Внешняя политика и дипломатия Вестготского королевства

Хотя Григорий отметил заслуги Реккареда в деле обращения вестготов в ортодоксию, он не забыл упомянуть и о своей роли, что крайне примечательно. Признавая, что не участвовал в этом деле лично, Григорий, обращает внимание короля на то, что молится за него, воздает о нем хвалы Богу, выражает свое ликование, а также искренне любит и ценит совершенные им благие дела. Григорий писал: «мы становимся соучастниками в вашем труде», и «деяния, которые являются твоими посредством проделанного труда, становятся моими посредством моей любви». Ibid.: …cumque de tuis actibus magna exultation gaudeo, ea quae per laborem tua sunt mea per caritatem fiunt. Григорий показывает, что причастен к делу обращения вестготов в ортодоксию из-за своей «любви», то есть из-за своей духовной опеки над королем, из-за роли духовного наставника, которую Григорий взял на себя как глава Римской Церкви. Григорий называет Реккареда исключительно filius, подчеркивая иерархичность их отношений и руководство Римской Церкви над Испанией. Ibid.: …excellentissime fili Также Папа истолковывает королю все цитаты Писания, полагая, по-видимому, что Реккаред нуждается в наставлениях в вере и подробных разъяснениях как человек, впервые обратившийся в веру, а не как опытный христианин. Реккаред, в свою очередь, называет Леандра епископом Церкви Григория, Ibid.: …ecclesiae sacerdotem tuae… не оспаривая авторитет Папы.

Таким образом, король - не безгрешный святой, но христианин, который попадет под влияние злого духа, если не воспользуется советами мудрого духовного наставника, Григория. Greg. Reg. IX.227: Sed inter haec vigilanti sunt studio antique hostis insidiae cavendae;<…>Neque enim latrunculi in via capere viatores vacuos expetunt, sed eos qui auri vascular vel argenti fierunt. Папа склоняет короля к союзу с Церковью, указывая, что только деятельность во имя Бога и во благо Церкви сделает Реккареда достойным королевской власти.

2.4 Причины стремления Реккареда к союзу с Григорием

Хотя наставничество Григория - существенный опыт для новообращенного в ортодоксию молодого монарха, союз с Папой был необходим Реккареду и для решения практических задач. Король попытался привлечь Григория к участию в своих отношениях с Византийским императором, что в принципе было возможно только ввиду его обращения в ортодоксию.

По этому случаю интересным представляется письмо Григория от 599 года, которое является любопытным результатом вовлечения религии в область чистой дипломатии. Исходя из текста письма Григория, можно установить, что через «неаполитанского юношу» По всей видимости, это один из папских легатов, отправленных Малагу или Картахену. Реккаред просил Григория написать императору Маврикию (582 - 602) с просьбой о предоставлении из архива договоров, заключенных при Юстиниане. (527 - 565) Из этих договоров Реккаред хотел узнать обязательства, данные Юстинианом по отношению к королевству вестготов. Greg. Reg. IX.229: …vestra excellentia Neapolitano quodam iuvene veniente mandare curaverat, ut piissimo imperatori scriberem, quatenus pacta in cartofilacio requireret, quae dudum inter piae memoriae Iustinianum principem et iura regni vestry fuerant emissa, ut ex his colligeret, quid vobis sarvare debuisset.

В 550-х годах войска Юстиниана заняли юго-восток Пиренейского полуострова и области от Картахены до Малаги. Леовигильду удалось вернуть ряд территорий, но Реккаред находился в напряженных отношениях с Византией из-за территориальных притязаний Маврикия. Ауров О.В. Королевства вестготов... Указ. соч. С. 37. По-видимому, Реккаред надеялся, что договоры с Юстинианом были составлены в пользу вестготского королевства. Григорий, однако, отказал Реккареду в его просьбе: помимо того, что архив с договорами сгорел, эти документы, по словам Григория, не выгодны королевству. Он советует Реккареду поискать документы в личных архивах. При этом Григорий советует королю не разглашать эти договоры и содействовать миру ради него (т.е. Григория) и общего блага. Greg. Reg. IX.228: …ea contra te sunt, apud temetipsum debes documenta requirere atque haec pro me in medium proferre.

Что заставило Григория так поступить? С одной стороны, ему, вероятно, было известно, что упомянутые договоры фиксировали границы Византии и вестготов еще до завоеваний короля Леовигильда, поэтому, обнаружение такого договора было бы невыгодно Толедскому королевству, удерживающему на тот момент большие территории.

С другой стороны, Григорий, находясь в конфликте с Маврикием, и сам не желал разглашения неприятных для Толедского королевства договоров, которые могли дать нормативную почву для возобновления территориальной экспансии Византии на вестготские земли. Более того, Папа не желал и возобновления военных конфликтов, прося Реккареда содействовать сохранению мирных отношений. Удержание территорий за вестготами и мир между Толедским королевством и Византией могли способствовать усилению влияния Римской Кафедры на Пиренейском полуострове. В этом смысле Григорию было проще поддерживать авторитет Римской Церкви в Испании с помощью личной связи с королем и епископами, особенно при условии, что вестготский король признавал бы Григория в качестве «наставника», чего не могло быть в случае с византийским императором.

На мой взгляд, дипломатия Григория на Западе преследовала следующие цели: во-первых, контакты с королем и местными епископами были использованы Папой для регулирования деятельности западных церквей, организации порядка, искоренения беспорядков в местных церквях и в среде епископата. Все это было необходимым элементом в процессе координации деятельности и связи регионов, входящих в сферу влияния Римской Католической Церкви. Во-вторых, контакты непосредственно со светскими деятелями, с королем Реккаредом, давали Григорию надежду установить распространить свое влияние в регионе, поскольку в таком случае и местный епископат, и светская власть взаимодействовали с Римской Кафедрой.

Таким образом, в контактах с варварскими королевствами проявилась упомянутая ранее попытка Григория связать Западный мир посредством христианской общины, которая объединяла бы светскую и духовную власти. В свою очередь, расположение Папы было полезно королю Толедо, поскольку, с одной стороны, обеспечивало признание королевства и легитимности власти соседями (коль скоро признавалось самим Папой Римским), с другой стороны, могло быть использовано в урегулировании внешнеполитических конфликтов с другими регионами (примером чему служит вовлечение Григория в вестготско-византийские отношения).

В свою очередь, король Реккаред попытался привлечь к своей внешней политике такого крупного «игрока», как Григорий, церковный лидер Запада, сведущий в византийской политике и тесно контактировавший с императором. Надеясь заполучить договоры при содействии Папы Реккаред, возможно, намеревался использовать их для обоснования правомерного владения вестготами территориями Пиренейского полуострова, во избежание военных конфликтов из-за притязаний императора Маврикия. Однако важно подчеркнуть, что возможность такого «сотрудничества» с Папой была открыта именно с обращением короля в ортодоксию.

3. После Григория: "вестготская симфония" и прекращение контактов с Римской Кафедрой

Характер контактов Римской Церкви с епископами и королем Вестготской Испании демонстрирует сохранение реального авторитета Папы над регионом в период понтификата Григория I. Связь Рима и Толедского королевства в этот период усилилась за счет обращения короля Реккареда и народа вестготов в ортодоксию, что обеспечило возрастание авторитета католического епископата в этой области. Однако, с другой стороны, тяготение к контакту объясняется личными идеологическими воззрениями Григория и Реккареда, а также тесным личным контактом Григория с Леандром Севильским, имевшим колоссальное влияние на короля. Кроме того, существенным фактором, на мой взгляд, являлось религиозное «невежество» Реккареда: тот факт, что он только что обратился в ортодоксию, позволил Григорию претендовать на духовное лидерство и проповедовать королю свою идеологию.

Держась на личной связи и условии недавнего обращения вестготского монарха к Никейскому символу веры, связь Рима и Толедо стремительно ослабевала по мере усиления вестготской Церкви. По мнению испанского историка Х. Орландиса, доктринальных расхождений и официального разрыва между Церквями не было, а Римский примат открыто не оспаривался. Orlandis J. La iglesia en Espaсa visigуtica y medieval. P. 70-76. Однако Испанская Церковь стала самостоятельной в вопросах церковной жизни и дисциплины, и произошло это именно за счет обретения епископатом колоссального авторитета, установившегося со времени правления Реккареда и укрепившегося в дальнейший период.

3.1 Становление «вестготской симфонии»

Епископы Толедо, в силу своей авторитетности и активности, и сами вполне могли осуществлять надлежащее духовное наставничество. «Вестготская симфония» выражалась в том, что, в силу специфики сложившихся взаимоотношений короля и Церкви, идеология верховной власти, центральным элементом которой стал образ монарха, создавалась при активном участии духовенства.

В данном контексте примечателен пример Реккареда, чей идеальный образ был сформирован на III Толедском соборе, а затем с восторгом воспет хронистами и историками VI-VII вв. Собор был общеиспанским; впервые здесь присутствовали представители знати, которые публично отреклись от арианства. Concilios visigуticos y hispano-romanos./ Ed. por Josй Vives, T. Marнn Martнnez, G. Martнnez Dнez. Barcelona - Madrid, 1963. P.123: Similiter et omnes seniors Gothorum subscribserunt. Помимо Реккареда, главными фигурами, задействованными в организации собора, были епископы Леандр Севильский, Иоанн Бикларский и аббат Евтропий.

В материалах собора Реккаред, созвавший епископов, представлен как gloriosissmius, piissimus и Deo fidelissimus, sanctissimus princeps. Ibid. P. 107. Следует отметить, что обращение sanctissimus princeps нетипично для рассматриваемой группы источников: подобные обращения, равно как и апелляции к монаршей святости в исследуемый период в Толедском королевстве вообще практически не встречаются. Эпитеты sanctissimus, sanctus употреблялись обычно в обращении к епископам. Эпитет sacratissimus, так же связанный со святостью, употребляется только в письмах Браулиона Сарагосского. Однако sacratissimus означает «священнейший», sanctissimus - «святейший», т.е. тот, из которого исходит благодать и святость. Об этом см.: Криницына Е.С. Раннесредневековое письмо как объект комментирования: переписка Браулиона Сарагосского (631-651) с правителями Толедского королевства. // В кн.: Комментарий исторического источника: исследования и опыты. М.: ИВИ РАН, 2008. С. 186-208. При этом титулы Реккареда princeps и nostra serenitas Concilios...P.107: Nostrae serenitatis, serenissmus princeps. заимствованы из Римской имперской традиции, что представляет явную претензию на связь Реккареда с фигурой Римского императора.

Реккаред не раз отмечает, что именно с его помощью Бог велел восстановить церковные порядки по каноническому обычаю. Король старается показать, что именно он узнал Божью волю, и именно он был избран ее вестником и исполнителем. Потому Реккаред повторяет, что решение собрать епископов принадлежит ему. Concilios...P.107: …ad nostrae vos serenitatis praesentiam devocaverim…; P. 108: …ad hanc vos peragendam congregari decrevimus synodum… Такое замечание интересно, поскольку в народном сознании только католические епископы, благодаря своей святости и благочестию, были причастны Святому Духу и были единственным «рупором» воли и гласа Божьего. Stocking R.L. Bishops, Councils, and Consensus in the Visigothic Kingdom, 589-633. The University of Michigan Press, 2000. P. 56. Реккаред же, в обращении к епископам, сам говорит, «преисполненный Божественным порывом». Concilios…P.108: …divino deinceps flamine plenus, sic ad loquendum exorsus est dicens. Именно демонстрация активного участия в религиозной деятельности стала ключевым элементом в вопросе репрезентации королевской власти.

На соборе Реккаред передал епископам tomus regius, Ibid.: Susceptum est autem ab omnibus Dei sacerdotibus offerente rege sacrosanctae fidei tomum… т.е. королевский наказ, в котором излагаются основные задачи верховного правления. Dнaz y Dнaz M.C. Los discursos del rey Recaredo: El Tomus.// Concilio III de Toledo: XIV Centenario. 589 - 1989: congreso. Toledo, 1989. P.223 - 236. В первой части послания среди задач правителя упоминается забота о надлежащем веровании и забота о вверенных ему Богом людях. Concilios… P. 108: …meminimus tamen nos mortalium conditionem praestringi, ne posse felicitatem future beatitudinis aliter promereri… Далее Реккаред подтверждает свою веру Никейским символом и говорит о том, что праведность будет сохранена, пока во Вселенской Церкви оберегаются апостольские наставления. Ibid. P. 108-109. Затем Реккаред называет главную миссию своего правления: «меня, <...> озаренного пылом веры, Господь разбудил, чтобы <…> я привел народ <…> к признанию общей веры и католической церкви». Ibid. P. 110: Me quoque, <…> Dominus excitavit, ut <…> populum <…> ad agnitionem fidei et ecclesias catholicae consortium revocarem.

Однако подобные претензии Реккареда вовсе не означали его посягательство на авторитет Церкви. Напротив, Реккаред отмечает, что не справится с миссией в одиночку: он лишь привел народ к пути истинной веры, но ему нужна помощь епископов, чтобы научить народ, как не сойти с этого пути и как отринуть ересь. Concilios...P.110: Sicut enim divino nutu nostrae curae fuit hos populous ad unitatem Christi ecclesiae pertrahere, ita sit vestrae docibilitatis catholicis eos dogmatibus instituere, quo in toto cognition veritatis instructi noverint ex solido errorem haeresis perniciose respuere, et vere fidei tramitem ex caritate retinere, vel catholicae ecclesiae conmunionem desiderio avidiori conplectere. Материалы собора позволяют также найти свидетельства о предпочтении Реккаредом жестких методов в религиозной политике: привести народ к Богу он должен, сломив упрямство неверия и прочно удерживая народы в истинной вере, а все воспротивившиеся познают Божий гнев и будут навечно прокляты, их гибель станет радостью верным и примером неверным. Concilios… P. 110: …si eorum aliqui hanc rectam et sanctam confessionem nostram minime credere voluerint, iram Dei cum anathemate aeterno percipiant, et de interitu suo fidelibus gaudium et infidelibus sint exemplum. В заключительной речи Реккаред также заявляет, что королевской силой должен обуздать ярость несведущих. Ibid. P.123: Ceterum si totis nitendum est viribus humanis moribus modum ponere et insolentium rabiem regia potestate refrenare…

Таким образом, главными задачами собора, с точки зрения Реккареда, являются следующие: приведение всего народа в лоно католической Церкви, обретение пути истинной веры, искоренение любых отклонений от истинной веры и сохранение канонических обычаев. Примечательно, что король и епископат выступают в этом деле верными союзниками.

Этот образ был развит в произведениях вестготских историков - Иоанна Бикларского и, прежде всего, Исидора Севильского. Хронистика демонстрирует результаты кропотливой работы священнослужителей над созданием образа власти; представляя монарха идеальным, духовенство заложило определенные основы этого образа. Ключевыми характеристиками в образе Реккареда стали определения, связанные с понятиями pietas и clementia, подразумевающие благочестие, праведность, доброту, милосердие, христианскую любовь. Наделенный этими качествами, король способен прощать и заботиться о подданных. Gregorius Turonensis. Historia. IX.15 ; Isidorus Hispalensis. Historia. 51-56. Vitae Patrum Emeritensium. V.9.1-4, V.6.29. Также он исключительно миролюбив, славен не в войнах, а в следовании истинной вере, и выполняет лишь Божью миссию. Этот момент любопытен: в правление Сисебута, следующего «идеального ортодоксального монарха», не миролюбие, но умение вести успешную войну ставилось королю в заслугу. Этот нюанс еще раз подтверждает тезис о том, что, в первую очередь, авторы пытались скрыть недостатки правления монарха, призванного стать «идеальным»: Реккаред не вел успешных военных действий, а потому историки воспели его миролюбие и умение избежать войны. В приоритет хронисты, таким образом, поставили религиозную деятельность Реккареда. Isidorus Hispalensis.Historia. 54-55.

Таким образом, Церковь сыграла значительную роль в формировании образа идеального монарха. Сам король, как это показывают материалы собора, наполнил деятельность монарха нравственным содержанием, заложил основные задачи, реализация которых является долгом верховной власти и епископата. В контексте сложившейся симфонии власти некорректно говорить о вмешательстве Церкви в сферу деятельности короля: епископат Толедо не ставил под сомнение примат светской власти в делах управления государством. Между тем, консенсус духовных и светских властей предполагал совместную работу над идеологией правления. В результате деятельность короля, желавшего признания легитимности правления и содействия ортодоксального епископата, исключала возможность произвола и отклонения от «истинного пути», и была помещена в определенные нормативные и идеологические рамки. В свою очередь Церковь обрела не только авторитет, но и защиту и покровительство в лице короля. В этом контексте показательно письмо монаха Тарры, обратившегося за помощью к королю Реккареду.

3.2 Роль вестготского короля в делах Церкви как проявление «вестготской симфонии»

Король тесно взаимодействовал с епископатом; ввиду своего ореола добродетельности и благочестия, король стал как бы покровителем (pius susceptor, pius custos) всех незащищенных и обиженных. В качестве примера приведем казус епископа Тарры, монаха Меридского монастыря, в 586-691 годах обратившегося к Реккареду в надежде получить оправдание. Epistolae Wisigoticae. // Monumenta Germaniae Historica. Epistolae (in Quart) III: Epistolae Merowingici et Karolini aevi (I). Beroloni: Apud Weidmannos, 1892. Ep. IX.10: In cetu Caulinianese monachorum cinquinatione polluta sum infamatus et crimine pessimo faudulenter objectus…; …in Emerita urbe et Lusitania omne… Тарру огульно обвинили в прелюбодеянии и изгнали из монастыря. Кроме того, он, вероятно, отрекся от арианства, однако подвергался постоянным притеснениям и подозрениям со стороны ортодоксального епископата. Ibid.: Domino nostro famulemur effectu in Christo Iesu domino nostro. Из материалов III Толедского собора известно, что у католического епископата вызывало опасение нецеломудрие бывших арианских епископов, которые не налагали на себя целибат. Conc. III Toledo. Can. 5: Ut sacerdotes et levitae caste cum uxoribus suis vivant. Взывая к милости и покровительству Реккареда, Тарра выразил уверенность в способности короля увидеть истину и распознать ложь: «Но великолепнейшая безмятежность ваша узнала их лживый голос». Ibid.: Sed amplissima noverit tranquilitas vestra falsidicam vocem eorum…

Неизвестно, ответил ли король монаху. Тем не менее, это письмо крайне показательно. Письмо Тарры показывает, во-первых, наличие конфликта между бывшими арианскими и католическими священнослужителями. В данном случае участие Реккареда могло обеспечить установление контакта сторон и надлежащим образом осуществить правосудие. Упование монаха на благочестие и милосердие Реккареда говорит об успешно сформировавшемся образе короля еще при его жизни. Таким образом, уже современники Реккареда охотно приняли преподносимый образ и идеологию его правления.

Во-вторых, важен сам факт того, что Тарра обращается за справедливостью напрямую к королю, минуя церковный собор или - что, в принципе, было бы возможно - минуя Папу Римского. Такое замечание небеспочвенно: ранее упоминалось вмешательство Григория в дело епископа Януария, несправедливо смещенного с должности. Папа был крайне внимателен к подобным нарушениям. Аналогичный, по сути, казус произошел с Таррой, который мог бы, в отсутствии поддержки местного епископата, прибегнуть к высшей духовной инстанции. Однако для Тарры высшей инстанцией стал именно король.

На мой взгляд, это стало возможно только в силу формирования новой идеологии симфонии Церкви и власти, в центре которой помещалась именно религия, ставшая главной целью, средством, образом правления. Король и Церковь должны распространять веру и следить за соблюдением Божественных установлений; народ представлялся теперь как община христиан, для благополучия которой необходимо руководство нормами канонического права, призванными «установить правила для человеческих нравов». Concilios… P.123-124. Ceterum si totis nitendum est viribus humanis moribus modum ponere et insolentium rabiem regia potestate refrenare… Ввиду этого, на мой взгляд, можно оправданно говорить о том, что в рамках данной идеологии религиозный фактор стал неотъемлемым элементом в дальнейшей внутренней политике королевства. Он же оказал решающее влияние на характер внешних отношений, в частности, с Римской Кафедрой.

Тесные контакты Толедо и Рима, прекратились после смерти тех, кто был в них заинтересован, т.е. Реккареда, Леандра, Григория Великого. Отдельные случаи контактов малочисленны и касаются только епископата. Так, сохранилось письмо Браулиона Сарагосского, ученика Исидора Севильского, к папе Гонорию I (625-638), который требовал от испанского епископата ужесточения антииудейского законодательства. В своем послании к Папе Браулион заявил о несправедливости подобных обвинений, а также призвал Гонория вступиться перед Господом за благоденствие вестготского короля и народа. Браулион Сарагосский. Избранные Письма. Письмо 21. / Пер. с латинского, вступительная статья и комментарии Е.С. Криницыной. М.: Союзник, 2011. С. 21-23 Этот сюжет говорит о том, что авторитет вестготского короля был поставлен значительно выше авторитета Папы Римского.

Затем известен случай Тайона, епископа Сарагосского (650-е годы), отправленного королем Хиндасвинтом (642-653) в Рим за «Моралиями» Григория Великого, которые к тому времени в Испании были утеряны. Папа долго не удовлетворял просьбу епископа, заставив его прождать несколько дней. Только после того, как Папа побоялся упреков за такое обращение с епископом, он согласился помочь Тайону найти нужные книги, Chronica Mozбrabe de 754. Cap.28.которые были весьма востребованы в Толедском королевстве. Браулион Сарагосский. Указ. соч. Письмо 42. С. 38.

Наконец, последний случай связал Юлиана Толедского, первого архиепископа Вестготского королевства, и папу Бенедикта II (684-685): епископ отправил в Рим свое сочинение о трех ипостасях, однако Папа не принял его из-за сомнительности изложения епископом взглядов на Троицу. Впоследствии, однако, Юлиану Толедскому удалось доказать истинность сочинения, соответствующего Священным Текстам, и рукопись была принята Римской Кафедрой. Chronica Mozбrabe de 754. Cap. 55.

Говоря о последних приведенных сюжетах, нельзя не отметить взаимное пренебрежение и недоверие между испанским епископатом и Римской Кафедрой, а также отсутствие каких-либо дружественных личных связей светских и духовных деятелей Рима и Толедо. Парадоксально, но III Толедский собор одновременно и подготовил почву для сближения Рима и королевства вестготов (в т.ч. епископата), и заложил основы той системы союза Церкви и королевской власти, которая в дальнейшем сделала союз с Римом ненужным. Если на первых порах Папа Римский мог претендовать на роль «наставника» вестготского короля и покровителя епископата, то впоследствии Испанская Церковь и король обрели друг в друге необходимую поддержку. Тем не менее, религиозный фактор (в форме официального обращения в ортодоксию короля и народа), во-первых, способствовал установлению и упрочению контактов Толедо и Рима, во-вторых, позволил Реккареду и Григорию использовать установившуюся связь в прагматических целях, в-третьих, задал тон отношениям (в форме духовного отца/сына, духовного наставника/неопытного христианина и т.д.).

Дальнейшее укрепление вестготского королевства, утверждение короля как легитимного монарха, придерживавшегося «правильной» веры, позволило вести самостоятельную внешнюю политику без потребности в посредничестве и помощи Папы. На примере дальнейшего развития вестготско-византийских отношений становится заметно, как религия, бывшая сначала средством обретения легитимности и содействия института Церкви, стала важнейшим инструментом дипломатии для вестготской монархии.

Глава II. Толедское королевство и Византия: от религиозного конфликта к территориальному противостоянию

1. История конфликта

История взаимоотношений вестготов и византийцев разворачивалась в контексте экспансии обоих государств. Императоры Востока полагали, что западные территории распавшейся Империи находятся в зоне их юрисдикции. Долгое время империя продолжала существовать в сознании римлян, поэтому правление вестготов, вандалов, лангобардов на территориях Испании, Италии и Северной Африки воспринималось не просто как варварское, но как захватническое и нелегитимное. Moorhead J. The Byzantines in the West in the sixth century. P. 118-120; Louth A.The Eastern Empire in the sixth century. P. 93-94; Barbero A., Loring M.I. The formation of the Sueve and Visigothic kingdoms in Spain. P. 170-171.

Неудивительно, что за период V-VII веков императоры не раз пытались осуществить «реконкисту» западных территорий. Louth A. Op.cit. P. 108. Самые масштабные военные походы в западном направлении связаны с именем императора Юстиниана I (527 - 565). Ему приписывают первую системную разработку грандиозного проекта по восстановлению Римской империи во всем ее величии, как внутреннем, так и внешнем. «Имперский проект» Юстиниана имел особое идеологическое наполнение: его важнейшим элементом считают апелляцию к ортодоксальной вере, которая стала ключевым фактором социального, политического и культурного пространств. Ibid. P. 94. Религиозная политика и вмешательство в дела Церкви были неотъемлемыми направлениями деятельности императора, поэтому он традиционно представлялся как наместник Бога, защитник чистоты веры, борец с ересями. Benz E. The Eastern Orthodox Church: Its Thought and Life. New-York, 1963; P. 163-167.

Претензии на римское наследие, защиту истинной веры и вопросы легитимности власти проходят через всю историю взаимоотношений Византии и Толедского королевства. Этот процесс претерпел несколько стадий развития, первую из которых следует рассмотреть на истории контактов римлян и вестготов до обращения последних в ортодоксию.

1.1 Возникновение византийского анклава на Пиренейском полуострове

При короле Эврихе (†484) подъем вестготского королевства выразился в территориальной экспансии и законотворческой деятельности. В результате столкновений с Империей король расширил свои владения на территории Тарраконской Испании, захватил Памплону, Сарагоссу и часть Картахенской области. Babrero A., Loring M.I. Op. cit. P. 167-171. Тем не менее, еще в правление императоров Юлия Непота (†480) и Анастасия (†518) Испанские территории считались неотъемлемыми владения Империи, хотя фактически ее войско удерживало лишь Бетику и часть Картахены. Amancio Isla Frez. Las relaciones entre el reino visigodo y los reyes merovingios a finales del siglo VI. P.168-170; Babrero A., Loring M.I. Op. cit. P. 170. Впрочем, тогда вестготские короли не были способны в полной мере противостоять Империи и поэтому не отрицали авторитет Византийского императора. Исследователи полагают, что еще в 550-х годах Византия оказывала огромное влияние на Запад через тесные экономические связи, культуру - Византийское искусство было взято за образец и нередко копировалось, Moorhead J. Op. cit. P. 128-132. а для западного духовенства Константинополь являлся центром интеллектуальной и религиозной жизни.

Глубокое влияние Византии на Испанию объясняется и слабостью института верховной власти и Церкви в королевстве вестготов. Еще при Тевдигизиле (†549), Агиле (†554) и Атанагильде (†567) королевство было нестабильно, положение вестготского короля немногим отличалось от положения полководца, чья власть зависела от расположения военной знати. Ауров О.В. Королевства вестготов в истории средневекового Запада. // Вестготская правда (Книга приговоров). Латинский текст. Перевод. Исследование./ Под ред. Аурова О.В., Марея А.В. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 37-38. Внутренняя дезорганизация и отсутствие устойчивой власти способствовали возникновению мятежей и восстаний, которые могли оказать огромное влияние на дальнейшую судьбу королевства. Так, мятеж Атанагильда в 552-554 годах против короля Агилы закончился вторжением имперских войск: Атанагильд обратился за помощью к императору Юстиниану, и тот согласился отправить свои войска. После воцарения Атанагильда войско Юстиниана во главе с патрицием Либерием Подробнее о личности и должности Либерия см.: Morossi D. Governors of Byzantine Spain. // Byzantinistica. Rivista di Studi Bizantini e Slavi. Serie Seconda. Spoleto, 2013. P. 134-141. так и не покинули территории полуострова и надолго закрепились на территории от Картахены до Малаги. Stocking R.L. Op. cit. P. 29-30. Постоянное присутствие имперских войск стало серьезной угрозой для вестготского королевства, провоцировало дальнейшие территориальные конфликты и вызвало ответную экспансию вестготов на территории Бетики и Тарраконской Испании.

1.2 Мятеж Герменегильда в контексте вестготско-византийских отношений

При преемниках Атанагильда, королях Лиуве (†571/ 572) и, особенно, Леовигильде (†586), были предприняты более последовательные действия по расширению территорий и укреплению внутреннего порядка. Чтобы организовать слаженное управление, установить династию и упредить мятежи, Леовигильд назначил соправителями (consortes regni) своих сыновей, Реккареда и Герменегильда. Iohan. Bicl. Chron. a. 573. Cap. 5: Liuuigildus rex Sabariam ingressus Sappos vastat et provinciam ipsam in suam redigit dicionem duosque filios suos ex amissa coniuge Hermenegildum et Reccaredum consortes Regni facit. Около 579 года Герменегильд вступил в брак с Ингундой, дочерью франкского короля Сигиберта и Брунгильды, внучкой Атанагильда и его супруги Госвинты. Gregorius Turonensis. Historia. V.38: Erant autem Leuvichildo regi ex alia uxore duo filii, quorum senior Sigyberthi, iunior Chilperici regis filiam disponsaverat. Этот, казалось бы, удачный брак сыграл важную роль в дальнейшей истории королевства. Между принцессой Ингундой, исповедовавшей ортодоксию, и королевой Госвинтой, убежденной арианкой, возник серьезный конфликт. Хотя Григорий Турский писал, что Госвинта приказала снять с Ингунды одежду и окунуть в пруд, что означало бы ее обращение в арианство, он настаивает на том, что Ингунда не отступалась от веры. (Gregorius Turonensis. Historia. V.38.) Чтобы сгладить раздор, король Леовигильд переселил супругов в Севилью, где те попали под влияние епископа Леандра, который, вместе с Ингундой, способствовал обращению Герменегильда в ортодоксию. В следующем году «домашняя ссора» Iohan. Bicl. Chron. a. 579. Cap. 3: …domestica rixa cuntrubat. вылилась в открытый мятеж Герменегильда под флагами защиты ортодоксальной веры. Причины мятежа можно истолковывать по-разному. Так, отвергая идею о том, что мятеж Герменегильда происходил исключительно по религиозным мотивам, Иоанн Бикларский полагал, что он был результатом политической оппозиции. Ibid.: Nam eodem anno filius eius Hermenegildus factione Gosuinthae reginae tyrannidem assumens in Hispali civitate rebellione facta recluditur, et alias civitates atque castella secum contra patrem rebellare facit, quae causa provincia Hispaniae tam Gothis quam Romanis maioris exitii quam adversariorum infestatio fuit. Григорий Турский, в свою очередь, склонен был полагать, что война разгорелась именно по религиозным мотивам. Gregorius Turonensis. Historia. V.38.

Не утверждая, что мятеж Герменегильда объясняется исключительно религиозными мотивами, отметим, что фактор веры сыграл в развитии конфликта значимую роль и усугубил противостояние отца и сына. По свидетельствам Григория Турского, Леовигильд стал искать повода к устранению сына только после его переезда в Севилью и обращения в ортодоксальную веру, до этого же король не принимал решительных мер. Ibid.: Ad quam cum abissent, coepit Ingundis praedicare viro suo, ut, relicta heresis fallacia, catholicae legis veritatem agnuscerit. Quod ille diu refutans, tandem commotus ad eius praedicationem, conversus est ad legem catholicam ac, dum crismaretur, Iohannis est vocitatus. Quod cum Leuvichildus audisset, coepit causas querere, qualiter eum perderet... Переход Герменгильда, будущего наследника, в ортодоксальную веру сближал его с католическими соседями, прежде всего с византийцами, которые контролировали территории недалеко от Севильи. Поэтому вскоре Герменегильд заручился поддержкой императора Тиберия и патриция Либерия, наместника византийских владений. Gregorius Turonensis. Op. cit. V.38: Ille vero haec intellegens, ad partem se imperatoris iungit, legans cum praefectum eius amicitias, qui tunc Hispaniam inpugnabat. Помимо византийцев, в конфликт были вовлечены свевы и франки, которые еще в конце V века обратились в ортодоксию. Для всех них экспансия Леовигильда была крайне неудобна. Мероприятия внешней политики Леовигильда не создавали условия для благоприятного контакта, а вот обращение Герменегильда могло стать поводом к сближению и позволило использовать в качестве предлога защиту общей веры. Ортодоксальная вера также позволила мятежнику обрести поддержку католического населения и Церкви, в частности, авторитетного епископа Леандра Севильского, близкого друга Григория Великого. Интересно, кстати, что Папа Григорий I положительно оценил действия Герменегильда, возвел его в сан мученика, а его «смерть за веру» назвал основополагающим шагом на пути к вестготской ортодоксии. Greg. Dial. Cap. XXXI: Post cujus mortem Recharedus rex non patrem perfidum, sed fratrem martyrem sequens, ab Arianae haeresos pravitate conversus est, totamque Visigothorum gentem ita ad veram perduxit fidem, ... Nec mirum quod verae fidei praedicator factus est, qui frater est maryris, cujus hunc quoque merita adjuvant, ut ad omnipotentis Dei gremium tam multos reducat. Qua in re considerandum nobis est, quia totum hoc agi nequaquam posset, si Hermenigildus rex pro veritate mortuus non fuisset. … in Visigothorum etenim gentle unus mortuus est, ut multi viverent.

Вера была ведущим мотивом, проходящим через внутренние и внешние политические конфликты. Она также стала важным элементом в формировании института верховной власти и ее централизации, значимым маркером легитимности власти. Vitas Patrum Emeritensium. Cap. 9.3: Venerabilis vir Reccaredus princeps iure administratione regni adeptus est merito que ad culmen sibi devite principatus evectus est, precipuis meritis legitime sollemniter que regale culmen, tribuente Deo, promeruit. Так хронисты легитимировали воцарение нового короля, апеллируя к истинности его веры, в то время как легитимность Леовигильда ставилась под сомнения из-за его приверженности арианству и из-за притеснения христиан.

Восстание Герменегильда все же было подавлено. Он не был готов противостоять отцу без помощи греков, а Леовигильд сумел подкупить и переманить на свою сторону Либерия. Герменегильд был изгнан, а затем убит. Последующая смерть Ингунды стала поводом для столкновения вестготов с франками, о чем будет сказано в следующей главе. Iohan. Bicl. Chron. a. 585. Cap. 4: Franci Galliam Narbonensem occupare cupientes cum exercitu ingressi, in quorum congressionem Leouegildus Reccaredum filium obviam mittens et Francorum est ab eo repulses exercitus et provincial Galliae ab eorum est infestitatione liberate…

Вовлечение Византии в описанные события позволило Империи упрочить свое влияние на Западе. Атанагильд, сын Герменегильда и Ингунды, после смерти матери был отправлен в Константинополь. Поскольку Атанагильд приходился также внуком франкской королеве Брунгильде, ребенок был использован императором Маврикием для давления на Австразию. Именно это позволило Империи отправлять франкских королей в Италию для борьбы с лангобардами, о чем будет сказано в следующей главе. Этот ход, по мнению некоторых исследователей, спас Византию, которая была близка к тому, чтобы полностью потерять контроль над Западом. Подробнее об изменении положения Византии на Западе в конце VI века см.: Goffart W. Byzantine Policy in the West under Tiberius II and Maurice: The Pretenders Hermenegild and Gundovald (579-585). // Traditio, vol. 13, 1957. P. 116-118. Таким образом, в результате мятежа Герменегильда, до конца VI века Византия смогла сохранить свои позиции в регионе и продолжила оказывать противостояние экспансии вестготов, франков, лангобардов.

Сюжет восстания Герменегильда иллюстрирует стремление Империи использовать внутриполитическую нестабильность вестготского королевства для осуществления собственных территориальных притязаний. Внешняя политика Византии на территории Пиренейского полуострова, при условии приверженности вестготских королей арианству, могла проводиться под видом борьбы за защиту ортодоксии, восстановления законности и порядка. Надо сказать, что, хотя в целом политика византийских императоров по восстановлению Империи обернулась неудачей, территории от Картахены до Малаги остались под властью Византии вплоть до 620-х годов.

2. Толедское королевство как «другая Византия» после 589 г.

После правления Леовигильда линия от Малаги до Картахены по-прежнему находилась в зоне имперской юрисдикции. Историки полагают, что Византии также принадлежали некоторые территории вокруг г. Баса в районе Гранады, и, возможно, отдельные пункты в Бетике. Isla Frez A. Op. cit. P. 11-12. Король Реккаред, по словам вестготских хронистов, наслаждался внешним миром и обратился к налаживанию дел внутри королевства. Gregorius Turonensis. Historia. IX.15; Isidorus Hispalensis. Historia. 54. В источниках нет упоминаний о военных конфликтах короля Реккареда с Византией. Миролюбие первого ортодоксального правителя и отсутствие серьезных военных кампаний поставили Реккареду в заслугу, Isidorus Hispalensis. Historia. 54: fuit autem placidus, mitis…; 55: Provincias autem, quas pater proelio conquisivit, iste pace conseruavit, aequitate disposuit, moderamine rexit. хотя при его предшественниках и последователях умение успешно вести военные действия являлось важнейшим навыком и показателем авторитетности короля.

Тем не менее, известно, что Реккаред не оставил без внимания взаимоотношения с Империей. В предыдущей главе уже анализировались письма Реккареда и Григорию, из которых известно, что король, при содействии Папы, надеялся в своих интересах использовать договоры, заключенные в правление Юстиниана. Greg. Reg. IX.229. Григорий настоятельно призывал Реккареда содействовать сохранению мирных отношений Толедо и Византии и не обнаруживать невыгодных для королевства договоров, фиксировавших положение дел еще до завоеваний Леовигильда. Ibid. Ничего не известно о намерениях Реккареда развязать войну с Византией, тем более что ранее уже неоднократно упоминалось подчеркнутое источниками миролюбие короля. Потому можно предположить, что эти договоры Реккаред намеревался использовать в качестве «подстраховки», для обоснования правомерной юрисдикции Толедского королевства над определенными территориями, чтобы избежать военных конфликтов из-за притязаний императора Маврикия. Если наше предположение верно, то разбираемое письмо характеризует Реккареда как весьма миролюбивого правителя, главной целью которого является недопущение военных столкновений. Король Реккаред пытался воспользоваться возможностями ведения дипломатии, открытые с обращением в ортодоксию; важнейший ход Реккареда - сотрудничество с католическим епископатом, поддержка которого обеспечивала безопасность и авторитет королевской власти. Благодаря тому, что король поставил религиозную деятельность в приоритет, он смог обрести опору внутри королевства и обратиться к внешней дипломатии. Хотя при Реккареде не произошло значимых войн, король, опираясь на обретенную веру, значительно развил сеть внешнеполитических связей Вестготского королевства, работая в направлении Византии, Рима, Франкского королевства.

Военное и идеологическое противостояние вестготов, стремившихся к автономии, стало серьезное помехой на пути Византии к воплощению ее «имперского проекта» на территории Испании. Столкновение Византии и Толедо отныне сопровождалось столкновением моделей идеального христианского государства и правителя. Это явление становится интересным предметом для анализа, коль скоро они во многом были схожи.

Обратимся подробнее к составным элементам разрабатываемой идеологии, начав с Византии. Одним из центральных была, на мой взгляд, претензия на истинность веры, которая употреблялась для подтверждения легитимности и верховенства власти. Ауров О.В. Вестготские короли-ариане после эпохи Иордана (характер, идеология и символика власти) // Вспомогательные исторические дисциплины. 31. 2010. С. 74 - 103; Ауров О.В. "Gladio vindice leuuigildi": Король-реформатор перед лицом памяти // Вестник РГГУ. Сер. «Исторические науки». 2010. 18. С. 33 - 50. Важным элементом во всей идеологической структуре становилась личность правителя и демонстрация ее достоинства, благочестия, а также права занимать престол, данный Богом. См., например: The Cambridge History of Political Thought. P. 118-122; Meyendorff J. Byzantine Theology. Historical Trends and Doctrinal Themes. New York: Fordham University Press, 1974. P. 140-143; Benz E. Op. cit. P. 163-167. Долгое время Византия имела серьезные основания для притязаний на господство над Пиренейским полуостровом: как наслединица Римской империи и как оплот ортодоксии (по крайней мере, до «спора о Трех главах») Wood J. Religiones and Gentes… P. 145-151.. Это объясняет традиционное внимание императоров к религиозной политике. Уже при Константине Великом религиозная деятельность императора представлялась одним из центральных направлений его политики. Имидж самого императора получил детальную регламентацию в патристике (речь идет о так называемых зерцалах, или Speculum principis) - традиция, перенятая позднее и западными авторами. В работах Евсевия Кесарийского и Агапита император представлялся наместником Господа и верховным священнослужителем. Эта риторика по-разному обыгрывалась, например, в титулатуре и в определении круга полномочий императора. Однако в работах того же Евсевия не предполагалось, что духовенство подчинено императору: Церковь и монарх шли рука об руку, а их власти находились в состоянии симфонии. Meyendorff J. Op. cit.; Benz E. Op. cit.; Chadwick H. Op. cit.; Agapetus. Exposition of Heads of Advice and Counsel // Social and Political Thought in Byzantium. From Justinian I to the Last Palaeologus. Trans. by E. Barker. Oxford: The Clarendon Press, 1957 P. 54-62.

Будучи продолжением Римской империи, Византия во многом давала пример и образец для подражания варварским королевствам. Претензии вестготов после официального обращения в ортодоксию не уступали Византии в обоснованности. Аналогичный подход к религиозной деятельности как к первостепенному направлению государственной политики был развит и продвинут духовенством и королем Реккаредом. Concilios...P.107: Nostrae serenitatis, serenissmus princeps. Само по себе обращение Реккареда в ортодоксию, так пышно обставленное, ознаменованное общеиспанским собором - вестготским аналогом Никейского Iohan. Bicl. Chron. a. 589: Memoratus vero Reccaredus rex, ut diximus, sancto intererat concilio, renovans temporibus nostris antiquum principem Constantinum Magnum sanctam synodum Nicaenam sua illustrasse praesentia…, было демонстрацией суверенитета и автономии Толедского королевства. Valverde M.R. The Theoretical Strength and Practical Weakness of the Visigothic Monarchy of Toledo/ Rituals of Power. From Late Antiquity to the Early Middle Ages. Ed. Frans Theuws. P.59-60. Помимо риторики собора, ранее вестготы переняли отдельные элементы внешних атрибутов власти: пурпурная мантия, диадема и скипетр, трон, животворящий крест, полученный Реккаредом от Папы, монеты с имперской титулатурой (dominus noster pius inclitus valens iustus victor). Значимым элементом также стал обряд помазания; впрочем, историки спорят о точном времени появления этой практики. Подробнее об обряде помазания у вестготов см.: Ауров О.В. Государство и право в королевстве вестготов (Тулузский и Толедский периоды). // Вестготская правда (Книга приговоров). Указ. соч. С. 78; Martin C. Op. cit. Р. 281-300. Эти элементы, наряду с законодательной деятельностью вестготских королей, оспаривали юрисдикцию Византии над территориями Испании. Babrero A., Loring M.I. Op. cit. P. 167-171. Кроме того, эти способы репрезентации власти и проведенная религиозная реформа служили подкреплению образа сильного и могущественного королевства вестготов. Wood J. Religiones and gentes. P. 151; Valverde M.R. Op. cit. P.59-64; Orlandis J. Reino Visigodo. P. 387-488.

Однако ключевой характеристикой такой идеологии являлось следование правильному образцу веры. Религиозная политика Юстиниана в значительной степени поставила под сомнение ортодоксальность императорской веры в глазах Западной Церкви: на пути к повсеместному религиозному единению императоры Византии, столкнувшиеся с многочисленными еретическими течениями и оппозицией, попытались установить компромисс. С точки зрения ортодоксов такие меры были отклонением от истинного образца веры, что в долгосрочной перспективе значительно испортило имидж империи, позволило оспаривать легитимность императора и правомерность его претензий на римское наследство. В попытке примирить диафиситов и монофиситов, чье противостояние вредило внутренней стабильности Империи, Юстиниан предложил осудить работы Ивы Эдесского, Феодорита Кирского и Феодора Мопсуэтийского, объединившись против несториан. Этот сюжет закрепился в историографии как «спор о Трех главах». Chazelle C.M., Cubitt C. The Crisis of Oikoumene. The Three chapters and the Failed Quest for Unity in the Sixth-Century Mediterranean. Brepols, 2007; Карташев А.В. Указ. соч. С. 244-261.

Не останавливаясь на деталях конфликта, отметим, что в Западной Церкви возникла крайне негативная реакция на подобные меры. Несмотря на принятое впоследствии решение Маврикия запретить разбирательства по этому вопросу, «спор о Трех главах» оставил темное пятно на духовном авторитете Империи. В Испании мероприятия религиозной политики Юстиниана подверглись осуждению еще в 550-е годы. Barbero de Aguilera A. El conflicto de los Tres Capнtulos y las Iglesias Hispanicas en los siglos VI y VII. / Homenaje a Marcelo Vigil Pascual. Ed. Hidalgo de la Vega M^в J. Salamanca, 1989. P. 123-124; 129-131. Действия императора предоставили возможность обвинить его и его преемников в ереси: подобные акценты проявляются уже у Исидора, который подчеркивал отклонение Империи от принципов ортодоксии. Wood J. Religiones and gentes. Op. cit. P. 145. Более того, в процессе «спора о Трех главах» Юстиниан отклонился и от курса «симфонии», заставив духовенство II Константинопольского собора (553 год) принять его точку зрения. По мнению Исидора, это привело к искажению натуры римлян, к искажению правильных отношений власти и Церкви. Ibid. 148-151. Враждебное отношение к византийцам как к «неправильным» христианам проявилось, например, на II Севильском соборе 619 г., когда, после отвоевания вестготами византийских территорий, прибывшего с византийских владений епископа Григория Исидор назвал еретиком, угрожавшим благообразию и ортодоксии Испанской Церкви. Ibid. P. 145.

По удачному выражению историка Дж. Вуда, Испания стала ареной соревнования Византии и Толедо. Wood J. Religiones and gentes. Op. cit. P. 151. Обращение вестготов в ортодоксию позволило им противостоять претензиям Византии. Таким образом, хотя вестготы и византийцы формально исповедовали общую веру, для ортодоксального духовенства и королевской власти Толедо в лице Византии воплотился враг. Юстиниан пошел против образцов истинной веры и тем самым дискредитировал авторитет, легитимность и ортодоксальность византийской политики. Это говорит о том, что понимание легитимной власти было неразрывно с демонстрацией сохранения и защиты истинности веры. Сформулированная при Реккареде идеология власти поддержала и продолжила развитие указанных принципов. Провозглашение главных задач власти и Церкви Толедо - привести к Божественному пути как можно больше вверенных людей, возвещать и охранять истинную веру, - способствовало сильному сплочению светской и духовной власти. Обретенный консенсус - вестготская симфония - стал серьезным преимуществом Толедского королевства, которое обрело идейную базу в противостоянии Византии. Благодаря Церкви само королевство вестготов и его правители смогли стать новым идеалом христианнейшего государства в противовес Восточной Римской империи.