Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство науки и высшего образования российской федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «пятигорский государственный университет»

Институт заочного обучения, информационных технологий и онлайн-проектов

Кафедра французской филологии и межкультурной коммуникации

Института романо-германских языков, информационных и гуманитарных технологий

Выпускная квалификационная работа

Трансфер реалий в переводах А. Прешака (романы И. Ильфа и Е. Петрова)

на присвоение квалификации: «Бакалавр»

Направление подготовки:- Лингвистика

Направленность (профиль): «Теория и практика межкультурной коммуникации - французский и английский языки»

Потапова Наталия Николаевна

Научный руководитель: доктор филол. наук, проф., проф. кафедры

французской филологии и межкультурной коммуникации

Е.Ю. Кустова

Пятигорск - 2020

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТРАНСФЕР РЕАЛИЙ КАК УНИВЕРСАЛИЯ ТРАНСЛЯТОЛОГИИ

1.1 Трансфер как концептуальный феномен перевода

1.2 Реалия как переводческая универсалия

1.3 Лакунарность перевода: объективные и субъективные факторы

1.3.1 Лексические лакуны

1.3.2 Лексико-грамматические лакуны и перевод

1.3.3 Текстовые лакуны

1.4 Антропоцентрический подход в транслятологии: переводческая интерпретация

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1

ГЛАВА 2. ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ ФАКТОРЫ ЛАКУНАРНОСТИ ПЕРЕВОДОВ А. ПРЕШАКА (КОНТРАСТИВНЫЙ АНАЛИЗ)

2.1 О переводчике: А. Прешак (Alain Prйchac) - переводчик и критический историк

2.2 Трансляция реалий во французских переводах романов «12

стульев» и «Золотой теленок» (контрастивный анализ)

2.2.1 Ироническая тональность как L-реалия

2.2.2 Культуремы «Совдепии» как R-реалии

2.3 Комментарий как особенность идиостиля Алена Прешака: лакунарные C-реалии

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ПРИЛОЖЕНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Антропоцентризм современного языкознания, антропологические лингвистические методы исследования, в частности, в теории и практике перевода, - обращены к когнитивным процессам, лежащим в основе языковой и речевой деятельности человека-говорящего (homo loquens) и человека-креативного (homo creator) - дискурсивной креативности [Болдырев, 2018] переводчика, многосторонности его языковой личности.

Теоретические разработки вопросов переводческой практики как одной из главных языковых практик в процессе межкультурной коммуникации все больше сосредотачиваются на когнитивных механизмах интеллектуальной деятельности субъекта перевода - переводчика как автора вторичного (литературного) текста. Переводческий процесс рассматривается не просто как технология замещения слов одного языка словами другого с опорой на их «языковое значение»: в процессе порождения текста перевода (ПТ) происходит концептуализация смыслового содержания исходного текста (ИТ) и его передача (трансфер) средствами языка перевода (ПЯ). Языковая личность переводчика становится центральным фактором в принятии переводческого решения. В данной выпускной квалификационной работе мы рассматриваем, вслед за теоретическими исследованиями в транслятологии и дискурсологии, особенности индивидуального стиля переводчика как автора перевода литературного произведения.

Актуальность темы исследования определяется, во-первых, важностью изучения теоретических аспектов перевода, в частности, проблемы лакунарности, связанной с передачей реалий лингвокультуры оригинала в культурологическое пространство переводного произведения. Во-вторых, субъективные факторы перевода, отражаемые современными методами анализа (теория трансфера, интерпретативная, теория, теория релевантности перевода, метод «черного ящика», контрастивный метод сопоставления авторских переводов и т.д.), становятся доминантой переводоведения, которая берет начало в работах писателей-переводчиков, таких как В. Набоков, К.И. Чуковский, У. Эко и др., и продолжает развиваться в современной транслятологии [Алферов 2017а,б; 2020].

Актуальность и новизна работы заключается также в том, что исследование языковой личности переводчика, его способности раскрыть концептосферу переводимого литературного произведения, анализ идиостиля переводчика являются совершенно новыми подходами в переводоведении [Алферов, 2019; Огнева, 2013 ].

Гипотезой исследования становится положение о том, что контактирующие языки стремятся к преодолению различий, взаимодействию и взаимопониманию, с одной стороны, - на этом стоит практика перевода. Перевод является одним из источников проникновения элементов и отношений другого языка и культуры в процессе межкультурной и межъязыковой коммуникации. С другой стороны, в процессе перевода проявляется национальное своеобразие контактирующих языков и культур. На переводчика ложится задача адаптации языковых реалий «чужой» лингвокультуры для достижения понимания смысла переводимого текста, сохраняя при этом национальный колорит передаваемых языковых и культурных особенностей исходного текста. Такая двойная задача может вызывать противоречия в ее реализации в процессе перевода. При этом личность и компетенции переводчика в их интерпретативной и продуктивной реализациях являются определяющим фактором как в преодолении переводческой лакунарности, так и в окказиональном возникновении смысловых и контекстуальных (прагматических) лакун («переводческие потери») [Кустова, 2019].

Степень научной разработанности проблемы. Разрабатываемая тема затрагивалась в той или иной степени в трудах отечественных и зарубежных лингвистов, посвященных концептуально-когнитивным аспектам перевода [Алферов, 2017б; Кустова, 2019; Огнева, 2013; Фененко, 2006; 2008], антропологической теории перевода [Леонтьева, 2016], дискурсивной концептологии - концептосфере литературного произведения и её роли в достижении адекватности художественного перевода [Алферов, 2017а].

Объектом исследования становится трансфер реалий в переводах романов «12 стульев» и «Золотой теленок» как категория транслятологии, а также лакунарность в передаче лингвокультурного, и концептуально-идеологического пространства (концептосферы) литературного текста-источника. трансфер перевод реалия грамматический

Предметом рассмотрения выступает идиостиль переводчика - французского литературоведа и переводчика Алена Прешака - как система языковых и дискурсивных приемов перевода как реконструкции концептосферы транслируемого художественного произведения.

Целью исследования является моделирование концептуальной и языковой составляющих переводческого идиостиля Алена Прешака как основы адекватности перевода и анализ средств его реализации в переводах.

Для достижения поставленной цели потребовалось наметить и осуществить следующие задачи исследования:

- ознакомиться с теоретической литературой по теме исследования, а именно по проблеме антропоцентрической интерпретации переводческого процесса;

- исследовать феномен переводческого трансфера как альтернативы существовавшей ранее теории эквивалентности в транслятологии;

- рассмотреть феномен реалии как вариант адаптации лакунарных языковых и культурных феноменов в контактирующих лингвокультурах;

- изучить особенности переводческих стратегий и тактик делакунизации текста перевода и адаптации его к концептосфере принимающей лингвокультуры;

- провести анализ творческого стиля переводчика романов Ильфа и Петрова - французского филолога, историка и преподавателя и переводчика - Алена Прешака;

- в сопоставлении альтернативных авторских переводов выявить объективные и субъективные факторы, влияющие на способы передачи лингвокультурных реалий в художественном переводе с русского языка на французский,.

Теоретико-методологические основы исследования составили работы отечественных и зарубежных ученых в области когнитивноых исследований (Н.Н. Болдырев, С.Ю. Бочавер, В.В. Фещенко), дискурса и текста (В.З. Демьянков, В.И. Карасик), а также переводоведения и когнитивной транслятологии (В.Г. Гак, В.З. Демьянков, В.Н. Комиссаров, Е.А. Огнева).

С опорой на методологию, представленную этими исследователями, были использованы такие методы и приёмы анализа, как метод структурирования текста, семантико-текстуальный и контекстуальный анализ, метод литературоведческого анализа, метод концептуального анализа и др.

Эмпирические основы исследования представлены оригинальными текстами и переводами романов Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев» «Золотой телёнок». Рассматривались переводы французского филолога Алена Прешака 1984-1985 годов в сопоставлении с переводом на английский язык Анна Фишер (Anne Fisher) и первым французским переводом 1929 года (J.-W. Вiеnstоcк).

Теоретическая значимость выпускной квалификационной работы определяется применением в переводческом сопоставительном анализе понятия «переводческий трансфер»; сопоставлением концептуальных пространств переводов с концептосферой романтико-реалистических, юмористических и сатирических романов И. Ильфа и Е. Петрова; анализом языковых и дискурсивных средств и переводческих приемов воссоздания концептуальной и языковой картин мира этих произведений французским филологом и профессиональным переводчиком Аленом Прешаком.

Практическая значимость квалификационной работы определяется возможностью использования результатов исследования в самостоятельной работе студентов по теории и практике перевода, интерпретации текста, сопоставительной стилистике, художественному переводу, а также при написании курсовых и квалификационных работ.

Структура работы. Результаты проведенного исследования изложены в тексте выпускной квалификационной работы, состоящей из Введения, двух Глав, Заключения, Библиографии и Приложений. Объем текста составляет 64 стр. без приложений. В работе имеется более 30 текстовых примеров, 2 схемы и 1 рисунок, иллюстрирующие отдельные положения исследования. Библиография насчитывает более 40 источников. В приложении в качестве продукта представлен двуязычный словарь реалий романов И.Ильфа и Е. Петрова.

Содержание работы. Во Введении отражается состояние и актуальность рассматриваемой проблемы, степень ее разработанности, представлены объект и предмет изучения, изложены цель и задачи исследования, определена его теоретическая и практическая значимость. В первой теоретической главе раскрывается содержание основных концепций по исследуемой теме, обосновываются подходы, разрабатываемые в работе. Во второй главе рассматриваются стратегии трансфера реалий, составляющих концептосферу романов «Двенадцать стульев» «Золотой телёнок», анализируются индивидуальные приемы и стратегии из творческой лаборатории переводчика Алена Прешака.

В Заключении приводятся основные результаты и положения работы, определяется значимость проведенного исследования и перспективы его дальнейшей разработки.

ГЛАВА 1. ТРАНСФЕР РЕАЛИЙ КАК УНИВЕРСАЛИЯ ТРАНСЛЯТОЛОГИИ

1.1 Трансфер как концептуальный феномен перевода

Понятие «трансфер» вновь пришло в лингвистику совсем недавно - в конце XX-го столетия (в 80-годы) Первоначально термин трансфер получил применение в психологии, в теории З. Фрейда, который понимал под ним бессознательный перенос определенных отношений и чувств, возникающих к одному человеку, на другого человека. В лингвистике этот термин употреблялся в 1950 годы У. Вайнрайхом и З. Харрисом в области языковых контактов - взаимодействия разноструктурных языков [Бочавер, Фещенко, 2017: 8] [Демьянков, 2018]. Термин восходит к лат. слову transferre - «переносить». В целом трансфером называется передача определенного вида информации (в самом широком смысле) - знаний, смыслов, значений. Понятие «трансфер информации» отличается от понятия «передачи информации» тем обстоятельством, что при трансфере внимание акцентируется на процессах, происходящих в самой принимающей системе. Информация не просто передается в чистом виде «без потерь», она может усваиваться или не усваиваться, трансформироваться, даже искажаться или попросту теряться - не восприниматься организмом, которому эта информация направляется. Другими словами, трансфер - это адаптационный процесс восприятия информации в соответствии с законами функционирования принимающей системы. Если две системы, вступающие во взаимодействие (коммуникацию), не имеют ничего общего, или, как говорят, несовместимы, то коммуникация не может состояться. Если эти системы отличаются друг от друга так, что области отличия могут приспосабливаться в процессе взаимной адаптации (упрощаться, усложняться, трансформироваться), то такая адаптация как раз и происходит в результате информационного (когнитивного) трансфера [Фещенко, Бочавер, 2016].

Трансфером (знаний, информации) в широком смысле называют передачу от человека к человеку знаний (практических и теоретических), умений, навыков, установок, предпочтений, например, в решении повседневных или научных проблем. Трансфер (знаний) - это перенос мнений или теоретических построений (иногда даже неправильных, например, предрассудков или образных, например, метафор). «Переносное значение» слова или высказывания - это значение, которое требует от реципиента (адресата) усилий по его пониманию (интерпретации). Это передача информации, которая требует творческой обработки в когнитивном (интеллектуальном) механизме адресата, или, иначе говоря, это «трансфер от известного к неизвестному, от знания, непосредственно данного, к знанию, полученному опосредованно» [Бочавер, Фещенко, 2017: 11] .

Сегодня в гуманитарном знании говорят о «культурном трансфере» - обмене культурными ценностями. Общая гуманитарная теория «культурного трансфера» предполагает такое взаимодействие культур, при котором осуществляется не только взаимная адаптация, но и взаимное обогащение двух культурологических пространств [Верещагин, 1980]. Это положение можно отнести и к взаимодействию языков («языковому контакту») [Бочавер, Фещенко, 2017]. Перевод совмещает оба этих аспекта, перенося (транслируя) феномены культуры и языка из одной национально-этнической сферы в другую национально-этническую сферу, осуществляя таким образом языковой и культурный трансфер.

Исходя из сказанного, нетрудно понять, почему одной из первых областей знания, принявших идею трансфера, становится теория перевода [Бочавер, Фещенко, 2017]. С помощью трансфера знаний в переводе заполняются пустующие «прорези» (лакуны) в системе другого языка; к трансферу переводчик-интерпретатор приходит, пытаясь уяснить смысл языкового выражения, смысл фразы (высказывания) или целого текста. Как отметил В.З. Демьянков, «значение интерпретируемого языкового выражения - это гипотеза о том, к каким предметам это выражение относится, поэтому сам процесс интерпретации можно представить как выдвижение и верификацию гипотез о смысле целого по гипотезам о смысле составных частей» [Демьянков, 2018]. Именно лингвистика в ее современном, коммуникативном варианте способна предложить новый инструментарий анализа переводимости текстов одной культуры в тексты другой культуры. Как отмечает автор статьи о теории «культурного трансфера», примером успешной технологии межкультурного обмена знаниями служит «работа лингвиста, который в изучении коммуникативной ситуации должен учитывать не только отношения говорящего и воспринимающего, но и все те условия, что создают контекст ситуации говорения-восприятия» [Дмитриева 2011].

Еще Роман Якобсон замечал, что «чаще всего при переводе с одного языка на другой происходит не подстановка одних кодовых единиц вместо других, а замена одного целого сообщения другим» [Якобсон, 1975]. Более того, в художественном переводе часто при прямой подстановке одних кодовых единиц (слов, сообщений) вместо других эквивалентность оригинала и перевода достигается лишь частично. Здесь встает вопрос о степени переводимости, принципиальной возможности (или невозможности) адекватного / точного / полного перевода [Пильщиков, 2016].

Главным вопросом в теории переводческого трансфера становится следующее положение: «Для установления соотношения оригинального и переводного текста, традиционно описываемого в терминах соответствие/несоответствие, вопрос «как и почему элементы переводного текста соотносимы с элементами оригинального текста» заменит вопрос «почему в переводном тексте не хватает определенного элемента текста оригинального» [Бочавер, Фещенко, 2016: 13].

Переводной текст при этом перестает оцениваться в терминах эквивалентности/неэквивалентности, перестает быть удачным или неудачным. При сопоставлении оригинала и перевода исследователя интересуют прежде всего расхождения между исходным текстом (языком) оригинала (ИТ/ИЯ) и текста (языка) перевода (ПТ/ПЯ), поскольку именно в них проявляется динамика трансфера. Перевод воспринимается не как «лучшая или худшая» трансляция с одного языка на другой, а как культурный перенос, «который ни в коем случае не является эквивалентом» оригинала [Там же].

Снимает ли теория трансфера вопрос об адекватности перевода? Нет, не снимает, но помогает отличить ошибки переводчика от потерь и трансформаций, которые неизбежно появляются при установке не на эквивалентность (адекватность) значения слов или даже смысла оригинала, а на адекватность понимания, чтобы перевод был понятен его читателю.

В этом теория трансфера совмещается с «Теорией релевантности перевода» [Gutt, 2010], когда критерием успешного перевода является отсутствие усилий при понимании перевода, а также отсутствие «чувства культурных ксенизмов» - ощущения «чуждости» («непрозрачности») текста перевода [Алферов, 2019].

В этом смысле наибольшую трудность представляет переводческая дилемма: «Текст перевода должен быть ближе к смыслу оригинала / Текст перевода должен быть ближе к пониманию его читателями» [Комиссаров, 2000: 23].

Примером решения такой дилеммы представляется перевод (трансфер) названия произведения И.Ильфа и Е. Петрова «Одноэтажная Америка», сделанный А. Прешаком: «L'Amйrique sans йtages» Такая трансформация обусловлена прежде всего языком: нижний этаж называется rez-de chaussй, тогда как premier йtage (`первый этаж') - «второй этаж» в русском понимании. (см. Приложение II).

Лингвокультурные особенности, подлежащие трансферу в язык перевода (ПЯ) получили название «реалии». Этот системный и регулярный компонент переводческого трансфера стал предметом пристального рассмотрения такой области теоретического переводоведения, которая получила название «Теория реалий» [Фененко 2006]. Главной предпосылкой данной теории является положение о том, что язык в оригинале и переводе имеет две ипостаси: «Язык-1, являющийся системой структур, основанных на ситуативности и сопоставимости структур поведения, и Язык-2, выступающий вместилищем культурно-исторических представлений человека в отличие от Языка-1» [Там же].

1.2 Реалия как переводческая универсалия

До недавнего времени существовали два подхода к феномену лингвистической реалии. Прикладной переводческий и широкий лингвокультурологический. В рамках первого подхода часто в теории перевода понятие «реалия» приравнивается к «непереводимым» единицам языка, или безэквивалентной лексике, т.е. к лексическим единицам (словам и устойчивым словосочетаниям), «которые не имеют ни полных, ни частичных эквивалентов среди лексических единиц другого языка (реалии, временно безэквивалентные термины, случайно безэквивалентные слова)» [Комиссаров, 2000: 24-25].

В рамках второго - лингвокультурологического подхода - реалией считается явление быта и культуры или часть языковой и концептуальной картины мира, которая присутствует в одной культуре и отсутствует в другой [Влахов, 1986].

Выдающийся отечественный лингвист Владимир Григорьевич Гак, сопоставляющий в своих исследованиях французский и русский языки, выделил 4 типа соотношения реалий:

1) реалия, свойственная русской культуре, отсутствует во французской;

2) реалия, свойственная французской культуре, отсутствует в русской;

3) реалия отсутствует в обеих культурах;

4) реалия существует в обеих культурах [Гак, 2001].

Как следует из этой классификации, четвертый случай - наиболее сложный, поскольку реалия, присутствующая в обеих культурах, может иметь национальные особенности, занимать асимметричное, по отношению к другой культуре, место в сознании и деятельности ее носителей. При переводе возникает опасность появления «ложных друзей» в интерпретации на первый взгляд одних и тех же явлений или понятий. «Ложные друзья» переводчика - это проявление асимметрии либо в плане выражения (например, заимствования, претерпевшие национальную «реконструкцию») , либо различающиеся объемом и содержанием понятия и, как следствие, выполняющие отличную от другой культуры функцию. Таким образом, можно говорить о трех видах расхождения реалий:

а) несовпадение устройства и функции сходных реалий (ср. французское mairie и русское мэрия);

б) различная ситуативная значимость сходных реалий (русские говорят «Спасибо!» в конце еды, французы выражают свою благодарность, расхваливая блюда «по мере их поступления»);

в) различная частотность сходных реалий (большая распространенность некоторых видов телевизионных языковых игр, обусловленных особенностями французского языка, и малая их распространенность на русском телевидении) [Там же].

Кроме того, в контексте перевода проявляются многие «фоновые знания», которые требуются переводчику, чтобы понять особенности той или иной реалии. Например, в тексте о французском метро, встречаешь фразу «La porte!», произносимую одним из пассажиров в вагоне поезда. Для её правильного понимания и перевода необходимо знать, что в некоторых вагонах двери открывают сами пассажиры, поэтому в переводе это просьба или требование «Откройте дверь!». Такие «фоновые», контекстуальные составляющие двух культур получили название «культурем».

С точки зрения В. Г. Гака, в культуремах, которые имеют языковое выражение, языковой знак Ф+С (где Ф - форма, С - содержание) является означающим, а реалия (R) - означаемым. В сопоставлении В.Г. Гака насчитывается 6 типов расхождений в выделении и наименовании реалий в русском и французском языках. Предложенная отечественным романистом классификация представляет собой пример последовательной систематизации основных типов знаковых отношений в структуре культурем, а также типов межъязыковых расхождений в этой сфере. Подобный семиотический подход позволяет точно и всесторонне сопоставить реалии двух культур и их словесные обозначения, хотя, как отмечает сам автор теории, понятие культуремы требует существенного уточнения [Гак, 2001].

Согласно В.Г. Гаку, реалии - это важнейший строевой элемент «пространства культуры». Патриарх отечественной романистики полагает, что именно диффузность, расплывчатость и многомерность явлений, которые традиционно включаются в область культуры, необходимо исследовать, разграничивать и уточнять. В концептуальной области эти единицы обладают большим объемом и содержанием. Так, концепт РЕЛИГИЯ может включать в себя культуремы разных уровней и типов: ритуалы могут частично входить в аспект «организация», и также частично в аспект «поведение», предметы отправления культа составляют аспект религиозных «артефактов» и т.д. «Ритуалы», помимо храмовых обрядов включают и такую культурему, как «прием пищи» - пищевые табу и предпочтения, соблюдение поста и проч. Приводя подобные примеры, В.Г. Гак отмечает, что так или иначе эти аспекты отражаются в языке (лексика, фразеология), при этом язык не должен противопоставляться культуре как что-то внешнее. Язык сам является частью культуры, частью человеческого бытия и сознания. Поэтому сам язык и его особенные национальные проявления могут рассматриваться как реалия национальной культуры [Там же].

В последние десятилетия термин реалия является предметом осмысления большим количеством концепций, которые, выступают как «области исследований в сфере пересечения языков и культур, к которой можно включить лингвострановедение, этнопсихолингвистику и собственно культурологию» [Донец, 2006]. Что же касается национальных реалий, они являются частью проблемы взаимосвязи языкового знака и этнического сознания, при этом оказываются в центре внимания названных наук, а раздел о реалиях становится для них «объединяющим» [Томахин, 1988].

В вопросе реалий лингвострановедение сосредотачивается на кумулятивной функции языка, отражающей, фиксирующей и сохраняющей в языковых единицах информацию о познаваемой человеком действительности. Слова, их значения, согласно лингвострановедческой теории, становятся «вместилищем» знания, которое представляет собой «активный инструмент просеивания, отбора и хранения коллективного опыта» [Верещагин, 1980: 63]. Реалии обладают наиболее ярким национально-культурным фоном, т.е. «набором дополнительных сведений и ассоциаций, связанных с национальной историей и культурой и известных всем носителям данного языка» [Гак, 2001].

На сегодняшний день, лингвистическая проблематика реалий находится в процессе новейших направлений исследования культурных концептов, другими словами ментальных сущностей, которые отображаются в языковой форме «язык» культуры. Разработке методологии и методики их анализа посвящены работы ведущих отечественных (Н.Д. Арутюнова; Е.С Кубрякова; Ю.С. Степанов) и зарубежных лингвистов (О. Ducrot; C. Kerbrat-Orеcchioni).

Согласно Ю.А Сорокину, в переводе реалия, создающая «зону непонимания текста» представляет огромный интерес с точки зрения трансляции образов при участии, взаимодействии двух лингвокультур [Сорокин, 2003].

Основой системного подхода к анализу реалий можно считать тематический принцип, благодаря которому рассматривают такие типы реалий как:

- реалии-топонимы, то есть географические термины, которые можно отнести к климату, рельефу, флоре, фауне;

- реалии-названия экономических округов, крупных индустриальных центров;

- реалии - экономические и политические термины;

- реалии-топонимы и, также, антропонимы с культурным компонентом значения;

- реалии национального быта, то есть названия напитков, блюд, одежды, транспортных средств и домашней утвари;

- реалии мифологии, литературы и фольклора;

- реалии культуры и искусства [Томахин, 1988].

Оригинальную, концепцию реалий предложила Н.А. Фененко, используя прототип семиотического треугольника, рассматривающего знак как соединение трех ипостасей (Схема 1):

Схема 1. Семиотический треугольник (языковой знак)

В соответствии с этим прототипом Н.А. Фененко предлагает систему, переводческих реалий, состоящую из трех типов:

- L-реалия - отсутствующая лексическая (языковая) единица;

- R-реалия - обозначение отсутствующего предмета в культуре переводчика;

- С-реалия - отсутствующее понятие в лингвокультуре перевода [Фененко, 2006; 2008] (ср. Схема 2).

Схема 2. Семиотическая типология реалий в переводе (по Н.А. Фененко)

В своей диссертации «Французские реалии в контексте теории языка» автор рассматривает реалии как фрагменты национальной языковой картины мира. Языковой знак (лексема), включая три стороны - языковая форма-предмет-понятие, «состоит из особенностей, или так называемых "семантических долей", которые обеспечивают распознавание и именование соответствующего предмета или же явления» [Верещагин, 1980].

Кроме того, реалия имеет индивидуальный статус, то есть входит в сознание конкретного человека, являясь фиксатором знания. Из-за того, что знание, принадлежащее исключительно одному человеку, фиксируется в его сознании, Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров выделяют в индивидуальном лексическом фоне личностные семантические доли (СД), которые являются носителями единиц такого знания. Семантические доли возникают в результате трансформации текстов, воспринимаемых человеком в актах уникальной коммуникации, а также в ходе собственной речевой мыслительной деятельности. К примеру, такими являются обогащение семантики терминов во время научной работы, следы «жизненного опыта», эмоциональные и эстетические впечатления (смотря насколько они переводимы в слова), «личные тайны», художественно-образный подход к характерному для писателей слову и т.д. [Верещагин, 1980].

Совокупность таких личностных смыслов составляет индивидуальную концептосферу как автора литературного произведения, так и переводчика как автора вторичного текста.

Не так давно выяснилось, что интерес к исследованию реалий в сфере лингвострановедческих концепций сосредоточен, в основном, в сфере R-реалий. Согласно И.М Кобозевой, данный подход вполне корректен если рассматривать его с точки зрения исследования конкретной, «вещной» лексики [Кобозева, 2000]. Реалиями называются в основном артефакты - явления природы, топографические уникалии (горы, реки, озера, особенности климата, флоры, фауны); политико-административные и экономические реалии (организации, партии, движения, учреждения, государственное устройство, символика); «вещи» - реалии национального быта, названия напитков, блюд, одежды, транспортных средств и домашней утвари и т.д. (см. выше классификацию Г.Д. Томахина).

Помимо этого, по мнению Н.А. Фененко, к реалиям можно отнести события общественной и культурной жизни данной страны, традиции, произведения искусства и литературы, имена исторических личностей, общественных деятелей, ученых, писателей, композиторов, артистов, популярных спортсменов, героев художественных произведений, явления природы, а также ряд явлений, не поддающихся классификации. Детальная классификация реалий, предложенная С. Флориным и С. Влаховым, дает возможность рассматривать все языковые единицы с разных точек зрения в зависимости от их коннотативного, а именно оценочного и ценностного значения, имеющего национальную окраску, связанную с историей и национальным менталитетом той или иной лингвокультуры [Влахов, 1986].

Немаловажным фактором является историческая реалия, которая может отсутствовать в обеих культурах на момент перевода литературного произведения. Иногда литературный текст, изобилующий культуремами-историзмами, может быть непонятен и носителям нативной (родной) культуры, которые, судя по проведенным исследованиям [Алферов, 2017а], могут просто-напросто игнорировать их, опускать из общего содержания текста, увлекаясь смысловой канвой сюжета, художественными достоинствами произведения. В большой степени это касается и используемых автором экзотизмов - заимствований или иноязычных вкраплений, которые придают, по мнению автора, национальный колорит описываемым чужим реалиям, странам, культурам. Перевод таких историзмов и экзотизмов представляет особую задачу переводчика [Алферов 2020].

Все теоретики перевода приходят к выводу, что при переводе лексики, не имеющей эквивалентов в языке перевода (и реалий в том числе), нужно учитывать страноведческие и культурологические факторы, Необходимо также учитывать тот факт, что большинство таких слов нуждаются в комментариях переводчика. Исторические реалии следует рассматривать также и в национальном контексте, поэтому они нуждаются в более подробном толковании в сравнении с современными реалиями.

С точки зрения временнуго критерия исторические и современные реалии взаимодействуют в тексте и в истории самого текста, т.е. статус реалий не является их постоянным свойством, и с развитием языка меняется. То, что было понятно читателям 30-х годов ХХ столетия с большой степенью вероятности недоступно пониманию поколений третьего тысячелетия. Поэтому особый интерес представляет сопоставительный анализ переводов одного и того же литературного произведения в разные годы. Такой метод, по мнению специалистов, особенно перевод классики, как никакой другой, позволяет выявить талант переводчика и совершенство его технологий. Sergay T. D. New But Hardly Improved: Are Multiple Retranslations of Classics the Best Cultural Use to Make of Translation Talent? / Timothy D. Sergay // Russian Language Journal, Vol. 61, 2011. - P. 33-50..

В своем исследовании мы используем этот метод, сопоставляя перевод «12 стульев» А. Прешака с переводом J.-W. Вiеnstосk, изданным в Париже в 1929 году [Ilf/Вiеnstосk, 1929].

В теории перевода категория реалий связана с другой переводческой категорией и концептом - понятием лакунарности.

1.3 Лакунарность перевода: объективные и субъективные факторы

В середине ХХ века, исследователи заинтересовались одним из аспектов лингвистики - лакунизацией. Понятие «лакуна» было введено в работе «Сопоставительная стилистика французского и английского языков» канадскими лингвистами Ж.П. Вине и Ж. Дарбельне [Vinay, 1991].

Существует много дефиниций термина лакунарность, или другими словами, теории лакун. Лингвисты определяют лакуны как «дыры или скважины в языке» («chaque langue a ses trous»). Они не всегда совпадают в языке оригинала и языке перевода, как «слова, не имеющие словарных соответствий в языке перевода». Тем не менее, лакуны могут возникать из-за различий материальной действительности, то есть предмет, который существует в одной культуре, может отсутствовать в другой. Есть ещё теория, что лакуны возникают из-за различного членения мира разными языками, другими словами предмет, который существует в обеих культурах, может получить наименование в одном языке, тогда как в другом языке оно отсутствует [Vinay, 1991].

Например, русские слова белоручка, водохлеб, домовничать, допризывник, кипяток передаются во французском языке словосочетаниями: qui ne fait rien de ses mains, qui boit beaucoup, se trouver а la maison pour surveiller, adolescent ayant la formation prmilitaire, eau bouillante. С другой стороны, французские слова belotte, bidonville, ouvreuse по-русски можно передать только расчлененно: карточная игра, популярная во Франции; бараки, сооруженные из различных отходов на окраинах больших городов, в которых живут бедняки; служащая кинотеатра, провожающая входящих во время сеанса на свободные места и получающая за это чаевые.

В нашей работе мы придерживаемся термина И.Ю. Марковиной [Марковина, 2010]. Она утверждает, что теория лакун ориентирована на детальное и подробное изучение и системное описание лакун. Под лакунами подразумеваются «пробелы, белые пятна» на семантической карте языка или культуры, в целом.

1.3.1 Лексические лакуны

Лакунарность обнаруживается практически во всех языках мира. Например, во французском языке существует слово falaise как название плоскогорья, с одной стороны обрывом спускающегося к морю. В Польше есть такие же плоскогорья, но в польском языке у них нет особого названия, они не стали предметом внимания, выделенным из пейзажа и обозначенным особо [Марковина, 2010].

В результате неполной эквивалентности денотативных семем разных языков и возникает такое явление как лакуна: отсутствие в одном из сопоставляемых языков наименования того или иного понятия, имеющегося в другом языке.

Условия жизни и быта народа порождают понятия, принципиально отсутствующие у носителей других языков. Соответственно в других языках не будет однословных лексических эквивалентов для их передачи. Так, не имеют эквивалентов во французском языке русские слова белоручка, бобыль, вдуматься, виночерпий и мн. др., передаваемые во французском языке несколькословными наименованиями. А для русских лакунами являются французские слова affichiste - художник, рисующий афиши, ambiance - моральная атмосфера в собравшейся компании, bricoler - браться за любую случайную работу и мн.др. [Там же]. Примеры лексических лакун многочисленны. Асимметрия при их трансфере в переводе будет показана в практической части нашей работы на примере R-реалий во французских переводах романов И. Ильфа и Е. Петрова.

1.3.2 Лексико-грамматические лакуны и перевод

В своем исследовании А.В. Алферов, Е.Ю. Кустова и Г.Е.Попова [Алферов, 2017б] отмечают, что при анализе переводов «Героя нашего времени» выявилась лакуна, связанная с лексико-грамматической системой русского языка (L-реалия). Это отсутствующие в аналитическом английском языке уменьшительно-ласкательные суффиксы, которыми Лермонтов наделяет описание женщин в романе. Рассматривая английские переводы романа Лермонтова, авторы приходят к выводу, что эта, казалось бы, незначительная лакуна в передаче L-реалии становится очевидно значимой, если сравнить «женский портрет» с мужским описанием, где диминутив у Лермонтова исчезает:

(1) Женский портрет:

М.Ю. Лермонтов	Wisdom & Murray	M. Parker
…большой пунцовый платок покрывал ее белые плечики, ее маленькие ножки прятались в пестрых персидских туфлях	…a large scarlet shawl covered her white shoulders, and her tiny feet were concealed in a pair of brightly colored Persian slippers	…her white shoulders were covered by a large crimson kerchief, and her little feet were hidden in a pair of many-coloured Persian slippers
…я быстро прижал ее маленькую ручку к губам своим	…I rapidly pressed her little hand to my lips.	…I quickly pressed her little hand to my lips
(2) Мужской портрет: М.Ю. Лермонтов	Wisdom & Murray	M. Parker
… его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке… …его худощавые, жилистые и маленькие руки...	His gloves, soiled by travel, seemed as though made expressly for his small, aristocratic hand… His small, lean, sinewy hands…	His soiled gloves seemed to have been made for his small, aristocratic hands… his lean, small, sinewy hands…

Рассматривая данные примеры, авторы отмечают, что в переводе теряется гендерность уменьшительно-ласкательной формы: «маленькая аристократическая рука» (Печорин) - small, aristocratic hand; «(прижать) маленькую ручку (к губам)» (княжна Мэри) - little hand; «наклонила головку» - bent her head. Часто теряется и гендерность денотата (кому принадлежит шляп(к)а - мужчине или женщине): hat of a lover/ seeker of solitude. Этот ключевой элемент, присущий языковой личности автора, иногда компенсируется в переводе при помощи французского заимствования bonnets (`чепчики') и прилагательных small и little, но чаще исчезает вообще. Тем более, что оба английских прилагательных не всегда выражают «ласкательное» значение русского диминутива [Алферов, 2017б].

1.3.3 Текстовые лакуны

Возникновение таких лакун определено формальной и содержательной спецификой текста, которая является инструментом общения и выражается в виде воспроизведение информации и фиксации [Марковина, 2010]. По отношению к художественному тексту можно выделить:

- беллетристические лакуны - вызваны «коммуникативной» дистанцией между автором и читателем, несовпадением когнитивных и коммуникативных сфер автора и читателя временнуй дистанцией между автором и читателем, так как они не являются современниками;

- намеренные лакуны - установка автора на эзотеричность («остранение») текста; они обусловлены особенностями авторской личности и выбранных им поэтических средств («заумь», нонсенс, юмор и т.д.);

- «ненамеренные» или «случайные» лакуны - проявляются в форме различного рода ошибок, также смысловых и фактографических неточностей [Там же: 81-88].

Особым случаем текстовой лакуны является имплицитный смысл оригинала [Комиссаров, 2000]. В идеале информация, подразумеваемая в оригинале, должна оставаться имплицитной и в переводе. Следуя лингвистическим теориям перевода, эквивалентное воспроизведение языкового содержания оригинала сохраняет и имплицитный смысл текста. На самом деле сохранение соотношения явно выраженного и подразумеваемого смыслов в процессе перевода оказывается невозможным. Здесь можно отметить несколько типичных случаев:

1) соотношение эксплицитного и имплицитного смысла высказывания в оригинале и переводе одинаково;

2) соотношение эксплицитного и имплицитного смысла высказывания в оригинале и переводе одинаково, но передача имплицитного смысла обеспечивается путем модификации языкового содержания оригинала;

3) соотношение эксплицитного и имплицитного смысла в оригинале и переводе изменяется за счет эксплицирования имплицитного содержания.
Такая связь имплицитного содержания высказывания с его языковым содержанием приводит к более частым изменениям структуры оригинала при переводе, чем наличие индивидуально-контекстуальной имплицитности. Тогда переводчику приходится решать, достаточно ли полно воспроизведение языкового содержания оригинала обеспечивает и передачу подразумеваемого смысла [Комиссаров, 2000: 64]. К такому типу лакун в плане выражения и в плане содержания может быть отнесена ироническая тональность текста, рассматриваемая нами в практической части квалификационной работы.

Таким образом, мы приходим к выводу о том, что текстовые лакуны можно «разглядеть» в первую очередь, благодаря сопоставительному изучению текстов оригинала и перевода. Возникновение данных лакун в таких текстах является следствием перехода («трансфера») смысла текста из одной лингвокультуры в другую.

1.4 Антропоцентрический подход в транслятологии: переводческая интерпретация

В современной лингвистике преобладает антропоцентрический подход к исследованию процесса перевода. Сам перевод в таком случае предстает как акт интерпретирующего познания реальности [Болдырев, 2018]. Исследование феномена перевода предполагает признание активной роли переводчика как субъекта дискурсивной деятельности. Такой подход получил название субъектного принципа переводческой деятельности [Леонтьева, 2016], порождения текста-перевода и его функционирования в культуре. Ранее считалось, что переводчик должен руководствоваться правилом «невидимости» По мнению Ю.А.Сорокина, «переводчик - лишь медиатор. И чем меньше у него точек зрения - тем лучше» [Сорокин 2003: 79]. Главное достоинство переводчика, по Сорокину, - «неторопливость при порождении смысла на языке перевода - ведь переводчику нужно старательно «выписать» речевые, гендерные и другие характеристики персонажей» [Там же ]. [Комиссаров, 2000].

Антропо-принцип утверждает, что единицей когнитивного процесса перевода является не элемент текстовой структуры, а «решение на перевод» [Миньяр-Белоручев, 1996], принимаемое конкретным переводчиком в процессе перевода. Перевод как акт интерпретирующего познания опосредован спецификой когнитивного и дискурсивного стиля переводчика.

Поэтому представляется не всегда справедливым говорить об «ошибках» переводчика. В случае анализа транслятологом (переводоведом) того или иного перевода, выполненного на высоком профессиональном и художественном уровне, можно говорить о стратегии интерпретации переводчиком того или иного языкового или дискурсивного явления в исходном тексте (ИТ) и реализации этой интерпретации в тексте перевода (ПТ) [Алферов, 2017; 2020].Таким образом, интерпретационная стратегия распространяется не только на процесс перевода, но и на анализ результата переводческой деятельности.

С другой стороны при сопоставительном анализе становятся очевидны смысловые потери на семантическом (план содержания), языковом (план выражения) или функциональном уровне (прагматика дискурса) [Там же]. Такие потери могут быть обусловлены объективными факторами (например, строем языка - см. выше о диминутиве у Лермонтова) или субъективными - целеполаганием и особенностями интерпретационной стратегии переводчика. В чем же суть данной интерпретативной стратегии? Прежде всего она состоит в активном и глубоком (концептуальном) восприятии оригинального текста для последующего его воспроизведения языковыми средствами перевода.

Следуя Н.А. Фененко, суть этой стратегии сводится к трем стадиям переводческого процесса: 1) понимание текста оригинала; 2) «девербализация» - освобождение от языковой формы ИТ оригинала; 3) выражение чувств и мыслей в тексте оригинала, средствами языка перевода [Фененко, 2008]. Здесь мы видим реализацию схемы «анализ - синтез», осложненную целым рядом обстоятельств, связанных с природой языкового переводческого трансфера. Прежде всего это касается третьего процесса перевода, который получил название ревербализация и подразумевает поиск переводчиком средств выражения смысла текста, которые «способны передать самые тонкие оттенки мысли автора и вызвать у читателя перевода те же чувства, которые испытывает читатель оригинала» [Lederer, 1994].

Ревербализация осуществляется, учитывая все различия между прямыми словарными соответствиями и смысловыми текстовыми эквивалентами. Под соответствиями подразумеваются значения слов, которые закреплены в двуязычных словарях. Согласно М. Ледереру [Idem], словарные соответствия следует отнести к области языка, при этом они выражают связи между значениями слов разных языков. Французские переводоведы считают, что изучение этих соответствий является предметом скорее сопоставительной лингвистики, нежели теории перевода в общем. Семантические соответствия в большей степени касаются теории языка и лексикографии, поскольку эти сферы рассматривают специфику семантических связей между языками и также типологию таких семантических взаимосвязей.

В интерпретативной теории перевода (ИТП) необходимо принимать во внимание «компромиссы» и вынужденные пропуски (потери), которые нельзя избежать в процессе перевода. В то время как лингвистические теории перевода говорят об эквивалентности, подразумевая наличие в текстах подлинника и перевода словарных соответствий, которые основаны на тождестве значений языковых единиц. Несоответствие реалий перевода симметрическому принципу трансляции приводит к переводческим трансформациям: генерализация, конкретизация, подстановка [Фененко 2006]. Сторонники ИТП рассматривают данные различия между языком оригинала и языком перевода, не как «трудность», а как важную предпосылку перевода. Именно поэтому ИТП в первую очередь рассматривает языковую асимметрию при переводе реалий - номинаций явлений и предметов, свойственных только культуре языка оригинала и отсутствующих в культуре языка перевода.

М. Ледерер рассматривает эти «культурные предметы и явления» как фрагмент «чужой» культуры, так как они являются самыми лучшими выразителями всего национального колорита текста [Lederer, 2004]. Он выделяет четыре типа (формы) таких реалий.

Первой формой являются описания специфичных только для одной культуры явлений, так называемых faits culturels vйhiculйs par le discours, и, которые, никак не свойственны другой культуре. Ко второй форме относятся термины, которые называют реалии чужой культуры, для которых нет четкого названия в языке перевода (Йlйments culturels proprement linguistiques). Это такие реалии, как «кума», «кибитка», «недоросль» и др.

Третья форма подразумевает так называемые les allusions culturelles. Культурные аллюзии могут вызвать в сознании читателя большое количество ассоциаций с данным словом, которые связанны с явлениями своей же культуры. Такие реминисценции возникают у нативных читателей, но отсутствуют у читателей перевода. Обычно, такая асимметрия компенсируется переводческими комментариями (см. ниже Глава 2).

Последняя форма предполагает, что чужая культура может передаваться через культурный подтекст (un implicite culturel). При этом реалия не требует объяснения своего значения в тексте подлинника. Однако это может создать культурологическую лакуну в тексте перевода. Например, «гонять голубей» - известное словосочетание в России, - для французов представляет незнакомую забаву, так же, как и словосочетание «Je pointe ou je tire», сразу переносит их к реалии игры в петанк (pйtanque), практически не известной в России.

М. Ледерер провозглашает, что любые национально специфические реалии можно перевести, так же, как и остальные сегменты ИТ (лингвистическая теория перевода). Для этого переводчик должен стать двуязычной и бикультурной личностью, которая в совершенстве владеет двумя языками и культурами. Если же переводчик сталкивается с какой-то неизвестной ему реалией, он должен рассматривать это как некий «вызов» его компетенции, ведущий к непременному самосовершенствованию [Lederer, 1994: 220].

Таким образом, лакуны больше, чем какое-либо другое явление, характеризуют особенности данного языка в сравнении с другими. Понятие межъязыковой лакунарности напрямую соотносится с национальной спецификой семантики слова, которая отличает ее по составу семантических компонентов от значений близких по семантике слов другого языка, включая случаи полной безэквивалентности значения. Однако лакунарность зависит от компетентности переводчика, правильной интерпретативной стратегии и совпадением целей и средств достижения этих целей с интенциями авторов переводимых художественных произведений.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1

1. Трансфером в переводе принято считать стратегию адаптации формы и содержания перевода, с одной стороны, к исходному тексту, а с другой стороны, - к объему знаний и стилю национального мышления читателей перевода. Перевод транслирует феномены культуры и языка из одной национальной сферы в другую национально-этническую сферу, осуществляя таким образом языковой и культурный трансфер.

2. При сопоставлении оригинала и перевода исследователя интересуют прежде всего расхождения между исходным текстом (языком) оригинала и текстом (языком) перевода, поскольку именно в них проявляется динамика трансфера. Перевод воспринимается не как «лучшая или худшая» трансляция с одного языка на другой, а как культурный перенос, «который ни в коем случае не является эквивалентом» оригинала.

3. Лингвокультурные особенности, подлежащие трансферу в язык перевода (ПЯ) получили название «реалии». Этот системный и регулярный компонент переводческого трансфера стал предметом пристального рассмотрения такой области теоретического переводоведения, которая получила название «Теория реалий».

4. Реалией называется элемент языка и культуры, отсутствующий в языковой картине мира и концептосфере читателей перевода. Типологии реалий разнообразны. Наиболее рациональным представляется подход, рассматривающей многообразие реалий сквозь призму семиотических отношений и выделяющий три типа реалий:

- L-реалия - отсутствующая лексическая (языковая) единица;

- R-реалия - обозначение отсутствующего предмета (референта) в культуре переводчика;

- С-реалия - отсутствующее понятие в лингвокультуре перевода.

5. Реалия имеет индивидуальный статус, то есть входит в сознание конкретного человека, являясь фиксатором знания. Восприятие реалий может быть индивидуально-субъективным. Поэтому возрастает роль переводчика как активного субъекта формирования концептосферы перевода. Единицей когнитивного процесса перевода является не элемент текстовой структуры, а «решение на перевод».