Конфликт "молодежь - социум" и основные факторы его формирования

1) сделать творчество основополагающей ценностью;

2) помочь клиентам в создании «личной мифологии» («…помочь в процессе личного религиозного паломничества построить историю их собственной жизни с элементами приключения и героического эпоса… в ходе преодоления чувства неполноценности, возникающего как по поводу семьи, субкультурной принадлежности, так и по поводу собственных умственных или телесных возможностей, человек способен "переоформить" всю свою жизнь…» Там же.);

3) помочь клиентам выработать трансперсональную (выходящую за пределы личности) перспективу как основу мировоззрения и найти субъективно истинные трансперсональные мифологические образы;

4) помочь индивиду принять плюралистический образ своего Я («… метафору многообразного Я, с помощью которой человек сможет осознанно разрешить себе выступать в одно время в разных ролях… не столько для того, чтобы синтезировать или контролировать его, сколько для того, чтобы предоставить свободу выражения различным его составляющим…» Там же.);

5) помочь людям больше узнавать о других культурах;

6) предложить эклектический подход к лечению;

7) помочь клиентам развивать в себе способность к метапознанию, мышлению о мышлении («… обучение навыкам самопознания и межличностного общения станут основными предметами в учебных программах XXI века…» Там же.);

8) выдвинуть формирование навыков на передний план психотерапии («…способность варьировать угол зрения особенно ценна в сегодняшнем стремительно меняющемся мире… человек привыкает менять угол зрения, анализировать любую установленную систему отсчета и использует эти новации для обогащения целостного процесса познания и принятия возрастающей ответственности…» Там же.).

Выводы: во второй главе мы проследили становление постмодернистской картины мира и определили ее основные характеристики, а именно: отсутствие объективной истины, снятие бинарных оппозиций, упразднение центра и периферии, ликвидация различных видов иерархии, а также стирание пространственных и временных границ; что приводит к потере значимости традиции и авторитета, плюрализму культурных установок и релятивизации старых ценностей. Кроме того, с постмодернистской картиной мира связано понятие «карнавала» (при котором высокое и низкое меняются местами), а также явление мифологизации истории (возвращение индивида ко всеобщности, но не в качестве родового субъекта, а на правах развитой индивидуальности).В данной главе мы также предприняли попытку проследить, какое выражение постмодернизм нашел в развитии общества и культуры. Синтез мифологии и истории привел к возникновению новой реальности, которую Ги Дебор именует «Обществом Спектакля». Основными характеристиками О. С. являются: гегемония производства, разобщение и отчуждение членов общества, замена реальной жизни на зрелищную, фальшивые модели революции. Эта теория согласуется с понятием «симулякра», который проходит несколько стадий в своем развитии: возникновение воображаемого мира, его смешение с реальным, затем вытеснение симуляцией реальности с последующая замена реальности симулякром. В области искусства также происходят существенные перемены и смещение в область отрицания человеческого и реального. Теперь его основная задача не отражать реальность, а создавать несуществующее. Среди тенденций нового искусства Ортега-и-Гассет выделяет: 1) дегуманизация (или отход от человеческого) 2) тенденция избегать живых форм, иконоборчество 3) понимание искусства как игры 4) тяготение к глубокой иронии 5) стремление избегать всякой фальши, а значит тщательное исполнительское мастерство 6) чуждость всякой трансценденции (искусство больше не претендует на роль спасителя человечества; единственное, от чего оно может спасти - это серьезность). Рассмотрев постмодернистскую картину мира, мы пришли к выводу о том, что ее принципы полностью согласуются с основными характеристиками молодежной субкультуры и вторая является «законным» продуктом первой. В качестве обоснования данного утверждения мы привели одну из основополагающих категорий философии постмодернизма, введенных Ж. Делезом и Ф. Гваттари, - категорию ризомы - и прослеживаем реализацию ее основных принципов (связи, гетерогенности, незначащего разрыва, картографии и декалькомании) в субкультурой среде. Далее мы рассмотрели некоторые теории личности, которые непосредственно либо опосредованно связаны с процессом социализации индивидуума: психодинамическая (З. Фрейд), индивидуальная (А. Адлер), аналитическая (К. Юнг), феноменологическая (К. Роджерс) и эго-теория личности (Э. Эриксон). На основе данных теорий можно сделать следующие выводы: Фрейд, Адлер и Роджерс говорили о том, что социальное поведение человека обусловлено обстоятельствами воспитания и переживаниями его раннего детства. Эриксон также указывал на важность детского опыта, выделяя восемь стадий психо-сексуального развития, но был при этом твердо убежден в том, что у каждого человека есть определенная возможность разрешить и предыдущий, и актуальный кризисы. Также следует отметить, что зачастую молодежная субкультура берет на себя психотерапевтические функции, помогая человеку развивать здоровый социальный интерес Термин А. Адлера., самость Термин К. Юнга. (засчет интеграции разнонаправленных психических функций), а также дает безусловное позитивное внимание, которое, по Роджерсу, ведет к развитию Я-концепции личности и преодолению ее дезорганизации. Что касается тех опасностей, которые таит в себе эпоха постмодернизма для становления личности молодого человека, следует выделить такие факторы, как уязвимость подростков для стрессов, сопровождающих резкие социальные изменения; современный информационный бум; условия урбанизированного, мобильного, обезличенного технологического общества; а также более широкое разнообразие потенциальных профессиональных, идеологических и социальных ролей (проблема выбора). Эриксон также отмечал, что образование молодежных субкультур является на самом деле защитой против запутанной, неопределенной идентичности. В заключение нами были рассмотрены некоторые положения экзистенциализма, касающиеся внутренней свободы человека от социальных, идеологических и экономических институтов, его бытии (которое должно постигаться не опосредованно, а непосредственно) и «пограничных ситуациях» как основном способе достижения этой свободы и непосредственности существования человека в социуме. Также мы привели выдержки из статьи современного американского психотерапевта-постмодерниста Адама Блатнера, который выделяет восемь практических задач психотерапии для достижения человеком душевного равновесия в эпоху постмодерна: 1) сделать творчество основополагающей ценностью; 2) помочь клиентам в создании «личной мифологии»; 3) помочь клиентам выработать трансперсональную (выходящую за пределы личности) перспективу как основу мировоззрения и найти субъективно истинные трансперсональные мифологические образы; 4) помочь индивиду принять плюралистический образ своего Я; 5) помочь людям больше узнавать о других культурах; 6) предложить эклектический подход к лечению; 7) помочь клиентам развивать в себе способность к метапознанию; 8) выдвинуть формирование навыков на передний план психотерапии.

Глава 3. Конфликт молодежь - социум и попытки его решения посредством СМИ

Развал СССР подготовил почву для нарастания конфликта «молодежь - социум», так как именно в это время окончательной крах потерпели прежние общественные ценности, что послужило пусковым механизмом для образования в рамках «Системы» Система -- объединение оппозиционных тоталитаризму субкультур, существующее с 60-х годов в СССР множества молодежных субкультур. Тяжелый экономический кризис начала 90-х привел к тому, что в нашей стране начали набирать силу криминальные молодежные субкультуры.

В данной главе затрагиваются основные стороны конфликта «молодежь - социум», а также основные пути выхода из него, которые предлагаются в СМИ. Следует подробно остановиться на освещении в СМИ именно маргинальных криминогенных молодежных субкультур, так как они являются на сегодняшний день самой массовой и обсуждаемой молодежной субкультурой в российском обществе.

Также в этой главе я хотела бы рассмотреть три литературных произведения («Над кукушкиным гнездом» К. Кизи, «Школа для дураков» Саши С. и «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» Р. Баха), центральной темой которых является конфликт человека и социума, а также пути выхода из него. Для начала я хотела бы подробно остановиться на каждом произведении, а затем сделать сводную таблицу, сопоставив основные черты десоциализации главных персонажей и ее последствия. Я выбрала именно эти произведения, так они представляют собой три полюса отношений человека и общества: протест, уход из общества и продуктивное (хоть и непростое) сотрудничество.

3.1 Конфликт молодежь-социум

3.1.1 Динамика молодежных субкультур на микро и макро уровне

Мы рассмотрим динамику молодежных субкультур на двух уровнях: микроуровне (личностном и внутригрупповом) и макроуровне (молодежной субкультуры как феномена в ряду других).

Как пишет С. И. Левикова, для личностного уровня характерна гегелевская диалектическая модель развития Суть ее в том, что все мировые процессы развиваются по единой схеме: тезис (утверждение) - антитезис (отрицание) - синтез (соединение продуктивных моментов тезиса и антитезиса). , где тезисом выступает родительская семья, антитезисом - молодежная субкультура, а синтезом - общество, в которое молодой человек впоследствии возвращается.

По мнению Левиковой, для группового уровня характерны иные динамические модели: линейная, циклическая, волновая. Первая модель, характерная для криминальных молодежных субкультур, представляет собой эволюцию от орды к банде, а затем к сообществу. Вторая модель аналогична живому организму, так как проходит следующие стадии: 1) первичного синтеза; 2) дифференциации; 3) первичной интеграции; 4) вторичной интеграции; 5) дробления; 6) распада. Если же в конце этого цикла молодежная субкультура не распадается, а снова возрождается, то перед нами - волновая модель развития.

Примером такой модели в СССР была так называемая «Система». Еще в 60е годы, на стадии ее первичного синтеза в «Систему» входили первые отечественные хиппи. Затем в рамках «Системы» на стадиях дифференциации, первичной и вторичной интеграции образовалась субкультура «мажоров», которая впоследствии от нее откололась. На следующем этапе, в 80-е годы, «Система» частично «открылась» и начала принимать в свои ряды «свежую кровь», благодаря чему избежала гибели. Именно на этом этапе «Система» начала интегрировать в свои ряды панков, затем металлистов, потом люберов и т. д. (которые первоначально находились в оппозиции к ней же). На современном этапе, хотя само понятие «Система» уже практически не употребляется, современные молодежные субкультуры в России является ее «прямыми наследниками». Таким образом, ее циклическое развитие продолжается снова и снова. Здесь мы не останавливаемся на подробном освещении процессов образования конкретных молодежных субкультур, так как это требует детального исследования, выходящего за рамки данной работы.

Что же касается макроуровня, то здесь изменения происходят в результате адаптации к социальному окружению посредством первоначального конфликта с ним. Рассмотрим этот конфликт с трех сторон:

- «отцы и дети»

- противостояние политическому режиму

- экономическое неравновесие в обществе как причина дезадаптации.

a) «Отцы и дети»

Еще Сократ говорил: «Нынешняя молодежь привыкла к роскоши, она отличается дурными манерами, презирает авторитеты, не уважает старших. Дети спорят с родителями, жадно глотают пищу и изводят учителей». Америка. 1968. №135. С. 9.

Л. Фойер в работе «Конфликт Поколений. Характер и роль Студенческой Революции» Левикова С. И. Молодежная субкультура. М., 2004 пишет, что конфликт поколений является движущей силой истории. Он, а не какие-либо материальные предпосылки, лежит в основе студенческой революции на Западе.

Во второй половине 20 века появились концепции «кризиса социализации», которые акцентировали разрыв связей между поколениями. Как отмечал К. Кенистон Кенистон К. Юность, перемены и насилие. Америка. 1969. №150. С. 43, в периоды быстрых перемен может возникнуть особое недоверие одного поколения к другому. Дети начинают замечать, что их родители в жизни не придерживаются тех принципов, которые они сами же проповедуют. Так, по словам Б. Кагарлицкого Кагарлицкий Б. Радикализация, но не по «парижскому» сценарию». Социологические исследования. 1998. №8. С. 31, «…молодым людям внушают с кафедры, что надо служить обществу, а старшие каждый день демонстрируют, что на самом деле служить надо только самому себе… Молодые люди обнаруживают: они образованнее, компетентнее, динамичнее, к тому же и порядочнее тех, кто правит страной… начало трудового пути сопровождается призывом «Забудьте все, чему вас учили в университете!...».

Также стоит отметить исследование С. Эйзенштадта «От поколения к поколению» Левикова С. И. Молодежная субкультура. М., 2004., который выделяет 2 типа возрастных групп общества на его различных стадиях: однородные (одновозрастные) и разнородные (разновозрастные). Последние преобладают в обществах, где доминирующую роль играет семья и кровнородственные отношения. Первые же группы появляются в таких обществах, где семейные связи становятся недостаточными для достижения молодым человеком статуса взрослого. Еще в 1997 году Т. В. Ковалева и О. К. Степанова Ковалева Т. В., Степанова О. К. «Подростки смутного времени» (К проблеме социализации старшеклассников). Социологические исследования. 1998. №8. С. 35. в статье «Подростки смутного времени (К проблеме социализации старшеклассников)» писали, что все большие темпы набирает «исход» детей из семей. В 1997 году в стране было зарегистрировано 2 миллиона беспризорников и 3 миллиона подростков, остающихся в семьях, но ведущих асоциальный образ жизни (не посещающих школу и не работающих). По данным Ковалевой и Степановой, лишь за полтора года эти цифры выросли на 1 миллион каждая. Кроме того, в статье идет речь о том, что перед современными подростками встает проблема частичного или даже полного самообеспечения при необходимости получения дальнейшего образования. Это связано с дестабилизацией доходов родителей во время экономического кризиса начала 90х годов. При этом подростки из малообеспеченных семей вынуждены оставлять учебу после 9-ти классов по материально-экономическим причинам. Однако все эти факты говорят скорее не о наличии конфликта «отцов и детей», а о неспособности современных родителей обеспечить своим детям в полной мере успешную социализацию. То есть конфликт лежит не на уровне мировоззренческих категорий, а, скорее, на уровне обеспечения естественных потребностей.

Согласно же концепциям 50-80х годов 20 столетия, чем динамичнее и масштабнее социальные преобразования, тем ярче проявляются противоречия «отцов» и «детей» и тенденции к формированию неформальных групп молодежи. Так, К. Дэвис Левикова С. И. Молодежная субкультура. М., 2004. утверждал, что для старшего поколения характерно постоянное отставание от ускоряющегося темпа жизни, так как условия и образ жизни, нормы поведения и знания поколений всегда различны в силу постоянно ускоряющегося темпа жизни.

М. Мид Щепанская Т.Б. Символика молодежной культуры. СПб, 1993. также придерживался подобного мнения. Он констатировал, что молодежь приходит, взрослея, уже не в тот мир, к которому ее готовили в процессе социализации. Опыт старших не годится, так как молодых готовили к занятию одних позиций в социальной структуре, а структура уже другая, тех позиций в ней нет. Новое поколение ступает в пустоту. На данном этапе и начинается бурный рост молодежных сообществ, отталкивающих от себя ненужный опыт старшего поколения. В результате посредством контркультуры идет смена культурной парадигмы: ценности контркультуры ложатся в основу организации общества, а прежние ценности опускаются в подземный мир контркультур. Эта теория вполне применима для российской культурной действительности, так как упомянутые в пункте 1.2.4. тенденции в среде современной продвинутой молодежи России четко согласуются с ценностями «Системы»: неприятие карьеризма, приоритет творчества и хобби над общественно полезной деятельностью, побег из массовой культуры, аполитичность, отказ от престижного потребления и т. д. - с той лишь разницей, что теперь это не характеристика субкультурной молодежи, а просто более продвинутой части представителей молодого поколения.

Уже со второй половины 20 столетия начали выходить работы о надуманности конфликта поколений. Дело в том, что все вышеизложенные теории разрабатывались скорее в контексте молодежных субкультур, которые составляют даже на пике своего развития не больше 30% от общего числа молодежи.

А. Д. Френч Левикова С. И. Молодежная субкультура. М., 2004. писал, что контркультура заходит в тупик из-за того, что ее поборники оказываются детьми своих родителей. Еще в 1971 году журнал «Лайф» провел опрос среди молодых людей 15-21 года Америка. 1971. №182. С. 20.. На вопрос: «Трудно ли вам находить общий язык с родителями?» - «да» ответили только 32% опрошенных. На вопрос: «Согласны ли вы с ценностями и идеалами, в которые верят ваши родители?» - положительный ответ дали 73%. На вопрос: «Согласны ли ваши родители с теми ценностями и идеалами, в которые верите вы?» - «да» ответили 64% опрошенных. На вопрос: «Отличаются ли ваши политические взгляды от политических взглядов ваших родителей?» - ответ «да» дали менее 25% опрошенных. Таким образом, высказывание Ч. Рейча о том, что «именно настроения родителей являются главным источником настроения детей» Левикова С. И. Молодежная субкультура. М., 2004. С. 97. оказывается вполне правомочным.

Аналогичные опросы проводились с 1992 по 1999 годы среди студентов МГТУ им. Баумана В. А. Бобахо и С. И. Левиковой. Бобахо В. А. , Левикова С. И. Современные тенденции молодежной культуры: конфликт или преемственность поколений? Общественные науки и современность. 1996. №3. С. 57. Несмотря на большой временной разрыв, результаты этих опросов практически совпадают с результатами опросов журнала «Лайф». Данные этих исследований можно считать репрезентативными, так как в МГТУ им. Н. Э. Баумана учатся студенты из разных регионов России. Итак, на вопрос: «Трудно ли вам находить общий язык с родителями?» - «да» ответили в среднем 23% опрошенных. На вопрос: «Согласны ли вы с ценностями и идеалами, в которые верят ваши родители?» - положительный ответ дали в среднем 65% студентов. На вопрос: «Согласны ли ваши родители с ценностями и идеалами, в которые верите вы?» - «да» ответили в среднем 50 % опрошенных студентов. На вопрос: «Отличаются ли ваши политические взгляды от политических взглядов ваших родителей?» - ответ «да» в зависимости от политической обстановке в стране давали от 24 до 72% опрошенных.

Эти данные говорят о том, что проблема конфликта поколений во многом надуманна. Несоответствие во взглядах, вкусах, предпочтениях, ценностях различных поколений не может быть причиной возникновения молодежной субкультуры.

b) Теперь хотелось бы рассмотреть влияние политического режима в стране на разворачивание конфликта «молодежь-социум». Как пишет Левикова, любая «оттепель», либеральная обстановка свободы, граничащей со вседозволенностью, приводит к бурному расцвету молодежных субкультурных движений. И, напротив, любое «закручивание гаек» ведет к резкому сокращению численности субкультурной молодежи. Этот закон действовал как в западных странах, так и в СССР. Так, во времена Хрущевской оттепели появился аналог американских битников КСП (клуб студенческой, а затем и самодеятельной песни). Еще один пример расцвета молодежной субкультуры в России - это период демократических реформ Горбачева. Именно в конце 80-х годов в рамках «Системы» начало появляться множество новых субкультур, берущих начало от ядра «Системы» - хиппи.

c) Далее мы рассмотрим зависимость динамики молодежных субкультур от внешнеэкономического фактора, который служит одной из главных причин конфликта молодежи с социумом. Для этого обратимся к типологии молодежных субкультур по экономическому основанию, изложенному в пункте 1.2.3.:

· «Богатые» субкультуры, члены которых происходят из семей со средним и большим достатком (субкультуры хиппи, музыкальных фанатов, «ролевиков», субкультуры по интересам);

· «Бедные» субкультуры, члены которых происходят из семей с малым достатком (криминальные молодежные субкультуры: «скины», фашисты, раситсты).

С. И. Левикова пишет, что экономические колебания в индустриально развитых обществах оказывают разное влияние на эти 2 типа. Согласно ее теории, колебания экономических волн находятся в прямой пропорциональной зависимости с «богатым» типом молодежной субкультуры и в обратной пропорциональной зависимости с «бедным». То есть механизмом для расцвета первого типа субкультуры служит «сытая жизнь», поэтому, когда экономическое положение в обществе ухудшается, то подобные субкультуры приходят в упадок. Для второго же типа субкультуры этим механизмом служит как раз экономическое неблагополучие в обществе. Когда уровень жизни падает, то этой категории молодых людей становится намного сложнее найти работу, что приводит к появлению большого количества здоровых и сильных молодых людей, не знающих, чем себя занять. Оба этих типа способны продуцировать контркультуру, однако причиной для ее создания может быть только «сытая культура», о чем мы уже говорили раньше.

В контексте событий начала 90-х годов в нашей стране можно проследить, как действует этот закон в жизни. Так, экономический кризис в России в 1991 году привел к тому, что миллионы людей остались без работы. Это привело к возникновению банд бритоголовых вначале в крупных и наиболее развитых городах (где особенно заметно социальное расслоение), а затем и в более мелких.

3.1.2 Символика молодежной субкультуры как отражение ее протеста против господствующей культуры или общества в целом

Здесь хотелось бы остановиться на книге Щепанской Т.Б. «Символика молодежной культуры» Щепанская Т.Б. Символика молодежной культуры. СПб, 1993., в которой автор выделяет несколько символов, лежащих в основе «Системного» мировоззрения и системы ценностей. Все они строятся, прежде всего, на основе их противопоставления символам базовой культуры общества. Т. Б. Щепанская говорит о так называемых «знаках непринадлежности» к обществу, среди которых она выделяет образы одиночества, смерти, сумасшествия, криминала и наркотиков, детства (отсутствие корысти, соперничества и лжи), чужих культур (символы, почерпнутые из других культур, удаленных в пространстве или во времени), бедности, бесполости и бесстатусности, а также естественности, пассивности, чертовщины (в христианских странах) или Бога (в атеистических), пути (в противопоставлении его Дому) и духа (в противопоставление материальным ценностям).

Таким образом, символами Системы служит то, что не используется в общепринятой культуре по причине непрестижности и чуждости, считается в ней страшным, отвратительным и неприемлемым. В. Тэрнер также указывает на аналогичный набор атрибутики у разнообразных сообществ в переходном (лиминальном) состоянии. Лиминальность, согласно Тэрнеру, «часто уподобляется смерти, утробному существованию, невидимости, темноте, двуполости, пустыне, затмению солнца или луны. Лиминальные существа… могут представляться как ничем не владеющие. Они могут наряжаться чудовищами, носить только лохмотья или даже ходить голыми…» Там же. С. 69.

Кроме того, Щепанская акцентирует значение рок музыки и ее различных ответвлений как незанятого обществом взрослых коммуникативного канала, который также является своеобразным способом отчуждения. Рок использует все те же символы лиминальности: образы смерти, одиночества, пассивности, грязи и проч.

Еще одним незанятым общественным каналом является сленг, который в основном охватывает оценочную лексику, определения статусных позиций (классы своих и чужих), формы взаимодействий, основные символы, самоназвания общества в целом и группировок (внутренних и пограничных).

Как заключает Т. Б. Щепанская, «набор символов не только отражает экстернальность сообщества, но и закрепляет ее». Другими словами, подобные символы являются своеобразным фильтром «своих» и «чужих»: они отпугивают одних и притягивают других.

3.1.3 Отражение в СМИ конфликта молодежь-социум

Для начала хотелось бы привести ряд публикаций отечественных социологов по проблемам интеграции молодежи в общество. Среди них статья Ю. А. Зубка «Исключение в исследовании проблем молодежи» в журнале социологические исследования» Зубок Ю. А. Исключение в исследовании проблем молодежи. Социологические исследования. 1998. №8. С. 49., которая посвящена особенностям интеграции российской молодежи в структуру общества в переходный период. Он пишет, что в условиях резкого увеличения социальной дифференциации 90х годов и изменения самой общественной структуры молодежь стала чаще отрицать опыт старших. Кроме того, социально-экономический кризис ухудшил положение, прежде всего, этой возрастной группы. Зубок условно делит все конфликты, возникающие между молодежью и обществом, на 3 типа:

- возрастное неравенство социального статуса молодежи и связанные с этим противоречия ее включения в различные сфера общества.

- несовпадение целей и интересов молодежи со многими существующими институциональными нормами; противоречие между стремлением молодежи реализовать свой потенциал и консерватизмом институтов социализации.

- состояние противостояния молодежной субкультуры традиционной культуре Здесь, на мой взгляд, термин «молодежная культура» более предпочтителен термину «молодежная субкультура». .

Среди основных противоречий социальной интеграции российской молодежи в сфере труда Ю. Зубок выделяет разрушение трудовой этики (отсутствие стремления реализовать себя в труде), неудовлетворенность зарплатой, работа не по профессии, высокий уровень безработицы среди молодежи (на 1998 год каждый третий безработный был молодым человеком в возрасте до 30 лет), тенденция к снижению уровня профессионализма, а также крайне высокая степень риска в сфере частного предпринимательства.

В этом же выпуске журнала опубликована статья Т. В. Ковалевой и О. К. Степановой «Подростки смутного времени. (К проблеме социализации старшеклассников)» Ковалева Т. В., Степанова О. К. «Подростки смутного времени» (К проблеме социализации старшеклассников). Социологические исследования. 1998. №8. С. 34., в которой речь идет о маргинализации молодежи в постреформенной России. По данным авторов статьи лишь в 1995 году свыше четверти миллиона подростков совершили преступления, причем источником этой преступности становится не маргинальная среда, а нормальные семьи, в которых накопилась взаимная неприязнь.

Ковалева и Степанова также обращаются к статистике по подростковому алкоголизму и наркомании. Так, на рубеже 1993-1994 гг. в 2 с лишним раза увеличилось число подростков, больных алкоголизмом и наркоманией.

Также в статье рассматриваются нравственно-этические ориентации подростков. Основной проблемой, по мнению авторов статьи, является обстановка моральной вседозволенности. Так, выделяется позитивное отношение 17% старшеклассников к стремлению разбогатеть «любой ценой».

Также хотелось бы отметить статью «Не бунт, а протест» Дмитрия Костенко Костенко Д. Не бунт, а протест. Социологические исследования. 1998. №8. С. 23., председателя профсоюза «Студенческая защита». Он рассматривает причины радикализации современного студенчества и противопоставляет их молодежным выступлениям во Франции 1968 года. Костенко указывает на то, что, в отличие от «сытых» студенческих бунтов 1968 года, акции протеста российского студенчества вызваны не появлением контркультурной молодежи, а банальными социальными проблемами (ликвидация бесплатных учебных мест, крошечные стипендии, отсутствие гарантии трудоустройства, резкое расслоение студенчества и падение качества образования).

Особого внимания в контексте студенческих беспорядков заслуживает статья А. Н. Тарасова в журнале «Политические исследования» Тарасов А. Н. Затмение. Не по Антониони. Студенческие беспорядки и mass media: исследование одного явления. Политические исследования. 1997. №6. С. 86., которая, по признанию самого автора «выламывается из круга научно-издательских интересов журнала» Там же. С. 87. . В одном из эпиграфов к статье приведена цитата Анжело Дель Бока: «… периодические издания игнорируют целые сектора жизни…, такие как мир труда или мир университетский…» Там же. Тарасов исследует реакцию СМИ на студенческие беспорядки на примере 4 акций протеста российского студенчества (Москва, 12 апреля 1994 г.; Москва, 12 апреля 1995 г.; Тверь, ночь с 19 на 20 мая 1994 г. и Иркутск, 12 апреля 1995 г.). В результате оказывается, что все СМИ, кроме альтернативной оппозиционной прессы («Бумбараш-2017, газета «Русское сопротивление», еженедельник профсоюза «Студенческая защита», журнал «Черная звезда» и некоторые другие) либо умалчивали факт проведения акций протеста, либо выставляли события простым «пьяным дебошем». К примеру, в «Московском комсомольце» 26 апреля 1994 года была опубликована статья Екатерины Головацкой «Не бывает непробиваемых стекол. Бывают непробиваемые головы» Там же. , которая начинается такими строками: «12 апреля у передового студенчества случилась пьянка. Прямо перед Белым домом. Как и любая настоящая русская пьянка, закончилась она дебошем. «Студенческая защита» любит высокопарные слова, поэтому сам дебош она называет «студенческими волнениями в Москве…» Таким образом, широкомасштабная акция протеста, в результате которых, по сведениям А. Тарасова, 200 студентов получили различные травмы при столкновении с ОМОНом, 30 - были задержаны на сутки, была поставлена в один ряд с обычным дебошем уличной шпаны.

Также хотелось отметить статью о разгоне фестиваля хиппи под названием «Радуга» в 1998 году, о котором написал первый и последний номер журнала с одноименным названием. Журнал «Хиппилэнд» привел в №8 1998 года выдержки из этой статьи. По словам Н. Самошко, ОМОН дал участникам «2 часа для того, чтобы собрать весь лагерь. Сказали - два часа, а после мы начинаем все, что осталось сжигать… при обысках (!) изымались деньги, вещи…девушки тащили по два-три рюкзака, их подгоняли пинками, всячески насмехались и издевались… по официальной версии причиной разгона был гепатит… нас стали бить только потому, что о нас никто не знает…». Хиппилэнд. 1998. №8. С. 12. Налицо - конфликт молодежной (суб)культуры и социума, причем в качестве инициатора и агрессора выступает второй.

Также в качестве яркого примера конфликта молодежи и общества хотелось бы привести статью из газеты «Периферия» под названием «Так пусть же красная сжимает властно» Быстров А. Так пусть же красная сжимает властно. Периферия. №2. октябрь 1990. С. 13., в которой офицер запаса Быстров так рассказывает о своем армейском опыте: «Вот и все. Прощай, проклятый дурдом. Добраться, напиться, забыться. Забыть весь этот двухгодичный кошмар… всю службу у меня не пропадало ощущение, что я нахожусь в лабиринте, где из-за каждого угла в меня хотят плюнуть, пнуть, оскорбить…два года службы, два года унижений, армейской тупости, беззащитности солдат, самодовольства и необузданности офицерья…». На эту же тему статья «Успехи советского скотоводства. О военных сборах для старшеклассников» Быстров А. Успехи советского скотоводства. О военных сборах для старшеклассников. Периферия. №1. июль 1990. С. 3., в которой сделаны следующие выводы: «Лагерь - свиноферма, казарма - свинарник, помыться - негде, питание - помойка, прапорщики - пьяные и ругаются матом, мы - свиньи…». На страницах этого издания, которое позиционирует себя как «издание движения молодежи за мир и свободу» мы видим, как реагирует молодежь на беспредел, творящийся в армии, о котором умалчивают государственные СМИ данного периода.

В качестве еще одного примера явного противоречия между молодежью и социальными институтами я хотела бы привести цитату из заметки в той же газете «Периферия», следующую после интервью с Ю. Шевчуком: «После концерта руководитель псковского художественного ансамбля «Кром» Игорь Попов сказал в интервью газете «Молодой Ленинец»: «Музыканты пьяные на сцене были оба концерта. И все. Только и делали, что трехцветным флагом российским помахали…» Редакция газеты опубликовала эти сомнительные фразы, чтобы продемонстрировать читателям, насколько они далеки от действительности, ведь «посвященные» прекрасно знают, что DDT не из тех групп, которые только и могут, что напиться перед концертом.

3.2 Способы разрешения конфликта посредством СМИ

В этом параграфе, прежде всего, затрагивается освещение отечественными СМИ деятельности молодежных субкультур экстремистского характера, а также те пути выхода из конфликта, которые предлагаются на страницах прессы. В работе делается акцент именно на этот тип субкультуры (контркультуры), т. к. на данный момент она «громче» всех заявляет о себе в неформальной среде и чаще других субкультур становится предметом полемики на страницах СМИ.

3.2.1 СМИ, администрируемые государством (для молодежи)

Теперь хотелось бы рассмотреть ряд публикаций в отечественных государственных СМИ, прямо или косвенно посвященных проблеме конфликта «молодежь-социум». Для начала рассмотрим статью Михаила Володина из журнала «Рабочая смена» Володин М. Остров «Система». Рабочая смена (Минск). 1987. №2. С. 34. за 1987 год. Эпиграфом к статье взят диалог из «Питэра Пэна», который как нельзя лучше подходит к обсуждаемой теме: «…ребята, которые вывалились из колясочек, пока их няньки зевали по сторонам…» Володин рассказывает о своем собственном «хипповстве», но уже с позиции «отца»: «Мы - валяли дурака. Ходили длинноволосые…. Ругались с родителями и учителями…» Журналист пытается разобраться, к чему пришли неформалы спустя 20 лет.

Вот, какие отличия он подмечает: во внешнем виде молодых неформалов нет того вызова, который был у поколения 60-х; сегодняшние «отцы» (к числу которых принадлежит и сам автор) не хотели быть похожими на старших, так как видели их фальшивую и монотонную жизнь, но для них «хиппизм» был, скорее, способом самоутверждения, модой и игрой (т. к. «… в любой момент можно было сказать: «Чура-чура» - и вернуться домой, и, изголодавшись, наброситься на только что снятый с плиты обед…»), сегодняшние же неформалы уходят не только из семей, из общества, но и от реальности (автор пускается в долгие описания наркотического опыта некоторых «системщиков»). Володин пишет, что их поколение хотело привлечь к себе внимание с «надеждой на то, что взрослые нас выслушают, постараются понять…»; сегодняшние же хиппи просто хотят «чтобы их не трогали: не задавали вопросов, не ждали ответов…»

На мой взгляд, наблюдения сделаны верные, но о выводах такого не скажешь. Вместо того, чтобы искать причину в обществе, г-н Володин списывает все на «оправдание собственного безделья, или средство добывания наркотиков, или клуб, в котором можно пообщаться с людьми, «близкими по духу». В итоге нарушается причинно-следственная связь: ведь все перечисленное является итогом «неврастания» в структуру общества, но не его причинами. Журналист пишет: «… они не могут найти своего места в обществе. И даже не пытаются его искать…» Он по-своему сочувствует этим людям, от которых «веет несчастливостью», но и осуждает их : «когда общество стремится рывком преодолеть трудности, перестроиться… когда ему требуется пусть не «скорая» - просто помощь… отсиживаться на острове просто бессовестно…» В итоге, вместо того, чтобы разобраться, почему эти люди не проявляют «гражданскую позицию», Володин просто называет их бессовестными бездельниками. Сравнивая свое поколение неформалов и нынешнюю «системную» молодежь, автор выпускает из внимания тот факт, что их «хиппизм» на самом деле был лишь простым копированием западных образцов, так как условий для формирования полноценного движения хиппи в СССР тогда еще не было (см. I главу), тогда как на вторую половину 80-х пришелся рассвет молодежных субкультур в СССР в «полноценном виде» (т. е. молодые люди действительно начали, как когда-то их предшественники на Западе, в массовом порядке уходить из общества, а не просто время от времени тусоваться и отращивать длинные волосы, называя себя «хиппи»).

Хотелось бы рассмотреть еще ряд публикаций этого периода. Среди них - статья А. Файна «Подростковый экстремизм» Файн А. Подростковый экстремизм. Человек. №4. 1990. С. 67., где Файн размышляет о причинах появления многочисленных экстремистских молодежных группировок. Среди них он называет: отсутствие других социальных институтов, которые бы могли взять на себя функции подростковых групп («официальные» места сбора подростков эту роль исполнять не могут); желание воспроизвести модели «тоталитарной идеологии и морали…, ориентированных на поиски и разоблачение врагов, культивировавших непримиримость к инакомыслию и инакодействию…»; отсутствие доверия ко взрослому официальному миру: отчуждение в семье, формализм в школе; утверждение в СМИ притягательного образа антигероя. В конце статьи автор говорит о том, что развязывание подросткового экстремизма в нашей стране произошло с исчезновением репрессивного аппарата. Среди возможных путей выхода из этой ситуации А. Файн видит создание условий для «реализации социально-культурных» потребностей, однако что именно имеется в виду под этой формулировкой автор так и не объясняет (последний подзаголовок статьи - «Кого винить?», но а вот «Что делать?» мы здесь не находим…)

Также хотелось бы обратиться к публикациям журналах «Молодой коммунист» («Лучше упредить взрыв» Литвинов С. Лучше упредить взрыв. Молодой коммунист. 1988. №8. 14 с.), «Агитатор» («Неформалы»: за и против» Лисовский В. Неформалы»: за и против. Агитатор. 1989. №9. С. 28.) и «Подъем» («Молодежь: наши проблемы») «Круглый стол» журнала «Подъем». Молодежь: наши проблемы. Подъем. 1988. №3. С. 29.. Их всех объединяет признание тяжелого положения молодежи в стране и опасения за то, что рано или поздно это может обойтись обществу дорогой ценой: «…созидательная энергия, не найдя применения, может превратиться в разрушительную…» См. 66. С. 26.. Какие же пути выхода предлагают авторы статей? С. Литвинов См. 79. видит решение проблемы в социальном обеспечении молодежи: благоприятствовать развитию центров научно-технического творчества, кооперативов учащихся и студентов, отменить все существующие привилегии для любого начальства, пересмотреть жилищную политику, предоставить молодым возможность брать ссуды и т. д. На мой взгляд, эти методы являются вполне эффективными для устранения тех самых тенденций молодежного экстремизма, о которых писал г-н Файн, так как именно социальная незащищенность и экономическое неблагополучие толкает молодых людей на вступление в маргинальные субкультуры (см. 2.1.1.).

В. Лисовский же предлагает поддерживать «просоциальные» неформальные объединения молодежи, а вот «асоциальные»… с ними, по его мнению, «должны работать специалисты, хорошо знающие дело». Жаль только, г-н Лисовский не уточняет, как различать эти самые «просоциальные» и «асоциальные» неформальные объединения молодежи и кто эти специалисты, «хорошо знающие дело»… По мнению г-на Лисовского, «действенным инструментом регулирования деятельности неформальных объединений…. является… Указ Президиума Верховного Совета СССР «О порядке организации и проведения собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций в СССР». Еще одним «действенным» методом, по мнению автора статьи, является объединение действующих групп «неформалов» вокруг районных молодежных досуговых центров и подключение неформальные организаций к жизни и конкретным делам. Однако он, на мой взгляд, не учитывает формальность этих самых «районных молодежных досуговых центров», которые никогда не смогут заменить любому уважающему себя «неформалу» его тусовки. Примером успешного применения этого метода автор называет ленинградский клуб «Дзержинец», где «трудные» подростки учатся прыжкам с парашютом, готовятся к службе в армии. Как замечает Лисовский, «им просто некогда «панковать» и «хипповать». Подобные методы, опять же, хороши лишь для маргинальных групп молодежи и абсолютно неприменимы к выходцам из «Системы», которая не приемлет общество и все его институты.

В этом контексте заслуживает внимания статья в журнале «Подъем», где один из участников круглого стола, г-н Гаврилов, рассказывает о том, как к нему пришла за советом опытная учительница средней школы с такими словами: «Я вдруг поняла, что теряю со своими детьми контакт… не могу им на их же языке объяснить, почему панки и металлисты - это плохо…Я бы с удовольствием поспорила и, быть может, даже открыла у себя этот самый рок-клуб или диско-клуб. Но где я в своей глуши возьму материал?! «Аргументы и факты»?» См. 81. Вывод, который делает Гаврилов из сказанного - нужно не слепо запрещать те или иные неформальные организации, а для начала попытаться разобраться в них, устранить тот недостаток информации, о котором говорила провинциальная учительница.

Теперь хотелось бы привести несколько современных публикаций и посмотреть, как проблема конфликта «молодежь-социум» решается сейчас. В современной прессе преобладают публикации о деятельности скинхедов и других экстремистских движениях, причем, как правило, в них много фактического материала, но мало аналитики и конкретных путей выхода из сложившейся ситуации. Подобные публикации часто встречаются в газете «Московский комсомолец» («Будет и на нашей улице драка» Фочкин О., Самойлов С. Будет и на нашей улице драка. Московский Комсомолец. 2006. 27 ноября.; «В Москве сосчитали скинхедов» Фочкин О. В Москве сосчитали скинхедов. Московский Комсомолец. 2007. 8 мая. : «Ужесточением законов здесь не поможешь, -- считает автор книги, ученый Виктор Шнирельман. -- Прежде всего, нужно кардинально менять систему образования». Видимо, это единственный «рецепт»…. Прим. автора.); «Известия» («Их борьба. Скинхеды убили русского парня» Буторин И. Их борьба. Скинхеды убили русского парня. Известия. 2008. 7 февраля. ; «Под прицелом. Столичная милиция готова к дню рождения Гитлера» Моисеев И. Под прицелом. Столичная милиция готова к дню рождения Гитлера. Известия. 2002. 11 апреля. : «…Мода эта рано или поздно обязательно схлынет, как только на смену ей придет что-то новое, что сможет объединить под своими знаменами подростков, не знающих, с кого им сегодня делать жизнь… Все эти "скины" - наши, доморощенные, и бороться с ними мы будем нашими методами…» Только вот, какими такими «нашими» методами так никто и не уточняет… Прим. автора. ; «Правозащитники насчитали в России 70 тыс. скинхедов» Правозащитники насчитали в России 70 тыс. скинхедов. Известия. 2007. 8 мая. ). Журнал «Огонёк» приводит в своих публикациях мнения экспертов, социологов, но конкретных мер борьбы с экстремистами мы здесь тоже не находим («Мы их еще не знаем» Раков Ю. Мы их еще не знаем. Огонек. №40. 2006. 2 - 8 октября. ; «Модное убийство» Тихомиров В. Модное убийство. Огонек. №14. 2006. 3 - 9 апреля. ; «Обыкновенный антифашизм» Богомолов А. Обыкновенный антифашизм. Огонек. №40. 2006. 2--8 октября. ).

В статье из «Огонька» под названием «Дети смуты» Дети смуты.// Огонек. №20. 2008. 12--18 мая. я нашла призыв Леонида Гозмана бороться с молодежным экстремизмом следующим образом: «…Поскольку экстремизм отнюдь не только наша проблема… вполне можно пользоваться накопленной информацией. Ведь американские фашисты по психологическому типу мало отличаются от воронежских… Такие люди и их организации должны подвергаться остракизму, общественному осмеянию…. Вот когда общество в Западной Европе поняло, что экстремисты в лучшем случае опасные сумасшедшие, а в худшем - бешеные собаки, которых надо отстреливать, террор резко пошел на убыль…» Таким образом, можно сделать вывод, что г-н Гозман предлагает общественности смеяться над экстремистами, а неугодных еще и отстреливать, как бешеных собак… Интересно, где тут западный опыт, о котором он говорит?

3.2.2 Смешанные СМИ (вместе с молодежью)

Здесь хотелось бы рассмотреть публикации в изданиях, которые занимают промежуточную позицию между СМИ, подконтрольными государству и СМИ собственно молодежных неформальных организаций.

Для начала приведу выдержки из статьи Петра Казначеева Казначеев П. Бильярдные шары. Скинхэды - новое поколение наци? Новое время. 1998. № 32. С. 17., посвященной российским скинхедам. Она является своеобразным ответом авторам статей, упомянутых в предыдущем пункте. Во-первых, Казначеев пишет, что РНЕ РНЕ - Русское национальное единство (российская националистическая общественная организация) «молодежная организация, рекрутирующая в свои ряды по преимуществу юношей из социальных низов… а также молодых безработных с единственной жизненной перспективой уйти в запой… но политическая инициатива… исходит не от них, а от людей за сорок, с большим «жизненным опытом»: армия, милиция, КГБ… При официальной установке московских властей на войну с приезжими и беженцами… непорядочно притеснять тех, кто эту политику продолжает на низовом уровне…».

Во-вторых, Казначеев замечает, что «столичная пресса взахлеб рассказывает о скинхэдах… хуже всего, когда незнание заполняется домыслом в угоду сенсации. Информация о неонацистах стремительно «желтеет…».

В-третьих, по поводу использования западного опыта, которое предлагал один из авторов журнала «Огонек», П. Казначеев говорит следующее: «На Западе неонацистом быть позорно и небезопасно, причем как на неформальном, так и на политическом уровне… за пропаганду расиских идей и ксенофобии там садят за решетку… общественная обструкция в Западной Европе и США загоняет неонацистов в угол: их уделом в основном является Интернет, где они отводят душу, да самопальные журнальчики…»

Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы: в России движение бритоголовых развивается в силу своей безнаказанности и даже местами поощрения со стороны правоохранительных органов, а также из-за общей неблагоприятной социальной ситуации, когда в подобные организации легко рекрутируются подростки из социальных низов.

Также заслуживает внимания публикация в газете «RE: Акция» «Антифашисты, кто дал вам приказ?» Бойко А. Антифашисты, кто дал вам приказ? RE:Акция. 2005. №30, «Лохотроны XXI века». 27 ноября-- 8 декабря. С. 27., в которой А. Бойко пишет следующее: «Пока госполитика в отношении фашистских уличных группировок состоит в отсутствии политики, пока милиция либо не может найти национальную составляющую в действиях погромщиков, либо не может найти их самих, жертвы устали быть жертвами, а наблюдателям надоело просто наблюдать… не надо иллюзий: скины -- это армия, которую никто не может контролировать…» Примечательно то, что с статье приводятся выдержки из интервью с антифашистами, которые еще раз подтверждают сделанные автором выводы. Вместо того, чтобы закидывать читателей всевозможными фактами уличных погромов и цифрами журналист статьи указывает на отсутствие продуманной политики в отношении экстремистских молодежных организаций, а также приводит высказывания их представителей в подтверждение своих слов. Эта статья выглядит намного более убедительной на фоне администрируемой государством прессы. Также хотелось бы отметить статью «Антифашисты подняли файера» Тупикин В. Антифашисты подняли файера . RE:Акция. 2006. №32, «Мадонна». 21 сентября -- 1 октября. С. 48. из этой же газеты. Поводом для публикации послужило нападение 17 сентября в Питере группы антифашистов на митинг участников «Движения против нелегальной иммиграции». Как замечает Тупикин, это всего лишь «ответ на многолетнее нацистское насилие, о котором не принято было говорить в СМИ». При этом питерские власти спокойно разрешили акцию ультраправых, «пытающихся извлечь политическую выгоду из криминальной разборки, освещая ее исключительно как межнациональный конфликт чеченцев и русских». Из этой публикации также становится ясно, что в некоторых ситуациях властям просто выгодны ультраправые движения, которые можно использовать для манипуляции общественным сознанием.

Кроме того, хотелось бы остановиться на публикации в «Независимой газете» «Жандарм и инопланетяне. Хватайте всех, губернатор разберет, где свои...» Тарасов А. Жандарм и инопланетяне. Хватайте всех, губернатор разберет, где свои. Независимая газета. 2008. №08 (453). 06 марта. С. 12. Статья написана в ироничной манере и посвящена выходу книги «Неформальные объединения молодежи на рубеже тысячелетий» («чудовищно безграмотная, чудовищно некомпетентная, полная подтасовок, ошибок и откровенных глупостей…»). Поводом для выхода книги, по словам Тарасова, стало нападение группы молодых людей (возможно, скинхедов) на подростков из престижного колледжа.

Он приводит некоторые примеры безграмотности и абсолютного незнания обсуждаемой темы, а также поясняет основные задачи пособия: «чтобы с помощью книги компетентные органы могли "выявлять" на ранних стадиях разных нехороших неформалов и успешно "переориентировать" их деятельность на что-нибудь социально полезное». Причем те, кто считается «социально-вредными неформалами» - это «экстремисты», которым не нравится политика администрации Самарской области.

Итак, СМИ, которые не находятся под прямым контролем государства, осмеливаются говорить об истинных причинах деятельности некоторых молодежных субкультур и видят пути выхода из сложившейся неблагоприятной ситуации в изменении политики государства, которая, к сожалению, пока лишь способствует развитию молодежного экстремизма в стране.

3.2.3 СМИ молодежных субкультур (посредством молодежи)