Главная База знаний "Allbest" Иностранные языки и языкознание Художественный перевод и творческая личность переводчика

Художественный перевод и творческая личность переводчика

Определение художественного перевода. Концепция "творческая личность переводчика". Сущность творческой индивидуальности переводчика. Анализ переводов произведения "Ромео и Джульетта" на русский язык. Феномен множественности художественного перевода.

Рубрика Иностранные языки и языкознание
Вид дипломная работа
Язык русский
Дата добавления 27.02.2013
Размер файла 186,4 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Страница:

Огонь вражды погибельной своей.

Готовые тушить багряным током

Жил собственных своих!

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Князь

Вы, непокорные враги покоя,

пятнающие кровью ближних сталь,

Меня не слышите? Вы люди-звери, Гасящие огонь смертельной злобы

Багровыми струями ваших жил,

Князь Смутьяны, мира нашего враги, Кощунственно поднявшие на ближних

Оружие!.. Не слышат. Эй, зверье, Вражду и ярость хищную свою Своею утоляющее кровью!

Герцог

Бунтовщики! Кто нарушает мир? Кто оскверняет меч свой кровью ближних?

Не слушают! Эй, эй, вы, люди! Звери! Вы гасите огонь преступной злобы Потоком пурпурным из жил своих.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

2.Enter Romeo.

Ben. See, where he comes. So please you step aside,

I'll know his grievance, or be much denied.

Mon. I would thou wert so happy by thy stay

To hear true shrift. Come, madam, let's away,

Входит РОМЕО.

Бенволио. А вот и он. Вы здесь как бы случайно.

Увидите, я доберусь до тайны.

Монтекки. Пойдём жена. Оставим их вдвоем,

Как исповедника с духовником

В отдалении показывается Ромео. Бенволио. А, вот он сам. Уйдите; - постараюсь. Узнать его печаль, но не ручаюсь. Монтекки. О если б ты добился - чем она В нем вызвана! Идем, идем, жена.

Является РОМЕО в отдалении.

Бенволио.

Вот он. Вам лучше прочь идти отсюда...

Дознаюсь, нет ли, - а стараться буду.

Монтекки. Дай бог удачи! Хоть бы он с тобой

Был искренен! Жена, пойдём домой!

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Входит Ромео.

Бенволио. Вот он идет. Прощу вас, отойдите

Узнаю все, иль спутает все нити.

Монтекки. Да будет счастлива твоя игра, Чтоб истину узнать. Идем, пора!

Входит Ромео. Бенволио. Да вот он сам. Оставьте нас одних.

Я вызнаю, что на него за стих Нашел. Монтекки.

Желаю я тебе успеха. Пойдем, жена. Мы только здесь помеха.

Бенволио. Вот он идет. Побудьте в стороне. Надеюсь, что откроется он мне! Монтекки.

Хотел бы я, чтоб ты услышал скоро Всю исповедь его! - Идем, синьора!

Пастернак

Михалковский

Григорьев

3.Enter Capulet, County Paris, and [Servant] -the Clown.

Cap. But Montague is bound as well as I,

In penalty alike; and 'tis not hard, I think,

For men so old as we to keep the peace.

Par. Of honourable reckoning are you both,

And pity 'tis you liv'd at odds so long.

Входят КАПУЛЕТТИ, ПАРИС и СЛУГА

Капулетти. Монтекки и меня оштрафовали.

А разве трудно было б жить в ладу?

Парис. Да, это странно. Два почтенных старца -

И почему-то вечно на ножах.

Однако вы мне не дали ответа.

Улица.

Входят Капулетти, Парис и слуга. Капулетти. Такой же штраф наложен на Монтекки, Как на меня; и нам, двум старикам, Я думаю, не трудно бы жить в мире Парис. Обоих вас глубоко уважают,

И очень жаль, что длится ваш раздор.

Входят КАПУЛЕТ, ПАРИС и СЛУГА

Капулет. Монтекки, так же, как и я, наказан;

Под равной пеней. А не трудно, право,

Мир соблюсти двум старикам, как мы.

Парис. Вы оба уважаемы равно,

И жаль, что вы так долго были в ссоре

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Улица.

Входят Капулетти, Парис и Слуга.

Капулетти Монтекки ведь наказан, как и я. Одною пеней. Думаю, не трудно Двум старым людям мир не нарушать.

Парис Вы оба - уважаемые люди, И жаль, что в давней ссоре вы живете.

Улица. Входят Капулетти, Парис и слуга.

Капулетти

Такое же наложено взысканье

И на Монтекки. В наши с ним года

Мир соблюдать, казалось бы, нетрудно.

Парис. Вы оба уважаемы и знатны,

И жаль, что давний спор вас разделил.

Улица.

Входят Капулетти, Парис и слуга.

Капулетти

Мы оба одинаково с Монтекки

Наказаны; и, думаю, не трудно

Нам, старым людям, было б в мире жить.

Парис. Достоинствами вы равны друг другу;

И жаль, что ваш раздор так долго длится.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

4.Enter Benvolio and Romeo.

Ben. Tut, man, one fire burns out another's burning;

One pain is lessoned by another's anguish;

Turn giddy, and be holp by backward turning;

One desperate grief cures with another's languish

Входят БЕНВОЛИО и РОМЕО.

Бенволио. Молчи, мой друг. Огонь огнём встречают,

Беду - бедой и хворью лечат хворь,

Круженьем вспять круженье прекращают,

И ты с бедою точно так же спорь.

Входят Ромео и Бенволио.

Бенволио. Один огонь теряется в другом,

Страдание страданьем уменьшится;

Коль голова твоя идет кругом,

Заставь ее обратно закружиться;

Одна печаль другою исцелится:

Входят БЕНВОЛИО и РОМЕО.

Бенволио. Э, милый мой! Клин клином выбивай,

Огонь туши огнём, страданье облегчай

Другим страданьем!.. Коль голова кружится -

В другую сторону кружи её, пройдет!

От боли болью надобно лечиться.

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Входят Бенволио и Ромео.

Бенволио. Поверь, пожрет один огонь другой, Печаль другой печалью сократится, Боль новая излечит боль собой, И голова иначе закружится.

Входят Бенволио и Ромео. Бенволио. Брось. Гасят ведь одним огнем другой, И боль другою болью притупляют, А горе глушат новою бедой,

И головокруженье прекращают Круженьем вспять.

Входят Бенволио и Ромео.

А, вот это кстати!

Бенволио

Коль чувствуешь ты головокруженье,

Кружись в другую сторону - поможет!

Один огонь другого выжжет жженье,

Любую боль прогнать другая может.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

5. Enter Capulet's Wife, and Nurse.

Wife. Nurse, where's my daughter? Call her forth to me.
Nurse. Now, by my maidenhead at twelve year old,

I bade her come. What, lamb! what ladybird!

God forbid! Where's this girl? What, Juliet!

Входят ЛЕДИ КАПУЛЕТТИ и КОРМИЛИЦА.

Леди Капулетти. Кормилица, скорее: где Джульетта?

Кормилица. Клянусь былой невинностью, звала.

Джульетта, где ты? Что за непоседа!

Куда девалась ярочка моя?

Входят синьора Капулетти и кормилица.

Синьора Капулетти

Кормилица, где дочь моя? Зови

Ее ко мне.

Кормилица

Невинностью моей в двенадцать лет

Клянусь, что я уже звала ее.

Ягненочек, порхающая птичка!

О, Господи, да где ж она? - Джульетта!

Входят СИНЬОРА КАПУЛЕТ и КОРМИЛИЦА.

Синьора Капулет. Кормилица, где дочь? Покличь её!

Кормилица. Да кликала; вот вам моя былая

Девичья честь порукой!

Ой, ты, пташка!

Ой ты, овечка! Господи помилуй!

Да где же козочка? Где ты, Джульетта?

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Входят госпожа Капулетти и Кормилица.

Госпожа Капулетти

Где дочь моя? Зови ее сейчас же!

Кормилица Своею девственностью в десять лет Клянусь - звала уже. Овечка! Птичка! Где девочка? О боже, где Джульетта?

Входят синьора Капулетти и няня.

Синьора Капулетти

Скажи мне, няня, где же дочь моя?

Покличь.

Няня. Моим девичеством клянуся,

В двенадцать лет целехоньким еще,

Я кликала уж. Где же ты, Джульетта?

Ау, голубка! Девочка, ну где ж ты?

Входят синьора Капулетти и кормилица.

Синьора Капулетти

Где дочь моя? Пошли ее ко мне,

Кормилица!

Кормилица. Невинностью моей

В двенадцать лет - клянусь, уж я давно

Звала ее. - Ягненочек мой, птичка!

Куда ж она девалась? А? Джульетта!

Пастернак

Михалковский

Григорьев

6. Nurse. Even or odd, of all days in the year,

Come Lammas Eve at night shall she be fourteen.

Susan and she (God rest all Christian souls!)

Were of an age. Well, Susan is with God;

Кормилица. С лишним или без лишнего, не об этом спор, а четырнадцать ей минет на Петров день, я вам верно говорю. Она и Сусанна - упокой её, господи! - были ровесницы. Но я её не стоила, и её господь прибрал.

Кормилица

Ну, равно две, иль с небольшим, а только

Четырнадцать исполнится ей лет

В канун Петрова дня; моей Сусанне

Ровесница она, - да упокоит

Все души христианские Господь

Сусанна с Ним; была я недостойна

Иметь ее.

Кормилица. Ну, там меньше ль, больше ль... дело

Не в том. На самый, на Петров день, в ночь,

Четырнадцать годков ей минет

Сусанна - упокой её господь -Была б ей ровня... Бог прибрал Сусанну

Знать за грехи мои...

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Кормилица

Ну, две иль с лишним, только знаю я - В ночь на Петра четырнадцать ей минет.
Сусанна ей (земля ей буди пухом) Ровесница была, да бог прибрал. Ее была я недостойна.

Няня

Тогда-то и четырнадцать ей стукнет.

Ровесницы она с моей Сусанной.

Сусанночку мою прибрал Господь.

Ее была я, видно, недостойна.

Кормилица

Ну вот, в Петров день к ночи

И минет ей четырнадцать годков.

Она была с моей Сусанной (царство

Небесное всем христианским душам!)

Ровесница. Сусанну бог прибрал.

Ох, я не стоила ее!

Пастернак

Михалковский

Григорьев

7. Rom. What, shall this speech be spoke for our excuse?

Or shall we on without apology?

Ben. The date is out of such prolixity.

Ромео. Прочесть ли нам приветствие в стихах

Или войти без лишних предисловий?

Бенволио. Нет, в наше время это не в ходу.

Ромео. Сказать ли нам при входе что нибудь,

Иль просто так войти, без предисловий?

Бенволио. Они теперь не в моде;

Ромео. Ну, как же? С извинительною речью

Иль так без оправданий мы войдём?

Бенволио. На околичности прошла уж мода,

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Ромео

Что ж, скажем ли мы что-нибудь при входе

Иль без приветствия войдем туда?

Бенволио. Не в моде многословие такое.

Ромео

И эту заготовленную речь

Мы скажем? Иль войдем без объявленья?

Бенволио. Все эти устарели ухищренья:

Ромео

Ну что ж, мы скажем в извиненье речь

Иль так войдем, без всяких объяснений?

Бенволио. Нет, нынче уж не в моде многословье.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

8. Cap. Welcome, gentlemen! Ladies that have their toes

Unplagu'd with corns will have a bout with you

Капулетти. Привет, синьоры! Дамам без мозолей

У нас работы хватит до утра.

Капулетти

Пожалуйте, привет вам, господа.

Все дамы, у которых на ногах

Мозолей нет, попляшут с вами.

Капулет. Синьоры, милости прошу! Работа

Вам будет, если ноги дам не страждут

Мозолями...

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Капулетти

Входите, господа. Сразятся с нами

Те дамы, у кого мозолей нет.

Капулетти

Милости просим, господа! У наших

У дам мозолей нет. Потанцевать

Они все рады с вами.

Капулетти

Добро пожаловать! И пусть те дамы,

Чьи ножки не страдают от мозолей,

Попляшут с вами!

Пастернак

Михалковский

Григорьев

9. Chor. Now old desire doth in his deathbed lie,

And young affection gapes to be his heir;

That fair for which love groan'd for and would die,

With tender Juliet match'd, is now not fair.

Хор. Былая страсть лежит на смертном ложе,

И новая на смену ей пришла.

И бывшая Ромео всех дороже

Перед Джульеттой больше не мила.

Хор. Страсть прежняя внезапно охладела,

И новая ее сменила страсть;

Та, что Ромео сердцем овладела,

Утратила над этим сердцем власть;

Хор. На смертном ложе страсть былая издыхает

И жадно новая наследства ожидает:

Краса, смущавшая мечтателя покой,

Померкла пред Джульеттиной красой.

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Хор. На ложе смерти - старая любовь, А молодая страсть уж смотрит в дверь; Краса, которой посвящал он кровь, С Джульеттой рядом - не краса теперь.

Хор

Вот и ушло былое увлеченье.

Его сменила молодая страсть.

С Джульеттою не выдержав сравненья,

Былое диво потеряло власть.

Хор

Былая страсть поглощена могилой -

Страсть новая ее наследства ждет,

И та померкла пред Джульеттой милой,

Кто ранее была венцом красот.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

10. Romeo! humours! madman! passion! lover!

Appear thou in the likeness of a sigh;

Ромео! Сумасшедший обожатель!

Стань предо мной, как облачко, как вздох!

Ромео! страсть, влюбленный, сумасшедший,

Блажной! явись пред нами в виде вздоха,

Эй, Ромьо! Эй ты, норов! страсть! безумство!

Явися к нам хоть в виде вздоха ты;

Радлов

Сорока

Щепкина-Куперник

Ромео, шут, безумец, страсть, любовник!

Явись под видом вздоха

Чудак! Безумец! Жаркий воздыхатель!

Явися нам, как воплощенный вздох,

Ромео, страсть, любовь, безумец пылкий,

Причудник! Появись хоть в виде вздоха!

Пастернак

Михалковский

Григорьев

11. But soft! What light through yonder window breaks?

It is the East, and Juliet is the sun!

Но что за блеск я вижу на балконе?

Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!

Но, тише, что за свет в ее окне?

Оно - восток, и в нем Джульетта - солнце.

Но тише! Что за свет в окне мелькнул?

О! то - восход! Джульетта - солнце!

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Но что за свет мелькает в том окне?

Там золотой восток; Джульетта - солнце!

Но тсс! Что за сиянье там в окне?

Это восход, и солнце в нем - Джульетта.

Но тише! Что за свет блеснул в окне?

О, там восток! Джульетта - это солнце.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

12. Friar. The grey-ey'd morn smiles on the frowning night,

Check'ring the Eastern clouds with streaks of light;

Ночь сердится, а день исподтишка

Расписывает краской облака.

С улыбкою на сумрачную ночь,

Пестря восток, глядят глаза денницы;

Лоренцо. Ясная улыбка зорьки сероокой

Хмурую уж гонит ночь и золотит

Полосами света облака востока,

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

В ночь хмурую, смеясь, глядится день,

И тучи луч пестрит и гонит тень,

Уж облака восточные зарей

Расцвечены, и хмурый мрак ночной,

Как сонный пьяница, уносит ноги

Рассвет уж улыбнулся сероокий,

Пятная светом облака востока.

Как пьяница, неверною стопой

С дороги дня, шатаясь, мрак ночной

Пастернак

Михалковский

Григорьев

13. What early tongue so sweet saluteth me?

Young son, it argues a distempered head

So soon to bid good morrow to thy bed.

Ах, это ты? Вполне ли ты здоров,

Что пробудился раньше петухов?

Чей слышу я привет в столь ранний час?

Мой сын, что так поднялся спозаранку?

Должно быть, ты расстроен чем-нибудь

Что за ранний голос мне шлёт такой привет?

Очень не хорошая, сын мой, то примета,

Коли кто прощается с ложем до рассвета,

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Чей ласковый привет так рано слышу?

Мой сын, расстройство чувств ты доказал

Тем, что с постели нынче скоро встал.

Господня будь с тобою. Что поднять

И в келью привести тебя так рано

Могло? Для молодого это странно.

Господь да будет

Благословен! Но кто же слух мой будит

Приветом нежным в ранний час такой?

О сын мой, должен быть гоним тоской

Тот, кто так рано расстается с ложем.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

14. Mer. Where the devil should this Romeo be?

Came he not home to-night?

Ben. Not to his father's. I spoke with his man.

Меркуцио. Где носят черти этого Ромео?

Он был сегодня ночью дома?

Бенволио. Нет. Я там справлялся.

Меркуцио

Где, черт возьми, запропастился он?

Иль в эту ночь домой не возвращался

Ромео?

Бенволио. Да; он там не ночевал:

Я спрашивал его слугу.

Меркуцио. Куда девался к чорту этот Ромьо?

Скажи, не приходил он ночью в дом?

Бенволио. В отцовский - нет! Я спрашивал слугу,

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Меркуцио

Куда к чертям Ромео провалился? Он дома ночевал?

Бенволио. Не ночевал. Я говорил с слугой.

Меркуцио

Куда к чертям подевался Ромео? Он ведь не ночевал дома?

Бенволио. Нет. Я говорил с его слугой.

Меркуцио

Куда ж, черт побери, Ромео делся?

Он так и не был дома?

Бенволио. Нет, я с его слугою говорил.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

15. Ben. Here comes Romeo! here comes Romeo!

Mer. Without his roe, like a dried herring. O flesh, flesh, how

art thou fishified!

Бенволио. Гляди-ка, никак, Ромео!

Меркуцио. Моща мощой, как высохшая селёдка! О бедная плоть человеческая, до чего же ты уподобилась рыбьей!

Бенволио. Вот идет Ромео, - Ромео идет!

Меркуцио. Он - точно высушенная селедка без икры. Бедное тело! оно из мяса

превратилось в рыбу.

Бенволио. Вот он - Ромьо! вот он - Ромьо!

Меркуцио. Кости лишь да кожа: точно вяленая селёдка! Рыба ты, рыба!..

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Бенволио . Вот идет Ромео, вот идет Ромео!

Меркуцио. Без своей половинки он похож на селедку без молок. О мясо, мясо, как ты орыбилось!

Бенволио. А вот и Ромео, а вот и Ромео к нам жалует!

Меркуцио. Вялый, точно вяленая сельдь. О сочная плоть, как ты по-рыбьи увяла!

Бенволио. А вот и Ромео, вот и Ромео!

Меркуцио. Совсем вяленая селедка без молок. Эх, мясо, мясо, ты совсем стало

рыбой!

Пастернак

Михалковский

Григорьев

16. Jul. The clock struck nine when I did send the nurse;

In half an hour she 'promis'd to return.

Джульетта. Кормилицу я в девять отослала.

Она хотела сбегать в полчаса.

Джульетта. Я нянюшку послала ровно в девять,

И мне она вернуться обещала

Через полчаса.

Джульетта. Пробило девять, как услала няню,

И в полчаса сходить она хотела...

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Джульетта. Когда послала няню, было девять; Вернуться обещала в полчаса.

Джульетта. Когда послала няню, било девять.

Она сказала, через полчаса

Вернется.

Джульетта. Послала я кормилицу, как только

Пробило девять. Через полчаса

Она мне обещала возвратиться.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

17. Here comes the lady. O, so light a foot

Will ne'er wear out the everlasting flint.

Вот и она. Столь лёгкая нога

Ещё по этим плитам не ступала.

Вот и она. - Такою легкой ножкой

Нельзя стереть кремневых этих плит.

Вот синьора. О! столь лёгкая нога

От века не ступала по помосту.

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Идет невеста. Так легка нога,
Что никогда б камней она не стерла.

Вот и Джульетта. Легкий шаг ее

Не изотрет вовеки плиток пола.

Вот и она. Подобной легкой ножке

Не вытоптать вовеки прочных плит.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

18. Cap. When the sun sets the air doth drizzle dew,

But for the sunset of my brother's son

It rains downright.

Капулетти. Закат сопровождается росой,

Племянника ж закат отмечен ливнем.

Капулетти С закатом дня роса на землю сходит,

Но моего племянника закат

Принес нам дождь.

Капулет. Как солнышко взойдёт - падёт роса на землю,

Но по закате сына брата моего

Дождь ливмя льёт...

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Капулетти.

С заходом солнца падает роса, Но моего племянника закат Дождь заливает.

Капулетти. Земля росой влажнится на закате.

Но Тибальтов закат уж не росой

Увлажен, а дождями затяжными.

Капулетти. Спускается роса с заходом солнца;

Но по уходе бедного Тибальта

Льет ливмя дождь.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

19. Par. Happily met, my lady and my wife!

Jul. That may be, sir, when I may be a wife.

Par. That may be must be, love, on Thursday next.

Jul. What must be shall be.

Парис. Счастливый миг, прекрасная супруга!

Джульетта. Мы не принадлежим ещё друг другу.

Парис. В четверг вы станете моей женой.

Джульетта. Всё в воле божьей!

Парис. Я счастлив, что вас встретил, синьорина,

Моя жена.

Джульетта. Быть может, если только

Могу я быть женою.

Парис. Вы должны

И будете моей женой в четверг.

Джульетта.Что быть должно, то будет.

Парис. Вот счастливая встреча, о моя

Синьора и моя супруга!

Джульетта. Ею тогда лишь буду я, как выйду замуж.

Парис. Да это будет, быть должно в четверг,

Любовь моя.

Джульетта. Что будет, то и будет.

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Парис. Я счастлив видеть вас, жена моя!

Джульетта. Так может быть, когда женой я буду.

Парис . Любимая, в четверг так должно быть.

Джульетта. Что должно быть, то будет.

Парис. Привет, моя жена и госпожа!

Джульетта. Такие преждевременны приветы.

Парис. Вот-вот четверг.

Джульетта. И дождичек в четверг.

Что ж, быть чему, того не избежим.

Парис. Я счастлив встретить здесь мою супругу!

Джульетта. Да, если я смогу вам стать супругой.

Парис. Так будет, быть должно: в четверг - наш брак.

Джульетта. Что быть должно, то будет.

Пастернак

Михалковский

Григорьев

20. Par. Give me thy torch, boy. Hence, and stand aloof.

Yet put it out, for I would not be seen.

Парис. Дай факел и ступай. Пожалуй, нет:

Задуй его. Я не хочу быть видим.

Парис

Дай факел мне и отойди подальше;

Иль нет, задуй его: я б не желал,

Чтобы меня кто-либо здесь увидел.

Парис. Дай факел, паж! Иди и стань поодаль!

Нет! прочь его возьми! Я не хочу

Быть видимым,

Радлова

Сорока

Щепкина-Куперник

Парис. Дай факел, мальчик. Отойди подальше. Теперь гаси, чтоб не видали нас.

Парис. Дай факел, мальчик. Сам уйди подальше.

Нет, лучше погаси; пускай никто

Меня не видит.

Парис. Дай факел, мальчик. Отойди подальше.

Иль нет, - задуй, а то меня увидят.

Анализ переводов на основе таблицы 1:

Перевод Григорьева отличается особой сложностью. Ясность никогда не входила в состав критического таланта Григорьева. Крайняя запутанность и темнота изложения недаром отпугивали публику от его произведений.

«Rom. What, shall this speech be spoke for our excuse?

Or shall we on without apology?

Ben. The date is out of such prolixity.»

«Ромео. Ну, как же? С извинительною речью

Иль так без оправданий мы войдём?

Бенволио. На околичности прошла уж мода,»

«Friar. The grey-ey'd morn smiles on the frowning night,

Check'ring the Eastern clouds with streaks of light;»

«Ясная улыбка зорьки сероокой

Хмурую уж гонит ночь и золотит

Полосами света облака востока,»

Также Григорьев пытается следовать оригиналу, что иногда звучит весьма нелепо в исходном варианте:

«Enter Capulet's Wife, and Nurse.

Wife. Nurse, where's my daughter? Call her forth to me.

Nurse. Now, by my maidenhead at twelve year old,

I bade her come. What, lamb! what ladybird!

God forbid! Where's this girl? What, Juliet!»

«Входят СИНЬОРА КАПУЛЕТ и КОРМИЛИЦА.

Синьора Капулет. Кормилица, где дочь? Покличь её!

Кормилица. Да кликала; вот вам моя былая

Девичья честь порукой!

Ой, ты, пташка!

Ой ты, овечка! Господи помилуй!

Да где же козочка? Где ты, Джульетта?»

В переводе Григорьева не чувствуется ритма оригинала. Стремясь сохранить высокий стиль произведения, в тексте переводчика не чувствуется легкости, строки всегда разные, ритм теряется, а местами даже сводится к обычному переводу:

«Enter Romeo.

Ben. See, where he comes. So please you step aside,

I'll know his grievance, or be much denied.

Mon. I would thou wert so happy by thy stay

To hear true shrift. Come, madam, let's away,»

«Является РОМЕО в отдалении.

Бенволио.

Вот он. Вам лучше прочь идти отсюда...

Дознаюсь, нет ли, - а стараться буду.

Монтекки. Дай бог удачи! Хоть бы он с тобой

Был искренен! Жена, пойдём домой!»

В переводе Михайловского чувствуется ритм оригинала:

«Prince. Rebellious subjects, enemies to peace,

Profaners of this neighbour-stained steel-

Will they not hear?

What, ho! you men, you beasts,

That quench the fire of your pernicious rage

With purple fountains issuing from your veins!»

«Князь. Мятежники, спокойствия враги,

Свои мечи позорящие кровью

Сограждан! Эй! - не слышат?.. Люди, звери,

Гасящие огонь своей вражды

Губительной пурпурными струями

Из жил своих!»

Также можно сказать, что Михайловский не использует слишком сложных для понимания слов, видно, что он держится середины:

«Enter Capulet's Wife, and Nurse.

Wife. Nurse, where's my daughter? Call her forth to me.

Nurse. Now, by my maidenhead at twelve year old,

I bade her come. What, lamb! what ladybird!

God forbid! Where's this girl? What, Juliet!»

«Входят синьора Капулетти и кормилица.

Синьора Капулетти

Кормилица, где дочь моя? Зови

Ее ко мне.

Кормилица

Невинностью моей в двенадцать лет

Клянусь, что я уже звала ее.

Ягненочек, порхающая птичка!

О, Господи, да где ж она? - Джульетта!»

Отличительной чертой перевода Радловой является простота и легкость. В ее переводе не присутствует каких-либо сложных конструкций, нет возвышенных слов, что дает максимальную возможность для понимания оригинала:

«Cap. When the sun sets the air doth drizzle dew,

But for the sunset of my brother's son

It rains downright.»

«Капулетти.С заходом солнца падает роса, Но моего племянника закат Дождь заливает.»

Излишняя простота и вольность в переводе смутили критиков того времени, к примеру, даже К.И. Чуковский обвинял Радлову во всестороннем огрублении произведений.

«Enter Romeo.

Ben. See, where he comes. So please you step aside,

I'll know his grievance, or be much denied.

Mon. I would thou wert so happy by thy stay

To hear true shrift. Come, madam, let's away,»

«Входит Ромео.

Бенволио. Вот он идет. Прощу вас, отойдите

Узнаю все, иль спутает все нити.

Монтекки. Да будет счастлива твоя игра, Чтоб истину узнать. Идем, пора!»

Огромная заслуга Бориса Пастернака в переводе пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта» заключается в том, что переводя, прежде всего для театра, он решительно порвал с буквализмом, стремясь к внутреннему, а не внешнему сходству. Возьмем для примера разговор двух слуг в самом начале "Ромео и Джульетты". Вот дословный перевод: "Григорий, честное слово, мы не будем таскать углей. - Нет, иначе мы стали бы угольщиками. - Я хочу сказать: если мы рассердимся, то обнажим мечи. - Пока жив, не попадайся шеей в петлю". Вся "соль" тут в каламбурах: "Таскать угли" - заниматься самой жалкой, постыдной для "благородного лакея" работой. Пастернак великолепно воссоздает самый дух этих сыплющихся один за другим каламбуров: "Помни, Григорий, лицом в грязь не ударять. - Что ты. Наоборот. Грязью в лицо, только попадись. - Зададим им баню. - Самим бы выйти сухим из воды". Такого рода диалоги у Пастернака всегда и живы и ясны.

Как видно из этого примера, Пастернак идет по пути «вольного перевода». С первого взгляда может показаться, что он просто возрождает традиции школы тех старых переводчиков, которые не столько стремились воссоздать оригинал, сколько пересказывали его своими словами.

«But soft! What light through yonder window breaks?

It is the East, and Juliet is the sun!»

«Но что за блеск я вижу на балконе?

Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!»

Прочитав этот перевод, вы сразу заметите, что пышные краски "нарядного Ренессанса" несколько в нем поблекли. Все озарилось мягким, белым, дневным светом. Как-то смягчился бурный, всепожирающий пламень шекспировских страстей; зато больше сердечности, больше задушевности стало в чувствах двух молодых влюбленных.

Также в переводе присутствуют отклонения от смыслового содержания подлинника. В некоторых случаях он не видоизменяет, а больше упрощает мысль Шекспира.

«Friar. The grey-ey'd morn smiles on the frowning night,

Check'ring the Eastern clouds with streaks of light;»

«Ночь сердится, а день исподтишка

Расписывает краской облака»

В переводе Пастернака сохраняется шекспировская афористичность и патетика, например в словах Ромео:

Меня перенесла сюда любовь.

Ее не останавливают стены.

Если перевод Пастернака - это больше вольный перевод, то перевод Щепкиной-Куперник имеет более тщательный подход: она лучше сохраняет стиль оригинала, употребляет более соответствующие слова и сравнения. Например, знаменитое: "Good pilgrim, you do wrong your hand too much, wich mannerly devotion shows in this..." Щепкина-Куперник переводит по образу и звучанию похоже: "Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно к своей руке, лишь благочестье в ней ...", а Пастернак переводит: "Святой отец, пожатье рук законно. Пожатье рук - естественный привет..." Может, общий смысл и сохраняется, но музыки нет. Если Шекспир говорит "пилигрим" и мы можем сказать по-русски "пилигрим", то в принципе нет нужды заменять это слово синонимом. Да и не очень хочется называть Ромео святым отцом, хотя "отец" здесь значит монах или священник, но всё равно это слово не звучит применительно к красивому, пылкому юноше, как не звучит "святая мать" по отношению к Джульетте. Есть ещё одно не совсем удачное, на мой взгляд, место у Пастернака, когда синьора Капулетти говорит с Джульеттой о сватовстве Париса: "Speak briefly, can you like of Paris' love?" А Джульетта отвечает: "I'll look to like, if looking liking move..." Щепкина-Куперник переводит это следующим образом: "Как смотришь на любовь его, ответь." - "Я постараюсь ласково смотреть..." Пастернак переводит: "Ну как, займешься ль ты его особой?" - "Еще не знаю, надо сделать пробу..." - звучит будто это разговор двух опытных куртизанок, что немного режет слух. Правда, и у Щепкиной-Куперник можно найти странности. Обмен иносказаниями и поцелуями Джульетта завершает у Шекспира словами "You kiss by th'book", на месте которых у Щепкиной-Куперник стоит "Вина с тебя снята", у Пастернака - "Мой друг, где целоваться вы учились?", а у Михаловского - "Ты, пилигрим, по требнику целуешь." (пожалуй, самый верный из трёх вариантов).

Перевод Осия Сороки был сделан относительно недавно. В его переводе видно, как соблюдена грань между вольным переводом и передачей мысли оригинала:

«Enter Benvolio and Romeo.

Ben. Tut, man, one fire burns out another's burning;

One pain is lessoned by another's anguish;

Turn giddy, and be holp by backward turning;

One desperate grief cures with another's languish»

«Входят Бенволио и Ромео.

Бенволио. Брось. Гасят ведь одним огнем другой,

И боль другою болью притупляют,

А горе глушат новою бедой,

И головокруженье прекращают Круженьем вспять.»

Осия Сорока обладает редким даром обратить к нам шекспировский оригинал такими гранями, открыть нашим глазам его скрытые смыслы.

Переводчик освобождает, очищает шекспировский текст от позднейших сентиментально-романтических напластований, от псевдоклассической риторики - он возвращает поэзии Шекспира широкое и вольное дыхание создавшей его эпохи.

«Rom. I must indeed; and therefore came I hither.

Good gentle youth, tempt not a desp'rate man.

Fly hence and leave me. Think upon these gone;

Let them affright thee. I beseech thee, youth,

But not another sin upon my head

By urging me to fury. O, be gone!

By heaven, I love thee better than myself,

For I come hither arm'd against myself.

Stay not, be gone. Live, and hereafter say

A madman's mercy bid thee run away.»

«Иду на смерть.

Затем-то и пришел я.

Юноша милый, не дразни беду.

Беги отсюда прочь. О мертвых вспомни

И устрашись. О, не гневи меня

И новый грех не вешай мне на шею.

Тебя люблю я больше, чем себя.

Ведь я пришел сюда с собою кончить.

Без промедления уйди, живи -

И скажешь сам, от гибели спасенный,

Что пощадил тебя умалишенный».

Проанализировав Таблицу 1, было выявлено: Григорьев - переводчик писатель старой школы, предпочитавший вольный перевод. Также в переводе присутствуют сложные и возвышенные слова усложняющие понимание текста. Михайловский, как переводчик, знающий несколько европейских языков, пытался сохранить ритм и красоту оригинала. У Радловой, переводчика-поэтессы, перевод отличается простотой и легкостью. Пастернак порвал с буквализмом, стремясь к внутреннему, а не внешнему сходству. Щепкиной-Куперник, как переводчик-писатель, имеет тщательный подход к переводу Шекспира: она лучше сохраняет стиль оригинала, а также подбирает соответствующие слова и сравнения. Осия Сорока, опытный переводчик англоязычной литературы, освобождает оригинал от лишней риторики и напластований, что возвращает поэзии Шекспира широкое и вольное дыхание. Перевод Осия Сороки - это свежий взгляд на старые вещи.

Далее мы провели анкетирование с целью выяснить мнение читателей, владеющих английским языком. Ведь именно читатель является главным судьей переводческого таланта.

3.4 Арнкетирование по произведению «Ромео и Джульетта»

Было проведено закрытое анкетирование среди 25 человек, владеющих английским языком. Опрашиваемым было предложено выбрать и подчеркнуть понравившийся вариант перевода из четырех, имена переводчиков не были указаны. Под вариантом А во всех семи вопросах были выдержки из перевода Михалковского, под вариантом Б - Григорьева, В -Радловой, Г- Пастернака, Д - Сороки и Е - Щепкиной-Куперник. В таблице 2 показаны результаты анкетирования, количество человек, выбравших тот или иной вариант перевода указано напротив номера вопроса. Далее мы суммировали итоговое количество голосов, набранное тем или иным переводчиком по всем вопросам. Результат анализа можно просмотреть в таблице 2.

Таблица 2

Результаты анкетирования среди читателей, владеющих английским языком

№

А

Михалковский

Б

Григорьев

В

Радлова

Г

Пастернак

Д

Сорока

Е

Щепкина-Куперник

1.

5

1

4

6

1

8

2.

2

6

2

9

2

4

3.

9

1

3

2

5

5

4.

5

6

7

3

1

3

5.

8

3

2

3

5

4

6.

10

4

5

1

0

5

7.

7

1

1

6

9

1

Итого

46

22

24

30

23

30

По результатам анкетирования большинство голосов получил Михалковский (46), второе место разделили между собой Пастернак и Щепкина - Куперник (30), после них следует Радлова (24), на один голос меньше получил Сорока (23) и меньше всех голосов набрал Григорьев (22).

3.5 Louse Carroll “Alice's adventures in Wonderland” (Льюис Кэррол, «Приключения Алисы в стране чудес»)

Литературный стиль Льюиса Кэрролла иногда сравнивают с литературными открытиями Франца Кафки, Марселя Пруста и Джеймса Джойса. В предисловии к своему переводу "Алисы" польский писатель Мацей Сломчинский так писал о ней: - "... это не только замечательная сказка для детей, но и шедевр описания деятельности человеческого подсознания. Это, видимо, единственный случай в истории письменности, когда один и тот же текст содержит две совершенно различные книги: одну для детей и одну для очень взрослых людей. "Алиса" для взрослых является вторым, наряду с "Поминками по Финнегану", шедевром, ключевой мыслью которого является анализ человеческого мышления, погруженного в сон".

"Алиса" Кэрролла, безусловно, принадлежит к числу самых трудных для перевода произведений мировой литературы. Несмотря на то, что количество языков, на которые переводили "Алису", достигло почти полусотни (среди них такие "экзотические" языки, как суахили, эсперанто, язык австралийских аборигенов) и что на многие языки она переводилась не один раз, до сих пор не существует единого принципа ее перевода.

На страницах своей книги Кэрролл постоянно играет со словами, превращая текст в головную боль для переводчиков, чья работа состоит в том, чтобы не только максимально точно передать смысл переводимого текста, но и передать его стиль и особенности, каламбур.

К обычным трудностям, связанным с переводом иноязычного автора, отдаленного от нас временем, иными нравами, литературными установками и условностями, в случае с Кэрроллом прибавляется еще одна. Дело в том, что "могущественнейшим персонажем" сказки Кэрролла является "не какое-либо лицо, а английский язык", весь его колорит и многообразность. Специфический юмор Кэролла, выражающийся в практически непереводимых каламбурах с использованием национальных реалий, также составляет особую сложность при переводе.

Можно без преувеличения сказать, что игра с языком, эта, по справедливому замечанию одного из отечественных лингвистов, в высшей степени "философская игра" {M. В. Панов. Op. cit., с. 244.} лежит в самой основе метода Кэрролла. Для переводчика, который должен оперировать категориями иного языка, связанного с совершенно иным кругом образов и ассоциаций, это создает особые трудности. Это было ясно уже и авторам первых переводов, вышедших в России до Октября 1917 г. {Соня в царстве дива. М., 1879 (без имени автора и переводчика), Приключения Алисы в стране чудес. Перевод Allegro. СПб, 1909 (Allegro - псевдоним Н. С. Соловьевой); Приключения Алисы в стране чудес. Пер. А. Н. Рождественской. СПб. - М., б. г.}

Они стремились приблизить сказки Кэрролла к русскому читателю-ребенку, для чего, следуя давней переводческой традиции, установившейся к тому времени в России, "транспонировали" весь образный и речевой строй оригинала на российскую почву. Менялись не только имена, но и бытовые и исторические реалии, стихи и пародии. Алиса превращалась в _Соню, горничная _Мэри-Энн_ - в _Марфушку_, _Чеширский_ Кот - в _Сибирского. Странным существам, попавшим в "лужу слез", читали скучнейшую главу о _Владимире Мономахе.

Алиса Льюиса Кэрролла - это книга, в которой практически к каждому слову можно найти двойственный смысл, либо особый, не применявшийся ранее подход. Переводчикам необходимо было передать особый, то лукавый и озорной, то глубоко личный, лирический и философский, дух сказок Кэрролла, воспроизвести своеобразие авторской речи - сдержанной, четкой, лишенной "красот" и "фигур". Какими методами они достигали или не достигали этого мы рассмотрим позднее.

3.6 Краткая характеристика переводчиков произведения Льюиса Кэрролла «Приключения Алисы в стране чудес»

При написании данной работы нашей целью было выявление особенностей перевода, влияние личностных особенностей переводчика на перевод. В данном параграфе будет рассмотрено произведение Льюиса Кэролла «Приключения Алисы в стране чудес» На сегодняшний день существует около 21 перевода «Алисы» на русский язык. Для анализа были выбраны четыре самых издаваемых перевода: перевод Нины Демуровой (считающийся наиболее академически строгим), Александра Щербака, Владимира Набокова и Бориса Заходера.

Далее мы приводим краткую характеристику переводчиков, чьи работы были рассмотрены в ходе анализа. Данная характеристика описывает те качества и особенности переводчиков, которые могли отразиться на переводе, а именно: возраст, принадлежность к тому или иному литературному течению, научная деятельность в области перевода, родной язык, его влияние на перевод, какова была парадигма переводоведения на момент перевода конкретным переводчиком, сторонником какого течения являлся переводчик- буквализма или вольного перевода, насколько сильно проявлялась творческая индивидуальность переводчика в переводе.

Владиммир Владиммирович Набомков русский и американский писатель, поэт, переводчик, литературовед и энтомолог. Родился 10 (22) апреля 1899 года (24 года на момент перевода)

В обиходе семьи Набокова использовалось три языка: русский, английский и французский, -- таким образом, будущий писатель в совершенстве владел тремя языками с раннего детства. По собственным словам, он научился читать по-английски прежде, чем по-русски.

Владимир получал образование в Кембриджском университете (Тринити-колледж), где он продолжает писать русские стихи и переводит на русский язык «Алису в стране чудес» Льюиса Кэрролла. Перевод на русский язык “Алисы в стране чудес” Кэрролла, был исполнен в форме вольного пересказа английского текста, превращенного в русскую сказку со множеством русских реалий. Но четыре десятилетия спустя Набоков изменил подход к переводу, и перевел «Евгения Онегина» на английский язык совершенно в другом стиле - буквально.

Произведения Набокова характеризуются сложной литературной техникой, глубоким анализом эмоционального состояния персонажей в сочетании с непредсказуемым, порой почти триллерным сюжетом.

Набоков -- синестетик.

Синестезия -- это явление восприятия, когда при раздражении одного органа чувств наряду со специфическими для него ощущениями возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств, иными словами, сигналы, исходящие от различных органов чувств, смешиваются, синтезируются. Человек не только слышит звуки, но и видит их, не только осязает предмет, но и чувствует его вкус.

Набоков о себе: «Я американский писатель, рождённый в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию. …Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце -- по-русски, и моё ухо -- по-французски.»

Нина Михайловна Демурова -- литературовед, исследователь литературы Великобритании и США, детской английской литературы, переводчик с английского.

Родилась 3 октября 1930 года (37 лет на момент перевода)

Видный специалист по творчеству Льюиса Кэрролла. Ей же принадлежит канонический перевод его сказок: «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье».

Боримс Владиммирович Заходемр (9 сентября 1918, 53 года на момент перевода) советский поэт, детский писатель, переводчик, популяризатор мировой детской классики.

Наибольшую известность Борису Заходеру в СССР принесли его переводы, а точнее, пересказы классических произведений зарубежной детской литературы. в его изложении многие русскоязычные читатели познакомились с такими книгами, как «Винни-Пух и все-все-все» А. Милна, «Мэри Поппинс» П. Трэверс, «Питер Пэн» Дж. Барри, «Приключения Алисы в Стране Чудес» Л. Кэррола, а также со сказками К. Чапека, стихами Ю. Тувима и Я. Бжехвы.

Александр Александрович Щербаков родился 28 июня 1932 года (45 лет на момент перевода)

Щербаков приехал в 1950 году ЛЭТИ -- электротехнический институт. Двадцать два года работал в Всесоюзным научно-исследовательским и проектно-конструкторским институте, после стал заниматься литературой. В первые инженерские годы появились на свет пьеса «Геракл и Лернейская гидра» и стихи. И тогда же, одновременно с изучением языков, он впервые окунулся в стихию художественного перевода.

Кого только не переводил Щербаков! В поэзии -- Ленгстон Хьюз и Редьярд Киплинг, Эдгар По и Алишер Навои, Валдис Лукс и Янис Райнис, Ваан Терьян и Вилия Шульцайте; в прозе -- Чарлз Диккенс и Натаниэль Готорн, Льюис Кэрролл и Войцех Жукровский…

Дебютом Щербакова в жанре научной фантастики стала стихотворная баллада «Вселение во Вселенную», а его первый научно-фантастический рассказ, новогодняя фантазия «Операция «Звёзды» появилась в «Огоньке» в 1972 году. В следующем году вышел рассказ «Беглый подопечный практиканта Лойна», год спустя на семинаре фантастов под руководством Бориса Стругацкого Щербаков читает свою первую повесть «Змий», после публикации которой в 1976 году к нему пришла известность.

В конце восьмидесятых он стал переводить и фантастику, причем с блеском, причем -- с разных языков. «Атлантида» Пьера Бенуа, «Победоносец» Ежи Жулавского, «Грех межзвездный» Филипа Жозе Фармера, «Луна жестко стелет» и «Уолдо» Роберта Хайнлайна, «Владыка Темной Стороны» Артура Конан Дойля.

3.7 Анализ четырех переводов произведения «Алиса в стране чудес» на русский язык

Первая трудность, с которой должны были столкнуться переводчики - это перевод имен собственных. Понятно, что далеко не все имена можно транслитерировать, как мы видим из Таблицы 1, Кэрролл использовал говорящие имена, несущие смысл и наделяющие персонажей теми или иными характерными чертами, кроме того, все животные в английском языке среднего рода, Кэрролл очеловечил их, сделав их существами, в большинстве случаев, мужского рода, что создает особую трудность в переводе на русский язык.

Таблица 3

Перевод имен собственных в произведении «Алиса в стране чудес»

Кэрролл

Демурова

Набоков

Заходер

Щербаков

Alice

Алиса

Аня

Алиса

Алиса

White Rabbit

Белый Кролик

Дворянин Кролик Трусиков

Белый Кролик

Белый Кролик

Mad Hatter

Болванщик

Шляпник

Шляпа

Шляпочник

Knave of Hearts

Валет червей

Валет Червей

Червонный валет

Червонный Валет

Gryphon

Грифон

Гриф

Грифон

Грифон

Queen of Hearts

Королева червей

Королева Червей

Червонная королева

Червонная королева

King of Hearts

Король червей

Король Червей

Червонный король

Червонный король

March Hare

Мартовский заяц

Мартовский заяц

Очумелый Заяц

Заяц

Dodo

Додо

Дронт

Ископаемый Дронт (он же Птица Додо)

Додо-Каких-Уже-Больше-Нет

Caterpillar

Синяя гусеница

Гусеница

Червяк

Шелкопряд

Dormouse

Соня

Зверёк Соня

Садовая Соня

Соня

Mock-Turtle

Черепаха Квази

Чепупаха

Рыбный Деликатес

Черепаха-телячьи-ножки

Cheshire-Cat

Чеширский кот

Масляничный кот

Чеширский кот

Чеширский Кот

Little Bill

Ящерка Билль

Яша-Ящерица

Тритон Билль

Билли, Билл

Pat

Пэт

Петька

Пат

Пат

Как видно из Таблицы 3, даже сама Алиса не везде осталась Алисой. Набоков, в силу традиций бытовавших в переводческих кругах в 20-е годы XIX века стремился максимально приблизить сказку к русскоязычному читателю, пересадить ее на русскую почву, сделав английскую девочку Алису русской Аней.

Те же трансформации у Набокова происходят и с Петькой и Масленичным котом и остальными героями. Демурова, Щербаков и Заходер просто калькируют Чеширского кота с английского Cheshire cat. Однако, Заходер делает свойственную его стилю сноску, в которой подробно описывает кто же такой Чеширский кот: « ??? А ВЫ ЗНАЕТЕ, кто такой Чеширский Кот? Одни ученые говорят, что на самом деле чеширский кот - это просто... сыр! В старину в Англии был такой сорт сыра - в виде улыбающейся кошачьей головы. А другие уверяют, что это - леопард, который был нарисован на вывеске трактира в Чешире (есть такое место в Англии). По-моему. Кот все-таки больше похож на леопарда, чем на сыр. Хотя я могу и ошибиться.» Щербаков и Демурова никаких объяснений не приводят.

Mad Hatter у Н. М. Демуровой становится Болванщиком, у остальных же - Шляпой, Шляпочником и Шляпником. Демурова педантично сохранила в переводе присущую герою «сумасшедшесть», тогда как в других переводах прилагательное mad было просто опущено. Но, с другой стороны, понятно ли читателю, особенно ребенку, какое отношение Болванщик имеет к шляпам? Шляпник остался сумасшедшим, но и перестал быть шляпником.

March Hare (Мартовский заяц) у Заходера отчего-то «очумел», однако он и здесь использует свой излюбленный прием - добавление с описанием: «А в этой стороне,- и он помахал в воздухе левой лапой,- живет Очумелый Заяц. Очумел в марте.»

Щербаков опускает прилагательное «мартовский», скорее всего полагая, что для русскоязычного читателя нет никакой разницы мартовский заяц или нет, ведь он никогда не видел шоколадных зайцев, которых дарят друг другу на Пасху в Европе, следовательно, и ассоциации никакой возникнуть здесь не может. Набоков и Демурова использовали калькирование.

Труднее всего переводчикам пришлось с Mock Turtle. Mock turtle - это на самом деле блюдо, суп из телячьей головы, по вкусу напоминающий черепаховый. Этот самый суп у Кэррола ностальгирует по тому времени, когда он был «самой настоящей рыбой» и жил в море (!) Русскоязычному читателю просто не суждено понять до конца всю абсурдность данной ситуации, так как передать этот каламбур на русский язык без утраты того значения, которое было в него вложено автором, практически невозможно. Демурова называет его «Черепаха Квази» и при этом делает сноску, которую можно прочитать в конце книги: «В оригинале Кэрролла в этой главе, помимо Грифона, выступает персонаж, которого русские переводчики называли "Лже-черепахой", "Черепахой с телячьей головкой" и пр. Мы сочли нужным заменить его на "Черепаху Квази".» На каком основании переводчик решил заменить его на Черепаху Квази читателю не разъясняется, как и значение этого словосочетания. Здесь Демурова отступает от академической правильности, но это скорее исключение. Заходер сохранил кулинарное происхождение персонажа и нарек его Рыбным Деликатесом. Набоков предлагает другой вариант перевода - Чепупаха, что вполне передает нелепую природу существа, однако в переводе утрачивается часть смысла. Набокову приходится прибегнуть к компенсации: «Ты еще не была у Чепупахи? - Нет, - ответила Аня. - Я даже не знаю, что это. - Это то существо, из которого варится поддельный черепаховый суп, - объяснила Королева.»

Черепаха-Телячьи-Ножки - так это перевел Щербаков. Несмотря на то, что черепаха в русском языке женского рода, Щербаков стремится сохранить пол всех персонажей, и в его переводе Черепха-Телячьи-Ножки все равно мужского пола, в отличии от черепах Набокова и Демуровой.

Little Bill (The Lizard). Имя этого персонажа транслитерировали трое из четверых рассматриваемых переводчиков. Набоков переименовал Билла в Яшу, не отходя от тенденции к русификации произведения.

Caterpillar (Гусеница). Демурова и Набоков использовали кальку, что характерно для Демуровой, однако кроме калькирования Демурова использовала добавление, в ее переводе Caterpillar выступает как Синяя Гусеница. Заходер назвал этого персонажа Червяком. Гусеница и червяк не совсем одно и то же, но зато Заходер сохранил пол персонажа - в оригинале Алиса обращается к нему как “sir”. Шелкопряд Щербакова также мужского пола.

Переводы остальных имен не столь различаются между собой.

Проанализировав Таблицу 3, были выявлены следующие тенденции: Щербаков стремится передать пол существ, Набоков, являясь сторонником русификации иностранных произведений, дает всем персонажам русские имена. Борис Заходер, как поэт, не боится переосмысливать имена героев, вставлять довольно большие вольные комментарии, написанные в стиле Кэрролла и на понятном маленькому читателю языке. Демурова, опытный переводчик, не допускает таких вольностей, как Заходер и Набоков, перевод выглядит очень четким и «правильным».

Таблица 4

Особенности перевода произведения Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес»

Кэрролл

Щербаков

Набоков

Заходер

Демурова

She took down a jar from one of the shelves as

she passed; it was labelled 'ORANGE MARMALADE', but to her great

disappointment it was empty

Алиса на лету схватила с одной из полок банку с надписью «АПЕЛЬСИНОВЫЙ ДЖЕМ», но -- увы! -- банка была пуста.

Она падала вниз так плавно, что успела мимоходом достать с одной из полок банку, на которой значилось: “Клубничное варенье”. Но, к великому ее сожалению, банка оказалась пустой..

С одной из полок Алиса сумела на лету снять банку, на которой

красовалась этикетка: "АПЕЛЬСИНОВОЕ ВАРЕНЬЕ". Банка, увы, была пуста, но…

Пролетая мимо одной из полок, она прихватила с

нее банку с вареньем. На банке было написано "АПЕЛЬСИНОВОЕ", но увы! она

оказалась пустой

How funny it'll seem to come out among the people that walk with

their heads downward! The Antipathies, I think--'

А вдруг я пролечу всю землю насквозь? Вот будет смех, когда я окажусь среди людей, которые ходят вверх ногами. Среди Антипантов…

Немного погодя она опять принялась думать вслух: “А вдруг я провалюсь сквозь землю? Как забавно будет выйти на той стороне и очутиться среди людей, ходящих вниз головой! Антипатии, кажется”

А вдруг я буду так лететь, лететь и пролечу всю Землю насквозь?

Вот было бы здорово! Вылезу - и вдруг окажусь среди этих... которые ходят на

головах, вверх ногами! Как они называются? Анти... Антипятки, что ли?

Мы-то с вами, конечно, прекрасно знаем, что тех, кто живет на

другой стороне земного шара, называют (во всяком случае, в старину называли)

антиподами.

- А не пролечу ли я всю землю _насквозь?_ {d} Вот будет смешно! Вылезаю

- а люди вниз головой! Как их там зовут?.. Антипатии, кажется...

but then I wonder what Latitude

or Longitude I've got to?' (Alice had no idea what Latitude was, or

Longitude either, but thought they were nice grand words to say.)

Тогда какой же я достигла широты и долготы? (Алиса понятия не имела о том, что такое широта, а тем более долгота. Но слова-то какие! Выговорить приятно!)

Да, кажется, это верное расстояние, но вопрос в том, на какой широте или долготе я нахожусь?” (Аня не имела ни малейшего представления, что такое долгота и широта, но ей нравился пышный звук этих двух слов.)

Вот

только интересно, на каких же я тогда параллелях и меридианах?

(Как видите, Алиса понятия не имела о том, что такое параллели и

меридианы,- ей просто нравилось произносить такие красивые, длинные слова.)

- Да так, верно, оно и есть, - продолжала Алиса. - Но интересно, на

какой же я тогда широте и долготе? Сказать по правде, она понятия не имела о том, что такое широта и

долгота, но ей очень нравились эти слова. Они звучали так важно и внушительно!

when suddenly, thump! thump! down she came upon

a heap of sticks and dry leaves, and the fall was over.

Но вдруг -- трах! бах! -- и Алиса врезалась в кучу хвороста и сухих листьев. Падению пришел конец!

Бух! Бух!

Аня оказалась сидящей на куче хвороста и сухих листьев. Падение было окончено.

Как вдруг - трах! бах! - она шлепнулась на кучу хвороста и сухих

листьев. На чем полет и закончился.

Тут раздался страшный треск. Алиса упала на кучу валежника и сухих

листьев.

'Curiouser and curiouser!' cried Alice (she was so much surprised, that

for the moment she quite forgot how to speak good English);

-- Все необычайшей и необычайшей! -- воскликнула Алиса (от удивления она даже забыла, как надо правильно сказать)

Чем дальнее, тем странше! - воскликнула Аня (она так оторопела, что на какое-то мгновенье разучилась говорить правильно).

- Ой, все чудесится и чудесится! - закричала Алиса. (Она была в

таком изумлении, что ей уже не хватало обыкновенных слов, и она начала

придумывать свои.)

- Все страньше и страньше! - вскричала Алиса. От изумления она совсем

забыла, как нужно говорить.

And how odd the directions will look!

ALICE'S RIGHT FOOT, ESQ.

HEARTHRUG,

NEAR THE FENDER,

(WITH ALICE'S LOVE).

Ничего себе адрес:

«Леди Правой Алисиной Ноге

Коврик у камина

С любовью и наилучшими пожеланиями!»

И как дико будет выглядеть адрес:

ГОСПОЖЕ ПРАВОЙ НОГЕ АНИНОЙ

Город Коврик

Паркетная губерния.

да еще по какому

адресу:

АЛИСИН ДОМ

ул. Ковровая Дорожка (с доставкой на пол)

Госпоже Правой Ноге в собственные руки.

И адрес какой странный!

"Каминный Коврик

(что возле Каминной Решетки)

Госпоже Правой Ноге

- С приветом от Алисы"

Страница:


Подобные документы

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.

© 2000 — 2023, ООО «Олбест» Все права защищены