Политический дискурс в наши дни во многом определяет не только отношения по поводу восприятия власти, но также и во многом обуславливает нормы и характер ее обретения, применения и распространения в условиях современного демократического государства. Очевидным отличием понятия «дискурс» от понятия «язык» является то, что дискурс выступает в качестве «языка - «живого», применяемого или «находящегося в процессе применения», в то время как сам язык может оставаться языком даже в случае невостребованности или неприменимости (пример «мертвого» латинского языка). Таким образом, дискурс можно охарактеризовать как «речь, погруженную в жизнь» [2, c.47], как актуальный, применяемый язык, служащий взаимодействию как минимум двух агентов (сторон) коммуникации. В свою очередь актуальность применения метафор в современном политическом дискурсе постоянно растет.

Отечественные политологи и лингвисты интерпретируют понятие политического дискурса достаточно широко, понимая под политическим дискурсом «как дискурс политиков, так и дискурс о политике, принадлежащий непрофессионалам».

Ввиду вышесказанного, темой нашего исследования была выбрана «Лингвокультурные особенности политического дискурса на материале английского языка».

Актуальность нашего исследования обусловлена тем, что на данный момент отсутствуют комплексные как теоретические, так и практические материалы, посвященные лингвокультурным особенностям англоязычного политического дискурса.

Объект исследования - политический дискурс.

Предмет исследования - лингвокультурные особенности англоязычного политического дискурса.

Цель исследования - определить лингвокультурные особенности политического дискурса на материале английского языка.

Для достижений цели нашего исследования перед нами были поставлены следующие задачи:

- рассмотреть понятие дискурса;

- определить различия в понятиях дискурс и текст;

- исследовать типология дискурса;

- охарактеризовать политический дискурс и его функции;

- рассмотреть дискурс-анализ и его особенности;

- определить специфику англоязычного политического дискурса;

- исследовать лингвистические и психологические особенности инаугурационного обращения;

- исследовать речи активистов политических партий;

- охарактеризовать англоязычный политический нарратив и его особенности;

- рассмотреть интертекстуальность в политических текстах.

Структура исследования. Работа состоит из введения, двух глав, выводов к главам, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. Лингвистические особенности дискурса

На сегодняшний день исследование дискурса является актуальным для многих областей знания. Дискурс рассматривается в философии, психологии, этнографии, семиотике, а также, что немаловажно, в различных направлениях лингвистики - психолингвистике, когнитивной лингвистике, прагмалингвистике, лингвокультурологии и т.д. При этом не существует единой для всех лингвистических парадигм трактовки этого явления. Можно лишь говорить о целом ряде подходов к определению дискурса.

Дискурс есть смысловое развертывание некоторого опорного концепта, в результате чего создается общий контекст.

“Элементы дискурса -- излагаемые события, их участники, перформативная информация и “несобытия”, т.е.

а) обстоятельства, сопровождающие события;

б) фон, поясняющий события;

в) оценка участников событий;

г) информация, соотносящая дискурс с событиями” [4, c.34].

В лингвистической литературе дискурсом чаще всего называют речь (в частности, текст) в ее становлении перед мысленным взором интерпретатора. Содержание каждого текста помещается интерпретатором в рамки уже полученной промежуточной или предварительной интерпретации дискурса. Таким образом происходит устранение возможной референтной неоднозначности и определение коммуникативной цель каждого предложения. “По ходу такой интерпретации воссоздается - реконструируется - мысленный мир (universe ofdiscourse), в котором, по презумпции интерпретатора, автор конструировал дискурс и в котором описываются реальное и желаемое (пусть и не всегда достижимое), нереальное и т.п. положение дел” [4, с. 35].

Важными в этой картине мира также являются характеристики действующих лиц, объектов, времени, обстоятельств событий, поступков людей, их причины и следствия. Эта картина мира также включает мысли, выводы и ожидания интерпретатора, которые зависят от его собственного жизненного опыта [4, c.36].

К примеру, П. Серио приводит 8 различных определений дискурса. С его точки зрения, дискурс - это

1) эквивалент понятия "речь" (т.е. любое конкретное высказывание,

2) единица, по размерам превосходящая фразу,

3) воздействие высказывания на его получателя с учетом ситуации высказывания,

4) беседа как основной тип высказывания,

5) речь с позиций говорящего в противоположность повествованию, которое не учитывает такую позицию,

6) употребление единиц языка, их речевая актуализация,

7) социально или идеологически ограниченный тип высказываний, например, феминистский дискурс,

8) теоретический конструкт, предназначенный для исследований условий производства текста [33, с. 26-27]

В отечественной лингвистике наиболее распространённым является, пожалуй, подход Н.Д. Арутюновой, определяющей дискурс как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемую как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействиях людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах), речь, погружённую в жизнь» [2, с. 136-137].

Менее известным является подход к дискурсу, который условно можно назвать «тематическим». Здесь дискурс определяется как «совокупность тематически соотнесенных текстов». П.Н. Донец использует в сходном значении понятие «супрадискурс», толкуя его как «как цепь связанных друг с другом текстов, произведенных в определенное время на определенную тему рядом авторов и содержащих более или менее рекуррентные постановки проблем и пути их разрешения, оценки, суждения, аргументации и т.д.» [13, с. 256]. Именно этот подход представляется нам наиболее удачным с точки зрения целей и материала данного исследования.

Самостоятельной проблемой является выделение отдельных жанров дискурса, которые поддаются классификации на основе различных параметров. К примеру, В.И. Карасик на основании признаков «социум», «социальные институты» и «речеповеденческая ситуация» выделяет политический, административный, юридический, военный, религиозный, мистический, медицинский, деловой, рекламный, спортивный, научный, сценический, массово-информационный виды дискурса [18, с.194].

По мнению Т.А. ван Дейка, «дискурс не состоит из изолированных предложений», а структурный анализ дискурса не может сводиться к описанию «фонологических, морфологических, синтаксических или семантических структур изолированных слов, словосочетаний или предложений». Дискурс «не является лишь изолированной текстовой или диалогической структурой. Дискурс является сложным единством языковой формы, значения и действия, которое может быть охарактеризовано с помощью понятия коммуникативного события. Говорящий и слушающий, их личностные и социальные характеристики, другие аспекты социальной ситуации, несомненно, относятся к данному событию» [48, с. 113--126].

1.2 Понятия дискурс и текст

Необходимо обратить внимание на то, что «текст» и «дискурс» непосредственно связаны друг с другом и функционируют параллельно друг с другом.

Нередко понятие «дискурс» определяется лингвистами через «текст». Текст по отношению к дискурсу может рассматриваться как его фрагмент, как элементарная (базовая) единица, считают В.А. Звегинцев и Г.В. Степанов. По мнению Н.Д. Арутюновой, П. Серио и др., дискурс - это целый текст или совокупность объединенных каким-либо признаком текстов. Э. Бенвенист и И.Н. Борисова считают, что текст также может рассматриваться как определенный результат функционирования дискурса, а Т.М. Николаева приравнивает его к дискурсу [44, с. 57-58].

Е.А. Селиванова описывает текст, речь и дискурс как объекты лингвистической теории текста и коммуникации, и, следовательно, речь рассматривается как средство коммуникации, текст - как целостная форма организации коммуникации, дискурс как коммуникативное событие, ситуация, включающая текст и другие составляющие [40, c. 56-57].

Оба термина - текст и дискурс - неоднозначны и трактуются представителями лингвистических направлений и школ по-разному. Вот почему выбор одного из них как главного и исходного является значительным, так как соответственно устанавливается круг изучаемых явлений. В лингвистике текста речь идет прежде всего о формальных и семантических закономерностях, в анализе дискурса в основном привлекаются факты прагматики. Существуют различные традиции изучения текста и дискурса: традиционная европейская лингвистика текста, французская школа анализа дискурса и англо-американская школа анализа дискурса.

Первые попытки разграничить понятия «текст» (статический объект), «дискурс» (способ его актуализации в определенных ментальных и прагматических условиях) (Т.ван Дейк) и «речь, неотъемлема от того, кто говорит» или «речь плюс тот, кто говорит» (Э. Бенвинист) происходили в конце 70-х - в начале 80-х годов ХХ столетия. Сегодня уже общепризнана трактовка дискурса как сложного коммуникативного явления, составляющими которого являются текст и экстралингвистические факторы (фоновые знания, взгляды, цели адресата).

Существует целый ряд определений текста, в которых ученые (М. Бахтин, В. Библер, Г. Богин, Л. Буянова, И. Гальперин, М. Житкин, М. Кожина, В. Комисаров, Ю. Сорокин и другие) особое внимание уделяют процессам происхождения и понимания текста в его когнитивном и социокультурном аспектах, которые рассматриваются с позиции коммуникативной направленности.

Д. Баранник констатирует, что текст - это «письменный или усный речевой массив, который составляет линейную последовательность высказываний, объединенных в ближайшей перспективе смысловыми и формально-грамматическими связями, а в общекомпозиционном, дистанционной плане - общей темой и сюжетной задумкой» [8, c. 39].

Но мы, анализируя текст как минимальную, элементарную единицу дискурса, возьмем за его основу самое точное, по мнению многих исследователей, определение текста, которое в свое время дал И. Гальперин: «Текст - это произведение речевого процесса, которое характеризуется завершенностью, и объектированно в форме письменного документа, литературно обработано в соответствии с типом данного документа, произведение, которое состоит из названия (заглавия) и особенных единиц (надфразовых единств), которые объединены различными типами лексической, грамматической, логической, стилистической связи, и имеет определенную целенаправленность и прагматическую направленность». И. Гальперин делает ударение также на двойственной природе текста, которую он определяет как «состояние спокойствия и движения». При определенной последовательности дискретных единиц текст пребывает в состоянии спокойствия. Но в процессе своего производства и воспроизводства переходит в состояние движения, в котором качества спокойствия проявляются имлицитно [20, c. 79-81].

Текст, как базовая, минимальная и основная единица дискурса - явление не только лингвистическое, но и экстралингвистическое. С точки зрения современной лингвистики текста он является продуктом, который сформировался вследствие языковой деятельности и адресованный определенной личности.

Текст, по мнению М. Вайнриха, «базируется на ситуации»: он провоцируется ею и отражает её, но происходит это не непосредственно, а через восприятие ситуации автором текста и через её отражение в сознании автора. Если говорить другими словами, сама ситуация создает мотив для порождения текста, вызывая определенную интенцию, а, как известно, сама интенция, мотив и концепт лежат в основе какого-либо текста. Являясь своеобразной «точкой взрыва», которая продвигает текст к «жизни», концепт служит, с одной стороны, отправным моментом порождения текста, а с другой - конечной целью его восприятия. Таким образом, автор не просто создает текст, а еще и некоторым способом пытается прогнозировать его восприятие реципиентом (в частности, на этом делали ударение М. Жинкин, В. Звегинцев, В. Белянин) [20, c. 83].

Весь окружающий мир и текст взаимообуславливают друг друга и взаимозависят. Именно поэтому часто говорят про текст, как про особенную предикативную единицу, понимая под предикацией вербальный акт «вписывания» в окружающую действительность, отраженную в сознании языковой личности картины мира, что приводит к изменению последней.

Поскольку исследователи по-разному используют понятия «текст» и «дискурс», будет целесообразно также рассмотреть сложную природу и функциональные особенности дискурса.

Наиболее точная, на наш взгляд, попытка анализа, уточнения и обобщения дефиниций дискурса осуществлена К. Серажим: «Дискурс - это сложный социолингвистический феномен современной коммуникативной среды, который, во-первых, детерминируется (прямо или косвенно) его социокультурными, прагмаситуативными, психологическими и другими (констатирующими или фоновыми) факторами, во-вторых, имеет «видимую» - лингвистическую (связный текст или его семантически значащий и синтаксически завершенный фрагмент) и «невидимую» - экстралингвистическую (знания о мире, мысли, цель адресанта, необходимые для понимания этого текста) структуру и, в-третьих, характеризируется общностью мира, который «строится» на протяжении развертывания дискурса его репродуцентом (автором) и интерпретируется (слушателем, читателем)» [30].

Исследователь Н. Арутюнова в своей статье про дискурс приводит два традиционных для лингвистики текста понимания дискурса. Первое из них: «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - грамматическими, социокультурными, психологическими и другими факторами». Следует отметить, что сначала молодая лингвистика текста обращала внимание на экстралингвистические факторы меньше внимания и для В. Коха, например, термин «дискурс» в 1965 году фактически означал «связный текст». К. Гаузенблаз тогда же (1966 год) называл термином «дискурс» какое-либо произведение связной речи. Только через несколько лет, в работах прежде всего Т. ван Дейка, экстралингвистическим факторам начали уделять особое внимание, о котором говорит Н. Прутюнова и которое со временем вызовет стремление дифференцировать понятия дискурса и текста.

Во второй из названных Н. Арутюновой версий дискурс - это «текст, взятый в действенном аспекте; речь, которая рассматривается как целенаправленное социальное действие, как компонент, который принимает участие во взаимоотношениях людей и механизмах их сознания». То есть это событие, в центре которого словесный компонент; коммуникативный акт, взят не только в полноте своей структуры, но и в своей временной протяженности, что включает, в том числе, и разнообразные его оценки участниками и наблюдателями, и те последствия, которые могут прогнозироваться.

Таким образом, всем этим трактовкам свойственно утверждение о том, что дискурс имеет признак процессуальности, а, следовательно, не может существовать за пределами прикрепленности к реальному, физическому времени, в котором он происходит. «Дискурс - это речь, «погруженная в жизнь»», - подытоживает Н. Арутюнова [2, c. 140-142]. Поэтому этот термин не применяется к древним и другим текстам, связи которых с реальной жизнью не возобновляются непосредственно.

Именно в этом значении дискурс противопоставляется тексту - как фиксированному результату продукта (процесса), причем такому продукту, который в целом является самодостаточным и может работать как «генератор смыслов» (Ю. Лотман) [8, c. 93]. В отличие от дискурса текст лишен жесткой прикрепленности к реальному времени, его связь с данным временем имеет непрямой опосредованный характер. Текст существует в физическом времени не сам по себе, а только в оболочке материального объекта носителя текста, который, как и какой-либо материальный объект, склонный к старению и распаду. Собственно текст существует не этом времени, а во времени, пространстве культуре.

Однако, анализируя дискурс как элемент процесса коммуникации, необходимо помнить: «первичным» для реципиента тут остается все-таки текст. Ведь в процессе коммуникации мы говорим не отдельными, разрозненными предложениями, а текстами, кроме того, именно текст получает лингвист, исследователь языка, как изначальный материал для анализа.

В основе коммуникативно-функциональной теории дискурса, как известно, лежит направление «от конкретного текста (фрагмента текста) - до типа речевой деятельности», которое исследует стратегии и тактику построения текста: синтаксическую, семантическую, прагмалингвистическую, стилистическую.

Таким образом, в противовес идеи текста как «речеобразовательного процесса, которому свойственна завершенность», доминирующей идеей дискурса является идея развития, развертывания.

Кроме идеи разворачивания, к наиболее важным характеристикам дискурса относится идея обусловленности экстралингвистическими факторами и идея социальной ориентированности. В отличие от В. Миркина, который определяет дискурс как «обезличенный текст», мы считаем необходимым и учет личностных факторов в дискурсивных стратегиях.

Как отмечают О. Александрова и О. Кубрякова, «дискурс следует понимать как когнитивный процесс, связанный с реальным сотворением речи, продуцированием речевого произведения, а текст - это окончательный результат процесса речевой деятельности, который воплощается в определенной завершенности (и фиксированной) форме… Дискурс - явление процессуальное, действенное, … это синхронно осуществляемый процесс порождения текста или его восприятия» [25, c. 67-69].

Проанализировав взгляды разных лингвистов на сущность и соотнесенность понятий «текст» и «дискурс», можно утверждать, что дискурс - это своего рода «отражение» текста в сознании конкретного индивида в конкретной ситуации в конкретный момент времени. Таким образом, дискурс - это текст, «погруженный в жизнь», «язык в жизни», то есть текст как результат целенаправленного социального действия, как фокус действий языковых и речевых, социокультурных и прагматических, когнитивных и психологических факторов. Это общекультурное явление: результат и фактор коммуникации, переплетения языковых взаимодействий агентов коммуникации, живая среда общения, которая создает новые физические действия, ментальные и психические продукты.

Мы считаем текст минимальной, элементарной, базовой единицей дискурса, которая наряду с экстралингвистическими факторами и формирует это сложное коммуникативное явление.

1.3 Типология дискурса

Исследователи выделяют различные типы дискурсов. Рассматривая дискурс как тип статусно-фиксированного общения, они противопоставляют личностно-ориентированный и статусно-ориентированный дискурс (персональный - институциональный). Для разных видов институционального дискурса характерна своя доля соотношений компонентов личностного и статусного общения. Например, педагогический или медицинский дискурс включает больше элементов личностного общения, чем политический или научный типы. Будучи исторически изменчивыми, они могут сливаться друг с другом или возникать в качестве разновидностей в рамках того или иного типа. Быстрое изменение жанров дискурса, характерное для настоящего времени, делает границы разновидностей институционального дискурса весьма условными.

В зависимости от школ и определений самого понятия "дискурс" разные ученые выделяют различные критерии типологии дискурса. Попробуем суммировать их.

По критерию формы выделяются устный и письменный типы дискурса. Это разграничение связано с каналом передачи информации: при устном дискурсе канал - акустический, при письменном - визуальный.

По виду речи - монологической. Адресатный критерий позволяет выделить институциональный и персональный (бытийный) типы дискурса [4, c. 20]. Институциональный дискурс - коммуникативные практики, имеющие место в общественных институтах (политике, религии, медицине, науке и т.д.), которые являются определенным набором целесообразно ориентированных стандартов поведения в определенных ситуациях.

В свою очередь, в бытийном дискурсе выделяют - повседневный (обслуживает домашние дела и т.п., тематически ограниченный, объединённый по своим лингвальными средствами) и - чисто бытийный (служит в художественно-философском обмене существенными смыслами в ходе познания мира).

По социально-ситуативным параметрам (сфере функционирования) логически выделять такие подтипы институционального дискурса, как политический, административный, юридический, военный, религиозный, медицинский, деловой, рекламный, педагогический, спортивный, научный, электронный (Интернет), медийный дискурс (дискурс СМИ) и т.д. [38, c. 15].

По стилю общения различаются аргументативний (переговоры, обмен мнениями), конфликтный (брань, ссора, драка и т.д.) и гармоничный типы дискурса [8, c. 42].

Фокус на отдельных свойствах адресанта и адресата обусловливает выделение дискурсов определенных коммуникантов и групп:

- По социально-демографическим критериям выделяют детский, подростковый и дискурс стариков, как это предлагает А.Д. Белова [20, c. 37], или женский и мужской дискурс, дискурс жителей города и села и т.д.;

- По социально-профессиональному критерию можно говорить о дискурсах шахтеров, моряков и т.п.;

- По социально-политическим критериям - о дискурсе отдельных партий. В последнем случае следует заметить, что дискурс определенной политической партии является не только общением ее членов, но и конструированием ее социально-политической сущности, воплощением и выражением ее базовой идеологии (например, дискурс демократов, дискурс тэтчеризма). К различным видам институционального дискурса можно отнести прямые или косвенные оценочные высказывания (напр., Ну, ты, как политик, врешь и не краснеешь, или (Кто-то) очень надоедает - хуже рекламы), в соответствии с чем мы можем сделать вывод о ценностном отношение к ним.

Известно, что определенный (устный или письменный) текст воспринимается лучше благодаря присутствию в нем метафор и концептов. Концепты и дискурс имеют сложные взаимоотношения уже по той причине, что в постсоветском гуманитарном пространстве эти термины были едва ли не самыми популярными. Они широко используются, становятся, так сказать, "визитной карточкой" и, по меткому определению С.Г. Воркачева, "зонтичный терминами" [20, c. 34]. Связи концептов и дискурса посвящен ряд работ, в т.ч. статьи Г.Г. Слишкина, В. Кононенка и других.

С одной стороны, концепты возникают лишь внутри определенного типа дискурса, с другой - концепты создают дискурс и управляют им. Текст принадлежащий к определенному типу дискурса, можно рассматривать как апелляцию к различным концептам.

Так, определение известного человека как "сильного политика" (одновременно можно воспринимать как политический текст и рекламный слоган), который апеллирует к концептам "сила" (тесно связан с концептами "здоровье" и "красота", важными для каждого человека на биологическом уровне) и "сильная рука" (характерный для русского и, частично, украинского менталитетов).

Концепты не только создают дискурс, но и роднят, объединяют различные его виды и могут "путешествовать" между ними. По этим свойствам можно выделить концепты, возникшие в определенном типе дискурса и использующиеся там постоянно (автохтонные) и являющиеся характерными для другого типа дискурса, но используются в конечном счете для достижения определенных коммуникативных целей (заимствованные концепты).

Как пример можно привести словосочетание "боевое крещение", возникшее (частично) в религиозном, развилось в военно-политическом, а используется в спортивном и бытовом видах дискурса. Автохтонные концепты, в свою очередь, могут быть уникальными (не присущими никакому другому) и общими (например, частично или полностью совпадают в различных типах дискурса, например, концепт "учитель" - в педагогическом и религиозном). По способности заимствовать концепты выделяют открытые дискурсы (наиболее открытыми есть такие, для которых свойственна манипулятивность, напр., религиозный и политический) и закрытые.

1.4 Политический дискурс и его функции

Политический дискурс определяет языковую картину мира и языковое сознание современного общества. Политическое мышление, политическое коммуникативное действие и языковая форма находятся в тесном единстве, что делает политический дискурс объектом междисциплинарных исследований. В настоящее время изучением политического дискурса занимаются политологи, психологи, философы, социологи, экономисты, специалисты по теории коммуникации. В последние десятилетия эта область знания стала объектом пристального внимания лингвистов. Интерес к изучению политического дискурса привел к появлению нового направления в языкознании - политической лингвистики.

Откуда возник этот интерес? По оценке А.Н. Баранова, в его основе лежат три главных фактора. Первый из них - внутренние закономерности развития самой лингвистической теории, которая не могла оставить без внимания такую сферу функционирования языковой системы, как политика. Второй фактор - потребность политической науки в методах анализа политических текстов и текстов СМИ для мониторинга различных тенденций в общественном сознании. Третий - социальный заказ, связанный с попытками избавить политическую коммуникацию от манипуляций недобросовестных политиков [3, c. 245].

Категория дискурс и ее вариант - политический дискурс являются в настоящее время предметом научных дискуссий. Тем не менее, отсутствует единство в толковании данного феномена.

В лингвистической литературе категория политический дискурс употребляется в двух смыслах: узком и широком. В широком смысле это понятие включает такие формы общения, в которых к сфере политики относится хотя бы одна из его составляющих - субъект, адресат либо содержание сообщения. Такой точки зрения придерживаются, в частности, российские ученые Е.И. Шейгал и А.Н. Баранов.

Так, А.Н. Баранов определяет политический дискурс как "совокупность дискурсивных практик, идентифицирующих участников политического дискурса как таковых или формирующих конкретную тематику политической коммуникации" [3, c. 245 -246].

Е.И. Шейгал рассматривает политический дискурс в двух измерениях - реальном и виртуальном, при этом в реальном измерении он понимается как "текст в конкретной ситуации политического общения, а его виртуальное измерение включает вербальные и невербальные знаки, ориентированные на обслуживание сферы политической коммуникации, тезаурус прецедентных высказываний, а также модели типичных речевых действий и представление о типичных жанрах общения в данной сфере" [44, c. 16].

При таком подходе исследование политического дискурса предполагает анализ всех семиотических систем, а языковым материалом выступают заявления политиков, политических обозревателей и комментаторов, публикации в СМИ, материалы специализированных изданий, касающиеся различных аспектов политики.

Но многие исследователи рассматривают политический дискурс как явление исключительно публичной сферы. Политический дискурс понимается как актуальное использование языка в социально-политической сфере общения и, шире, в публичной сфере общения.

Этого подхода придерживается один из ведущих исследователей данной проблематики, известный нидерландский ученый Т. ван Дейк. Он считает, что политический дискурс - это класс жанров, достаточно четко ограниченный социальной сферой, а именно политикой. Правительственные обсуждения, парламентские дебаты, партийные программы, речи политиков - это те жанры, которые принадлежат сфере политики. Таким образом, политический дискурс понимается исключительно как дискурс политиков. Ограничивая политический дискурс профессиональными рамками, деятельностью политиков, ученый отмечает, что политический дискурс в тоже время является формой институционального дискурса.

Это означает, что дискурсами политиков считаются те дискурсы, которые производятся в такой институциональной окружающей обстановке, как заседание правительства, сессия парламента, съезд политической партии. Высказывание должно быть произнесено говорящим в его профессиональной роли политика и в институциональной окружающей обстановке. Таким образом, дискурс является политическим, когда он сопровождает политический акт в политической обстановке [48].

Как видим, расхождения в трактовке понятия политический дискурс довольно значительные. Однако большинство исследователей, занимающихся проблемой политического дискурса, едины в том, что основной целью политического дискурса, предопределяющей его использование в качестве инструмента политической власти является борьба за власть. Как отмечает В.З. Демьянков, общественное предназначение политического дискурса состоит в том, чтобы внушить адресатам - гражданам сообщества - необходимость "политически правильных" действий и/или оценок, поскольку это выгодно тем, кто стремится к власти [12, c. 38].

Таким образом, политический дискурс можно отнести к особому типу общения, для которого характерна высокая степень манипулятивности.

С проблемой институциональности политического дискурса сопряжен вопрос о границах политического дискурса и его жанровых разновидностях.

При узком понимании политический дискурс будет ограничен только институциональными формами общения (например, инаугурационная речь, указ, отчетный доклад, партийная программа, послание президента о положении в стране и т. д.), т. е. такими, которые осуществляются в общественных институтах, где общение является составной частью их организации.

Широкий же подход опирается на два уровня в определении политики: первый уровень представлен институциональными формами общения, второй - неинституциональными. Думается, что политический дискурс не может быть ограничен только статусно-ориентированным общением, следовательно, открыт для всех членов языкового сообщества (не связанных определенными ролевыми отношениями) и ориентирован на специфическое использование языка как средства не только контроля и убеждения, но и манипулирования. При таком подходе к политическому дискурсу следует отнести и политические слухи, и мемуары политиков, и скандирование лозунгов, а также многое другое, принадлежащее к сфере политики в любой из трех ее составляющих [26, c. 9].

Принимая широкое понимание политического дискурса, включающего как институциональные, так и неинституциональные формы общения, мы, вслед за Е.И. Шейгал, полагаем, что, как и всякий другой, политический дискурс имеет полевое строение, в центре которого находятся те жанры, которые в максимальной степени соответствуют основному назначению политической коммуникации - борьбе за власть: парламентские дебаты, речи политических деятелей, голосование.

В периферийных жанрах функция борьбы за власть переплетается, как показывает исследователь, с функциями других видов дискурса, при этом происходит наложение характеристик разных видов дискурса в одном тексте. Например, юридический дискурс пересекается с политическим в сфере государственного законодательства, политическая реклама является гибридным жанром политического и рекламного дискурса, а мемуары политиков - политического и художественного дискурсов.

Исходя из широкого понимания политического дискурса, можно выделить следующие его разновидности:

* институциональный политический дискурс (предвыборная агитация, парламентские дебаты, официальные выступления руководителей государства и его структур, рассчитанные на массовую аудиторию, интервью политических лидеров и др.);

* масс-медийный (медийный) политический дискурс, в рамках которого используются тексты, созданные журналистами и распространяемые посредством прессы, телевидения, радио, Интернета; примерами могут служить интервью, аналитическая статья в газете, написанная журналистом, политологом или политиком (часто при помощи специалиста по СМИ). Журналисты в рассматриваемом случае привлекают внимание аудитории к проблеме, предлагают пути ее решения, сообщают об отношении к ней политических организаций и их лидеров, помогают политикам в осуществлении их целей;

* официально-деловой политический дискурс, в рамках которого создаются тексты, предназначенные для сотрудников государственного аппарата;

* тексты, созданные "рядовыми гражданами" (письма и обращения, адресованные политикам или государственным учреждениям, письма в СМИ и др.);

* "политические детективы", "политическая поэзия" и тексты политических мемуаров;

* посвященные политике тексты научной коммуникации.

Границы между шестью названными разновидностями политического дискурса не вполне отчетливы, нередко приходится наблюдать их взаимное пересечение.

Еще одна классификация источников изучения политической коммуникации основана на разграничении устной и письменной речи. К числу устных источников относятся, в частности, материалы парламентских дебатов, выступления политических лидеров на встречах с избирателями, митингах, официальных церемониях и др.

Письменные источники - это программы политических партий и движений, листовки, лозунги, послания президента парламенту, выступления политиков в прессе и др.

По объему среди жанров политической речи различаются малые (лозунг, слоган, речевка), средние (выступление на митинге или в парламенте, листовка, газетная статья и др.) и крупные (партийная программа, политический доклад, книга политической публицистики и др.).

Принадлежность к тому или иному жанру в значительной степени определяет выбор языковых средств, который обусловлен также целями политического дискурса, конкретными интенциями говорящего, ситуацией общения, характером реципиента.

Основная тема политического дискурса - политика, политическая борьба, что предопределяет использование в нем специальной группы слов - политической лексики (парламент, депутат, глава администрации, голосование, избиратель, мэр, оппозиция, указ и т. п.). Как отмечает А.П. Чудинов, следует различать политическую лексику и политологическую терминологию. Политологическая терминология, как и всякая терминология, в полной мере известна только специалистам [42, c. 81-83].

Политическая лексика - это тематическое объединение общеупотребительных слов, которые должны быть понятны всем (абсолютному большинству граждан).

Политическая лексика постоянно обогащается за счет политологической терминологии: например, еще несколько лет назад такие слова, как консенсус, импичмент, саммит были понятны только специалистам, а в настоящее время они стали общеизвестными, то есть произошла деспециализация термина. Еще одной особенностью политической речи является широкое использование речевых клише (мрачные прогнозы, кризис доверия, закулисные сделки, ответственный пост, политическая воля, пирамида власти, эффективная система управления, серьезный опыт работы).

Кроме того, для политических текстов характерно использование слов и словосочетаний с оценочной семантикой, высокой, торжественной лексики (особенно в таких жанрах как инаугурационная речь, выступление на митинге, в парламенте, политическая реклама). Характерной особенностью политического дискурса последних лет является также использование грубо-просторечной и жаргонной лексики, иногда даже инвектива. Объясняется это тем, что в прошлом осталась жесткая регламентация, которая определяла строгое следование всевозможным нормам (языковым, речевым, жанровым, этическим, композиционным и иным), которая в каких-то случаях играла положительную роль.

Важным языковым средством, позволяющим реализовать такие функции политического дискурса, как убеждение и манипулятивное воздействие, является метафора.

А.П. Чудинов выделяет четыре разряда моделей политической метафоры: антропоморфную (например, метафора семьи, болезни), социоморфную (криминальная метафора, милитаристская метафора, метафора игры, театра, спорта), природоморфную (зооморфная метафора, фитоморфная метафора, метафора неживой природы) и артефактную (метафора дома, быта, механизма) [42, c. 90]. Вот некоторые примеры

таких метафор из высказываний украинских политиков и политологов, представленных в СМИ: милитаристская метафора: "Поражение оппозиционного лагеря на президентских выборах в прошлом году крепко подкосило его "боевой дух", считают политологи. "Падающие рейтинги властной команды - шикарная возможность для оппозиционеров отвоевать былые рубежи", - считает В. Корнилов"; метафора болезни: "По мнению ряда авторитетных экспертов, это может здорово подкосить и без того "нездоровую" экономику страны"; "Мы не должны работать в роли педали скорости. Педалью скорости должны работать регуляторы".

Семантическая связность политического дискурса во многом определяется тем, что в нем используется определенный набор идеологем. Идеологема -- языковая единица, семантика которой покрывает идеологический денотат или наслаивается на семантику, покрывающую денотат неидеологический [40]. К семантическим стратегиям можно отнести использование лексем, связанных с традиционными идеологемами политического дискурса и их переосмыслением (народ, партия, власть, свобода, патриотизм), а также новыми идеологемами сознания (честность, порядочность, достоинство, благополучие). Традиционные и новые идеологемы различаются по частоте использования, по степени лексического разнообразия, по избирательности обращения к ним в зависимости от субъекта политической деятельности.

Если традиционные идеологемы являются концептами общественно-политического сознания, то новые идеологемы относятся к частному миру человека, его психологическим характеристикам, его представлениям о достойном существовании.

Интимизация политического дискурса -- семантическая стратегия, направленная на то, чтобы в сознании адресата сложилось представление: субъект политической деятельности имеет ту же систему ценностей, что и адресат.

В современном политическом дискурсе представлены следующие аргументативные стратегии:

-- определение проблемной ситуации, формулируемой как необходимость перемены власти;

-- выбор способа достижения результата, каковым является объявление себя действенной силой, способной изменить власть;

-- выбор действия, которое носит созидательный характер (мы готовы отстаивать идеалы; мы будем добиваться победы; изменить антинародный курс политики);

-- определение конечного результата (таковым может считаться либо получение власти, либо возможность воздействовать на власть).

Аргументация задействует риторические фигуры. Логика аргументирования зачастую лишь имитируется и не соответствует требованиям формальной логики построения логических конструкций, что позволяет оценивать политическую аргументацию не по шкале логичность / алогичность, а по шкале действенность / недейственность.

Имитируется темпоральная и каузальная последовательность, привлекаются доводы, рассчитанные на неосведомленность читателя.

Широкая палитра синтаксических ресурсов также обладает манипулятивным потенциалом, а потому активно используется в политичексом дискурсе. Для политического дискурса характерно использование:

* восклицательных предложений (особенно для таких жанров, как выступление на митинге, лозунг): "Не молчите! Не бойтесь! Мы победим!";

* инверсии, позволяющей выделить в предложении главное: "Через шесть лет после нашей революции под угрозой находится не только демократия моей страны, но также систематически искажается верховенство права и продается наша национальная независимость";

* различных риторических приемов, например, таких как риторический вопрос, синтаксический параллелизм: "Как можно мириться с таким положением? Видно же, что никаких объективных оснований для задолженности нет. Какие еще могут быть "первоочередные" расходы местных бюджетов, если не оплачено за потребленный газ?"; "Моя "вина" лишь в том, что в тяжелый кризис мы вместе с вами держали страну. Моя "вина" лишь в том, что я вовремя в кризис выплачивала пенсии и заработные платы, делала все, чтобы страна чувствовала себя стабильно и надежно".

Итак, в лингвистической литературе термин "политический дискурс" употребляется в двух смыслах: узком (дискурс политиков) и широком (формы общения, в которых к сфере политики относится хотя бы одна из составляющих: субъект, адресат либо содержание сообщения). Исходя из того, что цель политического дискурса - борьба за власть, успех которой зависит от поддержки большинства населения, он должен быть открыт для всех членов языкового сообщества и не может быть ограничен институциональными формами общения. Многомерность и сложность политического дискурса проявляются в возможности дифференциации его жанрового пространства по ряду параметров:

а) прототипность - маргинальность жанра в полевой структуре дискурса;

б) институциональность;

в) разграничение устной и письменной речи;

г) объем.

Жанровая принадлежность в значительной степени определяет выбор языковых средств, которые позволяют реализовать цели и функции политического дискурса.

1.5 Дискурс-анализ

Дискурсивный анализ, будучи молодой дисциплиной, весьма неоднороден, и никакого единого подхода, разделяемого всеми специалистами по дискурсу, в нем не существует. Однако можно выделить наиболее популярные на сегодняшний день подходы.

Дискурс - это не только социокультурная телесность, языковой материализм, он стал также методологией. Cегодня предложено несколько видов дискурсивного анализа.

Автоматический анализ дискурса - методология исследования дискурсивных феноменов на основании моделирования механизмов социокультурной детерминации дискурсивных практик, при этом лингвистический и идеологический анализ дискурса должны быть жестко дистанцированы друг от друга.

Существует также семиотико-лингвистический метод - критический дискурсивный анализ (КДА), с помощью которого исследуется идеологическая функцию языка [11]. Голландский исследователь Ван Дейк на основании изучения газетных новостей, школьных, речей учёных, парламентских дебатов, корпоративных нарративов демонстрирует как дискурс становятся частью воспроизводства тех или иных идеологий. Ю. Хабермас также связывает дискурс с прагматикой речи: это политика знания, управление определённой нормативной лексикой: власть, доминирование, идеология, контроль СМИ, экспертократия, класс, випы, раса, гендер, этнические меньшинства, чёрные, беженцы, терроризм, тоталитарная секта, промывка мозгов, гипноз, дискриминация и т.п. КДА выделяет микро и макро уровни социального порядка, а также предлагает следующую матрицу для изучения: индивиды - группы, социальные акты - процессы, структуры - контексты, личное - общественное знание.

Особое место в дискурс-анализе занимает интент-анализ.

Представляя интент-анализ, необходимо подчеркнуть, что с позиций развиваемых представлений интенциональная составляющая выступает важнейшей психологической составляющей дискурса. Интенции, трактуемые в широком смысле как предметные направленности субъекта, образуют основу и глубинное психологическое содержание речи, которое непосредственно связано с целями деятельности и «видением мира» субъектом, его желаниями, нуждами, установками. Понимание говорящего во многом определяется восприятием именно интенционального аспекта речи. Соответственно, без обращения к интенциональному плану дискурса невозможно уяснить не только, почему и зачем осуществляется коммуникация, но, что не менее важно, и ее результаты.

Изучение интенциональных оснований вербальной коммуникации, раскрывающее неразрывную связь речевого содержания с устремлениями субъекта в текущем акте общения, необходимо для описания процессов формирования и передачи смысла, развития представлений о коммуникативном назначении человеческой речи. Разработки в рассматриваемой области актуальны в практическом отношении. Методики интент-анализа и данные о формах выражения интенционального состояния коммуникантов важны в психологической экспертизе и могут использоваться специалистами пиар, политическими и общественными деятелями. Они также способны помочь в разработке вопросов, связанных с эффективностью вербальной коммуникации, развитием коммуникативных навыков и оптимизацией понимания.

Интент-анализ позволяет реконструировать стоящие за речью интенции коммуникантов и их влияние на организацию дискурса. Хотя изучение интенциональных аспектов речи осуществляется также с позиций других подходов (в первую очередь лингвистической прагматики, ориентированной на теорию речевых актов [13, c. 125]), важной особенностью интент-анализа выступает его обращенность к аутентичным речевым материалам, таким интенциональным характеристикам, которые связаны с ходом коммуникации, практической деятельностью участников.

Характеризуются не только типовые открыто выражаемые намерения (просьба, приказ), но и другие интенции (в том числе неосознаваемые), которые воспринимаются партнерами и составляют психологическую реальность коммуникации.

Теоретические и методические установки интент-анализа подробно рассмотрены в ряде публикаций. Получили развитие техника интент-анализа диалога в условиях непосредственного непринужденного общения, методики интент-анализа политического, педагогического, консультационного дискурса. Разработаны также экспериментальные методики изучения понимания выражаемых в речи интенций, сочетающие процедуры экспертного интент-анализ дискурса и его субъективного шкалирования испытуемыми [16, c. 63].

На этой методической основе ведется изучение интенциональных характеристик разных видов дискурса.

Большое внимание уделяется политическому дискурсу. В цикле работ показана возможность моделирования интенционального пространства дискурса - совокупности иерархически организованных интенций и интенциональных структур, свойственных данной сфере коммуникации и составляющих ее основу. Интенциональное пространство, реконструированное на материале предвыборных выступлений политиков, включает: ведущие интенциональные направленности коммуникантов, их характерные составляющие, варианты конкретных интенций, получающих выражение в дискурсе. Так, одна из основных интенциональных направленностей политиков - на агитацию избирателя, в общем случае предполагает его привлечение, а также консолидацию и активизацию.

Каждая из этих составляющих связана с набором интенций, которые регулярно, но с различной частотой проявляются в предвыборной ситуации (завоевать внимание, возбудить недовольство, побудить к действиям и пр.). В общей сложности, по результатам исследования, реконструировано более 50 интенциональных компонентов, обычных для предвыборных выступлений.

Обосновывается представление, что интенциональное пространство во многом определяет характер дискурса: используемые средства и способы выражения, приемы воздействия, круг обсуждаемых тем. Возможности понимания говорящего аудиторией также зависят от интенциональных особенностей коммуникации [9, c. 72].

Так, показано, что предвыборные интенции политиков имеют своеобразную, присущую им речевую манифестацию. При этом отдельные вербальные единицы могут служить выражению не какой-либо одной, а нескольких, иногда многих интенций, что создает основу большой интенциональной выразительности. Начато экспериментальное изучение понимания предвыборных интенций политиков аудиторией. Выясняется, в частности, такой любопытный факт: с одной стороны, в восприятии слушающих интенциональный подтекст выступлений в известной степени редуцируется, с другой - обнаруживается нередко и его расширение.

Очевидно, выступления как таковые составляют лишь часть предвыборной политической коммуникации; другая «фоновая» ее часть связана с интенциями, которые не облекаются в слова (получить личные выгоды, власть, войти в элиту). Подобные интенции нередко осознаются слушателями, что расширяют восприятие ими интенционального подтекста выступлений. Эти и другие особенности понимания, свидетельствующие в целом о его генерализованном характере, анализируются с учетом способов выражения интенций, их места в интенциональной иерархии, частотности в дискурсе и пр. Следует отметить, что описание интенционального пространства предвыборного дискурса - результат, позволяющий характеризовать особенности конкретных выступлений. Их своеобразие проявляется в относительной выраженности четырех основных интенциональных направленностей кандидатов (на избирателя, на себя и своих сторонников, на политического оппонента, на окружающую действительность), в наборе конкретных интенций, которыми они представлены. Полученные данные способствуют также развитию методических средств интент-анлиза в плане стандартизации процедуры и уточнения набора дескрипторов, используемых при квалификации интенций.

Выводы по главе I.