечает на вопросы «Кто есть я?» и «Что есть объекты (кто есть субъекты), включенные в событие?». Смыслоутрата (экзистенциальный вакуум в терминах В. Франкла) и есть осознание того, что смыслонахождение и смыслопорождение не является автоматическим процессом потребления смыслов извне, из мира. С другой стороны, это есть осознание ответственности личности за создание осмысленности своими действиями и экзистенциальной тревоги за последствия своего выбора.

Следует отметить, что ни один из указанных авторов не дает четкого определения смысла, а лишь постулирует его существование, что затрудняет понимание природы смысла. Мы лишь можем формулировать свою трактовку понимания смысла данными авторами, ориентируясь на контекст, в котором интересующее нас понятие раскрывается.

Несколько подробнее сущность смысла раскрывают авторы теорий, рассматривающих его как неотъемлемую часть самих механизмов сознания и деятельности человека. К ним относятся теория когнитивных конструктов Дж. Келли, концепция функциональных отношений между символами и непосредственно ощущаемыми смыслами Ю. Джендлина [см. 34, с.56] и др.

Основные положения отмеченных подходов свидетельствуют о том, что смысл является особой психологической реальностью, «игнорируя которую или сводя ее к другим явлениям, невозможно построить достаточно полную теорию личности, сознания или деятельности» [34, c.78].

В советской психологии смысл рассматривался в контексте деятельностного подхода. А.Н. Леонтьев перенес проблему смысла из плоскости сознания в плоскость порождающих его реальных жизненных отношений субъекта [31]. В.К. Вилюнас высказывает концептуально схожее с теорией Ю. Джендлина мнение о том, что смысл не всегда возможно вербализировать, т.к. его осознание не всегда бывает абсолютно адекватным [20]. В дальнейшем исследование смысла в отечественной психологии велось в направлении изучения смысловых образований - «порожденных развитием деятельности субъекта психических образований, в которых в специфической форме отражено пристрастное, индивидуализированное отношение субъекта к миру» [9, c.219], к видам которых относили смыслообразующие мотивы, смысловые установки и личностно-значимые эмоциональные переживания. Интересны работы Б.С. Братуся, посвященные порождению смыслов как одной из важнейших сторон человеческого бытия. Данный автор рассматривает смысловую сферу как целостность, в которой можно условно выделить качественно своеобразные уровни: уровни ситуационных, эгоцентрических, группоцентрических, просоциальных смыслов [13] и уровень метафизических умопостроений, т.е. отношение к конечным вопросам и смыслам жизни, вытекающее из ощущения связи с Богом [16]. Следует отметить, что подобные взгляды высказывал и В. Франкл, отмечавший в своей статье «Что такое смысл?», что вне религиозного опыта (во внеконфессиональном понимании Бога как переживания существования некоего Абсолюта) обретение смысла невозможно.

Д.А. Леонтьев, эксплицируя важную для изучения экзистенциального кризиса категорию «жизненного смысла», определяет ее как «объективную характеристику места и роли объектов, явлений и событий действительности и действий субъекта в контексте его жизни» [34, c.113], чем приближается к критикуемым им направлениям изучения смысла как априорной данности, которую необходимо «раскрыть, найти, осознать, познать». Несмотря на то, что указанный автор внешне дискуссирует с В. Франклом в своих работах, концептуальное содержание жизненного смысла, данное Д.А. Леонтьевым, повторяет идеи В. Франкла.

Обобщая рассмотренные подходы к сущностной природе смысла жизни, можно определить его как субъективно адекватное переживание реализации интенций в бытии в мире.

1.2 Смысложизненные ориентации в системе личностных смыслов

Сложность и неоднородность природы личностных смыслов, двойственность источников их порождения, формирования и развития, разноплановость выполняемых ими функций предполагают их функционирование в качестве сложной многоуровневой системы. Большинство как отечественных, так и зарубежных исследователей проблемы смысла отмечают тот факт, что человеку присуще наличие не одного, а целого ряда различных смыслов.

В психологической литературе неоднократно делались попытки классифицировать смыслы по различным основаниям. Теоретический анализ состояния этой проблемы в различных философских концепциях и психологических теориях позволяет выделить разнообразные критерии, положенные в основание различных смысловых классификаций. В них смыслы представляются в своих различных качествах: осознаваемые и неосознаваемые, субъективные и объективные, внутренние и внешние, биологические и личностные, индивидуальные и социальные и др. [48].

Кроме того, смыслы в различных школах и направлениях охватывают широкий спектр функционирования человека и выражаются в таких понятиях, как смысл действия, деятельности, поведения, жизни, существования.

В связи с этим необходимо выделить более обобщающие, с одной стороны, и уточняющие - с другой, понятия, отражающие различные уровни осознания человеком окружающей действительности: ситуативный смысл, жизненный смысл (жизненная необходимость), смысл жизни (развитие и стремление), смысл бытия (сверхсмысл или космический смысл). Данные понятия являются обобщающими категориями, включающими в себя более частные смысловые образования и отражающими иерархические взаимосвязи между компонентами мотивационно-потребностной, ценностно-смысловой сферами личности и разноуровневыми структурами сознания [48].

Основываясь на вышесказанном, можно сказать, что личностные смыслы выступают связующим звеном между различными подсистемами личности. Являясь компонентами более сложной системы - личности, они сами представляют систему, организованную в определенной иерархической последовательности, отражающую процессы развития и функционирования личности на различных этапах жизнедеятельности человека.

Понятие системы как психологической категории было заложено еще Л.С. Выготским, который рассматривал динамическую смысловую систему как единство аффективных и интеллектуальных процессов сознания [2].

В дальнейшем А.Г. Асмолов, развивая положения Л.С. Выготского, использовал понятие динамической смысловой системы для обозначения многомерной системной организации смысловых образований. Эта система, по А.Г. Асмолову, характеризуется собственной внутренней динамикой, определяемой сложными иерархическими отношениями между ее составляющими. Являясь производной от деятельности человека и его позиции, динамическая смысловая система выражает содержательные характеристики личности как целого и выступает единицей ее анализа [8].

Рассматривая человека, его личность и бытие как сложные системы, большинство исследователей исходят из общенаучного определения понятия системы как совокупности элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которые образуют определенную целостность, единство [52]. В качестве основных характеристик системы выделяются: целостность, структурность, иерархичность, взаимообусловленность системы и среды, множественность описания. При этом психологические системы характеризуются такими специфическими особенностями, как динамичность, самоорганизация и целеустремленность. Так, В.Д. Шадриков, характеризуя психологическую систему как специфическую, указывает на временной компонент, обусловливающий ее функционирование. Это система, «развивающаяся во времени, изменяющая состав входящих в нее компонентов и связей между ними при сохранении функций» [Цит. по: 42, с. 121].

Данные характеристики нашли свое отражение в таких сложноорганизованных системах, как «многомерный мир человека» А.Н. Леонтьева [32], «жизненные миры» Ф.Е. Василюка [18; 19], «смысловая сфера личности» Б.С. Братуся [13; 14], «смысловая реальность» Д.А. Леонтьева [34] и др.

По мнению В.Е. Клочко, для того чтобы психика выступала объектом психологического исследования, необходимо, чтобы предметом психологии являлась психологическая система. Психологическая система при этом обладает такими особенностями, какими не обладают другие системы: «Прежде всего, произведенные системой качества не только образуются в системе, но и отражаются ею опосредованно и непосредственно, а также в единстве этих двух форм, что и обеспечивает саморегуляцию в психологических системах (направленность, селективность, процессуальную детерминацию) и дальнейшее развитие всей системы и ее компонентов (психики, деятельности, личности)» [Цит. по: 22, с. 77]. Принцип системной детерминации был положен В.Е. Клочко в основу разработанной им теории самоорганизующихся психологических систем. В данной теории сам человек понимается как психологическая система. Он сочетает в себе и «образ мира» (как субъективную компоненту), и «образ жизни» (как его деятельностную компоненту), и саму действительность - многомерный мир человека «...как онтологическое основание его жизни, определяющий сам образ жизни и определяемый ею» [28, с. 79]. Вслед за А.Н. Леонтьевым, В.Е. Клочко определяет «многомерный мир человека» как особое психологическое пространство [30]. По его словам, человек, понимаемый как целостная психологическая система, «выступает не в противопоставлении объективному миру, а в единстве с ним, в своей продленности в ту часть этого мира, которая им «освоена», т.е. имеет для него значение, смысл, ценность» [29]. При этом смыслы понимаются В.Е. Клочко как особые системные и сверхчувственные качества предметов, намечающие границы многомерной системы «человек». Именно они, являясь шестым измерением мира человека, определяют поле сознания и делают мир реальным.

А.Ю. Агафонов, рассматривая человека как смысловую модель мира, определяет его как пересечение «четырех смысловых сфер (биосфера, когнитивная сфера, социальная сфера, духовная сфера) в континууме пространства и времени и объединение этих сфер в континууме их атрибутов» [1, с. 128]. Сам человек обладает телесностью, целью активности которой является выживание. Человек как субъект обладает сознанием, активность которого заключается в познании. Как личность человек обладает социальностью, целью которой является адаптация. Человеку как индивидуальности присуща духовность, целью которой является творчество. При этом сам смысл понимается А.Ю. Агафоновым как уникальный психический продукт, такой, каким является человеческая жизнь, «сознательный опыт каждого человека» [1, с. 69].

Таким образом, в отечественной психологии продолжается развитие подхода к личности как к системному качеству, присущему человеку. Смысл, выступая как системное качество, приобретаемое индивидом в его жизненном пространстве, определяет феномен его личности, самого человека и его жизни. Система личностных смыслов лежит на пересечении основных сфер функционирования личности как психологического органа человека, соответственно, ее организация должна отражать и личностное развитие индивида, и онтологическую сложность всей структуры человеческой жизнедеятельности.

Поскольку мы рассматриваем личностный смысл, прежде всего, как феномен сознания, то в основу уровневой организации смысловой системы в качестве одного из определяющих ее критериев нами была положена когнитивная сложность взаимоотношений человека и окружающей действительности. Именно когнитивные процессы, надстраиваясь над аффективными, обусловливают адекватность ее восприятия, позволяют осмысленно взаимодействовать с ней и характеризуют содержание и границы субъективной реальности. Когнитивная сложность вслед за А.Г. Шмелевым понимается нами как количество независимых разнообразных конструктов на категориальном микроуровне, находящихся в иерархическом соподчинении с конструктами более высокого порядка на категориальном макроуровне. Иными словами, речь идет о дифференцированности индивидуального смыслового поля, где смыслы, выражающиеся в конструктах, находятся в согласованности друг с другом. А.Г. Шмелев отмечает, что в этом случае «система конструктов обретает необходимую «связанность» и «стройность», оказывается достаточно гибкой и одновременно достаточно устойчивой» [57, с. 84].

Уровень когнитивной сложности отражает содержание личностных конструктов индивида - смысловых систем, которые человек создает, а затем взаимодействует при их помощи с объективной действительностью. Личностный конструкт как система сочетает в себе эмоциональные и когнитивные компоненты жизнедеятельности человека. Дж. Келли отмечал, что «без таких систем мир будет представлять собой нечто настолько недифференцированное и гомогенное, что человек не сможет осмыслить его» [Цит. по: 55, с. 438]. Низкий уровень когнитивной сложности выражается в жестких конструктах, дающих излишне фиксированную, ригидную картину мира. Речь, которую человек использует для описания какого-либо явления действительности, обычно «жестко логичная». Жесткие конструкты объясняют что угодно и когда угодно, при этом речь говорящего изобилует повторяющимися ключевыми словами, выражающими линейное, категоричное отношение к предмету разговора. Жесткая система характеризуется узким репертуаром конструктов и их жесткой соподчиненностью. Как правило, они выражаются в таких диадах, как: «правильно - неправильно», «хорошо - плохо», «нормально - ненормально», «добро - зло», «должен - не должен» и т. д. В отличие от них, черезмерно свободные (размытые) конструкты характеризуются отсутствием организации и концентрации внимания. Человек, не принимающий на себя ответственность, постоянно меняющий направление мыслей, осмысливает окружающую действительность при помощи свободных конструктов. Его речь изобилует частицами, выражающими условное предположение и неопределенное время «бы», «как бы», «если бы» в сочетании с глаголами в неопределенной форме. Таким образом, высказывания, выражающие личное отношение, слабо дифференцированы во временном и субъект-объектном плане, т.е. лишены интенции. Человек не выражает себя как субъект действия, на это указывают не только личное местоимение в дательном падеже «мне», но и суффиксы «сь» и «ся», указывающие на возвратное местоимение «себя»: «Мне хотелось бы поздравить...», «Хочется сказать...», «Я жутко извиняюсь...» и т.д. Ценностное отношение выражается в словосочетаниях «не очень», «да нет», «ну да» и т.д., которые указывают на неопределенную позицию говорящего относительно объекта разговора. Данная система может иметь широкий репертуар понятий или моделей, но они не имеют между собой четкой связанности и стройности, что в итоге сводит всю систему до дихотомического противопоставления одного факта другому, зачастую выпадающему из контекста ситуации. Высокий уровень когнитивной сложности отражают восприимчивые конструкты, обладающие достаточной гибкостью и направленностью относительно различных жизненных ситуаций [4]. Люди, взаимодействующие с действительностью при помощи восприимчивых конструктов, в большей степени готовы воспринимать ее объективно. Необходимо отметить, что ключевые слова (речевые конструкты) отражают уровень когнитивной сложности только относительно контекста ситуации. Если в речевых конструктах обобщается отношение к широкому спектру предметов и явлений действительности, то когнитивная сложность выступает показателем определенного психического состояния или уровня личностного развития.

Исследования когнитивной сложности показывают, что более «когнитивно-сложные» индивиды обнаруживают более высокую терпимость к противоречиям, в большей степени способны проявлять эмпатию (смотреть на мир глазами других людей), более открыты новому опыту [40; 57]. Дженис и Менн, говоря о сбалансированности и оптимальности взаимодействия человека и проблемной ситуации, вводят понятие «вигильный стиль принятия решения», который, по своей сути, является вариантом проявления когнитивной сложности. Данный стиль предполагает «достаточно эмоционально пробужденную личность, мотивированную на решение основных интеллектуальных проблем, но не настолько погруженную в эмоции, чтобы это мешало разуму» [Цит. по: 4, с. 56]. Таким образом, можно сказать, что понятие когнитивной сложности тесно смыкается с концепцией интенциональности и может быть противопоставлено когнитивной жесткости или диффузности мышления, которые обусловливают ограниченный выбор вариантов поведения, защитное избегание актуальной ситуации, конфликтную негибкость в осмыслении себя и действительности.

Помимо сознательного (осмысленного) отношения человека к действительности, уровневая организация смысловой системы личности должна отражать социальную сущность человека. Б.С. Братусь называет отношение к другому человеку «тем самым общим критерием, водоразделом, отделяющим собственно личностное в смыслообразовании от неличностного, могущего быть отнесенным к иным слоям психического отражения» [13, с. 100]. «Реальный способ отношения к другому человеку, другим людям, человечеству в целом» выделяется Б.С. Братусем в качестве психологического критерия смыслового развития личности и используется в разработанной им классификации смысловых уровней [15, с. 292]. По нашему мнению, такой подход предполагает наличие определенных этических стандартов, социальных норм и моральных ценностей, которые являются отражением культуры определенного социального слоя, национальной и религиозной принадлежности, политической системы и исторического момента.

Кроме того, данный критерий не отражает контекста ситуации (культурно-исторических условий), в которой человек осуществляет это отношение и не обнаруживает такого качества смысла, как интенциональность.

В понимании интенциональности мы исходим из определения В.С. Малаховым данного феномена как первичной смыслообразующей устремленности сознания к миру, смыслоформирующего отношения сознания к предмету, предметной интерпретации ощущений [50]. Это направленность чувственного сознания индивида на элементы объективной реальности, в том числе и на личность другого человека, на его мир, на процесс и результат своей деятельности относительно других людей. Иными словами, это внутренняя свобода, основанная на способности принимать решения в ситуации выбора и реализовывать их. Только свободный человек может помочь освободиться другому человеку. Феномен интенциональности предполагает прежде всего наличие ее субъекта. Именно через интенциональность отношение к другому человеку приобретает форму буберовской схемы «Я - ТЫ». Соответственно для осмысленного понимания мира другого человека (и соответственно понимания его личностных категорий добра и зла, норм, ценностей, счастья и смыслов) прежде необходима четкая идентификация себя как субъекта этого отношения. Вслед за Н. Смитом мы полагаем, что субъект-объектное отношение возможно только в специфическом контексте, различные компоненты которого, «участвующие в психологическом событии, содержат в себе потенциал, или реализационные факторы, обеспечивающие переход на более высокий уровень обстоятельств, из которых складывается психологическое событие» [49, с. 19].

В этой связи актуальным является положение Г. Дюпона о том, что личностная автономность как умение согласовывать мораль окружающей среды и индивидуальные нравственные нормы выступает способностью индивида осуществлять отношение «общего - особенного - уникального» на всех уровнях психологической реальности [56]. Следовательно, для осмысленного отношения к другим людям у субъекта этого отношения должен быть сформирован определенный уровень идентичности, благодаря которой человек регулирует свои отношения с окружающей действительностью с учетом ситуации.

Е.П. Белинская и О.А. Тихомандрицкая отмечают, что «и в философском, и в общепсихологическом, и в социально-психологическом плане решение вопросов о природе человека, о взаимосвязи социального и индивидуального всегда связано с проблематикой «Я» [11, с. 211]. Такие концепты, как самосознание, «Я», самость, self, Я-концепция, образ Я, самоидентичность и другие обозначают субъективную реальность. Э. Эриксон рассматривал идентичность как сущность индивидуальности человека в контексте общества и требований культуры, выступающей центральным звеном в структуре «Я» [60]. Поскольку субъективная реальность является смысловым полем личности и человека в целом, то целесообразно выделить «идентичность» и схожие с ней понятия в качестве критерия, определяющего уровни системы личностных смыслов.

Существенным компонентом образа «Я» является жизненная перспектива личности. Еще Н.А. Бернштейн указывал на невозможность исследования личности вне контекста его субъективного времени: «Эволюция взаимоотношений пространственных и временных синтезов с афферентными и эффекторными системами соответственных уровней складывается существенно по-разному. На уровне С (уровень пространственного поля) они образуют объективированное внешнее поле для упорядоченной экстраекции чувственных восприятий. На уровне действий они создают предпосылки для смыслового упорядочения мира, помогая вычленению из него объекта для активных манипуляций. Так, из афферентации вырастает объективное пространство, из пространства - предмет, из предмета - наиболее обобщенные объективные понятия. Наоборот, временные синтезы на всех уровнях стоят ближе к эффекторике. На уровне синергий они влиты в самый состав движения, воплощая его ритмовую динамику (время выступает как ритм, временной узор). На уровне пространственного поля они определяют скорость, темп, верное мгновение для меткого, активного реагирования. На уровне предметного действия время претворяется уже в смысловую связь и цепную последовательность активных действий по отношению к объекту. Из эффекторики вырастает таким путем субъективное время; из времени - смысловое действование, из последнего на наиболее высоких уровнях поведение; наконец, верховный синтез поведения - личность или субъект» [12, с. 126]. Кроме того, именно ощущение времени жизни позволяет говорить о наличии в ней смысла. Г. Эленберг утверждает, что понять то, что называется смыслом, невозможно независимо от чувства переживаемого времени. «Искажение чувства времени - это естественный результат искажения смысла жизни» [58, с. 216].

Способность индивида актуализировать разные содержательно-смысловые грани субъективных образов является показателем его личностного развития и уровнем идентичности. Э. Эриксон в качестве одной из характеристик психосоциального кризиса выделял особое «диффузное» переживание времени: человек становится неспособен ориентироваться в своей жизни, в связной перспективе настоящего, прошлого и будущего [59]. Период выхода из кризиса, по Э. Эриксону, знаменуется напряженным переживанием времени, доверием себе в планировании будущего, желанием интенсивных вкладов в свою перспективу. Л. Лакманн описывает итог идентичности как временную структуру, представляющую собой синтез субъективного и биографического времени, переживаемых как основные смыслы в конструировании и реконструировании целостного хода жизни. П. Вайнрих определяет идентичность как целостность самосозидания, в которой то, как человек конструирует себя в настоящем, выражает преемственность между тем, как он конструировал себя в прошлом, каким он надеется стать в будущем [7].

Для разных возрастных групп становление идентичности характеризуется доминированием ценности будущего или прошлого, при этом происходит перетекание времени жизни из менее ценной его составляющей в более ценную. Направление этого субъективного перераспределения времени связано со степенью реализованности жизненных смыслов на разных этапах жизни и наличием перспективы в будущем. В периодизации переживания времени, предложенной Е. де Гриффом, годовалый ребенок живет настоящим, в три года ребенок ориентируется в часах, в четыре он ощущает понятие «сегодня», а в пять появляется континуум «вчера - сегодня - завтра». Восьмилетний ребенок ориентируется в неделях. К пятнадцати годам единицей времени является месяц, а сорокалетний человек считает в годах и десятках. Г. Элинберг справедливо отмечает по этому поводу, что люди в разной степени интересуются своим прошлым и будущим [58]. Этот факт в большей степени обусловлен смысловой насыщенностью времени. Таким образом, специфическое переживание времени является определенным состоянием, выражающим отношение индивида к смыслам прошлого, настоящего и будущего. Несомненно, что такое состояние возможно только в настоящий момент, однако то, что было ценным для человека в прошлом, остается для него реальностью, также в субъективной реальности человека присутствуют определенные ожидания и планы. Наличие в настоящий момент свободного структурирования временных аспектов субъективной реальности говорит о целостности самой личности, переживающей это состояние. С.Л. Рубинштейн отмечал, что «всякая временная локализация требует умения оперировать временной схемой или «системой координат», выходящей за пределы переживания» [45, с. 252].

Таким образом, можно сделать вывод о том, что понятия «идентичность», «когнитивная сложность» и «временная перспектива» находятся в неразрывном единстве и обусловливают смысловое отношение человека к окружающей действительности. В то же время данное отношение следует рассматривать в контексте конкретной жизненной ситуации. Любое изменение ситуации может изменить характер взаимосвязи между составляющими компонентами этого отношения.

Основываясь на вышеперечисленных аспектах организации системы личностных смыслов, мы попытаемся описать ее уровневую структуру.

Первым уровнем в такой системе является уровень биологически обусловленных смыслов. Они возникают на базе ощущений и обусловливают функционирование организма и его реакции на физическое воздействие окружающей действительности. Здесь смыслы представлены как неосознаваемые медиаторы биологической адаптации организма к изменениям окружающей среды. Несомненно, это уровень смыслов нельзя назвать личностным, поскольку эти смыслы обусловлены не личностью или человеком, а самой природой жизни всего живого. Кроме того, в данном случае невозможно говорит о каком-либо уровне когнитивной сложности, поскольку еще не сформирована структура сознания и отсутствуют конструкты. Вследствие этого невозможно говорить и о временной перспективе. Реакции организма на раздражители окружающей действительности протекают только «сейчас», они не имеют под собой осознанных опыта и целей. Если они и осознаются, то это происходит «потом», на более высоком уровне, и их осознавание, скорее, носит характер интерпретации, чем осмысления. Следует согласиться с Б.С. Братусем, относящим биологически обусловленные смыслы к доличностному уровню [13]. Это, скорее, предсмыслы, строительный материал, на основании которого возникает ощущение реальности. А.Н. Леонтьев определял биологический смысл как «смысл в себе», главной характеристикой которого является неконстантность. Это начальная стадия развития: «...основное изменение, скачок в развитии есть превращение инстинктивного смысла в сознательный смысл - превращение инстинктивной деятельности в сознательную деятельность [33, с. 209]. Однако уже здесь смыслы обусловливают первичное разделение «Я» и «не Я». Таким образом, уровень биологических смыслов во многом определяет первичную интерпретацию ощущений и является базовым для возникновения потребностей, драйвов, мотивов.

На втором уровне смыслы носят индивидный характер и отражают потребностную сферу личности. Это еще слабоосознаваемые образования, которые выражают отношение мотива к цели. В качестве целей, мотивирующих это отношение, выступают желания, элементы предметного мира и ограничения социального окружения. Сами отношения к элементам действительности строятся на определенных знаниях, которые носят характер представлений, а сами элементы реальности предстают в сознании в номинативной форме. Смыслы данного уровня характеризуются низкой когнитивной сложностью. Конструкты представлены либо жесткими стереотипными понятиями, клише, строящимися на смысловой связи двух (максимум трех) значений, либо понятийной путаницей. В силу вышесказанного смыслы носят исключительно ситуативный характер, поскольку отражают удовлетворение потребностей. Временные рамки обусловливаются контекстом ситуации, смыслы локализуются либо в «настоящем», либо в «недалеком прошлом». Этим обусловливается и основная функция смыслов этого уровня - адаптация индивида к окружающим условиям социальной действительности. Однако в силу накопленных знаний об объективной действительности и субъективных потребностях, а также способах их удовлетворения, смысловые связи постепенно генерализуются и приобретают характер значений. В определенных ситуациях отношения индивида и действительности приобретают характер значимости, что позволяет человеку дифференцировать себя от окружающей действительности и чувствовать себя субъектом этих отношений.

Третий уровень представляют собственно личностные смыслы. Это устойчивые личностные образования, опосредующие всю жизнедеятельность человека. На этом уровне смыслы выступают в виде ценностных ориентаций личности, основная функция которых заключается в интегрировании личности в новые условия социальной жизни. В отличие от адаптации, под которой мы понимаем процесс приспособления, направленный на поддержание жизнедеятельности человека в определенных условиях, интеграция предполагает активное, осознанное поддержание определенного напряжения для творческой реализации своих возможностей в условиях социального взаимодействия. Интеграция предполагает достаточно высокий уровень сформированности «Я-концепции», соответственно осмысленного отношения к своим способностям и социальным ролям, другим людям и миру в целом. Временная перспектива включает на этом уровне долгосрочное планирование, основанное на осмысленном отношении к личностному опыту и объективной действительности. Соответственно личностные конструкты должны носить системный характер, предполагающий способность обобщения, основанную на различении процесса и результата деятельности. Такой уровень когнитивной сложности предполагает наличие восприимчивых конструктов и способность «метафорического» осмысливания, позволяющих творчески и гибко подходить к решению жизненных задач.

Четвертый уровень системы личностных смыслов отражает смысложизненные отношения человека. Это уже не комплекс отдельных отношений к себе, другим, миру. Это целостное восприятие человеком своей жизни как значимости. Когнитивная сложность на этом уровне отличается возрастающей концептуализацией, терпимостью к противоречиям и неопределенности, объективностью. Временная перспектива охватывает широкий спектр событий прошлого, настоящего и будущего. Личностные смыслы на этом уровне выполняют функцию генерализации и операционализации смыслов нижележащих уровней и выступают в качестве смысложизненных ориентаций личности. Соответственно личностные конструкты, в которых проявляются личностные смыслы, имеют широкий диапазон и четкую структурную соподчиненность. Отношение человека к себе, его Я-концепция определяются идентичностью себя как субъекта жизни, за которую человек принимает и несет ответственность.

В определенных жизненных ситуациях человек может функционировать на различных уровнях этой системы. Смыслы нижележащих уровней не исчезают при переходе человека на более высокий уровень личностного развития, они генерализуются в более сложные смысловые образования и включаются в более сложную смысловую систему отношений, синхронизируя временные локусы и расширяя границы субъективной реальности, что и обеспечивает развитие как самой системы, так и личности в целом. Таким образом, так же, как и личность, система личностных смыслов находится в непрерывной динамике, однако, рассматривая тот или иной уровень индивидуальной смысловой системы, необходимо помнить, что причинность реакции, действия, поступка, жизнедеятельности не может находиться снаружи или внутри психологического события. Она охватывает взаимодействие человека и действительности в целом, включая контекст ситуации.

1.3 Смысложизненные ориентации как условие развития профессионально-значимых качеств психологов-консультантов

Среди многообразных видов деятельности личности профессиональная занимает особое место. Образуя основную форму активности субъекта, она аккумулирует в себе главные характеристики основного вида деятельности человека - социально обусловленного, осознанного, целенаправленного труда. В процессе профессиональной деятельности человек неизбежно вступает в социальные отношения, которые опосредуют динамику смысложизненных ориентаций через новые связи и стимулируют развитие личности. При положительной мотивации субъекта (прежде всего, осмысленной) целостный процесс профессиональной деятельности обусловливает формирование, развитие и эффективную реализацию личностных характеристик, определяющих структуру профессионально-значимых качеств (ПЗК) данной профессии, и накладывает заметный отпечаток на весь облик человека: психомоторику, стереотипы речи и мышления, установки и ценностные ориентации. Весь этот комплекс личностных новообразований выражается в профессиональном видении мира, центральнообразующим ядром которого, по нашему убеждению, является система личностных смыслов профессионала, уровень функционирования которой и определяет отношение человека к характеру, процессу, направленности и результатам деятельности. Именно личностные смыслы, функционирующие на ценностно-смысловом уровне, указывают на отношение человека к профессиональной деятельности как неотъемлемой части его жизни, определяющей его статус в обществе.

Каждой определенной профессиональной группе присущ свой смысл деятельности, своя система ценностей, определяемые, прежде всего, направленностью деятельности на ее объект. В этой связи большой интерес представляют профессиональные группы, чья деятельность как форма самореализации личности обусловлена морально-этическими принципами по отношению к своему объекту, т.е. профессии имеющие деонтологический статус. Классическим примером такого вида профессий является практическая деятельность психолога, которая специфична, прежде всего, кругом своих задач, обусловленных взаимодействием специалиста с широчайшим спектром явлений окружающей социальной действительности (от политических, экономических, культурных преобразований в обществе и техногенных катастроф до конкретных жизненных трудностей отдельного человека). В процессе своей деятельности психологу приходится сталкиваться с различными возрастными, социальными, культурными категориями людей, однако объектом его деятельности всегда остается индивидуальность человека, обратившегося за помощью к специалисту как к компетентному в его жизненных трудностях и проблемах лицу, при этом следует учитывать, что в ходе такого взаимодействия сам психолог становится элементом близкого окружения этого человека. Все это требует от психолога особых индивидуальных качеств, мировоззрения, системы ценностей и, прежде всего, осмысленного, интернализованного отношения к себе как к субъекту профессиональной деятельности.

Большинство исследователей проблемы эффективной профессиональной деятельности психологов указывают, прежде всего, на значимость выраженности определенных специальных способностей к данному виду деятельности. Так, Н.В. Бачманова и Н.А. Стафурина основной специальной способностью психолога называют талант общения. В структуре этой способности они выделяют: умение полно и правильно воспринимать человека (наблюдательность, быстрая ориентация в ситуации и т.д.), умение понимать внутренние свойства и особенности человека (проникновение в его духовный мир, интуиция), умение к сопереживанию (эмпатия, сочувствие, доброта и уважение к человеку, готовность помочь человеку), умение анализировать свое поведение (рефлексия), умение управлять самим собой и процессом общения (самоконтроль) [10]. Н.А. Аминов и М.В. Молоканов, успешность деятельности психолога усматривают в уровне сформированности таких характеристик, как интерперсональные (коммуникативные) и проектные (сила воздействия на поведение других людей) умения и анропоцентрическая направленность (интегральная чувственность к объекту, процессу и результату психологической деятельности). Исходя из этого, ими выводятся некоторые компоненты специальных способностей психолога. В частности, к ним относятся индивидуально-психологические особенности мышления (социального интеллекта как способности к пониманию поведения других людей) и проективных действий (фасилитивности как поддерживающего стиля социальных отношений) [5]. В.М. Молоканов также считает, что задатками специальных склонностей к деятельности в области практической психологии выступают психофизиологические предпосылки, в частности, свойства активированности и лабильности нервной системы [39]. В исследовании, проведенном Л.M. Бэчтолдом, Э.Э. Вернером, Р.Б. Кеттеллом и Дж.Е. Древдалом, получен следующий психологический портрет эффективного психолога: это личность с творческим мышлением, склонная к самоанализу, любящая работать в одиночестве, независимая и самоуверенная, но всегда готовая воспользоваться новыми возможностями для приобретения нового опыта, эмоционально устойчивая, наделена развитым чувством самоконтроля, не привержена стандартам, обладает гибким мышлением и легко адаптируется [38].

Данная проблематика достаточно широко освещена в современной психологической литературе, однако, по нашему мнению, говорить о тех или иных характеристиках, определяющих эффективность деятельности психолога (вне зависимости о каком уровне функционирования идет речь - психофизиологических предпосылках или личностных чертах), возможно только в случае осмысленного отношения профессионала к себе в контексте профессиональной деятельности и его отношения к самой деятельности в целостном контексте жизни. Личностные характеристики специалиста, действительно, обретут статус профессионально значимых качеств, если он будет внутренне свободен в ситуации выбора и способен принять ответственность за процесс и результат своей деятельности. Данные характеристики не могут быть выражены сильно или чуть-чуть, они либо есть, либо их нет. О.Л. Подлиняев, анализируя развитие профессиональной компетентности педагога, отметил неравномерность динамики этого процесса. Если на «этапе компетентности» специалист, в той или иной степени свободы, воспринимает себя как компетентного, то диссонансное столкновение с новыми ситуациями и обстоятельствами профессиональной деятельности может привести к кризису компетентности. «Этап кризиса компетентности» ставит специалиста перед выбором: полное отрицание диссонансной реальности, компромиссное принятие диссонансной реальности, принятие диссонансной реальности и реорганизация прежней модели поведения. Нахождение специалистом новых знаний и способов деятельности, обеспечивающих постепенное восстановление утраченной компетентности на качественно новом уровне на «этапе реорганизации», позволит выйти специалисту на новый виток профессионального роста и обрести чувство «компетентности» в процессе решения разных по характеру и уровню сложности задач на «этапе стабилизации» [43]. Соответственно рост профессиональной компетентности напрямую зависит от способности человека принимать на себя ответственность в ситуации деонтологического выбора, а для этого необходимо осмысленное отношение субъекта деятельности к себе во всех временных аспектах субъективной реальности.