Технологические особенности организации этнографических туров в Ленинградской области

Видимо, ощущая подобную зависимость, С. А. Токарев в 1968 г. привел в учебном пособии «Основы этнографии» более обобщенное определение: «Наиболее простое и в то же время точное определение этнографии: это историческая наука, изучающая народы, их быт и культуру», а Ю. В. Бромлей в 1973 г. в книге «Этнос и этнография», обобщающей проблематику советской и мировой этнографии, определяет этнографию как «науку об этнических общностях», добавляя при этом, что «понимание этнографии как науки о народах предполагает, что основная ее функция - исследование этого своего главного объекта во всем его многообразии. Так как этносы представляют собой отличающиеся друг от друга динамические системы, этнография прежде всего исследует сходство и различие между народами, а также изменение их характерных черт во времени, т. е. этнические процессы». Шло время, и уже в третьем издании БСЭ (1978 г.) Ю. В. Бромлей и С. А. Токарев дают более краткое определение этнографии, правда, фактически повторяя самих себя: «Этнография... общественная наука, изучающая народы - этносы и другие этнические общности, их этногенез, быт, культурно-исторические отношения. Основной предмет этнографии составляют черты традиционной, повседневной (бытовой) культуры народа, образующие его этнический облик». В советском Энциклопедическом словаре 1980 г. указано: «Этнография, этнология, народоведение - наука, изучающая бытовые и культурные особенности народов мира, проблемы происхождения этногенез), расселение (этнография) и культурно-исторические взаимоотношения народов».

Само название науки, «этнология», образовано из греческих слов - etnos (народ) и logos (слово, наука). В античные времена древние греки применяли понятие «этнос» к другим народам (не грекам), которые отличались от них языком, обычаями, верованиями, образом жизни, ценностями и т.п. Вплоть до XIX в. понятие «этнология» спорадически употреблялось при описании различных этнографических процессов, но не обозначало особую науку. Использовать это понятие в качестве наименования новой науки о народах и культурах предложил французский ученый Жан Жак Ампер, который в 1830 г. разработал общую классификацию «антропологических» (т.е. гуманитарных) наук, среди которых выделил и этнологию. Это название довольно быстро получило широкое распространение в крупнейших европейских странах, а с середины XIX в. стало употребляться в русском языке. Официальным фактом утверждения этнологии как самостоятельной науки стало основание в 1839 г. Парижского общества этнологии. Однако это событие сразу же было ознаменовано началом острой научно-теоретической борьбы различных направлений и школ относительно предмета, целей и места данной науки в системе наук. В определенной мере эти дискуссии и споры не прекратились и сегодня. Среди них одним из самых продолжительных и интенсивных стал вопрос о содержании и смысле самого названия данной науки. В результате многолетних обсуждений сложилась довольно разнообразная и пестрая картина значений и интерпретаций понятия «этнология». Середина XIX в. оказалась весьма благоприятным временем для быстрого развития этиологии в ведущих западноевропейских странах. Этот процесс был стимулирован глобальной территориальной, экспансией европейцев, в ходе которой они столкнулись с народами и культурами, совсем не похожими на их собственные. Колониальная политика промышленно развитых стран требовала самых разнообразных знаний о покоренных народах. Основную массу необходимых сведений могла дать только этнология, и поэтому новая наука пользовалась поддержкой своих правительств. Но в зависимости от политических и экономических интересов правительств развитие этнологии в Англии, Германии, Франции, Австрии, США имело свои особенности. Первоначально этнология развивалась как наука об отсталых, т.е. не создавших собственной государственности, народах. В этом качестве она существовала вплоть до первых десятилетий XX в., когда появились представления об этносах как о своеобразных общностях людей, не зависящих от уровня их социально-экономического развития. Этот методологический подход доминирует в этнологической науке и в настоящее время. Наиболее глубокие традиции наука о народах имела в Германии, где еще в 1789 г. сформировалось научное направление Volkerkunde, ставившее своей целью изучение неевропейских народов и культур. В 30-х гг. XIX в. для общего названия описаний всех других народов, сделанных немецкими путешественниками и учеными, стал использоваться термин «этнология». Примерно с середины XIX в. понятия «Volkerkunde» и «этнология» рассматривались как равнозначные - они обозначали монографическую и сравнительную науку о человеческих культурах. Синонимическое тождество понятий «этнология» и «Volkerkunde» в немецкой науке сохраняется и сейчас. Кроме того, в немецкой науке о народах сложилось еще одно направление, получившее название «Volkskunde» (народоведение) и изучавшее главным образом немецкоязычные народы и их культуры. Данное направление также сохраняется сегодня в немецкой науке.

Становление этнологии в англоязычных странах шло несколько иным путем. Наука о народах там развивалась как составная часть антропологии. Появление антропологии как биологической науки о природе человека ученые связывают с выходом в 1596 г. в свет книги О. Гасманна с аналогичным названием. Бурное развитие антропологии происходило в XVIII в. благодаря колонизации, возросшему вниманию к демографическим и расовым процессам. В XIX в. в развитых европейских странах возникли антропологические общества, имевшие целью изучение многочисленных останков первобытных людей. Уже в середине XIX в. многочисленные исследования черепов и скелетов неандертальцев инициировали задачу реконструкции истории человечества и культуры. Так в составе антропологии появилось новое научное направление - социальная антропология. В научный оборот это название в 1906 г. ввел один из основателей английской этнологии Джеймс Фрэзер. Этим термином он определил свое направление этнологических исследований и его отличие от направления, которым занимался Эдвард Тайлор и которое уже тогда называли культурной антропологией. Понятие «социальная антропология» довольно быстро получило распространение и стало английским вариантом понятия «этнология». В настоящее время представители английской социальной антропологии ориентируют свои научные интересы на изучение различных этнических групп как носителей разнообразных культурных традиций.

Этнология в США возникла несколько позднее, чем в развитых европейских странах. По причине этнического своеобразия США и острой проблемы расовых отношений американская антропология изначально формировалась как наука, занимавшаяся исследованиями в области физической антропологии, расовых и культурных различий. Это направление развития американской этнологии было задано ее основоположником Генри Льюисом Морганом, чья научная деятельность была достаточно разнообразной. Его исследования систем родства в примитивных культурах, классификация типов семейно-брачных отношений, периодизация человеческой истории предопределили тематику исследований американской этнологии на целые десятилетия. В середине 50-х гг. XX в. усилиями Франца Боаса научные ориентиры американской этнологии существенно сужаются, и этнологи начали изучать только проблемы культурных особенностей народов. Это направление было названо Боасом культурной антропологией (позднее данное направление стало подразумевать любые этнокультурные исследования, т.е. стало американским синонимом понятия «этнология»).

Во Франции процесс становления этнологии также отмечен специфическим особенностями. В связи с активной политикой колонизации политические круги Франции постоянно испытывали потребность в обстоятельной и подробной информации об особенностях образа жизни, культуры и традиций зависимых народов. Поэтому наука о народах там первоначально была названа «этнографией» (от греч. etnos - народ и graphien - описание). Это название сохранялось во Франции до конца XIX в., когда была осознана научная неполноценность этнографических материалов из-за отсутствия в них исторических данных и теоретических обобщений. Благодаря дополнению этнографических описаний историческими и теоретическими материалами этнография в начале XX в. трансформировалась в этнологию (в настоящее время это название сохраняется). В России интерес к этническим проблемам появился во второй половине XVIII в., когда впервые в русской общественной мысли были поставлены вопросы о месте и роли России среди других народов, об исторических корнях русского народа, об особенностях русской культуры и т.д. Значительную роль в постановке и решении этнических проблем в русской культуре сыграло движение славянофилов. Исходя из идеи мессианской роли России в мире, они считали своей задачей развитие национального самосознания русского народа, сохранение его национальной самобытности.

Началом русской этнологии можно считать учреждение в 1846 г. Русского географического общества. Оно было создано для выполнения не только научных, но и прикладных заданий. В программу общества входило всестороннее изучение России: ее географии, природных богатств и народов. Государственные интересы требовали также сведений о народах Сибири, Средней Азии, Кавказа. Для этого внутри общества было создано этнографическое отделение, главная задача которого состояла в исследовании «умственных способностей русского народа», его способов жизни, нравов, религии, предрассудков, языка, сказок и т.д. Тогда же была принята программа «Об этнографическом изучении народности русской», в соответствии с которой проводились все этнографические исследования.

На рубеже XIX-XX вв. значительный вклад в развитие отечественной этнологии внесли труды известного философа Г.Г. Шпета по этнической психологии. В своей книге «Введение в этническую психологию» Шпет высказал мысль, что национальную психологию народа нужно исследовать через постижение смысла объективных культурных явлений, в которых запечатлеваются типические субъективные чувства народа. В соответствии с этим ключом к пониманию психологии народа являются его культура, история, конкретная социальная действительность, в совокупности определяющие содержание коллективного духа нации. «Дух народов», по мнению Шпета, символизирует смысл и идею «народа», которые раскрываются в типологических изображениях его состава и изменений во времени. «Дух» в этом смысле есть собрание характерных черт «поведения» народа. В совокупности с постоянством «диспозиций» он представляет собой народный характер. Этот субъективный характер следует понимать как совокупность реакций народа на обстоятельства, в которых он сам участвует, на объективно данные ему отношения. В 40-50-х гг. XIX в. русские ученые К.М. Бэр, Н.И. Надеждин, К.Д.Кавелин сформировали основные принципы этнографической науки, которые и стали проводиться в жизнь Русским географическим обществом. На одном из заседаний общества в 1846 г. Н.И. Надеждин выступил с программой «Об этнографическом изучении народности русской», которой призывал описывать: 1) быт вещественный, 2) быт житейский, 3) быт нравственный и 4) язык. Нравственный быт включал в себя все явления духовной культуры, и среди них - «народную характеристику». Сюда же входило описание умственных и нравственных способностей, семейных отношений и особенностей воспитания детей

Ингерманландия являлась сокровищней народного творчества. Ингерманландию «нашли» в середине 1800-х гг., собирание фольклора длилось до революции. Особенно хорошо сохранились женские лирические песни калевальской метрики, традиция причитаний и исполняемая мужчинами традиционная инструментальная музыка. К лучшим рунопевцам относились Ларин Параске, Онтропо Мельников и Мария Луука. Для ингерманландской женской песни был характерен славянский тип пения, т. е. ведение диалога между запевалой и хором; этот тип распространён и в Европе. Долгое время традиция пения и причитаний являлась музыкой семейных праздников и проведения свободного времени у молодёжи.

Со временем песни калевальской метрики сменились на рифмованные народные песни; со своей стороны культуру пения изменили увлечение хоровым пением и духовная музыкальная культура. В настоящее время ингерманландцы считают более своими песни рёнтушки.

Семейный быт и обычаи.

Одежда - один из наиболее важных разделов народной культуры. Вместе с жилищем, орудием труда и производственными навыками, пищей и утварью она образует широкую область материальной культуры народа. Защищая человека от нежелательного воздействия природной среды - от холода или жары, от снега, дождя, ветра, она обеспечивает в значительной мере его существование. Наряду с этой функцией, которую мы условно назовем утилитарной, едва ли не с самого своего появления одежда выполняет еще одну, тесно с ней связанную, серьезную и ответственную функцию, которую столь же условно можно назвать дифференцирующей. Она несет (иногда довольно сложную) знаковую систему, позволяющую различать людей по полу и возрасту, по территориальной, этнической, религиозной, социальной принадлежности. У большинства народов различаются одежда мужская и женская, одежда детей, девушек на выданье, молодых женщин и старух, мужчин-воинов, вошедших в зрелый возраст, и стариков, одежда крестьян и горожан, бедных и богатых, социальных низов и верхушек, одежда служителей культа, вообще одежда, употребляемая при ритуалах, одежда праздничная и будничная. Все эти признаки перекрещиваются между собой и изменяются сообразно природным, биологическим и производственным условиям, образуя в совокупности сложный комплекс народного костюма с его многочисленными вариантами.

Традиционный народный костюм не представляет собой чего-то статического, застывшего. Он складывается исторически, на протяжении веков и развивался непрерывно на всем пути существования народа.

В процессе развития народной одежды сказывались как изменения бытия народа, его социальной структуры, условий существования каждой этносоциальной группы, так и многообразные взаимосвязи и взаимовлияния различных народов - соседних или (в особенности на поздних исторических этапах) отдаленных. Большинство таких изменений оставляло след в комплексе народного костюма в целом (появление новых элементов) или в различных его компонентах (материале, покое, орнаментации) и использовании (манера ношения).

Народная одежда, особенно женская, была довольно устойчива в своих этнических формах в отличие от жилища, в котором у ингерманландских финнов было много общего с постройками местного русского, водского и ижорского населения. Весьма характерно, что она в прошлом настолько чётко служила этническим признаком, что именно по женскому костюму различали две основных группы финнов - савакот и эвримейсет. Термин «савакко» поначалу означал именно савоскую женщину в её народном костюме, мужчин же называли савосцами (саволайсет). Но с течением времени название савакко перешло на всю эту этническую группу финнов. Кстати, и ижоров по-фински называли иногда «инкерикко», что также означает женщину - ижорку. Мужчины носили летом полотняные, зимой - суконные штаны. Рубахи, в отличие от русских были белые, с прямым разрезом на груди, который застегивался на пуговицу. Русские же носили красные рубахи, и они отличались по покрою - это были косоворотки. Верхней одеждой была также поддевка (pottieka) и овчинная шуба. Мужчины часто носили как войлочные шляпы, фуражки, так и кепки, которые покупали в городе. Наряду с разного рода рабочей обувью носили и высокие сапоги, что считалось признаком благосостояния. Женщины носили полотняные рубахи, отличавшиеся особым покроем с длинными рукавами и вышивками на груди и плечах. Поверх такой рубахи надевали платье из крашеного, обычно в синий цвет холста, скроенного таким образом, что верхняя часть нижней рубахи (плечи и рукава), оставалась открытой и как бы заменяла кофту. В прохладную погоду и по праздникам сверху носили короткий белый льняной полукафтан, сшитый в талию,- костоли (kostoli). Его подпоясывали красно-белым поясом. Развитием школьного обучения, которое снижало роль, общепринятым было ношение шелковых наплечных платков и шалей, в прошлом - это единственные покупные элементы одежды, остальное всё было домашнего изготовления. Вместо чулок здесь долго носили ноговицы белого, красного или черного цвета. Туфли домашнего изготовления крепились к ноге оборами. Выходной костюм дополнялся белыми вязаными перчатками. Разнообразными были прически и головные уборы финок. В некоторых местностях девушки носили короткие прически с челкой, в других - длинные волосы, заплетенные в косу. Головным убором девушки был венец «sapali» из сукна или шёлка, иногда он имел длинные концы, спускавшиеся на спину. Носили девушки косынки, иногда ходили с непокрытой головой. У женщин головной убор назывался «хунту» (huntu), что вообще означает полотенчатый убор, который по археологическим материалам был весьма древним и широко распространенным на территории Финляндии. Эвремейсы очень долго сохраняли свою народную одежду, однако в конце XIX века она стала исчезать из обихода, поскольку население все больше стало пользоваться покупными тканями, платками, обувью. Старинный же вариант одежды изготовлялся вручную и требовал большой затраты времени. Из покупных тканей часто просто шили кофты с юбками. В первую очередь это происходило в зажиточных семьях. Вообще к концу XIX века происходили несомненные процессы консолидации обеих групп финнов, что было связано с диалектных различий. При этом идеи национального возрождения, становления финской нации, которыми жила в это время Финляндия, не могли не затрагивать население Игерманландии. Старые племенные отличия утрачивали свою роль. Сведения о семейной и общественной жизни ингерманландских финнов довольно скудны. Известно, что крестьянские дворы имели значительный состав. В одном дворе могли проживать 20-30 человек. В крестьянском дворе некоторых местностей на ряду со своими детьми держали также детей из Петербургских приютов - это оплачивалось казной и кое-где считалось пополнением бюджета. О внутрисемейных отношениях почти нет сведений, но косвенные данные говорят о неприкасаемом значении решения родителей - в первую очередь отца. Сведения о семейных обрядах относятся преимущественно к свадьбе, о детском цикле, о похоронных обрядах известно мало. Здесь, как и в других местностях, местом для родов служила обычно баня как изолированное помещение, где к тому же было тепло и можно было нагреть воды. После благополучного появления на свет ребёнка замужние женщины деревни шли на смотрины, которые здесь назывались ротинант (rotinnamt - рус. родины), неся с собой угощения и подарки ребёнку. По традиции следовало дарить деньги на зубок. Женщина после родов придерживалась традиционных норм изоляции от остального общества и начинала обычный образ жизни только после того, как по прошествии шести недель пройдёт очищение в церкви. Все те межэтнические контакты, в которые волей или неволей вступали жители Ингерманландии, влияли на общий ход развития из бытовой культуры, восприятие различных новшеств, развитие двуязычия. При этом необходимо отметить, что шло сближение обеих групп финского населения, в чём немалую роль сыграла церковь, которая на ранних этапах была также основным источником распространения образования, навыков чтения и письма. Позже к этому подключились и местные светские школы. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что ингерманландцы играли значимую роль в жизни, как самого Петербурга, так и прилегающих территорий. Они являлись неотъемлемой частью хозяйственной жизни столицы. При этом им удалось сохранить самобытность своей культуры.

Вероисповедание.

Финское население Ингерманландии никогда не имело какой-либо административной или культурной автономии. Это, однако, не означает, что оно было лишено возможности сохранять свои национальные традиции, пользоваться родным языком, как в сфере народного просвещения, так и в иных областях общественной жизни. Еще до возникновения школьной образовательной системы (в 60-х годах XIX века) немаловажную роль в просвещении населения в Ингерманландии играла лютеранская церковь. В 1702 году Петр 1 объявил о сохранении за его новыми подданными права на лютеранское вероисповедание. Оставались в силе церковные законы шведского времени, регулировавшие также и развитие народного образования. Уже к 60-ым годам XVIII века во всех финских приходах церковное богослужение осуществлялось на финском языке. Существует мнение, что лютеранской церкви в Ингерманландии и её пасторам-миссионерам был свойственен дух чрезмерно сурового аскетизма. Но следует учитывать и другое: в течение длительного времени лютеранская церковь была единственным просветителем и цивилизатором своей паствы, распространяла в народе зачатки грамотности, основывала конфирмационные и воскресные школы, способствовала сохранению компактности финских приходов, выживанию финского языка и этническому выживанию 1. Без этой цивилизаторской деятельности лютеранской церкви непосредственно в народной среде и на народном языке трудно даже представить, как иначе мог бы финский язык сохраняться продолжительное время среди ингерманландского населения, в условиях интенсивных национальных влияний и политики русификации. Это понимали и царские власти; не случайно одновременно с усилением к концу XIX века русификаторских тенденций в системе школьного образования более строгим стало отношение властей и к лютеранской церкви. В языковом отношении лютеранская церковь в Ингерменландии ориентировалась на литературный финский язык, пользовалась изданными в Финляндии церковными книгами, а с появлением сети сельских библиотек в народ стала проникать и светская финская книжность. В перспективе наличие у ингерманландцев заимствованной литературной языковой основы было принципиально важным фактором, ибо отсутствие письменности, как известно, вовсе не способствует длительному этническому самосохранению малых народностей в условиях новой цивилизации. Первая национальная школа была открыта в 1785 году в деревне Колпана, близ Гатчины, где крестьянские дети бесплатно под руководством «образованных крестьян» овладевали грамотой. Она была основана по распоряжению наследника престола, будущего императора, Павла I. В Гатчине находился его дворец, по близости - имение с финскими деревнями; для крестьянских детей из этих деревень и была открыта школа. Позднее в 1830-е годы возникла школа в приходе Хиетамяки (существующем по сей день); в следующем десятилетии основаны две финские школы в самом Петербурге (для мальчиков и для девочек). Это были довольно примитивные, мало оборудованные заведения с лавками, но без парт, без столов и почти без учебников, с одним-единственным учителем и преимущественно с церковно-религиозным направлением преподавания. Однако это не помешало ингерманландцам пронести сквозь столетия знания родного языка и традиций. Толчком в развитии светского школьного образования стало возникновение учительской семинарии в Колпине в 1863 году, вскоре после отмены крепостного права. Семинария была призвана готовить национальные педагогические кадры для всех финских сел Ингерманландии. Программа бесплатного обучения, рассчитанная на три года, предусматривала разностороннюю подготовку слушателей по сравнительно широкому кругу гуманитарных дисциплин (финский и русский языки, история), естественных и точных наук (естествознание, география, арифметика), а также в области музыки и хорового пения. Просуществовав до 1919 года, семинария выпустила более двухсот дипломированных педагогов, внесших неоценимый вклад в культурное развитие ингерманландцев. Количество финских школ увеличилось, в 1913 году их было уже 229 с 8000 учащихся 1. Как видно их этих цифр школы небольшие, но более или менее общедоступные; всех деревенских детей они ещё не охватывали, однако основа народного образования была заложена. Со временем в крестьянскую среду стала проникать финно-язычная периодическая печать. Первая собственная газета «Пиетарин саномат (Петербургские новости») была основана в 1870 году. Затем появилось много различных газет и журналов. Но не все эти газеты имели долгую жизнь. Если в XIX веке они переставали существовать только из-за финансовых трудностей, то в начале XX века к ним прибавились и цензурные гонения. Нередко запрещенные царскими властями газеты возобновлялись под новыми названиями.

Культурная жизнь.

Характеристика культурной и общественной жизни Ингерманландии будет далеко неполной, если обойти молчанием чрезвычайно популярные народные праздники. Регулярно проводившиеся в разных районах Ингрерманландии они сопровождались театральными самодеятельными постановками, спортивными соревнованиями, выступлением хоров. Впервые такое мероприятие было проведено в 1885 году в Петров день (29 июня) в с. Лембалово. В 1899 году, под воздействием традиционно проводившихся с 1823 года певческих праздников в Скворице, под Гатчиной, был проведён первый общеингерманландский праздник песни, который затем регулярно проводился вплоть до 1918 года. Без всякого преувеличения можно сказать, что эти праздники песни, собиравшие хоры, оркестры и театральные коллективы из всех районов Ингерманландии, а также многотысячные аудитории слушателей, являлись наиболее яркой страницей культурной жизни финского населения петербургской губернии. Если говорить о хозяйственных занятиях ингерманландских финнов, то они определялись с одной стороны местными природными условиями, с другой - наличием здесь крупных городских центров, в первую очередь столицы России- Петербурга. Он представлял обширный рынок для сбыта сельскохозяйственной продукции и был таким городом, где всегда ощущалась потребность в рабочих руках в различных сферах - от обслуживания до работы на промышленных предприятиях.

Жилище.

Говоря о деревнях, невозможно не упомянуть тот факт, что в них проживало смешанное население - пришлое финское, водское, ижорское и русское население, т.к. это привело к определенным культурным взаимовлияниям, несмотря на наличие языковых и конфессиональных барьеров. Так, русское влияние достаточно сильно проявилось в местных формах финского жилища. Дома местные финны ставили обычно торцом к деревенской улице. Дома строились в связке с хозяйственными постройками. Финские избы были срубными, в прошлом состоявшие лишь из жилого помещения и холодных сеней. В то время жилища имели низкие потолки, высокие пороги, обогревались курной печью с плоским верхом. В стене прорезались 1-2 световых отверстия, закрывающихся деревянными задвижками; только у богатых крестьян окна были слюдяными. Крыли крыши соломой или щепой, дранкой. Обстановка была скудной: спали на печи, пристенных скамьях, детей укладывали в подвесные люльки. Освещались дома лучиной. Более поздние исследователи отмечают, что появляются пристроенные к задней стене нары «роватит» (rovatit - рус., кровать). Так же, тот факт, что в доме появляются столы, табуреты и скамьи, а также шкафы.

Рацион.

Сведения о некоторых областях народной культуры ингерманландских финнов очень скудны. Это относится, в частности, к народной пище. В старых источниках говорится только о том, что питались они скудно. Основы питания местного населения составляли: ржаной хлеб, иногда щи, рыбные и грибные супа, каши из ячменя и ржи, да овсяное толокно. Каши обычно «прихлебывали» простоквашей, зимой разбавленной водой специально приготовленным кислым творогом (Хапа Майту), летние заготовки. Применяли для этого пареную бруснику. Из грубой овсяной муки готовили кисель, запекая его в горячей печи. Распространенной едой у ингерманландцев была так называемая: - мамми, нечто вроде сладкой кашицы из ржаной муки, которую долго парили в печи в глиняных горшках, иногда с лесными ягодами: брусникой, клюквой, черникой. Эта еда была незаменимой пищей для детей. Ели разную рыбу, иногда мясо, масло из льняного семени и толченую коноплю. Ели хлебный квас с тертой редькой и горячей картошкой. В праздники пекли пироги с мясом, рыбой, грибами, капустой, различные ватрушки с творогом, яйцами, лесными ягодами. На зиму заготавливали бруснику и клюкву, которые в здешних лесах и болотах росли в изобилии. Ритуальным кушаньем на всех свадьбах, праздниках, крестинах была макалка (касеет), состоящая из слив, масла, сметаны, яиц, запеченных на молоке. В нее макали куски ячменных лепешек. На особо важные случаи варили из проращенного ячменя домашнее пиво-брагу. Оставшуюся после пива опару использовали для приготовления кваса. Получили распространение также кофе и чай (в конце XIX века вошли в обиход и самовары). Названия этих напитков свидетельствуют об их распространении именно через русский город, так как здесь говорили «тсай», «сайю», и «кохви», в то время как в Финляндии обычными названиями были «tee» и «kahvi». Таким образом, эти скудные сведения о местных особенностях финской пищи говорят об определённом воздействии на рацион, как окрестного населения, так и городских влияний.

Фольклор.

Концепция происхождения человека зарождается в период, когда индивид, еще не выделяясь из мира природы, представляет себя в нерасчлененном единстве с ней. Мало того, он связывает свое происхождение с объектами природы, которые одновременно осмысляются им и в качестве субъектов, обожествляемых первобытным сознанием. Такое осмысление проявилось в многообразии мифологических по своим истокам персонажей, которых в большей или меньшей степени можно считать архаическими предшественниками последующих фольклорных образов.

Мотив происхождения человека известен различным жанрам: преданию, сказки, эпической песне. Несомненно, следы его можно обнаружить и в других жанрах фольклора.

Наряду с Карелией Ингерманландия являлась сокровищней финского народного творчества. Ингерманландию «нашли» в середине 1800-х гг., собирание фольклора длилось до революции. Особенно хорошо сохранились женские лирические песни калевальской метрики, традиция причитаний и исполняемая мужчинами традиционная инструментальная музыка. К лучшим рунопевцам относились Ларин Параске, Онтропо Мельников и Мария Луука. Для ингерманландской женской песни был характерен славянский тип пения, т. е. ведение диалога между запевалой и хором; этот тип распространён и в Европе. Долгое время традиция пения и причитаний являлась музыкой семейных праздников, и проведения свободного времени у молодёжи.

Со временем песни калевальской метрики сменились на рифмованные народные песни; со своей стороны культуру пения изменили увлечение хоровым пением и духовная музыкальная культура. В настоящее время ингерманландцы считают более своими песни рёнтушки.

Ижоры (этот этноним отсутствует в словарях современного русского литературного языка) ед. ч. ижорец (м), ижорка (ж). Старое самоназвание ижоров было карьялайн (kargalain), карьяла (kargala). В настоящее время самые распространенные самоназвания и названия языка - ижори, ижора; в Ломоносовском районе Ленинградской области в некоторых местах можно встретить также название инкеройн (inGeroin). В материалах переписи 1989г. указаны самоназвания ижоров: ижора, изури, ингры, ингрикот, карьялайне. Названия в языках соседних народов: рус, ижора, чудь, чудинцы, чудины, чухна, маймисты: эст, isurid, tsuhkna; фин ед. ч. inkeri, inkeroinen, мн. ч. Inkerikkot, ingrikot, inkeroit. В венгерском izsor, inkeri. В английском izhora, ingrain, inger; немецком ischore, ingrier мн. ч.; французском ingrien. Ижоры считают себя карелами, и многие исследователи причисляют ижорский язык к диалектам карельского языка. С другой стороны, этническое и языковое сходство ижоров с финнами заставляло ряд ученных считать ижорский язык диалектом финского языка. Однако в отечественном языкознании принято рассматривать ижорский как самостоятельный прибалтийско-финский язык северной (или северно-восточной) группы. Кроме того, не следует смешивать собственно ижор с ингерманландскими финнами-лютеранами (группы савакот и эвремейст), переселенными в Ингерманландию в ХVII в. из различных областей Финляндии и Карелии. Ижорский язык представлен четырьмя диалектами. Лучше всего сохранился сойкинский диалект, употребляющийся в Кингисеппском районе Ленинградской области и в некоторых более восточных деревнях (этим диалектом в 60-е гг. владело около 1000 человек). Хэвоский диалект распространен в Ломоносовском районе по берегам р. Коваши (Хэвоха) и в некоторых селах на побережье моря к востоку от её устья. На этом диалекте говорили в 60-е гг только представители старшего поколения (ок 100 человек). Оредежский диалект уже исчез из употребления, но ранее на нем говорили жители некоторых сел Гатчинского района по верхнему течению р. Оредеж. На нижнелужском диалекте в 60-е гг. говорили несколько сот человек в районе нижнего течения р. Луга и на п-ове Курголово (Кингисеппский район). Современные данные нуждаются в уточнении. Численность ижоров - 820 человек (перепись 1989г) из них 302 человека (36.8% от общего количества ижоров) считают ижорский язык родным. Численность ижорцев постепенно уменьшается. По данным П. Кеппена, относиввимся к 1848г, в 200 деревнях Ингерманландии проживало в целом 15 600 человек. Российская статистика за 1897 г. насчитывает кол-во 21 700 человек. Дальнейшее быстрое уменьшение численности носителей ижорского языка связано с последствиями 1-й и 2-й мировых воин и с русификацией.

Ижорцы вместе с водью составляли основное дорусское население исторической Ингерманландии (западная часть современной Ленинградской области, к югу от Финского залива и р. Нева). Родина ижор - Карелия. На рубеже 1-го и 2-го тыс. н. э. одна из ветвей карельских племен переселилась с востока на территорию води и заняла бассейн р. Ижора. Ореховецкий мирный договор 1323 г., установивший границу владений Швеции и Новгорода, способствовал формированию ижор и как отдельного народа, поскольку они полностью остались на землях Новгорода, а родственные им карелы западной части Карельского перешейка оказались на шведской стороне. Однако, как показывают языковые данные, постоянные контакты между ижорами и карелами, населявшими побережье Ладожского озера прекратились значительно раньше. И постепенно продвигались вдоль южного берега Финского залива до нижнего течения Луги и Нарвы, частично ассимилируя исконное для этих мест водское население. В ХVII в. Швеция захватила весь Карельский перешеек и земли между Невой и Нарвой и владела ими до Северной войны (1700-1721). Многие ижорцы принадлежащие, как и водь и карелы, к православной конфессии, бежали из-под власти Швеции и основывали новые поселения (в частности поселения в верхнем течении Оредежа и Луги). На опустевших землях шведское государство поселяло финнов - в основном выходцев из юго-восточной Финляндии. Их язык оказал значительное влияние на язык ижор междуречья Невы и Нарвы. Тесными были также связи ижор с русскими и эстонцами. В русских летописях племя ижора упоминается впервые в 1228 г. Ингерманландия (Ижорская земля) и её население играли большую роль в истории России. Ижоры известны как верные союзники Великого Новгорода, в частности, помогавшие Александру Невскому в битве со шведами в 1240г. Бывшая столица России - Санкт-Петербург - была основана (1703) именно в этой древней финно-угорской области. В ХVIII-ХIХ вв и особенно ХХ в часть ижорского населения была ассимилирована русскими и утратила свой язык.

Обозначение ижорцы, ижора (др.-рус ижера, ижеряне ед. ч. ижеренин) связано с названием притока Невы р. Ижора на которой ижоры жили ранее. То же название носила в XIII и вся территория, населенная ижорами: Ижора, Ижорская земля, а также были известны её названия ингрия (Ingria), Ингария, Ингерманландия упоминавшиеся ещё ранее XIII в. в шведских и немецких источниках. Само название р. Ижора возводили к финскому (Inker «извилистая река») или германским языкам. М. Фасмер считает наиболее аргументированной с точки зрения акад. А.И. Шегрена, согласно которой название реки восходит к имени супруги Ярослава Мудрого Ингегерды: в финском языке имена Inka (Inga) или Inkeri (Ingeri) соответсвуют скандинавскому женскому имени ингрид ( ср. также Игорь- из Ингор, Ингвар). Это объяснение в принципе возможно, хотя трудно доказуемо. Наименование рек по личным именам людей встречается крайне редко. Как правило, подобные гидронимы возникают в результате переосмысления, ложной этимологии: нередко появляются и разнообразные легенды, связанные с такими названиями. Другие бытовавшие в русских северо-западных землях наименования ижор чудь, чудины, чухна отражают общее название прибалтийских финнов в древнерусском языке. Оно сохранилось и до сих пор, а также было заимствовано соседями - эстонцами (tsukhna). Употреблялось и название маймист(ы) (из maa mies). Народ живущий на (этой) земле и Соукинского п-ова называют себя не только ижорой, но и сойкинцами (soiikkolaiset по территориальному признаку).

Вепсы, ед. ч. вепс м., вепсянка ж. Самоназвание veps, мн. ч. vepsad как обозначение всех лиц данной национальности утвердилось лишь в 20-30-х гг. ХХ в. В каждой группе вепсы существовали раньше и продолжают бытовать сейчас свои самоназвания, в том числе: вепся, бепся, вепсляйне, людиник, люделайне, людикель, чухарь. Название вепсов в языках соседних народов: рус. вепс, чухарь, чудь ж. собир., кайван ; фин. versalainen; карел. vepsa. В венг. vepsze. В анг. Veps, Vepsian; нем. Wepse; франц. Vepse. Вепсы делятся на три группы: 1) северновепсскую (на юго-западном побережье Онежского озера - в основном территория Карелии, Прионежский район); 2) средневепсскую (северо-восток Ленинградской области и часть Вологодской области); 3) южновепсскую (в основном Бокситогорский район Ленинградской области). В 80-е гг. ХIХ в. существовали несколько деревень так называемых восточных вепсов - в районе шоссе от Вытегры к Каргополю. Отдельные группы вепсов оказавшиеся в силу исторических причин изолированными, носят в литературе и территориальные названия: вепсы прионежские, оятские, пяжозерские и др.

Язык вепсов - вепсский, относится к прибалтийско-финской группе финно-угорской языковой семьи. В соответствии с локальными группами вепсы различаются три диалекта вепсского языка: северный, средний и южный. По данным Всесоюзной переписи населения 1989г., в РФ проживает 12.142 человек вепсов (97.13% всех вепсов б. СССР), из них 51.32% считают родным язык своей национальности, 48.29% - русский язык, 0.39% - другие языки. Вепсы компактно расселены в Прионежском районе Карелии (49.6%), на соседних территориях Подпорожского, Лодейнопольского, Тихвинского, Бокситогорского районов Ленинградской области и в Вытегорском и Бабаевском районах Вологодской области.

Вепсы являются потомками древнего финно-угорского племени, игравшего до ХI в. заметную роль в истории северо-востока Европы и известного в русских летописях под названием весь (из vepsa). Первое упоминание об этом народе (vas, vasina) содержится в хронике VI в. готского историка Иордана. Русские летописи упоминают весь в рассказе о событиях 859 862 гг., когда это племя вместе с другими северными племенами выступало против варягов, а затем призвало их. Путь из варяг в греки проходил близ земель веси, и весь вела оживленную торговлю в основном с Волжской Булгарией. Благодаря этому известия о веси попали и на Восток, в частности в сочинения арабских писателей и путешественников. Местожительством веси называлось Белое озеро. Однако данные археологии и топонимики показывают, что весь расселялась на значительно большей территории. Весь рано вошла в состав новгородских земель. В IХ в., весь за Волхвом выступила в роли проводника начал русской государственности на севере и северо-востоке. В последующие эпохи племя расселилось между Волхвом и Свирью по рекам Паша, Сясь и Оять: севернее Свири - у рек Олонка и Видлица, у Онежского и Белого озер. Наиболее компактно весь заселяла междуречье Ладожского, Онежского и Белого озер. Отдельные группы веси проникли также к востоку от этого треугольника, в так называемое Заволосье, на территорию современной Архангельской области, к югу от Белого моря, где жила близкородственная веси заволоская чудь и где весь до ХII в., отчасти и позднее, контактировала с западными группами коми-зырян в бассейне Мезени и верхнего течения Вычегды. Весь частично ассимилировала более раннее население Межозерья (видимо, юго-восточные группы саамов), но, в свою очередь, приняла участие в этногенезе карельского народа, северных русских и коми-зырян. В Х-ХI вв. русские проникали на земли, как западной веси, так и восточной, поэтому исторические судьбы вепсского и русского народов оказались тесно связанными. После ХI в. упоминание о веси как об особом народе исчезают со страниц русских летописей; по-видимому, она начинает именоваться общим русским названием прибалтийско-финских народов - чудь. Вепсы приняли православие и в течение рада веков подвергались сильному влиянию русского языка и русской культуры. Лишь в Межозерье вепсы сохранили свой язык и этническое самосознание. После 1917 г. создались предпосылки для национально-государственного и языкового строительства в землях, населенных вепсами; оно развернулось на рубеже 20-30-х гг. однако к тому времени этническая территория вепсов была административно разделена между Карельской АССР и Ленинградской области, что послужило основным препятствием для создания единой вепсской автономии. С конца 30-х гг. начинается обратный процесс ускорения национальной и языковой ассимиляции вепсов. В официальной статистике вепсы как национальность при переписи многих вепсов записывали русскими. Благодаря политике русификации численность носителей вепсского языка неуклонно сокращалось. В настоящее время вепсы считаются малочисленным народом и предпринимаются меры по сохранению его языка и этнографических особенностей.

Карелы, ед. ч. карел м., карелка ж. Самоназвание карелы различаются в зависимости от территории этнографических особенностей их групп. В материалах переписи 1989 г. указаны самоназвания карелов: карьяла, карьялайне (Карелия, г. Санкт-Петербург, Тверская, Ленинградская, Мурманская области); ливвики, ливгиляйне, ливвикёй (Карелия); людики, людилайне, людикёй; лаппи (Карелия). Названия карелов в языках некоторых соседних народов: фин. kargalainen: эст. kargalane; швед. karel. В венг. кargalai. В анг. Karelian; нем kareliar. Различают три субэтнические группы карелов: собственно карелы (живущие в средней и северной частях Карелии или переселившиеся из этих мест), карелы-ливвики (Приладожье) и карелы-людики (Прионежье). Карельский язык относится к прибалтийско-финской группе финно-угорской языковой семьи. В соответствии с делением карелов на субэтнические группы различаются диалекты: собственно карельский (северная и средняя части Карелии, Мурманская, Тверская, Новгородская и Ленинградская области), ливвиковский (северо-восточная часть Приладожья) и людиковский (вдоль западного побережья Онежского озера, граничит на западе с ливвиковским ареолом). Свои отличия имеют говоры тверских и новгородских карелов, но они во многом совпадают с южными говорами собственно карельского диалекта. По данным Всесоюзной переписи населения 1989 г. в РФ из них 48.59% считают родным язык своей национальности, 51.16% - русский язык, 0.25% - другие языки. Основная территория карелов - Республика Карелия (78.928 чел., или 60.3%) со столицей г. Петрозаводск; проживают также в других областях РФ (компактно расселены в Тверской, Ленинградской, Мурманской, Архангельской областях) и на Украине. Кроме того, карелы живут в Финляндии и Швеции, однако в этих странах они считаются особой этнической группой финнов, а карельский язык рассматривается как диалект финского языка.

Карелы - особый прибалтийско-финский этнос, сложившийся, вероятно, на основе неолитических племен юга Карелии и юго-восточной Финляндии. Первоначальный этногенез карелов недостаточно выяснен, однако известно, что современные карелы и древнее племена kargala - неравнозначные понятия. Возможно, формирование племенного объединения карелов (под названием корела оно известно древнерусским летописям) проходило уже в 1-й пол. 1-ого тыс. н.э. В IХ в. карелы обитали на Карельском перешейке, а затем заселили Прионежье и территории к северу от него. По мнению известного российского финно-угровода Д. В. Бубриха, в сложении карельского народа приняли участие два этнических компонента: ямь (емь) и волховская чудь. Под последней Д. В. Бубрих понимал прибалтийско-финское население скопившееся в низовьях Волхова, - в их числе была и часть веси - вместе с остатками более раннего населения. Связи низовьев Волхова и всего южного Приладожья с древней территории карелы установлены археологические контакты с весью на окраинах древней племенной территории карелы привели к заметному участию веси (предков вепсов) в этногенезе карелы и обусловили различия между южнокарельскими (ливвикововский и людиковский) и собственно карельскими диалектами. В особенности близок вепсскому языку людиковский диалект: финские лингистысчитают его отдельным языкам, в образовании которого приняли равное участие вепсский и карельский языки. С началом распространения христианства карелы обосновались в центральной Финляндии и в восточной части области Хяме до побережья Ботнического залива. В XIII в. они уже были в провинции Финмарк и достигли берегов Северного Ледовитого океана. В то же самое время карелы освоили берега Северной Двины, где, по мнению составили часть населения области Биармия (название известно главным образом из скандинавских источников); там они контактировали с весью и предками коми-зырян. В состав северных карелов вошла и часть саамов (локарей). Поэтому неслучайно южные карелы называют северных лаппи «саам, лопарь» (а севернее южных - вепся). Первое упоминание о карелах содержится в скандинавских сагах (с начала VIII в.). первое сообщение о племенах корела в русских летописях встречается под 1143 г. проникновение славян на территорию Карелии началось уже с первых веков 2-го тыс. н.э. и шло главным образом из Новгородской земли и из Верхнего Поволжья. Поселяясь в Обонежье и на побережье белого моря, славяне тесно взаимодействовали с карелами и оказали значительное влияние на их материальную и духовную культуру. Часть областей Карелии входит с ХII в. состав Новгородской республики (Карельское Приладожье и соседние погосты), другая часть (обширные пространства от Ботнического залива до Белого моря, заселенные саамами и карелами) находится в сфере влияния Великого Новгорода. В течении ряда столетий карелы вместе с новгородцами отражали натиск шведской агрессии. В ХII в. (1227) карелы официально приняли православие, хотя оно распространялось среди карел и раньше. После заключения Ореховецкого мирного договора со Швецией (1323), установили русско-швецкую границу. Карелы населяющие близ Выборга и озера Сайма оказались под властью шведов и вошло в состав финского народа. Все Приладожье и Северная Приботния оставались под властью Новгорода, и на этих землях продолжалось формирование карельского народа. Договор способствовал и формированию ижорцев как отдельного народа: их происхождение связывают с карелами западной части Карельского перешейка. В 1478 г. Карелия вместе с Новгородом вошла в состав Московского государства. В начале XVII в. Россия воевала с Польшей и Швецией, в результате чего этническая территория карелов была вновь разделена. По Столбовскому мирному договору 1617 г. Приладожье и районы к югу и востоку от Финского залива (Ингерманландия) были присоединены к Швеции.

После Столбовского мира карелы и финны обособились друг от друга. Многие православные карелы бежали от экономических и религиозных притеснений завоевателей в более безопасные внутренние области России. Большая часть беженцев - карелов переселилась на русские земли в верховье Волги и на отроки Валдайской возвышенности и Бежецкого Верха. Здесь образовалась группа верхневолжских (тверских) и новгородских карел. В 1721 г. карелы переселились в Северное Приладожье, захваченное ранее шведами, были возвращены России. В XVII-XIX вв. земли карелов были административно разобщены: они были поделены между губерниями: Олонецкой, Архангельской и Выборгской. После революции 1917 г. была образована карельская трудовая коммуна (1920) в составе РСФСР. Она была преобразована в Карельской АССР (1923), которая в промежутке 1940-1956 гг. имела статус союзной республики (Карело-Финская ССР). С 1991 г. Республика Карелия.

Финны ед. ч. финн м., финка ж ., самоназвания: суоми (suomi), , мн суомалайнен (suomalaimn. мн. ч. suomalaiset). В качестве самоназваний используются также названия отдельных субэтнических и территориальных групп финнов (inkeri - ингерманландец, savakko - савосец, hama(lainen) и др. Названия финнов в языках некоторых соседних народов: рус. финн, чухна, чухонец; эст. soomlane; латыш. soms, suoms, sams; швец. finne; норв. finne. В венг. finn. В англ. Finn; нем. Finne; франц. Finnois. Этнографически современные финны относительно однородны, хотя существует определенная разница в разница между Восточной и Западной Финляндией. Это объясняется культурными влияниями, шедшими навстречу друг другу, с одной стороны, из Западной Европы, с другой стороны - из России. Граница , установившаяся в результате официальных договоров России и Швеции, существовала два с половиной века и проходила в северо-западном - юго-восточном направлении, от Ботнического залива до Финского залива, к западу от Ладоги. Эта граница помогла закрепить уже существовавшие различия между обоими типами культуры финн. Язык финнов - финский, относится к прибалтийско-финской группе финно-угорской языковой семьи. Выделяют семь основных диалектов финского языка: юго-западный, или собственно финский (к северу-западу и востоку от г. Турку); емьский, или хяме (к северу-востоку от собственно финского диалекта); южноботнический (к северо-западу от емьского диалекта); средне- и северноботнический диалект (полоса вдоль побережья Ботнического залива севернее южноботнического диалекта); северный (Северная Финляндия); савоский (внутренняя Финляндия, вдоволь восточной границы с РФ); юго-восточный (узкая полоса вдоль юго-восточной границы Финляндии). Финны - основное население Финляндской Республики со столицей в г. Хельсинки. В Финляндии проживают св. 4,6 млн. чел. (данные 1989 г.). Кроме того, около 500 тыс. финнов проживают в других странах, куда они эмигрировали на протяжении ХIХ-ХХ вв.: Швеции (300 тыс.), Норвегии (20 тыс.), США (300 тыс.), Австралии и др. По данным Всесоюзной переписи населения 189 г., в РФ проживают 47.102 чел. Финнов (70% всех финнов б. СССР), из них 36,21% считают родным язык своей национальности, 63,14% - русский язык, 0,65% - другие языки.