Подразделение цветов на основные (фокусные) и неосновные (прочие) свидетельствует о специфике концептуализации цвета в отдельных лингвокультурах. Число базисных (центральных) цветов как имен классов колеблется в различных лингвокультурах от 2 до 13 [Berlin, Kay 1969; Фрумкина 1984; Сафуанова 1994].А. Вежбицкая говорит о 6 основных цветах как элементарных, которые совпадают с 6 первыми цветами Б. Берлина и П. Кея. В отдельную группу она выделяет смешанные цвета (оранжевый, розовый, фиолетовый, серый) [Вежбицкая 1996: 277]. Основные цвета трактуются в психосемантике как фокусные, имеющие самостоятельную сущность в форме устойчивых цветовых наименований [Яньшин 2006: 94]. Круг так называемых "неосновных" весьма широк, будучи обусловленным лингвокультурной спецификой концептуализации цвета.

При изучении художественной речи важным является подразделение наименований цвета на нейтральные [ЦО-номинативы] и стилистически маркированные (ЦО-колоративы), которые принято называть ЦО фигурального характера, способными выполнять из изобразительные и эстетические функции [Мартьянова 2007; Карсанова 2003]. Неоднозначна и стилистическая отнесенность прилагательных цвета: одни из них могут быть причислены к словам нейтральным, другие ? к поэтической лексике, третьи - к просторечию.

Связывая сенсорно-зрительную оценку в художественной речи с показателями света и цвета, А.Ф. Папина подразделяет ДО на три группы: дихроматическая лексика, связанная с антиномией света и тьмы и, соответственно, антонимией контрастных цветов (белого и черного); хроматическая лексика обозначает многоцветие, ахроматическая же отражает бесцветные (серые) цвета [Папина 2002: 290].

Возможна и классификация по структурному признаку: наименования цвета можно разделить на простые, элементарные (blue, red), сложные, внутри которых можно выделить сложные (polychrome) и сложнопроизводные (dark-green), а также составные (ochreous haze ? охряная дымка). Интерес для изучения индивидуально-авторской цветовой картины мира представляет классификация по наличию или отсутствию мотивированности, согласно которой можно говорить о мотивированных именах цвета и наименованиях, таковой не обладающих. Мотивированные ЦО можно назвать объектными именами цвета, так как они образованы от наименований различных объектов реальной действительности и обладают ярко выраженной этимологией (ср.: olive, silvery) [Лопатина 2005]. Предварительный анализ показывает, что ядро семантического поля цвета в современном английском языке образовано в основном прилагательными, не обладающими мотивацией. Подчеркнем, что наличие / отсутствие мотивации рассматривается с точки зрения синхронии.

Ценные импульсы для нашего анализа функций цветолексики в художественной речи дает классификация И. Иттена, подразделившего 12 цветов на три категории: первичные (желтый, красный, синий), вторичные (зеленый, оранжевый, фиолетовый) и третичные как промежуточные между ними, и его размышления относительно их гармоничного и дисгармоничного сочетания как элементов системы [Itten 1970: 21]. Особую значимость имеет для нас его вывод: "Субъективные комбинации цветов ? это ключ для определения природы индивида, его способа мышления, чувствования и делания" [Itten 1970: 24].

Методологически важным для нашего исследования является трактовка понятия "эстетическая значимость цвета": чем проще механизм восприятии цвета, тем выше его эстетический эффект, чем больше затрачивается эстетической энергии при восприятии цвета, тем ниже его эстетическая значимость (см. Сафуанова 1993). С этой трактовкой вряд ли можно согласиться полностью. Однако, как показали эксперименты, хроматические цвета воспринимаются проще, чем ахроматические.

О существовании явных универсальных тенденций в атрибуции аффекта в области цвета свидетельствуют результаты, Которые получили в 24 разноязычных группах Ф.М. Адамс и Ч.Е. Осгуд на основании метода семантического дифференциала. Названия цветов были сгруппированы по трем факторам следующим образом: оценка: цветной ? синий ? зеленый ? белый ? красный ? 0 ? желтый серый ? черный; сила: черный ? красный ? 0 ? синий ? зеленый ? цветной ? серый ? белый ? желтый; активность: красный ? цветной - желтый; активность: синий ? белый ? зеленый ? серый ? черный, где 0 означает смену вектора на отрицательный [Adams, Osgood 1973: 135]. Обобщающее можно отметить, что с аффектом в наибольшей степени коррелируют светлота и цвет/нецвет (хроматичность - ахроматичность). При сохранении черно-белой оппонентной системы отчетливо просматривается положительная оценка "светлого" и отрицательная "темного". Подчеркнем, что представление о "теплых" и "холодных" цветах не имеет отношения к спектральному составу света, а связано только с эмоциями и ассоциациями человека [Хьюбел 1990: 170]. Из приведенной выше классификации видно, что для ахроматической шкалы цветов характерны более прямолинейные отношения не только с эмоциональной оценкой, но и с активацией. Иными словами, наличие цветового тона всегда оценивается лучше, чём его отсутствие.

Мы разделяем мнение В.П. Яньшина, отмечавшего, что как теплые, так и холодные тона могут выражать разнообразные эмоции в соответствии с универсальным законом семиотики: любой символ наделяется значением лишь в конкретном контексте.

1.7 Языковая картина мира как часть концептуальной картины мира

Человек как субъект познания является носителем определенной системы знаний, представлений, мнений об объективной действительности. Эта система в разных науках имеет свое название картина мира (или концептуальная система мира, модель мира, образ мира) и рассматривается в разных аспектах.

Языковая картина мира - это отраженный средствами языка образ сознания-реальности, модель интегрального знания о концептуальной системе представлений, репрезентируемых языком. Языковую картину мира принято отграничивать от концептуальной или когнитивной модели мира, которая является основой языкового воплощения, словесной концептуализации знаний человека о мире [Ладо 2005: 16].

Языковую или наивную картину мира так же принято интерпретировать как отражение обиходных, обывательских представлений о мире. Идея наивной модели мира состоит в следующем: в каждом естественном языке отражается определенный способ восприятия мира, навязываемый в качестве обязательного всем носителям языка. Ю.Д. Апресян языковую картину мира называет наивной в том смысле, что научные определения и языковые толкования не всегда совпадают по объему и даже содержанию [Апресян 1995: 134]. Концептуальная картина мира или "модель" мира, в отличие от языковой, постоянно меняется, отражая результаты познавательной и социальной деятельности, но отдельные фрагменты языковой картины мира еще долго сохраняют пережиточные, реликтовые представления людей о мироздании.

Среди большого разброса мнений о сущности понятия языковая картина мира, бесспорным остается то, что языковое членение мира отличается у разных народов. В процессе деятельности в сознании человека возникает субъективное отражение существующего мира. Человек осваивает язык так же, как и окружающую действительность; при этом наряду с логической (понятийной) картиной мира возникает и языковая, которая не противоречит логической, но и не тождественна ей.

С.И. Драчева рассматривает национальную специфику концептуальной картины мира. В силу универсальности способов познания окружающего мира, содержание понятийного компонента у носителей разных языков будет иметь большое сходство.

Кроме того, в целом ядерные компоненты разно культурных концептов в большей степени совпадают, национальная же специфика проявляется на периферийных участках и в культурологическом компоненте концепта [Драчева 2004: 30].

Именно поэтому понятие избирается в качестве базового при выявлении особенностей представления знаний у носителей различных языков и носителей двух языков (билингвов). Выявление национальной специфики фрагментов концептуальной системы, которая зависит от специфики деятельности ее носителей, культурных, географических и др., осуществляется на основе анализа некоторых концептов.

Национальное своеобразие концептуальной системы проявляется и в наличии тех или иных концептов, входящих в культуру. Совокупность таких концептов определяет специфику менталитета, а потому выявление их чрезвычайно важно не только для уяснения особенностей речепорождения, но и выявления специфики смыслообразования, что позволяет использовать полученные данные в социологии, политологии (этнической конфликтологии).

При межъязыковом сопоставлении концептов в их структуре обнаруживается устойчивое соотношение универсального и идиоэтнического компонентов, при этом понятийный компонент концепта, соотносимый носителями разных языков с одним и тем же фрагментом действительности, носит универсальный характер, а национально-культурная специфика проявляется в других компонентах.

Анализируя теорию концептуальной системы Р.И. Павилениса, В.А. Пищальникова отмечает, что концепт включает в себя и психологическое значение, и личностный смысл [Пищальникова 2005: 15]. Ядром этого образования является понятие, то есть обобщение предметов некоторого класса по их специфическим признакам.

Существование интерсубъектной части в каждом компоненте концепта обеспечивает возможность коммуникации между носителями разных концептуальных систем. "Усвоенные субъектом значения слов и других содержательных единиц языка включаются в соответствующий концепт системы в качестве одной из его составляющих и способны наряду с другими составляющими концепта (визуальными, слуховыми и пр.) представлять концепт в целом. Поэтому восприятие языкового знака актуализирует субъективную образную, понятийную, эмоциональную информацию, содержащуюся в концепте, и наоборот, любой вид такой информации может быть ассоциирован со знаком" [Павиленис 1986: 380]. Смысл понимается как образующая сознания, объединяющая "визуальные, тактильные, слуховые, вкусовые, вербальные и другие возможные характеристики объекта" [Пищальникова 2005: 29].

Таким образом, концептуальная картина мира ? это система информации об объектах, актуально и потенциально представленная в различной познавательной, практической деятельности индивида. Единицей информации такой системы является концепт, функция которого состоит в фиксации и актуализации понятийного, эмоционального, ассоциативного, вербального, культурологического и иного содержания объектов действительности, включенного в структуру концептуальной картины мира.

Проблема понимания должна рассматриваться прежде всего как проблема понимания мира субъектом на базе имеющейся у него концептуальной картины мира, которая объективируется и представляется в его деятельности.

Вопрос концептуализации мира языком при помощи слов, очень важен. В свое время Р. Ладо, один из основоположников контрастивной лингвистики, заметил: "Существует иллюзия, свойственная порой даже образованным людям, будто значения одинаковы во всех языках и языки различаются только формой выражения этих значений. По сути же, значения, в которых классифицируется наш опыт, культурно детерминированы, так что они существенно варьируются от культуры к культуре" [Кубрякова 2003: 34]. Варьируются не только значения, но и состав лексики. Специфика этого варьирования составляет существенную часть специфики языковых картин мира.

Как уже было отмечено выше, восприятие окружающего мира отчасти зависит от культурно-национальных особенностей носителей конкретного языка. Поэтому с точки зрения этнологии, лингвокультуралогии и других смежных областей наиболее интересным является установление причин расхождений в языковых картинах мира, а эти расхождения действительно существуют. Решение такого вопроса - это выход за пределы лингвистики и углубление в тайны познания мира другими народами.

Существует огромное множество причин таких расхождений, но только несколько из них представляются видимыми, а поэтому - основными. Можно выделить три главнейших фактора или причины языковых различий: природа, культура и познание.

Первый фактор - природа. Природа - это, прежде всего внешние условия жизни людей, которые по-разному отражены в языках. Человек дает названия тем животным, местностям, растениям, которые ему известны, тому состоянию природы, которое он ощущает. Природные условия диктуют языковому сознанию человека особенности восприятия, даже таких явлений, каким является восприятие цвета. Обозначение разновидностей цвета часто мотивируется семантическими признаками зрительного восприятия предметов окружающей природы. С тем или иным цветом ассоциируется конкретный природный объект. В разных языковых культурах закреплены собственные ассоциации, связанные с цветовыми обозначениями, которые и совпадают в чем-то, но и в чем-то отличаются друг от друга [Апресян 1995: 135].

Именно природа, в которой человек существует, изначально формирует в языке его мир ассоциативных представлений, которые в языке отражаются метафорическими переносами значений, сравнениями, коннотациями.

Второй фактор - культура. "Культура - это то, что человек не получил от мира природы, а привнес, сделал, создал сам" [Ладо 2005: 11]. Результаты материальной и духовной деятельности, социально-исторические, эстетические, моральные и другие нормы и ценности, которые отличают разные поколения и социальные общности, воплощаются в различных концептуальных и языковых представлениях о мире. Любая особенность культурной сферы фиксируется в языке. Также языковые различия могут обуславливаться национальными обрядами, обычаями, ритуалами, фольклорно-мифологическими представлениями, символикой. Культурные модели, концептуализированные в определенных наименованиях, распространяются по миру и становятся известны даже тем, кто не знаком с культурой того или иного народа. Этой проблеме в последнее время посвящается очень много специальных работ и исследований.

Что касается третьего фактора - познания, то следует сказать, что рациональные, чувственные и духовные способы мировосприятия отличают каждого человека.

Следует учесть, что восприятие той или иной ситуации, того или иного объекта находится в прямой зависимости также и от субъекта восприятия, от его фоновых знаний, опыта, ожиданий, от того, где располагается он сам что непосредственно находится в поле его зрения. Это, в свою очередь, дает возможность описывать одну и ту же ситуацию с разных точек зрения, перспектив, что, несомненно, расширяет представления о ней. Каким бы субъективным не был процесс "конструирования мира", он, тем не менее, самым непосредственным образом предполагает учет самых различных объективных аспектов ситуации, реального положения дел в мире; следствием же этого процесса является создание "субъективного образа объективного мира". Исследуя когнитивные основания языковой номинации, Е.С. Кубрякова справедливо говорит о языковой картине мира как о структуре знаний о мире, тем самым дополнительно подчеркивая когнитивный характер этой ментальной сущности [Кубрякова 2003: 230].

"Когнитивно-ориентированное исследование деривационных процессов позволяет уточнить не только специфику "картирования" мира в отдельно взятом языке, но и - при должном обобщении таких данных в типологическом плане - способствовать выведению некоторых общих положений о понимании человеком главных бытийных категорий, особенностей мироздания, закономерностей устройства мира, как в физическом аспекте человеческого бытия, так и в его социальной организации и во всей свойственной человеку системе его ценностей и нравственных, морально-этических оценок" [Драчева 2004: 36].

При оценке картины мира следует понимать, что она ? не отображение мира и не окно в мир, а она является интерпретацией человеком окружающего мира, способом его миропонимания. "Язык - отнюдь не простое зеркало мира, а потому фиксирует не только воспринятое, но и осмысленное, осознанное, интерпретированное человеком" [Драчева 2004: 37]. Это означает, что мир для человека - это не только то, что он воспринял посредством своих органов чувств. Напротив, более или менее значительную часть этого мира составляют субъективные результаты осуществленной человеком интерпретации воспринятого. Поэтому говорить, что язык есть "зеркало мира", правомерно, однако это зеркало не идеально: оно представляет мир не непосредственно, а в субъективном познавательном преломлении сообщества людей.

Как видим, существует много интерпретаций понятия "языковая картина мира". Это обусловлено существующими расхождениями в картинах мира разных языков, так как восприятие окружающего мира зависит от культурно-национальных особенностей носителей конкретного языка. Каждая из картин мира задает свое видение языка, поэтому очень важно различать понятия "научной (концептуальной) картины мира" и "языковой (наивной) картины мира".

Таким образом, можно констатировать, что на современном этапе развития лингвистики, языковые модели мира становятся объектом описания и интерпретации в рамках комплекса наук о человеке. Картина мира любого языка рассматривается не только в контексте фольклора, мифологии, культуры, истории, обычаев и психологии данного народа, но и в контексте лингвистики.

Дискуссионным остается вопрос относительно художественной картины мира. Т.Ф. Кузнецова сближает понятия онтологии и картины мира, утверждая, что "труд писателя отливается в. философию жизни, которую мы можем назвать его художественной картиной мира, или онтологией" [Кузнецова 1995: 218]. В отличие от Т.Ф. Кузнецовой, Л.А. Закс субстанциональной, сущностной характеристикой художественной картины мира считает то, что она закрепляется и существует "через конкретные произведения", в то время как "художественная модель мира, напротив, функционирует только в сфере художественного сознания как его имманентная и атрибутивная ментальная структура [Закс 1990: 75]. Таким образом, Л.А. Закс не только предлагает собственную дефиницию термина "художественная картина мира", но и разводит понятия картины мира и модели мира. Колористическая лексика ? одна из важнейших составляющих языковых картин мира (ЯКМ). "В сопоставительных исследованиях цветолексики особое внимание уделяется определению роли терминов цвета в формировании языковой картины мира, концептуализации и месту цветовой лексики в процессах познания" [Светличная 2003: 5]. В современном языкознании даже выделено понятие лингвистика цвета и цветовая картина мира. Однако выделение лингвистики цвета как самостоятельного направления вызывает определенные сомнения, так как анализ колористической лексики в разных языках ? это только часть исследований языковых картин мира. Поэтому термины "лингвистика цвета" и "цветовая картина мира" нами используются в кавычках, как краткое обозначения общего направления исследования и обозначение части целостной ЯКМ. В настоящее время колористическая лексика может считаться хорошо изученной по отношению к европейским языкам, в которых выделены национальные колористические триады, проанализировано творчество многих писателей в "цветовом" аспекте, начаты исследования цветообозначений в гендерном аспекте.

Одним из существенных аспектов специфики "цветовой картины мира" английского языка является не только разное членение цветового спектра, но и специфика морфологической формы и организации многозначности прилагательных-цветообозначений.

Изучение колористической лексики по сути всегда было одним из аспектов изучения языковых картин мира еще до появления этого термина и соответствующего направления, о чем свидетельствуют прежде всего труды Л. Ельмслева, Б. Уорфа. По мнению Л. Ельмслева, "парадигма в одном языке и соответствующая парадигма в другом языке покрывают одну и ту же зону материала, который, будучи абстрагирован от этих языков, представляет собой нерасчлененный аморфный континуум, на котором проложило границы формирующее действие языков. За пределами парадигм, установленных в языке, мы можем, вычитая различия, найти такой аморфный континуум - цветовой спектр, в котором язык произвольно устанавливает свои границы" [Ельмслев 1960: 310]. Представляется актуальным исследование отражения колористической лексики в эмотивных аспектах психической деятельности в языках разных семей и типологических характеристик: французский (романский аналитический язык), русский (славянский флективный язык), узбекский (тюркский агглютинативный язык). Соединение двух фундаментальных тем ? колористическая и эмотивная лексика ? характерно для психолингвистики, разных направлений активной грамматики и гендерной лингвистики. Исследование колористических составляющих ЯКМ и гендерная лингвистика имеют ряд точек соприкосновения, в частности, в области ассоциативных экспериментов. Ориентация лингвистического описания на контрастные языковые категории, специфику организации семантических полей, анализ эмоциональных "ощущений", или реакций, очень важна не только в теоретическом, но и практическом аспекте, связанном с преподаванием языков, составлением словарей, изучением истории народов [Светличная 2003: 7].

Глава II. Функционально-прагматические особенности цветообозначений в англоязычном тексте (на примере романа С. Майер "Eclipse")

2.1 Цветовые прилагательные red, black и white как основные маркеры цветовой картины С. Майер в мистическом романе "Eclipse"