Фраза if anything should happen to me в значении if I die (если я умру) стала последнее время привычной в объявлениях страховых компаний.

В современном английском языке существует множество эвфемизмов, заменяющих понятия Бог или дьявол.

God (Бог) Dad, Gad, God-a-mighty, Gol, Goramighty, Gord, Gorra, Gosh, Gott, Gar, Gawd, Gawsh, God Almighty, Gun, Lord, Law, Lawd, Lordy, Lorsy.

Devil (дьявол, сатана) father of lies, the gentleman in black, the God of this world, our ghostly enemy, the Prince of Darkness, Old enemy, Scratch, Boy.

В эвфемистической лексике последних десятилетий заметно усилилась тенденция к образованию новых единиц, поднимающих престиж отдельных профессий. Например, hairstylist или beautician парикмахер; morticians, funeral directors служащие кладбища; sanitation engineer сборщик мусора; environmental hygienist дворник; footwear engineer чистильщик сапог; glass maintenance engineer мойщик окон.

Тематическую группу эвфемизмов, отвлекающих от негативных явлений действительности (принцип регулятивного воздействия на аудиторию и принцип секретности), представляется целесообразным разделить на две подгруппы:

1. эвфемизмы, служащие прикрытием агрессивных военных действий (преступность, наркомания, агрессивная политика): involvement агрессия; conflict война; device бомба; limited air strike / air support бомбардировка; training bases военные базы;

2. эвфемизмы, связанные с негативными последствиями в социально-экономической сфере: reserve of labor force безработица; culturally different children дети трущоб; downsizing, rightsizing увольнение.

К «неогенным» областям за последние десятилетия можно отнести:

- нежелательные аспекты бизнеса и деловых отношений;

- косвенные наименования наркотических веществ;

- увольнения и сокращения с работы;

- косвенные наименования смерти (естественной и насильственной);

- косвенные наименования интимных отношений между мужчиной и женщиной;

- современное понимание дискриминации, связанное с табу нового поколения цветом кожи.

Итак, в последние десятилетия большая часть эвфемизмов возникает не в сфере традиционных табу, а в области деловых отношений между людьми, что может быть связано с коммерциализацией жизненных принципов и ценностей человеческого общества в целом и англоязычного общества в частности.

3 Оценочность и аксиологический потенциал неологизмов в медиа-политическом дискурсе

3.1 Оценочность в медиа-политическом дискурсе

В современной лингвистической науке четко обозначилась тенденция исследования языка в плане реализации языковыми единицами семантической и прагматической информации в различных условиях коммуникации. Изучение механизмов вербальной коммуникации невозможно без уточнения таких понятий, как оценка, оценочность, оценочный компонент структуры значения слова; моделирования оценочного компонента лексического значения медиа-политического неологизма; выявления способов актуализации оценочного и аксиологического потенциала политических неологизмов.

В лингвистической литературе выделяются следующие параметры политического дискурса: интенция борьбы за власть, диалогичность, оценочность/эмоциональность, инсценированность [21, c.30]; преобладание массового адресата; доминирующая роль фактора эмоциональности и значительный удельный вес фактического общения; смысловая неопределенность, эвфемизация, намеренная уклончивость, намек и ссылки на слухи; опосредованность политической коммуникации фактором масс-медиа; театральность, необходимость политиков «работать на публику», привлекая ее своим имиджем; динамичность языка политики, обусловленная злободневностью отражаемых реалий и изменчивостью политической ситуации [50, c.5].

Таким образом, оценочность включается в параметры политического дискурса. Оценка относится к основным (базовым) функциям политического дискурса, а также играет вспомогательную роль. Актуальность и частотность оценки в политических текстах обусловлены фактором политической борьбы: отрицательно-оценочная (пейоративная) оценка есть средство политической дискредитации противника, мелиоративная оценка есть способ аргументации собственной политической платформы, политических действий. Оценка помогает реализации основных (базовых) функций политического дискурса: пресуазивной, информативной, аргументативной, пресуазивно-функциональной, делимитативной, групповыделительной [21, c.145]; интеграции и дифференциации агентов политики, развитию конфликта и установлению консенсуса, осуществлению вербальных политических действий и информированию о них, созданию «языковой реальности» поля политики и ее интерпретации, манипулированию сознанием и контролю за действием политиков и электората [50, c.5].

Оценочность политического дискурса и способы выражения прямой и косвенной оценки в его рамках рассматривались в работах А.Н. Баранова, Т.В. Грушевской, Е.В. Гудкова, М.Р. Желтухиной, В.И. Карасика, Н.Н. Мироновой, А.П. Чудинова, Е.И. Шейгал и др. Оценка рассматривается как цель и свойство любого политического текста: «Реализация любого информационного политического сообщения имеет в своей основе пять основных целей: информационную, аналитическую, регулятивную, оценочную, пропагандистскую» [16, c.9].

Политический дискурс оказывает непосредственное воздействие на сознание адресата, реструктурирование его картины мира идет через репрезентацию в политических текстах оценочных концептов. «Политический дискурс непосредственно связан с ценностными ориентациями в обществе. Ценностные категории часто рассматриваются как семантические и когнитивные конструкты. Некоторые из них, наиболее главные, становятся мифологемами. К последним относятся общечеловеческие мифологемы: справедливость, добро, зло, демократия, свобода. Таким образом, политический дискурс в своей основе имеет оценочные концепты. Именно поэтому не вызывает сомнения бесспорная принадлежность его к оценочным дискурсам, т.е. такого рода дискурсам, в которых основными выступают аксиологические стратегии» [37, c.24].

Несомненно то, что оценка является имманентной величиной для различных институциональных дискурсов, поскольку события, факты, ситуация, представленные в любом тексте, располагаются адресантом на оценочной шкале (в том числе возможен вариант фиксации объекта оценки на нейтральной отметке), а адресатом интерпретируются на основе его аксиологического поля. Специфика политического дискурса заключается в том, что, во-первых, в нем функционируют общесоциальные оценочные концепты (по выражению Н.Н. Мироновой, «сильные ценностные предпочтения») [37, c.24], во-вторых, функциональная семантико-стилистическая категория оценки политического текста формируется разнообразными, в том числе окказиональными, средствами. Кроме того, оценку, продуцируемую политическимо дискурсом, можно определить как активную: «...оценка соотнесена с долженствованием прежде всего в социальном аспекте, отражая принятые стереотипы» [9, c.123], то есть она как функциональная семантико-стилистическая категория политического текста не только моделирует действительность в вербальным образе, но и управляет сознанием и действиями адресата посредством навязывания схем предполагаемого социального поведения.

Общей чертой текстов медиа-политического дискурса является то, что они «представляют собой обращение «вождя» к «толпе». «Вождь» при этом вполне может быть коллективным («коллективный организатор»), именно в таком качестве выступают многие печатные СМИ...» [17, c.165]. Е.В. Гудков относит тексты политического дискурса к суггестивным текстам, апеллирующим к образному мышлению адресата [17, c.165]. Адресат выступает в позиции субъекта прагматически обусловленной оценки, т.е. его целью является не столько аксиологическая категоризация действительности, сколько передача аксиологически нагруженной информации адресату и реконструкция его аксиологического поля (в основном поля социально-политической оценки).

Социально-политическая оценка, как отмечалось выше, является особым типом сублимированной оценки (наряду с этической и эстетической). В отличие от других частнооценочных типов (утилитарная полезно, нормативная здоровый, морально-этическая справедливо, эстетическая безобразный и т.п.), социально-политическая оценка в основном носит диффузный характер: демократично, тоталитарный, оппозиционный, либеральный, аполитический и т.п. Оценочная парадигма медиа-политического дискурса есть объединение оценок разных типов, предполагающих лексическую реализацию. Реализация варианта элемента парадигмы детерминирована когнитивным, конативным и эмотивным потенциалом лексической единицы. Члены оценочной парадигмы актуализируют друг друга. Связи элементов парадигматической системы подчинены базовым концептам политического дискурса (политика, власть, общество, свои и чужие и др.). Вследствие асемантичности лексических знаков (в т.ч. репрезентирующих основные политические концепты), функционирующих в политическом дискурсе, они не имеют четкой фиксации на оценочной шкале. Данные характеристики свойственны всем национальным политическим дискурсам. Отсутствие четкой фиксации слова на оценочной шкале не уменьшает, а напротив, усиливает его воздействующий потенциал, так как «языковая картина, способ мировидения отражены в семантике языка, но не всякий элемент этой картины активно влияет на формирование концептуальной картины. Активно влиять на систему взглядов и социальные стратегии поведения может только то в языке, что мотивированно, осознаваемо, варьируемо, а не то, что конвенциально, ритуально, немотивированно для членов языкового коллектива» [36, c.29].

Наиболее активное воздействие на адресата осуществляется через лексический уровень языка. Вопросы структурно-семантической и функциональной характеристики, классификации по различным основаниям общественно-политической лексики находят отражение во многих лингвистических исследованиях (Г.Я. Солганик, В.Г. Костомаров и их последователи). Политические неологизмы также обладают большим аксиологическим потенциалом, который усиливается вследствие варьируемости значения новой лексемы в целом и ее оценочного компонента в частности. Большинство оценок, функционирующих в рамках исследуемого дискурса, тяготеют к отрицательно-оценочной области, что объясняется агонистической природой политического дискурса. Политический дискурс представляет собой демонстрацию борьбы, агона: «ожесточенная борьба за власть разыгрывается как состязание, как большие национальные игры, для которых важны зрелищность, определенные имиджи, формы проявления речевой агрессии и т.д.» [50, c.32].

На языковом уровне обнаруживается, что избираемый коммуникантами способ общения предопределён как агональностью политического дискурса, так и наличием противоборствующих сторон (агональность, как и всякая борьба, не может быть реализована без соперника), наличием адресата-наблюдателя (агон - это, помимо борьбы, и театральное представление, немыслимое без зрителей).

Словарные единицы с отрицательно-оценочным (пейоративным) значением составляют гораздо более многочисленную группу, чем семантическая подгруппа лексических единиц с положительно-оценочным значением, или мелиоративов. По всей видимости, это связано с внеязыковыми факторами. Психологически человек склонен в первую очередь замечать отрицательные характеристики окружающих, считая, что они могут представлять опасность. Положительные качества воспринимаются как «нормальные», само собою разумеющиеся. Речевое политическое действие используется для понижения статуса соперника. Понижение статуса возможно через аргументацию или экспрессию посредством использования ряда неологизмов black hats злодеи, негодяи, can carrier козел отпущения, log-roller политический толкач.

Оценочность медиа-политического дискурса реализуется, в основном, в экспрессивном регистре, что позволяет воздействовать на сознание «толпы». В.И. Шаховский выделяет следующие причины доминирования эмотивной оценки в политическом дискурсе:

- политическая ситуация, являющаяся «сильным эмоциогенным фактором»;

- «природный экспрессивный дух русского сознания»;

- возможность одновременно «воздействовать на ratio и emotio адресата»;

- самовыражение политического адресанта; 5) «отсутствие политических стратегий: сиюминутные вербальные эмоции» [49, c.80].

Эмоциональность политического дискурса детерминирует три основных типа политического эмоционального текста агрессивный, эпатажный и энергетический [40, c.3], которые различаются комплексом моделируемых эмоций и целями эмотивного воздействия. Круг моделируемых эмоций в политическом дискурсе ограничен: три базовые эмоции страха, радости и гнева являются основой для других (например, моделирование ненависти и злобы через гнев, ликования и восторга через радость и т.д.) [16, c.130]. Эмоции страха, радости, гнева (в их онтологической сущности) служат базой для моделирования эмотивной оценки. При отсутствии аргументов приемом экспрессивизации речи также является организация стилистически сниженной контекстуальной среды. Оценка в том и другом случае выполняет компенсаторную функцию: при нехватке аргументов мнение подменяется обвинением. Политический неологизм соответствует обозначенной тенденции политического дискурса: большинство неолексем обладают пейоративной оценочностью.

Преобладание экспрессивной оценки характеризует политический дискурс с лингвофилософской позиции как «нецивилизованный», что соответствует учению Эдмунда Берка (британский политический философ, 1729-1797) о влиянии слов на человека: «Необходимо различать «ясные выражения» и «сильные выражения». Первые обслуживают разум и его идеи и «характеризуют вещь как она есть». Вторые относятся к сфере эмоций и характеризуют, «как люди ощущают» обозначенную вещь. В языке «нецивилизованных» народов преобладают энергичные, сильные выражения. Цивилизованные языки имеют «высшую ясность и понятность», благодаря выражениям, нацеленным на идеи разума» [48, c.76].

В медиа-политическом дискурсе можно выделить два вида оценочной тактики оценка непосредственная и оценка опосредованная. Непосредственная оценка направлена прямо на политический объект; опосредованная на основной политический объект через второстепенные сопрягаемые объекты.

Для политического дискурса характерна дуальная картина мира. Создание аксиологического поля, лишенного нейтральной сферы, разделение мира на «свое» и «чужое», где «свое», безусловно, соотносится с положительным полюсом, а «чужое» - с отрицательным, достигаются путем реализации оценочной тактики с использованием разнообразных прагматически-коммуникативных средств: прямых и косвенных оценочных высказываний, узуальной лексики с эксплицитной и имплицитной оценочностью, а также лексических инноваций.

Полярная оценочность связана с идеологизацией дискурса. Идеологизация понимается как ввод в политический лексикон понятий с диффузной оценочностью и неопределенным референтом (денотатом). Данные слова формируют лексические парадигмы, отражающие политическую модель общества: консерваторы реформаторы, патриоты космополиты, левые центристы правые и т.д. [42, c.79]. Они позволяют моделировать неограниченное количество аксиологических вариантов (использовать идеологемы в позиции объекта оценки с выводом оценочного модуля по разным основаниям или в позиции оценочного заявления (предиката), актуализируя периферийные оценочные семы структуры значения).

Число таких терминов в американском политическом лексиконе весьма значительно: помимо уже давно утвердившихся слов-понятий типа political hireling политический наймит; political drudge работяга (о трудолюбивом работнике); stooge политическая марионетка, возникают все новые и новые: New Right (Новое «Право») используется для обозначения политических движений или организаций, относящихся к правому крылу; gesture politics политика жестов; affirmative action инициатива «Равноправие»

Политические неологизмы, образованные разными способами, пополняют группу идеологизированной лексики, увеличивая общий оценочный потенциал медиа-политического дискурса.

3.2 Аксиологичность и оценочность как лингвистические категории

Процесс освоения окружающего мира предполагает взаимоопределяющие действия категоризации, классификации и аксиологической идентификации онтологических реалий. Вербальные номинации отражают эти действия, представляя в совокупности некий «слепок культуры». Единицы языка обладают различным культурным потенциалом. В этом плане выделяется ядро языковых средств, в которое входят единицы, формирующие языковое сознание носителя языка, определяющие ценностные ориентации индивида. В ядро «хранения и трансляции культурной информации» включают «прецедентные имена..., абстрактные имена, указывающие на ключевые концепты национальной культуры, двусторонние имена, а также некоторые имена, денотаты которых выступают как эталоны времени, пространства, меры, а сами имена отражают соматический, зооморфный и другие коды культуры» [18, c.142]. Ценности формируют аксиологическое поле культуры. «Обращение к ценностным основаниям культуры затрагивает одно из центральных понятий современной философии понятие ценности, прочно вошедшее и в другие области гуманитарных знаний ... Хотя аксиологическая проблематика разрабатывалась уже в философии Древнего Востока и античности (Платон), как особая философская дисциплина, теория ценностей (аксиология) входит в философию благодаря работам Г. Лотце и неокантианцев Фрейбургской школы. Само же понятие «аксиология», обозначившее новый и ставший самостоятельным раздел философии, занимающийся всей ценностной проблематикой, было введено французским философом П. Лапи...» [69, c.38]. В философии выделяют основные понятия аксиологии: ценности, нормы и идеалы. Ценность понимается как «человеческое, социальное и культурное значение определенных явлений действительности»; норма представляет собой «общепризнанное правило, образец поведения и действия»; идеал трактуется как «идеальный образ, определяющий способ мышления и деятельности человека, предполагает специальное создание образа цели деятельности до ее фактического существования» [6, c.195]. «На высшем уровне, уровне идеала ... функционируют духовные ценности, наиболее адекватно проявляющиеся в религии, нравственности и искусстве как видах собственно духовной культуры с ее высшими ценностями, такими, например, как вера, любовь, красота и другие ценности идеала, являя нам абсолютные, вечные ценности, пронизывают все уровни и сферы человеческих связей и взаимоотношений. Однако их воздействие значительно ограничивается уже на уровне нормы (где образуются социальные ценности морали, права и политики) и тем более значимости, где существуют экономические ценности.

В представленной ценностной структуре существует и уровень материальных ценностей или ценностей материальной культуры. Каждому из перечисленных уровней ценностей соответствуют и различные уровни культуры. Это соответственно: духовная, политическая, правовая и моральная формы культуры, экономическая культура, материальная культура» [7, c.48]. Таким образом, политические ценности соотносимы с некими общепринятыми нормами. Эти нормы, представленные на вербальном уровне (слова, текста, дискурса), определяют аксиологическую природу этих лингвистических единиц.

Представляется возможным рассматривать аксиологическую функцию единицы языка/речи как возможность данной единицы представлять на вербальном уровне ценности и осуществлять оценку. Аксиологическая функция лексической единицы (в том числе неологизма) детерминирована оценочным компонентом структуры значения слова.

Оценочное значение лексической единицы

Методы и принципы изучения значения слова разработаны в трудах В.Г. Гака, Л.М. Васильева, Т.А. Ван Дейка, А.А. Залевской, Н.Г. Комлева, Н.М. Локтионовой и др. Значение слова в современной лингвистике понимается как:

- психическая отражательная сущность, соотносимая с такими психическими явлениями, как представления, эмоции, понятия, суждения;

- реляционная сущность, то есть отношение его к понятию, предмету, к условиям речевого акта, к сфере или ситуации его употребления, как языковая реакция на речевой стимул;

- функция, которую оно выполняет в языке [29, c.13].

Структуру значения можно представить как совокупность основных компонентов сигнификата, денотата и коннотата. Обычно денотативный компонент представляет основное содержание значения, а коннотативный дополнительное, основанное на чувственных, образных суждениях. В коннотативном макрокомпоненте мы выделяем эмотивный, образный, ассоциативный компоненты. Предмет настоящей работы обусловливает необходимость определения места социально-политического, идеологического компонента в структуре значения. Различные точки зрения на этот вопрос исследуются в монографии О.И. Воробьевой:

«1) в семантической структуре слова такого компонента нет, он появляется лишь при функционировании политических терминов в речи;

2) идеологический микрокомпонент входит в денотативный макрокомпонент;

3) идеологический микрокомпонент входит в коннотативный макрокомпонент;

4) существует особый идеологический макрокомпонент значения наряду с деннотативным и коннотативным» [10, c.24].

В семантической структуре слова представлены ценности носителя языка, отражены его ценностные ориентации, имеющие также индивидуально-коллективный характер. В лингвистике сформировались следующие направления в изучении оценки:

- определение оценки и разграничение оценки в ее философской, логической сущностях и оценки как лингвистической категории;

- разграничение понятий оценочности, образности, эмоциональности, экспрессивности, выразительности и т.п.;

- выявление оценочного потенциала и механизма его проявления у единиц на разных языковых уровнях: «Оценка как ценностный аспект значения присутствует в разных языковых выражениях, охватывая широкий диапазон языковых единиц, при этом каждый уровень языковой структуры имеет свои специфические средства выражения аксиологических значений» [13, c.5];

- типология оценок; структура оценки, параметры и элементы оценки;

- культурологический и когнитивный аспекты изучения оценки, оценочно-культурные концепты.

Оценка исследуется как динамичная величина, детерминированная пространственными, временными, историческими, социально- культурными, политико-идеологическими, ментальными, психологическими характеристиками. Оценочность, оценочное значение, оценка рассматривается в лингвистической литературе в качестве оценочных сем, входящих в семему, или микрокомпонентов, входящих в макрокомпоненты лексического значения слова (денотативный и коннотативный). Так, В.В. Виноградов интерпретировал оценку как выражение эмоционально-субъективного отношения говорящего к предмету речи, В.Н. Телия разделяет оценку на рациональный оценочный микрокомпонент, входящий в денотат структуры, и эмоциональный оценочный компонент, представленный в коннотате; В.И. Говердовский выделяет в структуре значения коннотации мелиоративности, пейоративности, ироничности; [8, c.7, 46, с.121, 14, с.131].

Следует отметить, что в лингвистической литературе имеет место полисемия и синонимия таких терминов, как оценка, оценочность, оценочное значение, оценочный компонент, оценочный потенциал, оценочная сема, оценочная коннотация и т.п. В целях решения поставленных задач в рамках настоящего исследования сформирован следующий метаязыковой (терминологический) аппарат.

Оценку мы понимаем как действие присвоения положительных или отрицательных свойств тому или иному объекту. «В подходах к оценке не всегда различают смыслы «отношение говорящего к предмету речи» и «ценностное отношение», соответствующее прямому значению слова оценка - «действие по глаголу оценивать», т.е. приписывать ценностный признак с точки зрения общества. Ориентация обоих смыслов на говорящего обусловливает глобальный характер оценочных отношений, разнообразие средств и способов их выражения, пронизывающих живой организм языка «кровеносными сосудами» человеческого отношения» [35, c.107]. Данное действие мы идентифицируем как ментальное и вербальное; вербализация ментального акта ведет к формированию оценочного высказывания. В акте оценки репрезентируется, формируется и закрепляется оценочное значение.

Оценочное значение мы понимаем как отношение между объективно существующим миром и его стереотипной моделью (нормой). Закрепленное в сознании членов лингво-культурного сообщества оценочное значение формирует оценочность языковой единицы. Оценочность есть потенциал слова, его способность логически объяснять положительные или отрицательные свойства объекта, его место в аксиологическом поле. Оценочность лексической единицы сосредоточена в оценочном компоненте значения. На основании этого и отталкиваясь от классификации Г.Я. Солганика, который группировал все оценочные слова на актуально оценочные и потенциально оценочные [43, c.112], неологизмы делятся на оценочные - собственно оценочные, потенциально оценочные, диффузно оценочные и неооценочные, или собственно нейтральные. Такое деление представляет собой конкретизированный вариант широко известной классификации с выделением двух блоков - оценочной лексики и лексики с оценочной коннотацией.

Неологизмы как знаки отображения нового знания о действительности обладают оценочностью в большей степени, чем слова, закрепившиеся в языковой системе: они неизбежно тяготеют к положительному или отрицательному полюсу, т.к. когнитивные процессы при познании и отображении нового явления или нового знания о нем предполагают единство дескрипции и оценки. «За оппозицией описание-оценка стоит, в конечном счете, оппозиция истина-ценность, и первый элемент этой оппозиции не может быть ясно понят без прояснения второго» [28, c.22].

Оценочный компонент значения представляет собой компонент лексического значения, который может локализоваться в дескриптивном и/или коннотативном компоненте слова, в социо- или этнокомпоненте, а также иметь полилокальную закрепленность и состоять из нескольких субкомпонентов, находящихся в различных отношениях (интенсификационных, мотивационных, контрастирующих). «Оценочный компонент указывает только на отнесение объекта к ценностям (мелиоративное значение) или антиценностям (пейоративное значение), но при этом тип ценностного отношения ... остается неназванным» [15, c.9]. Такое понимание локализации оценочного компонента предполагает широкий взгляд на оценочность с включением в группу оценочных слов «потенциально печальных или потенциально радостных» слов [45, c.97] и слов, называющих эмоциональные реакции.

Предлагаемая модель оценочного компонента структуры значения политического неологизма расширяет общепринятое представление об оценочности слова как о дуальной системе, состоящей из рациональной и эмоциональной частей. В семантике знака оценка (оценочность) традиционно выделяется как самостоятельный компонент; при этом нет единогласия в типизации ее видов. Предлагается выделять оценку эмоциональную (эмотивную, интеллектуально-эмоциональную, психологическую, аффективную) и рациональную (интеллектуальную, рассудочную, интеллектуально-логическую) (Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия, В.И. Шаховский и др.), а также интеллектуальную, эмоциональную и интеллектуально-эмоциональную (М.Р. Желтухина).

В теории эмоций развиваются направления, заложенные Аристотелем и У.Джейсом, в русле которых эмоции трактуются как понимание ситуации или как физиологическая реакция на данную ситуацию. Однако следует отметить, что психологические процессы носят взаимообусловленный характер, что обусловливает невозможность жестко разделить эмоции и мнения. Ж.-П. Сартр и другие сторонники когнитивного подхода доказывают, что эмоция логически вытекает из ментальной, рациональной оценки. Противники данной точки зрения утверждают, что когнитивный аспект реализуется в лексемах, связанных с моральными категориями, но при обозначении собственно эмоций (например, волнение, возбуждение) оценка не присутствует, хотя может являться основанием данной эмоции.

В.Н. Телия обозначила три подхода к решению вопроса соотношения эмоционального и рационального: 1) эмотивизм: эмоциональное первично, а рациональное вторично; эмоциональное интегрирует все психологические состояния субъекта; 2) рациональное шире эмоционального; эмоциональное представляет собой вид психологической оценки - один из признаков рациональной оценки; 3) оценки переплетены только в онтологии, в языковом отражении «рациональная тяготеет к дескриптивному аспекту значения и является суждением о ценности того, что вычленено и обозначено как объективная данность, а эмоциональная (эмотивная) ориентирована на некий стимул в той или иной «внутренней форме» (или форме «внешней»), включенной в языковую сущность (слово, фразеологизм, текст)» [46, c.132].

Эмотивная оценочность представляет собой реализацию эмоциональных стандартов языкового сознания. Эмоциональная оценка есть субъективное выражение отношения адресата к указанному объекту и его свойствам, основанное на чувствах, эмоциональных реакциях адресата. Эмоционально-оценочная лексика отражает психическое состояние говорящего и репрезентирует его эмоциональное отношение к объекту (эмоционально-оценочное суждение). Такие единицы обладают большим воздействующим потенциалом по сравнению с рационально-оценочной лексикой. Эмотивная оценочность может взаимодействовать с другими оценочными субкомпонентами политического неологизма.

Анализ исследуемого материала подтверждает предположение о том, что образ (эмоционально окрашенный или внеположенный эмоциям) может служить базой для выведения оценки, а, следовательно, для формирования образно-оценочного субкомпонента.

Образность слова может быть предметной (звуковая оболочка слова вызывает в сознании визуальный образ конкретного предмета, например, dinosaur wing (буквально) «крыло динозавра», то есть группа людей с устарелыми взглядами; nuts and cooks махровые реакционеры и т.п.), непредметной (звуковая оболочка вызывает образ-ощущение, например, diehards твердолобые т.п.) и синкретической (образ-предмет или образ-ощущение доминирует в зависимости от индивидуального опыта носителя языка, например, hidebounds лица с узким политическим кругозором; moss-backs ультраконсерваторы и old fogies старые консерваторы и т.п.). Образная оценка может интенсифицировать и мотивировать дескриптивную оценочность. Так, для слов dark horse - темная лошадка, boondoggling - слова, когда-то входившее в разряд сленга, теперь уже широко известного в политическом лексиконе в значении «заниматься пустыми делами» высока вероятность закрепления оценки в сигнификате. Политический фразеологизм pork barrel когда-то входил в американский сленг. Однако сейчас это общепризнанный политический термин, который означает «бочка с салом», «кормушка», «казенный пирог», то есть специально проводимые правительством мероприятия с целью завоевания популярности среди широких масс, реализует предметную образность.

Ассоциативный компонент значения также имеет оценочный сектор, но языковые и ментальные ассоциации не всегда носят оценочный характер. Так, совсем недавно с легкой руки журналиста газеты The Guardian общеупотребительным стал глагол to Kerzhakov ("кержаковить", т.е. тотально промахиваться). Благодарить за повод нужно, соответственно, нападающего сборной России по футболу Александра Кержакова, который во время Евро-2012 нанес целую серию неточных ударов в матче с Чехией (http://www.interfax.by/).

Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что оценочный компонент не является отдельным элементом значения. Мы представляем оценочный компонент слова как совокупность оценочных субкомпонентов, дистанцированно локализующихся в дескриптивном и коннотативном макрокомпонентах слова.

Предложенная модель оценочного компонента требует уточнения понятий эмоциональность, экспрессивность, а также определения механизма их взаимодействия в семантической структуре слова. Эмоциональность и экспрессивность представлена в структуре как эмоциональный и экспрессивный компоненты.

При анализе структуры значения слова и его прагматического потенциала необходимо различать эмоцию как психологический феномен и эмоцию как лингвистическую категорию, понимая при этом, что деление данных явлений может существовать только гипотетически. Как лингвистическая категория эмоция представляет собой 1) эмоциональную (эмотивную) закрепленность в структуре слова чувственной реакции на референт (денотат) содержания, представленной эксплицитно на уровне морфем, 2) способ выражения крайних оценок объектов речи, закрепленный лексически в национальном языке, 3) эмоциональную (эмотивную) окрашенность (тональность) текста, формируемую совокупностью лексических, грамматических и стилистических средств, 4) реакцию на языковую единицу-стимул, обусловленную общекультурным и индивидуальным языковым и социальным опытом с последующей эмоционально-оценочной квалификацией данной единицы (иронической, пренебрежительной и т.п.).

Новая лексема экспрессивна по своей природе (т.н. экспрессия новизны), однако данная экспрессивность может сопутствовать оценке или быть внеположенной относительно оценочных субкомпонентов.

Экспрессивная оценка при многократном употреблении лексемы имеет тенденцию к переходу в рациональную или к нейтрализации. Так, неологизмы треугольная дипломатия, серая схема, черная схема, образованные путем семантической деривации и заимствованные медиа-политическим дискурсом из профессионального жаргона, утратили образность, доминирующей стала номинативная функция. Оценочность данных единиц локализуется в дескриптивном макрокомпоненте на уровне потенциальных (для первой единицы) и дифференциальных (для последних) сем.

Слова с оценочным компонентом в структуре значения при функционировании в речи образуют оценочные высказывания, выступая в позиции какого-либо элемента. Исходя из предложенной модели оценочного компонента (как совокупности субкомпонентов, способных реализоваться на любом уровне семемы, в том числе на уровне окказиональных, индивидуальных сем), мы делаем предположение, что любая лексема медиа-политического дискурса может организовать оценочное высказывание. В лингвистической литературе выделяют следующие компоненты квалификативной структуры оценочного высказывания: субъект и объект оценки, оценочный стереотип, оценочные ориентиры, оценочные (аксиологические) модусы и предикаты, мотивировка оценки, оценочная шкала, характер и основание оценки, аспект оценки, оценочные средства/операторы [3, c.171, 9, с.124, 27, с.78].

Субъектом оценки является лицо или общество. Для медиа-политического дискурса характерен коллективный субъект. Данный субъект может эксплицироваться или представляться имплицитно (в большинстве случаев).

Объектом (предметом) выступают лица, предметы и события. Объект оценки определяется субъектом. «Объектом социально-политической оценки является лишь значимое явление, событие, лицо» [29, c.77].

Оценочная мотивировка находится за пределами языка, связана с системой взглядов, мировоззрением субъекта (лица, лингво-культурного сообщества). Мотивировка политической оценки носит индивидуально-социальный характер.

Оценочный стереотип есть устойчивая реакция на сходные ситуации (хорошо, плохо, безразлично). Он представляет собой набор стандартных признаков объекта и стандартную оценочную реакцию на данные признаки, «некое постоянное усредненное представление о данном объекте с соответствующими количественными и/или качественными признаками» [9, c.28]. При анализе оценки в политическом дискурсе следует отметить, что представление о стереотипе имплицитно и может варьироваться в зависимости от групповых политических предпочтений.

Оценочные мотивировки, стереотипы и основания являются когнитивной базой формирования макроструктуры аксиологического поля сознания субъекта и микроструктуры оценочного значения. Аксиологическое поле является частью общего ментального поля индивида и состоит из «узлов» ценностей индивида и социума. Так, к общесоциальным ценностям, вербально эксплуатируемым при оценке объекта «политик», следует отнести «профессионализм», «патриотизм», «честность», «добродетель», «интеллект», «коммуникативные способности» [11, c.103, 21, с.49]. Итак, под аксиологическим полем мы понимаем аксиологическую сеть (ментальное образование), ее вербальные репрезентанты, структурированные по шкалам качественной и количественной оценки. Аксиологическое поле включено в ценностную картину мира: «Ценностная картина мира является фрагментом более общей системы представлений говорящих о мире, отраженной в языке; она представляет собой упорядоченное множество оценочных суждений, отражающих ценностные ориентации социума; в ценностной картине мира наиболее ярко отражаются специфические черты национального менталитета; ценности делятся на внешние и внутренние (социально и персонально обусловленные), между ними нет жесткой границы» [47, c.13-14].

В аксиологическом поле любого дискурса выделяются специфические ценности, которые манифестируются данным дискурсом. «Понятие «политическая/идеологическая» оценка связано с системой ценностей, которая обусловливает позицию субъектов речи, она присутствует в сознании говорящего, в его концептуальном мире ... политическая оценка является субъективно-объективной аксиологической категорией, при которой субъект, сравнивая объект с узуальной или окказиональной нормой, эксплицирует оценочный предикат» [11, c.52]. При попытке выделения ценностей политического дискурса происходит смешение собственно политических ценностей-идеалов-норм-значимостей и общекультурных ценностей, к которым апеллируют политики в ходе политической борьбы, например, «зрелость», «разум» и т.п.

Оценочная шкала представляет собой упорядоченное положение модусов оценки относительно друг друга в диапазоне между полюсами шкалы. Выделяется пейоративный (отрицательный) полюс и мелиоративный (положительный) полюс. Оценочные квалификации даются объекту через отношение к норме. Термины оценочная шкала и шкала ценностей в лингвистической литературе употребляются как синонимы: «Ценностная парадигма, или оценочная шкала, говорящего социума является определяющей и достаточно устойчивой величиной, формирующей аксиологическе ориентиры индивида... Индивидуальные особенности оценочной шкалы проявляются в субъективных вариантах эмотивно-оценочных значений» [47, c.14].

В работах, посвященных проблемам оценки, оценочного значения, предлагаются различные варианты оценочной шкалы или допускается сосуществование нескольких ее моделей, обусловленное когнитивно-семантическим содержанием языковой единицы. Так, Т.В. Маркелова и ее последователи предлагают выделить три группы оценочных знаков: когнитивные определяют позицию в ментальном поле; коммуникативные - репрезентируют результат коммуникативного акта, одобрение или порицание; эмотивные манифестирует динамику эмоций. [35 c.107-115]. Это предполагает конструирование нескольких моделей оценочной шкалы: модель «хорошо - плохо», модель шкалы эмоционального напряжения (до предельного) и модель шкалы коммуникативного намерения «одобрение - возмущение». Представляется, что модель шкалы эмоционального напряжения может выходить за пределы оценочности (эмоции сочувствия, волнения и т.п.) или являться реализацией инвариантной шкалы «хорошо - плохо». Аналогичными характеристиками обладает шкала коммуникативного намерения (см. намерение обидеть, озадачить и т.п.). Таким образом, в нашем понимании инвариант оценочной шкалы «хорошо - плохо» обладает бесконечным (неограниченным) количеством вариантов (градуальных, обстоятельственных, эмотивных, коммуникативных, когнитивных и пр.).

Не всегда оценку соотносят с аксиологической шкалой. Тимиологический подход предполагает выделение иной системы ценностей и оценок, находящейся «по ту сторону Добра и Зла»: деление оценочных операторов происходит по принципу важно/неважно.

В исследованиях, посвященных проблемам оценки, предприняты неоднократные попытки группировки лексики по оценочной принадлежности. Отнесение к той или иной группе базируется на общекультурных ассоциациях и значениях составляющих морфем. В современной лингвистике существует точка зрения, согласно которой «в действительности существуют объекты, безразличные для оценки, т.е. не находящиеся в сфере оценочной деятельности субъекта, поэтому лексические единицы, их называющие, занимают нейтральную позицию на шкале оценок. М.И. Эпштейн называет такие лексемы «предметными словами» это слова, значение которых ничего не предопределяет в отношении говорящих к обозначаемым ими явлениям.

Оценочные модусы это варианты модально-оценочного единства, которые выражаются посредством аксиологических предикатов. Семантическое значение слова с социально-политическим компонентом включает совокупность гипотетически допустимых оценочных модусов. Следует отметить несовпадение национальных и социально-групповых оценочных стереотипов (следовательно, возможность различных модусов) при оценке политического объекта. Исходя из широкого понимания термина оценочность, группы оценочных политических лексем можно классифицировать:

1 Единицы с эксплицитно представленным оценочным субкомпонентом

Рациональный и экспрессивный (эмоциональный и образный) оценочный субкомпоненты могут быть репрезентированы на морфемном уровне путем создания деривационно-семантического пространства, которое отражает окружающую нас действительность, интерпретируя ее в соответствии со словообразовательными моделями категоризации. Неологизмы pro-president (пропрезидентский, blowback - неблагоприятные результаты политических выступлений и т.п. подтверждают, что словообразовательная модификация ориентирована на оценочную шкалу и отражает динамику эмоций говорящего в процессе выражения оценки.

2 Единицы с имплицитно представленным оценочным субкомпонентом

Образный и ассоциативный субкомпоненты репрезентированы на уровне потенциальных и окказиональных сем: sit-in - сидячая забастовка, youthquake - волнения среди молодёжи, lobby-in конференция по политическим вопросам, take-over захват власти и т.п. Семантика данных лексем носит оценочный характер вследствие воздействия природы медиа-политического дискурса. Однако оценочность представлена только на лексическом уровне: дериваты образованы с использованием безоценочных морфем. Следовательно, оценочный модус лексем данной группы можно предположить с большей или меньшей степенью вероятности на основании лингво-культурологического, общественно-политического опыта, но однозначно определить не представляется возможным.

Политические неологизмы с эксплицитно и имплицитно представленным оценочным субкомпонентом можно отнести к средствам реализации косвенной оценочности, употребление которых в медиа-политическом дискурсе «становится все более активным, потому что в наше время, характеризующееся бурными социальными и психологическими трансформациями, средства т.н. «прямого называния» теряют убедительность, т.к., во-первых, интерпретация их на настоящем этапе читательской аудиторией неоднозначна и, во-вторых, средства прямой оценки очень быстро стандартизируются, что ведет к заштампованности словоупотребления» [44, c.8], в связи с этим в обиход постоянно внедряются все новые и новые политические неологизмы Лингвисты, занимающиеся составлением Оксфордского словаря английского языка, назвали неологизм 2012 года. Как сообщает сайт BBC, им стало слово Omnishambles, которое на русский язык можно перевести как «разруха, полный беспорядок» (http://www.interfax.by/). Специалисты посчитали, что этим словом можно описать весь ушедший год. Omnishambles образовано из двух частей: Omni- («все-») и Shambles (первоначально «мясной рынок», теперь «путаница, беспорядок»).

Таким образом, политический неологизм способен выражать оценку денотата и/или прагматической ситуации. Неологизм обладает аксиологической маркированностью: денотат/референт, репрезентируемый неолексемой, занимает определенное место в аксиологическом поле носителя языка. Неологизмы актуализируют типичные и нетипичные ценности политического дискурса. На производное оценочное значение деривата оказывают влияние: 1) внеязыковая реальность, 2) когнитивная-аксиологическая модель объекта, 3) путь образования и способ деривации, 4) аксиологический потенциал производящей единицы.

Заключение

Политический дискурс есть коммуникативно-вербальная структура, включающая субдискурсы, в том числе медиа-политический дискурс. Неологичность и аксиологичность являются имманентными свойствами медиа-политического дискурса. Установку на оценку, наряду с установкой на новизну, можно отнести к стереотипам политического дискурса.

Природа, форма содержания и форма выражения политических неологизмов определены системой языка и дискурсной спецификой. Наиболее значимым экстралингвистическим фактором является социально-политическая структура, ее устройство и динамика. Политические неологизмы представляют социально-политические и общекультурные ценности.

Лексические инновации политического дискурса делятся на две основные группы неологизмы и новые употребления. Политические неологизмы образуются путем внешних и внутренних заимствований, путем образования новых лексических единиц с использованием ресурсов словообразовательной системы языка, путем семантической деривации.

Медиа-политический неологизм это новая лексическая единица, функционирующая в медиа-политическом дискурсе, образованная в его рамках или заимствованная из других лексических систем и подсистем языка, в том числе смежных политических дискурсов.

Медиа-политический неологизм является средством оценки. Социально-политическая оценка представляет собой особый тип сублимированной оценки, реализующийся в общей оценочной структуре политического неологизма. Оценочный компонент политического неологизма представляет собой сложную структуру, состоящую из дистанционно локализованных субкомпонентов различной природы рационально-интеллектуальной, экспрессивной (эмоциональной и образной), ассоциативной. Оценочные субкомпоненты реализуются на разных уровнях семемы политического неологизма.

Политические неологизмы делятся на следующие группы в соответствии со структурой оценочного компонента: потенциально оценочные, диффузно оценочные, собственно оценочные. Оценочность политического неологизма имеет имплицитный и эксплицитный характер.

Неологизмы медиа-политического дискурса выполняют аксиологическую функцию посредством вербальной репрезентации социально-политических и других ценностей и продуцирования оценки политических референтов.

Политический неологизм представляет собой лексическую инновацию, функционирующую в политическом дискурсе и входящую в систему общественно-политической лексики языка. Политический неологизм моделирует особое видение объекта номинации, детерминированное интенциями адресанта.

Оценка является средством реализации базовых функций медиа-политического дискурса, в т.ч. аксиологической. Ценности и оценки соотносятся как когнитивный и когнитивно-вербальный феномены. Аксиологическое поле медиа-политического дискурса состоит из субполей, репрезентирующих социально-политические ценности «власть», «народ», «этничность», «единство», «вера», «государство», «закон», «свобода», «безопасность». Аксиологические субполя имеют ядерную структуру: ядерные лексемы, обладая большим экспрессивным и ассоциативным потенциалом, выполняют роль ключевых слов в тексте, «опор внимания»; приядерные лексемы реализуют аксиологическую актуализацию и оценочную идентификацию, но эксплицируют авторскую оценку, следовательно, обладают меньшим потенциалом манипулятивного воздействия; периферийные лексемы включают в структуру значения только ассоциативно-оценочный компонент, который актуализируется на фоне индивидуальных знаний носителя языка.

Оценочная маркированность медиа-политических неологизмов детерминирована интенциями адресанта (индивидуального и коллективного): стремление говорящего выразить оценку может являться основной причиной создания слова. Внутренние заимствования из жаргонов, окказиональные новообразования по атипичным моделям, большинство семантических дериватов, новообразования по типичным моделям с оценочными морфемами позволяют выразить оценку с большой степенью адекватной интерпретации ее массовым адресатом. Внешние заимствования, внутренние заимствования из терминологических систем, номенклатурные наименования относятся к потенциально оценочной лексике. Оценочные политические неологизмы служат средством эвфемизации и дисфемизации предмета речи. Оценочность, заложенная в окказиональные образования, является эффективным способом манипулирования сознанием адресата, т.к. в окказионализме происходит подмена информационной составляющей экспрессивно-оценочной, которая усваивается адресатом в ходе вычленения дескриптивного содержания.

Экспрессивная оценочность является наиболее частотной в медиа-политическом дискурсе. Слова и словосочетания, создаваемые с особыми стилистическими целями, в структуре значения которых четко выделяется экспрессивно-оценочный (эмотивный и/или образный) компонент, можно отнести к так называемым стилистическим неологизмам, составляющим корреляционную группу общеязыковым неологизмам.

Политические неологизмы делятся на аксиологические группы: мелиоративная лексика, пейоративная лексика, оценочно-потенциальная лексика (лексемы, репрезентирующие ценности), оценочно-диффузная лексика (лексемы с диффузной, расплывчатой семантикой, которые в контексте обязательно реализуют положительную или отрицательную оценочность) и собственно нейтральная, или внеаксиологическая лексика (лексемы, не репрезентирующие общекультурных и индивидуальных ценностей и, следовательно, не предоставляющие возможности положительной/ отрицательной фиксации на оценочной шкале).

Аксиологическая функция неологизма в медиа-политическом дискурсе представляет собой зависимость между политической реальностью и единицей дискурсного тезауруса, моделирующей аксиологическое поле и фиксирующей положение политического денотата на оценочной шкале (или определяющей его оценочный вектор).

Список использованных источников

1. Алаторцева С.Н. Проблемы неологии и неографии. - Санкт-Петербург, 1999. - С.16-40.

2. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: «Советская энциклопедия», 1990. - С. 136-137.

3. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. - М.: Наука, 1988. -341 с.

4. Бевзенко Л.Д. Глубинно-психологический фактор как основа самоорганизационного анализа динамики социальных систем // Философская и социологическая мысль. - 1996. - №5-6. - С. 36-75.